Страница:
Чингиз Абдуллаев
В ожидании апокалипсиса
Это окрасит всю его дальнейшую жизнь, подтолкнет к странным решениям, которые раньше ему и в голову бы не пришли. Это изменит его представление о чести и уменьшит преклонение перед героизмом. Это поможет ему выжить, но сделает несчастным.
"Сицилиец» Марио Пьюзо
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
В этот раз не было ни предварительного вызова, ни звонка. Просто на улице к нему обратился незнакомый малоприметный пожилой человек.
— Дронго?
Сразу стало ясно, что этот незнакомец так просто не отвяжется. И точно: он назвал пароль и попросил срочно вылететь в Москву.
— Вы ошиблись, — заупрямился Дронго, — я не тот, за кого вы меня принимаете.
— Я не ошибся, — у незнакомца не дрогнул ни один мускул на лице, — нам нужны именно вы.
— Кому это «вам»? — разозлился Дронго. — Я давно перестал играть в ваши игры. И потом, бросьте эти глупые секреты и пароли. Я живу в независимом государстве и, кажется, не давал обязательств работать на российскую разведку.
— Я из управления «С», — мрачно сообщил незнакомец.
"Нелегалы», — понял Дронго, что-то очень серьезное, если на него выходят через работников этого управления.
— Это, видимо, подсказал вам психолог? — спросил он.
— Почему вы так решили? — На этот раз его собеседник чуть улыбнулся.
— Точно рассчитанный ход.
— Вы правы, — чуть помедлив, отозвался связной, — мы готовились к этой беседе.
— И вы действительно считаете, что я могу поехать в Москву?
— Уверен.
— Вы что, прокрутили на компьютере все мои предполагаемые действия?
— А как вы думаете? — На них стали обращать внимание. Незнакомец повернулся к собеседнику. — Идемте отсюда.
Шагов двадцать они прошли молча.
— Можете, наконец, вы мне объяснить, что случилось? — спросил Дронго.
— Не знаю подробностей. Просто вы очень нужны.
— Варианты отказа, конечно, исключены?
— Да, — помедлив, сказал незнакомец.
— Что будет, если я все-таки откажусь?
— Я из управления «С», — жестко повторил незнакомец после некоторого молчания.
— Понимаю. У вас есть приказ о моей ликвидации?
— Скорее нейтрализации, — быстро ответил незнакомец, — вы же все понимаете. Если операцию проводит наше управление, она строго засекречена. Возможность утечки информации должна быть полностью исключена. Мы обязаны продумать все варианты.
— Что в данном случае означает ваш дурацкий термин «нейтрализация»?
— Мы передадим ваше досье в местную госбезопасность.
— Ну и что? — удивился Дронго. — Я никогда не работал против своей страны.
— Вы же умеете считать варианты. Вами заинтересуются. Для начала за вами установят наблюдение, возможно, даже арестуют. При общей политической нестабильности в вашей республике никто не будет долго разбираться с русским шпионом и бывшим сотрудником Госбезопасности СССР.
— Вам не стыдно? — укорил Дронго. — Вы же отлично знаете, что все это не правда.
Собеседник промолчал. Они сделали еще несколько шагов.
— А если я расскажу, что вы меня шантажируете, — вдруг весело спросил Дронго, — или еще лучше, попытаюсь ликвидировать вас?
Незнакомец остановился.
— Вы с ума сошли?
— Почему? Действую вашими методами.
— Перестаньте немедленно, — связной разозлился, — я, гожусь вам в отцы, а вы надо мной издеваетесь.
— По-моему, это вы мне только что обещали кучу неприятностей, а теперь обиделись.
— Вы поедете? — в упор спросил незнакомец.
— Я должен четко знать для чего. Если меня приглашают для работы против моей страны, я заранее отказываюсь. Хотя подозреваю, что ради этого меня не звали бы в Москву. После последней операции в Австрии я был убежден, что более вам не понадоблюсь. Со мной поступили тогда не очень красиво.
— Я не в курсе, — виновато пожал плечами незнакомец.
Дальше они шли молча. Дронго вспоминал последние месяцы, наполненные унылым однообразием похожих друг на друга дней, свою командировку в Австрию, смерть Натали. Позади целая жизнь, вернее, несколько жизней, прожитых им за время командировок. Впереди не было ничего. Только длинные серые будни.
— Вы летите? — не выдержав, спросил наконец незнакомец.
— Подозреваю, что на компьютере с самого начала был запланирован мой ответ. У вас хороший психолог. Когда мне нужно вылететь?
Глава 2
В Москве Дронго встретили прямо в аэропорту, чего раньше никогда не случалось. Не выдав своего удивления, он позволил подтянутым молодым людям посадить его в автомобиль. Молчаливый водитель стремительно вывел машину на трассу. С момента встречи не было произнесено и десяти слов. Лишь при отклонении от привычного маршрута Дронго позволил себе спросить:
— Мы едем не в Москву?
— Нет. — Сидевший за рулем не произнес больше ни слова, а он не стал более уточнять.
Они ехали около полутора часов, пока наконец не свернули в лес. «Военно-спортивный комплекс», — прочел он на одном из дорожных указателей. Автомобиль осторожно съехал на небольшую дорожку. Через несколько минут у шлагбаума их остановил военный патруль. Внимательно проверив документы всех троих, их пропустили дальше. Еще через несколько минут, войдя в дом, они были уже у дверей кабинета. Сопровождавшие его работники осторожно постучали.
— Войдите, — раздался знакомый голос.
Они вошли в большую комнату. Дронго сразу узнал Родионова. Второй человек, сидевший за столом, был ему незнаком.
— Добрый день, t — Родионов крепко пожал ему руку, — я был уверен, что ты прилетишь. Свободны, — отпустил он сопровождающих. Когда за ними закрылась дверь, он обернулся к незнакомцу:
— Позвольте представить, Дмитрий Алексеевич, — это наш Дронго.
Незнакомец кивнул, протягивая руку. Рукопожатие было спокойным и уверенным. «Бывший спортсмен», — отметил Дронго. Они сели за стол.
— Ты завтракал? — спросил его Родионов.
— Еще не успел. Летел утренним рейсом.
— Сейчас я распоряжусь. Незнакомец с интересом рассматривал Дронго.
— Я много о вас слышал, — приветливо обратился он к нему, — но представлял несколько другим.
— Наверное, вы знакомились с моим досье?
— Не пытайтесь сразу блефовать, Дронго, — заметил Дмитрий Алексеевич, — вашего досье у меня нет. Его имеют право брать только начальник внешней разведки и его заместитель. И вы, кстати, это отлично знаете.
— Странно, — Дронго сделал вид, что удивился, — а вчера меня ваш связной уверил, что мое досье уже готово для передачи в республику.
— Это ваша затея? — сердито спросил Дмитрий Алексеевич у Родионова. Тот покачал головой.
— Вы же знаете, я всегда был против подобных методов.
— Поговорим после. — Дмитрий Алексеевич повернулся к Дронго. — Вы знаете меня?
— Нет.
— Никогда не слышали?
— Нет.
— Я начальник внешней контрразведки в управлении «С».
— Вы заняли место генерала Калугина?
— Я занимаю свое место, — жестко отрезал генерал. — Калугин возглавлял внешнюю контрразведку в 1 м Главном управлении, а я в управлении «С». Это немного разные вещи.
От Дронго не ускользнуло, как раздраженно дернулся генерал при упоминании имени Калугина.
— Насколько я знаю, ваше управление проводит операции с нелегалами, — продемонстрировал свою осведомленность Дронго, — а ваш отдел, видимо, специализируется на их ошибках.
— В каком смысле?
— В прямом. Вы не наказываете своих людей и не проверяете. Вы их просто убираете. Очень приятно с вами познакомиться.
— Не паясничайте, — одернул его генерал, — да, мой отдел специализируется на нелегалах. Но это не значит, что мы их всех убираем. Некоторых мы успеваем вывезти домой в СССР… черт, забыл, в СНГ.
— Чтобы арестовать и расстрелять уже по приговору суда?
— С вами невозможно разговаривать, — разозлился генерал, — вы специально приехали сюда, чтобы мне хамить?
— Дмитрий Алексеевич, это у него такая манера разговора, — извинился Родионов, — я же предупреждал.
— Помолчите, — оборвал его генерал. — Я хочу знать, — обратился он к Дронго, — вы будете работать с нами?
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Родионов. Вошел молодой человек с подносом, на котором были стаканы с чаем и стопка накрытых салфетками бутербродов. Дронго, взяв бутерброд, спросил:
— А зачем же я здесь?
— Вы не ответили на мой вопрос. — Дмитрий Алексеевич подхватил с подноса другой бутерброд.
— Если кого-то нужно убивать — это не для меня. А в остальном… Я работаю уже десять лет.
Бутерброд оказался вкусным.
— Мне рассказывали о ваших операциях, — кивнул генерал, — особенно о последней, в Австрии.
— Значит, вы должны меня понять.
— Должен. Но я не терплю хамства. Даже у таких талантливых людей, как вы, — просто сказал генерал.
— Извините, — выдохнул Дронго. — Я был не прав.
— Принимаю, — генерал кивнул ему в ответ, — а теперь давайте сразу к делу. Вы хорошо помните свою последнюю командировку в Австрию?
— Конечно, помню. Там из-за глупости нашей разведки я потерял женщину и двух агентов. Думаю, вы об этом знаете.
— Знаю. Теперь успокойтесь и постарайтесь четко отвечать на мои вопросы. Американцы в итоге вам не поверили. Правильно?
— Да. А кто мог бы поверить в такую игру?
— Отвечайте только на мои вопросы. МОССАД тоже не поверил?
— Конечно, нет.
— Значит, ситуация была такова: вас подставили. Американцы об этом знали?
— Да.
— МОССАД тоже знал?
— Да.
— Вы в свою очередь не знали, что КГБ вас подставил?, — Сначала не понимал, потом понял.
— Теперь подумайте и ответьте. Американцы знали, что вы встречались с Натали?
— Думаю, догадывались, — зло ответил Дронго.
— Израильтяне знали?
— Конечно, да.
— Значит, обе разведки знают, что в результате последней командировки вы потеряли любимую женщину. Верно?
— Можно сказать, да.
— И это случилось отчасти из-за того, что КГБ подставил вас как приманку?
— Да.
— Однако вы сумели выполнить свое задание и вернуться домой.
— Да.
— А сейчас самый важный вопрос. Как вы думаете, американцы поверят, что КГБ вторично решило подставить вас?
— Что?.. — Дронго вскочил на ноги, поперхнувшись остатками бутерброда. — Из-за этого меня вызвали сюда? Опять ваши идиотские игры?
— Вы не ответили на мой вопрос, — терпеливо, но жестко возразил генерал.
Дронго задумался. Профессионализм сработал и на этот раз.
— Нет, — решительно проговорил он, — в это не поверит никто. Просто потому, что я не позволю вторично подставить меня.
— Верно, — кивнул головой генерал, — после смерти двух агентов и гибели Натали вы должны были выйти из игры. Более того, вы возненавидели КГБ, которое вас подставило.
— Откуда вы знаете, что это не так? — с неожиданной злостью спросил Дронго.
— Вы — профессионал, а это значит, что эмоции должны быть под контролем разума. Вашего разума.
— Я, кажется, начинаю понимать, — кивнул Дронго, — в это невозможно поверить, и именно поэтому вы решили разыграть эту карту. А я все гадал, для чего я вам нужен.
— Мы умеем просчитывать варианты, — подтвердил его догадку генерал, — скажите мне, кто поверит, что КГБ решило использовать уже разоблаченного агента? Кто поверит, что, подставив его один раз, мы решили подставить его второй? Кто поверит, что агент, потерявший трех друзей в предыдущей операции, согласится на подобную командировку? Это абсолютно невероятно, и именно поэтому мы решили пригласить вас.
— Чтобы еще раз подставить? — спросил Дронго, глядя в глаза генералу.
— Да, — ответил тот, не отводя глаз, — именно для этого. И нам нужно только одно — ваше согласие. Вы уже поняли: заменить вас мы не можем. Такой шанс бывает один на миллион. Даже нарочно мы не смогли бы создать подобной ситуации.
Дронго молчал. Он тоже умел просчитывать варианты.
— Верно, — наконец проговорил он, — действительно ситуация уникальная. Я снова отправлюсь в командировку, а вы сообщите американцам, что я двойной агент?
— Нет, — поднявшись, генерал приблизился к Дронго, — на этот раз вас арестуют почти сразу по прибытии на место. Но только после выполнения нашей операции.
В комнате наступило молчание.
— У меня будет сверхзадача, — понял Дронго.
— Да. И не одна, — ответил генерал, — об этом мы поговорим подробнее.
— Я еще не дал согласия, — напомнил агент.
Молчавший Родионов неожиданно засмеялся.
— Думаю, что вы согласитесь. Наши психологи были убеждены в вашем положительном ответе.
— Я всегда считал, что на меня достаточно одного психолога, — невесело заметил Дронго.
— Над этой операцией работали восемь человек. Весь наш отдел. — Помолчав, Родионов добавил:
— Они дали нам почти стопроцентную гарантию, что вы согласитесь.
— Какие у меня сверхзадачи? — спросил Дронго у генерала.
— Первая: выйти на нашего агента Стивена Харлета. Он занимает примерно такую же, как я, должность.
— А вторая?
— Вторую я вам не скажу. Там сидят не дураки. Вам будут прочищать мозги, проверять вас на детекторах и разных компьютер-тестах. Вы не должны знать своего задания до определенного момента.
— Как я узнаю, что этот момент наступил?
— Вы узнаете, — успокоил генерал, — мы все продумали.
Глава 3
Нужно очень любить свою работу, чтобы мокнуть под дождем вот уже второй час. Дронго поднял воротник. Дождь не прекращался, словно решил испытать его терпение. Наконец он увидел огни фар подъезжавшего автомобиля. За рулем сидел молодой мужчина лет тридцати. Он приоткрыл дверцу.
— Садитесь, — пригласил водитель с заметным эстонским акцентом.
Дронго не заставил себя дважды упрашивать.
— Добрый день, — сказал он, когда машина тронулась.
— Здравствуйте, — вежливо отозвался эстонец.
Еще минуту они молчали.
— Документы в «дипломате» на заднем сиденье. Код — семьсот тридцать один, — наконец сообщил водитель.
Дронго обернулся, протягивая руку.
— Куда мы едем? — спросил он, быстро просматривая бумаги.
— В гостиницу в Таллине. Ваш паром отходит в Хельсинки только завтра. В отдельной папке были деньги. Двадцать тысяч немецких марок. Дронго, не считая, положил купюры в карман.
— Расписка нужна? — спросил он. Эстонец улыбнулся, покачал головой.
— А раньше просили. Как далеко зашла перестройка в разведке! — пошутил Дронго.
Эстонец не ответил, но, кажется, усмехнулся.
К отелю подъехали под вечер. За все время дороги они больше не сказали друг другу ни слова.
— Вам заказали номер, — выдавил из себя водитель, — можете показать свой паспорт и вселяться в гостиницу. Платить нужно самому.
— Понятно. — Пассажир вышел из автомобиля, возвратив «дипломат» водителю. Деньги и документы были у него в кармане. — Спасибо. — Взяв свой небольшой чемоданчик, Дронго зашагал к отелю. Автомобиль тут же отъехал.
В гостинице «Олимпия» он получил обычный одноместный номер. Он и раньше бывал в Таллине, но теперь впервые оказался в знакомом городе и в знакомой гостинице, ставшими «заграницей». Новизна ощущений скорее угнетала, чем радовала. Он знал здесь многих, и многие знали его. Дронго мог часами гулять по старому Таллину, спускаться по узким улочкам, просиживать в маленьких уютных кафе и ресторанах прибалтийской столицы. Однако в этот раз он впервые приехал в Таллин не на отдых, а на работу.
Через час должна была состояться его встреча со связным, и он, убедившись, что время есть, прилег на кровать. Полученное задание не только в корне отличалось от всех предыдущих, но и в какой-то мере заставляло Дронго пересмотреть устоявшиеся взгляды на код событий, происходящих в его стране и за рубежом.
Если раньше у него были хоть малейшие шансы на самостоятельную разработку операции, то сейчас он был ограничен жесткими рамками инструкций.
Когда до назначенного времени осталось двадцать минут, он начал одеваться. Выходя из отеля, Дронго не сдал ключ, посчитав, что его отсутствие может остаться незамеченным.
В условленном месте его ждал автомобиль. Сев в машину, он поздоровался. За рулем находилась женщина средних лет. Ей можно было дать лет тридцать пять, а то и все сорок. Среди густых темных волос кое-где пробивалась седина, у рта явственно проступали волевые складки. Дама была в темных очках и не сняла их, даже когда он сел в машину.
— Добрый день, — приветливо ответила женщина, заводя машину. — Вы Дронго?
— Да.
— Меня зовут Мария Грот.
— Очень приятно. Мы будем работать вместе?
— Вы разочарованы?
Он уловил в ее голосе насмешку.
— Нет. Просто спрашиваю.
— Как мне вас называть?
— По паспорту я Андрэ Фридман.
— Так и называть?
— Если вам больше нравится моя кличка…
Мария посмотрела на него, чуть улыбнувшись.
Кажется, первый контакт был установлен.
— Куда мы едем? — спросил он.
— В ресторан. Здесь за городом есть прекрасное место, где можно поговорить.
Дама достала сигареты и, посмотрев на него, щелкнула зажигалкой.
— Насколько я знаю, вы не курите.
— Нет.
— Дым вам не мешает? — Кажется, язвительность его партнерши не имеет пределов.
Дронго засмеялся.
— Считайте, что первый раунд вы выиграли.
Мария подхватила его тон:
— Мне столько рассказывали о ваших подвигах. Это впечатляет.
Автомобиль выехал на трассу.
— Нам далеко ехать? — спросил он.
— Здесь минут десять.
— Вы уже знаете свой маршрут?
— Да, через Швейцарию.
— Встречаемся в…
Достав листок, Дронго написал название города и улицы. Мария удивилась.
— Почему там? Мы не говорили о другом городе.
— Я люблю менять план действий в рамках разумного. Никогда не следует пренебрегать безопасностью.
Оба знали, что в автомобиле включен скэллер, исключающий возможность подслушивания. Однако последние достижения техники позволяли подслушивать по колебаниям оконных стекол путем направленного луча. Дронго не хотел рисковать.
Взяв зажигалку, он сжег листок.
— Вы бывали в этом городе?
— Неоднократно.
— Значит, встретимся там в условленное время. Пароль вам не нужен? — почти серьезно спросил Дронго.
Мария засмеялась.
— Вы отыгрываете свое очко. Я привезу «инструменты» прямо туда.
— Договорились. Постарайтесь узнать особенности его характера, время, место обычных встреч. У вас есть его фотография?
— Нет, но я видела его лицо.
— Насколько я могу судить, достаточно волевое. Если этот тип что-либо задумает, обязательно осуществит. Кстати, такую характеристику на него дали наши психологи. Вы знаете, сколько у нас времени? — спросил Дронго.
— Три дня. У меня есть рекомендации психологов по поводу его предполагаемых действий в случае обострения ситуации.
— Какие шансы на его согласие?
— Все просчитано. Коэффициент больше шестидесяти. Если ничего не помешает, — добавила спутница.
— Человеческий фактор изменчив. Просчитывали два месяца назад, за это время многое могло произойти.
— У него умерла жена. Мы ввели поправку. С учетом особенностей его психики коэффициент согласия даже несколько повысился.
— Я никогда особенно не доверял этим данным, — возразил Дронго, — они всегда бывают не до конца продуманными.
— Знаете, — вдруг улыбнулась Мария, — я вспомнила, как в аналитическом отделе мне всегда говорили о неверии ребят из Первого управления в их науку. Разведчики — снобы, утверждали аналитики.
— Не думаю, просто разведчики иногда лучше просчитывают варианты на месте с учетом человеческого фактора.
— Кстати, вы знаете, что бывшие руководители разведки Крючков и Шебаршин тоже не особо доверяли аналитикам?
— Ну и что?
— Ничего. Просто есть один известный случай. Семнадцатого августа девяносто первого года, за сутки до начала активных действий, на стол председателя КГБ Крючкова положили информацию аналитического отдела. Там прямо указывалось, что путч обречен. Крючков не поверил, посчитав это обычной перестраховкой. Последствия вам известны.
— Откуда у вас такая информация? Кстати, вы разве сами не из Первого управления? — Агент внимательно посмотрел на собеседницу.
— Я из управления «К». — Остановив машину, женщина сняла очки. В автомобиле наступила минутная тишина.
— У вас красивые глаза, — только и нашелся Дронго.
— Что? — немного растерялась Мария.
— Я говорю, у вас очень красивые глаза. Значит, в случае провала моих усилий вы…
— Да, я ликвидирую его.
Управление «К» занималось ликвидацией неугодных агентов и связных. Это был отряд профессиональных убийц в КГБ.
— Я начинаю вас бояться. У вас нет полномочий в отношении меня?
— Есть, — отозвалась Мария, — если вы попадете к американцам раньше назначенного времени.
— Что значит раньше времени? Вы меня уберете?
— Я постараюсь нейтрализовать последствия нежелательного срыва. Они смотрели друг на друга в упор.
— У вас красивые глаза, — повторил Дронго. — Зачем вы мне это рассказываете?
— У вас не должно быть иллюзий. Операция исключительно важна, и вы об этом знаете.
Он вышел из машины, осторожно закрывая дверцу.
— У меня давно нет никаких иллюзий в отношении всех разведок мира, — устало произнес Дронго.
Вышедшая за ним Мария громко хлопнула дверцей.
— Я должна быть предельно искренней с вами. Это входит в мои установки и соответствует моим желаниям.
— Идемте в ресторан. И договоримся, о делах ни слова.
В маленьком эстонском ресторанчике, рассчитанном на двадцать — двадцать пять человек, было почти пусто. Они сели в углу, вежливый официант, предложив меню, удалился.
— Что вы будете есть? — спросил Дронго.
— Мне все равно. Вернее, выбор за вами.
— Хорошо. — Он углубился в изучение меню.
Сделав заказ, откинулся на спинку кресла и задал неожиданный вопрос:
— Кто из писателей вам больше нравится?
— Что? — не поняла Мария в первый момент.
— Я спрашиваю, кого вы любите читать?
— Ремарка, — сухо ответила женщина и, помолчав немного, добавила: — Еще Франсуазу Саган.
Официант принес минеральную воду, бутылку вина, бесшумно разлил его в бокалы.
— Ваше здоровье, — провозгласил Дронго.
Он обратил внимание, что его дама почти не пьет.
— Отдаю должное вашему вкусу. Ремарк — изумительный писатель. Особенно его «Триумфальная арка». А я люблю Хемингуэя, — поведал Дронго, — и американских фантастов: Азимова, Брэдбери, Шекли, Саймака.
— Я знаю, — кивнула Мария, — мне говорили об этом.
— Вам, наверно, известно обо мне все. А я вас вижу первый раз в жизни. У вас есть семья?
— Дочь, — сухо ответила собеседница, доставая сигареты.
— Вы разведены?
— Муж погиб десять лет назад. — Мария осторожно положила сигарету в пепельницу.
— Простите.
— Ничего. Это случилось в Афганистане, в октябре восемьдесят второго. Он был летчиком.
Официант принес первые закуски, аккуратно расставив все на столе.
— Мы будем вместе достаточно долго, — объяснила свою словоохотливость женщина, — и в наших интересах знать друг о друге достаточно много.
— Вы делаете это только из профессионального интереса?
Усмехнувшись, Мария достала из сумки очки, протерла их платком и положила обратно.
— Да, — решительно ответила она, — только потому. Мы же договорились: о делах ни слова.
— Больше не буду. Давайте поговорим о Ремарке.
Через три часа, когда они снова садились в автомобиль, Дронго спросил спутницу:
— Можно я задам вам один вопрос?
— Конечно, — кивнула женщина, надевая очки, — но только один.
— Вы давно в управлении «К»?
— Восемь лет, — просто ответила она.
— И… есть успехи?
— Вы обещали задать только один вопрос, — сухо напомнила женщина.
— Простите.
Обратно возвращались молча. Уже у самой гостиницы она вдруг быстро произнесла:
— Насколько я знаю, на вашем счету тоже есть кое-что, и немало.
— Да, но это была суровая необходимость. Я защищал свою жизнь, — возразил Дронго.
Глава 4
В Хельсинки он прибыл рано утром. Сойдя с корабля, поспешил в гостиницу, по дороге успев разменять несколько тысяч немецких марок. Обычный маршрут разведчиков через другую страну включал в себя обязательно и этот элемент безопасности. Несмотря на то что разведка предпочитала использовать деньги, получаемые в банках за рубежом, возможность провала нельзя было исключить. Купюры могли быть взяты под контроль при выдаче, и тогда прибывший на место агент автоматически проваливал хорошо продуманную операцию. По инструкции для большей гарантии рекомендовалось разменивать деньги в третьей стране. Дронго никогда не пренебрегал этими правилами, не раз спасавшими ему жизнь.
Кроме того, по легенде Андрэ Фридман прибывал в Германию именно из Финляндии. В Хельсинки он не должен встречаться ни с кем из связных, но в условленном месте его ждал «почтовый ящик». Дронго благополучно отправил первое донесение в Москву и взял билет на вечерний рейс в Мюнхен.
Многие полагают, что «почтовый ящик» — это обязательно тайник в лесу или в городе, где нужно оставить зашифрованную записку. На самом деле разведка давно отказалась от подобных уловок, которые встречаются разве что в плохо сделанных детективных фильмах. «Почтовым ящиком» теперь могли служить скамейка, бар или улица, где разведчик должен появиться.