"Результат патолого-анатомического исследования полностью подтвердил диагноз, поставленный профессорами - врачами, лечившими И. В. Сталина. Данные патолого-анатомического исследования установили неотвратимый характер болезни И. В. Сталина с момента возникновения кровоизлияния в мозг. Поэтому принятые энергичные меры лечения не могли дать положительного результата и предотвратить роковой исход".
   Словом, Сталина мы лечили правильно, но его смерть с самого начала была неизбежна, что и подтверждают медицинские светила двух "независимых" друг от друга комиссий! Но как этому поверить после всего того, что нам рассказал Хрущев? Неужели "ленинское ядро" и всерьез было озабочено выздоровлением Сталина для своей же
   собственной смерти?
   Допустим, что Сталин умер своей смертью на заботливых руках своих старых учеников и соратников, но чем объяснить тогда следующие факты:
   На второй же день после смерти Сталина 6 марта1953 г. распускается Президиум ЦК из 25 членов и 11 кандидатов, созданный Сталиным после XIX съезда, и восстанавливается старое Политбюро в составе восьми его членов плюс Сабуров и Первухин (из новых).
   В день смерти Сталина "умирают" (исчезают) все члены его "Внутреннего кабинета" во главе с Поскребышевым.
   В день смерти Сталина "умирают" (исчезают):1) комендант Кремля генерал-лейтенант Спиридонов (назначается генерал-лейтенант Веденин); 2) комендантг. Москвы генерал-лейтенант Синилов (назначается генерал-лейтенант Колесников); 3) командующий Московским военным округом генерал-полковник Артемьев (назначает
   ся генерал армии - теперь маршал - Москаленко).
   Исчезают бывшие члены "Секретариата т. Сталина" - члены Президиума ЦК Чесноков и Андрианов.
   Исчезает даже сын Сталина - генерал-лейтенант Василий Сталин.
   6 Исчезает сейчас же после "оформления" сталинских "бюллетеней" министр здравоохранения СССР Третьяков (назначается Коврыгина).
   7. Полностью ликвидируется Лечебно-санитарное управление Кремля во главе с Купериным (в составе Ми
   233 "Правда", No 66, 7.3.1953.
   нистерства здравоохранения создается новый специальный отдел для обслуживания кремлевских вельмож).
   Все эти факты находятся в прямой и логической связи с главным событием - со смертью Сталина. Если бы смерть диктатора последовала в нормальных условиях, как нас хотят заверить врачебные "бюллетени", то не было бы нужды в столь радикальной и быстрой расправе не только с "Секретариатом т. Сталина", но и с его военно-полицейской охраной внутри Кремля и верным Сталину штабом московского военного округа во главе с генералами Артемьевым, Синиловым и Василием Сталиным. Та же самая расправа происходит и во внешнем НКВД (МГБ), хотя об аресте заместителя министра госбезопасности Рюмина объявляется лишь позднее в связи с реабилитацией "группы врачей" (4 апреля 1953 г.).
   Сейчас же снимаются и возглавители политического управления Военно-морского министерства СССР (личные ставленники Сталина). Зато расправа не коснулась всего старого состава Политбюро, включая и Берия, аппарата ЦК КПСС, Московского комитета КПСС и редакции газеты "Правда". Судя по последующим событиям, становится более чем вероятно, что в этих органах и были сосредоточены ведущие организационно-политические силы заговорщиков - в Президиуме ЦК (все старые члены Политбюро, может быть, при нейтралитете Ворошилова и Молотова), в ЦК КПСС (Маленков, Суслов), в МК КПСС (Хрущев и Фурцева), в редакции "Правды" (Шепилов, Сатюков). Подозрительная роль тогдашнего министра госбезопасности, Игнатьева, стала ясной после доклада Хрущева. Когда Берия был назначен министром объединенного МГБ и МВД, Игнатьев не был просто снят - он получил пост секретаря ЦК КПСС, но после освобождения врачей и ареста Рюмина его выводят из Секретариата ЦК за "политическую слепоту" по отношению к Рюмину234. Однако и на этот раз его не ликвидируют, а назначают первым секретарем Башкирского обкома КПСС (где он работал до назначения в МГБ). Чем объяснить такую снисходительность по отношению к человеку, на котором лежала главная ответственность за успех "дела врачей" и всей предстоящей чистки, которому, по свидетельству Хрущева, Сталин давал личные инструкции по делу врачей?
   Хрущев рассказывает235
   234 "Известия", No 82, 7.6.1953.
   235 Н. С. Хруще в. "Доклад на закрытом заседании XX съезда КПСС", стр. 44.
   "На этом съезде присутствует в качестве делегата бывший министр государственной безопасности товарищ Игнатьев. Сталин ему резко заявил: "Если ты не добьешься признаний врачей, мы тебя укоротим на голову". Сталин лично вызвал к себе следователя... рекомендовал ему методы, которые следовало применять при ведении следствия. Эти методы были просты - бить, бить и еще раз бить".
   Этот рассказ Хрущева дает довольно убедительный ответ на поставленный выше вопрос. Игнатьев, убедившись, что даже при успехе дела не столько против врачей, сколько против старых членов Политбюро, его неминуемо ждет судьба Ягоды и Ежова, выдал сталинский заговор сталинским ученикам. Продолжая выполнять приказ Сталина к "бить" врачей, Игнатьев раскрыл план Сталина его соратникам. В ответ на этот заговор Сталина и образовался контрзаговор сталинцев. В этом заговоре, несомненно, участвовал и Л. Берия. Объявление о деле врачей прямо указывало на ответственность МГБ в то время, когда его непосредственно возглавлял сам Берия (группа врачей из английской "разведки" - Виноградов, Егоров, Коган - назывались в том объявлении "давнишними агентами" англичан, а Л. Берия всегда считался в партии бывшим английским шпионом на Кавказе). В этом была и новая роковая ошибка Сталина поссорившись с Политбюро и с генералитетом армии, он толкнул в объятия заговорщиков и кадры своей единственной "непогрешимой" опоры - НКВД (Берия, Серов, Круглое, Меркулов, Деканозов, Кобулов, Гоберидзе и др.). Однако антисталинские заговорщики, принимая в свои ряды Л. Берия и его группу, имели в виду поступить с ними опять-таки по-сталински - использовать их как временных союзников против главного врага - Сталина, с тем, чтобы уничтожить и их, когда главная цель будет достигнута. Отсюда - внутри большого заговора против Сталина уже тогда обозначился маленький заговор против Л. Берия и его группы за редким исключением (Серов). Причин для этого "маленького заговора" было больше, чем достаточно. Доклад Хрущева убедительно Доказывает то, что нам известно давным-давно - власть Сталина более двадцати лет держалась на аппарате Берия.
   Вполне может быть, что правы и Хрущевы, когда они, ликвидируя Берия, приписывали ему организацию с его стороны заговора или контрзаговора против Политбюро, так как этот чекистский Фуше не мог не знать, что Сталин, в конечном счете, расплатился за совместные дела Сталина- Берия, и теперь на очереди он сам. Серьезным возражением против данного тезиса служит назначение Берия на пост министра внутренних дел, да еще в качестве второго человека в государстве (первый из "первых заместителей" Маленкова). Ведь фактическая власть опять сосредотачивается в его руках, делая потенциального заговорщика исключительно опасным конкурентом для "коллективных руководителей". Почему на это пошло Политбюро, если оно составило заранее заговор и против Берия? При нынешнем состоянии информации о советских делах трудно ответить на этот вопрос. Теоретически можно предположить следующее: в заговоре против Сталина Л. Берия сыграл ведущую роль, может быть, более ведущую, чем Маленков, Хрущев, Булганин и другие, что, естественно, выдвигало его в первые ряды новых правителей. Но заговорщики могли окружить его своими собственными людьми, чтобы быстро предупредить возможное выступление с его стороны против Президиума ЦК.
   В руках Берия были и вооруженные силы МВД, но и тут имелся надежный противовес - Московский гарнизон во главе с новым человеком от "коллективистов" (генерал Москаленко) и Советская Армия во главе с Булганиным и Жуковым. Добавьте ко всему этому, что внутренний НКВД Кремля (разведка, охрана и войска), как и при Сталине, по всей вероятности, остались вне царства Берия, по-прежнему подчиняясь прямо Секретариату ЦК КПСС. В этих условиях Берия не мог действовать, хотя все еще мог саботировать волю ЦК. Саботаж сводился к тому, что, охотно освободив врачей и арестовав Рюмина, Берия объявил акцию против НКВД законченной. В его расчеты не входило разоблачение преступлений Сталина до ареста врачей. Последний этап "Великой чистки" (1938-1940 гг.) и "Ленинградское дело" 1949 года, то есть те самые дела, которые сейчас реабилитированы "колективным руководством", были совместными делами Сталина - Берия. Л. Берия знал, что, идя на реабилитацию по этим делам, он похоронит самого себя. После XX съезда мы убедились, что этого именно и требовало от него "коллективное руководство". В передовой статье газеты "Правда", посвященной снятию Берия, недвусмысленно отмечался этот факт саботажа Берия236:
   "Будучи вынужденным,- говорится там,- выполнять прямые указания ЦК партии и советского правительства об укреплении советской законности и ликвидации некото
   236 "Правда", No 191, 10.7.1953.
   рых факторов беззакония и произвола, Берия умышленно тормозил осуществление таких указаний, а в ряде случаев пытался их извратить".
   Сегодня уже ясно, что, оставляя Берия в составе своего руководства, Кремль не мог пойти на разоблачения Сталина, а Берия, оставаясь в Кремле, не мог не сопротивляться такому разоблачению и саморазоблачению.
   Таковы обстоятельства, при которых происходили смерть Сталина и гибель Берия. Разумеется, сама причина смерти Сталина - законы природы или законы политики - остается и надолго останется одной из величайших тайн Кремля. Он находился в таком возрасте и в такой обстановке, при которых смерть нельзя считать "противоестественной", хотя сами ученики Сталина жалуются на его необыкновенную активность (значит, работоспособность, бодрость и хорошее здоровье) именно перед смертью. Эта "активность" была настолько велика, что центральный тезис антисталинской кампании в СССР гасит, что один лишь Сталин стал "в последние годы своей жизни тормозом продвижения СССР вперед"! Как же поступают разумные и знающие свое дело пассажиры, когда главный рулевой упорно отказывается снять ногу с тормоза, да еще при движении вперед по "крутому подъему" и при далеко не безупречной работе мотора? Они бесцеремонно снимают главного рулевого и берут руль в свои собственные, "коллективные" руки. Так, по всей вероятности, поступили и со Сталиным.
   Никакие соображения морального порядка или чувство долга перед Сталиным за его былые заслуги не могли удержать сталинцев, когда речь шла об их смерти или жизни, а ведь так и обстояло дело, по рассказу Хрущева. Причем "моральный кодекс" учеников Сталина тоже был выработан самим Сталиным. Сталин учил их десятилетиями на чудовищных примерах собственного поведения самому высокому классу абсолютной аморальности. "Сталин применял порою в этой борьбе недостойные методы",- признаются теперь и сами ученики Сталина в цитированном выше постановлении ЦК от 30 июня 1956 года. Когда эти "недостойные методы" Сталин применял в борьбе с троцкистами и бухаринцамиученики только восхищались, когда же Сталин хотел применить их на этот раз против своих же воспитанников,- они ответили ему по-сталински: какова школа, таково и воспитание.
   Таким образом, существование заговора против Сталина накануне его смерти надо считать фактом бесспорным, а его подробности - великой тайной. В связи с этим я хочу привести здесь приписываемый Илье Эренбургу рассказ о "последних часах Сталина". Я это делаю не потому, что считаю его подлинным, а потому, что психологически и политически "версия Эренбурга" вполне могла бы соответствовать действительности. Более того, она могла бы быть подброшена самим Кремлем в западные руки, как и секретный доклад Хрущева. Вот его краткое содержание, которое я воспроизвожу по немецкой прессе237.
   Во время одной из последних своих поездок в Париж Илья Эренбург поделился с писателем Жан-Полем Сартром информацией о последнем дне жизни Сталина, которая немедленно появилась во французской прессе. По этой информации, 1 марта 1953 года происходило заседание Президиума ЦК КПСС. На этом заседании Л. Каганович выступил с экстренным заявлением, в котором потребовал от Сталина:
   Создания особой комиссии по объективному расследованию "дела врачей".
   Отмены отданного Сталиным распоряжения о депортации всех евреев в отдаленную зону СССР (новая "черта оседлости").
   Это заявление Кагановича поддержали все члены старого Политбюро, кроме Берия (?). Это необычное и небывалое единодушие членов Политбюро показало Сталину, что он имеет дело с заранее организованным заговором своих соратников. Потеряв всякое самообладание, Сталин не только разразился площадной руганью по их адресу, но и начал угрожать самой жестокой расправой с бунтовщиками. Однако подобную реацию на ультиматум Кагановича и Политбюро заговорщики предвидели заранее. Знали они и то, что после такого ультиматума им не выйти живыми из Кремля, если на то будет власть Сталина. Поэтому были приняты и соответствующие меры. Об этих мерах бушующему Сталину заговорщики заявили устами Микояна: "Если через полчаса мы не выйдем свободными из этой комнаты, армия займет Кремль"! После этого заявления Микояна Берия тоже отошел от Сталина, сказав, что он также не возражает против создания комиссии по делу врачей. Предательство Берия окончательно вывело Сталина из равновесия, а Каганович, вдобавок, тут же, на глазах Сталина, с великим негодованием изорвал на мелкие клочки свой членский билет Президиума ЦК и швырнул его прямо в лицо
   Сталину. Пока Сталин успел осуществить свое намерение - вызвать охрану Кремля - его поразил удар: он упал без сознания на пол. Только в шесть часов утра 2 марта к Сталину были допущены врачи, которые констатировали смерть Сталина в результате кровоизлияния в мозг.
   Этот рассказ, если даже он и не исходит от Кремля (через Эренбурга), вполне укладывается в желательные для его пропаганды рамки. В нем сразу убиваются три "зайца" - во-первых, мы не трусы и не сидели сложа руки, а боролись против преступлений Сталина еще при его жизни; во-вторых, заодно со Сталиным был и Берия, который как "предатель" перешел на нашу сторону; в-третьих, мы Сталина не убили, а он сам умер от удара, хотя и полученного не без нашего "искусственного" содействия.
   Если бы не существовал заговор против Сталина "уже сложившегося ленинского ядра в ЦК", то не были бы понятными и причины разоблачения "культа" Сталина. Если бы смерть Сталина не вызвала всеобщего, хотя и тайного, ликования народа, не были бы понятны и мотивы разоблачений сталинских преступлений против человечности.
   Рассуждения Стефана Цвейга о мотивах поведения термидорианцев после казни Робеспьера целиком напрашиваются в "коллективную биографию" сталинских диалогов. Цвейг писал238:
   "Как только голова Робеспьера покатилась в корзину, огромная площадь загремела торжествующим криком. Заговорщики удивляются: почему народ торжествует так страстно по поводу казни этого человека, которого еще вчера Париж, Франция чтили как Бога? Еще больше они удивляются, когда у входа в Конвент народная толпа с восхищением приветствует Тальена и Барраса, как тираноубийц, как борцов против террора. Они удивляются, так как ликвидируя этого превосходящего их человека, они ведь ничего иного не добивались, как освободиться от неугодного лица. Однако дать гильотине поржаветь и кончить террор,- об этом никто из них не думал. Но теперь, когда они увидели, насколько непопулярны массовые казни и как они сами могут добиться народной любви, обосновав свою частную месть, задним числом, мотивом человечности,они быстро решают использовать это недоразумение. Весь произвол насилия лежит на совести одного Робеспьера,- будут утверждать они отныне (тогда как мертвые молчат), а себя начнут выдавать за апостолов мягкости и гуман
   237"Die Welt",No205,1.9.1956.
   238Stefan Zwei.Joseph Fouche.Frankfurt/M.,1956,S.74
   ности против всяких жестокостей и крайностей. Не казнь Робеспьера, а только эта трусливая и лживая позиция его наследников придает девятому термидору его всемирно-исторический смысл. До этого дня революция присваивала себе все права, спокойно брала на себя любую ответственность. Начиная с этого дня, она боязливо признается, что совершала и несправедливости, и ее вожди начинают отрекаться от них, разоблачать их. Всякая духовная вера, всякое мировоззрение уже погибло во внутренней своей силе, как только оно начало отрицать свое безусловное право, свою "непогрешимость".
   Проницательный повествователь истории термидора, "прогрессивный" друг Советского Союза - Стефан Цвейг, наверное, и не сомневался, что после смерти Сталина советские термидорианцы будут вести себя точно так же.
   Но изумленный внешний мир спрашивал и спрашивает поныне: почему же идеалисты "коммунизма", уступая мелкому обывательскому чувству своей частной мести, пошли на самое рискованное преступление перед своими же собственными идеалами: на отрицание "безусловного права революции" творить преступления и на признание "погре-шимости" ее правопорядка? Если же не только месть, но и общественные соображения этого потребовали, то почему же понадобилось объявить Сталина великим грешником, чтобы возвести Ленина в сан "непогрешимости"? Как не вспомнить по этому поводу слова гениального пророка тоталитаризма - Ницше239:
   "Спрашивали ли вы самих себя, как дорого обходилось на земле создание каждого идеала? Сколько раз клеветали и не признавали действительности; сколько совести растоптали, сколько раз приходилось пожертвовать Богом? Чтобы соорудить святыню - надо уничтожить святыню, таков закон. Пусть укажут мне случай, где бы он не существовал".
   Сама относительная легкость, с которой "идеалисты коммунизма" оторвались (конечно, лишь символически!) от Сталина и вернулись (опять-таки символически!) к Ленину, легкость, которая не свидетельствует ни о мучениях совести, ни о великих сомнениях ("быть или не быть"), объясняется очень просто: на воротах "великого здания коммунизма", почти по Данте, красуется незримый лозунг - "кто сюда вступает - да оставляет вне этих ворот моральный кодекс людей и идейный хлам фанатиков".
   239Fr.Nietzshe. Zeitgemasses und Unzeigemasses.Fisher-Bucherei,Frankfurt/Main-Hamburg , S. 182.
   В чем же тогда сила этих строителей "нового общества" - строителей без морали, без веры, без убеждений, столь легко завоевавших четверть земной суши, треть ее населения? В том, что они именно таковы. Тот же Ницше писал240:
   "Не давайте ввести себя в заблуждение: "великие умы" являются скептиками. Мощь, свобода, вырастающие из силы и сверхсилы ума, доказываются через скепсис. Для фундаментальных дел (в отношении ценности и неценности) люди убеждения не могут быть даже приняты в расчет. Убеждения являются тюрьмами. Чтобы можно было судить о ценности и не-ценности, надо видеть пятьсот убеждений под собою - за собою. Свобода от всякого рода убеждений принадлежит сильной стороне. Всякая страсть - основа и власть бытия - еще яснее, еще деспотичнее, чем он сам есть, берет весь его интеллект на службу (дела). Она делает его неразборчивым, дает ему мужество к применению недозволенных средств; убеждения же при определенных обстоятельствах оберегают его от этого... Многое достигается лишь путем убеждения. Великая страсть нуждается в использовании убеждения, но она не подчиняется ему - она умеет быть суверенной. Наоборот, потребность в вере в отношении безусловного "да" или "нет" есть потребность слабости... "Человек веры", "верующий" всякого рода необходимым образом является зависимым человеком, таким человеком, который не может ставить цель... "Верующий" не принадлежит самому себе, он может быть только средством... он нуждается в ком-то, кто его использует. Его инстинкт оказывает величайшую честь морали самоотрицания. Любая вера есть самоотрицание, самоотчуждение. "Верующий" не свободен иметь суждение о том, что "истинно" и что "неистинно" - суждения и оправдания на этот счет повлекли бы за собою его немедленную гибель. Патологическая обусловленность его оптики делает из убежденных людей фанатиков Савонарола, Лютер, Руссо, Робеспьер, Сен-Симон - антиподы сильного, ставшего свободным духа, хотя великая позиция этих больных умов, этих эпилептиков понятия, действует на массу..." Ницше - этот великий скептик, злой демон и оракул Ужасных предвидений - предвещал человечеству "Антихриста", "победителей Бога". Даже больше. Он предвидел на службе "победителей Бога" свою собственную философию241:
   240Ibid.,S.S.215, 216.
   241Ibid.,S.S.5.8.233,2
   "Я знаю свой жребий. Будет время, когда с моим именем будут связывать нечто чудовищное - кризис, подобного которому не было на земле, глубочайшую коллизию совести, решение, направленное против всего того, во что до сих пор верили, требовали, считали священным... Все понятие политики превратится тогда в духовную (идеологическую?) войну, все образования власти старого общества будут взорваны на воздух - они всегда основывались на лжи: будут войны, доселе неслыханные на земле. Начиная с меня, на земле будет большая политика".
   Без Макиавелли нельзя понять преступлений Сталина, без Ницше философии сталинцев, а без знания "школы сталинизма" - падения Сталина.
   II. ХРУЩЕВ ПРОТИВ СТАЛИНА
   В подлинности "специального доклада Хрущева" против Сталина на закрытом заседании XX съезда КПСС сомневаться не приходится. Все основные политические тезисы этого доклада уже изложены в постановлении ЦК КПСС от 30 июня 1956 года "О преодолении культа личности и его последствий"242. Статья председателя Национального комитета КП США Ю. Денниса, перепечатанная в "Правде" 27 июня 1956 года, тоже говорит об этом "специальном докладе" как документе, действительно существующем. Наконец, в стенографическом отчете XX съезда имеется не только указание о том, что Хрущев сделал на заключительном заседании съезда специальный доклад о "культе личности"244, но приводится и постановление по этому докладу. Правда, есть основание думать, что текст, опубликованный Государственным департаментом, который лежит в основе нашего рассмотрения, является все еще подцензурным и неполным (о чем говорит и существование дополнительных вариантов "докладов"), но подлинность его косвенно подтверждена вышеуказанными документами, не говоря уже о других публикациях в советской прессе. Нет никакой возможности проанализировать весь доклад Хрущева. Ответ на него по существу представляет собой все предыдущее изложение. Здесь я остановлюсь лишь на некоторых вопросах.
   242"Правда", No 184, 2.7.1956.
   243XX съезд КПСС. Стенографический отчет. Москва, 1956, ч. II,стр. 402.
   244"New York Times", 5.6.1956, интернациональное издание.
   Хрущев изложил свой собственный вариант нового "Краткого курса" истории сталинизма. При этом Хрущев меньше всего преследовал цеди научно-исторические. Его цели - политические, даже больше конъюнктурно-политические. Конкретно они сводятся к следующему:
   Представить преступления сталинского режима как"ошибки" Сталина и только его одного.
   Оторвать сталинскую партию от самого Сталина.
   3.Наметить схему новой "научной" истории КПСС.Чтобы обосновать эти цели, Хрущеву приходится начать
   с того, с чего начинал сам Сталин: с фальсификации истории. Поставленные цели, собственно, и не допускают другого, объективного подхода. Тем не менее доклад Хрущева - документ исторического значения. Его главная ценность не в том, что из него мы узнаем что-нибудь принципиально новое из истории становлеиия единоличной диктатуры Сталина и сталинских преступлений. Все новое, что говорил Хрущев в этой области, относится лишь к деталям и иллюстрациям того, что писали и говорили во внешнем мире еще тогда, когда Хрущевы числились в "верных соратниках и учениках Сталина". Историческое значение документа лежит в области политики: устами Хрущева "коллективное руководство" признал о, что партией и правительством в СССР в течение двадцати лет единолично руководил величайший из преступников в истории народов и государств.
   Такое признание, пусть даже сделанное со многими оговорками, чревато такими глубокими потрясениями замедленного действия, что трудно предвидеть их объективные последствия.
   а) Источник сталинских преступлений
   Главный источник сталинских преступлений Хрущев видит:
   в "культе личности Сталина", в культе, "которыйвызвал целый ряд чрезвычайно серьезных и грубых извращений партийных принципов, партийной демократии иреволюционной законности";
   в личных качествах Сталина, "абсолютно правильную характеристику которых дал Ленин, указав при этом на необходимость устранения Сталина с поста генерального секретаря".
   245Речь идет о знаменитом "завещании Ленина", опубликованном в "Коммунисте" No 9, 1956.
   Таким образом, на наших глазах создается новая легенда о "культе", которая, по мнению "коллективного руководства", объясняет все преступления существующего режима. Не чекистская система, не монопартийная диктатура, ни даже сам Сталин, а "культ личности" Сталина и "отрицательные черты в характере Сталина" (Ленин: "грубость, нелояльность, капризность"),- вот где, оказывается, заложены причины преступлений Сталина. Другими словами - "культ личности" объясняет - преступления, а преступления - объясняют "культ личности".
   В этом заколдованном кругу Хрущев вертится на протяжении всего своего доклада, чем он и озадачил своих заграничных соратников (Тольятти, Тореза и др.). Постановление ЦК КПСС от 30 июня 1956 года явилось запоздалой попыткой вырваться из этого круга, но она оказалась столь же неубедительной, сколь и безнадежной. Желая объяснить исторический процесс объективными фактами, при помощи антиволюнтаристского "марксистского анализа", ЦК пришел к тем же субъективным выводам, что и Хрущев - "во всем виноват культ личности Сталина"! С точки зрения ортодоксального марксиста или, как выражался Плеханов, с точки зрения "монистического взгляда на историю", это и есть самый злокачественный идеализм в истории.