Ахундова Эльмира & Гусейнзаде Мирза
Алиовсат Гулиев - Он писал историю
Эльмира Ахундова
Мирза Гусейнзаде
Алиовсат Гулиев. Он писал историю.
Документальный роман
СЛОВО СЫНА
Читая рукопись этой книги, я часто мысленно разговаривал с отцом, старался представить себе, что бы он говорил, делал, над чем работал, если бы ему суждено было дожить до наших дней. И тогда ко вполне естественной скорби об утрате, примешивается сожаление о том, что Алиовсату Гулиеву не довелось увидеть сегодняшний Азербайджан, во имя прославления и процветания которого он жил и работал. Уверен, что отец гордился бы тем, что его страна наконец обрела независимость и ее флаг развевается в одном ряду с флагами других суверенных государств, что Азербайджан стал равноправным членом мирового сообщества и громко заявил о себе всему миру. Отец был истинным гражданином, и я могу себе представить - с каким увлечением он работал бы, какие замечательные научные труды смог бы создать сейчас, когда исчезли многие запреты и идеологические табу.
Печалит меня и другое. Отец очень любил нас, своих детей, любил тем сильней, чем меньше времени мог уделять нам. Это всегда огорчало его, рождало в нем чувство вины. Отец старался сделать для нас все, что мог, и постоянно мучился в душе от ощущения, что делает меньше, чем хотел бы. Увы, он слишком рано ушел от нас. Бог не дал ему испытать простого отцовского счастья - радоваться тому, что его дети получили образование, увидеть их свадьбы, гордиться их успехами. При огромной любви Алиовсата Гулиева к детям вообще, ему не довелось стать дедушкой, нянчить своих внуков, увидеть, как в них воплощается его продолжение.
Поэтому мне остается только сожалеть о том, что прекрасная и яркая жизнь Алиовсата Гулиева оказалась такой недолгой, что судьба, так многое давшая отцу, столь же многого его лишила.
Выражаю особую благодарность авторам книги - известной журналистке и писателю Эльмире Ахундовой, писателю и переводчику Мирзе Гусейнзаде, всем друзьям, бывшим сотрудникам Алиовсата Гулиева за всестороннюю помощь, предоставление материалов и воспоминаний о моем отце.
Талатум Гулиев
ПРЕДИСЛОВИЕ
Алиовсат Гулиев (1922-1969) - выдающийся азербайджанский ученый и общественный деятель, заложивший основы целостной концепции истории Азербайджана. Во многом благодаря его неистощимому труду и колоссальному таланту организатора в Азербайджане возникла историческая школа, завоевавшая всесоюзное признание. Алиовсат муаллим выпестовал блестящую плеяду ученых, которые достойно продолжают начатое им дело и с честью несут по жизни почетное звание учеников гулиевской школы.
Масштабность личности Алиовсата Гулиева поражала всякого, кому посчастливилось соприкоснуться с этим удивительным человеком. Всему, что бы он ни делал, он отдавался с увлечением и без остатка. В работе он был неутомим, в дружбе надежен, в обещаниях тверд. Алиовсат муаллим был опорой не только для семьи, но и для коллектива, которым руководил, для жителей села, в котором родился, для каждого, кто обращался к нему за помощью.
Интеллигент высочайшей пробы, он был великим тружеником в науке, умел ценить достоинство и труд других. Одержимый одной страстью - работой, он сторонился лентяев, чистюль и белоручек; признающий лишь знания, он не принимал людей, которых с присущей ему точностью окрестил "умственными инвалидами".
Народ мифологизирует своих героев. И естественно, что сейчас, по прошествии более тридцати лет после кончины Алиовсата Гулиева, его имя обросло легендами. Авторы этой книги, изучая документы, касающиеся Алиовсата Гулиева, встречаясь с людьми, близко знавшими его, не раз сталкивались с различными интерпретациями одних и тех же событий в жизни этого человека. Каждый мемуарист старался преподнести свою версию того или иного случая, очевидцем которого он был или о котором слышал от других. И авторы понимали, что в основе этих легенд лежит любовь к Алиовсату Гулиеву, восхищение его личностью. Маститые ученые, убеленные сединами академики, вспоминая о нем, преображались на глазах, менялись их голоса и осанка, они молодели, в их глазах вдруг вспыхивал юношеский огонь. Это был огонь, завещанный им их другом и учителем Алиовсатом Гулиевым.
Авторы постарались по крупицам воссоздать жизнь, дела, характер этого великого ученого и замечательного человека. А для того чтобы представить личность Алиовсата Гулиева более объемно, во всей ее разносторонности, включили в книгу собранные и тщательно систематизированные воспоминания и документы.
Вместе с родными, друзьями и современниками Алиовсат муаллима мы пройдем по страницам недолгой, но яркой жизни человека, оставившего нам научное наследие, большая часть которого не утратила своей значимости и в нашу сложную, противоречивую эпоху - эпоху глобальной переоценки ценностей.
Авторы выражают глубокую благодарность президиуму и Институту истории Академии наук Азербайджана, родным, друзьям и бывшим сотрудникам Алиовсата Гулиева за их воспоминания, предоставленные документы, оказавшие огромную помощь в работе над книгой.
ГЛАВА I
ВУНДЕРКИНД ИЗ СЕЛЕНИЯ ГЫЗЫЛАГАДЖ
Азербайджан конца XIX - начала XX века, считавшийся окраиной Российской империи, был регионом по преимуществу аграрным. Нефтяной бум, вспыхнувший в это время, касался только Баку и почти никак не отразился на остальных районах Азербайджана, разве что вызвал отток сельского населения в город на заработки.
Примерно в это же время, а точнее в 1884 году, в азербайджанской глубинке - сальянском селе Гызылагадж (сколько таких Гызылагаджей было разбросано по всей Российской империи, только назывались они Ольховками) в семье батрака Бабы Гулиева родился сын Наджафкули. Мальчик был рослым, сильным, с упрямым и даже буйным характером. Во всяком случае, к девятнадцати годам он заслужил прозвище "гочу Наджафкули", чем весьма гордился и всячески старался оправдать его. Ему хотелось во всем быть первым и ни в чем не уступать никому.
Однако каким бы ты удальцом ни был, а жить надо. И Наджафкули пошел батрачить к местному помещику Исрафил беку, остепенился, женился на Джейран Асадовой, завел семью. Но много ли богатства наживет батрак? Как бы ни трудился Наджафкули (а работать он умел), все равно оставался он беднейшим в селе крестьянином, озабоченным тем, как прокормить свое многочисленное семейство.
А потом наступил апрель 1920 года, который изменил жизнь Наджафкули. Он перестал быть батраком. Новая власть стала раздавать беднякам землю. Наджафкули с другом Мовсумом получили свои наделы и засеяли эту землю пшеницей.
Было у Наджафкули к тому времени уже четыре дочери - Дунья, Сафура, Хатаи и Шараф, а в начале 1922 года жена его Джейран ханум сообщила Наджафкули, что ему снова следует ждать прибавления в семействе. Впрочем, отца это не огорчило. Он любил своих дочерей, однако хотелось и сына, наследника. И хоть особого наследства он явно оставить не мог, но ведь без сына прервется род.
С утра до ночи без устали, но и без особого успеха работал Наджафкули на своем небольшом участке и молил Аллаха, чтобы на этот раз он подарил ему сына. И то ли Аллах услышал его молитвы, то ли судьба решила в этот раз улыбнуться бывшему батраку, а ныне советскому крестьянину, но 23 августа 1922 года родился у Наджафкули и Джейран ханум сын, которого счастливый отец назвал Алиовсатом. Потом у него родятся еще два сына, Абульфаз и Салман, но этот - первенец!
Счастью отца не было предела, рождение сына и надежды, которые он теперь на него возлагал, словно придали Наджафкули новые силы.
И тут следует несколько подробней остановиться на характере этого человека, ибо хотя в дальнейшем речь пойдет в основном о сыне, но, очевидно, эти фундаментальные черты характера и были главным наследством, которое оставил Наджафкули своим детям.
Кроме уже отмеченного нами трудолюбия, жизнь воспитала в Наджафкули огромное чувство ответственности. Он понимал, что единственный отвечает за свою семью. Ведь Джейран ханум, поглощенная заботами о детях и хозяйстве, ничем не могла помочь ему в работе в поле. Да и не принято это у мусульман, чтобы жена работала, ее место - дом. А потому уходил Наджафкули с рассветом в поле, работал до седьмого пота и возвращался уже затемно.
При этом с крестьянским прищуром приглядывался он к новой власти, слушал комиссаров, усталых, измученных, но со страстной мечтой в глазах рассказывающих о том, как советская власть любит трудящихся, как она заботится о них и какое его, Наджафкули со всем его семейством, ждет светлое будущее. И если бы не эта мечта в глазах, не эта страсть в речах, не поверил бы им Наджафкули. Труженик - трудится, что ему до чьих-то обещаний? Он привык полагаться на себя и помощи ни от кого не ждет. Дала новая власть землю - спасибо, но ведь никто же вместо него эту землю обрабатывать не будет, а значит - все равно надо работать.
Вот и работал Наджафкули киши. И даже смог в 1925 году себе новый дом построить: тесно стало в старом домике разрастающемуся семейству. Правда, и новый дом хоромами назвать было трудно, в Гызылагадже были дома лучше и просторней. А это было скромное деревянное строение с соломенной крышей, традиционной верандой и небольшим садом вокруг.
Впрочем, кажется, и при новой власти Наджафкули не разбогател.
В его характере ярко проявилась еще одна черта, которую он передал сыну, - инициативность. Во всяком случае, как только в 1928 году советская власть объявила о том, что путь к светлому будущему лежит через коллективизацию сельского хозяйства, Наджафкули киши оказался в числе тех, по чьей инициативе в Гызылагадже была создана первая сельскохозяйственная артель "Красный Азербайджан", куда Наджафкули сдал коня, телегу и прочее немногочисленное имущество.
Трудягой Наджафкули киши был отменным. Работать он не только умел, но и любил. Вот и стал одним из лучших хлопкоробов в республике. В 1947 году Наджафкули киши уже руководил звеном, насчитывающим семь или восемь женщин. Звеньевого своего они любили. Во-первых, потому что был он человеком веселым, любил шутки, а с шуткой и работа лучше спорится. Во-вторых, обладал Наджафкули киши замечательным качеством, унаследованным и его детьми: он умел ценить чужой труд и, понимая, что его работницам живется трудно, отказывался от причитающихся ему за ударный труд премий, просил в бухгалтерии разделить ее между работницами своего звена. И это притом, что и собственная семья жила небогато. Разве могли работницы подводить такого звеньевого? Они работали от души, звено Наджафкули киши соперничало со звеном знатного хлопкороба Гудрата Самедова, и в том же 1947 году за получение высоких урожаев нового тогда египетского сорта хлопка они оба были выдвинуты на звание Героя Социалистического Труда.
Однако героем стал только Гудрат Самедов. И были на то, думается, весьма серьезные причины. Одна из них проста и лежит на поверхности - два Героя Социалистического Труда на один колхоз, по мнению ответственных товарищей, было многовато. Между ними приходилось выбирать. И тут дала о себе знать вторая причина, та, из-за которой Наджафкули киши, один из ветеранов колхозного движения, человек, умевший и любивший работать, только в шестьдесят три года становится звеньевым.
Расскажем об этой причине подробней, чтобы познакомиться еще с одним замечательным человеком и ощутить дух эпохи, в которую жили наши герои.
Сестра Джейран ханум - Разия ханум вышла замуж за молодого красавца Сейфуллу Гурбанова.
Сейфулла Гурбанов родился в 1906 году. В 1908 году в поисках заработка семья Гурбановых переехала из Сальян в Баку, где с двенадцати лет Сейфулла пошел работать: был сначала мальчиком на побегушках, позже поступил учеником механика в кинематограф Калантарова "Музей". Но в Баку Сейфулле не понравилось, и он вернулся в Сальяны, где устроился работать в механическую мастерскую помощником слесаря.
В 1925 году выпускник средней школы Сейфулла Гурбанов поступил в партийную школу, которую окончил в 1927 году. С 1923 по 1930 год он работал в Сальянском уездном комитете комсомола, а в 1930 году его избрали секретарем Сальянского комитета комсомола. Он активно участвует в работе по коллективизации, ликвидации безграмотности, борьбе с пережитками прошлого, много ездит по уезду. Под влиянием его пламенных речей сотни сальянских женщин навеки избавляются от чадры.
Сейфулла Гурбанов был деятельным организатором работы по очистке арыков и каналов для орошения хлопковых полей. В отчете на бюро Республиканского комитета комсомола летом 1931 года он докладывал, что было проведено 250 субботников по строительству вокруг Куры арыков и очистке 6000 метров каналов.
В ноябре 1931 года Сейфулла Гурбанов был назначен заведующим отделом сельской молодежи при ЦК ЛКСМ Азербайджана. Позже ему поручена должность заместителя политического руководства по работе с комсомольцами в Земельном комиссариате, а впоследствии он становится заведующим отделом по работе с сельской молодежью Закавказского ВЛКСМ.
В 1937 году Сейфулла Гурбанов занимал пост первого секретаря Кюрдамирского райкома партии. В октябре того же года на II Пленуме ЦК КП(б) Азербайджана его избирают членом Бюро ЦК и выдвигают кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР.
Такой быстрый рост молодого коммуниста не мог не вызвать зависти. Убрать в то время соперника было очень просто - достаточно написать на него донос. В органы НКВД поступил ложный донос, обвиняющий Сейфуллу Гурбанова в антисоветской деятельности. 30 декабря 1937 года он был арестован. В тот же день состоялся суд, который приговорил Сейфуллу Гурбанова к высшей мере "революционного возмездия". Приговор был приведен в исполнение 31 декабря в четыре часа утра.
В 1938 году была арестована его жена Разия Гурбанова. На момент ареста она ждала ребенка, и дочь Тамилла родилась уже в тюрьме. Двух старших сыновей - трехлетнего Рамиза и годовалого Рафика - взял к себе дядя Мусеиб Гурбанов. Когда началась война, Мусеиб добровольно пошел на фронт и мальчиков пришлось отдать в детский дом.
Выйдя из заключения в 1943 году, Разия ханум с дочкой вернулись в Сальяны. С большим трудом ей удалось найти работу посудницы в детском саду. Жили Разия ханум с маленькой Тамиллой в какой-то развалюхе, совершенно для жилья не приспособленной.
Ее брат Музаффар был в те годы секретарем райкома комсомола. Жестокое время диктовало свои условия, и Музаффар, опасаясь за судьбу своей семьи, не мог открыто помогать сестре. Он был коммунистом. Но он при этом был добрым и отзывчивым человеком. Главной заботой Разии ханум было узнать о судьбе сыновей, и единственное, о чем она просила брата, - это найти ее мальчиков.
Музаффар Асадов обращается за помощью к живущему в Баку Алиовсату Гулиеву, зная отзывчивый характер племянника. Предприятие это сложное и опасное - излишний интерес к детям врага народа мог привлечь внимание НКВД и тогда уже "компетентные органы" занялись бы личностью самих интересующихся.
Но юноше смелости не занимать - он сознает свою правоту и ответственность за двоюродных братьев. Поэтому Алиовсат Гулиев с Музаффаром Асадовым тайком предпринимают попытку найти Рамиза и Рафика Гурбановых. Им это удалось, мальчики отыскались в детском доме в Алтыагадже. С большим трудом Алиовсату удалось добиться того, чтобы ребят перевели в Сальянский детский дом, ближе к матери. Рамиз и Рафик оставались в детском доме, так как Разия ханум, живущая в невыносимых условиях, не могла бы самостоятельно их прокормить.
Так сложилась судьба Разии ханум и ее детей. Позволим себе предположить, что наличие в семье человека со страшным клеймом "врага народа" сыграло далеко не последнюю роль в выборе властей между Наджафкули Гулиевым и Гудратом Самедовым.
Кроме того, по мнению брата Алиовсата Гулиева - Абульфаза, сыграло свою роль и то, что характер у отца был неуступчивый, трудный, не зря же в молодости прозвали его "гочу". В голодные годы он вполне мог бросить работу в колхозе и отправиться куда-нибудь на заработки - ведь надо было кормить семью. Это, конечно, портило его отношения с председателем колхоза.
Мы не знаем, очень ли переживал Наджафкули киши по поводу этой явной несправедливости - в семье Гулиевых мужчины умеют скрывать свои огорчения...
Но вернемся в Гызылагадж.
Из автобиографии Алиовсата Гулиева:
"В 1930 году я поступил в сельскую школу, в которой окончил 6 классов".
Итак, восьмилетний Алиовсат поступает в сельскую школу. И тут проявляется крестьянская основательность, которая всю жизнь будет сопутствовать одному из блистательнейших интеллигентов Азербайджана.
Алиовсат не просто хорошо учится в школе, он поражает педагогов умением все схватывать на лету, сообразительностью и поразительной памятью. Одноклассники видят в нем опору в трудной ситуации, педагоги сначала изумляются, потом принимают единственно правильное в отношении его решение: из первого класса Алиовсата Гулиева сразу переводят в третий, и он оканчивает шестилетку за пять лет.
Впрочем, в 1932 году произошел случай, который мог повлиять на развитие исторической науки в Азербайджане, и уж, во всяком случае, в числе имен, составляющих гордость азербайджанского народа, могло бы не оказаться имени Алиовсата Гулиева.
В 1932 году, когда колхозное движение только начало набирать силу, Наджафкули Гулиев совместно с уже упомянутым другом, Мовсумом киши, посеяли на своем участке пшеницу. Пришла осень, наступила пора обмолота.
И как-то в воскресенье Наджафкули киши взял с собой на ток десятилетнего Алиовсата: зачем мальчишке болтаться без дела, пусть приучается к крестьянскому труду. Наджафкули киши был сильным, крепким мужчиной, а Алиовсат в детстве был мальчиком щуплым, худеньким, к тому же не испытывающим особой любви к пешим передвижениям. Поэтому весь путь до тока Алиовсат проделал на руках отца. И до того стало ему уютно на крепком отцовском плече, что мальчик незаметно заснул. Отец не стал будить сына: уморился парень за неделю в школе, пусть поспит. Уложил он Алиовсата аккуратно под сноп пшеницы и занялся работой. Через некоторое время Наджафкули киши решил посмотреть, как там его сын. Он нашел Алиовсата спящим все на том же снопе пшеницы. А на груди его пригрелась и свернулась кольцом ядовитая золотая змейка. Наджафкули киши чуть не умер от страха: как быть, единственный сын в смертельной опасности!
- Мовсум киши, Мовсум киши, - стал звать он друга, - что делать?
Прибежал Мовсум киши, увидел, что творится, и дал разумный совет:
- Ты, Наджафкули, не тревожь сына, не буди его. Он с перепугу вскочит, и тогда потревоженная змея может ужалить его. Вот в этом случае мы твоего сына точно не спасем. Аллах милостив, может быть, пронесет.
Наджафкули киши послушался друга, и стали они с замиранием сердца ждать. Наконец змея выспалась или, может, надоело ей, но она спокойно соскользнула с груди спящего мальчика и исчезла в траве. И только тогда заметил Наджафкули, что он весь в холодном поту, а кулаки его так судорожно сжаты, что с трудом разгибаются.
Отец тогда не стал рассказывать Алиовсату о том, какой смертельной опасности он подвергался, пока мирно спал на снопе, боялся испугать сына.
Итак, в 1935 году Алиовсат Гулиев досрочно оканчивает сельскую школу. Он полон желания учиться, да и школьные педагоги убеждают родителей, что наделенный такими поразительными способностями мальчик обязательно должен продолжать образование. Наджафкули полностью согласен с ними. Сам неграмотный, он понимал, как важно дать образование детям. Поэтому в том же 1935 году родители привозят Алиовсата в Сальяны, где он поступает на подготовительные курсы Сальянского педагогического училища. К тому же в Сальянах живут мать Джейран ханум и ее брат Музаффар Асадов, человек, во многом определивший круг интересов и жизненный путь Алиовсата Гулиева.
Музаффар Асадов был одним из видных интеллигентов Сальян. Выпускник Сальянского сельскохозяйственного техникума, он стал преподавателем в школе. Но очень скоро отличавшийся чрезвычайной требовательностью к себе Музаффар муаллим понял: чтобы стать настоящим преподавателем, ему не хватает знаний. К тому же он всегда ощущал большой интерес к истории. И тогда Музаффар Асадов поступает на заочное отделение исторического факультета Азербайджанского государственного университета и становится преподавателем истории в школе.
В тридцатые годы в районах Азербайджана ощущалась большая нехватка в талантливых образованных людях, поэтому Музаффару Асадову не раз предлагали высокие ответственные посты. Но, безгранично любивший детей, он каждый раз отказывался: важнее высоких должностей для него была возможность заниматься любимым делом.
Думается, что постоянное общение с этим человеком сформировало такую черту характера Алиовсата Гулиева, как высокая требовательность к себе, постоянное стремление к самосовершенствованию, и пробудило в нем любовь и тягу к истории.
Наверное, во многом благодаря влиянию дяди и следуя его примеру, Алиовсат Гулиев в 1935 году поступает на исторический факультет педагогического училища. И здесь, как и в школе, проявляются его поразительные способности, умение мыслить самостоятельно и неистребимое желание впитывать новые знания, которое будет сопутствовать ему всю жизнь. Не случайно преподаватель педучилища Беюкага Курбанов впоследствии вспоминал, что юный Алиовсат засыпал педагогов вопросами, которые зачастую удивляли их и ставили в тупик: "Почему люди делятся на бедных и богатых?" "Кто первый поднял восстание против тысячелетнего рабства?" "Почему наш народ разделен?" Это, конечно, еще во многом вопросы мальчика, но мальчика, которого уже интересуют отнюдь не детские проблемы.
Жизнь его в Сальянах складывалась так: с понедельника по субботу занятия, а на выходные дни Алиовсат со своим закадычным другом Исмаилом, возвращался в Гызылагадж. В те годы Алиовсат оставался все тем же щуплым, худеньким, слабым мальчиком, и Джейран ханум, тревожась за сына, просила всех заботиться о нем, не обижать Алиовсата. Путь из Сальян в Гызылагадж недалекий - всего-то десять километров, правда, по грунтовой дороге, которая в осенне-весеннюю распутицу превращалась в одну сплошную грязь. И тут в очередной раз дала о себе знать крайняя нелюбовь Алиовсата к пешим походам. Как вспоминал впоследствии Исмаил, примерно на половине дороги Алиовсат уставал. А где же тут отдохнешь, если вокруг только грязь? И вот приходилось Исмаилу взваливать друга на закорки и нести до села. Наверное, очень любил Исмаил своего друга, если безропотно соглашался на это.
Дома мальчики отъедались, отмывались и в понедельник, запасшись продуктами на будущую неделю, возвращались в Сальяны.
Весной 1936 года тринадцатилетний Алиовсат переживает первую, по-настоящему большую трагедию.
Приближался праздник Новруз байрамы. В семье Гулиевых, как и во всем Азербайджане, к празднику готовились заранее, пекли сладости, угощали ими родных и соседей. Несмотря на бедность, это была очень хлебосольная и гостеприимная семья. Наджафкули киши любил гостей, любил угощения, любил, когда в доме весело и шумно, можно пошутить и посмеяться. До глубокой старости бурлила в нем кровь весельчака гочу Наджафкули.
Одним словом, решили Наджафкули киши и Джейран ханум накануне праздника навестить сына, отвезти ему сладостей, а заодно прикупить в Сальянах чего-нибудь к Новрузу. Запряг Наджафкули киши коня в арбу, посадил в нее жену и девятимесячного сына Салмана, и отправилась семья в Сальяны, поручив дом старшим дочерям.
...Вот уже все сделано: Алиовсата увидели, сальянская родня получила свою долю сладостей, все необходимые подарки для оставшихся дома детей куплены. Нагруженные покупками, Наджафкули киши с Джейран ханум отправились домой, в Гызылагадж.
На обратном пути их догнала колхозная полуторка. Это была не просто машина, а подарок районного руководства. Полуторку эту выделили колхозу в знак признания достижений знатной хлопкоробки Назили ханум. А ездила она в тот раз в город за семенами хлопка для посева. Как водится, водитель и агроном слегка обмыли это событие с заведующим складом. Чего бояться инспекторов ГАИ на проселочных дорогах не бывает, да и ехать-то всего десять километров. Таким образом, на обратном пути водитель и пассажир полуторки были несколько навеселе.
Увидев односельчан, они остановили машину.
- Ай, Наджафкули киши, - сказал агроном, - до коих пор ты будешь ездить на арбе, давай-ка, садись к нам в машину.
Наджафкули киши стал отказываться, но чуть ли не силком заставили его с женой забраться в кузов машины, усадили прямо на семена - не принято было в те годы предлагать женщине с ребенком место в кабине.
По весенней распутице от дорог остается одна память да колдобины. Так что не проехали они и пары километров, как передние колеса машины провалились в яму. Полуторку вместе с сидящими в кузове подбросило, и когда в ту же яму машина провалилась уже задними колесами, Джейран ханум с ребенком, которого она держала на руках, выбросило из кузова. С девятимесячным Салманом, к счастью, ничего не случилось. А Джейран ханум с трудом довезли до дома, где через три дня она скончалась от перелома шейных позвонков, многочисленных травм черепа, сотрясения мозга. Ей было чуть больше тридцати лет.
Восемь детей - Дунья, Сафура, Хатаи, Шараф, Алиовсат, Яхшыханум, Абульфаз и Салман - остались сиротами. И так любили односельчане семью Гулиевых, что малютку Салмана вскармливали чуть ли не всем селом и много появилось у него с тех пор в Гызылагадже молочных братьев и сестер.
Мирза Гусейнзаде
Алиовсат Гулиев. Он писал историю.
Документальный роман
СЛОВО СЫНА
Читая рукопись этой книги, я часто мысленно разговаривал с отцом, старался представить себе, что бы он говорил, делал, над чем работал, если бы ему суждено было дожить до наших дней. И тогда ко вполне естественной скорби об утрате, примешивается сожаление о том, что Алиовсату Гулиеву не довелось увидеть сегодняшний Азербайджан, во имя прославления и процветания которого он жил и работал. Уверен, что отец гордился бы тем, что его страна наконец обрела независимость и ее флаг развевается в одном ряду с флагами других суверенных государств, что Азербайджан стал равноправным членом мирового сообщества и громко заявил о себе всему миру. Отец был истинным гражданином, и я могу себе представить - с каким увлечением он работал бы, какие замечательные научные труды смог бы создать сейчас, когда исчезли многие запреты и идеологические табу.
Печалит меня и другое. Отец очень любил нас, своих детей, любил тем сильней, чем меньше времени мог уделять нам. Это всегда огорчало его, рождало в нем чувство вины. Отец старался сделать для нас все, что мог, и постоянно мучился в душе от ощущения, что делает меньше, чем хотел бы. Увы, он слишком рано ушел от нас. Бог не дал ему испытать простого отцовского счастья - радоваться тому, что его дети получили образование, увидеть их свадьбы, гордиться их успехами. При огромной любви Алиовсата Гулиева к детям вообще, ему не довелось стать дедушкой, нянчить своих внуков, увидеть, как в них воплощается его продолжение.
Поэтому мне остается только сожалеть о том, что прекрасная и яркая жизнь Алиовсата Гулиева оказалась такой недолгой, что судьба, так многое давшая отцу, столь же многого его лишила.
Выражаю особую благодарность авторам книги - известной журналистке и писателю Эльмире Ахундовой, писателю и переводчику Мирзе Гусейнзаде, всем друзьям, бывшим сотрудникам Алиовсата Гулиева за всестороннюю помощь, предоставление материалов и воспоминаний о моем отце.
Талатум Гулиев
ПРЕДИСЛОВИЕ
Алиовсат Гулиев (1922-1969) - выдающийся азербайджанский ученый и общественный деятель, заложивший основы целостной концепции истории Азербайджана. Во многом благодаря его неистощимому труду и колоссальному таланту организатора в Азербайджане возникла историческая школа, завоевавшая всесоюзное признание. Алиовсат муаллим выпестовал блестящую плеяду ученых, которые достойно продолжают начатое им дело и с честью несут по жизни почетное звание учеников гулиевской школы.
Масштабность личности Алиовсата Гулиева поражала всякого, кому посчастливилось соприкоснуться с этим удивительным человеком. Всему, что бы он ни делал, он отдавался с увлечением и без остатка. В работе он был неутомим, в дружбе надежен, в обещаниях тверд. Алиовсат муаллим был опорой не только для семьи, но и для коллектива, которым руководил, для жителей села, в котором родился, для каждого, кто обращался к нему за помощью.
Интеллигент высочайшей пробы, он был великим тружеником в науке, умел ценить достоинство и труд других. Одержимый одной страстью - работой, он сторонился лентяев, чистюль и белоручек; признающий лишь знания, он не принимал людей, которых с присущей ему точностью окрестил "умственными инвалидами".
Народ мифологизирует своих героев. И естественно, что сейчас, по прошествии более тридцати лет после кончины Алиовсата Гулиева, его имя обросло легендами. Авторы этой книги, изучая документы, касающиеся Алиовсата Гулиева, встречаясь с людьми, близко знавшими его, не раз сталкивались с различными интерпретациями одних и тех же событий в жизни этого человека. Каждый мемуарист старался преподнести свою версию того или иного случая, очевидцем которого он был или о котором слышал от других. И авторы понимали, что в основе этих легенд лежит любовь к Алиовсату Гулиеву, восхищение его личностью. Маститые ученые, убеленные сединами академики, вспоминая о нем, преображались на глазах, менялись их голоса и осанка, они молодели, в их глазах вдруг вспыхивал юношеский огонь. Это был огонь, завещанный им их другом и учителем Алиовсатом Гулиевым.
Авторы постарались по крупицам воссоздать жизнь, дела, характер этого великого ученого и замечательного человека. А для того чтобы представить личность Алиовсата Гулиева более объемно, во всей ее разносторонности, включили в книгу собранные и тщательно систематизированные воспоминания и документы.
Вместе с родными, друзьями и современниками Алиовсат муаллима мы пройдем по страницам недолгой, но яркой жизни человека, оставившего нам научное наследие, большая часть которого не утратила своей значимости и в нашу сложную, противоречивую эпоху - эпоху глобальной переоценки ценностей.
Авторы выражают глубокую благодарность президиуму и Институту истории Академии наук Азербайджана, родным, друзьям и бывшим сотрудникам Алиовсата Гулиева за их воспоминания, предоставленные документы, оказавшие огромную помощь в работе над книгой.
ГЛАВА I
ВУНДЕРКИНД ИЗ СЕЛЕНИЯ ГЫЗЫЛАГАДЖ
Азербайджан конца XIX - начала XX века, считавшийся окраиной Российской империи, был регионом по преимуществу аграрным. Нефтяной бум, вспыхнувший в это время, касался только Баку и почти никак не отразился на остальных районах Азербайджана, разве что вызвал отток сельского населения в город на заработки.
Примерно в это же время, а точнее в 1884 году, в азербайджанской глубинке - сальянском селе Гызылагадж (сколько таких Гызылагаджей было разбросано по всей Российской империи, только назывались они Ольховками) в семье батрака Бабы Гулиева родился сын Наджафкули. Мальчик был рослым, сильным, с упрямым и даже буйным характером. Во всяком случае, к девятнадцати годам он заслужил прозвище "гочу Наджафкули", чем весьма гордился и всячески старался оправдать его. Ему хотелось во всем быть первым и ни в чем не уступать никому.
Однако каким бы ты удальцом ни был, а жить надо. И Наджафкули пошел батрачить к местному помещику Исрафил беку, остепенился, женился на Джейран Асадовой, завел семью. Но много ли богатства наживет батрак? Как бы ни трудился Наджафкули (а работать он умел), все равно оставался он беднейшим в селе крестьянином, озабоченным тем, как прокормить свое многочисленное семейство.
А потом наступил апрель 1920 года, который изменил жизнь Наджафкули. Он перестал быть батраком. Новая власть стала раздавать беднякам землю. Наджафкули с другом Мовсумом получили свои наделы и засеяли эту землю пшеницей.
Было у Наджафкули к тому времени уже четыре дочери - Дунья, Сафура, Хатаи и Шараф, а в начале 1922 года жена его Джейран ханум сообщила Наджафкули, что ему снова следует ждать прибавления в семействе. Впрочем, отца это не огорчило. Он любил своих дочерей, однако хотелось и сына, наследника. И хоть особого наследства он явно оставить не мог, но ведь без сына прервется род.
С утра до ночи без устали, но и без особого успеха работал Наджафкули на своем небольшом участке и молил Аллаха, чтобы на этот раз он подарил ему сына. И то ли Аллах услышал его молитвы, то ли судьба решила в этот раз улыбнуться бывшему батраку, а ныне советскому крестьянину, но 23 августа 1922 года родился у Наджафкули и Джейран ханум сын, которого счастливый отец назвал Алиовсатом. Потом у него родятся еще два сына, Абульфаз и Салман, но этот - первенец!
Счастью отца не было предела, рождение сына и надежды, которые он теперь на него возлагал, словно придали Наджафкули новые силы.
И тут следует несколько подробней остановиться на характере этого человека, ибо хотя в дальнейшем речь пойдет в основном о сыне, но, очевидно, эти фундаментальные черты характера и были главным наследством, которое оставил Наджафкули своим детям.
Кроме уже отмеченного нами трудолюбия, жизнь воспитала в Наджафкули огромное чувство ответственности. Он понимал, что единственный отвечает за свою семью. Ведь Джейран ханум, поглощенная заботами о детях и хозяйстве, ничем не могла помочь ему в работе в поле. Да и не принято это у мусульман, чтобы жена работала, ее место - дом. А потому уходил Наджафкули с рассветом в поле, работал до седьмого пота и возвращался уже затемно.
При этом с крестьянским прищуром приглядывался он к новой власти, слушал комиссаров, усталых, измученных, но со страстной мечтой в глазах рассказывающих о том, как советская власть любит трудящихся, как она заботится о них и какое его, Наджафкули со всем его семейством, ждет светлое будущее. И если бы не эта мечта в глазах, не эта страсть в речах, не поверил бы им Наджафкули. Труженик - трудится, что ему до чьих-то обещаний? Он привык полагаться на себя и помощи ни от кого не ждет. Дала новая власть землю - спасибо, но ведь никто же вместо него эту землю обрабатывать не будет, а значит - все равно надо работать.
Вот и работал Наджафкули киши. И даже смог в 1925 году себе новый дом построить: тесно стало в старом домике разрастающемуся семейству. Правда, и новый дом хоромами назвать было трудно, в Гызылагадже были дома лучше и просторней. А это было скромное деревянное строение с соломенной крышей, традиционной верандой и небольшим садом вокруг.
Впрочем, кажется, и при новой власти Наджафкули не разбогател.
В его характере ярко проявилась еще одна черта, которую он передал сыну, - инициативность. Во всяком случае, как только в 1928 году советская власть объявила о том, что путь к светлому будущему лежит через коллективизацию сельского хозяйства, Наджафкули киши оказался в числе тех, по чьей инициативе в Гызылагадже была создана первая сельскохозяйственная артель "Красный Азербайджан", куда Наджафкули сдал коня, телегу и прочее немногочисленное имущество.
Трудягой Наджафкули киши был отменным. Работать он не только умел, но и любил. Вот и стал одним из лучших хлопкоробов в республике. В 1947 году Наджафкули киши уже руководил звеном, насчитывающим семь или восемь женщин. Звеньевого своего они любили. Во-первых, потому что был он человеком веселым, любил шутки, а с шуткой и работа лучше спорится. Во-вторых, обладал Наджафкули киши замечательным качеством, унаследованным и его детьми: он умел ценить чужой труд и, понимая, что его работницам живется трудно, отказывался от причитающихся ему за ударный труд премий, просил в бухгалтерии разделить ее между работницами своего звена. И это притом, что и собственная семья жила небогато. Разве могли работницы подводить такого звеньевого? Они работали от души, звено Наджафкули киши соперничало со звеном знатного хлопкороба Гудрата Самедова, и в том же 1947 году за получение высоких урожаев нового тогда египетского сорта хлопка они оба были выдвинуты на звание Героя Социалистического Труда.
Однако героем стал только Гудрат Самедов. И были на то, думается, весьма серьезные причины. Одна из них проста и лежит на поверхности - два Героя Социалистического Труда на один колхоз, по мнению ответственных товарищей, было многовато. Между ними приходилось выбирать. И тут дала о себе знать вторая причина, та, из-за которой Наджафкули киши, один из ветеранов колхозного движения, человек, умевший и любивший работать, только в шестьдесят три года становится звеньевым.
Расскажем об этой причине подробней, чтобы познакомиться еще с одним замечательным человеком и ощутить дух эпохи, в которую жили наши герои.
Сестра Джейран ханум - Разия ханум вышла замуж за молодого красавца Сейфуллу Гурбанова.
Сейфулла Гурбанов родился в 1906 году. В 1908 году в поисках заработка семья Гурбановых переехала из Сальян в Баку, где с двенадцати лет Сейфулла пошел работать: был сначала мальчиком на побегушках, позже поступил учеником механика в кинематограф Калантарова "Музей". Но в Баку Сейфулле не понравилось, и он вернулся в Сальяны, где устроился работать в механическую мастерскую помощником слесаря.
В 1925 году выпускник средней школы Сейфулла Гурбанов поступил в партийную школу, которую окончил в 1927 году. С 1923 по 1930 год он работал в Сальянском уездном комитете комсомола, а в 1930 году его избрали секретарем Сальянского комитета комсомола. Он активно участвует в работе по коллективизации, ликвидации безграмотности, борьбе с пережитками прошлого, много ездит по уезду. Под влиянием его пламенных речей сотни сальянских женщин навеки избавляются от чадры.
Сейфулла Гурбанов был деятельным организатором работы по очистке арыков и каналов для орошения хлопковых полей. В отчете на бюро Республиканского комитета комсомола летом 1931 года он докладывал, что было проведено 250 субботников по строительству вокруг Куры арыков и очистке 6000 метров каналов.
В ноябре 1931 года Сейфулла Гурбанов был назначен заведующим отделом сельской молодежи при ЦК ЛКСМ Азербайджана. Позже ему поручена должность заместителя политического руководства по работе с комсомольцами в Земельном комиссариате, а впоследствии он становится заведующим отделом по работе с сельской молодежью Закавказского ВЛКСМ.
В 1937 году Сейфулла Гурбанов занимал пост первого секретаря Кюрдамирского райкома партии. В октябре того же года на II Пленуме ЦК КП(б) Азербайджана его избирают членом Бюро ЦК и выдвигают кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР.
Такой быстрый рост молодого коммуниста не мог не вызвать зависти. Убрать в то время соперника было очень просто - достаточно написать на него донос. В органы НКВД поступил ложный донос, обвиняющий Сейфуллу Гурбанова в антисоветской деятельности. 30 декабря 1937 года он был арестован. В тот же день состоялся суд, который приговорил Сейфуллу Гурбанова к высшей мере "революционного возмездия". Приговор был приведен в исполнение 31 декабря в четыре часа утра.
В 1938 году была арестована его жена Разия Гурбанова. На момент ареста она ждала ребенка, и дочь Тамилла родилась уже в тюрьме. Двух старших сыновей - трехлетнего Рамиза и годовалого Рафика - взял к себе дядя Мусеиб Гурбанов. Когда началась война, Мусеиб добровольно пошел на фронт и мальчиков пришлось отдать в детский дом.
Выйдя из заключения в 1943 году, Разия ханум с дочкой вернулись в Сальяны. С большим трудом ей удалось найти работу посудницы в детском саду. Жили Разия ханум с маленькой Тамиллой в какой-то развалюхе, совершенно для жилья не приспособленной.
Ее брат Музаффар был в те годы секретарем райкома комсомола. Жестокое время диктовало свои условия, и Музаффар, опасаясь за судьбу своей семьи, не мог открыто помогать сестре. Он был коммунистом. Но он при этом был добрым и отзывчивым человеком. Главной заботой Разии ханум было узнать о судьбе сыновей, и единственное, о чем она просила брата, - это найти ее мальчиков.
Музаффар Асадов обращается за помощью к живущему в Баку Алиовсату Гулиеву, зная отзывчивый характер племянника. Предприятие это сложное и опасное - излишний интерес к детям врага народа мог привлечь внимание НКВД и тогда уже "компетентные органы" занялись бы личностью самих интересующихся.
Но юноше смелости не занимать - он сознает свою правоту и ответственность за двоюродных братьев. Поэтому Алиовсат Гулиев с Музаффаром Асадовым тайком предпринимают попытку найти Рамиза и Рафика Гурбановых. Им это удалось, мальчики отыскались в детском доме в Алтыагадже. С большим трудом Алиовсату удалось добиться того, чтобы ребят перевели в Сальянский детский дом, ближе к матери. Рамиз и Рафик оставались в детском доме, так как Разия ханум, живущая в невыносимых условиях, не могла бы самостоятельно их прокормить.
Так сложилась судьба Разии ханум и ее детей. Позволим себе предположить, что наличие в семье человека со страшным клеймом "врага народа" сыграло далеко не последнюю роль в выборе властей между Наджафкули Гулиевым и Гудратом Самедовым.
Кроме того, по мнению брата Алиовсата Гулиева - Абульфаза, сыграло свою роль и то, что характер у отца был неуступчивый, трудный, не зря же в молодости прозвали его "гочу". В голодные годы он вполне мог бросить работу в колхозе и отправиться куда-нибудь на заработки - ведь надо было кормить семью. Это, конечно, портило его отношения с председателем колхоза.
Мы не знаем, очень ли переживал Наджафкули киши по поводу этой явной несправедливости - в семье Гулиевых мужчины умеют скрывать свои огорчения...
Но вернемся в Гызылагадж.
Из автобиографии Алиовсата Гулиева:
"В 1930 году я поступил в сельскую школу, в которой окончил 6 классов".
Итак, восьмилетний Алиовсат поступает в сельскую школу. И тут проявляется крестьянская основательность, которая всю жизнь будет сопутствовать одному из блистательнейших интеллигентов Азербайджана.
Алиовсат не просто хорошо учится в школе, он поражает педагогов умением все схватывать на лету, сообразительностью и поразительной памятью. Одноклассники видят в нем опору в трудной ситуации, педагоги сначала изумляются, потом принимают единственно правильное в отношении его решение: из первого класса Алиовсата Гулиева сразу переводят в третий, и он оканчивает шестилетку за пять лет.
Впрочем, в 1932 году произошел случай, который мог повлиять на развитие исторической науки в Азербайджане, и уж, во всяком случае, в числе имен, составляющих гордость азербайджанского народа, могло бы не оказаться имени Алиовсата Гулиева.
В 1932 году, когда колхозное движение только начало набирать силу, Наджафкули Гулиев совместно с уже упомянутым другом, Мовсумом киши, посеяли на своем участке пшеницу. Пришла осень, наступила пора обмолота.
И как-то в воскресенье Наджафкули киши взял с собой на ток десятилетнего Алиовсата: зачем мальчишке болтаться без дела, пусть приучается к крестьянскому труду. Наджафкули киши был сильным, крепким мужчиной, а Алиовсат в детстве был мальчиком щуплым, худеньким, к тому же не испытывающим особой любви к пешим передвижениям. Поэтому весь путь до тока Алиовсат проделал на руках отца. И до того стало ему уютно на крепком отцовском плече, что мальчик незаметно заснул. Отец не стал будить сына: уморился парень за неделю в школе, пусть поспит. Уложил он Алиовсата аккуратно под сноп пшеницы и занялся работой. Через некоторое время Наджафкули киши решил посмотреть, как там его сын. Он нашел Алиовсата спящим все на том же снопе пшеницы. А на груди его пригрелась и свернулась кольцом ядовитая золотая змейка. Наджафкули киши чуть не умер от страха: как быть, единственный сын в смертельной опасности!
- Мовсум киши, Мовсум киши, - стал звать он друга, - что делать?
Прибежал Мовсум киши, увидел, что творится, и дал разумный совет:
- Ты, Наджафкули, не тревожь сына, не буди его. Он с перепугу вскочит, и тогда потревоженная змея может ужалить его. Вот в этом случае мы твоего сына точно не спасем. Аллах милостив, может быть, пронесет.
Наджафкули киши послушался друга, и стали они с замиранием сердца ждать. Наконец змея выспалась или, может, надоело ей, но она спокойно соскользнула с груди спящего мальчика и исчезла в траве. И только тогда заметил Наджафкули, что он весь в холодном поту, а кулаки его так судорожно сжаты, что с трудом разгибаются.
Отец тогда не стал рассказывать Алиовсату о том, какой смертельной опасности он подвергался, пока мирно спал на снопе, боялся испугать сына.
Итак, в 1935 году Алиовсат Гулиев досрочно оканчивает сельскую школу. Он полон желания учиться, да и школьные педагоги убеждают родителей, что наделенный такими поразительными способностями мальчик обязательно должен продолжать образование. Наджафкули полностью согласен с ними. Сам неграмотный, он понимал, как важно дать образование детям. Поэтому в том же 1935 году родители привозят Алиовсата в Сальяны, где он поступает на подготовительные курсы Сальянского педагогического училища. К тому же в Сальянах живут мать Джейран ханум и ее брат Музаффар Асадов, человек, во многом определивший круг интересов и жизненный путь Алиовсата Гулиева.
Музаффар Асадов был одним из видных интеллигентов Сальян. Выпускник Сальянского сельскохозяйственного техникума, он стал преподавателем в школе. Но очень скоро отличавшийся чрезвычайной требовательностью к себе Музаффар муаллим понял: чтобы стать настоящим преподавателем, ему не хватает знаний. К тому же он всегда ощущал большой интерес к истории. И тогда Музаффар Асадов поступает на заочное отделение исторического факультета Азербайджанского государственного университета и становится преподавателем истории в школе.
В тридцатые годы в районах Азербайджана ощущалась большая нехватка в талантливых образованных людях, поэтому Музаффару Асадову не раз предлагали высокие ответственные посты. Но, безгранично любивший детей, он каждый раз отказывался: важнее высоких должностей для него была возможность заниматься любимым делом.
Думается, что постоянное общение с этим человеком сформировало такую черту характера Алиовсата Гулиева, как высокая требовательность к себе, постоянное стремление к самосовершенствованию, и пробудило в нем любовь и тягу к истории.
Наверное, во многом благодаря влиянию дяди и следуя его примеру, Алиовсат Гулиев в 1935 году поступает на исторический факультет педагогического училища. И здесь, как и в школе, проявляются его поразительные способности, умение мыслить самостоятельно и неистребимое желание впитывать новые знания, которое будет сопутствовать ему всю жизнь. Не случайно преподаватель педучилища Беюкага Курбанов впоследствии вспоминал, что юный Алиовсат засыпал педагогов вопросами, которые зачастую удивляли их и ставили в тупик: "Почему люди делятся на бедных и богатых?" "Кто первый поднял восстание против тысячелетнего рабства?" "Почему наш народ разделен?" Это, конечно, еще во многом вопросы мальчика, но мальчика, которого уже интересуют отнюдь не детские проблемы.
Жизнь его в Сальянах складывалась так: с понедельника по субботу занятия, а на выходные дни Алиовсат со своим закадычным другом Исмаилом, возвращался в Гызылагадж. В те годы Алиовсат оставался все тем же щуплым, худеньким, слабым мальчиком, и Джейран ханум, тревожась за сына, просила всех заботиться о нем, не обижать Алиовсата. Путь из Сальян в Гызылагадж недалекий - всего-то десять километров, правда, по грунтовой дороге, которая в осенне-весеннюю распутицу превращалась в одну сплошную грязь. И тут в очередной раз дала о себе знать крайняя нелюбовь Алиовсата к пешим походам. Как вспоминал впоследствии Исмаил, примерно на половине дороги Алиовсат уставал. А где же тут отдохнешь, если вокруг только грязь? И вот приходилось Исмаилу взваливать друга на закорки и нести до села. Наверное, очень любил Исмаил своего друга, если безропотно соглашался на это.
Дома мальчики отъедались, отмывались и в понедельник, запасшись продуктами на будущую неделю, возвращались в Сальяны.
Весной 1936 года тринадцатилетний Алиовсат переживает первую, по-настоящему большую трагедию.
Приближался праздник Новруз байрамы. В семье Гулиевых, как и во всем Азербайджане, к празднику готовились заранее, пекли сладости, угощали ими родных и соседей. Несмотря на бедность, это была очень хлебосольная и гостеприимная семья. Наджафкули киши любил гостей, любил угощения, любил, когда в доме весело и шумно, можно пошутить и посмеяться. До глубокой старости бурлила в нем кровь весельчака гочу Наджафкули.
Одним словом, решили Наджафкули киши и Джейран ханум накануне праздника навестить сына, отвезти ему сладостей, а заодно прикупить в Сальянах чего-нибудь к Новрузу. Запряг Наджафкули киши коня в арбу, посадил в нее жену и девятимесячного сына Салмана, и отправилась семья в Сальяны, поручив дом старшим дочерям.
...Вот уже все сделано: Алиовсата увидели, сальянская родня получила свою долю сладостей, все необходимые подарки для оставшихся дома детей куплены. Нагруженные покупками, Наджафкули киши с Джейран ханум отправились домой, в Гызылагадж.
На обратном пути их догнала колхозная полуторка. Это была не просто машина, а подарок районного руководства. Полуторку эту выделили колхозу в знак признания достижений знатной хлопкоробки Назили ханум. А ездила она в тот раз в город за семенами хлопка для посева. Как водится, водитель и агроном слегка обмыли это событие с заведующим складом. Чего бояться инспекторов ГАИ на проселочных дорогах не бывает, да и ехать-то всего десять километров. Таким образом, на обратном пути водитель и пассажир полуторки были несколько навеселе.
Увидев односельчан, они остановили машину.
- Ай, Наджафкули киши, - сказал агроном, - до коих пор ты будешь ездить на арбе, давай-ка, садись к нам в машину.
Наджафкули киши стал отказываться, но чуть ли не силком заставили его с женой забраться в кузов машины, усадили прямо на семена - не принято было в те годы предлагать женщине с ребенком место в кабине.
По весенней распутице от дорог остается одна память да колдобины. Так что не проехали они и пары километров, как передние колеса машины провалились в яму. Полуторку вместе с сидящими в кузове подбросило, и когда в ту же яму машина провалилась уже задними колесами, Джейран ханум с ребенком, которого она держала на руках, выбросило из кузова. С девятимесячным Салманом, к счастью, ничего не случилось. А Джейран ханум с трудом довезли до дома, где через три дня она скончалась от перелома шейных позвонков, многочисленных травм черепа, сотрясения мозга. Ей было чуть больше тридцати лет.
Восемь детей - Дунья, Сафура, Хатаи, Шараф, Алиовсат, Яхшыханум, Абульфаз и Салман - остались сиротами. И так любили односельчане семью Гулиевых, что малютку Салмана вскармливали чуть ли не всем селом и много появилось у него с тех пор в Гызылагадже молочных братьев и сестер.