Шолом АЛЕЙХЕМ
   ИЗ КНИГИ
   "ЕВРЕЙСКИЕ ПИСАТЕЛИ"
   ШОЛОМ АЛЕЙХЕМ!
   (Диалог)
   - Шолом алейхем!1
   - Алейхем шалом!2
   - Откуда едете?
   - Из Варшавы.
   - Чем занимаетесь?
   - Я - еврейская газета.
   - Как вас звать?
   - "Юдишес фолкс-цайтунг". А вы, откуда вы?
   - Откуда мне быть? Из Егупца. - Чем вы занимаетесь?
   - Чем мне заниматься? Я - еврейский писатель. - Как вас звать?
   - Шолом-Алейхем.
   - Шолом-Алейхем? Жить вам, значит, миром и ладом!
   - Того же вам и вашим чадам!
   - Что же вы поделываете, пане Шолом-Алейхем?
   - Что же нам поделывать? Пишем.
   - Что пишем?
   - Что нам писать? Что видим, про то и пишем.
   - Что же дают вам писания, которые вы пишете!
   - Что они могут дать? Горести, колики, слезы, обиды, муки, страдания, тревоги...
   - И это все?
   - Чего вы еще хотите?
   - Я имею в виду...
   - Почет? Без меры, без счета! Ни один писатель в мире не имеет столько почета, как еврейский сочинитель. Шутка ли, у евреев писатель, человек, который пишет!
   - Вы это всерьез?
   - А то что же? Шучу, что ли? Посмотрите-ка сами, что творится на наших юбилеях. Наилучшие пожелания от почитателей, от горячих поклонников и просто от усердных читателей летят со всех концов света, - из Касриловки, из Тунеядовки, из Тетеревца, из Затрапезовки, из Галаганишка, из Стрища, отовсюду! А корреспонденции, которые сам юбиляр печатает в газетах?! А пиршества, банкеты, тосты?! Море разливанное! А стипендии, а пожертвования, которые вносятся в это время на благо трудящихся земли обетованной!.. Вы шутки шутите, - какой почет оказывают еврейскому сочинителю?
   - Нет, я не о том; я имею в виду...
   - Заработок? Полон рот! Только бы хватило свободного времени вдобавок к тому быть еще и меламедом, лавочником, маклером, сватом или просто человеком, не отказывающимся от подаяний, способным ходить по домам и собирать деньги на издание своей книги. Вы шутки шутите с еврейским сочинителем? Еврейский сочинитель - свободный человек!
   - Что значит свободный человек?
   - Он свободен от всех благ и на этом и на том свете; он свободен от куска хлеба, от здоровья, от друзей, от жены и детей, от всех радостей жизни...
   - Мне кажется, пане Шолом-Алейхем, что тут в вас уже говорит желчь, вы даже залезаете в дебри нетерпимости. ...Нехорошо это. Не к лицу еврейскому писателю, который пишет для народа, так обрушиваться на евреев. Еврей обязан все в жизни принимать с любовью и три раза в день произносить...
   - "Все к лучшему"?
   - Конечно! Все к лучшему! А что было бы, если бы вы и того не имели? Какой вид мы имели бы среди народов, если бы сбросили с себя наш единственный кафтан? Разве есть у нас, кроме нашей литературы, иная одежда, чтобы покрасоваться в ней перед миром?
   - Быть может, вы и правы.
   - Как это "быть может"? Наверняка! Но давайте поговорим о чем-нибудь более веселом.
   - О поминках?
   - Не то. У меня к вам...
   - Просьба? Пропечатать кого-нибудь в газетах?
   - Боже сохрани! У меня к вам небольшое дело.
   - По части сватовства?
   - Нет... А впрочем, да, по части сватовства.
   - Кто жених? Откуда невеста?
   - Жених в Егупце, невеста в Варшаве.
   - Далековато для сватовства. Как же их звать?
   - Невесту звать "Юдишес фолкс-цайтунг", а жениха - Шолом-Алейхем. Нравится вам план?
   - Недурно. Только бы...
   - Что "только бы"?
   - Только бы... Ничего...
   - Не люблю недомолвок. Скажите, что вас смущает?
   - Что может меня смущать? Ничто ни капельки не смущает меня! Одним словом, чего вы хотите?
   - Хочу я вот чего. Раз я еврейская газета, а вы еврейский писатель, я хочу, чтоб вы писали, а я печатал.
   - Что же мне писать?
   - Фельетоны... Чтоб смеялись.
   - Смеяться? Ведь плакать хочется...
   - Вы можете плакать, только бы публика смеялась. Понимаете?
   - Понимаю, как не понять? Вы хотите, чтоб я представился скоморохом, комедиантом, клоуном, шутом гороховым, словом забавлял публику...
   - О! Только свяжись с еврейским сочинителем! Кто сказал - скоморох, комедиант, клоун, шут гороховый? Я только хочу, чтобы в ваших писаниях была и шутка, и прибаутка, и по плечу хлопок, и по заду шлепок. Словом, публике надо доставлять удовольствие...
   - Чтобы все говорили: "Черт бы побрал этого Шолом-Алейхема! Ну и язычок - онеметь бы ему! Ну и рученька - отсохнуть бы ей!"
   - И еще я хочу, чтобы вы толком поговорили с нашими евреями, и именно на их наречии, на их родном языке, чтобы вы так и сказали им: вы, мол, такие и сякие, вы, дескать, и растакие и рассякие!.. То есть вы должны разделать их под орех, но красиво, чинно и благородно. Вы меня понимаете?
   - Понимаю, как не понять? Вы хотите, чтобы мы с ними играли в ту игру, которая называется "кошки-мышки"?.. Так и быть... Только бы...
   - Что "только бы"?
   - Только бы... Ничего.
   - Я же вам говорил - терпеть не могу недомолвок. Давайте прямо, что вас смущает?
   - Что может меня смущать? Ничто ни капельки не смущает меня. Одним словом, чего вы еще хотите?
   - Еще давайте им сценки...
   - Чтоб они зевали?
   - Рассказывайте им истории...
   - Чтоб они быстрее засыпали?
   - Напишите большой роман, роман с любовью, с трогательными сценами, чтобы дух захватывало. Одним словом, чтоб был роман...
   - В шести частях с прологом и эпилогом, а-ля Шомер? Ни с чем не сообразные, дикие, нелепые сцены, ни к селу ни к городу?.. Меламед из Несвижа заводит любовь со служанкой Ривкой; он пишет горячие письма, она поет чувствительные песни; потом он уезжает в Париж и спустя девять месяцев возвращается баронам или миллионером и застает свою возлюбленную на кухне у ростовщика Эфраима, бандита, убийцы, душегуба. Тут между ними разыгрывается дуэль: ростовщик Эфраим хочет расколоть пополам несвижского барона; тогда барон бежит к губернатору, будит его и возвращается вместе с ним и с тремя жандармами; видя такой оборот дела, ростовщик хватает нож и закалывается, служанка Ривка падает в обморок и поет при этом немецко-еврейскую песню, да такую душещипательную, что и камень может растаять...
   - Все? Вы уже кончили? Не нужно, чтоб несвижские меламеды ездили в Париж, чтоб губернаторов будили среди ночи, чтоб ростовщики закалывались и служанки пели на кухне душещипательные немецко-еврейские песни. Я хочу, чтобы вы дали роман, но роман еврейский, любовь, но любовь еврейскую. Вы меня понимаете?
   - Понимаю, почему не понять? Вы хотите, чтоб я писал о жизни, о подлинной еврейской жизни? Хотите, чтоб я писал кровью сердца, нервами, от глубины души, нечто такое, за что расплачиваешься здоровьем и старишься раньше времени, от чего лицо покрывается морщинами, а голова - сединой, вы этого хотите? Так и быть... Только бы...
   - Что "только бы"?
   - Только бы... Ничего.
   - Опять недомолвки? Скажите же наконец, что вас смущает?
   - Что может меня смущать? Ничто ни капельки не смущает меня! Словом, чего вы еще хотите?
   - Хочу, чтоб вы потрудились хоть раз в месяц просмотреть все те книги и книжонки, что пишут писатели...
   - Изводят бумагу...
   - Но печатники печатают...
   - Как подмажешь, так и поедешь. Раз им платят, они печатают.
   - Но книготорговцы берут.
   - Меняют книгу на книгу, шило на швайку...
   - Но народ читает...
   - Что ему еще остается? Не дают скотинке отрубей, - она жует солому...
   - Вот вы и потрудитесь все это просмотреть, прочесть, а потом вкратце пересказать читателю, хорошенько ему разжевать, объяснить, что хорошо, а что ни к черту не годится...
   - Надо щадить его желудок...
   - Словом, будете писать критику.
   - Велико ли дело?! Стану той же скотинкой и подохну в том же стаде...
   - Но что же? Попрошу, чтобы все это - без лишнего шума...
   - К чему кричать?
   - И без огня...
   - И без воды...
   - И без злости...
   - Злиться - грех...
   - Ваша критика должна быть и нескучной, и полезной, и серьезной, и шутливой... Вы меня понимаете?
   - Понимаю! Почему не понять? Вы хотите, чтоб из хлама, которым завален наш литературный рынок, я состряпал вам настоящий цимес. Рыться в куче навоза, - авось "найдется когда-нибудь жемчужина, - легкая работа; от нее недолго посинеть - так полезна она и для тела и для души. Ну что ж, недурно... Я готов, только бы...
   - Что "только бы"?
   - Только бы... Ничего...
   - Фу, пане Шолом-Алейхем! Я вам сколько раз говорил, что не терплю недомолвок. Со мной вы должны быть откровенны. Скажите, пожалуйста, что означает ваше "только бы"?.. Деньги?
   - Кто говорит о деньгах?
   - Что же? Почет?
   - Кто говорит о почете?
   - Что же? Здоровье?
   - Что говорить о здоровье?
   - Что же вы! все твердите "только бы"?
   - Только бы читали!..
   К О Н Е Ц
   1 Мир вам! (еврейск.)
   2 Вам мир! (еврейск.)