Алина Илларионова
Оборотни Его Величества

 
Кто нас спросит, скажите на милость,
Бессловесных, простые фигурки?
Если как-то под вечер случилось,
Что взялись за игру демиурги.
 
 
Мы лежали в ларце вперемежку,
Сплочены, обесцвечены тьмою:
Белый ферзь рядом с черною пешкой,
Черный слон рядом с белой ладьею.
 
 
Мы – враги, хоть об этом не знали.
Белый – правь, черный – навь. Все так чинно?
Просто боги еще не играли,
А теперь раздарили личины.
 
 
Шах!.. Усмешка… Какая досада!
Белый конь из игры выбывает.
Два клинка – два божественных взгляда.
Демиурги в нас просто играют.
 
 
Каждый ход – один шаг до победы,
Черно-белая кровь под ногами.
Шаг один по неверному следу
Тех, кто только что шел перед нами…
 
* * *
 
Кручей скал. Заболоченным гаем.
По размокшей осенней дороге.
Кому – трон, кому – гроб, мы не знаем.
Знают лишь справедливые боги…[1]
 
Записано рукой л’лэрда Шантэля Тирриашаль’д’ривена

Пролог

   Первая декада снегостава 1436 года от С.Б.,
   Неверрийская империя
   Среди охотников Глухариное озеро могло бы славиться прибрежным бором, со времен восхождения Эльа не видавшим ни волчьих ям, ни кулемок; непуганый зверь бродил нахоженными тропами, сторожко прислушиваясь к знакомым звукам леса, не тревожимым чуждым здесь голосом человека; даже зимой птичьи трели плыли над кронами далеко окрест. Самый нетерпеливый и неумелый рыбак мог бы рассказать соседям, как буквально за пару часов наловил десяток окуней – у крючка так и вились, точно мотыльки над лампой. Мог он и похвастать главным трофеем – зеркальным сазаном весом в полпуда, усатым, как сом. К заболоченным бобрами озерцам, окантованным алой клюквенной каемкой, вели дорожки брусники; пологие балки ковром выстилала черника.
   Все это богатство, несомненно, снискало бы в народе заслуженную славу, если бы не являлось засекреченным объектом, на долгие сотни верст удаленным от поселений и ни на одной карте не обозначенным. Здесь находилась судостроительная верфь Его Величества Аристана I.
   Сейчас сухой док занимал очень необычный корабль, выкрашенный в праздничные цвета – синий и белый. Человек, живущий на Земле в эпоху спутников и Интернета, презрительно назвал бы теплоход «допотопным»: двигатель механический, скорость развивает не больше семнадцати узлов, отсутствие прожекторов и даже банального освещения рисует в воображении капитана, ночью ведущего судно при свечке. Зато есть труба, как у парохода, наверняка жутко дымящая и шумная, да еще по четыре пушки на каждом борту зачем-то.
   Стоявшая в доке троица разглядывала корабль с совсем иными чувствами.
   – Она великолепна, не правда ли, сударь? – с придыханием обратилась к соседу невысокая миловидная девушка лет двадцати пяти с пушистым «одуванчиком» на макушке, в котором можно было опознать тугой хвост.
   – Она бесподобна, – согласился среброволосый эльф. Внешне он выглядел немногим старше собеседницы, однако в проницательных светло-серых глазах читался опыт не одной сотни, а то и тысячи прожитых лет.
   – К счастью, да. Пока что. – Их спутник – немолодой, но моложавый, высокий и подтянутый – через прямоугольные стеклышки очков смотрел на «Екатерину» больше с тревогой, нежели с восхищением. В отличие от двоих аборигенов, Владимир Юрьевич Смольянинов знал, в каких чудовищ руками человека вырастают такие вот «безобидные игрушки» типа прогулочного теплохода.
   – Как жаль, что у нас нет времени на изучение и постройку подобных судов, – с сожалением вздохнул л’лэрд Шантэль. – Тогда у нас было бы, что противопоставить флоту скадарцев.
   – Не только в этом проблема, сударь. Дело в том, что… нефть, – Триш немного споткнулась на этом слове; она еще не привыкла к иномирному термину и иногда называла горючее вещество по старинке – черным или земляным маслом, – одна из немногих жидкостей, по которой невозможно сплести матрицу для производства топлива из воды. Придется телепортировать нефть с месторождений, а потом перегонять. Володя, вы сможете показать, как получают эту вашу… солярку?
   – Я историк, а не химик, – развел руками иномирянин.
   – Можно позвать Лиса.
   – Чтобы этот сумасшедший разнес верфь?! Увольте, милая барышня! – Словно наяву перед Шантэлем встала физиономия алхимика – скуластая, остроносая, веснушчатая, на которой разве что надпись не светилась «великая шкода». – У Его Величества найдутся компетентные люди.
   Маг воды за брата обиделась, однако спорить не стала, зная, что высокий л’лэрд против десятка аргументов выдвинет один, но сокрушительный.
   Сам Шантэль в последнее время все чаще задумывался о превратностях судьбы, в силу которых советника короля Ветви Багряного Клена угораздило оказаться в столь разношерстной компании людей и нелюдей.
   Началось все со знакомства с Арвиэлем Винтерфеллом и его другом Эданэлем в скошене текущего года на борту «Златого Льва»: в Скадар отправилась посольская делегация неверрийцев в составе четырех магов от Ковена, трех эльфов из Силль-Миеллона, трех степняков из орканских племен, а также Вилля и Дана. Аватар плыл как представитель Его Величества Аристана I, точнее, живой и дышащий символ содружества неверрийских рас.
   Чуть больше месяца по морю – и вот она, столица Скадара Катарина-Дей. Жаркий, блистающий, богатый и лицемерный город, в котором доверять можно только себе, где соотечественники оказываются врагами, а друзья сходят с ума под чарами местных красавиц. Но иногда помощь приходит, откуда ее совсем не ждешь…
   Много странного и страшного произошло с неверрийцами в гостях, начиная от хулиганской атаки ехидны – мелкой нечисти с большим даром убеждения и заканчивая перестрелкой в посольстве. Погибли почти все.
   Дан попал в «муравейник» – тюрьму, где из него пытались выбить признание в заговоре против собственных соотечественников, а Вилль – в подземную лабораторию, где под руководством зоомага Геллеры Таннаис и целителя Элдина Браасса велись эксперименты над всем, что можно усовершенствовать… или искалечить. К сущности аватара «привили» демона, и если бы не цепь судьбоносных «случайностей», к императору вернулась бы тварь, послушная своей создательнице Геллере.
   Но Кружевница-Судьба любит вмешиваться в самый неожиданный момент.
   Алесса, решив проведать друга в столице, узнала, что там его нет. Недолго думая она переоделась мальчишкой и на китобойном судне отправилась в Скадар. Демон в обличье Вилля нашел ее сам и попытался склонить на свою сторону, однако девушке-оборотню удалось избавиться от исчадия Бездны и спасти своего аватара. Ярини, Метис, Триш и ее брат Трой по кличке Бешеный Лис искали лабораторию и благодаря Арвиэлю нашли и уничтожили. Также к команде присоединились землянин Владимир и демоница Веррея. Дана спасла не кто иная, как наследница престола Иллада Рэя Нэвемар, и именно она возглавила побег, а точнее, отплытие из Скадара на собственном теплоходе «Екатерина». Всем вместе им пришлось через многое пройти, но друзья вернулись домой.
   Шантэлю пришлось едва ли не туже остальных. Во время перестрелки л’лэрда тяжело ранили, и, понимая, что либо его добьют, либо отправят в лабораторию вместе с Виллем, эльф предпочел временно «одеревенеть»: на это способны те, кто уже готов покинуть этот мир и навсегда уйти в Священную Рощу Предков, чтобы коротать вечность, став древом своей Ветви. Жизненные процессы снизились почти до нуля, и, сочтя Шантэля мертвым, его вместе с телами других послов бросили в подземелье на съедение гулям. Как прорывался, как плутал по катакомбам Темного города, л’лэрд предпочел не вспоминать и уж тем более никому не рассказывал. В Равенну он добрался на попутном корабле, и уже здесь встретился с командой Вилля и Ярини.
   Вскрылись некоторые язвы прошлого. Оказывается, в розжиге гражданской войны, вошедшей в летописи как Алая Волна, виновны те же скадарские маги, призвавшие демонов безумия, которые свели с ума императорский двор с самим императором Аристархом во главе и половину столичных горожан. Однако сверхсложный обряд дал сбой, и помимо окна в Бездну открылось и другое – на Землю. С автобусом иномирян в Скадар проникли полезные вещи вроде механических часов, любопытные нововведения типа еды быстрого приготовления, лимонада в стаканах с соломинкой и штампика на сувенирах «Сделано в Скадаре», а вместе с этим огнестрельное оружие и оснащенные пушками пароходы. Владимир был единственным пришельцем, кому удалось избежать «принудительного знакомства» с Геллерой и ее сподвижниками. Почти двадцать лет он тихо жил в пригороде столицы, а тем временем в строжайшей секретности обновлялся скадарский флот и производилось новое оружие для армии.
   Прошлой зимой под Новый год некая группа магов пыталась захватить Источник магии, проклюнувшийся в Северинге и обнаруженный темным колдуном Теофаном Улессом, выдававшим себя за жреца. Горожанам удалось отбиться, хоть и ценой огромных потерь. Перед смертью Теофан рассказал Виллю о скадарской лаборатории, так что не возникло сомнений в том, кто на самом деле стоит за нападением на провинциальный городок.
   Буквально пару месяцев назад было совершено покушение на Его Величество, притом одним из заговорщиков оказался придворный маг Леодий, почетный член Ковена и доверенное лицо самого Аристана.
   Кому теперь доверять – неизвестно. Казалось, агенты Геллеры наводнили всю империю, как крысы, разносящие заразу все быстрее и дальше от эпицентра. А в Скадаре остался предатель, по чьей вине расстреляли посольство. Друг и помощник Геллеры, бывший подданный Неверрийской империи – маг-архитектор Хорэй Шумор…
   …Вечером трое невольных союзников собрались в комнате Шантэля. За окошком поднялась метель, и служащие разбрелись компаниями по комнатам, так что на верфь вместе с сумерками опустилась тишина. Пока Триш заваривала чай и собирала по сусекам легкий ужин, Володя раздобыл у проектировщиков маленькую доску, установил ее на стуле, а сам встал рядом с мелом в руке – ни дать ни взять учитель в гимназии, а то и ученый из университета. Впрочем, в Неверре автоматически причисляли к ученым всех имеющих диплом о высшем образовании, чему вполне соответствовал документ с красной корочкой, полученный на далекой Земле.
   – Наши вселенные параллельны, и развиваются они параллельно, просто вы отстаете на пару шагов, а магия здесь заменяет технику. Тем не менее через две-три сотни лет в Неверре изобрели бы паровой котел либо его аналог, а чуть позже и до двигателя внутреннего сгорания дошло бы. Прогресс шел бы постепенно, но из-за этой вот секущей, – иномирянин размашисто и зло перечеркнул наискось две параллельные линии третьей, символизирующей пробитый скадарскими магами межмировой канал, – все пошло наперекосяк. Теперь у скадарцев громадное преимущество в вооружении, о котором вы и не подозревали, а прогресс перепрыгнул несколько шагов естественного развития. Стальные пароходы появились в обход деревянных. Но и на них, и даже на теплоходе магия полностью заменяет не изученное пока что электричество. В истории огнестрельного оружия никогда уже не появится пищаль. Теперь история вашего мира идет, скажем так, по альтернативному пути. – Володя поставил на секущей линии жирную точку, от которой провел коротенький луч, параллельный первым двум прямым. – Но, как мы знаем, Геллера не остановится на достигнутом, ей нужны новые открытия и новые миры. – К прямым Земли и Неверры прибавился десяток безымянных параллельных. – Имея под рукой Колодец магии, она пробьет новые окна и наладит каналы с другими мирами. Здесь исторический скачок может быть больше, здесь – меньше, а вот этот может отбросить вас на шаг назад. Линия вашего мира будет меняться постоянно, пока не превратится… – Пришелец черкал и черкал, проводя секущие линии, ставя на них переломные точки отсчета новой «альтернативной» истории и где-то соединяя между собой. Наконец отошел от доски. – Пока не превратится в это.
   Обведенная мелом ломаная линия походила то ли на гребень забора, сбитого из надколотых штакетин разной длины, то ли на траекторию заплутавшего пьяницы.
   – Параллельные вселенные и должны оставаться таковыми: параллельными. Развиваться бок о бок, никогда при этом не пересекаясь. Иначе исторический процесс, идущий по восходящей прямой с безопасными для миров всплесками научных достижений и прогресса, заскачет хаотичным графиком. Пока в один момент не надломится. От мира останется, как у вас говорят, точка.
   Триш невольно сглотнула. Она не все поняла об этих «параллельных вселенных» и «альтернативной истории», но дерганый график и впрямь смотрелся пугающе, особенно по сравнению с ровными спокойными прямыми. Зато маг воды хорошо знала о другой опасности, каковую представляли выходы в другие миры.
   – А помимо этого, каждое окно является своего рода «проколом» в защитной оболочке Неверры, – оказавшись в центре внимания двух солидных мужей, девушка волновалась, а потому старалась говорить по существу и беспристрастно, хотя ей искренне было жаль магию, которую, как зачастую воду, льют и льют почем зря. – Это не только… тревожит Альтею, но и ослабляет магическую защиту, пока она просто не лопнет, как мыльный пузырь, и тогда мир станет уязвимым для созданий Бездны.
   Шантэль сдержанно кивнул. В отличие от архимага, возглавляющего палату водников в Ковене, эта девочка по-настоящему бережно относилась к Альтее – Душе Мира, хотя с ее талантом могла бы поворачивать реки вспять просто баловства ради. Ей бы еще немного уверенности в себе…
   – И этим вероятные бедствия не исчерпываются, увы! – подхватил Володя, благодаря Триш уже худо-бедно разбиравшийся в колдовских делах. – Геллера хочет наладить канал между Неверрой и Землей и отправить через него группу исследователей. Но, чтобы канал оставался стабильным, придется постоянно держать окна приоткрытыми с обеих сторон, верно? Так вот в моем мире существует аппаратура, позволяющая отслеживать аномалии, и рано или поздно разведчиков засекут вместе с самим каналом.
   – Судя по вашим рассказам, поначалу земляне попробуют наладить контакт, но в итоге ничем хорошим это для нас не закончится.
   – Увы, Шантэль, но скорей всего это так.
   – А с ними нельзя договориться? – полюбопытствовала Триш.
   – Лучше с ними не встречаться вообще. – Неверрийская карта полезных ископаемых землянина впечатлила, а если учесть, что к настоящему времени открыта едва ли десятая часть месторождений, да прибавить к этому редкоземельные элементы с необычными свойствами, добываемые на острове Альвий… Володя не был мизантропом, но ничего хорошего от соотечественников не ждал. – Вы видели, на что способны пушки «Екатерины»?
   – О да!
   – Так вот «Екатерина» – прогулочный теплоход. Игрушка, баловство для принцессы. А в наших доках стоят эсминцы, авианосцы…
   – Вы нам уже рассказывали о ваших военных достижениях, и об атомной бомбе в том числе, – напомнил Шантэль.
   – Магия сейчас – ваше основное оружие. Страшно представить, что произойдет, если сюда ворвется военная мощь, против которой бессильны чары!
   – Произойдет то, что так любят пророчить фанатичные жрецы Триединого – конец света. Этот раздел «Слова Божия» поминают все чаще в преддверии Полнокружья[2], грядущего солнечного затмения и возвращения кометы Фия весной… Но ведь мы с вами – господа и сударыня, образованные, мы же не будем верить в «знамения»?
   Триш раньше и не верила, но уж больно зловеще сочетались саркастическая усмешка и серьезный взгляд высокого л’лэрда.
   – Неужели Геллера не понимает, чем могут закончиться ее «изыскания»?!
   – Мы и сами не все понимаем, сударыня. Хуже того, не способны полностью оценить масштаб катастрофы, потому что просто не можем этого представить. Мы слышим слова, но не видим наглядной картинки, а память Володи для нас закрыта.
   – Просто не допустите, чтобы скадарские маги захватили Колодец, иначе амба всем будет, – подытожил Владимир. За двадцать лет выпускник кафедры музеологии привык к миру Неверры и вовсе не хотел, чтобы его постигла незавидная участь родной Земли.
   – Нам не на что надеяться, пока в Ковене раздрай, а крысы не отловлены, – мрачно сказала Триш.
   Советник Шантэль откинулся в кресле, соединив кончики пальцев:
   – Самым трудным было сдвинуть маятник с мертвой точки. Теперь все зависит от того, сумеем ли мы правильно использовать отпущенное нам время.

Часть первая
Часовщик для Повелителя

Глава 1

   Тремя неделями ранее
   Родина встречала морозами. Не первыми, но еще и не намертво прилипшими до весны сугробами с отполированной солнцем корочкой наста. Растрепанные облака порошили алмазной пылью, дул сильный северо-восточный ветер. Глубоко вздохнув, Ирэн закашлялась клубами пара и спрятала лицо в шарф. Вилль подхватил Алессу на руки, прижал крепко-крепко и закружил – у той аж дух захватило!
   – Пересластили, – беззлобно проворчала Веррея.
   – Берег! Бере-ег!!! Ненавижу море – за сотни верст окрест взорвать нечего! – распластавшись на палубе, заорал Лис, и взрыв грянул. Взрыв смеха.
   Дома.
   Гребень скалистого берега густо порос соснами. Заметив, что ветер с каждой минутой крепчает, Владимир обеспокоился, как бы не поднялся штормовой норд-ост. Судьба их миловала в пути, отведя непогоду, пиратов и патрульные неверрийские корабли. Приветственный гудок дать не рискнули. Их не заметили, и это хорошо. Неизвестно, как отреагировали бы соотечественники на стальную печку, дымящую в море. По той же причине решили не причаливать в столице.
   «Екатерину» завели узким проливом между скал в крохотную, но надежную бухту. Едва друзья сошли на берег, теплоход исчез. Триш удовлетворенно хрустнула костяшками.
   – Что ж ты дурака валяла, когда мы его из Жемчужной бухты уводили?! – подобрав челюсть, возмутилась Алесса.
   – Потому что невидимость – та же магия иллюзий, а иллюзионист из мага воды аховый, – без тени смущения призналась Триш. – Мою волшбу почуяли сразу бы. Здесь только птицы да зверье. «Екатерина» в безопасности. С телепортацией я тоже на «вы», но на море мои силы множатся. Так что либр Ирэн работать будет!
   – Кулон сам хочет работать на меня! – высокомерно заявила наследница, отобрала у Владимира веревку и ловко, почти как науми, стала карабкаться наверх. Дан полез следом, страхуя опрометчивую девчонку.
   До столицы добрались с попутным обозом, и на пригорке Вилль вдруг вскинул голову и ошеломленно ахнул:
   – Вы смотрите-ка! Добились своего храмовники!
   Над гребнем поморских гор возвышались деревянные конструкции, похожие на разломанные пополам арбы – с одним колесом и оглоблей. Приглядевшись, можно было заметить фигурки суетящихся людей, крохотные по сравнению с огромными строительными машинами. Когда Вилль отплывал в Скадар, между императором и Верховным Жрецом шли жаркие трения из-за возведения храма Иллиатара на водопаде Рассветный Каскад, но, видимо, Лаврентию удалось настоять на своем.
   – Очень выгодное место для храма, – заметил Владимир. – И с моря видать издалека, и с суши, а камнеметы его не достанут.
   Переночевали друзья в деревеньке у стены, а едва солнце взошло, отправились к воротам. Несмотря на рань, около двух десятков визитеров уже собралось. Сонно моргали, позевывая и хлопая себя по плечам, чтобы согреться, но своей очереди на досмотр ждали терпеливо. Процессом руководили двое алебардистов возрастом едва ли старше Вилля, только расхлябанные: лица выбриты кое-как; у того, что справа, шапка набекрень, у левого расстегнут воротник-стойка, а понятия «пресс» и «пузо» перепутали оба. Аватар вскинул бровь: это что за образцы?!
   Вилль тоже надел меховую шапку, чтобы острые уши не бросались в глаза, но сидела она как влитая. Куртка ладно обтягивала фигуру, ремень не болтался, ровная коса блестела на солнце, точно золотая. Когда щекастая дочка селян, чья очередь на досмотр подошла, обернулась, да так и прикипела к парню взглядом, Алесса почувствовала себя обладателем сундука с самоцветами. Осталось запереть покрепче, а то ворья развелось…
   После селян досматривали пятерых гномов. Им не повезло.
   – По империалу с каждого, – протянул правый стражник, переворошив клинки в телеге и лениво обмахав оружейников идентификатором расы, похожим на круглый леденец на палочке.
   – Чего?! С тех же по полушке брали! – возмутился гном постарше с белой как снег, заплетенной в две толстые косы бородой.
   – Подорожный налог! У вас телега тяжелая? Тяжелая. Мостовую разобьете? Разобьете. Короче, пять империалов, или проваливайте в свой Мыс торговать.
   – Да разве ж она тяжелая?! Вон ишак в одиночку тянет – не жалуется!
   Но скотина решила сделать хозяевам подлянку и жалобно заревела. Стражники обменялись кривыми ухмылками.
   – Пять золотых, или убирайтесь.
   – Мы мировому судье жаловаться будем! – рассвирепел старший оружейник, но монеты отсчитал.
   – Да ради бога! – пожал плечами стражник, пряча три золотых в кошель, а два – в собственный карман.
   От этой наглости гномы так опешили, что в город вошли молча. Взяточничество ни для кого секретом не было, но чтобы прилюдно, у всех на глазах…
   – Я им сейчас покажу шушеля мать. – Вилль сжал кулаки. Алесса знала, что у рядового гвардейца из элитной лички полномочий больше, чем у офицерья кавалерии.
   – Стой! – Владимир перехватил его за руку. – Селян пропустили за полтора империала, почти не досматривали. Они не к телеге прицепились. К расе.
   Аватар побледнел, на щеках заходили желваки.
   – Пусть рискнут к нам прицепиться, песцы позорные…
   – Тише, тише. Я сам все улажу. – Владимир крепче сжал его запястье. – Только молчи, парень. Только молчи.
   Алесса погладила друга по спине, помня, что это успокаивает волка. Когда подошла их очередь, иномирянин выступил вперед, загородив остальных от лучей идентификатора. Магический «леденец» замерцал всеми цветами радуги, алебардист недоуменно постучал им о ладонь.
   – Сломался. – Напарник почесал правое ухо, еще сильнее сбив шапку к левому.
   – Почему ремень на ладонь отстает, чадо? – с самой доброжелательной улыбкой поинтересовался Владимир. – По уставу положено на два пальца.
   – Истину глаголешь, отче, не по уставу, – глядя в землю, прошелестела Веррея.
   Алебардисты втянули животы, сообразив, что мужчина попался с подвохом. Вроде одет в гражданское, а поди-ка ты – устав знает, да и выправка военная.
   – Сколько вас?
   – Я и девять учеников моих, свет во мраке ищущих. Решил им столицу показать, где юность моя славная да грешная прошла, в храм наш благой сводить, – иномирянин ласково приобнял демоницу за плечи, – с его архисвятейшеством новостями о мирском обменяться, да о храме новом потолковать.
   «Ого-о! – читалось на лицах солдат. – Так он с Верховным лично знаком?!»
   – Э-э-э… добро пожаловать! Дозвольте осмотреть мешки, господин…
   – Любопытство есть порок, чадо! – Владимир строго покачал головой. – Вы под чьим командованием службу несете?
   – К-ка-апитана Акентия Лихача. – Стражники боязливо переглянулись.
   Владимир несказанно обрадовался, вновь заулыбался:
   – Помню-помню сие чадо непутевое, что в прошлой моей, мирской, жизни в запасе котлы мыло. Значит, до капитана дослужился? Добро, добро… Что ж, проведаю завтра, грехи отпущу. Уж передайте как есть, дети мои.
   – Так что передать-то?
   – А передай, чадо, что Ладерик Доброслов зайдет. С паствой.
   Алебарды раздвинулись как по волшебству, стражники почтительно стянули шапки и потупились, чтобы откровенно не пялиться на остроухую часть «паствы». Владимир чинно вплыл в город, походя осенив солдат святым треуглом.
   – Зачем вы солгали? – укорил его Вилль, когда ворота остались за спиной. Дан и Триш давились от смеха, Ярини терла переносицу, губ из-под ладони было не видать. Ирэн тоже заинтересовалась, перестала теребить мешок.
   – Иначе нас до вечера допрашивали бы, а то и вовсе не пропустили. А так сразу поверили.
   – А в чем дело? – спросила Алесса.
   – В том, что никому из неверрийцев не пришло бы в голову назваться Ладериком Добрословом!
   – Вот-вот, неверрийцам! – ухмыльнулся иномирянин.
   – А этот Ладерик что, какой-то святой? – Алесса подергала Вилля за рукав.
   – Почти! Ладерик Быкобор – герой Алой Волны, и о нем каждая гарнизонная собака знает и чтит его подвиг! Во главе своего десятка и полусотни селян он защищал деревеньку Малые Горки, где укрылись раненые иноверцы, от двух сотен мятежников. И отбился без потерь! Вот что значит – проницательный и расчетливый командир! А потом он отмолил грехи, принял постриг и имя Ладерика Доброслова, и с тех пор ходит по Неверре в окружении верных послушников, давших обет целомудрия.
   – И что конкретно тебя возмутило: сан или обет?
   Тут захохотала и Ярини, а Лис перегнулся напополам.
   Вилль дулся на подругу минуты две, потом, видимо, вспомнил, как сам отпускал подобные шуточки, чтобы не отставать от северингских сослуживцев. Он решил сменить тактику на устрашение:
   – Леська, не вздумай во дворце подобное учудить. Раз сказанешь, так потом всю жизнь отмываться будем оба.