Страница:
Анциферов Н П
Петербург Пушкина
Н. П. Анциферов
Петербург Пушкина
С Петербургом тесно связан жизненный и творческий путь Пушкина. Сюда, на берега Невы, впервые привезли его ребенком в 1800 году. Здесь, в доме на набережной Мойки, трагически угасла жизнь поэта. В своем творчестве Пушкин постоянно обращался к теме Петербурга, которая все более его увлекала. В расцвете творческих сил поэт создал поэму "Медный всадник" - никем не превзойденный гимн северной столице.
Каким был Петербург во времена Пушкина, в первую треть прошлого века?
Молодой город, основанный на исконной русской земле, воссоединенной с Россией в результате славных побед над сильнейшим тогда врагом - Швецией, город, созданный упорным трудом в самых неблагоприятных природных условиях, вырос со сказочной быстротой и сделался к концу XVIII века одним из прекраснейших городов мира.
Молодая столица была основана Петром как город-порт, выход на мировые пути. Теперь его "богатые пристани" 1 действительно служили причалом кораблей "всех флагов", прибывавших сюда из гаваней всех материков. В начале XIX века была оформлена стрелка (мыс) Васильевского острова 2 - этот старый порт Петербурга, прекрасно характеризующий особенность облика Петербурга пушкинских времен. Биржа с колесницей древнегреческого бога морей Посейдона, ростральные колонны-маяки, судостроительные верфи, а главное - воды самой Невы и ее рукавов, покрытые кораблями с их разноцветными флагами, набережные, заваленные товарами, все запахи и звуки мировой гавани, все символы и эмблемы - все говорило о появлении нового важного морского порта.
Анализ города в целом поможет понять панораму, которую развернул Пушкин, в особенности во вступлении к "Медному всаднику".
Невская ширь как бы подсказала строителям города просторы площадей, ту глубину перспектив прямых улиц, те объемы "стройных громад", которые оформили площади, набережные и улицы. Для внешнего облика Петербурга характерно сочетание воды и камня, а к этому следует прибавить и зелень, те "темно-зеленые сады", которыми покрылись острова дельты Невы. В самом городе зелень сочеталась не столько с землей, сколько именно с камнем и водой, образуя некое триединство пейзажа Петербурга.
Следует отметить замечательное разрешение задачи планировки и архитектурного оформления города. В Петербурге здания, обрамляющие площади, построены так, что они органично сочетаются между собой (и это при всем разнообразии стилей!). Впечатлению "строгости" и "стройности" способствует и планировка города. В основном она может быть сведена к двум типам: шахматному и радиальному 3.
Единство петербургскому пейзажу придают и выдающиеся здания, воздвигнутые на "ответственных" местах. Такие здания определяют физиономию целой панорамы. Так, на набережной Невы путешественника, прибывшего на корабле с моря, встречала колоннада Горного института, строгая и торжественная. Ее вид определял одно из первых впечатлений от города. Затем развертывались далеко уходящие вглубь воды Большой Невы с двумя башнями, увенчанными тонкими золотыми "иглами", - башней Адмиралтейства и колокольней Петропавловской крепости.
Особенностью Петербурга было также совершенство его декоративного убранства. Решетки набережных, мостов, скверов и садов достигают несравненного мастерства, иногда поражая строгой простотой своего "чугунного узора", иногда вызывая восхищение монументальным величием (решетка Казанского собора - создание Воронихина) или же той изящной легкостью, соединенной с торжественностью, которая отличает, например, решетку Летнего сада. Пепельно-розовые колонны, увенчанные вазами, чередуются в ней с прямыми, как натянутые струны, коваными копьями, отливающими в середине золотом (решетка Летнего сада создана по чертежам П. Егорова 4).
Невские набережные, эти гранитные берега, сооружены на месте "низких берегов" на протяжении 130 км (считая набережные всех каналов). Их каменные откосы, разнообразные спуски к воде, полукруглые площадки с гранитными скамьями, львы и сфинксы над водой, парапеты - все это из розово-пепельного гранита. Здесь нет никаких украшений, здесь все величаво в своей торжественной простоте.
Для облика Петербурга большое значение имели мосты. И не только те грандиозные мосты, что соединяют левый и правый берега Невы или же ее главные острова, но и те небольшие мостики, которые перекинуты через каналы, - мостики, украшенные львами, грифонами, придающие такое неожиданное очарование различным укромным уголкам каналов, - все эти Египетские, Кокушкины, Лебяжьи, Поцелуевы, Певческие мосты.
Еще одна особенность городского убранства Петербурга: павильоны садов, фонари, стоящие у мостов, и, наконец, верстовые столбы в форме гранитных обелисков, оказавшиеся включенными в город по мере его разрастания. Все эти детали подчинены единому художественному целому.
В пушкинскую пору, когда на долгие годы оформился классический облик города, над ним трудились, наряду с архитекторами XVIII века, и новые выдающиеся русские зодчие.
Воспетое Пушкиным прекрасное здание Адмиралтейства с его иглой, увенчанной золотым кораблем, - эта Полярная звезда северной столицы, звезда, лучами которой являются главнейшие улицы и проспекты города, - достроено по проекту Захарова в 1815 году 5. Воронихин перед Отечественной войной 1812 года закончил Казанский собор и Горный институт 6, В. П. Стасов в 1817 году приступил к перестройке Конюшенной церкви.
Пышно украшался центр столицы с его набережными, площадями, проспектами. А на окраинах города возникали новые кварталы. Там строились заводы и фабрики, там росли рабочие поселки. У Шлиссельбургского тракта возник особый мануфактурный городок. Близ Екатерингофа, недалеко от Петергофского шоссе, в 1801 году строился грандиозный Путиловский завод. Бурно растущий город притягивал многочисленных тружеников со всех концов России. Сюда шли из Белоруссии землекопы, из Тулы - кучера, коновалы, дворники, из Пошехонья - хлебники, из Чухломы и Солигалича - кожевники, мясники, из Галича - маляры, из Ростова - огородники, из Тверского края сапожники. Сюда, в "Питер", тянулись пешком по дорогам, на баржах по рекам и каналам тысячи русских людей, неся с собой в столицу каждый свои особые знания, свое особое мастерство. Вся Россия имела здесь своих представителей.
Это пришлые рабочие были рабами. Из 450 тысяч жителей Петербурга 200 тысяч было крепостных. Подавляющее их большинство были оброчные, обязанные платить своим владельцам оброк из своих трудовых денег. Часть крепостных приезжала со своими господами в качестве слуг, "дворовых людей".
Из питерских крепостных вышел ряд замечательных изобретателей. Михаил Сутырин 7 построил на Неве усовершенствованный "пассажбот", который двигался "судовою машиной". С. Власов 8 изобрел гидростатическую машину. Гениальный зодчий Воронихин вышел из числа крепостных Строганова. Замечательный пейзажист С. Щедрин был солдатским сыном. Великие художники О. Кипренский и В. Тропинин, написавшие лучшие портреты Пушкина, были по званию детьми крепостных. Крепостным был и Н. Уткин, гравировавший портрет поэта.
Так из недр трудового народа славного "Питера", несмотря на тяжелый гнет царского режима, один за другим выходили выдающиеся таланты, свидетельствовавшие о замечательных силах народа, томившегося в крепостной неволе.
Русский народ, разгромивший "непобедимую" армию Наполеона, ожидал облегчения своего бесправного положения.
"Война кончена благополучно. Монарх, украшенный славой, возвратился. Европа склонила перед ним колени. Но народ, давший возможность к славе, получил ли какую льготу? Нет!" - писал один из участников Отечественной войны 1812 года 9.
Передовые люди, много пережившие, много повидавшие, о многом передумавшие, совершившие озаренный славой поход через Европу как освободители народов, ожидали больших перемен у себя на родине. Но светлые надежды их быстро увяли.
Ни царь Александр I, получивший прозвище "императора Европы", ни его приближенные не только не были способны осуществить общенародные чаяния, но, наоборот, в страхе перед ними всячески тормозили прогрессивный рост страны. Наступила "аракчеевщина". Духовная жизнь страны была всячески стеснена. Царь был окружен мракобесами: архимандритом Фотием, Руничем, Maгницким. Основанный в 1819 году Петербургский университет вскоре подвергся суровому гонению. Прогрессивным профессорам, среди них бывшим преподавателям лицея, А. П. Куницину и А. И. Галичу, было воспрещено чтение лекций.
Возникали тайные общества. В 1816 году в Петербурге зародился "Союз спасения" или "Общество истинных и верных сынов Отечества". Подлинные патриоты поняли, что нужно опять спасать отечество, что крепостнический строй губит страну, что необходимо добиваться отмены крепостного права и уничтожения самодержавия. В 1818 году, после распада "Союза спасения" возникло другое тайное общество - "Союз благоденствия".
Как бы ни были различны политические взгляды участников тайных обществ, как бы ни были разнообразны интересы представленных ими групп дворянства, членов тайных обществ того времени увлекала борьба против деспотизма, питаемая пламенной любовью к "святой вольности". Сердца их действительно "свободою горели".
В кружках обсуждались смелые политические планы. В речах собравшихся то звучали имена деятелей революции, то цитаты из "просветителей" XVIII века, то раздавался вольный стих Пушкина. Здесь светло разгоралась вера в близость появления на русском небе "звезды пленительного счастья" 10, вера в наступление века "борений бурных неправды с правдою святой". Здесь все дышало готовностью отдать свою жизнь "на алтарь отечества". Порывы веры сменялись сомнениями в возможности победить, но сомнения не заставляли отступать перед "грозными судьбами" 11. Этих патриотов воодушевляло сознание неизбежности жертв. "Кровь мучеников - семя обращения" 12.
Таков был Петербург с его противоборствующими силами, когда Пушкин, вырвавшийся на волю из лицейского "монастыря", со всей страстью юности отдался кипению жизни. Однако это была не первая встреча его с этим "городом роковым" 13: на заре жизни поэт дважды посетил Петербург.
О первом посещении столицы Сашей Пушкиным сохранилось семейное предание. При встрече Павел I сорвал с ребенка картуз и выбранил его няню 14.
Вторично мальчик Пушкин был привезен в Петербург летом 1811 года своим дядею, поэтом Василием Львовичем, для поступления в лицей.
На тройке пренесенный
Из родины смиренной
В великий град Петра...
(" Городок")
Дядя и племянник остановились в модной гостинице ("трактире") Демута на Мойке 15. Тут же по соседству остановился адмирал Пущин, также привезший своих внуков для определения в лицей. В приемной министра Разумовского Александр Пушкин познакомился с Иваном Пущиным. Мальчики быстро сошлись. Они гуляли вместе в Летнем саду, на ялике ездили кататься на острова.
После поступления в лицей, согласно строгому уставу этого учебного заведения, Пушкин был отрезан от Петербурга. Однако близость столицы живо ощущалась лицеистами, и тяга к ней была очень велика. Пушкин с нетерпением ожидал, когда
... время протечет,
И с каменных ворот
Падут, падут затворы...
(" К сестре")
и он вырвется в "пышный Петроград" 16.
Но и воспетый Пушкиным "городок" (Царское Село) имел для него много привлекательного. К одному из любимых учителей Пушкин обращался с призывом скорее приехать в Царское Село:
Оставь Петрополь и заботы,
Лети в счастливый городок.
(" К Галичу")
Замечательно, что поэт избегал в те годы называть столицу ее официальным именем - Петербург. В первом случае она названа "градом Петра", затем "Петроградом" и, наконец, даже "Петрополем". Видимо, западническое название отталкивало Пушкина.
По выходе из лицея Пушкин поселился в квартире своих родителей на окраине Петербурга, на Фонтанке, в доме флотского капитана Клокачева, родственника дружеской Пушкиным семьи Тургеневых, которые жили на другом конце канала 17. Это был большой по тому времени каменный трехэтажный дом, лишенный всяких украшений, кроме оконных наличников и рустовки первого этажа. Дом Клокачева находился в "тихой Коломне", близ Калинкина моста с его четырьмя башенками, и резко выделялся среди мелких домишек этого района. Коломна в начале прошлого века была петербургским захолустьем. Ее заселяли ремесленники, чиновники и обедневшие дворяне. К числу последних принадлежала и семья поэта. Пушкин провел в этом доме бурные годы своей петербургской жизни перед высылкой его на юг (1817-1820 годы). Как жизнь поэта в московской Огородной слободе у Харитонья нашла отзвук в его творчестве 18, так много позднее отразил он район, связанный с его юностью, в поэме "Домик в Коломне".
... Я живу
Теперь не там, но верною мечтою
Люблю летать, заснувши наяву,
В Коломну, к Покрову...
Коломна упомянута и в ряде других его произведений *.
Пушкина, слушавшего в лицее Куницына, Галича, Будри (брата Марата), всей душой тянуло к той среде, в которой возникали тайные общества. Однако друзья Пушкина, оберегая поэта, не хотели связывать его судьбу со своею 20. Даже первый его друг, И. И. Пущин, держал в тайне от него свою связь с "обществом". Пушкин что-то подозревал и негодовал на друга за его скрытность. "Самое сильное нападение Пушкина на меня по поводу общества было, когда он встретился со мной у Н [иколая] И [вановича] Тургенева, где тогда собрались все желавшие участвовать в предполагаемом издании политического журнала. Тут, между прочим, был Куницын и наш лицейский товарищ Маслов. Мы сидели кругом большого стола. Маслов читал статью свою о статистике. В это время я слышу, что кто-то сзади берет меня за плечо. Оглядываюсь - Пушкин!.. "Как же ты мне никогда не говорил, что знаком с Николаем Ивановичем? Верно, это ваше общество в сборе? Я совершенно нечаянно зашел сюда, гуляя в Летнем саду. Пожалуйста, не секретничай, право, любезный друг, это ни на что не похоже!"" **
Подобные ранние случайные впечатления, а в особенности позднейшие встречи и беседы, уже после событий 14 декабря 1825 года, дали материал Пушкину для десятой главы "Евгения Онегина", им уничтоженной. Кое-что дошло до нас, отчасти в зашифрованном виде. Пушкин вспоминал, как "было над Невою льдистой".
Витийством резким знамениты,
Сбирались члены сей семьи
У беспокойного Никиты,
У осторожного Ильи.
* Так, поэт поселил в доме Клокачева ("В том доме, где стоял и я" 19) героя задуманной поэмы о наводнении. Возможно, что Пушкин заинтересовал этим районом и Гоголя, который дал его красочное описание в "Портрете". (Примеч. авт.)
** Записки Пущина о Пушкине. С. А. Штрайх. Первый друг Пушкина. М., 1930, стр. 185-186. (Примеч. авт.)
Никита Михайлович Муравьев был видным представителем Северного общества, автором проекта конституции. В доме его матери, на Фонтанке (№ 25), собирались заговорщики: братья Муравьевы-Апостолы Сергей и Матвей, Лунин, Николай Тургенев. Сюда заглядывал посещавший Петербург Пестель. В варианте наброска десятой главы вместо "беспокойного" стоит "вдохновенного". "Осторожный Илья" - это Илья Андреевич Долгоруков, отошедший в дальнейшем от тайного общества и избежавший правительственной кары.
Друг Марса, Вакха и Венеры,
Тут Лунин дерзко предлагал
Свои решительные меры.
Михаил Сергеевич Лунин - один из руководителей Северного общества, настаивавший вместе с Якушкиным на цареубийстве, один из наиболее стойких и последовательных декабристов, подвергшийся сильнейшим репрессиям и в сибирской ссылке.
Далее поэт говорит о самом себе:
Читал свои Ноэли Пушкин...
"Ноэлями" назывались сатирические песни, которые пелись во Франции на Рождестве. В ноэлях высмеивали представителей правящих классов. В то время была популярна ноэль Пушкина: "Ура! в Россию скачет кочующий деспот".
Далее в десятой главе "Евгения Онегина" поэт писал:
Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
Одну Россию в мире видя,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, плети рабства ненавидя.
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.
Николай Иванович Тургенев был видным членом Северного общества, республиканцем, горячим противником крепостного права, автором книги "Опыт теории налогов" 21.
Тайное общество, естественно, должно было оставаться в тени. Вместе с тем, стремясь воздействовать на общественную и литературную жизнь столицы, оно хотело подчинить своему влиянию отдельные кружки. Такими кружками, среди членов которых был и Пушкин, являются "Арзамас" и "Зеленая лампа".
Собрания литературного общества "Арзамас" происходили в разных местах, в том числе и у Тургеневых, на Фонтанке, против Инженерного замка (дом сохранился, ныне № 20). Общество объединяло в то время прогрессивных литераторов, боровшихся с реакционной "Беседой любителей русского слова", во главе которой стоял адмирал Шишков. Среди членов "Арзамаса" были: А. И. Тургенев, В. Л. Пушкин (дядя поэта), В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, а позднее и сам Александр Сергеевич Пушкин, примкнувший к направлению "Арзамаса" еще в лицейский период. В стихотворениях его ученических лет постоянно встречаются выпады против "Беседы" и ее членов.
В своей вступительной речи Пушкин воскликнул:
Венец желаниям! Итак, я вижу вас,
О други смелых муз, о дивный Арзамас! 22
С течением времени собрания "Арзамаса" стали принимать более серьезный характер. Этим они в значительной степени обязаны участию в обществе будущих декабристов: Никиты Муравьева, Николая Тургенева и Михаила Орлова.
Двадцать четвертого февраля 1817 года Н. Тургенев произнес шутливую по форме, но острую по содержанию политическую речь, направленную против попыток приукрасить существующий крепостнический строй красивыми фразами. Н. Тургенев, между прочим, сказал: "... не только у нас, но и во всей Европе приятными наименованиями стараются прикрыть наготу деспотизма и порока" 23. Михаил Федорович Орлов через два месяца призывал арзамасцев к более высоким целям борьбы: общество должно определить "цель, достойнейшую ваших дарований и теплой любви к стране русской" 24.
Арзамасцы готовились к изданию своего журнала. Но не все члены этого литературного содружества разделяли рвение своего левого крыла. Умеренная часть боялась, чтобы "факел света не превратился в факел зажигателя" 25. Назревавшие революционные события испугали многих членов "Арзамаса". В 1818 году общество прекратило свое существование.
Вскоре после распада "Арзамаса" воникло другое "вольное общество", носившее название "Зеленой лампы". Собиралось оно в доме Никиты Всеволожского, на Екатерингофском проспекте (ныне № 39 по проспекту Римского-Корсакова). Собрания происходили за круглым столом под зеленой лампой. Члены общества носили кольца с изображением лампы. При поступлении новый член произносил клятву свято хранить все тайны общества.
В числе членов кружка были, кроме Пушкина и Никиты Всеволожского, поэт Дельвиг - лицейский друг Пушкина, а также члены Союза благоденствия: князь Сергей Трубецкой, Федор Глинка, Я. Толстой. "Зеленая лампа" служила проводником идей декабристов. На веселых вечерах, при зеленом свете (цвет надежды), члены кружка, наряду с беседами о театре, слушали "республиканские стихи", обсуждали вопросы о конституционном образе правления. Не случайно члены "Зеленой лампы", как и арзамасцы, надевали на себя красные колпаки.
Литературная жизнь Петербурга, как и Москвы, была; связана не только с замкнутыми кружками, но и с открытыми салонами петербургского дворянства. На Миллионной *, у Зимней канавки, жила "принцесса ночи (Princesse Nocturne) княгиня Евдокия Ивановна Голицына, получившая свое прозвище из-за ночных собраний в ее особняке: гости съезжались к ней обычно поздно вечером и засиживались до утра. Блестящий салон Голицыной славился литературными вечерами. Здесь знакомили слушателей со своими новыми произведениями Карамзин, Жуковский, Вяземский, здесь позднее Грибоедов читал "Горе от ума". Хотя хозяйка салона принадлежала к консервативному лагерю, она радушно принимала и представителей передового дворянства.
Юный Пушкин, увлеченный "принцессой ночи", прислал ей оду "Вольность", сопроводив ее своими стихами ("Простой воспитанник природы"). Ей же он посвятил послание:
Где женщина - не с хладной красотой,
Но с пламенной, пленительной, живой?
Где разговор найду непринужденный,
Блистательный, веселый, просвещенный?
С кем можно быть не хладным, не пустым?
("Краев чужих неопытный любитель". 1817)
Подразумевалось, что все это поэт нашел в салоне "принцессы ночи".
Итак, в дворянском Петербурге, в годы, последовавшие за Отечественной войной 1812 года, часть общества была охвачена веяниями новой жизни, кипела страст
* Ныне улица Халтурина. № 30. Дом перестроен. (Примеч. авт.) ными порывами к ней. Большинство же (а в особенности так называемый "большой свет") предавалось обычной рассеянной жизни, заполняемой балами, маскарадами, театром.
В те годы петербургский театр обогатился первоклассными актерами; так, например, здесь блистала великолепная трагедийная актриса Екатерина Семенова; петербургский балет переживал свой первый расцвет: прима-балерина А. И. Истомина и балетмейстер Дидло создали ему мировую славу.
Пушкин написал о петербургском театре статью, видимо предназначенную для прочтения на заседаниях "Зеленой лампы". В ней он дал меткую характеристику ведущих актеров того времени. Патриот Пушкин был глубоко возмущен презрительным отзывом о родном театре некоего критика, скрывшего свое имя под псевдонимом "В. К-нов" и назвавшего себя инвалидом Бородина и боев под Парижем. Отзыв был напечатан в "Сыне Отечества" в № 52 за 1819 год. Пушкин насмешливо спрашивал: "Ужели... необходимо для любителя французских актеров и ненавистника русского театра прикинуться кривым и безруким инвалидом, как будто потерянный глаз и оторванная рука дают полное право и криво судить и не уметь писать по русски?" *
Большой театр, построенный еще в 1777 году 26, находился близ Мойки, на том месте, где теперь консерватория. Пушкин оставил нам в строфах "Евгения Онегина" сжатое и выразительное описание театральной жизни Петербурга того времени:
Волшебный край! Там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.
Но не только петербургский театр по своим воспоми
* А. С. Пушкин. Мои замечания о русском театре. Собр. соч., т. VII, стр. 7, 1949 г., изд. АН СССР. (Примеч. авт.) наниям о "бешеной младости" описал Пушкин в первой главе "Евгения Онегина". Вся глава посвящена быту высшего петербургского общества 27. В ней описаны петербургские франты в "широких боливарах", разгуливающие по бульварам, и ресторан Талон с его изысканной "французской кухней", и "великолепный дом", усеянный "плошками кругом", с "мраморными ступенями", и "уединенный кабинет" со всеми причудами скучающего денди. И этому блестящему, но пустому Петербургу большого света противопоставлен там же, в первой главе "Евгения Онегина", другой Петербург - деловой город, жизнь которого начинается тогда, когда стихает праздная ночная суета в "великолепных домах".
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
Проснулся утра шум приятный.
Открыты ставни; трубный дым
Столбом восходит голубым,
И хлебник, немец аккуратный,
В бумажном колпаке, не раз
Уж отворял свой васисдас.
Большой свет и правящие круги столицы иначе, чем в "Евгении Онегине", описывает молодой поэт в стихотворениях, созданных им по окончании лицея. Вполне учитывая, что нападки на светское общество - прочно установившаяся поэтическая традиция, в выпадах Пушкина нельзя не ощутить подлинного негодования, основанного на непосредственных, вполне конкретных наблюдениях поэта, побывавшего в "чаду большого света" 28. В послании к кн. А. М. Горчакову, своему лицейскому товарищу, Пушкин призывает его, "питомца мод" и "друга большого света", покинуть "вялые, бездушные собранья, где ум хранит невольное молчанье, где холодом сердца поражены... где глупостью единой все равны". Пушкин зовет Горчакова в тесный круг друзей, где он не увидит "изношенных глупцов, святых невежд, почтенных подлецов и мистики придворного кривлянья". Этими словами поэт метил непосредственно в ближайшее окружение Александра I.
В послании к В. В. Энгельгардту, члену "Зеленой лампы", Пушкин писал о своей тяге к деревенской свободе и о желании бежать "от суеты столицы праздной, от хладных прелестей Невы". Тут же он вспоминает о беседах за столом "Зеленой лампы".
С тобою пить мы будем снова,
Открытым сердцем говоря
Насчет глупца, вельможи злого,
Насчет холопа записного,
Насчет небесного царя,
А иногда насчет земного 29.
В эти годы Пушкин с теплотой вспоминает Москву, пленительную своей живой и разнообразной пестротой, противопоставляя ее однообразию и мертвенности Петербурга с его военщиной и раболепием.
Петербург Пушкина
С Петербургом тесно связан жизненный и творческий путь Пушкина. Сюда, на берега Невы, впервые привезли его ребенком в 1800 году. Здесь, в доме на набережной Мойки, трагически угасла жизнь поэта. В своем творчестве Пушкин постоянно обращался к теме Петербурга, которая все более его увлекала. В расцвете творческих сил поэт создал поэму "Медный всадник" - никем не превзойденный гимн северной столице.
Каким был Петербург во времена Пушкина, в первую треть прошлого века?
Молодой город, основанный на исконной русской земле, воссоединенной с Россией в результате славных побед над сильнейшим тогда врагом - Швецией, город, созданный упорным трудом в самых неблагоприятных природных условиях, вырос со сказочной быстротой и сделался к концу XVIII века одним из прекраснейших городов мира.
Молодая столица была основана Петром как город-порт, выход на мировые пути. Теперь его "богатые пристани" 1 действительно служили причалом кораблей "всех флагов", прибывавших сюда из гаваней всех материков. В начале XIX века была оформлена стрелка (мыс) Васильевского острова 2 - этот старый порт Петербурга, прекрасно характеризующий особенность облика Петербурга пушкинских времен. Биржа с колесницей древнегреческого бога морей Посейдона, ростральные колонны-маяки, судостроительные верфи, а главное - воды самой Невы и ее рукавов, покрытые кораблями с их разноцветными флагами, набережные, заваленные товарами, все запахи и звуки мировой гавани, все символы и эмблемы - все говорило о появлении нового важного морского порта.
Анализ города в целом поможет понять панораму, которую развернул Пушкин, в особенности во вступлении к "Медному всаднику".
Невская ширь как бы подсказала строителям города просторы площадей, ту глубину перспектив прямых улиц, те объемы "стройных громад", которые оформили площади, набережные и улицы. Для внешнего облика Петербурга характерно сочетание воды и камня, а к этому следует прибавить и зелень, те "темно-зеленые сады", которыми покрылись острова дельты Невы. В самом городе зелень сочеталась не столько с землей, сколько именно с камнем и водой, образуя некое триединство пейзажа Петербурга.
Следует отметить замечательное разрешение задачи планировки и архитектурного оформления города. В Петербурге здания, обрамляющие площади, построены так, что они органично сочетаются между собой (и это при всем разнообразии стилей!). Впечатлению "строгости" и "стройности" способствует и планировка города. В основном она может быть сведена к двум типам: шахматному и радиальному 3.
Единство петербургскому пейзажу придают и выдающиеся здания, воздвигнутые на "ответственных" местах. Такие здания определяют физиономию целой панорамы. Так, на набережной Невы путешественника, прибывшего на корабле с моря, встречала колоннада Горного института, строгая и торжественная. Ее вид определял одно из первых впечатлений от города. Затем развертывались далеко уходящие вглубь воды Большой Невы с двумя башнями, увенчанными тонкими золотыми "иглами", - башней Адмиралтейства и колокольней Петропавловской крепости.
Особенностью Петербурга было также совершенство его декоративного убранства. Решетки набережных, мостов, скверов и садов достигают несравненного мастерства, иногда поражая строгой простотой своего "чугунного узора", иногда вызывая восхищение монументальным величием (решетка Казанского собора - создание Воронихина) или же той изящной легкостью, соединенной с торжественностью, которая отличает, например, решетку Летнего сада. Пепельно-розовые колонны, увенчанные вазами, чередуются в ней с прямыми, как натянутые струны, коваными копьями, отливающими в середине золотом (решетка Летнего сада создана по чертежам П. Егорова 4).
Невские набережные, эти гранитные берега, сооружены на месте "низких берегов" на протяжении 130 км (считая набережные всех каналов). Их каменные откосы, разнообразные спуски к воде, полукруглые площадки с гранитными скамьями, львы и сфинксы над водой, парапеты - все это из розово-пепельного гранита. Здесь нет никаких украшений, здесь все величаво в своей торжественной простоте.
Для облика Петербурга большое значение имели мосты. И не только те грандиозные мосты, что соединяют левый и правый берега Невы или же ее главные острова, но и те небольшие мостики, которые перекинуты через каналы, - мостики, украшенные львами, грифонами, придающие такое неожиданное очарование различным укромным уголкам каналов, - все эти Египетские, Кокушкины, Лебяжьи, Поцелуевы, Певческие мосты.
Еще одна особенность городского убранства Петербурга: павильоны садов, фонари, стоящие у мостов, и, наконец, верстовые столбы в форме гранитных обелисков, оказавшиеся включенными в город по мере его разрастания. Все эти детали подчинены единому художественному целому.
В пушкинскую пору, когда на долгие годы оформился классический облик города, над ним трудились, наряду с архитекторами XVIII века, и новые выдающиеся русские зодчие.
Воспетое Пушкиным прекрасное здание Адмиралтейства с его иглой, увенчанной золотым кораблем, - эта Полярная звезда северной столицы, звезда, лучами которой являются главнейшие улицы и проспекты города, - достроено по проекту Захарова в 1815 году 5. Воронихин перед Отечественной войной 1812 года закончил Казанский собор и Горный институт 6, В. П. Стасов в 1817 году приступил к перестройке Конюшенной церкви.
Пышно украшался центр столицы с его набережными, площадями, проспектами. А на окраинах города возникали новые кварталы. Там строились заводы и фабрики, там росли рабочие поселки. У Шлиссельбургского тракта возник особый мануфактурный городок. Близ Екатерингофа, недалеко от Петергофского шоссе, в 1801 году строился грандиозный Путиловский завод. Бурно растущий город притягивал многочисленных тружеников со всех концов России. Сюда шли из Белоруссии землекопы, из Тулы - кучера, коновалы, дворники, из Пошехонья - хлебники, из Чухломы и Солигалича - кожевники, мясники, из Галича - маляры, из Ростова - огородники, из Тверского края сапожники. Сюда, в "Питер", тянулись пешком по дорогам, на баржах по рекам и каналам тысячи русских людей, неся с собой в столицу каждый свои особые знания, свое особое мастерство. Вся Россия имела здесь своих представителей.
Это пришлые рабочие были рабами. Из 450 тысяч жителей Петербурга 200 тысяч было крепостных. Подавляющее их большинство были оброчные, обязанные платить своим владельцам оброк из своих трудовых денег. Часть крепостных приезжала со своими господами в качестве слуг, "дворовых людей".
Из питерских крепостных вышел ряд замечательных изобретателей. Михаил Сутырин 7 построил на Неве усовершенствованный "пассажбот", который двигался "судовою машиной". С. Власов 8 изобрел гидростатическую машину. Гениальный зодчий Воронихин вышел из числа крепостных Строганова. Замечательный пейзажист С. Щедрин был солдатским сыном. Великие художники О. Кипренский и В. Тропинин, написавшие лучшие портреты Пушкина, были по званию детьми крепостных. Крепостным был и Н. Уткин, гравировавший портрет поэта.
Так из недр трудового народа славного "Питера", несмотря на тяжелый гнет царского режима, один за другим выходили выдающиеся таланты, свидетельствовавшие о замечательных силах народа, томившегося в крепостной неволе.
Русский народ, разгромивший "непобедимую" армию Наполеона, ожидал облегчения своего бесправного положения.
"Война кончена благополучно. Монарх, украшенный славой, возвратился. Европа склонила перед ним колени. Но народ, давший возможность к славе, получил ли какую льготу? Нет!" - писал один из участников Отечественной войны 1812 года 9.
Передовые люди, много пережившие, много повидавшие, о многом передумавшие, совершившие озаренный славой поход через Европу как освободители народов, ожидали больших перемен у себя на родине. Но светлые надежды их быстро увяли.
Ни царь Александр I, получивший прозвище "императора Европы", ни его приближенные не только не были способны осуществить общенародные чаяния, но, наоборот, в страхе перед ними всячески тормозили прогрессивный рост страны. Наступила "аракчеевщина". Духовная жизнь страны была всячески стеснена. Царь был окружен мракобесами: архимандритом Фотием, Руничем, Maгницким. Основанный в 1819 году Петербургский университет вскоре подвергся суровому гонению. Прогрессивным профессорам, среди них бывшим преподавателям лицея, А. П. Куницину и А. И. Галичу, было воспрещено чтение лекций.
Возникали тайные общества. В 1816 году в Петербурге зародился "Союз спасения" или "Общество истинных и верных сынов Отечества". Подлинные патриоты поняли, что нужно опять спасать отечество, что крепостнический строй губит страну, что необходимо добиваться отмены крепостного права и уничтожения самодержавия. В 1818 году, после распада "Союза спасения" возникло другое тайное общество - "Союз благоденствия".
Как бы ни были различны политические взгляды участников тайных обществ, как бы ни были разнообразны интересы представленных ими групп дворянства, членов тайных обществ того времени увлекала борьба против деспотизма, питаемая пламенной любовью к "святой вольности". Сердца их действительно "свободою горели".
В кружках обсуждались смелые политические планы. В речах собравшихся то звучали имена деятелей революции, то цитаты из "просветителей" XVIII века, то раздавался вольный стих Пушкина. Здесь светло разгоралась вера в близость появления на русском небе "звезды пленительного счастья" 10, вера в наступление века "борений бурных неправды с правдою святой". Здесь все дышало готовностью отдать свою жизнь "на алтарь отечества". Порывы веры сменялись сомнениями в возможности победить, но сомнения не заставляли отступать перед "грозными судьбами" 11. Этих патриотов воодушевляло сознание неизбежности жертв. "Кровь мучеников - семя обращения" 12.
Таков был Петербург с его противоборствующими силами, когда Пушкин, вырвавшийся на волю из лицейского "монастыря", со всей страстью юности отдался кипению жизни. Однако это была не первая встреча его с этим "городом роковым" 13: на заре жизни поэт дважды посетил Петербург.
О первом посещении столицы Сашей Пушкиным сохранилось семейное предание. При встрече Павел I сорвал с ребенка картуз и выбранил его няню 14.
Вторично мальчик Пушкин был привезен в Петербург летом 1811 года своим дядею, поэтом Василием Львовичем, для поступления в лицей.
На тройке пренесенный
Из родины смиренной
В великий град Петра...
(" Городок")
Дядя и племянник остановились в модной гостинице ("трактире") Демута на Мойке 15. Тут же по соседству остановился адмирал Пущин, также привезший своих внуков для определения в лицей. В приемной министра Разумовского Александр Пушкин познакомился с Иваном Пущиным. Мальчики быстро сошлись. Они гуляли вместе в Летнем саду, на ялике ездили кататься на острова.
После поступления в лицей, согласно строгому уставу этого учебного заведения, Пушкин был отрезан от Петербурга. Однако близость столицы живо ощущалась лицеистами, и тяга к ней была очень велика. Пушкин с нетерпением ожидал, когда
... время протечет,
И с каменных ворот
Падут, падут затворы...
(" К сестре")
и он вырвется в "пышный Петроград" 16.
Но и воспетый Пушкиным "городок" (Царское Село) имел для него много привлекательного. К одному из любимых учителей Пушкин обращался с призывом скорее приехать в Царское Село:
Оставь Петрополь и заботы,
Лети в счастливый городок.
(" К Галичу")
Замечательно, что поэт избегал в те годы называть столицу ее официальным именем - Петербург. В первом случае она названа "градом Петра", затем "Петроградом" и, наконец, даже "Петрополем". Видимо, западническое название отталкивало Пушкина.
По выходе из лицея Пушкин поселился в квартире своих родителей на окраине Петербурга, на Фонтанке, в доме флотского капитана Клокачева, родственника дружеской Пушкиным семьи Тургеневых, которые жили на другом конце канала 17. Это был большой по тому времени каменный трехэтажный дом, лишенный всяких украшений, кроме оконных наличников и рустовки первого этажа. Дом Клокачева находился в "тихой Коломне", близ Калинкина моста с его четырьмя башенками, и резко выделялся среди мелких домишек этого района. Коломна в начале прошлого века была петербургским захолустьем. Ее заселяли ремесленники, чиновники и обедневшие дворяне. К числу последних принадлежала и семья поэта. Пушкин провел в этом доме бурные годы своей петербургской жизни перед высылкой его на юг (1817-1820 годы). Как жизнь поэта в московской Огородной слободе у Харитонья нашла отзвук в его творчестве 18, так много позднее отразил он район, связанный с его юностью, в поэме "Домик в Коломне".
... Я живу
Теперь не там, но верною мечтою
Люблю летать, заснувши наяву,
В Коломну, к Покрову...
Коломна упомянута и в ряде других его произведений *.
Пушкина, слушавшего в лицее Куницына, Галича, Будри (брата Марата), всей душой тянуло к той среде, в которой возникали тайные общества. Однако друзья Пушкина, оберегая поэта, не хотели связывать его судьбу со своею 20. Даже первый его друг, И. И. Пущин, держал в тайне от него свою связь с "обществом". Пушкин что-то подозревал и негодовал на друга за его скрытность. "Самое сильное нападение Пушкина на меня по поводу общества было, когда он встретился со мной у Н [иколая] И [вановича] Тургенева, где тогда собрались все желавшие участвовать в предполагаемом издании политического журнала. Тут, между прочим, был Куницын и наш лицейский товарищ Маслов. Мы сидели кругом большого стола. Маслов читал статью свою о статистике. В это время я слышу, что кто-то сзади берет меня за плечо. Оглядываюсь - Пушкин!.. "Как же ты мне никогда не говорил, что знаком с Николаем Ивановичем? Верно, это ваше общество в сборе? Я совершенно нечаянно зашел сюда, гуляя в Летнем саду. Пожалуйста, не секретничай, право, любезный друг, это ни на что не похоже!"" **
Подобные ранние случайные впечатления, а в особенности позднейшие встречи и беседы, уже после событий 14 декабря 1825 года, дали материал Пушкину для десятой главы "Евгения Онегина", им уничтоженной. Кое-что дошло до нас, отчасти в зашифрованном виде. Пушкин вспоминал, как "было над Невою льдистой".
Витийством резким знамениты,
Сбирались члены сей семьи
У беспокойного Никиты,
У осторожного Ильи.
* Так, поэт поселил в доме Клокачева ("В том доме, где стоял и я" 19) героя задуманной поэмы о наводнении. Возможно, что Пушкин заинтересовал этим районом и Гоголя, который дал его красочное описание в "Портрете". (Примеч. авт.)
** Записки Пущина о Пушкине. С. А. Штрайх. Первый друг Пушкина. М., 1930, стр. 185-186. (Примеч. авт.)
Никита Михайлович Муравьев был видным представителем Северного общества, автором проекта конституции. В доме его матери, на Фонтанке (№ 25), собирались заговорщики: братья Муравьевы-Апостолы Сергей и Матвей, Лунин, Николай Тургенев. Сюда заглядывал посещавший Петербург Пестель. В варианте наброска десятой главы вместо "беспокойного" стоит "вдохновенного". "Осторожный Илья" - это Илья Андреевич Долгоруков, отошедший в дальнейшем от тайного общества и избежавший правительственной кары.
Друг Марса, Вакха и Венеры,
Тут Лунин дерзко предлагал
Свои решительные меры.
Михаил Сергеевич Лунин - один из руководителей Северного общества, настаивавший вместе с Якушкиным на цареубийстве, один из наиболее стойких и последовательных декабристов, подвергшийся сильнейшим репрессиям и в сибирской ссылке.
Далее поэт говорит о самом себе:
Читал свои Ноэли Пушкин...
"Ноэлями" назывались сатирические песни, которые пелись во Франции на Рождестве. В ноэлях высмеивали представителей правящих классов. В то время была популярна ноэль Пушкина: "Ура! в Россию скачет кочующий деспот".
Далее в десятой главе "Евгения Онегина" поэт писал:
Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
Одну Россию в мире видя,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, плети рабства ненавидя.
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.
Николай Иванович Тургенев был видным членом Северного общества, республиканцем, горячим противником крепостного права, автором книги "Опыт теории налогов" 21.
Тайное общество, естественно, должно было оставаться в тени. Вместе с тем, стремясь воздействовать на общественную и литературную жизнь столицы, оно хотело подчинить своему влиянию отдельные кружки. Такими кружками, среди членов которых был и Пушкин, являются "Арзамас" и "Зеленая лампа".
Собрания литературного общества "Арзамас" происходили в разных местах, в том числе и у Тургеневых, на Фонтанке, против Инженерного замка (дом сохранился, ныне № 20). Общество объединяло в то время прогрессивных литераторов, боровшихся с реакционной "Беседой любителей русского слова", во главе которой стоял адмирал Шишков. Среди членов "Арзамаса" были: А. И. Тургенев, В. Л. Пушкин (дядя поэта), В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, а позднее и сам Александр Сергеевич Пушкин, примкнувший к направлению "Арзамаса" еще в лицейский период. В стихотворениях его ученических лет постоянно встречаются выпады против "Беседы" и ее членов.
В своей вступительной речи Пушкин воскликнул:
Венец желаниям! Итак, я вижу вас,
О други смелых муз, о дивный Арзамас! 22
С течением времени собрания "Арзамаса" стали принимать более серьезный характер. Этим они в значительной степени обязаны участию в обществе будущих декабристов: Никиты Муравьева, Николая Тургенева и Михаила Орлова.
Двадцать четвертого февраля 1817 года Н. Тургенев произнес шутливую по форме, но острую по содержанию политическую речь, направленную против попыток приукрасить существующий крепостнический строй красивыми фразами. Н. Тургенев, между прочим, сказал: "... не только у нас, но и во всей Европе приятными наименованиями стараются прикрыть наготу деспотизма и порока" 23. Михаил Федорович Орлов через два месяца призывал арзамасцев к более высоким целям борьбы: общество должно определить "цель, достойнейшую ваших дарований и теплой любви к стране русской" 24.
Арзамасцы готовились к изданию своего журнала. Но не все члены этого литературного содружества разделяли рвение своего левого крыла. Умеренная часть боялась, чтобы "факел света не превратился в факел зажигателя" 25. Назревавшие революционные события испугали многих членов "Арзамаса". В 1818 году общество прекратило свое существование.
Вскоре после распада "Арзамаса" воникло другое "вольное общество", носившее название "Зеленой лампы". Собиралось оно в доме Никиты Всеволожского, на Екатерингофском проспекте (ныне № 39 по проспекту Римского-Корсакова). Собрания происходили за круглым столом под зеленой лампой. Члены общества носили кольца с изображением лампы. При поступлении новый член произносил клятву свято хранить все тайны общества.
В числе членов кружка были, кроме Пушкина и Никиты Всеволожского, поэт Дельвиг - лицейский друг Пушкина, а также члены Союза благоденствия: князь Сергей Трубецкой, Федор Глинка, Я. Толстой. "Зеленая лампа" служила проводником идей декабристов. На веселых вечерах, при зеленом свете (цвет надежды), члены кружка, наряду с беседами о театре, слушали "республиканские стихи", обсуждали вопросы о конституционном образе правления. Не случайно члены "Зеленой лампы", как и арзамасцы, надевали на себя красные колпаки.
Литературная жизнь Петербурга, как и Москвы, была; связана не только с замкнутыми кружками, но и с открытыми салонами петербургского дворянства. На Миллионной *, у Зимней канавки, жила "принцесса ночи (Princesse Nocturne) княгиня Евдокия Ивановна Голицына, получившая свое прозвище из-за ночных собраний в ее особняке: гости съезжались к ней обычно поздно вечером и засиживались до утра. Блестящий салон Голицыной славился литературными вечерами. Здесь знакомили слушателей со своими новыми произведениями Карамзин, Жуковский, Вяземский, здесь позднее Грибоедов читал "Горе от ума". Хотя хозяйка салона принадлежала к консервативному лагерю, она радушно принимала и представителей передового дворянства.
Юный Пушкин, увлеченный "принцессой ночи", прислал ей оду "Вольность", сопроводив ее своими стихами ("Простой воспитанник природы"). Ей же он посвятил послание:
Где женщина - не с хладной красотой,
Но с пламенной, пленительной, живой?
Где разговор найду непринужденный,
Блистательный, веселый, просвещенный?
С кем можно быть не хладным, не пустым?
("Краев чужих неопытный любитель". 1817)
Подразумевалось, что все это поэт нашел в салоне "принцессы ночи".
Итак, в дворянском Петербурге, в годы, последовавшие за Отечественной войной 1812 года, часть общества была охвачена веяниями новой жизни, кипела страст
* Ныне улица Халтурина. № 30. Дом перестроен. (Примеч. авт.) ными порывами к ней. Большинство же (а в особенности так называемый "большой свет") предавалось обычной рассеянной жизни, заполняемой балами, маскарадами, театром.
В те годы петербургский театр обогатился первоклассными актерами; так, например, здесь блистала великолепная трагедийная актриса Екатерина Семенова; петербургский балет переживал свой первый расцвет: прима-балерина А. И. Истомина и балетмейстер Дидло создали ему мировую славу.
Пушкин написал о петербургском театре статью, видимо предназначенную для прочтения на заседаниях "Зеленой лампы". В ней он дал меткую характеристику ведущих актеров того времени. Патриот Пушкин был глубоко возмущен презрительным отзывом о родном театре некоего критика, скрывшего свое имя под псевдонимом "В. К-нов" и назвавшего себя инвалидом Бородина и боев под Парижем. Отзыв был напечатан в "Сыне Отечества" в № 52 за 1819 год. Пушкин насмешливо спрашивал: "Ужели... необходимо для любителя французских актеров и ненавистника русского театра прикинуться кривым и безруким инвалидом, как будто потерянный глаз и оторванная рука дают полное право и криво судить и не уметь писать по русски?" *
Большой театр, построенный еще в 1777 году 26, находился близ Мойки, на том месте, где теперь консерватория. Пушкин оставил нам в строфах "Евгения Онегина" сжатое и выразительное описание театральной жизни Петербурга того времени:
Волшебный край! Там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.
Но не только петербургский театр по своим воспоми
* А. С. Пушкин. Мои замечания о русском театре. Собр. соч., т. VII, стр. 7, 1949 г., изд. АН СССР. (Примеч. авт.) наниям о "бешеной младости" описал Пушкин в первой главе "Евгения Онегина". Вся глава посвящена быту высшего петербургского общества 27. В ней описаны петербургские франты в "широких боливарах", разгуливающие по бульварам, и ресторан Талон с его изысканной "французской кухней", и "великолепный дом", усеянный "плошками кругом", с "мраморными ступенями", и "уединенный кабинет" со всеми причудами скучающего денди. И этому блестящему, но пустому Петербургу большого света противопоставлен там же, в первой главе "Евгения Онегина", другой Петербург - деловой город, жизнь которого начинается тогда, когда стихает праздная ночная суета в "великолепных домах".
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
Проснулся утра шум приятный.
Открыты ставни; трубный дым
Столбом восходит голубым,
И хлебник, немец аккуратный,
В бумажном колпаке, не раз
Уж отворял свой васисдас.
Большой свет и правящие круги столицы иначе, чем в "Евгении Онегине", описывает молодой поэт в стихотворениях, созданных им по окончании лицея. Вполне учитывая, что нападки на светское общество - прочно установившаяся поэтическая традиция, в выпадах Пушкина нельзя не ощутить подлинного негодования, основанного на непосредственных, вполне конкретных наблюдениях поэта, побывавшего в "чаду большого света" 28. В послании к кн. А. М. Горчакову, своему лицейскому товарищу, Пушкин призывает его, "питомца мод" и "друга большого света", покинуть "вялые, бездушные собранья, где ум хранит невольное молчанье, где холодом сердца поражены... где глупостью единой все равны". Пушкин зовет Горчакова в тесный круг друзей, где он не увидит "изношенных глупцов, святых невежд, почтенных подлецов и мистики придворного кривлянья". Этими словами поэт метил непосредственно в ближайшее окружение Александра I.
В послании к В. В. Энгельгардту, члену "Зеленой лампы", Пушкин писал о своей тяге к деревенской свободе и о желании бежать "от суеты столицы праздной, от хладных прелестей Невы". Тут же он вспоминает о беседах за столом "Зеленой лампы".
С тобою пить мы будем снова,
Открытым сердцем говоря
Насчет глупца, вельможи злого,
Насчет холопа записного,
Насчет небесного царя,
А иногда насчет земного 29.
В эти годы Пушкин с теплотой вспоминает Москву, пленительную своей живой и разнообразной пестротой, противопоставляя ее однообразию и мертвенности Петербурга с его военщиной и раболепием.