В моем огромном кабинете было две зоны общения – письменный стол с приставным столиком и несколькими креслами около него и журнальный стол с двумя диванами. В зависимости от требуемых обстоятельств я приглашал посетителей за журнальный стол для неформальной, дружеской беседы или за письменный для сугубо производственного общения.
   Я остановил Краснопольского на полпути к письменному столу.
   – Нет, давай лучше присядем на диванчик, а то я устал сидеть в кресле.
   Мы сели на диваны.
   – Послушай, Леша, тут на горизонте появился один псих. Он говорит, что есть возможность получить огромный контракт. – Я умышленно не назвал сумму, обозначенную Кафтановым, а то бы даже у меня не хватило сил загнать на эту встречу подчиненного мне сотрудника. – И сегодня состоится встреча с потенциальными заказчиками.
   – Во сколько? – Алексей зачем-то посмотрел на часы.
   Я заметил новые золотые «Бреге» у него на запястье. Часы, конечно, не самые дорогие – тысяч пятнадцать долларов, но у него они не единственные. Мне было приятно сознавать, что коллеги, которые начинали со мной с нуля, за годы совместной работы приобщились к клану успешных людей со всеми вытекающими внешними атрибутами – «мерседесами», костюмами «Эрменеджильдо Зенья», галстуками «Гермес» и парой-тройкой дорогих золотых часов.
   – А что, у тебя есть какие-то планы на вечер? – спросил я.
   – Да, я хотел вечером с женой сходить в ресторан. Договорились на двадцать ноль-ноль.
   – Ну и прекрасно. Встреча с клиентами назначена на половину восьмого. Быстро отстреляешься и в ресторан. Привет жене!
   – А где будет встреча? – без энтузиазма в голосе поинтересовался Краснопольский.
   – Не знаю, тебе позвонят и скажут! – И тут вдруг до меня дошло, что этот секретный Кафтанов мне так и не сказал, где и с кем будет встреча.
 
   Вечером мы на удивление быстро добрались до аэропорта. Зарегистрировались, как обычно, в VIP-зале, и только мы поднялись на борт самолета, я тут же отключил оба моих мобильных телефона. Двое суток я не хотел слышать о взрывах, падающих кранах, погибших рабочих – обо всем том, о чем мне любят периодически сообщать ночью или на отдыхе. В самолете было очень холодно, да к тому же еще и дуло из всех щелей. Накрывшись пледами с надписью «бизнес-класс», мы моментально заснули и проснулись только после посадки.
   Когда мы вышли из аэропорта, я заметил, что Оля как-то неестественно держит шею, и, обращаясь ко мне, поворачивается всем телом.
   – Ты знаешь, дорогой, – через силу произнесла Ольга, – меня, похоже, продуло! Болит все!
   – Не может быть так быстро. Наверное, невралгия или просто отлежала.
   – Дай-то бог, – превозмогая боль, шепотом произнесла Ольга.
   Мы уселись в приехавший за нами автомобиль. В «Мерседес», конечно. В нем тоже что есть мочи работал кондиционер. Через двадцать минут машина подъехала к гостинице.
   Ольга как-то неестественно, боком, выползла из салона, чем очень смутила толпу встречавших нас сотрудников отеля.
   Вышедшая вперед симпатичная девушка с забавным украинским говорком представилась:
   – Я буду вашим ангелом на весь период отпуска. Мне очень приятно опекать вас. – Не сводя глаз со странно покачивающейся Ольги, таким образом пытавшейся войти в помещение, девушка спросила – Вы к нам надолго?
   – На два дня, – ответил я и увидел на лице нашего ангела ничем не прикрытую радость – хоть с этими не придется возиться!
   Видимо пары, приезжавшие на два дня, даже не выходили из номера, периодически, чтобы не умереть с голоду, заказывавали «рум-сервис» и наслаждались друг другом. Примерно так же было и с нами, но, к сожалению, по другой причине. Как только я вошел в номер, то почувствовал знакомое болезненное состояние – у меня в очередной раз, не спрашивая разрешения, шел камень. Врачи говорили, что это должно скоро случиться, но я не мог предположить, что ожидаемое событие совпадет с моим романтическим путешествием.
   Как опытный каменщик, я выпил тридцать капель уролесана, съел три порции арбуза, принесенного официантом, и улегся на краешек белой огромной кровати – потенциального сексодрома. Так мне удобнее было бегать в туалет каждые пятнадцать минут. На другом краешке кровати примостилась Ольга, она просто не могла продвинуться дальше.
   Вот так в огромной белой комнате, посередине которой располагалась большая белая джакузи, на двух противоположных краешках огромной белой кровати мы и провели романтический уик-энд.
 
   В понедельник утром, как только самолет коснулся посадочной полосы, я включил мобильный телефон и тут же раздался звонок. Звонил Кафтанов. Он начал разговор без приветствий.
   – Почему у вас все время был отключен телефон? – металлическим голосом спросил Владимир Сергеевич.
   – Я не понимаю, что вы имеете в виду? – решил я «поиграть» в дурака.
   – То, что я вам звонил много раз, начиная с вечера пятницы. Только сейчас, наконец, смог связаться! – по-прежнему, как нашкодившего школьника, отчитывал Кафтанов.
   Он явно перегибал палку. Мне стало надоедать.
   – Значит, мне так нужно было! – резковато прервал я его тираду.
   Собеседник опешил от моего тона и уже, как бы извиняясь, продолжил:
   – Дело в том, что мои товарищи, которые встречались с вашим коллегой, остались не удовлетворены встречей!
   – Хорошо, я все выясню и позвоню вам завтра. Во второй половине дня, – закончил я разговор.

Глава 4

   Мы быстренько прошли через VIP-зал, багаж был с нами – сумка и полетный чемоданчик «Луи Витон», очень удобный комплект для коротких путешествий. Уже через десять минут я с Ольгой сидел в машине. Оля начала понемногу вращать головой – прострел проходил. Да и у меня камень, похоже, выскочил. Мы были на вершине блаженства. Как людям мало надо для полного счастья – сначала сильно заболеть, а потом быстро выздороветь!
   Я наклонился к Ольге, она увидела это боковым зрением и повернула голову ко мне. Мы легонько коснулись друг друга губами. Получилось очень сексуально. Не сговариваясь, громко рассмеялись. Веселое окончание романтически-сексуального уик-энда – все хорошо, что хорошо кончается!
   Раздался телефонный звонок. На дисплее высветилось: «Номер засекречен». Я подумал, что только идиот скрывает номер своего телефона, но все-таки ответил и в то же мгновение пожалел – в трубке зазвучал голос Кафтанова:
   – Я бы хотел прокомментировать состоявшуюся встречу. Конечно, как вы понимаете, в том объеме, который можно обсуждать по телефону.
   Ну прямо кинофильм «Подвиг разведчика»! Еще бы добавить «славянский шкаф с тумбочкой»[1] – и в резиденты.
   Тем не менее я вежливо ответил:
   – Да, да, конечно, слушаю вас внимательно.
   – Так вот, ваш представитель господин Краснопольский вел себя не убедительно. Практически не смог ответить ни на один поставленный вопрос. И вообще оставил о себе негативное впечатление. Мои друзья сказали, что если руководители в фирме такого уровня, то они не смогут поручить вам управлять столь значительным проектом. Хотя о вас персонально они имеют довольно позитивную информацию.
   – Спасибо, конечно. Мне очень лестна ваша похвала, Владимир Сергеевич, – сказал я с иронией. – Но может быть, я могу узнать, кто они, ваши друзья?
   – Яков Моисеевич, я бы не хотел затрагивать эту тему по телефону. У вас будет возможность выяснить это при личной встрече. И…
   Я не выдержал и прервал моего собеседника на полуслове:
   – А может быть, эта встреча вообще опасна для жизни и мне не стоит рисковать? Все-таки у меня семья, дети.
   При этих словах Ольга хмыкнула, хитро посмотрела на меня и прошептала:
   – Скажи ему, что у тебя еще есть любовница!
   Я отмахнулся, а Кафтанов невозмутимо гнул свое:
   – Нет, нет, что вы! Эта встреча очень нужна. Коллеги готовы встретиться даже сегодня. Я уполномочен сделать это заявление! – с пафосом закончил он.
   Фраза эта напомнила мне еще один советский детектив – «ТАСС уполномочен заявить». Я наконец понял, какой типаж представлял собой Владимир Сергеевич. В переводе с медицинского языка на общечеловеческий диагноз мог быть сформулирован так: «Ярко выраженный комплекс неполноценности, развившийся на почве невозможности реализации юношеской мечты».
   Как и тысячи юношей и девушек советской страны, Кафтанов, по-видимому, бредил службой в доблестных органах государственной безопасности, ну а если уж повезет, то как предел мечтаний – работой резидентом где-нибудь на Диком Западе. Тренировал себя морально и физически. Разгадывал сложные хитросплетения в детективных романах, учил азбуку Морзе и основы шифровального дела. Старался приучить себя не дышать по несколько минут и чихать без звука, в общем, следовал всем тем инструкциям, которые мог почерпнуть из многочисленных книжек о наших доблестных разведчиках и «их» гнусных шпионах.
   Карьера спецагента не сложилась, так и не начавшись. Как и у тысяч остальных соискателей, обнаружились проблемы со здоровьем, анкетными данными или еще бог знает с чем. Но люди ведь тренировались, и поэтому всю оставшуюся жизнь эти несостоявшиеся сотрудники специальных служб так или иначе применяли свои доморощенные навыки в семейной жизни или работе.
   В сложившейся ситуации я был почти наверняка уверен, что Кафтанов знает об отношениях его жены с Левой и готовит какую-то операцию, чтобы через меня напакостить Баксману Надо найти возможность предупредить психа, что не так мы и близки с любовником его жены. И если он что-то хочет сделать, то пусть сделает это напрямую Леве. Мне нужно время, чтобы подсунуть Кафтанову информацию о собственной непричастности к любовному треугольнику. В связи с этим я решил отложить встречу с его друзьями в надежде, что в ней отпадет необходимость.
   – Понимаете, Владимир Сергеевич, к сожалению, время у меня расписано до четверга. Совещания, встречи очень важные, и я не могу их отменить! Давайте в четверг, лучше вечером.
   – Замечательно! – вдруг радостно воскликнул Кафтанов. – Четверг вечером даже лучше, мои друзья так и предлагали. Это я настоял на сегодняшней встрече. Итак, четверг, ориентировочно в двадцать ноль-ноль. О точном времени и месте встречи я сообщу вам позже!
   «Черт побери!» – в сердцах подумал я. Ну кто же мог знать, что Кафтанов согласится на четверг? Сердце учащенно забилось и заныло. Определенно, этот фрукт готовит провокацию. Теперь я уже не сомневался. Правда, до четверга у меня еще есть достаточно времени и я смогу что-нибудь придумать, чтобы избежать встречи.
   Необходимо разработать аргументированный отказ – убедительный и безусловный. Для этого надо срочно связаться с Алексеем и понять, что собой представляют сообщники Кафтанова. А то, что люди, с которыми встречался Краснопольский, участники затеянной психом операции-провокации, у меня уже не вызывало сомнений. Если же все мои попытки выйти из игры окажутся тщетными, то я позвоню Леве и скажу, чтобы он забирал своего Кафтанова. Пусть тот лучше проткнет колесо Левиного «Бентли», чем упражняется на мне.
   – Алексей, привет! Как дела, как вы сходили в ресторан?
   Я начал издалека, готовя себя к самому худшему, что могло случиться во время злополучной встречи. В случае если в пятницу что-то произошло, то Алексей вместо повествования о походе в ресторан начнет с рассказа о встрече.
   В отличие от моих опасений заместитель начал подробно описывать свой поход в ресторан – что ели, кого встретили. Я, не дослушав до конца, прервал его:
   – А как переговоры?
   – Какие переговоры? Что ты имеешь в виду?
   – Ну та встреча, на которую я направлял тебя в пятницу вечером?
   Я внутренне напрягся в ожидании кошмарной истории, а в ответ услышал:
   – Нормально, интересно поговорили. Веселые такие мужики. Но мне показалось, что они хотят от нас больше, чем мы можем.
   – Что же именно они ожидают? – У меня опять заныло сердце.
   – Чтобы мы взяли на себя управление проектом размером более пятисот миллионов долларов. А я сказал, что у нас нет такого опыта, до сих пор мы работали на проектах меньших масштабов.
   Я пропустил последнюю фразу мимо ушей. В любой другой ситуации я бы взорвался и обозвал своего сотрудника дураком, объяснив ему, что мы в принципе можем делать все. Опыт – дело наживное, и не надо высказывать скоропалительных выводов от имени компании. Но сейчас меня интересовало совсем другое.
   – Тебе удалось выяснить, что это были за люди? – спросил я и затаил дыхание в ожидании ответа.
   – Да, конечно, они дали мне визитные карточки…
   Алексей собирался что-то добавить, но я резко перебил его:
   – И что на них написано?
   – Не помню, – все таким же невозмутимым тоном продолжил Краснопольский. – Я оставил их в машине. Если хочешь, я сбегаю за ними и перезвоню тебе.
   – Нет, не надо, – немного успокаиваясь, сказал я и добавил: – Принеси карточки из машины и жди в офисе. Буду через полчаса.
   После последних моих слов Ольга, которая все это время дремала, проснулась и удивленно посмотрела на меня. Мы договаривались, что поедем к ней домой и полежим до обеда. Пусть сегодня рабочий день начнется со второй половины.
   – Оленька, дорогая, мне необходимо срочно ехать на работу. Я заеду к тебе вечером.
   Ольга насупилась:
   – Я и не сомневалась! Я так давно тебя знаю…
   Я приехал в офис в состоянии нервного возбуждения. Хотя еще в машине догадался, что информация, изложенная в карточках, окажется фальшивкой – ее проверить будет невозможно. Адрес, телефон и фамилии вымышленные.
   Пулей пролетел мимо охраны и удивленных сотрудников к себе в кабинет и тут же вызвал Краснопольского. Он вошел и, помня, где проходила наша последняя встреча в пятницу, направился к дивану.
   Я сидел за рабочим столом, и перемешаться в другую часть кабинета у меня не было времени, поэтому остановил вошедшего:
   – Нет, иди сюда, к столу!
   Алексей вопросительно посмотрел на меня, всем своим видом выказывая удивление, чем же он в столь короткое время навлек начальственную немилость.
   – Где визитные карточки? – громче, чем нужно, спросил я.
   – Вот они. А почему ты на меня так кричишь?
   – Извини, что-то нервы расшатались.
   – Так ты ведь ездил отдыхать на выходные – нервы успокаивать.
   – Сказать тебе по правде, они у меня от этого отдыха еще больше расшатались, – произнес я машинально, разглядывая протянутые Алексеем визитки.
   Глаза застелила пелена, изображение двоилось. Я взял карточки из рук Алексея и положил их перед собой. Сосредоточился. Прочитал на первой: «Компания „Ферростар“, вице-президент Котов Георгий Афанасьевич», на второй: «Компания Ферростар», вице-президент Долгих Юрий Карпович».
   Конечно, я знал эту компанию – крупнейшего российского производителя металлов и сплавов. Я слышал фамилии этих вице-президентов, и я, конечно, знал об их фантастическом проекте стоимостью, по информации прессы, более шестисот миллионов долларов. Вот уже полгода я пытался любыми способами познакомиться с топ-менеджерами «Ферростара». Я был уверен, что после встречи наша компания получила бы возможность хоть как-то поучаствовать в проекте. Ничего не получалось! А тут все так легко и просто. От злости на себя хотелось биться головой о стену.
   – Идиот! – произнес я вслух.
   – Кто идиот? – обиженно спросил Краснопольский. – Я? Почему?
   – Да не ты! Я идиот! Я дурак! Знаешь, как в анекдоте про Иванушку-дурака и Бабу-ягу?
   – Нет, – теперь уже удивленно произнес ничего не понимающий Алексей.
   Мне нужно было расслабиться. Отвлечься от возникшей ситуации, поэтому я решил рассказать Краснопольскому анекдот.
   – Слушай! Идет Иванушка по лесу. Навстречу ему Баба-яга. Поздоровались, и говорит она Иванушке: «Пойдем, я тебя с внучкой познакомлю». «Зачем мне твоя внучка? Ты вон какое страшилище, а твоя внучка, наверное, еще страшнее. Не хочу я знакомиться с твоей внучкой», – сказал Иванушка и пошел дальше. Дошел он до озера, видит – на берегу сидит красавица. Не видел он никого краше в жизни. Спрашивает: «Кто ты?» Отвечает красавица: «Я – внучка Бабы-яги. А ты – кто? „А я? А я?.. Я – дурак!“
   Я замолчал, а Алексей, по-прежнему ничего не понимая, натянуто засмеялся.
   – Так вот, Леша, я дурак! Мог познакомиться с красавицей и упустил!
   – Ну, ничего, ты еще наверстаешь. Какие твои годы! – так ничего и, не поняв, сказал заместитель. – Я пойду
   – Да, конечно.
   Я кинулся звонить Кафтанову. Нужно срочно перенести встречу на сегодня. Нет, сегодня не могу, опять будет скандал с Ольгой, лучше завтра.
   – Владимир Сергеевич, добрый день, еще раз. Вы знаете, я специально для нашей встречи подкорректировал свое расписание и готов встретиться с вашими друзьями завтра.
   – Это невозможно, вам назначена встреча в четверг в двадцать ноль-ноль. Встречаемся в половине восьмого у Дома архитекторов. Оттуда поедем вместе, – закончил мой благодетель.
   Я, огорченный, но вместе с тем и обрадованный тем, что не придется ни с кем бороться, тут же полез в Интернет. Посмотрел в «Google» все, что нашел об этом промышленном монстре и его вице-президентах. Заодно и о намечаемом грандиозном проекте.

Глава 5

   За компьютером я просидел до позднего вечера. Анализируя информацию, пришел к выводу, что шансы получения контракта на управление строительством огромного офисно-торгового центра практически равны нулю.
   Во-первых, о конкурсе объявлено в открытой печати, и соответственно все крупные игроки на рынке примут в нем участие. Моя компания «Стромен» даже не самая большая среди средних. Здесь – проигрываем. Во-вторых, около «Ферростара» крутится постоянно несколько строительных структур, да и собственные инжиниринговые фирмы у них имеются. Мы же никогда с «Ферростаром» не работали. Здесь мы опять проигрываем. И наконец в-третьих, в Интернете я прочитал, что деньги на проект «Ферростар» привлекает в виде кредита, получаемого с помощью синдиката швейцарских банков. Отвечает за привлечение кредита некий вице-президент, но не мои будущие знакомые.
   Значит, здесь уже они проигрывают, а следовательно, и мы. Существует ли хоть малейший шанс на выигрыш? По правилам комбинаторики, наверное, один из тысячи. Ну, например, крупные компании вдруг не примут участия в конкурсе. Вряд ли! Далее. Компании-прилипалы разругались с курирующим их менеджментом. Скажем, сварили суп из курицы, которая несет золотые яйца. Тоже вряд ли! Смотрим дальше. Вице-президент, занимающийся организацией кредита, уступает управление проектом другому вице-президенту. Это уж совсем из области фантастики. Какой же отраслевой вице-президент уступит такой куш своему коллеге? Я полагаю, что мог бы быть шанс, если бы кредитом занимался финансист. Но как следовало из Интернета, рассматриваемый кредит является частью производственно-финансовой программы, руководят которой вовсе не мои потенциальные друзья.
   – Яков Моисеевич, – прервала мои размышления помощница, – может, вам чаю принести или бутерброды?
   Я посмотрел на часы и обомлел. Было пятнадцать минут одиннадцатого, а к Ольге я собирался к половине девятого. Мне ведь еще ехать минут тридцать. Будет скандал. Может быть, заехать купить бутылочку ее любимого шампанского «Вдова Клико»? Это добавит еще минут пятнадцать к моему опозданию. Пожалуй, возьму что-нибудь из моих офисных запасов. Я подошел к бару-холодильнику открыл его и понял – здесь меня ждет фиаско. Все напитки были подобраны по моему вкусу, в основном водка и виски, различные сорта, стоимостью от сотен до тысяч долларов.
   Наш управляющий делами любовно подходил к вопросу удовлетворения гастрономических и питейных потребностей начальства. Но Ольге была безразлична стоимость бутылок, а водку и виски она практически не употребляла. Хотя виски могла иногда пригубить. Возьму виски. Ну, например, тридцатилетний «Глендфидик». На этикетке красовался индивидуальный номер бутылки. Надеюсь, это произведет впечатление на мою любимую.
 
   Когда я переступил порог Ольгиной квартиры, то понял, что на самом деле ситуация значительно хуже ожидаемой. Настолько, что даже бутылка «Клико» вряд ли могла что-либо исправить.
   Ольга открыла дверь не здороваясь, не замечая протянутого пакета, повернулась ко мне спиной и направилась в комнату. Уселась на диван. Я сел рядом и попытался ее обнять. Ольга отбросила мою руку, поднялась и пересела в кресло напротив. Я смотрел на девушку и восхищался. Даже в гневе она была прекрасна. Богиня – идеальные формы, тонкие запястья и щиколотки, правильные черты лица. Не обошлось, правда, без неоднократного участия эксклюзивных итальянских пластических хирургов. Я старался не вдаваться в подробности этих операций и не задумывался, что у Ольги свое, а что благоприобретенное.
   Чтобы сгладить затянувшуюся паузу, я достал бутылку, поставил на журнальный столик и в то же мгновение услышал:
   – Яков!
   По обращению я понял, что будет разнос. Обычно она называла меня «дорогой», слово «любимый» не прижилось в нашем лексиконе, реже – Яша.
   – Я имела возможность и время подумать о наших отношениях.
   – И что же нового ты надумала? – шутливым тоном спросил я, пытаясь разрядить грозовую атмосферу, которая образовалась вокруг нас.
   – В том-то и дело, что за последнее время в твоем отношении ко мне появилось много нового: ты можешь опоздать на встречу на два часа, как, например, сегодня; ты перестал уделять мне внимание, выводить в люди. Тебя интересует только постель! Да и то по какой-то сокращенной формуле: приехал, въехал и уехал. Тебя перестали волновать мои желания или предпочтения. Ты совсем не думаешь обо мне! Вот и сегодня ты притащился с виски, зная, что я практически не притрагиваюсь к этому напитку.
   Я взвился от последних слов и попытался оправдаться:
   – Ты посмотри, это же эксклюзивная бутылка!
   – А я не хочу ничего эксклюзивного. Мне нужна самая обычная бабская жизнь. Я не хочу быть одинокой. Я хочу ложиться вечером в постель с любимым мужчиной, а утром вставать и готовить ему завтрак. Я хочу проводить с тобой все выходные, а не довольствоваться выкроенным часом из твоего драгоценного времени. И наконец, я хочу иметь детей от любимого человека.
   – Мы и так много времени проводим вместе, – попытался я перехватить инициативу и увести разговор подальше от болезненной детской темы.
   Несколько лет назад после второго аборта я не смог забрать Ольгу из клиники и послал за ней водителя. Ольга позвонила мне и сообщила, что я подлец, и следующего аборта не будет – будет ребенок. С тех пор мы этой темы не касались, но она невидимо висела в воздухе, а я предохранялся с удвоенной энергией.
   Я сказал:
   – Мы везде бываем вместе, много путешествуем и отдыхаем.
   – Не говори ерунду! – прервала она. – Мы обсуждаем не временные параметры, а моральное состояние.
   – Что-то я не пойму, куда ты клонишь и что ты хочешь?
   – Да никуда я не клоню. Я просто требую! Если ты меня любишь, то разведешься с женой, перестанешь ездить в Швецию, я перееду жить к тебе. Если не хочешь так – ты переедешь ко мне! И все! Мне больше от тебя ничего не нужно. Все остальное придет само по себе. Потому что у нас будет семья!
   – Да! Немало ты просишь… – произнес я, растягивая слова.
   – Я повторяю! Сегодня я уже не прошу, а требую! Мне надоело тебя просить! – отчеканила Ольга.
   – У меня есть время подумать? – зачем-то спросил я, прекрасно понимая, что думать здесь особо не о чем. У меня есть семья, детей больше я не хочу, значит, ультиматум не принимается.
   – Ты можешь думать сколько хочешь, но знай, что увидимся мы только после того, как ты скажешь, что готов на все мои условия.
   – Пока! – бросил я, поднялся и пошел к выходу.

Глава 6

   Я люблю время от времени ездить с кем-нибудь в подмосковные spa-отели. При этом, как любой преуспевающий российский бизнесмен, я, конечно, имею загородный дом с бассейном и прислугой. Можно было бы отдыхать и там, но в силу моего консерватизма его я считаю семейной обителью, а значит, в доме можно находиться только с членами семьи.
   Два-три раза в год мы отдыхаем вместе с дочерью Алиной. Как я уже говорил, моя жена Марина в Россию не приезжает, и в загородном доме она ни разу не была. Несколько раз я ездил за город с Ольгой, ходил в бассейн, парился в бане. Но сейчас Ольга выпала из моей жизни, поэтому я пригласил девушку Катю, и мы поехали в Дом отдыха «Ватутинки». Мне нравится это место. Совсем недалеко от моего загородного дома, если захочу, могу отлучиться на пару часов и поработать.
   После завтрака у меня обязательный ритуал – сажусь в холле, беседую с многочисленными знакомыми и глазею по сторонам. Очень мне нравится смотреть на красивых девушек, иногда знакомиться, а бывают случаи, и подниматься к ним в номер.