Перед нами открылась площадь. Мы вышли из освещенного коридора и я остался один: воины исчезли. Странное ощущение.
В городе было много таких площадей, которые обеспечивали вентиляцию. Весь город находился целиком под крышей и освещался лампами, свет которых делал жителей видимыми. В центре каждой площади росло большое дерево и его ветви, переплетаясь с длинными ветвями других деревьев, делали этот город совершенно незаметным ни с воздуха, ни с земли.
Наконец мы пришли на широкую площадь, на которой росло множество деревьев. К их стволам были прикреплены цепи. Невидимые руки схватили меня и металлическое кольцо защелкнулось на моей ноге. Я оказался прикованным к дереву.
Возле своего уха я услышал чей-то шепот:
– Я постараюсь помочь тебе. Ты понравился мне. К тому же мне интересно послушать о мире, находящемся на другой планете.
Кандус! Мне опять повезло: я приобрел друга. Но я не знал, чем он сможет мне помочь. Он не джэддак, а моя судьба была в руках Птантуса.
Я слышал голоса людей, видел их, прогуливающихся по аллеям и снова исчезающих, как только они входили на площадь. Иногда голоса звучали очень близко от меня и обсуждали мой непривычный для марсиан внешний облик, мою белую кожу и серые глаза. Кто-то сказал, что я прыгнул на высоту в тридцать футов, чтобы догнать летящий флайер.
Моих ноздрей коснулся сладкий запах духов, мелодичный, приятный женский голос произнес:
– Бедняга! К тому же он так красив…
– Не будь дурочкой, Ройас, – ответил хриплый мужской голос. – Он – враг и вовсе не так уж красив.
– Ты не прав. Он очень красив, – настаивала женщина. – И почему ты думаешь, что он враг?
– Я не был врагом, когда мой корабль опустился рядом с вашим лесом, – произнес я. – Но обстоятельства вынудили меня стать им.
– Вот видишь, – сказала женщина. – Он не враг. Как тебя зовут, бедняга?
– Дотар Соят. Но я не бедняга, – ответил я с улыбкой.
– Это тебе только так кажется, – проворчал мужчина. – Идем, Ройас, пока он совсем не одурачил тебя.
– Если ты дашь мне меч и не станешь прятаться, под покровом невидимости, я сделаю дурака из тебя, – заявил я.
Невидимая, но вполне материальная нога сильно ударила меня в низ живота.
– Знай свое место, раб! – прорычал разъяренный голос.
Я согнулся от боли и моя рука случайно поймала одежду ударившего меня мужчины. Я притянул его к себе, нащупал его лицо, несмотря на сопротивление, а затем сделал такой мощный удар, что он, вероятно, пролетел через всю площадь.
– Это тебе наука: не смей бить человека, который не видит тебя и не может защититься.
– Мотус ударил тебя? – вскрикнула женщина. Теперь это был не нежный, а рассерженный голос. – Но мне показалось, что и ты ударил его. Надеюсь, что я не ошиблась.
– Да, ты не ошиблась. Полагаю, что следует позаботиться о враче для него.
– Мотус, где ты? – крикнула женщина. Ответа не было. Мотус исчез. Вскоре я услышал чей-то злобный окрик:
– Ты что валяешься на площади?
Вероятно, кто-то споткнулся о невидимого Мотуса.
– Должно быть, это Мотус, – вновь послышался голос девушки, – Его нужно вынести отсюда. Хотя… Пусть валяется, пока не сгниет. Это все, что я могу сделать для него.
И тут я увидел, как в одной из освещенных аллей материализовалась девушка. По ее вздрагивающей спине я понял, что она сильно разгневана, и если по спине можно судить об остальном, то девушка была весьма красива. Во всяком случае, у нее очень приятный тембр голоса. И доброе сердце. Возможно, жители Инвака совсем неплохие люди…
В городе было много таких площадей, которые обеспечивали вентиляцию. Весь город находился целиком под крышей и освещался лампами, свет которых делал жителей видимыми. В центре каждой площади росло большое дерево и его ветви, переплетаясь с длинными ветвями других деревьев, делали этот город совершенно незаметным ни с воздуха, ни с земли.
Наконец мы пришли на широкую площадь, на которой росло множество деревьев. К их стволам были прикреплены цепи. Невидимые руки схватили меня и металлическое кольцо защелкнулось на моей ноге. Я оказался прикованным к дереву.
Возле своего уха я услышал чей-то шепот:
– Я постараюсь помочь тебе. Ты понравился мне. К тому же мне интересно послушать о мире, находящемся на другой планете.
Кандус! Мне опять повезло: я приобрел друга. Но я не знал, чем он сможет мне помочь. Он не джэддак, а моя судьба была в руках Птантуса.
Я слышал голоса людей, видел их, прогуливающихся по аллеям и снова исчезающих, как только они входили на площадь. Иногда голоса звучали очень близко от меня и обсуждали мой непривычный для марсиан внешний облик, мою белую кожу и серые глаза. Кто-то сказал, что я прыгнул на высоту в тридцать футов, чтобы догнать летящий флайер.
Моих ноздрей коснулся сладкий запах духов, мелодичный, приятный женский голос произнес:
– Бедняга! К тому же он так красив…
– Не будь дурочкой, Ройас, – ответил хриплый мужской голос. – Он – враг и вовсе не так уж красив.
– Ты не прав. Он очень красив, – настаивала женщина. – И почему ты думаешь, что он враг?
– Я не был врагом, когда мой корабль опустился рядом с вашим лесом, – произнес я. – Но обстоятельства вынудили меня стать им.
– Вот видишь, – сказала женщина. – Он не враг. Как тебя зовут, бедняга?
– Дотар Соят. Но я не бедняга, – ответил я с улыбкой.
– Это тебе только так кажется, – проворчал мужчина. – Идем, Ройас, пока он совсем не одурачил тебя.
– Если ты дашь мне меч и не станешь прятаться, под покровом невидимости, я сделаю дурака из тебя, – заявил я.
Невидимая, но вполне материальная нога сильно ударила меня в низ живота.
– Знай свое место, раб! – прорычал разъяренный голос.
Я согнулся от боли и моя рука случайно поймала одежду ударившего меня мужчины. Я притянул его к себе, нащупал его лицо, несмотря на сопротивление, а затем сделал такой мощный удар, что он, вероятно, пролетел через всю площадь.
– Это тебе наука: не смей бить человека, который не видит тебя и не может защититься.
– Мотус ударил тебя? – вскрикнула женщина. Теперь это был не нежный, а рассерженный голос. – Но мне показалось, что и ты ударил его. Надеюсь, что я не ошиблась.
– Да, ты не ошиблась. Полагаю, что следует позаботиться о враче для него.
– Мотус, где ты? – крикнула женщина. Ответа не было. Мотус исчез. Вскоре я услышал чей-то злобный окрик:
– Ты что валяешься на площади?
Вероятно, кто-то споткнулся о невидимого Мотуса.
– Должно быть, это Мотус, – вновь послышался голос девушки, – Его нужно вынести отсюда. Хотя… Пусть валяется, пока не сгниет. Это все, что я могу сделать для него.
И тут я увидел, как в одной из освещенных аллей материализовалась девушка. По ее вздрагивающей спине я понял, что она сильно разгневана, и если по спине можно судить об остальном, то девушка была весьма красива. Во всяком случае, у нее очень приятный тембр голоса. И доброе сердце. Возможно, жители Инвака совсем неплохие люди…
IV
– Это был великолепный удар, – прозвучал голос сзади. Я даже не стал оборачиваться. К чему, если все равно никого не увидишь. Но голос вновь произнес:
– Клянусь, что эта грязная инвакская свинья неделю не встанет на ноги.
Я повернулся, поняв, что говорит не житель города, и увидел краснокожего марсианина, прикованного к другому дереву. Странно, но я тоже считаю себя красным марсианином, настолько я полюбил этих краснокожих людей и сроднился с ними.
– Откуда ты? – спросил я. – Ты тоже один из невидимых?
– Нет. Но я давно здесь. Когда тебя привели, я спал за деревом и меня разбудили голоса на площади. Я слышал, что тебя зовут Дотар Соят. Непонятное имя для красного человека. А меня зовут Птор Фак. Я из Зоданги.
Птор Фак! Я вспомнил его! Это был один из трех братьев, которые помогли мне проникнуть в Зодангу, когда я искал Дею Торис. Сначала я колебался, назвать ли ему свое настоящее имя, но я знал его как честного парня и был уже готов открыться, но вдруг он воскликнул:
– О боги! Эти глаза, эта кожа!
– Тише! – предупредил я его. – Я не имею представления, что за люди в этом городе, поэтому будет лучше, если я останусь Дотар Соятом.
– Если ты не Дотар Соят, то кто же ты? – произнес чей-то голос рядом со мной.
Поистине предательское свойство невидимости. Никогда нельзя быть уверенным в том, что рядом с тобой никого нет.
– Я султан Овата, – сказал я, назвавшись первым пришедшим мне на ум именем и титулом.
– Что такое султан?
– Джэддак джэддаков.
– В какой стране?
– В Овате.
– Никогда не слышал об Овате.
– Тебе лучше отправиться к своему джэддаку и сообщить, что здесь, на площади этого города, томится в цепях султан.
Человек, судя по торопливым шагам, быстро удалился. Птор Фак рассмеялся.
– Я вижу, что твои предки наградили тебя юмором. Я впервые рассмеялся с тех пор, как очутился здесь.
– Сколько времени ты в плену?
– Несколько месяцев. Я испытывал новый флайер и хотел установить рекорд на дальность полета, но двигатель отказал над этим лесом. А что случилось с тобой?
– Я совершил побег из Панкора с Ланой, дочерью Гохана из Гатола. Мы направлялись на корабле в Гелиум, чтобы собрать флот и нанести удар по войскам Хин Абтеля, самозванного владыки Севера. Но у нас не было ни воды, ни еды и мы опустились возле леса. Пока я искал пищу, один из невидимых инвакцев взобрался на флайер и угнал его вместе с Ланой. Двадцать других захватили меня в плен.
– Девушка была с тобой! Это плохо. Они могут убить нас, но ее оставят в живых.
– Пиэксус сказал, что он позаботится о ней.
– Пиэксус – крыса, сын крысы и внук крысы! – стал ругаться Птор Фак. Очень меткая характеристика.
– Что сделают с нами? – спросил я. – Есть ли у нас возможность бежать и спасти Лану?
– Пока ты прикован к дереву – никакой. Я на этой площади с момента своего пленения. Думаю, что они хотят использовать нас для своего развлечения, но подробностей не знаю. Смотри! – воскликнул он, расхохотавшись.
Я взглянул туда, куда он указывал, и увидел, как два человека волокли безжизненное тело по аллее.
– Это Мотус, – сказал Птор Фак. – Боюсь, что это тебе даром не пройдет, – добавил он серьезно.
– Ну что ж. Пусть будет так. Но бить незрячего – по меньшей мере подло. Девушка была возмущена. Она кажется очень доброй. Ее зовут Ройас.
– Имя дворянки, – заметил Птор Фак.
– Ты ее знаешь?
– Нет. Но по имени всегда можно определить дворянское происхождение. Причем члены королевской семьи имеют две согласные в начале имени.
– Значит, Мотус дворянин?
– Да. И в этом нет ничего хорошего для тебя.
– А как они делают себя невидимыми?
– Они изобрели пилюли, приняв которые утром, остаешься невидимым весь день. Инвакцы боятся нападения врагов, потому-то и скрываются так тщательно, хотя во всем этом есть некоторые неудобства и для них самих – они не видят друг друга.
– Каких врагов? Кандус сказал, что даже зеленые кочевники обходят стороной их город.
– В лесу расположен другой, враждебный им город – Онвак. Его жители также знают секрет невидимости и иногда совершают набеги на Инвак.
– Странная война, когда соперники не видят ни своих врагов, ни своих друзей.
– Да. Я думаю, что потери в таких сражениях невелики. Хотя иногда враждующие стороны захватывают пленников. В последний раз инвакцы захватили двух пленных, которые при ближайшем рассмотрении оказались своими. Во время боя они просто машут мечами во все стороны, так что под удар может попасть и друг и враг.
Пока Птор Фак говорил, я почувствовал, что чьи-то пальцы сняли кольцо с моей ноги. Я неожиданно оказался на свободе.
– Идем, раб, – приказал кто-то.
Затем меня взяли за руки и повели с площади. В освещенном проходе я увидел, что окружен тремя вооруженными воинами. Они повели меня по аллеям, минуя площади, на которых они неизменно растворялись в воздухе и я оставался один. Наконец стражники привели меня к большому строению, оказавшемуся дворцом, и ввели в просторный зал, в центре которого за столом сидело множество людей, а посередине – хмурый мужчина со злобным лицом.
Меня провели ближе к столу и в наступившей тишине сидящие люди стали рассматривать меня. Тот, кто сидел в центре, был роскошно одет. Его одежда сверкала от обилия украшений и драгоценностей. Эфес его меча был изготовлен из чистого золота и украшен редчайшими по красоте драгоценными камнями. Это и был Птантус, джэддак Инвака. Оглядев его угрюмую фигуру, я понял, что попал в плен к злейшему тирану.
– Клянусь, что эта грязная инвакская свинья неделю не встанет на ноги.
Я повернулся, поняв, что говорит не житель города, и увидел краснокожего марсианина, прикованного к другому дереву. Странно, но я тоже считаю себя красным марсианином, настолько я полюбил этих краснокожих людей и сроднился с ними.
– Откуда ты? – спросил я. – Ты тоже один из невидимых?
– Нет. Но я давно здесь. Когда тебя привели, я спал за деревом и меня разбудили голоса на площади. Я слышал, что тебя зовут Дотар Соят. Непонятное имя для красного человека. А меня зовут Птор Фак. Я из Зоданги.
Птор Фак! Я вспомнил его! Это был один из трех братьев, которые помогли мне проникнуть в Зодангу, когда я искал Дею Торис. Сначала я колебался, назвать ли ему свое настоящее имя, но я знал его как честного парня и был уже готов открыться, но вдруг он воскликнул:
– О боги! Эти глаза, эта кожа!
– Тише! – предупредил я его. – Я не имею представления, что за люди в этом городе, поэтому будет лучше, если я останусь Дотар Соятом.
– Если ты не Дотар Соят, то кто же ты? – произнес чей-то голос рядом со мной.
Поистине предательское свойство невидимости. Никогда нельзя быть уверенным в том, что рядом с тобой никого нет.
– Я султан Овата, – сказал я, назвавшись первым пришедшим мне на ум именем и титулом.
– Что такое султан?
– Джэддак джэддаков.
– В какой стране?
– В Овате.
– Никогда не слышал об Овате.
– Тебе лучше отправиться к своему джэддаку и сообщить, что здесь, на площади этого города, томится в цепях султан.
Человек, судя по торопливым шагам, быстро удалился. Птор Фак рассмеялся.
– Я вижу, что твои предки наградили тебя юмором. Я впервые рассмеялся с тех пор, как очутился здесь.
– Сколько времени ты в плену?
– Несколько месяцев. Я испытывал новый флайер и хотел установить рекорд на дальность полета, но двигатель отказал над этим лесом. А что случилось с тобой?
– Я совершил побег из Панкора с Ланой, дочерью Гохана из Гатола. Мы направлялись на корабле в Гелиум, чтобы собрать флот и нанести удар по войскам Хин Абтеля, самозванного владыки Севера. Но у нас не было ни воды, ни еды и мы опустились возле леса. Пока я искал пищу, один из невидимых инвакцев взобрался на флайер и угнал его вместе с Ланой. Двадцать других захватили меня в плен.
– Девушка была с тобой! Это плохо. Они могут убить нас, но ее оставят в живых.
– Пиэксус сказал, что он позаботится о ней.
– Пиэксус – крыса, сын крысы и внук крысы! – стал ругаться Птор Фак. Очень меткая характеристика.
– Что сделают с нами? – спросил я. – Есть ли у нас возможность бежать и спасти Лану?
– Пока ты прикован к дереву – никакой. Я на этой площади с момента своего пленения. Думаю, что они хотят использовать нас для своего развлечения, но подробностей не знаю. Смотри! – воскликнул он, расхохотавшись.
Я взглянул туда, куда он указывал, и увидел, как два человека волокли безжизненное тело по аллее.
– Это Мотус, – сказал Птор Фак. – Боюсь, что это тебе даром не пройдет, – добавил он серьезно.
– Ну что ж. Пусть будет так. Но бить незрячего – по меньшей мере подло. Девушка была возмущена. Она кажется очень доброй. Ее зовут Ройас.
– Имя дворянки, – заметил Птор Фак.
– Ты ее знаешь?
– Нет. Но по имени всегда можно определить дворянское происхождение. Причем члены королевской семьи имеют две согласные в начале имени.
– Значит, Мотус дворянин?
– Да. И в этом нет ничего хорошего для тебя.
– А как они делают себя невидимыми?
– Они изобрели пилюли, приняв которые утром, остаешься невидимым весь день. Инвакцы боятся нападения врагов, потому-то и скрываются так тщательно, хотя во всем этом есть некоторые неудобства и для них самих – они не видят друг друга.
– Каких врагов? Кандус сказал, что даже зеленые кочевники обходят стороной их город.
– В лесу расположен другой, враждебный им город – Онвак. Его жители также знают секрет невидимости и иногда совершают набеги на Инвак.
– Странная война, когда соперники не видят ни своих врагов, ни своих друзей.
– Да. Я думаю, что потери в таких сражениях невелики. Хотя иногда враждующие стороны захватывают пленников. В последний раз инвакцы захватили двух пленных, которые при ближайшем рассмотрении оказались своими. Во время боя они просто машут мечами во все стороны, так что под удар может попасть и друг и враг.
Пока Птор Фак говорил, я почувствовал, что чьи-то пальцы сняли кольцо с моей ноги. Я неожиданно оказался на свободе.
– Идем, раб, – приказал кто-то.
Затем меня взяли за руки и повели с площади. В освещенном проходе я увидел, что окружен тремя вооруженными воинами. Они повели меня по аллеям, минуя площади, на которых они неизменно растворялись в воздухе и я оставался один. Наконец стражники привели меня к большому строению, оказавшемуся дворцом, и ввели в просторный зал, в центре которого за столом сидело множество людей, а посередине – хмурый мужчина со злобным лицом.
Меня провели ближе к столу и в наступившей тишине сидящие люди стали рассматривать меня. Тот, кто сидел в центре, был роскошно одет. Его одежда сверкала от обилия украшений и драгоценностей. Эфес его меча был изготовлен из чистого золота и украшен редчайшими по красоте драгоценными камнями. Это и был Птантус, джэддак Инвака. Оглядев его угрюмую фигуру, я понял, что попал в плен к злейшему тирану.
V
Птантус смотрел на меня настолько пристально и грозно, что я понял, что он хочет запугать меня. Но на меня его угрожающий взгляд не произвел впечатления. Я нахально отвернулся от джэддака и со скучающим видом стал осматривать зал.
Он с размаху ударил кулаком по столу:
– Раб! Смотри на меня!
– Пока ты ничего не говоришь. Когда ты начнешь со мной беседу, я буду смотреть на тебя. И не ори. Я не глухой.
Он повернулся к офицеру:
– Не приводи этого наглеца сюда, пока он не научится вести себя в присутствии джэддака.
– Я знаю, как вести себя в присутствии джэддака, – спокойно ответил я. – Я общался со многими великими джэддаками Барсума и относился к ним так, как они того действительно заслуживали. Если джэддак – человек благородный, я отношусь к нему с почтением и уважением, если же нет, то я реагирую на его присутствие соответственно.
Намек был ясен, и Птантус побагровел.
– Ну, хватит, – сказал он. – Ты причинил много хлопот моему сыну Пиэксусу, к тому же ударил моего дворянина, нанес ему увечье.
– Может быть, этот человек и имеет титул, – парировал я, – но он не дворянин. Он ударил меня, когда я не мог его видеть. Это равносильно тому, что ударить слепого.
– Он прав, – раздался женский голос. Я обернулся и увидел Ройас.
– Ты присутствовала при этом, Ройас? – спросил Птантус.
– Да. Мотус оскорбил меня, а этот человек вступился. Мотус пнул его ногой.
– Это так, Мотус? – обратился Птантус, оглядываясь на человека с забинтованным лицом.
– Я совершил то, чего заслуживал этот вонючий раб, – промычал Мотус. – Раб вел себя нагло.
– Я согласен с тобой, – заявил Птантус. – Он умрет, когда для этого наступит время. Но я вызвал его не для суда. Я джэддак и могу принимать решения без чьих-либо советов. Я вызвал его потому, что воины утверждают, будто он может прыгнуть на высоту в тридцать футов.
Я не мог не усмехнуться, так как умение прыгать однажды уже спасло мне жизнь.
– Чему ты улыбаешься? – потребовал ответа Птантус. – Что тут смешного? Давай прыгай, да поживее.
Я посмотрел на потолок. Всего футов пятнадцать от пола. Я обернулся. От двери меня отделяло двадцать футов, и все это пространство было заполнено людьми. Оттолкнувшись, я легко перепрыгнул через них и оказался возле двери. Я мог бы запереть створки с обратной стороны, запрыгнуть на крышу и сбежать, но здесь все еще оставалась Лана. Поэтому я прыгнул через ошалевшую от неожиданности толпу зевак и назад, заслужив аплодисменты и возгласы одобрения.
– Что ты еще умеешь делать? – спросил Птантус.
– Я могу проучить Мотуса, если мне вернут меч, – ответил я. – И результат будет не хуже, чем от кулака. Если он, конечно, осмелится выйти против меня.
Птантус засмеялся.
– Я думаю, что позволю тебе это сделать, когда ты надоешь мне. Мотус
– лучший фехтовальщик Барсума. Он убьет тебя.
– Я буду рад предоставить ему такую возможность. Уверен, что не потеряю своей способности прыгать после поединка. Впрочем, если желаешь увидеть еще что-нибудь, кроме прыжков, прикажи привести сюда девушку, которую схватили сегодня в лесу. Я смогу показать тебе весьма занимательные вещи.
Я знал, что если мне с Ланой удастся выбраться за ворота – мы спасены.
– Отведите его обратно, – сказал Птантус. – На сегодня я видел и слышал вполне достаточно.
Меня отвели обратно и приковали к дереву.
– Ну? – спросил Птор Фак. – Где ты был?
Я рассказал ему обо всем и добавил, что у меня есть надежда сразиться с Мотусом.
Над площадью опускалась ночь, вокруг стояла тишина, но тут я услышал голос Кандуса.
– Это хорошо, что ты заинтересовал Птантуса. Тех, кто не сумеет угодить ему, он подвергает страшным мучениям перед смертью.
– Надеюсь, что я еще смогу немного развлечь его.
– Смерть неминуема, но если мне удастся хоть чем-то облегчить твою участь, я с радостью это сделаю.
– Ты очень поможешь мне, если скажешь, что случилось с девушкой, которую взяли в плен вместе со мной.
– Ее поместили вместе с остальными рабынями, все они живут за дворцом.
– Как ты думаешь, что ожидает ее?
– Птантус и Пиэксус перессорились из-за нее. Они всегда ругаются, поскольку ненавидят друг друга. Пиэксус хочет эту девушку, а Птантус не желает отдавать. Так что пока она в безопасности. Но я должен идти, – сказал он. По его голосу я понял, что он встал. – Если я что-нибудь смогу сделать для тебя, дай мне знать.
– Ты можешь принести мне моток проволоки?
– Зачем?
– Просто для развлечения. Я собирался делать различные фигурки. Я не привык находиться в бездействии и это занятие поможет скоротать время.
– Хорошо. Я принесу. Прямо сейчас. А потом распрощаюсь.
– Тебе повезло, что ты нашел здесь друга, – сказал Птор Фак. – Я пробыл в Инваке несколько месяцев, но у меня не появилось ни одного знакомого.
– Это все мои диковинные прыжки. Они уже не раз приносили мне пользу.
Вскоре вернулся Кандус с проволокой. Я поблагодарил его и он ушел.
Стояла глубокая ночь. По небу плыли две луны. Мягкий свет освещал площади, а быстро бегущая Турия бросала постоянно меняющиеся тени на алую траву.
Наши цепи были достаточно длинными и мы могли сидеть рядом. Я видел, что Птор Фак с любопытством посматривает на проволоку. Наконец он не выдержал и спросил:
– Зачем она тебе?
– Ты будешь удивлен, – начал я, но тут же умолк на мгновение, почувствовав, что кто-то стоит рядом. – Ты даже не предполагаешь, что может сделать умелый человек с куском проволоки.
Он с размаху ударил кулаком по столу:
– Раб! Смотри на меня!
– Пока ты ничего не говоришь. Когда ты начнешь со мной беседу, я буду смотреть на тебя. И не ори. Я не глухой.
Он повернулся к офицеру:
– Не приводи этого наглеца сюда, пока он не научится вести себя в присутствии джэддака.
– Я знаю, как вести себя в присутствии джэддака, – спокойно ответил я. – Я общался со многими великими джэддаками Барсума и относился к ним так, как они того действительно заслуживали. Если джэддак – человек благородный, я отношусь к нему с почтением и уважением, если же нет, то я реагирую на его присутствие соответственно.
Намек был ясен, и Птантус побагровел.
– Ну, хватит, – сказал он. – Ты причинил много хлопот моему сыну Пиэксусу, к тому же ударил моего дворянина, нанес ему увечье.
– Может быть, этот человек и имеет титул, – парировал я, – но он не дворянин. Он ударил меня, когда я не мог его видеть. Это равносильно тому, что ударить слепого.
– Он прав, – раздался женский голос. Я обернулся и увидел Ройас.
– Ты присутствовала при этом, Ройас? – спросил Птантус.
– Да. Мотус оскорбил меня, а этот человек вступился. Мотус пнул его ногой.
– Это так, Мотус? – обратился Птантус, оглядываясь на человека с забинтованным лицом.
– Я совершил то, чего заслуживал этот вонючий раб, – промычал Мотус. – Раб вел себя нагло.
– Я согласен с тобой, – заявил Птантус. – Он умрет, когда для этого наступит время. Но я вызвал его не для суда. Я джэддак и могу принимать решения без чьих-либо советов. Я вызвал его потому, что воины утверждают, будто он может прыгнуть на высоту в тридцать футов.
Я не мог не усмехнуться, так как умение прыгать однажды уже спасло мне жизнь.
– Чему ты улыбаешься? – потребовал ответа Птантус. – Что тут смешного? Давай прыгай, да поживее.
Я посмотрел на потолок. Всего футов пятнадцать от пола. Я обернулся. От двери меня отделяло двадцать футов, и все это пространство было заполнено людьми. Оттолкнувшись, я легко перепрыгнул через них и оказался возле двери. Я мог бы запереть створки с обратной стороны, запрыгнуть на крышу и сбежать, но здесь все еще оставалась Лана. Поэтому я прыгнул через ошалевшую от неожиданности толпу зевак и назад, заслужив аплодисменты и возгласы одобрения.
– Что ты еще умеешь делать? – спросил Птантус.
– Я могу проучить Мотуса, если мне вернут меч, – ответил я. – И результат будет не хуже, чем от кулака. Если он, конечно, осмелится выйти против меня.
Птантус засмеялся.
– Я думаю, что позволю тебе это сделать, когда ты надоешь мне. Мотус
– лучший фехтовальщик Барсума. Он убьет тебя.
– Я буду рад предоставить ему такую возможность. Уверен, что не потеряю своей способности прыгать после поединка. Впрочем, если желаешь увидеть еще что-нибудь, кроме прыжков, прикажи привести сюда девушку, которую схватили сегодня в лесу. Я смогу показать тебе весьма занимательные вещи.
Я знал, что если мне с Ланой удастся выбраться за ворота – мы спасены.
– Отведите его обратно, – сказал Птантус. – На сегодня я видел и слышал вполне достаточно.
Меня отвели обратно и приковали к дереву.
– Ну? – спросил Птор Фак. – Где ты был?
Я рассказал ему обо всем и добавил, что у меня есть надежда сразиться с Мотусом.
Над площадью опускалась ночь, вокруг стояла тишина, но тут я услышал голос Кандуса.
– Это хорошо, что ты заинтересовал Птантуса. Тех, кто не сумеет угодить ему, он подвергает страшным мучениям перед смертью.
– Надеюсь, что я еще смогу немного развлечь его.
– Смерть неминуема, но если мне удастся хоть чем-то облегчить твою участь, я с радостью это сделаю.
– Ты очень поможешь мне, если скажешь, что случилось с девушкой, которую взяли в плен вместе со мной.
– Ее поместили вместе с остальными рабынями, все они живут за дворцом.
– Как ты думаешь, что ожидает ее?
– Птантус и Пиэксус перессорились из-за нее. Они всегда ругаются, поскольку ненавидят друг друга. Пиэксус хочет эту девушку, а Птантус не желает отдавать. Так что пока она в безопасности. Но я должен идти, – сказал он. По его голосу я понял, что он встал. – Если я что-нибудь смогу сделать для тебя, дай мне знать.
– Ты можешь принести мне моток проволоки?
– Зачем?
– Просто для развлечения. Я собирался делать различные фигурки. Я не привык находиться в бездействии и это занятие поможет скоротать время.
– Хорошо. Я принесу. Прямо сейчас. А потом распрощаюсь.
– Тебе повезло, что ты нашел здесь друга, – сказал Птор Фак. – Я пробыл в Инваке несколько месяцев, но у меня не появилось ни одного знакомого.
– Это все мои диковинные прыжки. Они уже не раз приносили мне пользу.
Вскоре вернулся Кандус с проволокой. Я поблагодарил его и он ушел.
Стояла глубокая ночь. По небу плыли две луны. Мягкий свет освещал площади, а быстро бегущая Турия бросала постоянно меняющиеся тени на алую траву.
Наши цепи были достаточно длинными и мы могли сидеть рядом. Я видел, что Птор Фак с любопытством посматривает на проволоку. Наконец он не выдержал и спросил:
– Зачем она тебе?
– Ты будешь удивлен, – начал я, но тут же умолк на мгновение, почувствовав, что кто-то стоит рядом. – Ты даже не предполагаешь, что может сделать умелый человек с куском проволоки.
VI
Если бы даже я прожил на Инваке весь остаток своей жизни, я никогда не смог бы привыкнуть к ощущению того, что рядом стоит кто-то невидимый и подслушивает.
Но сейчас моего плеча коснулась мягкая рука, а затем раздался знакомый, приятный и мелодичный голос.
– Это я, Ройас.
– Я рад, что ты пришла, – сказал я. – Мне хотелось поблагодарить тебя за то, что ты поддержала меня.
– Боюсь, это не принесет пользы. Пиэксус не любит меня.
– Почему?
– Пиэксус хотел сделать меня своей женой, но я отказала ему. Птантус, хотя и ненавидит Пиэксуса, почувствовал, что затронута честь его рода. Дотар Соят, – проговорила она. – Я хочу, чтобы ты навсегда остался в Инваке и жил здесь, со мной.
– Это приятно слышать, Ройас, но боюсь, что судьба распорядится иначе.
Нежная рука обвила мои плечи. Голова у меня закружилась от невидимой близости теплого женского тела. Я почувствовал невыразимо приятный запах ее духов.
– Ты хотел бы остаться здесь, Дотар Соят?
Ситуация становилась весьма щекотливой. Даже Птор Фак смутился, а ведь его шею не обнимали мягкие ласковые руки. Придя в замешательство, он отодвинулся от нас, насколько позволяла длина его цепи.
Конечно, приятно и романтично разделить любовь с девушкой на мягкой траве при серебристом лунном свете… Но если девушка невидима, то все это равнозначно тому, чтобы разделить ложе с привидением. Хотя, насколько я мог судить по тем частям тела, которыми она прижималась ко мне, Ройас была далеко не бестелесным духом.
– Ты не ответил мне, Дотар Соят, – потребовала она продолжения разговора.
Я никогда и никого не любил, кроме моей несравненной Деи Торис. Однако, как и все мужчины, нередко пользовался любовью других женщин, правда, ничего не обещая им. В любви, как и на войне, все должно быть честно. И вот сейчас передо мной милая, красивая девушка, которая ждет от меня ответа… Если бы я был один, я бы не колебался, но от моего решения зависела судьба Ланы из Гатола, и это перевесило все остальное.
– Остаться с тобой, Ройас, или нет – от меня не зависит. Более того, это невозможно. Я жив пока всего лишь по воле случая. Изменится настроение джэддака – и смерть навечно разлучит нас.
– О нет, Дотар Соят! – воскликнула она, еще крепче прижимаясь ко мне трепещущим телом. Еще никогда мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы подавлять вспыхнувшее желание. – Ты не должен умереть потому… потому что я люблю тебя!
– Но, Ройас, как можно полюбить человека, которого знаешь всего несколько часов?
– Я полюбила тебя сразу, с первого взгляда. Увидев тебя, я не уходила с площади. И изучила выражение твоих глаз, твоего лица: то насмешливое, то гневное, то дружелюбное… За всю жизнь я не смогла бы узнать тебя лучше! Поцелуй меня, Дотар Соят, – заключила она.
Я сделал то, чего всю жизнь буду стыдиться. Я обнял и поцеловал ее. Вы когда-нибудь целовали привидение? Лично я должен признать, что это вовсе не неприятно. Но Ройас так крепко и так надолго припала к моим губам, что мне стало не по себе.
– О, если бы так навсегда, – выдохнула она, с трудом отрываясь от меня.
Конечно, все это волновало мою кровь, но, пожалуй, застыть в поцелуе навсегда – не слишком удобная поза. Но вслух я произнес:
– Приходи почаще, Ройас, пока я еще жив.
– Не говори о смерти!
– Но ты же знаешь, что Птантус обязательно убьет меня… если я не сбегу.
– Сбежишь! – она с надеждой произнесла это слово. Я с удивлением посмотрел на ее.
– Но отсюда совершить побег совершенно невозможно, – сказал я, надеясь, что просьба не слишком явственно прозвучала в моих словах.
– Бежать! – повторила она. – Бежать! Может, и мне удастся сбежать с тобой.
– А почему нет? – я и так зашел слишком далеко, так что терять было нечего. Ставкой было освобождение Ланы.
– Действительно, почему? Но как?
– Если бы мне стать невидимым…
Она задумалась.
– Но это измена. А за измену – смерть… Страшная смерть.
– Я не могу просить тебя об этом, – сказал я, чувствуя себя лицемером. Я, не колеблясь, пожертвовал бы любым человеком в Инваке, включая себя самого, если бы это могло спасти Лану. Я пребывал в состоянии отчаяния и был готов поставить на карту абсолютно все, лишь бы достичь цели.
– Я очень несчастна здесь, – заговорила Ройас голосом человека, который убеждает себя в чем-то. – Мы станем невидимыми, покинем город и уйдем в твою страну.
Она уже все рассчитала.
– Ты знаешь, где находится флайер, на котором привезли девушку?
– Да, он на крыше города.
– Это упрощает дело. Если все мы станем невидимыми и сумеем добраться до флайера – тогда мы спасены.
– Что ты имеешь в виду говоря «все мы»? – спросила она.
– Я хочу взять с собой Птор Фака и Лану из Гатола, которую захватили в плен вместе со мной.
Ройас застыла. Ее руки соскользнули с моей шеи.
– Только не девушку! – резко воскликнула она.
– Но, Ройас, я обязан спасти ее, – ответа не было. Я подождал, и снова окликнул ее: – Ройас!
Но она снова ничего не ответила, а через некоторое время я увидел, как в аллее появилась стройная девичья фигурка и, мелькнув, исчезла за поворотом. Она олицетворяла собой оскорбленную женскую гордость.
Но сейчас моего плеча коснулась мягкая рука, а затем раздался знакомый, приятный и мелодичный голос.
– Это я, Ройас.
– Я рад, что ты пришла, – сказал я. – Мне хотелось поблагодарить тебя за то, что ты поддержала меня.
– Боюсь, это не принесет пользы. Пиэксус не любит меня.
– Почему?
– Пиэксус хотел сделать меня своей женой, но я отказала ему. Птантус, хотя и ненавидит Пиэксуса, почувствовал, что затронута честь его рода. Дотар Соят, – проговорила она. – Я хочу, чтобы ты навсегда остался в Инваке и жил здесь, со мной.
– Это приятно слышать, Ройас, но боюсь, что судьба распорядится иначе.
Нежная рука обвила мои плечи. Голова у меня закружилась от невидимой близости теплого женского тела. Я почувствовал невыразимо приятный запах ее духов.
– Ты хотел бы остаться здесь, Дотар Соят?
Ситуация становилась весьма щекотливой. Даже Птор Фак смутился, а ведь его шею не обнимали мягкие ласковые руки. Придя в замешательство, он отодвинулся от нас, насколько позволяла длина его цепи.
Конечно, приятно и романтично разделить любовь с девушкой на мягкой траве при серебристом лунном свете… Но если девушка невидима, то все это равнозначно тому, чтобы разделить ложе с привидением. Хотя, насколько я мог судить по тем частям тела, которыми она прижималась ко мне, Ройас была далеко не бестелесным духом.
– Ты не ответил мне, Дотар Соят, – потребовала она продолжения разговора.
Я никогда и никого не любил, кроме моей несравненной Деи Торис. Однако, как и все мужчины, нередко пользовался любовью других женщин, правда, ничего не обещая им. В любви, как и на войне, все должно быть честно. И вот сейчас передо мной милая, красивая девушка, которая ждет от меня ответа… Если бы я был один, я бы не колебался, но от моего решения зависела судьба Ланы из Гатола, и это перевесило все остальное.
– Остаться с тобой, Ройас, или нет – от меня не зависит. Более того, это невозможно. Я жив пока всего лишь по воле случая. Изменится настроение джэддака – и смерть навечно разлучит нас.
– О нет, Дотар Соят! – воскликнула она, еще крепче прижимаясь ко мне трепещущим телом. Еще никогда мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы подавлять вспыхнувшее желание. – Ты не должен умереть потому… потому что я люблю тебя!
– Но, Ройас, как можно полюбить человека, которого знаешь всего несколько часов?
– Я полюбила тебя сразу, с первого взгляда. Увидев тебя, я не уходила с площади. И изучила выражение твоих глаз, твоего лица: то насмешливое, то гневное, то дружелюбное… За всю жизнь я не смогла бы узнать тебя лучше! Поцелуй меня, Дотар Соят, – заключила она.
Я сделал то, чего всю жизнь буду стыдиться. Я обнял и поцеловал ее. Вы когда-нибудь целовали привидение? Лично я должен признать, что это вовсе не неприятно. Но Ройас так крепко и так надолго припала к моим губам, что мне стало не по себе.
– О, если бы так навсегда, – выдохнула она, с трудом отрываясь от меня.
Конечно, все это волновало мою кровь, но, пожалуй, застыть в поцелуе навсегда – не слишком удобная поза. Но вслух я произнес:
– Приходи почаще, Ройас, пока я еще жив.
– Не говори о смерти!
– Но ты же знаешь, что Птантус обязательно убьет меня… если я не сбегу.
– Сбежишь! – она с надеждой произнесла это слово. Я с удивлением посмотрел на ее.
– Но отсюда совершить побег совершенно невозможно, – сказал я, надеясь, что просьба не слишком явственно прозвучала в моих словах.
– Бежать! – повторила она. – Бежать! Может, и мне удастся сбежать с тобой.
– А почему нет? – я и так зашел слишком далеко, так что терять было нечего. Ставкой было освобождение Ланы.
– Действительно, почему? Но как?
– Если бы мне стать невидимым…
Она задумалась.
– Но это измена. А за измену – смерть… Страшная смерть.
– Я не могу просить тебя об этом, – сказал я, чувствуя себя лицемером. Я, не колеблясь, пожертвовал бы любым человеком в Инваке, включая себя самого, если бы это могло спасти Лану. Я пребывал в состоянии отчаяния и был готов поставить на карту абсолютно все, лишь бы достичь цели.
– Я очень несчастна здесь, – заговорила Ройас голосом человека, который убеждает себя в чем-то. – Мы станем невидимыми, покинем город и уйдем в твою страну.
Она уже все рассчитала.
– Ты знаешь, где находится флайер, на котором привезли девушку?
– Да, он на крыше города.
– Это упрощает дело. Если все мы станем невидимыми и сумеем добраться до флайера – тогда мы спасены.
– Что ты имеешь в виду говоря «все мы»? – спросила она.
– Я хочу взять с собой Птор Фака и Лану из Гатола, которую захватили в плен вместе со мной.
Ройас застыла. Ее руки соскользнули с моей шеи.
– Только не девушку! – резко воскликнула она.
– Но, Ройас, я обязан спасти ее, – ответа не было. Я подождал, и снова окликнул ее: – Ройас!
Но она снова ничего не ответила, а через некоторое время я увидел, как в аллее появилась стройная девичья фигурка и, мелькнув, исчезла за поворотом. Она олицетворяла собой оскорбленную женскую гордость.
VII
Когда Ройас ушла, я впал в глубочайшее отчаяние. Если бы она осталась, я смог бы ей все объяснить и тогда мы все четверо были бы спасены. Логика женщин всегда была непостижима для меня. Но сейчас я был уверен – Ройас не вернется.
Однако я не терял надежды – я ее никогда не теряю. Я занялся замком на цепи, надеясь открыть его с помощью проволоки, принесенной Кандусом. Птор Фак придвинулся ко мне и во все глаза наблюдал за тем, что я делаю. Мы оба пытались как-то прятаться от чужих глаз, но нам оставалось только надеяться, что в этот поздний ночной час на площади никого нет.
Наконец я понял действие механизма замка и через секунду мы с Птор Факом были свободны. И тут раздался голос:
– Что это вы тут возитесь? Почему не спите?
– Как можно спать, а тем более уснуть, если нам постоянно мешают, – пробурчал я.
– Встаньте! – приказал невидимка.
Мы неохотно поднялись и цепи соскользнули на траву.
– Я так и думал, – снова прозвучал голос. Я успел увидеть, как кусок проволоки, лежавшей на земле, исчез. – Ты умен и хитер, но я не думаю, что Птантусу понравятся ваши проделки. А пока я выставлю охрану, чтобы за вами постоянно следили.
– Сорвалось, – сказал я, обращаясь к Птор Факу, когда решил, что мы остались одни.
– Теперь нет надежды? – спросил Птор Фак.
– Есть, – разозлился я. – По крайней мере до тех пор, пока я жив.
На следующий день нас посетил Кандус. Я узнал его по голосу. Он сел возле меня.
– Как дела?
– Ужасно.
– Почему?
– Я не могу тебе сказать, так как здесь, возможно, стоит часовой и следит за нами.
– Здесь никого, кроме нас, нет.
– Откуда ты знаешь? Ведь вы не видите друг друга.
– Мы умеем чувствовать присутствие другого человека, – объяснил он. – Только я не знаю, как это получается.
– Мне удалось снять с себя и Птор Фака оковы. Однако кто-то заметил и отобрал проволоку, – я не стал объяснять, что предварительно отломил кусок проволоки и спрятал в карман. Так что я не лишился своего инструмента. Но не стоит говорить всего даже другу.
– Но как ты надеялся сбежать отсюда, ведь даже избавившись от оков, надеяться было не на что? – удивился он.
– Это только первый шаг, пока что четкого плана у меня нет. Но в любом случае в оковах мы бежать не можем.
Кандус рассмеялся.
– Верно, – сказал он и надолго замолчал. – Девушка, которая была схвачена с тобой… – вдруг сказал он.
– Что с ней?
– Птантус совершенно неожиданно для всех отдал ее Мотусу. Никто не может понять причины, поскольку Птантус не испытывает особой любви к Мотусу.
Если Кандус не знал причины, то я догадывался о ней. Я чувствовал в этом происшествии руку Ройас: зеленоглазый бес ревности – страшное чудовище…
– Ты можешь кое-что сделать для меня, Кандус?
– С радостью, если сумею.
– Это покажется глупым, – начал я свою просьбу, – но не требуй от меня объяснений. Я хочу, чтобы ты пошел к Ройас и сказал: Лана из Гатола, девушка, которую Птантус отдал Мотусу – дочь моей дочери.
Жителям Земли, вероятно, покажется странным, что Ройас влюбилась в дедушку своей ровесницы. Но вспомните, что Марс – не Земля и я не такой, как все остальные земляне. Я не знаю, сколько мне лет. Я не помню своего детства. Видимо, я всегда был и всегда буду одинаковым. Я выгляжу сейчас так, как выглядел во времена гражданской войны – тридцатилетним человеком.
Здесь, на Марсе, продолжительность жизни людей – около тысячи лет, и старость здесь не подкрадывается медленно, как это происходит на Земле, а приходит внезапно, так что разницы в возрасте жителей Марса, если только они не дети и не глубокие старики, не заметно. Можно влюбиться и в семнадцатилетнюю девушку и в пятисотлетнюю женщину – выглядят они одинаково.
– Я ничего не понимаю, – сказал Кандус, – но твою просьбу выполню.
– И еще одно, – добавил я. – Птантус пообещал мне поединок с Мотусом и заверил, что Мотус убьет меня. Нельзя ли организовать так, чтобы дуэль состоялась сегодня?
– Он прикончит тебя.
– Это мое дело.
– Я не знаю, как это устроить.
– Если Птантус человек азартный, предложи ему пари на эту дуэль и поставь на меня. Я покончу с Мотусом в любой момент.
– Но тебе его не одолеть. Он лучший фехтовальщик, он убьет тебя, а я потеряю свои деньги.
– Как мне убедить тебя? Если бы у меня были деньги, я отдал бы тебе их в залог.
– У меня есть ценная вещица, – сказал Птор Фак. – Я ставлю на Дотар Соята.
Он достал из кармана прекрасный медальон.
– На этот медальон можно выкупить из плена джэддака. Возьми его в залог и поставь на Дотар Соята.
Медальон исчез. Значит, Кандус взял его и спрятал в карман.
– Я рассмотрю его потом, – сказал он. – Сейчас мне не увидеть медальона. Я быстро.
– Спасибо, Птор Фак, – сказал я. – Медальон действительно не имеет цены.
– Один из моих предков был джэддаком. Медальон принадлежал ему и хранится в нашей семье уже несколько тысяч лет.
– Ты можешь не беспокоиться за него.
– Я знаю. Но даже если бы я не был уверен в твоей победе, то поступил бы так же.
– Ты настоящий друг.
– Это бесценный медальон, – раздался голос вернувшегося Кандуса. – Я сейчас же ухожу и попытаюсь организовать дуэль.
– Не забудь передать Ройас то, о чем я просил, – напомнил я вдогонку уходящему Кандусу.
Однако я не терял надежды – я ее никогда не теряю. Я занялся замком на цепи, надеясь открыть его с помощью проволоки, принесенной Кандусом. Птор Фак придвинулся ко мне и во все глаза наблюдал за тем, что я делаю. Мы оба пытались как-то прятаться от чужих глаз, но нам оставалось только надеяться, что в этот поздний ночной час на площади никого нет.
Наконец я понял действие механизма замка и через секунду мы с Птор Факом были свободны. И тут раздался голос:
– Что это вы тут возитесь? Почему не спите?
– Как можно спать, а тем более уснуть, если нам постоянно мешают, – пробурчал я.
– Встаньте! – приказал невидимка.
Мы неохотно поднялись и цепи соскользнули на траву.
– Я так и думал, – снова прозвучал голос. Я успел увидеть, как кусок проволоки, лежавшей на земле, исчез. – Ты умен и хитер, но я не думаю, что Птантусу понравятся ваши проделки. А пока я выставлю охрану, чтобы за вами постоянно следили.
– Сорвалось, – сказал я, обращаясь к Птор Факу, когда решил, что мы остались одни.
– Теперь нет надежды? – спросил Птор Фак.
– Есть, – разозлился я. – По крайней мере до тех пор, пока я жив.
На следующий день нас посетил Кандус. Я узнал его по голосу. Он сел возле меня.
– Как дела?
– Ужасно.
– Почему?
– Я не могу тебе сказать, так как здесь, возможно, стоит часовой и следит за нами.
– Здесь никого, кроме нас, нет.
– Откуда ты знаешь? Ведь вы не видите друг друга.
– Мы умеем чувствовать присутствие другого человека, – объяснил он. – Только я не знаю, как это получается.
– Мне удалось снять с себя и Птор Фака оковы. Однако кто-то заметил и отобрал проволоку, – я не стал объяснять, что предварительно отломил кусок проволоки и спрятал в карман. Так что я не лишился своего инструмента. Но не стоит говорить всего даже другу.
– Но как ты надеялся сбежать отсюда, ведь даже избавившись от оков, надеяться было не на что? – удивился он.
– Это только первый шаг, пока что четкого плана у меня нет. Но в любом случае в оковах мы бежать не можем.
Кандус рассмеялся.
– Верно, – сказал он и надолго замолчал. – Девушка, которая была схвачена с тобой… – вдруг сказал он.
– Что с ней?
– Птантус совершенно неожиданно для всех отдал ее Мотусу. Никто не может понять причины, поскольку Птантус не испытывает особой любви к Мотусу.
Если Кандус не знал причины, то я догадывался о ней. Я чувствовал в этом происшествии руку Ройас: зеленоглазый бес ревности – страшное чудовище…
– Ты можешь кое-что сделать для меня, Кандус?
– С радостью, если сумею.
– Это покажется глупым, – начал я свою просьбу, – но не требуй от меня объяснений. Я хочу, чтобы ты пошел к Ройас и сказал: Лана из Гатола, девушка, которую Птантус отдал Мотусу – дочь моей дочери.
Жителям Земли, вероятно, покажется странным, что Ройас влюбилась в дедушку своей ровесницы. Но вспомните, что Марс – не Земля и я не такой, как все остальные земляне. Я не знаю, сколько мне лет. Я не помню своего детства. Видимо, я всегда был и всегда буду одинаковым. Я выгляжу сейчас так, как выглядел во времена гражданской войны – тридцатилетним человеком.
Здесь, на Марсе, продолжительность жизни людей – около тысячи лет, и старость здесь не подкрадывается медленно, как это происходит на Земле, а приходит внезапно, так что разницы в возрасте жителей Марса, если только они не дети и не глубокие старики, не заметно. Можно влюбиться и в семнадцатилетнюю девушку и в пятисотлетнюю женщину – выглядят они одинаково.
– Я ничего не понимаю, – сказал Кандус, – но твою просьбу выполню.
– И еще одно, – добавил я. – Птантус пообещал мне поединок с Мотусом и заверил, что Мотус убьет меня. Нельзя ли организовать так, чтобы дуэль состоялась сегодня?
– Он прикончит тебя.
– Это мое дело.
– Я не знаю, как это устроить.
– Если Птантус человек азартный, предложи ему пари на эту дуэль и поставь на меня. Я покончу с Мотусом в любой момент.
– Но тебе его не одолеть. Он лучший фехтовальщик, он убьет тебя, а я потеряю свои деньги.
– Как мне убедить тебя? Если бы у меня были деньги, я отдал бы тебе их в залог.
– У меня есть ценная вещица, – сказал Птор Фак. – Я ставлю на Дотар Соята.
Он достал из кармана прекрасный медальон.
– На этот медальон можно выкупить из плена джэддака. Возьми его в залог и поставь на Дотар Соята.
Медальон исчез. Значит, Кандус взял его и спрятал в карман.
– Я рассмотрю его потом, – сказал он. – Сейчас мне не увидеть медальона. Я быстро.
– Спасибо, Птор Фак, – сказал я. – Медальон действительно не имеет цены.
– Один из моих предков был джэддаком. Медальон принадлежал ему и хранится в нашей семье уже несколько тысяч лет.
– Ты можешь не беспокоиться за него.
– Я знаю. Но даже если бы я не был уверен в твоей победе, то поступил бы так же.
– Ты настоящий друг.
– Это бесценный медальон, – раздался голос вернувшегося Кандуса. – Я сейчас же ухожу и попытаюсь организовать дуэль.
– Не забудь передать Ройас то, о чем я просил, – напомнил я вдогонку уходящему Кандусу.