– Прекратите! – прервал его лже-Тарзан. – Наши дела и так плохи, не хватает еще затеять драку.
   – А кто ты такой, чтобы мне указывать? – завелся Мински. – Если я хочу яблочного джема или пирожных, то никто не может мне этого запретить.
   – Замолчи, – еще раз сказал лже-Тарзан и ударил Мински ладонью по лицу.
   Удар был не очень сильным, но Мински отлетел в сторону и упал.
   – А сейчас послушайте, – продолжал человек, – если вы не прекратите грызню между собой, я брошу вас на произвол судьбы. Без моего лука и стрел вы долго не протянете.
   – Что-то не видно богатой добычи, – съязвил Крамп.
   – Я все сказал, – произнес лже-Тарзан. – А теперь решайте сами.
   С этими словами он повернулся и пошел вверх по тропе. Крамп и Мински поплелись следом, полные ненависти к нему и друг к другу.
   Наконец они остановились, так как подошли к каньону. Человек остановился на краю и заглянул вниз. Глубина каньона составляла футов двадцать пять, и он занимал площадь примерно с полгектара. Вниз вела узкая тропа.
   Крамп и Мински остановились рядом с ним. Едва Крамп глянул вниз, как из его груди вырвался дикий крик:
   – Рудник! Золото! Золото! Смотрите!
   Вместе с Мински они стремительно бросились вниз. Это действительно был таинственный рудник. Большие куски золота лежали кучами. Крамп упал на колени и принялся лихорадочно собирать самые большие самородки.
   – Это мое! – орал он во все горло.
   – Что вы собираетесь делать с ним? – спросил лже-Тарзан.
   – Что делать? Я смогу вернуться в Англию! Я стану богачом!
   Он сорвал с себя куртку и, сидя на земле, принялся складывать в нее золото. Мински был возбужден не меньше.
   – А я куплю яхту и выпишу французского повара!
   – И как далеко вы собираетесь унести все это? – снова спросил лже-Тарзан. – Вы и так еле на ногах стоите.
   – Если бы у тебя была куртка, мы могли бы взять еще, – сказал Крамп. – Ничего, я сниму брюки, они выдержат много золота.
   – Можешь оставить брюки в покое, я не собираюсь тащить этот мусор.
   – Что? – возмутился Крамп. – Ты не хочешь нам помочь? Хочешь оставить все это дикарям? Дружище! Это же золото. Зо-ло-то! На него можно купить все: женщин, вино, все! Можно даже купить титул. Например, сэр Томас Крамп! Неплохо звучит!
   – Дурак ты, – съехидничал Мински, – какой из тебя сэр. Мордой не вышел.
   Но Крамп пропустил обидную реплику мимо ушей и вновь обратился к лже-Тарзану.
   – Помоги мне донести мое золото, и я поделюсь с тобой. Ты сильнее нас и можешь нести вдвое больше. Человек отрицательно покачал головой.
   – Для меня это не представляет никакой ценности. Лучше я пойду поохочусь и поищу мисс Пикерэл. Если вы хотите выбраться из этой страны живыми, то должны выбросить из головы всю эту ерунду и отправиться вместе со мной.
   – Ни за что! – объявил Крамп. – Иди на охоту, а я выберусь из этой страны и вынесу золото.
   Лже-Тарзан пожал плечами и повернул обратно, потому что тропа в руднике заканчивалась, и он понял, что сбился с пути, и нужно вернуться к тому месту, где он потерял следы обезьян.
   – Как думаешь, – поинтересовался Мински у Крампа, – сколько ты сможешь унести?
   Он уже связал концы куртки и попытался взвалить ее на плечо.
   – Тяжело! – сообщил он.
   Крамп продолжал собирать золото.
   – Боюсь, мне не удастся унести все это, – сказал он, сделав неудачную попытку поднять свою ношу. Мински злорадно рассмеялся.
   – Я убью тебя! – взревел Крамп.
   Мински засмеялся громче. Затем он схватил собственную куртку, с трудом поставил ее на колено, а потом, напрягая все силы, взвалил на плечо.
   Крамп выбросил несколько кусков поменьше, но все равно не мог поднять свою ношу. Он проклинал золото, Мински, лже-Тарзана и все на свете. Пришлось расстаться с крупными самородками, и лишь после этого он сумел забросить куртку за спину. Он стоял на дрожащих ногах под жарким африканским солнцем и обливался потом. Смахнув пот со лба, он снова выругался.
   Мински направился к выходу из рудника. Он часто останавливался, чтобы перевести дух. На полдороге он споткнулся и упал. Он лежал, тяжело хватая ртом воздух. К нему медленно приблизился Крамп и заорал:
   – Прочь с дороги!
   – Ставлю пару тысяч, что тебе не выбраться отсюда с таким грузом.
   Не успел он договорить фразу, как и Крамп упал. Он остался лежать, ругаясь на чем свет стоит.
   – Если мы еще встретимся, – сказал он Мински, – я тебе шею сверну.
   – Плевать я на тебя хотел, – отозвался тот. Мински медленно поднялся на одно колено и попытался снова забросить груз на плечо, но вскоре понял, что если эта попытка и удастся, ему все равно не выбраться из каньона. Тогда он пополз по тропе, подтягивая куртку за собой. Он медленно поднимался все выше и выше. Крамп последовал его примеру.
   Подъем занял много времени, но в конце концов они оказались на краю каньона и прилегли отдохнуть.
   – Интересно, – сказал Крамп, – сколько это все может стоить?
   – Может, и миллион, – ответил Мински.
   – А может, и два! – предположил Крамп.



XXVI. ОХОТНИК РАХТАНГ


   Сандра искала тропу, ведущую из долины. Сейчас она была готова отдать все свое будущее наследство за то, чтобы вновь оказаться в безопасности в своей милой Шотландии…
   Рахтанг, воин галла из деревни султана Али, в это время безуспешно охотился. Складывалось впечатление, что дичь в этих краях вообще перевелась, и, в конце концов, он решил возвращаться обратно.
   В голове Рахтанга вертелось множество мыслей. Его интересовало, что сделают амельтеосы с султаном Али, попавшим в плен. Несомненно, его убьют, и тогда правителем станет старший сын Али. По мнению Рахтанга, Али был плохим человеком, но его сын – еще хуже. Рахтангу многое в нем не нравилось, особенно его заносчивость, подлость и жестокость. Став султаном, он быстро превратится в тирана.
   Рахтанг был среди тех, кто пленил бога и богиню в бою перед замком, и он сопровождал их в деревню султана Али. Об этом Рахтанг тоже много думал. Ему хотелось узнать, что с ними случилось, так как он знал, что во время нападения на деревню им удалось бежать.
   Мысли его занимала белая богиня. Она была прекрасна в своих золотых одеждах и с короной на голове. Если бы не нападение амельтеосов, она стала бы женой Али. Рахтанг тяжело вздохнул Хорошо быть султаном и иметь множество жен, даже белую богиню.
   Размышляя таким образом, Рахтанг, тем не менее, не терял бдительности. Его зрение и слух находились в постоянном напряжении, поэтому он вовремя заметил, что кто-то движется ему навстречу.
   Рахтанг покрепче сжал копье и притаился за большим кустом. Незнакомое существо двигалось очень медленно. Возможно, это была дичь. Охотник положил копье на землю и приготовил свой тугой лук. Вдруг он увидел на тропе женщину, о которой только что мечтал. У Рахтанга перехватило дыхание. Она показалась ему воплощением совершенства, но в сердце галла не было ни капли жалости. Он видел перед собой только женщину и думал только о себе.
   Когда она приблизилась, Рахтанг выскочил из-за куста. Сандра вздрогнула от испуга и неожиданности. Побуждаемая безотчетным страхом, она повернулась и бросилась бежать. Но не успела ослабевшая девушка сделать и несколько шагов, как Рахтанг настиг ее и грубо схватил за руку. Он развернул Сандру лицом к себе и принялся жадно разглядывать ее.
   Внешность самого Рахтанга была ужасной даже по представлениям дикарей. Сандра закрыла глаза, чтобы не видеть этой злобной уродливой рожи.
   Разглядывая белую богиню, Рахтанг лихорадочно размышлял.
   Это обстоятельство могло обернуться либо несчастьем, либо неслыханной удачей. Все зависело от того, как он сумеет распорядиться неожиданным подарком судьбы.
   Если он приведет ее в деревню, то не сможет оставить себе. Сын султана заберет ее, и тут уж ничего не поделаешь. Амельтеосы заплатили бы за нее большой выкуп, но если Рахтанг приведет ее в Амельтео сам, то единственной наградой для него будет рабство или смерть.
   Наконец ему в голову пришел еще один вариант, самый подходящий. Рахтанг знал одно местечко далеко в холмах, где была небольшая пещера, а вокруг росло множество вкусных фруктов. Там он смог бы прожить несколько дней, как султан, а когда придет пора возвращаться, он перережет девушке горло и бросит ее там. Таким образом он оставит всех в дураках.
   Решение было принято.
   – Ты одна? – спросил он на галла.
   – Не понимаю, – ответила она на суахили. Он повторил вопрос на суахили.
   – Нет, не одна, – ответила Сандра, – мои друзья недалеко отсюда и скоро будут здесь.
   Рахтанг разгадал наивную хитрость пленницы, потому что его острый слух не улавливал присутствия других людей. Однако он решил поторапливаться.
   – Идем! – сказал он и потащил в сторону холмов.
   – Что тебе от меня нужно? – возмутилась девушка. – Что ты собираешься со мной сделать?
   – А ты не догадываешься? – ответил он. – Ты ведь женщина.
   – Но я не простая смертная женщина! Я – богиня! – воскликнула она, хватаясь за соломинку.
   – На свете нет бога, кроме Аллаха, – ответил Рахтанг и рассмеялся.
   – Если ты тронешь меня хоть пальцем, ты умрешь!
   – Ты неверная, а за каждого убитого неверного Аллах вознаградит меня на небесах.
   – Ты собираешься убить меня?
   – Не сейчас, позже.
   До сих пор Сандра думала, что самое страшное позади, но нынешняя ситуация казалась ей безнадежной. Если бы у нее были силы, она попробовала бы убежать, но в ее теперешнем состоянии об этом не могло быть и речи. Единственным выходом оставалось самоубийство, но у нее не было никакого оружия под рукой.
   Неожиданно ее взор упал на колчан со стрелами, который Рахтанг нес на спине.
   Но как использовать этот шанс? Охотник крепко держал ее за правую руку своей левой рукой и стремительно тащил ее вперед. Сандра решила пуститься на хитрость.
   – Тебе незачем тащить меня, – сказала она, – я пойду сама. У меня не хватит сил убежать. Ухмыльнувшись, Рахтанг отпустил ее.
   – И то верно, – согласился он. – Далеко ты не убежишь, а если попробуешь, я изобью тебя.
   Дальше они шли молча. Мало-помалу, дюйм за дюймом она начала отставать, пока не оказалась чуть позади дикаря. Протянув руку, она осторожно потянула стрелу из колчана. Наконец, стрела оказалась у нее в ладони. Теперь она крепко сжимала ее.
   Чтобы вонзить стрелу в тело, нужно обладать немалым мужеством. Перед ее мысленным взором промелькнула вся ее жизнь. Она подумала о своем отце, который никогда не узнает о ее конце. Вероятно, он давно уже считал ее мертвой. Ни один человек в мире, кроме этого дикаря, не узнает, как она умерла и где лежат ее кости, обглоданные гиенами и обожженные горячим африканским солнцем.
   Но для того, чтобы исполнить задуманное, нужно еще немного приотстать, а это может возбудить подозрение.
   Но как бы то ни было, другого выхода у нее нет. Сандра еще чуть-чуть замедлила шаг. Она видела, как под кожей мужчины перекатываются тугие мышцы. Эта голая спина и движущиеся мускулы словно заворожили ее. Внезапно в ее глазах мелькнула какая-то мысль. От волнения у Сандры пересохло во рту, но она не колебалась.
   Размахнувшись изо всех сил она вонзила стрелу в спину охотника Рахтанга.
   С криком боли и ярости дикарь повернулся к ней. С перекошенным от ненависти лицом он бросился на Сандру и схватил ее руками за горло.
   Она попятилась назад и упала на спину, а дикарь, все еще сжимающий ее горло, повалился рядом.



XXVII. ВСТРЕЧА


   Человек, называвший себя Тарзаном, охотился. Его сердце было наполнено печалью, так как он думал, что девушка, которую он любил, мертва. Даттон тоже был мертв. Он чувствовал себя совсем одиноким, поскольку не считал Крампа и Мински своими товарищами. Он думал о них с презрением, вспоминая, как они грызлись из-за золота.
   – Каким ничтожным может быть человек, – пробормотал он про себя.
   Он хотел выработать какой-либо план, но вскоре это показалось ему излишним. Он, Сандра и Даттон должны были исчезнуть вместе. Этот мир был единственным, который он знал. Ему уже стало казаться, что необходимо вернуться в Амельтео. Там жизнь будет тихой и спокойной, хотя его сердце разбито навсегда. Он еще не знал, что власть в Амельтео переменилась, и произошло множество невероятных событий.
   Внезапно его размышления были прерваны криком, леденящим душу, криком умирающего человека.
   Движимый состраданием, лже-Тарзан бросился на этот крик, полагая, что на какого-то человека напал дикий зверь.
   Он пробежал не более ста ярдов, и его глазам открылось зрелище, приведшее его в ужас.
   Он увидел тело Сандры, неподвижно лежащее на земле, а рядом тело черного великана с торчащей из спины стрелой.
   Он осмотрелся, чтобы определить, кто напал на них, но нигде не заметил никаких признаков. Он устремился вперед. Рахтанг был мертв. Лже-Тарзан склонился над девушкой и взял ее на руки. Приложив ухо к ее груди, он услышал слабое биение сердца. Человек принялся растирать ее руки и запястья, затем тесно прижал к себе, словно пытаясь согреть, хотя солнце жгло немилосердно.
   Наконец Сандра открыла глаза, и они расширились от изумления, когда девушка взглянула на его лицо.
   – Бог! – прошептала она и снова закрыла глаза. – Итак, это смерть.
   – Это не смерть, – возразил он. – Это – жизнь!
   – Но ведь ты умер, – сказала она, – я своими глазами видела, как обезьяны убили тебя, и если мы снова вместе, значит, и я умерла.
   Он сильнее прижал девушку к себе.
   – Нет, моя дорогая, никто из нас не умер. Сандра обвила его шею руками и затихла в его объятиях.
   Они долго молчали, потому что слова были не нужны.
   Первым прервал молчание мужчина.
   – Что тут произошло? Кто его убил? Девушка вздрогнула и рассказала обо всем.
   – Ты молодчина! – воскликнул мужчина.
   – Это было актом отчаяния, я страшно испугалась.
   – Должно быть, он умер мгновенно.
   – Вероятно, но он успел схватить меня за горло и чуть не задушил. Кажется, стрела пробила ему сердце. – Сандра всхлипнула. – Я убила человека.
   – Ты убила дикого зверя. Сейчас нужно думать о себе и искать путь к спасению.
   – А где Пелхэм? – внезапно спросила она. – Он погиб?
   – Боюсь, что да. Я не нашел никаких его следов.
   Я подумал, что они убили вас обоих. Как тебе удалось спастись?
   Сандра подробно рассказала ему о тех кошмарах, которые ей пришлось пережить.
   – Значит, теперь, – со вздохом сказала она, – в живых остались только мы с тобой?
   – Нет, есть еще Крамп и Мински. Я только что оставил их в золотоносном руднике галла, где они ссорились из-за золота. Они набрали столько слитков, что не в состоянии их нести. Я пошел охотиться, потому что мы давно не ели, и они очень ослабли.
   – Тогда ступай на охоту и спаси их, – сказала Сандра.
   – Нет, – возразил он. – Эти люди не стоят того. Больших негодяев я не встречал в жизни.
   – Ты что, обрекаешь их на гибель?
   – У них золото, – усмехнулся он. – Это то, о чем они больше всего мечтали, поэтому они умрут счастливыми.
   – А что же нам делать?
   – Мы можем вернуться обратно в Амельтео, либо же спуститься по скале и вернуться к твоему отцу.
   – Решай ты, – сказала Сандра, – я сделаю все, что ты скажешь.
   – Попробуем спуститься по скале, – предложил он. Рядом с любимым человеком Сандра, казалось, обрела второе дыхание. Она бодро шагала с ним по равнине. Около полудня ему удалось подстрелить антилопу, которая пила воду из ручья. Теперь у них была и вода, и пища. После непродолжительных поисков они отыскали укромное местечко в скалах, где могли чувствовать себя в относительной безопасности.
   – Останемся здесь на некоторое время, – предложил он, – пока ты не восстановишь силы. У нас достаточно мяса и воды, а на деревьях полно фруктов.
   Он занялся дичью, выпотрошил ее, затем собрал хворост и попытался зажечь огонь. Действовал он первобытным способом, но вскоре костер разгорелся.
   – Прекрасно! – воскликнула она. – Я не думала, что у тебя получится. Как бы я ни была голодна, но я еще не в состоянии есть мясо сырым.
   Он нанизал кусочки на заостренную палочку и подержал ее над огнем. С одной стороны мясо немного подгорело, с другой недожарилось, но оба с аппетитом поели и, напившись воды из ручья, решили отдохнуть.
   Девушка легла в густую траву, заложив руки за голову.
   – Я уже думала, что никогда не буду чувствовать себя в безопасности и такой счастливой, – сказала она, – здесь просто чудесно.
   – С тобой мне везде хорошо, – с нежностью откликнулся он.
   – Может, от того, что мы вместе, нам так хорошо. Подумать только, совсем недавно я боялась и ненавидела тебя!
   – У тебя были на то причины.
   – Даже теперь я не знаю ни твоего имени, ни откуда ты, ни кто ты.
   – Ты знаешь столько же, сколько и я, – ответил он.
   – А как ты думаешь, узнаем ли мы когда-нибудь это?
   Он пожал плечами.
   – А что от этого изменится? Мы знаем, что любим друг друга, разве этого недостаточно?
   Солнце уже садилось, и где-то вдалеке послышалось рычание льва.



XXVIII. ЗОЛОТО И СМЕРТЬ


   Крамп и Мински лежали там же, где и упали, не имея сил подняться. Каждый из них судорожно цеплялся за свой мешок с золотом, будто они боялись, что кто-нибудь захочет посягнуть на него. Некоторое время они неподвижно лежали под палящими лучами, а затем Мински приподнялся. Он увидел невдалеке тень от дерева и, собравшись с силами, пополз туда, волоча за собой свой мешок.
   – Что это ты задумал? – спросил Крамп.
   – Охочусь за тенью, – ответил Мински, – я больше не могу лежать под этим солнцем.
   Крамп пополз за ним, и скоро оба очутились в тени.
   – Немного передохнем, – сказал Крамп, – и снова пойдем.
   – Лично я не сдвинусь с места, пока не придет этот парень и не принесет что-нибудь поесть, – ответил Мински. – Поедим, тогда и сил у нас прибавится.
   Наступил вечер. Оба страдали от жажды, но теперь боялись покинуть это место в надежде, что охотник вернется именно сюда и накормит их. Незаметно подкралась ночь.
   – Как ты думаешь, может, с этой обезьяной что-нибудь случилось? – спросил Крамп. – Он уже давно должен бы вернуться.
   – Боюсь, он уже никогда не вернется, – ответил Мински.
   – Почему?
   – Ас какой стати ему возвращаться? Кто мы ему? Кроме того, у него нет никаких оснований поддерживать с нами дружеские отношения.
   – Если он когда-нибудь еще попадется мне в руки, – прорычал Крамп, – я его прикончу.
   – Размечтался, – ухмыльнулся Мински. – Руки у тебя коротки.
   Крамп пробормотал что-то невнятное. Воцарилась тишина, прерываемая похрапыванием Мински, который заснул. Крамп приподнялся на локте и посмотрел на своего спутника.
   Он проклинал себя за то, что не имел достаточно сил, чтобы унести два мешка, потому что убить спящего Мински сейчас не составляло труда. Но какой толк в этом убийстве? Ведь он не в силах тащить даже собственный мешок. Может, позже, когда к нему вернутся силы, предоставится удобный случай.
   – Два миллиона, – пробормотал он, забываясь тревожным сном.
   Когда наступило утро, они почувствовали себя отдохнувшими и окрепшими. На возвращение охотника уже никто не надеялся, и Крамп осыпал его градом проклятий.
   Мински не произнес ни слова. Свои думы он думал про себя, а вслух сказал:
   – Лучше уходить отсюда. Нужно найти воду. Без пищи мы еще протянем, но без воды вряд ли.
   Поднявшись, они с трудом вскинули свою ношу на плечи и двинулись по тропе, ведущей из рудника. Поначалу, по утренней свежести, идти было нетрудно, хотя они и делали частые остановки, чтобы отдышаться. Но когда солнце поднялось выше, оба почувствовали немилосердную жажду.
   – Здесь должна быть вода, здесь должна быть вода, – бормотал Крамп без остановки.
   – Заткнись! – взревел Мински.
   – Здесь должна быть вода… – продолжал Крамп.
   Нескончаемый день тянулся медленно. Немилосердное солнце плавило мозги и вызывало галлюцинации.
   Крамп попытался сглотнуть, но во рту у него так пересохло, что он не смог сделать этого.
   Они напоминали высохшие мумии, движимые лишь жаждой наживы. Из потрескавшихся и запекшихся губ Крампа слышалось бормотание о том, как он раньше жил, о его подругах, жратве, выпивке, о людях, которых он убил, и прочих вещах. Вдруг он рассмеялся сухим прерывистым смехом. Мински со злобой посмотрел на него.
   – Сэр Томас Крамп, – шептал Крамп, – вот кто я – сэр Томас Крамп. А ты, Мински, мой слуга. Эй, слуга, подай монокль и шляпу. Я собираюсь позвонить королю, и у меня на обед говяжья отбивная и четыре галлона воды… воды… воды…
   – Идиот, – пробормотал Мински.
   Некоторое время они шли молча, напрягая взгляд в поисках воды. У Мински голова шла кругом. Уже несколько раз он видел ручьи, пруды, целые озера воды, и только усилием воли убеждал себя, что это миражи.
   Они теряли силы. Каждую минуту они останавливались, чтобы передохнуть, не решаясь сбросить на землю груз, так как знали, что взвалить его обратно уже не хватит сил.
   Мински, более сильный, опережал Крампа футов на десять, но вдруг он споткнулся о камень и упал. Он даже не попытался подняться, так как решил немного полежать и отдохнуть. Крамп что было сил бросился к нему.
   – Не пей ее всю, – прохрипел он, – оставь мне хоть немного!
   Он думал, что Мински, лежавший лицом к земле, пьет воду. Каждый шаг давался Крампу с трудом, его качало из стороны в сторону, но все же он продвигался вперед.
   Когда он поравнялся с Мински, то тоже упал и начал искать воду. Не найдя ее, он разразился злобными ругательствами, осыпая Мински отборной бранью.
   – Ты все выпил, – орал он, – ты не оставил мне ни капли.
   – Тут не было воды, – возразил Мински, – просто я упал и хотел немного полежать. Крамп помолчал, потом всхлипнул.
   – А я думал, что тут вода…
   Около получаса пролежали они, и солнце отбирало их последние силы. Мински начал подниматься.
   – Надо идти, – сказал он, – мне кажется, я что-то слышу.
   – Что? – спросил Крамп.
   – Вода, – ответил Мински. – Я отчетливо слышу ее журчание.
   – И мне так кажется, – подтвердил Крамп, – но может, мы оба ошибаемся.
   Но они не ошиблись. Всего в нескольких ярдах от них на дне узкого ущелья струился маленький ручеек.
   Мински снова начал подниматься.
   – Золото нужно оставить здесь, а потом вернуться за ним.
   Он с трудом приподнялся, но руки его подломились, и он рухнул на землю. Крампу удалось встать на колени.
   – Эй, мой слуга, – обратился он к Мински, – ступай и принеси мне воды.
   – Иди-ка ты к черту, – огрызнулся Мински и, сделав очередную попытку подняться, вновь упал. Крамп протянул руку и ударил его.
   – Вставай, дурак, – прохрипел он, – и принеси воды, иначе мы оба сдохнем!
   Мински еще раз попробовал встать. Крамп пытался ему помочь, подставляя спину для опоры. Мински, наконец, встал на ноги, но, потеряв равновесие, снова упал.
   – Вставай! Вставай! – повторял Крамп.
   – Не могу, – отвечал Мински.
   – Можешь! – вдруг пронзительно завизжал Крамп. – Ты нарочно лежишь и дожидаешься, пока я умру, чтобы прикарманить мое золото. Но ты его никогда не получишь!
   Он повернулся и принялся рыться в своем мешке, выбирая слиток потяжелее. Мински лежал неподвижно.
   – Ты хотел получить мое золото, так получай! – с этими словами Крамп ударил куском золота Мински по затылку. Тот дернулся и затих.
   – Я проучу тебя! – рычал Крамп, колотя Мински по голове, пока она не превратилась в кровавое месиво.
   Затем он откинулся назад и, полюбовавшись своей работой, захохотал.
   – Я ведь обещал, что убью тебя, – самодовольно произнес он, – а ты, дурачок, не верил. Теперь все золото мое.
   Крамп совершенно сошел с ума. Каким-то чудом ему удалось привстать на ноги, и он попытался вскинуть на спину мешок Мински, но не смог даже сдвинуть его с места. После нескольких неудачных попыток он, обессиленный, упал рядом и принялся тихо перебирать золото пальцами.



XXIX. ПЕРВЫЙ ДОМ


   Тарзан не торопился с поисками тропы, ведущей из Амельтео. Кроме главной проблемы – разыскать самозванца и покарать его, возникла другая, не менее важная – пища.
   Внимательно исследовав местность, он убедился, что у подножия холмов дичи не было, поэтому пришлось вернуться обратно.
   Чилтерн был больше всего заинтересован в том, чтобы как можно скорее выбраться отсюда, но вскоре он убедился, что из них двоих он ничего не решает. Все решения принимал Тарзан, и делал он это крайне неторопливо. Чилтерн подумал, что он ленив, так как никогда не видел его в действии.
   Многими повадками он напоминал Чилтерну дикого зверя, особенно льва, передвигающегося очень медленно, но мгновенно взрывающегося в случае необходимости. Чилтерна занимал вопрос, произойдет ли подобное превращение когда-нибудь и с Тарзаном.
   Охота отвлекла их назад в холмы и оказалась удачной. Теперь у них было мясо и фрукты, которые собирал Тарзан. Человек-обезьяна разделил мясо пополам. Американец испытал некоторый испуг, когда Тарзан набросился на свою долю, издавая при этом приглушенное рычание. Чилтерн повертел в руках свой кусок мяса, и наконец решился произнести:
   – Боюсь, мой желудок не в состоянии это переварить.
   – Тогда поджарьте его, – ответил Тарзан.
   – Но у меня нет спичек.
   – Соберите хворост, а я разожгу вам костер. На следующий день они, как показалось Чилтерну, бесцельно ходили кругами. Но Тарзан думал совершенно иначе. Всегда, когда он попадал в новую страну, Тарзан внимательно изучал ее, на случай, если придется туда возвращаться. Поэтому он запоминал мельчайшие подробности ландшафта.