Справа в кустах кто-то вскрикнул. Клэр решила, что один из людей Ренальда поранился, и направилась туда, чтобы оказать помощь. Ее тут же схватили.
   Чья-то ладонь зажала ей рот, а сильные руки потащили прочь от лагеря. Клэр вырывалась и сопротивлялась, как могла. Отцовский дневник выскользнул у нее из рук и упал на землю. Клэр дернулась сильнее, из ее груди вырвался приглушенный крик.
   — Клэр?..
   Услышав оклик Ренальда, она постаралась отозваться, но тщетно.
   — Ко мне! На помощь леди! — воскликнул Ренальд, и Клэр услышала, как он бежит к ней через кусты, ломая ветки на своем пути. Она стала вырываться с удвоенной силой, чтобы оттянуть время.
   — Убей ее! — раздался чей-то хриплый голос.
   Ее похититель остановился. В руке у другого блеснуло лезвие ножа. Клэр в ужасе наблюдала, как он со злорадной усмешкой на лице подступает к ней все ближе.
   Когда-то она считала Ренальда бездушным, теперь ей стало ясно, что это значит на самом деле.
   Усмешка застыла на лице разбойника, когда в грудь ему с глухим стуком вонзилось лезвие ножа. Тот, что держал Клэр, растерялся и на мгновение ослабил хватку. Она извернулась и со всей силы ударила его кулаком. Удар пришелся в шею, и разбойник повалился на землю, кашляя и задыхаясь.
   Клэр огляделась и увидела, что Ренальд отбивается сразу от троих.
   Брошенный им нож спас ей жизнь. Теперь он боролся за свою собственную, отражая удары меча, топора и дубины.
   На помощь Ренальду спешили его люди, но они были еще далеко. Дубина хрустнула о его колено в тот момент, когда он отразил удар меча и топора. Ушиб оказался серьезным, и Ренальд вмиг охромел.
   Впрочем, одним ударом своего чудесного меча Ренальд разрубил дубину пополам.
   Клэр бросилась вперед, подхватила кусок дубины и со всей силы обрушила его на голову разбойника, в руках у которого был топор.
   Плотный рыжий детина закачался, но удержался на ногах. Он медленно развернулся к ней, обезумев от ярости. В следующий же миг он вскрикнул и обмяк, пронзенный мечом. Изо рта у него хлынула кровь, когда он как подкошенный рухнул к ногам Клэр.
   Придя в себя, она не сразу поняла, что теперь у Ренальда нет меча!
   Пресвятая дева! Ренальд увернулся от меча, но острый обломок дубины вонзился ему в бок. Взревев, лорд отбросил его от себя кулаком.
   В кустах мелькнула фигура Джоша, но поздно. Ренальд уже подставил под очередной удар меча руку. Слава Богу, что меч разбойника не способен разрубить железные доспехи!
   Клэр бросилась вперед и ударила нападавшего сзади под коленки. Этот детский трюк удался, и человек повалился на землю. Для верности она ударила поверженного врага по руке и отобрала у него меч. Вооруженная мечом и обломком дубины, она стала наступать на того, кто еще представлял опасность для ее возлюбленного.
   — Ну, давай!
   Оглянувшись, Клэр увидела, что люди Ренальда сбились в кучу и наблюдают за ней, а ее муж в изнеможении прислонился к дереву и заходится от смеха. Вот он раскрыл ей свои объятия, и Клэр, бросив оружие, кинулась ему на грудь.
   — По-твоему, я смешна? — спросила она, тяжело дыша от волнения и пережитого страха.
   — По-моему, ты великолепна! — ответил Ренальд, гладя ее по голове.
   — Ты мог погибнуть!.. — Она с тревогой подняла на него глаза.
   — Ты тоже. В следующий раз держись подальше от дерущихся мужчин!
   — Ты оказался в затруднительном положении. Не отрицай!
   — Только когда потерял меч.
   — Не надо было бросать его.
   — У меня не было другого выхода, Клэр. — Он ласково коснулся ее щеки. — Я очень испугался за тебя, клянусь! — С этими словами он нежно поцеловал ее, и она ответила на его поцелуй.
   Господи, он мог погибнуть!
   Эта мысль, как ушат холодной воды, окатила ее и отмела последние сомнения.
   — Завтра же мы осуществим наши брачные отношения. Я хочу этого.
   Ренальд тяжело вздохнул, вместо того чтобы просиять от радости.
   — Мне больно говорить об этом, но ты находишься под влиянием лихорадки боя, любовь моя.
   — Хочешь сказать, что я не отдаю себе отчета в собственных словах?
   — Я хочу сказать, что не стану тебя вынуждать делать то, о чем ты говоришь в данную минуту.
   — Завтра я скажу то же самое. Я жить без тебя не могу!
   — Молю Бога о том, чтобы так и было. Но я не стану напоминать тебе завтра о твоих словах.
   — Мне кажется, что тебе все равно, — обиделась Клэр.
   — Никогда так не думай. Никогда! — Он крепко обнял ее. — Мое сердце принадлежит тебе, Клэр. Навсегда.
   — Если это правда, то связывать тебя с Фелицией было бы несправедливо, — сказала она.
   Ренальд поцеловал ее в лоб и отпустил.
   — Надеюсь, ты не изменишь своего мнения.
   Клэр не сдержала улыбки.
   Ренальд, напротив, нахмурился при виде двух поверженных врагов, которых охраняли его люди. Ренальд подошел к одному из бандитов и приставил меч к его груди. Тот скорчился от ужаса.
   — Почему вы схватили миледи?
   Разбойник растерянно огляделся, затем его круглые от страха глаза уперлись в конец острого лезвия.
   — Пощадите, лорд! Нам заплатили.
   — Пощадить? Я могу лишь ненадолго отложить твою смерть. Кто вам заплатил?
   — Какой-то человек, лорд. Пощадите…
   — Какой человек? — Ренальд слегка надавил на рукоять меча, и человек вскрикнул от боли.
   — Я не знаю, лорд! Не знаю! Он дал нам золото, лошадей и велел схватить леди.
   — И убить ее?
   — Такого уговора сначала не было.
   — Ренальд, — вмешалась Клэр. — Человеку, который схватил меня, удалось бежать. И тот, кто заплатил им, тоже скрылся.
   — Жаль. — Ренальд взглянул на бандита, который дышал, как загнанный зверь, и вложил меч в ножны. — Пойдем, Клэр. Посмотрим, остались ли у нас лошади.
   Она позволила ему увести себя, но вдруг остановилась.
   — Что с ними будет? — кивнув назад, спросила Клэр.
   — Их ждет скорая смерть.
   — А мы не можем…
   — Что не можем? Не можем ли мы позволить им напасть еще на каких-нибудь путешественников? — спросил он, отводя ее подальше. — Или ты хочешь, чтобы мы взяли их с собой в Кэррисфорд на суд? Какой смысл, если их и без того ждет смерть?
   Клэр ничего не слышала, а когда из-за кустов появились люди Ренальда и его оруженосец, по их виду ни о чем нельзя было догадаться. Разве что Джош казался бледнее, чем обычно. Видимо, ему прежде не приходилось убивать. Хорошо хоть Томас остался охранять лагерь вместе со слугами.
   Лошади оказались на месте. Они отдохнули, и можно было трогаться в путь. Только вставив ногу в стремя, Клэр вспомнила об отцовском дневнике.
   — Мне надо найти книгу, — заявила она, направляясь к кустам.
   — Я сам пойду, — остановил ее Ренальд.
   — Я не боюсь мертвых, — отозвалась она.
   — Дело не в мертвых, а в живых. Не забывай, что двое бандитов еще на свободе.
   Клэр не стала возражать против того, чтобы Ренальд и трое его людей с обнаженными мечами сопровождали ее. Они обследовали тропинку и то место, где, судя по поломанным кустам и вытоптанной траве, Клэр схватили.
   — Скорее всего я выронила его где-то здесь.
   Земля была усыпана листвой и сломанными ветками. Они обыскали все, заглянули под каждый кустик, но коричневая книга бесследно исчезла.
   ― Может быть, это случилось не здесь? Я точно не помню.
   Они двинулись дальше, солдаты ворошили мечами листву.
   — Здесь трудно отыскать две небольшие коричневые дощечки, — сказал Ренальд, отбрасывая в сторону гнилой пень. — Мне жаль, Клэр. Это горькая потеря.
   — Надеюсь, эти мерзавцы никогда не выберутся из чистилища! Что им было нужно от меня?
   — Им — ничего. Нужно было тому, кто им заплатил, — сказал Ренальд, отдав команду возвращаться в лагерь. — Интересно, кто это был? Ты не наследница, чтобы похищать тебя ради выкупа.
   — Он хотел убить меня, — задрожала всем телом Клэр. — Мне страшно!
   — Мне тоже, — отозвался Ренальд, в последний раз оглядывая заросли ежевики. — Нам надо спешить, мне бы не хотелось ночевать на большой дороге. — Он обнял ее за талию. — Тебе нечего бояться, Клэр, пока я жив и рядом с тобой.
   Его сила и боевое мастерство внушали ей уверенность, так же как и кольчуга, которую она еще так недавно ненавидела всем сердцем. Однако Ренальд едва не поплатился жизнью, защищая ее.
   Он вовсе не бессмертен и уязвим как любой другой человек.
   Раньше она не доверилась бы ему, а теперь боялась потерять в схватке со злом.
   Кто же хочет ее убить? Откуда ждать нападения?
   Несколько часов спустя, когда они подъехали к замку Кэррисфорд с его массивными, высокими каменными стенами, Клэр поняла, почему Ренальд так спешил. Уже смеркалось, и со стороны леса, откуда они только что выехали, донесся протяжный волчий вой. Проезжая через мост в дубовые ворота, Клэр подумала, что здесь они найдут надежное укрытие не только от диких зверей, но и от врагов.
   — Здесь ты будешь в безопасности, — сказал Ренальд.
   — А что, если тот, кто хочет убить меня, проберется в замок? — высказала она свои опасения.
   — Он норманн? — спросил Ренальд.
   — Я не уверена, — задумалась Клэр. — Он говорил по-английски, но… Думаю, что да. А разве норманны живут в лесах с разбойниками?
   — Некоторые живут. И потом, он их просто нанял. В любом случае, Клэр, не оставайся одна.
   — Я бы рада. Но я не знаю, кого следует опасаться.
   Клэр перебрала в уме всех своих знакомых и остановилась на графе Солсбери. Он был недоволен ее браком. Неужели она так разозлила его, что он захотел ее убить? Невероятно! Но другой версии не было.
   Эта мысль навела ее на размышления о том, что граф Солсбери, возможно, замешан и в убийстве Ульриха. Клэр плохо понимала, зачем ему это могло понадобиться, но решила избегать графа, если он тоже приглашен ко двору.
   Однако один ее враг точно находился в Кэррисфорде. Здесь ей предстояло встретиться с королем, которого она, несмотря на данную Ренальду клятву, продолжала ненавидеть и винить в смерти отца. Вскоре их брак с Ренальдом будет подтвержден. Изнурительное путешествие верхом не изменило ее решения. Клэр не хотела больше думать о том, что такое добро и зло. Теперь она не намерена упускать своего счастья.
   На площади перед замком развевались три штандарта. Один принадлежал лорду Кэррисфорду, другой — с золотыми львами — королю. Третий — со скрещенными копьями на черно-зеленом фоне — Клэр не узнала.
   — Чей это штандарт? — спросила она у Ренальда.
   — Фитцроджера. Штандарт вывешивается только тогда, когда он сам в замке. Он передал Кэррисфорд во владение Имоген.
   — Передал во владение? — изумилась Клэр.
   — Кэррисфорд принадлежал ей по праву. Имоген выиграла тяжбу с Фитцроджером еще до того, как вышла за него замуж.
   — Имоген?! — переспросила Клэр. Она не могла представить себе хрупкую, тихую дочь лорда Бернарда, Цветок Запада, ведущей тяжбу с бастардом Фитцроджером из Клива.
   Но вот Клэр увидела хозяев замка, которые вышли на крыльцо, чтобы приветствовать гостей, и поняла, что Имоген изменилась до неузнаваемости. Все в ней говорило о том, что она уже взрослая женщина.
   А ее волосы!
   Клэр едва сдержала смех. Вошедшие в легенду золотистые волосы леди Имоген, которые некогда окутывали ее, словно плащом, до самых пят, теперь доходили лишь до плеч.
   — Она обрезала их в знак протеста? — спросила Клэр Ренальда.
   — Что? — не понял он.
   — Волосы.
   — Вовсе нет. Она обрезала одну косу, чтобы сбежать. А потом пришлось отрезать и вторую.
   — Сбежать?! — Клэр вдруг вспомнила о леденящей душу истории Имоген. — Это случилось после того, как он выпорол ее?
   — Она бежала не от Фитцроджера. Впрочем, сейчас не время говорить об этом. Потом сама расспросишь Имоген.
   Клэр сразу успокоилась. Имоген отнюдь не походила на забитую, перепуганную насмерть жену. Напротив, она улыбалась и, опершись о руку мужа, что-то весело шептала ему на ухо.
   Фитцроджер из Клива не показался Клэр таким уж ужасным. Она представляла себе здоровенного детину вроде Болдуина из Биггина. Впрочем, можно было бы и раньше догадаться, что друг Ренальда не таков.
   Что-то в его фигуре, в манере стоять, чуть раздвинув ноги, говорило о том, что по натуре он суров и непреклонен. Глядя на него, Клэр вспомнила первое впечатление, которое произвел на нее Ренальд, — жестокий воин, готовый убить любого, кто встанет у него на пути. Но увидев его друга, она вынуждена была признать, что Ренальд гораздо мягче и покладистее. Клэр не сомневалась, что Фитцроджер в состоянии поднять руку на жену, если та выкажет неповиновение. Она искренне посочувствовала Имоген, хотя та, казалось, вполне счастлива своей судьбой.
   Неужели Имоген действительно могла сбить с ног такого человека? Фитцроджер производил впечатление такой неприступности, что и каменные стены его замка.
   Лошади остановились, и Клэр подождала, пока Ренальд поможет ей спешиться. Она вспомнила, как ее собственный муж оказался в смертельной опасности, и подумала о том, что даже сильные мужчины и прекрасные воины созданы из плоти и крови, как и все остальные люди, а значит, уязвимы.
   Даже перед лицом преисполненной решимости девушки, вооруженной камнем или дубиной. Клэр подумала, что и Фитцроджер не устоял бы против ее удара сзади под колени.
   События минувшего дня произвели на нее тягостное впечатление.
   — Ты как будто взволнованна, — заметил Ренальд, снимая ее с лошади.
   — Я лишь теперь поняла, что участвовала в убийстве человека.
   — Ясно. — С этими словами он под руку повел ее к крыльцу.
   Ренальд говорил, что она должна принять не только его самого, но и его меч. Так и случилось. Во всяком случае, приходилось признать, что когда ее любимый оказался в опасности, она сама превратилась в дикого зверя, защищая его.

Глава 19

   Клэр размышляла, красив Фитцроджер или нет. Он был пластичен и могуч, но тяжелый подбородок и шрамы на лице придавали его внешности что-то зловещее.
   Если Ренальд казался высеченным из гранита, то Фитцроджер — из черного мрамора.
   Однако это не помешало ему ласково улыбнуться Клэр, после чего они с Ренальдом по-дружески обнялись. Они походили на братьев, и Клэр подивилась такому сходству. Впрочем, ее тронуло искреннее изъявление чувств двух воинов.
   Имоген расцеловала Клэр и, обняв ее, повела вверх по лестнице.
   — Теперь все хорошо, я надеюсь? Представляю, что тебе пришлось пережить! Все скорбят о твоем отце. А что случилось с твоими волосами? Как странно! Я вот теперь отращиваю свои и должна признаться, что отрезать их гораздо проще, чем вернуть в прежнее состояние. Королева очень обеспокоена.
   — Твоими волосами? — удивилась Клэр. Имоген всегда была болтушкой и, похоже, совсем не изменилась.
   — Нет! — хихикнула Имоген. — Вашим бракосочетанием! Вернее, первой брачной ночью! Она обожает свадьбы. Пойди и представься ей.
   За всей этой суетой Клэр совсем забыла, что ей предстоит увидеться с Генри Боклерком. Хорошо, что дала Ренальду клятву, которая связывала ее. Присев в глубоком реверансе перед королевским троном, Клэр выпрямилась и взглянула прямо в глаза Генри. Внешне он нисколько не изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. Темные волосы и яркие глаза делали его лицо и привлекательным, и безжалостным в одно и то же время.
   — Леди Клэр, мы рады приветствовать вас! Займите место рядом с нами.
   Клэр повиновалась и присела на стул рядом с троном.
   — Как дела в Саммербурне, милорд? — спросил король Ренальда.
   — Хорошо, сир. Позвольте представить Томаса, сына лорда Кларенса.
   Томас покраснел — то ли от смущения, то ли от волнения. Клэр вдруг забеспокоилась, не выкинет ли он какой-нибудь номер, но Томас встал на одно колено, как того требовал ритуал, и поклонился.
   Король подался вперед и поднял его голову за подбородок.
   — Малыш Томас, ты вырос и превратился в красивого юношу. Согласен ли ты быть пажом при моем дворе?
   Клэр заметила, что взгляд короля пристален и пытлив. Генри искал в глазах Томаса мятежные искорки.
   Томас нахмурился и ответил не сразу. У Клэр упало сердце.
   — Я не знаю, сир. Я не знаю, что меня ожидает.
   — Разумные слова! — рассмеялся Генри. — Тебе нравятся лошади и соколиная охота? Нравится драться на мечах?
   — Да, сир.
   — Тогда тебе понравится при дворе, если ты, конечно, будешь послушным и трудолюбивым. — Король щелкнул пальцами, и его паж того же возраста, что и Томас, опустился рядом с ним. — Бруно, это Томас из Саммербурна. Позаботься о нем.
   Через минуту Томас ушел, он стал частью королевской свиты. Клэр боролась с желанием удержать его, обнять, прижать к себе.
   — Я не оставлю его своей заботой, — успокоил ее Генри, видя, как она встревожилась. На память ей пришли слова Ренальда. Король, видимо, действительно намеревался выполнить свое обещание, хотя Клэр не сомневалась, что его замучила совесть. — Помните, я называл вас «ангелами Саммербурна»? — продолжал Генри, внимательно изучая ее лицо.
   — Да, сир. Как в легенде о Папе Григории.
   — Верно. Именно ее я вспомнил, когда увидел вас впервые на коленях у вашего отца. Вы были на редкость хорошенькими и очень похожи на настоящих англичан. Вы же знаете, что я родился в Англии и жена у меня англичанка. — Он ласково погладил руку своей светловолосой супруги. — Возможно, дети у нас тоже будут похожи на маленьких ангелочков.
   Пока Клэр раздумывала над тем, что ответить, Генри заговорил снова:
   — Кстати, мне не нравится эта новая мода, когда благородные дамы обрезают себе волосы, — нахмурился он.
   Клэр с Имоген невольно переглянулись.
   — И еще мне не нравится вольнодумие, которое в последнее время так сильно развилось в среде благородных девиц. Полагаю, леди Имоген сделала правильные выводы из полученного урока.
   Клэр подивилась тому, что при упоминании о наказании плетьми Имоген лишь застенчиво улыбнулась.
   Генри укоризненно покачал головой и поднес к губам руку жены.
   — Вам обеим следует брать пример с моей милой женушки.
   Королева Матильда действительно была на редкость хороша — свои длинные, до пят волосы она носила с необычайным достоинством.
   — Какой стыд, леди Клэр! Почему у вас такие короткие волосы? — сказала королева. — Впрочем, волосы отрастут. А вот бедняжка Имоген покрыла себя несмываемым позором.
   Клэр не сразу заметила, что на щеке у Имоген белеет шрам. Неужели ее муж так жесток?
   Клэр снова оказалась во власти сомнений. Этот мир казался ей таким же нереальным, как те картинки, которые она рисовала на пергаменте. Король производил впечатление добрейшей души человека, хотя все знали, что он жесток и беспощаден. Гибель лорда Кларенса — лучшее тому подтверждение.
   Королева выглядела довольной и счастливой, хотя вышла замуж за Генри по принуждению. Единственная причина, по которой ее выбрал Боклерк, состояла в том, что в ее жилах текла кровь древних королей Британии.
   С губ Имоген тоже не сходила улыбка, несмотря на то что ее пороли и истязали. Несмотря на то что она пыталась сбежать от мужа и поплатилась за это изуродованным лицом. Может быть, она притворяется потому, что боится еще более жестокого наказания?
   Какая судьба ждет их с Томасом?
   — Если позволите, сир, — сказала Имоген, — я отведу леди Клэр в комнату, отдохнуть перед ужином. Она, должно быть, устала с дороги.
   Оказывается, Клэр уже довольно давно сидела в полном молчании, с встревоженным лицом.
   Королева протянула к ней руку и погладила по голове, как собаку.
   — Конечно. Новобрачная должна восстановить силы перед завтрашней ночью.
   Клэр поднялась и сделала книксен, радуясь возможности удалиться.
   Завтрашняя ночь. Как назло, к ней вернулись сомнения.
   Имоген отвела Клэр наверх, где находились комнаты дам. Они прошли через анфиладу залов и оказались в маленькой спальне. Здесь было место только для кровати и скамеечки, которая стояла возле окна. Однако повсюду были развешены пучки ароматных трав, а драпировки на окнах поражали роскошью.
   — К сожалению, когда король со свитой здесь, нам приходится тесниться. Если бы эта постель не предназначалась для твоей первой брачной ночи, тебе пришлось бы делить ее по меньшей мере с пятью дамами.
   Опустившись на скамеечку, Клэр вдруг почувствовала невероятную усталость.
   — Я все еще не уверена…
   — Не уверена? — воскликнула Имоген. В ее голосе послышались резкие нотки, возможно от страха. — Но король благословил ваш брак!
   — Имоген, скажи, что произошло между тобой и твоим мужем? — спросила Клэр, отпустив служанок.
   — Ты о чем? — Имоген присела на край постели.
   — О вашем браке. Ты вышла за него по принуждению?
   — Не совсем… Не думаешь же ты, что меня волоком тащили к алтарю, а я кричала и сопротивлялась? Нет. Мне нужен был человек, который в состоянии защитить меня, а Фитцроджер — прекрасная партия.
   — Значит, ты не смогла отказаться?
   — Нет! — усмехнулась Имоген. — Но потом я уже и не хотела отказываться.
   — Ты любишь его?
   — Конечно.
   — Но ведь он бил тебя плетьми!
   Имоген села на кровати, скрестив ноги.
   — Кто тебе это сказал? Интересно, что за историю рассказывают по этому поводу?
   — Я слышала, что ты ударила его, а он в наказание запер тебя и избивал плетью.
   — Любопытно! И в основном верно, — кивнула Имоген, радостно улыбаясь. — В общем, если вкратце… Ты знаешь о том, что Арнульф из Варбрика, брат де Беллема, взял нас в плен?
   Клэр покачала головой. Впрочем, она слышала, что Варбрик слывет настоящим чудовищем, как и его брат.
   — Это было ужасно!.. Но когда мы освободились и Варбрик оказался в нашей власти, Фитцроджер решил сражаться с ним насмерть. Знаешь, одна из этих мужских штучек. Я пыталась его отговорить, но он не желал ничего слушать. Тогда мне пришлось оглушить его.
   — Ты сомневалась, что он победит? Ренальд говорит, что Фитцроджер непобедим.
   — Конечно, так оно и есть. Но тогда он был ранен. И потом, мне казалось глупым предоставлять Варбрику хотя бы небольшой шанс на победу. Ты же знаешь мужчин… — пожала плечами Имоген.
   Клэр не была уверена в том, что она их знает, но кивнула, чтобы поддержать разговор.
   — И что же случилось потом?
   — После того, как я убила Варбрика…
   — Что?!
   — Я приказала своим людям пристрелить его, — небрежно махнула рукой Имоген. — Потом Ренальд отвез меня в Клив. Это замок Фитцроджера…
   — Ты хочешь сказать, он тебя туда заточил?
   Имоген рассмеялась:
   — Бедный Ренальд! Как ты можешь так плохо думать о нем? Просто он не хотел, чтобы Фитцроджер, придя в себя, дал волю слепой ярости. Наверное, он был прав, хотя мне не хотелось оставлять мужа в таком состоянии.
   Клэр в полной недоумении провела ладонью по лицу.
   — А когда Фитцроджер поправился, он, должно быть, привлек тебя к суду и наказал плетьми?
   — Нет. Король судил меня, и то только потому, что его вынудили бароны. Это они хотели отомстить мне. И еще… — лукаво подмигнула она, — мужчинам по какой-то причине не нравятся женщины, которые могут ударить своего мужа, чтобы заставить его посмотреть правде в глаза.
   Клэр засмеялась:
   — Надеюсь, порол тебя не лорд Фитцроджер?
   — Это серьезное преступление. Мало того, что я напала на мужа, но еще и подняла руку на вассала короля! А это все равно что нанести оскорбление самому королю!
   Клэр осенила себя крестом.
   — Но даже если так…
   — Он сделал это чисто символически. Всего один удар, и то через одежду. — Имоген подняла глаза. — Господи, как же он был зол на меня! Ведь ему бы не пришлось этого делать, если бы я согласилась дать клятву.
   — Клятву?!
   — Никогда больше так не поступать. Генри предоставил мне шанс избежать наказания. Но я буду и дальше так поступать! Лучше пусть меня бьют кнутом, чем я похороню своего мужа. А грех клятвопреступления я на душу не возьму.
   — Конечно… — Клэр смотрела прямо перед собой, пытаясь осмыслить слова подруги. Все так похоже на случай с отцом! Отец тоже отказался дать лживую клятву, но Генри не захотел наказать его символически.
   И вдруг ее осенило. Генри рассердился на отца за то, что он вынудил его устроить поединок. Генри — и Ренальд. Теперь понятно, почему Ренальд тоже сердился на отца.
   Так же как Фитцроджер злился на жену за то, что она вынудила его взять в руки плеть, так и Ренальд не мог простить отцу того, что стал его убийцей.
   Более того, если бы Клэр попыталась остановить отца, удержать его физически, как Имоген удержала мужа, возможно, трагедии удалось бы избежать.
   — Я совсем заболтала тебя, а тебе нужно отдохнуть, — поднялась подруга. — Сейчас пришлю твоих служанок.
   — Нет! — Клэр схватила ее за руку. — Я совсем не устала. Просто твоя история заставила меня задуматься об отце. — Она не готова была открыто высказать свои мысли, поэтому заговорила о другом: — Я люблю Ренальда, но все еще не могу смириться с тем, что он убил моего отца.
   — Я бы тоже не смогла. Но это был честный поединок.
   — Очень уж необычный!
   — Перед Господом все равны.
   — Ты правда в это веришь? — Клэр чувствовала себя утопающим, отчаянно хватающимся за соломинку.
   — Конечно. А ты разве нет?
   — Да. Именно поэтому я не понимаю, почему отец проиграл этот бой. — Клэр следовало бы помалкивать, но она испытывала острую необходимость посоветоваться с кем-нибудь. Понизив голос до шепота, она произнесла: — Я все еще верю в то, что король убил своего брата, вот в чем дело. А потому, если бы Господь действительно проявил свою волю в этом поединке, отец должен был бы победить.