Эрл Дерр БИГГЕРС
Китайский попугай
Глава 1
ЖЕМЧУГ ФИЛИМОРА
Александр Иден вошел в роскошное здание, где фирма «Мик и Иден» предлагала свои товары. Минуя огромные стеклянные шкафы с серебром, платиной, золотом и драгоценными камнями, и отвечая на приветствия клерков в безупречных костюмах с гвоздикой в петлице, он направился в свой кабинет. Это был невысокий мужчина с седыми волосами, быстрым взглядом живых глаз и властными манерами. Представители клана Миков умерли, оставив Александра Идена единственным владельцем известного ювелирного магазина в Сан-Франциско.
В приемной Идена приветствовала секретарша.
— Доброе утро, мисс Чейз, — сказал он.
Секретарша в ответ улыбнулась.
Иден залюбовался девушкой, пепельной блондинкой с фиалковыми глазами. Ему нравился такой тип женщин.
— Через десять минут, — сказал он, — я ожидаю своего старого друга, миссис Джордан из Гонолулу. Когда она появится, проводите ее ко мне.
— Хорошо, мистер Иден.
Он прошел в кабинет, на ходу снимая пальто и шляпу. На большом столе лежала утренняя почта. Иден машинально просмотрел ее, побарабанил пальцами по папке с бумагами и подошел к окну.
Вчерашний туман все еще висел над улицами. Глядя на город, будто погруженный в молочный кисель, он вспомнил далекое прошлое.
Сорок лет назад, в веселом и ласковом Гонолулу семнадцатилетний Алек Иден в гостиной Филиморов танцевал с Салли Филимор. Он еще не привык к новомодному тустепу и потому то и дело спотыкался. Но, возможно, его волновала близость девушки.
Салли Филимор не только обладала дивной красотой, что было ценно само по себе, она являлась наследницей огромного состояния. Успех Филимора достиг вершины. Его корабли бороздили моря и океаны, плантации сахарного тростника приносили огромные урожаи. Глядя в прошлое, Алек Иден видел белую шею девушки и как символ ее богатства известное жемчужное ожерелье, которое Марк Филимор привез из Лондона. Оно заставило задыхаться от изумления весь Гонолулу.
Иден вспомнил ту ночь, полную экзотики, веселого смеха и мягкой приглушенной музыки, голубые глаза Салли... Как давно это было! Теперь ему почти шестьдесят, а Салли... Салли вышла замуж за Фреда Джордана и вскоре родила ему сына, Виктора. Иден мрачно улыбнулся. Как неразумно она назвала таким именем своенравного, глупого мальчишку!
Он вернулся к столу и уселся в кресло. Углубившись в почту, он забыл о своих мыслях, когда секретарша открыла дверь и объявила:
— Миссис Джордан!
По китайскому ковру к Идену шла Салли Джордан. Как она изменилась за эти годы!
— Алек! Мой дорогой старый друг...
Он взял ее маленькие нежные руки в свои.
— Салли! Я очень рад видеть тебя! — он придвинул ей кресло. Она улыбалась. Иден привычно занял свое место за столом.
— Э... ты давно в городе?
— Две недели, кажется...
— Ты не сдержала обещания, Салли. Ты не дала мне знать о своем приезде.
— Ах, на меня свалилось столько дел! И Виктор...
— Да, да, Виктор! Надеюсь, у него все в порядке? — Иден посмотрел в окно. — Туман расходится, не так ли? Будет хороший день...
— Дорогой Алек, — Салли покачала головой, — не надо ходить вокруг да около. Дело прежде всего. Я уже сказала тебе по телефону, что собираюсь продать жемчуг Филимора.
Он кивнул.
— А почему бы и нет?
— Да, я решила. Эти превосходные жемчужины хороши для молодых... Однако причина продажи не в этом. Я бы не стала продавать ожерелье, Алек, если бы могла... Но я не могу... Я... я разорена, Алек.
Он снова посмотрел в окно.
— Звучит абсурдно, да? — продолжала она. — Все корабли Филимора, земли Филимора, все исчезло. Большой дом на берегу заложен. Видишь ли, Виктор сделал неудачное вложение...
— Я слышал об этом, — мягко сказал Иден.
— О, я знаю, о чем ты думаешь, Алек. Виктор плохой, плохой мальчик. Глупый и неосторожный... Но это все, что у меня осталось после смерти Фреда. И я привязана к нему.
— Все это так, — он улыбнулся. — Нет, я не думаю плохо о Викторе, Салли. Я... у меня самого есть сын.
— Прости, мне надо было вспомнить раньше. Как Боб?
— Надеюсь, у него все в порядке. Возможно, он появится до твоего ухода, если захочет рано позавтракать.
— Он участвует в твоем деле?
Иден пожал плечами.
— Не совсем. Боб три года провел в колледже, год — в южных морях, год — в Европе, а третий — в клубе за картами. Однако карьера мало его беспокоит. Я слышал, он собирается работать в газете. У него есть друзья среди газетчиков. — Ювелир махнул рукой. — Мне тоже приходится заботиться о Бобе.
— Бедный Алек, — мягко сказала Салли. — Новое поколение так трудно понять. Но я пришла поговорить о своих собственных беспокойствах. Я разорена. Это ожерелье — единственная ценность, которая у меня осталась.
— Но оно стоит дорого.
— Достаточно, чтобы помочь Виктору выкрутиться. Достаточно, чтобы мне прожить оставшиеся годы. Отец заплатил за него девяносто тысяч. В то время это было удачей, но сегодня...
— Ты не представляешь, Салли, что значит сегодня. Сейчас ожерелье стоит не меньше трехсот тысяч.
Она раскрыла рот от изумления.
— Не может быть! Ты уверен в этом? Ты ведь не видел ожерелья...
— Я думал, ты помнишь, — упрекнул он. — Я видел его. Как раз перед твоим приходом я вспоминал о прошлом. Это было сорок лет назад, когда я приехал на острова к своему дяде. Мне было семнадцать лет, но я помню, как мы танцевали тустеп. Ожерелье было на тебе. Одно из памятных воспоминаний моей жизни.
— И моей тоже, — кивнула она. — Теперь я вспомнила. Отец привез ожерелье из Лондона и я тогда впервые надела его. Сорок лет назад! Подумать только, Алек, как давно это было! — Салли помолчала. — Так ты говоришь, что оно стоит триста тысяч?
— Я не гарантирую, что тебе столько заплатят. Нелегко найти покупателя на такую сумму. Тот, кого я имел в виду...
— О, так ты нашел кого-то?
— Да. Но он отказывается платить больше двухсот двадцати тысяч. Конечно, если ты торопишься продать...
— Да, — сказала она. — А кто этот человек?
— Мадден, финансист.
— Он не с Уолл-стрит? Азартный игрок?
— Да. Ты знаешь его?
— Только по газетам. Он известный человек, но я его не видела.
Иден нахмурился.
— Это любопытно, — сказал он. — Мне показалось, что он знает тебя. Когда ты мне позвонила, я пошел к нему в отель. Он собирался кое-что купить в подарок дочери. Меня он принял холодно. Но когда я упомянул об ожерелье Филимора, он засмеялся. «Ожерелье Салли Филимор? Я возьму его». «Триста тысяч», — сказал я. «Двести двадцать, и ни цента больше», — ответил он.
Салли Джордан казалась удивленной.
— Но, Алек, он не мог знать меня. Хотя это не имеет значения. Договорись с ним, пожалуйста, пока он не уехал из города.
Снова открылась дверь и заглянула секретарша.
— Мистер Мадден из Нью-Йорка, — объявила она.
— Да, — сказал Иден, — пусть заходит. — Он повернулся к Салли. — Я просил его приехать сюда. Мой тебе совет, не торопись, может быть, удастся поднять цену, хотя я в этом не уверен. Он слишком тяжелый человек, Салли. Газетные рассказы о нем едва ли правдивы...
Он замолчал, потому что Мадден вошел в комнату. Сам великий Мадден, герой тысяч битв на Уолл-стрит, мужчина шести футов роста. Его холодные голубые глаза осмотрели кабинет. Салли показалось, что в комнату проник воздух из Арктики.
— А, мистер Мадден! — сказал Иден, вставая. — Мы только что говорили о вас.
Мадден подошел к Идену. За ним вошли высокая томная девушка, укутанная в меха, и бледный молодой человек в темно-голубом костюме.
— Миссис Джордан, это мистер Мадден, о котором я вам говорил.
Мадден поклонился.
— Я привел с собой свою дочь Эвелину и секретаря Мартина Торна, — в его голосе звучали стальные нотки.
— Очень рад познакомиться, — улыбнулся Иден. — Вы не присядете? — спросил он, указывая на кресла.
Мадден вплотную приблизился к столу.
— Не нужно никаких вступлений, — сказал он. — Мы пришли посмотреть ожерелье.
Иден был изумлен.
— Сэр, — сказал он, — боюсь, вы неверно информированы. В настоящий момент ожерелья нет в Сан-Франциско.
В свою очередь удивился Мадден.
— Но вы же сказали мне, чтобы я пришел сюда поговорить с владелицей...
— Да, именно это я и имел в виду.
— Видите ли, мистер Мадден, я не собиралась продавать ожерелье, когда уезжала из Гонолулу. Решение продать жемчуг пришло мне в голову здесь, — сказала Салли.
— Я думала, что ожерелье здесь, иначе бы я не пришла, — произнесла девушка.
— Пусть это тебя не беспокоит, — раздраженно повернулся к ней отец.
— Миссис Джордан, а вы послали за ним?
— Да. Если все будет в порядке, через шесть дней ожерелье будет у меня.
— Это плохо, — сказал Мадден. — Дело в том, что Эвелина уезжает в Денвер, а я послезавтра должен быть в Калифорнии. Мы встретимся с ней через неделю на моем ранчо в Эльдорадо и оттуда отправимся на Восток.
— Я буду рад доставить вам ожерелье в любое место, которое вы укажете, — сказал Иден.
Мадден повернулся к миссис Джордан.
— Это то самое ожерелье, которое было надето на вас в отеле «Палас» в 1889 году? — спросил он.
— Да, то самое, — она с удивлением посмотрела на него.
— Знаете, мистер Мадден, старое поверье гласит, что к красоте жемчуга добавляется красота того, кто его носил, — сказал Иден, улыбаясь.
— Ерунда! — воскликнул Мадден. — О, простите, я не сомневаюсь в красоте леди... Итак, я беру эти бусы за цену, которую вам назвал.
Иден покачал головой.
— Ожерелье стоит триста тысяч.
— Двести двадцать тысяч. Двадцать сейчас, остальные после того, как получу ожерелье. Соглашайтесь, или я ухожу.
Он встал и уставился на ювелира. Иден повернулся к миссис Джордан.
— Хорошо, Алек, — кивнула она. — Я согласна.
— Ну что же, — сказал Иден, — для вас это выгодная сделка, мистер Мадден.
— Я всегда совершаю только выгодные сделки, — заметил Мадден, доставая чековую книжку. — Двадцать тысяч сейчас. Я не против.
— Вы сказали, что ожерелье будет здесь через шесть дней? — спросил секретарь.
— Да, через шесть дней или около этого, — ответила миссис Джордан.
— Ага, — у него был тонкий холодный голос, — и его привезет...
— Посыльный, — резко сказал Иден. Ему не понравилось вмешательство Мартина Торна. Бледный высокий лоб, бледно-зеленые глаза, бледные руки. Неприятный тип!
Торн кивнул.
Мадден подписал чек и положил его перед ювелиром.
— Если мисс Эвелина вернется к зиме в Пассадену, то там она сможет носить ожерелье. Поскольку шесть дней... — продолжал секретарь.
— Кто купил это ожерелье? Вы или я? — спросил Мадден... — Я не позволю таскать его взад и вперед по всей стране. В наше время это слишком рискованно, когда каждый второй — мошенник.
— Но, папа, — робко возразила Эвелина, — он прав, и я хочу...
Она замолчала, взглянув на отца. Лицо Маддена побагровело.
— Ожерелье доставьте мне в Нью-Йорк, — сказал он Идену, не обращая внимания на дочь и секретаря. — По возвращении я дам телеграмму и вы вышлите мне ожерелье.
— Хорошо, — согласился Иден. — Если вы немного подождете, я принесу бланк договора. Дело есть дело.
— Конечно, — кивнул Мадден.
Ювелир вышел. Эвелина встала.
— Я подожду тебя внизу, папа. Я хочу осмотреть их нефриты. — Она повернулась к миссис Джордан. — Вы знаете, в Сан-Франциско лучший нефрит, чем в любом другом месте.
— Да, возможно, — улыбнулась Салли. Она тоже встала и взяла девушку за руку. — У вас такая красивая шея, дорогая, что я сразу же, как вы вошли, поняла, что жемчуг Филимора нужен именно вам. Надеюсь, вы долгие годы будете носить ожерелье и будете счастливы.
— Благодарю вас, — девушка кивнула ей и вышла.
Мадден посмотрел на своего секретаря.
— Подождите меня в машине, — сказал он и обратился к миссис Джордан: — Вы никогда не видели меня раньше?
— Простите, нет.
— А я вас видел. Правда, это было давно. Но я хочу, чтобы вы знали: я испытываю большое удовольствие при мысли, что владею этим жемчугом. Сегодня залечилась глубокая старая рана.
— Я не понимаю вас, — удивилась Салли.
— Конечно, вы не понимаете... В свое время вы приехали в Гонолулу и остановились в отеле «Палас». А я... я был коридорным в том отеле. Я видел на вас это ожерелье. Я считал вас самой красивой в мире девушкой. Теперь мы оба...
— Теперь мы оба старые, — мягко сказала она.
— Да, я это и имел в виду. Я обожал вас, но я был коридорным... Вы никогда, конечно, не замечали меня. И я тогда поклялся, что разбогатею и женюсь на вас. Теперь мы улыбнемся этому. Но сегодня я купил ваше ожерелье. Ваш жемчуг будет на шее моей дочери... Но это еще не все...
Салли пристально посмотрела на него.
— Странный вы человек, — сказала она.
— Я то, что есть, — ответил Мадден. — Я сделал то, что сказал.
Вошел Иден.
— Подпишите это, мистер Мадден, если вы согласны... Благодарю вас.
— Вы получите телеграмму, — повторил Мадден. — И вышлете ожерелье в Нью-Йорк. Помните, только туда и никуда больше. До свидания. — Он повернулся к миссис Джордан и протянул ей руку.
Она с улыбкой пожала ее.
— До свидания. — И многозначительно добавила: — Теперь я вас увидела.
— И что же вы увидели?
— Вы ужасно тщеславный человек. Но достаточно приятный.
— Благодарю вас. Я запомню это. Прощайте!
Он ушел. Иден опустился в кресло.
— Ну вот и все. Он выглядел счастливым. Я слышал, он всегда побеждает.
— Да, он всегда побеждает, — сказала миссис Джордан.
— Кстати, Салли, я не хотел поднимать этот вопрос при секретаре. Но мне ты можешь сказать. Кто привезет ожерелье?
— Чарли.
— Кто это?
— Сержант Чарли. Чан, детектив полиции Гонолулу. Много лет он был нашим первоклассным боем в большом доме на берегу.
— Он китаец?
— Да. От нас Чарли ушел в полицию. И он там на прекрасном счету. Он всегда хотел посмотреть континент, и я устроила ему это. Да и где бы я нашла лучшего посыльного? Я доверю ему свою жизнь, а не только драгоценности.
— Он выедет ночью?
— Да, на «Президенте Пирсе». Прибудет в следующий четверг.
Открылась дверь и вошел красивый молодой человек.
— О, прости, папа, — смутился он, увидев в кабинете посетительницу.
— Боб! — воскликнула миссис Джордан. — Я так хотела увидеть тебя! Как дела?
— Великолепно. А как вы?
— Спасибо, хорошо. Кстати, ты слишком долго завтракал. И упустил очень хорошенькую девочку.
— Нет, не упустил, если вы имеете в виду Эвелину Мадден. Я видел ее внизу.
— Очаровательная девушка, — сказала миссис Джордан.
— Но как айсберг, — заметил Боб. — От нее так и веет холодом. Однако я полагаю, что тут кого-то надули. На лестнице я столкнулся с ее отцом.
— Ерунда. Но ты хоть улыбнулся ей?
— Послушайте, уж не хотите ли вы меня проинструктировать насчет женитьбы?
— Почему бы и нет? Все молодые люди нуждаются в этом, — она засмеялась. — Алек, я пойду.
— Значит, в следующий четверг мы увидимся, — сказал Иден. — Жаль, что не получили больше.
— Достаточно, — ответила Салли. Глаза ее блеснули: — Дорогой отец до сих пор помогает мне.
Она попрощалась с мужчинами и вышла. Иден повернулся к сыну.
— Я полагаю, ты еще не занят в газете?
— Нет пока. — Боб закурил. — Конечно, все редакторы против меня. Но я с ними повоюю.
— Ну, ну, воюй. Я хочу, чтобы следующие две или три недели ты был свободен. У меня найдется работа для тебя.
— О, конечно, папа. А что я должен делать?
— Во-первых, в следующий четверг ты должен встретить «Президента Пирса».
— Звучит многообещающе. Очевидно, какая-нибудь молодая женщина под вуалью...
— Нет. Это будет китаец.
— Что?
— Детектив из Гонолулу привезет жемчужное ожерелье стоимостью в четверть миллиона долларов.
— Ясно, — кивнул Боб. — А дальше?
— Дальше? Кто может сказать, что будет дальше? — задумчиво ответил Иден.
В приемной Идена приветствовала секретарша.
— Доброе утро, мисс Чейз, — сказал он.
Секретарша в ответ улыбнулась.
Иден залюбовался девушкой, пепельной блондинкой с фиалковыми глазами. Ему нравился такой тип женщин.
— Через десять минут, — сказал он, — я ожидаю своего старого друга, миссис Джордан из Гонолулу. Когда она появится, проводите ее ко мне.
— Хорошо, мистер Иден.
Он прошел в кабинет, на ходу снимая пальто и шляпу. На большом столе лежала утренняя почта. Иден машинально просмотрел ее, побарабанил пальцами по папке с бумагами и подошел к окну.
Вчерашний туман все еще висел над улицами. Глядя на город, будто погруженный в молочный кисель, он вспомнил далекое прошлое.
Сорок лет назад, в веселом и ласковом Гонолулу семнадцатилетний Алек Иден в гостиной Филиморов танцевал с Салли Филимор. Он еще не привык к новомодному тустепу и потому то и дело спотыкался. Но, возможно, его волновала близость девушки.
Салли Филимор не только обладала дивной красотой, что было ценно само по себе, она являлась наследницей огромного состояния. Успех Филимора достиг вершины. Его корабли бороздили моря и океаны, плантации сахарного тростника приносили огромные урожаи. Глядя в прошлое, Алек Иден видел белую шею девушки и как символ ее богатства известное жемчужное ожерелье, которое Марк Филимор привез из Лондона. Оно заставило задыхаться от изумления весь Гонолулу.
Иден вспомнил ту ночь, полную экзотики, веселого смеха и мягкой приглушенной музыки, голубые глаза Салли... Как давно это было! Теперь ему почти шестьдесят, а Салли... Салли вышла замуж за Фреда Джордана и вскоре родила ему сына, Виктора. Иден мрачно улыбнулся. Как неразумно она назвала таким именем своенравного, глупого мальчишку!
Он вернулся к столу и уселся в кресло. Углубившись в почту, он забыл о своих мыслях, когда секретарша открыла дверь и объявила:
— Миссис Джордан!
По китайскому ковру к Идену шла Салли Джордан. Как она изменилась за эти годы!
— Алек! Мой дорогой старый друг...
Он взял ее маленькие нежные руки в свои.
— Салли! Я очень рад видеть тебя! — он придвинул ей кресло. Она улыбалась. Иден привычно занял свое место за столом.
— Э... ты давно в городе?
— Две недели, кажется...
— Ты не сдержала обещания, Салли. Ты не дала мне знать о своем приезде.
— Ах, на меня свалилось столько дел! И Виктор...
— Да, да, Виктор! Надеюсь, у него все в порядке? — Иден посмотрел в окно. — Туман расходится, не так ли? Будет хороший день...
— Дорогой Алек, — Салли покачала головой, — не надо ходить вокруг да около. Дело прежде всего. Я уже сказала тебе по телефону, что собираюсь продать жемчуг Филимора.
Он кивнул.
— А почему бы и нет?
— Да, я решила. Эти превосходные жемчужины хороши для молодых... Однако причина продажи не в этом. Я бы не стала продавать ожерелье, Алек, если бы могла... Но я не могу... Я... я разорена, Алек.
Он снова посмотрел в окно.
— Звучит абсурдно, да? — продолжала она. — Все корабли Филимора, земли Филимора, все исчезло. Большой дом на берегу заложен. Видишь ли, Виктор сделал неудачное вложение...
— Я слышал об этом, — мягко сказал Иден.
— О, я знаю, о чем ты думаешь, Алек. Виктор плохой, плохой мальчик. Глупый и неосторожный... Но это все, что у меня осталось после смерти Фреда. И я привязана к нему.
— Все это так, — он улыбнулся. — Нет, я не думаю плохо о Викторе, Салли. Я... у меня самого есть сын.
— Прости, мне надо было вспомнить раньше. Как Боб?
— Надеюсь, у него все в порядке. Возможно, он появится до твоего ухода, если захочет рано позавтракать.
— Он участвует в твоем деле?
Иден пожал плечами.
— Не совсем. Боб три года провел в колледже, год — в южных морях, год — в Европе, а третий — в клубе за картами. Однако карьера мало его беспокоит. Я слышал, он собирается работать в газете. У него есть друзья среди газетчиков. — Ювелир махнул рукой. — Мне тоже приходится заботиться о Бобе.
— Бедный Алек, — мягко сказала Салли. — Новое поколение так трудно понять. Но я пришла поговорить о своих собственных беспокойствах. Я разорена. Это ожерелье — единственная ценность, которая у меня осталась.
— Но оно стоит дорого.
— Достаточно, чтобы помочь Виктору выкрутиться. Достаточно, чтобы мне прожить оставшиеся годы. Отец заплатил за него девяносто тысяч. В то время это было удачей, но сегодня...
— Ты не представляешь, Салли, что значит сегодня. Сейчас ожерелье стоит не меньше трехсот тысяч.
Она раскрыла рот от изумления.
— Не может быть! Ты уверен в этом? Ты ведь не видел ожерелья...
— Я думал, ты помнишь, — упрекнул он. — Я видел его. Как раз перед твоим приходом я вспоминал о прошлом. Это было сорок лет назад, когда я приехал на острова к своему дяде. Мне было семнадцать лет, но я помню, как мы танцевали тустеп. Ожерелье было на тебе. Одно из памятных воспоминаний моей жизни.
— И моей тоже, — кивнула она. — Теперь я вспомнила. Отец привез ожерелье из Лондона и я тогда впервые надела его. Сорок лет назад! Подумать только, Алек, как давно это было! — Салли помолчала. — Так ты говоришь, что оно стоит триста тысяч?
— Я не гарантирую, что тебе столько заплатят. Нелегко найти покупателя на такую сумму. Тот, кого я имел в виду...
— О, так ты нашел кого-то?
— Да. Но он отказывается платить больше двухсот двадцати тысяч. Конечно, если ты торопишься продать...
— Да, — сказала она. — А кто этот человек?
— Мадден, финансист.
— Он не с Уолл-стрит? Азартный игрок?
— Да. Ты знаешь его?
— Только по газетам. Он известный человек, но я его не видела.
Иден нахмурился.
— Это любопытно, — сказал он. — Мне показалось, что он знает тебя. Когда ты мне позвонила, я пошел к нему в отель. Он собирался кое-что купить в подарок дочери. Меня он принял холодно. Но когда я упомянул об ожерелье Филимора, он засмеялся. «Ожерелье Салли Филимор? Я возьму его». «Триста тысяч», — сказал я. «Двести двадцать, и ни цента больше», — ответил он.
Салли Джордан казалась удивленной.
— Но, Алек, он не мог знать меня. Хотя это не имеет значения. Договорись с ним, пожалуйста, пока он не уехал из города.
Снова открылась дверь и заглянула секретарша.
— Мистер Мадден из Нью-Йорка, — объявила она.
— Да, — сказал Иден, — пусть заходит. — Он повернулся к Салли. — Я просил его приехать сюда. Мой тебе совет, не торопись, может быть, удастся поднять цену, хотя я в этом не уверен. Он слишком тяжелый человек, Салли. Газетные рассказы о нем едва ли правдивы...
Он замолчал, потому что Мадден вошел в комнату. Сам великий Мадден, герой тысяч битв на Уолл-стрит, мужчина шести футов роста. Его холодные голубые глаза осмотрели кабинет. Салли показалось, что в комнату проник воздух из Арктики.
— А, мистер Мадден! — сказал Иден, вставая. — Мы только что говорили о вас.
Мадден подошел к Идену. За ним вошли высокая томная девушка, укутанная в меха, и бледный молодой человек в темно-голубом костюме.
— Миссис Джордан, это мистер Мадден, о котором я вам говорил.
Мадден поклонился.
— Я привел с собой свою дочь Эвелину и секретаря Мартина Торна, — в его голосе звучали стальные нотки.
— Очень рад познакомиться, — улыбнулся Иден. — Вы не присядете? — спросил он, указывая на кресла.
Мадден вплотную приблизился к столу.
— Не нужно никаких вступлений, — сказал он. — Мы пришли посмотреть ожерелье.
Иден был изумлен.
— Сэр, — сказал он, — боюсь, вы неверно информированы. В настоящий момент ожерелья нет в Сан-Франциско.
В свою очередь удивился Мадден.
— Но вы же сказали мне, чтобы я пришел сюда поговорить с владелицей...
— Да, именно это я и имел в виду.
— Видите ли, мистер Мадден, я не собиралась продавать ожерелье, когда уезжала из Гонолулу. Решение продать жемчуг пришло мне в голову здесь, — сказала Салли.
— Я думала, что ожерелье здесь, иначе бы я не пришла, — произнесла девушка.
— Пусть это тебя не беспокоит, — раздраженно повернулся к ней отец.
— Миссис Джордан, а вы послали за ним?
— Да. Если все будет в порядке, через шесть дней ожерелье будет у меня.
— Это плохо, — сказал Мадден. — Дело в том, что Эвелина уезжает в Денвер, а я послезавтра должен быть в Калифорнии. Мы встретимся с ней через неделю на моем ранчо в Эльдорадо и оттуда отправимся на Восток.
— Я буду рад доставить вам ожерелье в любое место, которое вы укажете, — сказал Иден.
Мадден повернулся к миссис Джордан.
— Это то самое ожерелье, которое было надето на вас в отеле «Палас» в 1889 году? — спросил он.
— Да, то самое, — она с удивлением посмотрела на него.
— Знаете, мистер Мадден, старое поверье гласит, что к красоте жемчуга добавляется красота того, кто его носил, — сказал Иден, улыбаясь.
— Ерунда! — воскликнул Мадден. — О, простите, я не сомневаюсь в красоте леди... Итак, я беру эти бусы за цену, которую вам назвал.
Иден покачал головой.
— Ожерелье стоит триста тысяч.
— Двести двадцать тысяч. Двадцать сейчас, остальные после того, как получу ожерелье. Соглашайтесь, или я ухожу.
Он встал и уставился на ювелира. Иден повернулся к миссис Джордан.
— Хорошо, Алек, — кивнула она. — Я согласна.
— Ну что же, — сказал Иден, — для вас это выгодная сделка, мистер Мадден.
— Я всегда совершаю только выгодные сделки, — заметил Мадден, доставая чековую книжку. — Двадцать тысяч сейчас. Я не против.
— Вы сказали, что ожерелье будет здесь через шесть дней? — спросил секретарь.
— Да, через шесть дней или около этого, — ответила миссис Джордан.
— Ага, — у него был тонкий холодный голос, — и его привезет...
— Посыльный, — резко сказал Иден. Ему не понравилось вмешательство Мартина Торна. Бледный высокий лоб, бледно-зеленые глаза, бледные руки. Неприятный тип!
Торн кивнул.
Мадден подписал чек и положил его перед ювелиром.
— Если мисс Эвелина вернется к зиме в Пассадену, то там она сможет носить ожерелье. Поскольку шесть дней... — продолжал секретарь.
— Кто купил это ожерелье? Вы или я? — спросил Мадден... — Я не позволю таскать его взад и вперед по всей стране. В наше время это слишком рискованно, когда каждый второй — мошенник.
— Но, папа, — робко возразила Эвелина, — он прав, и я хочу...
Она замолчала, взглянув на отца. Лицо Маддена побагровело.
— Ожерелье доставьте мне в Нью-Йорк, — сказал он Идену, не обращая внимания на дочь и секретаря. — По возвращении я дам телеграмму и вы вышлите мне ожерелье.
— Хорошо, — согласился Иден. — Если вы немного подождете, я принесу бланк договора. Дело есть дело.
— Конечно, — кивнул Мадден.
Ювелир вышел. Эвелина встала.
— Я подожду тебя внизу, папа. Я хочу осмотреть их нефриты. — Она повернулась к миссис Джордан. — Вы знаете, в Сан-Франциско лучший нефрит, чем в любом другом месте.
— Да, возможно, — улыбнулась Салли. Она тоже встала и взяла девушку за руку. — У вас такая красивая шея, дорогая, что я сразу же, как вы вошли, поняла, что жемчуг Филимора нужен именно вам. Надеюсь, вы долгие годы будете носить ожерелье и будете счастливы.
— Благодарю вас, — девушка кивнула ей и вышла.
Мадден посмотрел на своего секретаря.
— Подождите меня в машине, — сказал он и обратился к миссис Джордан: — Вы никогда не видели меня раньше?
— Простите, нет.
— А я вас видел. Правда, это было давно. Но я хочу, чтобы вы знали: я испытываю большое удовольствие при мысли, что владею этим жемчугом. Сегодня залечилась глубокая старая рана.
— Я не понимаю вас, — удивилась Салли.
— Конечно, вы не понимаете... В свое время вы приехали в Гонолулу и остановились в отеле «Палас». А я... я был коридорным в том отеле. Я видел на вас это ожерелье. Я считал вас самой красивой в мире девушкой. Теперь мы оба...
— Теперь мы оба старые, — мягко сказала она.
— Да, я это и имел в виду. Я обожал вас, но я был коридорным... Вы никогда, конечно, не замечали меня. И я тогда поклялся, что разбогатею и женюсь на вас. Теперь мы улыбнемся этому. Но сегодня я купил ваше ожерелье. Ваш жемчуг будет на шее моей дочери... Но это еще не все...
Салли пристально посмотрела на него.
— Странный вы человек, — сказала она.
— Я то, что есть, — ответил Мадден. — Я сделал то, что сказал.
Вошел Иден.
— Подпишите это, мистер Мадден, если вы согласны... Благодарю вас.
— Вы получите телеграмму, — повторил Мадден. — И вышлете ожерелье в Нью-Йорк. Помните, только туда и никуда больше. До свидания. — Он повернулся к миссис Джордан и протянул ей руку.
Она с улыбкой пожала ее.
— До свидания. — И многозначительно добавила: — Теперь я вас увидела.
— И что же вы увидели?
— Вы ужасно тщеславный человек. Но достаточно приятный.
— Благодарю вас. Я запомню это. Прощайте!
Он ушел. Иден опустился в кресло.
— Ну вот и все. Он выглядел счастливым. Я слышал, он всегда побеждает.
— Да, он всегда побеждает, — сказала миссис Джордан.
— Кстати, Салли, я не хотел поднимать этот вопрос при секретаре. Но мне ты можешь сказать. Кто привезет ожерелье?
— Чарли.
— Кто это?
— Сержант Чарли. Чан, детектив полиции Гонолулу. Много лет он был нашим первоклассным боем в большом доме на берегу.
— Он китаец?
— Да. От нас Чарли ушел в полицию. И он там на прекрасном счету. Он всегда хотел посмотреть континент, и я устроила ему это. Да и где бы я нашла лучшего посыльного? Я доверю ему свою жизнь, а не только драгоценности.
— Он выедет ночью?
— Да, на «Президенте Пирсе». Прибудет в следующий четверг.
Открылась дверь и вошел красивый молодой человек.
— О, прости, папа, — смутился он, увидев в кабинете посетительницу.
— Боб! — воскликнула миссис Джордан. — Я так хотела увидеть тебя! Как дела?
— Великолепно. А как вы?
— Спасибо, хорошо. Кстати, ты слишком долго завтракал. И упустил очень хорошенькую девочку.
— Нет, не упустил, если вы имеете в виду Эвелину Мадден. Я видел ее внизу.
— Очаровательная девушка, — сказала миссис Джордан.
— Но как айсберг, — заметил Боб. — От нее так и веет холодом. Однако я полагаю, что тут кого-то надули. На лестнице я столкнулся с ее отцом.
— Ерунда. Но ты хоть улыбнулся ей?
— Послушайте, уж не хотите ли вы меня проинструктировать насчет женитьбы?
— Почему бы и нет? Все молодые люди нуждаются в этом, — она засмеялась. — Алек, я пойду.
— Значит, в следующий четверг мы увидимся, — сказал Иден. — Жаль, что не получили больше.
— Достаточно, — ответила Салли. Глаза ее блеснули: — Дорогой отец до сих пор помогает мне.
Она попрощалась с мужчинами и вышла. Иден повернулся к сыну.
— Я полагаю, ты еще не занят в газете?
— Нет пока. — Боб закурил. — Конечно, все редакторы против меня. Но я с ними повоюю.
— Ну, ну, воюй. Я хочу, чтобы следующие две или три недели ты был свободен. У меня найдется работа для тебя.
— О, конечно, папа. А что я должен делать?
— Во-первых, в следующий четверг ты должен встретить «Президента Пирса».
— Звучит многообещающе. Очевидно, какая-нибудь молодая женщина под вуалью...
— Нет. Это будет китаец.
— Что?
— Детектив из Гонолулу привезет жемчужное ожерелье стоимостью в четверть миллиона долларов.
— Ясно, — кивнул Боб. — А дальше?
— Дальше? Кто может сказать, что будет дальше? — задумчиво ответил Иден.
Глава 2
ДЕТЕКТИВ С ГАВАЙСКИХ ОСТРОВОВ
В шесть часов вечера в следующий четверг Александр Иден отправился в отель «Стюарт». Весь день дождь поливал город, и сумерки наступили очень рано.
Некоторое время он постоял у дверей отеля, оглядывая туманную Грири-стрит, где время от времени мелькали прохожие с зонтиками. Иден любил такую погоду. Как ни странно, она рождала в его душе легкую грусть и ожидание чего-то несбывшегося.
Салли ждала его в своем номере. Трудно сказать, глядя на нее, думал Иден, что ей почти шестьдесят лет.
— Заходи, Алек, — сказала она, улыбаясь. — Виктор!
Виктор выступил вперед, и Иден с интересом посмотрел на него. Последний раз он видел молодого человека несколько лет назад, когда тот начинал свою карьеру. Лицо Виктора было одутловатым, глаза смотрели устало.
— Входите, входите, — сказал Виктор весело. — Насколько я понимаю, сегодня мы получим ожерелье.
Иден снял мокрый плащ.
— Боб поехал в порт встречать «Президента Пирса», — он взглянул на Салли. — Я сказал, чтобы он приехал сюда вместе с твоим китайским другом.
— Да, да, — кивнула она.
— Хотите коктейль? — предложил Виктор.
— Нет, спасибо, — ответил Иден, опускаясь в мягкое кресло.
Миссис Джордан с интересом посмотрела на него.
— Случилось что-нибудь? — спросила она.
Ювелир помолчал.
— Да, случилось... — наконец ответил он. — Кое-что странное.
— И это имеет отношение к ожерелью? — поинтересовался Виктор.
— Да, — Иден повернулся к Салли. — Ты помнишь, о чем говорил Мадден? Его последние слова: «В Нью-Йорк, и никуда больше».
— Помню.
— Ну, так он изменил свое решение, — нахмурился ювелир. — А это не похоже на Маддена. Утром он позвонил мне из своего ранчо и попросил прислать ожерелье туда.
— На ранчо? — изумилась она.
— Да. Естественно, я был удивлен. Я даже засомневался, действительно ли это говорил Мадден. Голос был очень похож, но я не уверен...
— Ну? — в голосе Салли слышалось нетерпение.
— Я позвонил ему... Эльдорадо, 75... О, это действительно был Мадден.
— И что он сказал?
— Он похвалил меня за осторожность и сказал, что кое-что заставляет его считать опасным нахождение ожерелья в Нью-Йорке. Он не объяснил, что имеет в виду, но прибавил, что считает пустыню идеальным местом для заключения подобной сделки. Вряд ли кто явится в пустыню, чтобы украсть ожерелье стоимостью в четверть миллиона долларов. Конечно, он ничего не говорил по телефону, но именно такой вывод я сделал.
— Он абсолютно прав, — сказал Виктор.
— Да, наверное. Я сам провел немало времени в пустыне. Там никто не запирает дверей, не думает о запорах. Спросите любого фермера о полиции, и он с удивлением посмотрит на вас, а потом пробормочет что-то насчет шерифа, который находится в нескольких сотнях миль. Но все же...
Иден встал и прошелся по комнате.
— Все же мне не нравится это. Полагаю, что кто-то затевает нечестную игру. Если я пошлю туда Боба с ожерельем, он может попасть в ловушку. Маддена может не оказаться на ранчо. Лежать в пустыне с пулей...
Виктор насмешливо улыбнулся.
— Послушайте, у вас богатое воображение! — воскликнул он.
— Возможно, — согласился Иден, взглянув на часы. — Но где же Боб? Он уже должен быть здесь. Если вы не возражаете, я позвоню.
Он позвонил в порт и вернулся от телефона еще более встревоженным.
— "Президент Пирс" пришвартовался сорок пять минут назад. Оттуда полчаса езды до отеля.
— В это время на шоссе оживленное движение, — напомнил Виктор.
— Да, ты прав, — кивнул Иден. — Ну, Салли, а что ты думаешь?
— А что тут думать? — спросил Виктор. — Мадден купил ожерелье и хочет, чтобы его доставили к нему на ранчо. Значит, так и надо сделать.
— Алек, я думаю, Виктор прав, — Салли с гордостью посмотрела на сына.
— Ну что ж! — вздохнул Иден. — Тогда не будем терять времени. Мадден хочет побыстрее отправиться в Нью-Йорк. Я пошлю к нему Боба с ожерельем, но только не одного.
— Я тоже поеду, — сказал Виктор.
— Нет, — Иден покачал головой. — Я предпочитаю полицейского из Гонолулу. Как ты думаешь, Салли, сможешь ты убедить его поехать с Бобом?
— Я уверена в этом, — кивнула она. — Чарли сделает это для меня.
— Отлично! Но где же их носят черти? Я начинаю беспокоиться...
Его прервал телефонный звонок. Миссис Джордан сняла трубку.
— О! Хелло, Чарли! Приходите сюда. Мы на четвертом этаже, номер 492. Да. Вы один? — Она положила трубку и повернулась к мужчинам. — Он сказал, что приехал один.
— Один? — повторил Иден.
Минуту спустя он разглядывал маленького круглолицего человека. Детектив тепло поздоровался с хозяйкой и ее сыном и вошел в комнату. Его глазки, как две пуговки, внимательно смотрели на Идена.
— Алек, — сказала миссис Джордан, — это мой старый друг Чарли Чан. Чарли, это мистер Иден.
Чан низко поклонился.
— Огромная честь выпала мне по прибытии на континент, — произнес он. — Во-первых, я встретился с миссис Салли, во-вторых, познакомился с мистером Иденом.
— Здравствуйте, — сказал Иден.
— Как путешествие, Чарли? — спросил Виктор.
Чан пожал плечами.
— Всю дорогу я страдал от качки. Может быть, морские путешествия кому-то и нравятся, но только не мне.
— Прошу прощения, — перебил его Иден, — но мой сын... Он должен был встретить вас.
— Простите, — серьезно посмотрел на него Чан. — Должно быть, это моя вина. Наверное, я его не заметил. Но в порту ко мне никто не подходил.
— Не понимаю, — пожал плечами Иден.
— Набережная была почти пуста, — продолжал Чан. — Я взял такси и поспешил сюда.
— Ожерелье у вас? — спросил Виктор.
— Какой может быть вопрос, — ответил Чан, вытаскивая нитку жемчужин из-за пояса. — Ну вот, жемчуг Филимора закончил свое путешествие, — усмехнулся он. — Теперь гора свалилась с моих плеч.
Ювелир подошел к столу и взял в руки ожерелье.
— Прекрасно, — пробормотал он. — Прекрасно! Знаешь, Салли, я никогда бы не отдал его Маддену. Жемчужины настолько совершенной формы... Но Боб, где же все-таки Боб?
— Да придет он, — сказал Виктор, беря ожерелье. — Может быть, у него нашлось другое дело.
— Возможно, — Иден помолчал. — Но теперь я хочу сказать о другом. Дело в том, Салли, что в четыре часа мне снова позвонил Мадден. Но что-то в его голосе меня насторожило. Он спросил: «На „Президенте Пирсе“ прибывает ожерелье?» и поинтересовался именем посыльного. В ответ на мое удивление он сказал, что только чувство опасности заставляет его задать такой вопрос. Он не хочет, чтобы что-нибудь случилось. Я сказал ему: «Хорошо, мистер Мадден. Минут через десять я вам перезвоню и сообщу то, что вас интересует». Но я не стал перезванивать на ранчо, а решил выяснить, откуда мне позвонили. Оказалось, из магазина на Джексон-стрит!
Иден замолчал. Чарли Чан смотрел на него.
— Теперь вам понятно, почему я беспокоюсь за Боба? — продолжал ювелир. — Мне не нравится...
Он не договорил. В дверь постучали. Виктор открыл дверь. На пороге стоял Боб. Как часто бывает в подобных случаях, беспокойство отца сменилось гневом.
— Какой ты, к черту, деловой человек! — закричал он.
— Но, папа, не надо сейчас комплиментов, — засмеялся Боб. — Я не гожусь для твоей работы.
— Не сомневаюсь. Чем ты занимался, вместо того чтобы встретить мистера Чана?
— Один момент, папа. — Боб начал снимать плащ. — Хелло, Виктор, миссис Джордан. А это, я полагаю, мистер Чан?
— Как жаль, что мы не встретились в порту, — пробормотал Чан. — Я уверен, что это моя вина и...
— Ерунда! — воскликнул ювелир. — Это его вина, как обычно. Когда у тебя, наконец, появится чувство ответственности?
— Подожди, папа! Чувство ответственности — такая вещь, которая не всегда нужна.
— Боже мой, что ты говоришь? Почему ты не встретил мистера Чана?
— Ну, я не мог...
— Не мог! Ты не мог...
— Точно. Это длинная история. И я расскажу, если ты не будешь перебивать меня. Я сяду, если позволите. Я немного устал.
Он сел к столу и закурил.
— Когда я вышел из клуба, чтобы ехать в порт, не было ни одного такси, кроме какой-то старой развалины. Когда мы ехали по Эмбарка-стрит, я заметил, что на щеке у шофера шрам, а ухо — как цветная капуста. В общем, доверия он не внушал. На набережной я попросил его остановиться и подождать: «Президент Пирс» уже подходил к причалу. На пирсе около меня вертелся какой-то мужчина в пальто с поднятым воротником и в темных очках. Я специально пошел под навес. Он двинулся за мной. Я вышел на улицу, и он тоже. Ну, я и походил с ним по улицам... А что еще оставалось делать? Надо было принять быстрое решение. Ожерелья у меня не было, оно у мистера Чана. Зачем их наводить на него? Я стоял и смотрел на людей, спускавшихся с трапа. Потом я увидел человека, о котором подумал, что он мистер Чан, но подходить не стал. Я вернулся к машине и расплатился с шофером. «Вы ожидали кого-то с парохода?» — спросил он. «Да, — ответил я. — Я пришел встречать китайскую императрицу, но мне сказали, что она умерла». Он мрачно посмотрел на меня. В это время подошел тот тип в очках. Я сел в другую машину и доехал до клуба, так как мои приятели всю дорогу висели у меня на хвосте. В клубе пришлось удирать от них через кухню. Наверное, они до сих пор ждут меня у клуба, как любимого брата. — Боб помолчал. — Вот потому-то, папа, я не встретил мистера Чана.
Некоторое время он постоял у дверей отеля, оглядывая туманную Грири-стрит, где время от времени мелькали прохожие с зонтиками. Иден любил такую погоду. Как ни странно, она рождала в его душе легкую грусть и ожидание чего-то несбывшегося.
Салли ждала его в своем номере. Трудно сказать, глядя на нее, думал Иден, что ей почти шестьдесят лет.
— Заходи, Алек, — сказала она, улыбаясь. — Виктор!
Виктор выступил вперед, и Иден с интересом посмотрел на него. Последний раз он видел молодого человека несколько лет назад, когда тот начинал свою карьеру. Лицо Виктора было одутловатым, глаза смотрели устало.
— Входите, входите, — сказал Виктор весело. — Насколько я понимаю, сегодня мы получим ожерелье.
Иден снял мокрый плащ.
— Боб поехал в порт встречать «Президента Пирса», — он взглянул на Салли. — Я сказал, чтобы он приехал сюда вместе с твоим китайским другом.
— Да, да, — кивнула она.
— Хотите коктейль? — предложил Виктор.
— Нет, спасибо, — ответил Иден, опускаясь в мягкое кресло.
Миссис Джордан с интересом посмотрела на него.
— Случилось что-нибудь? — спросила она.
Ювелир помолчал.
— Да, случилось... — наконец ответил он. — Кое-что странное.
— И это имеет отношение к ожерелью? — поинтересовался Виктор.
— Да, — Иден повернулся к Салли. — Ты помнишь, о чем говорил Мадден? Его последние слова: «В Нью-Йорк, и никуда больше».
— Помню.
— Ну, так он изменил свое решение, — нахмурился ювелир. — А это не похоже на Маддена. Утром он позвонил мне из своего ранчо и попросил прислать ожерелье туда.
— На ранчо? — изумилась она.
— Да. Естественно, я был удивлен. Я даже засомневался, действительно ли это говорил Мадден. Голос был очень похож, но я не уверен...
— Ну? — в голосе Салли слышалось нетерпение.
— Я позвонил ему... Эльдорадо, 75... О, это действительно был Мадден.
— И что он сказал?
— Он похвалил меня за осторожность и сказал, что кое-что заставляет его считать опасным нахождение ожерелья в Нью-Йорке. Он не объяснил, что имеет в виду, но прибавил, что считает пустыню идеальным местом для заключения подобной сделки. Вряд ли кто явится в пустыню, чтобы украсть ожерелье стоимостью в четверть миллиона долларов. Конечно, он ничего не говорил по телефону, но именно такой вывод я сделал.
— Он абсолютно прав, — сказал Виктор.
— Да, наверное. Я сам провел немало времени в пустыне. Там никто не запирает дверей, не думает о запорах. Спросите любого фермера о полиции, и он с удивлением посмотрит на вас, а потом пробормочет что-то насчет шерифа, который находится в нескольких сотнях миль. Но все же...
Иден встал и прошелся по комнате.
— Все же мне не нравится это. Полагаю, что кто-то затевает нечестную игру. Если я пошлю туда Боба с ожерельем, он может попасть в ловушку. Маддена может не оказаться на ранчо. Лежать в пустыне с пулей...
Виктор насмешливо улыбнулся.
— Послушайте, у вас богатое воображение! — воскликнул он.
— Возможно, — согласился Иден, взглянув на часы. — Но где же Боб? Он уже должен быть здесь. Если вы не возражаете, я позвоню.
Он позвонил в порт и вернулся от телефона еще более встревоженным.
— "Президент Пирс" пришвартовался сорок пять минут назад. Оттуда полчаса езды до отеля.
— В это время на шоссе оживленное движение, — напомнил Виктор.
— Да, ты прав, — кивнул Иден. — Ну, Салли, а что ты думаешь?
— А что тут думать? — спросил Виктор. — Мадден купил ожерелье и хочет, чтобы его доставили к нему на ранчо. Значит, так и надо сделать.
— Алек, я думаю, Виктор прав, — Салли с гордостью посмотрела на сына.
— Ну что ж! — вздохнул Иден. — Тогда не будем терять времени. Мадден хочет побыстрее отправиться в Нью-Йорк. Я пошлю к нему Боба с ожерельем, но только не одного.
— Я тоже поеду, — сказал Виктор.
— Нет, — Иден покачал головой. — Я предпочитаю полицейского из Гонолулу. Как ты думаешь, Салли, сможешь ты убедить его поехать с Бобом?
— Я уверена в этом, — кивнула она. — Чарли сделает это для меня.
— Отлично! Но где же их носят черти? Я начинаю беспокоиться...
Его прервал телефонный звонок. Миссис Джордан сняла трубку.
— О! Хелло, Чарли! Приходите сюда. Мы на четвертом этаже, номер 492. Да. Вы один? — Она положила трубку и повернулась к мужчинам. — Он сказал, что приехал один.
— Один? — повторил Иден.
Минуту спустя он разглядывал маленького круглолицего человека. Детектив тепло поздоровался с хозяйкой и ее сыном и вошел в комнату. Его глазки, как две пуговки, внимательно смотрели на Идена.
— Алек, — сказала миссис Джордан, — это мой старый друг Чарли Чан. Чарли, это мистер Иден.
Чан низко поклонился.
— Огромная честь выпала мне по прибытии на континент, — произнес он. — Во-первых, я встретился с миссис Салли, во-вторых, познакомился с мистером Иденом.
— Здравствуйте, — сказал Иден.
— Как путешествие, Чарли? — спросил Виктор.
Чан пожал плечами.
— Всю дорогу я страдал от качки. Может быть, морские путешествия кому-то и нравятся, но только не мне.
— Прошу прощения, — перебил его Иден, — но мой сын... Он должен был встретить вас.
— Простите, — серьезно посмотрел на него Чан. — Должно быть, это моя вина. Наверное, я его не заметил. Но в порту ко мне никто не подходил.
— Не понимаю, — пожал плечами Иден.
— Набережная была почти пуста, — продолжал Чан. — Я взял такси и поспешил сюда.
— Ожерелье у вас? — спросил Виктор.
— Какой может быть вопрос, — ответил Чан, вытаскивая нитку жемчужин из-за пояса. — Ну вот, жемчуг Филимора закончил свое путешествие, — усмехнулся он. — Теперь гора свалилась с моих плеч.
Ювелир подошел к столу и взял в руки ожерелье.
— Прекрасно, — пробормотал он. — Прекрасно! Знаешь, Салли, я никогда бы не отдал его Маддену. Жемчужины настолько совершенной формы... Но Боб, где же все-таки Боб?
— Да придет он, — сказал Виктор, беря ожерелье. — Может быть, у него нашлось другое дело.
— Возможно, — Иден помолчал. — Но теперь я хочу сказать о другом. Дело в том, Салли, что в четыре часа мне снова позвонил Мадден. Но что-то в его голосе меня насторожило. Он спросил: «На „Президенте Пирсе“ прибывает ожерелье?» и поинтересовался именем посыльного. В ответ на мое удивление он сказал, что только чувство опасности заставляет его задать такой вопрос. Он не хочет, чтобы что-нибудь случилось. Я сказал ему: «Хорошо, мистер Мадден. Минут через десять я вам перезвоню и сообщу то, что вас интересует». Но я не стал перезванивать на ранчо, а решил выяснить, откуда мне позвонили. Оказалось, из магазина на Джексон-стрит!
Иден замолчал. Чарли Чан смотрел на него.
— Теперь вам понятно, почему я беспокоюсь за Боба? — продолжал ювелир. — Мне не нравится...
Он не договорил. В дверь постучали. Виктор открыл дверь. На пороге стоял Боб. Как часто бывает в подобных случаях, беспокойство отца сменилось гневом.
— Какой ты, к черту, деловой человек! — закричал он.
— Но, папа, не надо сейчас комплиментов, — засмеялся Боб. — Я не гожусь для твоей работы.
— Не сомневаюсь. Чем ты занимался, вместо того чтобы встретить мистера Чана?
— Один момент, папа. — Боб начал снимать плащ. — Хелло, Виктор, миссис Джордан. А это, я полагаю, мистер Чан?
— Как жаль, что мы не встретились в порту, — пробормотал Чан. — Я уверен, что это моя вина и...
— Ерунда! — воскликнул ювелир. — Это его вина, как обычно. Когда у тебя, наконец, появится чувство ответственности?
— Подожди, папа! Чувство ответственности — такая вещь, которая не всегда нужна.
— Боже мой, что ты говоришь? Почему ты не встретил мистера Чана?
— Ну, я не мог...
— Не мог! Ты не мог...
— Точно. Это длинная история. И я расскажу, если ты не будешь перебивать меня. Я сяду, если позволите. Я немного устал.
Он сел к столу и закурил.
— Когда я вышел из клуба, чтобы ехать в порт, не было ни одного такси, кроме какой-то старой развалины. Когда мы ехали по Эмбарка-стрит, я заметил, что на щеке у шофера шрам, а ухо — как цветная капуста. В общем, доверия он не внушал. На набережной я попросил его остановиться и подождать: «Президент Пирс» уже подходил к причалу. На пирсе около меня вертелся какой-то мужчина в пальто с поднятым воротником и в темных очках. Я специально пошел под навес. Он двинулся за мной. Я вышел на улицу, и он тоже. Ну, я и походил с ним по улицам... А что еще оставалось делать? Надо было принять быстрое решение. Ожерелья у меня не было, оно у мистера Чана. Зачем их наводить на него? Я стоял и смотрел на людей, спускавшихся с трапа. Потом я увидел человека, о котором подумал, что он мистер Чан, но подходить не стал. Я вернулся к машине и расплатился с шофером. «Вы ожидали кого-то с парохода?» — спросил он. «Да, — ответил я. — Я пришел встречать китайскую императрицу, но мне сказали, что она умерла». Он мрачно посмотрел на меня. В это время подошел тот тип в очках. Я сел в другую машину и доехал до клуба, так как мои приятели всю дорогу висели у меня на хвосте. В клубе пришлось удирать от них через кухню. Наверное, они до сих пор ждут меня у клуба, как любимого брата. — Боб помолчал. — Вот потому-то, папа, я не встретил мистера Чана.