Страница:
- Эй, Егорыч, - обрадовался Емышев, - выдаю тебе в виде поощрения.
И протянул ему пачку "Дымка". Зудин последнюю ночь почти не спал. За каждым закрепил оружие, боеприпасы, обмундирование. Все грозился: хлопцы, не растеряйте, вернемся в Москву - проверю.
Сигаретам он обрадовался.
- Теперь живем. Никакой дворец не страшен! Подымили и разошлись. Это был их последний разговор. Волкова прошьет автоматной очередью на посту возле полка жандармерии. Зудин погибнет у дворца. Из боя вернется только Емышев, с тяжелым ранением, без руки.
Сколько написано о войне в Афганистане! Сколько еще напишут. Да, из всей долгой, девятилетней драматической бойни самым загадочным до сих пор остается ее начало - штурм аминовского дворца. Чего только не нагородили о штурме, какие дикие выдумки и небылицы не публиковались на страницах журналов и газет, а истина так и оставалась за семью печатями.
У человека, даже очень далекого от проблем военного искусства, при виде дворца (хотя бы и на фотографии), возникает странное чувство, кстати, проверенное десятки раз: то, что называют дворцом, вовсе не дворец крепость! Трехэтажное здание, массивные стены способны сдержать удар самой современной артиллерийской системы (при штурме, как известно, использовались многоствольные зенитные установки "Шилка", снаряды которых, как орехи, отскакивали от стен). Крепость построена с истинно восточной мудростью. На господствующей высоте, видимая со всех сторон, и к ней подойти незамеченным практически невозможно. Более того, чтобы оказаться у ворот резиденции, надо преодолеть круговую серпантинную дорогу, которая вьется по склону холма и находится под пристальным наблюдением охраны. Так что наступающему подразделению придется долго кружить по дороге под огнем защитников дворца, и говорить о внезапности, как одном из факторов победы, говорить нелепо.
Однако дело не только в умелом выборе места расположения дворца и его фортификационных достоинствах, в крепость его превращала хорошо продуманная система обороны. Резиденцию охраняли национальные гвардейцы специально отобранные, тщательно проверенные, прекрасно обученные военнослужащие. Каждому
из них было что защищать. Вступая в бой с атакующими, они обороняли не только Амина, но и свою безбедную жизнь в нищей стране, высокое жалованье, солидные пайки, которыми одаривал их отец и благодетель. Тот шикарный ресторан с бассейном, который посетили командиры групп "Зенит" и "Гром" накануне штурма, тоже был для них - национальных гвардейцев.
Михаил Романов так вспоминал о своих первых впечатлениях от встречи с гвардейцами:
"Мы ехали из посольства к месту своего расположения в "мусульманский батальон". Дорога проходила невдалеке от дворца. Я попросил водителя чуть притормозить. Происходила смена караула. Для нас - необычная экзотическая сцена: при смене часовые - двухметровые парни-красавцы - касались друг друга щеками. Глядя на этих поджарых, спортивных парней, автомат в руках которых казался детской игрушкой, подумал: "Ничего себе хлопцы! С такими легко не управишься".
Да, дворец был укреплен капитально: танки, два батальона пехоты, полк жандармерии, казармы которого располагались невдалеке...
Даже после весьма беглого перечисления подразделений и частей, которые находились в руках Амина, возникает естественный вопрос: как за 40 минут удалось взять такую крепость? Какие силы и средства следовало бросить, чтобы выполнить задачу в столь короткий срок? Напрашивается ясный и четкий ответ, который, кстати, мог дать как дилетант, так и профессионал: силы и средства наступающих должны многократно превосходить оборону. Вот так при отсутствии информации рождаются мифы и легенды. Возможно, где-либо в иных странах из них сделали бы героические истории, супербоевики. У нас же родилось только трагическое повествование о том, как мощная, насквозь милитаризованная держава бросила свою военную машину против беззащитного Амина. И конечно же, бедолаги гвардейцы и сам афганский руководитель стали жертвами советских спецподразделений.
Ох, уж эти навязшие в зубах советские спецподразделения! Какова их судьба? Что сталось с бойцами "Зенита" и "Грома", честно выполнившими свой воинский долг?" Именно так - долг... - говорили тогда, в 1979-м. И как называть их - героями или оккупантами, воевавшими с афганским народом?
Непросто ответить на эти вопросы. Да и нет тут однозначного ответа. Люди, о которых идет речь, - солдаты. Правда, они оказались оружием в руках политиков. Но что поделаешь, пушки всегда были последним доводом королей. А жертвами становились солдаты. Они и на сей раз стали самыми первыми жертвами жестокой афганской войны. Первыми убитыми, первыми ранеными, первыми инвалидами, их дети - сиротами, жены - вдовами.
Подобное всегда страшно. Но страшнее другое. В мирные годы, уже после Афганистана не нашлось в наших душах истинного тепла и доброты для этих людей. Произошел немыслимый парадокс. Мы так неистово плевали в мертвых, что оплеванными оказались живые.
Участник штурма дворца Герой Советского Союза Эвальд Козлов рассказал мне о безруком солдате-афганце, которого встретил у церкви. Он просил милостыню.
Неужто это и есть жуткий символ нашего строя - воин-инвалид, стоящий на паперти? Кто виноват? Государство? Да. От его имени отдавались приказы солдату. Оно должно заботиться об инвалиде. Но забота нам видится чаще в хорошей пенсии, квартире, машине. Спору нет - нужна и квартира, и пенсия. Но еще нужнее правда об этих людях. Не выдумка, не нагнетание страстей, не тем более, гнусная и наглая ложь, но одна лишь правда.
Правды, увы, мало. Она и звучит-то теперь как-то неуклюже, неловко, несмело,
Что греха таить: ведь о штурме дворца мнение однозначно Министерство обороны, КГБ бросило туда такие силы, что аминовских гвардейцев "буквально разнесли в клочья".
Да, именно так и написано в книге Д. Гая и В. Снегирева "Вторжение", выпущенной совместным советско-финским предприятием "ИНПА" в 1991 году. Книга представляет наиболее характерную, типичную точку зрения на те события.
"26 декабря, - пишут авторы, - дивизион "Шилок", многоствольных зенитных установок, обладающих большой огневой мощью, занял позиции на господствующих высотах вокруг аминовского дворца".
Дивизион? Помните, в одной из предыдущих глав был приведен разговор Романова с генералом Дроздовым. Все, что мог дать генерал своему подчиненному, - две установки. Никаких господствующих высот они не занимали, да и занять не могли - кто бы им позволил? "Мусульманскому батальону" было отведено определенное место, там стояли и "Шилки". Кстати, именно потому сектор обстрела их был крайне ограничен.
Да, с началом штурма "Шилки" вели огонь, но, как считают офицеры "Зенита" и "Грома", эффект вышел больше шумовой, чем огневой. Но "27 декабря, - утверждается в названной книге, - дворец охранялся всего лишь обычным дежурным нарядом, а аминовская отборная гвардия находилась неподалеку в казармах. Снаружи охрану резиденции несли переодетые в афганскую форму советские десантники из уже упоминавшегося батальона".
Батальон такой действительно был и даже легенда существовала, что якобы прибыл он для охраны дворца. Но послали его, как доподлинно известно теперь, для других целей. Они и выполнялись.
Если же говорить о гвардейцах, которые, по мнению Д. Гая и В. Снегирева, "находились неподалеку в казармах", то непонятно, что авторы имели в виду, так как казарма гвардейцев как раз и находилась во дворце: на первом этаже располагались служебные кабинеты, на втором - апартаменты Амина, а третий, верхний, был отведен под жилое помещение гвардии. Читаем дальше.
"Итак, 27 декабря в 19.30 внезапно для Амина начался штурм дворца и одновременно ряда правительственных и военных объектов в центре города.
Разрушительный огонь "Шилок" (помните: две "Шилки" и снаряды, отскакивающие от стен, как горох) и других грозных систем оружия (интересно, каких?) вначале сосредоточился на казармах, где, ни о чем не подозревая, отдыхали аминовские гвардейцы. Их буквально разнесло в клочья. Можно считать, что эти люди и были первыми жертвами необъявленной войны. Уцелело всего несколько танков, вступивших в неравный бой с нападавшими".
Что касается "отдыхающих аминовских гвардейцев", то не успели наши БМП и БТРы пройти и треть пути, как попали под плотный автоматный и гранатометный огонь "ни о чем не подозревавших гвардейцев". А у дворца плотность огня была столь велика, что в первые две минуты из 22 бойцов группы "Гром" 13 оказались ранеными. В подтверждение привожу слова Героя Советского Союза Эвальда Козлова:
"Очень важно, что первая машина остановилась у входа во дворец. Остановись она раньше, неизвестно, чем бы все это кончилось. Огонь был страшнейший. Я еще сидел в БМП и только выставил ногу наружу, ее тут же прострелили. Сразу!"
Ну а ужасы про "разнесенных в клочья гвардейцев" не более, чем авторские фантазии.
Теперь по поводу "танков, вступивших в неравный бой". Военные специалисты не без основания считают, что равным танку может быть танк или соответствующее противотанковое орудие, да и то если оно достаточно маневренно. Разумеется, можно еще сбросить с самолета бомбу или запустить ракету. Но ни самолетов, ни ракет, ни тяжелых орудий, не говоря уже о танках, у атакующих не было. Так о каком "неравном бое" идет речь?
Не собираюсь, да и не ставил целью оправдывать агрессию Советского Союза против Афганистана, но к чему все переворачивать с ног на голову, беспардонно лгать? Чтобы создать образ настоящего агрессора, показать всему миру "истинный оскал советского милитаризма"? Раз уж мазать себя грязью, то неистово, до черноты. Наступали, значит, "разносили всех в клочья". Афганцы вели бой? Вели. Стало быть, для них "явно неравный". Пусть даже с помощью танков, гранатометов, под прикрытием многометровых стен, с огромным перевесом в людях, - все равно "неравный".
Да, то был неправый бой. Против этого никто сегодня не возражает. Но и неравным он был, для горстки людей из спецподразделений. Ибо дворец защищало около двухсот отменно вооруженных и отлично обученных гвардейцев, а на штурм шло сорок с небольшим человек.
И потери совсем не такие, как пишут авторы книги. Ни о каких трех десятках солдат и офицеров не могло идти и речи. Среди тех, кто непосредственно штурмовал дворец, из групп "Гром" и "Зенит", убитых оказалось четверо.
Жаль, но можно привести десятки подобных публикаций. Авторы их не отличаются желанием отыскать истину, куда проще перепевать на разные лады сочиненные когда-то и кем-то лживые легенды.
Могут возразить, мол, и рады бы написать правду, да за семью печатями хранилась она. Истинно так. Но тогда должен вступить в силу закон, с которым знакомы даже студенты-первокурсники журфака: не знаешь - не пиши...
АН нет, дело, видимо, не в семи печатях, а в невежестве по отношению к нашей истории, в лихой большевистской ухватке. Те кроили, как хотели, как выгодно было, теперь другие кроить начинают.
Журнал "Столица" в статье "Как мы брали дворец Амина", опубликованной в августе 1990 года, приводит слова некоего М. К. - майора КГБ, который описывает дикий мат и ругань штурмовавших, безголовое тело Амина, найденное в подвале, и многие другие страсти. Признания майора завершает характерный комментарий: "...Общий бардак, царивший во время операции, до боли узнаваем, и если описанные события имели место, они вполне могли происходить именно так..."
Что ж, до боли узнаваемая точка зрения. Знаю, что события происходили не так, как считает неизвестный М. К. Без злопыхательства и ерничества, на фактах можно легко доказать обратное, но не стоит ломать копья. Лучше всего предоставить слово самим участникам штурма дворца Амина. Они справятся со своей задачей значительно лучше любого иного автора. Тем более, что подавляющее большинство из них высказываются впервые, раньше им вбивали в головы: говорить все, кроме правды. Да и фамилии многих участников штурма впервые появляются в нашей печати. Свидетельства их поистине бесценны, как для сегодняшнего дня нашей Родины, так и для будущих историков. Кстати надо заметить, что по общему сигналу бойцы "Зенита" и "Грома" при поддержке десантников атаковали не только дворец Амина, но и еще несколько важнейших военных и административных объектов Кабула: здание генерального штаба афганских вооруженных сил, здание Министерства внутренних дел (Царандой), штаб ВВС, тюрьму Пули-Чархи, почту и телеграф. Без свидетельств участников истинную картину той ночи восстановить невозможно. Да и забыть о них несправедливо: все рисковали жизнью, а кто на каком объекте оказался - на то воля судьбы.
Итак, 27 декабря 1979 года. Начинается девятилетняя афганская война.
В песне, написанной участниками тех событий, есть слова: "... В семь пятнадцать начало, сорок шесть килограмм, как сигнал прозвучало..." Что за сигнал? И каково было начало?
Кабул. Центральный узел связи Борис ПЛЕСКУНОВ, "Зенит":
- Все началось со взрыва "колодца" связи. В ходе операции Кабул был отключен от внешнего мира. Одновременно взрыв послужил сигналом к общему штурму.
В мое подчинение определили десять человек. "Колодец" связи, который нам предстояло вывести из строя, находился на людной площади. Рядом здание узла связи, пост Царандоя, через дорогу - банк, ресторан, кинотеатр. Так что в любопытствующих не было недостатка, что осложняло выполнение задачи.
Решили действовать после 19.00, когда уже наступал комендантский час и площадь пустела. Выехали на УАЗах. Две машины остановились у ресторана, а наша подъехала вплотную к люку, который вел в "колодец".
Дождались условного сигнала - хлопнула, резко закрытая дверь автомобиля. Значит, пост на месте. Сотрудник нашей группы Хаятов, владеющий языком, ушел, чтобы отвлечь постовых. Трое человек заслонили нас. Валерий Волох, который сам изготовил щипцы для вскрытия люка, поднял крышку, а я в рюкзаке запустил в "колодец" два мощных заряда.
В "колодце" была вода, но это не испугало: действие своих зарядов мы проверяли заранее. Взрыватель поставили на 15 минут.
Сели в машину. Окликнули Хаятова, который вошел в роль и увлеченно беседовал с постовым, угощая его сигаретами.
Через несколько минут мы уже были на вилле. Такого скорого возвращения никто не ожидал и один из руководителей даже высказал сомнение, мол, все ли успели сделать.
Но часы уже показывали 19.15. Прозвучал мощный взрыв. Кабул лишился связи.
12 января я возвратился в Москву и прочел в "Известиях" статью под заголовком: "Народ защищает революцию". Корреспондент писал, что он ведет необычный репортаж, поскольку "бандиты провели очередную вылазку и связь со столицей Афганистана прервана".
Министерство внутренних дел (Царандой) Евгений ЧУДЕСНОЙ, "Гром":
- При штурме Царандоя нам поставили задачу охранять Нур Ахмат Нура, который собирался призвать защитников министерства сдаться.
Примерной 18-18,30 к вилле "Зенита" подъехало три грузовика. В кузовах сидели солдаты и несколько бойцов "Зенита". Нура посадили в кабину, Александр Лопанов и я сели по бокам.
Едем по Кабулу. Мирный город, снуют афганцы, повсюду жарятся шашлыки. До сих пор помню удивительный запах тех шашлыков. А мы едем на войну. Все три машины остановились у светофора. Он несколько раз переключился, можно двигаться, а мы стоим, ждем. Наконец двинулись. У здания МВД снова остановились, тут солдаты и "зенитовцы" выскочили из машин. Нуру дали мегафон и он стал призывать сдать оружие, кричал, что пришла законная власть. Из окон министерства ответили автоматным огнем.
Штаб Военно-Воздушных Си-1 Анатолий САВЕЛЬЕВ, "Гром":
- Мне с Виктором Блиновым было поручено захватить штаб ВВС. Дали нам в помощь лейтенанта-десантника и его взвод. Пришли к нашему советнику, который находился в штабе, а тот разработал план: никакого штурма, по два человека проходят в здание, спокойно, без суеты сосредотачиваются в одном из кабинетов.
Вторая половина взвода находится на удалении и, замаскировавшись, ждет сигнала. Они разоружают внешнюю охрану, мы - внутреннюю.
Действительно, афганские солдаты даже внимания не обратили, когда в здание штаба ВВС стали время от времени входить наши десантники.
Отдельный пост полка жандармерии Павел КЛИМОВ, "Гром";
- Я, Дмитрий Волков, двое ребят из "Зенита" и два танковых экипажа из "мусульманского батальона", по пять человек во главе с офицерами получили задание: до начала общего штурма выдвинуться и захватить два танка, находящиеся в прямой видимости из дворца. Из них произвести несколько выстрелов по дворцу.
Погрузились в машину, подъехали к посту. По нашим данным там должно было находиться двое часовых, оказалось - четверо. Это осложняло выполнение задачи. Но отступать нельзя.
Волков и один из "зенитовцев" вышли из машины и пошли в сторону поста, все остальные через задний борт "десантировались" и тут же залегли, спрятавшись за косогор.
Через несколько минут на посту неожиданно раздались выстрелы. Что там случилось, не знаю. Стрельбу услышали в казарме, которая располагалась невдалеке, и мы увидели выбегающих оттуда вооруженных людей. Они поднимались вверх в гору, на господствующую высоту. Еще несколько минут, и наша цепочка, растянувшаяся на снегу, перед ними как на ладони. Танковые экипажи вступили в перестрелку, мы вдвоем с офицером из "Зенита", развернувшись в другую сторону, открыли огонь по дворцу.
Дворец Дар-уль-аман,
Михаил РОМАНОВ, командир группы "Гром":
- Начался штурм. Каждая из нескольких моих подгрупп двигалась на боевой машине пехоты.
Заход в район дворца предполагался с двух сторон - мы "крутимся" по серпантину, а Яша Семенов со своим "Зенитом" выходит к пешеходной лестнице, которая ведет наверх. У фасада соединяемся. Но на войне как на войне. Прорыв группы шел под ураганным огнем, загорелся бронетранспортер.
Яков СЕМЕНОВ, командир группы "Зенит": - Наша колонна - четыре БТР. Когда заговорила "Шилка", ее поддержали пулеметы, стало ясно: игры кончились, началась война.
Я шел на первой машине. Мы успели проскочить. Второй бронетранспортер подожгли, остальные уцелели. Десантировались. А тут ад кромешный! Наша "Шилка" бьет по дворцу, снаряды скачут от стен, как резиновые. Из окон поливают... В общем, прижали нас, пришлось залечь. И поднялись лишь, когда "Шилка" подавила пулемет в одном из окон дворца.
Сергей КУВЫЛИН, "Гром":
- Была некоторая несогласованность в действиях. Мы еще не успели отъехать, я еще двери в БМП закрывал, а "Шилка" открыла огонь. Фактор внезапности оказался потерянным.
Словом, садимся, а в машине людей битком. Все по полной выкладке, в бронежилетах. Смотрю: бежит полковник Бояринов. Я его немножко знал, когда в Высшей школе учился. Кричит: "Ребята, ребята, меня забыли! Куда мне сесть?"
А куда тут сядешь - народу, как селедок в бочке. Но кое-как разместились, пришлось, правда, на пол, спиной к дверям, сесть.
- Товарищ полковник, - говорю, взяв его руку, - вот здесь кнопка, рычаг будете открывать, я не дотянусь. "Добро, добро", - отвечает. Едем. Вдруг слышу какой-то дробный стук. Думаю: двигатель, что ли, застучал? Оказывается, осколки и пули по броне. И чем дальше едем, тем больше долбят. Я потом, после боя, фальшборт на своем БМП оглядел - решето! Самое настоящее решето, дуршлаг, хоть макароны отбрасывай.
Едем, вдруг остановка. Никто не знает: вылезать, не вылезать. Командир БМП, офицер из "мусульманского батальона", у которого была связь, кричит: "Сидеть!"
Михаил РОМАНОВ:
- Остановка произошла из-за подбитого афганского автобуса, его пришлось объезжать. Потом была поражена наша БМП. Десантировались. Залегли и начали бой.
"Шилки", к сожалению, нам мало помогали. Их огонь накрывал незначительную часть дворца.
Лежим. Рядом со мной Эвальд Козлов, чуть дальше Саша Репин, Мазаев. Я выбрал два окна и поочередно поливаю: очередь туда, очередь сюда. Расстрелял магазин и, как рачительный командир, чтобы сберечь имущество, бросаю его в открытые двери стоящей рядом БМП. А оттуда дикий крик! Кто-то из экипажа подумал, что влетела граната. Так что трагическое и комическое и тут были рядом. Вдруг рев двигателей, машины пошли. Мы попрыгали в них и стали прорываться ближе к центральному входу, где ребята, двигавшиеся в голове колонны, уже вели бой.
Штаб Военно-воздушных Сил Анатолий САВЕЛЬЕВ:
- Где-то около 19.30 мы разоружили внутреннюю охрану. Забрали автоматы, выставили свои посты. Советник предупредил, что у начальника штаба всегда у стола стоит гранатомет, ну конечно же, есть и личное оружие. Что касается гранатомета, то он не представлял опасности. Кто будет стрелять из гранатомета внутри помещения? Ну а пистолет - тут уж надежда на себя.
В общем, вошли мы в кабинет начальника штаба. Советник говорит: вы арестованы. Он сдал оружие. Были также разоружены все офицеры, их арестовали, посадили в комнату, взяли под охрану. Операция прошла без единого выстрела.
Дворец Дар-уль-аман Валерии ЕМЫШЕВ, "Гром":
- Наша БМП остановилась на углу дворца. Мы выскочили. Перед нами дворец, освещенный прожекторами. И тут боевые машины опять газуют, задние двери захлопываются. Сесть не успеваем. Подаю команду:
- Под прикрытием БМП - вперед!
Бежим. Темно, ничего не видно, только пули свистят над головой. Две передние машины ушли вперед - первая стояла уже у центрального входа, вторая чуть ближе.
Огляделся. Остались мы вдвоем с Якушевым, Поддубный куда-то исчез. Я говорю Якушеву: "Надо пробираться к центральному входу".
Над входом во дворец - козырек, колоннада по кругу. Когда вбежали внутрь, Якушев бросился по лестнице наверх, а я направо, заглянул в дежурную комнату. Она была пуста. Коридор тоже оказался безлюден.
Вижу, Якушев поднимается по лестнице, оборачивается ко мне и кричит:
- ...Твою мать, что же они делают?
А наши "Шилки" и действительно били по дворцу, по своим. Наверное, сигнал "отбой" для них не прошел.
Так вот, он крикнул и упал. Как-то медленно упал, словно не торопясь. Я даже сначала подумал, что он присел или пригнулся. Бросился к нему, и тут, вдруг удар в руку, автомат на полу, сам свалился. Но помню: сознание не потерял.
Ребята говорили потом, что афганцы вниз со второго этажа гранатами нас забросали. Не могу точно сказать. Когда отрывает руку, трудно запомнить детали.
Словом, я оказался на полу и пополз к выходу. Вижу, у дверей наши сосредоточиваются. Кто-то оттащил меня, перевязал.
Николай БЕРЛЕВ, "Гром":
- Наша БМП под номером 36. В десанте - Карпухин, Коломеец, Гришин, Плюснин и я. Остановились перед дворцом, открыли люки. Пули бьются о броню, как мухи о лобовое стекло, носа не высунуть. Но сидеть в боевой машине еще хуже: из окон бьют гранатометчики.
Выбегаем - и к дверям. У входа во дворец лежит Валера Емышев: правая рука оторвана, болтается на жилах.
Рядом вскрикнул Сергей Коломеец: "Дед, мне грудь обожгло". "Тебя ранило, Серега!" Я его оттащил в уголок у парадной двери.
А гранаты сыплются сверху, как огурцы. И шквальный пулеметный огонь отовсюду.
Сергей КУВЫЛИН:
- Когда мы выпрыгнули из БМП, грохот стоял страшный. Не понять: откуда стреляют. Казалось, со всех сторон. Смотрю, Зудин - или, как мы его звали между собой, "Егорыч" - побежал и залег у какого-то постамента. Кубообразныйтакой, железобетонный. Я упал напротив. Лежим с Егорычем. А дворец метрах в двадцати от нас. Как уцелели в эти первые минуты, представить трудно. Если глядеть с верхних этажей, мы просто идеальные мишени.
Быстро кончились патроны, Зудин еще один магазин подбросил. Тут, смотрю, граната падает между нами, рвется - и Егорыч за лицо схватился, а из-под пальцев кровь течет - густая, как кисель. Он головой ткнулся и затих. Я кричу: "Егорыч, Егорыч!.." Приподнялся - меня как стеганет по лицу, осколками, наверное. Один потом вышел из подбородка, маленький, как патефонная иголка.
Тут я, признаться, растерялся. Кругом никого, сверху стреляют. Лежу один. Имел бы силы - бетон бы прогрыз и закопался.
Ближняя БМП дернулась и пошла. Прямо на меня. А триплексы разбиты, она совсем "слепая": в барьер ткнулась и лезет дальше. Я руку поднял, автоматом машу, кричу: "Свои!" Слышу, чуть сзади Кузнецов тоже кричит: "Ты что делаешь?" Стрелять по машине - там подумают, чужие, прибавят оборотов да и раздавят.
Секунды уходят, БМП рулит на меня. А с места не сдвинуться. Чувствую, если поднимусь - голову потеряю, лежать буду - ноги переедет. Думаю, как лучше повернуться. Если вдоль по ноге гусеницей - совсем растерзает, поперек - хоть до колен отрежет.
И тут БМП ударяется корпусом в железобетонный куб. Я автомат в руку и пытаюсь вскочить, а нога-то под гусеницей. Боюсь поглядеть на собственную ногу, но когда шевелю, она шевелится. Чудо, нога на месте, адски болит, но на месте. Ну как после этого не поверишь в судьбу?
Глеб ТОЛСТИКОВ, "Гром":
- Я руководил одной из подгрупп. С нами ехали четверо солдат из "мусульманского батальона". В машине у меня, кроме обычного вооружения, были лестницы, сделанные заранее. Дорога, ведущая ко дворцу, с одной стороны обрамлена высокой бетонной стеной, на нее никак не залезешь, только с помощью лестниц. Или бежать под огнем. Решили с помощью лестниц сократить путь: подставить к стене - и наверх. Держать лестницы должны были солдаты.
Так мы их и проинструктировали: как только открываются двери БМП, выскакивайте, хватайте лестницы. В жизни получилось подругому. Подъехали, выпрыгнули, попали под огонь, и солдаты мои, как упали, так и не встают, будто приморозило их к дороге. И так я и этак с ними, и кричать, и пинками поднимать. Куда там. Не встали. Короче говоря, теперь уж не помню: сами лестницы держали или под пулями бежали, но наконец оказались там у главного входа во дворец...
И протянул ему пачку "Дымка". Зудин последнюю ночь почти не спал. За каждым закрепил оружие, боеприпасы, обмундирование. Все грозился: хлопцы, не растеряйте, вернемся в Москву - проверю.
Сигаретам он обрадовался.
- Теперь живем. Никакой дворец не страшен! Подымили и разошлись. Это был их последний разговор. Волкова прошьет автоматной очередью на посту возле полка жандармерии. Зудин погибнет у дворца. Из боя вернется только Емышев, с тяжелым ранением, без руки.
Сколько написано о войне в Афганистане! Сколько еще напишут. Да, из всей долгой, девятилетней драматической бойни самым загадочным до сих пор остается ее начало - штурм аминовского дворца. Чего только не нагородили о штурме, какие дикие выдумки и небылицы не публиковались на страницах журналов и газет, а истина так и оставалась за семью печатями.
У человека, даже очень далекого от проблем военного искусства, при виде дворца (хотя бы и на фотографии), возникает странное чувство, кстати, проверенное десятки раз: то, что называют дворцом, вовсе не дворец крепость! Трехэтажное здание, массивные стены способны сдержать удар самой современной артиллерийской системы (при штурме, как известно, использовались многоствольные зенитные установки "Шилка", снаряды которых, как орехи, отскакивали от стен). Крепость построена с истинно восточной мудростью. На господствующей высоте, видимая со всех сторон, и к ней подойти незамеченным практически невозможно. Более того, чтобы оказаться у ворот резиденции, надо преодолеть круговую серпантинную дорогу, которая вьется по склону холма и находится под пристальным наблюдением охраны. Так что наступающему подразделению придется долго кружить по дороге под огнем защитников дворца, и говорить о внезапности, как одном из факторов победы, говорить нелепо.
Однако дело не только в умелом выборе места расположения дворца и его фортификационных достоинствах, в крепость его превращала хорошо продуманная система обороны. Резиденцию охраняли национальные гвардейцы специально отобранные, тщательно проверенные, прекрасно обученные военнослужащие. Каждому
из них было что защищать. Вступая в бой с атакующими, они обороняли не только Амина, но и свою безбедную жизнь в нищей стране, высокое жалованье, солидные пайки, которыми одаривал их отец и благодетель. Тот шикарный ресторан с бассейном, который посетили командиры групп "Зенит" и "Гром" накануне штурма, тоже был для них - национальных гвардейцев.
Михаил Романов так вспоминал о своих первых впечатлениях от встречи с гвардейцами:
"Мы ехали из посольства к месту своего расположения в "мусульманский батальон". Дорога проходила невдалеке от дворца. Я попросил водителя чуть притормозить. Происходила смена караула. Для нас - необычная экзотическая сцена: при смене часовые - двухметровые парни-красавцы - касались друг друга щеками. Глядя на этих поджарых, спортивных парней, автомат в руках которых казался детской игрушкой, подумал: "Ничего себе хлопцы! С такими легко не управишься".
Да, дворец был укреплен капитально: танки, два батальона пехоты, полк жандармерии, казармы которого располагались невдалеке...
Даже после весьма беглого перечисления подразделений и частей, которые находились в руках Амина, возникает естественный вопрос: как за 40 минут удалось взять такую крепость? Какие силы и средства следовало бросить, чтобы выполнить задачу в столь короткий срок? Напрашивается ясный и четкий ответ, который, кстати, мог дать как дилетант, так и профессионал: силы и средства наступающих должны многократно превосходить оборону. Вот так при отсутствии информации рождаются мифы и легенды. Возможно, где-либо в иных странах из них сделали бы героические истории, супербоевики. У нас же родилось только трагическое повествование о том, как мощная, насквозь милитаризованная держава бросила свою военную машину против беззащитного Амина. И конечно же, бедолаги гвардейцы и сам афганский руководитель стали жертвами советских спецподразделений.
Ох, уж эти навязшие в зубах советские спецподразделения! Какова их судьба? Что сталось с бойцами "Зенита" и "Грома", честно выполнившими свой воинский долг?" Именно так - долг... - говорили тогда, в 1979-м. И как называть их - героями или оккупантами, воевавшими с афганским народом?
Непросто ответить на эти вопросы. Да и нет тут однозначного ответа. Люди, о которых идет речь, - солдаты. Правда, они оказались оружием в руках политиков. Но что поделаешь, пушки всегда были последним доводом королей. А жертвами становились солдаты. Они и на сей раз стали самыми первыми жертвами жестокой афганской войны. Первыми убитыми, первыми ранеными, первыми инвалидами, их дети - сиротами, жены - вдовами.
Подобное всегда страшно. Но страшнее другое. В мирные годы, уже после Афганистана не нашлось в наших душах истинного тепла и доброты для этих людей. Произошел немыслимый парадокс. Мы так неистово плевали в мертвых, что оплеванными оказались живые.
Участник штурма дворца Герой Советского Союза Эвальд Козлов рассказал мне о безруком солдате-афганце, которого встретил у церкви. Он просил милостыню.
Неужто это и есть жуткий символ нашего строя - воин-инвалид, стоящий на паперти? Кто виноват? Государство? Да. От его имени отдавались приказы солдату. Оно должно заботиться об инвалиде. Но забота нам видится чаще в хорошей пенсии, квартире, машине. Спору нет - нужна и квартира, и пенсия. Но еще нужнее правда об этих людях. Не выдумка, не нагнетание страстей, не тем более, гнусная и наглая ложь, но одна лишь правда.
Правды, увы, мало. Она и звучит-то теперь как-то неуклюже, неловко, несмело,
Что греха таить: ведь о штурме дворца мнение однозначно Министерство обороны, КГБ бросило туда такие силы, что аминовских гвардейцев "буквально разнесли в клочья".
Да, именно так и написано в книге Д. Гая и В. Снегирева "Вторжение", выпущенной совместным советско-финским предприятием "ИНПА" в 1991 году. Книга представляет наиболее характерную, типичную точку зрения на те события.
"26 декабря, - пишут авторы, - дивизион "Шилок", многоствольных зенитных установок, обладающих большой огневой мощью, занял позиции на господствующих высотах вокруг аминовского дворца".
Дивизион? Помните, в одной из предыдущих глав был приведен разговор Романова с генералом Дроздовым. Все, что мог дать генерал своему подчиненному, - две установки. Никаких господствующих высот они не занимали, да и занять не могли - кто бы им позволил? "Мусульманскому батальону" было отведено определенное место, там стояли и "Шилки". Кстати, именно потому сектор обстрела их был крайне ограничен.
Да, с началом штурма "Шилки" вели огонь, но, как считают офицеры "Зенита" и "Грома", эффект вышел больше шумовой, чем огневой. Но "27 декабря, - утверждается в названной книге, - дворец охранялся всего лишь обычным дежурным нарядом, а аминовская отборная гвардия находилась неподалеку в казармах. Снаружи охрану резиденции несли переодетые в афганскую форму советские десантники из уже упоминавшегося батальона".
Батальон такой действительно был и даже легенда существовала, что якобы прибыл он для охраны дворца. Но послали его, как доподлинно известно теперь, для других целей. Они и выполнялись.
Если же говорить о гвардейцах, которые, по мнению Д. Гая и В. Снегирева, "находились неподалеку в казармах", то непонятно, что авторы имели в виду, так как казарма гвардейцев как раз и находилась во дворце: на первом этаже располагались служебные кабинеты, на втором - апартаменты Амина, а третий, верхний, был отведен под жилое помещение гвардии. Читаем дальше.
"Итак, 27 декабря в 19.30 внезапно для Амина начался штурм дворца и одновременно ряда правительственных и военных объектов в центре города.
Разрушительный огонь "Шилок" (помните: две "Шилки" и снаряды, отскакивающие от стен, как горох) и других грозных систем оружия (интересно, каких?) вначале сосредоточился на казармах, где, ни о чем не подозревая, отдыхали аминовские гвардейцы. Их буквально разнесло в клочья. Можно считать, что эти люди и были первыми жертвами необъявленной войны. Уцелело всего несколько танков, вступивших в неравный бой с нападавшими".
Что касается "отдыхающих аминовских гвардейцев", то не успели наши БМП и БТРы пройти и треть пути, как попали под плотный автоматный и гранатометный огонь "ни о чем не подозревавших гвардейцев". А у дворца плотность огня была столь велика, что в первые две минуты из 22 бойцов группы "Гром" 13 оказались ранеными. В подтверждение привожу слова Героя Советского Союза Эвальда Козлова:
"Очень важно, что первая машина остановилась у входа во дворец. Остановись она раньше, неизвестно, чем бы все это кончилось. Огонь был страшнейший. Я еще сидел в БМП и только выставил ногу наружу, ее тут же прострелили. Сразу!"
Ну а ужасы про "разнесенных в клочья гвардейцев" не более, чем авторские фантазии.
Теперь по поводу "танков, вступивших в неравный бой". Военные специалисты не без основания считают, что равным танку может быть танк или соответствующее противотанковое орудие, да и то если оно достаточно маневренно. Разумеется, можно еще сбросить с самолета бомбу или запустить ракету. Но ни самолетов, ни ракет, ни тяжелых орудий, не говоря уже о танках, у атакующих не было. Так о каком "неравном бое" идет речь?
Не собираюсь, да и не ставил целью оправдывать агрессию Советского Союза против Афганистана, но к чему все переворачивать с ног на голову, беспардонно лгать? Чтобы создать образ настоящего агрессора, показать всему миру "истинный оскал советского милитаризма"? Раз уж мазать себя грязью, то неистово, до черноты. Наступали, значит, "разносили всех в клочья". Афганцы вели бой? Вели. Стало быть, для них "явно неравный". Пусть даже с помощью танков, гранатометов, под прикрытием многометровых стен, с огромным перевесом в людях, - все равно "неравный".
Да, то был неправый бой. Против этого никто сегодня не возражает. Но и неравным он был, для горстки людей из спецподразделений. Ибо дворец защищало около двухсот отменно вооруженных и отлично обученных гвардейцев, а на штурм шло сорок с небольшим человек.
И потери совсем не такие, как пишут авторы книги. Ни о каких трех десятках солдат и офицеров не могло идти и речи. Среди тех, кто непосредственно штурмовал дворец, из групп "Гром" и "Зенит", убитых оказалось четверо.
Жаль, но можно привести десятки подобных публикаций. Авторы их не отличаются желанием отыскать истину, куда проще перепевать на разные лады сочиненные когда-то и кем-то лживые легенды.
Могут возразить, мол, и рады бы написать правду, да за семью печатями хранилась она. Истинно так. Но тогда должен вступить в силу закон, с которым знакомы даже студенты-первокурсники журфака: не знаешь - не пиши...
АН нет, дело, видимо, не в семи печатях, а в невежестве по отношению к нашей истории, в лихой большевистской ухватке. Те кроили, как хотели, как выгодно было, теперь другие кроить начинают.
Журнал "Столица" в статье "Как мы брали дворец Амина", опубликованной в августе 1990 года, приводит слова некоего М. К. - майора КГБ, который описывает дикий мат и ругань штурмовавших, безголовое тело Амина, найденное в подвале, и многие другие страсти. Признания майора завершает характерный комментарий: "...Общий бардак, царивший во время операции, до боли узнаваем, и если описанные события имели место, они вполне могли происходить именно так..."
Что ж, до боли узнаваемая точка зрения. Знаю, что события происходили не так, как считает неизвестный М. К. Без злопыхательства и ерничества, на фактах можно легко доказать обратное, но не стоит ломать копья. Лучше всего предоставить слово самим участникам штурма дворца Амина. Они справятся со своей задачей значительно лучше любого иного автора. Тем более, что подавляющее большинство из них высказываются впервые, раньше им вбивали в головы: говорить все, кроме правды. Да и фамилии многих участников штурма впервые появляются в нашей печати. Свидетельства их поистине бесценны, как для сегодняшнего дня нашей Родины, так и для будущих историков. Кстати надо заметить, что по общему сигналу бойцы "Зенита" и "Грома" при поддержке десантников атаковали не только дворец Амина, но и еще несколько важнейших военных и административных объектов Кабула: здание генерального штаба афганских вооруженных сил, здание Министерства внутренних дел (Царандой), штаб ВВС, тюрьму Пули-Чархи, почту и телеграф. Без свидетельств участников истинную картину той ночи восстановить невозможно. Да и забыть о них несправедливо: все рисковали жизнью, а кто на каком объекте оказался - на то воля судьбы.
Итак, 27 декабря 1979 года. Начинается девятилетняя афганская война.
В песне, написанной участниками тех событий, есть слова: "... В семь пятнадцать начало, сорок шесть килограмм, как сигнал прозвучало..." Что за сигнал? И каково было начало?
Кабул. Центральный узел связи Борис ПЛЕСКУНОВ, "Зенит":
- Все началось со взрыва "колодца" связи. В ходе операции Кабул был отключен от внешнего мира. Одновременно взрыв послужил сигналом к общему штурму.
В мое подчинение определили десять человек. "Колодец" связи, который нам предстояло вывести из строя, находился на людной площади. Рядом здание узла связи, пост Царандоя, через дорогу - банк, ресторан, кинотеатр. Так что в любопытствующих не было недостатка, что осложняло выполнение задачи.
Решили действовать после 19.00, когда уже наступал комендантский час и площадь пустела. Выехали на УАЗах. Две машины остановились у ресторана, а наша подъехала вплотную к люку, который вел в "колодец".
Дождались условного сигнала - хлопнула, резко закрытая дверь автомобиля. Значит, пост на месте. Сотрудник нашей группы Хаятов, владеющий языком, ушел, чтобы отвлечь постовых. Трое человек заслонили нас. Валерий Волох, который сам изготовил щипцы для вскрытия люка, поднял крышку, а я в рюкзаке запустил в "колодец" два мощных заряда.
В "колодце" была вода, но это не испугало: действие своих зарядов мы проверяли заранее. Взрыватель поставили на 15 минут.
Сели в машину. Окликнули Хаятова, который вошел в роль и увлеченно беседовал с постовым, угощая его сигаретами.
Через несколько минут мы уже были на вилле. Такого скорого возвращения никто не ожидал и один из руководителей даже высказал сомнение, мол, все ли успели сделать.
Но часы уже показывали 19.15. Прозвучал мощный взрыв. Кабул лишился связи.
12 января я возвратился в Москву и прочел в "Известиях" статью под заголовком: "Народ защищает революцию". Корреспондент писал, что он ведет необычный репортаж, поскольку "бандиты провели очередную вылазку и связь со столицей Афганистана прервана".
Министерство внутренних дел (Царандой) Евгений ЧУДЕСНОЙ, "Гром":
- При штурме Царандоя нам поставили задачу охранять Нур Ахмат Нура, который собирался призвать защитников министерства сдаться.
Примерной 18-18,30 к вилле "Зенита" подъехало три грузовика. В кузовах сидели солдаты и несколько бойцов "Зенита". Нура посадили в кабину, Александр Лопанов и я сели по бокам.
Едем по Кабулу. Мирный город, снуют афганцы, повсюду жарятся шашлыки. До сих пор помню удивительный запах тех шашлыков. А мы едем на войну. Все три машины остановились у светофора. Он несколько раз переключился, можно двигаться, а мы стоим, ждем. Наконец двинулись. У здания МВД снова остановились, тут солдаты и "зенитовцы" выскочили из машин. Нуру дали мегафон и он стал призывать сдать оружие, кричал, что пришла законная власть. Из окон министерства ответили автоматным огнем.
Штаб Военно-Воздушных Си-1 Анатолий САВЕЛЬЕВ, "Гром":
- Мне с Виктором Блиновым было поручено захватить штаб ВВС. Дали нам в помощь лейтенанта-десантника и его взвод. Пришли к нашему советнику, который находился в штабе, а тот разработал план: никакого штурма, по два человека проходят в здание, спокойно, без суеты сосредотачиваются в одном из кабинетов.
Вторая половина взвода находится на удалении и, замаскировавшись, ждет сигнала. Они разоружают внешнюю охрану, мы - внутреннюю.
Действительно, афганские солдаты даже внимания не обратили, когда в здание штаба ВВС стали время от времени входить наши десантники.
Отдельный пост полка жандармерии Павел КЛИМОВ, "Гром";
- Я, Дмитрий Волков, двое ребят из "Зенита" и два танковых экипажа из "мусульманского батальона", по пять человек во главе с офицерами получили задание: до начала общего штурма выдвинуться и захватить два танка, находящиеся в прямой видимости из дворца. Из них произвести несколько выстрелов по дворцу.
Погрузились в машину, подъехали к посту. По нашим данным там должно было находиться двое часовых, оказалось - четверо. Это осложняло выполнение задачи. Но отступать нельзя.
Волков и один из "зенитовцев" вышли из машины и пошли в сторону поста, все остальные через задний борт "десантировались" и тут же залегли, спрятавшись за косогор.
Через несколько минут на посту неожиданно раздались выстрелы. Что там случилось, не знаю. Стрельбу услышали в казарме, которая располагалась невдалеке, и мы увидели выбегающих оттуда вооруженных людей. Они поднимались вверх в гору, на господствующую высоту. Еще несколько минут, и наша цепочка, растянувшаяся на снегу, перед ними как на ладони. Танковые экипажи вступили в перестрелку, мы вдвоем с офицером из "Зенита", развернувшись в другую сторону, открыли огонь по дворцу.
Дворец Дар-уль-аман,
Михаил РОМАНОВ, командир группы "Гром":
- Начался штурм. Каждая из нескольких моих подгрупп двигалась на боевой машине пехоты.
Заход в район дворца предполагался с двух сторон - мы "крутимся" по серпантину, а Яша Семенов со своим "Зенитом" выходит к пешеходной лестнице, которая ведет наверх. У фасада соединяемся. Но на войне как на войне. Прорыв группы шел под ураганным огнем, загорелся бронетранспортер.
Яков СЕМЕНОВ, командир группы "Зенит": - Наша колонна - четыре БТР. Когда заговорила "Шилка", ее поддержали пулеметы, стало ясно: игры кончились, началась война.
Я шел на первой машине. Мы успели проскочить. Второй бронетранспортер подожгли, остальные уцелели. Десантировались. А тут ад кромешный! Наша "Шилка" бьет по дворцу, снаряды скачут от стен, как резиновые. Из окон поливают... В общем, прижали нас, пришлось залечь. И поднялись лишь, когда "Шилка" подавила пулемет в одном из окон дворца.
Сергей КУВЫЛИН, "Гром":
- Была некоторая несогласованность в действиях. Мы еще не успели отъехать, я еще двери в БМП закрывал, а "Шилка" открыла огонь. Фактор внезапности оказался потерянным.
Словом, садимся, а в машине людей битком. Все по полной выкладке, в бронежилетах. Смотрю: бежит полковник Бояринов. Я его немножко знал, когда в Высшей школе учился. Кричит: "Ребята, ребята, меня забыли! Куда мне сесть?"
А куда тут сядешь - народу, как селедок в бочке. Но кое-как разместились, пришлось, правда, на пол, спиной к дверям, сесть.
- Товарищ полковник, - говорю, взяв его руку, - вот здесь кнопка, рычаг будете открывать, я не дотянусь. "Добро, добро", - отвечает. Едем. Вдруг слышу какой-то дробный стук. Думаю: двигатель, что ли, застучал? Оказывается, осколки и пули по броне. И чем дальше едем, тем больше долбят. Я потом, после боя, фальшборт на своем БМП оглядел - решето! Самое настоящее решето, дуршлаг, хоть макароны отбрасывай.
Едем, вдруг остановка. Никто не знает: вылезать, не вылезать. Командир БМП, офицер из "мусульманского батальона", у которого была связь, кричит: "Сидеть!"
Михаил РОМАНОВ:
- Остановка произошла из-за подбитого афганского автобуса, его пришлось объезжать. Потом была поражена наша БМП. Десантировались. Залегли и начали бой.
"Шилки", к сожалению, нам мало помогали. Их огонь накрывал незначительную часть дворца.
Лежим. Рядом со мной Эвальд Козлов, чуть дальше Саша Репин, Мазаев. Я выбрал два окна и поочередно поливаю: очередь туда, очередь сюда. Расстрелял магазин и, как рачительный командир, чтобы сберечь имущество, бросаю его в открытые двери стоящей рядом БМП. А оттуда дикий крик! Кто-то из экипажа подумал, что влетела граната. Так что трагическое и комическое и тут были рядом. Вдруг рев двигателей, машины пошли. Мы попрыгали в них и стали прорываться ближе к центральному входу, где ребята, двигавшиеся в голове колонны, уже вели бой.
Штаб Военно-воздушных Сил Анатолий САВЕЛЬЕВ:
- Где-то около 19.30 мы разоружили внутреннюю охрану. Забрали автоматы, выставили свои посты. Советник предупредил, что у начальника штаба всегда у стола стоит гранатомет, ну конечно же, есть и личное оружие. Что касается гранатомета, то он не представлял опасности. Кто будет стрелять из гранатомета внутри помещения? Ну а пистолет - тут уж надежда на себя.
В общем, вошли мы в кабинет начальника штаба. Советник говорит: вы арестованы. Он сдал оружие. Были также разоружены все офицеры, их арестовали, посадили в комнату, взяли под охрану. Операция прошла без единого выстрела.
Дворец Дар-уль-аман Валерии ЕМЫШЕВ, "Гром":
- Наша БМП остановилась на углу дворца. Мы выскочили. Перед нами дворец, освещенный прожекторами. И тут боевые машины опять газуют, задние двери захлопываются. Сесть не успеваем. Подаю команду:
- Под прикрытием БМП - вперед!
Бежим. Темно, ничего не видно, только пули свистят над головой. Две передние машины ушли вперед - первая стояла уже у центрального входа, вторая чуть ближе.
Огляделся. Остались мы вдвоем с Якушевым, Поддубный куда-то исчез. Я говорю Якушеву: "Надо пробираться к центральному входу".
Над входом во дворец - козырек, колоннада по кругу. Когда вбежали внутрь, Якушев бросился по лестнице наверх, а я направо, заглянул в дежурную комнату. Она была пуста. Коридор тоже оказался безлюден.
Вижу, Якушев поднимается по лестнице, оборачивается ко мне и кричит:
- ...Твою мать, что же они делают?
А наши "Шилки" и действительно били по дворцу, по своим. Наверное, сигнал "отбой" для них не прошел.
Так вот, он крикнул и упал. Как-то медленно упал, словно не торопясь. Я даже сначала подумал, что он присел или пригнулся. Бросился к нему, и тут, вдруг удар в руку, автомат на полу, сам свалился. Но помню: сознание не потерял.
Ребята говорили потом, что афганцы вниз со второго этажа гранатами нас забросали. Не могу точно сказать. Когда отрывает руку, трудно запомнить детали.
Словом, я оказался на полу и пополз к выходу. Вижу, у дверей наши сосредоточиваются. Кто-то оттащил меня, перевязал.
Николай БЕРЛЕВ, "Гром":
- Наша БМП под номером 36. В десанте - Карпухин, Коломеец, Гришин, Плюснин и я. Остановились перед дворцом, открыли люки. Пули бьются о броню, как мухи о лобовое стекло, носа не высунуть. Но сидеть в боевой машине еще хуже: из окон бьют гранатометчики.
Выбегаем - и к дверям. У входа во дворец лежит Валера Емышев: правая рука оторвана, болтается на жилах.
Рядом вскрикнул Сергей Коломеец: "Дед, мне грудь обожгло". "Тебя ранило, Серега!" Я его оттащил в уголок у парадной двери.
А гранаты сыплются сверху, как огурцы. И шквальный пулеметный огонь отовсюду.
Сергей КУВЫЛИН:
- Когда мы выпрыгнули из БМП, грохот стоял страшный. Не понять: откуда стреляют. Казалось, со всех сторон. Смотрю, Зудин - или, как мы его звали между собой, "Егорыч" - побежал и залег у какого-то постамента. Кубообразныйтакой, железобетонный. Я упал напротив. Лежим с Егорычем. А дворец метрах в двадцати от нас. Как уцелели в эти первые минуты, представить трудно. Если глядеть с верхних этажей, мы просто идеальные мишени.
Быстро кончились патроны, Зудин еще один магазин подбросил. Тут, смотрю, граната падает между нами, рвется - и Егорыч за лицо схватился, а из-под пальцев кровь течет - густая, как кисель. Он головой ткнулся и затих. Я кричу: "Егорыч, Егорыч!.." Приподнялся - меня как стеганет по лицу, осколками, наверное. Один потом вышел из подбородка, маленький, как патефонная иголка.
Тут я, признаться, растерялся. Кругом никого, сверху стреляют. Лежу один. Имел бы силы - бетон бы прогрыз и закопался.
Ближняя БМП дернулась и пошла. Прямо на меня. А триплексы разбиты, она совсем "слепая": в барьер ткнулась и лезет дальше. Я руку поднял, автоматом машу, кричу: "Свои!" Слышу, чуть сзади Кузнецов тоже кричит: "Ты что делаешь?" Стрелять по машине - там подумают, чужие, прибавят оборотов да и раздавят.
Секунды уходят, БМП рулит на меня. А с места не сдвинуться. Чувствую, если поднимусь - голову потеряю, лежать буду - ноги переедет. Думаю, как лучше повернуться. Если вдоль по ноге гусеницей - совсем растерзает, поперек - хоть до колен отрежет.
И тут БМП ударяется корпусом в железобетонный куб. Я автомат в руку и пытаюсь вскочить, а нога-то под гусеницей. Боюсь поглядеть на собственную ногу, но когда шевелю, она шевелится. Чудо, нога на месте, адски болит, но на месте. Ну как после этого не поверишь в судьбу?
Глеб ТОЛСТИКОВ, "Гром":
- Я руководил одной из подгрупп. С нами ехали четверо солдат из "мусульманского батальона". В машине у меня, кроме обычного вооружения, были лестницы, сделанные заранее. Дорога, ведущая ко дворцу, с одной стороны обрамлена высокой бетонной стеной, на нее никак не залезешь, только с помощью лестниц. Или бежать под огнем. Решили с помощью лестниц сократить путь: подставить к стене - и наверх. Держать лестницы должны были солдаты.
Так мы их и проинструктировали: как только открываются двери БМП, выскакивайте, хватайте лестницы. В жизни получилось подругому. Подъехали, выпрыгнули, попали под огонь, и солдаты мои, как упали, так и не встают, будто приморозило их к дороге. И так я и этак с ними, и кричать, и пинками поднимать. Куда там. Не встали. Короче говоря, теперь уж не помню: сами лестницы держали или под пулями бежали, но наконец оказались там у главного входа во дворец...