Страница:
Бондарь Александр
Город, Который Снится
Бондарь Александр
Город, Который Снится.
"И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты с дерева, с которого Я запретил тебе есть?"
Библия, Книга Моисея "Бытие", 3;11.
"И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама..."
Библия, книга Моисея "Бытие", 3;23,24.
Вадим проснулся одновременно с будильником. Будильник попибикал равнодушно и стих. Вадим открыл глаза. Потом закрыл их. Снова открыл, ибо испугался, что уснет.
Опять эта надоевшая пустая комната с холодными белыми стенами. Смотреть вокруг удовольствия не доставляло. Особенно, только проснувшись. Вадим поднялся.
Он направился в ванную, где без удовольствия рассматривал с минуту свое изображение в грязном зеркале. Когда-то Вадим считался красавчиком. В ранней молодости, еще до иммиграции, он даже подрабатывал фотомоделью. Не столько ради денег, сколько ради удовольствия. Приятно было ощущать на себе сразу так много восторженных женских взглядов.
Но это было давно. В Канаде, куда Вадим перебрался десять лет назад, он работал по своей основной профессии - как компьютерный программист. Заработок был - ничего, прожить можно, и даже на хлеб с икрой хватало, но ощущение от жизни теперь было иным. Нельзя сказать, что Вадим сделался за эти десять канадских лет отвратительным, отталкивающим уродом - нет, просто постепенно пришло понимание одной простой и печальной истины: самый сексуальный орган у мужчины (с точки зрения канадской женщины) - это его бумажник. Увы. Единственная часть местной публики, кто еще мог по достоинству оценить красивое лицо Вадима и его стройную, подтянутую фигуру это стареющие замужние тетки. И еще педерасты. И те и другие всегда выделяли его в толпе и провожали долгим мечтательным взглядом...
Вадим принял теплый душ, тщательно выбрился, почистил зубы. Ежелневный ритуал, немного обидный - ведь все это ни для кого! Так просто. Для самого себя.
Иногда Вадим думал: "Почему я не гей? Почему я не принадлежу к этому привеллигированному в Канаде сословию?" Но природу изменить трудно. И любая мысль о сексе с мужчиной ничего, кроме отвращения у него не вызывала...
Завтрак готовить не хотелось. Да и аппетита не было. Завтракал Вадим всегда в городе: заходил в "Макдональдс", брал combo - сэндвич, жаренную картошку и кофе со сливками; съедал все это в метро, по дороге на работу. В любом случае, в торонтском метро приятнее жевать вкусный макдональдсовский сэндвич, чем разглядывать унылую серую публику, среди которой если и выделяется кто, то разве что только какой-нибудь обезьяноподобный негр, расположивший свои грязные, сто пятьдесят лет не чищенные ботинки на чистом человеческом сиденье. (Негры, впрочем, бывают разные - точно так, как и белые.)
Одеваясь в строгий дорогой костюм и расчесывая волосы, Вадим уже представлял себе, что он именно он купит на завтрак. Вообще, еда - самое существенное достоинство канадской жизни. И Вадим много раз уже ловил себя на мысли, что не будь этой маленькой спокойной радости, он, возможно, плюнул бы давно на эту страну с ее высокомерными обитателями и вернулся бы к себе домой. Но полный холодильник, набитый недорогой и вкусной пищей, удерживал от этих отчаянных мыслей и помогал мириться со многими канадскими недостатками.
И сейчас, продолжая размышлять о еде, Вадим направлялся на работу, в даунтаун - в "городок даунов", как он сам его называл.
Спустя сорок минут Вадим уже был у себя в офисе. Здесь он нашел скопление оживленно беседующих сотрудников. Хотя рабочий день вроде бы уже начался, сотрудники не спешили к своим столам. И пока Вадим стоял, присоединившись к участникам разговора, те еще успели обсудить сегодняшнюю погоду в сравнении со вчерашней - та была лучше!, серию спортивных новостей (Вадим узнал, что один неизвестный ему спортсмен подписал вчера очень выгодный контракт, другой повредил ногу и теперь лечит ее, а третий забил гол, но козел-судья этого не засчитал), и на дессерт один из сотрудников рассказал свежий анекдот, где муж вернулся домой и нашел в шкафу у жены голого любовника - слушатели расхохотались так, что некоторые вытирали глаза от смеха, даже Вадим был вынужден вежливо улыбнуться.
В конце концов, все поняли, что хотя работа и не волк, но работать нужно, и разбрелись по своим рабочим местам. Вадим направился к своему столу.
Первым делом он проверил e-mail. Оказалось, что на отправленные им вчера двенадцать писем неизвестным красоткам (Вадим пользовался услугами разного рода интернетных служб знакомств), не ответила ни одна. Но что тут поделаешь?! Вадим пытался уже не один год. Не помогали даже фотографии (Вадим посылал лишь те, где он смотрелся сказочным красавцем героем-любовником из мексиканского сериала). Не помогало вообще ничего. Те девицы, что откликались, задавали один, очень простой вопрос: "Сколько ты зарабатываешь?" Услышав точную сумму, скисали и обещали позвонить "как-нибудь". После чего пропадали - уже навсегда. Одна девица (даже не симпатичная, скорее страшненькая - Вадим видел на сайте ее фотографию) прямо сказала ему: "Бесплатного секса здесь не бывает. Это тебе не Совок." Но Вадим не падал духом. Он заполнял новые и новые аппликации, писал новые и новые письма. И ждал.
После e-mail-а он пробежался по российским сайтам и, убедившись, что ничего особенного за эту ночь на его бывшей родине не случилось, приступил к работе.
В обеденный перерыв Вадим ходил в какой-нибудь близлежащий ресторан. Сослуживцы редко приглашали его составить компанию. Вадим чувствовал то глухое раздражение, которое он вызывает своим независимым видом. В этом обществе ценится тот, кто готов всегда показаться глупее собеседника и еще кто умеет с почтительно-заинтересованным видом выслушивать любые глупости (даже если их говорит твой непосредственный подчиненный). У Вадима все это получалось скверно, и он заслужил себе репутацию человека скучного и надменного.
Сегодня ему захотелось отведать китайской кухни. В скромном маленьком ресторанчике, в двух шагах от офиса, подавали замечательный суп "hot and sour" - из тофу и морской капусты со специями. А также очень вкусное тофу с горохом - в остром соусе, как утверждал повар из этого ресторана приготовленное по традиционному китайскому рецепту. И еще - прекрасные румяно-поджаренные куринные крылышки со сладким сливовым соусом. Вадим шел в ресторан, зараннее глотая слюну.
После обеда он наполнил себе чашку кофе из общественного кофимейкера, выставленного руководством компании для общего пользования и направился к своему компьютеру.
Еще раз проверил e-mail. Снова ничего. Девицы молчали. Тогда, печально вздохнув, он решил посмотреть сайт своего родного Туапсе - города, откуда он уехал десять лет тому назад и где с тех пор ни разу не был.
Туапсинский сайт состоял в основном из фотоснимков и обновлялся редко. Но Вадима интересовали фотоснимки. Он был готов смотреть на одни и те же фото десятки и сотни раз. Трудно было сказать, скучал ли он по своему городу - или же просто грустил по тем временам, что никогда уже не вернутся. Ведь он понимал очень хорошо, что город изменился за прошедшие десять лет, изменился сильно, и даже если бы он захотел вернуться туда, то вернулся бы он уже в другой город - не в тот. Того города больше не было. Он сохранился только на фото и в воспоминаниях.
Пробежавшийсь по фотоснимкам (на некоторых из них Вадим с трудом узнавал места, где бродил когда-то мальчишкой - так здорово все изменилось там), он посмотрел на часы. Маленькие часики в углу компьютерного монитора деликатно подсказывали ему, что перерыв кончился, и нужно возвращаться к работе. Вадим закрыл интернет.
В конце рабочего дня он еще раз проверил свой e-mail, зевнул и начал собираться домой. День был закончен. Обыкновенный рабочий день.
По дороге Вадим заскочил в LCBO. Он обожал это заведение. Здесь собрались банки и бутыли со всего огромного мира. Лучшие алкогольные напитки - из того, что производит планета. Немецкое, польское, чешское, голландское и бельгийское пиво, сухое французское и сладкое еврейское вино, английский эль и шотландское виски, ямайский ром и русская водка, английский джин, польская картофельная водка, французское бренди и коньяки. Единственное, чего не хватало здесь Вадиму, так это кубанских марочных вин. Но, как ни странно, еврейские сладкие вина (американские и также израильские) по вкусу неплохо заменяли их. И Вадим пристрастился в Канаде к еврейским винам. К несомненным достоинствам магазинов сети LCBO можно отнести также канадские цены на алкоголь - довольно высокие (так выходит, что особенно не разгуляешься, и алкоголизм в Канаде - недешевое развлечение).
Сейчас он купил бутылку израильского вина "King David" и направился к себе домой. В холодильнике его дожидалась целая сырая курица. (Кур в канадских супермаркетах продают в уже выпотрошенном виде, внутри хранится аккуратный пластиковый пакетик, где отдельно лежат внутренности - пупок, легкие и пр.) Курицу можно зажарить в духовке и запить вином. Холостяцкий ужин, трапеза небогатого иммигранта в Канаде.
Прийдя домой, Вадим так и сделал. И еще побаловал себя несколькими устрицами, которые он достал из холодильника. Устриц он съел, как и полагается, живыми, выжав на них лимонного сока.
Потягивая вино, Вадим прилег перед телевизором. Пощелкал туда-сюда пультом, но везде показывали галиматью. Телепередачи казались такими же пустыми и неумными, как и разговоры сослуживцев в офисе. В конце концов он набрел на какой-то фильм. Начал смотреть, но убедился скоро, что и фильм не лучше телепередач. "Удивительное дело, - размышлял Вадим, - в России телеканалов было всего два, и каждый вечер находилось, что посмотреть. Здесь - пятьдесят каналов, и смотреть нечего."
Выключив дурной ящик и отодвинув недопитое вино в стакане, он уснул.
Вадим шел по широкой улице, залитой светом. Это - улица Карла Маркса, центральная улица Туапсе. Сколько лет Вадим не был здесь! Как странно, что тут ничего не изменилось за прошедшие годы. Вадим узнавал все. Вот, кинотеатр "Россия", вот хлебный магазин, вот продовольственный, который когда-то, еще в начале восьмидесятых годов, назывался "Рыба-Мясо", а позже был переименован, но местные жители по привычке продолжали его называть так же.
А вот и площадь Ленина. И сам Ленин - белый, то ли из гипса, то ли его побелили. Вот кинотеатр "Родина", вот детский кинотеатр "Юность", вот кафе, вот магазин "Бирюза". Все в точности, как было тогда, весной девяносто третьего года, когда Вадим уехал, и когда он видел этот город в последний раз.
Интересно, а какой фильм идет в "Родине"?.. Вадим подошел ближе. Оказалось, "Молчание Ягнят". Сейчас? А поновее что-нибудь? ...И тут Вадим вспомнил: этот фильм шел здесь тогда, когда он уезжал - десять лет назад...
Вадим огляделся. И странное чувство охватило его. Ведь город не изменился! Но как это понимать? Он не был тут уже десять лет, и все здесь осталось по прежнему. Абсолютно все. Вадим узнавал каждую мелочь. И не было никаких сомнений: он видел сейчас перед собою тот самый город, который когда-то, десять лет тому назад, оставил. И нет тут всех этих достроек, пристроек и перестроек, которые он видел на интернетном сайте. Как же это все понимать?..
Он пересек улицу и оказался у промтоварного магазина. Взгляд его упал на украшавший стену календарь. ...Вадим покачал головой - он поверить не мог в реальность происходящего. На календаре стоял год - 1993-й. Вадим вгляделся пристальнее... Наверное, старый календарь не сняли.
Он шел дальше по улице, жадно всматриваясь во все, что видел. В другом магазине Вадиму попался на глаза еще один календарь. Вадим подошел ближе... Год на календаре был все тот же: 1993-й. Вадим повертел головой. Это сон, наверное...
Точно, сон! Вадим вспомнил: он вернулся домой из офиса - торонтского офиса, не туапсинского, съел жаренной курицы, съел устриц, выпил вина... А откуда, вдруг, взялся Туапсе? Он, ведь, не садился на самолет, не покупал билета в Россию. Почему он здесь?..
Все стало понятно. Он уснул и спит сейчас на своем диване, в своей торонтской квартире, а Туапсе ему снится, просто снится. Тем более, уже несуществующий Туапсе - Туапсе далекого теперь 1993-го года.
Вадим повертел головой, чтобы убедится, что это сон и... проснулся. Все оказалось правильно. Он не ошибся. Вадим лежал на своем домашнем диване. Рядом стоял бокал с недопитым вином. Светящийся циферблат электронных часов показывал половину шестого... Вадим вздохнул разочарованно и перевернулся на другой бок.
Сон. Всего лишь сон... А как бы он хотел, чтобы это не было сном!..
Его снова разбудил будильник. Вадим несколько раз перевернулся, полежал еще и затем медленно и нехотя встал.
Начинался его обыкновенный день. Он принял душ, побрился, почистил зубы. Одел свой ежедневный офисный костюм и вышел из дому.
По дороге он забежал в "Burger King" и купил там завтрак в бумажном пакете: жареная картошка, поджаренный на тостере бублик с ветчиной, сыром и жареным яйцом, и еще кофе со сливками. Вадим все это ел в метро, где ему слегка отравил аппетит бомжеватого вида негр, который снял свои дурно пахнущие ботинки и поставил их в самом проходе, подальше от себя - очевидно, чтоб запах от ботинок не портил настроение ему самому.
В офисе Вадим опять нашел обычное ежеутреннее скопление местной публики. Те снова обсуждали погоду, после этого опять были новости спорта и, как обычно, все закончилось анекдотом. Сегодня это был анекдот про одного рассеянного господина, который оставил в автобусе свою шляпу, а когда вспомнил и вернулся, то увидел, что на его шляпу уже кто-то сел. В офисе стоял гомерический хохот; Вадим, как всегда, вежливо улыбнулся.
Первое, что он сделал, вернувшись к своему рабосему столу - открыл интернетный сайт Туапсе. Даже не зная - зачем. На сайте ничего не изменилось. Да и в самом Туапсе вряд ли все так уж быстро меняется. Хотя, за десять лет изменилось, видимо, многое...
Вадим не жалел, что уехал оттуда. Маленький и скучный, как железнодорожное расписание, провинциальный городишко; таких тысячи раскинулось по России, а в мире - и не пересчитать. Более того, подобные Туапсе небольшие канадские города, где Вадим успел побывать - будь то Маркхам, Лондон (есть такой городок в Онтарио - центр его очень напоминает в миниатюре центр английской столицы, а река, которая пересекает этот маленький городок зовется... правильно - Темза) или Китченер - все эти скромные, тихие городишки смотрятся не в пример чище, богаче, спокойнее, наконец, чем тот маленький южный город на далеком теперь берегу Черного Моря.
Вадим понимал, что не выпади ему эта возможность эмигрировать, и останься он жить в Туапсе, вся его жизнь там скорее всего прошла бы бестолково и в неприятной бедности. Он до сих пор помнил, в какой нужде он тогда жил. И что такое - программист в сегодняшней России?!.. Кому ты там нужен с этой профессией?..
Он закрыл сайт и проверил e-mail. Ничего. Только "Комсомольская Правда" прислала ему свою обычную ежедневную информацию - краткое содержание сегодняшнего номера. Вадим приступил к работе.
Поужинал он остатками вчерашней курицы и куском торта со ввзбитыми сливками на дессерт. Выпил стакан вина. Телевизор включать не стал. Все равно - одну хрень показывают, - решил он.
Спать не очень хотелось, но Вадим лег. Поворочался немного и понял, что засыпает...
Вадим увидел море. Оно сверкало на солнце и отливало волшебными, сказочными огнями. И этот чарующий, завораживающий блеск - он был настолько великолепен, что Вадим застыл, не в силах оторвать взор. Белоснежные корабли стояли на рейде, чайки кричали так пронзительно и так громко, словно предупреждали Вадима о чем-то.
Он огляделся... Это опять Туапсе. Как он сюда попал? Ведь, еще вчера Вадим сидел у себя в торонтском офисе, потом пришел домой... Он спит! Да. Он спит, и все это ему снится. Опять снится. Вадим хотел увидеть этот сон снова, и он увидел его.
Теперь он уже не стал просыпаться. Зачем? Ведь, это тот самый сон, который ему хотелось увидеть!
Спрятав руки в карманы белых брюк, Вадим отправился - прогуляться по воображаемому городу. Городу, который ему снится.
Выйдя из порта, он оказался на небольшой площади с помпезно-советским названием Площадь Октябрьской Революции. Здесь стоял памятник "Борцам за Власть Советов". Впритык расположен Дворец Культуры Моряков, а напротив магазин "Океан", самый крупный рыбный магазин города. Вадиму помнилось из сообщений туапсинского сайта, что здесь построили что-то - в конце девяностых годов, кажется. Он огляделся. Никаких новых построек нигде не видно. А интересно, какой сейчас год?.. Наверное, опять 1993-й.
Вадим шел через площадь. Все здесь. Никуда ничего не делось. Вот магазин "Золотой Ключик", где продают сладости, а рядом - казачий штаб с надписью у входа "Всекубанское казачье войско. Туапсинский казачий отдел".
Там, где заканчивается площадь Октябрьской Революции, начинается улица Карла Маркса - центральная улица города. В конце девяностых (Вадим помнил) ставили вопрос - а не переименовать ли улицу в Платановый бульвар или, может, вернуть ей дореволюционное, историческое название - Абазинский проспект. Как ни крути, а Маркс, мало того, что никогда в Туапсе не был вряд ли и знал о его существовании. Но, поговорив, решили ничего не менять. Видимо, для вчерашних коммунистов, осевших в городской мэрии, старое название звучит привычнее.
Но это все произошло позднее. А тогда, в 93-ем году город сотрясали другие проблемы, и вопрос о переименовании еще не поднимался.
Вадим зашел в один из маленьких магазинов. Бросил взгляд на стенной календарь. Так и есть - 1993-й год. Он не ошибся.
Выйдя на улицу, Вадим решил: купить бутылку красного кубанского вина и забежать в гости к своему старому приятелю Косте Лопушинскому. Костя был местным литератором и журналистом. Книги его продавались плохо (чтобы не сказать - вообще не продавались), и он кормился с того, что вел передачи на местном радио, плюс подрабатывал собкором по Туапсе в одной краснодарской краевой газете.
Костю Вадим не видел десять лет, но вряд ли тот изменился. Сегодня, ведь, 1993-й год! Прошлое, вернувшееся обратно!
Вадим направился к лотку, быстро выбрал бутылку. Замечательное кубанское вино "Черные Глаза", которого он не брал в рот уже десять лет! (Где же его в Торонто купишь?) Он быстро полез в карман и испугался... А, вдруг, там будут только канадские доллары? Что он купит на них здесь?
Вадим достал кошелек (канадский, кстати, кошелек - купленный им в позапрошлом 2001-ом году в "Winners"-е). Но деньги там, в кошельке, оказались российские. Российские рубли, причем старые - те, что были в ходу тогда, в 1993-ем.
Вадим про себя обрадовался, достал купюры и... обомлел.
Он увидел девушку-продавщицу. Зеленоглазая блондинка, с длинными волосами, пышными и блестящими, как у кинозвезды, она смотрела на Вадима и молча ждала. Потом улыбнулась смущенно, как улыбается совсем еще маленькая девочка. Зеленые глаза ее блеснули тихонько, неподвижные черные зрачки бесшумно вздрагивали. Она моргнула, и Вадим моментально забыл, зачем он сюда пришел. Кто эта принцесса из старой, забытой сказки? Кто она? Где Вадим видел ее раньше? То, что не в Торонто - ясно, в Торонто не бывает подобных красавиц. Такую сказочную принцессу можно увидеть там только в кино, в голливудском фильме - и нигде больше.
Все закружилось перед Вадимом. Огромный цветной мир вокруг - он словно бы утонул, растворился в волшебном сиянии зеленых глаз туапсинской принцессы.
И Вадим начал все вспоминать. Он шел к другу Косте... Остановился, чтобы купить вина. Ага! Вот, что он здесь делает!..
- Простите, - Вадим протянул деньги. - "Черные Глаза", пожалуйста, бутылку...
- Еще что нибудь?
Вадим оглядел витрину. Пожалуй: надо взять сладкого на закуску. Костя только обрадуется. Взгляд Вадима упал на коробку конфет "Птичье Молоко".
- И "Птичье молоко" еще, пожалуйста...
- Вы знаете, - девушка улыбнулась трогательной, провинциальной улыбкой. - "Птичье молоко" у нас не очень свежее. Лучше возьмите мармелад в шоколаде. Он свежий.
- Мармелад в шоколаде? - Вадим уже и забыл, что это. "Птичье молоко" польского производства он часто покупал в польских магазинах Торонто и в русских магазинах Северного Йорка. Поэтому он чуть растерялся и спросил неуверенно: - А это вкусно?
Девушка опять улыбнулась. В ней словно проснулся ребенок.
- Вкусно. - Ответила она. - Очень.
Светловолосая девушка с искренним любопытством рассматривала посетителя, задавшего такой несерьезный вопрос. И Вадим понял: ведь, он иностранец здесь. А иностранцев в провинциальной России любят. Иностранцы интересны. Тем, что они иностранцы, хотя бы.
- Я вспоминааю, - Вадим действительно вспомнил, - когда-то я ел мармелад в шоколаде. Когда-то, очень давно...
- А вы откуда приехали? - Спросила девушка, разглядывая молодого человека, все с той же своей провинциальной непосредственностью.
- Из Канады, - ответил Вадим. И добавил: - Но я родился здесь, в Туапсе. Только, это было очень давно теперь...
- Ой, как интересно! - Девушка покачала головой. - Правда, из Канады? Вы там долго жили?
- Десять лет. - Ответил Вадим. А про себя подумал: "Начиная с сегодняшнего дня - десять лет".
- Хорошо в Канаде? - Спросила красивая девушка.
Вадим задумался. "Если честно, то не очень. Но где тогда хорошо? В Туапсе?.."
- Нормально. - Сказал он.
- Нормально... - Девушка покачала головой. - Как бы я хотела там побывать...
- А как тебя зовут?
- Света.
- А меня Вадим.
Он замялся.
- А ты... ты сегодня работаешь долго?..
Света внимательно посмотрела на него.
- До шести.
- А сколько сейчас?
Света глянула на часы.
- Сейчас два. Без пяти минут...
- Можно, я за тобой зайду? В шесть часов...
- Можно.
...Расставшись с красивой девушкой Светой, Вадим шел дальше. Он шел, разглядывая улицу и разглядывая дома, но все это теперь меньше интересовало его, чем еще полчаса назад.
Он добрел до знакомого дома на улице Гоголя, на четвертом этаже которого, Вадим помнил, жил тогда - десять лет назад жил Костя Лопушинский.
Он вошел в подъезд, он поднимался по лестнице. Дыхание перехватывало. Ведь, столько лет прошло! Костя, наверное, постарел. У него, наверное, седые волосы и борода - тоже седая. Вадим, наверное, его не узнает.
Остановившись у когда-то знакомой и давно уже забытой двери, Вадим не решался. Он поднял руку, чтобы нажать звонок, но...
Стоп! Бред какой-то. Ведь, все это сон. Сон. И Вадим знает, что это сон. Нет ничего этого в действительности. Ничего нет. Нет девушки Светы, нет этой бутылки кубанского красного вина, нет этой коробки конфет. Даже и этого города - тоже нет. Нет этого подъезда. Этой двери. Этого звонка. Все это нереальные образы, игра воображения. Он лежит сейчас у себя дома, в своей торонтской квартире. Он лежит на диване, и ему снится сон, и все это только лишь элементы миража, различные детали, из которых сон состоит. Надо проснуться. Надо проснуться. Надо сбросить с себя это странное, это нелепое наваждение...
Вадим уже хотел дернуться, сильно покачать головой, но...
Зато какой чудесный сон! И до чего все реально! Этот, вот, каменный пол, старый, раздавленный кем-то окурок в углу, окно, не очень чистое, обитая кожей дверь... Невозможно было поверить, что все это не существует в реальной действительности. И потом. Где и когда еще он сможет побывать в своем прошлом? В том ярком, цветном мире, который существовал когда, но потом растворился, умер, послужив фундаментом для настоящего - такого серого и такого безрадостно скучного. Мира того нет больше, его нет нигде, он сохранился только в движущихся картинках воспоминаний...
Вадим надавил звонок.
Вопреки его ожиданию, Костя совершенно не изменился. Совершенно. Он выглядел точно таким, каким Вадим его запомнил, каким Костя и был в тот вечер перед отъездом Вадима в Канаду, десять лет назад. Они сидели тогда до поздна, в этой вот самой Костиной квартирке, пили чай и красное вино. И разговаривали. Теперь Костя совершенно не удивился приходу Вадима, хотя и попытался сделать вид, что якобы удивился.
- О! Привет. - Сказал он. - Заходи.
Вадим шагнул внутрь. И квартира та самая. Вадим смотрел сейчас и узнавал каждую деталь, каждую мелочь. Вот этот покрывшийся темноватым налетом чайник, вот эта плебейская картинка на стене... Все тут осталось на своих местах. Все.
- Давай, проходи, - Костя деланно засуетился. - Усаживайся. Рассказывай, как там в этой твоей Канаде.
Вадим вздрогнул. "Вот оно как!" Он поставил на стол бутылку и коробку конфет. Костя улыбнулся.
- У меня там тоже кое-что имеется, - сказал он.
На столе скоро появилась бутылка водки, стаканчики, большая тарелка с разложенными на ней кусочками копченной колбасы и тонкими пластиками розовой ветчины. Рядом появилась другая тарелка, где расположился нарезанный хлеб. В третьей тарелке Костя разместил разрезанные дольки помидоров и огурцов. Закипел чайник.
Вадим помнил, что Костя живет один, с тех пор, как два года назад развелся. Периодически к нему сюда заходили самые разные молодые особы женского пола, но ни одна из них долго не задерживалась. Глядя со стороны, на беспорядочную половую жизнь Кости, Вадим думал о том, что сам он не хотел бы жить вот так. Вадиму и в двадцать лет хотелось жениться, а уж в тридцать...
- Ну так, как там, в Канаде?
Вадим покачал головой. Что ему ответить на этот вопрос? Попробовать пересказать десять лет своей непростой жизни?.. И Вадим, вдруг, почувствовал, что в нем просыпается тот самый двадцатилетний туапсинец, который когда-то, а именно десять лет назад, сидел на этой, вот, самой кухне, в Костином обществе, и пил водку. Поэтому он ответил коротко:
Город, Который Снится.
"И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты с дерева, с которого Я запретил тебе есть?"
Библия, Книга Моисея "Бытие", 3;11.
"И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама..."
Библия, книга Моисея "Бытие", 3;23,24.
Вадим проснулся одновременно с будильником. Будильник попибикал равнодушно и стих. Вадим открыл глаза. Потом закрыл их. Снова открыл, ибо испугался, что уснет.
Опять эта надоевшая пустая комната с холодными белыми стенами. Смотреть вокруг удовольствия не доставляло. Особенно, только проснувшись. Вадим поднялся.
Он направился в ванную, где без удовольствия рассматривал с минуту свое изображение в грязном зеркале. Когда-то Вадим считался красавчиком. В ранней молодости, еще до иммиграции, он даже подрабатывал фотомоделью. Не столько ради денег, сколько ради удовольствия. Приятно было ощущать на себе сразу так много восторженных женских взглядов.
Но это было давно. В Канаде, куда Вадим перебрался десять лет назад, он работал по своей основной профессии - как компьютерный программист. Заработок был - ничего, прожить можно, и даже на хлеб с икрой хватало, но ощущение от жизни теперь было иным. Нельзя сказать, что Вадим сделался за эти десять канадских лет отвратительным, отталкивающим уродом - нет, просто постепенно пришло понимание одной простой и печальной истины: самый сексуальный орган у мужчины (с точки зрения канадской женщины) - это его бумажник. Увы. Единственная часть местной публики, кто еще мог по достоинству оценить красивое лицо Вадима и его стройную, подтянутую фигуру это стареющие замужние тетки. И еще педерасты. И те и другие всегда выделяли его в толпе и провожали долгим мечтательным взглядом...
Вадим принял теплый душ, тщательно выбрился, почистил зубы. Ежелневный ритуал, немного обидный - ведь все это ни для кого! Так просто. Для самого себя.
Иногда Вадим думал: "Почему я не гей? Почему я не принадлежу к этому привеллигированному в Канаде сословию?" Но природу изменить трудно. И любая мысль о сексе с мужчиной ничего, кроме отвращения у него не вызывала...
Завтрак готовить не хотелось. Да и аппетита не было. Завтракал Вадим всегда в городе: заходил в "Макдональдс", брал combo - сэндвич, жаренную картошку и кофе со сливками; съедал все это в метро, по дороге на работу. В любом случае, в торонтском метро приятнее жевать вкусный макдональдсовский сэндвич, чем разглядывать унылую серую публику, среди которой если и выделяется кто, то разве что только какой-нибудь обезьяноподобный негр, расположивший свои грязные, сто пятьдесят лет не чищенные ботинки на чистом человеческом сиденье. (Негры, впрочем, бывают разные - точно так, как и белые.)
Одеваясь в строгий дорогой костюм и расчесывая волосы, Вадим уже представлял себе, что он именно он купит на завтрак. Вообще, еда - самое существенное достоинство канадской жизни. И Вадим много раз уже ловил себя на мысли, что не будь этой маленькой спокойной радости, он, возможно, плюнул бы давно на эту страну с ее высокомерными обитателями и вернулся бы к себе домой. Но полный холодильник, набитый недорогой и вкусной пищей, удерживал от этих отчаянных мыслей и помогал мириться со многими канадскими недостатками.
И сейчас, продолжая размышлять о еде, Вадим направлялся на работу, в даунтаун - в "городок даунов", как он сам его называл.
Спустя сорок минут Вадим уже был у себя в офисе. Здесь он нашел скопление оживленно беседующих сотрудников. Хотя рабочий день вроде бы уже начался, сотрудники не спешили к своим столам. И пока Вадим стоял, присоединившись к участникам разговора, те еще успели обсудить сегодняшнюю погоду в сравнении со вчерашней - та была лучше!, серию спортивных новостей (Вадим узнал, что один неизвестный ему спортсмен подписал вчера очень выгодный контракт, другой повредил ногу и теперь лечит ее, а третий забил гол, но козел-судья этого не засчитал), и на дессерт один из сотрудников рассказал свежий анекдот, где муж вернулся домой и нашел в шкафу у жены голого любовника - слушатели расхохотались так, что некоторые вытирали глаза от смеха, даже Вадим был вынужден вежливо улыбнуться.
В конце концов, все поняли, что хотя работа и не волк, но работать нужно, и разбрелись по своим рабочим местам. Вадим направился к своему столу.
Первым делом он проверил e-mail. Оказалось, что на отправленные им вчера двенадцать писем неизвестным красоткам (Вадим пользовался услугами разного рода интернетных служб знакомств), не ответила ни одна. Но что тут поделаешь?! Вадим пытался уже не один год. Не помогали даже фотографии (Вадим посылал лишь те, где он смотрелся сказочным красавцем героем-любовником из мексиканского сериала). Не помогало вообще ничего. Те девицы, что откликались, задавали один, очень простой вопрос: "Сколько ты зарабатываешь?" Услышав точную сумму, скисали и обещали позвонить "как-нибудь". После чего пропадали - уже навсегда. Одна девица (даже не симпатичная, скорее страшненькая - Вадим видел на сайте ее фотографию) прямо сказала ему: "Бесплатного секса здесь не бывает. Это тебе не Совок." Но Вадим не падал духом. Он заполнял новые и новые аппликации, писал новые и новые письма. И ждал.
После e-mail-а он пробежался по российским сайтам и, убедившись, что ничего особенного за эту ночь на его бывшей родине не случилось, приступил к работе.
В обеденный перерыв Вадим ходил в какой-нибудь близлежащий ресторан. Сослуживцы редко приглашали его составить компанию. Вадим чувствовал то глухое раздражение, которое он вызывает своим независимым видом. В этом обществе ценится тот, кто готов всегда показаться глупее собеседника и еще кто умеет с почтительно-заинтересованным видом выслушивать любые глупости (даже если их говорит твой непосредственный подчиненный). У Вадима все это получалось скверно, и он заслужил себе репутацию человека скучного и надменного.
Сегодня ему захотелось отведать китайской кухни. В скромном маленьком ресторанчике, в двух шагах от офиса, подавали замечательный суп "hot and sour" - из тофу и морской капусты со специями. А также очень вкусное тофу с горохом - в остром соусе, как утверждал повар из этого ресторана приготовленное по традиционному китайскому рецепту. И еще - прекрасные румяно-поджаренные куринные крылышки со сладким сливовым соусом. Вадим шел в ресторан, зараннее глотая слюну.
После обеда он наполнил себе чашку кофе из общественного кофимейкера, выставленного руководством компании для общего пользования и направился к своему компьютеру.
Еще раз проверил e-mail. Снова ничего. Девицы молчали. Тогда, печально вздохнув, он решил посмотреть сайт своего родного Туапсе - города, откуда он уехал десять лет тому назад и где с тех пор ни разу не был.
Туапсинский сайт состоял в основном из фотоснимков и обновлялся редко. Но Вадима интересовали фотоснимки. Он был готов смотреть на одни и те же фото десятки и сотни раз. Трудно было сказать, скучал ли он по своему городу - или же просто грустил по тем временам, что никогда уже не вернутся. Ведь он понимал очень хорошо, что город изменился за прошедшие десять лет, изменился сильно, и даже если бы он захотел вернуться туда, то вернулся бы он уже в другой город - не в тот. Того города больше не было. Он сохранился только на фото и в воспоминаниях.
Пробежавшийсь по фотоснимкам (на некоторых из них Вадим с трудом узнавал места, где бродил когда-то мальчишкой - так здорово все изменилось там), он посмотрел на часы. Маленькие часики в углу компьютерного монитора деликатно подсказывали ему, что перерыв кончился, и нужно возвращаться к работе. Вадим закрыл интернет.
В конце рабочего дня он еще раз проверил свой e-mail, зевнул и начал собираться домой. День был закончен. Обыкновенный рабочий день.
По дороге Вадим заскочил в LCBO. Он обожал это заведение. Здесь собрались банки и бутыли со всего огромного мира. Лучшие алкогольные напитки - из того, что производит планета. Немецкое, польское, чешское, голландское и бельгийское пиво, сухое французское и сладкое еврейское вино, английский эль и шотландское виски, ямайский ром и русская водка, английский джин, польская картофельная водка, французское бренди и коньяки. Единственное, чего не хватало здесь Вадиму, так это кубанских марочных вин. Но, как ни странно, еврейские сладкие вина (американские и также израильские) по вкусу неплохо заменяли их. И Вадим пристрастился в Канаде к еврейским винам. К несомненным достоинствам магазинов сети LCBO можно отнести также канадские цены на алкоголь - довольно высокие (так выходит, что особенно не разгуляешься, и алкоголизм в Канаде - недешевое развлечение).
Сейчас он купил бутылку израильского вина "King David" и направился к себе домой. В холодильнике его дожидалась целая сырая курица. (Кур в канадских супермаркетах продают в уже выпотрошенном виде, внутри хранится аккуратный пластиковый пакетик, где отдельно лежат внутренности - пупок, легкие и пр.) Курицу можно зажарить в духовке и запить вином. Холостяцкий ужин, трапеза небогатого иммигранта в Канаде.
Прийдя домой, Вадим так и сделал. И еще побаловал себя несколькими устрицами, которые он достал из холодильника. Устриц он съел, как и полагается, живыми, выжав на них лимонного сока.
Потягивая вино, Вадим прилег перед телевизором. Пощелкал туда-сюда пультом, но везде показывали галиматью. Телепередачи казались такими же пустыми и неумными, как и разговоры сослуживцев в офисе. В конце концов он набрел на какой-то фильм. Начал смотреть, но убедился скоро, что и фильм не лучше телепередач. "Удивительное дело, - размышлял Вадим, - в России телеканалов было всего два, и каждый вечер находилось, что посмотреть. Здесь - пятьдесят каналов, и смотреть нечего."
Выключив дурной ящик и отодвинув недопитое вино в стакане, он уснул.
Вадим шел по широкой улице, залитой светом. Это - улица Карла Маркса, центральная улица Туапсе. Сколько лет Вадим не был здесь! Как странно, что тут ничего не изменилось за прошедшие годы. Вадим узнавал все. Вот, кинотеатр "Россия", вот хлебный магазин, вот продовольственный, который когда-то, еще в начале восьмидесятых годов, назывался "Рыба-Мясо", а позже был переименован, но местные жители по привычке продолжали его называть так же.
А вот и площадь Ленина. И сам Ленин - белый, то ли из гипса, то ли его побелили. Вот кинотеатр "Родина", вот детский кинотеатр "Юность", вот кафе, вот магазин "Бирюза". Все в точности, как было тогда, весной девяносто третьего года, когда Вадим уехал, и когда он видел этот город в последний раз.
Интересно, а какой фильм идет в "Родине"?.. Вадим подошел ближе. Оказалось, "Молчание Ягнят". Сейчас? А поновее что-нибудь? ...И тут Вадим вспомнил: этот фильм шел здесь тогда, когда он уезжал - десять лет назад...
Вадим огляделся. И странное чувство охватило его. Ведь город не изменился! Но как это понимать? Он не был тут уже десять лет, и все здесь осталось по прежнему. Абсолютно все. Вадим узнавал каждую мелочь. И не было никаких сомнений: он видел сейчас перед собою тот самый город, который когда-то, десять лет тому назад, оставил. И нет тут всех этих достроек, пристроек и перестроек, которые он видел на интернетном сайте. Как же это все понимать?..
Он пересек улицу и оказался у промтоварного магазина. Взгляд его упал на украшавший стену календарь. ...Вадим покачал головой - он поверить не мог в реальность происходящего. На календаре стоял год - 1993-й. Вадим вгляделся пристальнее... Наверное, старый календарь не сняли.
Он шел дальше по улице, жадно всматриваясь во все, что видел. В другом магазине Вадиму попался на глаза еще один календарь. Вадим подошел ближе... Год на календаре был все тот же: 1993-й. Вадим повертел головой. Это сон, наверное...
Точно, сон! Вадим вспомнил: он вернулся домой из офиса - торонтского офиса, не туапсинского, съел жаренной курицы, съел устриц, выпил вина... А откуда, вдруг, взялся Туапсе? Он, ведь, не садился на самолет, не покупал билета в Россию. Почему он здесь?..
Все стало понятно. Он уснул и спит сейчас на своем диване, в своей торонтской квартире, а Туапсе ему снится, просто снится. Тем более, уже несуществующий Туапсе - Туапсе далекого теперь 1993-го года.
Вадим повертел головой, чтобы убедится, что это сон и... проснулся. Все оказалось правильно. Он не ошибся. Вадим лежал на своем домашнем диване. Рядом стоял бокал с недопитым вином. Светящийся циферблат электронных часов показывал половину шестого... Вадим вздохнул разочарованно и перевернулся на другой бок.
Сон. Всего лишь сон... А как бы он хотел, чтобы это не было сном!..
Его снова разбудил будильник. Вадим несколько раз перевернулся, полежал еще и затем медленно и нехотя встал.
Начинался его обыкновенный день. Он принял душ, побрился, почистил зубы. Одел свой ежедневный офисный костюм и вышел из дому.
По дороге он забежал в "Burger King" и купил там завтрак в бумажном пакете: жареная картошка, поджаренный на тостере бублик с ветчиной, сыром и жареным яйцом, и еще кофе со сливками. Вадим все это ел в метро, где ему слегка отравил аппетит бомжеватого вида негр, который снял свои дурно пахнущие ботинки и поставил их в самом проходе, подальше от себя - очевидно, чтоб запах от ботинок не портил настроение ему самому.
В офисе Вадим опять нашел обычное ежеутреннее скопление местной публики. Те снова обсуждали погоду, после этого опять были новости спорта и, как обычно, все закончилось анекдотом. Сегодня это был анекдот про одного рассеянного господина, который оставил в автобусе свою шляпу, а когда вспомнил и вернулся, то увидел, что на его шляпу уже кто-то сел. В офисе стоял гомерический хохот; Вадим, как всегда, вежливо улыбнулся.
Первое, что он сделал, вернувшись к своему рабосему столу - открыл интернетный сайт Туапсе. Даже не зная - зачем. На сайте ничего не изменилось. Да и в самом Туапсе вряд ли все так уж быстро меняется. Хотя, за десять лет изменилось, видимо, многое...
Вадим не жалел, что уехал оттуда. Маленький и скучный, как железнодорожное расписание, провинциальный городишко; таких тысячи раскинулось по России, а в мире - и не пересчитать. Более того, подобные Туапсе небольшие канадские города, где Вадим успел побывать - будь то Маркхам, Лондон (есть такой городок в Онтарио - центр его очень напоминает в миниатюре центр английской столицы, а река, которая пересекает этот маленький городок зовется... правильно - Темза) или Китченер - все эти скромные, тихие городишки смотрятся не в пример чище, богаче, спокойнее, наконец, чем тот маленький южный город на далеком теперь берегу Черного Моря.
Вадим понимал, что не выпади ему эта возможность эмигрировать, и останься он жить в Туапсе, вся его жизнь там скорее всего прошла бы бестолково и в неприятной бедности. Он до сих пор помнил, в какой нужде он тогда жил. И что такое - программист в сегодняшней России?!.. Кому ты там нужен с этой профессией?..
Он закрыл сайт и проверил e-mail. Ничего. Только "Комсомольская Правда" прислала ему свою обычную ежедневную информацию - краткое содержание сегодняшнего номера. Вадим приступил к работе.
Поужинал он остатками вчерашней курицы и куском торта со ввзбитыми сливками на дессерт. Выпил стакан вина. Телевизор включать не стал. Все равно - одну хрень показывают, - решил он.
Спать не очень хотелось, но Вадим лег. Поворочался немного и понял, что засыпает...
Вадим увидел море. Оно сверкало на солнце и отливало волшебными, сказочными огнями. И этот чарующий, завораживающий блеск - он был настолько великолепен, что Вадим застыл, не в силах оторвать взор. Белоснежные корабли стояли на рейде, чайки кричали так пронзительно и так громко, словно предупреждали Вадима о чем-то.
Он огляделся... Это опять Туапсе. Как он сюда попал? Ведь, еще вчера Вадим сидел у себя в торонтском офисе, потом пришел домой... Он спит! Да. Он спит, и все это ему снится. Опять снится. Вадим хотел увидеть этот сон снова, и он увидел его.
Теперь он уже не стал просыпаться. Зачем? Ведь, это тот самый сон, который ему хотелось увидеть!
Спрятав руки в карманы белых брюк, Вадим отправился - прогуляться по воображаемому городу. Городу, который ему снится.
Выйдя из порта, он оказался на небольшой площади с помпезно-советским названием Площадь Октябрьской Революции. Здесь стоял памятник "Борцам за Власть Советов". Впритык расположен Дворец Культуры Моряков, а напротив магазин "Океан", самый крупный рыбный магазин города. Вадиму помнилось из сообщений туапсинского сайта, что здесь построили что-то - в конце девяностых годов, кажется. Он огляделся. Никаких новых построек нигде не видно. А интересно, какой сейчас год?.. Наверное, опять 1993-й.
Вадим шел через площадь. Все здесь. Никуда ничего не делось. Вот магазин "Золотой Ключик", где продают сладости, а рядом - казачий штаб с надписью у входа "Всекубанское казачье войско. Туапсинский казачий отдел".
Там, где заканчивается площадь Октябрьской Революции, начинается улица Карла Маркса - центральная улица города. В конце девяностых (Вадим помнил) ставили вопрос - а не переименовать ли улицу в Платановый бульвар или, может, вернуть ей дореволюционное, историческое название - Абазинский проспект. Как ни крути, а Маркс, мало того, что никогда в Туапсе не был вряд ли и знал о его существовании. Но, поговорив, решили ничего не менять. Видимо, для вчерашних коммунистов, осевших в городской мэрии, старое название звучит привычнее.
Но это все произошло позднее. А тогда, в 93-ем году город сотрясали другие проблемы, и вопрос о переименовании еще не поднимался.
Вадим зашел в один из маленьких магазинов. Бросил взгляд на стенной календарь. Так и есть - 1993-й год. Он не ошибся.
Выйдя на улицу, Вадим решил: купить бутылку красного кубанского вина и забежать в гости к своему старому приятелю Косте Лопушинскому. Костя был местным литератором и журналистом. Книги его продавались плохо (чтобы не сказать - вообще не продавались), и он кормился с того, что вел передачи на местном радио, плюс подрабатывал собкором по Туапсе в одной краснодарской краевой газете.
Костю Вадим не видел десять лет, но вряд ли тот изменился. Сегодня, ведь, 1993-й год! Прошлое, вернувшееся обратно!
Вадим направился к лотку, быстро выбрал бутылку. Замечательное кубанское вино "Черные Глаза", которого он не брал в рот уже десять лет! (Где же его в Торонто купишь?) Он быстро полез в карман и испугался... А, вдруг, там будут только канадские доллары? Что он купит на них здесь?
Вадим достал кошелек (канадский, кстати, кошелек - купленный им в позапрошлом 2001-ом году в "Winners"-е). Но деньги там, в кошельке, оказались российские. Российские рубли, причем старые - те, что были в ходу тогда, в 1993-ем.
Вадим про себя обрадовался, достал купюры и... обомлел.
Он увидел девушку-продавщицу. Зеленоглазая блондинка, с длинными волосами, пышными и блестящими, как у кинозвезды, она смотрела на Вадима и молча ждала. Потом улыбнулась смущенно, как улыбается совсем еще маленькая девочка. Зеленые глаза ее блеснули тихонько, неподвижные черные зрачки бесшумно вздрагивали. Она моргнула, и Вадим моментально забыл, зачем он сюда пришел. Кто эта принцесса из старой, забытой сказки? Кто она? Где Вадим видел ее раньше? То, что не в Торонто - ясно, в Торонто не бывает подобных красавиц. Такую сказочную принцессу можно увидеть там только в кино, в голливудском фильме - и нигде больше.
Все закружилось перед Вадимом. Огромный цветной мир вокруг - он словно бы утонул, растворился в волшебном сиянии зеленых глаз туапсинской принцессы.
И Вадим начал все вспоминать. Он шел к другу Косте... Остановился, чтобы купить вина. Ага! Вот, что он здесь делает!..
- Простите, - Вадим протянул деньги. - "Черные Глаза", пожалуйста, бутылку...
- Еще что нибудь?
Вадим оглядел витрину. Пожалуй: надо взять сладкого на закуску. Костя только обрадуется. Взгляд Вадима упал на коробку конфет "Птичье Молоко".
- И "Птичье молоко" еще, пожалуйста...
- Вы знаете, - девушка улыбнулась трогательной, провинциальной улыбкой. - "Птичье молоко" у нас не очень свежее. Лучше возьмите мармелад в шоколаде. Он свежий.
- Мармелад в шоколаде? - Вадим уже и забыл, что это. "Птичье молоко" польского производства он часто покупал в польских магазинах Торонто и в русских магазинах Северного Йорка. Поэтому он чуть растерялся и спросил неуверенно: - А это вкусно?
Девушка опять улыбнулась. В ней словно проснулся ребенок.
- Вкусно. - Ответила она. - Очень.
Светловолосая девушка с искренним любопытством рассматривала посетителя, задавшего такой несерьезный вопрос. И Вадим понял: ведь, он иностранец здесь. А иностранцев в провинциальной России любят. Иностранцы интересны. Тем, что они иностранцы, хотя бы.
- Я вспоминааю, - Вадим действительно вспомнил, - когда-то я ел мармелад в шоколаде. Когда-то, очень давно...
- А вы откуда приехали? - Спросила девушка, разглядывая молодого человека, все с той же своей провинциальной непосредственностью.
- Из Канады, - ответил Вадим. И добавил: - Но я родился здесь, в Туапсе. Только, это было очень давно теперь...
- Ой, как интересно! - Девушка покачала головой. - Правда, из Канады? Вы там долго жили?
- Десять лет. - Ответил Вадим. А про себя подумал: "Начиная с сегодняшнего дня - десять лет".
- Хорошо в Канаде? - Спросила красивая девушка.
Вадим задумался. "Если честно, то не очень. Но где тогда хорошо? В Туапсе?.."
- Нормально. - Сказал он.
- Нормально... - Девушка покачала головой. - Как бы я хотела там побывать...
- А как тебя зовут?
- Света.
- А меня Вадим.
Он замялся.
- А ты... ты сегодня работаешь долго?..
Света внимательно посмотрела на него.
- До шести.
- А сколько сейчас?
Света глянула на часы.
- Сейчас два. Без пяти минут...
- Можно, я за тобой зайду? В шесть часов...
- Можно.
...Расставшись с красивой девушкой Светой, Вадим шел дальше. Он шел, разглядывая улицу и разглядывая дома, но все это теперь меньше интересовало его, чем еще полчаса назад.
Он добрел до знакомого дома на улице Гоголя, на четвертом этаже которого, Вадим помнил, жил тогда - десять лет назад жил Костя Лопушинский.
Он вошел в подъезд, он поднимался по лестнице. Дыхание перехватывало. Ведь, столько лет прошло! Костя, наверное, постарел. У него, наверное, седые волосы и борода - тоже седая. Вадим, наверное, его не узнает.
Остановившись у когда-то знакомой и давно уже забытой двери, Вадим не решался. Он поднял руку, чтобы нажать звонок, но...
Стоп! Бред какой-то. Ведь, все это сон. Сон. И Вадим знает, что это сон. Нет ничего этого в действительности. Ничего нет. Нет девушки Светы, нет этой бутылки кубанского красного вина, нет этой коробки конфет. Даже и этого города - тоже нет. Нет этого подъезда. Этой двери. Этого звонка. Все это нереальные образы, игра воображения. Он лежит сейчас у себя дома, в своей торонтской квартире. Он лежит на диване, и ему снится сон, и все это только лишь элементы миража, различные детали, из которых сон состоит. Надо проснуться. Надо проснуться. Надо сбросить с себя это странное, это нелепое наваждение...
Вадим уже хотел дернуться, сильно покачать головой, но...
Зато какой чудесный сон! И до чего все реально! Этот, вот, каменный пол, старый, раздавленный кем-то окурок в углу, окно, не очень чистое, обитая кожей дверь... Невозможно было поверить, что все это не существует в реальной действительности. И потом. Где и когда еще он сможет побывать в своем прошлом? В том ярком, цветном мире, который существовал когда, но потом растворился, умер, послужив фундаментом для настоящего - такого серого и такого безрадостно скучного. Мира того нет больше, его нет нигде, он сохранился только в движущихся картинках воспоминаний...
Вадим надавил звонок.
Вопреки его ожиданию, Костя совершенно не изменился. Совершенно. Он выглядел точно таким, каким Вадим его запомнил, каким Костя и был в тот вечер перед отъездом Вадима в Канаду, десять лет назад. Они сидели тогда до поздна, в этой вот самой Костиной квартирке, пили чай и красное вино. И разговаривали. Теперь Костя совершенно не удивился приходу Вадима, хотя и попытался сделать вид, что якобы удивился.
- О! Привет. - Сказал он. - Заходи.
Вадим шагнул внутрь. И квартира та самая. Вадим смотрел сейчас и узнавал каждую деталь, каждую мелочь. Вот этот покрывшийся темноватым налетом чайник, вот эта плебейская картинка на стене... Все тут осталось на своих местах. Все.
- Давай, проходи, - Костя деланно засуетился. - Усаживайся. Рассказывай, как там в этой твоей Канаде.
Вадим вздрогнул. "Вот оно как!" Он поставил на стол бутылку и коробку конфет. Костя улыбнулся.
- У меня там тоже кое-что имеется, - сказал он.
На столе скоро появилась бутылка водки, стаканчики, большая тарелка с разложенными на ней кусочками копченной колбасы и тонкими пластиками розовой ветчины. Рядом появилась другая тарелка, где расположился нарезанный хлеб. В третьей тарелке Костя разместил разрезанные дольки помидоров и огурцов. Закипел чайник.
Вадим помнил, что Костя живет один, с тех пор, как два года назад развелся. Периодически к нему сюда заходили самые разные молодые особы женского пола, но ни одна из них долго не задерживалась. Глядя со стороны, на беспорядочную половую жизнь Кости, Вадим думал о том, что сам он не хотел бы жить вот так. Вадиму и в двадцать лет хотелось жениться, а уж в тридцать...
- Ну так, как там, в Канаде?
Вадим покачал головой. Что ему ответить на этот вопрос? Попробовать пересказать десять лет своей непростой жизни?.. И Вадим, вдруг, почувствовал, что в нем просыпается тот самый двадцатилетний туапсинец, который когда-то, а именно десять лет назад, сидел на этой, вот, самой кухне, в Костином обществе, и пил водку. Поэтому он ответил коротко: