Браун Картер. Вояж на Гавайи

Браун Картер
Вояж на Гавайи

   Картер БРАУН
   Вояж на Гавайи
   Перевод с английского П.В. Рубцова
   Глава 1
   - Соедините меня, пожалуйста, с мисс Арлингтон - Бланш Арлингтон, попросил я телефонистку. - Она живет в бухте Канеоха.
   Ох уж эти гавайские названия! Приходится выговаривать их по слогам.
   - Вам перезвонят, мистер Бойд, - ответил женский голос.
   Я положил трубку, осмотрелся и решил, что номерланаи ничем не отличается от других номеров в отеле: что-то типа веранды, с которой можно сразу спуститься к бассейну.
   На Гавайях вообще все не так, как у людей; ну, например, когда они говорят о леи <Леи - венок или гирлянда из цветов, листьев и т, п. (Здесь и далее примеч. перев.)>, то могут иметь в виду вовсе не гирлянду и не венок из цветов. Я всего три часа как в Гонолулу, а уже говорю на гавайском языке.
   Зазвонил телефон, и я поднял трубку.
   - Привет, - раздался сдержанный женский голос.
   - Бланш Арлингтон? - спросил я.
   - Да... А кто говорит?
   - Мое имя - Бойд, Дэнни Бойд, - ответил я. - Эмерсон Рид говорил вам обо мне?
   - Да, - произнесла она тихо. - Он сообщил телеграммой, что вы приезжаете.
   - Когда мы сможем встретиться?
   - Сейчас подумаю. - Последовала небольшая пауза. - Вы не смогли бы приехать ко мне?
   - Думаю, смогу, - ответил я. - В какое время?
   Мисс Арлингтон ответила не сразу. У меня даже появилось ощущение, что она не одна, - на другом конце возникла та особенная глухая тишина, когда трубку прикрывают ладонью.
   - Меня устроит в половине девятого, - произнесла наконец моя собеседница., - Посидим, поговорим, выпьем чего-нибудь...
   - Отлично, - согласился я. - Я остановился в отеле "Гавайян-Виллидж". Сколько мне потребуется времени, чтобы добраться до вас?
   - Вы поедете на своей машине или возьмете такси? - поинтересовалась она.
   - Я взял машину напрокат, еще в аэропорту. А что?
   - Да так, - уклончиво проговорила мисс Арлингтон. - Дорога через скалу Пали-Пасс не из безопасных. Сильно не гоните, мистер Бойд, это может плохо кончиться...
   - Учту, - хмыкнул я. - Так за сколько же я доберусь до вас?
   - Не меньше чем за час.
   - Ясно. Слышали что-нибудь новенькое о наших общих друзьях?
   - Конечно. - В ее голосе почувствовалась скованность. - Это не телефонный разговор, расскажу обо всем при встрече.
   - Хорошо, - согласился я. - Ваш дом найти не сложно?
   - Нет. На этой стороне острова не так уж много домов. Проедете вдоль залива по дороге мили три, все время на север. Вдали увидите бунгало, выкрашенное в белый цвет, а у ворот огромный красный гибискус <Гибискус род растений семейства мальвовых.>.
   - Найду, - сказал я. - Спасибо.
   - С нетерпением буду ждать вас, мистер Бойд. - В ее голосе прозвучала насмешка. - Эмерсон говорил, вы мужчина что надо!
   - Ох уж этот Эмерсон Рид! Всегда говорит правду.
   Может, сегодня и проверим? Так Рид считает, я что надо? А все женщины, которых я встречал, утверждают, будто мне просто нет равных! Знаете, это все мой профиль!
   - Сгораю от нетерпения, мистер Бойд, - съязвила Бланш Арлингтон. - До встречи. - И повесила трубку.
   Я пропустил пару стаканчиков виски и перекусил в одном из ресторанов отеля, а около семи отправился на автостоянку, где оставил взятый напрокат автомобиль.
   Ночь была звездной и такой бархатистой, что казалось, можно рукой ощутить ее мягкость. Бланш Арлингтон вовсе не шутила насчет дороги - она пролегала по огромной отвесной скале. Пришлось достаточно покрутиться по серпантину, прежде чем я выехал на гребень Пали-Пасс и решил, что все позади. Но не тут-то было: неожиданный порыв ветра буквально остановил машину и стал раскачивать ее из стороны в сторону.
   Я включил первую скорость и нажал на газ. От дикого напряжения пот струился по моей спине, но машина не сдвинулась ни на дюйм. С полминуты я сидел и с ужасом представлял, как через секунду-другую окажусь на самом краю пропасти. Однако вскоре ветер сменил направление, и машина снова двинулась вперед по дороге. Я с умилением вспомнил Нью-Йорк и поклялся больше никогда в жизни не ругать его уличное движение.
   Было почти полдевятого, когда я добрался наконец до бухты Канеоха. Казалось, за время пути я постарел года на два. Вдоль дороги мелькали редкие дома - местность больше напоминала джунгли. Наконец я нашел дом Бланш Арлингтон - одинокое бунгало, за которым возвышались горы, напоминающие декорации. У ворот рос огромный красный гибискус. Я представил, с каким наслаждением выпью двойное виски, как только войду в дом, если, конечно, предложат, хотя выпивку обещали.
   Окна светились, будто говорили: "Добро пожаловать".
   Остановив машину перед бунгало, я попытался представить, какая из себя эта госпожа Арлингтон. Несколько лет назад она считалась одной из подружек Эмерсона Рида, а это означало, что ее рейтинг был достаточно высок - у Рида хватало денег, чтобы позволить себе быть привередливым.
   Я поднялся на деревянную веранду и постучал в дверь. Ответа не последовало, но было слышно, что в доме играет радио. Наверное, меня не услышали, решил я, и постучал еще раз значительно громче. Однако опять никто не ответил. Черт! Глухая она, что ли?
   Я толкнул дверь, которая оказалась незапертой, и вошел, нацепив вежливую улыбку на тот случай, если вдруг хозяйка только что из душа и не одета.
   Гостиная была довольно просторной, с плетенной из камыша мебелью и со множеством разных красивых деревянных безделушек. На одной стене висела картина с изображением Дайамонд-Хед <Дайамонд-Хед - мыс на юго-востоке острова Оаху.>, а на противоположной - большой портрет Эмерсона Рида. Его продолговатое лицо с острыми чертами и надменный крючковатый нос были выписаны особенно тщательно.
   Полные противоположности: Дайамонд-Хед - вулкан потухший, и Эмерсон Рид - вулкан все еще действующий, выплескивающий раскаленную лаву во все стороны, когда его настроение дрянь. Впрочем, два дня назад в Нью-Йорке с настроением у него было все в порядке.
   Как я сказал, комната была неплохо обставлена, но производила впечатление какой-то пустоты. Интересно, куда исчезла хозяйка? Дэнни Бойд вот он, здесь, собственной персоной, преодолевший Пали-Пасс, а она даже не соизволила выйти ему навстречу.
   По радио исполняли "Песнь островов", но мое настроение было уже испорчено. Я прошел в комнату и закурил. Продолговатое лицо Эмерсона Рида смотрело на меня в упор. Пришлось ему ответить: "Ты платишь мне за это, поэтому придется осмотреть дом, прежде чем отсюда уйти".
   В гостиной было две двери, и я открыл ту, что находилась ближе ко мне. Она вела в коридор, затем в ванную, в кухню и комнату для гостей. Не встретив нигде ни души, я вернулся в гостиную, чтобы начать заново.
   Вторая дверь была в спальню - уютную комнату, слабо освещенную ночником. Высокие окна были закрыты бамбуковыми шторами, на полу лежали циновки. На одной из них я увидел Бланш Арлингтон. По крайней мере, я так решил - сама женщина была не в состоянии представиться, потому что горло ее было перерезано. Она лежала на спине, обнаженная, только на шее висело леи из красного гибискуса. В широко раскрытых глазах, которые неподвижно смотрели прямо на меня, застыл ужас. Пальцы обеих рук были крепко сжаты в кулаки. Я осторожно опустился на колени рядом с телом и внимательно его осмотрел.
   Убийца, кто бы он ни был, оказался настоящим мясником - циновка под головой и плечами женщины набухла от крови. Меня затошнило, и я сосредоточился на цветах - таких красивых, еще свежих.
   И вдруг заметил что-то в правом кулаке трупа. Я осторожно разжал пальцы, и на бамбуковую циновку упал спичечный коробок. Подняв его, я вернулся в ярко освещенную гостиную. На этикетке коробка была нарисована темноволосая девушка с сонными глазами. Надпись. под рисунком гласила: "Только в баре "Хауоли" в Гонолулу два вечера в неделю обнаженная Улани исполняет для вас настоящий гавайский танец хула!" <Хула - национальный, гавайский танец с элементами пантомимы.>.
   Это было то, что мне надо! Хоть расслаблюсь после кошмарной поездки через Пали-Пасс и зрелища перерезанного горла Бланш Арлингтон.,. Коробок единственная ниточка...
   Неожиданно зазвонил телефон, и мои нервы чуть не исполнили собственный танец хула.
   Я поднял трубку и просипел-прошептал: "Привет".
   Мне подумалось, что так труднее определить, кто говорит - мужчина или женщина, все зависит от того, кого хотят услышать.
   - Бланш, - в моем ухе резко отозвался неприятный и определенно мужской голос, - ты уже поговорила с Бойдом?
   - Нет, - шепнул я.
   - Ты что сипишь? - спросил мужчина заинтересованно. - Простыла, что ли? Ладно, слушай! Ничего ему не рассказывай, ясно? Я передумал, слишком многое поставлено на карту в этом деле, чтобы он совал в него свой нос. Поняла?
   - Да. - Я вздохнул.
   - Ладно, - проворчал он. - Увидимся завтра утром.
   Я осторожно положил трубку, закурил и посмотрел на портрет, висящий на противоположной стене.
   - Что, черт побери, ты делаешь в Гонолулу? - задал я вопрос, но написанная маслом голова Эмерсона Рида не проронила ни слова. Ну, значит, для психушки я еще не готов. А может, вообще ошибся, и голос в телефонной трубке принадлежал не ему?
   Глава 2
   Бар "Хауоли" ничем не отличался от бара "Джои" в квартале от него. Та же атмосфера, обстановка, такой же знакомый запах спертого воздуха и табачного дыма.
   Учтивый официант усадил меня за столик в углу, принес джин с тоником и сказал, что представление начинается минут через пятнадцать, а танцы Улани для чужестранца, жаждущего экзотики, гораздо интереснее, чем две поездки вокруг острова.
   - Я имею в виду, сэр, - произнес он бесстрастным голосом, - что здесь вы увидите гораздо больше и за меньшую плату.
   Какая же хорошая вещь деньги! Я вытащил из бумажника десятидолларовую купюру, аккуратно свернул ее пополам и протянул официанту.
   - Сэр? - Его лицо вытянулось. - Еще одиннадцать порций джина с тоником?
   - Улани - подруга моих друзей, - пояснил я. - И мне хотелось бы встретиться с нею после ее выступления. Мое имя - Дэнни Бойд, а друзей зовут Эрик Ларсон, Вирджиния Рид и Бланш Арлингтон. Запомнил имена?
   - За десять долларов, сэр, я запомню хоть целую страницу из телефонного справочника! - почтительно ответил он.
   Официант удалился, а я принялся медленно потягивать джин, размышляя, не допустил ли ненароком второй оплошности за вечер. Первая заключалась в том, что я не позвонил в полицию, обнаружив тело Бланш Арлингтон, а вторая - в моем поспешном заявлении, что я являюсь ее другом. Ладно, поживем - увидим, как сказала невеста в брачную ночь.
   Минуты через две мое одиночество нарушили: неожиданно передо мной вырос огромный детина, похожий на профессионального борца, в красивом костюме из блестящей кремовой ткани. Из его тщательно прилизанных черных волос выбивались тугие завитки, а светло-голубые, с застывшим невинным выражением глаза детины походили на гляделки целлулоидной куклы-пупсика. Что касается остальных частей лица, то больше ничего кукольного в них не было - наоборот, казалось, они вырублены из камня.
   - Мистер Бойд? - Голос верзилы был вкрадчивым и слегка шепелявым. Меня зовут Эдди Мейз, я владелец этого бара. Разрешите к вам присоединиться?
   - Разумеется, - кивнул я. - Коли вы здесь хозяин, полагаю, можете присесть ненадолго.
   - Благодарю. - Он выдвинул стул и сел напротив меня. Вежливая ухмылка торчала на его лице, как почтовая марка на конверте. - Хотите увидеть Улани? - поинтересовался Мейз. - Разумеется, она такая красивая, мистер Бойд. Настоящая гавайская девушка, а чистокровные гавайцы в наши дни большая редкость.
   - Да что вы говорите, - безучастно отозвался я.
   - Улани родом с маленького острова Ниихау, - продолжал довольный хозяин бара. - Это самое большое поселение коренных гавайцев. Хотя их там всего чуть более двухсот. Остров принадлежит семье Робинсон, и без приглашения никто не имеет права туда приезжать.
   Он поднял глаза, щелкнул пальцами, и моментально появился мой официант с джином для меня и виски с содовой и льдом - для Мейза. Я пристально глянул на официанта, когда он ставил передо мной бокал, но тот отвел глаза. Да, плакали мои десять баксов!
   - Говорят, стоит только жителю этого острова покинуть его, и он уже никогда не сможет туда вернуться, - продолжал между тем Мейз шепелявым голосом. - Не знаю, правда ли это, мистер Бойд, но вы должны понять, что Улани вела довольно замкнутый образ жизни до того, как попала к нам.
   - Спасибо за лекцию.
   - Я всего-навсего хотел помочь вам, мистер Бойд, - укоризненно произнес он. - Хотел, чтобы вы знали кое-что об Улани. Она работает на меня, и я обязан ее защищать.
   - Даже от друзей ее друзей?
   - Иногда и от друзей, - тихо подтвердил он. - Прошу прощения, мистер Бойд, надеюсь, вам понравится ее выступление. И пожалуйста, о счете не беспокойтесь.
   - Да, но моим друзьям это не понравится, - заявил я.
   Мейз пожал огромными плечами:
   - Извините. Я вас предупредил.
   - Таковы правила? - спросил я. - Или вы специально придумали их для меня?
   Неожиданно громко заиграла музыка. Улыбаясь, хозяин бара показал на небольшое возвышение посередине зала:
   - А вот, наконец, и Улани, мистер Бойд! Надеюсь, вы получите незабываемое удовольствие!
   - Наверное, точно так же говорят, отправляя человека в газовую камеру, - огрызнулся я, но он меня уже не слушал.
   В баре вдруг стало темно, затем осветили только одно-единственное место посредине возвышения, и я увидел Улани. Изображение на спичечном коробке было ничем по сравнению с тем, какой она оказалась на самом деле.
   Стоило лишь взглянуть на нее, чтобы понять, что перед вами действительно стопроцентная гавайка. Стопроцентная с головы до пят, начиная с длинных, слегка вьющихся иссиня-черных ниспадающих до плеч волос и кончая маленькими изящными ступнями, которые пришли в движение вместе со всем телом, затрепетавшим в медленном языческом ритме.
   На шее девушки висело леи из красного гибискуса - похоже, эти цветы так и будут преследовать меня на Гавайях, - а юбка ее была чуть выше колен. Больше на ней ничего не было. Бедра Улани плавно покачивались в привычном для них танце, который мог привести в трепет какого-нибудь Фицпатрика, но для Бойда ровным счетом ничего не значил. Ее руки выделывали какие-то сложные движения, и я решил, что они рассказывают некую историю, которую с удовольствием напечатал бы любой журнал...
   Почувствовав разочарование, я хлебнул джина и сердито посмотрел на Мейза:
   - Это и есть настоящий гавайский танец?
   - Потерпите немного, мистер Бойд, - прошептал он. - Вы еще ничего не видели.
   - Ладно, - мрачно согласился я.
   Темп музыки между тем начал нарастать, и я снова посмотрел на танцовщицу. Ее ноги двигались все быстрее под ритмические удары барабана, бедра раскачивались с постепенно нарастающей амплитудой. Леи на шее начало выписывать невообразимые петли. Я осторожно поставил бокал на стол, забыв обо всем на свете.
   Минуты две леи летало из стороны в сторону, обнажая маленькие, упругие, ни с чем не сравнимые груди девушки. Юбка поднималась, открывая длинные изящные ноги, а иногда и кое-что еще. Затем музыка загромыхала невообразимым образом, и вдруг Улани замерла на месте, тело ее как бы застыло, музыка тоже стихла, словно кто-то щелкнул выключателем.
   В течение примерно пяти секунд оглушительной тишины она стояла не двигаясь, затем руки ее опустились на талию, длинные пальцы грациозно расстегнули пояс - и юбка упала на пол Снова зазвучала музыка, и тело Улани опять ожило. Да, если вот это и есть настоящие Гавайи, то Дэнни Бойд слишком поздно родился.
   Танец длился еще минуту, а может, и две - кто смотрит на часы, когда перед глазами творится подобное? Затем музыка прервалась еще раз, и бесподобное тело танцовщицы застыло, как на картине Гогена. Потом все погрузилось в темноту, а когда спустя несколько секунд свет вспыхнул снова, Улани на помосте уже не было. Раздались такие оглушительные аплодисменты, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.
   - Ну, что теперь скажете, мистер Бойд? - прошепелявил Мейз, когда наконец перестали хлопать. - Теперь вы понимаете, почему мне приходится оберегать Улани?
   Ее красота и этот танец - от мужчин просто отбоя нет!
   Но в глубине души она всего-навсего ребенок, невинное дитя!
   - И зовет вас папочкой? - съязвил я.
   Его кукольные невинные глаза ничего не выражали.
   - Не думаю, что это смешно, мистер Бойд, - чуть помедлив, проговорил он. - Я просто хотел объяснить, почему вы не можете встретиться с ней. А если вы ничего не поняли, мне больше нечего вам сказать...
   - Спасибо за совет, Эдди, - отозвался я. - Обойдусь как-нибудь без него.
   - Надеюсь, мне удастся избежать неприятных сцен, мистер Бойд, - с сожалением произнес он. - Но если вы будете настаивать, вам придется ответить... Не люблю насилия, однако в случае необходимости...
   Он поднял свой бокал, допил виски, затем посмотрел на меня и вновь пожал огромными плечами - в этом движении было нечто роковое, как любят выражаться женщины-романистки.
   - Попытаюсь убедить вас, мистер Бойд, в последний раз, - серьезно сказал Мейз. - Вы видели, как танцует Улани. Она прекрасная танцовщица. Сон становится явью и все такое, но это всего лишь сон.
   Танцуя, девушка далекая и недосягаемая... Но встреча с ней стала бы для вас невыносимым разочарованием, крушением мечты, мистер Бойд. С нею стоит только раз поговорить, чтобы понять, как она примитивна, даже груба, я бы сказал. Это, знаете ли, все равно что разговаривать с ребенком Прихватите с собой заводную куклу, и она заинтересуется ею больше, чем вами. Улани просто невинное дитя, мистер Бойд Мужчины ее нисколько не привлекают!
   - Еще одно слово, и я заплачу навзрыд, - хмыкнул я.
   - А почему бы вам не пойти к ее друзьям? - вежливо предложил он. Уверен, получите больше удовольствия. - Он глянул на часы. - Пятнадцать минут двенадцатого. Наверняка они будут там.
   - Где там?
   - В отеле "Принсес Каиулани". Они всегда сидят там в это время в баре.
   - А каких именно из моих друзей вы имеете в виду? - спросил я.
   - Капитана Ларсона и миссис Рид, разумеется. - Он посмотрел на меня пустыми глазами. - Ведь именно их вы упоминали в разговоре с моим официантом?
   - Да. - Я кивнул. - А вы уверены" что они именно там?
   - Поручиться не могу, но скорее всего так оно и есть. Вы знаете этот отель?
   - Сегодня мой первый вечер в Гонолулу...
   - Это в самом центре Вайкики <Вайкики - пляж на юго-востоке острова Оаху, часть Гонолулу.>, - пояснил Мейз. - Вам там понравится. До свидания, мистер Бойд, приятно было с вами побеседовать. - Он встал, на его лице появилась сияющая улыбка. - Приходите еще, когда захотите посмотреть, как танцует Улани.
   - Пожалуй, не откажусь от приглашения, - буркнул я.
   Официант появился секунд через двадцать после того, как ушел хозяин бара. Я попросил счет. Официант выдавил подобие улыбки и заявил, что об этом уже позаботились.
   - Что ж, отлично! - сказал я. - А теперь еще кое-что: гони-ка назад мои десять баксов!
   - Извините, сэр. - Он выглядел действительно опечаленным. Одна только мысль о расставании с деньгами доставляла ему неописуемую боль. - Я получил строгое указание мистера Мейза насчет всех, кто просит о встрече с Улани. Понимаете, мистер Бойд?
   - Ну конечно, - кивнул я. - Давай деньги назад, и забудем об этом.
   Официант украдкой оглянулся, затем наклонился ко мне и прошептал:
   - Я бы мог устроить вашу встречу, сэр. Но при этом рискую потерять работу...
   - Это будет стоить еще десять долларов, - сказал я.
   - Если вы мне скажете, где остановились, мистер Бойд, - быстро проговорил он, - я смог бы найти вас завтра утром...
   - Отель "Гавайян-Виллйдж", - сообщил я. - Но если завтра утром тебя не будет, то вечером я приду сюда и заберу мои деньги, а заодно выбью тебе зубы!
   - Понял, сэр, все понял! - Официант выпрямился, стряхнул со стола несколько несуществующих крошек и удалился.
   ***
   Я доехал до отеля "Принсес Каиулани", поднялся на лифте на последний этаж и шагнул в темноту бара. Здесь горели только тусклые светильники на столиках, и я было подумал, что сезон у них ни к черту и им приходится экономить даже на электричестве.
   Но потом, посмотрев в огромные окна, нашел другой ответ.
   Из бара открывался бесподобный вид на мыс Дайамонд-Хед, весь в светящихся огнях, как рождественская елка. Потрясенный таким зрелищем, я стоял, вытаращив глаза, пока метрдотель вежливо не дотронулся до моей руки. Он спросил, не желаю ли я сесть за отдельный столик. Я ответил, что ищу друзей: капитана Ларсона и миссис Рид. Он кивнул и попросил следовать за ним.
   Постепенно мои глаза привыкли к полумраку. Мы шли через весь бар к столику возле дальнего окна. А к тому времени, когда добрались до него, я уже видел достаточно хорошо, чтобы сосчитать, что там сидели трое. Может, метрдотель что-то перепутал? Но похоже, сам он так не думал, потому что выдвинул для меня еще один стул, неопределенно улыбнулся и растворился в полумраке.
   На меня уставились три озадаченные физиономии.
   Я посмотрел на каждую по очереди и увидел, что, так или иначе, метрдотель оказался прав на две трети.
   Одна треть, вероятно, была туристом, не обладающим ночным зрением и потому подсевшим за чужой столик, а встать уже не сумевшим, так как он не видел, куда идти.
   Между двумя мужчинами сидела Вирджиния Рид, которая заслуживала внимательного взгляда. На нее стоило посмотреть! Белокурая красавица с абсолютно прямыми волосами, которые беспорядочными прядями ниспадали на плечи, искусно подчеркивая совершенство ее овального лица с высокими скулами, изящным прямым носом, глазами цвета небесной лазури, пухлыми, четко очерченными губами, надменным и непреклонным подбородком. На ней было красивое платье, белое с черными маргаритками - их лепестки обрамляли глубокий вырез над ее упругой пышной грудью.
   Все это я успел разглядеть за один прием, сами понимаете - опыт!
   По одну сторону от нее сидел Ларсон. Он выглядел именно так, как я его себе представлял, - этакий морской волк. Пшеничные волосы, выцветшие на солнце и ставшие почти белыми, сильно загоревшее лицо, глаза тоже голубые, а нос большой, чуть крючковатый, что придавало его внешности высокомерное выражение. На нем были короткий синий жакет и белая рубашка с расстегнутым воротом. Одного взгляда на этого человека было достаточно, чтобы ощутить на губах вкус соли и представить, как волны разбиваются о нос корабля.
   Третьим оказался китаец в великолепном белом костюме, не хуже, чем у Мейза. Возраст - между тридцатью и сорока: у китайцев его трудно определить.
   Живые и умные карие глаза. Все, что можно было сказать о нем, - это то, что он двадцать шестой по счету сын какого-нибудь Чарли Чена.
   - Вам что-то нужно? - резко спросил Ларсон.
   - Джин с тоником не помешал бы, - спокойно ответил я. - Или то, что пьете вы, мне все равно.
   - Здорово! - воскликнула Вирджиния Рид. - Люблю остроумных парней. Сначала представляются этакими джентльменами, а в конце концов подсовывают тебе что-нибудь из грязных открыточек на продажу!
   Китаец, не проронив ни слова, продолжал сидеть с непроницаемым видом.
   - Меня зовут Бойд, - представился я. - Дэнни Бойд. - Я вытащил из бумажника визитку и положил ее на стол. На ней было написано: "Частное сыскное агентство Бойда" и указан адрес моей конторы в Нью-Йорке.
   Ни на кого из них это не произвело никакого впечатления.
   - Ну и что вам нужно? - раздраженно повторил Ларсон.
   - Поговорить, - ответил я. - Непринужденная беседа, обмен кое-какими секретами. Мой клиент хочет, чтобы я переговорил с вами. Его зовут Эмерсон Рид. - Я посмотрел на Вирджинию. - Не забыли еще собственного мужа?
   Глава 3
   Она снова бросила взгляд на мою визитку, затем презрительно усмехнулась.
   - "Частное сыскное агентство Бойда", - прочитала Вирджиния. - Имеется в виду сыщик по имени Бойд, сующий свой нос в чужие дела и подглядывающий в замочные скважины?
   - Лицензия частного детектива у меня с собой, могу показать, - спокойно произнес я. - Только это не все.
   Ко всему прочему я сам парень не промах. Пригласите меня как-нибудь вечером в гости, сможете в этом сами убедиться. Согласны?
   - Хватит! - рявкнул Ларсон. - Нам не о чем с вами разговаривать! Убирайтесь отсюда, пока целы!
   - Именно за это мне и нравится море, - с восхищением заметил я. - Оно воспитывает настоящих мужчин - таких простых, прямолинейных парней, как вы, Эрик.
   Коричневато-красный загар на его лице потемнел еще сильнее. Ларсон открыл было рот, чтобы еще нагрубить, но я не стал этого дожидаться.
   - Дело в том, что мистер Рид нанял меня, - проговорил я быстро, - чтобы сказать вам кое-что. - Я посмотрел на китайца. - Но знаете, разговор сугубо личный. Не хотелось бы разваливать вашу компанию, и все-таки, может, вашему другу лучше уйти?
   - Као может слушать все, что вы скажете, - отрезал Ларсон. - Только покороче, Бойд, иначе мне придется выбросить вас из этого окна!
   - Као? <Као - на спортивном жаргоне означает "нокаут".> - переспросил я.
   Китаец дружелюбно улыбнулся.
   - Као Чой, - представился он на отличном английском. - Мой отец очень любил бокс.
   - Говори, что хотел сказать, Бойд, - вмешался Ларсон, - а потом проваливай отсюда и отправляйся за своим несчастным жалованьем.
   - Хорошо, - согласился я. - Раз вы настаиваете. - По-моему, вежливость Као передалась и мне, правда не в таком большом количестве. - Эмерсон Рид так расценивает ситуацию: его жена сбежала с его шкипером, даже не попрощавшись. Однако, будучи человеком разумным, он предвидел, что его жена, никогда его не любившая, именно так и поступит.