Бронтман Лазарь. Дневники 1932-1947 гг

   - Ну как?
   - Коккинаки слетал. Уехал в город. На аэродроме ждет Алексеев.
   - В газетах писать будем?
   - Видимо да. Настроение хорошее.
   Часа через полтора после Коккинаки в воздух пошел Алексеев с тонной. Как узнал позже - на старт Коккинаки все, кроме комиссаров опоздали.
   Ночью Владимир позвонил мне в редакцию.
   - С чем ты летал?
   - С тонной.
   - ?!
   - Да так пришлось. Рядом стояли с таким грузом.
   22 августа
   Днем позвонил Алексееву.
   - Какие результаты?
   - Еще не знаю. Вскроют в четыре. Думаю, что удачно.
   За несколько дней до этого мы с Хватом (15-16 августа) приехали в Щелково. Должен был лететь Коккинаки. Оказалось, что у его самолета что-то оказалось не в порядке и Володя уехал. Но на метео-вышке стоял Алексеев.
   Поднялись. Алексеев высматривал дыры в небе. Все в облаках. Надвигался вечер. Наконец посветлело. Взмыл. Его самолет вы видели все время. Через час 15 минут вернулся. Долго стоял на крыле, объяснял всякие вещи Архангельскому (шалил мотор).
   - Какая температура?
   - -48
   В тот же вечер мне позвонил Кокки{6}.
   - Цаговцы{7} говорят о 12000. Верно?
   - Не знаю
   - А температура?
   - -48
   - А, тогда все в порядке. Больше мне ничего не надо.
   - Когда летишь?
   - Завтра, рано утром.
   Но Дап{8} не прислал комиссаров ( "я оштрафовал за то, что не явился не тренировку к параду 18.08)
   Обработка барограммы огорчила ЦАГИ.
   Я позвонил Чекалову - зам. нач. ОЭЛИД{9}.
   - Пишем?
   - Нет не надо. Считайте тренировочным полетом.
   Вечером позвонил Володя.
   - Результатов сегодня не будет. Запарились, с утра считали.
   - У кого перспективы?
   - У меня. Есть два варианта - 12350 м. и 12050 м. (рекорд его собственный - 11746)
   - А у Алексеева?
   - 12 100. Завтра будет считать с утра.
   Вечером провожал ........ (вычеркнуто) на 36 конференцию ФАИ в Варшаву.
   Алексеев (ЦАК) сообщил о своем желании лететь на "Грозе"
   Днем в редакции был Ляпидевский. Трепался часа четыре.
   23 августа.
   Утром был в центр. аэроклубе на приеме французской авиационной парламентской делегации. В числе других были Кодос (толстый, краснощекий, грузный) и Боссутро.
   .... (зачеркнуто) интервьюировал Кодоса:
   - Что вы можете сказать о полете Чкалова?
   - Не слыхал.
   - А Громова ( на "РД") ?
   - К сожалению тоже не знаю.
   - Кого из советских пилотов вы знатете?
   - Россинского.
   Зато Кодос с большой готовностью рассказывал о своих полетах над Африкой, показывал руками как болтает, как самолет пикирует, виражит и проч.
   В конце завтрака, Боссутро благодарил за прием и виденное, сказал:
   - Я надеюсь что французская молодежь пойдет по стопам советской молодежи.
   За завтраком Кошиц рассказал интересные вещи.
   После банкета я и Реут засиделись. Неожиданно приехал Коккинаки.
   - 12 101 - объявил он с порога.
   - Рассказывай!
   Рассказал. Забавен эпизод с колпачком, который пришлось заменить письмами почитателей (см. отчет в "Я" от 24 авг)
   - А у Алексеева?
   - Даже считать бросили. Не вышло.
   Коккинаки явно доволен тем, что у Алексеева не вышло.
   Попутно он рассказал о приезде к нему неизвестной знакомой, студентки Новороссийского техникума, передавшей привет от родителей, потребовавшей свести ее с..... и получить какие-то документы в ВУСИС. Владимир просто и грубо предложил ей 60 рублей на билет до Новороссийска, дал еще 10 руб на еду и выпроводил, очень довольную.
   27 августа.
   Был у Прокофьева на даче. Болен. Лежит. Обсуждает какой-то план с Украинским. Трепались, рассказывали анекдоты, разговаривали.
   - Обидно лежать. Фира, купи коньяку "О.С." - вылечусь мгновенно.
   - Какая сволочь Тардо и Тивель{10}
   - Надо лететь Вот через два дня ждем погоды.
   - Эх, какую бы статью можно было написать! Столько нового за этот год, объедение. Такая тематика!
   (25-го напечатан мой отчет о Тушино. Хорош был Кокки на "ЦКБ" и пятерка)
   Вечером позвонил Коккинаки. Он болен.
   - Голову ломит, жуткий насморк. Лежу. Обидно. Сегодня должен был лететь, завтра надо было перегнать машину из Тушино. Знаешь, я позавчера что сделал? Вырулил от Райвигера{11} - да направился по дорожке к заводу. А дорожка перепахана. Ни разбежаться, ни взлететь. Я ее поднял на дыбы - все шарахнулись, и перелетел.
   28 августа.
   День непримечательный и сплошь разговорный. Прокофьев обещал, что завтра "погода наклюнется". Кокки уже готов лететь, да облачность не пускает. ...... (зачеркнуто) иронически повествует о том, как трудно сесть на ТБ-3 с полной нагрузкой.
   Вечером позвонил Павлов из ВВА. Сообщил, что он сделал пятый прыжок со своими крылами. Спрыгнул с 3400. Планировал 140 секунд. v=15 mt/sek Делал развороты, виражи. На 400 раскрылся. Вот и все.
   29 августа.
   Вечером сидели с Левкой у Кокки. Делился своей жизнью, планами. Оказалось был в штрафном отряде - на "авиационном Сахалине", еле-еле унес оттуда ноги. Рассказал о прошлогоднем групповом полете на 12000 и о ужасах, свалившихся на него, после того, как начал фигурять на "ЦКБ-26".
   Поведал забавные россказни Алексеева о нем: спортивные-де комиссары пишут то, что хочет Коккинаки, а журналистов он, мол, спаивает. По этому поводу Коккинаки велел жене достать две бутылки пива и мы их действительно и торжественно распили.
   Сегодня Алексеев попробовал слетать с тонной. Допер до облаков, не мог (либо не решился) пробить и сел. 21 августа он оказывается сделал 12089.
   Сегодня Шевченко испытывал новый "R-Z", свалился в штопор, не мог выйти и на 600 м. выскочил сам и техник. Самолет - вдребезги.
   Сегодня же пришло сообщение, что первые три полета Кокки (17 и 26 июля и 3 августа) зарегистрированы.
   31 августа.
   Утром у Каминского в аэропорту встретил чехословацких летчиков капитана Полма и надпорутчика Зеленого, пролетевших без пересадки на спортивном самолете (вес <280 кг.) без посадки 1651 км. из Праги в Москву. Мотор - 36 сил.
   Днем Каминский вылетел в Прагу, открывая линию Москва-Прага. Я смеялся над ним:
   - Летишь ты на "РНТ-9". Два мотора по 450 сил. А сделаешь по дороге 5 посадок и будешь ночевать. А тут - 36 сил!
   Вечером пилотов принимал ЦАК. Полма изливался в любви: "Я чувствую себя здесь больше, чем дома" Делился планами: весной 1937 г. хочет бить рекорд англичанина Брука перелета по маршруту на спортивном самолете из Гамбурга в Кейптаун (Ю.Африка) вместо 17 за 12 дней, а рекорд дальности на самолете весом < 560 кг. - на Сибирь. Секретарь посольства др. Брож провозгласил тост "за первую конную и ее вождей".
   1 сентября.
   Был у Алексеева. Он рассказал любопытную историю. 19 августа он хотел слетать с тонной на побитие рекорда (на "АНТ-40"). На 800 неожиданно потерял сознание. Самолет посыпался вниз. Он пикировал со скоростью около 600 км/ч. Тысячах на двух Алексеев очнулся от резкого хлопка - напором воздуха вдавило "моссельпром"{12}, выбило стекла в кабине. Алексеев не помнит, как сел. Забыл выпустить шасси и сел на брюхо. Сел благополучно. Ремонта недели на три. Алексеев рассказывает, что 21 августа по баротермографу у него давление было 154 у Кокки - 163. Т.е. Алексеев был выше на 300-350 метров. Это хочет доказать полетом.
   Между прочим, Коккинаки показал полученную им только что книжку пилота I класса. Оказывается, раньше он, Чкалов, Пионтковский получили от "Аэрофлота" только 5-й класс. Они не брали и им запрещал "Аэрофлот" летать без книжек.
   2 сентября.
   Сегодня Кокки смотался с двумя тоннами. Вылез довольный. Обработка завтра. Спортивные комиссары чуть смущены - Спасский опоздал и вместо него приборы пускал в ход какой-то шмендрик. Вечером сидели у А.В. Белякова завтра уезжает. Пили. Встретили там Чкалова и Тайда{13}.
   3 сентября.
   Утром провожали тройку в Сочи. Чкалов появился за полминуты до отхода поезда. Еле успел сесть. Хмельной. Вечером позвонил Володя.
   - Плохо, Лазарь. Приборы, гады, подвели. Нельзя засчитать. Обидно очень.
   - Мы все-таки дадим.
   - Приезжай.
   Приезжаю - валяется на ковре с женой и ее подругой. Играют в преферанс. Перед ним бутылка пива, бокал.
   - Пей! Все равно скажут, что спаиваю. Семь первых!
   Он уже отошел. А был весьма расстроен.
   - Да как же. Ведь на этом финишировал работу. И так прекрасно слетал. Вылез и знал, что побил.
   - Пойдешь опять?
   - Обязательно. Ведь на 2-2,5 всегда перешибу.
   Его жинка рассказывает: "Я и не занала, что он вчера летал. Ложимся вчера спать, я спрашиваю:- Вова, а сколько рекорд? Он говорит - у меня 10400. - Вовка, да ты разве летал? - Да нет, спи, спи, красивая!"
   4 сентября.
   Днем был у Ушакова. Сообщил ему о своих планах. Он сказал, что возможно он поведет экспедицию. Вчера зашел Громов с женой. Подробно рассказывал о перелете. Осведомленность и эрудиция - исключительны.
   - Над Сахарой - половину ночью. Ветры попутные - 20 км. в час. Машина выдержит хорошо. Крыло сделали неплохо. Спать будем. Удивляюсь, почему Чкалову есть не хотелось. Мы очень хотели есть в своем трехдневном полете. Термосы остыли в день. Возьмешь курицу - холодная, вода - тоже, а колбаса "салями"- хорошо.
   Вообще как только долетим до берега - рекорд будет на 600 км (или тысячу - как считать). Так что есть только два выхода - или долетим или разбиться. А по берегу - сколько хватит бензина. Ориентироваться поможет луна. Вести трудно - очень различные условия. С этой точки зрения - оставляя в стороне опасность - через Северный Полюс лететь гораздо легче. В смысле пилотирования. Я думаю, что в будущем году наши уже полетят. В будущем году думаю совершить перелет вокруг света без посадки с доливкой в воздухе. Двукратной. Такого перелета еще никто не делал и заполнить эту графу было бы полезно. Уверены ли мы в успехе? Трудно сказать, что наверняка долетим. История перелетов на дальность знает столько же неудач, сколько удач. Летим для того, чтобы долететь.
   5 сентября.
   Сегодня сидел в редакции. Говорил по телефону. Позвонил Громову. Он несколько возбужден.
   - Плохо дело. Крестинский говорит, что Бразилия не хочет дать разрешения. Я думаю, что ломается. Иначе получается черт знает что. Второй вариант гораздо сложнее и подготовка потребует очень много времени. Вечером буду у наркома.
   Позвонил Прокофьеву.
   - Не теряй с нами свяжи. Увидел плохую погоду и успокоился. А нам и такая погода годится. Берем ставку во чтобы то ни стало в течение ближайших дней сделать. Как только промелькнет более или менее подходящее - так есть в полете. Вот на завтрашний день очень серьезно смотрим. Позвони обязательно.
   - Позвоню!
   Каува приглашал на банкет завода в честь Кокки. Не мог поехать дежурил.
   6 сентября.
   Днем позвонил Прокофьеву.
   - Есть подозрение.
   Позже позвонил мне Беляков Михаил.
   - Будьте готовы!
   Вечером поехал в редакцию (был сегодня выходной). В 11 позвонил Прокофьев:
   - Собираемся. Обстановка больно благоприятная. Правда на западе собираются облака. Жди звонка моего.
   Ждали. Экипаж ушел спать. В три часа ночи они пришли и засели вместе с метеорологами. Сидели два часа, прикидывали все и наконец решили отменить.
   В 5-20 утра я позвонил Георгию. Голос его мрачный, угрюмый.
   - Езжай спать.
   - А когда?
   - Думаю, что в ближайшие дни.
   Небо покрыто облаками. Туман. Сейчас я уже дома. 6 часов утра. Вот так выходной! Сегодня купил драп на пальто (2,5 метра по 300 рублей) Хорош!
   7 сентября.
   Днем Коккинаки все же слетал. Выбрал просвет в жутком дне и выскочил в какое-то немыслимое окно. Мерз (вверху было - 62 градуса мороза), чувствовал себя очень плохо, летел простуженным.
   - Вечером полежал в горячей водичке - стало легче. Сейчас думаю выпить рюмочку семидесятилетней "старки"- говорят помогает.
   Звонил Громову.
   - Пока ничего ясного.
   Вспоминается одна его реплика.
   - Самое лучшее в полете - это не орехи "кола", а сон. Помню сменишься, ляжешь, никак не можешь уснуть. Потом вдруг замечаешь, что перестал слышать звук мотора. Оглянешься - спал 40 минут. И это замечательно освежает.
   По редакции гуляет моя фраза: "В Мадриде никогда не бывал, читать о нем не приходилось, а писать - писал".
   8 сентября.
   Вечером были у Коккинаки. Разговаривали. У входа стояла какая-то девушка и просила взять ее с собой: посмотреть на Коккинаки. Кто-то взял. Расспросили - рабфаковка 4 курса Плехановского рабфака комсомолка Лида. Хотела посмотреть на живого. "Очень понравился".
   - Работу по ЦКБ-26 закончил.
   А вечером он с женой приехал в редакцию, смотрел типографию, радовался как ребенок.
   - А знаешь, Лазарь, высота больше 11000 (днем была неизвестна). Я тогда думаю еще раз с тонной сходить попробовать.
   Валентина Андреевна жаловалась:
   - Екает, екает, когда летает. Особенно при его манере брать бензина в обрез. И потом обижает, что скрывает, когда летит.
   - Это из деликатности. Чтобы не тревожилась.
   У Громова дела неважно. Разрешения еще нет. А время уходит.
   Вчера кто-то в Щелкове лазил с 5 тоннами в тренировку. Надо узнать.
   12 сентября
   Вчера был Ботвинник с женой. Он зашел почти прямо с поезда, с Ноттингемского турнира. Рассказывал о турнире, своих впечатлениях (см. "Правду").
   - Последнюю партию с Винтером я играл ничего не соображая. Накануне спал не больше двух часов.
   Сегодня должен был, наконец, прилететь Леваневский. Но вчера его прилет неожиданно отложили на завтра. Видимо дело в том, что сегодня закончились маневры в М... и завтра очевидно на встрече сможет быть Ворошилов. Сегодня обсуждали план - где сесть ему - в Щелкове или в Тушино. Решили - в Щелкове. Молотов утвердил.
   Вчера и сегодня разговаривал по телефону с Эстеркиным, в Свердловске. Он мне передал нежные приветы Леваневского и Левченко.
   Отлично гонит Молоков. Сегодня он уже в Архангельске. Есть решение посадить его на Москва-реке, у ЦПКиО. Там садился и Линдберг.
   13 сентября
   Сегодня встречали Леваневского на Щелковском аэродроме. Мы стояли у трибуны, нас никуда не пускали. Около 5 часов подъехала закрытая машина. В ней сидели Молотов, Каганович, ....[зачеркнуто].
   К ней подбежал кто-то из оперодовцев{14} и машина отъехала с сопровождающими к краю аэродрома. Мы стояли.
   Вдруг Геккер меня окликнул:
   - Видел Рудзутака? Вот он пошел к машинам!
   Я сразу ринулся вперед, догнал Рудзутака и пошел рядом с ним. Слышал, не оборачиваясь, как охрана сдерживала кинувшихся за мной газетчиков.
   Леваневский уже рулил по аэродрому. Увидев машины он остановился, выглянул в окно. Левченко спрыгнул на землю, его окружили. Следовавший за мной хвост газетчиков распался.
   Молотов пожал ему руку.
   - Привет, поздравляю. Очень рады.
   Каганович протянул ему большой красный конверт.
   - Вам лично от товарища Сталина!
   Левченко прочел и кинулся к самолету. Леваневский непрерывно кричал:
   - От винта! Убьет!
   Я тихо обошел самолет, нашел дверку и влез внутрь. Навтречу мне кинулся Оскар.
   - Лазарь! Ты здесь! - мы расцеловались. Затем с Левченко.
   - Смотри - письмо от Сталина, - показал он мне.
   Я прочел, личная подпись. А на передней переборке самолета - портрет Сталина.
   Леваневский вышел из пилотской кабины в общую.
   - Здравствуйте, здравствуйте, вот и встретились опять!
   Он крепко пожал мне руку и пошел к выходу. Подошел к Молотову и отрапортовал, вытянувшись:
   - Товарищ председатель совета народных комиссаров. Разрешите доложить, что перелет Лос-Анджелес - Москва закончен благополучно.
   Молотов пожал ему руку.
   - Поздравляю с большим успехом. Очень рады вас видеть.
   Каганович:
   - Вот вам лично от Сталина.
   - Как долетели? - спросил Молотов.
   - Хорошо. 295 давали.
   - А последний этап?
   - Тяжелей. И на аэродроме здесь трудно. Боялся, что винтом фотографов убьет.
   - Ну пойдемте к трибуне, нас ждут - сказал Молотов.
   - А как с машиной?
   - Да вот хозяин тут, озаботится - ответил Молотов, показывая на Янсона.
   - Разрешите лучше мне самому отвести ее к трибуне.
   - Как хотите.
   Леваневский сел и подрулил. Молотов и другие ждали.
   - Хозяин. Не доверяет машины, - одобрительно заметил Коганович. - А откуда тут комары?
   - Леваневский из Лос-Анджелоса привез, - засмеялся Молотов.
   Пошли на трибуну.
   - А где семьи? - спросил Молотов.
   - На соседней трибуне.
   - Давайте их сюда.
   - Тов. Леваневская, идите сюда - пригласил Каганович.
   Митинг - см. "Правду" от 14.09
   14 сентября
   Дали о полете Юмашева с пятью тоннами. Вечером вытащили Леваневского и Левченко к нам в редакцию. Затем по его приглашению я и Оскар поехали к нему домой.
   Пред этим мне позвонил Чкалов и сообщил, что завтра "ДНТ-35" летит в скоростной перелет в Ленинград и берет меня с собой.
   - Еще кто-нибудь?
   - Никого.
   У Леваневского был Янсон{15}, ( вычеркнуто), Водопьянов, Ушаков{16}, Серкин{17}, Жигалев и мы. Было весело и хорошо.
   Водопьянову я сказал о своем проекте.
   - Согласен?
   - Согласен!
   15 сентября
   Слетал в Ленинград. Написал (см. "Правду" от 17 сентября) Толковал с Громовым: вмешался Молотов. Ответа еще нет.
   Вечером узнали, что Сталин прислал приветствие Юмашеву. Я ему позвонил, передал текст, поздравил. Взял беседу.
   16 сентября
   Юмашев сходил сегодня с 10 тоннами.
   19 сентября
   Сегодня прибыл Молоков со своим экипажем из северного перелета. Встречали на Москве-реке. Были Молотов, Ворошилов, Каганович, Андреев, Хрущев.
   Была очень теплая встреча. Хрущев обнявшись ходил с Молоковым, долго с ним разговаривали Каганович и Ворошилов. (см. отчет в № от 20 сент.)
   21 сентября
   Летали вместе Юмашев и Рыков. Рыков не дотянул до аэродрома и сел в лесу. Снес крыло. Не хватило бензина.
   - Почему вы полетели? - Юмашева.
   - Было поздно. Но раз полетел Рыков...
   22 сентября
   Звоню Дейну{18}. Он отвечает:
   - У меня сидит Моисеев. Хочет идти с 5 и 10 тоннами. Просят приборы.
   Звоню Коккинаки.
   - Договорился я с Марголиным о машине. Хотел сам слетать - забросить груз, чтобы весь кагал не достал. Узнал Яша - говорит, зачем отдавать славу чужому заводу. Уговорил. Сейчас просил у меня приборы. Вот горячка! А мне скоро лекцию читать. Тяжелее полетов.
   Был Юмашев.
   - Громов не хочет. Бразильцы отказались. Намечаем французскую Гвиану. Тысяч 11. Громов говорит - мало, нет смысла. А я думаю - стоит, лежит - надо взять. Трасса только труднее.
   Рассказал забавную историю. Испытывал он "Сталь-6" Бартини. На земле пробовать нельзя, надо в воздухе. А машина с одним колесом и паровым охлаждением. Все говорят не выйдет. Поднялся - и сразу ничего не видать. Пар как из самовара. Приборов не видать - в тумане, как в бане. Боится разлетится хозяйство. Быстренько сел. Потом разобрался. Летал - садился отлично. Талантливый конструктор.
   - Обязательно хочу сходить на осеннюю выставку художников. Очень люблю Юона. Вот бы привлечь к авиационной тематике. Сам начну зимой накручивать.
   Вчера был Яковлев. Пионтковский летел на "ВИР-12" от Москвы -через Севастополь до Москвы, но сел в Харькове на обратном пути. 2000 км. Яковлев хочет бить около десятка рекордов. Показывал список.
   24 сентября
   День прошел тихо и степенно. Был на "Динамо", дал отчет на первую полосу о митинге, посвященном Испанским событиям.
   Вечером позвонил Моисеев.
   - Ходил на "ТБ-3" на 6000. Посидел там час - привыкал к кислородному голоданию. Слез, перелез на "СГ" - слазил на 7000 без кислорода, пробыл полчаса. Ничего, выходит.
   - Приезжай, и тебя поголодаю.
   Я поблагодарил, предпочитаю быть сытым, а не голодать. Его рекордная машина уже вышла из цеха, доделывается на поле.
   25 сентября
   Вечером зашли Леваневский и Левченко. Говорили о всяких вещах. Сигизмунд несусветно ругал АНТ. Я ему рассказал о "ЦКБ-26". Он страшно заинтересовался. Заставлял меня рассказывать и рассказывать.
   - Вот это машина! Это настоящая машина!
   - Постойте! - уже сейчас она значит может прийти ( 7х8=48 8х8=64 и т.п.) около девяти. Да можно добавить, доделать.
   - Вот это машина! Обязательно надо с ней познакомиться, и с конструктором.
   - А если закрыть заднее место, - вставил Левеченко.
   - Погодите, Виктор Иванович. Это вещь.
   - Вообще через Северный Полюс переть нет смысла. Нужно идти через полюс на побитие рекорда.
   - Но машина одна, С.А. и она у Коккинаки.
   - Ничего, сделают другую.
   27 сентября
   Вечером позвонил Кокке.
   - Как дела?
   - Собиаюсь лететь на высоте в Сталинград или Оренбург. Пойду как только будет погода - сейчас все станции работают на меня.
   - О-кей!
   - Сложно?
   - Очень. В прошлом году Вилли Пост ? стр29 ходил. В скафандре. И то вылез мутный. А какой был замечательный летчик!
   28 сентября
   Сегодня было совещание у Ткачева о прокладке воздушных путей в Америку. Выступали Ткачев, Леваневский, Слепнев, Левенко, Фарих, Карф.
   Леваневский прислал мне записку: "Прошу организовать встречу с Илюшиным (конструктором). Когда можно? С.Леваневский".
   Ага, начинается!
   30 сентября
   Утром заехал за Левченко и поехали на Москву-реку провожать Молокова в Красноярск. Погода жуткая.
   - Отложи!
   - Видали хуже. Это - хороша.
   - Улетает наша квартира, - вздохнул Беравин{}.
   Оттуда поехали завтракать к Ляпидевскому. Затем встречал женский автопробег.
   1 октября
   Поехал к Прокофьеву. Ходит мрачный по кабинету. Не подписывает никаких бумаг.
   - Завтра пойду к командарму. Буду проситься в Оренбург. Пойдем, посмотри какая там прекрасная погода (повел в свой ГЭМС)
   - А какие замечательные приборы достал (оживился). Один для количественного определения кислорода от земли до потолка, другой - ... (я забыл). Ни одним наблюдением не хочу поступаться - что толку в одном голом рекорде. Поедем ко мне чай пить!
   Вместе с Украинским поехали. Дед поставил чайник, сходил за конфетами и сушками.
   - Больше всего на свете люблю хлебные изделия, - говорит Украинский и грызет, грызет сушки и сухари без конца.
   Прокофьев подходит к окну, смотрит на дождливый мокрый снег, на мерзостную погодную слякоть.
   - Все равно улетим, - говорит он.
   Звонил Юмашеву.
   - Воспользовался плохой погодой - сходил на осеннюю выставку художников. Слабенькая., в газетах она выглядит сильнее.
   Нарком одобрил мой проект, обещал поставить в правительстве.
   Был у Ушакова. Лежит больной. Почки. Нервный. Сообщил, что его прочат в начальники метеоуправления при Совнаркоме.
   - А как тогда быть с Антарктикой?
   - В отпуск! Поедем организовывать метеостанцию на Южном полюсе.
   3 октября
   Утром, в 12-40 с Щелкова улетел в беспосадочный полет на 30 часов и 4100 км. пилот НКТП Фиксон. Летит на паршивом самолете "САМ-5-бис", с мазутом "М-11". Об этом самолете сам конструктор Москалев говорит извиняющимся тоном.
   Вечером заехал за Яшей Моисеевым и поехал на доклад Коккинаки в Политехнический музей. Яша гордо шел со всеми своими пятью орденами. Ехали обратно:
   - Хочу сходить с 5, 10 и 13 тоннами, а потом на скорость с грузами. Эх, слетал бы я в Испанию - старое сердце военное порадовать.
   - Я воспитываю в молодежи самолюбие, честолюбие. Это основное в жизни.
   4 октября
   Днем позвонил Кокке.
   - Ой, Лазарь, какое дело задумал. Если Бог поможет - знаменито получится.
   - Ага, с часами в руках?
   - Да. Правильно. Могу свежую "Правду" взять.
   Вечером он приехал к нам в редакцию. Затем мы поехали с ним на вокзал. В дороге разговорились, потом полчаса сидели у здания редакции в машине и доканчивали разговор.
   - Думаю пройти из Москвы до Хабаровска в одни сутки. На "ЦКБ-26". Это сильно тяжело. В это время года никто на восток не лазил сквозняком.
   - Возьми меня.
   - Все дело будет зависеть от центровки. Я все заполняю баками, бачками, насобирал всяких, вплоть до консервных банок. Весной я просил разрешения у Хозяина. Он сказал "погоди, рано еще, испытай сначала машину". Сейчас время подошло.
   - А может непросвещенный человек, пробыв на высоте 4000 сутки дать потом молнию?
   - Человек все может (смеется). Но будет тяжело. Определенный ответ я тебе пока не дам: как задняя центровка.
   - А за погодой уже следишь?
   - А как же! Собачья погода на востоке. Ну пойду, если нельзя на 3- на 4-х, нельзя на 4-х - пойду на пяти, на шести тысячах.
   - До какой высоты лазил без кислорода?
   - На 7 с половиной летал. Ничего. Выше не приходилось. Ох, если выйдет! Какой японцы шум поднимут. Ты представляешь: в сутки от одной границы до другой. Но для себя я рассматриваю этот полет как тренировочный.
   7 октября
   Был Леваневский. Заехал "специально" достать Ильюшина.
   - Сегодня я был у М.М. Кагановича{19}. Говорил с ним. Объяснил, что сейчас лететь на "АНТ-25" - значит позориться. Нужна современная машина. Он говорит - а вот и возьмите Ильюшина. Хороший конструктор. Я ему ответил, что имею его в виду. А пора уже начинать. Через несколько дней я уеду на три месяца в Америку. А он пока тут будет готовиться. Я ему смогу привезти из Америки что нужно. А то время уходит.
   Я сегодня делал полосу, посвященную итогу арктической навигации. Выправил подвал Шмидта, сделал статьи Цатурова, Мелехова.
   8 октября
   Сегодня вечером у меня в редакции наконец состоялась встреча Леваневского и Ильюшина. Леваневский прямо сказал зачем ему нужна машина Ильюшин ответил, что для этой цели он уже готовит одну машину для Кокки.
   - Но ведь можно сделать еще?
   - Можно. Я делаю так-то и так.
   И объяснил. Леваневский заволновался.
   - Так это же тридцать часов!
   - Да.
   - Так это около 12000.
   - Нет, больше десяти, - скромно ответил Ильюшин.
   В таком духе шел разговор. Около трех часов.
   Прощаясь Ильюшин тихо сказал мне:
   - Знаешь, я все таки думаю, что Володя раньше их всех смотается.