Си как-то странно взглянул на него и неуверенно улыбнулся.
   — Надеюсь, что вы правы, сэр.
   Он расположился поудобнее, напряжение исчезло, по взгляд голубых глаз, устремленных на Этана, оставался по-прежнему настороженным.
   — Вы отдаете себе отчет, что я не человек, доктор Эркхарт? Я искусственная генетическая конструкция, составленная из различных компонентов, снабженная особым сенсорным органом, которого не имеет ни один из ныне живущих людей. У меня нет ни отца, ни матери. Я был создан искусственно. Я сделан. Вас это не пугает?
   — Ну, э-э… Откуда же те, кто сделал вас, брали все эти гены? От других людей, не так ли? — спросил Этан.
   — О, разумеется! Тщательный селекционный отбор, расовая чистота до мозга костей. — Он сильно закусил губу, словно желая причинить себе боль.
   — Хорошо, — сказал Этан. — Поверьте, я кое-что понимаю в генетике. Если не учитывать тот телепатический дар, о котором вы говорили, то вся ваша ненормальность сводится к редкостной взаимной гармонии ваших хромосом. Но из этого вовсе не следует, что вы не человек.
   — А разве можно доказать, что я человек?
   — Конечно. Вы обладаете свободой воли — это очевидно, иначе вы не смогли бы пойти против своих создателей. Следовательно, вы не автомат, но дитя Бога-Отца, отвечающий перед ним за собственные поступки, — как по катехизису отбарабанил Этан.
   Если бы у него вдруг выросли крылья и он воспарил бы на них к потолку, Си, наверное, изумился бы значительно меньше. Похоже, никто никогда не говорил ему этих прописных истин.
   — Так кто же я для вас, если не монстр? — Си рывком подался к нему.
   Этан задумчиво потер подбородок.
   — Все мы — дети одного Отца, даже если у нас и нет родителей. Ты мой брат, конечно.
   — Конечно?.. — эхом повторил Си и вдруг согнулся, сжавшись в напряженный комок. Слезы просочились сквозь его плотно сомкнутые веки. Он потер лицо о колено, стирая блестящие дорожки с покрасневших щек. — Проклятие! — прошептал он. — Я уникальное создание, я суперагент. Как ты посмел заставить меня плакать? Если я узнаю, что ты мне солгал, я убью тебя! — внезапно ожесточившись, добавил он.
   — Послушай, ты сейчас очень устал, — как можно мягче произнес Этан.
   Вспышка гнева лишила Си последних остатков самообладания, и теперь он вновь старался взять себя в руки, размеренно дыша по системе йогов. Этан порылся в карманах и протянул ему носовой платок.
   — Конечно, — продолжал он, — если смотреть на мир глазами Миллисора — а тебе, наверное, частенько приходилось это делать, то можно вообще сойти с ума…
   — Да, это точно, — сдавленно всхлипнув, отозвался Си. — Мне приходилось постоянно входить в его сознание с тех самых пор, — он снова приложил ладонь ко лбу, — как эта штука развилась в полную силу. Тогда мне было тринадцать лет.
   — О Боже! — сказал Этан с искренним сочувствием. — Ну вот, и результат налицо.
   Си вдруг рассмеялся, что помогло ему гораздо лучше, чем дыхательные упражнения.
   — Тебе-то откуда знать?
   — Ну я, конечно, не знаю, как там работает твоя телепатия, но с методами гем-полковника я знаком слишком хорошо. — Этан задумчиво потер губы и неожиданно спросил:
   — А сколько тебе лет?
   — Девятнадцать.
   В ответе Си не прозвучало вызова, столь характерного для взрослеющего человека. Он просто констатировал факт — так, словно ему и в голову не приходило, что возраст может что-либо значить. Этан вздохнул.
   — Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне о себе чуть побольше. Ну, скажем, как своему иммиграционному агенту.

 
   Эксперимент проводился на базе естественной мутации шишковидной железы. Си не знал, каким образом бесноватая иммигрантка, увечная, нищая и совершенно ненормальная попала в поле зрения доктора Фэза Джахара. Однако именно этот пронырливый молодой медик вытащил ее из развалюхи на пустыре и поместил в свою университетскую лабораторию. У Джахара был один знакомый, у которого был другой знакомый, а у этого другого знакомого был третий знакомый, который имел доступ к некоему высокому армейскому чину и мог заставить его выслушать себя. Так доктор Джахар приступил к осуществлению своей мечты, благо секретные государственные ассигнования на этот проект выделялись в неограниченных размерах. Сумасшедшая женщина исчезла из архивных номеров, и с тех пор ее никто не видел. Точнее говоря, никто из ее бывших знакомых не пытался наводить о ней справки.
   Повествование Си звучало ровно и бесстрастно, словно заученный текст на чужом языке. Этан даже не мог понять, от чего ему больше не по себе: от недавнего срыва юноши или же от того холодного самообладания, с каким он излагал теперь свою историю.
   Клеточная культура с геном телепатии была выращена in vitro — двадцать поколений за пять лет. Первые трое подопытных, в чьи хромосомы пытались внедрить этот комплекс, погибли, едва выйдя из маточных репликаторов. Еще четверо умерли во младенчестве или в раннем детстве от рака мозга, а еще трое, помучившись чуть дольше, от других заболеваний.
   — Тебе неприятно это слушать? — спросил Си, взглянув на побледневшего Этана.
   — Нет, нет… продолжай.
   Условия для развития матричных генетических копий — Этан назвал бы их детьми — были изменены, и доктор Джахар предпринял новую попытку. Эль-Экс-10-Терран-Си стал первым, кто выжил. Однако результаты ранних тестов оказались двусмысленными и разочаровывающими. Ассигнования на проект решено было прекратить. И все же Джахар, после стольких человеческих жертв, отказывался сдаваться.
   — Я полагаю, — сказал Си, — что Фэза Джахара в каком-то смысле можно назвать моим папочкой. Он верил в меня. Впрочем, нет — он верил в свою идею, воплотившуюся во мне. Когда бюджет лаборатории урезали, он сам работал за нянек и за техников. И Джейнайн он тоже занимался.
   — А кто такая Джейнайн? — осторожно спросил Этан.
   — Джей-9-Экс-Сета-Джи была моей… сестрой, если угодно, — наконец ответил Си. Он смотрел куда-то в пустоту, мимо Этана. — Хотя общими у нас были лишь немногие гены, но дар телепатии развился у обоих. Я не знаю, отводил ли ей Джахар с самого начала роль прародительницы новой расы суперлюдей, или она была для него просто экспериментальным образцом. Во всяком случае, как только мы подросли, он стал поощрять сексуальные отношения между нами Но к разведывательной деятельности ее никогда не готовили. А Миллисор всегда смотрел на нее как на будущую свиноматку, облепленную розовыми сосунками-шпиончиками. Он и сам мечтал о ней, и я видел все картины, которые рисовались в его воображении…
   Этан испытал облегчение, когда Си умолк, избавив его от пространного описания сексуальных фантазий гем-полковника Миллисора.
   Колесо фортуны доктора Фэза Джахара снова резко повернулось, когда Терренс Си достиг половой зрелости. Полное развитие мозга и изменения в его биохимическом балансе наконец активизировали орган, который до сих пор упорно отказывался проявлять себя. Телепатические способности Си стали очевидны, надежны и повторяемы.
   Без ограничений, однако, не обошлось. В состояние восприимчивости телепатический орган приводился лишь введением высокой дозы аминокислотного тирамина, и его чувствительность угасала, как только организм перерабатывал излишки и восстанавливал свой обычный биохимический баланс. Телепатический радиус был ограничен в лучшем случае несколькими сотнями метров. Кроме этого, восприятие блокировалось любым барьером, встававшим на пути сигналов, испускаемых мозгом-мишенью.
   Опыты показали, что одни сигналы получаются более отчетливыми, другие же едва улавливались, даже когда Си чуть ли не касался тела испытуемого. Вероятно, это была проблема соответствия «рабочих частот» приемника и передатчика, поскольку некоторые послания, которые доходили до Терренса в бесформенном, вязком виде, пробивались в сознание Джейнайн с яркостью галлюцинации, со всеми звуковыми и чувственными эффектами, со всей ясностью мысли — и наоборот.
   Избыток сигналов от большой группы людей создавал невообразимую какофонию — как на многолюдной вечеринке, где каждый кричит что-то свое, и вычленить нужный разговор стоит невероятных усилий.
   Всю свою короткую жизнь Терренс Си слышал от доктора Джахара, что его предназначение — служить Цетаганде. Поначалу он верил в это и даже гордился своей великой миссией. Первая трещинка в его вере появилась, когда он поближе познакомился с персоналом секретных служб, курировавших проект, и узнал их истинные намерения. «Их внутреннее не соответствовало внешнему, — объяснил Си. — А самые гадкие уже прогнили настолько, что даже перестали чувствовать, как от них смердит».
   С каждым новым экспериментальным заданием трещина увеличивалась.
   — Самой грубой ошибкой Миллисора, — задумчиво сказал Си, — было решение использовать нас для «прощупывания» людей, подозревавшихся в инакомыслии, в то время как он задавал им вопросы, касающиеся их лояльности. До той поры я даже не знал, что такие люди могут существовать.
   Военную подготовку Си проходил под руководством тщательно отобранных наставников. В дальнейшем ему прочили работу агента на безопасных заданиях
   — или на опасных, но столь ответственных, что их выполнение оправдывало бы любой риск. Но не было и речи о том, чтобы допустить телепата в высший командный состав, в узкий круг людей, контролировавших всю Цетаганду, ее колонии и аванпосты.
   Впрочем, телепатические способности Си не позволяли ему проникнуть в подсознание объекта; он мог уловить только те мысли и образы, которые человек сам вызывает из глубин памяти. Но использование телепатии в обычной обстановке для выискивания случайно прорвавшихся крамольных помыслов было невыгодно — гораздо больший улов давало присутствие Си на допросах. А допросы становились все более разнообразными и зачастую вызывали в нем омерзение.
   — О, я тебя прекрасно понимаю, — поежившись, сказал Этан.
   …Наверное, Джейнайн первая начала думать об их создателях как о рабовладельцах. Мечта о побеге, ни разу не высказанная вслух, возникала в их сознаниях в те редкие минуты, когда волею начальства их телепатические органы активизировались одновременно. Оба начали тайком выплевывать таблетки тирамина и делать запасы. Планы побега они выдвигали, обсуждали и оттачивали в полном молчании.
   Они не хотели смерти доктора Фэза Джахара. На этом пункте, которого Этан вовсе и не касался, Си настаивал с большой горячностью. Побег, возможно, прошел бы гораздо удачнее, не попытайся они уничтожить лабораторию и увести с собой еще четверых детей. Все это только усложняло задачу, но Джейнайн считала, что их долг — оставить палачей у разбитого корыта. Когда же ее и Терренса начали все чаще привлекать к работе на жесточайших допросах политзаключенных, Си перестал оспаривать эту часть плана.
   Если бы Джахар не помчался спасать свои записи и генетические культуры, взрыв не оборвал бы его жизнь. Если бы малыши не запаниковали, не начали кричать, охранник, возможно, ничего бы не заметил; если бы они не побежали, он, возможно, не стал бы стрелять. Если бы Терренс и Джейнайн выбрали другой маршрут, другую планету, другой город, достали бы другие документы…
   Холодный тон, с которым Си вел свое повествование, стал уже просто ледяным; его голос полностью лишился эмоций и, казалось, существовал независимо от человека. Он словно описывал похождения какого-то персонажа древней истории, а не собственную жизнь.
   …Если бы он не ушел в тот вечер на причал, чтобы снять с карточки немного денег и купить овощей. Если бы он вернулся пораньше, а капитан Рау пришел чуть позже… Если бы Джейнайн не рванулась, чтобы заслонить его от бластера капитана! Если бы, если бы, если бы…
   Он проявил фантастическую силу и изворотливость, сражаясь за то, чтобы тело Джейнайн, каждая клетка которого таила в себе генетический секрет, не попало в руки Миллисора. И все же прежде чем ему наконец удалось заморозить труп, прошли целые сутки — слишком долгий срок, чтобы сохранились мозговые структуры, даже если бы они и не были разрушены импульсом нейробластера.
   Но он продолжал надеяться. Вся его воля была теперь нацелена только на одно: сделать как можно быстрее как можно больше денег. Терренс Си, который при жизни Джейнайн прозябал на грани нищеты, теперь выматывал себя до предела, всеми правдами и неправдами добывая деньги для того, чтобы добраться с тяжелой криоцистерной до лаборатории Архипелага Джексона, где, как поговаривали, за большие деньги способны сделать все.
   Однако никакие деньги не в силах сделать мертвое живым… Самым обходительным образом ему были предложены альтернативы. Как посмотрит уважаемый клиент на такой вариант, как создание клонированной копии его жены? Копия будет абсолютной, и даже самый опытный эксперт не отличит ее от оригинала. И ему не придется ждать семнадцать лет, пока копия достигнет зрелости: процесс взросления может быть сказочно ускорен. Личные особенности могут быть воссозданы с удивительной степенью достоверности, за определенную сумму, разумеется, и даже улучшены, если некоторые черты оригинала в чем-то не устраивали уважаемого клиента. Сама же копия не будет знать о существовании оригинала.
   — Все, что мне тогда требовалось, чтобы вернуть ее, — сказал Си, — это куча денег и способность поверить, будто ложь — это правда. — Он помолчал. — Деньги у меня были.
   Теперь он умолк надолго. Этан чувствовал себя неуютно, точно случайный прохожий, попавший на чьи-то поминки.
   — Извини и не сочти за бестактность, но ты, кажется, собирался объяснить, как все это связано с заказом на четыреста пятьдесят живых человеческих яйцеклеточных культур, который Эйтос послал Лабораториям Бхарапутра? — он обезоруживающе улыбнулся.
   Си резко поднял взгляд на Этана и потер лоб и виски, как бы возвращая себя к действительности. Немного погодя он продолжил:
   — Заказ с Эйтоса поступил в генетическую секцию Лабораторий, когда я ходил вокруг них со своей Джейнайн. Раньше я никогда не слышал о вашей планете. Ее название звучало так странно и казалось таким далеким, что я подумал: если я попаду туда, то, может быть, забуду и Миллисора, и все, что со мной было, — навсегда. После того как останки Джейнайн были… — он осекся и отвел взгляд от Этана, — …кремированы, я покинул Архипелаг Джексона и начал беспорядочно метаться по галактике, запутывая следы. Здесь же я скрылся под видом наемного рабочего, чтобы дождаться очередного корабля на Эйтос. Я прибыл на станцию пять дней назад и первым делом по привычке проверил в информотеке транзита наличие граждан Цетаганды. И обнаружил, что Миллисор зарегистрировался здесь на три месяца в качестве агента по купле-продаже предметов искусства. Я не мог понять, как это мне удалось вычислить его прежде, чем он вычислил меня. Но я выбрал момент и подобрался к нему достаточно близко, чтобы прочитать его мысли. Оказалось, он отложил всякую слежку за транзитниками, занимаясь поисками тебя и Окиты. Так что ты, Доктор, даже не представляешь, как я тебе обязан… И все-таки, что ты сделал с Окитой?
   Этан не дал увести себя в сторону.
   — А что ты сделал с заказом Эйтоса? — на всякий случай он устремил на юношу строгий и проницательный взгляд.
   — Ничего. — Си облизал пересохшие губы. — Это Миллисор считает, будто я с ним что-то сделал. Мне жаль, что из-за этого заварилась такая каша…
   — Не так уж я глуп, как это может показаться, — мягко заметил Этан. Си сделал неопределенный жест в духе «а-мне-и-не-казалось». — Ко мне попала независимая информация о том, что лучшая генетическая команда Бхарапутры работала над нашим заказом целых два месяца, тогда как он мог быть выполнен всего лишь за неделю. — Он обвел взглядом крохотную убогую комнату. — К тому же, если не ошибаюсь, от кучи денег у тебя мало что осталось, — добавил он еще мягче и — уже совсем вкрадчиво — заключил: — Вероятно, ты заставил их сделать яйцеклеточную культуру из останков жены, не так ли? После того как стало ясно, что клон все равно окажется другой личностью. А потом ты кое-кого подкупил и эта культура была тайком помещена в наш заказ… А сам решил последовать за ним на Эйтос, верно?
   Си вдруг всего передернуло, он непроизвольно открыл рот и лишь через какое-то время выдохнул:
   — Да, сэр.
   — Значит, те культуры содержали полный генетический комплекс для мутации шишковидной железы?
   — Да, сэр. Без изменений. — Си уставился в пол. — Она так любила детей. Она уже была готова к тому, чтобы родить от меня ребенка, когда нам показалось, что мы в безопасности. Но тут появился Рау… Это было последнее, что я мог для нее сделать. Вы в состоянии понять меня, сэр?
   Этан кивнул, тронутый до глубины души. В этот миг он бы с радостью поспорил с любым эйтосианским ортодоксом, который стал бы утверждать, что в привязанности мужчины к женщине заведомо не может быть ни романтики, ни благородства. И все-таки его не покидало ощущение какой-то неясности, нелогичности, недосказанности. Что-то здесь было не так…
   Раздался стук в дверь.
   Оба одновременно вскочили. Рука Си метнулась в карман куртки; Этан побледнел.
   — Кто-нибудь знает, что ты здесь? — спросил Си.
   Этан отрицательно помотал головой. Но ведь он обещал молодому человеку свою защиту, стало быть…
   — Я открою, — он выступил вперед. — А ты прикроешь меня, — добавил он, когда Си попытался возразить. Си кивнул и встал позади него.
   Створки дверей с шипением разъехались в стороны.
   — Добрый вечер, посол Эркхарт! — Элли Купи, возникнув в дверном проеме, одарила его ослепительной улыбкой. — До меня дошли слухи, что посольство Эйтоса ищет на рынке услуг надежных телохранителей, солдат и контрразведчиков. Можете прекратить поиски: Куин перед вами — три в одной. Предлагаю особую поощрительную скидку любому клиенту, который решится заключить контракт до наступления полуночи То сеть до того, как истекут пять минут, — добавила она, вскинув бровь. — Так я могу войти?..


9


   — Опять вы! — простонал Этан. — И куда же вы посадили своего «жучка» на сей раз, командор Куин?
   — На вашу кредитную карточку, — не раздумывая, ответила она. — Это единственный предмет, с которым вы не расстаетесь даже ночью. — Она покачалась на носках и вытянула шею, чтобы заглянуть Этану через плечо. — А вы не хотите представить меня своему новому другу? Ну пожалуйста!..
   Этан промычал что-то нечленораздельное.
   — Так я и думала, — Куин кивнула. — И я должна сказать, что вы самая лучшая подсадная утка, которую мне только доводилось встречать. То, как слетаются на вас все напасти, просто потрясает воображение!
   — Если не ошибаюсь, я, кажется, слышал, будто вы не желаете иметь дела с э-э… голубыми соплями? — холодно осведомился Этан.
   — Ну ладно, ладно, — она усмехнулась, — не стоит, принимать все так близко к сердцу. Если честно, то я уже начинала подумывать, как бы повежливее выпроводить вас из моего номера. И была очень рада, когда вы сами проявили инициативу.
   Этан презрительно скривил губы и отступил в сторону со всем достоинством, на какое был сейчас способен.
   Правая рука Терренса Си сжала какой-то предмет в кармане куртки.
   — Она друг?
   — Нет! — отрезал Этан.
   — Друг, друг! — командор Куин энергично закивала, одарив новую жертву самой неотразимой из своих улыбок.
   К большому неудовольствию Этана, Си отреагировал на это так же, как и все мужчины, впервые видевшие Куин. К счастью, он пришел в себя гораздо быстрее: взгляд его соскользнул с ее лица, и перешел на кобуру, а затем — на тяжелые ботинки явно военного образца. В ответ Куин окинула молодого человека своим проницательным взглядом, мгновенно определив — в глазах ее вспыхнули искры — где находится его оружие. Этан вздохнул. Неужели он обречен всегда на шаг отставать от этой наемницы?..
   Створки дверей захлопнулись, и Куин уселась на стул, скромно сложив руки на коленях.
   — Не желаете ли вы представить меня этому очаровательному молодому человеку, посол доктор Эркхарт?
   — Чего ради? — возмутился Этан.
   — Ну ладно, брось. В конце концов ты мне уже кое-чем обязан.
   — Что?! — Этан набрал воздуха, готовясь выплеснуть всю накопившуюся ярость, но Куин опередила его.
   — Конечно. Если бы я не попросила моего кузена Тэки вытащить тебя из Карантина, ты бы до сих пор торчал там без удостоверения личности, под бдительным присмотром наших «умывателей рук». И в таком случае никогда бы не встретился с мистером Си.
   Этан закрыл рот.
   — Сама представляйся, — наконец буркнул он.
   Элли галантно кивнула ему и повернулась к Терренсу Си; несмотря на всю ее выдержку, чувствовалось, что даже она взволнована встречей.
   — Меня зовут Элли Куин. Я состою в звании командора во флоте дендарийских наемников и занимаю должность полевого агента в разведывательном управлении флота. Моей задачей было осуществление слежки за гем-полковником Миллисором и его командой в целях раскрытия их планов. Во многом благодаря присутствующему здесь послу Эркхарту мне наконец удалось это сделать.
   Терренс Си с подозрением взглянул на обоих. У Этана внутри все клокотало: долгие усилия, потраченные на то, чтобы завоевать доверие юноши, вмиг пошли прахом!
   — На кого вы работаете? — спросил Си.
   — Мой начальник — адмирал Майлз Нейсмит.
   — Тогда на кого работает он?
   Этан внезапно удивился, почему этот вопрос никогда не приходил ему в голову…
   Командор Купи откашлялась.
   — Одна из самых очевидных причин, по которым правительства пользуются услугами наемных агентов вместо того, чтобы посылать собственных, состоит именно в том, что наемник, в случае провала, никак не может сказать, куда в конечном итоге попадают его донесения.
   — Иначе говоря, вы не знаете.
   — Совершенно верно.
   — Я могу представить еще одну причину для использования наемников, — заметил Терренс, и зрачки его сузились. — Что, если вы посланы для того, чтобы проследить за работой своих же людей? Как я могу быть уверен, что вы сами не работаете на Цетаганду?
   Эта до ужаса логичная мысль громом поразила Этана.
   — То есть вы хотите сказать, что начальство гем-полковника Миллисора пожелало узнать, достоин ли он дальнейшего продвижения по службе? — Куин улыбнулась. — Думаю, что мое последнее донесение чрезвычайно их расстроило бы… — По обтекаемости ответа Этан понял, что у нее нет намерения оправдать себя, сознавшись в убийстве Окиты. Но даже этот великодушный жест не наполнил его благодарностью.
   — Единственная гарантия, которую я могу вам предоставить — мое собственное убеждение. Я не думаю, чтобы адмирал Нейсмит пошел на какую-либо сделку с Цетагандой.
   — Для наемников хорош тот, кто больше платит, — сказал Си. — Им безразлично, кто заказчик. Главное — разбогатеть.
   — Хм. Не совсем так. Наемники богатеют за счет того, что выигрывают с наименьшими потерями. А для того чтобы побеждать, нужно иметь под своим командованием только лучших людей. А лучшим совсем не безразлично — кто платит. Конечно, и в этом бизнесе попадаются всякие зомби и маньяки, но только не среди людей адмирала Нейсмита.
   Этан едва удержался, чтобы не поиздеваться над последним утверждением.
   Задетая за живое, Куин вскочила, видимо, позабыв, что сейчас не стоит делать лишних жестов, и принялась ходить из угла в угол. Но голос ее оставался ровным и деловым:
   — Мистер Си, я хочу предложить вам вступить в офицерский состав флота дендарийских наемников. Благодаря одному только вашему телепатическому дару — если он будет подтвержден — я гарантирую вам звание лейтенанта в штабе Разведывательного управления. Возможно, и нечто большее, учитывая ваш опыт, но уж за лейтенанта я ручаюсь. Если вы действительно были созданы и воспитаны для работы в военной разведке, то отчего бы вам не посвятить этому свою жизнь? Никакие тайные структуры в дендарийском флоте не будут ставить вам преград. И каким бы странным вы сами себя ни считали, там вы обретете друзей, которых, возможно, сочтете еще более странными…
   — Уж это точно, — пробормотал Этан.
   — …живорожденных, репликаторных, генетически измененных — каких угодно. Кстати, один из наших лучших боевых капитанов — гермафродит.
   Она кружила вокруг Си, как ястреб, готовый камнем пасть на свою жертву и унести ее в когтях. Этан не выдержал:
   — Должен заметить, командор Куин, что господин Си попросил меня предоставить ему убежище на Эйтосе.
   Но Куин даже не удостоила его ответом.
   — Вот видите, — быстро сказала она Си. — Вам нужна защита от Миллисора. А где вы можете оказаться в большей безопасности, чем в самом сердце армии?
   Черт побери, подумал Этан, от возбуждения она становится еще красивее… Он с тревогой взглянул на Си, но холодная невозмутимость юноши успокоила его. Будь такой накал страстей направлен на него самого, то как знать — может, он тут же подписал любой контракт. А может, дендарийцам требуются судовые хирурги?..
   — Я полагаю, — холодно сказал Си, — что для начала они захотят меня проверить?
   — Ну, — Элли пожала плечами, — естественно.
   — Под наркотиками, разумеется?
   — Э-э… Да, конечно, это входит в программу тестирования кандидатов. Человек может возомнить о себе все, что угодно, а на поверку оказаться полным кретином и причем, что характерно, даже не подозревать об этом.