Страница:
– Отлично! – раздалось восклицание Доно.
Айвен напомнил себе, что мать Оливии была личным телохранителем маленького императора. Он попробовал представить, какие милые материнские наставления давались дочерям в доме Куделок. Можно быть уверенным, совместным печением пирогов дело не ограничивалось.
Метнулась одетая в черное фигура.
– Вот он! Хватай его! Нет, нет… нужно, чтобы он оставался в сознании.
Бегущие шаги, звуки потасовки и тяжелое дыхание, глухой удар, придушенный вопль… молясь, чтобы никто не обратил на него внимание, Айвен бросился за парализатором оруженосца, схватил его и снова присел в укрытии. С уходящего вверх и вправо ската донесся шум быстро спускающейся к ним машины. Айвен рискнул выглянуть поверх капота. Разбитый фургон-подъемник резко затормозил на повороте, его задние двери широко распахнулись. Двое мужчин тащили Доно к фургону. Тот не держался на ногах, хватая воздух ртом с выражением изумления и муки на лице.
– Где Гофф? – рявкнул водитель, высунувшись из кабины и оглядывая своих напарников и их добычу. – Гофф! – заорал он.
– Где девчонка? – спросил один из них.
Другой ответил: – Забудь о девчонке. Сюда, помоги с ним справиться. Мы сделаем свое дело, бросим его и уберемся отсюда прежде, чем она успеет сбегать за помощью. Малка, зайди с другой стороны и разберись с этим здоровенным офицером. Его на этой картинке быть не должно. – Они затащили Доно в фургон – нет, лишь наполовину. Один из мужчин достал из кармана бутылку, отщелкнул крышку и поставил ее в готовности на пол фургона возле двери. Что за черт…?
Это не похищение.
– Гофф? – неуверенно позвал в темноту тот, кто был отправлен на поимку Айвена, пробираясь, согнувшись, позади машин.
В руке склонившегося над Доно типа послышался
чрезвычайнонеприятный – при данных обстоятельствах – гул виброножа. Рискнув всем, Айвен рывком вскочил на ноги и открыл огонь.
В типа, искавшего Гоффа, он выстрелил в упор – тот дернулся, упал и больше не пошевелился. Люди Доно были вооружены
мощнымипарализаторами, и, очевидно, не без причины. Одного из оставшихся Айвену удалось лишь подранить. Они выпустили Доно и бросились под прикрытие грузовика. Доно, скрючившись, упал на тротуар – наверное, под огнем парализаторов нет ничего хуже, чем попытаться бежать, однако Айвен с ужасом представил, что будет, если фургон тронется назад.
С пандуса, с другой стороны фургона, быстро раздались еще два выстрела парализатора подряд.
Тишина.
Выждав мгновение, Айвен осторожно позвал: – Оливия?…
Затаив дыхание, словно маленькая девочка, она спросила сверху: – Айвен? Доно?
Доно, корчась на тротуаре, испустил стон.
Айвен осторожно встал и двинулся к фургону. Выждав пару секунд – вероятно, чтобы убедиться, что он не вызовет на себя огонь – Оливия поднялась из своего укрытия и легко сбежала вниз по пандусу, присоединившись к нему.
– Откуда у тебя парализатор? – спросил он, когда она выскочила из-за машины. Оливия была босиком и подоткнула до бедер подол своего вечернего платья.
– От Гоффа, – она рассеянно одернула юбку незанятой рукой. – Доно! О, нет! – Засунув парализатор в глубокий вырез платья, она опустилась на колени перед одетым в черное мужчиной. И подняла руку, покрытую – к ужасу – кровью.
– Лишь ногу порезали, – с трудом выдохнул Доно, – Он промахнулся. О, боже! У-ау…
– Ты весь в крови. Лежи смирно, милый! – скомандовала Оливия. Она отчаянно огляделась по сторонам, вскочила на ноги и глянула в темную пустую пещеру кузова фургона, затем решительно оторвала бежевую кружевную верхнюю юбку от своего вечернего платья. Снова звук рвущейся ткани – она торопливо сооружала подобие тампона и бинтов. Затем принялась делать тугую повязку на длинный разрез через все бедро Доно, останавливая кровотечение.
Айвен обошел фургон кругом, подобрал обоих жертв Оливии и подтащил их на другую сторону, свалив кучей там, где мог бы за ними уследить. Доно уже полусидел возле Оливии, она баюкала его голову у себя на груди, с тревогой поглаживая темные волосы. Доно был бледен, его трясло, он прерывисто дышал.
– Тебя что, двинули в солнечное сплетение? – спросил Айвен.
– Нет. Несколько ниже, – прохрипел Доно. – Айвен… помнишь, как я каждый раз смеялась, когда кто-нибудь из вас, парней, отрубался, если во время занятий спортом получал по яйцам? Прости. Я никогда не понимала.
Прости…
– Ш-ш, – успокоила его Оливия.
Айвен опустился на колени, чтобы рассмотреть поближе. Оказанная Оливией первая помощь свое дело сделала; бежевое кружево пропиталось блестящей запекшейся кровью, но кровотечение определенно замедлилось. Доно не собирался истечь кровью прямо здесь. Напавший распорол Доно брюки; брошенный вибронож валялся поблизости на мостовой. Айвен встал, чтобы рассмотреть бутылку. Резкий запах жидкой пластповязки заставил его отдернуть голову. Он подумал, не предложить ли это средство Оливии для Доно, однако кто скажет, что за мерзость может быть туда подмешана? Тщательно закупорив бутылку, он оглядел место действия.
– Похоже на то – потрясенно произнес он, – что кто-то пытался свести насмарку твою бетанскую хирургию, Доно. Дисквалифицировать тебя как раз перед голосованием.
– Да, я так и понял, – пробормотал Доно.
– Без анестезии. Думаю, жидкая повязка была нужна, чтобы потом остановить кровотечение. Чтобы быть уверенным, что ты выживешь.
– Какая
жуть! – с возрастающим ужасом вскрикнула Оливия.
– По всей вероятности, – вздохнул Доно, – это Ришар. Не думал, что он так далеко зайдет…
– Это… – начал Айвен и замолк. Сердито взглянув на вибронож, он ткнул его носком сапога. – Знаешь, Доно, я не хочу сказать, что одобряю то, что ты сделал или пытаешься сделать. Но вот это – это просто
дурно.
Руки Доно неосознанно защитным жестом прикрыли пах. – Черт, – проговорил он слабым голосом. – Я ведь
егодаже не опробовал. Берег себя. Впервые в жизни хотел быть девственником в брачную ночь…
– Встать можешь?
– Шутишь?
– Нет. – Айвен с беспокойством огляделся. – Где ты оставила Гоффа, Оливия?
– Вон там, за третьим столбом, – показала она.
– Верно, – Айвен пошел подобрать его, всерьез задаваясь вопросом, куда же подевалась машина Пьера. Громила Гофф тоже был пока без сознания, хотя его вялость вызывала чуть больше беспокойства, чем у жертв парализатора. Все из-за зеленоватого цвета лица и фантастических очертаний рыхлой шишки на затылке, решил Айвен. Перетаскивая Гоффа к остальным, он задержался возле Сабо, попытавшись вызвать Джориса по его наручному комму. Пульс у Сабо бился ровно, но ответа из комма не было.
Доно шевелился, но встать был пока не готов. Айвен нахмурился, огляделся вокруг и трусцой побежал вверх по скату.
Сразу на следующем витке он обнаружил лимузин Пьера, косо и чуть боком стоящий поперек проезда. Айвен представления не имел, какой уловкой они выманили Джориса из машины, но молодой оруженосец лежал неподвижной кучей перед автомобилем. Айвен вздохнул, подтащил его к заднему отделению машины, сгрузил туда, а затем осторожно подогнал лимузин задним ходом вниз по пандусу к фургону.
К Доно уже возвращался румянец, и теперь он сидел, лишь немного согнувшись.
– Мы должны помочь Доно – ему нужен медик! – с тревогой сказала Оливия Айвену.
– Ага. Нам понадобится куча разных препаратов, – согласился Айвен. – Синергин одним, – он указал подбородком на Сабо, который дергался и стонал, но так до конца и не пришел в сознание, – и фастпентал – другим. – Он сердито глянул на кучу головорезов. – Узнаешь кого-нибудь из этих бандюг, Доно?
Доно прищурился. – В жизни никого из них не видел.
– Наемная шпана, полагаю. Нанятые через бог знает сколько посредников. Может уйти несколько дней, пока муниципальная охрана – или СБ, если их это заинтересует – доберется до начала этой цепочки.
– Голосование к тому времени уже закончится, – вздохнул Доно.
Не хочу иметь с этим никакого дела. Это не моя работа. Не моя вина. Но, вообще говоря, такой политический прецедент
никомуне делает чести. Это чертовски
оскорбительно. Это просто… и правда
дурно.
– Оливия, – резко проговорил Айвен, – сможешь вести машину Доно?
– Думаю, да…
– Хорошо. Помоги мне погрузить тела.
С помощью Оливии Айвену удалось запихнуть трех парализованных оруженосцев Форратьера в заднее отделение лимузина к несчастному Джорису, а разоруженных бандитов – далеко не так заботливо загрузить в кузов их собственного фургона. Он крепко запер двери снаружи, подобрал вибронож, охапку нелегальных парализаторов и бутылку с жидкой пластповязкой. Оливия нежно помогла Доно дохромать до машины и уложила его на переднем сиденьи с вытянутой вперед ногой. Айвен, глядя на парочку, – белокурая головка склонилась над темноволосой – глубоко вздохнул и покачал головой.
– Куда мы? – окликнула его Оливия, нажимая на клавишу, опускающую колпак машины.
Айвен, нырнув в кабину фургона, крикнул через плечо: – В особняк Форпатрилов!
Айвен напомнил себе, что мать Оливии была личным телохранителем маленького императора. Он попробовал представить, какие милые материнские наставления давались дочерям в доме Куделок. Можно быть уверенным, совместным печением пирогов дело не ограничивалось.
Метнулась одетая в черное фигура.
– Вот он! Хватай его! Нет, нет… нужно, чтобы он оставался в сознании.
Бегущие шаги, звуки потасовки и тяжелое дыхание, глухой удар, придушенный вопль… молясь, чтобы никто не обратил на него внимание, Айвен бросился за парализатором оруженосца, схватил его и снова присел в укрытии. С уходящего вверх и вправо ската донесся шум быстро спускающейся к ним машины. Айвен рискнул выглянуть поверх капота. Разбитый фургон-подъемник резко затормозил на повороте, его задние двери широко распахнулись. Двое мужчин тащили Доно к фургону. Тот не держался на ногах, хватая воздух ртом с выражением изумления и муки на лице.
– Где Гофф? – рявкнул водитель, высунувшись из кабины и оглядывая своих напарников и их добычу. – Гофф! – заорал он.
– Где девчонка? – спросил один из них.
Другой ответил: – Забудь о девчонке. Сюда, помоги с ним справиться. Мы сделаем свое дело, бросим его и уберемся отсюда прежде, чем она успеет сбегать за помощью. Малка, зайди с другой стороны и разберись с этим здоровенным офицером. Его на этой картинке быть не должно. – Они затащили Доно в фургон – нет, лишь наполовину. Один из мужчин достал из кармана бутылку, отщелкнул крышку и поставил ее в готовности на пол фургона возле двери. Что за черт…?
Это не похищение.
– Гофф? – неуверенно позвал в темноту тот, кто был отправлен на поимку Айвена, пробираясь, согнувшись, позади машин.
В руке склонившегося над Доно типа послышался
чрезвычайнонеприятный – при данных обстоятельствах – гул виброножа. Рискнув всем, Айвен рывком вскочил на ноги и открыл огонь.
В типа, искавшего Гоффа, он выстрелил в упор – тот дернулся, упал и больше не пошевелился. Люди Доно были вооружены
мощнымипарализаторами, и, очевидно, не без причины. Одного из оставшихся Айвену удалось лишь подранить. Они выпустили Доно и бросились под прикрытие грузовика. Доно, скрючившись, упал на тротуар – наверное, под огнем парализаторов нет ничего хуже, чем попытаться бежать, однако Айвен с ужасом представил, что будет, если фургон тронется назад.
С пандуса, с другой стороны фургона, быстро раздались еще два выстрела парализатора подряд.
Тишина.
Выждав мгновение, Айвен осторожно позвал: – Оливия?…
Затаив дыхание, словно маленькая девочка, она спросила сверху: – Айвен? Доно?
Доно, корчась на тротуаре, испустил стон.
Айвен осторожно встал и двинулся к фургону. Выждав пару секунд – вероятно, чтобы убедиться, что он не вызовет на себя огонь – Оливия поднялась из своего укрытия и легко сбежала вниз по пандусу, присоединившись к нему.
– Откуда у тебя парализатор? – спросил он, когда она выскочила из-за машины. Оливия была босиком и подоткнула до бедер подол своего вечернего платья.
– От Гоффа, – она рассеянно одернула юбку незанятой рукой. – Доно! О, нет! – Засунув парализатор в глубокий вырез платья, она опустилась на колени перед одетым в черное мужчиной. И подняла руку, покрытую – к ужасу – кровью.
– Лишь ногу порезали, – с трудом выдохнул Доно, – Он промахнулся. О, боже! У-ау…
– Ты весь в крови. Лежи смирно, милый! – скомандовала Оливия. Она отчаянно огляделась по сторонам, вскочила на ноги и глянула в темную пустую пещеру кузова фургона, затем решительно оторвала бежевую кружевную верхнюю юбку от своего вечернего платья. Снова звук рвущейся ткани – она торопливо сооружала подобие тампона и бинтов. Затем принялась делать тугую повязку на длинный разрез через все бедро Доно, останавливая кровотечение.
Айвен обошел фургон кругом, подобрал обоих жертв Оливии и подтащил их на другую сторону, свалив кучей там, где мог бы за ними уследить. Доно уже полусидел возле Оливии, она баюкала его голову у себя на груди, с тревогой поглаживая темные волосы. Доно был бледен, его трясло, он прерывисто дышал.
– Тебя что, двинули в солнечное сплетение? – спросил Айвен.
– Нет. Несколько ниже, – прохрипел Доно. – Айвен… помнишь, как я каждый раз смеялась, когда кто-нибудь из вас, парней, отрубался, если во время занятий спортом получал по яйцам? Прости. Я никогда не понимала.
Прости…
– Ш-ш, – успокоила его Оливия.
Айвен опустился на колени, чтобы рассмотреть поближе. Оказанная Оливией первая помощь свое дело сделала; бежевое кружево пропиталось блестящей запекшейся кровью, но кровотечение определенно замедлилось. Доно не собирался истечь кровью прямо здесь. Напавший распорол Доно брюки; брошенный вибронож валялся поблизости на мостовой. Айвен встал, чтобы рассмотреть бутылку. Резкий запах жидкой пластповязки заставил его отдернуть голову. Он подумал, не предложить ли это средство Оливии для Доно, однако кто скажет, что за мерзость может быть туда подмешана? Тщательно закупорив бутылку, он оглядел место действия.
– Похоже на то – потрясенно произнес он, – что кто-то пытался свести насмарку твою бетанскую хирургию, Доно. Дисквалифицировать тебя как раз перед голосованием.
– Да, я так и понял, – пробормотал Доно.
– Без анестезии. Думаю, жидкая повязка была нужна, чтобы потом остановить кровотечение. Чтобы быть уверенным, что ты выживешь.
– Какая
жуть! – с возрастающим ужасом вскрикнула Оливия.
– По всей вероятности, – вздохнул Доно, – это Ришар. Не думал, что он так далеко зайдет…
– Это… – начал Айвен и замолк. Сердито взглянув на вибронож, он ткнул его носком сапога. – Знаешь, Доно, я не хочу сказать, что одобряю то, что ты сделал или пытаешься сделать. Но вот это – это просто
дурно.
Руки Доно неосознанно защитным жестом прикрыли пах. – Черт, – проговорил он слабым голосом. – Я ведь
егодаже не опробовал. Берег себя. Впервые в жизни хотел быть девственником в брачную ночь…
– Встать можешь?
– Шутишь?
– Нет. – Айвен с беспокойством огляделся. – Где ты оставила Гоффа, Оливия?
– Вон там, за третьим столбом, – показала она.
– Верно, – Айвен пошел подобрать его, всерьез задаваясь вопросом, куда же подевалась машина Пьера. Громила Гофф тоже был пока без сознания, хотя его вялость вызывала чуть больше беспокойства, чем у жертв парализатора. Все из-за зеленоватого цвета лица и фантастических очертаний рыхлой шишки на затылке, решил Айвен. Перетаскивая Гоффа к остальным, он задержался возле Сабо, попытавшись вызвать Джориса по его наручному комму. Пульс у Сабо бился ровно, но ответа из комма не было.
Доно шевелился, но встать был пока не готов. Айвен нахмурился, огляделся вокруг и трусцой побежал вверх по скату.
Сразу на следующем витке он обнаружил лимузин Пьера, косо и чуть боком стоящий поперек проезда. Айвен представления не имел, какой уловкой они выманили Джориса из машины, но молодой оруженосец лежал неподвижной кучей перед автомобилем. Айвен вздохнул, подтащил его к заднему отделению машины, сгрузил туда, а затем осторожно подогнал лимузин задним ходом вниз по пандусу к фургону.
К Доно уже возвращался румянец, и теперь он сидел, лишь немного согнувшись.
– Мы должны помочь Доно – ему нужен медик! – с тревогой сказала Оливия Айвену.
– Ага. Нам понадобится куча разных препаратов, – согласился Айвен. – Синергин одним, – он указал подбородком на Сабо, который дергался и стонал, но так до конца и не пришел в сознание, – и фастпентал – другим. – Он сердито глянул на кучу головорезов. – Узнаешь кого-нибудь из этих бандюг, Доно?
Доно прищурился. – В жизни никого из них не видел.
– Наемная шпана, полагаю. Нанятые через бог знает сколько посредников. Может уйти несколько дней, пока муниципальная охрана – или СБ, если их это заинтересует – доберется до начала этой цепочки.
– Голосование к тому времени уже закончится, – вздохнул Доно.
Не хочу иметь с этим никакого дела. Это не моя работа. Не моя вина. Но, вообще говоря, такой политический прецедент
никомуне делает чести. Это чертовски
оскорбительно. Это просто… и правда
дурно.
– Оливия, – резко проговорил Айвен, – сможешь вести машину Доно?
– Думаю, да…
– Хорошо. Помоги мне погрузить тела.
С помощью Оливии Айвену удалось запихнуть трех парализованных оруженосцев Форратьера в заднее отделение лимузина к несчастному Джорису, а разоруженных бандитов – далеко не так заботливо загрузить в кузов их собственного фургона. Он крепко запер двери снаружи, подобрал вибронож, охапку нелегальных парализаторов и бутылку с жидкой пластповязкой. Оливия нежно помогла Доно дохромать до машины и уложила его на переднем сиденьи с вытянутой вперед ногой. Айвен, глядя на парочку, – белокурая головка склонилась над темноволосой – глубоко вздохнул и покачал головой.
– Куда мы? – окликнула его Оливия, нажимая на клавишу, опускающую колпак машины.
Айвен, нырнув в кабину фургона, крикнул через плечо: – В особняк Форпатрилов!
Глава 18
В огромной Палате Совета Графов было тихо и прохладно, хоть сквозь высокие витражные окна в восточной стене и падал свет, цветными пятнами ложась на дубовый паркет. Майлз думал, что пришел слишком рано, но тут заметил за столом Округа Форбреттенов Рене, появившегося еще раньше него. Разложив бумаги и списки на собственном столе в переднем ряду, Майлз обогнул скамьи и подошел к Рене, место которого было во втором ряду справа.
В мундире дома Форбреттенов – темно-зеленом с оранжевой отделкой – Рене смотрелся весьма элегантно, но лицо его было бледным.
– Ну, – произнес Майлз, изображая веселье ради поднятия духа своего коллеги. – Вот оно и настало.
Рене выдавил слабую улыбку. – Счет почти равный. Ничего у нас не выйдет, Майлз. – Он нервно постучал пальцем по своему списку, близнецу того, что лежал на столе Майлза.
Поставив ногу в коричневом ботинке на скамью Рене, Майлз как бы случайно склонился вперед и кинул взгляд на его бумаги. – Я-то надеялся, что нам придется не так туго, – признал он. – Хотя не считай наш предварительный расчет свершившимся фактом. Никогда не знаешь, кто решится в последнюю секунду изменить свое мнение и переметнуться на другую сторону.
– К несчастью, это правило работает в обе стороны, – с сожалением заметил Рене.
Майлз пожал плечами, не отрицая сказанного. К будущим голосованиям надо бы запланировать преимущество чертовски побольше, решил он.
Демократия, тьфу!Майлз почувствовал ноющую боль в накачанных адреналином нервах – давно знакомое ощущение, как обычно бывает перед боем, но только нет надежды попозже разрядиться стрельбой, если дело будет действительно дрянь. С другой стороны, его самого здесь вряд ли тоже пристрелят.
Подсчитай выгоду.
– Ты добился какого-то прогресса вчера вечером, после того, как уехал с Грегором? – спросил его Рене.
– Думаю, да. Я был на ногах до двух часов ночи, делая вид, что пью, и дискутируя с друзьями Анри Форволка. Думаю, в конечном итоге я заловил для тебя Форгарина. Доно… его было пристроить тяжелее. Как вчера прошло у Форсмитов? Вам с Доно удалось пройтись по всему вашему списку «контактов в последнюю минуту»?
– Мне да, – сказал Рене, – но Доно я так и не видел. Он там не появлялся.
Майлз нахмурился. – Да? Я так понял, что он собирался на этот прием пойти. И рассчитывал, что из вас двоих именно ты держишь это в руках.
– В двух местах сразу быть невозможно, – Рене помедлил. – Байерли, кузен Доно, его все время спрашивал. Наконец ушел поискать его и больше не вернулся.
– Вот как. – Если… нет, черт возьми! Если бы Доно, скажем, убили этой ночью, вся палата сейчас уже гудела от этой новости. Оруженосцы Форбарр-Султаны разнесли бы эту информацию по своей сети, СБ была бы уже вызвана, и так далее. И Майлз должен был бы об этом услышать. Верно ведь?
– Тасия здесь, —– вздохнул Рене. – Она сказала, что не может оставаться дома и ждать, не зная…
будетли к вечеру у нее дом.
– Все будет хорошо.
Майлз спустился в нижнюю часть палаты, пристально разглядывая изгибающуюся полумесяцем галерею с резной деревянной балюстрадой. Она тоже начала понемногу заполняться – родственниками-форами и прочими, кто имел право или сумел добыть пропуск на вход. В заднем ряду затаилась и Тасия Форбреттен, еще бледнее, чем муж; ее сопровождала одна из сестер Рене. Майлз приветствовал ее поднятым вверх большим пальцем – жест оптимизма, которого сам совершенно не испытывал.
В палату понемногу просачивался народ. Прибыла компания Бориса Формонкрифа, среди них и молодой Сигур Форбреттен, обменявшийся вежливым, осторожным кивком со своим кузеном Рене. Сигур не рискнул претендовать на скамью Рене, а сел под крылышко к своему тестю, поближе под его защиту. Одет Сигур был нейтрально; его консервативный дневной костюм и не посягал на сходство с мундиром Дома Форбреттенов. Судя по виду, он нервничал, что приободрило бы Майлза куда больше, не знай он, что Сигур выглядит так всегда. Майлз отправился на свое место, успокаивая свои собственные нервы подсчетом вновь прибывших.
К нему подошел Рене. – Где Доно? Я не смогу, как планировалось, передать ему место в Круге, если он опоздает.
– Не паникуй. Консерваторы больше, чем все мы вместе, примутся тянуть резину, пытаясь задержать развитие событий, пока все их люди здесь не соберутся. А ведь некоторые так и не придут. Если будет надо, я встану и примусь нести всякую чушь, но пока дадим
им самимустроить эту волокиту.
– Хорошо, – сказал Рене и вернулся на место. Он положил руки на стол и сплел пальцы, словно не давая им дрожать.
Проклятье, у Доно целых двадцать собственных оруженосцев. Он не может пропасть так, чтобы никто этого не заметил. Потенциальный граф должен суметь найти дорогу в Палату Совета без посторонней помощи. И ему не должен требоваться Майлз, который взял бы его за ручку и привел сюда. Леди Донна славилась своими эффектными опозданиями и драматическими появлениями, однако Майлз полагал, что она бросила эту привычку вместе с прочим багажом на Колонии Бета. Он побарабанил пальцами по столу, отвернулся чуть в сторону, чтобы Рене не было видно, и нажал кнопку наручного комма.
– Пим? – тихо проговорил он.
– Да, милорд? – тут же отозвался Пим со своего поста на стоянке возле замка. Там он охранял лимузин Майлза и, несомненно, болтал с оруженосцами всех прочих шестидесяти домов, несущими ту же службу. Ну ладно, не всех: граф Форфолс всегда приезжал в одиночку и на такси. Впрочем, его-то пока не было.
– Я хочу, чтобы ты позвонил в особняк Форратьеров и выяснил, выехал ли уже лорд Доно. Если его что-то задержало, прими меры и заставь его поспешить. Все, что ни потребуется, ясно? Потом сообщи мне о результатах.
– Понял, м'лорд, – крошечный индикатор комма мигнул.
В палату совета вошел Ришар Форратьер, с драчливым видом и в настоящем мундире Дома Форратьеров, будто он уже провозгласил себя графом. Он разложил свои заметки на столе форратьеровского Округа, в центре второго ряда, оглядел зал и не спеша направился к Майлзу. Синий с серым мундир сидел на нем довольно неплохо, но, когда он приблизился к столу Майлза, тот к своему тайному удовольствию заметил, что, судя по виду, боковые швы недавно распускали. Сколько же лет Ришар просто хранил его у себя в гардеробе в ожидании этой минуты? Майлз приветствовал его легкой улыбкой, скрывая гнев.
– Говорят, – прорычал ему Ришар вполголоса, пряча гнев далеко не так хорошо, как хотелось бы Майлзу, – что честный политик – это тот, кто продается единожды. Кажется, вы под это определение не подходите, Форкосиган.
– Вам стоит мудрее выбирать себе врагов, – выдохнул Майлз в ответ.
– Вам тоже, – проворчал Ришар. – Я не блефую. День еще не кончится, когда вы сможете в этом убедиться. – Он проследовал прочь, чтобы переговорить с группкой, собравшейся сейчас вокруг стола Формонкрифа.
Майлз подавил раздражение. По крайней мере, они заставили Ришара встревожиться – иначе он не вел бы себя как последний осел. Проклятье, где же Доно? Майлз принялся разрисовывать поля своего списка изображениями ручного оружия наемников, размышляя, как же ему не хочется на ближайшие сорок лет оставлять Ришара у себя за спиной в Совете.
Палата уже заполнялась, в ней делалось все шумней, жарче и оживленней. Поднявшись, Майлз обошел зал по кругу, здороваясь с каждым из своих союзников-прогрессистов и останавливаясь на мгновение возле тех, кто по его списку проходил как колеблющийся, дабы спешно сказать им еще пару слов в поддержку Рене и Доно. Когда до начала оставалась минута, появился Грегор. Он вышел из небольшой двери за императорским помостом, ведущей в его личную комнату для совещаний. Грегор занял свое традиционное место – на простом походном табурете, лицом ко всему полукругу графов, – и обменялся кивком с Лордом-хранителем Спикерского Круга. Майлз оборвал неоконченный разговор и скользнул на свое собственное место. Точно в назначенный час Лорд-хранитель призвал всех собравшихся к порядку.
И по-прежнему никаких признаков Доно, черт возьми! Но и в противоположной команде участников тоже не хватает. Как Майлз и предсказывал Рене, ряд графов-консерваторов воззвал к своему праву на двухминутные выступления, и они принялись передавать место в Круге друг другу, выдерживая между выступлениями множество долгих, полных бумаготворчества, пауз. Все графы, привычные к подобным упражнениям, сверяли свои часы, подсчитывали присутствующих и устраивались поудобнее. Грегор бесстрастно наблюдал, не показывая ни малейшего признака нетерпения – и, разумеется, другого чувства тоже – на своем хладнокровном лице.
Майлз закусил губу, сердце учащенно забилось. Да, это мгновение очень похоже на бой. Что бы не осталось недоделанным, теперь слишком поздно это исправлять.
Вперед. Вперед. Вперед.
У Катерины перехватило горло от нахлынувшей тревоги, когда раздался дверной звонок и, открыв дверь, она обнаружила на тетином крыльце Хьюго с Василием. Затем тревога сменилась гневом – ведь это по их вине встречи с родными не приносили ей больше былой радости. Катерина едва сдержала невнятные протесты насчет того, что она-то
как раз соблюдалаих правила.
По крайней мере, дождись обвинений.Она справилась со взрывом эмоций и неприветливо произнесла: – Ну? Что теперь вам обоим нужно?
Они переглянулись. – Можно нам войти? – проговорил Хьюго.
– Зачем?
Василий крепко стискивал руки; взмокшую ладонь он вытер о брючину. Сегодня он предпочел надеть лейтенантский мундир. – Это крайне срочно.
У Василия был снова нервозный вид, словно взывающий «
на помощь! я попал в эту развращенную столицу!». Катерина испытала настоятельный соблазн захлопнуть перед обоими дверь – пусть Василия сожрут какие-нибудь ужасные людоеды, каковые, по его мнению, населяют переулки – или гостиные – Форбарр-Султаны. Но Хьюго добавил, – Пожалуйста, Катерина. Это и правда очень срочно.
Она нехотя впустила их, жестом пригласив в тетин кабинет.
Присаживаться они не стали. – Никки здесь? – немедля спросил Василий.
– Да. И что?
– Я хочу, чтобы вы немедленно приготовили его к отъезду. Хочу как можно скорее увезти его из столицы.
–
Что?– практически взвизгнула Катерина. – Почему? Какого вранья вы наглотались
на этот раз? Я
невиделась и
неразговаривала с лордом Форкосиганом, если не считать того единственного краткого визита позавчера, когда я сообщила, что меня отправляют в ссылку. А на него вы были согласны! Хьюго тому свидетель!
Василий замахал руками. – Не в этом дело. У меня есть новые сведения, и куда тревожнее.
– Если они из того же самого источника, что и прежде, то вы, Василий Форсуассон, больший дурак, чем я могла подумать.
– Я все проверил, позвонив лично лорду Ришару. За последних два дня я стал куда больше разбираться в нынешней неустойчивой ситуации. Как только нынче утром права Ришара Форратьера на графство будут признаны, тот намерен выдвинуть на Совете Графов обвинение против лорда Форкосигана в убийстве моего кузена. И в этот момент, полагаю, стены захлестнет кровь.
Желудок Катерины завязался узлом. – О, нет! Идиот..!
Тетя Фортиц, привлеченная громкими голосами, появилась из кухни как раз при этих словах. Тащившийся за ней следом Никки при виде напряженных лиц взрослых проглотил восторженный вопль
Дядя Хьюго!.
– А, привет, Хьюго, – сказала тетя Фортиц и добавила неуверенно: – И, гм… Василий Форсуассон, верно? – О предыдущем визите Катерина им с Никки рассказала лишь в самых общих чертах. Никки был возмущен и слегка испуган. Тетя Фортиц присоединилась к мнению Майлза: лучше бы отложить попытку разобраться с этим недоразумением до возвращения дяди Фортица.
Хьюго приветствовал ее вежливым кивком и с жаром продолжил: – Я вынужден согласиться с Катериной, но это только подтверждает опасения Василия. Представить не могу, что же вынудило Форратьера решиться на такие действия, пока
самЭйрел Форкосиган в городе. Скорее можно было подумать, что у него по крайней мере хватит здравого смысла подождать возвращения вице-короля на Сергияр, прежде чем нападать на его наследника.
– Эйрел Форкосиган?! – закричала Катерина. – А ты что думаешь,
Грегорслепо поверит нападкам на того, кого избрал своим Голосом? Не говоря уж о том, что за попытку устроить грандиозный публичный скандал за две недели до императорской свадьбы кое-кому не поздоровится…! Ришар не дурак, он
безумец. – Или охвачен какой-то слепой паникой, но из-за чего ему
такпаниковать?
– Да, безумец, насколько я знаю, – сказал Василий, – В конце концов, он же Форратьер. И если дело дойдет до уличных боев между высшими форами, как бывало в прошлом, никто в столице не будет в безопасности. А особенно те, кого они ухитрились втянуть в свои дела. Я хочу, чтобы Никки успел оказаться подальше, прежде чем закончится голосование. Линию монорельса ведь могут и перерезать. Как это было во время мятежа Фордариана. – Жест в сторону тети Фортиц предлагал ей подтвердить этот факт.
– Ну, это правда, – признала она. – Но даже открытые столкновения во время мятежа не превратили столицу в пустыню. В конечном итоге, сражения сосредоточились в отдельных местах.
– Но вокруг Университета бои
были, – моментально напомнил он в ответ.
– Да, немного.
– А ты их видела? – спросил Никки, чей интерес немедленно отвлекся.
– Мы знали, где они, милый, и обошли это место стороной, – ответила она.
С некоторой неохотой Василий добавил: – Приглашаю вас присоединиться к нам, Катерина… и вас, госпожа Фортиц, разумеется, тоже… А еще лучше вам укрыться у вашего брата, – он показал на Хьюго. – Быть может, раз уж всем известно, что вы привлекли внимание лорда Форкосигана, вы сами рискуете сделаться мишенью.
– А вас еще не посещала мысль, что враги Майлза предназначили вам самому роль такой же мишени? Что вы позволили манипулировать собой, обходиться с вами, как с их орудием? – Катерина вздохнула поглубже, пытаясь успокоиться. – Не пришло в голову хоть одному из вас, что Ришара Форратьера могут и не утвердить графом? Что вместо этого графство перейдет лорду Доно?
– Этой сумасшедшей дамочке? – удивленно произнес Василий. – Невозможно!
– Не сумасшедшей и не дамочке, – ответила Катерина. – И если он станет графом Форратьером, все эти ваши метания кончатся ничем.
– Я не собираюсь ставить на эту возможность мою – или Никки – жизнь, мадам, – сухо отрезал Василий. – Если вы предпочитаете оставаться здесь и рисковать – ладно, спорить не буду. Но у меня есть непреложный долг – защитить Никки.
– И у меня, – спокойно заметила Катерина.
– Но, мама, – проговорил Никки, явно пытающийся разобраться в этой быстрой перепалке. – Лорд Форкосиган
не убивалпапу.
Василий чуть наклонился и огорченно, сочувственно ему улыбнулся. – Но откуда тебе знать, Никки? – спросил он ласково. – Никто этого знать не может. В том-то и проблема.
Никки резко захлопнул рот и неуверенно взглянул на Катерину. Он просто не знал – как не знала и она сама, – насколько тайным должен оставаться его личный разговор с императором.
Катриона вынуждена была признать, что тревога Василия заразительна. Хьюго ее явно подхватил. Не важно, что уже давно раздоры между графами не угрожали всерьез стабильности Империи; этот факт не сделает тебя менее мертвым, если тебя угораздит попасть под перекрестный огонь до его подавления имперскими войсками.
– Василий, скоро свадьба Грегора, и столица кишит эсбешниками. Любой – каким бы высоким его положение ни было, – кто сделает сейчас малейшее поползновение устроить общественные беспорядки, будет повержен так быстро, что удара и заметить не успеет. Ваши опасения… преувеличены. – Она хотела сказать «
беспочвенны».Но что если Ришар получит свое графство, а вместе с ним – и право выдвигать обвинения против равных ему в Совете?
Василий покачал головой. – Лорд Форкосиган нажил опасного врага.
– Лорд Форкосиган –
самопасный враг! – слишком поздно она прикусила язык.
Василий мгновение смотрел на нее, покачал головой и обратился к Никки. – Никки, собирай свои вещи. Я тебя забираю.
В мундире дома Форбреттенов – темно-зеленом с оранжевой отделкой – Рене смотрелся весьма элегантно, но лицо его было бледным.
– Ну, – произнес Майлз, изображая веселье ради поднятия духа своего коллеги. – Вот оно и настало.
Рене выдавил слабую улыбку. – Счет почти равный. Ничего у нас не выйдет, Майлз. – Он нервно постучал пальцем по своему списку, близнецу того, что лежал на столе Майлза.
Поставив ногу в коричневом ботинке на скамью Рене, Майлз как бы случайно склонился вперед и кинул взгляд на его бумаги. – Я-то надеялся, что нам придется не так туго, – признал он. – Хотя не считай наш предварительный расчет свершившимся фактом. Никогда не знаешь, кто решится в последнюю секунду изменить свое мнение и переметнуться на другую сторону.
– К несчастью, это правило работает в обе стороны, – с сожалением заметил Рене.
Майлз пожал плечами, не отрицая сказанного. К будущим голосованиям надо бы запланировать преимущество чертовски побольше, решил он.
Демократия, тьфу!Майлз почувствовал ноющую боль в накачанных адреналином нервах – давно знакомое ощущение, как обычно бывает перед боем, но только нет надежды попозже разрядиться стрельбой, если дело будет действительно дрянь. С другой стороны, его самого здесь вряд ли тоже пристрелят.
Подсчитай выгоду.
– Ты добился какого-то прогресса вчера вечером, после того, как уехал с Грегором? – спросил его Рене.
– Думаю, да. Я был на ногах до двух часов ночи, делая вид, что пью, и дискутируя с друзьями Анри Форволка. Думаю, в конечном итоге я заловил для тебя Форгарина. Доно… его было пристроить тяжелее. Как вчера прошло у Форсмитов? Вам с Доно удалось пройтись по всему вашему списку «контактов в последнюю минуту»?
– Мне да, – сказал Рене, – но Доно я так и не видел. Он там не появлялся.
Майлз нахмурился. – Да? Я так понял, что он собирался на этот прием пойти. И рассчитывал, что из вас двоих именно ты держишь это в руках.
– В двух местах сразу быть невозможно, – Рене помедлил. – Байерли, кузен Доно, его все время спрашивал. Наконец ушел поискать его и больше не вернулся.
– Вот как. – Если… нет, черт возьми! Если бы Доно, скажем, убили этой ночью, вся палата сейчас уже гудела от этой новости. Оруженосцы Форбарр-Султаны разнесли бы эту информацию по своей сети, СБ была бы уже вызвана, и так далее. И Майлз должен был бы об этом услышать. Верно ведь?
– Тасия здесь, —– вздохнул Рене. – Она сказала, что не может оставаться дома и ждать, не зная…
будетли к вечеру у нее дом.
– Все будет хорошо.
Майлз спустился в нижнюю часть палаты, пристально разглядывая изгибающуюся полумесяцем галерею с резной деревянной балюстрадой. Она тоже начала понемногу заполняться – родственниками-форами и прочими, кто имел право или сумел добыть пропуск на вход. В заднем ряду затаилась и Тасия Форбреттен, еще бледнее, чем муж; ее сопровождала одна из сестер Рене. Майлз приветствовал ее поднятым вверх большим пальцем – жест оптимизма, которого сам совершенно не испытывал.
В палату понемногу просачивался народ. Прибыла компания Бориса Формонкрифа, среди них и молодой Сигур Форбреттен, обменявшийся вежливым, осторожным кивком со своим кузеном Рене. Сигур не рискнул претендовать на скамью Рене, а сел под крылышко к своему тестю, поближе под его защиту. Одет Сигур был нейтрально; его консервативный дневной костюм и не посягал на сходство с мундиром Дома Форбреттенов. Судя по виду, он нервничал, что приободрило бы Майлза куда больше, не знай он, что Сигур выглядит так всегда. Майлз отправился на свое место, успокаивая свои собственные нервы подсчетом вновь прибывших.
К нему подошел Рене. – Где Доно? Я не смогу, как планировалось, передать ему место в Круге, если он опоздает.
– Не паникуй. Консерваторы больше, чем все мы вместе, примутся тянуть резину, пытаясь задержать развитие событий, пока все их люди здесь не соберутся. А ведь некоторые так и не придут. Если будет надо, я встану и примусь нести всякую чушь, но пока дадим
им самимустроить эту волокиту.
– Хорошо, – сказал Рене и вернулся на место. Он положил руки на стол и сплел пальцы, словно не давая им дрожать.
Проклятье, у Доно целых двадцать собственных оруженосцев. Он не может пропасть так, чтобы никто этого не заметил. Потенциальный граф должен суметь найти дорогу в Палату Совета без посторонней помощи. И ему не должен требоваться Майлз, который взял бы его за ручку и привел сюда. Леди Донна славилась своими эффектными опозданиями и драматическими появлениями, однако Майлз полагал, что она бросила эту привычку вместе с прочим багажом на Колонии Бета. Он побарабанил пальцами по столу, отвернулся чуть в сторону, чтобы Рене не было видно, и нажал кнопку наручного комма.
– Пим? – тихо проговорил он.
– Да, милорд? – тут же отозвался Пим со своего поста на стоянке возле замка. Там он охранял лимузин Майлза и, несомненно, болтал с оруженосцами всех прочих шестидесяти домов, несущими ту же службу. Ну ладно, не всех: граф Форфолс всегда приезжал в одиночку и на такси. Впрочем, его-то пока не было.
– Я хочу, чтобы ты позвонил в особняк Форратьеров и выяснил, выехал ли уже лорд Доно. Если его что-то задержало, прими меры и заставь его поспешить. Все, что ни потребуется, ясно? Потом сообщи мне о результатах.
– Понял, м'лорд, – крошечный индикатор комма мигнул.
В палату совета вошел Ришар Форратьер, с драчливым видом и в настоящем мундире Дома Форратьеров, будто он уже провозгласил себя графом. Он разложил свои заметки на столе форратьеровского Округа, в центре второго ряда, оглядел зал и не спеша направился к Майлзу. Синий с серым мундир сидел на нем довольно неплохо, но, когда он приблизился к столу Майлза, тот к своему тайному удовольствию заметил, что, судя по виду, боковые швы недавно распускали. Сколько же лет Ришар просто хранил его у себя в гардеробе в ожидании этой минуты? Майлз приветствовал его легкой улыбкой, скрывая гнев.
– Говорят, – прорычал ему Ришар вполголоса, пряча гнев далеко не так хорошо, как хотелось бы Майлзу, – что честный политик – это тот, кто продается единожды. Кажется, вы под это определение не подходите, Форкосиган.
– Вам стоит мудрее выбирать себе врагов, – выдохнул Майлз в ответ.
– Вам тоже, – проворчал Ришар. – Я не блефую. День еще не кончится, когда вы сможете в этом убедиться. – Он проследовал прочь, чтобы переговорить с группкой, собравшейся сейчас вокруг стола Формонкрифа.
Майлз подавил раздражение. По крайней мере, они заставили Ришара встревожиться – иначе он не вел бы себя как последний осел. Проклятье, где же Доно? Майлз принялся разрисовывать поля своего списка изображениями ручного оружия наемников, размышляя, как же ему не хочется на ближайшие сорок лет оставлять Ришара у себя за спиной в Совете.
Палата уже заполнялась, в ней делалось все шумней, жарче и оживленней. Поднявшись, Майлз обошел зал по кругу, здороваясь с каждым из своих союзников-прогрессистов и останавливаясь на мгновение возле тех, кто по его списку проходил как колеблющийся, дабы спешно сказать им еще пару слов в поддержку Рене и Доно. Когда до начала оставалась минута, появился Грегор. Он вышел из небольшой двери за императорским помостом, ведущей в его личную комнату для совещаний. Грегор занял свое традиционное место – на простом походном табурете, лицом ко всему полукругу графов, – и обменялся кивком с Лордом-хранителем Спикерского Круга. Майлз оборвал неоконченный разговор и скользнул на свое собственное место. Точно в назначенный час Лорд-хранитель призвал всех собравшихся к порядку.
И по-прежнему никаких признаков Доно, черт возьми! Но и в противоположной команде участников тоже не хватает. Как Майлз и предсказывал Рене, ряд графов-консерваторов воззвал к своему праву на двухминутные выступления, и они принялись передавать место в Круге друг другу, выдерживая между выступлениями множество долгих, полных бумаготворчества, пауз. Все графы, привычные к подобным упражнениям, сверяли свои часы, подсчитывали присутствующих и устраивались поудобнее. Грегор бесстрастно наблюдал, не показывая ни малейшего признака нетерпения – и, разумеется, другого чувства тоже – на своем хладнокровном лице.
Майлз закусил губу, сердце учащенно забилось. Да, это мгновение очень похоже на бой. Что бы не осталось недоделанным, теперь слишком поздно это исправлять.
Вперед. Вперед. Вперед.
* * *
У Катерины перехватило горло от нахлынувшей тревоги, когда раздался дверной звонок и, открыв дверь, она обнаружила на тетином крыльце Хьюго с Василием. Затем тревога сменилась гневом – ведь это по их вине встречи с родными не приносили ей больше былой радости. Катерина едва сдержала невнятные протесты насчет того, что она-то
как раз соблюдалаих правила.
По крайней мере, дождись обвинений.Она справилась со взрывом эмоций и неприветливо произнесла: – Ну? Что теперь вам обоим нужно?
Они переглянулись. – Можно нам войти? – проговорил Хьюго.
– Зачем?
Василий крепко стискивал руки; взмокшую ладонь он вытер о брючину. Сегодня он предпочел надеть лейтенантский мундир. – Это крайне срочно.
У Василия был снова нервозный вид, словно взывающий «
на помощь! я попал в эту развращенную столицу!». Катерина испытала настоятельный соблазн захлопнуть перед обоими дверь – пусть Василия сожрут какие-нибудь ужасные людоеды, каковые, по его мнению, населяют переулки – или гостиные – Форбарр-Султаны. Но Хьюго добавил, – Пожалуйста, Катерина. Это и правда очень срочно.
Она нехотя впустила их, жестом пригласив в тетин кабинет.
Присаживаться они не стали. – Никки здесь? – немедля спросил Василий.
– Да. И что?
– Я хочу, чтобы вы немедленно приготовили его к отъезду. Хочу как можно скорее увезти его из столицы.
–
Что?– практически взвизгнула Катерина. – Почему? Какого вранья вы наглотались
на этот раз? Я
невиделась и
неразговаривала с лордом Форкосиганом, если не считать того единственного краткого визита позавчера, когда я сообщила, что меня отправляют в ссылку. А на него вы были согласны! Хьюго тому свидетель!
Василий замахал руками. – Не в этом дело. У меня есть новые сведения, и куда тревожнее.
– Если они из того же самого источника, что и прежде, то вы, Василий Форсуассон, больший дурак, чем я могла подумать.
– Я все проверил, позвонив лично лорду Ришару. За последних два дня я стал куда больше разбираться в нынешней неустойчивой ситуации. Как только нынче утром права Ришара Форратьера на графство будут признаны, тот намерен выдвинуть на Совете Графов обвинение против лорда Форкосигана в убийстве моего кузена. И в этот момент, полагаю, стены захлестнет кровь.
Желудок Катерины завязался узлом. – О, нет! Идиот..!
Тетя Фортиц, привлеченная громкими голосами, появилась из кухни как раз при этих словах. Тащившийся за ней следом Никки при виде напряженных лиц взрослых проглотил восторженный вопль
Дядя Хьюго!.
– А, привет, Хьюго, – сказала тетя Фортиц и добавила неуверенно: – И, гм… Василий Форсуассон, верно? – О предыдущем визите Катерина им с Никки рассказала лишь в самых общих чертах. Никки был возмущен и слегка испуган. Тетя Фортиц присоединилась к мнению Майлза: лучше бы отложить попытку разобраться с этим недоразумением до возвращения дяди Фортица.
Хьюго приветствовал ее вежливым кивком и с жаром продолжил: – Я вынужден согласиться с Катериной, но это только подтверждает опасения Василия. Представить не могу, что же вынудило Форратьера решиться на такие действия, пока
самЭйрел Форкосиган в городе. Скорее можно было подумать, что у него по крайней мере хватит здравого смысла подождать возвращения вице-короля на Сергияр, прежде чем нападать на его наследника.
– Эйрел Форкосиган?! – закричала Катерина. – А ты что думаешь,
Грегорслепо поверит нападкам на того, кого избрал своим Голосом? Не говоря уж о том, что за попытку устроить грандиозный публичный скандал за две недели до императорской свадьбы кое-кому не поздоровится…! Ришар не дурак, он
безумец. – Или охвачен какой-то слепой паникой, но из-за чего ему
такпаниковать?
– Да, безумец, насколько я знаю, – сказал Василий, – В конце концов, он же Форратьер. И если дело дойдет до уличных боев между высшими форами, как бывало в прошлом, никто в столице не будет в безопасности. А особенно те, кого они ухитрились втянуть в свои дела. Я хочу, чтобы Никки успел оказаться подальше, прежде чем закончится голосование. Линию монорельса ведь могут и перерезать. Как это было во время мятежа Фордариана. – Жест в сторону тети Фортиц предлагал ей подтвердить этот факт.
– Ну, это правда, – признала она. – Но даже открытые столкновения во время мятежа не превратили столицу в пустыню. В конечном итоге, сражения сосредоточились в отдельных местах.
– Но вокруг Университета бои
были, – моментально напомнил он в ответ.
– Да, немного.
– А ты их видела? – спросил Никки, чей интерес немедленно отвлекся.
– Мы знали, где они, милый, и обошли это место стороной, – ответила она.
С некоторой неохотой Василий добавил: – Приглашаю вас присоединиться к нам, Катерина… и вас, госпожа Фортиц, разумеется, тоже… А еще лучше вам укрыться у вашего брата, – он показал на Хьюго. – Быть может, раз уж всем известно, что вы привлекли внимание лорда Форкосигана, вы сами рискуете сделаться мишенью.
– А вас еще не посещала мысль, что враги Майлза предназначили вам самому роль такой же мишени? Что вы позволили манипулировать собой, обходиться с вами, как с их орудием? – Катерина вздохнула поглубже, пытаясь успокоиться. – Не пришло в голову хоть одному из вас, что Ришара Форратьера могут и не утвердить графом? Что вместо этого графство перейдет лорду Доно?
– Этой сумасшедшей дамочке? – удивленно произнес Василий. – Невозможно!
– Не сумасшедшей и не дамочке, – ответила Катерина. – И если он станет графом Форратьером, все эти ваши метания кончатся ничем.
– Я не собираюсь ставить на эту возможность мою – или Никки – жизнь, мадам, – сухо отрезал Василий. – Если вы предпочитаете оставаться здесь и рисковать – ладно, спорить не буду. Но у меня есть непреложный долг – защитить Никки.
– И у меня, – спокойно заметила Катерина.
– Но, мама, – проговорил Никки, явно пытающийся разобраться в этой быстрой перепалке. – Лорд Форкосиган
не убивалпапу.
Василий чуть наклонился и огорченно, сочувственно ему улыбнулся. – Но откуда тебе знать, Никки? – спросил он ласково. – Никто этого знать не может. В том-то и проблема.
Никки резко захлопнул рот и неуверенно взглянул на Катерину. Он просто не знал – как не знала и она сама, – насколько тайным должен оставаться его личный разговор с императором.
Катриона вынуждена была признать, что тревога Василия заразительна. Хьюго ее явно подхватил. Не важно, что уже давно раздоры между графами не угрожали всерьез стабильности Империи; этот факт не сделает тебя менее мертвым, если тебя угораздит попасть под перекрестный огонь до его подавления имперскими войсками.
– Василий, скоро свадьба Грегора, и столица кишит эсбешниками. Любой – каким бы высоким его положение ни было, – кто сделает сейчас малейшее поползновение устроить общественные беспорядки, будет повержен так быстро, что удара и заметить не успеет. Ваши опасения… преувеличены. – Она хотела сказать «
беспочвенны».Но что если Ришар получит свое графство, а вместе с ним – и право выдвигать обвинения против равных ему в Совете?
Василий покачал головой. – Лорд Форкосиган нажил опасного врага.
– Лорд Форкосиган –
самопасный враг! – слишком поздно она прикусила язык.
Василий мгновение смотрел на нее, покачал головой и обратился к Никки. – Никки, собирай свои вещи. Я тебя забираю.