Страница:
– Мы пока не знаем. Во всяком случае, я не знаю. Луис, думаю, в курсе. Как всегда.
Несколько минут Ланьер лежал с закрытыми глазами, не двигаясь. Он чувствовал себя сбитым с ног, раздавленным.
– И кто теперь главный в крепости? – спросил он севшим голосом.
– А ты не догадываешься?
– Хьюго, – прошептал Виктор.
– Хочешь выпить? – спросил Ли.
– Давай.
– Коньяк?
Ланьер попытался кивнуть, но в виске опять вспыхнула острая боль.
Он взял из рук Бернхарда фужер, глотнул.
– «Наполеон», – сообщил самодовольно Бернхард.
– Настоящий... – подтвердил Виктор. Кажется, стало немного легче.
Майор держал тонкими пальцами фужер, согревая коньяк и вдыхая букет.
– Божественно, – Ли сделал крошечный глоток.
Только теперь Виктор понял, что перед ним женщина. И почти не удивился.
– Откуда ты знаешь про смерть Бурлакова? – спросил он зачем-то, хотя его совершенно это не интересовало.
– У нас в крепости свой агент.
– И ты не предупредила?
Он вновь задохнулся от отчаяния. Бурлаков мертв. Хьюго у власти. Что с ребятами? Что сейчас творится в крепости – не вообразить.
– Опять двадцать пять! Ты – осел! – возмутился, нет, возмутилась Ли Берхарнд. – Я сижу здесь тихо-тихо, как мышка, и не знаю, как выбраться из этого чертового лабиринта, а ты, кретинос, мне советуешь предупредить Бурлакова! Ты думаешь, у меня тут связь через коммик? И я пошлю ему весточку: привет, твой начальник охраны готовит переворот? Во-первых, похоже, наш агент и сам об этом ничего не знал. Хьюго ведь не на нас работает – на себя. Хочет стать круче Валгаллы. Еще один абсолютный кретинос. Ну что ж, пусть попробует!
– У Валгаллы сильная армия?
Боль в виске постепенно стихала. Только теперь Ланьер сообразил, что сидит совершенно голый перед женщиной. Он огляделся, пытаясь найти свою одежду.
– Не стесняйся, малыш, – улыбнулась Ли. – У тебя красивое тело. Малость тощее. Но ничего, это поправимо.
Она достала упаковку сухарей, вскрыла; быстро искромсала ветчину и сыр своим кинжалом.
– Угощайся. Заключенных не слишком хорошо кормят, я знаю.
Виктор взял кусок ветчины, принялся жевать. Известие, что Бурлаков мертв, никак не укладывалось в голове. Впрочем, там мало что сейчас могло уложиться.
– Пришлось сказать, что я беру тебя для подполковника Салливана, – продолжала посвящать его в свои маленькие тайны Ли. – Это мой непосредственный командир. Начальник тюрьмы.
Виктор поморщился.
– Нечего воротить нос: жуй ветчину и слушай, – Ли запихала ему в рот следующий кусок. – У Валгаллы армия небольшая, но прекрасно организованная. Если они прорвутся через врата, то зажиревшим на той стороне миротворцам не поздоровится. Похоже, в Вечном мире у Луиса полно агентов, к тому же немало добровольцев тут же примчится со всех сторон – только свистни. Так что вопрос очень простой: как незаметно миновать врата. К сожалению для императора и к счастью для Вечного мира, врата хорошо стерегут. Это во-первых, а во-вторых, у врат небольшая пропускная способность. Для целой армии нужно слишком много времени. Никто нам его не даст. Но вторые врата могут изменить ситуацию кардинально.
– Другие врата не выдумка? Они в самом деле существуют?
– Говорят. Они пропускают на ту сторону зимой и обратно – летом. Император уже давно их ищет. Но где они – никто не знает. Никто, кроме герцога.
– Налей мне еще коньяку, – попросил Ланьер.
Ли наполнила его фужер.
Виктор сделал глоток.
– Пятью пять – двадцать пять, – сказал он почти удовлетворенно. Без тени вопроса. – Чем ты здесь занимаешься?
– Заведую тюрьмой. Фактически.
– Тебе здесь нравится? Это же ад.
– Ад – самое подходящее место для чертей. Черти должны радоваться и прыгать от счастья, что находятся в аду. Но почему-то они все здесь такие мрачные. Никто не улыбается.
– Улыбка – это дерзость. Б аду дерзость не в чести. Особенно – в тюрьме.
– На самом деле тюрьма – ведение Салливана. Но шеф постоянно в зюзьку пьяный или трахает зэков. В зависимости от настроения. Когда мрачен – пьет. Напьется – тут же становится веселым и трахает зэков. На мое счастье, он – голубой. Ко мне не пристает. И еще одна удача для нас с тобой: Салливан мечтает удрать из Валгаллы.
– Это возможно?
– На твоем вездеходе, окованном серебром, – без труда. Я убедила его, что ты – герцог, и ты знаешь, как вернуться в Вечный мир незаметно через потайную дверь. Нам надо удрать, пока Луис не вытряс из тебя последние мозги.
– Он пригрозил завтра надеть на меня «колпак правды», – сказал Виктор.
– Чистый блеф. Этот приказ прошел бы через Салливана, а нам ничего подобного не сообщали. Салливан жутко трусит, но жажда убраться из этого осиного гнезда у него сильнее страха. Пообещай ему кучу золота и возвращение на ту сторону через другие врата – без таможни.
– Но я не знаю, где второй портал.
– Не имеет значения. Главное – убедить Салливана. Сочини что-нибудь. Скажи, второй портал – в Лысых горах. Там две метеостанции. Мы удерем и дождемся у погодников весны.
– Нас не пустят на станцию.
– Пустят, не волнуйся. Я сумею убедить охрану. А ты ври Салливану, что знаешь про врата. Ври, не моргнув глазом. Скажи так: в Лысых горах за перевалом Бурь. А где конкретно – обещай показать на месте. Говори: покажу дорогу, буду проводником.
– Не поверит, – усомнился Виктор.
– Поверит. Ты – герцог. Ты – властелин этого мира. Можешь мгновенно перемещаться. Слышишь мортал. Грузи все что хочешь. Он заглотит, потому что ему не терпится очутиться вместо скалы в теплом мире с миллионом евродоллов на счете. Только пусть твоя версия будет непротиворечивой.
Виктор допил коньяк. Сочинять – пожалуйста! Убедительно преподносить сомнительные факты? Сколько угодно! План Ли казался уже почти идеальным.
– Ты как? – спросила Ли. – Не хочешь кое-чем заняться?
Виктор передернул плечами. Никак, совершенно никак. То ли майорша-тюремщица его не возбуждала, то ли Валгалла так на него действовала. Или то, что он недавно прошел глубокий мортал, сказалось.
– Ладно, ничего, оклемаешься, – Ли похлопала его ободряюще по бедру. – Отдыхай пока. Через пару часов пойдем обрабатывать Салливана.
Виктор вытянулся на кровати, закрыл глаза.
Если честно, то он почти не верил, что на пароль, сообщенный ему в Париже Вязьковым, кто-то может откликнуться в Валгалле. Но вот же – откликнулся. Не обманул его страж.
– Лысые горы, Лысые горы, – пробурчал Салливан. – Мы отправили туда три экспедиции. Но никто не видел там никаких врат. Даже маленькой калитки не нашли.
Салливан не походил на других валгалловцев. Невысокий лысоватый мужчина с брюшком, его можно было представить в какой-нибудь конторе за старым компом, тупо смотрящим в экран монитора покрасневшими глазами. Или где-нибудь в этнографическом парке перед пришедшими на экскурсию детьми он мог изображать работника железной дороги девятнадцатого века или почтмейстера. Хотя вряд ли – теперь для этих ролей приспособили андроидов.
Салливан только что проснулся и теперь сидел на кровати в майке и трусах. На правой ноге – дырявый носок. Он скреб ногтями подбородок и подозрительно разглядывал Ланьера. Видимо, серая солдатская форма с буквой W на рукаве казалась ему подозрительной. Такую форму носит обслуживающий персонал: уборщики, повара, грузчики. И проститутки. Как сообщила Ли, в Валгалле был свой бордель.
– Я знаю, как пройти во внутреннюю долину по пещерам, именно там находятся врата, – соврал Ланьер.
– Сейчас зима. Холодно. Мы доберемся?
– Оденемся потеплее. Эти врата в Вечный мир пропускают только зимой.
С минуту Салливан раздумывал, все так же расчесывая пятерней подбородок.
Потом сказал:
– Полчаса на сборы. И если что, Ли, я тебя продам с потрохами. Тебя будут трахать в борделе тупые извращенцы.
– Здесь все извращенцы. И не угрожай, это глупо, – передернула плечами Ли. – Лучше подумай, что с собой взять. Не забудь запасные носки и термопатроны. Идем, герцог!
Майорша увела Ланьера к себе в комнату.
– Клюнул? – спросил Ланьер, не веря в свою удачу.
– Похоже. Впрочем, о том, что герцогу известна тайна вторых врат, в Валгалле, похоже, знают все, даже рядовые. Надо было всего лишь заставить Салливана поверить, что ты готов открыть эту тайну именно ему. Но это как раз несложно: кто усомнится в собственной исключительности? А? – Ли открыла шкаф и принялась выкидывать из него вещи. Тут все было уже приготовлено для «ледяного похода» – свитер, теплые носки, запасные ботинки, комбинезон, запасная куртка на гагачьем пуху, спальники.
– Как ты получила такой высокий чин? – спросил Виктор, укладывая в мешок термопатроны и упаковки с пищевыми таблетками, капсулы для обеззараживания воды («Дольфины» зимой не пригодны). Впрочем, пару «Дольфинов» Виктор тоже прихватил: в мортале они будут работать исправно. На самое дно он положил бинокль, потом серебряный портсигар и нож с серебряной рукоятью – эти две вещицы он приметил в ящике стола и вынул, когда Ли отвернулась.
– Хочешь узнать, почему меня сделали майором, а не посадили развлекать офицеров в бордель? – Она пожала плечами. – Сюда попасть не так просто. Ты должен пройти испытания, продемонстрировать, что можешь не дрогнув перерезать человеку горло. Но главное – принять участие в успешной операции. Мне повезло, я справилась.
– Каково было испытание?
– Ты точно это хочешь знать?
– Я любопытен.
– Ничего особенного. Нас было двадцать пять человек «красных». Мы окружили сорок отставших от своих вояк «синих». Мы перебили офицеров, а рядовых всех до одного взяли в плен. Я лично прикончила троих. Одному осколком стекла перерезала горло.
«Теперь у меня точно на нее не встанет», – подумал Ланьер.
– Потом?
– Потом четверо парней из личной охраны императора меня оттрахали по очереди.
– А потом?
Виктор перестал складывать вещи. Сердце сильно забилось. И еще – он почувствовал возбуждение.
«Ну вот, приехали, я становлюсь садистом», – констатировал он.
– Потом я прикончила всех четверых. Меня судил трибунал.
– И?
– И я рассказала, как по очереди пришила «героев». Обстоятельно, со всеми подробностями. Не забыла упомянуть, что отрезала каждому член и запихала в рот. Меня оправдали и дали чин лейтенанта. Больше ко мне не приставали. И даже со мной не флиртовали.
Как портальщик он оценил ее умение подавать материал нейтрально. То есть Ланьер не мог сказать, врет она или говорит правду.
– Колоссально, – Виктор отвернулся.
– Э, парень, похоже, тебе понравился мой рассказ. Какая часть впечатлила больше: первая или вторая?
– Они обе отвратительны.
– Неужели? – Она рассмеялась. – Хочешь еще подробности?
Она сбросила одежду мгновенно, как змея свою шкуру, и упала на кровать навзничь, раскинув руки и ноги.
– Ты – не раздевайся, – велела она.
«Весь рассказ выдуман от начала и до конца, – вынес свой вердикт портальщик. – Элементарная провокация».
– Поторопись! У нас на сборы осталось десять минут. Сложил вещмешок?
– Кажется, да.
– Теперь раздевайся.
– Что? Но ты же велела... Хочешь еще раз?
– Речь уже не о том! Раздевайся до трусов и майки. В таком виде сядешь в вездеход.
– Я же замерзну!
– Конечно. Придется немного померзнуть.
– Хотя бы штаны мне оставишь?
– Ладно, брюки твои. И только. Свитер, теплое белье, комбинезон, носки, ботинки, шапку, все давай сюда в мешок. Ну вот, молодец. А ты как думаешь, под каким соусом мы тебя вывезем из лабиринта? Правильно, милый, как арестанта, подлежащего ликвидации. Так мы и тебя провезем, и сами минуем два КПП с одной-единственной бумажкой, подписанной Салливаном. Иначе придется идти к Луису и просить у него пропуск. Внутренний голос мне подсказывает, что начальник канцелярии пропуск не подпишет.
– Подлежащего ликвидации... – повторил ее слова Виктор. – Ты что, расстреливаешь пленников? Сама?
– Нет, я не расстреливаю. Только вывожу наружу.
– И то хорошо.
– Так, синяк у тебя есть на морде, это хорошо. Давай я тебе еще кровь намалюю. – Ли достала тюбик и облила голову чем-то густым и липким. – Теперь наручники. – На запястьях щелкнули браслеты. Ключ Ли положила Ланьеру в карман брюк. – Ну все, ты готов к ликвидации.
У Салливана был личный джип. Но в этот раз они взяли другую машину: Ли перевесила личный значок Салливана на похищенный вездеход герцога. Охрана не будет спрашивать, почему начальник тюрьмы сменил одну машину на другую. Это охраны не касается. Ланьер изображал несчастного, приговоренного к смерти, а Салливан и Ли везли его на расправу.
Салливан сидел за рулем, рядом помещался полуодетый Ланьер со скованными руками. На заднем сиденье развалилась Ли. Под ногами у нее лежали мешки с амуницией и продуктами. Первый пост пропустил «экзекуторов» и их жертву беспрепятственно.
– А где расстрельная команда? Разве она не полагается? – поинтересовалась «жертва».
– Мы не расстреливаем, ты что, так и не понял? – сказала Ли. – Завозим в мортал, оставляем человека без одежды и еды. Приговоренный умирает сам. В Валгалле говорят: его забрал мортал.
– Как гуманно! – съязвил Ланьер.
– По отношению к нам – да, – совершенно серьезно отвечала Ли, – Мы не видим, как человек умирает.
– О, да! Психику работников концлагерей тщательно берегут, – согласился Ланьер.
На втором посту их остановили. Охранник что-то шепнул Салливану и попросил выйти из машины.
– Я сейчас! – обернулся к майорше начальник тюрьмы.
В следующий миг он исчез за металлической дверью караульни. Вслед за ним ушел и охранник.
– Мне это не нравится, – сказал Ланьер, не оборачиваясь. – Не стоило посылать Салли.
– Конечно, стоило! – хмыкнула Ли. – Его расколют мгновенно. Но, пока он будет колоться, мы удерем. – Похоже, мысль, что она так ловко подставила начальника тюрьмы, привела Бернхард в восторг.
Она собиралась перебраться на переднее сиденье, но не успела: из-за стальной двери выскочил Генрих. Увидев его, Ли схватилась за кобуру. Но Генрих выстрелил первым. Ли так и осталась сидеть – упасть ей помешали мешки. Виктор нащупал в кармане ключи от наручников, но освободиться не успел – Генрих уже подбежал к вездеходу, вынул из рук Ли пистолет и заткнул себе за пояс.
Что за черт?! Опять этот тип взял верх, и опять Ланьер его пленник, связанный и беспомощный. Виктор прекратил попытки освободиться. Генрих уселся на место водителя.
Машина беспрепятственно въехала в мортал.
– Не д-д-думал, что в-в-вновь увидимся, – проговорил Ланьер. От холода у него прыгали губы. Ключ от наручников был у него уже в ладони, но наручники надо было еще открыть.
– Решили удрать, господин самозванец?
– Салли нас выдал?
– Я с ним даже не разговаривал. Как только увидел тебя, все сразу и понял. А ты надеялся, что этот придурок заговорит мне зубы? Как бы не так!
– Салливан мертв?
– Ну, зачем же сразу и мертв. Он еще пригодится императору.
– Ты на нашей стороне, Генрих? Против Валгаллы? – изумился Ланьер.
– Не угадал. Все проще. Я облажался и должен теперь свою ошибку исправить. Почему ты не сказал сразу, что ты не герцог? А?!
– Ты бы меня убил.
– Не знаю, – Генрих передернул плечами. – Может, и нет. Зачем мне тебя убивать? Отпустил бы – и все.
– К-как ты догадался?
– Очень просто. Пришло известие, что Бурлакова прикончил двойник герцога. Двойник. Как только это слово произнесли, меня будто молнией пронзило. А что, если ты – двойник, а тот – настоящий? Уж больно странно ты себя вел для герцога и так легко попался в ловушку – меня это с самого начала смущало. Я решил проверить. Зашел к тебе, намекнул про колпак... ты сразу поплыл. И про рану свою забыл. Или ты даже не знаешь, что герцог был серьезно ранен на настоящей войне?
– А ты откуда про это знаешь?
– Знает все Луис. Он рассказывал – я запомнил.
– Помоги нам бежать.
– Помочь? «Нам» – это кому? Тебе и этой девке? Нет, мой друг. Я помогаю только себе. Вы сбежали, побег вам устроил Салливан. И он мною связан и обезоружен. Тепленький. Я ему не завидую. Император ошибок не прощает. Никому.
– Она м-мертва? – спросил Виктор, не поворачивая головы.
– Нет. Скоро очнется. Я стрелял в режиме парализатора.
– Император рано или поздно узнает, что в плену у него был не герцог. Б-бежим вместе.
– Кто ты?
– Портальщик. Внешне похож на герцога.
– Я примерно так и подумал... Да, точно, я же слышал, как ты говорил императору про сеть. Как тебя сразу не раскусили? Ты будто околдовал всех. Внушил, что ты и есть герцог. Портальщики – они же все вруны и гипнотизеры.
– Как ты объяснишь наш побег, Генрих? Тебе придется рассказать правду. Лучше бежим. Послушай, зачем тебе служить императору? Это же царство мертвых – неужели ты не видишь? Здесь все пропитано запахом склепа.
– Валгаллу я не предам.
Генрих остановил машину, пинком вытолкнул Виктора из вездехода. Потом вытащил Ли и швырнул на землю.
– Прощай, приятель!
– Что ты делаешь? Ты что, хочешь нас здесь бросить?
– Именно! – Генрих захлопнул дверцу и развернул вездеход.
– Стой! – Виктор попытался подняться. Со второй попытки вскочил на ноги, но при этом выронил из пальцев ключ. – На этом вездеходе мы прорвемся через мортал! Неужели ты всю жизнь хочешь провести здесь?
– Счастливо оставаться! Надеюсь, больше не встретимся.
Вездеход рванулся с места так, что сразу поднялся вверх на полметра.
– Стой! Сволочь! Извращенец! – орал Виктор вслед Генриху. – Ты проиграешь! Все равно проиграешь! Поверь мне! Я знаю!
Генрих уже не мог его слышать, но Виктор все равно орал, пока во рту не пересохло. Почти сразу захотелось пить. Но этот мерзавец не оставил им с Ли ни капли воды. Виктор принялся искать оброненный ключ. Ну, вот он! Теперь открыть наручники, и он свободен... свободен? Как же! Свободен умереть.
Ли все так же лежала неподвижно, раскинув руки. Виктор вспомнил Валюшку. Все повторяется: мортал, женщина и гонки со смертью. Виктор перетащил ее с обочины на дорогу, ударил довольно сильно по щеке.
– Вставай, красотка. Хватит притворяться. Заниматься любовью я с тобой не собираюсь.
Ли села, обхватила голову руками.
– Какая сволочь... – только и успела сказать.
Света не стало. Ни света. Ни тьмы. Серая хмарь. Небытие. А потом – ослепление. Вспышка. Не перед глазами – в мозгу. И ураган. Он несся слева и справа от них. Воздух кипел, все вокруг распадалось, будто картинка на старом мониторе подернулась рябью пикселей.
Смерч пронесся, унося с собой листву и хвою. Воздух застыл, заледенел. Деревья стояли по-прежнему, только уже мертвые – серые, покрытые трещинами, ни хвои, ни коры. Виктор видел такое однажды – в том месте, где Валюша чуть не умерла. То есть в ловушке. Повсюду слышался стук – падали мертвые ветви. Виктор глянул вперед. Похоже, смерч пришел со стороны Валгаллы. Налетел, уперся в вездеход. Чудесная машина герцога, окованная серебром, разрезала смерч на две части. За кузовом лежал конус нетронутой земли. Он охватывал дорогу и часть придорожья, медленно расширяясь. Деревья возле дороги стояли живые. И в этот узкий клин на счастье попали Виктор и Ли.
– Что это было? – спросил Виктор одними губами.
– Мортал сдвинулся, – так же шепотом отвечала Ли, будто боялась потревожить мертвый лес. – Я слышала, такое случается.
– А я не слышал.
– Что теперь?
Виктор не ответил, он смотрел на остановившийся вездеход. Судя по всему, Генрих пытался ехать дальше, но машина не желала ни на сантиметр сдвинуться в сторону Валгаллы. Генрих дал задний ход. Тут же по обеим сторонам дороги заклубились серые смерчи, качнулись деревья.
Виктор и Ли бросились на дорогу ничком. Вездеход почти сразу остановился, следом прекратилось и беснование мортала.
Ланьер поднялся и протянул руку Ли. Но девушка одним прыжком вскочила на ноги сама, без его помощи.
– Пошли к вездеходу, – предложила Ли. – Там наши вещи.
– И главное, м-моя одежда... – кажется, только теперь Виктор вспомнил про холод. – Но там этот психованный Генрих. Как с ним справиться?
– У меня есть нож, я могу его метнуть, – сказала Ли.
– Может быть, все же уговорим парня уйти с нами?
– Хорошо, скажи ему: нам всем конец. А потом я его убью.
Они сделали несколько шагов в сторону вездехода. Дверца отворилась.
– Стой! Не вылезай! – закричал Виктор. – Генрих, не вылезай! Сиди! Мы сейчас!
Но поверить в добрые намерения тех, кого он собирался бросить в мортале, Генрих не мог. Он выпрыгнул из кабины – прямо в ловушку, в серый мертвый лес. Потому что рядом с кабиной ловушки встали вплотную, и лишь за кузовом след стал немного расширяться.
Генрих двинулся на бывших своих пленников, держа в дрожащей руке пистолет, и лицо его менялось на глазах: щеки вваливались, лоб бороздили морщины, тонкими бледными червями сползали по груди завитки растущей на глазах бороды. Он что-то пытался сказать, но не мог – из одряхлевших десен вываливались зубы. Рука дрожала все сильнее. Генрих нажал на спусковой крючок. Раздался лишь сухой треск.
– Скорее! – крикнул ему Виктор. – Скорее! Беги!
Поздно.
Рядом с кузовом вездехода завалился набок глубокий старик. Веки его смежились. Лиловые губы дрогнули и застыли. Пистолет выпал из трясущихся рук. Глаза закатились, Генрих умер.
– Надо было выползать через кузов. Там сзади дверь есть, – сказал Виктор, глядя на своего похитителя, чью жизнь до дна выпил мортал.
– Эта? – Ли распахнула дверцу.
– Она.
Ли забралась в кузов, стала выбрасывать на дорогу мешки с вещами и одежду.
– Разве мы не поедем в вездеходе? – спросил Виктор.
Он зачем-то наклонился и пощупал пульс на шее Генриха. Пульса не было.
– Ты что, не понял? Видел, как бесился мортал, когда машина дала задний ход? Вездеход трогать нельзя. Он якорем держит мортал. Двинем его, ловушки тут же поедут, – сказала Ли.
– Ты что-то понимаешь в этом?
– Я прослушала курс лекций в Сорбонне.
– Завидую, – Виктор вынул пистолет из рук Генриха-старика. – Его пушка ни на что не годна.
– Конечно. Пока он тащился от кабины к кузову, прошло лет сто, не меньше. Если б пистолет был в смазке, уцелел бы. А мой пистолет где? В кабине? – спросила Ли.
– Он заткнул его за пояс.
– Скотина.
– Мы что, теперь безоружны?
– У меня есть нож, – похвасталась воительница, доставая из кармана нож с накладным серебряным орлом.
– И у меня должен быть. Надеюсь, нам не придется ходить с ножом на медведя.
– Сейчас зима. Медведи в спячке.
– Я бы не поручился за всех медведей, тем более, когда вокруг война... А если шатун? Что в таком случае делать?
– Одного из нас он съест. И это буду не я.
– И не я.
– Договорились.
Виктор развязал свой мешок, бросил под язык сразу три пищевые таблетки, отыскал в мешке «Дольфин», сделал несколько глотков. Потом спешно стал одеваться. Его била крупная дрожь. Холод? Страх? Неважно.
– У тебя найдется серебряный амулет? – спросил Ланьер.
– А это на что? – Ли покрутила перед носом Виктора серебряным значком. Орел с распростертыми крыльями.
«Что-то мне это очень напоминает, как и форма цвета фельдграу», – подумал Виктор.
– Отлично! Значит – прорвемся.
– Как именно?
– Просто уйдем. Раз у нас есть серебряные значки. Для меня ты припасла орлика?
– Да, конечно. Но здешний мортал не похож на другие. Здесь всюду ловушки. Ты видел, что творилось? Никому не удавалось выбраться и дойти хотя бы до следующей мембраны без вездехода.
– Я дойду, – уверенно заявил Виктор. – Давай меняться. Тебе – портсигар. Мне – орел. – Он достал из мешка портсигар.
– Вот сволочь! Это же мой портсигар! – возмутилась Ли.
– Но это я взял его с собой. Вряд ли Луис прислал бы тебе твои вещи по почте. А ловушек не бойся. Я их обойду. И тебя выведу, если будешь паинькой.
– Врешь ты все. Это никому не удавалось.
– Мне удастся, – улыбнулся Виктор. Он уже верил, что спасется.
– Ты же не герцог.
– Ну и что? Мортал всегда предупреждает меня об опасности. Ну так как, подаришь серебряного орла?
Она приколола значок в виде орла ему на куртку – напротив сердца.
Виктор положил в карман нож с серебряной рукоятью.
– Ну что ж, пошли. Прощай, Генрих! Лучше бы ты мне поверил, приятель.
Вещевые мешки за спину и – вперед. Шли по следу от конуса, прорезавшего мертвый лес. Как далеко протянулась сплошные ловушки справа и слева? Кто ответит?
– Все, кончилось, – сказала Ли.
– Что кончилось? – не понял Виктор.
– Смещение. Смотри!
Мертвый лес исчез. Вокруг был обычный мортал. Огромные деревья стояли редко. Темная хвоя ковром устилала землю. Любое направление могло стать дорогой. И всюду можно было теперь угодить в ловушку – вместе с мертвым лесом исчез и безопасный сектор, оставшийся позади вездехода. Обманчивая тишина царила в этом лесу. Звуки вязли, как в вате. Не поймешь, далеко ли, близко хрустнула, ломаясь, ветка, упало дерево.
– Идем. Ничего страшного, – уверенно заявил Ланьер. – Шагай за мной след в след, тогда прорвемся.
Несколько минут Ланьер лежал с закрытыми глазами, не двигаясь. Он чувствовал себя сбитым с ног, раздавленным.
– И кто теперь главный в крепости? – спросил он севшим голосом.
– А ты не догадываешься?
– Хьюго, – прошептал Виктор.
– Хочешь выпить? – спросил Ли.
– Давай.
– Коньяк?
Ланьер попытался кивнуть, но в виске опять вспыхнула острая боль.
Он взял из рук Бернхарда фужер, глотнул.
– «Наполеон», – сообщил самодовольно Бернхард.
– Настоящий... – подтвердил Виктор. Кажется, стало немного легче.
Майор держал тонкими пальцами фужер, согревая коньяк и вдыхая букет.
– Божественно, – Ли сделал крошечный глоток.
Только теперь Виктор понял, что перед ним женщина. И почти не удивился.
– Откуда ты знаешь про смерть Бурлакова? – спросил он зачем-то, хотя его совершенно это не интересовало.
– У нас в крепости свой агент.
– И ты не предупредила?
Он вновь задохнулся от отчаяния. Бурлаков мертв. Хьюго у власти. Что с ребятами? Что сейчас творится в крепости – не вообразить.
– Опять двадцать пять! Ты – осел! – возмутился, нет, возмутилась Ли Берхарнд. – Я сижу здесь тихо-тихо, как мышка, и не знаю, как выбраться из этого чертового лабиринта, а ты, кретинос, мне советуешь предупредить Бурлакова! Ты думаешь, у меня тут связь через коммик? И я пошлю ему весточку: привет, твой начальник охраны готовит переворот? Во-первых, похоже, наш агент и сам об этом ничего не знал. Хьюго ведь не на нас работает – на себя. Хочет стать круче Валгаллы. Еще один абсолютный кретинос. Ну что ж, пусть попробует!
– У Валгаллы сильная армия?
Боль в виске постепенно стихала. Только теперь Ланьер сообразил, что сидит совершенно голый перед женщиной. Он огляделся, пытаясь найти свою одежду.
– Не стесняйся, малыш, – улыбнулась Ли. – У тебя красивое тело. Малость тощее. Но ничего, это поправимо.
Она достала упаковку сухарей, вскрыла; быстро искромсала ветчину и сыр своим кинжалом.
– Угощайся. Заключенных не слишком хорошо кормят, я знаю.
Виктор взял кусок ветчины, принялся жевать. Известие, что Бурлаков мертв, никак не укладывалось в голове. Впрочем, там мало что сейчас могло уложиться.
– Пришлось сказать, что я беру тебя для подполковника Салливана, – продолжала посвящать его в свои маленькие тайны Ли. – Это мой непосредственный командир. Начальник тюрьмы.
Виктор поморщился.
– Нечего воротить нос: жуй ветчину и слушай, – Ли запихала ему в рот следующий кусок. – У Валгаллы армия небольшая, но прекрасно организованная. Если они прорвутся через врата, то зажиревшим на той стороне миротворцам не поздоровится. Похоже, в Вечном мире у Луиса полно агентов, к тому же немало добровольцев тут же примчится со всех сторон – только свистни. Так что вопрос очень простой: как незаметно миновать врата. К сожалению для императора и к счастью для Вечного мира, врата хорошо стерегут. Это во-первых, а во-вторых, у врат небольшая пропускная способность. Для целой армии нужно слишком много времени. Никто нам его не даст. Но вторые врата могут изменить ситуацию кардинально.
– Другие врата не выдумка? Они в самом деле существуют?
– Говорят. Они пропускают на ту сторону зимой и обратно – летом. Император уже давно их ищет. Но где они – никто не знает. Никто, кроме герцога.
– Налей мне еще коньяку, – попросил Ланьер.
Ли наполнила его фужер.
Виктор сделал глоток.
– Пятью пять – двадцать пять, – сказал он почти удовлетворенно. Без тени вопроса. – Чем ты здесь занимаешься?
– Заведую тюрьмой. Фактически.
– Тебе здесь нравится? Это же ад.
– Ад – самое подходящее место для чертей. Черти должны радоваться и прыгать от счастья, что находятся в аду. Но почему-то они все здесь такие мрачные. Никто не улыбается.
– Улыбка – это дерзость. Б аду дерзость не в чести. Особенно – в тюрьме.
– На самом деле тюрьма – ведение Салливана. Но шеф постоянно в зюзьку пьяный или трахает зэков. В зависимости от настроения. Когда мрачен – пьет. Напьется – тут же становится веселым и трахает зэков. На мое счастье, он – голубой. Ко мне не пристает. И еще одна удача для нас с тобой: Салливан мечтает удрать из Валгаллы.
– Это возможно?
– На твоем вездеходе, окованном серебром, – без труда. Я убедила его, что ты – герцог, и ты знаешь, как вернуться в Вечный мир незаметно через потайную дверь. Нам надо удрать, пока Луис не вытряс из тебя последние мозги.
– Он пригрозил завтра надеть на меня «колпак правды», – сказал Виктор.
– Чистый блеф. Этот приказ прошел бы через Салливана, а нам ничего подобного не сообщали. Салливан жутко трусит, но жажда убраться из этого осиного гнезда у него сильнее страха. Пообещай ему кучу золота и возвращение на ту сторону через другие врата – без таможни.
– Но я не знаю, где второй портал.
– Не имеет значения. Главное – убедить Салливана. Сочини что-нибудь. Скажи, второй портал – в Лысых горах. Там две метеостанции. Мы удерем и дождемся у погодников весны.
– Нас не пустят на станцию.
– Пустят, не волнуйся. Я сумею убедить охрану. А ты ври Салливану, что знаешь про врата. Ври, не моргнув глазом. Скажи так: в Лысых горах за перевалом Бурь. А где конкретно – обещай показать на месте. Говори: покажу дорогу, буду проводником.
– Не поверит, – усомнился Виктор.
– Поверит. Ты – герцог. Ты – властелин этого мира. Можешь мгновенно перемещаться. Слышишь мортал. Грузи все что хочешь. Он заглотит, потому что ему не терпится очутиться вместо скалы в теплом мире с миллионом евродоллов на счете. Только пусть твоя версия будет непротиворечивой.
Виктор допил коньяк. Сочинять – пожалуйста! Убедительно преподносить сомнительные факты? Сколько угодно! План Ли казался уже почти идеальным.
– Ты как? – спросила Ли. – Не хочешь кое-чем заняться?
Виктор передернул плечами. Никак, совершенно никак. То ли майорша-тюремщица его не возбуждала, то ли Валгалла так на него действовала. Или то, что он недавно прошел глубокий мортал, сказалось.
– Ладно, ничего, оклемаешься, – Ли похлопала его ободряюще по бедру. – Отдыхай пока. Через пару часов пойдем обрабатывать Салливана.
Виктор вытянулся на кровати, закрыл глаза.
Если честно, то он почти не верил, что на пароль, сообщенный ему в Париже Вязьковым, кто-то может откликнуться в Валгалле. Но вот же – откликнулся. Не обманул его страж.
4
– Лысые горы, Лысые горы, – пробурчал Салливан. – Мы отправили туда три экспедиции. Но никто не видел там никаких врат. Даже маленькой калитки не нашли.
Салливан не походил на других валгалловцев. Невысокий лысоватый мужчина с брюшком, его можно было представить в какой-нибудь конторе за старым компом, тупо смотрящим в экран монитора покрасневшими глазами. Или где-нибудь в этнографическом парке перед пришедшими на экскурсию детьми он мог изображать работника железной дороги девятнадцатого века или почтмейстера. Хотя вряд ли – теперь для этих ролей приспособили андроидов.
Салливан только что проснулся и теперь сидел на кровати в майке и трусах. На правой ноге – дырявый носок. Он скреб ногтями подбородок и подозрительно разглядывал Ланьера. Видимо, серая солдатская форма с буквой W на рукаве казалась ему подозрительной. Такую форму носит обслуживающий персонал: уборщики, повара, грузчики. И проститутки. Как сообщила Ли, в Валгалле был свой бордель.
– Я знаю, как пройти во внутреннюю долину по пещерам, именно там находятся врата, – соврал Ланьер.
– Сейчас зима. Холодно. Мы доберемся?
– Оденемся потеплее. Эти врата в Вечный мир пропускают только зимой.
С минуту Салливан раздумывал, все так же расчесывая пятерней подбородок.
Потом сказал:
– Полчаса на сборы. И если что, Ли, я тебя продам с потрохами. Тебя будут трахать в борделе тупые извращенцы.
– Здесь все извращенцы. И не угрожай, это глупо, – передернула плечами Ли. – Лучше подумай, что с собой взять. Не забудь запасные носки и термопатроны. Идем, герцог!
Майорша увела Ланьера к себе в комнату.
– Клюнул? – спросил Ланьер, не веря в свою удачу.
– Похоже. Впрочем, о том, что герцогу известна тайна вторых врат, в Валгалле, похоже, знают все, даже рядовые. Надо было всего лишь заставить Салливана поверить, что ты готов открыть эту тайну именно ему. Но это как раз несложно: кто усомнится в собственной исключительности? А? – Ли открыла шкаф и принялась выкидывать из него вещи. Тут все было уже приготовлено для «ледяного похода» – свитер, теплые носки, запасные ботинки, комбинезон, запасная куртка на гагачьем пуху, спальники.
– Как ты получила такой высокий чин? – спросил Виктор, укладывая в мешок термопатроны и упаковки с пищевыми таблетками, капсулы для обеззараживания воды («Дольфины» зимой не пригодны). Впрочем, пару «Дольфинов» Виктор тоже прихватил: в мортале они будут работать исправно. На самое дно он положил бинокль, потом серебряный портсигар и нож с серебряной рукоятью – эти две вещицы он приметил в ящике стола и вынул, когда Ли отвернулась.
– Хочешь узнать, почему меня сделали майором, а не посадили развлекать офицеров в бордель? – Она пожала плечами. – Сюда попасть не так просто. Ты должен пройти испытания, продемонстрировать, что можешь не дрогнув перерезать человеку горло. Но главное – принять участие в успешной операции. Мне повезло, я справилась.
– Каково было испытание?
– Ты точно это хочешь знать?
– Я любопытен.
– Ничего особенного. Нас было двадцать пять человек «красных». Мы окружили сорок отставших от своих вояк «синих». Мы перебили офицеров, а рядовых всех до одного взяли в плен. Я лично прикончила троих. Одному осколком стекла перерезала горло.
«Теперь у меня точно на нее не встанет», – подумал Ланьер.
– Потом?
– Потом четверо парней из личной охраны императора меня оттрахали по очереди.
– А потом?
Виктор перестал складывать вещи. Сердце сильно забилось. И еще – он почувствовал возбуждение.
«Ну вот, приехали, я становлюсь садистом», – констатировал он.
– Потом я прикончила всех четверых. Меня судил трибунал.
– И?
– И я рассказала, как по очереди пришила «героев». Обстоятельно, со всеми подробностями. Не забыла упомянуть, что отрезала каждому член и запихала в рот. Меня оправдали и дали чин лейтенанта. Больше ко мне не приставали. И даже со мной не флиртовали.
Как портальщик он оценил ее умение подавать материал нейтрально. То есть Ланьер не мог сказать, врет она или говорит правду.
– Колоссально, – Виктор отвернулся.
– Э, парень, похоже, тебе понравился мой рассказ. Какая часть впечатлила больше: первая или вторая?
– Они обе отвратительны.
– Неужели? – Она рассмеялась. – Хочешь еще подробности?
Она сбросила одежду мгновенно, как змея свою шкуру, и упала на кровать навзничь, раскинув руки и ноги.
– Ты – не раздевайся, – велела она.
«Весь рассказ выдуман от начала и до конца, – вынес свой вердикт портальщик. – Элементарная провокация».
5
– Поторопись! У нас на сборы осталось десять минут. Сложил вещмешок?
– Кажется, да.
– Теперь раздевайся.
– Что? Но ты же велела... Хочешь еще раз?
– Речь уже не о том! Раздевайся до трусов и майки. В таком виде сядешь в вездеход.
– Я же замерзну!
– Конечно. Придется немного померзнуть.
– Хотя бы штаны мне оставишь?
– Ладно, брюки твои. И только. Свитер, теплое белье, комбинезон, носки, ботинки, шапку, все давай сюда в мешок. Ну вот, молодец. А ты как думаешь, под каким соусом мы тебя вывезем из лабиринта? Правильно, милый, как арестанта, подлежащего ликвидации. Так мы и тебя провезем, и сами минуем два КПП с одной-единственной бумажкой, подписанной Салливаном. Иначе придется идти к Луису и просить у него пропуск. Внутренний голос мне подсказывает, что начальник канцелярии пропуск не подпишет.
– Подлежащего ликвидации... – повторил ее слова Виктор. – Ты что, расстреливаешь пленников? Сама?
– Нет, я не расстреливаю. Только вывожу наружу.
– И то хорошо.
– Так, синяк у тебя есть на морде, это хорошо. Давай я тебе еще кровь намалюю. – Ли достала тюбик и облила голову чем-то густым и липким. – Теперь наручники. – На запястьях щелкнули браслеты. Ключ Ли положила Ланьеру в карман брюк. – Ну все, ты готов к ликвидации.
6
У Салливана был личный джип. Но в этот раз они взяли другую машину: Ли перевесила личный значок Салливана на похищенный вездеход герцога. Охрана не будет спрашивать, почему начальник тюрьмы сменил одну машину на другую. Это охраны не касается. Ланьер изображал несчастного, приговоренного к смерти, а Салливан и Ли везли его на расправу.
Салливан сидел за рулем, рядом помещался полуодетый Ланьер со скованными руками. На заднем сиденье развалилась Ли. Под ногами у нее лежали мешки с амуницией и продуктами. Первый пост пропустил «экзекуторов» и их жертву беспрепятственно.
– А где расстрельная команда? Разве она не полагается? – поинтересовалась «жертва».
– Мы не расстреливаем, ты что, так и не понял? – сказала Ли. – Завозим в мортал, оставляем человека без одежды и еды. Приговоренный умирает сам. В Валгалле говорят: его забрал мортал.
– Как гуманно! – съязвил Ланьер.
– По отношению к нам – да, – совершенно серьезно отвечала Ли, – Мы не видим, как человек умирает.
– О, да! Психику работников концлагерей тщательно берегут, – согласился Ланьер.
На втором посту их остановили. Охранник что-то шепнул Салливану и попросил выйти из машины.
– Я сейчас! – обернулся к майорше начальник тюрьмы.
В следующий миг он исчез за металлической дверью караульни. Вслед за ним ушел и охранник.
– Мне это не нравится, – сказал Ланьер, не оборачиваясь. – Не стоило посылать Салли.
– Конечно, стоило! – хмыкнула Ли. – Его расколют мгновенно. Но, пока он будет колоться, мы удерем. – Похоже, мысль, что она так ловко подставила начальника тюрьмы, привела Бернхард в восторг.
Она собиралась перебраться на переднее сиденье, но не успела: из-за стальной двери выскочил Генрих. Увидев его, Ли схватилась за кобуру. Но Генрих выстрелил первым. Ли так и осталась сидеть – упасть ей помешали мешки. Виктор нащупал в кармане ключи от наручников, но освободиться не успел – Генрих уже подбежал к вездеходу, вынул из рук Ли пистолет и заткнул себе за пояс.
Что за черт?! Опять этот тип взял верх, и опять Ланьер его пленник, связанный и беспомощный. Виктор прекратил попытки освободиться. Генрих уселся на место водителя.
Машина беспрепятственно въехала в мортал.
– Не д-д-думал, что в-в-вновь увидимся, – проговорил Ланьер. От холода у него прыгали губы. Ключ от наручников был у него уже в ладони, но наручники надо было еще открыть.
– Решили удрать, господин самозванец?
– Салли нас выдал?
– Я с ним даже не разговаривал. Как только увидел тебя, все сразу и понял. А ты надеялся, что этот придурок заговорит мне зубы? Как бы не так!
– Салливан мертв?
– Ну, зачем же сразу и мертв. Он еще пригодится императору.
– Ты на нашей стороне, Генрих? Против Валгаллы? – изумился Ланьер.
– Не угадал. Все проще. Я облажался и должен теперь свою ошибку исправить. Почему ты не сказал сразу, что ты не герцог? А?!
– Ты бы меня убил.
– Не знаю, – Генрих передернул плечами. – Может, и нет. Зачем мне тебя убивать? Отпустил бы – и все.
– К-как ты догадался?
– Очень просто. Пришло известие, что Бурлакова прикончил двойник герцога. Двойник. Как только это слово произнесли, меня будто молнией пронзило. А что, если ты – двойник, а тот – настоящий? Уж больно странно ты себя вел для герцога и так легко попался в ловушку – меня это с самого начала смущало. Я решил проверить. Зашел к тебе, намекнул про колпак... ты сразу поплыл. И про рану свою забыл. Или ты даже не знаешь, что герцог был серьезно ранен на настоящей войне?
– А ты откуда про это знаешь?
– Знает все Луис. Он рассказывал – я запомнил.
– Помоги нам бежать.
– Помочь? «Нам» – это кому? Тебе и этой девке? Нет, мой друг. Я помогаю только себе. Вы сбежали, побег вам устроил Салливан. И он мною связан и обезоружен. Тепленький. Я ему не завидую. Император ошибок не прощает. Никому.
– Она м-мертва? – спросил Виктор, не поворачивая головы.
– Нет. Скоро очнется. Я стрелял в режиме парализатора.
– Император рано или поздно узнает, что в плену у него был не герцог. Б-бежим вместе.
– Кто ты?
– Портальщик. Внешне похож на герцога.
– Я примерно так и подумал... Да, точно, я же слышал, как ты говорил императору про сеть. Как тебя сразу не раскусили? Ты будто околдовал всех. Внушил, что ты и есть герцог. Портальщики – они же все вруны и гипнотизеры.
– Как ты объяснишь наш побег, Генрих? Тебе придется рассказать правду. Лучше бежим. Послушай, зачем тебе служить императору? Это же царство мертвых – неужели ты не видишь? Здесь все пропитано запахом склепа.
– Валгаллу я не предам.
Генрих остановил машину, пинком вытолкнул Виктора из вездехода. Потом вытащил Ли и швырнул на землю.
– Прощай, приятель!
– Что ты делаешь? Ты что, хочешь нас здесь бросить?
– Именно! – Генрих захлопнул дверцу и развернул вездеход.
– Стой! – Виктор попытался подняться. Со второй попытки вскочил на ноги, но при этом выронил из пальцев ключ. – На этом вездеходе мы прорвемся через мортал! Неужели ты всю жизнь хочешь провести здесь?
– Счастливо оставаться! Надеюсь, больше не встретимся.
Вездеход рванулся с места так, что сразу поднялся вверх на полметра.
– Стой! Сволочь! Извращенец! – орал Виктор вслед Генриху. – Ты проиграешь! Все равно проиграешь! Поверь мне! Я знаю!
Генрих уже не мог его слышать, но Виктор все равно орал, пока во рту не пересохло. Почти сразу захотелось пить. Но этот мерзавец не оставил им с Ли ни капли воды. Виктор принялся искать оброненный ключ. Ну, вот он! Теперь открыть наручники, и он свободен... свободен? Как же! Свободен умереть.
Ли все так же лежала неподвижно, раскинув руки. Виктор вспомнил Валюшку. Все повторяется: мортал, женщина и гонки со смертью. Виктор перетащил ее с обочины на дорогу, ударил довольно сильно по щеке.
– Вставай, красотка. Хватит притворяться. Заниматься любовью я с тобой не собираюсь.
Ли села, обхватила голову руками.
– Какая сволочь... – только и успела сказать.
Света не стало. Ни света. Ни тьмы. Серая хмарь. Небытие. А потом – ослепление. Вспышка. Не перед глазами – в мозгу. И ураган. Он несся слева и справа от них. Воздух кипел, все вокруг распадалось, будто картинка на старом мониторе подернулась рябью пикселей.
Смерч пронесся, унося с собой листву и хвою. Воздух застыл, заледенел. Деревья стояли по-прежнему, только уже мертвые – серые, покрытые трещинами, ни хвои, ни коры. Виктор видел такое однажды – в том месте, где Валюша чуть не умерла. То есть в ловушке. Повсюду слышался стук – падали мертвые ветви. Виктор глянул вперед. Похоже, смерч пришел со стороны Валгаллы. Налетел, уперся в вездеход. Чудесная машина герцога, окованная серебром, разрезала смерч на две части. За кузовом лежал конус нетронутой земли. Он охватывал дорогу и часть придорожья, медленно расширяясь. Деревья возле дороги стояли живые. И в этот узкий клин на счастье попали Виктор и Ли.
– Что это было? – спросил Виктор одними губами.
– Мортал сдвинулся, – так же шепотом отвечала Ли, будто боялась потревожить мертвый лес. – Я слышала, такое случается.
– А я не слышал.
– Что теперь?
Виктор не ответил, он смотрел на остановившийся вездеход. Судя по всему, Генрих пытался ехать дальше, но машина не желала ни на сантиметр сдвинуться в сторону Валгаллы. Генрих дал задний ход. Тут же по обеим сторонам дороги заклубились серые смерчи, качнулись деревья.
Виктор и Ли бросились на дорогу ничком. Вездеход почти сразу остановился, следом прекратилось и беснование мортала.
Ланьер поднялся и протянул руку Ли. Но девушка одним прыжком вскочила на ноги сама, без его помощи.
– Пошли к вездеходу, – предложила Ли. – Там наши вещи.
– И главное, м-моя одежда... – кажется, только теперь Виктор вспомнил про холод. – Но там этот психованный Генрих. Как с ним справиться?
– У меня есть нож, я могу его метнуть, – сказала Ли.
– Может быть, все же уговорим парня уйти с нами?
– Хорошо, скажи ему: нам всем конец. А потом я его убью.
Они сделали несколько шагов в сторону вездехода. Дверца отворилась.
– Стой! Не вылезай! – закричал Виктор. – Генрих, не вылезай! Сиди! Мы сейчас!
Но поверить в добрые намерения тех, кого он собирался бросить в мортале, Генрих не мог. Он выпрыгнул из кабины – прямо в ловушку, в серый мертвый лес. Потому что рядом с кабиной ловушки встали вплотную, и лишь за кузовом след стал немного расширяться.
Генрих двинулся на бывших своих пленников, держа в дрожащей руке пистолет, и лицо его менялось на глазах: щеки вваливались, лоб бороздили морщины, тонкими бледными червями сползали по груди завитки растущей на глазах бороды. Он что-то пытался сказать, но не мог – из одряхлевших десен вываливались зубы. Рука дрожала все сильнее. Генрих нажал на спусковой крючок. Раздался лишь сухой треск.
– Скорее! – крикнул ему Виктор. – Скорее! Беги!
Поздно.
Рядом с кузовом вездехода завалился набок глубокий старик. Веки его смежились. Лиловые губы дрогнули и застыли. Пистолет выпал из трясущихся рук. Глаза закатились, Генрих умер.
– Надо было выползать через кузов. Там сзади дверь есть, – сказал Виктор, глядя на своего похитителя, чью жизнь до дна выпил мортал.
– Эта? – Ли распахнула дверцу.
– Она.
Ли забралась в кузов, стала выбрасывать на дорогу мешки с вещами и одежду.
– Разве мы не поедем в вездеходе? – спросил Виктор.
Он зачем-то наклонился и пощупал пульс на шее Генриха. Пульса не было.
– Ты что, не понял? Видел, как бесился мортал, когда машина дала задний ход? Вездеход трогать нельзя. Он якорем держит мортал. Двинем его, ловушки тут же поедут, – сказала Ли.
– Ты что-то понимаешь в этом?
– Я прослушала курс лекций в Сорбонне.
– Завидую, – Виктор вынул пистолет из рук Генриха-старика. – Его пушка ни на что не годна.
– Конечно. Пока он тащился от кабины к кузову, прошло лет сто, не меньше. Если б пистолет был в смазке, уцелел бы. А мой пистолет где? В кабине? – спросила Ли.
– Он заткнул его за пояс.
– Скотина.
– Мы что, теперь безоружны?
– У меня есть нож, – похвасталась воительница, доставая из кармана нож с накладным серебряным орлом.
– И у меня должен быть. Надеюсь, нам не придется ходить с ножом на медведя.
– Сейчас зима. Медведи в спячке.
– Я бы не поручился за всех медведей, тем более, когда вокруг война... А если шатун? Что в таком случае делать?
– Одного из нас он съест. И это буду не я.
– И не я.
– Договорились.
Виктор развязал свой мешок, бросил под язык сразу три пищевые таблетки, отыскал в мешке «Дольфин», сделал несколько глотков. Потом спешно стал одеваться. Его била крупная дрожь. Холод? Страх? Неважно.
– У тебя найдется серебряный амулет? – спросил Ланьер.
– А это на что? – Ли покрутила перед носом Виктора серебряным значком. Орел с распростертыми крыльями.
«Что-то мне это очень напоминает, как и форма цвета фельдграу», – подумал Виктор.
– Отлично! Значит – прорвемся.
– Как именно?
– Просто уйдем. Раз у нас есть серебряные значки. Для меня ты припасла орлика?
– Да, конечно. Но здешний мортал не похож на другие. Здесь всюду ловушки. Ты видел, что творилось? Никому не удавалось выбраться и дойти хотя бы до следующей мембраны без вездехода.
– Я дойду, – уверенно заявил Виктор. – Давай меняться. Тебе – портсигар. Мне – орел. – Он достал из мешка портсигар.
– Вот сволочь! Это же мой портсигар! – возмутилась Ли.
– Но это я взял его с собой. Вряд ли Луис прислал бы тебе твои вещи по почте. А ловушек не бойся. Я их обойду. И тебя выведу, если будешь паинькой.
– Врешь ты все. Это никому не удавалось.
– Мне удастся, – улыбнулся Виктор. Он уже верил, что спасется.
– Ты же не герцог.
– Ну и что? Мортал всегда предупреждает меня об опасности. Ну так как, подаришь серебряного орла?
Она приколола значок в виде орла ему на куртку – напротив сердца.
Виктор положил в карман нож с серебряной рукоятью.
– Ну что ж, пошли. Прощай, Генрих! Лучше бы ты мне поверил, приятель.
7
Вещевые мешки за спину и – вперед. Шли по следу от конуса, прорезавшего мертвый лес. Как далеко протянулась сплошные ловушки справа и слева? Кто ответит?
– Все, кончилось, – сказала Ли.
– Что кончилось? – не понял Виктор.
– Смещение. Смотри!
Мертвый лес исчез. Вокруг был обычный мортал. Огромные деревья стояли редко. Темная хвоя ковром устилала землю. Любое направление могло стать дорогой. И всюду можно было теперь угодить в ловушку – вместе с мертвым лесом исчез и безопасный сектор, оставшийся позади вездехода. Обманчивая тишина царила в этом лесу. Звуки вязли, как в вате. Не поймешь, далеко ли, близко хрустнула, ломаясь, ветка, упало дерево.
– Идем. Ничего страшного, – уверенно заявил Ланьер. – Шагай за мной след в след, тогда прорвемся.