Лукьяненко Сергей Васильевич. Царь, царевич, король, королевич...

Ю.Буркин:
Друзьям - писателям и фэнам...

С.Лукьяненко:
В том числе и друг другу!

Предисловие, в котором доктор Ватсон

впервые видит Холмса растерянным



- Я вижу, что вы получили мою телеграмму, Ватсон, - сказал
Шерлок Холмс вместо приветствия. И лишь потом, радостно
улыбаясь, пожал мне руку: - Как я рад видеть вас, Ватсон! Так
любезно с вашей стороны пожертвовать вечером в галерее Тейт,
прервать экскурсию с любимым племянником...

- Холмс, Холмс, помилосердствуйте, - взмолился я,
усаживаясь в кресло перед камином. Огонь весело плясал, на
столике поблескивали хрустальные бокалы, а по лестнице уже
шаркали тапочки миссис Хадсон. В предвкушении горячего чая я
умиротворенно вздохнул и спросил:

- Шерлок, я понимаю, как надоели вам мои вопросы, но
откуда? Откуда вы все это узнали? Про телеграмму, про
племянника, про вечер в галерее Тейт?

- Элементарно, Ватсон, - Шерлок Холмс развел руками, потом
снял с камина персидскую туфлю с табаком и приступил к набивке
трубки. - Все очень просто, если применять мой метод
дедуктивного мышления. Итак...

Он глубоко затянулся душистым болгарским табаком,
снисходительно посмотрел на меня и сказал:

- Вчера, как вы помните, я посылал вам телеграмму с
приглашением посетить Бейкер-стрит сегодня вечером. Вы ответили
мне, что, к сожалению, не можете воспользоваться приглашением,
ибо ваш племянник, приехавший из Суссекса на пару дней, просил
показать ему галерею Тейт. И вы уже обещали молодому человеку
посвятить этому нынешний вечер...

- Значит... - растерянно сказал я. Холмс кивнул.

- Именно. Я знал, где вы и с кем. Поэтому я попросил
посыльного отнести телеграмму в галерею. Раз вы там были, то вы
были со своим племянником. Если все-таки пришли - значит,
получили телеграмму. Элементарно, Ватсон!

- Действительно, элементарно, - был вынужден признаться я.
Но Холмсу явно наскучил наш разговор. Он выхватил из-за пояса
револьвер, пальнул в потолок и заорал:

- Хадсон, чаю!

- Спешу, спешу, - пролепетала бедная старушка, пересекая
гостинную. В руках ее подрагивал поднос с двумя чашечками
пахучей жидкости бледно-желтого цвета.

- Если можно, еще по чашечке, - любезно попросил Холмс,
пряча револьвер. Миссис Хадсон кивнула, поставила поднос на
столик и пустилась в обратный путь. Холмс поднял чашечку,
поднес к губам, блаженно улыбнулся:

- Попробуйте, Ватсон. Такого вы еще не пили. Это турецкий
чай, а турецкий чай есть традиция в Турции.

Глядя на медленно рассеивающееся облачко порохового дыма,
я вполголоса спросил:





- Холмс, Бога ради, что случилось с нашей дорогой миссис
Хадсон? Она не ругает вас даже за стрельбу в вечернее время!

Холмс пренебрежительно махнул рукой.

- Мелочи, Ватсон. Вчера мы поспорили с ней, кто быстрее
сложит пасьянс. Я выиграл и теперь могу делать, что угодно,
целую неделю.

- Шерлок, вы выиграли у миссис Хадсон? - поразился я. - Но
она - мастер по раскладыванию пасьянсов, а вы - совершеннейший
дилетант.

- Позавчера был сильный дождь, - небрежно обронил Холмс.

- Ну и что? При чем здесь пасьянс?

- У миссис Хадсон застарелый ревматизм.

- Ну?

- Вы же доктор, Ватсон. Сложите два плюс два. Миссис
Хадсон вчера еле шевелила руками из-за очередного обострения
ревматизма! А признаться в этом ей мешало женское кокетство. О,
женщины, - вздохнул Шерлок. - Женщины... Кстати, именно с
женщинами, точнее - с женщиной, связана моя просьба к вам -
покинуть племянника и прийти на Бейкер-стрит.

Нахмурившись, я попытался проследить за причудливыми
изгибами мысли гениального детектива. Так ничего и не поняв, я
небрежно спросил:

- Так, и зачем же я понадобился?

- Вам придется отбросить все личное, - понизив голос,
сказал Холмс. - Отбросить все, кроме профессионализма, и
выслушать меня до конца.

Я понял все в ту же секунду. О, бедный Шерлок! Холостяцкая
жизнь, частые визиты в лондонские притоны, необходимость
притворяться то нетрезвым матросом, то частным адвокатом...

- Холмс, друг мой, - тихо сказал я. - Не пугайтесь. Многие
мужчины проходят через это. Помню, в студенческие годы я сам...
Впрочем, неважно. Медицина в наши дни сделала огромные успехи.
С помощью раствора марганцовки, ляписа и горячей грелки я
исцелю вас...

Холмс захохотал. Мне даже показалось, что мой бедный друг
повредился в уме. Но уже через мгновение Шерлок успокоился и
сказал:

- О нет, Ватсон! Я не подхватил триппер, вы ошиблись!

- Да?

- Да! Вы нужны мне как профессионал-помощник сыщика, а не
как врач-профессионал.

Похвала от Шерлока была событием в нашей дружбе, и я
невольно простил ему оскорбительный смех над медицинской
наукой.

- Я слушаю вас, Холмс, - самым деловым тоном произнес я.
Шерлок отхлебнул чая, поморщился, потом слегка наклонился ко
мне и доверительным шепотом спросил:

- Вы помните сокровища Агры, Ватсон? Помните Знак Четырех?

- Как же мне не помнить? - изумился я. - Ведь в результате
этого дела я обрел жену, очаровательную мисс Морстен.

- Как ее здоровье? - неожиданно спросил Холмс.

- Нормально...

Холмс кивнул с таким мрачным видом, словно его огорчила
эта новость. Потом скорбно сказал:

- Ватсон, дорогой. Мы совершили ошибку в том деле, большую
ошибку! Мы упустили настоящего преступника и стали причиной
гибели невинного человека.

Ничто, ничто в этом мире не поразило бы меня так сильно.
Визит на Бейкер-стрит Ее Величества, женитьба Холмса, миссис
Хадсон, напившаяся рома, - я мог бы представить себе любое из
этих событий. Но неудача в расследовании казалось бы столь
блестяще завершенного дела...




- Неужели нельзя ничего поправить? - с трепетом спросил я.

- Можно, - скорбно ответил Холмс. - Выпейте пока чай,
Ватсон, это закалит вас... И слушайте, слушайте... Ох, как я не
хочу говорить, но истина, друг мой, дороже всего. Итак,
несчастный Бартоломью Шолто, владелец сокровищ Агры, был убит.
И мы решили, что преступником был дикарь Тонга, слуга Джонатана
Смолла...

- Да, и разве могут быть сомнения? Отравленная игла в ухе
несчастного...

- Иглы могут втыкаться в свежий труп с той же легкостью,
как и в живое тело, - зловеще сообщил Холмс.

- Бог мой, о чем вы?

- Ватсон, мне уже во второй раз сегодня приходится
напоминать вам, что вы врач. Вы знакомы с растительными
ядами... хотя бы понаслышке. Они действуют быстро, но не
мгновенно. Неужели вы всерьез полагаете, что человек, в
которого вонзилась отравленная игла, останется мирно сидеть в
кресле, скорчив лишь злобную ухмылку?

- Ну...

- Ухмылка. Зловещий оскал на лице мертвеца. Ватсон, если
бы Бартоломью был отравлен ядом, вызывающим судороги и спазмы,
он просто слетел бы с кресла! Спазмы мускулатуры скинули бы его
на пол.

- И правда, - с ужасом прошептал я. - Но как же...

- Его отравили, но отравили стрихнином, - грустно сказал
Шерлок. - Отравили, дождались смерти и усадили обратно в
кресло. Усадили, зная, что бедный дикарь проникнет в комнату
через чердак и выстрелит! И убийство можно будет свалить на
него.

- Но... но... это жуткое хладнокровие... расчетливость...
кто?! Как можно было все так точно рассчитать?

- Слушайте меня внимательно, Ватсон. Что мы имеем? Два
брата-близнеца, Бартоломью и Тадеуш, часто ссорящиеся,
недолюбливающие друг друга. Тадеуш пристально следит за судьбой
Мэри Морстен, посылает ей жемчужины... предлагает поделиться с
ней сокровищами. Бартоломью против. Кто еще участвует в драме?
Старый негодяй и правдоискатель Джонатан Смолл... имя-то какое
заурядное! Его слуга, пигмей, который едва может общаться с
хозяином. Тот великодушно выучил пару пигмейских слов, а у
Тонга и на это не хватило способностей. Далее. Верный слуга
рода Шолто, индус Лал Рао, который почему-то вдруг решил
пособлять Смоллу. Зачем, Ватсон? Лал Чавдар, отец Рао, помог
майору Шолто спрятать труп Морстена... А сын вдруг решил
предать хозяина. Почему? Индусы верный народ, Ватсон!

- Как же вы все объясните, Холмс? - дрожа от нетерпения
спросил я.

- Дело обстояло так... Тадеуш, принимая искреннее участие
в судьбе Мэри Морстен, рассказал ей о сокровищах и привел к
Бартоломью. Он требует поделить сокровища на три части - после
чего они с Мэри поженятся и откроют собственное дело - частный
пансионат для девушек.

- Ох... - только и вымолвил я.

- Бартоломью против. Тогда Тадеуш и, простите меня Ватсон,
ваша будущая супруга, убивают несчастного скупердяя. Усаживают
в кресло... и просят верного Лал Рао, к которому давно
подъезжает Джонатан Смолл, поддаться на его уговоры. И дать
знать, что в этот вечер Бартоломью останется один... с
найдеными сокровищами! Джонатан вместе с пигмеем идут на дело.
Они не ведают, что драгоценности уже заменены дешевой
бутафорией. Пигмей "убивает" труп, возможно, понимает свою
ошибку, но объяснить что-либо разгневанному хозяину не в силах.
Два неудачника уносят поддельные побрякушки. Мисс Морстен
приходит к нам, разыгрывает маленькую комедию... потом к ней
подключается и Тадеуш, изображая из себя дурачка-ипохондрика. И
мы верим им...

- Ой... ой... - простонал я.




- Джонатан выкидывает поддельные драгоценности в Темзу,
пигмей убит нашими пулями... Мисс Морстен, очевидно и вправду
полюбив вас, соглашается стать миссис Ватсон. Тадеуш, который
ее любит, расстроен, но огромное состояние смягчает его муки.
Верный Лал Рао на некоторое время садится в тюрьму... Тадеуш
его после вознаградит. Меня смущает лишь одно: почему мисс
Морстен до сих пор не сообщила вам о своей доле сокровищ?
Видимо, ищет благовидный повод. А может, ее шантажирует бывший
соучастник... Она вас любит, Ватсон, утешьтесь этим. - Шерлок
выдержал паузу, затем тихо спросил: - Итак, что мы будем
делать? Оставим все, как есть или же дадим делу законный ход?

- Холмс... - простонал я. - Друг мой... Ваша логика
безупречна... Бог мой! Моя жена - убийца! Что делать, я не
знаю... Холмс...

Холмс захохотал.

- Как вы жестоки, - с чувством сказал я.

- Милый Ватсон! - Холмс подался ко мне, - успокойтесь! Я
лишь хотел показать вам, что методом дедукциии можно доказать
любые, прямо противоположные вещи! Детективу надо иметь еще и
голову, кроме знаний дедукции! Я пошутил! Бартоломью убил
пигмей! Драгоценности на дне Темзы! Ваша жена невинна!

Холмс снова захохотал и с криком: - Шампанского, Хадсон,
шампанского! - пальнул в потолок из револьвера.

- Вы сегодня несносны, - буркнул я сердито, раскуривая
трубку. - Как вы можете? Издеваться над миссис Хадсон, пугать
меня...

Холмс повернулся, и я увидел, что на глазах его блеснули
слезы:

- Ватсон, дорогой, простите! Я неправ. Но войдите и вы в
мое положение - вот уже три недели нет ни одного приличного
дела. Я скучаю, Ватсон! Я так скучаю!

- Мой бедный друг, - прошептал я. В моей голове родилась
безумная мысль, а не организовать ли диковинное преступление?
Похитить Биг Бен или обокрасть Тауэр? Ради Холмса я готов был
на все.

- Я так сильно скучаю, - повторил Холмс. - Очень сильно.
Шампанского! - и он опять выстрелил в потолок из револьвера.

В это мгновение дверь гостинной отворилась, и колеблющейся
походкой вошла миссис Хадсон. Но в руках у нее было не
шампанское, о нет! В руках у нее была длинная кавалерийская
сабля!

На какое-то мгновение мне показалось, что выведенная из
себя старушка решила прекратить пальбу, отрубив Холмсу голову
или по меньшей мере руки.

- Мистер Холмс, - невозмутимо сказала наша добрейшая
миссис Хадсон, - незадолго до прихода доктора Ватсона, когда вы
кололи себе утреннюю порцию кокаина, и я не решалась вас
беспокоить, к вам приходили два джентльмена со слугой-негром.
Они забыли вот это...

Глаза Холмса засверкали. Он отложил трубку, бережно взял
из рук миссис Хадсон саблю, и принялся ее разглядывать. Потом
повернулся ко мне:

- Ну, что вы можете сказать об этой сабле, Ватсон?

Его уныния как ни бывало. Обрадованный такой переменой в
своем друге я принял клинок из его рук.

- Во-первых, - сказал я, стараясь во всем следовать методу
Холмса, - это отличная кавалерийская сабля. С хорошим
отвесом... острым клинком.

- Великолепно! - подбодрил меня Холмс.

- Во-вторых, - я задумался, - забыть саблю, боевое оружие,
в чужом доме - это неслыханно!

- Так.

- И в-третьих - сабля очень потертая, побывавшая не в
одном бою. Отсюда можно сделать вывод, ее владелец - пожилой
отставной



военный, кавалерист, страдающий склерозом и чем-то глубоко
озабоченный.

- Блестяще! Блестяще! - завопил Холмс. - Вы превзошли
себя, доктор!

Я скромно улыбнулся. Миссис Хадсон раскрыла было рот, но
Холмс строго посмотрел на нее, и старушка промолчала. Тогда
друг взял саблю обратно, внимательно осмотрел ее и сказал:

- Ну что ж, я могу сказать о владельце этой сабли
следующее: это крепкий мужчина средних лет, служивший где-то в
Индии, никогда не ездивший на коне, абсолютно лысый, любящий
колбасу с чесноком и старающийся прочитать все попадающиеся на
глаза книги и газеты. Сабля подарена ему другом.

Меня эти бездоказательные построения несколько рассердили.

- Холмс, - мягко сказал я, - сегодня вы не в лучшей форме.

Шерлок Холмс вздохнул и протянул мне саблю.

- Глядите, доктор. Сабля очень тяжелая, старик не сумел бы
ее долго носить. А ножны изрядно потерты - но только не с
правой стороны, как было бы, езди он на коне, а внизу. Вывод:
это крепкий нестарый человек, обычно передвигающийся пешком.

- Но почему с кавалерийской саблей? - завопил я.

- Подарок, память о друге, - спокойно ответил Холмс. -
Клинок сабли выкован из дамасской стали, вывод: ее владелец
служил в Индии. На клинке остались крошечные кусочки колбасы с
чесноком, похоже, саблю использовали вместо столового прибора.

- Боевое оружие? Позор... - прошептал я.

- Это еще не все, - соболезнующе сказал Холмс. - На жирном
лезвии остались буквально микроскопические частички волос.
Цвета их разглядеть не могу, но вывод напрашивается сам собой:
владелец сабли регулярно брил ей голову.

Я схватил со стола бокал с шампанским и осушил его одним
глотком.

- Ну и о книгах-газетах, - невозмутимо продолжил Холмс. -
На тех же жирных пятнах остались частицы бумаги - как газетной,
так и книжной.

- Ужасно, - пробормотал я. - Неслыханно... К чему идет
Англия?

- Самое интересное, что владелец сабли - не англичанин, -
задумчиво сказал Холмс, закуривая. - Но доказать это дедуктивно
я не могу. Пока.

Некоторое время мы молча курили, глядя в камин. Потом я
спросил у миссис Хадсон:

- Холмс не прав, ведь верно?

- Прав, - кротко ответила старушка. - Лысый мужчина
средних лет, от него пахло чесноком, он читал "Таймс", разрезая
страницы саблей. Очень загорелый, вот как вы, когда только
приехали из Афганистана. С ним еще были...

- Молчать, Хадсон, молчать! - закричал Холмс. - Дедукция
подсказывает мне, что мы найдем в прихожей еще что-нибудь! И
сделаем вывод о спутниках офицера самостоятельно!

Через минуту мы уже были в прихожей. Зоркие глаза Холмса
обежали комнату, потом он вскрикнул и поднял стоящий у дверей
ботинок.

- Это ваш? - с благоговейным ужасом спросил он.

- Нет, - с сожалением признался я. Ботинок был хороший,
кожаный, но без пары и слишком большого размера, чтобы стоило
на него претендовать.

- Удивительно, - прошептал Холмс. - Потрясающе... Забыть
трость - естественно. Забыть саблю - возможно. Но забыть
ботинок... Что вы о нем скажете?

Наученный горьким опытом я изучал ботинок минут пять.
Потом рискнул сделать предположение:

- Его владелец - мужчина с ногами.




Несколько мгновений Холмс озадаченно смотрел на меня.
Затем робко спросил:

- Все?

- Все! - ехидно сказал я.

- Да, не поспоришь, - согласился Холмс. - Можно только
добавить. Владелец ботинка - молодой парень, худощавый, с
большими руками и ногами. А еще он притворяется шотландцем,
солнечно-рыжий, в хороших отношениях со своим слугой-негром,
таскает с собой волынку, на которой не умеет играть, регулярно
бреет ноги и носит толстые шерстяные носки.

Я присел на тумбочку для зонтиков и спросил:

- Бог мой, но как? Как вы сумели понять это?

- Если бы вы читали мой трактат об обуви и характере ее
владельцев, то никогда бы не задали такого вопроса. - Холмс
похлопал меня по плечу. - Такие ботинки может носить лишь
молодой и худощавый парень. Что касается остального... На
ботинке мелкие рыжие волосы - ботинконоситель брил ноги уже
после того, как обулся. Но как он мог это сделать в брюках?
Вывод - он носит шотландскую юбочку, кильт. Раз он ушел, забыв
ботинок, в такую прохладную погоду, значит на нем были толстые
шерстяные носки. Но шотландцы не носят носков!

- Да? - поразился я.

- Да, - подумав, сказал Холмс. - Мне так кажется. Если же
владелец ботинка носит шотландскую юбку, но при этом одет в
носки - значит он лишь притворяется шотландцем! А любой,
выдающий себя за шотландца, будет повсюду таскать волынку. Но
играть на ней не сможет - это чисто шотландский порок... Что
там я еще говорил?

- Слуга-негр, - напомнил я, - в дружеских отношениях с
лже-шотландцем.

- Самое слабое звено моих предположений, - признал Шерлок.
- Я делаю этот вывод лишь на основании того, что ботинки хорошо
начищены. Значит - у слуги с якобы-шотландцем хорошие
отношения. А что слуга - негр, нам сказала миссис Хадсон.
Придется поверить ей.

- Честное слово! - возмутилась миссис Хадсон.

- Ладно, поверим в вашу наблюдательность, - решил Холмс.

На несколько минут мы погрузились в раздумья. Потом Шерлок
опустился на колени и стал ползать по полу.

- Вы что-то нашли? - спросил я.

- Нет, но давайте поищем! - предложил Холмс. Я послушно
опустился рядом и мы принялись ползать по полу вместе.

- Вы уж извините, я тут давно не прибиралась, - созналась
миссис Хадсон.

- Да, я вижу, с прошлого вторника, - рассеянно ответил
Холмс, заползая под диванчик, на котором обычно сидели наши
посетители. И тут же оттуда донесся его вопль.

- Что случилось? - я попытался прийти к Холмсу на помощь,
но вдвоем мы под диваном не помещались.

- Дорогу, Ватсон! - кричал Холмс. - Шампанского, Хадсон!
Это самая удивительная находка в моей жизни! Мышь! Мышь!

- А!!! - завопила Хадсон, с неожиданной ловкостью
запрыгивая на тумбочку для зонтиков.

- Не бойтесь, она в клетке! - сообщил Холмс, выныривая
из-под дивана.

- Тогда я пошла за шампанским, - успокоилась миссис
Хадсон. - Снимите меня, Ватсон!

- Для вас, Хадсон, все что угодно! - сказал я, галантно
снял старушку с тумбочки, отнес на кухню и вернулся к Холмсу.
Мой гениальный друг сидел на диванчике, поставив на колени
небольшую металлическую клетку, вроде тех, в каких обычно
держат канареек. Он внимательно смотрел на маленькую черную
мышь, которая в свою очередь сердито смотрела на Холмса.




- Ничего не понимаю, - горестно признался Холмс. - Мышь! В
клетке! Если я не ошибаюсь - самочка, из вида Мус Минутус,
мышь-малютка... Кто посадил ее в клетку? Зачем? И почему носил
с собой? Ничего не понимаю.

Миссис Хадсон принесла нам шампанское и строго напомнила:

- Мистер Холмс, уже девять часов. Вы пропускаете время
вечерней инъекции!

- Мне не до кокаина, - грустно сказал Холмс. - Я чувствую,
что столкнулся с совершенно удивительной загадкой. Сабля,
башмак и мышь! Ватсон, если вам еще не надоели ваши
литературные опыты, можете назвать это дело "Делом плененной
мыши". Или "Делом шотландского ботинка".

- Я не столь оптимистически настроен, - признался я. -
Даже если удивительная троица вновь посетит нас, все равно, их
дело может оказаться вполне заурядным.

- Люди, пришедшие с заурядными делами, не забывают клеток
с мышами, - торжественно сказал Холмс. - Пройдемте в гостинную,
выпьем чая, покурим трубки, я сыграю на скрипке... Надо
подумать об этом удивительном деле.

Мы вернулись в гостинную, но не успели еще набить трубки,
как внизу затренькал колокольчик.

- Бегу-бегу, - прошелестела миссис Хадсон, направляясь к
двери.

- Я уверен, что это они, - сказал Шерлок. - Эх, сюда бы
Лестрейда с его револьвером... Ладно, возьмите с камина хлыст,
а мне дайте кочергу.

Спрятав под креслами орудия самообороны, мы напряженно
уставились на дверь.

- Бегу-бегу, - доносился с лестницы голос миссис Хадсон. -
Уже почти открываю дверь!

- Вы думаете, будет драка? - спросил я.

- Надо быть готовым ко всему, - туманно ответил Холмс. -
Мне не внушают доверия наши гости, Ватсон. Что-то с ними
нечисто...

Наконец, миссис Хадсон впустила посетителей. Мы услышали,
как они раздеваются в передней, потом по лестнице затопали
тяжелые шаги.

- Дедукция подсказывает, - прошептал Холмс, - что это
будет самое удивительное и мистическое приключение в моей
жизни!

- Удивительней собаки Баскервиллей? - поразился я.

- Во сто крат! - уверенно сказал Холмс и громко крикнул: -
Войдите!

Дверь медленно открылась и в гостинную вступила
удивительная троица. При виде ее у меня улетучились все
сомнения в сложности предстоящего дела, а рука сама полезла под
кресло, за хлыстом.

Первым шел высокий мужчина, в жилах которого, судя по
чертам лица, текла и капля азиатской крови. Одет он был в
военный мундир колониальной армии. Был он абсолютно лыс, щеки и
подбородок тоже казались выскобленными до блеска. От незнакомца
явственно несло чесноком. Из одного кармана кителя торчала
свернутая в трубку газета, из другого - маленький томик, в
котором я не без гордости узнал свои собственные "Записки о
Шерлоке Холмсе", любезно выпущенные полгода назад мистером
Конан Дойлем.

Следующим шел молодой рыжий парень. Был он так рыж, что в
печально знаменитом "Клубе рыжих" достоин был бы занимать
председательствующее место. Под мышкой парень небрежно держал
полуспущенную волынку. Клетчатый кильт доставал ему до колен,
далее тянулись голые ноги, слегка посиневшие от холода и
покрытые частыми порезами от регулярного бритья. Толстые
шерстяные носки на ногах разительно отличались друг от друга:
один носок был девственно-чист, и, если не считать заплатки на
месте большого пальца, - вполне приличен, зато другой оказался
весь заляпанным жидкой уличной грязью. В довершении картины на
руках у парня были толстые кожаные перчатки.




Третьим шел негр. Вид его немедленно напомнил мне о тяжком
бремени белого человека - ибо негр был из тех, что явно
нуждаются в дрессировке. Исполинского роста и телосложения, с
копной курчавых волос на голове и в цветастой набедренной
повязке, негр походил на людоеда из детских сказок. В носу его
болталось огромное золотое кольцо, за пояс был заткнут длинный
кинжал.

- Мы имеем честь видеть мистера Шерлока Холмса? - вежливо
осведомился мужчина восточной наружности.

Вместо ответа Холмс выпустил клуб дыма из трубки и
спросил:

- Могу ли я узнать, кому понадобился Холмс?

Военный кивнул, как бы извиняясь за свою напористость.

- Позвольте представиться. Мистер Мак-Смоллет, - он указал
на рыжего парня, который торопливо поклонился и заискивающе
улыбнулся Холмсу. - Вождь Иванду, - и огромный негр отвесил нам
поклон. - И, наконец, ваш покорный слуга - генерал Кубату.

Холмс молча курил. Потом поинтересовался:

- И что же привело ко мне мистера Мак-Смоллета, вождя
Иванду и генерала Кубату?

С тяжелым вздохом Кубату опустился в ближайшее кресло,
даже не спрашивая разрешения. Впрочем Мак-Смоллет и Иванду
скромно остались стоять у двери.

- Нас привела беда, мистер Холмс. Но прежде чем я изложу
все обстоятельства дела, столь же запутанного, сколь и
необычного, позволено ли мне будет спросить: свободны ли вы в
данный момент?

Холмс пожал плечами и ответил:

- Преступный мир никогда не оставляет меня без работы. Но
я готов выслушать вас, генерал... Только вначале ответьте: это
ваше?

И Холмс выхватил из-под стола саблю.

- Моя... - нервно хлопая рукой по бедру отозвался Кубату.
- Боже! Я забыл саблю в вашей прихожей, разрезая свежую
газету...

- А это - ваше?! - с напором спросил я Мак-Смоллета,
поднимая за шнурки шотландский ботинок. Мак-Смоллет удивленно
посмотрел на свои ноги и тихо сказал:

- Моя... Мой, то есть.

- А это тогда чье? - ласково поинтересовался Холмс,
воодружая на столик клетку с мышью. - Возможно, это животное
отважного Иванду?

Негр замотал головой. Зато Кубату, потупившись,
пробормотал:

- Мистер Холмс, позвольте признаться... Зная, что вы
беретесь лишь за самые необычные дела, мы специально оставили в
вашем доме клетку с мышью. Мы надеялись заинтересовать вас...

- Вы вполне заинтересовали меня, забыв ботинок и саблю, -
сурово заметил Холмс, но голос его показался мне довольным. -
Так что это за таинственное дело, которым вы так надеетесь меня
заинтересовать?

Кубату засунул саблю в ножны, подался вперед и зловещим
шепотом сказал:

- Речь идет о жизни детей, мистер Холмс. О жизни двух
мальчиков, похищенных жестоким злодеем.

Шерлок удивленно поднял брови.

- Похищенные дети? Вы хотите сказать, что кто-то похитил
ДЕТЕЙ и угрожает им смертью?

- Да, - без особой дрожи в голосе сказал Кубату.

Меня прошиб холодный пот. Если генерал не врал... Мы
действительно столкнулись с ужасающим, беспримерным
преступлением. Пока я приходил в себя, Холмс, чьи нервы были
покрепче, сухим, резким тоном потребовал:

- Обстоятельства дела!

- Вы беретесь? - в тон ему, по-деловому поинтересовался
Кубату.




- Все, что в моих силах, - отрывисто сказал Холмс. - То,
что вы сообщили, неслыханно... Рассказывайте.

Кубату вздохнул и начал: