Бушков Александр
А она бежала
Александр Бушков
А она бежала
Дорога побежала в полдень. До этого она была вполне благонамеренной и тихой дорогой, и ничего такого за ней не водилось. А тут вдруг побежала. Еще утром по ней проследовал батальон самоходок и колонна "Мардеров" - и ничего, все успели к началу маневров в расчетное время. А в полдень началось...
Первым свидетелем стал шафер рефрижератора "Берлье", перевозившего откуда-то куда-то что-то там скоропортящееся. Дорога перед ним вдруг вздыбилась и стряхнула грузовик на обочину, впрочем довольно деликатно. Водитель показал неплохие результаты в беге на длинную дистанцию и объявился в ближайшем полицейском участке. Там его сгоряча хотели госпитализировать, успели даже позвонить в психиатрическую клинику, но тут появился в расстроенных чувствах вахмистр Кранц, у которого дорога сбросила в кювет патрульную машину. Санитаров пришлось с извинениями выставить - начальник участка сообразил, что Кранц настолько глуп, что сойти с ума никак не в состоянии, и дело оборачивается то ли повышением, то ли разносом. Скорее все-таки разносом: допустить, чтобы на вверенной тебе территории бежали неизвестно куда и неизвестно с какими намерениями дороги - это, знаете ли, попахивает...
Не дожидаясь подкрепления, весь личный состав участка, вооруженный автоматами, слезоточивыми гранатами, "химическими клиньями" и ослепляющими ружьями, выступил наперерез. Именем республики дороге приказали остановиться, а когда она проигнорировала приказ, в целях сохранения общественного спокойствия открыли огонь из всех видов оружия.
Обернулось это сплошной комедией. Пули асфальт не брали, а вспышки ружей и газовые гранаты не оказали никакого воздействия на дорогу ввиду отсутствия у нее органов обоняния и зрения. Три водомета дорога спихнула в реку, где они продолжали глупо поливать покрытую нефтяными пятнами воду водители не успели отключить пушки. Весь личный состав участка целеустремленно рассыпался по окрестностям.
- Но это же непорядок! - возмущался начальник на верхушке дерева. Нельзя ведь!
- А пошли вы! - огрызалась дорога. - Надоели вы мне все!
Она поспешала в одной ей известном направлении, волоча за собой вросшие в асфальт корнями опрокинутые фонарные столбы, роняя, словно чешую, дорожные знаки. В округе стихийно началась паника средних размеров. Никто ничего толком не знал, и по этой причине не было недостатка в аргументированных версиях. Уверяли, что высадились марсиане, что напали коммунисты, что из зоопарка сбежал взбесившийся двадцатиметровый питон, что на Землю падает Меркурий, что в земле раскрылась дыра и оттуда лезут восьминогие огнедышащие ящерицы. Наиболее трезвые рационалисты утверждали, что это всего-навсего японцы каким-то хитрым способом рекламируют цветные телевизоры. Общество спиритов торопливо вызвало дух Наполеона, но дух, как объяснил медиум, был не в настроении, куда-то торопился и разговаривать не стал. После этого спириты утвердились во мнении, что дело нечисто, и примкнули к самым оголтелым паникерам, вопившим с крыш о конце света. Конец света был самой удобной гипотезой - она вроде бы ничего не объясняла и в то же время как бы объясняла все.
Наконец слухи докатились до военного ведомства и разведки! Люди там сидели серьезные и бывалые: сами умели распускать какие угодно бредни, поэтому действовали решительно, не отвлекаясь на байки об огнедышащих восьминогих питонах. К месту происшествия помчался вертолет, и когда он радировал, что дорога действительно куда-то бежит, срочно созвали компетентное совещание. Руководствуясь принципом "То, что нужно спрятать, держи на виду", его участники собрались в кондитерской напротив военного ведомства. Двери, правда, заперли. Началось с того, что все стали дружно шпынять начальника разведки, проморгавшего и допустившего такое...
- Что я вам - футуролог? - огрызался начальник разведки. - Могу сказать одно - у потенциального противника ничего подобного не замечено. А вообще-то, дорога - в ведении дорожной службы.
Все притихли: дорожная служба была сугубо цивильным учреждением и его шефы никак не могли быть сюда приглашены.
- Ужас! - простонал господин дипломатического облика. - Вы понимаете, как это отразится на нашем престиже?
- А на экономических связях?
- А на кредитоспособности?
- Вот вам и демократия! - саркастически захохотал очень старый генерал. - Вот вам и цивильное правительство! Нет, господа, в наше время такого анархизма не допустили бы, гестапо, несмотря на отдельные отрицательные черты, работать умело. А если ваша дорога мне аэродром подожжет? - Он замолчал и нервно скушал марципан.
- Ох, господа, вы все не о том... - раздался застенчивый голос из дальнего угла, где примостился скромный, незаметный чиновничек из ведомства, защищавшего конституцию от граждан. - Смотреть нужно в корень. Вы проверили, куда эта дорога бежит? То-то и оно... Бежать, понимаете ли, можно в разных направлениях. Хорошо, если она бежит на запад, а если на восток? Вы можете поручиться, что не будет иметь место передача секретной информации? По этой дороге, между прочим, пять лет гоняли военную технику, так что времени на шпионаж у нее хватило...
Под его ласковым, оценивающим, всезнающим взглядом всем стало чуточку зябко. Генерал поежился и рявкнул:
- За своих предков до десятого колена я ручаюсь. Никаких посторонних примесей!
- Вот это никого не интересует, - ласково разъяснил чиновничек. - Я повторяю - нужно посмотреть, куда она бежит...
В дверь забарабанили. Все конспиративно притихли, но начальник разведки разглядел в щелочку своих офицеров, отправленных для более детального выяснения, и открыл дверь. Вошедшие почти упали на стулья и стали затравленно мотать головами. Кто-то мягкосердечный подсунул им по коробке цукатов.
- Фу-у... - сказал один. - Ну и дорожка, чтоб ей...
- А что? - хором спросили присутствующие.
- Орет, что танки ей надоели. Мол, пять лет только и знают, что ползают туда-сюда. Надоели вконец...
Повисла густая, нехорошая тишина, только разведчики хрустели печеньем и шумно пили лимонад.
- Таа-к... - протянул кто-то. - И эта туда же? Мало нам пацифистов с плакатами?
- А вот гестапо бы... - завел свое генерал.
- Помолчите! - совсем невежливо оборвал его страж конституции.
- Проспали в свое время... Вы подумали, что будет, если и другие дороги от нее нахватаются? И побегут от военных кто куда? Летать наши танки не научишь...
- Что же вы предлагаете? - заломил руки господин дипломатического облика.
- Что тут еще можно предложить? - сузил глаза чиновничек и уставился на генерала. - Вам и карты в руки. Покажите, как это делалось в ваше время.
- Но ведь это, некоторым образом, объект неодушевленный, дорога... Нам как-то не приходилось, и вообще это несколько странно...
- А государственные интересы? - чиновничек взглянул так, что ноги сами подняли генерала со стула, каблуки сами щелкнули, а глотка сама собой рявкнула:
- Слуш-шаюсь!
Через пятнадцать минут из низких облаков навстречу бегущей дороге вывалились звенья ревущих самолетов, под треугольными крыльями засверкали вспышки, и град ракет обрушился вниз. Какое-то время дорога держалась, да и большая она была, но ракеты способны были разрушить бетонные укрепления, не то что асфальт...
И все было кончено. Обломки асфальта тщательно собрали, погрузили в стальные контейнеры и отправили утопить в море, чтобы и намека не просочилось насчет того, что была дорога, которой надоело терпеть на себе танки.
Чрезвычайно гордый собой генерал вломился в кондитерскую. И застыл в дверях. Участники совещания сидели не шевелясь, уставясь в одну точку, а бледный начальник разведки держал возле уха телефонную трубку и считал вслух:
- Сорок вторая... сорок третья... сорок четвертая...
А она бежала
Дорога побежала в полдень. До этого она была вполне благонамеренной и тихой дорогой, и ничего такого за ней не водилось. А тут вдруг побежала. Еще утром по ней проследовал батальон самоходок и колонна "Мардеров" - и ничего, все успели к началу маневров в расчетное время. А в полдень началось...
Первым свидетелем стал шафер рефрижератора "Берлье", перевозившего откуда-то куда-то что-то там скоропортящееся. Дорога перед ним вдруг вздыбилась и стряхнула грузовик на обочину, впрочем довольно деликатно. Водитель показал неплохие результаты в беге на длинную дистанцию и объявился в ближайшем полицейском участке. Там его сгоряча хотели госпитализировать, успели даже позвонить в психиатрическую клинику, но тут появился в расстроенных чувствах вахмистр Кранц, у которого дорога сбросила в кювет патрульную машину. Санитаров пришлось с извинениями выставить - начальник участка сообразил, что Кранц настолько глуп, что сойти с ума никак не в состоянии, и дело оборачивается то ли повышением, то ли разносом. Скорее все-таки разносом: допустить, чтобы на вверенной тебе территории бежали неизвестно куда и неизвестно с какими намерениями дороги - это, знаете ли, попахивает...
Не дожидаясь подкрепления, весь личный состав участка, вооруженный автоматами, слезоточивыми гранатами, "химическими клиньями" и ослепляющими ружьями, выступил наперерез. Именем республики дороге приказали остановиться, а когда она проигнорировала приказ, в целях сохранения общественного спокойствия открыли огонь из всех видов оружия.
Обернулось это сплошной комедией. Пули асфальт не брали, а вспышки ружей и газовые гранаты не оказали никакого воздействия на дорогу ввиду отсутствия у нее органов обоняния и зрения. Три водомета дорога спихнула в реку, где они продолжали глупо поливать покрытую нефтяными пятнами воду водители не успели отключить пушки. Весь личный состав участка целеустремленно рассыпался по окрестностям.
- Но это же непорядок! - возмущался начальник на верхушке дерева. Нельзя ведь!
- А пошли вы! - огрызалась дорога. - Надоели вы мне все!
Она поспешала в одной ей известном направлении, волоча за собой вросшие в асфальт корнями опрокинутые фонарные столбы, роняя, словно чешую, дорожные знаки. В округе стихийно началась паника средних размеров. Никто ничего толком не знал, и по этой причине не было недостатка в аргументированных версиях. Уверяли, что высадились марсиане, что напали коммунисты, что из зоопарка сбежал взбесившийся двадцатиметровый питон, что на Землю падает Меркурий, что в земле раскрылась дыра и оттуда лезут восьминогие огнедышащие ящерицы. Наиболее трезвые рационалисты утверждали, что это всего-навсего японцы каким-то хитрым способом рекламируют цветные телевизоры. Общество спиритов торопливо вызвало дух Наполеона, но дух, как объяснил медиум, был не в настроении, куда-то торопился и разговаривать не стал. После этого спириты утвердились во мнении, что дело нечисто, и примкнули к самым оголтелым паникерам, вопившим с крыш о конце света. Конец света был самой удобной гипотезой - она вроде бы ничего не объясняла и в то же время как бы объясняла все.
Наконец слухи докатились до военного ведомства и разведки! Люди там сидели серьезные и бывалые: сами умели распускать какие угодно бредни, поэтому действовали решительно, не отвлекаясь на байки об огнедышащих восьминогих питонах. К месту происшествия помчался вертолет, и когда он радировал, что дорога действительно куда-то бежит, срочно созвали компетентное совещание. Руководствуясь принципом "То, что нужно спрятать, держи на виду", его участники собрались в кондитерской напротив военного ведомства. Двери, правда, заперли. Началось с того, что все стали дружно шпынять начальника разведки, проморгавшего и допустившего такое...
- Что я вам - футуролог? - огрызался начальник разведки. - Могу сказать одно - у потенциального противника ничего подобного не замечено. А вообще-то, дорога - в ведении дорожной службы.
Все притихли: дорожная служба была сугубо цивильным учреждением и его шефы никак не могли быть сюда приглашены.
- Ужас! - простонал господин дипломатического облика. - Вы понимаете, как это отразится на нашем престиже?
- А на экономических связях?
- А на кредитоспособности?
- Вот вам и демократия! - саркастически захохотал очень старый генерал. - Вот вам и цивильное правительство! Нет, господа, в наше время такого анархизма не допустили бы, гестапо, несмотря на отдельные отрицательные черты, работать умело. А если ваша дорога мне аэродром подожжет? - Он замолчал и нервно скушал марципан.
- Ох, господа, вы все не о том... - раздался застенчивый голос из дальнего угла, где примостился скромный, незаметный чиновничек из ведомства, защищавшего конституцию от граждан. - Смотреть нужно в корень. Вы проверили, куда эта дорога бежит? То-то и оно... Бежать, понимаете ли, можно в разных направлениях. Хорошо, если она бежит на запад, а если на восток? Вы можете поручиться, что не будет иметь место передача секретной информации? По этой дороге, между прочим, пять лет гоняли военную технику, так что времени на шпионаж у нее хватило...
Под его ласковым, оценивающим, всезнающим взглядом всем стало чуточку зябко. Генерал поежился и рявкнул:
- За своих предков до десятого колена я ручаюсь. Никаких посторонних примесей!
- Вот это никого не интересует, - ласково разъяснил чиновничек. - Я повторяю - нужно посмотреть, куда она бежит...
В дверь забарабанили. Все конспиративно притихли, но начальник разведки разглядел в щелочку своих офицеров, отправленных для более детального выяснения, и открыл дверь. Вошедшие почти упали на стулья и стали затравленно мотать головами. Кто-то мягкосердечный подсунул им по коробке цукатов.
- Фу-у... - сказал один. - Ну и дорожка, чтоб ей...
- А что? - хором спросили присутствующие.
- Орет, что танки ей надоели. Мол, пять лет только и знают, что ползают туда-сюда. Надоели вконец...
Повисла густая, нехорошая тишина, только разведчики хрустели печеньем и шумно пили лимонад.
- Таа-к... - протянул кто-то. - И эта туда же? Мало нам пацифистов с плакатами?
- А вот гестапо бы... - завел свое генерал.
- Помолчите! - совсем невежливо оборвал его страж конституции.
- Проспали в свое время... Вы подумали, что будет, если и другие дороги от нее нахватаются? И побегут от военных кто куда? Летать наши танки не научишь...
- Что же вы предлагаете? - заломил руки господин дипломатического облика.
- Что тут еще можно предложить? - сузил глаза чиновничек и уставился на генерала. - Вам и карты в руки. Покажите, как это делалось в ваше время.
- Но ведь это, некоторым образом, объект неодушевленный, дорога... Нам как-то не приходилось, и вообще это несколько странно...
- А государственные интересы? - чиновничек взглянул так, что ноги сами подняли генерала со стула, каблуки сами щелкнули, а глотка сама собой рявкнула:
- Слуш-шаюсь!
Через пятнадцать минут из низких облаков навстречу бегущей дороге вывалились звенья ревущих самолетов, под треугольными крыльями засверкали вспышки, и град ракет обрушился вниз. Какое-то время дорога держалась, да и большая она была, но ракеты способны были разрушить бетонные укрепления, не то что асфальт...
И все было кончено. Обломки асфальта тщательно собрали, погрузили в стальные контейнеры и отправили утопить в море, чтобы и намека не просочилось насчет того, что была дорога, которой надоело терпеть на себе танки.
Чрезвычайно гордый собой генерал вломился в кондитерскую. И застыл в дверях. Участники совещания сидели не шевелясь, уставясь в одну точку, а бледный начальник разведки держал возле уха телефонную трубку и считал вслух:
- Сорок вторая... сорок третья... сорок четвертая...