Я хорошо знаю Фреди Сигеллу и предвижу, что меня ожидает мало приятного, поэтому надо держаться настороже.
Я прошел за стойку и приготовил себе самый что ни на есть лучший напиток, потом поднялся наверх, чтобы немного оправить Лотти и придать ей более приемлемый вид.
После чего обошел весь дом, но ничего интересного не обнаружил. Везде следы быстрого бегства. Видимо, они спешно уложили свои вещи и поторопились покинуть дом, оставив все, как было.
Не было никаких сомнений, что Сигелла удрал с Мирандой и решил обойтись без моих услуг. Должен признаться, что его ловкость вызывает у меня невольное восхищение.
Я вернулся в бар, повторил порцию виски с содовой, сел на прилавок и попытался разобраться в случившемся и наметить план действий.
Ясно, что один из членов банды Гояца, Слегла, чужак, как я предполагаю, оказавшись посвященным в комбинацию, уговорил остальных перейти на сторону Сигеллы, что эти подонки и поспешили сделать, потому что Сигелла всегда хорошо платил.
Лотти они, конечно, ничего не сказали. Она появилась в указанное время, не сомневаясь, что все пойдет по плану, и мне кажется именно в тот момент, когда я покинул «Брендес Энд», она решила объясниться с Сигеллой, предусмотрительно взяв с собой пулемет. Ну и так далее… Что—то надо было делать.
Я вышел из — за прилавка, прошел во двор, заперев за собой дверь, и отправился опять к коттеджу. Там никого не было. Я собрал все оружие и сложил его в лужу, которую заметил неподалеку, потом сел в машину и опять приехал к «Брендес Энд».
Гараж позади дома, в котором еще недавно стояло около сорока машин, был пуст. Я хотел было определить их путь по следам, но мне не удалось это сделать — за воротами следы терялись.
Я остановился у края дороги и стал размышлять. У меня осталась только небольшая надежда на то письмо, которое я послал в посольство США. Оно, по всей вероятности, должно мне помочь, и я похвалил себя за предусмотрительность.
Бросив последний взгляд на «Брендес Энд», я поехал по направлению к Лондону. Я ехал, не торопясь, стараясь сообразить, каков будет следующий ход Сигеллы, и смотрел по сторонам, пытаясь найти телефонную будку, откуда мог бы позвонить. Через некоторое время заметил флика, который ехал мне навстречу на велосипеде. Я остановился и посигналил ему. Он подъехал и посмотрел на меня через открытую дверцу машины.
— Добрый вечер, сэр! — сказал он.
Восхитительно слышать, когда вам флик говорит «сэр». Теперь я понимаю, что Англия действительно замечательная страна!
— Чем могу быть полезен? — продолжал он.
Я спросил его, далеко ли телефонная будка, и он ответил, что до нее около трех километров.
— Очень хорошо — сказал я. — Как только вы вернетесь к себе, позвоните в посольство США в Лондоне и попросите второго секретаря. Скажите ему, что вы хотите напомнить ему о том письме, которое он получил вчера по поводу Лемми Кошена. Скажите, что этот Кошен сейчас на пути к своей квартире в Хаммерсмите, и его надо немедленно подобрать, пока из него не сделали половую тряпку, а в Лондоне скоро произойдет забавная коррида, если его не спрячут под замок.
Он стал было что-то говорить мне, но после того, как я дал ему три фунта, умолк, согласился позвонить и быстро поехал своей дорогой. И мне хочется надеяться, что он позвонит достаточно быстро, так как мне кажется, что Сигелла готовит мне головомойку самого высокого класса и в самое ближайшее время.
Я помчался вперед и к четырем часам был уже в Лондоне.
Я оставил машину в гараже, сказав, что приеду за ней завтра утром, и потихоньку направился к своей квартире, спрашивая себя, что же должно произойти? Между нами говоря, я начинаю приходить в довольно нервное состояние. Несколько раз оглядываясь, я приметил парней, которые сшивались у дверей, но делаю вид, что ничего не замечаю, и продолжаю свой путь.
Я открыл входную дверь в Кэрфакс — апартаментах и очень ловко тайком прошмыгнул на лестницу, потому что, поверьте мне, я не буду очень удивлен, увидев Бонни Малоса или кого другого из банды Сигеллы, дожидающегося меня в комнате, чтобы сделать мне подарок в виде кусочка железа, и твердо решил, что если у меня в номере начнется состязание по стрельбе, первым буду стрелять я.
Я дошел до нужного этажа, на кончиках пальцев прошел по коридору и стал прислушиваться у двери своего салона. Свет не горел, и было очень тихо. Тогда я открыл дверь, вошел, нащупал выключатель и зажег свет.
Констанция находилась здесь в натуральную величину, с видом, производящим вдвое более сильное впечатление, чем обычно, одетая в манто из черного бархата с большим воротником из белой лисицы. Она курила сигарету и смотрела на меня с улыбкой, способной испугать гремучую змею.
Я сунул руку под пиджак, где подвешен «люгер», но она сделала мне знак рукой и рассмеялась.
— Не нервничай так, Лемми. Я пришла не для того, чтобы убрать тебя, да и время для этого еще не наступило. Но я охотно бы заплатила несколько тысяч за удовольствие всадить в твои кишки несколько хороших пломб. Я пришла просто сказать тебе пару слов и после этого уберусь с надеждой, что никогда больше не придется мне видеть твою гнусную рожу, и она добавила в мой адрес несколько таких отборных выражений, каких до сего времени мне не приходилось слышать, умолкнув только тогда, когда лицо ее посинело от недостатка воздуха в легких.
Я подошел к столу, налил себе большой стакан виски, налил также и ей. Я протянул ей стакан, но она отправила его в угол комнаты.
— Не воображай, что я буду пить вместе с тобой, ты, грязная продажная шкура! Я лучше предпочту утопиться с камнем на шее, понял?
— Отличная идея, моя крошка, — ответил я. — Если тебе понадобится кто — то, чтобы толкнуть тебя в воду, не стесняйся, сделай только знак, и я сразу брошу все дела. А теперь, когда ты выложила весь запас своего красноречия, послушай, что скажет тебе дядя Питер и какую он споет тебе колыбельную.
Я сел напротив нее. Она очень красива, просто прелесть, когда показывает свои белые зубки и мечет молнии из глаз.
— Послушай, ты, ведьма, — начал я, — что ты пришла сюда вынюхивать!? У тебя хватило наглости выложить мне весь свой репертуар птичьих имен! Разве я просил вас взять меня к вам в дело, а? Разве я искал вас и просил, чтобы вы приняли меня в члены вашей банды. Я первый задумал дело насчет Миранды, я рассматривал его, как свое личное дело, я хотел его выполнить так, как считал нужным, и каждый, кто посмел бы сунуть нос в мои дела, должен был быть готовым к тому, что я его обставлю, как я хотел это сделать с Сигеллой.
Она засмеялась.
— Ты хотел обставить Сигеллу! Бедный лопух, ты не способен надуть даже семейство кур. Ты до такой степени бестолков, что заслужил, чтобы тебя отправили на живодерню. Ты знаешь, что ты такое? Ты нагар! Тебя взяли на большое дело, в ты даже не можешь дойти до конца, тебе надо заигрывать с этими мокрыми курицами из банды Гояца и улещивать эту Салли Грин, которая связана с нами с того момента, как поступила работать в семью ван Зелденов.
Разве у тебя есть в голове что-нибудь, кроме ветра? А тебе ведь понадобится кое — что другое, чтобы выпутаться из этой истории, предупреждаю тебя.
Я засмеялся.
— Если это все, что ты хотела мне сказать, то можешь захватить с собой камень и отправиться к озеру. Если у тебя есть время, передай Сигелле, что мы увидимся с ним в США, и там я ему представлю свои объяснения дулом автомата.
Она насмешливо покачала головой.
— Послушай, Лемми, ты же отлично знаешь, что Сигелла не забудет о тебе после того, что произошло! Ты прекрасно знаешь, что тебя очень быстро уничтожат. Уж завтра вечером ты сможешь очень громко петь песни, но только на том свете, потому что в теле у тебя будет много свинца.
— Может быть, да, а, может быть, и нет, — ответил я. — Знаешь, я немного устал, а ты начинаешь надоедать мне, Констанция. Если ты кончила свою серенаду, сделай реверанс и отправляйся ко всем чертям, и будь осторожней с дверью, потому что я не люблю шума.
Она встала.
— Послушай, болван, Сигелла дает тебе последний шанс, и на твоем месте я бы воспользовалась им. Сегодня ночью во время перестрелки с Лотти Фрич успел улизнуть ее сводный братец Вилли Боско. Он был вместе с ней в игре и не захотел ее бросить и последовать за остальными членами банды. Он был настолько глуп, что верил, будто они двое и ты сможете бороться с Сигеллой. Он сбежал и, наверное, появится здесь, чтобы войти с тобой в контакт. Итак, вот что: Сигелла считает, что его надо уничтожить, как Лотти. Этим должен заняться ты. Сигелла просил передать, что ты должен убрать Боско не позже завтрашнего утра, в противном случае ты сам будешь убит в течение завтрашнего дня. Что ты скажешь на это?
Мне стало смешно.
— Значит, Сигелла боится Боско? Дай мне посмеяться. Он что считает, что Боско пойдет искать фликов?
— Не строй из себя дурака. У него не больше возможности обратиться в полицию, чем у тебя. Он убил Прайса Джерлана вчера вечером, когда застрелили Лотти. Тот мертв, как филе из говядины. Подумай, стоит ли ему идти в полицию? А тебе самому? У тебя будут неприятности, так как ты не сумеешь доказать, что не ты убил Гояца на палубе «Принцессы Кристобаль», так что и для тебя приготовлен горячий стул, можешь в этом не сомневаться.
— Я не стану говорить ни о чем, Конни, но моим ушам уже больно тебя слушать. Выслушай меня: я не уничтожу ни Боско, ни кого другого, чтобы доставить Сигелле удовольствие. К тому же Боско, вероятно, хороший парень. Он остался верен Лотти и выполнил все, что было намечено, и он не вертел пальцами в то время, когда Лотти убивали.
Итак, ты можешь сказать своему милому дружку Фреди, что у него совершенно нет вкуса во всем, что касается женщин, и можешь убираться отсюда, потому что ты хуже кобры, и один твой вид внушает мне отвращение.
Она схватила стоящую на столе бутылку и швырнула ее в меня. Я уклонился, схватил Конни и положил ее животом вниз на свои колени. Потом дал ей хорошую порцию шлепков. Когда я позволил ей встать, она была бледной от ярости. Если бы при ней было оружие, она бы пустила его в ход.
Она села на диван, прерывисто дыша, и смотрела на меня, как на что — то омерзительное.
— Хорошо, Лемми… — сказала она, — ты сейчас сильнее… Но не ошибись. Когда я разделаюсь с тобой, у тебя будет вид, как у дохлой крысы, которую кошка приносит в дом, но сейчас ты напрасно теряешь время, стараясь вызвать мой гнев. Я просто сказала тебе, что тебя ожидает, если ты не выполнишь приказ Сигеллы и не уберешь Боско…
Она накинула манто на плечи и встала.
— Послушай, малютка, прежде чем ты уйдешь, позволь мне сказать тебе два слова. Я понимаю, что сердишься за те шлепки, которые только что получила. Об этом ты, надеюсь, скоро забудешь. Боско я не трону, и вообще ничего не стану делать для Сигеллы, и вот почему…
Я подробно рассказал ей о письме в посольство США, и о том, как я поменял деньги, полученные от Сигеллы.
Что за гнусную рожу она сделала! Она застыла на месте, как статуя. Я впервые видел ее до такой степени удрученной.
— И теперь, моя нежная, я останусь здесь до того момента, когда за мной придет английская полиция, и Сигелла ничего не сможет сделать со мной. Ты улавливаешь? Завтра утром, если не раньше, полиция придет в движение. Я расскажу им об этих деньгах историю, способную усыпить стоящих. Я позволю им кое — что узнать об ограблении, которое произошло в Арканзасе…
Посольство США обрадуется. Узнав о возможности захватить парня, который отхватил миллион долларов, и потребует выдачи преступника. И я не буду возражать, ты понимаешь? Я подожду возвращения бумаг и отправлюсь с эскортом в США. И если твой друг Сигелла захочет меня видеть и захватить меня, он должен будет устроить осаду тюрьмы и при помощи бомб взорвать ее. А когда я покину тюрьму, со мной будут в качестве телохранителей два флика. Что ты на это скажешь, моя голубка, а?
Она замерла на месте, позеленев от ярости, и не нашла ни слова для ответа.
— Пойди скажи своему маленькому Фреди, что если он хочет захватить Лемми Кошена, ему надо встать очень рано. Скажи также, что как только я вернусь в США, то смогу выйти сухим из этой истории. Я смогу доказать, что находился за тысячу миль от Арканзаса, когда произошло ограбление банка. Я был тогда в Нью-Йорке. Не правда ли, им придется выпустить меня? А как только они это сделают, я стану преследовать Сигеллу с таким рвением, что ему покажется, будто его превратили в громоотвод.
Теперь убирайся и поторопись рассказать ему все. Что я тебе сказал, пока я еще в хорошем настроении, потому что если в течение двух минут ты отсюда не исчезнешь, я сниму пояс и покажу тебе, как хорошо можно им воспользоваться.
— Очень хорошо, Лемми, — проговорила она ледяным тоном, я ухожу, но хорошенько запомни: у меня будет твоя кожа… И когда мы захватим тебя, мы устроим тебе очень приятные минуты, прежде чем ты околеешь…
— Проходи, пожалуйста, — с поклоном проговорил я, — а когда увидишь Сигеллу, скажи ему, что в ближайшее время я угощу его стаканом касторки, и поскорее убирайся, мне противно смотреть на тебя, ты слишком похожа на прогорклое сало.
Она направилась к двери, и я последовал за ней, решив, что это будет не лишняя предосторожность — проводить ее до улицы.
Мы спустились вниз, и я заметил такси, которое стояло неподалеку. Я сделал знак шоферу.
— Послушайте, — сказал я ему, — не отвезете ли вы эту молодую даму домой?
Он улыбнулся, вылез из машины и открыл для Конни дверцу. Неожиданно из двери соседнего дома появились два типа. Один из них схватил меня за руку, а другой с быстротой молнии освободил от револьвера, который я ношу подмышкой.
Я вижу, как Конни, с совершенно ошеломленным видом смотрит на меня через стекло, и глаза у нее вытаращены.
— Вы — Лемми Кошен? — спросил меня один из этих парней, и когда я ответил утвердительно, он добавил:
— Я — инспектор полиции, у меня ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в хранении и обмене банковских билетов, принадлежащих федеральному правительству США, несмотря на то, что вы знали о том, что эти билеты похищены при вооруженном ограблении. Я задерживаю вас по просьбе вашего правительства и на основании соглашения о выдаче преступников иностранных государств, и должен предупредить вас, что все, что вы скажете сейчас, может быть использовано против вас, начиная с момента вашего задержания.
Конни продолжала смотреть на меня сквозь стекло, и я улыбнулся ей.
— Ты видишь, моя ласточка — крикнул я ей в тот момент, когда машина уже тронулась — что я тебе говорил? Ну, постарайся быть умницей, как на картинке, иначе береги свои ягодицы.
Такси отъехало.
Сразу после этого подошла полицейская машина, куда меня и втолкнули. Они приняли все меры предосторожности, можете мне поверить: я видел позади еще одну полицейскую машину.
Мы помчались. Джермен-стрит, Скотланд-Ярд — это не более четырех минут. Меня доставили в небольшую комнату полицейского поста, где я пробыл некоторое время. Потом меня подняли на второй этаж, провели по длинному коридору и втолкнули в какую — то комнату.
В комнате, расположившись вокруг стола, сидели шесть человек, из которых я четверых знал: Гидрот — помощник секретаря посольства, Грант — специальный агент, который работал со мной, Лентил, из агентства связи в Вашингтоне, и брат Мак Фи — Ларри.
Парень, который забрал у меня револьвер, вернул его, а Гидрот протянул мне руку и представил человеку, который сидел в конце стола.
— Господин префект, разрешите вам представить Лемми Кошена — специального агента Министерства Юстиции, занимающегося делом ван Зелден. — А мне он представил сэра Вилльяма Готворта, префекта полиции.
Мы пожали друг другу руки. Я поздоровался и с остальными.
— Ну, что, Лемми, — спросил Грант, — как вдут дела?
— Хорошо, — ответил я, — скажите мне только — кто-нибудь проследил нашу подружку Конни?
— Не беспокойтесь, мистер Кошен, шофер, который находился возле вашего дома, очень хорошо знает свое дело.
— Отлично — сказал я. — Кстати, господин префект, чтобы, так сказать, окончательно скрепить наши интернациональные комбинации, у нас нет ничего в этом уголке для меня? В горле совсем пересохло.
— Послушай, Лемми, — улыбнулся Гидрот — я вижу, ты здесь еще не акклиматизировался. Неужели ты не понимаешь, что такого рода товар не держат в комиссариатах полиции этой страны?
Я прошел за стойку и приготовил себе самый что ни на есть лучший напиток, потом поднялся наверх, чтобы немного оправить Лотти и придать ей более приемлемый вид.
После чего обошел весь дом, но ничего интересного не обнаружил. Везде следы быстрого бегства. Видимо, они спешно уложили свои вещи и поторопились покинуть дом, оставив все, как было.
Не было никаких сомнений, что Сигелла удрал с Мирандой и решил обойтись без моих услуг. Должен признаться, что его ловкость вызывает у меня невольное восхищение.
Я вернулся в бар, повторил порцию виски с содовой, сел на прилавок и попытался разобраться в случившемся и наметить план действий.
Ясно, что один из членов банды Гояца, Слегла, чужак, как я предполагаю, оказавшись посвященным в комбинацию, уговорил остальных перейти на сторону Сигеллы, что эти подонки и поспешили сделать, потому что Сигелла всегда хорошо платил.
Лотти они, конечно, ничего не сказали. Она появилась в указанное время, не сомневаясь, что все пойдет по плану, и мне кажется именно в тот момент, когда я покинул «Брендес Энд», она решила объясниться с Сигеллой, предусмотрительно взяв с собой пулемет. Ну и так далее… Что—то надо было делать.
Я вышел из — за прилавка, прошел во двор, заперев за собой дверь, и отправился опять к коттеджу. Там никого не было. Я собрал все оружие и сложил его в лужу, которую заметил неподалеку, потом сел в машину и опять приехал к «Брендес Энд».
Гараж позади дома, в котором еще недавно стояло около сорока машин, был пуст. Я хотел было определить их путь по следам, но мне не удалось это сделать — за воротами следы терялись.
Я остановился у края дороги и стал размышлять. У меня осталась только небольшая надежда на то письмо, которое я послал в посольство США. Оно, по всей вероятности, должно мне помочь, и я похвалил себя за предусмотрительность.
Бросив последний взгляд на «Брендес Энд», я поехал по направлению к Лондону. Я ехал, не торопясь, стараясь сообразить, каков будет следующий ход Сигеллы, и смотрел по сторонам, пытаясь найти телефонную будку, откуда мог бы позвонить. Через некоторое время заметил флика, который ехал мне навстречу на велосипеде. Я остановился и посигналил ему. Он подъехал и посмотрел на меня через открытую дверцу машины.
— Добрый вечер, сэр! — сказал он.
Восхитительно слышать, когда вам флик говорит «сэр». Теперь я понимаю, что Англия действительно замечательная страна!
— Чем могу быть полезен? — продолжал он.
Я спросил его, далеко ли телефонная будка, и он ответил, что до нее около трех километров.
— Очень хорошо — сказал я. — Как только вы вернетесь к себе, позвоните в посольство США в Лондоне и попросите второго секретаря. Скажите ему, что вы хотите напомнить ему о том письме, которое он получил вчера по поводу Лемми Кошена. Скажите, что этот Кошен сейчас на пути к своей квартире в Хаммерсмите, и его надо немедленно подобрать, пока из него не сделали половую тряпку, а в Лондоне скоро произойдет забавная коррида, если его не спрячут под замок.
Он стал было что-то говорить мне, но после того, как я дал ему три фунта, умолк, согласился позвонить и быстро поехал своей дорогой. И мне хочется надеяться, что он позвонит достаточно быстро, так как мне кажется, что Сигелла готовит мне головомойку самого высокого класса и в самое ближайшее время.
Я помчался вперед и к четырем часам был уже в Лондоне.
Я оставил машину в гараже, сказав, что приеду за ней завтра утром, и потихоньку направился к своей квартире, спрашивая себя, что же должно произойти? Между нами говоря, я начинаю приходить в довольно нервное состояние. Несколько раз оглядываясь, я приметил парней, которые сшивались у дверей, но делаю вид, что ничего не замечаю, и продолжаю свой путь.
Я открыл входную дверь в Кэрфакс — апартаментах и очень ловко тайком прошмыгнул на лестницу, потому что, поверьте мне, я не буду очень удивлен, увидев Бонни Малоса или кого другого из банды Сигеллы, дожидающегося меня в комнате, чтобы сделать мне подарок в виде кусочка железа, и твердо решил, что если у меня в номере начнется состязание по стрельбе, первым буду стрелять я.
Я дошел до нужного этажа, на кончиках пальцев прошел по коридору и стал прислушиваться у двери своего салона. Свет не горел, и было очень тихо. Тогда я открыл дверь, вошел, нащупал выключатель и зажег свет.
Констанция находилась здесь в натуральную величину, с видом, производящим вдвое более сильное впечатление, чем обычно, одетая в манто из черного бархата с большим воротником из белой лисицы. Она курила сигарету и смотрела на меня с улыбкой, способной испугать гремучую змею.
Я сунул руку под пиджак, где подвешен «люгер», но она сделала мне знак рукой и рассмеялась.
— Не нервничай так, Лемми. Я пришла не для того, чтобы убрать тебя, да и время для этого еще не наступило. Но я охотно бы заплатила несколько тысяч за удовольствие всадить в твои кишки несколько хороших пломб. Я пришла просто сказать тебе пару слов и после этого уберусь с надеждой, что никогда больше не придется мне видеть твою гнусную рожу, и она добавила в мой адрес несколько таких отборных выражений, каких до сего времени мне не приходилось слышать, умолкнув только тогда, когда лицо ее посинело от недостатка воздуха в легких.
Я подошел к столу, налил себе большой стакан виски, налил также и ей. Я протянул ей стакан, но она отправила его в угол комнаты.
— Не воображай, что я буду пить вместе с тобой, ты, грязная продажная шкура! Я лучше предпочту утопиться с камнем на шее, понял?
— Отличная идея, моя крошка, — ответил я. — Если тебе понадобится кто — то, чтобы толкнуть тебя в воду, не стесняйся, сделай только знак, и я сразу брошу все дела. А теперь, когда ты выложила весь запас своего красноречия, послушай, что скажет тебе дядя Питер и какую он споет тебе колыбельную.
Я сел напротив нее. Она очень красива, просто прелесть, когда показывает свои белые зубки и мечет молнии из глаз.
— Послушай, ты, ведьма, — начал я, — что ты пришла сюда вынюхивать!? У тебя хватило наглости выложить мне весь свой репертуар птичьих имен! Разве я просил вас взять меня к вам в дело, а? Разве я искал вас и просил, чтобы вы приняли меня в члены вашей банды. Я первый задумал дело насчет Миранды, я рассматривал его, как свое личное дело, я хотел его выполнить так, как считал нужным, и каждый, кто посмел бы сунуть нос в мои дела, должен был быть готовым к тому, что я его обставлю, как я хотел это сделать с Сигеллой.
Она засмеялась.
— Ты хотел обставить Сигеллу! Бедный лопух, ты не способен надуть даже семейство кур. Ты до такой степени бестолков, что заслужил, чтобы тебя отправили на живодерню. Ты знаешь, что ты такое? Ты нагар! Тебя взяли на большое дело, в ты даже не можешь дойти до конца, тебе надо заигрывать с этими мокрыми курицами из банды Гояца и улещивать эту Салли Грин, которая связана с нами с того момента, как поступила работать в семью ван Зелденов.
Разве у тебя есть в голове что-нибудь, кроме ветра? А тебе ведь понадобится кое — что другое, чтобы выпутаться из этой истории, предупреждаю тебя.
Я засмеялся.
— Если это все, что ты хотела мне сказать, то можешь захватить с собой камень и отправиться к озеру. Если у тебя есть время, передай Сигелле, что мы увидимся с ним в США, и там я ему представлю свои объяснения дулом автомата.
Она насмешливо покачала головой.
— Послушай, Лемми, ты же отлично знаешь, что Сигелла не забудет о тебе после того, что произошло! Ты прекрасно знаешь, что тебя очень быстро уничтожат. Уж завтра вечером ты сможешь очень громко петь песни, но только на том свете, потому что в теле у тебя будет много свинца.
— Может быть, да, а, может быть, и нет, — ответил я. — Знаешь, я немного устал, а ты начинаешь надоедать мне, Констанция. Если ты кончила свою серенаду, сделай реверанс и отправляйся ко всем чертям, и будь осторожней с дверью, потому что я не люблю шума.
Она встала.
— Послушай, болван, Сигелла дает тебе последний шанс, и на твоем месте я бы воспользовалась им. Сегодня ночью во время перестрелки с Лотти Фрич успел улизнуть ее сводный братец Вилли Боско. Он был вместе с ней в игре и не захотел ее бросить и последовать за остальными членами банды. Он был настолько глуп, что верил, будто они двое и ты сможете бороться с Сигеллой. Он сбежал и, наверное, появится здесь, чтобы войти с тобой в контакт. Итак, вот что: Сигелла считает, что его надо уничтожить, как Лотти. Этим должен заняться ты. Сигелла просил передать, что ты должен убрать Боско не позже завтрашнего утра, в противном случае ты сам будешь убит в течение завтрашнего дня. Что ты скажешь на это?
Мне стало смешно.
— Значит, Сигелла боится Боско? Дай мне посмеяться. Он что считает, что Боско пойдет искать фликов?
— Не строй из себя дурака. У него не больше возможности обратиться в полицию, чем у тебя. Он убил Прайса Джерлана вчера вечером, когда застрелили Лотти. Тот мертв, как филе из говядины. Подумай, стоит ли ему идти в полицию? А тебе самому? У тебя будут неприятности, так как ты не сумеешь доказать, что не ты убил Гояца на палубе «Принцессы Кристобаль», так что и для тебя приготовлен горячий стул, можешь в этом не сомневаться.
— Я не стану говорить ни о чем, Конни, но моим ушам уже больно тебя слушать. Выслушай меня: я не уничтожу ни Боско, ни кого другого, чтобы доставить Сигелле удовольствие. К тому же Боско, вероятно, хороший парень. Он остался верен Лотти и выполнил все, что было намечено, и он не вертел пальцами в то время, когда Лотти убивали.
Итак, ты можешь сказать своему милому дружку Фреди, что у него совершенно нет вкуса во всем, что касается женщин, и можешь убираться отсюда, потому что ты хуже кобры, и один твой вид внушает мне отвращение.
Она схватила стоящую на столе бутылку и швырнула ее в меня. Я уклонился, схватил Конни и положил ее животом вниз на свои колени. Потом дал ей хорошую порцию шлепков. Когда я позволил ей встать, она была бледной от ярости. Если бы при ней было оружие, она бы пустила его в ход.
Она села на диван, прерывисто дыша, и смотрела на меня, как на что — то омерзительное.
— Хорошо, Лемми… — сказала она, — ты сейчас сильнее… Но не ошибись. Когда я разделаюсь с тобой, у тебя будет вид, как у дохлой крысы, которую кошка приносит в дом, но сейчас ты напрасно теряешь время, стараясь вызвать мой гнев. Я просто сказала тебе, что тебя ожидает, если ты не выполнишь приказ Сигеллы и не уберешь Боско…
Она накинула манто на плечи и встала.
— Послушай, малютка, прежде чем ты уйдешь, позволь мне сказать тебе два слова. Я понимаю, что сердишься за те шлепки, которые только что получила. Об этом ты, надеюсь, скоро забудешь. Боско я не трону, и вообще ничего не стану делать для Сигеллы, и вот почему…
Я подробно рассказал ей о письме в посольство США, и о том, как я поменял деньги, полученные от Сигеллы.
Что за гнусную рожу она сделала! Она застыла на месте, как статуя. Я впервые видел ее до такой степени удрученной.
— И теперь, моя нежная, я останусь здесь до того момента, когда за мной придет английская полиция, и Сигелла ничего не сможет сделать со мной. Ты улавливаешь? Завтра утром, если не раньше, полиция придет в движение. Я расскажу им об этих деньгах историю, способную усыпить стоящих. Я позволю им кое — что узнать об ограблении, которое произошло в Арканзасе…
Посольство США обрадуется. Узнав о возможности захватить парня, который отхватил миллион долларов, и потребует выдачи преступника. И я не буду возражать, ты понимаешь? Я подожду возвращения бумаг и отправлюсь с эскортом в США. И если твой друг Сигелла захочет меня видеть и захватить меня, он должен будет устроить осаду тюрьмы и при помощи бомб взорвать ее. А когда я покину тюрьму, со мной будут в качестве телохранителей два флика. Что ты на это скажешь, моя голубка, а?
Она замерла на месте, позеленев от ярости, и не нашла ни слова для ответа.
— Пойди скажи своему маленькому Фреди, что если он хочет захватить Лемми Кошена, ему надо встать очень рано. Скажи также, что как только я вернусь в США, то смогу выйти сухим из этой истории. Я смогу доказать, что находился за тысячу миль от Арканзаса, когда произошло ограбление банка. Я был тогда в Нью-Йорке. Не правда ли, им придется выпустить меня? А как только они это сделают, я стану преследовать Сигеллу с таким рвением, что ему покажется, будто его превратили в громоотвод.
Теперь убирайся и поторопись рассказать ему все. Что я тебе сказал, пока я еще в хорошем настроении, потому что если в течение двух минут ты отсюда не исчезнешь, я сниму пояс и покажу тебе, как хорошо можно им воспользоваться.
— Очень хорошо, Лемми, — проговорила она ледяным тоном, я ухожу, но хорошенько запомни: у меня будет твоя кожа… И когда мы захватим тебя, мы устроим тебе очень приятные минуты, прежде чем ты околеешь…
— Проходи, пожалуйста, — с поклоном проговорил я, — а когда увидишь Сигеллу, скажи ему, что в ближайшее время я угощу его стаканом касторки, и поскорее убирайся, мне противно смотреть на тебя, ты слишком похожа на прогорклое сало.
Она направилась к двери, и я последовал за ней, решив, что это будет не лишняя предосторожность — проводить ее до улицы.
Мы спустились вниз, и я заметил такси, которое стояло неподалеку. Я сделал знак шоферу.
— Послушайте, — сказал я ему, — не отвезете ли вы эту молодую даму домой?
Он улыбнулся, вылез из машины и открыл для Конни дверцу. Неожиданно из двери соседнего дома появились два типа. Один из них схватил меня за руку, а другой с быстротой молнии освободил от револьвера, который я ношу подмышкой.
Я вижу, как Конни, с совершенно ошеломленным видом смотрит на меня через стекло, и глаза у нее вытаращены.
— Вы — Лемми Кошен? — спросил меня один из этих парней, и когда я ответил утвердительно, он добавил:
— Я — инспектор полиции, у меня ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в хранении и обмене банковских билетов, принадлежащих федеральному правительству США, несмотря на то, что вы знали о том, что эти билеты похищены при вооруженном ограблении. Я задерживаю вас по просьбе вашего правительства и на основании соглашения о выдаче преступников иностранных государств, и должен предупредить вас, что все, что вы скажете сейчас, может быть использовано против вас, начиная с момента вашего задержания.
Конни продолжала смотреть на меня сквозь стекло, и я улыбнулся ей.
— Ты видишь, моя ласточка — крикнул я ей в тот момент, когда машина уже тронулась — что я тебе говорил? Ну, постарайся быть умницей, как на картинке, иначе береги свои ягодицы.
Такси отъехало.
Сразу после этого подошла полицейская машина, куда меня и втолкнули. Они приняли все меры предосторожности, можете мне поверить: я видел позади еще одну полицейскую машину.
Мы помчались. Джермен-стрит, Скотланд-Ярд — это не более четырех минут. Меня доставили в небольшую комнату полицейского поста, где я пробыл некоторое время. Потом меня подняли на второй этаж, провели по длинному коридору и втолкнули в какую — то комнату.
В комнате, расположившись вокруг стола, сидели шесть человек, из которых я четверых знал: Гидрот — помощник секретаря посольства, Грант — специальный агент, который работал со мной, Лентил, из агентства связи в Вашингтоне, и брат Мак Фи — Ларри.
Парень, который забрал у меня револьвер, вернул его, а Гидрот протянул мне руку и представил человеку, который сидел в конце стола.
— Господин префект, разрешите вам представить Лемми Кошена — специального агента Министерства Юстиции, занимающегося делом ван Зелден. — А мне он представил сэра Вилльяма Готворта, префекта полиции.
Мы пожали друг другу руки. Я поздоровался и с остальными.
— Ну, что, Лемми, — спросил Грант, — как вдут дела?
— Хорошо, — ответил я, — скажите мне только — кто-нибудь проследил нашу подружку Конни?
— Не беспокойтесь, мистер Кошен, шофер, который находился возле вашего дома, очень хорошо знает свое дело.
— Отлично — сказал я. — Кстати, господин префект, чтобы, так сказать, окончательно скрепить наши интернациональные комбинации, у нас нет ничего в этом уголке для меня? В горле совсем пересохло.
— Послушай, Лемми, — улыбнулся Гидрот — я вижу, ты здесь еще не акклиматизировался. Неужели ты не понимаешь, что такого рода товар не держат в комиссариатах полиции этой страны?
Глава 12
СЮРПРИЗ ВИЛЛИ БОСКО
На следующее утро, когда я проснулся, мне понадобилось, по крайней мере, несколько минут, чтобы сообразить, где я нахожусь, потому что я нахожусь в тюрьме в Брикстоне, и, прошу вас поверить, что те несколько часов, которые я провел в этом месте, где все старались чем только можно угодить мне, принесли мне огромную пользу.
Прежде чем попасть сюда, я провел один час в Скотланд-Ярде, чтобы разработать план комбинации, и все дальнейшие действия были расписаны по параграфам. Флик, который под видом шофера такси отвез Конни накануне к апартаментам на Кнайтс Бридж, передал ее под наблюдение другим детективам, и было похоже, что пока она не собиралась трогаться оттуда.
Я все размышлял об этом трюке с Вилли Боско. Конни говорила правду: он сбежал, у него нет друзей и нет денег. И он должен был, наверное, прийти ко мне. Но почему он вызывает у них интерес? Что для них Вилли Боско?
По моему мнению причина заключается в следующем:
Вилли Боско должен что — то знать, что — то настолько серьезное, что уничтожить его необходимо. Они, вероятно, думают, что он придет ко мне, чтобы поставить меня в известность об этом, и моя осведомленность сделает меня более опасным для Сигеллы. Мне кажется, что сведения, которыми располагает Вилли Боско, касаются местонахождения Миранды и Сигеллы. Наверное, когда он крутился возле «Брендес Энда», то мог что — то услышать. Английская полиция расставила ему силки, и его надеялись поймать в течение 24 — часов. Я тоже надеюсь на это. Потому что в противном случае, он может попасть в руки банды Сигеллы, и тогда — прощай, Вилли.
В одиннадцать часов меня посетил Гидрот. Меня повели завтракать к начальнику караула, и Гидрот показывал мне утренние газеты, из сообщений которых видно, что задуманное нами вчера начало уже выполняться. Была помещена заметка, что гангстер Лемми Кошен арестован накануне в своих апартаментах на Джермен-стрит, так как банковские билеты, которые он хотел обменять на английские фунты в банке, были похищены при ограблении банка в Арканзасе. Далее следовало подробное описание ограбления, жертв и так далее. В конце указывалось, что задержание Кошена произведено по просьбе представителей авторитетных американских учреждений, и что вышеупомянутый Лемми Кошен предстанет во вторник перед трибуналом на Боз-стрит. Из статьи очевидно также, что обвиняемый отказывается признать предъявленные ему обвинения и настаивает на том, чтобы его освободили под залог, и чтобы судьи определили размер залога…
Эта наживка должна, мне кажется, сработать и вот почему: допустим, Сигелла еще не захватил Боско, который тоже читает газеты, и тогда для него тут же станет ясно, что Боско, поспешит встретиться со мной и дать мне необходимые сведения. И тогда Сигелла постарается разделаться с нами обоими, после чего станет очень осторожным и поспешит удрать из Англии. Воздушный путь для бегства я считаю более удобным и надежным, и нам надо держать ухо востро.
Гидрот сказал мне, что маленькая комедия с моим судом должна разыграться на Боз-стрит около трех часов дня. Надо было дать время Констанции и другим хорошенько обдумать и обсудить все это, потому что у меня такое ощущение, что Конни захочет заплатить за меня залог, после чего станет весело хохотать при мысли, что освободила меня из тюрьмы, в которую я с такими усилиями попал.
Но мне и Гидроту кажется, что смех у нее будет не очень веселый, если она узнает, что я специальный агент, и весь этот кинематограф устроен для ее удовольствия.
Скоро Гидрот ушел, так как он осуществляет связь между мной и инспектором — шефом Херриком, который распоряжается английской частью этой постановки. Перед уходом Гидрот оставил мне фляжку с виски, вещь очень полезную, потому что в тюрьме бара нет, а посылать все время за виски мне неудобно. Он оставил мне также всю переписку по этому делу между моим шефом в Вашингтоне и английской полицией.
Оставшись один, я лег и начал с большим удовольствием читать. Переписка начата восемь месяцев назад.
"США, Вашингтон, Комиссариат Юстиции.
Главный комиссар Юстиции правительства США имеет честь приветствовать секретаря Министерства внутренних дел Правительства ее Величества Британской королевы и благодарит его за сотрудничество, которое было осуществлено по просьбе главного комиссара. Нам представляется, что будет полезным, чтобы определяющие обстоятельства этого сотрудничества между следственными Федеральными органами Комиссариата Юстиции США, силами полиции и Органами Безопасности Великобритании были известны.
Итак, в течение последних трех лет Федеральная Следственная служба провела тщательные и обширные исследования, вследствие чего выяснилась возросшая активность преступных элементов и не только на американской территории, но и в других странах.
Добравшись до источника, следствие обнаружило, что организатором этого интернационального «ганга» является американский гражданин итальянского происхождения, Филипп Энрико Сигелла. Точные и остроумные методы, применяемые этим человеком, помешали полиции разных штатов, в которых он действовал, собрать достаточное количество доказательств его виновности, чтобы обвинение, предъявленное ему, могло иметь хотя бы малейший успех. Совершенно очевидно, что похищение и заточение маленькой Телмы Мурибу, совершенное во Франции, недалеко от Версаля, было актом этой преступной организации, и мы напоминаем о том, что несмотря на немедленную выплату выкупа, очень крупной суммы денег, родителями ребенка, труп несчастной девочки был обнаружен только семь месяцев спустя в ящике на маленькой вилле в Миссури.
Федеральная служба произвела расследование хорошо организованных пяти похищений: в США, в Германии и даже в Скандинавии, и, в конце концов, в каждом случае все обстоятельства указывали на то, что это работа той же самой банды.
Настало время срочно принимать самые энергичные меры для отыскания сведений и доказательств, которые были бы достаточны для обвинения Сигеллы.
В течение нескольких месяцев было произведено ограбление нескольких банков в различных штатах Америки. Добыча была значительна, в каждом случае «ганг», ответственный за данный акт, либо исчезает, либо уничтожается организацией Сигеллы. Вместе с тем, и это очень важно, ни один из украденных во время ограблений банковских билетов не был пущен в обращение, что свидетельствует, что деньги эти законсервированы и будут употребляться в будущем.
Лишь год назад, когда наши службы получили многочисленные сведения и свидетельства, говорящие о том, что названный Сигелла действительно является шефом этой преступной организации и инициатором ограблений, были приняты особые меры и привлечены новые лица, опытные в такого рода делах. Было совершенно очевидно, что большинство специальных агентов, принадлежащих нашей службе, были знакомы Сигелле, и наши местные организации находились под его контролем, так что было решено вызвать специального агента первого класса Лемми Кошена, который пять лет работал на Филиппинах в качестве секретного агента.
Приехав в США, Кошен явился в Главное Полицейское Управление. Покинув Филиппины, он направился сразу в Нью-Йорке, пользуясь украденным паспортом, и сразу же после своего возвращения совершил ряд поступков, которые создали ему определенную репутацию и представили его как человека, которого можно было подозревать и в более серьезных преступлениях. В течение последних шести месяцев он был задержан два раза. В первый раз его отпустили на поруки, и он несколько недель находился под надзором полиции, а во второй раз он провел два месяца в тюрьме. После этого он заставил говорить о себе в двух или трех штатах Америки. Агенты нашей службы, с которыми он секретным образом поддерживал связь, несколько раз задерживали его под различными предлогами.
В конце концов, он снова был арестован по одному хорошо задуманному делу, которое было отлично проведено. Обвиненный в том, что он убил полицейского. Кошен был приговорен к 20 годам тюрьмы. Его бегство из тюрьмы было окончательно разработано и скомбинировано еще десятью месяцами раньше.
Прежде чем попасть сюда, я провел один час в Скотланд-Ярде, чтобы разработать план комбинации, и все дальнейшие действия были расписаны по параграфам. Флик, который под видом шофера такси отвез Конни накануне к апартаментам на Кнайтс Бридж, передал ее под наблюдение другим детективам, и было похоже, что пока она не собиралась трогаться оттуда.
Я все размышлял об этом трюке с Вилли Боско. Конни говорила правду: он сбежал, у него нет друзей и нет денег. И он должен был, наверное, прийти ко мне. Но почему он вызывает у них интерес? Что для них Вилли Боско?
По моему мнению причина заключается в следующем:
Вилли Боско должен что — то знать, что — то настолько серьезное, что уничтожить его необходимо. Они, вероятно, думают, что он придет ко мне, чтобы поставить меня в известность об этом, и моя осведомленность сделает меня более опасным для Сигеллы. Мне кажется, что сведения, которыми располагает Вилли Боско, касаются местонахождения Миранды и Сигеллы. Наверное, когда он крутился возле «Брендес Энда», то мог что — то услышать. Английская полиция расставила ему силки, и его надеялись поймать в течение 24 — часов. Я тоже надеюсь на это. Потому что в противном случае, он может попасть в руки банды Сигеллы, и тогда — прощай, Вилли.
В одиннадцать часов меня посетил Гидрот. Меня повели завтракать к начальнику караула, и Гидрот показывал мне утренние газеты, из сообщений которых видно, что задуманное нами вчера начало уже выполняться. Была помещена заметка, что гангстер Лемми Кошен арестован накануне в своих апартаментах на Джермен-стрит, так как банковские билеты, которые он хотел обменять на английские фунты в банке, были похищены при ограблении банка в Арканзасе. Далее следовало подробное описание ограбления, жертв и так далее. В конце указывалось, что задержание Кошена произведено по просьбе представителей авторитетных американских учреждений, и что вышеупомянутый Лемми Кошен предстанет во вторник перед трибуналом на Боз-стрит. Из статьи очевидно также, что обвиняемый отказывается признать предъявленные ему обвинения и настаивает на том, чтобы его освободили под залог, и чтобы судьи определили размер залога…
Эта наживка должна, мне кажется, сработать и вот почему: допустим, Сигелла еще не захватил Боско, который тоже читает газеты, и тогда для него тут же станет ясно, что Боско, поспешит встретиться со мной и дать мне необходимые сведения. И тогда Сигелла постарается разделаться с нами обоими, после чего станет очень осторожным и поспешит удрать из Англии. Воздушный путь для бегства я считаю более удобным и надежным, и нам надо держать ухо востро.
Гидрот сказал мне, что маленькая комедия с моим судом должна разыграться на Боз-стрит около трех часов дня. Надо было дать время Констанции и другим хорошенько обдумать и обсудить все это, потому что у меня такое ощущение, что Конни захочет заплатить за меня залог, после чего станет весело хохотать при мысли, что освободила меня из тюрьмы, в которую я с такими усилиями попал.
Но мне и Гидроту кажется, что смех у нее будет не очень веселый, если она узнает, что я специальный агент, и весь этот кинематограф устроен для ее удовольствия.
Скоро Гидрот ушел, так как он осуществляет связь между мной и инспектором — шефом Херриком, который распоряжается английской частью этой постановки. Перед уходом Гидрот оставил мне фляжку с виски, вещь очень полезную, потому что в тюрьме бара нет, а посылать все время за виски мне неудобно. Он оставил мне также всю переписку по этому делу между моим шефом в Вашингтоне и английской полицией.
Оставшись один, я лег и начал с большим удовольствием читать. Переписка начата восемь месяцев назад.
"США, Вашингтон, Комиссариат Юстиции.
Главный комиссар Юстиции правительства США имеет честь приветствовать секретаря Министерства внутренних дел Правительства ее Величества Британской королевы и благодарит его за сотрудничество, которое было осуществлено по просьбе главного комиссара. Нам представляется, что будет полезным, чтобы определяющие обстоятельства этого сотрудничества между следственными Федеральными органами Комиссариата Юстиции США, силами полиции и Органами Безопасности Великобритании были известны.
Итак, в течение последних трех лет Федеральная Следственная служба провела тщательные и обширные исследования, вследствие чего выяснилась возросшая активность преступных элементов и не только на американской территории, но и в других странах.
Добравшись до источника, следствие обнаружило, что организатором этого интернационального «ганга» является американский гражданин итальянского происхождения, Филипп Энрико Сигелла. Точные и остроумные методы, применяемые этим человеком, помешали полиции разных штатов, в которых он действовал, собрать достаточное количество доказательств его виновности, чтобы обвинение, предъявленное ему, могло иметь хотя бы малейший успех. Совершенно очевидно, что похищение и заточение маленькой Телмы Мурибу, совершенное во Франции, недалеко от Версаля, было актом этой преступной организации, и мы напоминаем о том, что несмотря на немедленную выплату выкупа, очень крупной суммы денег, родителями ребенка, труп несчастной девочки был обнаружен только семь месяцев спустя в ящике на маленькой вилле в Миссури.
Федеральная служба произвела расследование хорошо организованных пяти похищений: в США, в Германии и даже в Скандинавии, и, в конце концов, в каждом случае все обстоятельства указывали на то, что это работа той же самой банды.
Настало время срочно принимать самые энергичные меры для отыскания сведений и доказательств, которые были бы достаточны для обвинения Сигеллы.
В течение нескольких месяцев было произведено ограбление нескольких банков в различных штатах Америки. Добыча была значительна, в каждом случае «ганг», ответственный за данный акт, либо исчезает, либо уничтожается организацией Сигеллы. Вместе с тем, и это очень важно, ни один из украденных во время ограблений банковских билетов не был пущен в обращение, что свидетельствует, что деньги эти законсервированы и будут употребляться в будущем.
Лишь год назад, когда наши службы получили многочисленные сведения и свидетельства, говорящие о том, что названный Сигелла действительно является шефом этой преступной организации и инициатором ограблений, были приняты особые меры и привлечены новые лица, опытные в такого рода делах. Было совершенно очевидно, что большинство специальных агентов, принадлежащих нашей службе, были знакомы Сигелле, и наши местные организации находились под его контролем, так что было решено вызвать специального агента первого класса Лемми Кошена, который пять лет работал на Филиппинах в качестве секретного агента.
Приехав в США, Кошен явился в Главное Полицейское Управление. Покинув Филиппины, он направился сразу в Нью-Йорке, пользуясь украденным паспортом, и сразу же после своего возвращения совершил ряд поступков, которые создали ему определенную репутацию и представили его как человека, которого можно было подозревать и в более серьезных преступлениях. В течение последних шести месяцев он был задержан два раза. В первый раз его отпустили на поруки, и он несколько недель находился под надзором полиции, а во второй раз он провел два месяца в тюрьме. После этого он заставил говорить о себе в двух или трех штатах Америки. Агенты нашей службы, с которыми он секретным образом поддерживал связь, несколько раз задерживали его под различными предлогами.
В конце концов, он снова был арестован по одному хорошо задуманному делу, которое было отлично проведено. Обвиненный в том, что он убил полицейского. Кошен был приговорен к 20 годам тюрьмы. Его бегство из тюрьмы было окончательно разработано и скомбинировано еще десятью месяцами раньше.