Страница:
В помещении находились четверо. Двое сидели на стульях напротив дверей. Один из них заметил, что двери открываются, и успел послать очередь, но целился чересчур точно — кабина остановилась на их уровне. Ник не дал ему времени исправить ошибку. Второй упал назад, так и не выстрелив. У противоположного угла стоял третий. Я описал дулом небольшой круг в воздухе, и он, сделав два шага, свалился на пол. Четвертый, стоявший у самой стены, в которой находились двери лифта, отскочил за стол, из-за чего вся очередь Ника пошла в мебель, и начал поливать стены шахты почти непрерывным огнем, вынудив Ника отпрыгнуть в мою сторону. Несколько срикошетивших пуль едва не прикончили нас. Ник упал на пол и крикнул что-то в дыру в крыше. Кабина дрогнула и поднялась на метр вверх. Пули из-за стола продолжали лететь вниз, туда, где должны были находиться наши головы. Я вынул из-за пояса «элефант» и, выставив только руку, выстрелил два раза, после чего бросил пустой и уже не нужный револьвер. Ник прыгнул в открытые двери и послал струю свинца туда, где стоял стол. Я тоже выскочил из лифта. Ник остался у дверей. В несколько прыжков я пересек комнату и собрал оружие. Бросив автомат Нику, я заменил свой на другой и оставил себе два пистолета с почти полными обоймами. Посмотрев на стол, я увидел, что с компом тоже покончено.
— Может, погасим свет? — спросил я Ника.
— А эти одежки? — Он сплюнул, глядя в коридор.
— Верно. — Я подошел к двери и выглянул, наклонив голову до уровня пояса Ника. — Идем?
В просвете двери мелькнула тень, и я отскочил в сторону. Ник послал очередь, а я, услышав стон, двинулся туда, откуда он доносился. За поворотом перекрывал проход некто, изогнувшийся в акробатическом трюке — ногами он упирался туда, где стена соединялась с полом, а спиной — о противоположную стену; из шеи била алая кровь. Я пнул лежавший на полу пистолет и перепрыгнул через колени охранника, который безвольно опустился на пол. Несколько метров мы преодолели без помех, затем коридор раздвоился. Можно было бежать туда, где находились наши камеры, или же в другом направлении. Я выбрал второе и сразу же убедился, что выбор мой верен. Что-то ударило меня в бедро, а когда я послал вперед длинную очередь в надежде, что укроюсь за ней, мне обожгло предплечье. Не переставая стрелять, я перевернулся на бок, а затем с бока на живот. Второй рукой я выхватил из-за пояса запасной автомат, и на несколько секунд воздух перед нами сгустился от трех потоков пуль. Потом первый автомат смолк, Ник что-то крикнул, перепрыгнул через меня и побежал по коридору. Я вскочил и поковылял за ним. Через пересечение коридоров Ник перелетел в тигрином прыжке, как в кино, стреляя из обоих стволов в глубь второго коридора. Когда я добежал туда, из двоих еще шевелился только один. Ник, слегка хромая, подбежал ко мне. Теперь уже оба лежали неподвижно. Я пошел первым. Мы оказались невдалеке от выхода или окна, во всяком случае, откуда-то неожиданно повеяло свежим воздухом, и мы услышали какие-то крики. Затем нас застигла врасплох длинная очередь — но направлена она была не в нас. Мы добрались до поворота. Присев и выглянув из-за угла, я увидел два окна, у которых стояли пятеро. Я узнал любопытного детину и толстяка, остальные были мне незнакомы. Через открытое окно до нас донесся усиленный громкоговорителем голос:
— Вам осталось пятнадцать секунд! Сдавайтесь!
Однако этим предложением они воспользоваться не собирались. Я встал и прошелся очередью по ногам, не стараясь делить по справедливости. Нитла находилась вне пределов мира, где еще существовало понятие «поровну». На пол они падали по-разному, к счастью, все выронили оружие. Ник пинками отбросил подальше от них пистолеты и револьверы.
— Они сдались! — заорал он в сторону окна. — Входите! Только нас не перестреляйте.
Я опустил оружие. Что-то большое и темное ввалилось в окно. Это был Дуг. Он мог позволить себе подобное, будучи в том возрасте, когда организм еще сопротивляется мыслям о наступающей старости. Дуг мягко приземлился на пол, и за ним начали прыгать остальные. Он подошел ко мне и издевательски улыбнулся.
— Знаю, что старик мне всыплет по первое число, но вид лысого Оуэна Йитса в разноцветном трико того стоит. Есть у кого-нибудь аппарат? — крикнул он, обернувшись. — Получим премию от шефа.
Увидев кровавое пятно на моей ноге, он пошевелил бровями.
— Пустяки, царапина.
— Аптечку! — потребовал он назад.
Один из его суперменов ловко отрезал штанину и залил рану дезинфицирующим клеем. Пока он искал в сумке ксилокаин, я протянул Дугу руку:
— Дай сигарету, — и, получив требуемое и затянувшись, добавил: — В подземельях — ученые, которых все эти годы Голдлиф отправлял в Кратер Потерянного Времени. Одна большая афера. Он тоже там. Клод мертв.
— Что ты болтаешь? Ведь его…
— Нет, — прервал я, чувствуя, как бедро охватывает холод и жгучая боль смягчается. Специалист Дуга убрал инъектор и закрыл сумку. — Тогда ему удалось выжить. Идем.
Я отвел его в кабинет с лифтом. Я не вмешивался, когда ребята из ЦБР застегнули наручники на запястьях Мозреда Голдлифа, а потом двое поехали вниз. Опершись о стену, я рассказал обо всем Дугу, естественно, коротко, опустив несколько несущественных подробностей, вроде города толстяков или тройняшек. То и дело я бросал взгляд на Голдлифа, спокойно стоявшего под мрачными взглядами троих ребят Саркисяна. Ник подошел и угостил его сигаретой. Он вежливо поблагодарил, не открывая рта — это было нелегко, но ему удалось. Я не мог найти в себе хотя бы каплю ненависти к нему, зато у парней из ЦБР с этим не было, похоже, никаких проблем, и в чем-то я им даже позавидовал.
Наверху начали появляться ученые в цирковых одеяниях — они что-то кричали, плакали, хлопали по спине ребят Дуга. Неизвестно откуда появилась плоская бутылка с виски, и началось празднество. То и дело слышались проклятия в адрес Голдлифа. К нам подошла знакомая шатенка, которая вела себя наиболее здраво. В своем обтянутом трико она выглядела весьма заманчиво — ей стоило бы ходить так все время. Она тряхнула головой, рассыпав по плечам длинные волосы.
— Полагаю, именно вам мы должны быть благодарны. — Она посмотрела на Ника, а потом снова на меня.
— Вы ошибаетесь. — Я покачал головой.
— Вы правы, слово «благодарность» звучит по-идиотски. — Она обняла меня и поцеловала.
Возбуждающий холод ее губ я ощущал еще долго после того, как она вышла. Послышался театральный вздох одного из парней Дуга, и я вдруг кое-что вспомнил.
— В Мюнхене я встретил Грегори Сандерса, — сказал я. — Или камендора Притча. — Я посмотрел на разинутый от изумления рот Дуга и добавил: — Кого именно, мы уже никогда не узнаем.
Он закрыл рот и дважды кашлянул. Впервые в жизни я видел Саркисяна удивленным.
— Ага… — сказал он. — Работы у тебя и в самом деле было немало.
— Угу, — подтвердил я. — Слушай… Мне нужна какая-нибудь одежда. Во-первых, мне наскучил этот клоунский наряд, а во-вторых, мне надо в туалет.
Дуг показал сначала на одного из своих парней, а потом — ему на дверь. Через несколько минут он вернулся с двумя тонкими комбинезонами защитного цвета. Мы с Ником пошли в туалет и, помогая друг другу резать на куски никак не желавшие сниматься трико, выбрались из них. В комбинезоне я почувствовал себя свободно, может быть, даже слишком. Мы вышли наружу. После удушливого запаха пороха в коридоре легкие с радостью поглощали нормальный воздух.
— Сейчас приведут шефа этого цирка, — сказал Дуг. — И едем. Команда уже в пути. Тут хватит разбираться на несколько недель, как мне кажется. Глотнешь? — Он протянул мне огромную флягу.
Я подумал, что обратный путь может оказаться вполне приятным, и сделал большой глоток, но не настолько, чтобы Ник начал чересчур волноваться. Я передавал ему бутылку, когда из здания донеслись выстрелы. Четыре. Бросив флягу» я побежал к двери. Меня опередили один из цэбээровцев и Дуг. Сразу же за первым поворотом я наткнулся на чью-то спину. Отодвинув стоящего у меня на пути в сторону, я увидел лежащего навзничь Голдлифа. На его груди расцветал красный букет. Он спокойно смотрел на нас. Я присел.
— Какой-то толстяк появился как из-под земли, — тихо сказал один из стоявших рядом. — Ведь мы все тут обыскали, но, видимо, где-то он прятался… Это не наша вина.
— Расскажешь шефу! А на пенсии еще раз над этим подумаешь. Чтоб вас…
Я склонился над Голдлифом.
— Что-то не так, верно? — спросил я. — Где-то я ошибся.
Он пошевелил губами и приподнял голову.
— Голдлиф? Я чувствую, что-то не так. Помоги нам!
Он напрягся, втягивая воздух в пробитые легкие. Тем временем к нам присоединился еще один из ЦБР, неся санитарную сумку. Раздвинув коллег, он упал на колени. Голдлиф взглядом оттолкнул его протянутую руку и открыл рот.
— Это… не так… просто, — очень отчетливо проговорил он. У него был усталый и сухой, несмотря на бульканье в горле, голос. Еще раз открыв рот, он безвольно осел на пол.
Я вскочил. Охотнее всего я сейчас стукнулся бы головой о ближайшую стену. Я знал этот голос. О небо! Я знал его не по интервью! Я вспомнил ту же самую фразу, произнесенную им на приеме. Это не он был шефом ТЭК, это тот, второй голос! Тот был настоящим шефом, и его голос я тоже знал. Что за идиот! Я ударил рукой о стену.
— Дуг? Идем! — бросил я за спину и направился к выходу. Когда он меня догнал, я сказал на одном дыхании: — Задержи ученых здесь, не передавай ничего наружу. Сделаем вид, что ничего не произошло. Мы полетим в Кратер Потерянного Времени. Организуй полет как можно быстрее. И пусть в самолете будет оборудование для геологической разведки. Поторопись! Мы отправляемся ловить настоящего шефа ТЭК.
В два прыжка обогнав меня, он выбежал наружу. Выпросив у одного из его парней пачку сигарет, я курил одну за другой, сидя на траве у стены здания. Ник хотел было подойти ко мне, но передумал. Я слышал, как возмущенные ученые разорались при известии о том, что им еще придется какое-то время здесь оставаться. Только теперь я заметил, что в ста метрах от нас четверо ребят Саркисяна, стараясь не попасть друг другу под прицел, прохаживаются перед стоящими на четвереньках двумя десятками мужчин. Двое выпячивали к небу зады в цветастых трико. Я понял, откуда у нас комбинезоны. Через несколько минут Дуг с Ником подошли ко мне.
— Я правильно понял? — спросил Ник. — Он говорит, что Голдлиф — не шеф ТЭК. — Он ткнул большим пальцем в сторону Дуга.
— Только номинальный, — сказал я сквозь зубы и выбросил окурок. — Если я не ошибаюсь, он лишь прикрывал деятельность фирмы. Босс — кто-то другой. Все выяснится в кратере. — Я посмотрел снизу на Дуга.
— Сейчас будет вертолет на аэродром. Через полтора часа будем там.
— Ну так скажи этим беднягам, что еще сегодня они обнимут своих родных. Самое большее через три часа все выяснится.
— А может, и нам что-нибудь расскажешь? — прошипел Дуг.
Над головами раздался рокот вертолета. Ученые радостно махали руками, предвидя скорый отлет. Увидев, что в кабину садятся лишь шестеро, они своими воплями почти заглушили рев двигателя. Я не стал надевать наушники и в течение всего полета делал вид, что не понимаю вопросов Дуга. Десять минут спустя я первым вскочил в самолет и заперся в туалете. Кто-то ударил в дверь чем-то тяжелым, потом оставил меня в покое. Я сунул голову под кран. Шестая сигарета показалась мне совершенно безвкусной. Я почувствовал нестерпимое жжение в желудке и отвратительный вкус во рту. Выпив воды, я снова уселся на унитаз. Через десять минут кто-то постучал в дверь. Я открыл и пошел в кабину.
— Будьте осторожны, — сказал я, подключаясь к бортовой сети. — У них закуплена вся зона над кратером. Облетите его вокруг и сделайте снимки. Нужно найти выход из этого шара, где-то должно быть нечто вроде подземного коридора.
Команда принялась за работу. Ник курил с легкой улыбкой на губах. Дуг демонстративно отвернулся к окну, разглядывая в бинокль местность под нами. Мы описали почти полукруг, когда один из сопровождавших нас рявкнул в микрофон:
— Есть! Длиной в два километра, проходит под теми тремя холмами.
— Лети к выходу, — приказал Дуг и повернулся ко мне: — Что там нужно сделать?
— Если там кто-то есть, нужно их оттуда выкурить. Хватит с меня стрельбы, — сказал я.
— А потом? Пойдем туда?
— У вас ведь есть парашюты?
— Вы двое, возьмите оружие! — Дуг показал пальцем на двух членов своей команды.
— Шеф! — отозвался пилот. — Может, ракету с парализатором?
— Ясное дело! — обрадовался Дуг. — Так и сделаем. И напомни мне, чтобы я тебе выдал премию за дискуссию с начальством.
— Так точно! — радостно крикнул пилот.
Я придвинулся ближе к окну. Из-за холма появилась небольшая ферма — солидных размеров дом и несколько хозяйственных построек поменьше. Грунтовая дорога, но в неплохом состоянии. Из-под крыла вылетела маленькая ракета, описала круг и понеслась вниз. Прежде чем она ударилась о землю рядом с домом, следом за ней стартовала вторая. Самолет накренился, делая крутой поворот. Когда мы снова вышли на прямую, Дуг пробормотал:
— Еще штуки четыре.
Я встал, подошел к шкафчику с парашютами, выдернул один и забросил на спину. Ник сделал то же самое. Дуг окинул взглядом кабину и показал на троих из своей команды. Мне показалось, что один из них съежился, словно от страха, но промолчал. Я выпрыгнул вторым, до этого некоторое время понаблюдав за парнем Саркисяна, чтобы определить направление ветра. Без каких-либо проблем я, как и хотел, пролетел над группой деревьев и приземлился за самым большим зданием без окон. Сбросив лямки, я с автоматом в руках вошел во двор. Двое из команды Дуга ворвались в дом, третий — тот, что прыгнул, вероятно, впервые в жизни — хромая, выбежал из-за угла и осмотрелся вокруг. Я махнул ему рукой и вошел в амбар. Сразу же, за дверью я остановился и огляделся. Здесь стоял тягач — универсальный молох, ощетинившийся приставками и антеннами. Мы обошли амбар, но, кроме различной техники, ничего не нашли. Из дома выбежали двое из ЦБР, таща под мышки какого-то щеголя в костюме, и поставили его перед Дугом.
— Быстро, — ткнул один щеголя стволом под ребро.
— Там, — показал тот носом, торчавшим между вытаращенными глазами.
Все-таки амбар. Пара из ЦБР потащила информатора внутрь. Мы пошли за ними. Внутри щеголь показал на тяжелый верстак и заплетающимися пальцами повозился с тисками. Открылась панель с несколькими кнопками. Дуг придвинулся ближе.
— Что там? Быстро! — прорычал он. — И правду, иначе мы тебя в мясорубку засунем.
— Туннель, — срывающимся голосом быстро ответил щеголь. — Там платформа на рельсах. Восемь минут езды.
— Кто на том конце? — вмешался я.
— Бальзам и Оппи.
— Только двое?
— Да. Там ведь почти никого нет…
— Открывай! — Дуг толкнул его к панели.
У него тряслись руки, но в кнопки он попадал. Стена рядом со столом вместе с полкой и стоявшими на ней предметами слегка выдвинулась вперед и отъехала в сторону, открыв темную трубу с плоским дном. Труба осветилась, и мы увидели восьмиместную платформу. Я пошел первым, слыша, как Дуг поручает охранять щеголя парашютисту-дебютанту. Остальные вскочили на платформу. Я потянул на себя рычаг. Двигатель загудел, с каждым метром разгоняя платформу все быстрее и издавая все более высокий звук. Все молчали. На седьмой минуте я взялся за рычаг, но платформа сама замедляла ход. Я поднялся, но кто-то сзади придержал меня за плечо.
— Сиди, а не то дам по башке! — прошипел Дуг. — Нам за это платят.
Я дернулся, но почувствовал, что он действительно готов меня оглушить, и сдался. Платформа еще не успела остановиться, когда двое людей Дуга спрыгнули на ходу и первыми оказались у двери, которая только что начала открываться. За ней кто-то стоял. Один из агентов ЦБР оказался быстрее. Когда мы медленно вошли в дверь, охранник уже лежал в наручниках и глядел на каждого входящего, разинув рот. Второй стоял со скованными за спиной руками. В большом помещении находились комп, пульт управления и несколько телефонов. Я вернулся к первому охраннику.
— Где девочки? — спросил я, чувствуя, как сердце отчаянно бьется в груди.
Он молчал. Я шагнул вперед и замахнулся, намереваясь пнуть его в пах. Он завопил и замахал ногами.
— Правый коридор! — крикнул он.
— Пойдешь первым. — Я убрал ногу. — Если нас там ждет какой-то сюрприз, ты окажешься проводником и на тот свет. Здесь еще кто-нибудь есть?
— Нет. — У него тряслись губы, но он уже не боялся, скорее весь дрожал от желания меня прикончить.
— Когда смена?
— Через семь часов.
— Кто там? — Я показал головой назад.
Он сжал губы и пошевелил ими. Я не стал ждать, пока он плюнет, и ударил его прикладом автомата в солнечное сплетение. Он со стоном осел на пол.
— Что со вторым? — повернулся я ко второму агенту.
— Ему нужна вода, — ответил тот. — Сейчас.
Быстро подойдя к стеклянным дверям, он через несколько секунд вернулся с кувшином воды, выплеснул ее на голову оглушенного и перевернул его на спину. Охранник несколько раз подвигал головой и затрепетал веками. Агент посадил его спиной к стене.
— Где остальные? — спросил я.
— Здесь только мы двое, — ответил он, блуждая взглядом по нам пятерым.
— А там? С девочками? — Я кивнул в сторону двери.
— Там? Там только няня, — удивился он.
Дуг помог ему встать и открыл дверь. Охранник пошел вперед, неуклюже покачивая руками. Дуг показал мне на дверь. Догнав охранника, я положил руку ему на плечо, предварительно сняв автомат с предохранителя. Я чувствовал себя крайне уставшим. К счастью, идти было недалеко, может быть метров шестьдесят. Коридор вывел нас в большой зал. Проводник выбрал одну из полутора десятков дверей и одним пальцем набрал на клавиатуре замка 12 983 476. Я толкнул его вперед. Когда дверь открылась, я ошеломленно застыл на пороге. Я знал, сколь огромен шар, знал, что при его постройке предусматривалось пребывание в нем нескольких десятков человек, а может быть, и больше. Несмотря на это, размеры зала меня поразили — футбольное поле заняло бы лишь его середину. Вдоль стен стояли всевозможные спортивные снаряды и тренажеры. На одной из стен я заметил огромный экран и три фигуры под ним — одну большую и две маленьких.
— Эй! Привет! — заорал я во все горло.
Они обернулись. Я пошел в их сторону, чувствуя, как на моем лице появляется радостная улыбка. Я видел, что они смотрят на меня с отвращением, словно на гигантскую жабу, но, собственно, как еще они могли смотреть? Я подошел ближе. Девочки схватились за руки и прижались к няне.
— Бонни Ле Фей, я полагаю? — От радости шутка получилась тупой. — Не узнаешь? Это я спас тебе жизнь при последней попытке самоубийства.
Она выдвинула вперед подбородок и прищурилась.
— Ну и?.. — вызывающе бросила она.
— У тебя будет шанс сделать самый сенсационный репортаж в твоей жизни, — сказал я, все еще по-идиотски улыбаясь. Один из признаков старости — когда можешь владеть собой лишь частично. — Там стоят трое из Центрального бюро расследований и мой помощник. А я — Оуэн Йитс, частный детектив. Добро пожаловать в нормальное время.
Бонни еще несколько мгновений стояла неподвижно, беспомощно глядя на девочек, а потом перевела взгляд на стоявших за мной. Я видел, что она боится какого-нибудь обмана. Щелкнув предохранителем автомата, я по широкой дуге бросил его к стене.
— Идем, — сказал я.
Я пошел первым. Через несколько шагов меня догнала Бонни, на всякий случай держась чуть в стороне. Опередив меня, она заглянула мне в лицо.
— Если ты что-то замышляешь, я тебя убью! — сказала она.
Голос ее дрожал, кулаки были судорожно сжаты. Я кивнул:
— Хорошо. Можешь забрать тот автомат. — Не останавливаясь, я показал назад. Еще никогда в жизни я не был так уверен, что мне ничто не угрожает. Я бросил взгляд через плечо. Девочки шли за нами, но очень медленно. Еще долго они не будут доверять чужим.
— Возьми малышек, — попросил я Бонни. — Они тебе верят. Не мучай их.
Она вытерла слезы рукавом фланелевой рубашки и остановилась. Я вернулся к ожидавшим меня Нику и Дугу. Мне очень хотелось ударить скованного охранника в лицо, я чувствовал, что мог бы его убить. Лишь опасение, что девочки и Бонни могут понять меня превратно, спасло ему жизнь.
— Дайте закурить, — прохрипел я.
Я пытался откашляться, но комок в горле лишь рос. Мне хотелось выругаться, хотелось закурить, хотелось, чтобы никто не видел, насколько по-идиотски я выгляжу. Но видели все. В конце концов мне удалось затянуться дымом, я напустил его себе в глаза и долго тер их, пока не смог отчетливо разглядеть каждого.
— Это дочери Голдлифа. Они сидят здесь уже восемь или девять лет. И Бонни Ле Фей. К счастью, ее не убили, лишь сделали няней для малышек. А их отец вынужден был делать все, что от него требовали, чтобы сохранить жизнь дочерям. — Я набрал в легкие дыма и выпустил его с громким шипением. — На приеме у Голдлифа я подслушал несколько фраз, сказанных им и настоящим шефом ТЭК. Вот только, поскольку мне были знакомы оба голоса, я их перепутал. Шеф — Рэм Вуд. Я думал, что он здесь. — Я повернулся к Нику: — На этот раз ни на какую сделку с ЦБР я не пойду. Теперь это уже не дело государственной важности. Это самое обычное преступление гигантских масштабов и неизмеримое несчастье и слезы. И немало смертей.
Саркисян щелкнул предохранителем автомата и отдал его одному из агентов, после чего удивленно посмотрел на меня.
— Откуда здесь взялся Вуд? Все время шла речь о Голдлифе… — Он пожал плечами.
— Этот сукин сын вдвойне подстраховался и сбил меня с толку, — признался я. — Если бы даже кто-то продрался через систему безопасности, то все равно попал бы на Голдлифа, а тот вынужден был молчать, если не хотел, чтобы с его дочерями что-нибудь случилось. Впрочем, когда он понял, что нужно было сразу бороться с шантажом, когда на счету настоящего ТЭК было уже несколько убийств, он не видел иного выхода, кроме как ждать. Потому он не сказал нам в Нитле сразу всего. Он подложил мне револьвер и на всякий случай делал вид, будто это не он. Наверняка он надеялся, что удастся освободить девочек. Только на это он мог рассчитывать. Сам он в любом случае был обречен.
— Но как ты добрался до Вуда?
— Не знаю. Интуиция. Сначала я думал, что меня стали преследовать из-за того, что я расспрашивал о Бонни, но дело было не в том. Вуд по-настоящему перепугался тогда, когда узнал, что я за ним следил. Правда, речь шла о деле о разводе, но, видимо, он не был уверен, не обнаружили ли мы заодно еще чего-нибудь. На всякий случай он начал ликвидировать угрозу. Каким-то образом ему удалось завладеть доказательствами измены, и он вынудил жену отказаться от процесса. Он выиграл время, а когда понял, что она встречалась со мной еще раз, ликвидировал и ее. Думаю, найти его будет не так-то легко.
— Вуда я беру на себя! — быстро среагировал Дуг. — Сейчас распоряжусь об аресте, — затараторил он. — Достану его из-под…
— Не волнуйся, не буду я его ловить, — успокоил я Саркисяна. — Дело закончено.
Ник открыл рот, но тут же его закрыл и посмотрел куда-то назад. Я обернулся. Все трое остановились и посмотрели на нас. У девочек был спокойный, но усталый взгляд. Почти бегом я первым направился к выходу.
Она превосходно владела собой. Я был рад, что именно она наливает виски в бокалы. Бывают дни, когда меня может радовать что угодно. Бывают дни, когда я могу влить в себя, как сегодня, целую бутылку, а мой организм каким-то странным способом выделит из ее содержимого каждый процент и отправит его в космическое пространство. Мы не перешли на «ты», и это меня тоже радовало. Если бы она сейчас предложила мне подобное, я чувствовал бы себя словно мальчишка на поле для гольфа, которому бросают десятку за то, что он достал мяч из колючих кустов.
— Вы должны простить девочек, — сказала она. — Мне пришлось уволить всю мужскую часть прислуги, впрочем, я пока не знаю, как вообще выглядит мое наследство.
— Не о чем говорить, — сказал я, — естественно, речь не о наследстве. А остальное как-нибудь устроится. — Я отказался от последнего глотка и встал. — Рад… — я вспомнил Мозреда и не закончил, как собирался: «что все так закончилось», — что девочки чувствуют себя хорошо. — Она заметила, что я сменил конец фразы. — Мне очень жаль, что ваш муж…
Ди Голдлиф подошла ко мне, протянула руку и погладила меня по щеке. Я знал, что это вовсе не означает того, что означает обычно. Я придержал ее руку и поцеловал.
— Простите, что я так вела себя тогда в бильярдной, — сказала она. — Я ошиблась в вас и наверняка уже не вполне хорошо соображала.
Я отпустил ее руку:
— Обычное дело. Чаще всего люди ошибаются в самих себе, как правило, оценивая себя лучше, чем следовало бы, а потом такая ошибочная оценка начинает касаться и других, но со знаком минус. Я сам — лучший тому пример.
Я вышел на широкое крыльцо, остановился и глубоко вздохнул, затем спустился на дорожку и направился к машине. Обойдя «химеру», я повернулся лицом к дворцу. В окне второго этажа я увидел два девичьих личика, а потом две маленьких руки над их головами. Я поднял руки, высунул язык и кончиком его коснулся носа. Подобного я давно не делал, но очень старался. Никогда до сих пор мне не платили столь щедро. Я быстро сел в машину, чтобы сохранить в памяти эти улыбки, особенно учитывая, что мне нужно было решить очень важный вопрос, и я знал, что лишь в состоянии подобной непонятной эйфории могу это сделать.
— Может, погасим свет? — спросил я Ника.
— А эти одежки? — Он сплюнул, глядя в коридор.
— Верно. — Я подошел к двери и выглянул, наклонив голову до уровня пояса Ника. — Идем?
В просвете двери мелькнула тень, и я отскочил в сторону. Ник послал очередь, а я, услышав стон, двинулся туда, откуда он доносился. За поворотом перекрывал проход некто, изогнувшийся в акробатическом трюке — ногами он упирался туда, где стена соединялась с полом, а спиной — о противоположную стену; из шеи била алая кровь. Я пнул лежавший на полу пистолет и перепрыгнул через колени охранника, который безвольно опустился на пол. Несколько метров мы преодолели без помех, затем коридор раздвоился. Можно было бежать туда, где находились наши камеры, или же в другом направлении. Я выбрал второе и сразу же убедился, что выбор мой верен. Что-то ударило меня в бедро, а когда я послал вперед длинную очередь в надежде, что укроюсь за ней, мне обожгло предплечье. Не переставая стрелять, я перевернулся на бок, а затем с бока на живот. Второй рукой я выхватил из-за пояса запасной автомат, и на несколько секунд воздух перед нами сгустился от трех потоков пуль. Потом первый автомат смолк, Ник что-то крикнул, перепрыгнул через меня и побежал по коридору. Я вскочил и поковылял за ним. Через пересечение коридоров Ник перелетел в тигрином прыжке, как в кино, стреляя из обоих стволов в глубь второго коридора. Когда я добежал туда, из двоих еще шевелился только один. Ник, слегка хромая, подбежал ко мне. Теперь уже оба лежали неподвижно. Я пошел первым. Мы оказались невдалеке от выхода или окна, во всяком случае, откуда-то неожиданно повеяло свежим воздухом, и мы услышали какие-то крики. Затем нас застигла врасплох длинная очередь — но направлена она была не в нас. Мы добрались до поворота. Присев и выглянув из-за угла, я увидел два окна, у которых стояли пятеро. Я узнал любопытного детину и толстяка, остальные были мне незнакомы. Через открытое окно до нас донесся усиленный громкоговорителем голос:
— Вам осталось пятнадцать секунд! Сдавайтесь!
Однако этим предложением они воспользоваться не собирались. Я встал и прошелся очередью по ногам, не стараясь делить по справедливости. Нитла находилась вне пределов мира, где еще существовало понятие «поровну». На пол они падали по-разному, к счастью, все выронили оружие. Ник пинками отбросил подальше от них пистолеты и револьверы.
— Они сдались! — заорал он в сторону окна. — Входите! Только нас не перестреляйте.
Я опустил оружие. Что-то большое и темное ввалилось в окно. Это был Дуг. Он мог позволить себе подобное, будучи в том возрасте, когда организм еще сопротивляется мыслям о наступающей старости. Дуг мягко приземлился на пол, и за ним начали прыгать остальные. Он подошел ко мне и издевательски улыбнулся.
— Знаю, что старик мне всыплет по первое число, но вид лысого Оуэна Йитса в разноцветном трико того стоит. Есть у кого-нибудь аппарат? — крикнул он, обернувшись. — Получим премию от шефа.
Увидев кровавое пятно на моей ноге, он пошевелил бровями.
— Пустяки, царапина.
— Аптечку! — потребовал он назад.
Один из его суперменов ловко отрезал штанину и залил рану дезинфицирующим клеем. Пока он искал в сумке ксилокаин, я протянул Дугу руку:
— Дай сигарету, — и, получив требуемое и затянувшись, добавил: — В подземельях — ученые, которых все эти годы Голдлиф отправлял в Кратер Потерянного Времени. Одна большая афера. Он тоже там. Клод мертв.
— Что ты болтаешь? Ведь его…
— Нет, — прервал я, чувствуя, как бедро охватывает холод и жгучая боль смягчается. Специалист Дуга убрал инъектор и закрыл сумку. — Тогда ему удалось выжить. Идем.
Я отвел его в кабинет с лифтом. Я не вмешивался, когда ребята из ЦБР застегнули наручники на запястьях Мозреда Голдлифа, а потом двое поехали вниз. Опершись о стену, я рассказал обо всем Дугу, естественно, коротко, опустив несколько несущественных подробностей, вроде города толстяков или тройняшек. То и дело я бросал взгляд на Голдлифа, спокойно стоявшего под мрачными взглядами троих ребят Саркисяна. Ник подошел и угостил его сигаретой. Он вежливо поблагодарил, не открывая рта — это было нелегко, но ему удалось. Я не мог найти в себе хотя бы каплю ненависти к нему, зато у парней из ЦБР с этим не было, похоже, никаких проблем, и в чем-то я им даже позавидовал.
Наверху начали появляться ученые в цирковых одеяниях — они что-то кричали, плакали, хлопали по спине ребят Дуга. Неизвестно откуда появилась плоская бутылка с виски, и началось празднество. То и дело слышались проклятия в адрес Голдлифа. К нам подошла знакомая шатенка, которая вела себя наиболее здраво. В своем обтянутом трико она выглядела весьма заманчиво — ей стоило бы ходить так все время. Она тряхнула головой, рассыпав по плечам длинные волосы.
— Полагаю, именно вам мы должны быть благодарны. — Она посмотрела на Ника, а потом снова на меня.
— Вы ошибаетесь. — Я покачал головой.
— Вы правы, слово «благодарность» звучит по-идиотски. — Она обняла меня и поцеловала.
Возбуждающий холод ее губ я ощущал еще долго после того, как она вышла. Послышался театральный вздох одного из парней Дуга, и я вдруг кое-что вспомнил.
— В Мюнхене я встретил Грегори Сандерса, — сказал я. — Или камендора Притча. — Я посмотрел на разинутый от изумления рот Дуга и добавил: — Кого именно, мы уже никогда не узнаем.
Он закрыл рот и дважды кашлянул. Впервые в жизни я видел Саркисяна удивленным.
— Ага… — сказал он. — Работы у тебя и в самом деле было немало.
— Угу, — подтвердил я. — Слушай… Мне нужна какая-нибудь одежда. Во-первых, мне наскучил этот клоунский наряд, а во-вторых, мне надо в туалет.
Дуг показал сначала на одного из своих парней, а потом — ему на дверь. Через несколько минут он вернулся с двумя тонкими комбинезонами защитного цвета. Мы с Ником пошли в туалет и, помогая друг другу резать на куски никак не желавшие сниматься трико, выбрались из них. В комбинезоне я почувствовал себя свободно, может быть, даже слишком. Мы вышли наружу. После удушливого запаха пороха в коридоре легкие с радостью поглощали нормальный воздух.
— Сейчас приведут шефа этого цирка, — сказал Дуг. — И едем. Команда уже в пути. Тут хватит разбираться на несколько недель, как мне кажется. Глотнешь? — Он протянул мне огромную флягу.
Я подумал, что обратный путь может оказаться вполне приятным, и сделал большой глоток, но не настолько, чтобы Ник начал чересчур волноваться. Я передавал ему бутылку, когда из здания донеслись выстрелы. Четыре. Бросив флягу» я побежал к двери. Меня опередили один из цэбээровцев и Дуг. Сразу же за первым поворотом я наткнулся на чью-то спину. Отодвинув стоящего у меня на пути в сторону, я увидел лежащего навзничь Голдлифа. На его груди расцветал красный букет. Он спокойно смотрел на нас. Я присел.
— Какой-то толстяк появился как из-под земли, — тихо сказал один из стоявших рядом. — Ведь мы все тут обыскали, но, видимо, где-то он прятался… Это не наша вина.
— Расскажешь шефу! А на пенсии еще раз над этим подумаешь. Чтоб вас…
Я склонился над Голдлифом.
— Что-то не так, верно? — спросил я. — Где-то я ошибся.
Он пошевелил губами и приподнял голову.
— Голдлиф? Я чувствую, что-то не так. Помоги нам!
Он напрягся, втягивая воздух в пробитые легкие. Тем временем к нам присоединился еще один из ЦБР, неся санитарную сумку. Раздвинув коллег, он упал на колени. Голдлиф взглядом оттолкнул его протянутую руку и открыл рот.
— Это… не так… просто, — очень отчетливо проговорил он. У него был усталый и сухой, несмотря на бульканье в горле, голос. Еще раз открыв рот, он безвольно осел на пол.
Я вскочил. Охотнее всего я сейчас стукнулся бы головой о ближайшую стену. Я знал этот голос. О небо! Я знал его не по интервью! Я вспомнил ту же самую фразу, произнесенную им на приеме. Это не он был шефом ТЭК, это тот, второй голос! Тот был настоящим шефом, и его голос я тоже знал. Что за идиот! Я ударил рукой о стену.
— Дуг? Идем! — бросил я за спину и направился к выходу. Когда он меня догнал, я сказал на одном дыхании: — Задержи ученых здесь, не передавай ничего наружу. Сделаем вид, что ничего не произошло. Мы полетим в Кратер Потерянного Времени. Организуй полет как можно быстрее. И пусть в самолете будет оборудование для геологической разведки. Поторопись! Мы отправляемся ловить настоящего шефа ТЭК.
В два прыжка обогнав меня, он выбежал наружу. Выпросив у одного из его парней пачку сигарет, я курил одну за другой, сидя на траве у стены здания. Ник хотел было подойти ко мне, но передумал. Я слышал, как возмущенные ученые разорались при известии о том, что им еще придется какое-то время здесь оставаться. Только теперь я заметил, что в ста метрах от нас четверо ребят Саркисяна, стараясь не попасть друг другу под прицел, прохаживаются перед стоящими на четвереньках двумя десятками мужчин. Двое выпячивали к небу зады в цветастых трико. Я понял, откуда у нас комбинезоны. Через несколько минут Дуг с Ником подошли ко мне.
— Я правильно понял? — спросил Ник. — Он говорит, что Голдлиф — не шеф ТЭК. — Он ткнул большим пальцем в сторону Дуга.
— Только номинальный, — сказал я сквозь зубы и выбросил окурок. — Если я не ошибаюсь, он лишь прикрывал деятельность фирмы. Босс — кто-то другой. Все выяснится в кратере. — Я посмотрел снизу на Дуга.
— Сейчас будет вертолет на аэродром. Через полтора часа будем там.
— Ну так скажи этим беднягам, что еще сегодня они обнимут своих родных. Самое большее через три часа все выяснится.
— А может, и нам что-нибудь расскажешь? — прошипел Дуг.
Над головами раздался рокот вертолета. Ученые радостно махали руками, предвидя скорый отлет. Увидев, что в кабину садятся лишь шестеро, они своими воплями почти заглушили рев двигателя. Я не стал надевать наушники и в течение всего полета делал вид, что не понимаю вопросов Дуга. Десять минут спустя я первым вскочил в самолет и заперся в туалете. Кто-то ударил в дверь чем-то тяжелым, потом оставил меня в покое. Я сунул голову под кран. Шестая сигарета показалась мне совершенно безвкусной. Я почувствовал нестерпимое жжение в желудке и отвратительный вкус во рту. Выпив воды, я снова уселся на унитаз. Через десять минут кто-то постучал в дверь. Я открыл и пошел в кабину.
— Будьте осторожны, — сказал я, подключаясь к бортовой сети. — У них закуплена вся зона над кратером. Облетите его вокруг и сделайте снимки. Нужно найти выход из этого шара, где-то должно быть нечто вроде подземного коридора.
Команда принялась за работу. Ник курил с легкой улыбкой на губах. Дуг демонстративно отвернулся к окну, разглядывая в бинокль местность под нами. Мы описали почти полукруг, когда один из сопровождавших нас рявкнул в микрофон:
— Есть! Длиной в два километра, проходит под теми тремя холмами.
— Лети к выходу, — приказал Дуг и повернулся ко мне: — Что там нужно сделать?
— Если там кто-то есть, нужно их оттуда выкурить. Хватит с меня стрельбы, — сказал я.
— А потом? Пойдем туда?
— У вас ведь есть парашюты?
— Вы двое, возьмите оружие! — Дуг показал пальцем на двух членов своей команды.
— Шеф! — отозвался пилот. — Может, ракету с парализатором?
— Ясное дело! — обрадовался Дуг. — Так и сделаем. И напомни мне, чтобы я тебе выдал премию за дискуссию с начальством.
— Так точно! — радостно крикнул пилот.
Я придвинулся ближе к окну. Из-за холма появилась небольшая ферма — солидных размеров дом и несколько хозяйственных построек поменьше. Грунтовая дорога, но в неплохом состоянии. Из-под крыла вылетела маленькая ракета, описала круг и понеслась вниз. Прежде чем она ударилась о землю рядом с домом, следом за ней стартовала вторая. Самолет накренился, делая крутой поворот. Когда мы снова вышли на прямую, Дуг пробормотал:
— Еще штуки четыре.
Я встал, подошел к шкафчику с парашютами, выдернул один и забросил на спину. Ник сделал то же самое. Дуг окинул взглядом кабину и показал на троих из своей команды. Мне показалось, что один из них съежился, словно от страха, но промолчал. Я выпрыгнул вторым, до этого некоторое время понаблюдав за парнем Саркисяна, чтобы определить направление ветра. Без каких-либо проблем я, как и хотел, пролетел над группой деревьев и приземлился за самым большим зданием без окон. Сбросив лямки, я с автоматом в руках вошел во двор. Двое из команды Дуга ворвались в дом, третий — тот, что прыгнул, вероятно, впервые в жизни — хромая, выбежал из-за угла и осмотрелся вокруг. Я махнул ему рукой и вошел в амбар. Сразу же, за дверью я остановился и огляделся. Здесь стоял тягач — универсальный молох, ощетинившийся приставками и антеннами. Мы обошли амбар, но, кроме различной техники, ничего не нашли. Из дома выбежали двое из ЦБР, таща под мышки какого-то щеголя в костюме, и поставили его перед Дугом.
— Быстро, — ткнул один щеголя стволом под ребро.
— Там, — показал тот носом, торчавшим между вытаращенными глазами.
Все-таки амбар. Пара из ЦБР потащила информатора внутрь. Мы пошли за ними. Внутри щеголь показал на тяжелый верстак и заплетающимися пальцами повозился с тисками. Открылась панель с несколькими кнопками. Дуг придвинулся ближе.
— Что там? Быстро! — прорычал он. — И правду, иначе мы тебя в мясорубку засунем.
— Туннель, — срывающимся голосом быстро ответил щеголь. — Там платформа на рельсах. Восемь минут езды.
— Кто на том конце? — вмешался я.
— Бальзам и Оппи.
— Только двое?
— Да. Там ведь почти никого нет…
— Открывай! — Дуг толкнул его к панели.
У него тряслись руки, но в кнопки он попадал. Стена рядом со столом вместе с полкой и стоявшими на ней предметами слегка выдвинулась вперед и отъехала в сторону, открыв темную трубу с плоским дном. Труба осветилась, и мы увидели восьмиместную платформу. Я пошел первым, слыша, как Дуг поручает охранять щеголя парашютисту-дебютанту. Остальные вскочили на платформу. Я потянул на себя рычаг. Двигатель загудел, с каждым метром разгоняя платформу все быстрее и издавая все более высокий звук. Все молчали. На седьмой минуте я взялся за рычаг, но платформа сама замедляла ход. Я поднялся, но кто-то сзади придержал меня за плечо.
— Сиди, а не то дам по башке! — прошипел Дуг. — Нам за это платят.
Я дернулся, но почувствовал, что он действительно готов меня оглушить, и сдался. Платформа еще не успела остановиться, когда двое людей Дуга спрыгнули на ходу и первыми оказались у двери, которая только что начала открываться. За ней кто-то стоял. Один из агентов ЦБР оказался быстрее. Когда мы медленно вошли в дверь, охранник уже лежал в наручниках и глядел на каждого входящего, разинув рот. Второй стоял со скованными за спиной руками. В большом помещении находились комп, пульт управления и несколько телефонов. Я вернулся к первому охраннику.
— Где девочки? — спросил я, чувствуя, как сердце отчаянно бьется в груди.
Он молчал. Я шагнул вперед и замахнулся, намереваясь пнуть его в пах. Он завопил и замахал ногами.
— Правый коридор! — крикнул он.
— Пойдешь первым. — Я убрал ногу. — Если нас там ждет какой-то сюрприз, ты окажешься проводником и на тот свет. Здесь еще кто-нибудь есть?
— Нет. — У него тряслись губы, но он уже не боялся, скорее весь дрожал от желания меня прикончить.
— Когда смена?
— Через семь часов.
— Кто там? — Я показал головой назад.
Он сжал губы и пошевелил ими. Я не стал ждать, пока он плюнет, и ударил его прикладом автомата в солнечное сплетение. Он со стоном осел на пол.
— Что со вторым? — повернулся я ко второму агенту.
— Ему нужна вода, — ответил тот. — Сейчас.
Быстро подойдя к стеклянным дверям, он через несколько секунд вернулся с кувшином воды, выплеснул ее на голову оглушенного и перевернул его на спину. Охранник несколько раз подвигал головой и затрепетал веками. Агент посадил его спиной к стене.
— Где остальные? — спросил я.
— Здесь только мы двое, — ответил он, блуждая взглядом по нам пятерым.
— А там? С девочками? — Я кивнул в сторону двери.
— Там? Там только няня, — удивился он.
Дуг помог ему встать и открыл дверь. Охранник пошел вперед, неуклюже покачивая руками. Дуг показал мне на дверь. Догнав охранника, я положил руку ему на плечо, предварительно сняв автомат с предохранителя. Я чувствовал себя крайне уставшим. К счастью, идти было недалеко, может быть метров шестьдесят. Коридор вывел нас в большой зал. Проводник выбрал одну из полутора десятков дверей и одним пальцем набрал на клавиатуре замка 12 983 476. Я толкнул его вперед. Когда дверь открылась, я ошеломленно застыл на пороге. Я знал, сколь огромен шар, знал, что при его постройке предусматривалось пребывание в нем нескольких десятков человек, а может быть, и больше. Несмотря на это, размеры зала меня поразили — футбольное поле заняло бы лишь его середину. Вдоль стен стояли всевозможные спортивные снаряды и тренажеры. На одной из стен я заметил огромный экран и три фигуры под ним — одну большую и две маленьких.
— Эй! Привет! — заорал я во все горло.
Они обернулись. Я пошел в их сторону, чувствуя, как на моем лице появляется радостная улыбка. Я видел, что они смотрят на меня с отвращением, словно на гигантскую жабу, но, собственно, как еще они могли смотреть? Я подошел ближе. Девочки схватились за руки и прижались к няне.
— Бонни Ле Фей, я полагаю? — От радости шутка получилась тупой. — Не узнаешь? Это я спас тебе жизнь при последней попытке самоубийства.
Она выдвинула вперед подбородок и прищурилась.
— Ну и?.. — вызывающе бросила она.
— У тебя будет шанс сделать самый сенсационный репортаж в твоей жизни, — сказал я, все еще по-идиотски улыбаясь. Один из признаков старости — когда можешь владеть собой лишь частично. — Там стоят трое из Центрального бюро расследований и мой помощник. А я — Оуэн Йитс, частный детектив. Добро пожаловать в нормальное время.
Бонни еще несколько мгновений стояла неподвижно, беспомощно глядя на девочек, а потом перевела взгляд на стоявших за мной. Я видел, что она боится какого-нибудь обмана. Щелкнув предохранителем автомата, я по широкой дуге бросил его к стене.
— Идем, — сказал я.
Я пошел первым. Через несколько шагов меня догнала Бонни, на всякий случай держась чуть в стороне. Опередив меня, она заглянула мне в лицо.
— Если ты что-то замышляешь, я тебя убью! — сказала она.
Голос ее дрожал, кулаки были судорожно сжаты. Я кивнул:
— Хорошо. Можешь забрать тот автомат. — Не останавливаясь, я показал назад. Еще никогда в жизни я не был так уверен, что мне ничто не угрожает. Я бросил взгляд через плечо. Девочки шли за нами, но очень медленно. Еще долго они не будут доверять чужим.
— Возьми малышек, — попросил я Бонни. — Они тебе верят. Не мучай их.
Она вытерла слезы рукавом фланелевой рубашки и остановилась. Я вернулся к ожидавшим меня Нику и Дугу. Мне очень хотелось ударить скованного охранника в лицо, я чувствовал, что мог бы его убить. Лишь опасение, что девочки и Бонни могут понять меня превратно, спасло ему жизнь.
— Дайте закурить, — прохрипел я.
Я пытался откашляться, но комок в горле лишь рос. Мне хотелось выругаться, хотелось закурить, хотелось, чтобы никто не видел, насколько по-идиотски я выгляжу. Но видели все. В конце концов мне удалось затянуться дымом, я напустил его себе в глаза и долго тер их, пока не смог отчетливо разглядеть каждого.
— Это дочери Голдлифа. Они сидят здесь уже восемь или девять лет. И Бонни Ле Фей. К счастью, ее не убили, лишь сделали няней для малышек. А их отец вынужден был делать все, что от него требовали, чтобы сохранить жизнь дочерям. — Я набрал в легкие дыма и выпустил его с громким шипением. — На приеме у Голдлифа я подслушал несколько фраз, сказанных им и настоящим шефом ТЭК. Вот только, поскольку мне были знакомы оба голоса, я их перепутал. Шеф — Рэм Вуд. Я думал, что он здесь. — Я повернулся к Нику: — На этот раз ни на какую сделку с ЦБР я не пойду. Теперь это уже не дело государственной важности. Это самое обычное преступление гигантских масштабов и неизмеримое несчастье и слезы. И немало смертей.
Саркисян щелкнул предохранителем автомата и отдал его одному из агентов, после чего удивленно посмотрел на меня.
— Откуда здесь взялся Вуд? Все время шла речь о Голдлифе… — Он пожал плечами.
— Этот сукин сын вдвойне подстраховался и сбил меня с толку, — признался я. — Если бы даже кто-то продрался через систему безопасности, то все равно попал бы на Голдлифа, а тот вынужден был молчать, если не хотел, чтобы с его дочерями что-нибудь случилось. Впрочем, когда он понял, что нужно было сразу бороться с шантажом, когда на счету настоящего ТЭК было уже несколько убийств, он не видел иного выхода, кроме как ждать. Потому он не сказал нам в Нитле сразу всего. Он подложил мне револьвер и на всякий случай делал вид, будто это не он. Наверняка он надеялся, что удастся освободить девочек. Только на это он мог рассчитывать. Сам он в любом случае был обречен.
— Но как ты добрался до Вуда?
— Не знаю. Интуиция. Сначала я думал, что меня стали преследовать из-за того, что я расспрашивал о Бонни, но дело было не в том. Вуд по-настоящему перепугался тогда, когда узнал, что я за ним следил. Правда, речь шла о деле о разводе, но, видимо, он не был уверен, не обнаружили ли мы заодно еще чего-нибудь. На всякий случай он начал ликвидировать угрозу. Каким-то образом ему удалось завладеть доказательствами измены, и он вынудил жену отказаться от процесса. Он выиграл время, а когда понял, что она встречалась со мной еще раз, ликвидировал и ее. Думаю, найти его будет не так-то легко.
— Вуда я беру на себя! — быстро среагировал Дуг. — Сейчас распоряжусь об аресте, — затараторил он. — Достану его из-под…
— Не волнуйся, не буду я его ловить, — успокоил я Саркисяна. — Дело закончено.
Ник открыл рот, но тут же его закрыл и посмотрел куда-то назад. Я обернулся. Все трое остановились и посмотрели на нас. У девочек был спокойный, но усталый взгляд. Почти бегом я первым направился к выходу.
Она превосходно владела собой. Я был рад, что именно она наливает виски в бокалы. Бывают дни, когда меня может радовать что угодно. Бывают дни, когда я могу влить в себя, как сегодня, целую бутылку, а мой организм каким-то странным способом выделит из ее содержимого каждый процент и отправит его в космическое пространство. Мы не перешли на «ты», и это меня тоже радовало. Если бы она сейчас предложила мне подобное, я чувствовал бы себя словно мальчишка на поле для гольфа, которому бросают десятку за то, что он достал мяч из колючих кустов.
— Вы должны простить девочек, — сказала она. — Мне пришлось уволить всю мужскую часть прислуги, впрочем, я пока не знаю, как вообще выглядит мое наследство.
— Не о чем говорить, — сказал я, — естественно, речь не о наследстве. А остальное как-нибудь устроится. — Я отказался от последнего глотка и встал. — Рад… — я вспомнил Мозреда и не закончил, как собирался: «что все так закончилось», — что девочки чувствуют себя хорошо. — Она заметила, что я сменил конец фразы. — Мне очень жаль, что ваш муж…
Ди Голдлиф подошла ко мне, протянула руку и погладила меня по щеке. Я знал, что это вовсе не означает того, что означает обычно. Я придержал ее руку и поцеловал.
— Простите, что я так вела себя тогда в бильярдной, — сказала она. — Я ошиблась в вас и наверняка уже не вполне хорошо соображала.
Я отпустил ее руку:
— Обычное дело. Чаще всего люди ошибаются в самих себе, как правило, оценивая себя лучше, чем следовало бы, а потом такая ошибочная оценка начинает касаться и других, но со знаком минус. Я сам — лучший тому пример.
Я вышел на широкое крыльцо, остановился и глубоко вздохнул, затем спустился на дорожку и направился к машине. Обойдя «химеру», я повернулся лицом к дворцу. В окне второго этажа я увидел два девичьих личика, а потом две маленьких руки над их головами. Я поднял руки, высунул язык и кончиком его коснулся носа. Подобного я давно не делал, но очень старался. Никогда до сих пор мне не платили столь щедро. Я быстро сел в машину, чтобы сохранить в памяти эти улыбки, особенно учитывая, что мне нужно было решить очень важный вопрос, и я знал, что лишь в состоянии подобной непонятной эйфории могу это сделать.