Дмитрий Борисович Держируков
После разлук
* * *
Шелест ивы замрет над рекой,
Серебром отзовется волна.
Будет долог вечерний покой,
Будет ночь ожиданья полна.
Хорошо в тишине, на краю
Нежных лет, видеть зарево дней.
Вспомнить родину, юность свою
И, простившись, заплакать о ней.
Встретить свой золотеющий час
Средь берез и лазурной дали,
Где тоскует покинутый Спас
Над раздольем забытой земли.
И прощальною машет рукой
Тем, кому вера в счастье дана…
Шелест ивы замрет над рекой,
Серебром заискрится волна.
* * *
Вечереет мой день над долиной,
Жизнь прошла, как весною вода…
Так о чем же в листве тополиной
Голубеет ночная звезда?
Отчего невеселые мысли
Не зовут сердце в зыбкую новь?
Где они – незакатные выси,
Радость, юность, веселье, любовь?
И другие теперь хороводят,
Зажигаясь беспечным огнем.
И бессмысленно годы проходят,
И не так, как мечталось, живем.
Только ты… оставайся красивой,
Долгожданной, желанной всегда.
В вечереющий день над долиной,
Когда в небе ночная звезда.
* * *
Здесь пьют коньяк, с густым ликером кофе,
С блондинками флиртуют в темноте…
А я мечтаю о ночной Голгофе
И о распятом думаю Христе.
Среди веселья не смогу отвлечься,
Про все забыть среди безумных дней.
От тех, кого любил, – мне не отречься.
Ушедшие – мне ближе и родней.
Молчит мой дом в предутренних туманах,
Где ласковый очаг и нежный кров,
Где молодость на солнечных полянах
Средь отчих далей, песен и ветров.
И вот сейчас, когда справляют тризну
По родине… и плачут журавли,
Не разлюблю усталую Отчизну,
Не позабуду горестной земли.
И сам, быть может, скоро на Голгофе
Свою увижу гибель на кресте…
В те дни, когда ликер лакают с кофе,
Блондинкам ухмыляясь в темноте.
* * *
Мы увидимся с вами,
Может, где-то в дали.
Стихнет ночь за полями
Одинокой земли.
Я завет не нарушу,
Буду клятву хранить,
Бесприютную душу
Ожиданьем лечить.
И молиться иконе,
Вести ждать за грядой,
Чтобы радость в затоне
Загорелась звездой.
Что не скажешь словами, —
Отзовется вдали…
Стихнет ночь за полями
Уходящей земли.
* * *
Тайну счастья хочу распознать,
Сдвинуть боли тяжелый засов,
На развалинах дней отыскать
Тень жемчужную лунных шатров.
Пусть вчерашние стяги сгорят
В спящих далях забытых излук.
Серьги мерзлых берез прозвенят
Над холодной рекою разлук.
С неба скатится юность звездой
В неживую осеннюю хлябь,
И прольется грядущей бедой,
Дрожью листьев багряная рябь.
Страшно в сумерках мертвых позвать,
Голос ночи услышать без слов,
На поникших полях увидать
Золотые цветы прежних снов.
* * *
Потускнели в ночи небосклоны,
Потерялась во мраке стезя…
Почему не звонят телефоны?
Отчего не приходят друзья?
И не светят веселые луны,
Не волнует загадочный взгляд, —
Кто-то, может быть, в памяти умер?
Иль исчез, не вернувшись назад?
Память предал иль продал иконы?
Сделал то, чего делать нельзя?…
Мне давно не звонят телефоны,
Не приходят под вечер друзья.
* * *
Человечество придумывает мифы —
И они потом кружат в веках, как грифы,
Застив крыльями своими солнца свет
Истины… на много-много лет.
Человечество придумывает сказки —
Для нравоучений, для острастки.
А порою, может, просто так, —
Если главный приз берет дурак.
Человечество придумывает войны —
Все они жестоки и запойны.
Кто не в силах истины понять,
Начинает убивать и врать.
Оглянувшись, видит трупов груду
И слагает байки про Иуду,
Про предателей и непонятных лиц,
Про шпионов, диверсантов и убийц.
Изоврется так, что дрожь в коленках…
И снова сказки – о пришельцах и тарелках.
Так всегда, везде и будет всюду —
Все идет по замкнутому кругу.
* * *
Несбывшейся жизни желанья отбросьте, —
Пусть будут наградой вам светлые сны.
Усните без боли на русском погосте,
Средь белых берез и лесной тишины.
Когда загорятся веселые горсти
Рябины осенней, густой бузины, —
Забудьте печали на русском погосте,
Средь белых берез, неземной тишины.
А если придут вдруг беспечные гости,
То вспомните юность и дали весны
Без скорби и грусти… на русском погосте,
Средь белых берез, голубой тишины
О милых глазах, о неведомом госте,
О счастье несбывшемся вспомните вы…
На отчей земле, на высоком погосте,
Средь белых берез и ночной тишины.
* * *
Не зазывай меня лучистым взглядом,
Не верь коротким, золотистым дням.
Уже зима холодным конокрадом
Крадется по темнеющим полям.
Смотри – вокруг безмолвие и воля,
В низинах спят отжившие года.
Пусты глазницы брошенного поля,
И нет уж тех, кто сгинул без следа.
О чьей судьбе поет сегодня ветер,
Не помня тех, кто тосковал любя?
О чем тебе сказать в ненастный вечер?
Чем нынче успокоить мне тебя?
И все же… позови прощальным взглядом
Навстречу новым песням и огням,
Когда зима бездомным конокрадом
Крадется по неласковым полям.
* * *
Вы, отплакав, спокойно уснете, —
Долгожданный наступит покой…
Ранним утром меня отпоете
В белой церкви за тихой рекой.
В этот день, позабыв о работе,
На былое махните рукой…
Вы меня навсегда отпоете
В белой церкви за синей рекой.
Что ж, живите всегда, как живете, —
Пусть не будет страды никакой…
Вы, простившись, меня отпоете
В белой церкви за сонной рекой.
Обо мне через годы вздохнете:
«Жил когда-то на свете такой…»
Вы одна лишь меня отпоете
В белой церкви за нашей рекой.
* * *
Неприметное утро среды, —
Ты развеешь обыденность дня
И меня от недавней беды
Уведешь в неземные края.
Всех ушедших на вечный покой
Коростель будет с горечью звать.
У избушки за тихой рекой
Встречу я постаревшую мать.
У отца даже брови седы —
Он обнимет, утешит меня…
Лучезарное утро среды,
Светом стань незакатного дня.
* * *
Мне вчера на прощанье сказали,
Что проходит со временем боль.
Вы ушли в незнакомые дали,
Вы забыли земную юдоль.
И когда все надежды померкли
Пред иною, ненастной порой, —
Я случайно увидел вас в церкви,
В бедной церкви за белой горой.
Вы стояли, как Божия матерь,
Что-то чудное слышалось вновь…
И взошел я на древнюю паперть,
Чтоб воспеть неземную любовь.
И лицо ваше вдруг озарилось
Красотою весны неземной…
Оказалось, все это приснилось
Пред осенней ненастной порой.
И давно голоса отзвучали,
Стали прошлыми – радость и боль…
Вы ушли в журавлиные дали,
Вы забыли земную юдоль.
* * *
Проплывут облака над рекою стадами,
Опустеет в ночи, затуманится брег.
Журавлиная Русь с голубыми садами
Позабудет навеки свой дом и ночлег.
И кому ее песни потом отзовутся
Средь бескрайних лесов да багряных одежд?
Никогда, никогда мне теперь не вернуться
В золотистую даль отшумевших надежд.
Распрощаюсь и я с молодыми годами
И с любимыми тоже расстанусь навек.
Журавлиная Русь с неземными садами
Вспомнит песней случайной мой тихий ночлег.
* * *
Безутешен отчий дом
В глубине ночных полей
И тоскует о былом,
О прошедшем все сильней.
Было это так давно:
Тайну время сторожит…
Затаенное окно,
Занавеска не дрожит.
Никнут в полночь тополя, —
Никого уже не позвать.
Будут лунные поля
Об ушедших вспоминать.
Забываясь нежным сном,
Радостью далеких дней…
Безутешен отчий дом
В тишине ночных полей.
* * *
Жизнь не прекрасна и не удивительна,
Она, скорей, цинично-холодна:
Обманет и хохочет заразительно,
Как мужу изменившая жена.
А мы порой надеемся мучительно,
Что вдруг подарит счастье нам она.
Все ждем – и на нее глядим почтительно,
От лживых слов пьянея без вина.
Она лишь улыбнется снисходительно,
Всю душу иссушая нам до дна.
Проходят годы – в ожиданье длительном,
А оглянешься – старость уж видна.
Она – непостоянством упоительна,
В ней ветреность беспечная видна.
И не прекрасна, и не удивительна,
Но быстротечна… и всегда – одна.
* * *
Никнет пламя вечернего сполоха,
Гаснет день в голубой высоте.
И молчит у дороги черемуха,
Как невеста, застыв в темноте.
Те надежды, что были потеряны,
Светят в душу огнями Стожар.
Нежной памятью дали овеяны,
Над полями закат, как пожар.
Словно слышу за рощею мглистою
Чей-то голос, до боли родной.
Ночь зовет тишиною росистою
И мерцает холодной травой.
Скоро, может быть, тучи развеются,
Веселей станет тем, кого ждут.
И от звезд тоже радостью греются,
Когда отчие дали зовут…
Жаль, что в спину стреляют без промаха
Тем, кто ищет свой путь в темноте.
Жаль – осыплется ночью черемуха,
О погибшей грустя красоте.
* * *
Зачем меня вы позабыли, бросили
В ненастной стороне – чужой, пустой?…
За одинокой и багряной осенью
Не видно нашей рощи золотой.
И вновь привычной болью увядания
Зовут просторы гаснущих полей.
Но не волнует тайна ожидания, —
От ожиданья только тяжелей.
Уж скоро ночи темные, бездонные
Раскинут крылья в ласковом саду.
И листья упадут на воды сонные,
Затеплит вечер синюю звезду.
И не отречься от багряной осени,
Не встретить утро в роще золотой…
Зачем меня вы разлюбили, бросили
В забытой стороне – чужой, пустой?
* * *
В угоду моде, часто слепо,
Ведем себя нехорошо,
И сами выглядим нелепо, —
Нескладно, жалко и смешно.
Мы примеряем брюки, шляпы
И полосатые носки,
Не замечая пошлость, ляпы,
Несоответствия куски.
Восторг… свершились перемены, —
Мы вновь в зените высоты.
Выходим гордо на арены, —
Фигляры, мимы и шуты.
У публики трясутся плечи,
От смеха ходит голова.
Мы говорим чужие речи,
Пустые, лживые слова.
О демократии, народе,
Что скоро станет хорошо…
В угоду раболепной моде
Ведем себя порой смешно.
* * *
Нет, я не обивал пороги,
Желая милости найти.
По непроторенной дороге
Брел часто в поисках пути.
Не обольщала взор столица —
Я слишком часто видел в ней
Самодовольных масок лица
Былых знакомых и друзей.
Ну что ж… мы все теперь при деле,
Пред каждым свой удел и высь.
Одни – в торговле преуспели,
Другие – в клерки подались.
И нет давно в мечту зовущих
Долин, где ночь и облака.
А ценность ныне всех живущих —
Размер и емкость кошелька.
О где же вы, друзья-повесы,
Готовые и жизнь отдать?…
Нужны вам ныне «мерседесы»,
В домах престижных есть да спать.
Мятежной юности дороги
Не манят, не зовут уйти.
Иные – дали и дороги,
Иные – цели и пути.
* * *
Словно Божия матерь,
Верой сыну служи.
И на лунную паперть
Свой поклон положи.
В глубине небосклона
Светел радостный лес.
Пусть сияет икона
С золотистых небес.
Где-то люди уснули,
Где-то свечи зажгли…
Корабли утонули,
Не увидев земли.
Помни… помни про верность,
Про любовь и покой.
И про белые вербы
За далекой рекой.
* * *
Я забуду твою красоту,
Яркий отблеск вчерашних огней.
Полюблю городов нищету,
Суету неприкаянных дней.
Это сказки – любовь на века.
Это в книгах – Отчизне служить.
Просто надо – застыть у окна,
Просто надо – о всем позабыть.
Знаешь, легче – нажать на курок,
В бедной церкви к распятью припасть,
Самому отсчитать себе срок,
На холодную землю упасть.
Чтоб постигнуть твою высоту,
Твою славу средь призрачных дней…
Я забуду твою красоту,
Блеск безумный фальшивых огней.
* * *
Нечаянная радость, —
Беспечных далей зной.
Молчит о чем-то август
За просекой лесной.
Он нежен, статью девич,
Он тайны лета знал,
Как в Угличе царевич,
Сраженный наповал.
Вновь бузины кораллы
Алеют на ветвях,
Незримых птиц хоралы
Торжественней с утра.
Блаженны дни на воле,
Мир вечен и велик:
Луга, низины, поле,
Безмолвный солнца лик.
Души полночный недуг
Стихает только днем…
Но скоро все уедут,
Забудут обо всем, —
Что соучастья малость
Нам ближе сквозь года…
Грустит о чем-то август,
Прощаясь навсегда.
* * *
Вновь вижу я старый наш дом
В прохладе вечерних полей.
О чем-то грустит молодом
Напев голубых тополей.
Ночь скоро бесшумной совой
Опустится где-то вдали,
А родина пахнет травой
И дымом затихшей земли.
Утешьте, как в детстве, меня,
Отец постаревший и мать.
Простите… оставил вас я,
Ушел свое счастье искать.
Теперь не узнаю о том,
Кто любит и помнит сильней,
Что часто лишь снится нам дом
В тумане вечерних полей.
* * *
Не ищите цветов голубых
В запоздалых осенних полях.
Не зовите любимых своих,
О лазурных не плачьте морях.
Скоро зимний наступит покой,
Станет прошлая даль дорога.
И былое за синей рекой
В белый день отойдет навсегда.
О слезах и надеждах твоих
Вспомню я… о лазурных морях,
О забытых цветах голубых
В запоздалых осенних полях.
* * *
Не найти по чужим голосам
Те сады, что душа не забудет.
Осень свечи зажжет по лесам
И жалеть уходящих не будет.
Не найти в самых нежных краях
Отголосков последней надежды.
И туманами в солнечных днях
Поминальные стынут одежды.
Где цветы непорочной красы?
Где любви негасимые чащи?
Глухо бьют на пригорке часы
Смутных лет о навеки пропащих.
Нет, не верьте чужим голосам, —
Пусть желанье рассудок остудит.
Осень свечи зажжет по лесам
И жалеть уходящих не будет.
* * *
Ты скажи – отчего не проходит вина,
Почему мы так часто молчим о былом?
Отчего так бесславно погибла страна
И совсем опустел наш родительский дом?
Отчего в трудный час не позвать близких всех?
Нет давно никого, даже окна пусты.
Не звенят голоса и не слышится смех,
А на русских равнинах – кресты да кресты…
Пожалей и утешь… помоги мне, жена, —
Обними, приведи меня в солнечный дом,
Чтоб не думать о том, что погибла страна,
Чтобы тихо заплакать с тобой о былом.
* * *
Ты в купавы меня позовешь,
Потеряешься в сказочном сне.
Ты, как зимнее поле, умрешь
И о нежной забудешь весне.
Что купавы мягки, как постель,
Что в разлуке душа не болит…
В неоглядную полночь метель
Белой пряжею даль закружит.
О несбывшемся счастье споет,
О лазурной заплачет весне…
Ты, как зимнее поле, умрешь,
Но останешься в сказочном сне.
* * *
Ни к чему в скудных далях скитания, —
Жизнь порою понятней без слов.
От расцвета и до увядания
Каждый в мире судьбою не нов.
Ни к чему клятвы пылкие в верности:
«Буду помнить и вечно любить…»
Кто-то сгинет в неслыханной бедности,
Кто-то будет на лаврах почить.
Кто-то сердца послушает доводы,
Кто-то сможет на все наплевать,
Чтоб, слюнявя зеленые доллары,
Подороже Отчизну продать.
Нет, теперь ни к чему ожидания,
Счастья символы в виде подков…
Годы, словно горящие здания,
Догорают в ночи городов.
* * *
Следы утрат, разлук грядущих признаки
Под вечер все яснее и мгновенней.
Ночных берез серебряные призраки
Молчат о чем-то в тишине осенней.
О чем мечталось, – минуло напрасно,
Перед снегами новыми забылось.
И жизнь прошла, как долгий сон ненастный,
И многое, и многое не сбылось.
Лишь увядания немые признаки
Все зримей за прощальною обедней.
Ночных берез серебряные призраки
Надеждой околдованы последней.
* * *
Душа любить не перестала
Ночную даль родных полей.
И тихий вздох берез усталых,
И плач осенних журавлей.
Она еще не разучилась
То, что завещано, хранить.
Что не сбылось и что случилось,
Ей никогда не позабыть.
Скажи, о ком теперь жалеют?
Кто помнит боль былых утрат?
Лишь фотографии желтеют
Да лица скорбные молчат.
По вечерам туман в низинах
Белеет саваном с ветвей.
Бездомный ветер на равнинах
Грустит о родине моей.
О том, что жить осталось мало,
Что не дождаться журавлей…
Душа любить не перестала
Родную даль ночных полей.
* * *
Нынче смешно говорить о любви,
Немея, входить в твой подъезд.
Август уже догорает вдали
Золотыми цветами надежд.
И скоро ночи немая тень
Позовет к голубому сну.
И ты в свой беспечно-веселый день
Забудешь мою весну.
Исчезнут друзья и смолкнут враги,
А жизнь отшумит листвой.
Серебряных лет отзвучат шаги
По каменной мостовой.
И та, которую чтил судьбой, —
В пустые уйдет дела.
И старость дряблой закусит губой
С бубенчиками удила.
Постой, оглянись… меня позови, —
На крыльях вбегу в твой подъезд…
Август уже догорает вдали
Золотыми цветами надежд.
* * *
Отшумят тополя,
Затуманится брег.
На ночные поля
Скоро выпадет снег.
Вновь наступит покой, —
Одинокие дни.
За далекой рекой
Загорятся огни.
Стану в сумерках жить,
У окошка скучать.
О тебе лишь грустить,
Лишь тебя вспоминать.
Доживу до весны,
До шумящей ольхи.
Будут дали ясны,
Словно песни легки.
А пока… тополя
Стынут в полночь вдоль рек.
На пустые поля
Скоро выпадет снег.
* * *
Как странно поздней осенью леса
Молчат о чем-то в гаснущих закатах, —
Так алые застыли паруса
В глазах Ассоль, забывшей об утратах.
Быть может, скоро всадник на холме
Появится, как вестник долгожданный.
И мы с тобой забудем о зиме,
Я назову тебя своей желанной.
Минувших дней былые чудеса
Вновь оживут в сгорающих закатах…
Как алые когда-то паруса
В глазах Ассоль, забывшей об утратах.
* * *
Будут тайной нездешней хранимы
Песни юности в отчих краях.
Еще будут холодные зимы
И цветы в одиноких полях.
Нет, не в праздники и выходные
Здесь легко, все забыв, не скучать.
В годы бедствий напевы родные
Начинают надеждой звучать.
Звоном лет отзовутся долины,
И увидятся, как наяву,
Позабытые наши равнины,
Чьей судьбой и доныне живу.
Где, невзгодами неопалимы,
Листья в лунных шумят тополях…
Будут вечной любовью хранимы
Песни юности в отчих краях.
* * *
Хорошо в предосеннюю мглу
За окном видеть зыбкий рассвет.
Старость тихо присядет в углу
И расскажет о тех, кого нет.
Как любили и жили они,
Как ушли незаметно от нас.
Отзовутся минувшие дни —
Свет далекой любви не погас.
Все они – в благодатных местах,
Всем им – память и вечная жизнь…
Лишь заплачет рябина в кустах
Кровью ягод на мерзлую синь.
Я нездешнею тайной живу
В нежном зареве розовых лет…
Хорошо в предосеннюю мглу
За окном видеть тихий рассвет.
* * *
Обиды помнить не велела,
Сказав: «Прости…»
Пожаром небо заалело
В конце пути.
Прощанье в синеве глубокой
Как дым лилось.
Лишь сердце болью одинокой
Отозвалось.
Кому за тишиною мглистой
Сияют дни?
Кому в долине серебристой
Горят огни?
Не мне улыбчивые речи
Во мгле цветут.
Твои надломленные плечи
Другого ждут.
Другого сердцем пожалела,
Решив уйти.
Пожаром небо заалело
В конце пути.
* * *
Не утешай себя делами,
Не жди любви, которой нет.
Весна растает за полями,
Как бледно-розовый рассвет.
Что ж, отзвучала партитура
Веселых лет, беспечных дней.
Осталось – тихо и понуро
Брести дорогою своей.
Почти невидим отблеск счастья,
Но все ж приходится идти
Через разлуки и ненастья
На зыбкий свет в конце пути.
Так нескончаемы обманы
Житейской вечной суеты:
Придут вечерние туманы,
Поникнут нежные цветы.
Вокруг – колдобины да ямы,
И нет уже тех, кто жил, любя.
И лишь забытый голос мамы
Как будто все зовет тебя…
Не отвлекай себя делами,
На прошлое ищи ответ…
Уж где-то брезжит за полями
Холодной старости рассвет.
* * *
Я шел чрез годы унижений,
Ошибок, развенчаний, слов.
И в пламени самосожжений
Услышал боль родных ветров.
Я понял, как порой убоги
Все наши помыслы и дни,
Страны обманутой дороги,
Ее просторы и огни, —
Где жизнь бедна, дела унылы,
И день – не день, и год – не год,
Где отчие молчат могилы,
Бездумен, терпелив народ.
Лебяжьи песни отзвучали
Здесь мимолетною порой.
Совсем не то, о чем мечтали,
Случилось нынче со страной.
Ведь тень незримых отчуждений
Легла меж нами, словно ров.
Настало время унижений,
Порочных дел и лживых слов.
* * *
Словно лошади пенный круп,
Забелел туман вдалеке.
И луны одинокий труп
На холодной застыл реке.
Отгуляли свое – стада,
Отгорел в глубине – закат.
Перелесков ночных гряда
Манит болью ночных утрат.
Жду тебя – ты еще жива, —
Как тебе о любви сказать?
Заколдованных книг слова
Ветер будет в ночи читать.
С тихим вздохом касаться губ,
О тебе шептать вдалеке,
Где луны одинокий труп
По холодной плывет реке.
* * *
В безбрежных сумерках зимы
Ты кажешься нежней и краше.
О где же, где же счастье наше?…
Безмолвны белые холмы.
В вечерних облаках плывут
Над нами неземные тени.
И скоро задрожат ступени…
Я верю – нас с тобою ждут
Совсем нездешние края,
Где сон весны глубок и нежен,
Где мир счастливый безмятежен,
Как будто красота твоя.
* * *
Отчего расставанья легки?
Промелькнула зарницею жизнь,
Скоро вербы уронят платки
В неподвижную озера синь.
Пусть мерцает весны моей свет,
Пусть молчит мой нехоженый лес.
Скоро выплывет белый рассвет
Из долины лазурных небес.
Нет в душе ни обид, ни тревог,
Что случится – не стоит гадать.
Хорошо у вечерних дорог
Об ушедшей любви вспоминать.
Как пожатие нежной руки
Станет эта недолгая жизнь…
Скоро вербы уронят платки
На холодную озера синь.
* * *
С любовью – Елене
Готов всю жизнь свою стоять на холоде
И ждать тебя с надеждой каждый день, —
В забытом и провинциальном городе,
Где белая весной цветет сирень.
Тебе одной с утра дарить подарочки
Хочу сквозь годы мерзлые разлук, —
И видеть на щеках румяных ямочки,
И поступь легкую, и плавность рук.
Горят цветы на белоснежной скатерти, —
Что ж, улыбнись… бокал вина налей.
Замру, как нищий, на убогой паперти,
Чтобы дождаться милости твоей.
Чтоб задрожать, как на вечернем холоде,
Чтоб ночь была длинней, чем майский день…
В далеком и старинном русском городе,
Где белая в садах цветет сирень.
* * *
Памяти певца
Ты разбудил годов унылых дали,
Когда, казалось, незачем и жить.
Слова мятежной удалью звучали,
Нам не давая руки опустить.
Ты по земле есенинской походкой
Прошел, назло рабам и дуракам.
Печаль твою не заглушила водка, —
Лишь боль со струн рванулась к облакам.
Весною вновь взойдет зеленый колос,
Да журавли обратный вспомнят путь…
Скажи, в каких краях звучит твой голос?
Увидим ли тебя когда-нибудь?
Нет, после смерти не нужны медали, —
Иной пришлось тебе заботой жить.
Ты сердцем разбудил немые дали
И слезы Родины не смог забыть.
* * *
Она все так же будет хорошеть, —
Природа слишком быстро забывает
О тех, кто жил, ушел или страдает…
Ее удел – весною вешней цвесть.
Все так же будет нежно песни петь
В вечерний час, среди черемух белых,
Какой-то соловей в садах несмелых
О том, что никогда не умереть.
В своей любви, в своих минувших днях
И даже… в неисполненных желаньях.
Остаться навсегда в воспоминаньях
Иль именем на чьих-нибудь устах…
* * *
Я знал, что не одни бывают встречи, —
В лазури дней не миновать утрат.
И не нужны торжественные речи.
Когда уходят – слов не говорят.
Я знал, что неминуем этот вечер, —
Ночной туман оденет в саван сад.
И в церкви за рекой затеплят свечи
О тех, кто больше не придет назад.
И вспомню я надломленные плечи,
Твою улыбку, твой прощальный взгляд…
Нет, не нужны торжественные речи,
Когда цветы ограду серебрят.
* * *
Не унижай свою любовь обманом,
Когда в виски густой ударит хмель.
Уйди туда, где за ночным туманом
Черемух стынет белая метель.
О чем твоя улыбка, взгляд молчащий,
О ком печаль твоя и горечь слез?
Листвою нынче голубые чащи
Звенят над лунной заводью берез.
Нет, это все на праздник не похоже,
Где всякий – веселись да сумасбродь.
Кому теперь твои слова: «За что же…» —
И неутешный вздох: «Прости, Господь…»
Не утешайся ласковым обманом,
Что ждет тебя в лугах, тоскуя, Лель…
Иди туда, где за густым туманом
Ночных черемух белая метель.
* * *
Вновь тихой ночи золотая тень
Окутала усталые дубравы,
Цветы лугов, серебряные травы…
Прощай, прощай, мой уходящий день.
В каких краях теперь шаги твои
И свет твоей застенчивой улыбки?
В иных полях твои заплачут скрипки
О воле, о бессмертье, о любви.
Как будто все случилось не со мной,
Звучало слишком призрачно, невнятно.
Я видел очарованных мечтой,
Из тайны лет вернувшихся обратно.
И не был я печален среди них,
Как средь других, – бесстрастных и молчащих,
Холодно-равнодушных и чужих…
О чем-то нежном мне шептали чащи.
А неба светло-дымчатая сень
Сквозила сквозь бескрайние дубравы.
Цветы лугов, серебряные травы
Тебя встречали… мой последний день.
* * *
О сколько знает одиноких песен,
Молитв и слов беспечная земля, —
Загадочная, как Лариса Рейснер
На палубе ночного корабля.
Путь каждого и скор, и неизвестен.
Жизнь отшумит, как в полночь тополя,
Пригрезится, словно Лариса Рейснер
На палубе ночного корабля.
Но ей самой… никто не интересен, —
Кто ждал, любил, кто покорял моря…
Лишь улыбнется, как Лариса Рейснер
На палубе ночного корабля.
* * *
В череде новых встреч, одиноких скитаний
Ближе сердцу забытый уют.
В тусклых сумерках наших вчерашних преданий
Золотые виденья встают.
Сколько жить нам осталось? Дай бог, чтобы долго, —
Потеряться б навек в изумрудных лугах.
Пусть привидится – молодость, быстрая Волга,
Струги звонкие в пенных волнах.
Где от ветра веселого желтые дюны
Убегают, где жизни не жаль.
Пусть сияют ночами беспечные луны
И зовут в незнакомую даль…
Нет, теперь ни к чему долгий сон ожиданий
И любви запоздалый уют.
Только в сумерках наших ушедших сказаний
Золотые виденья встают.
* * *
Станут тихими берега,
Небо ласковым за рекой.
В золотистую ночь луга
Неземной принесут покой.
Вижу в далях зеленый дол,
Быстрый ветер в низинах стих.
Буду помнить я отчий дом
Светлой памятью дней своих.
Отцветут навсегда луга
Нежным дымом ушедших лет.
Станут тихие берега
За рекой вспоминать рассвет.
* * *
Тишиной холодеют луга,
Тают призраки солнечных лет.
Скоро белые лягут снега,
Скоро будет последний рассвет.
И в степи отшумят тополя, —
Там, где ветер звенит на краю.
Тонкий саван наденет земля
На безлунную душу свою.
Кто пропал? Кто в ночи занемог,
Закусив от обиды губу?
В безголосье уснувших дорог
Хорошо успокоить судьбу.
Погрузиться в безмолвье и сон,
Не жалеть о юдоли земной.
Вербный слышать над заводью звон
И проснуться далекой весной.
Позабыть белой скорби снега,
Про серебряный тусклый рассвет,
В час, когда оживают луга
Тихой радостью солнечных лет.
* * *
Когда уйду, то будет ночь темна
Над днями золотистыми твоими.
О розовой заре споет зима
Бескрайними ветрами ледяными.
Не успокоят мой усталый взор
Костры осин и боль осенних кладбищ.
Я разлюблю ночных полей простор,
И грусть земли, и дым вечерних пастбищ.
Что там вдали – безмолвная тюрьма?
Когда расстанусь с песнями твоими…
О ласковой заре споет зима
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента