Дункан Дэйв. Таинственные земли

   Инос в третий раз позволила себе выкупаться и насладилась блаженством церемонии переодевания в еще более шелковистое, легкое платье. С сомнением она согласилась набросить на голову покрывало, которое скрывало все лицо Инос, кроме глаз. Инос наотрез отказалась надевать покрывало. Это привело к бурному спору с самой Заной. Великану уже известно, как она выглядит, заявила Инос, другого лица у нее нет, и ей нечего стыдиться. Зана явно не одобряла ее намерений и не собиралась сдаваться. Покрывало необходимо только до тех пор, пока гости не прибудут в столовую, возражала старуха, чтобы их не видели стражники и прочие слуги низкого звания. Пусть видят, сопротивлялась Инос. Кэйд не вмешивалась в спор — значит, принимала сторону Инос и тоже не собиралась прятаться под покрывалом.
   По-видимому, приглашение распространялось и на саму Зану. Она рассталась с привычным черным одеянием, сменив его на роскошный наряд из шелка оттенка слоновой кости и вышитое жемчугом покрывало. При виде этого великолепия Инос была готова изумленно присвистнуть. Оставив многочисленную свиту восхищенно щебетать, три дамы отправились на ужин.
   Их сопровождали шесть рослых стражников, вооруженных ятаганами — кроме них, у каждого имелась целая коллекция другого оружия. У двоих за пояса были заткнуты даже хлысты. Факелы разбрызгивали искры, которые кружились в темноте теплой ночи, под усыпанным крупными звездами небосводом. Кэйд возбужденно болтала, Инос нехотя соглашалась с ее восторженными замечаниями. Эта экзотическая земля как нельзя лучше подходила для романов и приключений.
   Будут ли на приеме танцевать? Когда Инос задала этот вопрос Зане, то была награждена удивленным взглядом, а затем не менее удивленным заверением, что танцевать непременно будут. Инос самодовольно улыбнулась, уверенная в своей способности производить впечатление на окружающих во время танцев. Гибкий молодой султан двигался с поразительной грацией — значит, был восхитительным партнером.
   На прием пригласили и десяток других... гм... придворных дам. Все они были молоды и разодеты в пух и прах, а возбуждение в преддверии непривычного события вскоре пересилило их робость перед незнакомками. К сожалению, в разговоре они ограничивались столь малоинтересными темами, как роды и болезни детей.
   Раша так и не появилась.
   Кушанья были великолепны — этого Инос не могла отрицать, несмотря на то что еще не успела привыкнуть к ним. И вина вызывали восторг, а прислуга — безупречна.
   Внушительных размеров зал был освещен множеством светильников — численностью они превосходили звезды, сияющие в небе. Азак облачился в зеленое, очевидно, этот цвет символизировал власть. Джинн горделиво выставлял напоказ широкий, усеянный изумрудами пояс. Он растянулся на диване, одном из целого кольца диванов, занятых принцами. Инос насчитала двадцать пять человек — от седобородых старцев до зеленых юнцов.
   Но вечер безнадежно испортило то, что Инос вместе с остальными женщинами усадили на высокой галерее, за резным экраном, сквозь который они могли созерцать происходящее внизу, не будучи замеченными. Единственными женщинами, допущенными в зал, оказались почти обнаженные девушки, исполнявшие танец живота. Они показали свое искусство в самом конце вечера, после жонглеров и факиров.

4

   Инос редко удавалось выглядеть наилучшим образом ранним утром, а ее встреча с Азаком — или встреча Азака с ней — должна была состояться на рассвете. Если у Инос еще и оставались сомнения в том, что она оказалась вдали от цивилизации, то прием в столь ранний час окончательно убедил ее в этом. И тем не менее она была готова вовремя, как и тетушка Кэйд. Северянки вновь отказались накинуть покрывала.
   Высокородных гостей сопровождали Зана и еще шесть пожилых женщин в черных одеждах и с покрывалами на головах. Кроме того, их охраняли устрашающего вида стражники в коричневом. Но от чего охраняли? Зачем понадобилась вооруженная охрана во дворце? На этот раз идти пришлось значительно дольше.
   Несмотря на утреннюю хандру, при виде приемного зала у Инос перехватило дыхание. По сравнению с ним тронный зал в Краснегаре показался бы просто кладовой. Узкие арочные окна тянулись по обеим стенам, мозаичный пол сверкал, как шкатулка с драгоценностями. Зал был просторным, как лужайка для игры в кегли в Кинвэйле. Пустота зала резко контрастировала с теснотой и мешаниной стилей в покоях Раши. Очевидно, колдунья плохо разбиралась в искусстве убранства комнат. Остальной дворец блистал безукоризненным вкусом — несмотря на масштабы. Взглянув на тетушку, Инос обнаружила, что и на Кэйд зал произвел сильное впечатление.
   Их вдвоем подвели к низкому помосту, по-видимому предназначенному для трона, но трона нигде не оказалось. Инос и Кэйд застыли в благоговейном молчании, невольно прижавшись друг к другу. Зана и ее спутницы скромно заняли места поодаль. Они восторженно перешептывались, словно впервые оказавшись в этом зале.
   Время шло. Инос слышала гулкие удары собственного сердца — оно ускоряло бег, по мере того как росло ее раздражение. Местный этикет оставался для нее загадкой. Как гостью, ее должны были вызвать к султану, но сначала оказать ей честь, а потом заставить ждать — это казалось намеренным оскорблением.
   Затем бледно-желтый свет, льющийся в высокие окна, сменился золотисто-розовым, возвещающим о восходе солнца. Пропели фанфары, и в зал вошла небольшая группа. Впереди возвышалась рослая фигура Азака. Позади него шагала дюжина других мужчин, облаченных в одежду различных оттенков зеленого. Вошедший вместе с ними отряд вооруженных стражников остался у двери.
   Шествие остановилось перед помостом, и некоторое время обе стороны в молчании созерцали друг друга. Инос впервые увидела вблизи принцев Араккарана, и это зрелище ее не впечатлило. Здесь были мужчины всех возрастов — от юных мальчиков со свежими лицами до морщинистых старцев. Те из них, кто уже достиг зрелого возраста, носили бороды. Ростом Азак превосходил остальных джиннов, у всех них была красноватая кожа и такие же глаза. Несмотря на обилие драгоценных камней, все принцы казались грубыми и свирепыми. Все до единого уставились на Инос с явным неодобрением. Она не привыкла видеть, что ее внешность вызывает отвращение у мужчин, но неприязнь была взаимной — гораздо охотнее Инос оказалась бы сейчас на корабле, полном грязных джотуннов.
   Сомнений в том, кто возглавляет этих бандитов, у нее не оставалось — чалма Азака, поблескивающая жемчугом, возвышалась над остальными. Как и при первой встрече два дня назад, Азак был облачен в свободную тунику, шаровары и тот же самый широкий пояс, за который можно было купить целое королевство. Но сегодня его широкие штанины были заправлены в высокие сапоги, с плеч свисал тяжелый плащ с капюшоном и длинными рукавами с прорезями, болтающимися вдоль тела. Очевидно, эта одежда предназначалась для выхода, и ее дополнял ятаган, более грозный, чем оружие, которое Инос видела прежде. Инос сделала вывод, что Азак облачился в свою повседневную одежду.
   Неожиданно он щелкнул пальцами. Гибкий юноша неловко вышел вперед и остановился. Его красноватое лицо слегка побледнело, кулаки были крепко сжаты, а в глазах мелькал ужас. Над редкой полоской его усов поблескивал пот. Он оглянулся, и Азак нетерпеливо кивнул, а вместе с ним кивнул и хмурый мужчина постарше.
   Юноша повернулся лицом к гостьям, с трудом сглотнул и облизнул губы. И вдруг Инос поняла, что должно случиться, но не успела возразить.
   Дрожащим тенором юноша возвестил:
   — Его величество, султан Аз...
   И затих. Жизнь покинула его тело. Одежда осталась на месте, развеваясь на ветру, но облегала она только статую из блестящего розового гранита. Сходство истукана с оригиналом было поразительным, до мельчайших подробностей — рот остался приоткрытым, глаза, инкрустированные киноварью и перламутром, тупо уставились в никуда. Кэйд подавила вскрик, а Инос передернуло. Азак проигнорировал случившееся. Он сделал два шага вперед и согнулся пополам в своем гимнастическом поклоне, дополненном замысловатыми жестами руки.
   Но тут Инос заметила, что мужчина постарше на заднем плане горделиво усмехается, и испытала минутное облегчение. Поскольку проклятие запрещало называть Азака султаном в пределах дворца, он пользовался им как испытанием на преданность или смелость. На этот раз пришла очередь юноши, а всеобщее спокойствие доказывало, что колдунья вскоре снимет с него заклятие.
   Ледяная ярость, овладевшая Инос, лишила ее дара речи. Она низко присела. Азак находился от нее на расстоянии нескольких шагов, но их взгляды встретились, и некоторое время они смотрели друг другу в глаза, словно выжидая, кто заговорит первым. Очевидно, Азак уже давно обратил внимание на отсутствие покрывала на лице Инос, но на его лице читалась лишь надменность. Юный султан мнил себя красавцем, и в каком-то смысле он был прав. Со своим красноватым лицом, обрамленным аккуратной бородкой, с выразительным ястребиным носом, поблескивающими красно-карими глазами, ошеломляющим ростом и высокомерием, Азак был твердо уверен: любая женщина готова лишиться чувств, едва взглянув на него.
   И, будь он проклят, он был близок к истине!
   Даже шея его впечатляла.
   С другой стороны, осмотр, которому Азак подверг Инос, ни в коем случае нельзя было назвать поверхностным. Ростом Инос была пониже джотуннов, но повыше импов. Кружевная накидка почти не скрывала медово-золотистые волосы — должно быть, такой цвет волос для Азака был необычайной редкостью, как и зеленые глаза.
   Ну, он у нее попляшет! Инос считала, что, даже будучи облаченной в рясу, она способна заставить забиться мужское сердце одним движением ресниц — вот таким.
   Да, зрачки Азака заметно расширились.
   Внезапно Инос задумалась о состоянии собственных зрачков и напрашивающихся выводах. Зло его побери! Варвар!
   Внимательно осмотрев Инос и предоставив ей возможность — хотя и мимолетную — восхититься его персоной, Азак снова поклонился.
   — Ее величество — почетная гостья в смиренном жилище моих предков. Если здесь чего-нибудь недостает, чтобы сделать ваше пребывание более приятным, желание вашего величества — закон для всего моего народа.
   Не дожидаясь ответа, он поклонился Кэйд.
   — Разумеется, это относится и к желаниям ее сиятельства.
   Пока Кэйд приседала, Инос боролась с гневом — и потерпела поражение. Если этот дикарь ростом с тролля допускает, чтобы его подданные превращались в камни, лишь бы польстить его болезненному самолюбию, очевидно, он высоко ставит смелость, а Инос считала, что никто не сравнится с ней храбростью, и собиралась доказать это, несмотря на предупреждения Раши. Возможно, краткое пребывание в виде статуи принесет желанный отдых.
   — Мы глубоко польщены возможностью навестить... — она сделала глубокий вдох, — нашего кузена из Араккарана.
   Кэйд издала негромкое тревожное восклицание, но слова Инос не имели никаких магических последствий. Для заклятия формула вежливости оказалась слишком тонкой. Но Азак ее заметил. Его глаза расширились, и нечто вроде краткой улыбки тронуло его губы.
   С бешено бьющимся сердцем Инос решила еще раз попытать удачу.
   — Мы счастливы тем, что повидали прекрасное королевство Араккаран... благословленное столь достойным правителем.
   На этот раз ее смелость не прошла незамеченной даже для свиты султана. Принцы переглядывались и поджимали губы. Азак просиял и вновь поклонился — еще ниже, чем прежде.
   — Ваше величество оказало нам любезность!
   А ее величество тряслось от ужаса, но намеревалось не выдать своих чувств.
   — Надеюсь, вы уже оправились после своего испытания, кузен?
   Глаза Азака блеснули, но его лицо осталось невозмутимым.
   — Какого испытания, кузина?
   — Того, что случилось два дня назад. При первой нашей встрече вам нездоровилось. Полагаю, об этом мучительно даже вспоминать.
   — А, вон что! — Он равнодушно махнул громадной ладонью. — Дрянная колдунья пыталась сломить мою волю физической болью. Ей следовало бы уже понять: такие попытки бесполезны.
   Инос не сдержала удивления.
   — Значит, такое бывало и прежде?
   Азак пожал плечами, но его лицо оживилось от удовольствия — представлялась прекрасная возможность известить о случившемся свою свиту.
   — Да, много раз. Боль — ничто. Кроме того, колдунья насылает на меня хвори: червей, гнойные язвы, увечья. Меня пытались ослепить, сделать калекой... надеюсь, со временем она узнает: ни один принц Араккарана не отступит от своего долга из-за таких пустяков.
   Беспокойство мелькнуло на лицах прочих присутствующих принцев Араккарана.
   — Но чего она надеется добиться такой жестокостью? — воскликнула Инос. Азак пожал плечами.
   — Добровольного признания ее возмутительных притязаний на незаслуженный титул. Я не покорюсь, даже если она обратит меня в пепел. Но если у вашего величества пока нет никаких желаний...
   Долгожданный миг наступил! Бесполезная церемония оказалась лишь игрой, которую Азак принял, чтобы дать Инос понять: она в гостях у него, а не у Раши. Инос сыграла свою роль исключительно ради него, и теперь наступила его очередь.
   — Видите ли...
   — Да? — Азак остановился, уже приготовившись поклониться в очередной раз.
   — Мне не терпится осмотреть это прекрасное королевство... — Инос вовремя опомнилась и не добавила «принадлежащее вам». Рискованный шаг заставил ее затаить дыхание.
   — Разумеется! Вам будет предоставлен экипаж и эскорт... знатные дамы, чтобы сопровождать...
   Инос уже заметила, что на нем высокие сапоги, и сделала верные выводы.
   — Вы ведь отправляетесь на верховую прогулку, кузен?
   Несколько обрамленных щетиной ртов за его спиной потрясенно открылись, и даже Азак заморгал.
   — Вы ездите верхом?
   — Да. Что же здесь странного? В Империи высокопоставленные дамы ездят верхом и слывут умелыми наездницами. Я не прочь поразмяться и заодно как следует поговорить о колдовстве, политике, управлении королевством, военных кампаниях и тому подобных вещах.
   Кэйд издала приглушенный стон.
   — Полагаю, если мы и в самом деле...
   Повернувшись к ней, Инос мило улыбнулась.
   — Тебе незачем сопровождать нас, тетушка.
   — Инос! Но я... — Кэйд застыла в ужасе.
   — Уверена, я буду в полной безопасности в обществе... нашего араккаранского кузена. Не правда ли, кузен?
   Взгляд блестящих глаз Азака метнулся с племянницы на тетку и обратно. Инос надеялась, что в ее словах султан усмотрит вызов, а не мольбу, но тот остался безучастным.
   — Со мной ничего не случится, тетушка. Надеюсь, ты не наносишь оскорбление... нашему царственному кузену, предполагая обратное?
   Кэйд вспыхнула и потупилась.
   Несомненно, на это утро у Азака были иные планы, но он помнил о своем долге перед Инос. Азак с трудом сглотнул.
   — Конечно, я буду рад возможности лично сопровождать ваше величество.
   Отъявленный лжец!
   — Замечательно! Кто сможет лучше показать королеве королевство? — Несмотря на такую дерзость, Инос не превратилась в камень: заклинание Раши не могло распознавать такие двусмысленные замечания. — Вы позволите мне задержаться на десять минут, чтобы переодеться? Надеюсь, мой костюм для верховой езды вычищен... — Она оглянулась на Зану, которая на протяжении всего разговора стояла с испуганно вытаращенными глазами, но теперь согласно кивнула. — Десять минут, хорошо? — И Инос величественным жестом протянула руку.
   Азак пошатнулся, словно от удара. На мгновение на его лице появилось выражение, которое Инос сочла ужасом. Только тут она поняла, как погрешила против обычаев Зарка, где никто и никогда не целовал дамам руки. Оправившись, молодой великан сложился пополам в еще одном поклоне.
   Он немедленно выпрямился с плохо скрытой яростью.
   — Сколько потребуется вашему величеству... я всегда к вашим услугам.
   Ну разумеется! Инос робко присела, вознаградила его за терпение последним взмахом ресниц и удалилась на поиски подходящей одежды, не взглянув на тетушку.
   Предстояла нелегкая задача — завоевать себе союзника.

5

   Инос задержалась дольше обещанных десяти минут. Она не уложилась даже в полчаса, но в конце концов собралась и спустилась по лестнице туда, где стоял султан, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая об пол носком сапога. Задержка была вызвана в основном необходимостью найти кого-нибудь, кто умел бы заплетать косу — по-видимому, в Зарке подобное искусство было редкостью. Затем Зана настояла, что Инос должна дождаться, когда принесут подходящий плащ. Инос возразила, что ее костюм для верховой езды и без того достаточно теплый для здешнего климата и больше ей ничего не понадобится, но дождалась только твердого, по-матерински непререкаемого ответа: она должна надеть свободный плащ из темного материала — не ради тепла, а чтобы уберечься от солнца. И от ветра с пылью.
   Азак, встретив Инос, согнулся в очередном поклоне. Инос попыталась ответить тем же, но выяснилось, что костюм для верховой езды не предназначен для таких трюков. Принц окинул ее надменным, оценивающим взглядом, а затем представил своих четырех спутников. Все четверо были принцами с гортанными именами, но их родство с Азаком озадачило Инос. Старший из принцев — один из братьев Азака — был пожилым, коренастым и пышнобородым.
   Имя следующего ей удалось уловить — его звали принц Кар. Инос сразу же решила, что ей не нравится его вежливая проницательная улыбка. Этот второй был чисто выбрит и годами опять-таки превосходил Азака.
   Остальные двое оказались дядями Азака — почти неразличимыми на вид подростками, ровесниками Инос, лица которых были покрыты юношеским пушком. Очевидно, они были близнецами. Мысленно Инос решила попросить Кэйд распутать для нее родословную царствующего дома Араккарана: в подобных генеалогических исследованиях Кэйд не было равных. Кроме того, следовало выяснить законы престолонаследования — чтобы узнать, каким образом у султана могли оказаться два старших брата.
   Принцы и их гостья отправились к конюшням — путешествие оказалось настолько долгим, что удобнее была бы совершить его верхом. Азак молчал и намеренно шагал так быстро, что его спутникам пришлось почти бежать. Инос с раздражением подумала, что молодому гиганту не мешало бы повзрослеть.
   Спутников вновь сопровождал эскорт грозных на вид стражников, вооруженных таким количеством оружия, что его хватило бы на целый военный музей. Отец Инос в своем королевстве ходил без охраны куда вздумается, а этот высокомерный султан не мог обойтись без защиты даже в собственном дворце!
   Пройдя под последней дверью-аркой, они оказались на открытом дворе, и солнце обрушилось на Инос подобно упавшей крыше. У нее захватило дыхание — этой жары было достаточно, чтобы расплавить подковы. Инос уже давно поняла, что поступила необдуманно, а теперь решила, что попросту спятила.
   Даже роскошь дворца не подготовила ее к великолепию конюшен, черепицей с крыш которых можно было покрыть целый городок. Манежи тянулись до отдаленных оград и деревьев, осыпанных розовыми цветами. Над ними на фоне моря виднелись вдалеке башни дворца. Во дворе ждали конюхи и лошади, но поблизости не было видно ни единой женщины. Вероятно, все спутники Инос находили ее поведение бесстыдным и возмутительным.
   Что же, их возмущение было взаимным!
   В толпе, ждущей во дворе, Инос заметила нескольких человек, которые сопровождали Азака утром, — некоторые из них уже сидели верхом, другие осматривали коней и сбрую и, очевидно, задержались только затем, чтобы взглянуть на непривычное зрелище: женщину на коне. После этого должна была начаться охота. Пятеро неудачников — Азак, его братья и дяди — с нескрываемым вожделением поглядывали на толпу людей и лошадей, конюхов и псарей, охранников и слуг. Псы рвались с поводков, сокольничие стояли наготове.
   Инос почувствовала болезненный укол совести.
   — Вижу, я помешала вашему развлечению, кузен. Я была слишком самонадеянна. Моя экскурсия могла подождать.
   Азак раздраженно взглянул на нее — султан, который объявил о своем решении, не мог передумать.
   — Для охоты впереди еще много дней, кузина.
   — Как бы мне хотелось присоединиться к вам! — с девической невинностью воскликнула Инос. — Разумеется, если это позволительно. Я еще никогда не видела охоты с ястребами. Ведь это ястребы, верно?
   — Большие ястребы.
   — Вот как? А мы на севере охотимся с кречетами.
   Пять пар красных глаз вспыхнули, словно сигнальные фонари.
   — С кречетами! — эхом отозвались два потрясенных юных дядюшки.
   — Вы... сами? — переспросил Азак.
   — Разумеется.
   Пять царственных лиц затвердели от шока. Очевидно, женщина на коне была меньшей непристойностью по сравнению с женщиной, охотящейся с кречетом.
   — Моей любимицей была Рапира — быстрая, послушная. Как мне недостает ее! Некоторое время отец пробовал охотиться с золотистым орлом, но ему редко везло. Пару раз в Кинвэйле я выезжала на охоту с соколами-сапсанами, но училась именно с кречетами. Других ловчих птиц в Краснегаре нет.
   Принцы обменялись взглядами, в которых отчетливо читались сомнение или возмущение, а может, и то и другое.
   — Сначала найдем вам лошадь. — Азак чуть не положил руку на плечо Инос, но поспешно отдернул ее и сделал широкий жест, приглашая гостью пройти вперед. В сопровождении четверых принцев они прошагали по пружинистому дерну туда, где две лошади стояли отдельно, окруженные конюхами. Одной из этих лошадей оказался гигантский вороной жеребец, несомненно, самый громадный из всех, каких доводилось видеть Инос, — он переступал ногами, плясал на месте, бил копытом, не давая отдыха конюхам. Пони из Краснегара были смирными, коренастыми лошадками, но Инос считала лошадей Кинвэйла непревзойденными. Однако они и в подметки не годились этому лоснящемуся эбеновому красавцу. Инос сразу поняла, кто поедет верхом на этом жеребце.
   Затем она перевела взгляд на понурую низкорослую клячу, стоящую рядом, и все угрызения совести мгновенно растворились в волне возмущения. Длительный осмотр превратил возмущение в ярость.
   — Кузен! — произнесла она тоном, от которого застыл бы на месте любой дворцовый слуга из Краснегара. — Что это значит? За такое мой отец велел бы высечь конюхов!
   — В чем дело, ваше величество? — Азак в притворном недоумении уставился на нее, широко раскрыв глаза цвета розового дерева. Он и впрямь оказался искусным комедиантом.
   Голос Инос обрел силу.
   — Ну что же, если вы ничего не замечаете, пока она стоит, велите конюху пустить ее по кругу — только вряд ли он сумеет выполнить этот приказ!
   Старая кобыла едва держалась на ногах, безнадежно опустив голову. Со всадником на спине она будет неподвижна, как сам дворец. Квартет принцев обменялся понимающими взглядами, которые вызвали у Инос и удовлетворение и ярость.
   — А, вот оно что! — Азак развел руками, словно вдруг прозрев. — Прошу прощения, кузина, я не заметил... По-моему, ее уже давно пора скормить собакам. Виновный конюх дорого поплатится за свой недосмотр, уверяю вас. Эй, ты, уведи отсюда эту клячу и приведи более достойное животное для королевы.
   — Что-нибудь вроде вот этого, — добавила Инос. Ужасная ошибка!
   Принцы расхохотались. Волосатые обезьяны! Зубы Азака ослепительно блеснули на солнце.
   — Если вы пожелаете, можете сесть верхом на Злодея, королева Иносолан.
   Она зашла слишком далеко. Ее возмутило жестокое обращение с несчастной клячей, которую давно следовало умертвить, и привело в ярость предположение Азака, что она не сумеет определить по виду, что лошадь нетверда в ногах. Именно потому Инос не удержалась. Первой ее ошибкой был рассказ о кречетах, а теперь вот это. Она открыла рот, чтобы с улыбкой отказаться от предложения, но гнев ответил за нее:
   — Хорошо.
   Неужели она осмелится? Она только что завершила многонедельную поездку по тайге — никогда еще у нее не бывало лучшей практики. Однажды она даже каталась верхом на Огненном Драконе — правда, тогда рядом был Рэп, а лошади всегда при нем становились послушными. «Немедленно прекрати вспоминать про Рэпа! »
   Но постойте, только вчера она жаловалась на то, что уроки Кинвэйла оказались бесполезны. Она забыла, что училась не только в Кинвэйле. Верховой езде ее обучал юноша, который знал лошадей как никто другой, умел точно определить, что думает лошадь в тот или иной момент. Вот случай воздать должное его памяти!
   С бешено бьющимся сердцем и напряженными нервами Инос подошла поближе, чтобы осмотреть Злодея — иссиня-черного, без единого белого волоска. Если бы боги были лошадьми, они выглядели бы в точности так же, как этот жеребец. Она протянула руку, чтобы потрепать жеребца по шее, как это сделал бы Рэп. Вздернув голову, Злодей отшатнулся, потащив за собой конюха, и угрожающе выкатил глаз. Конюх мрачно вцепился в поводья, недовольно поглядывая на Инос.
   Инос осмотрела широкий манеж. Места здесь было вдоволь.
   Теперь она королева. Ей уже пытались подсунуть дряхлую клячу. Что предложат ей дальше — больное или бешеное животное? Конь султана в худшем случае окажется норовистым.