Джейкобс У У
Кок с 'Баклана'
У. У. ДЖЕЙКОБС
КОК С "БАКЛАНА"
Рассказ
Перевел с английского Д. ПРИЯТКИН.
Замечательный английский писатель-юморист Уильям Уаймарк Джейкобс (1863-1943) никогда не стоял за штурвалом, не драил песком палубу, не пересекал экватор. И, тем не менее, созданные им книги, насквозь пропитанные соленым морским духом: "Корабельные истории", "Шепоты моря", "Уютная гавань" и др., написаны рукою бывалого моряка. Они продолжают регулярно переиздаваться, начиная с 1896 года, и остаются в наши дни излюбленным чтением мореплавателей всех континентов.
Сын управляющего пристанью па берегу Темзы, юный Джейкобс буквально дневал и ночевал в среде боцманов, старых капитанов, стюардов и матросов, слушал увлекательные были и отчаянные небылицы, впитывал моряцкий дух железной дружбы, учился язвительно обличать чванство, тупость, высокомерие и возвышать чистоту, преданность, скромное благородство...
Юмор Джейкобса всегда человечен и добр - это подлинно народный юмор.
Его рассказами зачитывались М. Зощенко и Стивен Ликок, Д. Б. Пристли, И. Соколов-Микитов, А. Куприн, Н. Тэффи...
Веселым книгам Уильяма Джейкобса, щедрого и обаятельного мастера смеха, суждено долго еще жить и радовать равно как морского, так и сухопутного читателя.
Борис СЕМЁНОВ.
- Всё готово к выходу в море, а кока у нас так и нет, - мрачно заметил помощник капитана шхуны "Баклан". - Куда это все коки подевались?
- В помощники капитана подались, - ухмыляясь, предположил шкипер. Ладно, не переживай. Кок будет. Я тут решил поставить эксперимент, Джордж.
- Один химик тоже поставил, - сказал Джордж, - так его потом по кусочкам собирали. А о капитанах такого не слыхал.
- Эксперименты бывают разные, - заметил шкипер. - Что ты думаешь относительно женщины-кока?
- Относительно чего?
- Н-ну, поварихи! - загорячился шкипер. - На берегу их полно, так, может, и на судне...
- Но это же неприлично, - целомудренно заметил помощник.
Шкипер нахмурился:
- Но ждал от тебя подобных мыслей. На больших судах есть буфетчицы, а мы чем хуже? Потом она вроде как моя родственница - двоюродная сестра жены, вдова, и возраст вполне благонамеренный. А поскольку доктор прописал ей морское путешествие, она согласилась быть нашим коком. Матросы, разумеется, ничего не должны знать о нашем родстве.
- А спать где будет?
- Я все предусмотрел. Она... она займет твою каюту, Джордж. А тебе мы предоставим чудный вместительный чулан.
- Тот самый, в котором держат сухари и лук? - спросил Джордж.
Шкипер кивнул.
- Если вы не возражаете, - произнес помощник с неестественной вежливостью,- я бы лучше подождал, пока освободится бочонок из-под масла, и устроился бы в нем.
- Вовсе незачем быть занудой, - сказал шкипер. - Все уже согласовано. Да, кстати, вот и она.
Посмотрев в ту же сторону, помощник увидел, что по причалу идет полная, симпатичная женщина средних лет в сопровождении сторожа, согнувшегося под тяжестью сундука неимоверных размеров.
- Джи-им! - закричала женщина.
- Здорово! - ответил шкипер, слегка задетый таким обращением. - Мы уж заждались тебя.
- С извозчиком поцапалась, - спокойно разъяснила женщина...
Родственница шкипера, притомившись с дороги, легла рано, а вновь появилась на палубе, когда солнце было уже высоко. Вчерашние верфи и пакгаузы скрылись из виду, а шхуна на всех парусах проходила Тилбери.
- Но одному я должен положить конец, - заявил шкипер помощнику, отдуваясь после великолепного завтрака. - Слишком уж матросы возле камбуза околачиваются.
- А вы чего ожидали? - спросил помощник. - Кроме того, все они, голубчики, напялили выходные костюмы.
- Эй, Билл! - закричал шкипер.- Ты что там делаешь?
- Помогаю коку, сэр, - сказал Билл, матрос лет шестидесяти, с мочальной бородкой.
- И нечего ему тут делать, сэр! - закричал другой матрос, высунув голову из камбуза. - Мы с коком вдвоем прекрасно управляемся.
- Вылезайте оба, или я вас линьками выгоню! - проревел раздраженный командир.
- Чего они такого плохого делают? - спросила миссис Блоссом.
- Им здесь не место, - хрипло сказал шкипер. - У них другая работа есть.
- А кто мне будет таскать котлы да кастрюли? - решительно возразила миссис Блоссом. - А ты, Джимми, не суйся туда, где тебя не спрашивают.
- Это же бунт! - пролепетал помощник в ужасе. - Форменный бунт!
- Этого она еще не понимает, - шепнул шкипер в ответ. - Кок! Вы не можете так разговаривать с капитаном. Все, что говорю я или мой помощник, надлежит исполнять без разговоров. Пока это вам в новинку, но ничего, со временем привыкнете.
- Да ну? - протянула миссис Блоссом. - Неужели привыкну? Что-то сомнительно... Да как ты смеешь, Джим Гаррис, так. разговаривать со мной! Стыдись!
- Меня зовут капитан Гаррис, - строго сказал шкипер.
- Ах, КАПИТАН Гаррис, - язвительно произнесла миссис Блоссом. - А что же произойдет, если я не стану слушать ни тебя, ни этого мозгляка?
- Мы надеемся, до этого дело не дойдет, - со спокойным достоинством ответил шкипер, встав рядом с Джорджем. - Сейчас вахта помощника, а я должен вас предупредить, что он весьма свиреп. Джордж! Решительно пресекайте всякие безобразия!
Весь следующий день процессу приготовления пищи содействовало пять услужливых матросов.
- Употребите же свою власть, - ворчливо призвал помощник, когда с камбуза донесся взрыв радостного хохота. - Вон как их разбирает! Ведут себя так, словно нас с вами вовсе нет на судне!
- А ты меня поддержишь? - спросил шкипер, бледный, но решительный.
- Разумеется, - сказал помощник.
- Вот что, ребята, - сказал шкипер, показавшись на баке; - Нечего вам целый день торчать на камбузе. Вы кока от дела отрываете. Доставайте-ка ножи и шагом марш мачты драить!
- Стойте где стоите, - сказала миссис Блоссом.
- Слышали, что я сказал! - загромыхал шкипер, пока матросы нерешительно переминались с ноги на ногу.
- Так точно, сэр, - пробормотали они и нехотя разошлись.
- Опять ты встреваешь! - пылко произнесла миссис Блоссом, ощущая свое поражение. - Все-то ты меня изводишь! Как только тебя матросы не побьют, мерзкий ты человечек, и бакенбарды твои мерзкие!
- Марш на камбуз! - сказал шкипер, поглаживая бакенбарды.
- А кто ты такой, чтобы мне указывать. Джим Гаррис? - спросила миссис Блоссом, колыхаясь от гнева. - Передо мной-то можешь не выпендриваться! КТО ЗАНЯЛ ПЯТЬ ФУНТОВ У МОЕГО ПОКОЙНОГО МУЖА ПЕРЕД САМОЙ ЕГО СМЕРТЬЮ И ДО СИХ ПОР НЕ ОТДАЛ?
- Марш на камбуз, - прошептал капитан.
- ЧЕЙ ДЯДЯ БЕНДЖАМИН СХЛОПОТАЛ ТРИ НЕДЕЛИ? - мрачно вопрошала миссис Блоссом. - А ЧЕЙ ДЯДЮШКА ДЖОЗЕФ ЗА ГРАНИЦУ СМОТАЛСЯ, ДАЖЕ ВЕЩИЧЕК НЕ ЗАХВАТИЛ?
Шкипер не ответил. Желание команды получить ответ на эти жизненно важные вопросы было столь ощутимым, что он повернулся к мегере спиной и направился к помощнику, который как раз в этот момент поспешно нагнулся, дабы уклониться от мокрой тряпки, пущенной миссис Блоссом. Командный состав озабоченно смотрел друг на друга.
- Ну-ка, убирайтесь, - сказала миссис Блоссом, размахивая другой тряпкой. - Нечего возле камбуза отираться.
Шкипер надменно приосанился, но, поскольку один его глаз продолжал упорно следить за тряпкой, должного впечатления не получилось. И после непродолжительной внутренней борьбы шкипер отступил. Сам Веллингтон растерялся бы при виде мокрой тряпки в руках распаленной женщины.
- Пусть уж побесится, пока до Ллэнелли не доберемся. - сказал шкипер. - Там я отправлю ее поездом домой и найму настоящего кока.
Пребывая в счастливом неведении касательно своего мрачного будущего, миссис Блоссом самозабвенно трудилась. Помогала ей вся команда. И вступить с коком в борьбу осмелилась только крепкая атлантическая качка, поджидавшая их за западной оконечностью Корнуэлла.
Первые ее признаки заключались в том, что со стенок камбуза стала падать всякая мелкая утварь. После того, как миссис Блоссом несколько раз подняла и перевесила упавшие предметы, она отправилась выяснить, в чем дело, и обнаружила, что шхуна клюет носом большие зеленые волны и со скрипом переваливается с одного борта на другой. Брызги, проносящиеся над судном, вынудили ее спуститься в камбуз, где стало вдруг невероятно душно, и хотя все как один умоляли ее прилечь и попить чайку, она с презрением отвергла подобные предложения и, сжав губы, осталась на своем посту.
Спустя два дня пришвартовались в Ллэнелли, а через полчаса шкипер вызвал к себе помощника и, вручив ему деньги, приказал рассчитать кока и нанять другого. Помощник наотрез отказался.
- Выполняйте приказ! - пролаял шкипер. - Выполняйте, или мы с вами поссоримся.
- У меня жена и дети, - сказал помощник.
- Вздор! - сказал шкипер. - Чепуха!
- И дядюшки, - непочтительно прибавил помощник.
- Ну ладно, - сверкая глазами, произнес шкипер. - Сначала наймем нового кока, и пусть сам выкручивается. Чего это ради он будет нашими руками жар загребать?
С этим помощник всецело согласился и тут же ушел, а когда миссис Блоссом, немного пробежавшись по магазинам, вернулась на "Баклан", она увидела, что на камбузе хозяйничает кок-самый, вероятно, толстый из всех коков мира.
- Эй! - сказала она, мгновенно оценив ситуацию. - Что вы тут делаете?
- Кухарю, - неприветливо отозвался кок, но увидев, с кем имеет дело, игриво улыбнулся и подмигнул.
- Чем мигать мне, - рассерженно сказала миссис Блоссом, убирайтесь-ка лучше с камбуза.
- Здесь хватит места на двоих, - вкрадчиво сказал кок. - Можете войти и положить мне головку на плечо.
Совершенно неподготовленная к нападению такого рода, миссис Блоссом пала духом и, вопреки своему первоначальному намерению взять камбуз штурмом, отступила и ушла в каюту, где ее ожидали деньги а лаконичное послание шкипера, в котором ей предлагалось отправиться домой поездом. Ознакомившись с посланием, она вновь сошла на берег и вскоре вернулась с огромным узлом. Спустившись, плюхнула его на столик, за которым Гаррис и помощник как раз принимались за чаепитие.
- Я не еду поездом, - заявила она, развязывая узел, в котором оказались спиртовка, чайник и кое-какая провизия. - Я возвращаюсь с вами. Но так как я ничем не желаю быть вам обязанной, то перехожу на полное самообслуживание.
С этими словами она налила себе чаю и села. Она не проявляла никаких враждебных чувств, потому корабельное начальство вновь обрело уверенность.
- Как по-вашему, когда мы будем в Лондоне? - спросила наконец миссис Блоссом.
- Отчалим, скорей всего, во вторник вечером. Значит, деньков через шесть, не раньше, - ответил шкипер. - А если такой ветер продержится, так и попозже.
Ему показалось странным, что миссис Блоссом прикрыла платком лицо и, сотрясаясь от смеха, встала из-за стола и покинула каюту. Оставшиеся обменялись удивленными взглядами.
- Я что, сказал что-нибудь особенно смешное? - спросил шкипер после некоторого раздумья.
- До меня ваш юмор не дошел, - беззаботно ответил помощник. - Мне кажется, она вспомнила еще кое-что насчет вашей семьи. Неспроста же она такая кроткая нынче. Интересно, что она вспомнила?
- Если бы ты больше занимался своими делами, - сказал, закипая, шкипер, - было бы лучше. Будь у меня в помощниках настоящий моряк, он не позволил бы коку так себя вести. Разве это дисциплина?
Он встал, уязвленный до глубины души, и в их отношениях возник некий холодок, растопить который смогла только утренняя суматоха, связанная с выходом в море.
Вторая половина дня протекла без особых событий. Шхуна шла черепашьим ходом вдоль валлийского берега. Шкипер улегся спать с приятным сознанием того, что миссис Блоссом выпустила свой последний заряд и, будучи женщиной разумной, уже смирилась с поражением. Эти радужные мысли внезапно прервал тяжкий топот над головой.
- Что такое? - закричал шкипер, взмыв наверх по трапу и столкнувшись на палубе с помощником.
- Не знаю, - дрожащим голосом сказал Билл, стоявший у штурвала, миссис Блоссом поднялась на палубу, а потом за бортом что-то плюхнуло три-четыре раза.
- Не выпала же она за борт! - сказал шкипер, честно пытаясь придать голосу озабоченность.
- Сейчас проверим, - помощник побежал в носовую часть, просунул голову в кубрик и окликнул кока.
- Я здесь, сэр, - послышался сонный голос. Остальные повскакивали с коек. - Я вам нужен?
- Билл думает, что кто-то упал за борт, - объяснил помощник.
Озадаченные матросы встали, протирая глаза и позевывая, вышли на палубу. Помощник обрисовал ситуацию. Не успел он кончить, а кок уже стрелой промчался на камбуз, и спустя минуту одинокий вопль страждущей души поразил слух всей команды.
- Что стряслось? - крикнул помощник.
- Идите сюда! - завопил кок. - Идите и посмотрите на это!
Зажженная спичка дрожала в его пальцах. Взбудораженные матросы, ожидавшие увидеть нечто чудовищное, после старательного, долгого, но тщетного осмотра, попросили кока объясниться.
- Она побросала за борт кастрюли и все прочее, - сказал кок со спокойствием отчаяния. - Теперь я смогу готовить только в этой вот крышке от чайника.
* * *
"Баклан", укомплектованный семью изможденными женоненавистниками, пришвартовался в Лондоне через шесть дней. Шкипер из принципа отказался заходить в какой-либо порт. Однако от попыток поживиться посудой у встречных судов он не отказался. Впрочем, неслыханное поведение капитана брига, потерявшего два часа в результате их попыток одолжить у него кастрюлю, положило конец всем шагам в этом направлении, и им пришлось перейти к диете, состоящей из воды, сухарей и обожженной на плите солонины.
Миссис Блоссом, не желая, вероятно, быть свидетелем их страдании, не покидала своей каюты и соблаговолила сойти на берег лишь в сопровождении почетного караула, в который вошли все здоровые мужчины лондонской верфи.
КОК С "БАКЛАНА"
Рассказ
Перевел с английского Д. ПРИЯТКИН.
Замечательный английский писатель-юморист Уильям Уаймарк Джейкобс (1863-1943) никогда не стоял за штурвалом, не драил песком палубу, не пересекал экватор. И, тем не менее, созданные им книги, насквозь пропитанные соленым морским духом: "Корабельные истории", "Шепоты моря", "Уютная гавань" и др., написаны рукою бывалого моряка. Они продолжают регулярно переиздаваться, начиная с 1896 года, и остаются в наши дни излюбленным чтением мореплавателей всех континентов.
Сын управляющего пристанью па берегу Темзы, юный Джейкобс буквально дневал и ночевал в среде боцманов, старых капитанов, стюардов и матросов, слушал увлекательные были и отчаянные небылицы, впитывал моряцкий дух железной дружбы, учился язвительно обличать чванство, тупость, высокомерие и возвышать чистоту, преданность, скромное благородство...
Юмор Джейкобса всегда человечен и добр - это подлинно народный юмор.
Его рассказами зачитывались М. Зощенко и Стивен Ликок, Д. Б. Пристли, И. Соколов-Микитов, А. Куприн, Н. Тэффи...
Веселым книгам Уильяма Джейкобса, щедрого и обаятельного мастера смеха, суждено долго еще жить и радовать равно как морского, так и сухопутного читателя.
Борис СЕМЁНОВ.
- Всё готово к выходу в море, а кока у нас так и нет, - мрачно заметил помощник капитана шхуны "Баклан". - Куда это все коки подевались?
- В помощники капитана подались, - ухмыляясь, предположил шкипер. Ладно, не переживай. Кок будет. Я тут решил поставить эксперимент, Джордж.
- Один химик тоже поставил, - сказал Джордж, - так его потом по кусочкам собирали. А о капитанах такого не слыхал.
- Эксперименты бывают разные, - заметил шкипер. - Что ты думаешь относительно женщины-кока?
- Относительно чего?
- Н-ну, поварихи! - загорячился шкипер. - На берегу их полно, так, может, и на судне...
- Но это же неприлично, - целомудренно заметил помощник.
Шкипер нахмурился:
- Но ждал от тебя подобных мыслей. На больших судах есть буфетчицы, а мы чем хуже? Потом она вроде как моя родственница - двоюродная сестра жены, вдова, и возраст вполне благонамеренный. А поскольку доктор прописал ей морское путешествие, она согласилась быть нашим коком. Матросы, разумеется, ничего не должны знать о нашем родстве.
- А спать где будет?
- Я все предусмотрел. Она... она займет твою каюту, Джордж. А тебе мы предоставим чудный вместительный чулан.
- Тот самый, в котором держат сухари и лук? - спросил Джордж.
Шкипер кивнул.
- Если вы не возражаете, - произнес помощник с неестественной вежливостью,- я бы лучше подождал, пока освободится бочонок из-под масла, и устроился бы в нем.
- Вовсе незачем быть занудой, - сказал шкипер. - Все уже согласовано. Да, кстати, вот и она.
Посмотрев в ту же сторону, помощник увидел, что по причалу идет полная, симпатичная женщина средних лет в сопровождении сторожа, согнувшегося под тяжестью сундука неимоверных размеров.
- Джи-им! - закричала женщина.
- Здорово! - ответил шкипер, слегка задетый таким обращением. - Мы уж заждались тебя.
- С извозчиком поцапалась, - спокойно разъяснила женщина...
Родственница шкипера, притомившись с дороги, легла рано, а вновь появилась на палубе, когда солнце было уже высоко. Вчерашние верфи и пакгаузы скрылись из виду, а шхуна на всех парусах проходила Тилбери.
- Но одному я должен положить конец, - заявил шкипер помощнику, отдуваясь после великолепного завтрака. - Слишком уж матросы возле камбуза околачиваются.
- А вы чего ожидали? - спросил помощник. - Кроме того, все они, голубчики, напялили выходные костюмы.
- Эй, Билл! - закричал шкипер.- Ты что там делаешь?
- Помогаю коку, сэр, - сказал Билл, матрос лет шестидесяти, с мочальной бородкой.
- И нечего ему тут делать, сэр! - закричал другой матрос, высунув голову из камбуза. - Мы с коком вдвоем прекрасно управляемся.
- Вылезайте оба, или я вас линьками выгоню! - проревел раздраженный командир.
- Чего они такого плохого делают? - спросила миссис Блоссом.
- Им здесь не место, - хрипло сказал шкипер. - У них другая работа есть.
- А кто мне будет таскать котлы да кастрюли? - решительно возразила миссис Блоссом. - А ты, Джимми, не суйся туда, где тебя не спрашивают.
- Это же бунт! - пролепетал помощник в ужасе. - Форменный бунт!
- Этого она еще не понимает, - шепнул шкипер в ответ. - Кок! Вы не можете так разговаривать с капитаном. Все, что говорю я или мой помощник, надлежит исполнять без разговоров. Пока это вам в новинку, но ничего, со временем привыкнете.
- Да ну? - протянула миссис Блоссом. - Неужели привыкну? Что-то сомнительно... Да как ты смеешь, Джим Гаррис, так. разговаривать со мной! Стыдись!
- Меня зовут капитан Гаррис, - строго сказал шкипер.
- Ах, КАПИТАН Гаррис, - язвительно произнесла миссис Блоссом. - А что же произойдет, если я не стану слушать ни тебя, ни этого мозгляка?
- Мы надеемся, до этого дело не дойдет, - со спокойным достоинством ответил шкипер, встав рядом с Джорджем. - Сейчас вахта помощника, а я должен вас предупредить, что он весьма свиреп. Джордж! Решительно пресекайте всякие безобразия!
Весь следующий день процессу приготовления пищи содействовало пять услужливых матросов.
- Употребите же свою власть, - ворчливо призвал помощник, когда с камбуза донесся взрыв радостного хохота. - Вон как их разбирает! Ведут себя так, словно нас с вами вовсе нет на судне!
- А ты меня поддержишь? - спросил шкипер, бледный, но решительный.
- Разумеется, - сказал помощник.
- Вот что, ребята, - сказал шкипер, показавшись на баке; - Нечего вам целый день торчать на камбузе. Вы кока от дела отрываете. Доставайте-ка ножи и шагом марш мачты драить!
- Стойте где стоите, - сказала миссис Блоссом.
- Слышали, что я сказал! - загромыхал шкипер, пока матросы нерешительно переминались с ноги на ногу.
- Так точно, сэр, - пробормотали они и нехотя разошлись.
- Опять ты встреваешь! - пылко произнесла миссис Блоссом, ощущая свое поражение. - Все-то ты меня изводишь! Как только тебя матросы не побьют, мерзкий ты человечек, и бакенбарды твои мерзкие!
- Марш на камбуз! - сказал шкипер, поглаживая бакенбарды.
- А кто ты такой, чтобы мне указывать. Джим Гаррис? - спросила миссис Блоссом, колыхаясь от гнева. - Передо мной-то можешь не выпендриваться! КТО ЗАНЯЛ ПЯТЬ ФУНТОВ У МОЕГО ПОКОЙНОГО МУЖА ПЕРЕД САМОЙ ЕГО СМЕРТЬЮ И ДО СИХ ПОР НЕ ОТДАЛ?
- Марш на камбуз, - прошептал капитан.
- ЧЕЙ ДЯДЯ БЕНДЖАМИН СХЛОПОТАЛ ТРИ НЕДЕЛИ? - мрачно вопрошала миссис Блоссом. - А ЧЕЙ ДЯДЮШКА ДЖОЗЕФ ЗА ГРАНИЦУ СМОТАЛСЯ, ДАЖЕ ВЕЩИЧЕК НЕ ЗАХВАТИЛ?
Шкипер не ответил. Желание команды получить ответ на эти жизненно важные вопросы было столь ощутимым, что он повернулся к мегере спиной и направился к помощнику, который как раз в этот момент поспешно нагнулся, дабы уклониться от мокрой тряпки, пущенной миссис Блоссом. Командный состав озабоченно смотрел друг на друга.
- Ну-ка, убирайтесь, - сказала миссис Блоссом, размахивая другой тряпкой. - Нечего возле камбуза отираться.
Шкипер надменно приосанился, но, поскольку один его глаз продолжал упорно следить за тряпкой, должного впечатления не получилось. И после непродолжительной внутренней борьбы шкипер отступил. Сам Веллингтон растерялся бы при виде мокрой тряпки в руках распаленной женщины.
- Пусть уж побесится, пока до Ллэнелли не доберемся. - сказал шкипер. - Там я отправлю ее поездом домой и найму настоящего кока.
Пребывая в счастливом неведении касательно своего мрачного будущего, миссис Блоссом самозабвенно трудилась. Помогала ей вся команда. И вступить с коком в борьбу осмелилась только крепкая атлантическая качка, поджидавшая их за западной оконечностью Корнуэлла.
Первые ее признаки заключались в том, что со стенок камбуза стала падать всякая мелкая утварь. После того, как миссис Блоссом несколько раз подняла и перевесила упавшие предметы, она отправилась выяснить, в чем дело, и обнаружила, что шхуна клюет носом большие зеленые волны и со скрипом переваливается с одного борта на другой. Брызги, проносящиеся над судном, вынудили ее спуститься в камбуз, где стало вдруг невероятно душно, и хотя все как один умоляли ее прилечь и попить чайку, она с презрением отвергла подобные предложения и, сжав губы, осталась на своем посту.
Спустя два дня пришвартовались в Ллэнелли, а через полчаса шкипер вызвал к себе помощника и, вручив ему деньги, приказал рассчитать кока и нанять другого. Помощник наотрез отказался.
- Выполняйте приказ! - пролаял шкипер. - Выполняйте, или мы с вами поссоримся.
- У меня жена и дети, - сказал помощник.
- Вздор! - сказал шкипер. - Чепуха!
- И дядюшки, - непочтительно прибавил помощник.
- Ну ладно, - сверкая глазами, произнес шкипер. - Сначала наймем нового кока, и пусть сам выкручивается. Чего это ради он будет нашими руками жар загребать?
С этим помощник всецело согласился и тут же ушел, а когда миссис Блоссом, немного пробежавшись по магазинам, вернулась на "Баклан", она увидела, что на камбузе хозяйничает кок-самый, вероятно, толстый из всех коков мира.
- Эй! - сказала она, мгновенно оценив ситуацию. - Что вы тут делаете?
- Кухарю, - неприветливо отозвался кок, но увидев, с кем имеет дело, игриво улыбнулся и подмигнул.
- Чем мигать мне, - рассерженно сказала миссис Блоссом, убирайтесь-ка лучше с камбуза.
- Здесь хватит места на двоих, - вкрадчиво сказал кок. - Можете войти и положить мне головку на плечо.
Совершенно неподготовленная к нападению такого рода, миссис Блоссом пала духом и, вопреки своему первоначальному намерению взять камбуз штурмом, отступила и ушла в каюту, где ее ожидали деньги а лаконичное послание шкипера, в котором ей предлагалось отправиться домой поездом. Ознакомившись с посланием, она вновь сошла на берег и вскоре вернулась с огромным узлом. Спустившись, плюхнула его на столик, за которым Гаррис и помощник как раз принимались за чаепитие.
- Я не еду поездом, - заявила она, развязывая узел, в котором оказались спиртовка, чайник и кое-какая провизия. - Я возвращаюсь с вами. Но так как я ничем не желаю быть вам обязанной, то перехожу на полное самообслуживание.
С этими словами она налила себе чаю и села. Она не проявляла никаких враждебных чувств, потому корабельное начальство вновь обрело уверенность.
- Как по-вашему, когда мы будем в Лондоне? - спросила наконец миссис Блоссом.
- Отчалим, скорей всего, во вторник вечером. Значит, деньков через шесть, не раньше, - ответил шкипер. - А если такой ветер продержится, так и попозже.
Ему показалось странным, что миссис Блоссом прикрыла платком лицо и, сотрясаясь от смеха, встала из-за стола и покинула каюту. Оставшиеся обменялись удивленными взглядами.
- Я что, сказал что-нибудь особенно смешное? - спросил шкипер после некоторого раздумья.
- До меня ваш юмор не дошел, - беззаботно ответил помощник. - Мне кажется, она вспомнила еще кое-что насчет вашей семьи. Неспроста же она такая кроткая нынче. Интересно, что она вспомнила?
- Если бы ты больше занимался своими делами, - сказал, закипая, шкипер, - было бы лучше. Будь у меня в помощниках настоящий моряк, он не позволил бы коку так себя вести. Разве это дисциплина?
Он встал, уязвленный до глубины души, и в их отношениях возник некий холодок, растопить который смогла только утренняя суматоха, связанная с выходом в море.
Вторая половина дня протекла без особых событий. Шхуна шла черепашьим ходом вдоль валлийского берега. Шкипер улегся спать с приятным сознанием того, что миссис Блоссом выпустила свой последний заряд и, будучи женщиной разумной, уже смирилась с поражением. Эти радужные мысли внезапно прервал тяжкий топот над головой.
- Что такое? - закричал шкипер, взмыв наверх по трапу и столкнувшись на палубе с помощником.
- Не знаю, - дрожащим голосом сказал Билл, стоявший у штурвала, миссис Блоссом поднялась на палубу, а потом за бортом что-то плюхнуло три-четыре раза.
- Не выпала же она за борт! - сказал шкипер, честно пытаясь придать голосу озабоченность.
- Сейчас проверим, - помощник побежал в носовую часть, просунул голову в кубрик и окликнул кока.
- Я здесь, сэр, - послышался сонный голос. Остальные повскакивали с коек. - Я вам нужен?
- Билл думает, что кто-то упал за борт, - объяснил помощник.
Озадаченные матросы встали, протирая глаза и позевывая, вышли на палубу. Помощник обрисовал ситуацию. Не успел он кончить, а кок уже стрелой промчался на камбуз, и спустя минуту одинокий вопль страждущей души поразил слух всей команды.
- Что стряслось? - крикнул помощник.
- Идите сюда! - завопил кок. - Идите и посмотрите на это!
Зажженная спичка дрожала в его пальцах. Взбудораженные матросы, ожидавшие увидеть нечто чудовищное, после старательного, долгого, но тщетного осмотра, попросили кока объясниться.
- Она побросала за борт кастрюли и все прочее, - сказал кок со спокойствием отчаяния. - Теперь я смогу готовить только в этой вот крышке от чайника.
* * *
"Баклан", укомплектованный семью изможденными женоненавистниками, пришвартовался в Лондоне через шесть дней. Шкипер из принципа отказался заходить в какой-либо порт. Однако от попыток поживиться посудой у встречных судов он не отказался. Впрочем, неслыханное поведение капитана брига, потерявшего два часа в результате их попыток одолжить у него кастрюлю, положило конец всем шагам в этом направлении, и им пришлось перейти к диете, состоящей из воды, сухарей и обожженной на плите солонины.
Миссис Блоссом, не желая, вероятно, быть свидетелем их страдании, не покидала своей каюты и соблаговолила сойти на берег лишь в сопровождении почетного караула, в который вошли все здоровые мужчины лондонской верфи.