Страница:
На линии огня теперь оказался пилот. Кроуи второй раз нажал на курок, и сидевший за штурвалом уткнулся головой в приборную доску.
У женщины с пистолетом в руке, казалось, помутился рассудок. Она орала что-то, прыгала вокруг кабины второго вертолета и от отчаяния стреляла в воздух. Но вот левая рука ее отошла за спину – египтянка собиралась бросить что-то в сторону лестницы.
Лучшую мишень было трудно себе представить.
Майор выстрелил дважды и увидел, как египтянка рухнула в кабину машины. Похожий на булыжник предмет выпал из ее руки и покатился в салон.
– Ложись! – громовым голосом прокричал Кроуи. – Граната!
Гилкренски тоже видел, как террористка отвела назад руку. В то же мгновение прозвучали два выстрела. На груди незнакомки расплылось красное пятно, подобно сломанной кукле, она свалилась на пол кабины. В наступившей тишине послышался перестук катившегося по металлу камня.
Женщина пыталась подняться. В дверном проеме, у самого пола, показалось ее лицо. Гилкренски смотрел в бездонные темные глаза… глаза Марии…
Вот он стоит у окна… ощущая на себе взгляд Марии… ее последний взгляд…
От взрыва гранаты вертолет объяло огромным шаром оранжевого пламени. Лицо египтянки скрылось в клубах жирного черного дыма.
Лицо Марии…
На Тео навалилась жаркая волна. В воздухе просвистели осколки стекла, куски искореженного металла… раня, впиваясь в щеки и руки, вспарывая одежду…
Мария! Господи!
Все повторялось!
Бежать! Бежать отсюда…
Гилкренски бессознательно двинулся к «беллу». Не отдавая себе отчета в том, что делает, он забрался в кресло пилота, открыл заслонку, потянул ручку штурвала. Почти бессознательно он поставил ноги на педали, и машина, хоть и немного неуверенно, устремилась в воздух.
Оказавшись в конце длинного красного туннеля, Мэннинг улавливал звуки выстрелов. Потом раздался взрыв. Он с трудом осознал, что лежит у самого края крыши. Глаза ему заливала кровь. От удара, который нанесла Фарида рукояткой пистолета, раскалывалась голова.
Растекаясь по бетону, к нему приближалось море огня.
Где-то в подсознании незнакомый голос кричал: «Это смерть!» Оранжевые языки подступали, в ноздри ударил сладковатый запах горящего керосина.
От пекла не было спасения… Ночные кошмары обернулись явью.
Матерь Божья!
Шквал пламени все ближе протягивал к нему огненные щупальца. Нет! Уж лучше броситься вниз – быстрее и надежнее. Лерой шевельнул рукой, чтобы подтянуться к невысокому парапету.
Сзади ожила турбина вертолетного двигателя. Низкий рев сменился воем, вращавшиеся лопасти разметали подвижные языки огня.
Корпус «белла» сотрясала дрожь. Еще мгновение, и…
Сделав нечеловеческое усилие, Мэннинг намертво вцепился рукой в стойку шасси, затем перебросил через нее локоть.
Машина, качнувшись, поднялась в воздух.
Мускулы Лероя готовы были порваться, и от дикой боли он закричал.
В двухстах футах под ним плавно изгибалась набережная Нила.
ГЛАВА 24. СХВАТКА ВРУКОПАШНУЮ
ГЛАВА 25. ИТОГ
У женщины с пистолетом в руке, казалось, помутился рассудок. Она орала что-то, прыгала вокруг кабины второго вертолета и от отчаяния стреляла в воздух. Но вот левая рука ее отошла за спину – египтянка собиралась бросить что-то в сторону лестницы.
Лучшую мишень было трудно себе представить.
Майор выстрелил дважды и увидел, как египтянка рухнула в кабину машины. Похожий на булыжник предмет выпал из ее руки и покатился в салон.
– Ложись! – громовым голосом прокричал Кроуи. – Граната!
Гилкренски тоже видел, как террористка отвела назад руку. В то же мгновение прозвучали два выстрела. На груди незнакомки расплылось красное пятно, подобно сломанной кукле, она свалилась на пол кабины. В наступившей тишине послышался перестук катившегося по металлу камня.
Женщина пыталась подняться. В дверном проеме, у самого пола, показалось ее лицо. Гилкренски смотрел в бездонные темные глаза… глаза Марии…
Вот он стоит у окна… ощущая на себе взгляд Марии… ее последний взгляд…
От взрыва гранаты вертолет объяло огромным шаром оранжевого пламени. Лицо египтянки скрылось в клубах жирного черного дыма.
Лицо Марии…
На Тео навалилась жаркая волна. В воздухе просвистели осколки стекла, куски искореженного металла… раня, впиваясь в щеки и руки, вспарывая одежду…
Мария! Господи!
Все повторялось!
Бежать! Бежать отсюда…
Гилкренски бессознательно двинулся к «беллу». Не отдавая себе отчета в том, что делает, он забрался в кресло пилота, открыл заслонку, потянул ручку штурвала. Почти бессознательно он поставил ноги на педали, и машина, хоть и немного неуверенно, устремилась в воздух.
Оказавшись в конце длинного красного туннеля, Мэннинг улавливал звуки выстрелов. Потом раздался взрыв. Он с трудом осознал, что лежит у самого края крыши. Глаза ему заливала кровь. От удара, который нанесла Фарида рукояткой пистолета, раскалывалась голова.
Растекаясь по бетону, к нему приближалось море огня.
Где-то в подсознании незнакомый голос кричал: «Это смерть!» Оранжевые языки подступали, в ноздри ударил сладковатый запах горящего керосина.
От пекла не было спасения… Ночные кошмары обернулись явью.
Матерь Божья!
Шквал пламени все ближе протягивал к нему огненные щупальца. Нет! Уж лучше броситься вниз – быстрее и надежнее. Лерой шевельнул рукой, чтобы подтянуться к невысокому парапету.
Сзади ожила турбина вертолетного двигателя. Низкий рев сменился воем, вращавшиеся лопасти разметали подвижные языки огня.
Корпус «белла» сотрясала дрожь. Еще мгновение, и…
Сделав нечеловеческое усилие, Мэннинг намертво вцепился рукой в стойку шасси, затем перебросил через нее локоть.
Машина, качнувшись, поднялась в воздух.
Мускулы Лероя готовы были порваться, и от дикой боли он закричал.
В двухстах футах под ним плавно изгибалась набережная Нила.
ГЛАВА 24. СХВАТКА ВРУКОПАШНУЮ
Заки эль-Шаруд с ужасом наблюдал за развернувшимся на крыше отеля побоищем.
Он видел, как Фарида убила телохранителя, до него донеслись даже звуки выстрелов. Затем Фарида, прекрасное, исключительное создание, начала как безумная метаться вокруг вертолета, а еще через мгновение ее сразили пули.
Он видел яркую вспышку взрыва и клубы черного дыма, окутавшего крышу…
Все не так, все пошло прахом!
Когда ветер отнес облако дыма в сторону, можно было различить, как красный «белл», неуверенно покачиваясь, медленно поднялся в воздух – вместе с каким-то мужчиной, вцепившимся в стойку шасси. Ноги его нелепо дергались.
Машина развернулась, и Заки всмотрелся в пилота.
За штурвалом сидел Гилкренски.
– За ним, Гамал! – яростно крикнул эль-Шаруд в микрофон. – У нас еще остался шанс!
Ноги! Необходимо забросить за стойку ноги!
Во Вьетнаме Лерой Мэннинг не раз вытягивал товарищей из огня. Ему приходилось поднимать в воздух вертолет, на шасси которого висели четыре-пять человек.
«Подтяните ноги! – кричал он им. – Иначе крышка!»
А потом с болью провожал взглядом тех, кто, обессилев, срывался и камнем летел вниз.
Полоз был у Лероя под мышками, левая щека вжималась в вертикальную опору. Он не знал, кто сидит за штурвалом, но машину жутко бросало из стороны в сторону. Мэннинг физически ощущал, как хвостовой ротор посылает ее то влево, то вправо.
Выждать момент и не смотреть вниз!
Он заставил себя сосредоточить внимание на кронштейне прожектора, вглядываясь в каждую заклепку, каждый сварной шов.
«Соберись! Не смотри вниз!»
Первая попытка зацепиться за стойку левой ногой окончилась неудачей. Ботинок лишь коснулся полоза. Мэннинг попробовал еще раз. Кожаный рант ударился о металл и соскользнул. Мышцы бедра свело тупой, ноющей болью.
«Ну же!»
Нога вновь пошла вверх и… преодолела стойку. Напрягшись, Лерой вывернул ступню, зацепился носком ботинка за трубу полоза и каким-то чудом сумел подтянуться.
Теперь он полулежал-полувисел лицом вниз на тонкой полосе металла. Под ним необъятной панорамой раскинулся Каир: Нил, мосты, иглы минаретов, шлейф черного дыма, поднимавшегося с крыши «Олимпиад-Нил».
Сводило желудок, ныли и немели мускулы.
Господи! Найдет ли он в себе силы забраться в кабину?
Мэннинг осторожно, дюйм за дюймом, пополз вперед. На его счастье, дверца была сдвинута. Левой рукой Лерой вцепился в раму, правой нащупал на полу кабины ремни кресла второго пилота, немыслимым усилием подтянулся.
Сидевший за штурвалом мужчина повернул голову.
Это был Теодор Гилкренски. По его лицу струился пот, руки дрожали.
– Док! Заклинаю, выровняйте машину, иначе я свалюсь!
С огромным трудом Мэннинг согнул правую ногу, упершись подошвой ботинка в полоз. Это позволило ему чуть перенести центр тяжести и схватиться рукой за скобу. Еще мгновение – и он оказался в кабине.
– Святый Боже!
Скрючившись, Лерой лежал на полу, не в силах перевести дыхание. «Все хорошо, – убеждал он себя. – Хорошо?» В затылке стреляло рвущей болью. Проведя рукой по волосам, Мэннинг увидел на ладони кровь, вытер ее о джинсы и кое-как забрался в кресло. У него даже хватило самообладания застегнуть ремень.
«Белл» двигался неровным зигзагом: видимо, педали управления хвостовым ротором жили своей, неподвластной пилоту жизнью. Глаза Гилкренски были устремлены з одну точку, с губ срывались бессмысленные фразы.
– Мария! Они убили Марию! – повторял он снова и снова.
Костяшки пальцев, которыми он сжимал штурвал, побелели.
Как бы невзначай Лерой коснулся ручки управления, поставил ноги на педали.
– Эй, док! – прокричал он. – Разве вам не говорили, что нельзя подниматься в воздух, не застегнув ремень безопасности?
Голос Мэннинга вывел Тео из оцепенения. Сделав пару глубоких вздохов, Гилкренски расслабился. Этого момента и ждал Лерой.
– Не волнуйтесь, док! Я сменю вас!
Справа и чуть позади он увидел второй вертолет. В кабине сидели двое: один за штурвалом, другой держал в руках автомат. Из валявшихся на полу наушников послышался неясный шум. Левой рукой Мэннинг нацепил наушники.
– Гольф-Ромео-Чарли! К земле! Сдавайтесь, иначе буду стрелять!
– Они хотят взять нас тепленькими, док, – сказал Лерой Тео. – Решать вам, это ваш вертолет.
Гилкренски почти пришел в себя. Руки перестали дрожать, высох пот. Во взгляде, брошенном им на Мэннинга, светилось уже не безумие, а холодная ярость.
– А в рот они не хотят?! – с бешенством выкрикнул он.
Лерой направил машину вдоль русла реки, над мостом Эль-Гама, в направлении зоологического сада. На память пришла Фарида, и он мрачно усмехнулся:
– Понял вас, док! В рот!
Подав штурвал от себя, он послал «белл» вниз, к самой воде.
Заметив, что вертолет с Гилкренски резко нырнул к реке, эль-Шаруд выругался и передернул затвор автомата.
– Подойди к ним на расстояние выстрела! – приказал он Гамалу, откидываясь на спинку сиденья.
По летным качествам обе машины были примерно равны друг другу. Теперь все решало мастерство пилотов. Гамал летал неплохо, однако никто не решился бы назвать его асом. Куда увереннее эль-Шаруд чувствовал бы себя рядом с Абдулом или Сарватом – но они оба мертвы.
Верткий «хьюз» устремился в погоню. На водной глади Заки заметил белый парус фелуки, а через секунду метрах в двухстах сверкнули на солнце лопасти «белла»: противник приближался к мосту Эль-Гиза. Выждав мгновение-другое, Заки вдавил в плечо приклад «Калашникова», вынес мушку, с учетом скорости, чуть правее цели и нажал на спусковой крючок.
Время для Лероя Мэннинга остановилось. Без всяких колебаний он вел машину в центральный пролет моста, меж двумя огромными быками, когда прямо перед его глазами в ветровом стекле кабины появился ряд аккуратных круглых дырочек. От боли перехватило дыхание, левая рука повисла безжизненной плетью.
– О черт! Док! Принимай управление! Я ранен! Гилкренски положил ладонь на штурвал, но не сразу справился с педалями. «Белл» начало заносить.
– Матерь Божья! – завопил Мэннинг.
Со скоростью ста миль в час на них неслась опора моста. Вертолет почти касался воды.
Заметив, как машина Гилкренски дернулась в сторону, эль-Шаруд с удовлетворением потер плечо.
– Есть! Ниже, ниже, Гамал!
Он вновь прижал приклад к щеке, но цель бросало то в правую, то в левую сторону. Ага, выровнялась!
В этот момент «белл» куда-то провалился. Заки почувствовал, что Гамал, стремясь избежать лобового столкновения с каменным быком, набирает высоту. Внизу промелькнули запрокинутые к небу лица изумленных пешеходов.
– Гамал!
– Он разворачивается, Заки! Он уходит в город! Эль-Шаруд приник к стеклу. Сверкающий диск по широкой дуге обходил остров, устремляясь на восток.
Подобный маневр имел смысл.
Человек за штурвалом «белла» явно не хотел покидать пределы города – тут можно было рассчитывать на помощь властей. Забраться в безлюдные пески означало отдать себя на милость преследователей. Заки взвесил шансы. Если Гамал не сменит курс, то через несколько минут они окажутся в полной безопасности. Они даже успеют на встречу с японкой. А борьба? Что ж, борьба продолжится чуть позже.
Ему вспомнились Абдул, Сарват, Фарида… И то, что он заставил ее сделать во имя джихада.
– Догнать их! – скомандовал эль-Шаруд.
Гилкренски ощутил, как центробежная сила вдавливает его на повороте в кресло. Выровнявшись, на высоте около двухсот футов «белл» шел вдоль неширокого канала, по правому берегу которого тянулась полоса шоссе.
– Отличная работа, док! Я боялся, вы не справитесь! – подал голос Мэннинг.
– Все нормально. Как себя чувствуешь?
Лерой чуть разжал пальцы, которыми зажимал рану на левой руке. Показалась ярко-алая струйка крови. Предплечье онемело.
– Жив пока.
– Тебе нужен врач. Знаешь где-нибудь рядом больницу?
– Ничего не выйдет, док. Эти подонки не отстали.
– Мы можем стряхнуть их?
Преодолевая боль, Мэннинг посмотрел вперед. Оттуда, где был расположен отель, к небу поднимался столб дыма, чуть левее, за северной оконечностью острова, простиралась необъятная водная гладь.
– У меня есть идея, – сказал он.
– Выше, Гамал! Я не вижу его!
Почти скользя по поверхности воды, «белл» летел над каналом. Заки не мог видеть его под пышными зелеными кронами и потерял.
– Выше!
«Хьюз» поднялся над мостом неподалеку от итальянского посольства. Прямо по курсу лежала крайняя северная точка острова Гезирет, за островом русло реки расширялось, делая Нил похожим на огромное вытянутое озеро. Вдалеке на фоне утреннего неба четко вырисовывались темные полосы дыма. В западной части города угадывался комплекс зданий Каирского университета, а на севере, прямо посреди реки, бил фонтан, своими мощными струями почти скрывая из вида остров Гезира.
– Он пропал! Неужели вернулся в отель?
– Не успел бы. Может, под мостом?
– Тогда по воде пошла бы рябь.
Эль-Шаруд бросил взгляд на остров: где-то там находился его дом.
Позади серебрившейся на солнце водной завесы фонтана мелькнула неясная тень.
– Вот он, Гамал! За фонтаном! Прими в сторону, я должен прицелиться!
– Я знал, что они нас найдут, – процедил Мэннинг. Боль волнами накатывала на него. Лоб покрыла испарина. Он до крови закусил губу. – Думаете, выйдет?
– Ты сам так сказал.
– Да, должно получиться. Лопасти винта к концам утолщаются, инерции хватит. Не поверите, но во Вьетнаме мы срубали ими верхушки деревьев!
– Похоже, сейчас опять откроют огонь.
«Хьюз» почти завис на противоположной стороне фонтана.
– О'кей, док! Вперед!
Сквозь водяную пыль эль-Шаруд увидел красный фюзеляж «белла». Он поднял автомат, прицелился в левую половину кабины, туда, где должен был сидеть пилот.
– Смотри! – крикнул Гамал.
Внезапно «белл» как бы перепрыгнул через фонтан и оказался прямо над ними. Их машину накрыла громадная тень.
«Он хочет вдавить нас в воду», – решил эль-Шаруд.
В уши ударил отвратительный металлический скрежет. Огромная, шириной в тридцать пять дюймов, лопасть «белла» ударила по хвостовому оперению «хьюза».
Гамал изрыгнул ужасное проклятие.
Вертолет закрутился вокруг вертикальной оси.
Заки швырнуло к дверце. Выпавший из его рук автомат ушел куда-то вниз, в воздух. На несколько секунд мир превратился в бешеный калейдоскоп: зеленое, красное, голубое… Затем последовал страшной силы толчок, от которого у эль-Шаруда остановилось дыхание, а в следующее мгновение воды Нила сомкнулись над его головой.
Гилкренски с трудом удерживал машину над северной вертолетной площадкой отеля «Олимпиад-Нил». «Белл» сильно раскачивался.
– Балансировка… – прохрипел Мэннинг. Лицо его было белым от потери крови. – При ударе нарушилась балансировка…
На южной площадке все еще дымились обгоревшие обломки первого «хьюза». Пожарные в оранжевых защитных костюмах не жалели пены. С высоты Тео видел, как на носилки укладывали черные пластиковые мешки. Далеко внизу, у здания отеля, мигали синие огни карет «скорой помощи».
Как только вертолет опустился на крышу, к нему бросились майор Кроуи и Джеральд Макгуайр.
– Лероя нужно срочно доставить в госпиталь! – прокричал им под затихающий рев турбины Тео. – Он потерял много крови!
Кроуи уже помогал Мэннингу выбраться из кресла второго пилота.
– Профессор Маккарти тоже ранен, – сообщил он. – Пуля рикошетом угодила ему в затылок, но, думаю, все обойдется. Четыре трупа. Трое террористов и…
– Томас, – закончил за него Макгуайр. – В него стреляла женщина.
– Знаю, – бросил Гилкренски. – Я видел.
Санитары осторожно опустили Мэннинга на носилки и направились к лестнице. Когда они отошли на достаточное расстояние, Кроуи обратился к шефу:
– Вы должны вернуться домой, сэр. Здесь нет ни одного человека, которому можно было бы доверять. Даже этот чертов пилот, наш собственный служащий, умудрился притащить сюда наемных убийц! Профессор эль-Файки тоже хорош. Он вынудил меня отправить Джеральда вниз за секунду до того, как началась стрельба. Забыл, видите ли, свою папку. Может, это и совпадение, а может, попытка ослабить наши силы в критический момент.
– Я плевать хотел на ваши совпадения! «Этот чертов пилот» сегодня спас мне жизнь, а за ошибки он расплатился собственной кровью! – со злостью обрушился на майора Тео. – Я у него в неоплатном долгу!
Кроуи заколебался.
– «Белл» в состоянии подняться в воздух?
– По-видимому, да. Но это небезопасно. Я повредил винт, когда лопастями ударил по машине террористов. Пригласите кого-нибудь из специалистов аэропорта, пусть проверят. Чтобы добраться до пирамид, нам, возможно, потребуется другой вертолет.
– Добраться до пирамид, сэр? – изумился майор. – Но это невозможно, точно так же, как и просто выйти на улицу. Отсюда мы можем направиться только домой. Полковник Селим спит и видит, как бы побыстрее выпроводить вас за пределы страны.
– Это мы еще посмотрим!
Гилкренски решительно двинулся к лестнице, на верхней ступеньке которой стоял профессор эль-Файки с чемоданчиком в руке. Черную кожу избороздили свежие царапины.
– Я молил Аллаха, чтобы Он сохранил вам жизнь! Пожарные нашли ваш компьютер, и я не выпускал его из рук. Надеюсь, он не поврежден.
Тео почувствовал на себе взгляд печальных черных глаз. Не похоже, что старик разыгрывал волнение.
– Благодарю вас, – сказал Гилкренски, принимая «Минерву». – Вы не пострадали?
– Чепуха! Пара синяков.
– Вам звонила мисс Райт, сэр, – сообщил Кроуи, бросив косой взгляд в сторону профессора. – Да, и еще… Полковник Селим желает побеседовать с каждым, кто был во время нападения на крыше.
– Хорошо, майор.
Тео начал спускаться по лестнице. Местами ступени были заляпаны кровью. Из стыков пожарных рукавов тонкими струйками била вода.
В номере чувствовался сильный запах дыма, оконные стекла покрывали потеки пены, на одном змеилась гигантская трещина.
Пройдя в кабинет, Гилкренски закрыл дверь, положил компьютер на стол и поднял крышку.
– Мария?
С небольшой задержкой экран осветился голубым, на нем появилось знакомое лицо.
– Услышав стрельбу, Тео, я решила, что если ты не убит, то по крайней мере ранен. Что случилось?
– Объясню позже. Биочип в порядке?
– Да. Я уже провела диагностику. Все системы функционируют нормально. Температура была недостаточно высокой, чтобы разрушить синтетические белки моей нейронной сети.
– Очень рад, Мария. Можешь связать меня с Джессикой Райт?
– Безусловно. В Лондоне сейчас половина шестого утра. Мисс Райт наверняка дома.
Через секунду Тео увидел лицо Джессики Райт. Она сидела за столом в ночной сорочке, с распущенными по плечам волосами.
– Джессика, ты в курсе наших событий?
– Майор Кроуи известил меня о нападении. По его словам выходило, что тебя похитили.
– Почти. Том Харгривс погиб, а Билл в госпитале. Мой пилот ранен, несколько террористов убиты.
– На Востоке опять вспыхнула война? Гилкренски посмотрел за окно.
– Да.
Неподалеку от моста Тахрир бригада спасателей доставала из воды обломки «хьюза». Тео вспомнился Харгривс: вот он бросает какую-то шутливую фразу Мэннингу и в следующее мгновение падает мертвым. А женщина, которая в него стреляла? Пули Кроуи отбросили ее назад, как тряпичную куклу.
– Тебе необходимо вернуться. Тео, ты меня слышишь? Но его взгляд был по-прежнему устремлен к горизонту, туда, где высились громады пирамид.
– Я остаюсь здесь, Джесс. Во всяком случае, до тех пор, пока не определю источник нового вида энергии.
Джессика не верила своим ушам.
– Это сумасшествие, Тео! Террористы могут предпринять еще одну попытку, и ты…
– Сомневаюсь, Джесс. После таких-то потерь? Кроме того, мы в состоянии усилить меры безопасности. Минувшей ночью мы получили ключ к разгадке авиакатастрофы и поведения «Дедала». Сейчас не время уезжать. До официального заключения комиссии осталось два дня, а до заседания нашего совета директоров целых три!
– Тео, ты не имеешь права рисковать собой. Расследование может закончить профессор Маккарти!
– Я же сказал тебе – он в госпитале!
– В таком случае вызови…
– Послушай, Джессика, речь идет не о совете директоров и даже не о корпорации. Я не знаю, как мне жить дальше. На днях Билл сказал, что я связал интерфейс «Минервы» с обликом Марии, поскольку отказываюсь верить в ее смерть. Ладно, он прав… Сегодня утром я стал свидетелем гибели еще одной женщины. Когда она умирала, я смотрел ей прямо а глаза. То же самое было и с Марией…
– Да, но, Тео…
– Та, которую я любил, мертва, Джесс. Но я не собираюсь до конца дней зажигать в ее память свечи на дурацком острове. Я не позволю кучке террористов запугать меня! Билл говорил, что я в «отказе», однако сегодня я вышел из этого состояния. Меня душит злость! Я все-таки председатель нашей долбанной корпорации… Словом, я остаюсь!
Джессика Райт откинулась на спинку кресла.
– Хорошо, Тео. Если тебе так угодно. Соедини меня с Кроуи.
– Он в гостиной. Сейчас я его приглашу.
Экран перед Джессикой опустел, но буквально через полминуты на нее уже смотрел майор Кроуи.
– Он решил остаться.
– Знаю, мисс Райт, тем не менее существуют вещи, невозможные даже для него. Здесь, в отеле, находится полномочный представитель службы национальной безопасности Египта. В его власти заставить председателя покинуть страну.
– Так было бы лучше всего. Держите меня в курсе.
– Конечно, мисс Райт.
Джессика отключила «Смартмэйт» и повернулась к стоявшему в дверях спальни Тони Делгадо:
– Тео остается в Египте.
– Я слышал. Но вдруг египтяне убедят его уехать – ради его же блага?
– Во всяком случае, они попробуют это сделать. Ты же знаешь, как Гилкренски упрям!
– А Кроуи? Майор ведь не может запереть Тео в отеле?
– Если другого выхода не будет, он так и поступит.
– Когда приедем в офис, я попробую кое-что уточнить. У нас есть какие-нибудь подходы к египетскому посольству?
– Да! Хорошо, что вспомнил!
– Положись на меня! – Тони обнял Джессику. – В буквальном смысле. Вернемся в спальню!
Джессика ощутила окаменевшую плоть Делгадо и торопливо развязала пояс его махрового халата.
«Я женщина, – сказала она себе, выскальзывая из ночной сорочки. – Я живое существо, а не машина! Мне нужно, чтобы меня касались мужские руки, ласкали… чтобы меня… О!..»
Ладони Делгадо легли на ее обнаженную грудь, губы коснулись завитков волос на нежной шее. Джессика выгнула спину от наслаждения. Тони подхватил ее на руки и понес к постели.
Но даже в порыве страсти Джессика Райт не могла забыть картинку на экране компьютера, поразившую ее: глаза Тео, вновь загоревшиеся знакомым огнем.
Он видел, как Фарида убила телохранителя, до него донеслись даже звуки выстрелов. Затем Фарида, прекрасное, исключительное создание, начала как безумная метаться вокруг вертолета, а еще через мгновение ее сразили пули.
Он видел яркую вспышку взрыва и клубы черного дыма, окутавшего крышу…
Все не так, все пошло прахом!
Когда ветер отнес облако дыма в сторону, можно было различить, как красный «белл», неуверенно покачиваясь, медленно поднялся в воздух – вместе с каким-то мужчиной, вцепившимся в стойку шасси. Ноги его нелепо дергались.
Машина развернулась, и Заки всмотрелся в пилота.
За штурвалом сидел Гилкренски.
– За ним, Гамал! – яростно крикнул эль-Шаруд в микрофон. – У нас еще остался шанс!
Ноги! Необходимо забросить за стойку ноги!
Во Вьетнаме Лерой Мэннинг не раз вытягивал товарищей из огня. Ему приходилось поднимать в воздух вертолет, на шасси которого висели четыре-пять человек.
«Подтяните ноги! – кричал он им. – Иначе крышка!»
А потом с болью провожал взглядом тех, кто, обессилев, срывался и камнем летел вниз.
Полоз был у Лероя под мышками, левая щека вжималась в вертикальную опору. Он не знал, кто сидит за штурвалом, но машину жутко бросало из стороны в сторону. Мэннинг физически ощущал, как хвостовой ротор посылает ее то влево, то вправо.
Выждать момент и не смотреть вниз!
Он заставил себя сосредоточить внимание на кронштейне прожектора, вглядываясь в каждую заклепку, каждый сварной шов.
«Соберись! Не смотри вниз!»
Первая попытка зацепиться за стойку левой ногой окончилась неудачей. Ботинок лишь коснулся полоза. Мэннинг попробовал еще раз. Кожаный рант ударился о металл и соскользнул. Мышцы бедра свело тупой, ноющей болью.
«Ну же!»
Нога вновь пошла вверх и… преодолела стойку. Напрягшись, Лерой вывернул ступню, зацепился носком ботинка за трубу полоза и каким-то чудом сумел подтянуться.
Теперь он полулежал-полувисел лицом вниз на тонкой полосе металла. Под ним необъятной панорамой раскинулся Каир: Нил, мосты, иглы минаретов, шлейф черного дыма, поднимавшегося с крыши «Олимпиад-Нил».
Сводило желудок, ныли и немели мускулы.
Господи! Найдет ли он в себе силы забраться в кабину?
Мэннинг осторожно, дюйм за дюймом, пополз вперед. На его счастье, дверца была сдвинута. Левой рукой Лерой вцепился в раму, правой нащупал на полу кабины ремни кресла второго пилота, немыслимым усилием подтянулся.
Сидевший за штурвалом мужчина повернул голову.
Это был Теодор Гилкренски. По его лицу струился пот, руки дрожали.
– Док! Заклинаю, выровняйте машину, иначе я свалюсь!
С огромным трудом Мэннинг согнул правую ногу, упершись подошвой ботинка в полоз. Это позволило ему чуть перенести центр тяжести и схватиться рукой за скобу. Еще мгновение – и он оказался в кабине.
– Святый Боже!
Скрючившись, Лерой лежал на полу, не в силах перевести дыхание. «Все хорошо, – убеждал он себя. – Хорошо?» В затылке стреляло рвущей болью. Проведя рукой по волосам, Мэннинг увидел на ладони кровь, вытер ее о джинсы и кое-как забрался в кресло. У него даже хватило самообладания застегнуть ремень.
«Белл» двигался неровным зигзагом: видимо, педали управления хвостовым ротором жили своей, неподвластной пилоту жизнью. Глаза Гилкренски были устремлены з одну точку, с губ срывались бессмысленные фразы.
– Мария! Они убили Марию! – повторял он снова и снова.
Костяшки пальцев, которыми он сжимал штурвал, побелели.
Как бы невзначай Лерой коснулся ручки управления, поставил ноги на педали.
– Эй, док! – прокричал он. – Разве вам не говорили, что нельзя подниматься в воздух, не застегнув ремень безопасности?
Голос Мэннинга вывел Тео из оцепенения. Сделав пару глубоких вздохов, Гилкренски расслабился. Этого момента и ждал Лерой.
– Не волнуйтесь, док! Я сменю вас!
Справа и чуть позади он увидел второй вертолет. В кабине сидели двое: один за штурвалом, другой держал в руках автомат. Из валявшихся на полу наушников послышался неясный шум. Левой рукой Мэннинг нацепил наушники.
– Гольф-Ромео-Чарли! К земле! Сдавайтесь, иначе буду стрелять!
– Они хотят взять нас тепленькими, док, – сказал Лерой Тео. – Решать вам, это ваш вертолет.
Гилкренски почти пришел в себя. Руки перестали дрожать, высох пот. Во взгляде, брошенном им на Мэннинга, светилось уже не безумие, а холодная ярость.
– А в рот они не хотят?! – с бешенством выкрикнул он.
Лерой направил машину вдоль русла реки, над мостом Эль-Гама, в направлении зоологического сада. На память пришла Фарида, и он мрачно усмехнулся:
– Понял вас, док! В рот!
Подав штурвал от себя, он послал «белл» вниз, к самой воде.
Заметив, что вертолет с Гилкренски резко нырнул к реке, эль-Шаруд выругался и передернул затвор автомата.
– Подойди к ним на расстояние выстрела! – приказал он Гамалу, откидываясь на спинку сиденья.
По летным качествам обе машины были примерно равны друг другу. Теперь все решало мастерство пилотов. Гамал летал неплохо, однако никто не решился бы назвать его асом. Куда увереннее эль-Шаруд чувствовал бы себя рядом с Абдулом или Сарватом – но они оба мертвы.
Верткий «хьюз» устремился в погоню. На водной глади Заки заметил белый парус фелуки, а через секунду метрах в двухстах сверкнули на солнце лопасти «белла»: противник приближался к мосту Эль-Гиза. Выждав мгновение-другое, Заки вдавил в плечо приклад «Калашникова», вынес мушку, с учетом скорости, чуть правее цели и нажал на спусковой крючок.
Время для Лероя Мэннинга остановилось. Без всяких колебаний он вел машину в центральный пролет моста, меж двумя огромными быками, когда прямо перед его глазами в ветровом стекле кабины появился ряд аккуратных круглых дырочек. От боли перехватило дыхание, левая рука повисла безжизненной плетью.
– О черт! Док! Принимай управление! Я ранен! Гилкренски положил ладонь на штурвал, но не сразу справился с педалями. «Белл» начало заносить.
– Матерь Божья! – завопил Мэннинг.
Со скоростью ста миль в час на них неслась опора моста. Вертолет почти касался воды.
Заметив, как машина Гилкренски дернулась в сторону, эль-Шаруд с удовлетворением потер плечо.
– Есть! Ниже, ниже, Гамал!
Он вновь прижал приклад к щеке, но цель бросало то в правую, то в левую сторону. Ага, выровнялась!
В этот момент «белл» куда-то провалился. Заки почувствовал, что Гамал, стремясь избежать лобового столкновения с каменным быком, набирает высоту. Внизу промелькнули запрокинутые к небу лица изумленных пешеходов.
– Гамал!
– Он разворачивается, Заки! Он уходит в город! Эль-Шаруд приник к стеклу. Сверкающий диск по широкой дуге обходил остров, устремляясь на восток.
Подобный маневр имел смысл.
Человек за штурвалом «белла» явно не хотел покидать пределы города – тут можно было рассчитывать на помощь властей. Забраться в безлюдные пески означало отдать себя на милость преследователей. Заки взвесил шансы. Если Гамал не сменит курс, то через несколько минут они окажутся в полной безопасности. Они даже успеют на встречу с японкой. А борьба? Что ж, борьба продолжится чуть позже.
Ему вспомнились Абдул, Сарват, Фарида… И то, что он заставил ее сделать во имя джихада.
– Догнать их! – скомандовал эль-Шаруд.
Гилкренски ощутил, как центробежная сила вдавливает его на повороте в кресло. Выровнявшись, на высоте около двухсот футов «белл» шел вдоль неширокого канала, по правому берегу которого тянулась полоса шоссе.
– Отличная работа, док! Я боялся, вы не справитесь! – подал голос Мэннинг.
– Все нормально. Как себя чувствуешь?
Лерой чуть разжал пальцы, которыми зажимал рану на левой руке. Показалась ярко-алая струйка крови. Предплечье онемело.
– Жив пока.
– Тебе нужен врач. Знаешь где-нибудь рядом больницу?
– Ничего не выйдет, док. Эти подонки не отстали.
– Мы можем стряхнуть их?
Преодолевая боль, Мэннинг посмотрел вперед. Оттуда, где был расположен отель, к небу поднимался столб дыма, чуть левее, за северной оконечностью острова, простиралась необъятная водная гладь.
– У меня есть идея, – сказал он.
– Выше, Гамал! Я не вижу его!
Почти скользя по поверхности воды, «белл» летел над каналом. Заки не мог видеть его под пышными зелеными кронами и потерял.
– Выше!
«Хьюз» поднялся над мостом неподалеку от итальянского посольства. Прямо по курсу лежала крайняя северная точка острова Гезирет, за островом русло реки расширялось, делая Нил похожим на огромное вытянутое озеро. Вдалеке на фоне утреннего неба четко вырисовывались темные полосы дыма. В западной части города угадывался комплекс зданий Каирского университета, а на севере, прямо посреди реки, бил фонтан, своими мощными струями почти скрывая из вида остров Гезира.
– Он пропал! Неужели вернулся в отель?
– Не успел бы. Может, под мостом?
– Тогда по воде пошла бы рябь.
Эль-Шаруд бросил взгляд на остров: где-то там находился его дом.
Позади серебрившейся на солнце водной завесы фонтана мелькнула неясная тень.
– Вот он, Гамал! За фонтаном! Прими в сторону, я должен прицелиться!
– Я знал, что они нас найдут, – процедил Мэннинг. Боль волнами накатывала на него. Лоб покрыла испарина. Он до крови закусил губу. – Думаете, выйдет?
– Ты сам так сказал.
– Да, должно получиться. Лопасти винта к концам утолщаются, инерции хватит. Не поверите, но во Вьетнаме мы срубали ими верхушки деревьев!
– Похоже, сейчас опять откроют огонь.
«Хьюз» почти завис на противоположной стороне фонтана.
– О'кей, док! Вперед!
Сквозь водяную пыль эль-Шаруд увидел красный фюзеляж «белла». Он поднял автомат, прицелился в левую половину кабины, туда, где должен был сидеть пилот.
– Смотри! – крикнул Гамал.
Внезапно «белл» как бы перепрыгнул через фонтан и оказался прямо над ними. Их машину накрыла громадная тень.
«Он хочет вдавить нас в воду», – решил эль-Шаруд.
В уши ударил отвратительный металлический скрежет. Огромная, шириной в тридцать пять дюймов, лопасть «белла» ударила по хвостовому оперению «хьюза».
Гамал изрыгнул ужасное проклятие.
Вертолет закрутился вокруг вертикальной оси.
Заки швырнуло к дверце. Выпавший из его рук автомат ушел куда-то вниз, в воздух. На несколько секунд мир превратился в бешеный калейдоскоп: зеленое, красное, голубое… Затем последовал страшной силы толчок, от которого у эль-Шаруда остановилось дыхание, а в следующее мгновение воды Нила сомкнулись над его головой.
Гилкренски с трудом удерживал машину над северной вертолетной площадкой отеля «Олимпиад-Нил». «Белл» сильно раскачивался.
– Балансировка… – прохрипел Мэннинг. Лицо его было белым от потери крови. – При ударе нарушилась балансировка…
На южной площадке все еще дымились обгоревшие обломки первого «хьюза». Пожарные в оранжевых защитных костюмах не жалели пены. С высоты Тео видел, как на носилки укладывали черные пластиковые мешки. Далеко внизу, у здания отеля, мигали синие огни карет «скорой помощи».
Как только вертолет опустился на крышу, к нему бросились майор Кроуи и Джеральд Макгуайр.
– Лероя нужно срочно доставить в госпиталь! – прокричал им под затихающий рев турбины Тео. – Он потерял много крови!
Кроуи уже помогал Мэннингу выбраться из кресла второго пилота.
– Профессор Маккарти тоже ранен, – сообщил он. – Пуля рикошетом угодила ему в затылок, но, думаю, все обойдется. Четыре трупа. Трое террористов и…
– Томас, – закончил за него Макгуайр. – В него стреляла женщина.
– Знаю, – бросил Гилкренски. – Я видел.
Санитары осторожно опустили Мэннинга на носилки и направились к лестнице. Когда они отошли на достаточное расстояние, Кроуи обратился к шефу:
– Вы должны вернуться домой, сэр. Здесь нет ни одного человека, которому можно было бы доверять. Даже этот чертов пилот, наш собственный служащий, умудрился притащить сюда наемных убийц! Профессор эль-Файки тоже хорош. Он вынудил меня отправить Джеральда вниз за секунду до того, как началась стрельба. Забыл, видите ли, свою папку. Может, это и совпадение, а может, попытка ослабить наши силы в критический момент.
– Я плевать хотел на ваши совпадения! «Этот чертов пилот» сегодня спас мне жизнь, а за ошибки он расплатился собственной кровью! – со злостью обрушился на майора Тео. – Я у него в неоплатном долгу!
Кроуи заколебался.
– «Белл» в состоянии подняться в воздух?
– По-видимому, да. Но это небезопасно. Я повредил винт, когда лопастями ударил по машине террористов. Пригласите кого-нибудь из специалистов аэропорта, пусть проверят. Чтобы добраться до пирамид, нам, возможно, потребуется другой вертолет.
– Добраться до пирамид, сэр? – изумился майор. – Но это невозможно, точно так же, как и просто выйти на улицу. Отсюда мы можем направиться только домой. Полковник Селим спит и видит, как бы побыстрее выпроводить вас за пределы страны.
– Это мы еще посмотрим!
Гилкренски решительно двинулся к лестнице, на верхней ступеньке которой стоял профессор эль-Файки с чемоданчиком в руке. Черную кожу избороздили свежие царапины.
– Я молил Аллаха, чтобы Он сохранил вам жизнь! Пожарные нашли ваш компьютер, и я не выпускал его из рук. Надеюсь, он не поврежден.
Тео почувствовал на себе взгляд печальных черных глаз. Не похоже, что старик разыгрывал волнение.
– Благодарю вас, – сказал Гилкренски, принимая «Минерву». – Вы не пострадали?
– Чепуха! Пара синяков.
– Вам звонила мисс Райт, сэр, – сообщил Кроуи, бросив косой взгляд в сторону профессора. – Да, и еще… Полковник Селим желает побеседовать с каждым, кто был во время нападения на крыше.
– Хорошо, майор.
Тео начал спускаться по лестнице. Местами ступени были заляпаны кровью. Из стыков пожарных рукавов тонкими струйками била вода.
В номере чувствовался сильный запах дыма, оконные стекла покрывали потеки пены, на одном змеилась гигантская трещина.
Пройдя в кабинет, Гилкренски закрыл дверь, положил компьютер на стол и поднял крышку.
– Мария?
С небольшой задержкой экран осветился голубым, на нем появилось знакомое лицо.
– Услышав стрельбу, Тео, я решила, что если ты не убит, то по крайней мере ранен. Что случилось?
– Объясню позже. Биочип в порядке?
– Да. Я уже провела диагностику. Все системы функционируют нормально. Температура была недостаточно высокой, чтобы разрушить синтетические белки моей нейронной сети.
– Очень рад, Мария. Можешь связать меня с Джессикой Райт?
– Безусловно. В Лондоне сейчас половина шестого утра. Мисс Райт наверняка дома.
Через секунду Тео увидел лицо Джессики Райт. Она сидела за столом в ночной сорочке, с распущенными по плечам волосами.
– Джессика, ты в курсе наших событий?
– Майор Кроуи известил меня о нападении. По его словам выходило, что тебя похитили.
– Почти. Том Харгривс погиб, а Билл в госпитале. Мой пилот ранен, несколько террористов убиты.
– На Востоке опять вспыхнула война? Гилкренски посмотрел за окно.
– Да.
Неподалеку от моста Тахрир бригада спасателей доставала из воды обломки «хьюза». Тео вспомнился Харгривс: вот он бросает какую-то шутливую фразу Мэннингу и в следующее мгновение падает мертвым. А женщина, которая в него стреляла? Пули Кроуи отбросили ее назад, как тряпичную куклу.
– Тебе необходимо вернуться. Тео, ты меня слышишь? Но его взгляд был по-прежнему устремлен к горизонту, туда, где высились громады пирамид.
– Я остаюсь здесь, Джесс. Во всяком случае, до тех пор, пока не определю источник нового вида энергии.
Джессика не верила своим ушам.
– Это сумасшествие, Тео! Террористы могут предпринять еще одну попытку, и ты…
– Сомневаюсь, Джесс. После таких-то потерь? Кроме того, мы в состоянии усилить меры безопасности. Минувшей ночью мы получили ключ к разгадке авиакатастрофы и поведения «Дедала». Сейчас не время уезжать. До официального заключения комиссии осталось два дня, а до заседания нашего совета директоров целых три!
– Тео, ты не имеешь права рисковать собой. Расследование может закончить профессор Маккарти!
– Я же сказал тебе – он в госпитале!
– В таком случае вызови…
– Послушай, Джессика, речь идет не о совете директоров и даже не о корпорации. Я не знаю, как мне жить дальше. На днях Билл сказал, что я связал интерфейс «Минервы» с обликом Марии, поскольку отказываюсь верить в ее смерть. Ладно, он прав… Сегодня утром я стал свидетелем гибели еще одной женщины. Когда она умирала, я смотрел ей прямо а глаза. То же самое было и с Марией…
– Да, но, Тео…
– Та, которую я любил, мертва, Джесс. Но я не собираюсь до конца дней зажигать в ее память свечи на дурацком острове. Я не позволю кучке террористов запугать меня! Билл говорил, что я в «отказе», однако сегодня я вышел из этого состояния. Меня душит злость! Я все-таки председатель нашей долбанной корпорации… Словом, я остаюсь!
Джессика Райт откинулась на спинку кресла.
– Хорошо, Тео. Если тебе так угодно. Соедини меня с Кроуи.
– Он в гостиной. Сейчас я его приглашу.
Экран перед Джессикой опустел, но буквально через полминуты на нее уже смотрел майор Кроуи.
– Он решил остаться.
– Знаю, мисс Райт, тем не менее существуют вещи, невозможные даже для него. Здесь, в отеле, находится полномочный представитель службы национальной безопасности Египта. В его власти заставить председателя покинуть страну.
– Так было бы лучше всего. Держите меня в курсе.
– Конечно, мисс Райт.
Джессика отключила «Смартмэйт» и повернулась к стоявшему в дверях спальни Тони Делгадо:
– Тео остается в Египте.
– Я слышал. Но вдруг египтяне убедят его уехать – ради его же блага?
– Во всяком случае, они попробуют это сделать. Ты же знаешь, как Гилкренски упрям!
– А Кроуи? Майор ведь не может запереть Тео в отеле?
– Если другого выхода не будет, он так и поступит.
– Когда приедем в офис, я попробую кое-что уточнить. У нас есть какие-нибудь подходы к египетскому посольству?
– Да! Хорошо, что вспомнил!
– Положись на меня! – Тони обнял Джессику. – В буквальном смысле. Вернемся в спальню!
Джессика ощутила окаменевшую плоть Делгадо и торопливо развязала пояс его махрового халата.
«Я женщина, – сказала она себе, выскальзывая из ночной сорочки. – Я живое существо, а не машина! Мне нужно, чтобы меня касались мужские руки, ласкали… чтобы меня… О!..»
Ладони Делгадо легли на ее обнаженную грудь, губы коснулись завитков волос на нежной шее. Джессика выгнула спину от наслаждения. Тони подхватил ее на руки и понес к постели.
Но даже в порыве страсти Джессика Райт не могла забыть картинку на экране компьютера, поразившую ее: глаза Тео, вновь загоревшиеся знакомым огнем.
ГЛАВА 25. ИТОГ
– Жизненно важно, чтобы вы осознали, с кем имеете дело, – выделяя голосом каждое слово, подчеркнул полковник Селим. – Экстремисты ни перед чем не остановятся, если задумают поднять мятеж.
Он сидел за столом в гостиной президентского номера. Майор Кроуи стоял у окна и наблюдал, как спасатели с помощью крана поднимают из воды фюзеляж рухнувшего в Нил вертолета. Пристроившись на краешке кушетки, профессор эль-Файки поглаживал перевязанную руку.
– Вы состоятельный и весьма известный человек, доктор Гилкренски. Покушение на вас привлечет к фундаменталистам внимание всего мира, у них появятся тысячи новых последователей. Ради вашей собственной безопасности, ради спокойствия жителей Каира вам необходимо немедленно покинуть страну. Я настаиваю на этом.
– Полно, полно, – мягко произнес Кроуи. Эль-Файки поднял голову и смерил Селима неприязненным взглядом.
– Но правительство ежедневно втолковывает гражданам, что «непримиримые» – это лишь кучка террористов, находящихся на содержании Ирана, – сказал он. – Не представляю, чего вы так опасаетесь, полковник.
Селим повернулся к профессору, однако тот продолжил:
– Если доктор Гилкренски намерен остаться в Египте, он должен знать правду. Правительство перепугано, за решетки брошены десятки тысяч людей, сотни погибли в столкновениях с полицией. Для того чтобы оказаться под подозрением, достаточно какой-нибудь мелочи.
– Профессор, – перебил его Селим, – стране необходим порядок!
– Это так. Фундаменталисты, как и правительство, не представляют, каким образом исправить положение. Население голодает, сотни тысяч живут подаянием и ночуют на свалках!
– Согласен, все так. Моя жена работает в больнице для неимущих. – Полковник кивнул.
– Тогда вы должны понять меня… – Эль-Файки смолк. На какое-то время в гостиной воцарилась тишина, затем
Селим заговорил:
– Доктор Гилкренски, я считаю себя истинным мусульманином, стараюсь не нарушать заповедей Корана и праведно служить Аллаху. Я не собираюсь защищать наше правительство – оно могло бы работать намного эффективнее. Но моя родина не переживет революцию. Нам необходим порядок! Вот почему я прошу вас уехать.
– Ценю вашу искренность, – наконец подал голос Гилкренски, – однако я не в состоянии выполнить вашу просьбу до тех пор, пока не закончу свои дела здесь.
– А если это будет не просьба, но приказ? Мои люди могут арестовать вас как человека, который представляет угрозу национальной безопасности, и под конвоем проводить до трапа самолета. – Голос полковника повысился.
Кроуи с пристальным интересом следил за спором. Гилкренски положил руки на стол.
– Тогда я скажу вам следующее, полковник. Моя корпорация отзовет из Египта свои инвестиции. Я ликвидирую компанию по производству электроники в Александрии, закрою отели здесь и в Луксоре, прекращу поставки продовольствия. Я не уеду, а уйду из вашей страны. В конце концов, почему я, деловой человек, должен доверять свои деньги государству, отказывающему мне в гостеприимстве?
Полковник Селим поднял на Тео усталые глаза:
– Вы хотите, чтобы именно эти слова я передал своему руководству?
– Да.
– Вы понимаете, что у меня нет полномочий комментировать подобное заявление? Если вы намерены шантажировать мое правительство, то я, как глава столичной службы безопасности, сумею настоять на том, чтобы вам запретили покидать здание отеля. А для предотвращения новых провокаций я размещу тут роту – две роты! – солдат. Ваше пребывание здесь не будет приятным, доктор.
Он сидел за столом в гостиной президентского номера. Майор Кроуи стоял у окна и наблюдал, как спасатели с помощью крана поднимают из воды фюзеляж рухнувшего в Нил вертолета. Пристроившись на краешке кушетки, профессор эль-Файки поглаживал перевязанную руку.
– Вы состоятельный и весьма известный человек, доктор Гилкренски. Покушение на вас привлечет к фундаменталистам внимание всего мира, у них появятся тысячи новых последователей. Ради вашей собственной безопасности, ради спокойствия жителей Каира вам необходимо немедленно покинуть страну. Я настаиваю на этом.
– Полно, полно, – мягко произнес Кроуи. Эль-Файки поднял голову и смерил Селима неприязненным взглядом.
– Но правительство ежедневно втолковывает гражданам, что «непримиримые» – это лишь кучка террористов, находящихся на содержании Ирана, – сказал он. – Не представляю, чего вы так опасаетесь, полковник.
Селим повернулся к профессору, однако тот продолжил:
– Если доктор Гилкренски намерен остаться в Египте, он должен знать правду. Правительство перепугано, за решетки брошены десятки тысяч людей, сотни погибли в столкновениях с полицией. Для того чтобы оказаться под подозрением, достаточно какой-нибудь мелочи.
– Профессор, – перебил его Селим, – стране необходим порядок!
– Это так. Фундаменталисты, как и правительство, не представляют, каким образом исправить положение. Население голодает, сотни тысяч живут подаянием и ночуют на свалках!
– Согласен, все так. Моя жена работает в больнице для неимущих. – Полковник кивнул.
– Тогда вы должны понять меня… – Эль-Файки смолк. На какое-то время в гостиной воцарилась тишина, затем
Селим заговорил:
– Доктор Гилкренски, я считаю себя истинным мусульманином, стараюсь не нарушать заповедей Корана и праведно служить Аллаху. Я не собираюсь защищать наше правительство – оно могло бы работать намного эффективнее. Но моя родина не переживет революцию. Нам необходим порядок! Вот почему я прошу вас уехать.
– Ценю вашу искренность, – наконец подал голос Гилкренски, – однако я не в состоянии выполнить вашу просьбу до тех пор, пока не закончу свои дела здесь.
– А если это будет не просьба, но приказ? Мои люди могут арестовать вас как человека, который представляет угрозу национальной безопасности, и под конвоем проводить до трапа самолета. – Голос полковника повысился.
Кроуи с пристальным интересом следил за спором. Гилкренски положил руки на стол.
– Тогда я скажу вам следующее, полковник. Моя корпорация отзовет из Египта свои инвестиции. Я ликвидирую компанию по производству электроники в Александрии, закрою отели здесь и в Луксоре, прекращу поставки продовольствия. Я не уеду, а уйду из вашей страны. В конце концов, почему я, деловой человек, должен доверять свои деньги государству, отказывающему мне в гостеприимстве?
Полковник Селим поднял на Тео усталые глаза:
– Вы хотите, чтобы именно эти слова я передал своему руководству?
– Да.
– Вы понимаете, что у меня нет полномочий комментировать подобное заявление? Если вы намерены шантажировать мое правительство, то я, как глава столичной службы безопасности, сумею настоять на том, чтобы вам запретили покидать здание отеля. А для предотвращения новых провокаций я размещу тут роту – две роты! – солдат. Ваше пребывание здесь не будет приятным, доктор.