Элен Бронте
Дом на Фиалковой улице

1

   «Моя дорогая Лорен!
   Мэй и мне не терпится сообщить тебе нечто столь же удивительное, сколь и радостное! После всех этих утомительных поисков мы, благодарение Господу, нашли дом! И он именно таков, как нам представлялось, не слишком большой, но и не так мал, чтобы мы чувствовали себя в нем, как пассажиры дилижанса, вынужденные всю долгую дорогу уныло тесниться друг подле друга.
   На первом этаже есть прелестная гостиная, где мы с Мэй станем заниматься рукоделием и писать письма, а у Джона даже будет собственный кабинет! Когда братец вернется и станет жить с нами, он сможет прятаться там от всех этих женщин, что постоянно сбивают его с толку своими чудачествами – так он говорит. Право же, беднягу можно понять: две сестры, жена и двое дочерей – это слишком для одного мужчины! Неудивительно, что он не спешит оставить службу и вернуться в Англию.
   Что касается спален, в доме их также предостаточно для нас всех. У девочек будет собственная комната, я размещусь рядом с ними, чтобы всегда услышать, если кто-то из них проснется ночью в слезах из-за кошмарного сна или затеет драку.
   У Мэй и Джона прекрасная спальня окнами в сад и достаточная по размеру гардеробная. Есть комнатка и для прислуги, правда, Энни ворчит, что придется залезать каждый день едва ли не под крышу, что затруднительно при ее обширной фигуре, но эти вынужденные упражнения пойдут ей только на пользу. Зато она осталась очень довольна кухней, там хватает и свободного пространства, и света из большого окна.
   Ах, Лорен, мы наконец-то сможем забирать тебя домой на каникулы! Мэй посмотрела мне через плечо и указала на один промах – я до сих пор не сообщила о той новости, что касается тебя! Признаюсь, я сделала это нарочно, чтобы немного тебя помучить, признай, ты это заслужила!
   Итак, в доме есть еще целых две спальни, и одна из них предназначена для тебя! Тебе не придется ютиться со мной в одной комнате, когда приедешь к нам в июне! А я не стану раздражаться, наблюдая, в каком беспорядке ты оставляешь свои вещи. Поистине, наличие лишней комнаты позволяет решить множество семейных проблем!
   Конечно, необходимо кое-что переустроить, и мы не сможем забрать тебя из пансиона прямо сейчас, но мы с Мэй решили уже в этом месяце отказаться от наемного жилья, на это уходит слишком много денег. Лучше поживем в нашем новом доме в то время, как там будет проходить ремонт, постепенно размещаясь в отделанных комнатах, чем еще месяц или два слушать ворчание миссис Харпер. В жизни не видела столь неприятной хозяйки, женщина, которая вырастила троих дочерей, не должна так относиться к детям!
   Я скажу ей все, что о ней думаю, когда мы будем выезжать. Мэй, конечно, начнет уговаривать меня простить ближнего своего, и я бы простила, если б дело касалось меня, но ты ведь знаешь, я всегда грудью бросаюсь на защиту своих племянниц.
   Девочки очаровательны, а их шалости проистекают от скуки и тесноты. При нашем новом доме есть маленький сад, невообразимо запущенный, но в этом и состоит его прелесть. Мы с Мэй постепенно приведем его в порядок, а малышки станут нам помогать. Работа в саду привьет им трудолюбие и укрепит здоровье.
   Скорей бы уже покинуть этот грязный, шумный город! Конечно, Бромли находится всего в двенадцати милях от Лондона, а мне кажется – за двести пятьдесят!
   На будущей неделе я постараюсь приехать навестить тебя и расскажу все подробнее, а сейчас Мэй просит меня присмотреть за детьми, пока она пойдет за покупками. Пожалуйста, не сердись, что я так скоро заканчиваю писать, это все Мэй! Сама я готова говорить о нашем новом пристанище бесконечно!
   Но Мэй уже надела шляпку и укоризненно смотрит на меня, поэтому я должна идти. Целую тебя, сестрица, и Мэй тоже целует. Уже очень скоро мы увидимся, и ты сможешь задать мне все те вопросы, что возникнут в твоей хорошенькой головке относительно этого дома и нашей будущей счастливой жизни в нем.
   Со своей стороны я также надеюсь услышать от тебя кое-какие благоприятные новости. Ты знаешь, о чем я говорю. Возможно, тебе не придется долго пожить в новом доме, но ты обязательно его полюбишь, как уже полюбила я.
   Боже, Мэй, кажется, сейчас отберет у меня перо. Еще раз целую, твоя любящая сестра Джейн.
   О, я забыла написать о том, что наш новый дом находится на Фиалковой улице. Правда же, это прелестно?»
 
   Лорен Эванс бросила раскрытое письмо на туалетный столик, подхватила край скучного серого платья и закружилась по комнате.
   – Ах, это чудесно, как чудесно! – напевала она до тех пор, пока в комнату не вошла полная девушка с круглыми близорукими глазами.
   – Лорен! – гнусавым голосом протянула она. – Что на этот раз? Ты поймала бабочку?
   – Конечно, нет, Эрмина, какая чепуха! – Лорен раздосадованно топнула ножкой. – Моя сестра написала мне, что наша семья скоро переедет в новый дом.
   Эрмина тут же заинтересованно прищурилась.
   – Расскажи мне! Это большой дом?
   – О, да, это очень, очень большой дом, – пропела Лорен. – Мы будем жить совсем недалеко от Лондона, в Бромли! И отсюда Бромли тоже очень близко, сестры смогут когда угодно приезжать ко мне, и я наконец-то буду проводить каникулы дома.
   Эрмина завистливо вздохнула: ее семья, как и семья Лорен, не могла позволить себе часто забирать дочь домой, и молодым леди приходилось проводить немало однообразных дней в пансионе за рукоделием и чтением дозволенных книг. А кое-кто из девушек постарше вынужден был зарабатывать преподаванием некоторых предметов в младших классах тут же, в пансионе миссис Пентон.
   – Так, значит, ты уедешь уже через две недели? – пробормотала Эрмина.
   Лорен нахмурилась, но все же ответила:
   – Дом нуждается в переделках, и я останусь здесь до середины июня или чуть дольше. Но это последние каникулы, что я проведу в этом дрянном пансионе, в этой убогой комнате!
   «И с этими отвратительными соседками!» – хотелось добавить ей. Лорен безмерно раздражала как любопытная Эрмина, во все сующая свой веснушчатый нос, так и две другие соседки по комнате, недалекие и скучные, как ноябрьский день.
   – Как ты можешь говорить это! Нам дают прекрасное образование, чтобы мы могли найти себе хорошее место! – тут же принялась возмущаться Эрмина.
   – Как будто место гувернантки – это то, о чем я мечтаю! – фыркнула Лорен и со смехом выскочила из комнаты, оставив соседку неодобрительно качать головой.

2

   Диана Крейтон отложила ненавистное рукоделие, едва только ее брат вошел в комнату.
   – Ричард, где ты был?
   Мистер Ричард Крейтон, приятный молодой джентльмен двадцати четырех лет от роду, уселся напротив сестры и только потом ответил, чуть пожав плечами:
   – Ходил прогуляться к церкви Святой Марии, куда еще здесь можно ходить?
   Диана нахмурилась.
   – Не понимаю, зачем дядя Эдвард каждый раз приглашает нас сюда, если мы все равно видим его только во время обеда?
   – Я полагаю, он опасается, что в его отсутствие тебя станут осаждать нежелательные поклонники, – брат лукаво подмигнул ей.
   – А тебя – поклонницы? – так же усмехнулась Диана. – Нет, скорее, ему нужен кто-то, кто приглашал бы его обедать и выводил на прогулки. Останься он здесь один, увлекся бы своим романом и не замечал течения времени.
   – Пожалуй, ты права. Хотя прогулки я бы исключил, дядюшка уже три дня не выходил из дому, боится простуды.
   – Неудивительно, погода весьма прохладна для середины мая. Я и сама не отважилась сегодня выйти на прогулку, в такую сырость лучше сидеть у камина.
   – Вот поэтому ты до сих пор не знаешь того, что удалось узнать мне. Новость тебя очень обрадует, – объявил мистер Крейтон.
   – Так чего же ты тянешь? – возмутилась его сестра.
   – Этот дом, что напротив нашего, наконец-то купили. Кажется, об этом ты мечтала последний год?
   Диана даже вскочила с места, опрокинув корзинку с мотками шерсти.
   – В самом деле? И кто же его купил? Как ты узнал об этом?
   Ричард шутливо вытянул руки вперед, словно пытаясь остановить поток вопросов.
   – Не спеши, я все сейчас расскажу. Только сядь обратно.
   – Я не прощу тебя, если ты промедлишь еще хотя бы минуту! – Диана снова уселась на место.
   – Я встретил во время прогулки мисс Грант со своей кузиной, они-то мне и рассказали. Как обычно, все новости им приносит болтливая горничная, а ей сказали в лавке…
   Ричард сделал паузу, и его сестра наполовину шутливо, наполовину сердито сжала кулачки.
   – Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Дом купила семья из Лондона по фамилии Эванс.
   – Эванс? – Диана наморщила лоб. – Никогда не слышала. Они богаты?
   – Не думаю, это будет их единственный дом.
   – О, – Диана растерянно заморгала.
   – Мистер Эванс служит в армии, сейчас он находится в Индии. Кажется, он получил наследство или что-то в таком роде, и его семья смогла купить себе дом.
   – И кто же будет жить здесь?
   – Супруга мистера Эванса с детьми и его сестра. Они переедут, как только дом будет готов для приема жильцов.
   – Вероятно, там, внутри, все в плачевном состоянии, ведь он пустует уже так давно, – сочувственно сказала Диана. – Им придется подождать довольно долго, прежде чем они смогут вселиться.
   – Если я правильно понял, они приедут уже совсем скоро, – возразил брат. – Возможно, у них недостаточно средств, чтобы задержаться в Лондоне.
   – Сколько лет миссис Эванс? А ее детям?
   – Об этом мисс Грант ничего не сказала, скорее всего, она не знает. Похоже, ты не удовлетворена.
   – Конечно, я хотела бы знать больше, ты только разжег мое любопытство. А теперь, когда ждать осталось немного, оно будет мучить меня еще сильнее.
   – Тогда мне вовсе не стоило ничего говорить тебе, – засмеялся Ричард.
   – Пожалуй, я переберусь с рукодельем в переднюю комнату, оттуда видны окна соседского дома, и я смогу заметить, если кто-то из хозяев приедет посмотреть, как идут ремонтные работы.
   – Чудесная мысль! А еще мы можем почаще прогуливаться по улице и дежурить у окна по очереди, чтобы не упустить, если в доме появятся люди.
   – Опять ты дразнишь меня, Ричард! Можно подумать, тебе самому не хочется узнать, есть ли в этой семье молодые хорошенькие девушки!
   – Сдаюсь, ты права. Но у меня все же несколько больше терпения. А теперь идем пить чай, и надо позвать дядюшку, добрый кусок пирога прибавит ему вдохновения!
   Диана позвонила, чтобы попросить горничную накрыть стол к чаю, а мистер Крейтон поднялся в кабинет своего дяди.

3

   Удачное местонахождение – вот, пожалуй, и все, что можно сказать о Бромли. Старая церковь, духовная академия, живописные с виду и тесные изнутри дома из потемневшего от времени кирпича, с эркерами и башенками, несколько лавок вокруг рыночной площади… обычная деревушка, которой тем не менее посчастливилось оказаться всего лишь в двенадцати милях от самого Лондона.
   Кроме местных жителей, по большей части скромных тружеников, в деревне обитало несколько почтенных семейств, чьи доходы не позволяли содержать дом в столице, а поместья находились чрезмерно далеко для того, чтобы во время лондонского сезона приезжать в город и возвращаться обратно так часто, как им этого захочется.
   Надо добавить, что выгодное расположение Бромли привлекало тех ученых мужей и политиков, кто вынужден был время от времени искать убежища от лондонской суеты, чтобы поработать в тишине и уединении над диссертацией или проектом нового билля.
   Мистер Уэствуд относил себя именно к таким ученым людям, что и побудило его приобрести домик в Бромли, в дополнение к большому лондонскому особняку. Правда, его труды заключались вовсе не в законотворчестве или научных изысканиях, но он почитал их едва ли не более важными для своих соотечественников.
   Мистер Уэствуд писал поучительные романы, обличающие пороки и слабости рода человеческого. Его герои, как правило, оказывались под влиянием более сильных и порочных натур, что приводило к неминуемым горестям и утратам, и только после долгого пути сквозь тернии прозревшие обретали заслуженное счастье, а зло каралось жестоко, но справедливо.
   Книги мистера Уэствуда поначалу произвели фурор в обществе и рекомендовались к прочтению молодому поколению, но со временем эти истории утратили прелесть новизны и в последние несколько лет восторженно принимались только почтенными матронами и гувернантками юных леди, так как содержали в себе немало завуалированных наставлений.
   Мистер Уэствуд занимался писательством скорее по воле сердца, чем из необходимости зарабатывать себе на жизнь, так как обладал независимым состоянием. Добродетельный христианин испытывал удовлетворение при мысли о том, что его книги помогут какой-нибудь заблудшей душе вернуться на путь праведности, и не уставал черпать сюжеты из жизни светского общества, не упуская ни единой сплетни и сдабривая их толикой собственной фантазии. Мистер Уэствуд даже послужил невольной причиной нескольких крупных скандалов, потрясших великосветские гостиные несколько лет назад, но его мало волновали подобные вещи. Главное, он сделал все, что мог, чтобы предостеречь невинных овечек от попадания в искусно расставленные сети. Конечно, он изменял имена своих героев и старался описывать события, случившиеся с ними не вчера, а в более отдаленном прошлом, оставляя настоящее для последующих своих трудов, но многие могли узнать себя, и мало кто оставался этим доволен. Правда, еще меньше было таких, кто осмеливался открыто возмущаться подобной бесцеремонностью мистера Уэствуда, предпочитая делать вид, что его персонажи не имеют с ними ничего общего.
   В Бромли мистер Уэствуд создал лучшие свои романы, «Тайные грехи Элоизы Сент-Джонс» и «Похождения Тобиаса Мэттона», а потому очень привязался к своему старому дому, густо увитому плющом и носившему романтическое название вилла Лаверна, впрочем, изнутри отделанному в полном соответствии со вкусами хозяина.
   Уже несколько месяцев заботам мистера Уэствуда были вверены племянник и племянница, дети его взбалмошной кузины. После непродолжительного вдовства миссис Крейтон вышла замуж вторично и вместе с супругом, лордом Тейтли, с приятностью проводила время в поездках по Европе.
   Несмотря на то что Ричард был уже вполне взрослым джентльменом, его мать находила, что он слишком молод, чтобы самостоятельно управлять унаследованным им от отца имуществом, и доверила все дела опытному управляющему лорда Тейтли. К счастью для родственных связей этой семьи, Ричард Крейтон, похоже, ничуть не возражал против того, чтобы еще пару лет побыть избалованным бездельником, завсегдатаем театров и балов.
   Молодые Крейтоны всерьез опасались, что дядя не даст им покоя своими наставлениями, но у себя дома мистер Уэствуд оказался отнюдь не склонен искоренять праздность или проводить время в постах и молитвах. Он иногда забывал выйти к столу, увлекшись своими трудами, но его кухня отличалась изысканным вкусом и немалым разнообразием, кресла были удобны, а богатая библиотека вполне удовлетворяла вкусам его племянников, разве только из нее изгонялись самые уж легкомысленные и безнравственные книги.
   В воспитательных целях мистер Уэствуд также не заходил слишком далеко, он ограничился тем, что предложил племяннице прочесть один из своих романов, о страданиях бедной шляпницы Элоизы, напрасно устремившей свои взоры к высшему обществу, а Ричарду рекомендовал историю небогатого сквайра, утратившего и то немногое, что у него имелось, в сомнительных финансовых авантюрах. На этом дядя счел свою миссию завершенной и не препятствовал развлечениям Крейтонов, даже устраивал иногда обеды и небольшие вечера для избранного общества, правда, советовал племянникам присматривать себе партию с должной осторожностью.
   Диана и Ричард с удовольствием проводили время в Бромли, пока мистер Уэствуд писал свой роман. После выхода книги он обычно уезжал на курорт, передохнуть, прежде чем начинать новый труд. На этот раз что-то не ладилось с романом, дядюшка стал раздражительным, и племянники старались встречаться с ним как можно реже.
   Крейтоны легко нашли себе друзей в местном обществе, но Диане не хватало близкой подруги, с которой она могла бы совершать длительные прогулки и обмениваться мнениями о книгах, шляпках и джентльменах. Несколько молодых леди из жительниц Бромли уделяли внимание скорее ее брату, нежели мисс Крейтон, и Диана не раз сокрушалась о том, что в доме напротив никто не живет. Соседские взаимоотношения могли сложиться очень приятно, поселись там какое-нибудь славное семейство.
   И вот, наконец, надежды мисс Крейтон должны были вот-вот осуществиться.

4

   Фиалковая улица получила свое название благодаря цветочным бордюрам, некогда украшавшим дома по обе стороны улочки. Нынешние владельцы домов почти не поддерживали давнюю традицию, но кое-где фиалковая поросль до сих пор радовала глаз пешеходов, спускающихся по Фиалковой улице на Мэйн-стрит.
   Узкий двухэтажный дом с выступающим по всей высоте эркером, заканчивающимся остроконечной крышей, с низкой кирпичной оградой, поверх которой явно намного позже приделали ажурную решетку, сразу понравился Мэй Эванс, а Джейн так просто пришла в восторг.
   – Боже, как чудесно, Мэй! Надо только покрасить окна, подровнять кусты за оградой и, конечно же, посадить фиалки под окном! И дом станет самым прелестным на всей улице!
   – Ты уверена, что он достаточно просторный, чтобы нам всем было там уютно? – все же колебалась Мэй. – Посмотри, дом напротив гораздо больше этого!
   – Но там уже кто-то живет, – возразила Джейн. – И потом, на больший дом у нас все равно нет денег. Поверь мне, на ближайшие несколько лет мы все легко там разместимся, а когда девочки подрастут, может быть, что-нибудь изменится…
   – Хотелось бы знать, что именно? – Мэй прислонилась к тонкой колонне, подпиравшей затейливый козырек над крыльцом.
   – Лорен выйдет замуж, я опять наймусь в гувернантки, как только малышки перестанут во мне нуждаться… А может быть, мы снова получим милое маленькое наследство от какой-нибудь тетушки, до сих пор с нами вовсе не знакомой. И тогда вы с Джоном сможете купить дом побольше. В Бромли есть и другие пустующие дома, ты же видела по дороге.
   – Да, например, на Колледж-роад, – Мэй с легким сожалением вздохнула. – Он гораздо больше этого коттеджа, в нем целых три башенки, из-за чего он напоминает замок…
   – Он выглядит нелепым, словно бы уже перерос обычный дом, но до замка дорасти так и не смог! – пылко воскликнула Джейн, готовая защищать приглянувшийся ей домик.
   – Хорошо-хорошо, мы ведь уже решили, что выберем этот, – сдалась Мэй. – Надо только поскорее привести его в должный вид, сейчас он выглядит несколько… больным.
   – Ты права, – Джейн с жалостью погладила рассохшиеся деревянные перила. – Но через несколько недель он будет смотреться, как новенький, ничуть не хуже дома напротив.
   Этот разговор состоялся между миссис Эванс и ее золовкой за три дня до того, как мистер Крейтон сообщил своей сестре, что в пустующий дом въезжает семья из Лондона. А через неделю обе леди приехали еще раз – посмотреть, как продвигаются работы.
   Коттедж сверкал свежевымытыми стеклами в обрамлении заново покрашенных, а кое-где и смененных рам, двери больше не скрипели, а разрушенный дымоход был почти восстановлен.
   Леди остались весьма довольны скоростью, с которой продвигался ремонт их будущего жилища, им обеим не терпелось оставить шумный, полный опасностей город и поселиться в этом тихом пристанище. Осмотрев все комнаты и задав подрядчику несколько вопросов, дамы вышли на крыльцо. Их внимание снова привлекла расположенная напротив вилла.
   – Интересно знать, кто живет в том доме. Лужайка ухоженна, под яблоней стоит скамья, а на ней, кажется, лежит чья-то книга, – Мэй прищурилась, но так и не смогла рассмотреть переплет.
   – Мэй! – Джейн с шутливым ужасом воззрилась на подругу. – Разве не ты все время твердишь девочкам, что нехорошо заглядывать за ограды в чужие сады?
   – Это в Лондоне, дорогая, мало ли что они могут там увидеть, – засмеялась Мэй. – А в деревне все знают всё о своих соседях. Я уверена, о нашем прибытии уже болтает не только вся Фиалковая улица, но даже на Рыночной площади торговки обсуждают последнюю новость – в старый дом въезжает новое семейство!
   – Выходит, нам стоит ожидать визитов, – встрепенулась Джейн.
   – Не сомневаюсь, не пройдет и двух дней, как мы перевезем вещи, и к нам уже потянутся матроны из соседних домов с пирогами и джемом, – фыркнула Мэй.
   – Думаешь, в доме напротив тоже живет какая-нибудь уважаемая всеми старушка? – слегка огорчилась Джейн.
   – Не думаю, – утешила ее миссис Эванс. – Я заметила, как в окне на втором этаже мелькнуло личико какой-то девушки или совсем молодой женщины. Ручаюсь, она за нами подглядывает!
   – О, как мило! – Джейн тут же обернулась, чтобы успеть заметить, как колышется занавеска в указанном окне.
   – Чем же, по-твоему, это мило?
   – Наша соседка молода и любопытна, а значит, мы обязательно подружимся, – уверенно сказала мисс Эванс.
   – Возможно, это служанка или компаньонка престарелой хозяйки, – поддразнила ее Мэй.
   – С компаньонкой тоже можно дружить, если у нее есть время на прогулки, а служанка, скорее всего, подглядывает за нами вон из того маленького окошка под крышей, – резонно заметила Джейн.
   – Прекрасно, – подвела итог беседе Мэй. – Уже совсем скоро мы все узнаем, ведь через неделю здесь появится вся наша шумная компания. А теперь идем, мы опоздаем на дилижанс, да и Энни будет ругаться, если девочки плохо себя вели.

5

   Джон Эванс избрал единственный путь, способный дать целеустремленному и честолюбивому, но весьма стесненному в средствах джентльмену возможность выдвинуться и добиться успеха. Он выбрал военную службу и почти не жалел об этом. Разлука с семьей – единственное, что с некоторых пор огорчало его. Климат Индии слишком опасен для молодой миссис Эванс и их маленьких дочек, так сказал семейный врач Эвансов, лечивший еще давным-давно умерших родителей Джона, и мистер Эванс не имел оснований не верить доктору.
   Горечь расставания слегка смягчало осознание того, что Джон сможет посылать домой гораздо больше денег, чем прежде, да и столь кстати свалившееся на голову Эвансам наследство кузины их отца предоставило семье новые, заманчивые возможности.
   У Джона Эванса были две младшие сестры, Джейн, двадцати одного года от роду, и шестнадцатилетняя Лорен, любимица старших брата и сестры. Лорен еще училась в недорогом пансионе, его содержала подруга ее покойной матери, а Джейн после окончания того же пансиона три года проработала гувернанткой в одном состоятельном семействе.
   Джон познакомился с мисс Мэй Хантер на благотворительной ярмарке и после непродолжительных ухаживаний женился, будучи уверенным, что это именно та женщина, что сможет сделать его счастливым на всю жизнь, кажущуюся такой долгой в двадцать два года. Приданое Мэй было ее единственным недостатком, и обе сестры Джона тотчас полюбили свою невестку. Особенно к ней привязалась близкая к Мэй годами Джейн.
   Семейные обеды у Эвансов случались нечасто – Лорен жила в пансионе даже на каникулах, Джейн постаралась найти место поближе к городку близ Лондона, где располагался пансион, чтобы чаще навещать сестру, а Мэй следовала за своим супругом туда, куда его вел долг.
   Две хорошенькие дочери-погодки, Маргарет и Джессика, крестными у которых стали сестры Джона, сделали его еще более ответственным человеком и ревностным офицером. Первое потребовало от него немалого красноречия, чтобы убедить жену осесть на одном месте до тех пор, пока девочки не станут чуть старше, а второе помогло получить назначение в Индию.
   Мэй согласилась с доводами мужа только при одном условии – Джейн оставит стезю воспитания чужих детей и станет заниматься собственными племянницами. Эвансы не могли позволить себе нанять гувернантку, это попросту нелепо, учитывая, что в семье имелась одна образованная леди, а вторая получала образование, да и нянька малышек отказалась переезжать, и Мэй никак не могла бы справиться с детьми и хозяйством одна.
   Жалованье Джейн позволяло ей оплачивать половину стоимости обучения Лорен, вторую половину платил Джон, и Джейн было жаль терять эти деньги, но по воле случая она через несколько месяцев пересмотрела свои взгляды и с большой охотой покинула хозяев, лорда и леди Файдуэлл, и их несносную дочь, чтобы поселиться с невесткой и ее детьми.
   Джон уехал, а его дорогие девочки снимали жилье в приличном районе Лондона, где у Мэй были подходящие знакомые, чтобы обмениваться визитами. Джейн не нравилось жить в столице, слишком дорого и шумно, но Мэй считала, что почта из Индии в Лондон приходит быстрее, а Лорен так просто мечтала когда-нибудь блеснуть в свете, ее фантазии постоянно вертелись около бальных зал и собственной ложи в театре.
   Мэй только улыбалась этим мечтам – за полгода они посетили театр только один раз, на день рождения Лорен сестра и невестка решили сделать ей подарок, – а Джейн осторожно пыталась вразумить сестру, впрочем, без особого успеха.
   – Оставь ее в покое, – говорила Мэй. – В ее возрасте хочется быть самой красивой, танцевать и иметь множество поклонников!