Елин Николай & Кашаев Владимир
Ценное начинание
Николай Елин, Владимир Кашаев
ЦЕННОЕ НАЧИНАНИЕ
Пелёнки сияли белизной. На каждой из них красовался свежий, только что оттиснутый штамп: "Роддом №101". Оттиски были такие жирные, что у новорождённого Петрова инвентарное клеймо роддома отпечаталось на левой пятке. Это событие не было замечено широкой общественностью, и на следующий день проштемпелёванного Петрова вместе с мамашей из роддома выписали.
Дежурная санитарка, несущая вахту у выхода, пожелала им счастливого пути и на всякий случай полюбопытствовала:
- Казённых вещичек по ошибке не прихватили?
- Ну что вы! - оскорблённо воскликнула мамаша Петрова. - Пожалуйста, можете сами посмотреть... - И она развернула одеяло.
Тут взгляд санитарки упал на роддомовский штамп, черневший на пятке юного Петрова.
- А это что?
- Это? - удивилась Петрова-мама. - Это мой сын.
- Как же ваш, когда тут печать нашего учреждения?
- Ах, - занервничала мамаша, - неужели вы думаете, что это казённый ребенок? Вот вам документы, тут ясно написано, что я его мать.
- Вот что, гражданка, - официальным голосом произнесла санитарка, - здесь вам не бюрократы сидят! Мы бумажке не верим, мы верим человеку. А на данном человеке, сами видите, штамп стоит. Идите к сестре-хозяйке, разбирайтесь...
- Хм, - недоверчиво сказала сестра-хозяйка, выслушав претензию Петровой. - Если это ваш ребёнок, откуда же на нём наш штамп?
- Случайно!
- Случайно... Почему же он тогда на вас не попал? Или на меня... И спрячьте, пожалуйста, ваши справки! Мне они ни к чему. Тут живой человек, а вы его бумажками подменить хотите. Формальный подход проявляете... Впрочем, поговорите с главным врачом.
...Главврач сокрушенно покачал головой:
- Прямо и не знаю, как вам помочь. Понимаете, у нас сейчас проводится неделя борьбы с бюрократизмом. Весь персонал включился. Если мы выдадим вам на руки ребёнка, получится, что справка снова одержала верх над человеком.
- А как же... сынок мой? - всхлипнув, прошептала Петрова.
- Ну-ну, не плачьте. Разберёмся. Если он, как вы говорите, действительно ваш, то отдадим, конечно. А пока... - И главврач развёл руками.
Проплакав два дня, на третий день мамаша Петрова прибежала в роддом, взяла своего сына и решительно направилась к выходу.
- Я вам говорю, что это мой ребёнок! - категорично заявила она дежурной санитарке и выложила только что пришедший в голову довод: - Вы посмотрите, как он на меня похож!
- Ну, вот ещё! - отрезала санитарка. - Если я на всех стану смотреть да сравнивать, мне работать некогда будет. Вы лучше скажите, почему у вас документа нету, что он ваш сын?
- Как нету? Вот моя справка, читайте!
- Так бы сразу и сказали! У вас документ на руках, а вы мне зачем-то ребёнка показываете. Раз справка есть, то знамо дело, что он ваш. Проходите себе на здоровье...
Неделя борьбы с бюрократизмом уже закончилась.
ЦЕННОЕ НАЧИНАНИЕ
Пелёнки сияли белизной. На каждой из них красовался свежий, только что оттиснутый штамп: "Роддом №101". Оттиски были такие жирные, что у новорождённого Петрова инвентарное клеймо роддома отпечаталось на левой пятке. Это событие не было замечено широкой общественностью, и на следующий день проштемпелёванного Петрова вместе с мамашей из роддома выписали.
Дежурная санитарка, несущая вахту у выхода, пожелала им счастливого пути и на всякий случай полюбопытствовала:
- Казённых вещичек по ошибке не прихватили?
- Ну что вы! - оскорблённо воскликнула мамаша Петрова. - Пожалуйста, можете сами посмотреть... - И она развернула одеяло.
Тут взгляд санитарки упал на роддомовский штамп, черневший на пятке юного Петрова.
- А это что?
- Это? - удивилась Петрова-мама. - Это мой сын.
- Как же ваш, когда тут печать нашего учреждения?
- Ах, - занервничала мамаша, - неужели вы думаете, что это казённый ребенок? Вот вам документы, тут ясно написано, что я его мать.
- Вот что, гражданка, - официальным голосом произнесла санитарка, - здесь вам не бюрократы сидят! Мы бумажке не верим, мы верим человеку. А на данном человеке, сами видите, штамп стоит. Идите к сестре-хозяйке, разбирайтесь...
- Хм, - недоверчиво сказала сестра-хозяйка, выслушав претензию Петровой. - Если это ваш ребёнок, откуда же на нём наш штамп?
- Случайно!
- Случайно... Почему же он тогда на вас не попал? Или на меня... И спрячьте, пожалуйста, ваши справки! Мне они ни к чему. Тут живой человек, а вы его бумажками подменить хотите. Формальный подход проявляете... Впрочем, поговорите с главным врачом.
...Главврач сокрушенно покачал головой:
- Прямо и не знаю, как вам помочь. Понимаете, у нас сейчас проводится неделя борьбы с бюрократизмом. Весь персонал включился. Если мы выдадим вам на руки ребёнка, получится, что справка снова одержала верх над человеком.
- А как же... сынок мой? - всхлипнув, прошептала Петрова.
- Ну-ну, не плачьте. Разберёмся. Если он, как вы говорите, действительно ваш, то отдадим, конечно. А пока... - И главврач развёл руками.
Проплакав два дня, на третий день мамаша Петрова прибежала в роддом, взяла своего сына и решительно направилась к выходу.
- Я вам говорю, что это мой ребёнок! - категорично заявила она дежурной санитарке и выложила только что пришедший в голову довод: - Вы посмотрите, как он на меня похож!
- Ну, вот ещё! - отрезала санитарка. - Если я на всех стану смотреть да сравнивать, мне работать некогда будет. Вы лучше скажите, почему у вас документа нету, что он ваш сын?
- Как нету? Вот моя справка, читайте!
- Так бы сразу и сказали! У вас документ на руках, а вы мне зачем-то ребёнка показываете. Раз справка есть, то знамо дело, что он ваш. Проходите себе на здоровье...
Неделя борьбы с бюрократизмом уже закончилась.