----------------------------------------------------------------------------
Элиот Т. С. Полые люди.
СПб.: ООО "Издательский Дом "Кристалл"", 2000. (Б-ка мировой лит. Малая
серия). ISBN 5-306-0018-5
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Мистер Курц - умереть
Подайте Старому Гаю
Мы полые люди
Мы набивные люди
Труха в башке,
Как в мешке. Увы!
Наши засушенные голоса,
Если шепчемся,
Безотносительно голосят,
Как ветер в сухой конопле,
Как шаги крысят
По стеклянному бою в погребе где ни капли
Бесформенный контур, бесцветный контур,
Парализация силы и неподвижность жеста;
Кто переправился не отводя глаз
В сопредельное Царство смерти,
Да помянет нас - если он вспомянет нас -
Не как буянов
Но как болванов -
Как набивных болванов.
Те глаза что и во сне
Страшно встретить - в Царстве смерти
В сонном царстве их не будет:
А останутся одни
На обломках колоннады
Блики солнца всхлипы веток
На ветру и в никуда
Голоса - куда как дальше
И торжественней премного
Чем кончается звезда.
Но не дай внедриться мне
В сонное Царство смерти
Дай нарядиться
Во что-нибудь карнавальное
Крысино-воронье
Вроде огородного пугала,
Как ветер неподневольное,
Не дай внедриться -
Окончательной в сумеречности
Встречи не допусти
Край без кровинки
Край колючего кактуса
Каменные истуканы
Воздвигнутые воспринять
Молитвенность мертвых рук
В мерцаньи кончающейся звезды.
Так ли оно все сплошь
В сопредельном царстве
Бредешь в одиночку
В час когда нас
Бьет нежная дрожь
И алчущие поцелуев уста
Молятся битому камню.
Глаза не здесь
Здесь нету глаз
В юдоли кончающихся звезд
В полой юдоли
На свалке потерянных нами царств
В окончательном месте встречи
Мы сбились в кучу
Избегая речей
Возле вспучившегося ручья
Незрячие,
Покуда вещие очи
Вечной звездой не вернутся
Венчальной розой
Сумеречного царства смерти
Но уповать на это - удел
Только пустых людей.
_Ах какой колючий плод
Колючий плод колючий плод
Здесь мы водим хоровод
В пять часов утра_
Между замыслом
И воплощением
Между порывом
И поступком
Опускается Тень
Яко Твое есть Царство
Между концепцией
И креацией
Между эмоцией
И реакцией
Опускается Тень
Жизнь длинная
Между желанием
И содроганием
Между возможным
И непреложным
Между сущностью
И частностью
Опускается Тень
Яко Твое есть Царство
Яко Твое есть
Жизнь дли
Яко Твое есть Ца
_Так вот и кончится мир
Так вот и кончится мир
Так вот и кончится мир
Только не взрывом а вздрогом_
Перевод В. Топорова
_Мистер Курц умерла_
Подайте Старому Гаю
Мы полые люди,
Мы чучела, а не люди
Склоняемся вместе -
Труха в голове,
Бормочем вместе
Тихо и сухо,
Без чувства и сути,
Как ветер в сухой траве
Или крысы в груде
Стекла и жести
Нечто без формы, тени без цвета,
Мышцы без силы, жест без движенья;
Прямо смотревшие души
За краем другого Царства смерти
Видят, что мы не заблудшие
Бурные души - но только
Полые люди,
Чучела, а не люди.
Я глаз во сне опасаюсь,
Но в призрачном царстве смерти
Их нет никогда:
Эти глаза -
Солнечный свет на разбитой колонне,
Дрожащие ветви;
А голоса
В поющем ветре
Торжественней и отдаленней,
Чем гаснущая звезда.
Да не приближусь
В призрачном царстве смерти
Да унижусь,
Представ нарочитой личиной
В крысиной одежке, в шкуре вороньей
В поле на двух шестах
На ветру
Воробьям на страх,
Только не ближе -
Только не эта последняя встреча
В сумрачном царстве
Мертвая это страна
Кактусовая страна
Гаснущая звезда
Видит как воздевают руки
К каменным изваяньям
Мертвые племена.
Так ли утром, когда
Мы замираем, взыскуя
Нежности
В этом другом царстве смерти
Губы, данные нам
Для поцелуя,
Шепчут молитвы битым камням.
Здесь нет глаз
Глаз нет здесь
В долине меркнущих звезд
В полой долине
В черепе наших утраченных царств
К месту последней встречи
Влачимся вместе
Страшимся речи
На берегу полноводной реки
Незрячи, пока
Не вспыхнут глаза,
Как немеркнущая звезда,
Как тысячелепестковая,
Роза сумрака царства смерти
Надежда лишь
Для пустых людей.
_Мы пляшем перед кактусом
Кактусом кактусом
Мы пляшем перед кактусом
В пять часов утра_.
Между идеей
И повседневностью
Между помыслом
И поступком
Падает Тень
_Ибо Твое есть Царство_
Между зачатием
И рождением
Между движением
И ответом
Падает Тень
_Жизнь очень длинна_
Между влечением
И содроганием
Между возможностью
И реальностью
Между сущностью
И проявлением
Падает Тень
_Ибо Твое есть Царство_
Ибо Твое
Жизнь очень
Ибо Твое есть
_Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Не взрыв но всхлип_
Перевод А. Сергеева
- Барин Курц, он помер.
Д. Конрад
- Подайте старому пугалу!
Мы полые люди,
Набитые чучела,
Сошлись в одном месте, -
Солома в башках!
Шелестят голоса сухие,
Когда мы шепчемся вместе,
Без смысла шуршим,
Словно в траве суховей,
Словно в старом подвале крысы большие
По битым стеклам снуют.
Образ без черт. Тень без движенья.
Бесцветность. Бессилие. Паралич.
Вы, что с глазами открытыми
Перешагнули, не дрогнув,
В иное Царство смерти,
Помяните нас (если вспомните):
Мы не сильные духом погибшие,
Мы полые люди,
Соломой набитые чучела.
Те глаза, что не смеют сниться,
В сонном царстве смерти
Мне не являются:
Там глаза отражены снопом лучей
На сломанной колонне,
Там шумят деревья,
Там голоса
Летят но ветру песней
Торжественно и далеко,
Как падающая звезда.
Не позволяйте мне приближаться
К сонному царству смерти.
Дайте мне носить
Подобающую здесь одежду:
Рыбий мех, вороньи перья, палка
с перекладиной, -
В чистом поле пугалом стоять:
Куда ветер - туда и я!
Не пускайте меня, -
Не пускайте на последнее свидание
В сумеречное царство.
Эта страна мертва.
Это - колючек и кактусов страна.
Здесь каменные стоят изваянья,
Здесь к ним подняты мертвые руки,
Умоляющие о прощении
Под мерцаньем летящей звезды.
А бывает в ином царстве смерти,
Что проснешься один,
В час, когда
Весь трепещешь от нежности,
И готовы уста целовать другие уста,
А только бормочут молитвы разбитому камню?
Глаза не здесь.
Здесь нету глаз,
В этой долине мертвых звезд,
В этой пустой долине
Лежат разбитые кости наших погибших царств.
В этом последнем месте встреч
Мы ощупью ищем друг друга,
Избегаем слов
На берегах вспухших рек.
Без глаз. Разве только
Вернутся глаза,
Как вечные звезды,
Как вечная роза
Сумеречного царства смерти?
- Единственная надежда
Опустошенных!
"_В нашем садочке
Много колючих кустов.
Мы водим там хороводы.
Утром, в пять часов_".
Между идеей
И действительностью,
Между намереньем
И поступком,
Падает тень.
_Яко Твое есть Царство_.
Между замыслом
И созданием,
Между переживанием
И ответностью,
Падает тень.
_Жизнь очень длинна_.
Между желанием
И соитием,
Между порывом
И существованием,
Между сущностью
И возникновением,
Падает тень.
_Яко Твое есть Царство_
Яко Твое...
Жизнь очень...
Яко Твое есть...
"_Так пришел конец вселенной,
Так пришел конец вселенной,
Так пришел конец вселенной, -
Да не с громом, а со всхлипом!_"
Перевод Н. Берберовой
Примечания
"ПОЛЫЕ ЛЮДИ". Поэма написана в развитие "Бесплодной земли" и содержит
множество перекличек с нею. Постоянным фоном служит "Божественная комедия"
Данте, важны также аллюзии на роман Дж. Конрада "Сердце тьмы". Герой Конрада
умирает со словами: "Ужас! Ужас!"
Эпиграф из Конрада - этими словами в романе черный слуга сообщает о
гибели своего господина - "буяна" и "набивного болвана" одновременно.
Подайте Старому Гаю - с такими словами дети попрошайничают 5 ноября, в
день празднования неудачи Порохового заговора 1605 г. В этот день набитые
трухой чучела главного заговорщика Гая Фокса таскают по улицам, а затем
сжигают на костре.
Сопредельное царство смерти - это и есть смерть, тогда как "призрачное
царство смерти" - это жизнь "полых людей".
Те глаза что и во сне - ср. в стихотворении Киплинга "Лик
бессмысленный, незрячий"; вместе с тем это взгляд дантовой Беатриче.
Ах какой колючий плод - пародийная плясовая.
Между замыслом и воплощением (и т. д.) - тройная аллюзия: 1) имитация
католической литании; 2) парафраз стихотворения Валери "Морское кладбище";
3) подражание речи Брута из шекспировской трагедии "Юлий Цезарь".
Ибо Твое есть - конец католической молитвы.
Жизнь длинная - цитата из "Сердца тьмы" (ср. также у Иосифа Бродского:
"Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной").
В данных комментариях частично использованы примечания из предыдущих
русских изданий Элиота, а также неизданный комментарий одного из
переводчиков. Подстрочные примечания к переводам А. Сергеева выполнены В.
Муравьевым.
Переиздание переводов произведено по книгам:
1. Элиот Т. С. Избранная поэзия / СПб.: "Северо-Запад", 1994.
2. Элиот Т. С. Камень / "Христианская Россия", 1997.
3. Строфы века-2: Антология мировой поэзии в русских переводах XX века
/ Сост. Е. В. Витковский. М.: "Полифакт. Итоги века", 1998.
4. Элиот Т. С. Убийство в соборе / СПб.: "Азбука", 1999.
В. Топоров
Элиот Т. С. Полые люди.
СПб.: ООО "Издательский Дом "Кристалл"", 2000. (Б-ка мировой лит. Малая
серия). ISBN 5-306-0018-5
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Мистер Курц - умереть
Подайте Старому Гаю
Мы полые люди
Мы набивные люди
Труха в башке,
Как в мешке. Увы!
Наши засушенные голоса,
Если шепчемся,
Безотносительно голосят,
Как ветер в сухой конопле,
Как шаги крысят
По стеклянному бою в погребе где ни капли
Бесформенный контур, бесцветный контур,
Парализация силы и неподвижность жеста;
Кто переправился не отводя глаз
В сопредельное Царство смерти,
Да помянет нас - если он вспомянет нас -
Не как буянов
Но как болванов -
Как набивных болванов.
Те глаза что и во сне
Страшно встретить - в Царстве смерти
В сонном царстве их не будет:
А останутся одни
На обломках колоннады
Блики солнца всхлипы веток
На ветру и в никуда
Голоса - куда как дальше
И торжественней премного
Чем кончается звезда.
Но не дай внедриться мне
В сонное Царство смерти
Дай нарядиться
Во что-нибудь карнавальное
Крысино-воронье
Вроде огородного пугала,
Как ветер неподневольное,
Не дай внедриться -
Окончательной в сумеречности
Встречи не допусти
Край без кровинки
Край колючего кактуса
Каменные истуканы
Воздвигнутые воспринять
Молитвенность мертвых рук
В мерцаньи кончающейся звезды.
Так ли оно все сплошь
В сопредельном царстве
Бредешь в одиночку
В час когда нас
Бьет нежная дрожь
И алчущие поцелуев уста
Молятся битому камню.
Глаза не здесь
Здесь нету глаз
В юдоли кончающихся звезд
В полой юдоли
На свалке потерянных нами царств
В окончательном месте встречи
Мы сбились в кучу
Избегая речей
Возле вспучившегося ручья
Незрячие,
Покуда вещие очи
Вечной звездой не вернутся
Венчальной розой
Сумеречного царства смерти
Но уповать на это - удел
Только пустых людей.
_Ах какой колючий плод
Колючий плод колючий плод
Здесь мы водим хоровод
В пять часов утра_
Между замыслом
И воплощением
Между порывом
И поступком
Опускается Тень
Яко Твое есть Царство
Между концепцией
И креацией
Между эмоцией
И реакцией
Опускается Тень
Жизнь длинная
Между желанием
И содроганием
Между возможным
И непреложным
Между сущностью
И частностью
Опускается Тень
Яко Твое есть Царство
Яко Твое есть
Жизнь дли
Яко Твое есть Ца
_Так вот и кончится мир
Так вот и кончится мир
Так вот и кончится мир
Только не взрывом а вздрогом_
Перевод В. Топорова
_Мистер Курц умерла_
Подайте Старому Гаю
Мы полые люди,
Мы чучела, а не люди
Склоняемся вместе -
Труха в голове,
Бормочем вместе
Тихо и сухо,
Без чувства и сути,
Как ветер в сухой траве
Или крысы в груде
Стекла и жести
Нечто без формы, тени без цвета,
Мышцы без силы, жест без движенья;
Прямо смотревшие души
За краем другого Царства смерти
Видят, что мы не заблудшие
Бурные души - но только
Полые люди,
Чучела, а не люди.
Я глаз во сне опасаюсь,
Но в призрачном царстве смерти
Их нет никогда:
Эти глаза -
Солнечный свет на разбитой колонне,
Дрожащие ветви;
А голоса
В поющем ветре
Торжественней и отдаленней,
Чем гаснущая звезда.
Да не приближусь
В призрачном царстве смерти
Да унижусь,
Представ нарочитой личиной
В крысиной одежке, в шкуре вороньей
В поле на двух шестах
На ветру
Воробьям на страх,
Только не ближе -
Только не эта последняя встреча
В сумрачном царстве
Мертвая это страна
Кактусовая страна
Гаснущая звезда
Видит как воздевают руки
К каменным изваяньям
Мертвые племена.
Так ли утром, когда
Мы замираем, взыскуя
Нежности
В этом другом царстве смерти
Губы, данные нам
Для поцелуя,
Шепчут молитвы битым камням.
Здесь нет глаз
Глаз нет здесь
В долине меркнущих звезд
В полой долине
В черепе наших утраченных царств
К месту последней встречи
Влачимся вместе
Страшимся речи
На берегу полноводной реки
Незрячи, пока
Не вспыхнут глаза,
Как немеркнущая звезда,
Как тысячелепестковая,
Роза сумрака царства смерти
Надежда лишь
Для пустых людей.
_Мы пляшем перед кактусом
Кактусом кактусом
Мы пляшем перед кактусом
В пять часов утра_.
Между идеей
И повседневностью
Между помыслом
И поступком
Падает Тень
_Ибо Твое есть Царство_
Между зачатием
И рождением
Между движением
И ответом
Падает Тень
_Жизнь очень длинна_
Между влечением
И содроганием
Между возможностью
И реальностью
Между сущностью
И проявлением
Падает Тень
_Ибо Твое есть Царство_
Ибо Твое
Жизнь очень
Ибо Твое есть
_Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Не взрыв но всхлип_
Перевод А. Сергеева
- Барин Курц, он помер.
Д. Конрад
- Подайте старому пугалу!
Мы полые люди,
Набитые чучела,
Сошлись в одном месте, -
Солома в башках!
Шелестят голоса сухие,
Когда мы шепчемся вместе,
Без смысла шуршим,
Словно в траве суховей,
Словно в старом подвале крысы большие
По битым стеклам снуют.
Образ без черт. Тень без движенья.
Бесцветность. Бессилие. Паралич.
Вы, что с глазами открытыми
Перешагнули, не дрогнув,
В иное Царство смерти,
Помяните нас (если вспомните):
Мы не сильные духом погибшие,
Мы полые люди,
Соломой набитые чучела.
Те глаза, что не смеют сниться,
В сонном царстве смерти
Мне не являются:
Там глаза отражены снопом лучей
На сломанной колонне,
Там шумят деревья,
Там голоса
Летят но ветру песней
Торжественно и далеко,
Как падающая звезда.
Не позволяйте мне приближаться
К сонному царству смерти.
Дайте мне носить
Подобающую здесь одежду:
Рыбий мех, вороньи перья, палка
с перекладиной, -
В чистом поле пугалом стоять:
Куда ветер - туда и я!
Не пускайте меня, -
Не пускайте на последнее свидание
В сумеречное царство.
Эта страна мертва.
Это - колючек и кактусов страна.
Здесь каменные стоят изваянья,
Здесь к ним подняты мертвые руки,
Умоляющие о прощении
Под мерцаньем летящей звезды.
А бывает в ином царстве смерти,
Что проснешься один,
В час, когда
Весь трепещешь от нежности,
И готовы уста целовать другие уста,
А только бормочут молитвы разбитому камню?
Глаза не здесь.
Здесь нету глаз,
В этой долине мертвых звезд,
В этой пустой долине
Лежат разбитые кости наших погибших царств.
В этом последнем месте встреч
Мы ощупью ищем друг друга,
Избегаем слов
На берегах вспухших рек.
Без глаз. Разве только
Вернутся глаза,
Как вечные звезды,
Как вечная роза
Сумеречного царства смерти?
- Единственная надежда
Опустошенных!
"_В нашем садочке
Много колючих кустов.
Мы водим там хороводы.
Утром, в пять часов_".
Между идеей
И действительностью,
Между намереньем
И поступком,
Падает тень.
_Яко Твое есть Царство_.
Между замыслом
И созданием,
Между переживанием
И ответностью,
Падает тень.
_Жизнь очень длинна_.
Между желанием
И соитием,
Между порывом
И существованием,
Между сущностью
И возникновением,
Падает тень.
_Яко Твое есть Царство_
Яко Твое...
Жизнь очень...
Яко Твое есть...
"_Так пришел конец вселенной,
Так пришел конец вселенной,
Так пришел конец вселенной, -
Да не с громом, а со всхлипом!_"
Перевод Н. Берберовой
Примечания
"ПОЛЫЕ ЛЮДИ". Поэма написана в развитие "Бесплодной земли" и содержит
множество перекличек с нею. Постоянным фоном служит "Божественная комедия"
Данте, важны также аллюзии на роман Дж. Конрада "Сердце тьмы". Герой Конрада
умирает со словами: "Ужас! Ужас!"
Эпиграф из Конрада - этими словами в романе черный слуга сообщает о
гибели своего господина - "буяна" и "набивного болвана" одновременно.
Подайте Старому Гаю - с такими словами дети попрошайничают 5 ноября, в
день празднования неудачи Порохового заговора 1605 г. В этот день набитые
трухой чучела главного заговорщика Гая Фокса таскают по улицам, а затем
сжигают на костре.
Сопредельное царство смерти - это и есть смерть, тогда как "призрачное
царство смерти" - это жизнь "полых людей".
Те глаза что и во сне - ср. в стихотворении Киплинга "Лик
бессмысленный, незрячий"; вместе с тем это взгляд дантовой Беатриче.
Ах какой колючий плод - пародийная плясовая.
Между замыслом и воплощением (и т. д.) - тройная аллюзия: 1) имитация
католической литании; 2) парафраз стихотворения Валери "Морское кладбище";
3) подражание речи Брута из шекспировской трагедии "Юлий Цезарь".
Ибо Твое есть - конец католической молитвы.
Жизнь длинная - цитата из "Сердца тьмы" (ср. также у Иосифа Бродского:
"Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной").
В данных комментариях частично использованы примечания из предыдущих
русских изданий Элиота, а также неизданный комментарий одного из
переводчиков. Подстрочные примечания к переводам А. Сергеева выполнены В.
Муравьевым.
Переиздание переводов произведено по книгам:
1. Элиот Т. С. Избранная поэзия / СПб.: "Северо-Запад", 1994.
2. Элиот Т. С. Камень / "Христианская Россия", 1997.
3. Строфы века-2: Антология мировой поэзии в русских переводах XX века
/ Сост. Е. В. Витковский. М.: "Полифакт. Итоги века", 1998.
4. Элиот Т. С. Убийство в соборе / СПб.: "Азбука", 1999.
В. Топоров