Страница:
— Я направляюсь на юг, чтобы увидеть Волшебника Хамфри.
Чери кивнула. Она была красивым существом и как лошадь, и как человек, с блестящими боками и замечательной человеческой фигурой. Ее лицо было привлекательным только с чуть удлиненным носом в лошадином стиле. Ее коричневые человеческие волосы достигали области седла, уравновешивая пышный, развевающийся хвост.
— И этот осел напал на тебя?
— Ну... — Бинк посмотрел на Честера, снова заметив вздувающиеся мышцы под блестящей кожей. Что произойдет, когда эта красотка ускачет? — Это было... это было недоразумение.
— Я уверена, — сказала Чери. Честер несколько расслабился, но не хотел связываться со своей подругой. Бинк вполне мог оценить, почему. Если Чери не была самой красивой и волнующей кентаврихой их стада, она наверняка была весьма близка к этому.
— Я уже ухожу, — сказал Бинк. Он мог бы так поступить с самого начала, предоставив Честеру возможность прогнать его в южном направлении. Он должен был винить прежде всего себя за свару с кентавром.
— Прости за то, что случилось, — он протянул руку Честеру.
Честер оскалил зубы, больше похожие на лошадиные, чем на человеческие, и сжал руку в громадный кулак.
— Честер, — одернула его Чери. Затем после того, как кентавр виновато разжал кулаки: — Что случилось с твоим боком?
Честер снова потемнел, но не совсем от гнева на этот раз. Он переступил ногами, чтобы убрать от вопросительного взгляда девушки поврежденную заднюю часть. Бинк почти забыл про иглы. Они должны были все еще причинять боль — и боль будет еще сильнее, когда их будут выдирать. Какой позор! Стать посмешищем для местной компании. Бинк почти ощутил симпатию к хмурому кентавру.
Честер подавил свою смешанную реакцию и дисциплинированно взял руку Бинка.
— Я надеюсь, что все будет в порядке в конце концов, — произнес Бинк, улыбнувшись немного шире, чем намеревался. Фактически, он боялся, что его улыбка напоминает насмешку. И внезапно он понял, что ему не стоило произносить эти слова именно в этот момент.
Что-то убийственное окрасило белки кентавра.
— Конечно, — прохрипел он сквозь скрежет стиснутых зубов. Его ладонь начала сжиматься, но глаза его еще не настолько ослепли от ярости, чтобы не заметить сверкающие глаза красотки. Пальцы нехотя разжались. Еще одно предупреждение. Пальцы Бинка могли оказаться раздавленными этой хваткой.
— Я подвезу тебя, — решила Чери. — Честер, посади его на мою спину.
Честер подхватил Бинка под локти и поднял его как перышко. На мгновение Бинк испугался, что будет отброшен футов на пятьдесят... Но красивые глаза Чери наблюдали за ними, поэтому он мягко и безопасно приземлился на спину леди.
— Это твоя палка? — спросила она, бросив взгляд на спутанные вместе посох и лук. И Честер без лишних слов поднял посох и вернул его Бинку, который засунул посох наискось между спиной и рюкзаком, чтобы облегчить транспортировку.
— Обхвати руками мою талию, чтобы не упасть во время движения, — посоветовала Чери.
Хороший совет. Бинк был неопытен в верховой езде, и здесь не было седла. Очень мало настоящих лошадей осталось в Ксанфе. Единорогам не нравилось, когда на них ездили верхом, а крылатых лошадей было почти невозможно поймать и приручить. Однажды, когда Бинк был еще ребенком, Дракон обжег крылатую лошадь, которая потеряла перья на крыльях и была вынуждена продавать себя деревенским жителям на короткие поездки в обмен за пищу и защиту. Как только она выздоровела, лошадь улетела. Это было единственным опытом Бинка в верховой езде.
Он наклонился вперед. Палка мешала, не давая ему согнуть спину, как нужно. Бинк изогнулся, чтобы вытащить ее... и она выпала из его рук на землю. Честер фыркнул, что прозвучало подозрительно, весьма похоже на насмешку. Но кентавр поднял палку и вернул ее. На этот раз Бинк засунул ее под мышку, наклонился вперед и обнял изящную талию Чери, не обращая внимания на возобновившийся в глазах Честера зловещий блеск. Некоторые вещи стоили риска — такие, как убраться отсюда побыстрей.
— Ты иди к врачу и избавься от игл в твоем... — начала говорить через плечо Чери мужчине-кентавру.
— Прямо сейчас! — прервал ее Честер. Он подождал, пока она тронется в путь, повернулся и поскакал в направлении, откуда появился, двигаясь довольно неуклюже. Вероятно, каждое движение усиливало боль в задней половине туловища.
Чери рысцой побежала по тропе.
— В глубине души Честер совсем неплохое существо, — сказала она извиняющимся тоном. — Но иногда он бывает немного заносчивым и теряет голову, когда ему перечат. У нас недавно были неприятности с хулиганами и...
— Люди-хулиганы? — спросил Бинк.
— Да. Подростки с севера, делая неприятную магию, отравляя газом наш скот, стреляя мечами в деревья, выкапывая опасные ямы прямо под нашими ногами и тому подобное. Поэтому, естественно, Честер предположил...
— Я знаю негодяев, — сказал Бинк. — Я сам сталкивался с ними. Они сейчас наказаны. Если бы знал, что они были здесь...
— В наши дни дисциплина стала намного слабее, — сказала она. — Согласно Договору ваш Король обязан поддерживать порядок. Но недавно...
— Наш Король стал теперь слишком стар, — пояснил Бинк. — Он теряет свою силу и от этого много неприятностей. Раньше он был сильным Волшебником, мог вызвать бурю...
— Мы знаем, — подтвердила она. — Когда огненные мухи напали на наши овсяные поля, он создал бурю, поливавшую дождем землю пять дней и их всех затопившую. Конечно, она также уничтожила и урожай — но мухи и так уже губили его! Каждый день новый пожар! Во всяком случае, мы могли посадить новый овес снова без дальнейших помех. Мы не забыли помощь, оказанную нам. Поэтому мы не хотели поднимать скандал из-за этих хулиганов... но я не уверена, сколько времени еще смогут жеребцы вроде Честера терпеть подобные выходки. Вот почему я хотела поговорить с тобой... Может быть, когда ты пойдешь домой, ты сможешь привлечь внимание Короля к этим вещам...
— Я не думаю, что выйдет какой-нибудь толк. Я уверен, что Король хочет порядка, но он просто не имеет больше серьезной силы.
— Тогда возможно, настали времена для нового Короля?
— Он становится дряхлым. Это значит, что у него не хватает здравого смысла добровольно уйти самому, и он не согласится ни с какими доводами.
— Да. Но проблема не исчезнет сама собой, если ее игнорировать, — она деликатно по-женски фыркнула. — Что-то должно быть сделано.
— Может быть, я получу какой-то совет от Волшебника Хамфри, — сказал Бинк. — Это серьезное дело — смещать Короля. Я не думаю, что Старейшины пойдут на это. Он хорошо правил, когда был в силе. И в самом деле, нет никого на его место. Ты знаешь, что только большой Волшебник может быть Королем.
— Да, конечно. Мы кентавры, — все ученые, ты знаешь.
— Извини, я забыл. В нашей деревенской школе преподает кентавр. Я просто не подумал об этом здесь, в глуши.
— Понимаю... Хотя я не называла бы это место глушью, скорее пастбищем. Я специализируюсь на истории Человека, а Честер занимается прикладными ремеслами кентавров. Есть и признанные ученые, эксперты в естественных науках, философы... — она замолчала. — Теперь держись. Впереди канава. Я должна перепрыгнуть через нее.
Бинк сидел, расслабившись, но сейчас он вновь наклонился вперед и крепко сжал руками ее талию. У нее была узкая, удобная для сидения спина, но с нее было очень легко соскользнуть вниз. Тем не менее, если бы она не была кентаврихой, он никогда бы не отважился принять такую позу!
Чери набрала скорость, галопом мчась вниз с холма, и Бинк тревожно запрыгал у нее на спине. Всмотревшись вперед из-под ее руки, он увидел траншею. Канава? Она больше походила на ущелье, шириной почти в десять футов, быстро приближаясь к ним. Теперь Бинк встревожился еще больше, даже испугался. Ладони у него вспотели и он начал соскальзывать набок. Одним мощным толчком задних ног она прыгнула и взвилась в воздух над трещиной в земле.
Бинк соскользнул еще больше. И мельком увидел каменистое дно оврага, затем они приземлились. От удара ее копыт о землю он еще больше соскользнул. Его руки отчаянно искали более прочную опору... и явно попали не на ту территорию. И все же, если он не удержится...
Чери подхватила его за пояс и поставила на землю.
— Спокойнее, — сказала она. — Мы уже здесь.
Бинк покраснел.
— Я... простите. Я начал падать и ухватился...
— Я знаю. Я почувствовала, как твой вес переместился, когда я прыгнула. Если бы ты сделал это намеренно, я сбросила бы тебя в овраг.
В этот момент она выглядела так же неуютно, как и Честер. Он верил ей — она могла сбросить человека в овраг, если бы имела для этого причину. Кентавры были крутыми существами!
— Может быть, теперь я лучше пойду пешком?
— Нет... там есть еще одна канава. Она появилась недавно.
— Что ж, я спущусь по одной стороне, а потом осторожно поднимусь по другой. Это займет больше времени, но...
— Нет... там на дне никельпеды.
Бинк застонал. Никельпеды были как многоножки, но в пять раз больше и значительно опаснее. Мириады их ног могли цепляться за вертикальные стенки скал, а их клешни могли вырывать куски плоти диаметром в дюйм. Даже драконы опасались пересекать расщелины, населенные никельпедами, и имели для этого веские основания.
— Трещины открылись недавно, — продолжала Чери, сгибая колени, чтобы Бинк смог вновь забраться ей на спину. Он поднял свой брошенный посох и использовал его для опоры. — Боюсь, что где-то возникает сильная магия, распространяясь на Ксанф, вызывая разлад в животных, растениях и минералах. Я переправлю тебя через следующую трещину, дальше кончается территория кентавров.
Бинку не приходило в голову, что существуют подобные препятствия. На карте их не было. Дорога предполагалась свободной и сравнительно безопасной. Но карта была сделана много лет назад, а эти трещины в земле возникли недавно, как сказала Чери. Ничто в Ксанфе не являлось постоянным, и путешествия всегда были связаны с риском. Ему повезло, что он получил помощь от леди-кентавра.
Ландшафт изменился, словно трещина отделила один тип местности от другого. Прежде это были низкие холмы и поля, сейчас был лес. Тропа становилась все уже, теснимая огромными псевдососнами, земля была покрыта ковром из красно-коричневых сосновых иголок. Тут и там попадались лужайки светло-зеленого папоротника, который, казалось, процветал там, где не могла расти трава, и пятна темно-зеленого мха.
Порывами дул холодный ветер, вздымая гриву Чери, которая задевала Бинка отдельными прядями. Приятно пахло соснами.
Бинку захотелось слезть и улечься на постель из мха, отдав подобным образом дань этому мирному местечку.
— Не делай этого, — предупредила Чери.
Бинк вздрогнул.
— Я не знал, что кентавры пользуются магией.
— Магией? — переспросила она, и он понял, что она нахмурилась.
— Ты прочла мои мысли.
Чери засмеялась.
— Вряд ли. У нас нет магических талантов. Но мы знаем, какое впечатление этот лес производит на человека. Это успокаивающее заклинание, которое деревья используют, чтобы сохранить себя от вырубки.
— Что в этом плохого? — спросил Бинк. — Тем более, что я не собираюсь рубить лес.
— Они не доверяют твоим добрым намерениям. Я покажу тебе, — она осторожно сошла с тропы, ее копыта утонули в мягком игольчатом ковре. Она прошла между несколькими ощетинившимися хвойными деревьями, прошла мимо тонкой пальмы-змеи, которая даже не снизошла, чтобы зашипеть на Чери, и остановилась у опутывающей ивы. Но не слишком близко — каждый знает, что этого делать не стоит.
— Там, — пробормотала она.
Бинк взглянул туда, куда указывала ее рука. На земле лежали человеческие череп и скелет.
— Убийство? — спросил он, передернувшись.
— Нет, просто сон. Он лег отдохнуть здесь, как ты хотел только что, и больше не встал. Полное спокойствие — коварная вещь.
— Да... — выдохнул Бинк. Никакого насилия, никакой болезни — просто потеря инициативы. Зачем беспокоиться, трудиться, когда намного легче просто расслабиться? Если человек хочет совершить самоубийство, это был бы идеальный способ. Но у него были причины жить... пока.
— Вот частично почему мне нравится Честер, — сказала Чери. — Он никогда не поддается чему-либо вроде этого.
Это точно. В Честере не было мира. Чери и сама никогда бы не поддалась, подумал Бинк, хотя она была значительно мягче характером. Бинк ощущал расслабленность, несмотря на вид скелета, но она явно могла сопротивляться заклинанию. Может быть, биология кентавров несколько отличается... или может быть, у нее в душе есть дикость, которую маскирует ее ангельский вид и приятная речь. Вероятнее всего, чуть-чуть того и другого.
— Давай уйдем отсюда.
Она засмеялась.
— Не волнуйся. Я провожу тебя через лес. Не ходи этим путем назад один. Путешествуй с врагом, если сможешь найти его. Это лучше всего.
— Лучше, чем с другом?
— Друзья расслабляют, — объяснила она.
О, в этом был смысл. Он никогда не расслабиться под сосной, если рядом будет кто-то вроде Джамы. Он бы слишком боялся получить меч в живот. Но что за ирония — найти врага, чтобы тот сопровождал его в прогулке по мирному лесу.
— Магия собирает странные компании, — пробормотал он.
Это успокаивающее заклинание объясняло, почему здесь почти не было другой магии. Деревья не нуждались в индивидуальных защитных заклинаниях, никто не собирался нападать. Даже опутывающее дерево казалось спокойным, хотя Бинк был уверен, что оно схватит добычу, если появится шанс, поскольку оно кормилось таким способом, Интересно, как быстро ослабевала магия, когда первостепенное требование выживания отступало на второй план. Нет — здесь была магия, сильная магия, общая магия всего леса, где каждое дерево вносило свою долю. Если человек сможет найти способ аннулировать этот эффект для себя, он будет жить здесь в абсолютной безопасности. Это стоило запомнить.
Они вернулись на тропинку и продолжили путь. Бинк дважды почти соскальзывал со своего места, задремывая и каждый раз в испуге просыпаясь. Он никогда бы не вышел отсюда в одиночку. Он обрадовался, когда увидел, что сосновый лес редеет, переходя в заросли. Бинк начал ощущать себя более бдительным, готовым к борьбе, и это было хорошо.
— Интересно, кто это был там, позади? — сказал он.
— О, я не знаю, — ответила Чери. — Он принадлежал к Последнему Нашествию, заблудился, забрел сюда и решил отдохнуть. Навечно.
— Но Последнее Нашествие было варварским! — воскликнул Бинк. — Они убивали всех без разбора!
— Все нашествия были варварскими за одним исключением, — сказала она. — Мы, кентавры, знаем, мы были уже здесь перед Первым Нашествием. Мы вынуждены были сражаться с вами... до Договора. Вы не имели магии, но у вас было оружие и дьявольская хитрость, и численность. Многие из нас умерли.
— Мои предки были в Первом Нашествии, — произнес Бинк с определенной гордостью. — Мы всегда обладали магией, и мы никогда не сражались с кентаврами.
— Ну, ну, не становись агрессивным, человек, только потому, что я провела тебя через успокаивающий лес, — предупредила она. — У тебя нет нашего знания истории.
Бинк понял, что ему лучше умерить свой тон, если он хочет продолжать поездку верхом. А он этого хотел. Чери составляла приятную компанию, и она явно знала местную магию, поэтому могла избегнуть любые опасности. И, самое главное, она позволяла его ногам хорошенько отдохнуть, пока быстро несла его вперед.
— Прости. Это был вопрос семейной гордости.
— Что ж, неплохая вещь, — сказала она, успокоившись. Она осторожно пересекла завал из бревен над журчащим ручьем.
Неожиданно Бинк почувствовал жажду.
— Может быть, сделаем остановку, чтобы напиться? — спросил он.
Она снова фыркнула очень лошадиным звуком.
— Не здесь. Любой, кто напьется из этого ручья, станет рыбой, — Рыбой? — внезапно Бинк ощутил двойную радость, что имеет такого проводника. Иначе он определенно напился бы. Если только она не говорит ему об этом, чтобы подразнить или попытаться отпугнуть от этой местности. — Почему?
— Речка старается вновь заполнить себя живностью. Она была очищена Злым Волшебником двадцать один год назад.
Бинк оставался чуть скептическим по поводу магии неодушевленных вещей, особенно такой силы. Как могла речка хотеть чего-либо? Все же он вспомнил, как Обзорная Скала спасла себя от разрушения. Лучше не рисковать и считать, что некоторые части ландшафта могут обладать магией.
Между тем, ссылка не Трента привлекла его внимание.
— Злой Волшебник был здесь? Я считал его феноменом нашей деревни.
— Трент был везде, — ответила она. — Он хотел, чтобы кентавры поддержали его и, когда мы отказались — из-за Договора, ты знаешь, не вмешиваться в человеческие дела — он показал нам свою силу, превратив каждую рыбу в этой речке в светящегося жука. Затем он ушел. Мне кажется, что он думал, что эти противные насекомые заставят нас переменить наше решение.
— Почему он не пытался превратить рыб в человеческую армию и победить таким образом?
— Ничего бы не вышло, Бинк. Они имели бы тело человека, но мозг их оставался бы рыбьим. Из них получились бы неуклюжие солдаты, и даже если бы они оказались хорошими солдатами, они вряд ли стали бы служить Тренту, который заколдовал их. Они бы на него напали.
— Гм, да. Я не подумал. Значит, он превратил их в электрических жуков и убрался отсюда, пока они на него не напали. Поэтому жуки набросились на вас.
— Да. Это было плохое время. О, эти гадкие жуки! Они нападали тучами, обжигая маленькими молниями. У меня все еще сохранились шрамы на... — она сделала паузу, — на моем хвосте.
Это был явный эвфемизм.
— Что вы делали? — спросил Бинк, зачарованно слушая и бросив взгляд назад, чтобы посмотреть на шрамы. То, что он мог видеть выглядело безупречно.
— Вскоре после этого Трент был изгнан и нам помог Хамфри.
— Но Добрый Волшебник не может трансформировать живые вещи.
— Нет, но он рассказал нам, где найти средство, отпугивающее этих летучих тварей. Лишенное нашей поджаренной электричеством плоти, жуки скоро вымерли. Хорошая информация — все равно, что хорошее действие, а Добрый Волшебник определенно обладает информацией.
— Вот почему я иду к нему, — согласился Бинк. — Но за одно заклинание он назначает год службы в уплату.
— И ты говоришь это мне? Триста кентавров и по году с каждого. Вот это работа!
— Вы все должны были платить? Что вы для него сделали?
— Нам не разрешено рассказывать, — уклонилась она.
Любопытство Бинка удвоилось, но он знал, что лучше не спрашивать. Слово, данное кентавром, было нерушимо. Но что могло понадобиться Хамфри, чего он не мог сделать посредством одного из известных ему сотен заклинаний? Или, во всяком случае, мог использовать свою отличную информацию. Хамфри в сущности являлся прорицателем. Все, чего он не знал, он мог в конце концов узнать, и это давало ему огромную власть. Возможно, причиной, по которой Старейшины не спрашивали Доброго Волшебника, что им делать с дряхлым Королем, было то, что они знали его ответ: сместить Короля и посадить вместо него на трон нового, молодого Волшебника. Что они не были готовы сделать, даже если бы могли найти такого молодого Волшебника.
Что ж, в Ксанфе было много загадок и проблем, и вряд ли было дано Бинку знать о них всех или решить какую-либо. Он давно научился, как склонять голову, хотя и неохотно, перед неизбежным.
Река осталась позади, и местность стала подниматься. Деревья сгущались и их большие круглые корни пересекали тропинку. Никакая враждебная магия им не угрожали. Или кентавры очистили местность, как деревенские жители очистили район дома Бинка, или Чери знала эту дорогу так хорошо, что избегала опасности автоматически, даже не видя их. Вероятно, и то, и другое.
Жизнь сама по себе предлагает много альтернативных объяснений загадочным вопросам, и чаще всего решение являлось «и тем, и другим».
— Что из себя представляет история, которую ты знаешь, а я нет? — спросил Бинк, заскучав от дороги.
— О Нашествиях человеческой цивилизации? У нас есть записи о всех. Со времен Щита и Договора жить стало спокойнее. Нашествия были ужасом.
— Но не Первое Нашествие! — возразил лояльно Бинк. — Мы были миролюбивы.
— Именно это я и имею в виду. Вы миролюбивы теперь, исключая нескольких молодых хулиганов, поэтому полагаете, что ваши предки тоже были миролюбивыми. Но мои предки считали совсем по-другому. Они были счастливы, если бы человек никогда не обнаружил Ксанф.
— Моим учителем был кентавр, — сказал Бинк. — Он никогда не говорил о...
— Его бы уволили, если бы он рассказал вам правду.
Бинк заволновался.
— Ты не дразнишь меня? Мне не нужны неприятности. У меня очень любопытный ум, но у меня и так хватает, о чем беспокоиться.
Она повернула голову, чтобы ласково посмотреть на него. Для этого ее торс повернулся в талии. Средняя часть ее тела была более гибкой, чем у человеческой девушки, возможно, потому, что кентавру было бы труднее поворачиваться всем телом. Но если бы она была человеком, что за созданием она бы была! Вид был бы впечатляющим!
— Твой учитель не лгал тебе. Кентавры никогда не лгут. Он просто опустил информацию по приказу Короля, чтобы не перегружать впечатлительные умы детей вещами, о которых их родители не хотели бы слышать. Образование всегда было таким.
— О, я не хотел бросать ни малейшей тени на его добропорядочность, — быстро произнес Бинк. — Мне он даже нравился, ему единственному не надоедали мои бесконечные вопросы. От него я многое узнал. Но я догадываюсь, что мало спрашивал об истории. Меня больше занимали вещи, о которых он не мог говорить со мной... но, во всяком случае, он рассказал мне о Волшебнике Хамфри.
— Какой у тебя вопрос к Хамфри, могу я спросить?
Какая разница?
— У меня нет магии, — признался он. — По крайней мере, мне кажется, что нет. Все мое детство я находился в проигрышном положении, потому что не мог пользоваться магией для помощи себе. Я мог бегать быстрее других, но ребята, что могли левитировать, все же выигрывали забег. И тому подобное.
— Кентавры прекрасно обходятся без магии, — заметила она. — Мы отказались бы от магии, если бы нам ее предложили.
Бинк в это не поверил, но не стал заострять на этом внимания.
— У людей другой отношение, мне кажется. Когда я подрос, стало хуже. Теперь меня выгонят, если я не продемонстрирую какой-нибудь магический талант. Надеюсь, Волшебник Хамфри сможет... ну, если у меня есть магия, значит, я смогу остаться и жениться на девушке, и обрести наконец какое-то достоинство.
Чери кивнула.
— Я подозревала что-то в этом роде. Считаю, что если бы я была в твоей ситуации, я бы смогла подавить желание иметь магию, так как, по моему мнению, ценности в вашей культуре искажены. Ты должен завоевать свое гражданство на более высоких качествах личности и ее достижениях, а не...
— Точно, — горячо согласился Бинк.
Она улыбнулась.
— Ты должен был родиться кентавром, — она покачала головой, так что ее волосы взметнулись очень красиво. — Ты предпринял опасное путешествие.
— Не более опасное, чем путешествие в Мандению, которое ждало бы меня.
Она вновь кивнула.
— Очень хорошо. Ты удовлетворил мое любопытство, я удовлетворю твое. Я расскажу тебе всю правду о вторжении человека в Ксанф. Но не думаю, что она тебе сильно понравится.
— Я не жду, что мне понравится правда о самом себе, — печально сказал Бинк. — Поэтому мне лучше знать все, что может пригодиться.
— Тысяча лет Ксанф был сравнительно мирной страной, — начала она несколько педантичным тоном, который он помнил со времен школы. Возможно, каждый кентавр в сердце был учителем. — Здесь существовала магия, очень сильная магия... но не обязательно злая. Мы, кентавры, были доминирующим видом, но, как ты знаешь, мы не обладаем магическими способностями. Мы сами — магия. Полагаю, что первоначально мы мигрировали из Мандении — но это произошло так давно, что были утеряны даже наши записи.
Что-то щелкнуло в мозгу Бинка.
— Удивляюсь, правда ли это... насчет магических существ, не способных к волшебству? Я видел мышь-мусорщика, схватившую магически крошку хлеба...
— О? А ты уверен, что это не естественное существо, которое согласно нашей таксономии обладает магическими свойствами?
— Вы систематизируете животных? — удивился Бинк.
— Таксономия, — пояснила она со снисходительной улыбкой, — то есть классификация животных вещей — еще одна специальность кентавров.
О, подумал Бинк, сбитый с толку.
— Я считал, что это мышь-мусорщик. Но теперь не совсем уверен.
— Фактически, мы сами не вполне уверены, — призналась она. — Возможно, некоторые из магических существ обладают волшебными способностями. Но, как общее правило, существо или умеет колдовать, или само является результатом магии, а не то и другое вместе. Что я считаю правильным — подумай о хаосе, который мог бы натворить дракон-Волшебник.
Бинк подумал об этом и содрогнулся.
— Давай вернемся к уроку истории, — предложил он. — Около тысячи лет назад первое человеческое племя открыло Ксанф. Они думали, что это обычный полуостров. Они поселились здесь и начали рубить деревья и убивать животных. Имелось достаточно магии, чтобы бороться с ними, но Ксанф никогда не подвергался прежде такому жестокому, систематическому уничтожению, и мы не могли в это поверить. Мы думали, что люди скоро уйдут.
Чери кивнула. Она была красивым существом и как лошадь, и как человек, с блестящими боками и замечательной человеческой фигурой. Ее лицо было привлекательным только с чуть удлиненным носом в лошадином стиле. Ее коричневые человеческие волосы достигали области седла, уравновешивая пышный, развевающийся хвост.
— И этот осел напал на тебя?
— Ну... — Бинк посмотрел на Честера, снова заметив вздувающиеся мышцы под блестящей кожей. Что произойдет, когда эта красотка ускачет? — Это было... это было недоразумение.
— Я уверена, — сказала Чери. Честер несколько расслабился, но не хотел связываться со своей подругой. Бинк вполне мог оценить, почему. Если Чери не была самой красивой и волнующей кентаврихой их стада, она наверняка была весьма близка к этому.
— Я уже ухожу, — сказал Бинк. Он мог бы так поступить с самого начала, предоставив Честеру возможность прогнать его в южном направлении. Он должен был винить прежде всего себя за свару с кентавром.
— Прости за то, что случилось, — он протянул руку Честеру.
Честер оскалил зубы, больше похожие на лошадиные, чем на человеческие, и сжал руку в громадный кулак.
— Честер, — одернула его Чери. Затем после того, как кентавр виновато разжал кулаки: — Что случилось с твоим боком?
Честер снова потемнел, но не совсем от гнева на этот раз. Он переступил ногами, чтобы убрать от вопросительного взгляда девушки поврежденную заднюю часть. Бинк почти забыл про иглы. Они должны были все еще причинять боль — и боль будет еще сильнее, когда их будут выдирать. Какой позор! Стать посмешищем для местной компании. Бинк почти ощутил симпатию к хмурому кентавру.
Честер подавил свою смешанную реакцию и дисциплинированно взял руку Бинка.
— Я надеюсь, что все будет в порядке в конце концов, — произнес Бинк, улыбнувшись немного шире, чем намеревался. Фактически, он боялся, что его улыбка напоминает насмешку. И внезапно он понял, что ему не стоило произносить эти слова именно в этот момент.
Что-то убийственное окрасило белки кентавра.
— Конечно, — прохрипел он сквозь скрежет стиснутых зубов. Его ладонь начала сжиматься, но глаза его еще не настолько ослепли от ярости, чтобы не заметить сверкающие глаза красотки. Пальцы нехотя разжались. Еще одно предупреждение. Пальцы Бинка могли оказаться раздавленными этой хваткой.
— Я подвезу тебя, — решила Чери. — Честер, посади его на мою спину.
Честер подхватил Бинка под локти и поднял его как перышко. На мгновение Бинк испугался, что будет отброшен футов на пятьдесят... Но красивые глаза Чери наблюдали за ними, поэтому он мягко и безопасно приземлился на спину леди.
— Это твоя палка? — спросила она, бросив взгляд на спутанные вместе посох и лук. И Честер без лишних слов поднял посох и вернул его Бинку, который засунул посох наискось между спиной и рюкзаком, чтобы облегчить транспортировку.
— Обхвати руками мою талию, чтобы не упасть во время движения, — посоветовала Чери.
Хороший совет. Бинк был неопытен в верховой езде, и здесь не было седла. Очень мало настоящих лошадей осталось в Ксанфе. Единорогам не нравилось, когда на них ездили верхом, а крылатых лошадей было почти невозможно поймать и приручить. Однажды, когда Бинк был еще ребенком, Дракон обжег крылатую лошадь, которая потеряла перья на крыльях и была вынуждена продавать себя деревенским жителям на короткие поездки в обмен за пищу и защиту. Как только она выздоровела, лошадь улетела. Это было единственным опытом Бинка в верховой езде.
Он наклонился вперед. Палка мешала, не давая ему согнуть спину, как нужно. Бинк изогнулся, чтобы вытащить ее... и она выпала из его рук на землю. Честер фыркнул, что прозвучало подозрительно, весьма похоже на насмешку. Но кентавр поднял палку и вернул ее. На этот раз Бинк засунул ее под мышку, наклонился вперед и обнял изящную талию Чери, не обращая внимания на возобновившийся в глазах Честера зловещий блеск. Некоторые вещи стоили риска — такие, как убраться отсюда побыстрей.
— Ты иди к врачу и избавься от игл в твоем... — начала говорить через плечо Чери мужчине-кентавру.
— Прямо сейчас! — прервал ее Честер. Он подождал, пока она тронется в путь, повернулся и поскакал в направлении, откуда появился, двигаясь довольно неуклюже. Вероятно, каждое движение усиливало боль в задней половине туловища.
Чери рысцой побежала по тропе.
— В глубине души Честер совсем неплохое существо, — сказала она извиняющимся тоном. — Но иногда он бывает немного заносчивым и теряет голову, когда ему перечат. У нас недавно были неприятности с хулиганами и...
— Люди-хулиганы? — спросил Бинк.
— Да. Подростки с севера, делая неприятную магию, отравляя газом наш скот, стреляя мечами в деревья, выкапывая опасные ямы прямо под нашими ногами и тому подобное. Поэтому, естественно, Честер предположил...
— Я знаю негодяев, — сказал Бинк. — Я сам сталкивался с ними. Они сейчас наказаны. Если бы знал, что они были здесь...
— В наши дни дисциплина стала намного слабее, — сказала она. — Согласно Договору ваш Король обязан поддерживать порядок. Но недавно...
— Наш Король стал теперь слишком стар, — пояснил Бинк. — Он теряет свою силу и от этого много неприятностей. Раньше он был сильным Волшебником, мог вызвать бурю...
— Мы знаем, — подтвердила она. — Когда огненные мухи напали на наши овсяные поля, он создал бурю, поливавшую дождем землю пять дней и их всех затопившую. Конечно, она также уничтожила и урожай — но мухи и так уже губили его! Каждый день новый пожар! Во всяком случае, мы могли посадить новый овес снова без дальнейших помех. Мы не забыли помощь, оказанную нам. Поэтому мы не хотели поднимать скандал из-за этих хулиганов... но я не уверена, сколько времени еще смогут жеребцы вроде Честера терпеть подобные выходки. Вот почему я хотела поговорить с тобой... Может быть, когда ты пойдешь домой, ты сможешь привлечь внимание Короля к этим вещам...
— Я не думаю, что выйдет какой-нибудь толк. Я уверен, что Король хочет порядка, но он просто не имеет больше серьезной силы.
— Тогда возможно, настали времена для нового Короля?
— Он становится дряхлым. Это значит, что у него не хватает здравого смысла добровольно уйти самому, и он не согласится ни с какими доводами.
— Да. Но проблема не исчезнет сама собой, если ее игнорировать, — она деликатно по-женски фыркнула. — Что-то должно быть сделано.
— Может быть, я получу какой-то совет от Волшебника Хамфри, — сказал Бинк. — Это серьезное дело — смещать Короля. Я не думаю, что Старейшины пойдут на это. Он хорошо правил, когда был в силе. И в самом деле, нет никого на его место. Ты знаешь, что только большой Волшебник может быть Королем.
— Да, конечно. Мы кентавры, — все ученые, ты знаешь.
— Извини, я забыл. В нашей деревенской школе преподает кентавр. Я просто не подумал об этом здесь, в глуши.
— Понимаю... Хотя я не называла бы это место глушью, скорее пастбищем. Я специализируюсь на истории Человека, а Честер занимается прикладными ремеслами кентавров. Есть и признанные ученые, эксперты в естественных науках, философы... — она замолчала. — Теперь держись. Впереди канава. Я должна перепрыгнуть через нее.
Бинк сидел, расслабившись, но сейчас он вновь наклонился вперед и крепко сжал руками ее талию. У нее была узкая, удобная для сидения спина, но с нее было очень легко соскользнуть вниз. Тем не менее, если бы она не была кентаврихой, он никогда бы не отважился принять такую позу!
Чери набрала скорость, галопом мчась вниз с холма, и Бинк тревожно запрыгал у нее на спине. Всмотревшись вперед из-под ее руки, он увидел траншею. Канава? Она больше походила на ущелье, шириной почти в десять футов, быстро приближаясь к ним. Теперь Бинк встревожился еще больше, даже испугался. Ладони у него вспотели и он начал соскальзывать набок. Одним мощным толчком задних ног она прыгнула и взвилась в воздух над трещиной в земле.
Бинк соскользнул еще больше. И мельком увидел каменистое дно оврага, затем они приземлились. От удара ее копыт о землю он еще больше соскользнул. Его руки отчаянно искали более прочную опору... и явно попали не на ту территорию. И все же, если он не удержится...
Чери подхватила его за пояс и поставила на землю.
— Спокойнее, — сказала она. — Мы уже здесь.
Бинк покраснел.
— Я... простите. Я начал падать и ухватился...
— Я знаю. Я почувствовала, как твой вес переместился, когда я прыгнула. Если бы ты сделал это намеренно, я сбросила бы тебя в овраг.
В этот момент она выглядела так же неуютно, как и Честер. Он верил ей — она могла сбросить человека в овраг, если бы имела для этого причину. Кентавры были крутыми существами!
— Может быть, теперь я лучше пойду пешком?
— Нет... там есть еще одна канава. Она появилась недавно.
— Что ж, я спущусь по одной стороне, а потом осторожно поднимусь по другой. Это займет больше времени, но...
— Нет... там на дне никельпеды.
Бинк застонал. Никельпеды были как многоножки, но в пять раз больше и значительно опаснее. Мириады их ног могли цепляться за вертикальные стенки скал, а их клешни могли вырывать куски плоти диаметром в дюйм. Даже драконы опасались пересекать расщелины, населенные никельпедами, и имели для этого веские основания.
— Трещины открылись недавно, — продолжала Чери, сгибая колени, чтобы Бинк смог вновь забраться ей на спину. Он поднял свой брошенный посох и использовал его для опоры. — Боюсь, что где-то возникает сильная магия, распространяясь на Ксанф, вызывая разлад в животных, растениях и минералах. Я переправлю тебя через следующую трещину, дальше кончается территория кентавров.
Бинку не приходило в голову, что существуют подобные препятствия. На карте их не было. Дорога предполагалась свободной и сравнительно безопасной. Но карта была сделана много лет назад, а эти трещины в земле возникли недавно, как сказала Чери. Ничто в Ксанфе не являлось постоянным, и путешествия всегда были связаны с риском. Ему повезло, что он получил помощь от леди-кентавра.
Ландшафт изменился, словно трещина отделила один тип местности от другого. Прежде это были низкие холмы и поля, сейчас был лес. Тропа становилась все уже, теснимая огромными псевдососнами, земля была покрыта ковром из красно-коричневых сосновых иголок. Тут и там попадались лужайки светло-зеленого папоротника, который, казалось, процветал там, где не могла расти трава, и пятна темно-зеленого мха.
Порывами дул холодный ветер, вздымая гриву Чери, которая задевала Бинка отдельными прядями. Приятно пахло соснами.
Бинку захотелось слезть и улечься на постель из мха, отдав подобным образом дань этому мирному местечку.
— Не делай этого, — предупредила Чери.
Бинк вздрогнул.
— Я не знал, что кентавры пользуются магией.
— Магией? — переспросила она, и он понял, что она нахмурилась.
— Ты прочла мои мысли.
Чери засмеялась.
— Вряд ли. У нас нет магических талантов. Но мы знаем, какое впечатление этот лес производит на человека. Это успокаивающее заклинание, которое деревья используют, чтобы сохранить себя от вырубки.
— Что в этом плохого? — спросил Бинк. — Тем более, что я не собираюсь рубить лес.
— Они не доверяют твоим добрым намерениям. Я покажу тебе, — она осторожно сошла с тропы, ее копыта утонули в мягком игольчатом ковре. Она прошла между несколькими ощетинившимися хвойными деревьями, прошла мимо тонкой пальмы-змеи, которая даже не снизошла, чтобы зашипеть на Чери, и остановилась у опутывающей ивы. Но не слишком близко — каждый знает, что этого делать не стоит.
— Там, — пробормотала она.
Бинк взглянул туда, куда указывала ее рука. На земле лежали человеческие череп и скелет.
— Убийство? — спросил он, передернувшись.
— Нет, просто сон. Он лег отдохнуть здесь, как ты хотел только что, и больше не встал. Полное спокойствие — коварная вещь.
— Да... — выдохнул Бинк. Никакого насилия, никакой болезни — просто потеря инициативы. Зачем беспокоиться, трудиться, когда намного легче просто расслабиться? Если человек хочет совершить самоубийство, это был бы идеальный способ. Но у него были причины жить... пока.
— Вот частично почему мне нравится Честер, — сказала Чери. — Он никогда не поддается чему-либо вроде этого.
Это точно. В Честере не было мира. Чери и сама никогда бы не поддалась, подумал Бинк, хотя она была значительно мягче характером. Бинк ощущал расслабленность, несмотря на вид скелета, но она явно могла сопротивляться заклинанию. Может быть, биология кентавров несколько отличается... или может быть, у нее в душе есть дикость, которую маскирует ее ангельский вид и приятная речь. Вероятнее всего, чуть-чуть того и другого.
— Давай уйдем отсюда.
Она засмеялась.
— Не волнуйся. Я провожу тебя через лес. Не ходи этим путем назад один. Путешествуй с врагом, если сможешь найти его. Это лучше всего.
— Лучше, чем с другом?
— Друзья расслабляют, — объяснила она.
О, в этом был смысл. Он никогда не расслабиться под сосной, если рядом будет кто-то вроде Джамы. Он бы слишком боялся получить меч в живот. Но что за ирония — найти врага, чтобы тот сопровождал его в прогулке по мирному лесу.
— Магия собирает странные компании, — пробормотал он.
Это успокаивающее заклинание объясняло, почему здесь почти не было другой магии. Деревья не нуждались в индивидуальных защитных заклинаниях, никто не собирался нападать. Даже опутывающее дерево казалось спокойным, хотя Бинк был уверен, что оно схватит добычу, если появится шанс, поскольку оно кормилось таким способом, Интересно, как быстро ослабевала магия, когда первостепенное требование выживания отступало на второй план. Нет — здесь была магия, сильная магия, общая магия всего леса, где каждое дерево вносило свою долю. Если человек сможет найти способ аннулировать этот эффект для себя, он будет жить здесь в абсолютной безопасности. Это стоило запомнить.
Они вернулись на тропинку и продолжили путь. Бинк дважды почти соскальзывал со своего места, задремывая и каждый раз в испуге просыпаясь. Он никогда бы не вышел отсюда в одиночку. Он обрадовался, когда увидел, что сосновый лес редеет, переходя в заросли. Бинк начал ощущать себя более бдительным, готовым к борьбе, и это было хорошо.
— Интересно, кто это был там, позади? — сказал он.
— О, я не знаю, — ответила Чери. — Он принадлежал к Последнему Нашествию, заблудился, забрел сюда и решил отдохнуть. Навечно.
— Но Последнее Нашествие было варварским! — воскликнул Бинк. — Они убивали всех без разбора!
— Все нашествия были варварскими за одним исключением, — сказала она. — Мы, кентавры, знаем, мы были уже здесь перед Первым Нашествием. Мы вынуждены были сражаться с вами... до Договора. Вы не имели магии, но у вас было оружие и дьявольская хитрость, и численность. Многие из нас умерли.
— Мои предки были в Первом Нашествии, — произнес Бинк с определенной гордостью. — Мы всегда обладали магией, и мы никогда не сражались с кентаврами.
— Ну, ну, не становись агрессивным, человек, только потому, что я провела тебя через успокаивающий лес, — предупредила она. — У тебя нет нашего знания истории.
Бинк понял, что ему лучше умерить свой тон, если он хочет продолжать поездку верхом. А он этого хотел. Чери составляла приятную компанию, и она явно знала местную магию, поэтому могла избегнуть любые опасности. И, самое главное, она позволяла его ногам хорошенько отдохнуть, пока быстро несла его вперед.
— Прости. Это был вопрос семейной гордости.
— Что ж, неплохая вещь, — сказала она, успокоившись. Она осторожно пересекла завал из бревен над журчащим ручьем.
Неожиданно Бинк почувствовал жажду.
— Может быть, сделаем остановку, чтобы напиться? — спросил он.
Она снова фыркнула очень лошадиным звуком.
— Не здесь. Любой, кто напьется из этого ручья, станет рыбой, — Рыбой? — внезапно Бинк ощутил двойную радость, что имеет такого проводника. Иначе он определенно напился бы. Если только она не говорит ему об этом, чтобы подразнить или попытаться отпугнуть от этой местности. — Почему?
— Речка старается вновь заполнить себя живностью. Она была очищена Злым Волшебником двадцать один год назад.
Бинк оставался чуть скептическим по поводу магии неодушевленных вещей, особенно такой силы. Как могла речка хотеть чего-либо? Все же он вспомнил, как Обзорная Скала спасла себя от разрушения. Лучше не рисковать и считать, что некоторые части ландшафта могут обладать магией.
Между тем, ссылка не Трента привлекла его внимание.
— Злой Волшебник был здесь? Я считал его феноменом нашей деревни.
— Трент был везде, — ответила она. — Он хотел, чтобы кентавры поддержали его и, когда мы отказались — из-за Договора, ты знаешь, не вмешиваться в человеческие дела — он показал нам свою силу, превратив каждую рыбу в этой речке в светящегося жука. Затем он ушел. Мне кажется, что он думал, что эти противные насекомые заставят нас переменить наше решение.
— Почему он не пытался превратить рыб в человеческую армию и победить таким образом?
— Ничего бы не вышло, Бинк. Они имели бы тело человека, но мозг их оставался бы рыбьим. Из них получились бы неуклюжие солдаты, и даже если бы они оказались хорошими солдатами, они вряд ли стали бы служить Тренту, который заколдовал их. Они бы на него напали.
— Гм, да. Я не подумал. Значит, он превратил их в электрических жуков и убрался отсюда, пока они на него не напали. Поэтому жуки набросились на вас.
— Да. Это было плохое время. О, эти гадкие жуки! Они нападали тучами, обжигая маленькими молниями. У меня все еще сохранились шрамы на... — она сделала паузу, — на моем хвосте.
Это был явный эвфемизм.
— Что вы делали? — спросил Бинк, зачарованно слушая и бросив взгляд назад, чтобы посмотреть на шрамы. То, что он мог видеть выглядело безупречно.
— Вскоре после этого Трент был изгнан и нам помог Хамфри.
— Но Добрый Волшебник не может трансформировать живые вещи.
— Нет, но он рассказал нам, где найти средство, отпугивающее этих летучих тварей. Лишенное нашей поджаренной электричеством плоти, жуки скоро вымерли. Хорошая информация — все равно, что хорошее действие, а Добрый Волшебник определенно обладает информацией.
— Вот почему я иду к нему, — согласился Бинк. — Но за одно заклинание он назначает год службы в уплату.
— И ты говоришь это мне? Триста кентавров и по году с каждого. Вот это работа!
— Вы все должны были платить? Что вы для него сделали?
— Нам не разрешено рассказывать, — уклонилась она.
Любопытство Бинка удвоилось, но он знал, что лучше не спрашивать. Слово, данное кентавром, было нерушимо. Но что могло понадобиться Хамфри, чего он не мог сделать посредством одного из известных ему сотен заклинаний? Или, во всяком случае, мог использовать свою отличную информацию. Хамфри в сущности являлся прорицателем. Все, чего он не знал, он мог в конце концов узнать, и это давало ему огромную власть. Возможно, причиной, по которой Старейшины не спрашивали Доброго Волшебника, что им делать с дряхлым Королем, было то, что они знали его ответ: сместить Короля и посадить вместо него на трон нового, молодого Волшебника. Что они не были готовы сделать, даже если бы могли найти такого молодого Волшебника.
Что ж, в Ксанфе было много загадок и проблем, и вряд ли было дано Бинку знать о них всех или решить какую-либо. Он давно научился, как склонять голову, хотя и неохотно, перед неизбежным.
Река осталась позади, и местность стала подниматься. Деревья сгущались и их большие круглые корни пересекали тропинку. Никакая враждебная магия им не угрожали. Или кентавры очистили местность, как деревенские жители очистили район дома Бинка, или Чери знала эту дорогу так хорошо, что избегала опасности автоматически, даже не видя их. Вероятно, и то, и другое.
Жизнь сама по себе предлагает много альтернативных объяснений загадочным вопросам, и чаще всего решение являлось «и тем, и другим».
— Что из себя представляет история, которую ты знаешь, а я нет? — спросил Бинк, заскучав от дороги.
— О Нашествиях человеческой цивилизации? У нас есть записи о всех. Со времен Щита и Договора жить стало спокойнее. Нашествия были ужасом.
— Но не Первое Нашествие! — возразил лояльно Бинк. — Мы были миролюбивы.
— Именно это я и имею в виду. Вы миролюбивы теперь, исключая нескольких молодых хулиганов, поэтому полагаете, что ваши предки тоже были миролюбивыми. Но мои предки считали совсем по-другому. Они были счастливы, если бы человек никогда не обнаружил Ксанф.
— Моим учителем был кентавр, — сказал Бинк. — Он никогда не говорил о...
— Его бы уволили, если бы он рассказал вам правду.
Бинк заволновался.
— Ты не дразнишь меня? Мне не нужны неприятности. У меня очень любопытный ум, но у меня и так хватает, о чем беспокоиться.
Она повернула голову, чтобы ласково посмотреть на него. Для этого ее торс повернулся в талии. Средняя часть ее тела была более гибкой, чем у человеческой девушки, возможно, потому, что кентавру было бы труднее поворачиваться всем телом. Но если бы она была человеком, что за созданием она бы была! Вид был бы впечатляющим!
— Твой учитель не лгал тебе. Кентавры никогда не лгут. Он просто опустил информацию по приказу Короля, чтобы не перегружать впечатлительные умы детей вещами, о которых их родители не хотели бы слышать. Образование всегда было таким.
— О, я не хотел бросать ни малейшей тени на его добропорядочность, — быстро произнес Бинк. — Мне он даже нравился, ему единственному не надоедали мои бесконечные вопросы. От него я многое узнал. Но я догадываюсь, что мало спрашивал об истории. Меня больше занимали вещи, о которых он не мог говорить со мной... но, во всяком случае, он рассказал мне о Волшебнике Хамфри.
— Какой у тебя вопрос к Хамфри, могу я спросить?
Какая разница?
— У меня нет магии, — признался он. — По крайней мере, мне кажется, что нет. Все мое детство я находился в проигрышном положении, потому что не мог пользоваться магией для помощи себе. Я мог бегать быстрее других, но ребята, что могли левитировать, все же выигрывали забег. И тому подобное.
— Кентавры прекрасно обходятся без магии, — заметила она. — Мы отказались бы от магии, если бы нам ее предложили.
Бинк в это не поверил, но не стал заострять на этом внимания.
— У людей другой отношение, мне кажется. Когда я подрос, стало хуже. Теперь меня выгонят, если я не продемонстрирую какой-нибудь магический талант. Надеюсь, Волшебник Хамфри сможет... ну, если у меня есть магия, значит, я смогу остаться и жениться на девушке, и обрести наконец какое-то достоинство.
Чери кивнула.
— Я подозревала что-то в этом роде. Считаю, что если бы я была в твоей ситуации, я бы смогла подавить желание иметь магию, так как, по моему мнению, ценности в вашей культуре искажены. Ты должен завоевать свое гражданство на более высоких качествах личности и ее достижениях, а не...
— Точно, — горячо согласился Бинк.
Она улыбнулась.
— Ты должен был родиться кентавром, — она покачала головой, так что ее волосы взметнулись очень красиво. — Ты предпринял опасное путешествие.
— Не более опасное, чем путешествие в Мандению, которое ждало бы меня.
Она вновь кивнула.
— Очень хорошо. Ты удовлетворил мое любопытство, я удовлетворю твое. Я расскажу тебе всю правду о вторжении человека в Ксанф. Но не думаю, что она тебе сильно понравится.
— Я не жду, что мне понравится правда о самом себе, — печально сказал Бинк. — Поэтому мне лучше знать все, что может пригодиться.
— Тысяча лет Ксанф был сравнительно мирной страной, — начала она несколько педантичным тоном, который он помнил со времен школы. Возможно, каждый кентавр в сердце был учителем. — Здесь существовала магия, очень сильная магия... но не обязательно злая. Мы, кентавры, были доминирующим видом, но, как ты знаешь, мы не обладаем магическими способностями. Мы сами — магия. Полагаю, что первоначально мы мигрировали из Мандении — но это произошло так давно, что были утеряны даже наши записи.
Что-то щелкнуло в мозгу Бинка.
— Удивляюсь, правда ли это... насчет магических существ, не способных к волшебству? Я видел мышь-мусорщика, схватившую магически крошку хлеба...
— О? А ты уверен, что это не естественное существо, которое согласно нашей таксономии обладает магическими свойствами?
— Вы систематизируете животных? — удивился Бинк.
— Таксономия, — пояснила она со снисходительной улыбкой, — то есть классификация животных вещей — еще одна специальность кентавров.
О, подумал Бинк, сбитый с толку.
— Я считал, что это мышь-мусорщик. Но теперь не совсем уверен.
— Фактически, мы сами не вполне уверены, — призналась она. — Возможно, некоторые из магических существ обладают волшебными способностями. Но, как общее правило, существо или умеет колдовать, или само является результатом магии, а не то и другое вместе. Что я считаю правильным — подумай о хаосе, который мог бы натворить дракон-Волшебник.
Бинк подумал об этом и содрогнулся.
— Давай вернемся к уроку истории, — предложил он. — Около тысячи лет назад первое человеческое племя открыло Ксанф. Они думали, что это обычный полуостров. Они поселились здесь и начали рубить деревья и убивать животных. Имелось достаточно магии, чтобы бороться с ними, но Ксанф никогда не подвергался прежде такому жестокому, систематическому уничтожению, и мы не могли в это поверить. Мы думали, что люди скоро уйдут.