Страница:
решат, пойдут ли [германский и австрийский] народы за прави
тельствами или нет в случае прекращения перемирия и возобнов
ления военных действий" (Германия, док. No 196 от 25 января по
н. ст. 1918 г. Тел. Розенберга в МИД Германии).
Мирные переговоры в Брест-Литовске, т. 1, с. 156.
Германия, док. No 207 от 1 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Гертлинга
Кюльману. Согласно проекту договора, представленному на об
суждение 1 февраля по н. ст., страны Четверного союза призна
вали Украинскую народную республику, определяли ее границы,
причем в спорном вопросе о Холмской губернии предпочтение
получала Украина; соглашались на создание автономной украин
ской области Галиции и договаривались о поставках Украиной до
июня месяца около 100.000 вагонов зерна (там же, док. No 219 от
2 февраля по н. ст. 1918 г. Кюльман в МИД Германии). О
распределении украинского продовольствия между немцами и
249
австрийцами было договорено несколькими днями позже (там же, док. No
228 от 6 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Гертлинга Грюнау).
AT, T-3742. Статья из "Последних новостей" от 2 марта 1921 г.,
No 5457.
Там же.
Германия, док. No 228 от 6 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Гертлинга
Грюнау.
Цит. по кн. Майоров. Борьба советской России, с. 213.
Германия, док. No 230 от 7 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана
в МИД Германии.
Германия, док. No232 от 8 февраля по н. ст. 1918г. Тел. Кюльмана
Гертлингу.
AT, T-3742. Статья из "Последних новостей" от 2 марта 1921 г.,
No 5457.
Чубарькн. Брестский мир, с. 137.
Германии, док. No 231 от 7 февраля по н. ст. 1918 г. Протокол.
Майоров. Борьба советской России, с. 210; Чубарьян. Брестский
мир. с 140-141.
В посланной Троцкому телеграмме из Петрограда, в частности,
говорилось: "Официально до 8 февраля [по н. ст.] весь Киев, за
исключением Печорского района, находился в руках Совета. Вче
ра 8 февраля в 10 часов ночи [вечера] получили из Киева от
главнокомандующего Муравьева официальное сообщение о взя
тии Печорского района и бегстве остатков Рады [...]. Все это было
вчера в 20 часов 8 февраля; от Рады не осталось ничего [...].
Делегация Киевской рады в Бресте представляет пустое место. В
Киев, как и в Харьков, будет передано немедленно Ваше тре
бование о регулярном информировании Бреста" (Чубарьян. Бре
стский мир, с. 141).
В Киеве в это время власть не находилась в руках Советов. Вот что
записал в своем дневнике 8 февраля по н. ст. Граф Чернин:
"Сегодня вечером мир с Украиной должен быть подписан. Первый
мир в этой ужасной войне. Но сидит ли Рада действительно еще
в Киеве? Василько [украинский национальный лидер, русин]
показал мне телеграмму, посланную 6 февраля из Киева здешней
украинской делегации. А Троцкий отклонил мое предложение
послать офицера австрийского генерального штаба, чтобы выяс
нить в точности положение дел. Таким образом, его утверждение,
что на Украине власть уже в руках большевиков, было только
хитростью. [...] Это укрепляет мою решимость подписать мирный
договор с Украиной" (Чернин. Брест-Литовск, с. 173).
Майоров. Борьба советской России, с. 211; Чубарьян. Брестский
мир, с. 141.
Майоров. Борьба советской России, с. 211.
Передержки "культа личности": в четвертом издании собрания
250
сочинений Ленина, которым пользуется Майоров, телеграмма подписана
"Ленин. Сталин" (Ленин, Сочинения. 4-е изд., т. 26, с. 471). В пятом издании
сочинений Ленина подпись Сталина под телеграммой убрали.
Майоров. Борьба советской России, с. 211.
Здесь обрывает цитирование Майоров (там же).
Ленин. ПСС, т. 35, с. 332.
Немецкий историк-социалист пишет: "Для того, чтобы показать
всему миру прожорливое зверство германских разбойников, они
использовали Брест-Литовск для широкой пропаганды демокра
тического мира и европейской революции. Их попытки увенча
лись некоторым успехом -- в Австрии и Германии разразилась
огромная январская стачка. Но один этот удар, конечно, не мог
еще поколебать германского милитаризма. 9 февраля был заклю
чен сепаратный мир с Украиной. После этого Центральные дер
жавы приставили русским пистолет к груди" (AT, T-3742.
П. Фрелих. К истории германской революции, т. 1, с. 224-225).
Последнее не совсем точно: переговоры разрывались большеви
ками.
Гофман. Война упущенных возможностей, с. 186
59 Германия, док. No 234 от 9 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Грюнау
в МИД Германии. Разумеется, это был только повод для разрыва.
Об этом свидетельствует одна из телеграмм Гинденбурга кайзеру:
"После того, как Ваше величество изволили сказать о докладе
6 февраля, что Ваше величество имеет твердое намерение предо
ставить немцам на до сих пор оккупированных территориях Лиф-
ляндии и Эстляндии просимую ими защиту, генерал Гофман
получил задание потребовать освобождения от русских войск
Лифляндии и Эстляндии или же порвать с Троцким". Гофман
сообщил в ответ, что Троцкий "видимо, готов к заключению мира
на требовавшихся до сих пор условиях"; и поскольку Кюльман
намеревался "предложить русским освободить названные терри
тории, а не требовать этого", Гофман просил канцлера приказать
Кюльману, "чтобы он теперь непременно требовал освобождения
Лифляндии и Эстляндии или же прервал переговоры с Троцким,
как того настоятельно требует военное положение, раз мир с
Украинцами уже заключен". Канцлер поддержал Гофмана и
Гинденбурга (см. там же, док. No 236 от 9 февраля пон. ст. 1918 г.
Тел. Грюнау в МИД Германии.
Там же, док. No 235 от 9 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана
Гертлингу.
Там же, док. No 240 от 10 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана
Грюнау.
Гофман. Война упущенных возможностей, с. 186.
251
О том, что все решения подобного рода принимались совместно с
ЦК ПЛСР см. Троцкий. Моя жизнь, т. 2, с. 111-112.
Цит. по кн. Майоров. Борьба советской России, с. 211.
Германия, док. N 241 от 10 февраля по н. ст. 1918 г. Тел.
Кюльмана Гертлингу.
AT, T-3742. Из мемуаров Чернина, с. 412-413. "Троцкий отказы
вается подписать. Война кончена, а мира нет," -- записал Чернин
11 февраля по н. ст. (AT, T-3742); Чернин. Брест-Литовск, с. 173.
Гофман. Война упущенных возможностей, с. 186; AT, T-3742.
П Фрелих. К истории германской революции, т. 1, с 225.
Чернин. Брест-Литовск, с. 173.
Германия, док. No 242 от 11 февраля 1918 г. Тел. Гертлинга
Вильгельму II.
Там же, док. No 246 от 12 февраля 1918 г. Записка Бусше.
Там же, док. No 248 от 13 февраля 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД
Германии.
Там же, док. No 250 от 13 февраля 1918 г. Тел. Радовица в МИД
Германии. В те дни Гофман записал в служебном дневнике:
"Решение приступить опять к военным действиям -- самое пра
вильное [...]. Пока мы не дойдем до озера Пейпус [Псковское
озеро], мы не остановимся" (Гофман. Записки и дневники, с. 239-
240) Немцы планировали нанести России "быстрый и решитель
ный удар", для чего, по мнению Людендорфа, не понадобилось бы
крупной военной операции. Чтобы оправдать свои действия, нем
цы требовали теперь от всех окраинных народов России -- укра
инцев, эстляндцев, лифляндцев и финнов -- заявлений с призы
вами к Германии вмешаться "для восстановления порядка" (там
же, док. No 249 от 133 февраля 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД
Германии для барона Бусше). Общий план действий был одобрен
кайзером.
252
Находясь под гипнозом многолетней критики позиции Троцкого, нелегко
окунуться в события тех дней непредвзято и объективно и взглянуть на
происходящее глазами революционеров. Формула Троцкого "ни мира, ни войны",
за которой в тот период стояло большинство ЦК РСДРП (б) и ПЛСР1,
равно как и директива о демобилизации армии, были схожи с ленинским декретом
о мире, выпущенным в пропагандистских целях в первые же часы после
переворота2, или же с телеграммой за подписями Ленина и Крыленко
на фронты об объявлении перемирия и начале мирных переговоров, хотя
германская сторона согласия тогда еще не дала ни на первое, ни на второе.
Мышление революционеров было декларативным. К тому же очередной приказ о
демобилизации и без того таявшей армии, не контролируемой центром, мог
неоднократно быть перекрыт центральными или местными приказами о
мобилизациях. В революцию царила анархия. Разноречивые приказы были ее
неотъемлемой частью.
Заседание политической комиссии в Брест-Литовске закончилось 28 января
(10 февраля) в 6.50 вечера. Вскоре после этого, еще до формального ответа
Четверного союза на заявление советской делегации, т. е. не зная, принята ли
формула "ни мира, ни войны", Троцкий телеграфировал Ленину:
"Переговоры закончились. Сегодня, после окончательного выяснения
неприемлемости австро-германских условий, наша делегация заявила, что
выходим из империалистической войны, демобилизуем свою армию и отказываемся
подписать аннексионистский договор. Согласно сделанному заявлению, издайте
немедленно приказ о прекра-
253
щении состояния войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией
и о демобилизации на всех фронтах. Нарком Троцкий"3.
Разумеется, телеграмма Троцкого была той самой декларацией, которая "в
существе своем "должна была "стать известна всему миру". Но Ленин, вопреки
решению ЦК, телеграмму Троцкого проигнорировал. Тогда около 9 вечера Троцкий
дал аналогичную телеграмму Крыленке и велел издать "немедленно этой ночью
приказ о прекращении состояния войны [... ] и о демобилизации на всех
фронтах". В 4 часа утра 29 января (11 февраля) приказ был утвержден наркомом
по военным делам Подвойским, а в 8 утра -- передан радиограммой от имени
Крыленки: "Мир. Война окончена. Россия больше не воюет [... ]. Демобилизация
армии настоящим объявляется"4.
Потерпев обычное для него в те дни поражение, Ленин и не думал
сдаваться. Через своего секретаря (почему-то не лично) он передал в ставку
верховного главнокомандующего приказ: "Сегодняшнюю телеграмму о мире и
всеобщей демобилизации армии на всех фронтах отменить всеми имеющимися у вас
способами по приказанию Ленина". Но Ленина не послушали. В 17 часов во все
штабы фронтов была переслана пространная телеграмма за подписью Крыленки о
прекращении войны, демобилизации и "уводе войск с передовой
линии"5.
По возвращении в Петроград Троцкий выступил на заседании Петроградского
совета. Он указал, что Германия скорее всего не сумеет "выслать войска
против социалистической республики. 90 шансов из 100 за то, что наступление
не удастся и только 10 шансов за наступление. Но я уверен, что наступления
не будет"6. "Это был единственно правильный выход, --
комментировал Зиновьев. -- [... ] Мы, несмотря на все [...] крики отчаяния
"правых", глубоко убеждены, что наступления со стороны немецких
империалистов быть в данный момент не может"7.
Петросовет поддержал решение советской делегации в Бресте большинством
голосов8. Днем раньше Исполком петроградского комитета партии
также высказался за раз-
254
рыв переговоров с немцами, против политики "похабного
мира"9. 30 января (по ст. ст.) за разрыв переговоров выступил
Моссовет10. Позиция Троцкого была поддержана левыми
эсерами11 и одобрена немецкими коммунистами. Последние, как и
Троцкий, считали, что "при крушении переговоров Центральные империи вряд ли
будут в состоянии причинить России новый крупный военный ущерб, несмотря на
нынешнее состояние русских армий. Война на русской границе все больше должна
была бы сходить на нет"12. Такого же мнения придерживался
считавшийся экспертом по Германии Радек13.
Политические деятели Австро-Венгрии, уведомленные о намерениях немцев
объявить перемирие прекращенным с 17 февраля, были повергнуты этим решением
в растерянность. "Наше мнение о том, что 17 февраля истекает срок перемирия,
в большинстве случаев не разделяется здесь даже правительственными кругами",
-- сообщал из Вены в МИД Германии 15 февраля германский посол в
Австро-Венгрии Б. Ведель. Австрийский посол в Берлине К. Мерей был буквально
"ошеломлен" и считал, что без формального ответа на заявление Троцкого, чего
сделано пока еще не было, разрывать перемирие, исчисляя от 10 февраля,
невозможно14. Тогда 16 февраля в телеграфное бюро Вольфа было
передано для публикации официальное сообщение германского правительства о
том, что заявление Троцкого рассматривается Германией как разрыв переговоров
и перемирия. "Датой разрыва перемирия, -- указывалось в сообщении, --
следует рассматривать 10 февраля" и "по истечении предусмотренного договором
семидневного срока германское правительство считает себя свободным
действовать в любом направлении"15.
Копия сообщения в агентство Вольфа была переслана командованию
германского Восточного фронта. Последнее 16 февраля в 7.30 вечера известило
генерала Самойло, что "с 12 часов дня 18 февраля между Германией и Россией
возобновляется состояние войны". По крайней мере, именно так 17 февраля
передал по прямому проводу из Бреста в Петроград генерал Самойло. В 13.42
Троцкий послал спеш-
255
ный запрос в Берлин, где указал, что советское правительство считает
телеграмму провокационной, поскольку даже в том случае, если Германия решила
отказаться от перемирия, "оповещение об этом должно происходить по условиям
перемирия за семь дней, а не за два, как это сделано". Советское
правительство в связи с этим просило немедленно разъяснить
недоразумение16.
18 февраля германское главнокомандование в разъяснении за подписью
Гофмана указало что заявление Троцкого "основывается на неправильных
предпосылках, предполагающих, что для возобновления состояния войны с
Россией с германской стороны требуется заблаговременное ясное оповещение о
разрыве перемирия за семь дней. [... ] Предусмотренный в договоре о
перемирии семидневный срок, -- указывали немцы, -- начался, таким образом,
10 февраля и истек вчера. В связи с тем, что русское правительство
отказалось заключить мир с Германией, Германия считает себя свободной от
любых обязательств и оставляет за собою право прибегнуть к тем мероприятиям,
которые она сочтет нужными"17.
Германский ультиматум не был поддержан союзником Германии
Австро-Венгрией, чье правительство высказалось против возобновления военных
действий18 и передало по этому поводу Германии
официальный протест19. Немцы, впрочем, попросили австрийцев
"подождать с провозглашением своей позиции" до тех пор, пока о германских
условиях не будут формально уведомлены Советы20. Чер-нин,
разумеется, ответил согласием, обещав "ничего не предпринимать", не
Связавшись предварительно с Берлином21. В это время на столе
Чернина уже лежала радиограмма Троцкого с вопросом, "считает ли
австро-венгерское правительство, что оно также находится в состоянии войны с
Россией", и если нет, то находит ли оно "возможным вступить в практическую
договоренность"22. Кроме того, было хорошо известно, что немцы
провели передислокацию всех боеспособных частей с Восточного фронта на
Западный23. Наконец, в Петрограде все еще оставались германские
посланники, прибывшие с дипломатическими
256
поручениями 16 (29) декабря: граф Мирбах, возглавлявший германскую
экономическую миссию24, и вице-адмирал Р. Кейзерлингк, начальник
военно-морской миссии (наступление Германии, как и планировали немцы,
началось 18 февраля, немедленно после их отъезда). Таким образом, оставалась
надежда, что самими немцами вопрос о наступлении окончательно не решен.
Исходя из этого, состоявшееся вечером 17 февраля заседание ЦК отвергло
6 голосами против 5 предложение Ленина о немедленном согласии подписать
германские условия и поддержало формулу Троцкого, постановив обождать с
возобновлением мирных переговоров до тех пор, пока не проявится германское
наступление и не обнаружится его влияние на пролетарское движение Запада.
Против немедленного возобновления переговоров даже под угрозой германского
нашествия голосовали Троцкий, Бухарин, Ломов, Урицкий, Иоффе и Н. Н.
Крестинский. За предложение Ленина -- Сталин, Свердлов, Сокольников, Смилга
и сам Ленин25.
На заседании ЦК РСДРП (б) утром 18 февраля резолюция Ленина снова была
провалена перевесом в один голос: 6 против 7. Новое заседание назначили на
вечер. Только вечером, после продолжительных споров и под воздействием
германского наступления, 7 голосами против 5 предложение Ленина было
принято. За него голосовали Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Зиновьев,
Сокольников и Смилга. Против -- Урицкий, Иоффе, Ломов, Бухарин,
Крестинский26. Подготовка текста обращения к правительству
Германии поручалась Ленину и Троцкому. Пока же ЦК постановил немедленно
послать немцам радиосообщение о согласии подписать мир. Свердлов между тем
должен был отправиться к левым эсерам, известить их о решении
большевистского ЦК и о том, что решением советского правительства будет
считаться совместное постановление центральных комитетов РСДРП (б) и
ПЛСР27.
О левых эсерах было создано несколько устоявшихся легенд. Одна из них
-- левые эсеры как принципиальные противники заключения мира с
Германией28. Между тем
257
первоначально позиции большевиков и левых эсеров в вопросе мира
совпадали. Обе партии выдвинули лозунг "общего перемирия на фронтах" и
"начали вести переговоры с представителями всех воюющих стран о
перемирии"29. Как и большевики, левые эсеры в вопросе о
подписании мира не были едины. Спиридонова первоначально поддерживала Ленина
и выступала за подписание соглашения30; на заседании ВЦИК 8
декабря в речи, посвященной мирным переговорам, она заявила о "полном
доверии", которое оказывают левые эсеры большевикам в деле ведения
переговоров в Бресте31. Камков 27 ноября, на Первом съезде ПЛСР,
провозгласил требование "немедленного ликвидирования войны"32; а
Карелин на Всероссийском съезде железнодорожников в начале января сказал,
что мирная политика "правительства комиссаров" встречает "единодушное
одобрение и поддержку со стороны всех партий, стоящих на позиции советской
власти"33. Часть левых эсеров стояла за мир, так как не верила в
быструю победу революции на Западе34. Другие считали, что
российские "ресурсы не так велики, как требовали бы этого стоящие на очереди
вопросы", т. е. недостаточны для ведения революционной войны35.
За подписание мира левые эсеры высказались и на Третьем всероссийском съезде
Советов в прениях по докладу о переговорах в Брест-Литовске. Камков,
выступавший от имени их фракции, заявил, что голосующие за продолжение войны
"в данный момент русской революции на плечи взваливают непомерно тяжелое
бремя", что "осуществление в несколько дней лозунга -- мир без аннексий и
контрибуций, на основе самоопределения народов -- почти невозможно",
поскольку "разрешение полностью и целиком всех этих мировых задач под силу
только мировой революции". Обращаясь к противникам заключения мира,
меньшевикам и эсерам, Камков сказал: "Для вас необходимо одно: воюй во что
бы то ни стало, воюй до последнего солдата, воюй, хотя бы это вело к гибели
революции". И добавил: "Если на время нам придется сделать уступки, то это
не наша вина"36.
258
Разумеется, в этой речи Камков преследовал прежде нссго партийные цели
и защищал политику советского правительства от критики меньшевиков и
эсеров37. Тем не менее подобные заявления руководящих деятелей
ПЛСР дали Ленину основания считать, что его точка зрения будет поддержана
левыми эсерами. Ленин, как казалось, не ошибся. На состоявшемся 18 февраля
объединенном засекший центральных комитетов РСДРП (б) и ПЛСР последняя
проголосовала за принятие германских условий38. Ленин поэтому
поспешил назначить на 19 февраля совместное оседание большевистской и
левоэсеровской фракций ВЦИКа, согласившись считать вынесенное решение
окончательным. Уверенный в своей победе, Ленин вместе с Троцким (согласно
постановлению ЦК) в ночь на 19 февраля составил текст радиообращения к
немцам. Совнарком ныражал протест по поводу германского наступления,
начатого против республики, "объявившей состояние войны прекращенным и
начавшей демобилизацию армии на всех фронтах", но заявлял "о своем согласии
подписать мир на гсх условиях, которые были предложены делегациями
Чет-керного союза в Брест-Литовске"39.
Радиотелеграмма за подписями Ленина и Троцкого была передана утром 19
февраля и уже в 9.12 получена немцами, о чем был немедленно информирован
генерал Гофман40. Все это Ленин проделал еще до того, как было
принято формальное совместное решение большевистской и левоэсеровской
фракций ВЦИКа. Но там, где Ленин смог обойти формальную сторону с левыми
эсерами, он не смог сделать того же с немцами. Последние, не
заинтересованные в приостановке успешного наступления, потребовали
официального письменного документа41; и Ленин ответил, что курьер
находится в пути42. Германия приняла заявление к сведению, но
наступления не прекратила.
Немцами были заняты в те дни несколько городов: 18 февраля -- Двинск;
19-го -- Минск; 20-го -- Полоцк; 21-го -- Режица и Орша; 22-го -- Вольмар,
Венден, Валк и Гап-саль; в ночь на 24-е -- Псков и Юрьев; 25 февраля --
Ьорисов и Ревель. Но самым удивительным было то, что
259
немцы наступали без армии. Они действовали небольшими разрозненными
отрядами в 100-200 человек, причем даже не регулярными частями, а сборными,
из добровольцев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении
мифических германских войск города и станции оставлялись без боя еще до
прибытия противника. Двинск, например, был взят немецким отрядом в 60-100
человек. Псков был занят небольшим отрядом немцев, приехавших на
мотоциклах43. В Режице германский отряд был столь малочислен, что
не смог занять телеграф, который работал еще целые сутки44. При
слабости одной стороны и панике другой, русские все-таки кое-где оказывали
сопротивление. Так, Нарва оборонялась до 4 марта45.
Немцы не столько брали города, сколько объявляли занятыми оставленные в
панике поспешно отступавшей русской армией местности. 22 февраля 1918г.
военный комиссар В. Н. Подбельский сообщал с фронта по прямому проводу:
"Проверенных новых сведений не имею, кроме того, что немцы, вообще говоря,
продвигаются неукоснительно, ибо не встречают сопротивления"46.
На Украице наступление шло в основном вдоль железнодорожных путей,
принимая, по словам Гофмана, "темпы, впечатляющие даже
военных"47. Кое-где немцы встречали сопротивление. Его оказывали,
во-первых, войска советской Красной гвардии, наступавшие для занятия
Украины, а во-вторых -- чехословацкие части, бои с которыми были наиболее
упорными48. Тем не менее 21 февраля немцы вошли в
Киев49.
19 февраля Ленин выступил с защитой тезисов о подписании мира на
объединенном заседании большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИК с
двухчасовой речью. Вероятно, он рассчитывал на победу. Но неожиданно для
Ленина, как и для многих членов ЦК ПЛСР, большинство членов ВЦИК высказалось
против принятия германских условий мира. Протокол заседания ВЦИК от 19
февраля "не сохранился", но на следующий день орган московской
большевистской организации газета "Социал-демократ" поместила краткий отчет
о заседании фракций: "Большин-
260
ство стояло на той точке зрения, -- писала газета, -- что русская
революция выдержит испытание; решено сопротивляться до последней
возможности"50.
Тогда Ленин 19 февраля собрал заседание Совнаркома, на котором были
обсуждены "вопросы внешней политики в связи с наступлением, начатым
Германией, и телеграммой", посланной Лениным в Берлин. Большинством голосов
против двух Совнарком содержание ночной телеграммы Ленина, посланной
преждевременно и вопреки воле ВЦИК, одобрил51. А так как Ленин
провел в свое время резолюцию, передающую в ведение СНК вопросы, связанные с
заключением мира, все необходимые формальности были выполнены.
Видимо, в связи с принятой ВЦИКом резолюцией не подписывать мира, 19
февраля Совнарком поручил Военной комиссии в составе Крыленко, Подвойского,
начальника Морского штаба Альфатера и комиссаров Дыбенко и Раскольникова
изучить вопрос "о возможности организации обороны" и "ведения революционной
войны, если революция будет поставлена перед этой необходимостью". Доклады,
сделанные Крыленко и Альфатером Совнарком заслушал в 9 вечера 20
февраля52. В этот же день Петроград был объявлен на военном
положении53, а как действующий орган Совнаркома был создан
Временный исполнительный комитет СНК во главе с Лениным. Иными словами,
Совнарком лишался власти, и она передавалась теперь узкому кругу лиц, членов
Совнаркома. Тогда же Петросовет рассмотрел вопрос о возможной эвакуации
города. Московский комитет партии, который в случае оставления Петрограда,
становился столичным, 20 февраля подтвердил прежнее решение выступать против
подписания мира, за революционную войну54.
21 февраля был создан Комитет революционной обороны Петрограда. Он был
образован Петроградским советом из 15 человек, в том числе всего состава
Чрезвычайного штаба Петроградского военного округа, одного представителя от
тельствами или нет в случае прекращения перемирия и возобнов
ления военных действий" (Германия, док. No 196 от 25 января по
н. ст. 1918 г. Тел. Розенберга в МИД Германии).
Мирные переговоры в Брест-Литовске, т. 1, с. 156.
Германия, док. No 207 от 1 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Гертлинга
Кюльману. Согласно проекту договора, представленному на об
суждение 1 февраля по н. ст., страны Четверного союза призна
вали Украинскую народную республику, определяли ее границы,
причем в спорном вопросе о Холмской губернии предпочтение
получала Украина; соглашались на создание автономной украин
ской области Галиции и договаривались о поставках Украиной до
июня месяца около 100.000 вагонов зерна (там же, док. No 219 от
2 февраля по н. ст. 1918 г. Кюльман в МИД Германии). О
распределении украинского продовольствия между немцами и
249
австрийцами было договорено несколькими днями позже (там же, док. No
228 от 6 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Гертлинга Грюнау).
AT, T-3742. Статья из "Последних новостей" от 2 марта 1921 г.,
No 5457.
Там же.
Германия, док. No 228 от 6 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Гертлинга
Грюнау.
Цит. по кн. Майоров. Борьба советской России, с. 213.
Германия, док. No 230 от 7 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана
в МИД Германии.
Германия, док. No232 от 8 февраля по н. ст. 1918г. Тел. Кюльмана
Гертлингу.
AT, T-3742. Статья из "Последних новостей" от 2 марта 1921 г.,
No 5457.
Чубарькн. Брестский мир, с. 137.
Германии, док. No 231 от 7 февраля по н. ст. 1918 г. Протокол.
Майоров. Борьба советской России, с. 210; Чубарьян. Брестский
мир. с 140-141.
В посланной Троцкому телеграмме из Петрограда, в частности,
говорилось: "Официально до 8 февраля [по н. ст.] весь Киев, за
исключением Печорского района, находился в руках Совета. Вче
ра 8 февраля в 10 часов ночи [вечера] получили из Киева от
главнокомандующего Муравьева официальное сообщение о взя
тии Печорского района и бегстве остатков Рады [...]. Все это было
вчера в 20 часов 8 февраля; от Рады не осталось ничего [...].
Делегация Киевской рады в Бресте представляет пустое место. В
Киев, как и в Харьков, будет передано немедленно Ваше тре
бование о регулярном информировании Бреста" (Чубарьян. Бре
стский мир, с. 141).
В Киеве в это время власть не находилась в руках Советов. Вот что
записал в своем дневнике 8 февраля по н. ст. Граф Чернин:
"Сегодня вечером мир с Украиной должен быть подписан. Первый
мир в этой ужасной войне. Но сидит ли Рада действительно еще
в Киеве? Василько [украинский национальный лидер, русин]
показал мне телеграмму, посланную 6 февраля из Киева здешней
украинской делегации. А Троцкий отклонил мое предложение
послать офицера австрийского генерального штаба, чтобы выяс
нить в точности положение дел. Таким образом, его утверждение,
что на Украине власть уже в руках большевиков, было только
хитростью. [...] Это укрепляет мою решимость подписать мирный
договор с Украиной" (Чернин. Брест-Литовск, с. 173).
Майоров. Борьба советской России, с. 211; Чубарьян. Брестский
мир, с. 141.
Майоров. Борьба советской России, с. 211.
Передержки "культа личности": в четвертом издании собрания
250
сочинений Ленина, которым пользуется Майоров, телеграмма подписана
"Ленин. Сталин" (Ленин, Сочинения. 4-е изд., т. 26, с. 471). В пятом издании
сочинений Ленина подпись Сталина под телеграммой убрали.
Майоров. Борьба советской России, с. 211.
Здесь обрывает цитирование Майоров (там же).
Ленин. ПСС, т. 35, с. 332.
Немецкий историк-социалист пишет: "Для того, чтобы показать
всему миру прожорливое зверство германских разбойников, они
использовали Брест-Литовск для широкой пропаганды демокра
тического мира и европейской революции. Их попытки увенча
лись некоторым успехом -- в Австрии и Германии разразилась
огромная январская стачка. Но один этот удар, конечно, не мог
еще поколебать германского милитаризма. 9 февраля был заклю
чен сепаратный мир с Украиной. После этого Центральные дер
жавы приставили русским пистолет к груди" (AT, T-3742.
П. Фрелих. К истории германской революции, т. 1, с. 224-225).
Последнее не совсем точно: переговоры разрывались большеви
ками.
Гофман. Война упущенных возможностей, с. 186
59 Германия, док. No 234 от 9 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Грюнау
в МИД Германии. Разумеется, это был только повод для разрыва.
Об этом свидетельствует одна из телеграмм Гинденбурга кайзеру:
"После того, как Ваше величество изволили сказать о докладе
6 февраля, что Ваше величество имеет твердое намерение предо
ставить немцам на до сих пор оккупированных территориях Лиф-
ляндии и Эстляндии просимую ими защиту, генерал Гофман
получил задание потребовать освобождения от русских войск
Лифляндии и Эстляндии или же порвать с Троцким". Гофман
сообщил в ответ, что Троцкий "видимо, готов к заключению мира
на требовавшихся до сих пор условиях"; и поскольку Кюльман
намеревался "предложить русским освободить названные терри
тории, а не требовать этого", Гофман просил канцлера приказать
Кюльману, "чтобы он теперь непременно требовал освобождения
Лифляндии и Эстляндии или же прервал переговоры с Троцким,
как того настоятельно требует военное положение, раз мир с
Украинцами уже заключен". Канцлер поддержал Гофмана и
Гинденбурга (см. там же, док. No 236 от 9 февраля пон. ст. 1918 г.
Тел. Грюнау в МИД Германии.
Там же, док. No 235 от 9 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана
Гертлингу.
Там же, док. No 240 от 10 февраля по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана
Грюнау.
Гофман. Война упущенных возможностей, с. 186.
251
О том, что все решения подобного рода принимались совместно с
ЦК ПЛСР см. Троцкий. Моя жизнь, т. 2, с. 111-112.
Цит. по кн. Майоров. Борьба советской России, с. 211.
Германия, док. N 241 от 10 февраля по н. ст. 1918 г. Тел.
Кюльмана Гертлингу.
AT, T-3742. Из мемуаров Чернина, с. 412-413. "Троцкий отказы
вается подписать. Война кончена, а мира нет," -- записал Чернин
11 февраля по н. ст. (AT, T-3742); Чернин. Брест-Литовск, с. 173.
Гофман. Война упущенных возможностей, с. 186; AT, T-3742.
П Фрелих. К истории германской революции, т. 1, с 225.
Чернин. Брест-Литовск, с. 173.
Германия, док. No 242 от 11 февраля 1918 г. Тел. Гертлинга
Вильгельму II.
Там же, док. No 246 от 12 февраля 1918 г. Записка Бусше.
Там же, док. No 248 от 13 февраля 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД
Германии.
Там же, док. No 250 от 13 февраля 1918 г. Тел. Радовица в МИД
Германии. В те дни Гофман записал в служебном дневнике:
"Решение приступить опять к военным действиям -- самое пра
вильное [...]. Пока мы не дойдем до озера Пейпус [Псковское
озеро], мы не остановимся" (Гофман. Записки и дневники, с. 239-
240) Немцы планировали нанести России "быстрый и решитель
ный удар", для чего, по мнению Людендорфа, не понадобилось бы
крупной военной операции. Чтобы оправдать свои действия, нем
цы требовали теперь от всех окраинных народов России -- укра
инцев, эстляндцев, лифляндцев и финнов -- заявлений с призы
вами к Германии вмешаться "для восстановления порядка" (там
же, док. No 249 от 133 февраля 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД
Германии для барона Бусше). Общий план действий был одобрен
кайзером.
252
Находясь под гипнозом многолетней критики позиции Троцкого, нелегко
окунуться в события тех дней непредвзято и объективно и взглянуть на
происходящее глазами революционеров. Формула Троцкого "ни мира, ни войны",
за которой в тот период стояло большинство ЦК РСДРП (б) и ПЛСР1,
равно как и директива о демобилизации армии, были схожи с ленинским декретом
о мире, выпущенным в пропагандистских целях в первые же часы после
переворота2, или же с телеграммой за подписями Ленина и Крыленко
на фронты об объявлении перемирия и начале мирных переговоров, хотя
германская сторона согласия тогда еще не дала ни на первое, ни на второе.
Мышление революционеров было декларативным. К тому же очередной приказ о
демобилизации и без того таявшей армии, не контролируемой центром, мог
неоднократно быть перекрыт центральными или местными приказами о
мобилизациях. В революцию царила анархия. Разноречивые приказы были ее
неотъемлемой частью.
Заседание политической комиссии в Брест-Литовске закончилось 28 января
(10 февраля) в 6.50 вечера. Вскоре после этого, еще до формального ответа
Четверного союза на заявление советской делегации, т. е. не зная, принята ли
формула "ни мира, ни войны", Троцкий телеграфировал Ленину:
"Переговоры закончились. Сегодня, после окончательного выяснения
неприемлемости австро-германских условий, наша делегация заявила, что
выходим из империалистической войны, демобилизуем свою армию и отказываемся
подписать аннексионистский договор. Согласно сделанному заявлению, издайте
немедленно приказ о прекра-
253
щении состояния войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией
и о демобилизации на всех фронтах. Нарком Троцкий"3.
Разумеется, телеграмма Троцкого была той самой декларацией, которая "в
существе своем "должна была "стать известна всему миру". Но Ленин, вопреки
решению ЦК, телеграмму Троцкого проигнорировал. Тогда около 9 вечера Троцкий
дал аналогичную телеграмму Крыленке и велел издать "немедленно этой ночью
приказ о прекращении состояния войны [... ] и о демобилизации на всех
фронтах". В 4 часа утра 29 января (11 февраля) приказ был утвержден наркомом
по военным делам Подвойским, а в 8 утра -- передан радиограммой от имени
Крыленки: "Мир. Война окончена. Россия больше не воюет [... ]. Демобилизация
армии настоящим объявляется"4.
Потерпев обычное для него в те дни поражение, Ленин и не думал
сдаваться. Через своего секретаря (почему-то не лично) он передал в ставку
верховного главнокомандующего приказ: "Сегодняшнюю телеграмму о мире и
всеобщей демобилизации армии на всех фронтах отменить всеми имеющимися у вас
способами по приказанию Ленина". Но Ленина не послушали. В 17 часов во все
штабы фронтов была переслана пространная телеграмма за подписью Крыленки о
прекращении войны, демобилизации и "уводе войск с передовой
линии"5.
По возвращении в Петроград Троцкий выступил на заседании Петроградского
совета. Он указал, что Германия скорее всего не сумеет "выслать войска
против социалистической республики. 90 шансов из 100 за то, что наступление
не удастся и только 10 шансов за наступление. Но я уверен, что наступления
не будет"6. "Это был единственно правильный выход, --
комментировал Зиновьев. -- [... ] Мы, несмотря на все [...] крики отчаяния
"правых", глубоко убеждены, что наступления со стороны немецких
империалистов быть в данный момент не может"7.
Петросовет поддержал решение советской делегации в Бресте большинством
голосов8. Днем раньше Исполком петроградского комитета партии
также высказался за раз-
254
рыв переговоров с немцами, против политики "похабного
мира"9. 30 января (по ст. ст.) за разрыв переговоров выступил
Моссовет10. Позиция Троцкого была поддержана левыми
эсерами11 и одобрена немецкими коммунистами. Последние, как и
Троцкий, считали, что "при крушении переговоров Центральные империи вряд ли
будут в состоянии причинить России новый крупный военный ущерб, несмотря на
нынешнее состояние русских армий. Война на русской границе все больше должна
была бы сходить на нет"12. Такого же мнения придерживался
считавшийся экспертом по Германии Радек13.
Политические деятели Австро-Венгрии, уведомленные о намерениях немцев
объявить перемирие прекращенным с 17 февраля, были повергнуты этим решением
в растерянность. "Наше мнение о том, что 17 февраля истекает срок перемирия,
в большинстве случаев не разделяется здесь даже правительственными кругами",
-- сообщал из Вены в МИД Германии 15 февраля германский посол в
Австро-Венгрии Б. Ведель. Австрийский посол в Берлине К. Мерей был буквально
"ошеломлен" и считал, что без формального ответа на заявление Троцкого, чего
сделано пока еще не было, разрывать перемирие, исчисляя от 10 февраля,
невозможно14. Тогда 16 февраля в телеграфное бюро Вольфа было
передано для публикации официальное сообщение германского правительства о
том, что заявление Троцкого рассматривается Германией как разрыв переговоров
и перемирия. "Датой разрыва перемирия, -- указывалось в сообщении, --
следует рассматривать 10 февраля" и "по истечении предусмотренного договором
семидневного срока германское правительство считает себя свободным
действовать в любом направлении"15.
Копия сообщения в агентство Вольфа была переслана командованию
германского Восточного фронта. Последнее 16 февраля в 7.30 вечера известило
генерала Самойло, что "с 12 часов дня 18 февраля между Германией и Россией
возобновляется состояние войны". По крайней мере, именно так 17 февраля
передал по прямому проводу из Бреста в Петроград генерал Самойло. В 13.42
Троцкий послал спеш-
255
ный запрос в Берлин, где указал, что советское правительство считает
телеграмму провокационной, поскольку даже в том случае, если Германия решила
отказаться от перемирия, "оповещение об этом должно происходить по условиям
перемирия за семь дней, а не за два, как это сделано". Советское
правительство в связи с этим просило немедленно разъяснить
недоразумение16.
18 февраля германское главнокомандование в разъяснении за подписью
Гофмана указало что заявление Троцкого "основывается на неправильных
предпосылках, предполагающих, что для возобновления состояния войны с
Россией с германской стороны требуется заблаговременное ясное оповещение о
разрыве перемирия за семь дней. [... ] Предусмотренный в договоре о
перемирии семидневный срок, -- указывали немцы, -- начался, таким образом,
10 февраля и истек вчера. В связи с тем, что русское правительство
отказалось заключить мир с Германией, Германия считает себя свободной от
любых обязательств и оставляет за собою право прибегнуть к тем мероприятиям,
которые она сочтет нужными"17.
Германский ультиматум не был поддержан союзником Германии
Австро-Венгрией, чье правительство высказалось против возобновления военных
действий18 и передало по этому поводу Германии
официальный протест19. Немцы, впрочем, попросили австрийцев
"подождать с провозглашением своей позиции" до тех пор, пока о германских
условиях не будут формально уведомлены Советы20. Чер-нин,
разумеется, ответил согласием, обещав "ничего не предпринимать", не
Связавшись предварительно с Берлином21. В это время на столе
Чернина уже лежала радиограмма Троцкого с вопросом, "считает ли
австро-венгерское правительство, что оно также находится в состоянии войны с
Россией", и если нет, то находит ли оно "возможным вступить в практическую
договоренность"22. Кроме того, было хорошо известно, что немцы
провели передислокацию всех боеспособных частей с Восточного фронта на
Западный23. Наконец, в Петрограде все еще оставались германские
посланники, прибывшие с дипломатическими
256
поручениями 16 (29) декабря: граф Мирбах, возглавлявший германскую
экономическую миссию24, и вице-адмирал Р. Кейзерлингк, начальник
военно-морской миссии (наступление Германии, как и планировали немцы,
началось 18 февраля, немедленно после их отъезда). Таким образом, оставалась
надежда, что самими немцами вопрос о наступлении окончательно не решен.
Исходя из этого, состоявшееся вечером 17 февраля заседание ЦК отвергло
6 голосами против 5 предложение Ленина о немедленном согласии подписать
германские условия и поддержало формулу Троцкого, постановив обождать с
возобновлением мирных переговоров до тех пор, пока не проявится германское
наступление и не обнаружится его влияние на пролетарское движение Запада.
Против немедленного возобновления переговоров даже под угрозой германского
нашествия голосовали Троцкий, Бухарин, Ломов, Урицкий, Иоффе и Н. Н.
Крестинский. За предложение Ленина -- Сталин, Свердлов, Сокольников, Смилга
и сам Ленин25.
На заседании ЦК РСДРП (б) утром 18 февраля резолюция Ленина снова была
провалена перевесом в один голос: 6 против 7. Новое заседание назначили на
вечер. Только вечером, после продолжительных споров и под воздействием
германского наступления, 7 голосами против 5 предложение Ленина было
принято. За него голосовали Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Зиновьев,
Сокольников и Смилга. Против -- Урицкий, Иоффе, Ломов, Бухарин,
Крестинский26. Подготовка текста обращения к правительству
Германии поручалась Ленину и Троцкому. Пока же ЦК постановил немедленно
послать немцам радиосообщение о согласии подписать мир. Свердлов между тем
должен был отправиться к левым эсерам, известить их о решении
большевистского ЦК и о том, что решением советского правительства будет
считаться совместное постановление центральных комитетов РСДРП (б) и
ПЛСР27.
О левых эсерах было создано несколько устоявшихся легенд. Одна из них
-- левые эсеры как принципиальные противники заключения мира с
Германией28. Между тем
257
первоначально позиции большевиков и левых эсеров в вопросе мира
совпадали. Обе партии выдвинули лозунг "общего перемирия на фронтах" и
"начали вести переговоры с представителями всех воюющих стран о
перемирии"29. Как и большевики, левые эсеры в вопросе о
подписании мира не были едины. Спиридонова первоначально поддерживала Ленина
и выступала за подписание соглашения30; на заседании ВЦИК 8
декабря в речи, посвященной мирным переговорам, она заявила о "полном
доверии", которое оказывают левые эсеры большевикам в деле ведения
переговоров в Бресте31. Камков 27 ноября, на Первом съезде ПЛСР,
провозгласил требование "немедленного ликвидирования войны"32; а
Карелин на Всероссийском съезде железнодорожников в начале января сказал,
что мирная политика "правительства комиссаров" встречает "единодушное
одобрение и поддержку со стороны всех партий, стоящих на позиции советской
власти"33. Часть левых эсеров стояла за мир, так как не верила в
быструю победу революции на Западе34. Другие считали, что
российские "ресурсы не так велики, как требовали бы этого стоящие на очереди
вопросы", т. е. недостаточны для ведения революционной войны35.
За подписание мира левые эсеры высказались и на Третьем всероссийском съезде
Советов в прениях по докладу о переговорах в Брест-Литовске. Камков,
выступавший от имени их фракции, заявил, что голосующие за продолжение войны
"в данный момент русской революции на плечи взваливают непомерно тяжелое
бремя", что "осуществление в несколько дней лозунга -- мир без аннексий и
контрибуций, на основе самоопределения народов -- почти невозможно",
поскольку "разрешение полностью и целиком всех этих мировых задач под силу
только мировой революции". Обращаясь к противникам заключения мира,
меньшевикам и эсерам, Камков сказал: "Для вас необходимо одно: воюй во что
бы то ни стало, воюй до последнего солдата, воюй, хотя бы это вело к гибели
революции". И добавил: "Если на время нам придется сделать уступки, то это
не наша вина"36.
258
Разумеется, в этой речи Камков преследовал прежде нссго партийные цели
и защищал политику советского правительства от критики меньшевиков и
эсеров37. Тем не менее подобные заявления руководящих деятелей
ПЛСР дали Ленину основания считать, что его точка зрения будет поддержана
левыми эсерами. Ленин, как казалось, не ошибся. На состоявшемся 18 февраля
объединенном засекший центральных комитетов РСДРП (б) и ПЛСР последняя
проголосовала за принятие германских условий38. Ленин поэтому
поспешил назначить на 19 февраля совместное оседание большевистской и
левоэсеровской фракций ВЦИКа, согласившись считать вынесенное решение
окончательным. Уверенный в своей победе, Ленин вместе с Троцким (согласно
постановлению ЦК) в ночь на 19 февраля составил текст радиообращения к
немцам. Совнарком ныражал протест по поводу германского наступления,
начатого против республики, "объявившей состояние войны прекращенным и
начавшей демобилизацию армии на всех фронтах", но заявлял "о своем согласии
подписать мир на гсх условиях, которые были предложены делегациями
Чет-керного союза в Брест-Литовске"39.
Радиотелеграмма за подписями Ленина и Троцкого была передана утром 19
февраля и уже в 9.12 получена немцами, о чем был немедленно информирован
генерал Гофман40. Все это Ленин проделал еще до того, как было
принято формальное совместное решение большевистской и левоэсеровской
фракций ВЦИКа. Но там, где Ленин смог обойти формальную сторону с левыми
эсерами, он не смог сделать того же с немцами. Последние, не
заинтересованные в приостановке успешного наступления, потребовали
официального письменного документа41; и Ленин ответил, что курьер
находится в пути42. Германия приняла заявление к сведению, но
наступления не прекратила.
Немцами были заняты в те дни несколько городов: 18 февраля -- Двинск;
19-го -- Минск; 20-го -- Полоцк; 21-го -- Режица и Орша; 22-го -- Вольмар,
Венден, Валк и Гап-саль; в ночь на 24-е -- Псков и Юрьев; 25 февраля --
Ьорисов и Ревель. Но самым удивительным было то, что
259
немцы наступали без армии. Они действовали небольшими разрозненными
отрядами в 100-200 человек, причем даже не регулярными частями, а сборными,
из добровольцев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении
мифических германских войск города и станции оставлялись без боя еще до
прибытия противника. Двинск, например, был взят немецким отрядом в 60-100
человек. Псков был занят небольшим отрядом немцев, приехавших на
мотоциклах43. В Режице германский отряд был столь малочислен, что
не смог занять телеграф, который работал еще целые сутки44. При
слабости одной стороны и панике другой, русские все-таки кое-где оказывали
сопротивление. Так, Нарва оборонялась до 4 марта45.
Немцы не столько брали города, сколько объявляли занятыми оставленные в
панике поспешно отступавшей русской армией местности. 22 февраля 1918г.
военный комиссар В. Н. Подбельский сообщал с фронта по прямому проводу:
"Проверенных новых сведений не имею, кроме того, что немцы, вообще говоря,
продвигаются неукоснительно, ибо не встречают сопротивления"46.
На Украице наступление шло в основном вдоль железнодорожных путей,
принимая, по словам Гофмана, "темпы, впечатляющие даже
военных"47. Кое-где немцы встречали сопротивление. Его оказывали,
во-первых, войска советской Красной гвардии, наступавшие для занятия
Украины, а во-вторых -- чехословацкие части, бои с которыми были наиболее
упорными48. Тем не менее 21 февраля немцы вошли в
Киев49.
19 февраля Ленин выступил с защитой тезисов о подписании мира на
объединенном заседании большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИК с
двухчасовой речью. Вероятно, он рассчитывал на победу. Но неожиданно для
Ленина, как и для многих членов ЦК ПЛСР, большинство членов ВЦИК высказалось
против принятия германских условий мира. Протокол заседания ВЦИК от 19
февраля "не сохранился", но на следующий день орган московской
большевистской организации газета "Социал-демократ" поместила краткий отчет
о заседании фракций: "Большин-
260
ство стояло на той точке зрения, -- писала газета, -- что русская
революция выдержит испытание; решено сопротивляться до последней
возможности"50.
Тогда Ленин 19 февраля собрал заседание Совнаркома, на котором были
обсуждены "вопросы внешней политики в связи с наступлением, начатым
Германией, и телеграммой", посланной Лениным в Берлин. Большинством голосов
против двух Совнарком содержание ночной телеграммы Ленина, посланной
преждевременно и вопреки воле ВЦИК, одобрил51. А так как Ленин
провел в свое время резолюцию, передающую в ведение СНК вопросы, связанные с
заключением мира, все необходимые формальности были выполнены.
Видимо, в связи с принятой ВЦИКом резолюцией не подписывать мира, 19
февраля Совнарком поручил Военной комиссии в составе Крыленко, Подвойского,
начальника Морского штаба Альфатера и комиссаров Дыбенко и Раскольникова
изучить вопрос "о возможности организации обороны" и "ведения революционной
войны, если революция будет поставлена перед этой необходимостью". Доклады,
сделанные Крыленко и Альфатером Совнарком заслушал в 9 вечера 20
февраля52. В этот же день Петроград был объявлен на военном
положении53, а как действующий орган Совнаркома был создан
Временный исполнительный комитет СНК во главе с Лениным. Иными словами,
Совнарком лишался власти, и она передавалась теперь узкому кругу лиц, членов
Совнаркома. Тогда же Петросовет рассмотрел вопрос о возможной эвакуации
города. Московский комитет партии, который в случае оставления Петрограда,
становился столичным, 20 февраля подтвердил прежнее решение выступать против
подписания мира, за революционную войну54.
21 февраля был создан Комитет революционной обороны Петрограда. Он был
образован Петроградским советом из 15 человек, в том числе всего состава
Чрезвычайного штаба Петроградского военного округа, одного представителя от