Страница:
Префект оказался невысоким плотным человечком с массивной золотой цепью на груди и множеством золотых колец на толстых пальцах. Услыхав доклад капитана об обстоятельствах встречи его отряда с неизвестными путниками, он хмуро оглядел отряд герцога и, велев воинам удалиться, высокомерно процедил:
— Итак, я слушаю вас. Зачем вы изволили пожаловать в наш город?
Когда Боуррик объяснил ему, что намеревается встретиться с Тэлботом Килрейном, известным городским дельцом и торговым агентом герцогства Крайди в Вольных городах, манера префекта резко изменилась. Он пригласил путников в свои личные апартаменты и угостил их всех горячим сладким кофе. Он послал одного из слуг с запиской в дом Тэлбота и в ожидании ответа обменивался с герцогом ни к чему не обязывающими любезностями.
Кулган наклонился к Пагу и со сдавленным смешком пробормотал:
— Наш гостеприимный хозяин прежде чем решить, как вести себя с нами, хочет твердо знать, откуда ветер дует. Он ждет ответа от купца и тогда лишь соизволит понять, кто же мы такие
— пленники или гости. Ты еще мал, дружок! Вот подрастешь, тогда поймешь, что во всех без исключениях городах и странах начальство низшего уровня ведет себя точно так же.
Через некоторое время на пороге гостиной появился разъяренный Мичем, за которым едва поспевал один из старших служащих торгового дома Килрейна. Клерк заверил префекта, что перед ним и в самом деле герцог Крайди, которого его господин с нетерпением ждет к себе. Префект принялся рассыпаться в цветистых извинениях, с мольбой повторяя, что его сиятельство не может не понять, как опасно доверять всем и каждому в нынешние тяжкие времена. Он то и дело потирал толстые руки и заискивающе заглядывал в глаза Боуррика.
Тот холодно кивнул и заверил его, что и в самом деле понял все как нельзя более правильно, и крайдийцы без дальнейших отлагательств покинули маленький домик. Снаружи их ждали слуги Килрейна, державшие под уздцы нескольких оседланных лошадей. Путники вскочили в седла и двинулись по тесным улицам Бордона вслед за Мичемом и старшим служащим Тэлбота. Путь их лежал к невысоким холмам, на которых возвышались богатые особняки, окруженные тенистыми садами.
Дом купца Килрейна стоял на самой вершине одного из холмов. У самых ворот Паг оглянулся. Отсюда хорошо был виден бордонский порт с множеством качавшихся на волнах кораблей. Большинство из них стояли на якорях с убранными парусами. Им предстояло зимовать в гавани и отправиться в очередное плавание лишь с наступлением весны. Но несколько небольших суденышек, совершавших короткие рейсы на север в Илит и в другие Вольные города, медленно входили в гавань или покидали ее.
Крайдийцы въехали в ворота, и несколько расторопных конюхов помогли им спешиться и повели лошадей в конюшни.
Приветствовать прибывших гостей вышел и сам хозяин дома.
— Добро пожаловать, лорд Боуррик, — с улыбкой проговорил он, спускаясь с высокого крыльца. Крючковатым носом и пронзительным взглядом желтоватых глаз купец напомнил Пагу ястреба-стервятника. Наружность его никак нельзя было назвать привлекательной: на яйцевидной голове купца не сохранилось и малейших признаков растительности, добротная одежда свободного покроя не скрывала угловатых линий его тощей, нескладной фигуры. Но он смотрел на крайдийцев с неподдельным дружелюбием, и улыбка, осветившая его лицо, рассеяла первое невыгодное впечатление от его облика.
Тэлбот приказал слугам приготовить помещения для гостей и подать обед. Герцог стал было говорить с ним о цели своего прибытия в Бордон, но купец протестующе поднял руку:
— После, ваше сиятельство. Мы успеем подробно поговорить обо всем, когда вы отдохнете с дороги и подкрепитесь за моим столом. За ужином мы обсудим все дела, а пока для вас приготовят ванны с теплой водой и мягкие постели. Вам это сейчас нужнее всего!
Он хлопнул в ладоши, и на пороге появился управляющий. Приказав тому проводить гостей в их комнаты, хозяин пошел по просторному коридору впереди герцога и Аруты. Управляющий отвел Пага и Кулгана в предназначавшуюся для них спальню. Гардан должен был расположиться в комнате Мичема, а солдат расселили в помещениях для слуг.
Кулган велел Пагу вымыться в ванне и ждать его возвращения, а сам отправился к Мичему. По дороге они о чем-то негромко разговаривали. Паг с любопытством поглядел им вслед и, когда за чародеем и его слугой закрылась дверь, подошел к большой металлической лохани, наполненной теплой водой с растворенными в ней благовониями. Паг сбросил с себя грязную одежду и погрузился в лохань. Вода оказалась такой горячей, что поначалу у него даже дух захватило. Но ему неловко было выскакивать из воды и заливать дорогой пушистый ковер, устилавший пол. Он сцепил зубы и с шумом выдохнул. Ему казалось, что еще немного, и он заживо сварится в этом кипятке. Но мало-помалу тело его привыкло к теплу и по усталым членам разлилась сладостная истома. Впервые за много дней ему удалось как следует согреться.
Внутренняя поверхность лохани оказалась ровной и гладкой. Разнежившись в теплой воде, Паг с наслаждением водил ступней по эмалированному дну. Прежде, в Крайди, ему доводилось мыться лишь в тесных деревянных лоханях с такими шероховатыми стенками и дном, что в них и пошевелиться-то было нельзя: в кожу того и гляди могла впиться заноза. Он намылил голову и тело душистым мылом, потом встал во весь рост и осторожно, чтобы не залить ковер, окатил себя чистой водой из стоявшего рядом ведра.
Он насухо вытерся огромным полотенцем и с наслаждением натянул на себя чистую ночную рубаху. Несмотря на то, что час был еще ранний, он улегся в мягкую постель и вытянулся во весь рост под теплым, мягким одеялом. Его неудержимо клонило в сон. На секунду перед ним мелькнуло освещенное улыбкой лицо голубоглазого Томаса. Погружаясь в дремоту, Паг мысленно повторял слова молитвы. Он просил богов уберечь его друга от беды и помочь Долгану вызволить Томаса.
Через несколько часов его разбудил звук льющейся воды. Он приоткрыл глаза и увидел, что тучный чародей с наслаждением плещется в лохани, напевая сквозь зубы песню, слов которой было не разобрать. Паг укрылся одеялом с головой и тотчас же снова заснул.
Кулгану с трудом удалось растолкать его, когда настало время ужина. Пока Паг спал, слуги Тэлбота Килрейна успели выстирать, высушить и выгладить его одежду. Чьи-то заботливые руки даже заштопали небольшую прореху у ворота его камзола. Его кожаные башмаки были вычищены и натерты салом. Разглядывая себя в зеркале, Паг внезапно обнаружил, что щеки его покрылись первым юношеским пушком.
Кулган смотрел на него подбоченясь и изогнув бровь.
— Надо что-то решать с этим, Паг, — с деланной серьезностью проговорил он. — Скажи, следует ли мне попросить Тэлбота одарить тебя бритвой, чтобы лицо твое всегда было гладким, как у Аруты? Или же ты предпочитаешь отрастить солидную бороду? Она была бы тебе очень к лицу!
Паг прыснул со смеху и потряс головой. Он смеялся впервые с тех пор, как отряд покинул Мак Мордейн Кадал.
— Спасибо за заботу, мастер Кулган. Но мне пока еще рано беспокоиться об этом.
Кулган расхохотался. Он был рад, что к Пагу вернулось хорошее расположение духа. Он приоткрыл дверь.
— Ты готов?
— Еще как готов! — кивнул Паг. Он умирал от голода.
Слуга, дежуривший у двери, проводил их в обеденный зал, где за длинным столом уже сидели хозяин дома, герцог и Арута. Кулган и Паг поспешно заняли места напротив Боуррика и принца.
Герцог тем временем заканчивал рассказ о появлении на Мидкемии таинственных цурани.
— Вот поэтому, — заключил он, — я и решил лично поведать его высочеству об этих устрашающих событиях.
Купец откинулся на спинку стула. Лоб его покрылся испариной, пронзительный взгляд выдавал тревогу и озабоченность. Он едва глядел на слуг, проворно уставлявших стол блюдами с изысканнейшими кушаньями.
— Лорд Боуррик, — сказал Тэлбот, — когда ваш слуга Мичем впервые заговорил со мной об этом, я не придал его словам большого значения. Возможно, виной тому допущенные им неточности. Ведь сам он узнал обо всем несколько необычным путем — Мичем пересказал купцу все то, что услыхал от чародея Белгана, которому Кулган, в свою очередь, поведал о случившемся, преодолев разделявшее их расстояние с помощью своего искусства. А потому я и предположить не мог, что ваш визит в Крондор окажется столь жизненно важен, в том числе и для моего народа. — Тэлбот протяжно вздохнул. — Я просто потрясен всем, что вы сейчас рассказали. Прежде я хотел ограничиться ролью посредника в найме для вас корабля. Теперь же мне придется поступить иначе. Я отправлю вас в Крондор на одном из моих собственных судов. — Он поднял маленький золотой колокольчик, стоявший у правой руки, и позвонил. На зов явился расторопный слуга и как вкопанный застыл у стула хозяина. — Отправляйся к капитану Абраму и вели ему приготовить «Владычицу бурь» к отплытию. Завтра с утренним приливом он отправится в Крондор. О дальнейшем мы с ним уговоримся позднее.
Слуга с поклоном удалился. Герцог невесело улыбнулся:
— Благодарю тебя, друг Килрейн. Я был уверен, что ты отнесешься ко всему с пониманием, но, признаться, не рассчитывал так скоро получить корабль.
Купец взглянул прямо в глаза герцога:
— Ваше сиятельство, я буду с вами откровенен. Между подданными Королевства и жителями Вольных городов нет ни дружбы, ни взаимной приязни. Простите мне мою дерзость, но имя кон Дуанов по-прежнему пользуется здесь дурной славой. Ведь не кто иной как ваш покойный дед опустошил Валинор и держал Наталь в осаде. Его войска были остановлены всего в десяти милях от этого города, жители которого никогда этого не забудут. В наших жилах течет кешианская кровь. Мы свободнорожденные и всегда будем относиться к завоевателям с ненавистью! — Герцог хмуро выслушивал купца, не пытаясь перебить и опровергнуть его слова.
— И однако, — продолжал Тэлбот, — ваш покойный родитель и вы сами всегда были нам добрыми соседями. Вы не угрожали нам войной и соблюдали честность в делах. Порой вы бывали даже чересчур щедры и великодушны. Я знаю, что вашему слову можно доверять, и потому ни на секунду не усомнился в правдивости рассказа об этих цурани. Ваше сиятельство не из тех, кто стал бы преувеличивать и намеренно сгущать краски.
Услыхав столь искренние похвалы, герцог слегка улыбнулся и вопросительно взглянул на Тэлбота. Тот продолжил:
— Мы проявили бы непростительную глупость и недальновидность, если бы отказались признать, что наши интересы в деле противостояния цурани совпадают с вашими. В одиночку нам их не одолеть. Проводив вас, я созову собрание цеховых старшин и глав купеческих гильдий и буду держать речь о необходимости поддержки Королевства в этой войне. — Он гордо улыбнулся, и все сидевшие за столом поняли, что Тэлбот Килрейн обладает в Бордоне немалым весом и авторитетом. — Думаю, мне не составит труда убедить их в своей правоте, — подытожил купец. — Для этого мне будет достаточно во всех подробностях описать им боевую галеру пришельцев и предложить мысленно сравнить ее с нашими парусниками.
Боуррик засмеялся и покачал головой:
— Теперь я вижу, мастер купец, что свое состояние ты создал сам, а не выиграл и не получил в подарок от щедрой судьбы. Ты умен и дальновиден, как мой самый мудрый советник отец Тулли, и решителен, как лучшие из моих воинов. Благодарю тебя за все!
Беседа герцога с Килрейном продолжалась до глубокой ночи. Паг покинул обеденный зал одним из первых. Ему снова хотелось спать. Когда Кулган вернулся в их комнату, он застал его погруженным в глубокий сон и молча задул свечу у его изголовья.
Стояла темная, холодная, дождливая ночь. «Владычица бурь» неслась по штормовому морю, подгоняемая ветром. Вокруг царил такой непроглядный мрак, что с палубы нельзя было разглядеть верхушки ее мачт. Ледяной дождь заливал лица матросов и пассажиров шхуны.
Те, кто собрался на палубе, кутались в меховые плащи, но даже они не могли защитить их от холода и сырости. Дважды за последние две недели их судно попадало в шторм, но ураган такой силы и свирепости обрушился на Горькое море впервые за все время их плавания. Внезапно до слуха герцога донеслись жалобные крики, которые тотчас же заглушил рев бури. К капитану подбежал его помощник и доложил, что два матроса сорвались с рей и упали за борт.
Боуррик повернулся к капитану:
— Неужели их нельзя спасти?
— Нет, милорд. Мы ничем не можем им помочь. С нашей стороны было бы безумием пытаться разыскать их в волнах. Их песенка спета! — прокричал Абрам.
Несколько матросов, рискуя разделить участь погибших товарищей, продолжали скалывать ледяную корку с мачт. Капитан наблюдал за их работой, ухватившись рукой за деревянную переборку. Рядом с ним стояли герцог и Кулган. Волны раскачивали корабль, и все трое ежеминутно рисковали потерять равновесие и свалиться на палубу. Снизу из трюма послышался оглушительный треск, и капитан яростно выругался.
Через несколько минут к нему подбежал один из матросов:
— Капитан, в корпусе трещина. В грузовом трюме течь!
Абрам поманил к себе боцмана и приказал:
— Возьми с собой троих матросов и отправляйся в трюм. Заделайте течь и возвращайтесь на мачты.
Боцман выкрикнул имена троих матросов и, когда те спустились на палубу, повел их вниз. Кулган на несколько мгновений прикрыл глаза и нахмурил седые брови. Герцог не сводил с него встревоженного взора. Вот чародей вздохнул, выходя из транса, и устало проговорил:
— Капитан, шторм продлится еще три дня.
Абрам выкрикнул ругательство и посетовал на жестокую участь, посланную ему немилосердными богами.
— «Владычица» не может три дня болтаться по штормовому морю с течью в днище, — сказал он герцогу. — Мне надо найти бухту, где можно бросить якорь, чтобы залатать пробоину.
Герцог кивнул и прокричал:
— Вы собираетесь повернуть на Квег?
Капитан затряс головой, и в воздух взметнулись брызги воды и мокрый снег, покрывавшие его густую бороду.
— Я не могу повернуть на Квег при таком ветре! Нам придется идти к Острову Колдуна!
Кулган нахмурился и покачал головой. Но движение это осталось незамеченным для его собеседников. Он немного помедлил, а затем осторожно спросил Абрама:
— Неужто нет другого места, где мы могли бы укрыться от бури и починить судно?
Капитан взглянул сперва на него, потом на герцога и терпеливо пояснил:
— О чем речь, конечно же, есть! Но ходу туда верных дней шесть, и если мы за это время и не пойдем ко дну, то я наверняка потеряю всю свою команду, как нынче тех двоих!
Он повернулся к рулевому и велел ему разворачивать «Владычицу бурь» к югу, держа курс на Остров Колдуна.
Кулган и герцог спустились в трюм. Качка была настолько сильной, что дородный чародей то и дело ударялся боками о перила узкой лестницы. Герцог вошел в каюту, которую делил с принцем, а Кулган отправился к себе. Гардан, Мичем и Паг лежали на койках, предпринимая все усилия к тому, чтобы не быть сброшенными на пол каюты. Морское путешествие пришлось Пагу не по нраву. Всю первую неделю он пластом пролежал на своей койке, мучаясь приступами морской болезни. Когда этот недуг миновал, он с великим трудом научился передвигаться по шаткой палубе, но так и не смог заставить себя привыкнуть к корабельной пище — засоленной в бочках свинине и сухарям. Прежде он всегда мог упросить кока изжарить для него яичницу или сварить кофе, но во время шторма нечего было и думать о том, чтобы разводить огонь и стряпать.
Волны ударялись о борта «Владычицы бурь», и крайдийцы с тревогой прислушивались к протестующему скрипу и треску корабельной обшивки. Из грузового трюма до них доносились визг пилы и стук молота. Это матросы пытались закрыть пробоину изнутри.
Паг повернул голову к Кулгану и с надеждой спросил:
— Учитель, скоро прекратится этот шторм?
Взгляды Мичема и Гардана вопрошали о том же. Чародей покачал головой.
— Увы, нет. Он не утихнет еще три дня. В грузовом трюме течь, и нам придется пристать к одному из островов, чтобы переждать там ненастье.
— К какому острову? — спросил Паг.
— К Острову Колдуна.
Мичем резко вскочил со своей койки и со всего размаху ударился головой о низкий потолок каюты. Бранясь и потирая ушибленный затылок, он бросил свирепый взгляд на Гардана, которого немало позабавило это происшествие, и обратился к Кулгану:
— Неужто к тому самому острову, где обитает Черный Макрос?
Кулган кивнул. Корабль резко накренился набок, и чародею, чтобы не упасть, пришлось обеими руками упереться в стенку каюты. Восстановив равновесие, он пробормотал:
— Вот именно. Мне это вовсе не по душе, так же, как и тебе, и всем остальным. Но капитан опасается, что «Владычица» не выдержит шторма и пойдет ко дну. — Словно в подтверждение его слов обшивка судна снова затрещала под натиском волн. — Ведь в корпусе уже образовалась брешь.
— А кто такой этот Макрос? — полюбопытствовал Паг.
Кулган немного помолчал. Казалось, он прислушивался к работе матросов в трюме и одновременно подыскивал слова для ответа на вопрос своего ученика.
— Макрос, — веско, с нажимом проговорил он наконец, — великий волшебник, Паг. Возможно, могущественнейший из всех, что когда-либо жили на нашей Мидкемии.
— Вот-вот, — подхватил Мичем. — И вся его колдовская сила исходит из самых темных глубин преисподней! Он мастер черной магии, да такой опасный и жестокий, что жрецы Лимс-Крагмы и те страшатся ногой ступить на его растреклятый остров!
Гардан расхохотался и недоверчиво покачал головой:
— Хотел бы я своими глазами увидать волшебника, которому удалось нагнать страху на служителей богини смерти! Похоже, он и вправду силен в своем ремесле!
— Все это только слухи, Паг, — возвысил голос Кулган и строго взглянул на Мичема и Гардана. — Нам доподлинно известно лишь то, что, когда в Королевстве начались гонения на чародеев. Макрос перебрался на остров в Горьком море. С тех пор все мореходы стараются обходить Остров Колдуна стороной.
Паг уселся на своей койке и подобрал под себя ноги, ожидая продолжения рассказа Кулгана. Его больше не беспокоили ни рев шторма, ни стук молотков за переборкой. Он вглядывался в лицо своего учителя, освещенное тусклым светом раскачивавшегося под потолком фонаря, в надежде узнать как можно больше о таинственном Макросе.
— Он очень стар, — продолжал чародей. — Каким способом ему удается продлевать свою жизнь, об этом ведомо только ему самому, но он живет здесь уже больше трех сотен лет.
Гардан с усмешкой предположил:
— Или чародеи нескольких поколений вот уже три сотни лет называют себя этим именем!
Кулган кивнул:
— Возможно и такое. Во всяком случае, мы почти ничего не знаем о нем. До нас доходят лишь байки о всяких ужасных его деяниях, по большей части сочиненные матросами. Но мне сдается, что даже если Макрос и причастен черной магии, слухи о творимых им злодействах частично исходят от него самого. С их помощью ему удается надежно оградить себя от назойливого любопытства мореплавателей.
Позади них раздался оглушительный треск. Не иначе как в корпусе «Владычицы бурь» появилась новая трещина. Корабль подпрыгнул на высокой волне, и у всех находившихся в каюте мелькнула одна и та же мысль, которую дрожащим голосом высказал вслух Мичем:
— Плевать, что он — черный колдун. Хоть бы уж боги смилостивились над нами и благословили добраться до его острова!
Судно бросило якорь в южной бухте Острова Колдуна. Капитан Абрам сказал, что им придется ждать окончания бури, прежде чем он рискнет послать ныряльщиков обследовать внешние повреждения корпуса «Владычицы бурь».
Кулган, Паг, Мичем и Гардан вышли на палубу. Свирепые порывы ледяного ветра разбивались о скалы, окружавшие бухту, и вокруг судна царило относительное затишье. Паг подошел к капитану и Кулгану, стоявшим у борта. Он проследил за их взглядами, устремленными на вершину одной из скал.
Там на фоне серого зимнего неба виднелся замок с несколькими башнями, напоминавшими слегка разведенные в стороны пальцы человеческой руки. Замок был погружен во тьму и казался необитаемым. Пульсирующий ярко-синий свет лился лишь из одного окна, расположенного в самой высокой из башен. Казалось, что хозяину этого мрачного строения каким-то образом удалось пленить грозовую молнию и заставить ее служить себе.
К Пагу подошел Мичем. Глядя на странное сооружение из серого гранита, он вполголоса проговорил:
— Вот там он и живет, этот Макрос.
Через три дня, как и предсказывал Кулган, шторм прекратился. Ныряльщики доложили капитану, что обнаружили в корпусе две бреши. Паг облокотился о перила верхней палубы. Рядом с ним стояли Кулган, Мичем и Гардан. Арута и герцог ждали, что скажет Абрам. Над кораблем с пронзительными криками вились чайки. Студеной зимой, когда косяки рыбы уходят глубоко под воду, они со все большей назойливостью преследовали редкие суда, отваживавшиеся бороздить просторы Горького моря. Остатки пищи, выбрасываемые моряками за борт, становились для них желанной добычей.
Арута подошел к Кулгану и сообщил:
— Капитан говорит, что починка займет около двух дней. Зато он надеется, что «Владычица» выдержит плавание до самого Крондора. Хвала богам, что трещины оказались невелики! Все могло оказаться намного хуже!
Мичем и Гардан переглянулись и обменялись улыбками. Кулган осторожно спросил:
— А не сможем ли мы хоть ненадолго сойти на берег, ваше высочество?
Арута задумчиво потер рукой подбородок:
— Боюсь, ни один матрос не согласится сесть на весла, чтобы доставить нас на этот остров.
— Нас? — оторопело переспросил чародей.
Арута улыбнулся своей насмешливо-высокомерной улыбкой:
— Представь себе, мне тоже захотелось размять ноги после тесноты каюты и палубной качки! А кроме того, должен же кто-то присматривать за тобой, мастер чародей, чтобы ты ненароком не забрел туда, где тебе вовсе не будут рады!
Паг мельком взглянул в сторону замка. Заметив это, чародей поспешно проговорил:
— Мы станем держаться как можно дальше не только от замка, но даже и от тропы, что ведет к нему от берега. Ведь недаром же столько слухов ходит о тяжких карах, постигших тех, кто дерзнул туда направиться!
Арута отдал распоряжение команде судна, и вскоре все пятеро забрались в небольшую шлюпку, которую затем подняли с палубы, перебросили через борт и медленно спустили в воду на канатах истекавшие потом матросы. Глядя на их искаженные страхом лица, на губы, беззвучно шептавшие молитвы, Паг догадался, что крепкие моряки вспотели вовсе не от тяжелых усилий.
Арута, словно прочитав его мысли, насмешливо проговорил:
— Вполне возможно, что старые кумушки, сплетничающие у ворот крайдийского рынка, еще более суеверны, чем эти дюжие молодцы. Но я, право же, за это не поручусь.
Когда лодка оказалась в воде, матросы вытянули канаты на палубу, а Гардан и Мичем принялись неуклюже выгребать к берегу. Арута пристыдил их, заявив, что никогда не поверит, будто жители портового города Крайди могут быть такими скверными гребцами, и предложил сменить у весел одного из них. Те начали грести что было сил, и шлюпка рывками заскользила по воде. Через несколько минут движение ее сделалось более плавным и она стрелой понеслась к острову.
Они причалили к песчаному берегу, узкой полоской отделявшему громады скал от моря. Вдоль уступов к вершине той из них, на которой высился замок, змеилась узкая тропка. Другая, чуть более широкая, вела в глубь острова.
Паг первым выпрыгнул из шлюпки и помог вытащить ее на песок. Следом за ним на берег вышли и остальные.
Пагу почудилось, что за ними кто-то наблюдает, но сколько он ни оглядывался по сторонам, ему не удавалось заметить ничего подозрительного. Кругом царило спокойствие. При свете неяркого зимнего солнца даже жилище черного колдуна больше не казалось таким зловещим. Над берегом носились чайки, а у подножия скал легкий ветерок шевелил сухие стебли прошлогодней травы.
Кулган и принц не сговариваясь ступили на тропинку, что уходила за холмы.
— Ведь мы не рискуем нарушить чье-то уединение и бесцеремонно вторгнуться на чужие земли, — пробормотал чародей.
— Насколько мне известно, на острове кроме Макроса никто не живет!
Арута немного помедлил, наверняка взвешивая возможный риск путешествия по острову, но немного погодя кивнул и зашагал вперед.
Паг шел позади всех. Мичем, боязливо ступавший по тропе в нескольких шагах впереди него, то и дело оглядывался. Широкоплечий франклин держал ладонь на рукоятке палаша. Паг нес в руке рогатку. Он пока еще не научился как следует владеть мечом, хотя Гардан, когда на море царил штиль, частенько давал ему уроки. Мальчик с любопытством озирался по сторонам, стараясь не отставать от других.
Из кустов близ тропинки при их приближении вспорхнули две небольшие стайки береговых птиц. Кружа над головами четверых путников, они издавали протестующие крики, и стоило небольшому отряду пройти немного вперед, как птицы вернулись к своим гнездам.
Путники взобрались на первый из нескольких холмов, лежавших на их пути. С вершины его тропинка спускалась вниз, затем снова взмывала вверх, по склону следующего холма.
— Она обязательно приведет нас куда-то. Вот только куда? — проговорил чародей. — Вы уверены, ваше высочество, что нам следует идти дальше?
— Итак, я слушаю вас. Зачем вы изволили пожаловать в наш город?
Когда Боуррик объяснил ему, что намеревается встретиться с Тэлботом Килрейном, известным городским дельцом и торговым агентом герцогства Крайди в Вольных городах, манера префекта резко изменилась. Он пригласил путников в свои личные апартаменты и угостил их всех горячим сладким кофе. Он послал одного из слуг с запиской в дом Тэлбота и в ожидании ответа обменивался с герцогом ни к чему не обязывающими любезностями.
Кулган наклонился к Пагу и со сдавленным смешком пробормотал:
— Наш гостеприимный хозяин прежде чем решить, как вести себя с нами, хочет твердо знать, откуда ветер дует. Он ждет ответа от купца и тогда лишь соизволит понять, кто же мы такие
— пленники или гости. Ты еще мал, дружок! Вот подрастешь, тогда поймешь, что во всех без исключениях городах и странах начальство низшего уровня ведет себя точно так же.
Через некоторое время на пороге гостиной появился разъяренный Мичем, за которым едва поспевал один из старших служащих торгового дома Килрейна. Клерк заверил префекта, что перед ним и в самом деле герцог Крайди, которого его господин с нетерпением ждет к себе. Префект принялся рассыпаться в цветистых извинениях, с мольбой повторяя, что его сиятельство не может не понять, как опасно доверять всем и каждому в нынешние тяжкие времена. Он то и дело потирал толстые руки и заискивающе заглядывал в глаза Боуррика.
Тот холодно кивнул и заверил его, что и в самом деле понял все как нельзя более правильно, и крайдийцы без дальнейших отлагательств покинули маленький домик. Снаружи их ждали слуги Килрейна, державшие под уздцы нескольких оседланных лошадей. Путники вскочили в седла и двинулись по тесным улицам Бордона вслед за Мичемом и старшим служащим Тэлбота. Путь их лежал к невысоким холмам, на которых возвышались богатые особняки, окруженные тенистыми садами.
Дом купца Килрейна стоял на самой вершине одного из холмов. У самых ворот Паг оглянулся. Отсюда хорошо был виден бордонский порт с множеством качавшихся на волнах кораблей. Большинство из них стояли на якорях с убранными парусами. Им предстояло зимовать в гавани и отправиться в очередное плавание лишь с наступлением весны. Но несколько небольших суденышек, совершавших короткие рейсы на север в Илит и в другие Вольные города, медленно входили в гавань или покидали ее.
Крайдийцы въехали в ворота, и несколько расторопных конюхов помогли им спешиться и повели лошадей в конюшни.
Приветствовать прибывших гостей вышел и сам хозяин дома.
— Добро пожаловать, лорд Боуррик, — с улыбкой проговорил он, спускаясь с высокого крыльца. Крючковатым носом и пронзительным взглядом желтоватых глаз купец напомнил Пагу ястреба-стервятника. Наружность его никак нельзя было назвать привлекательной: на яйцевидной голове купца не сохранилось и малейших признаков растительности, добротная одежда свободного покроя не скрывала угловатых линий его тощей, нескладной фигуры. Но он смотрел на крайдийцев с неподдельным дружелюбием, и улыбка, осветившая его лицо, рассеяла первое невыгодное впечатление от его облика.
Тэлбот приказал слугам приготовить помещения для гостей и подать обед. Герцог стал было говорить с ним о цели своего прибытия в Бордон, но купец протестующе поднял руку:
— После, ваше сиятельство. Мы успеем подробно поговорить обо всем, когда вы отдохнете с дороги и подкрепитесь за моим столом. За ужином мы обсудим все дела, а пока для вас приготовят ванны с теплой водой и мягкие постели. Вам это сейчас нужнее всего!
Он хлопнул в ладоши, и на пороге появился управляющий. Приказав тому проводить гостей в их комнаты, хозяин пошел по просторному коридору впереди герцога и Аруты. Управляющий отвел Пага и Кулгана в предназначавшуюся для них спальню. Гардан должен был расположиться в комнате Мичема, а солдат расселили в помещениях для слуг.
Кулган велел Пагу вымыться в ванне и ждать его возвращения, а сам отправился к Мичему. По дороге они о чем-то негромко разговаривали. Паг с любопытством поглядел им вслед и, когда за чародеем и его слугой закрылась дверь, подошел к большой металлической лохани, наполненной теплой водой с растворенными в ней благовониями. Паг сбросил с себя грязную одежду и погрузился в лохань. Вода оказалась такой горячей, что поначалу у него даже дух захватило. Но ему неловко было выскакивать из воды и заливать дорогой пушистый ковер, устилавший пол. Он сцепил зубы и с шумом выдохнул. Ему казалось, что еще немного, и он заживо сварится в этом кипятке. Но мало-помалу тело его привыкло к теплу и по усталым членам разлилась сладостная истома. Впервые за много дней ему удалось как следует согреться.
Внутренняя поверхность лохани оказалась ровной и гладкой. Разнежившись в теплой воде, Паг с наслаждением водил ступней по эмалированному дну. Прежде, в Крайди, ему доводилось мыться лишь в тесных деревянных лоханях с такими шероховатыми стенками и дном, что в них и пошевелиться-то было нельзя: в кожу того и гляди могла впиться заноза. Он намылил голову и тело душистым мылом, потом встал во весь рост и осторожно, чтобы не залить ковер, окатил себя чистой водой из стоявшего рядом ведра.
Он насухо вытерся огромным полотенцем и с наслаждением натянул на себя чистую ночную рубаху. Несмотря на то, что час был еще ранний, он улегся в мягкую постель и вытянулся во весь рост под теплым, мягким одеялом. Его неудержимо клонило в сон. На секунду перед ним мелькнуло освещенное улыбкой лицо голубоглазого Томаса. Погружаясь в дремоту, Паг мысленно повторял слова молитвы. Он просил богов уберечь его друга от беды и помочь Долгану вызволить Томаса.
Через несколько часов его разбудил звук льющейся воды. Он приоткрыл глаза и увидел, что тучный чародей с наслаждением плещется в лохани, напевая сквозь зубы песню, слов которой было не разобрать. Паг укрылся одеялом с головой и тотчас же снова заснул.
Кулгану с трудом удалось растолкать его, когда настало время ужина. Пока Паг спал, слуги Тэлбота Килрейна успели выстирать, высушить и выгладить его одежду. Чьи-то заботливые руки даже заштопали небольшую прореху у ворота его камзола. Его кожаные башмаки были вычищены и натерты салом. Разглядывая себя в зеркале, Паг внезапно обнаружил, что щеки его покрылись первым юношеским пушком.
Кулган смотрел на него подбоченясь и изогнув бровь.
— Надо что-то решать с этим, Паг, — с деланной серьезностью проговорил он. — Скажи, следует ли мне попросить Тэлбота одарить тебя бритвой, чтобы лицо твое всегда было гладким, как у Аруты? Или же ты предпочитаешь отрастить солидную бороду? Она была бы тебе очень к лицу!
Паг прыснул со смеху и потряс головой. Он смеялся впервые с тех пор, как отряд покинул Мак Мордейн Кадал.
— Спасибо за заботу, мастер Кулган. Но мне пока еще рано беспокоиться об этом.
Кулган расхохотался. Он был рад, что к Пагу вернулось хорошее расположение духа. Он приоткрыл дверь.
— Ты готов?
— Еще как готов! — кивнул Паг. Он умирал от голода.
Слуга, дежуривший у двери, проводил их в обеденный зал, где за длинным столом уже сидели хозяин дома, герцог и Арута. Кулган и Паг поспешно заняли места напротив Боуррика и принца.
Герцог тем временем заканчивал рассказ о появлении на Мидкемии таинственных цурани.
— Вот поэтому, — заключил он, — я и решил лично поведать его высочеству об этих устрашающих событиях.
Купец откинулся на спинку стула. Лоб его покрылся испариной, пронзительный взгляд выдавал тревогу и озабоченность. Он едва глядел на слуг, проворно уставлявших стол блюдами с изысканнейшими кушаньями.
— Лорд Боуррик, — сказал Тэлбот, — когда ваш слуга Мичем впервые заговорил со мной об этом, я не придал его словам большого значения. Возможно, виной тому допущенные им неточности. Ведь сам он узнал обо всем несколько необычным путем — Мичем пересказал купцу все то, что услыхал от чародея Белгана, которому Кулган, в свою очередь, поведал о случившемся, преодолев разделявшее их расстояние с помощью своего искусства. А потому я и предположить не мог, что ваш визит в Крондор окажется столь жизненно важен, в том числе и для моего народа. — Тэлбот протяжно вздохнул. — Я просто потрясен всем, что вы сейчас рассказали. Прежде я хотел ограничиться ролью посредника в найме для вас корабля. Теперь же мне придется поступить иначе. Я отправлю вас в Крондор на одном из моих собственных судов. — Он поднял маленький золотой колокольчик, стоявший у правой руки, и позвонил. На зов явился расторопный слуга и как вкопанный застыл у стула хозяина. — Отправляйся к капитану Абраму и вели ему приготовить «Владычицу бурь» к отплытию. Завтра с утренним приливом он отправится в Крондор. О дальнейшем мы с ним уговоримся позднее.
Слуга с поклоном удалился. Герцог невесело улыбнулся:
— Благодарю тебя, друг Килрейн. Я был уверен, что ты отнесешься ко всему с пониманием, но, признаться, не рассчитывал так скоро получить корабль.
Купец взглянул прямо в глаза герцога:
— Ваше сиятельство, я буду с вами откровенен. Между подданными Королевства и жителями Вольных городов нет ни дружбы, ни взаимной приязни. Простите мне мою дерзость, но имя кон Дуанов по-прежнему пользуется здесь дурной славой. Ведь не кто иной как ваш покойный дед опустошил Валинор и держал Наталь в осаде. Его войска были остановлены всего в десяти милях от этого города, жители которого никогда этого не забудут. В наших жилах течет кешианская кровь. Мы свободнорожденные и всегда будем относиться к завоевателям с ненавистью! — Герцог хмуро выслушивал купца, не пытаясь перебить и опровергнуть его слова.
— И однако, — продолжал Тэлбот, — ваш покойный родитель и вы сами всегда были нам добрыми соседями. Вы не угрожали нам войной и соблюдали честность в делах. Порой вы бывали даже чересчур щедры и великодушны. Я знаю, что вашему слову можно доверять, и потому ни на секунду не усомнился в правдивости рассказа об этих цурани. Ваше сиятельство не из тех, кто стал бы преувеличивать и намеренно сгущать краски.
Услыхав столь искренние похвалы, герцог слегка улыбнулся и вопросительно взглянул на Тэлбота. Тот продолжил:
— Мы проявили бы непростительную глупость и недальновидность, если бы отказались признать, что наши интересы в деле противостояния цурани совпадают с вашими. В одиночку нам их не одолеть. Проводив вас, я созову собрание цеховых старшин и глав купеческих гильдий и буду держать речь о необходимости поддержки Королевства в этой войне. — Он гордо улыбнулся, и все сидевшие за столом поняли, что Тэлбот Килрейн обладает в Бордоне немалым весом и авторитетом. — Думаю, мне не составит труда убедить их в своей правоте, — подытожил купец. — Для этого мне будет достаточно во всех подробностях описать им боевую галеру пришельцев и предложить мысленно сравнить ее с нашими парусниками.
Боуррик засмеялся и покачал головой:
— Теперь я вижу, мастер купец, что свое состояние ты создал сам, а не выиграл и не получил в подарок от щедрой судьбы. Ты умен и дальновиден, как мой самый мудрый советник отец Тулли, и решителен, как лучшие из моих воинов. Благодарю тебя за все!
Беседа герцога с Килрейном продолжалась до глубокой ночи. Паг покинул обеденный зал одним из первых. Ему снова хотелось спать. Когда Кулган вернулся в их комнату, он застал его погруженным в глубокий сон и молча задул свечу у его изголовья.
Стояла темная, холодная, дождливая ночь. «Владычица бурь» неслась по штормовому морю, подгоняемая ветром. Вокруг царил такой непроглядный мрак, что с палубы нельзя было разглядеть верхушки ее мачт. Ледяной дождь заливал лица матросов и пассажиров шхуны.
Те, кто собрался на палубе, кутались в меховые плащи, но даже они не могли защитить их от холода и сырости. Дважды за последние две недели их судно попадало в шторм, но ураган такой силы и свирепости обрушился на Горькое море впервые за все время их плавания. Внезапно до слуха герцога донеслись жалобные крики, которые тотчас же заглушил рев бури. К капитану подбежал его помощник и доложил, что два матроса сорвались с рей и упали за борт.
Боуррик повернулся к капитану:
— Неужели их нельзя спасти?
— Нет, милорд. Мы ничем не можем им помочь. С нашей стороны было бы безумием пытаться разыскать их в волнах. Их песенка спета! — прокричал Абрам.
Несколько матросов, рискуя разделить участь погибших товарищей, продолжали скалывать ледяную корку с мачт. Капитан наблюдал за их работой, ухватившись рукой за деревянную переборку. Рядом с ним стояли герцог и Кулган. Волны раскачивали корабль, и все трое ежеминутно рисковали потерять равновесие и свалиться на палубу. Снизу из трюма послышался оглушительный треск, и капитан яростно выругался.
Через несколько минут к нему подбежал один из матросов:
— Капитан, в корпусе трещина. В грузовом трюме течь!
Абрам поманил к себе боцмана и приказал:
— Возьми с собой троих матросов и отправляйся в трюм. Заделайте течь и возвращайтесь на мачты.
Боцман выкрикнул имена троих матросов и, когда те спустились на палубу, повел их вниз. Кулган на несколько мгновений прикрыл глаза и нахмурил седые брови. Герцог не сводил с него встревоженного взора. Вот чародей вздохнул, выходя из транса, и устало проговорил:
— Капитан, шторм продлится еще три дня.
Абрам выкрикнул ругательство и посетовал на жестокую участь, посланную ему немилосердными богами.
— «Владычица» не может три дня болтаться по штормовому морю с течью в днище, — сказал он герцогу. — Мне надо найти бухту, где можно бросить якорь, чтобы залатать пробоину.
Герцог кивнул и прокричал:
— Вы собираетесь повернуть на Квег?
Капитан затряс головой, и в воздух взметнулись брызги воды и мокрый снег, покрывавшие его густую бороду.
— Я не могу повернуть на Квег при таком ветре! Нам придется идти к Острову Колдуна!
Кулган нахмурился и покачал головой. Но движение это осталось незамеченным для его собеседников. Он немного помедлил, а затем осторожно спросил Абрама:
— Неужто нет другого места, где мы могли бы укрыться от бури и починить судно?
Капитан взглянул сперва на него, потом на герцога и терпеливо пояснил:
— О чем речь, конечно же, есть! Но ходу туда верных дней шесть, и если мы за это время и не пойдем ко дну, то я наверняка потеряю всю свою команду, как нынче тех двоих!
Он повернулся к рулевому и велел ему разворачивать «Владычицу бурь» к югу, держа курс на Остров Колдуна.
Кулган и герцог спустились в трюм. Качка была настолько сильной, что дородный чародей то и дело ударялся боками о перила узкой лестницы. Герцог вошел в каюту, которую делил с принцем, а Кулган отправился к себе. Гардан, Мичем и Паг лежали на койках, предпринимая все усилия к тому, чтобы не быть сброшенными на пол каюты. Морское путешествие пришлось Пагу не по нраву. Всю первую неделю он пластом пролежал на своей койке, мучаясь приступами морской болезни. Когда этот недуг миновал, он с великим трудом научился передвигаться по шаткой палубе, но так и не смог заставить себя привыкнуть к корабельной пище — засоленной в бочках свинине и сухарям. Прежде он всегда мог упросить кока изжарить для него яичницу или сварить кофе, но во время шторма нечего было и думать о том, чтобы разводить огонь и стряпать.
Волны ударялись о борта «Владычицы бурь», и крайдийцы с тревогой прислушивались к протестующему скрипу и треску корабельной обшивки. Из грузового трюма до них доносились визг пилы и стук молота. Это матросы пытались закрыть пробоину изнутри.
Паг повернул голову к Кулгану и с надеждой спросил:
— Учитель, скоро прекратится этот шторм?
Взгляды Мичема и Гардана вопрошали о том же. Чародей покачал головой.
— Увы, нет. Он не утихнет еще три дня. В грузовом трюме течь, и нам придется пристать к одному из островов, чтобы переждать там ненастье.
— К какому острову? — спросил Паг.
— К Острову Колдуна.
Мичем резко вскочил со своей койки и со всего размаху ударился головой о низкий потолок каюты. Бранясь и потирая ушибленный затылок, он бросил свирепый взгляд на Гардана, которого немало позабавило это происшествие, и обратился к Кулгану:
— Неужто к тому самому острову, где обитает Черный Макрос?
Кулган кивнул. Корабль резко накренился набок, и чародею, чтобы не упасть, пришлось обеими руками упереться в стенку каюты. Восстановив равновесие, он пробормотал:
— Вот именно. Мне это вовсе не по душе, так же, как и тебе, и всем остальным. Но капитан опасается, что «Владычица» не выдержит шторма и пойдет ко дну. — Словно в подтверждение его слов обшивка судна снова затрещала под натиском волн. — Ведь в корпусе уже образовалась брешь.
— А кто такой этот Макрос? — полюбопытствовал Паг.
Кулган немного помолчал. Казалось, он прислушивался к работе матросов в трюме и одновременно подыскивал слова для ответа на вопрос своего ученика.
— Макрос, — веско, с нажимом проговорил он наконец, — великий волшебник, Паг. Возможно, могущественнейший из всех, что когда-либо жили на нашей Мидкемии.
— Вот-вот, — подхватил Мичем. — И вся его колдовская сила исходит из самых темных глубин преисподней! Он мастер черной магии, да такой опасный и жестокий, что жрецы Лимс-Крагмы и те страшатся ногой ступить на его растреклятый остров!
Гардан расхохотался и недоверчиво покачал головой:
— Хотел бы я своими глазами увидать волшебника, которому удалось нагнать страху на служителей богини смерти! Похоже, он и вправду силен в своем ремесле!
— Все это только слухи, Паг, — возвысил голос Кулган и строго взглянул на Мичема и Гардана. — Нам доподлинно известно лишь то, что, когда в Королевстве начались гонения на чародеев. Макрос перебрался на остров в Горьком море. С тех пор все мореходы стараются обходить Остров Колдуна стороной.
Паг уселся на своей койке и подобрал под себя ноги, ожидая продолжения рассказа Кулгана. Его больше не беспокоили ни рев шторма, ни стук молотков за переборкой. Он вглядывался в лицо своего учителя, освещенное тусклым светом раскачивавшегося под потолком фонаря, в надежде узнать как можно больше о таинственном Макросе.
— Он очень стар, — продолжал чародей. — Каким способом ему удается продлевать свою жизнь, об этом ведомо только ему самому, но он живет здесь уже больше трех сотен лет.
Гардан с усмешкой предположил:
— Или чародеи нескольких поколений вот уже три сотни лет называют себя этим именем!
Кулган кивнул:
— Возможно и такое. Во всяком случае, мы почти ничего не знаем о нем. До нас доходят лишь байки о всяких ужасных его деяниях, по большей части сочиненные матросами. Но мне сдается, что даже если Макрос и причастен черной магии, слухи о творимых им злодействах частично исходят от него самого. С их помощью ему удается надежно оградить себя от назойливого любопытства мореплавателей.
Позади них раздался оглушительный треск. Не иначе как в корпусе «Владычицы бурь» появилась новая трещина. Корабль подпрыгнул на высокой волне, и у всех находившихся в каюте мелькнула одна и та же мысль, которую дрожащим голосом высказал вслух Мичем:
— Плевать, что он — черный колдун. Хоть бы уж боги смилостивились над нами и благословили добраться до его острова!
Судно бросило якорь в южной бухте Острова Колдуна. Капитан Абрам сказал, что им придется ждать окончания бури, прежде чем он рискнет послать ныряльщиков обследовать внешние повреждения корпуса «Владычицы бурь».
Кулган, Паг, Мичем и Гардан вышли на палубу. Свирепые порывы ледяного ветра разбивались о скалы, окружавшие бухту, и вокруг судна царило относительное затишье. Паг подошел к капитану и Кулгану, стоявшим у борта. Он проследил за их взглядами, устремленными на вершину одной из скал.
Там на фоне серого зимнего неба виднелся замок с несколькими башнями, напоминавшими слегка разведенные в стороны пальцы человеческой руки. Замок был погружен во тьму и казался необитаемым. Пульсирующий ярко-синий свет лился лишь из одного окна, расположенного в самой высокой из башен. Казалось, что хозяину этого мрачного строения каким-то образом удалось пленить грозовую молнию и заставить ее служить себе.
К Пагу подошел Мичем. Глядя на странное сооружение из серого гранита, он вполголоса проговорил:
— Вот там он и живет, этот Макрос.
Через три дня, как и предсказывал Кулган, шторм прекратился. Ныряльщики доложили капитану, что обнаружили в корпусе две бреши. Паг облокотился о перила верхней палубы. Рядом с ним стояли Кулган, Мичем и Гардан. Арута и герцог ждали, что скажет Абрам. Над кораблем с пронзительными криками вились чайки. Студеной зимой, когда косяки рыбы уходят глубоко под воду, они со все большей назойливостью преследовали редкие суда, отваживавшиеся бороздить просторы Горького моря. Остатки пищи, выбрасываемые моряками за борт, становились для них желанной добычей.
Арута подошел к Кулгану и сообщил:
— Капитан говорит, что починка займет около двух дней. Зато он надеется, что «Владычица» выдержит плавание до самого Крондора. Хвала богам, что трещины оказались невелики! Все могло оказаться намного хуже!
Мичем и Гардан переглянулись и обменялись улыбками. Кулган осторожно спросил:
— А не сможем ли мы хоть ненадолго сойти на берег, ваше высочество?
Арута задумчиво потер рукой подбородок:
— Боюсь, ни один матрос не согласится сесть на весла, чтобы доставить нас на этот остров.
— Нас? — оторопело переспросил чародей.
Арута улыбнулся своей насмешливо-высокомерной улыбкой:
— Представь себе, мне тоже захотелось размять ноги после тесноты каюты и палубной качки! А кроме того, должен же кто-то присматривать за тобой, мастер чародей, чтобы ты ненароком не забрел туда, где тебе вовсе не будут рады!
Паг мельком взглянул в сторону замка. Заметив это, чародей поспешно проговорил:
— Мы станем держаться как можно дальше не только от замка, но даже и от тропы, что ведет к нему от берега. Ведь недаром же столько слухов ходит о тяжких карах, постигших тех, кто дерзнул туда направиться!
Арута отдал распоряжение команде судна, и вскоре все пятеро забрались в небольшую шлюпку, которую затем подняли с палубы, перебросили через борт и медленно спустили в воду на канатах истекавшие потом матросы. Глядя на их искаженные страхом лица, на губы, беззвучно шептавшие молитвы, Паг догадался, что крепкие моряки вспотели вовсе не от тяжелых усилий.
Арута, словно прочитав его мысли, насмешливо проговорил:
— Вполне возможно, что старые кумушки, сплетничающие у ворот крайдийского рынка, еще более суеверны, чем эти дюжие молодцы. Но я, право же, за это не поручусь.
Когда лодка оказалась в воде, матросы вытянули канаты на палубу, а Гардан и Мичем принялись неуклюже выгребать к берегу. Арута пристыдил их, заявив, что никогда не поверит, будто жители портового города Крайди могут быть такими скверными гребцами, и предложил сменить у весел одного из них. Те начали грести что было сил, и шлюпка рывками заскользила по воде. Через несколько минут движение ее сделалось более плавным и она стрелой понеслась к острову.
Они причалили к песчаному берегу, узкой полоской отделявшему громады скал от моря. Вдоль уступов к вершине той из них, на которой высился замок, змеилась узкая тропка. Другая, чуть более широкая, вела в глубь острова.
Паг первым выпрыгнул из шлюпки и помог вытащить ее на песок. Следом за ним на берег вышли и остальные.
Пагу почудилось, что за ними кто-то наблюдает, но сколько он ни оглядывался по сторонам, ему не удавалось заметить ничего подозрительного. Кругом царило спокойствие. При свете неяркого зимнего солнца даже жилище черного колдуна больше не казалось таким зловещим. Над берегом носились чайки, а у подножия скал легкий ветерок шевелил сухие стебли прошлогодней травы.
Кулган и принц не сговариваясь ступили на тропинку, что уходила за холмы.
— Ведь мы не рискуем нарушить чье-то уединение и бесцеремонно вторгнуться на чужие земли, — пробормотал чародей.
— Насколько мне известно, на острове кроме Макроса никто не живет!
Арута немного помедлил, наверняка взвешивая возможный риск путешествия по острову, но немного погодя кивнул и зашагал вперед.
Паг шел позади всех. Мичем, боязливо ступавший по тропе в нескольких шагах впереди него, то и дело оглядывался. Широкоплечий франклин держал ладонь на рукоятке палаша. Паг нес в руке рогатку. Он пока еще не научился как следует владеть мечом, хотя Гардан, когда на море царил штиль, частенько давал ему уроки. Мальчик с любопытством озирался по сторонам, стараясь не отставать от других.
Из кустов близ тропинки при их приближении вспорхнули две небольшие стайки береговых птиц. Кружа над головами четверых путников, они издавали протестующие крики, и стоило небольшому отряду пройти немного вперед, как птицы вернулись к своим гнездам.
Путники взобрались на первый из нескольких холмов, лежавших на их пути. С вершины его тропинка спускалась вниз, затем снова взмывала вверх, по склону следующего холма.
— Она обязательно приведет нас куда-то. Вот только куда? — проговорил чародей. — Вы уверены, ваше высочество, что нам следует идти дальше?