Никита Филатов, Андрей Серов
Черный список
«Я рассказываю только то, что сам видел своими глазами.
Или слышал своими ушами.
Или мне рассказывал кто-то, кому я очень доверяю.
Или доверяю не очень.
Или очень не доверяю.
Во всяком случае то, что я пишу, всегда на чем-то основано.»
В.Войнович
ПРОЛОГ
За окном торопливо сгущались короткие зимние сумерки.
Начальник службы безопасности в который уже раз бросил взгляд на часы и обернулся к секретарше:
— Светочка, ты как думаешь? Надолго они еще?
— Не знаю, — пожала плечами девица. Посочувствовала:
— Торопитесь?
— Да , понимаешь, надо бы…
Закончить фразу он не успел — дверь в приемную распахнулась, и на пороге собственного кабинета возник господин Зайцев.
— Андрей Иванович! — Метнулся навстречу начальник службы безопасности. — Андрей Иванович…
Но Зайцев неожиданно замер и обернувшись к невидимому собеседнику отчеканил:
— Ни-ко-гда. Так всем и передай, понял?
Не дожидаясь ответа, он хлопнул дверью и уже на ходу бросил перепуганной секретарше:
— Буду на «трубке»! Завтра — как обычно.
— Андрей Иванович, извините, можно вас на минуточку?
Зайцев даже не потрудился скрыть явное неудовольствие:
— Ну? Что такое еще?
— Подпишите пожалуйста. Тут оперативные расходы за квартал. И спецтехника пришла, которую в ноябре заказывали.
Андрей Иванович поставил на кресло большой черный портфель и взял протянутые начальником службы безопасности документы. Рассеянно похлопал себя по карманам, нащупал «паркер» и не глядя несколько раз чиркнул золотым пером:
— Ну, что — все?
— Да, спасибо.
Господин Зайцев поморщился и хмыкнул:
— Делом бы лучше занялись! Только деньги на всякую ерунду переводите.
— Но вы же сами…
— Ладно. Некогда! Потом разберемся.
Начальник службы безопасности собрался было что-то обьяснить, но передумал и заспешил вслед за стремительно удаляющейся спиной Андрея Ивановича.
— До свидания, — пролепетала из-за стола секретарша, но мужчины были уже на лестнице и расслышать её не могли.
Мраморные ступени, помнившие ещё дореволюционных владельцев особняка, прятались под ковровым покрытием — так, что ноги господина Зайцева, обутые в дорогие английские туфли, ступали по ним почти бесшумно.
Длинные, темные полы пальто Андрея Ивановича на ходу разлетались назад и в стороны, будто не поспевая за хозяином. Портфель был, как обычно, в левой руке, а свободная ладонь господина Зайцева легко и по-хозяйски скользила вдоль поручня.
Позади остались цветные витражи на лестничной площадке, когда зазвучал негромкий, но навязчивый сигнал радиотелефона.
— Достали все! — Андрей Иванович чертыхнулся и перейдя на шаг вытянул из кармана «мобильник»:
— Слушаю… Слушаю! Кто это? Понятно… Нет.
Зайцев остановился так резко и неожиданно, что начальник службы безопасности чуть было не налетел на него сзади.
— Нет. Хватит. Решение принято и обсуждать больше нечего… Мне тоже очень жаль… Да, разумеется. Всего доброго!
Андрей Иванович нажал на кнопку отбоя. Потом обернулся:
— Вот ведь, такие дела.
Собеседник не понял, о чем именно идет речь, но на всякий случай кивнул и пожал плечами.
Впрочем, его реакция господина Зайцева интересовала, видимо, в последнюю очередь. Андрей Иванович спрятал радиотелефон и направился дальше, вниз по широкой мраморной лестнице.
В просторном вестибюле перед выходом все было как обычно.
При появлении начальства вышколенный охранник в форме поправил ремень с кобурой и принял подобающую позу. Одновременно из кожаных кресел перед телевизором поднялись ещё двое — водитель господина Зайцева, которого несмотря на почтенный возраст все называли просто Митя, и широкоплечий парень лет двадцати пяти по имени Константин.
У Константина была профессионально короткая стрижка, приличный костюм с модным галстуком и глаза хорошо обученной сторожевой собаки — недаром он уже второй год считался личным и бессменным телохранителем Андрея Ивановича.
— Поехали!
Первым на улицу выскочил водитель. Сев за руль, припаркованного прямо напротив выхода «мерседеса», Митя вставил ключ зажигания , завел двигатель и приготовился ждать дальнейших распоряжений.
Машина с утра стояла под обьективами телекамер службы безопасности, и вряд ли кто-то смог бы подложить в неё какую-нибудь радиоуправляемую гадость. Тем не менее, Константин выждал некоторое время, прежде чем последовать за водителем.
— Ну? Едем мы, в конце концов? Или нет?
— Секунду, Андрей Иванович.
Телохранитель оставил господина Зайцева в вестибюле и вышел. Оказавшись за дверью, он внимательно осмотрел прилегающее к офису пространство, ещё раз, на всякий случай, глянул машине под серебристое мощное брюхо — и только после этого подал сигнал, что все в порядке.
— Можно идти! — Начальник службы безопасности со смешанным чувством ревности и профессионального уважения наблюдал за действиями Константина на экране телемонитора. Конечно, лицензия этого парня лежала в его сейфе и формально он даже числился кем-то в штате СБ, но фактически персональный хранитель тела господина Зайцева подчинялся только своему хозяину, напрямую. — До свидания.
— Спасибо, — саркастически поблагодарил Андрей Иванович, и вопреки обыкновению не подав никому руки шагнул за порог.
Задняя дверь «мерседеса» была уже приоткрыта, и господину Зайцеву осталось только привычно нырнуть в салон автомобиля. Когда охраняемая персона оказалась внутри, Константин закрыл дверь, убрал руку из-под пиджака, осмотрелся ещё и занял свое место рядом с водителем.
Машина плавно тронулась с места уже через несколько мгновений была за границами телевизионного обзора.
— Отзвонись дежурному, — начальник службы безопасности вздохнул и перевел взгляд с экрана монитора на человека в форме, замершего рядом. — Доложи, что шеф выехал. Пусть встречают.
— Есть, — по-военному четко ответил охранник.
И как раз в этот момент с улицы в помещение донесло грохот взрыва и треск автоматной очереди…
На выстрел из подствольного гранатомета Константин среагировать не успел. Просто на его глазах то место салона, где только что сидел водитель, вдруг вывернулось наизнанку огнем и кровавыми брызгами.
— Мать твою!
Обожженный, обезображенный бесчисленным множеством мелких осколков, Константин все же нашел в себе силы, чтобы обернуться и прохрипеть:
— На дно! Лежа…
Он больше ничего не успел в этой жизни — ни закончить фразу, ни достать из-под мышки «макаров». Автоматные пули на удивление кучно, одна за другой, вошли телохранителю в грудь, и Константин умер.
Как это ни странно, от разворотившей машину гранаты сам Андрей Иванович почти не пострадал. Взрывная волна только с маху ударила его по лицу и отшвырнула назад, припечатав затылком к стеклу.
Прежде чем что-либо сообразить, повинуясь скорее инстинкту самосохранения, чем последней команде профессионала, господин Зайцев нащупал ручку и навалился на нее:
— О-ох-х…
«Мерседес» застыл поперек двора, развернувшись почти под прямым углом к выезду. Кузов его страшно изуродовало и перекосило, но под тяжестью тела дверь машины подалась, и Андрей Иванович вывалился наружу.
Первое, что увидел сквозь красноватую мутную пелену господин Зайцев, были две мужские фигуры на пороге офиса. Очевидно, они только что выскочили из здания — парень в форме ещё на ходу расстегивал кобуру, а начальник его тоже шарил зачем-то по поясу в поисках несуществующего пистолета.
В следующую секунду охранник был убит — дернулся неестественно и упал лицом вниз, так и не успев достать табельное оружие. Рядом с ним бросился на асфальт тоже задетый, видимо, автоматной очередью начальник службы безопасности. Андрей Иванович успел заметить, как на его белоснежной рубашке, немного правее галстука расплывается уродливое алое пятно.
Господин Зайцев понял, что вот — сейчас настанет и его черед.
Страха почему-то не было, и все же Андрей Иванович с трудом, но повернул голову на топот стремительно приближающихся шагов.
Он увидел бегущего откуда-то издалека человека в строительном комбинезоне. Человек был одет в черную вязаную маску с прорезями для глаз, на ногах у него были грязные, очень разношенные кроссовки, а примерно на уровне бедра покачивался в такт движениям «калашников» с деревянным прикладом.
Потом ствол автомата на мгновение замер, нащупал цель и выплюнул прямо в лицо распластанному на асфальте господину Зайцеву несколько яростных вспышек…
Огромный стол, зеленое сукно… Перед глазами больше не было ничего, кроме ярких ворсинок, примятых невидимыми игроками.
Андрей Иванович протянул руку за картой, но материя на игровом столе начала неожиданно и стремительно таять, растекаться, уступая место бешено вращающемуся колесу рулетки.
Замелькали одна за другой, в бесконечном едином потоке черные и кроваво-красные вспышки. Шарик со стуком метнулся из стороны в сторону, замер на несколько долгих мгновений напротив отметки «зеро» — но потом все же медленно, будто нехотя принялся перескакивать от цифры к цифре.
Впрочем, в какой-то момент Андрею Ивановичу стало ясно, что это вовсе и не настоящая рулетка, а лишь изображение её на световом табло автомата, изрыгающего из утробы жетоны с эмблемой казино.
Тяжелых металлических кружочков вокруг становилось больше и больше. Поток их не иссякал — напротив, он с оглушительным, нарастающим грохотом заполнял все пространство, не давая уже пошевелиться или позвать на помощь.
А потом кончился воздух вокруг, Андрею Ивановичу стало по-настоящему больно — и мир на какое-то время исчез…
Начальник службы безопасности в который уже раз бросил взгляд на часы и обернулся к секретарше:
— Светочка, ты как думаешь? Надолго они еще?
— Не знаю, — пожала плечами девица. Посочувствовала:
— Торопитесь?
— Да , понимаешь, надо бы…
Закончить фразу он не успел — дверь в приемную распахнулась, и на пороге собственного кабинета возник господин Зайцев.
— Андрей Иванович! — Метнулся навстречу начальник службы безопасности. — Андрей Иванович…
Но Зайцев неожиданно замер и обернувшись к невидимому собеседнику отчеканил:
— Ни-ко-гда. Так всем и передай, понял?
Не дожидаясь ответа, он хлопнул дверью и уже на ходу бросил перепуганной секретарше:
— Буду на «трубке»! Завтра — как обычно.
— Андрей Иванович, извините, можно вас на минуточку?
Зайцев даже не потрудился скрыть явное неудовольствие:
— Ну? Что такое еще?
— Подпишите пожалуйста. Тут оперативные расходы за квартал. И спецтехника пришла, которую в ноябре заказывали.
Андрей Иванович поставил на кресло большой черный портфель и взял протянутые начальником службы безопасности документы. Рассеянно похлопал себя по карманам, нащупал «паркер» и не глядя несколько раз чиркнул золотым пером:
— Ну, что — все?
— Да, спасибо.
Господин Зайцев поморщился и хмыкнул:
— Делом бы лучше занялись! Только деньги на всякую ерунду переводите.
— Но вы же сами…
— Ладно. Некогда! Потом разберемся.
Начальник службы безопасности собрался было что-то обьяснить, но передумал и заспешил вслед за стремительно удаляющейся спиной Андрея Ивановича.
— До свидания, — пролепетала из-за стола секретарша, но мужчины были уже на лестнице и расслышать её не могли.
Мраморные ступени, помнившие ещё дореволюционных владельцев особняка, прятались под ковровым покрытием — так, что ноги господина Зайцева, обутые в дорогие английские туфли, ступали по ним почти бесшумно.
Длинные, темные полы пальто Андрея Ивановича на ходу разлетались назад и в стороны, будто не поспевая за хозяином. Портфель был, как обычно, в левой руке, а свободная ладонь господина Зайцева легко и по-хозяйски скользила вдоль поручня.
Позади остались цветные витражи на лестничной площадке, когда зазвучал негромкий, но навязчивый сигнал радиотелефона.
— Достали все! — Андрей Иванович чертыхнулся и перейдя на шаг вытянул из кармана «мобильник»:
— Слушаю… Слушаю! Кто это? Понятно… Нет.
Зайцев остановился так резко и неожиданно, что начальник службы безопасности чуть было не налетел на него сзади.
— Нет. Хватит. Решение принято и обсуждать больше нечего… Мне тоже очень жаль… Да, разумеется. Всего доброго!
Андрей Иванович нажал на кнопку отбоя. Потом обернулся:
— Вот ведь, такие дела.
Собеседник не понял, о чем именно идет речь, но на всякий случай кивнул и пожал плечами.
Впрочем, его реакция господина Зайцева интересовала, видимо, в последнюю очередь. Андрей Иванович спрятал радиотелефон и направился дальше, вниз по широкой мраморной лестнице.
В просторном вестибюле перед выходом все было как обычно.
При появлении начальства вышколенный охранник в форме поправил ремень с кобурой и принял подобающую позу. Одновременно из кожаных кресел перед телевизором поднялись ещё двое — водитель господина Зайцева, которого несмотря на почтенный возраст все называли просто Митя, и широкоплечий парень лет двадцати пяти по имени Константин.
У Константина была профессионально короткая стрижка, приличный костюм с модным галстуком и глаза хорошо обученной сторожевой собаки — недаром он уже второй год считался личным и бессменным телохранителем Андрея Ивановича.
— Поехали!
Первым на улицу выскочил водитель. Сев за руль, припаркованного прямо напротив выхода «мерседеса», Митя вставил ключ зажигания , завел двигатель и приготовился ждать дальнейших распоряжений.
Машина с утра стояла под обьективами телекамер службы безопасности, и вряд ли кто-то смог бы подложить в неё какую-нибудь радиоуправляемую гадость. Тем не менее, Константин выждал некоторое время, прежде чем последовать за водителем.
— Ну? Едем мы, в конце концов? Или нет?
— Секунду, Андрей Иванович.
Телохранитель оставил господина Зайцева в вестибюле и вышел. Оказавшись за дверью, он внимательно осмотрел прилегающее к офису пространство, ещё раз, на всякий случай, глянул машине под серебристое мощное брюхо — и только после этого подал сигнал, что все в порядке.
— Можно идти! — Начальник службы безопасности со смешанным чувством ревности и профессионального уважения наблюдал за действиями Константина на экране телемонитора. Конечно, лицензия этого парня лежала в его сейфе и формально он даже числился кем-то в штате СБ, но фактически персональный хранитель тела господина Зайцева подчинялся только своему хозяину, напрямую. — До свидания.
— Спасибо, — саркастически поблагодарил Андрей Иванович, и вопреки обыкновению не подав никому руки шагнул за порог.
Задняя дверь «мерседеса» была уже приоткрыта, и господину Зайцеву осталось только привычно нырнуть в салон автомобиля. Когда охраняемая персона оказалась внутри, Константин закрыл дверь, убрал руку из-под пиджака, осмотрелся ещё и занял свое место рядом с водителем.
Машина плавно тронулась с места уже через несколько мгновений была за границами телевизионного обзора.
— Отзвонись дежурному, — начальник службы безопасности вздохнул и перевел взгляд с экрана монитора на человека в форме, замершего рядом. — Доложи, что шеф выехал. Пусть встречают.
— Есть, — по-военному четко ответил охранник.
И как раз в этот момент с улицы в помещение донесло грохот взрыва и треск автоматной очереди…
На выстрел из подствольного гранатомета Константин среагировать не успел. Просто на его глазах то место салона, где только что сидел водитель, вдруг вывернулось наизнанку огнем и кровавыми брызгами.
— Мать твою!
Обожженный, обезображенный бесчисленным множеством мелких осколков, Константин все же нашел в себе силы, чтобы обернуться и прохрипеть:
— На дно! Лежа…
Он больше ничего не успел в этой жизни — ни закончить фразу, ни достать из-под мышки «макаров». Автоматные пули на удивление кучно, одна за другой, вошли телохранителю в грудь, и Константин умер.
Как это ни странно, от разворотившей машину гранаты сам Андрей Иванович почти не пострадал. Взрывная волна только с маху ударила его по лицу и отшвырнула назад, припечатав затылком к стеклу.
Прежде чем что-либо сообразить, повинуясь скорее инстинкту самосохранения, чем последней команде профессионала, господин Зайцев нащупал ручку и навалился на нее:
— О-ох-х…
«Мерседес» застыл поперек двора, развернувшись почти под прямым углом к выезду. Кузов его страшно изуродовало и перекосило, но под тяжестью тела дверь машины подалась, и Андрей Иванович вывалился наружу.
Первое, что увидел сквозь красноватую мутную пелену господин Зайцев, были две мужские фигуры на пороге офиса. Очевидно, они только что выскочили из здания — парень в форме ещё на ходу расстегивал кобуру, а начальник его тоже шарил зачем-то по поясу в поисках несуществующего пистолета.
В следующую секунду охранник был убит — дернулся неестественно и упал лицом вниз, так и не успев достать табельное оружие. Рядом с ним бросился на асфальт тоже задетый, видимо, автоматной очередью начальник службы безопасности. Андрей Иванович успел заметить, как на его белоснежной рубашке, немного правее галстука расплывается уродливое алое пятно.
Господин Зайцев понял, что вот — сейчас настанет и его черед.
Страха почему-то не было, и все же Андрей Иванович с трудом, но повернул голову на топот стремительно приближающихся шагов.
Он увидел бегущего откуда-то издалека человека в строительном комбинезоне. Человек был одет в черную вязаную маску с прорезями для глаз, на ногах у него были грязные, очень разношенные кроссовки, а примерно на уровне бедра покачивался в такт движениям «калашников» с деревянным прикладом.
Потом ствол автомата на мгновение замер, нащупал цель и выплюнул прямо в лицо распластанному на асфальте господину Зайцеву несколько яростных вспышек…
Огромный стол, зеленое сукно… Перед глазами больше не было ничего, кроме ярких ворсинок, примятых невидимыми игроками.
Андрей Иванович протянул руку за картой, но материя на игровом столе начала неожиданно и стремительно таять, растекаться, уступая место бешено вращающемуся колесу рулетки.
Замелькали одна за другой, в бесконечном едином потоке черные и кроваво-красные вспышки. Шарик со стуком метнулся из стороны в сторону, замер на несколько долгих мгновений напротив отметки «зеро» — но потом все же медленно, будто нехотя принялся перескакивать от цифры к цифре.
Впрочем, в какой-то момент Андрею Ивановичу стало ясно, что это вовсе и не настоящая рулетка, а лишь изображение её на световом табло автомата, изрыгающего из утробы жетоны с эмблемой казино.
Тяжелых металлических кружочков вокруг становилось больше и больше. Поток их не иссякал — напротив, он с оглушительным, нарастающим грохотом заполнял все пространство, не давая уже пошевелиться или позвать на помощь.
А потом кончился воздух вокруг, Андрею Ивановичу стало по-настоящему больно — и мир на какое-то время исчез…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«Признаюсь, мне это было неприятно; я хоть и решил,
что буду играть, но вовсе не располагал начинать для
других.»
Ф.М. Достоевский Игрок
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Женский голос без труда проник сквозь тоненькую фанерную перегородку:
— Зайцев! Андрей, иди сюда !
Пришлось в очередной раз отпустить проводок, который упорно не желал занимать свое место в разьеме. Андрей Иванович помянул про себя чью-то маму и с раздражением обернулся к двери:
— Что такое? Что стряслось?
За дверью находилось помещение, которое во всех официальных документах гордо именовали «залом игровых автоматов»:
— Андрей, скорее подойди!
Голос у кассирши был несомненно и по-настоящему испуганный, так что медлить дальше Зайцев не стал. Он поднялся со стула, отодвинул защелку и сделал шаг за порог каморки, служившей одновременно офисом, складом, кухней и мастерской.
После яркого света лампы над монтажным столиком сразу разобрать, что делается в зале оказалось непросто — в полумраке мерцали и перемигивались только электронные панели трех «одноруких бандитов» и пары детских имитаторов автогонок. Силуэты немногочисленных игроков были привычны и безобидны, но у стойки с жетонами явно происходило что-то не то.
Прямо в проходе, загораживая девушку, стояли двое мужчин вполне характерной наружности. Толстые кожаные куртки от рыночных «челноков», кроссовки, спортивные штаны… Все остальное тоже под стать одежде: головы, торчащие между плеч без намека на шею, огромные челюсти, мятые уши и кулаки размером с футбольный мячик.
Словом, повадками и комплекцией оба поразительно напоминали носорогов — один постарше и покрупнее, второй, очевидно, из молодняка.
Андрей Иванович сглотнул слюну и подошел поближе:
— Добрый день! Чем могу помочь?
— Ты кто? — Развернулся навстречу тот, что постарше.
— Директор.
— С кем работаешь?
Андрей Иванович замялся. Его инструктировали, кому и как следует отвечать на подобный вопрос, но этих двоих Зайцев видел впервые и не хотел ошибиться.
— Простите, но… Видите ли…
— Чего мычишь? Обосрался? — Теперь пасть открыл молодой «носорог».
— Нет, — Андрей Иванович зачем-то посмотрел по сторонам, и понизив голос назвал по имени и отчеству лидера самой известной в городе бандитской группировки:
— Мы с ним работаем. С его людьми.
— Смотри, проверим… — Чувствовалось, что собеседник разочарован, и не слишком представляет свои дальнейшие действия.
— Мужики, я могу прямо при вас позвонить.
«Крыша» у зала игровых автоматов была действительно авторитетная, и Зайцев уже посчитал было инцидент исчерпанным. Но тут неожиданно завелся старший из непрошеных посетителей:
— Кто — мужики? Это мы, по-твоему, мужики? Как ты нас назвал?
— Извините, но… Я ведь не хотел.
— «Мужики» на зоне!
Огромные туши зашевелились, и Андрей Иванович некстати вспомнил, что у бандитов это, кажется, называют «притянуть за базар».
— Да ты теперь нам денег должен, козлина!
— По жизни должен. По понятиям, слышь? — Огромная лапища ухватила Зайцева за отвороты рубашки.
Но в глазах Андрея Ивановича, видимо, читалось нечто такое, что заставило «носорога» заговорить почти по-человечески:
— Ладно, живи пока…
— Ну, ты понял? Мы вернемся еще.
— Понял, нет?
Тот, что постарше, развернул свою обтянутую китайской кожей тушу и не дожидаясь ответа пошел к выходу. Молодой же, прежде чем уйти, сгреб со стойки горсть блестящих жетонов, ссыпал их в карман — и лишь потом отправился вслед за ним.
— Не надо, Андрюша…
Зайцев посмотрел на кассиршу, проследил за её взглядом и с удивлением обнаружил стиснутую в собственном кулаке большую отвертку.
— Не надо! Позвоните лучше этим, нашим.
Наверное, вид у Андрея Ивановича и вправду был отчаянный и диковатый, но делать глупости он не собирался.
— Ладно, ничего… Разберемся.
Зайцев ободряюще улыбнулся девушке за стойкой и довольно спокойно проводил глазами тяжелый, коротко стриженый затылок непрошеного посетителя…
…Андрей Иванович поднял веки.
И первым, на что наткнулся его взгляд, оказалась короткая «накачанная» шея и пара ушей, между которыми с трудом помещался огромный затылок.
Мужчина сидел спиной к господину Зайцеву, лица его было не разглядеть, но оно, очевидно вполне соответствовало всему остальному .
Андрей Иванович закрыл глаза, потом снова открыл, но видение не исчезло.
Чертовщина! Столько лет прошло… Какого черта им опять здесь нужно?
Впрочем, уже в следующую секунду Зайцев сообразил, что находится вовсе не в том, самом первом, «игорном зале», с которого все начиналось.
С которого все начиналось…
Андрей Иванович отвел взгляд от стриженого затылка напротив и попробовал осмотреться. С кровати, на которой он лежал, было видно не так уж много: кусок стены с дорогими обоями, люстра под потолком, полуоткрытая форточка и шторы, которые чуть колыхал проникающий снаружи ветерок.
Помещение казалось светлым, просторным и совершенно незнакомым.
К тому же, в углу комнаты многозначительно белел огромный, утыканный множеством никелированных переключателей, трубок из пластика и проводов агрегат какого-то медицинского назначения. Слева, у двери, виднелись тумбочка с настольной лампой, а также кресло, на котором и расположился мужчина, некстати напомнивший господину Зайцеву давнего «посетителя».
Конечно же, это был не он. Того наглого молодого бандита давно уже нет в живых — Костя, помнится, рассказывал, что его свои же «братки» и шлепнули за крысиную жадность и беспредел, ещё в девяносто третьем.
Константин… Он ведь тоже погиб? Удар, вспышка, окровавленное лицо и разбитые губы телохранителя, пытающегося честно и до конца выполнить свой профессиональный долг.
Да, погиб… Сознание и память вернулись к Зайцеву — и одновременно с ними нахлынула боль. Андрей Иванович услышал странный, невыносимо-протяжный звук, понял, что это стонет он сам и попробовал стиснуть зубы.
Но было уже слишком поздно. Здоровяк развернулся и с неожиданной легкостью вскочил на ноги — так, что покинутое кресло только жалобно скрипнуло и качнулось.
В полный рост парень выглядел ещё внушительнее: пудов восемь живого веса, огромные бицепсы и наплечная кобура с пистолетом. Правая ладонь его привычно замерла на рукоятке «стечкина» , а в левой Андрей Иванович разглядел какую-то мятую книжку в растрепанном переплете.
При этом лицо у стоящего было немного растерянное и виноватое — как у садовода-огородника, прозевавшего по радио долгожданный прогноз погоды.
— Вы … это… уже, да?
Поймав настороженный взгляд господина Зайцева, парень засуетился ещё больше:
— Вы это самое… не волнуйтесь только. Все хорошо.
Андрей Иванович попробовал ответить, но не получилось.
Видимо, гримаса на его лице мало напоминала улыбку, потому что здоровяк с пистолетом кинулся к двери, высунул голову в проем и заорал:
— Сестра! Он опять — того! Очнулся!
Краешком памяти Андрей Иванович зацепился за слово «опять», но откуда-то снаружи, из коридора, уже слышен был торопливый перестук каблучков.
— Чего орешь? Кнопка есть. — В помещение на приличной скорости влетела дородная молодая деваха в белом халатике.
— Ага! Забыл…
Медсестра наклонилась над Зайцевым, едва не придавив его к постели внушительным бюстом:
— Так. Что тут у нас?
Андрей Иванович захотел отозваться, но шевелить губами оказалось так тяжело и больно, что он со стоном закрыл глаза.
— Тихо, тихо… Спокойно, миленький, спокойно… Сейчас, все будет хорошо!
Воздух наполнился резким лекарственным запахом:
— Вот так! Молодец.
Самого укола Зайцев не почувствовал — сестричка работу свою знала. Просто по телу медленно покатились теплые, ласковые волны, боль отступила, растаяла и затаилась где-то в дальних уголках сознания.
— Надо бы нашим отзвониться…
— Звони. А я доктора предупрежу. Он просил сообщить, если станет лучше. — В голосе медсестры прозвучало что-то такое, отчего Андрей Иванович окончательно успокоился и почувствовал себя в безопасности:
— И не ори больше на весь корпус! Больных мне перепугаешь.
— Да зачитался, понимаешь…
— Зачитался… И так от ваших пистолетов народ шарахается.
— Извини, красавица. Больше не буду.
Как только деваха закрыла за собой дверь, здоровяк принялся набирать телефонный номер:
— Алле, дежурный? Леха, привет! Это я. Значит, докладываю: клиент пришел в себя… Нет, пока ещё не совсем. Но пусть они на всякий случай оперов предупредят.
Он говорил вполголоса, и все равно получалось громко:
— Что? Хорошо. Договорились. И пусть утром не опаздывают, а то получится, как в прошлую смену…
Парень перешел на шепот:
— Зарплату не давали? А пайковые с депонента? Вот, сволочи… Ладно, до связи. Перезвоню еще!
Впрочем, Андрей Иванович уже погрузился в глубокий сон и ничего не мог слышать. Господин Зайцев даже не почувствовал, как по щеке его, из-под опущенных век потекла на подушку непрошеная слеза.
— Чайник! Мать его…
Вадик Блинов, сосед по кабинету, бросился помогать:
— Дай, подниму!
— Да черт с ними… Пускай валяются.
— Обжегся?
Олег подул на кончики пальцев:
— Производственная травма, между прочим. Надо больничный брать.
— Шутишь? — Уточнил на всякий случай Блинов.
— Шучу, — со вздохом признался Олег. — Давай стаканы.
Кофе они одолжили у соседей, а сахар Вадик принес из дому. Коньяка сегодня все равно не полагалось, поэтому можно было приступать к трапезе.
— В бухгалтерию не заходил?
— Заходил. Обещали сегодня деньги привезти. Галка сказала, что может даже, после обеда начнут выдавать.
— Размечтался! — Олег был старше и опытнее соседа, поэтому во все хорошее верил с огромным трудом. — В лучшем случае — завтра.
Аккуратно, стараясь ни капли не расплескать, Вадим перенес стакан с кофе к себе за стол. Поставил, и только после этого уселся сам:
— Знаешь, меня больше без зарплаты домой не пустят.
— Ну и не ходи! Сиди тут, наращивай оперативно-служебные показатели.
Вадим отодвинул пишущую машинку с заправленным в неё листом бумаги:
— Злой ты человек. Бесчувственный.
— Неправда. Я очень добрый и чувственный, — Олег щелкнул запорами сейфа. — Кстати… Шеф утром говорил, что у тебя проблемы с «перспективой»? Смотри, конец квартала! Кого-то все равно придется вербовать, у нас половина обьектов не перекрыта.
— Да это понятно, — вздохнул Вадим.
— Кандидаты есть?
— Есть. Но… не то все. Слабенько.
— А тебе нужно, чтоб сильно? Чтобы тебе агент каждый день по «сообщенке» таскал? И чтобы все «в цвет»?
— Допустим. Надоело всякую ерунду из пальца высасывать, бумаги пустые плодить… да и вообще.
— Ну и дурак!
— Почему?
Олег пожал плечами, со вкусом хлебнул горячего кофе:
— Во-первых, хорошую информацию забегаешься проверять. Что-то где-то обязательно упустишь, и в конце концов самого же виноватым сделают. Во-вторых…
— Только не надо, Михалыч, — Взмолился Вадим. — Не надо опять!
Но цинизм Олега основывался на его собственном печальном опыте:
— Во-вторых, вся эта агентурная писанина способствует развитию воображения, повышает грамотность личного состава и умение лихо закручивать сюжет. Нет, серьезно! Думаешь, почему именно из милицейских оперов получаются самые лучшие писатели-»детективщики»?
Вадим фыркнул:
— Тогда уж они, скорее, не детективы должны сочинять, а фантастику!
— Зря смеетесь, юноша! Вот я случай расскажу, из жизни… Это, правда, было давно и не у нас — я ещё тогда в Центральном районе работал. И у одного сыскаря там тоже, вроде как у тебя, проблемы возникли с кандидатами на привлечение к негласному сотрудничеству. Конец квартала, парня на каждой «сходке» начальство во все отверстия имеет — что делать?
Олег выдержал эффектную паузу и продолжил:
— Возвращается он как-то домой, а там любимая теща, чаек распивает на кухне. В гости приехала. Слово за слово… Выяснилось, что она на старости лет записалась в какую-то секту — не то мормонов, не то масонов…
— Может, «мунистов»? Есть такие, — блеснул эрудицией Вадим.
— Может быть. Но не в этом же суть! Главное, что бабке, оказывается, такое ценное указание дано, чтобы в месяц не меньше чем по одной новой душе на собрание в секту приводила. Иначе — епитимья, эпитафия и вообще смертный грех, вплоть до выговора и лишения вечного блаженства на том свете.
— Ничего себе! Божьи одуванчики…
— Короче, пришла старушка зятя уговаривать, чтобы с ней в ближайшее воскресенье в молитвенный дом поехал, приобщился. Хотя бы на пару часиков, для вида. А потом пусть сам решает, оставаться или уходить — с нее-то взятки гладки. Привела новичка? Привела. Разбирайтесь…
Олег поставил на подоконник пустую чашку:
— Другой бы на месте этого опера — что? Скандал устроил, раскричался… А парень сразу смекнул, как и на елку влезть, и задницу не расцарапать. Хорошо, соглашается, Марь Иванна! Договорились. Прокачусь туда-сюда, послушаю. Но — услуга за услугу… Вот вам, дескать, бумажка, вот ручка — пишите: «Я, такая-сякая, фамилия, имя и отчество, добровольно обязуюсь… в дальнейшем буду…» Теща поначалу засомневалась — это, мол, ещё зачем? На кого стучать? Для каких-таких целей? Но зять ей все быстренько растолковал, поплакался про начальство милицейское и про конец квартала — словом, уговорил, языкастый.
— Значит, завербовал по-родственному? — заржал Блинов, впервые услышавший эту профессиональную байку. — А потом что было?
— Да ничего! — Олег неожиданно потерял интерес к разговору. — Ничего не было хорошего. Как обычно…
Но Вадим не мог вот так сразу взять и успокоиться:
— Нет, классно… Прямо для Андрея Кивинова сюжет, верно? В его стиле!
В ответ Олег сурово сдвинул брови:
— Ох, встретить бы этого Кивинова. Живьем… Потолковать по душам.
— А что такое? — Удивился напарник. — Нормально пишет мужик, все по правде.
— По правде! В том-то и дело… Познакомился я тут, понимаешь, с девкой одной классной. Все как положено — цветочки, кино-вино, уютный кабачок. Я, как обычно, по ходу пьесы пиджачок снял, ненароком «ствол» засветил…
— Зачем?
— Для пользы дела. Девки любят мужиков с оружием, они от этого кайф какой-то ловят. А тут я ещё к тому же начинаю ей про нелегкие будни уголовного розыска заливать, про засады, погони и прочую, блин, романтику милицейскую… Реакции ноль! Наоборот, вместо восторга и уважения — этакая гримаска во все личико.
Олег откинулся на скрипящем стуле:
— Я, конечно, интересуюсь — в чем дело? А она… Она спокойно так отвечает: хватит, мол, врать. Есть, говорит, такой писатель, Андрей Кивинов — так вот, он все про вас, пьяниц и бабников, подробно в книжках своих написал. Про то, как вы вместо того, чтобы преступников ловить, заявления отфутболиваете, и вообще…
— Дура! — Искреннему возмущению Вадима не было предела. — Ну, дура!
— Дура, — согласился со вздохом Олег. — Но краси-ивая… Жаль, так ведь и ушла. Вечер пропал. И все — из-за каких-то вредных книжек!
— Зайцев! Андрей, иди сюда !
Пришлось в очередной раз отпустить проводок, который упорно не желал занимать свое место в разьеме. Андрей Иванович помянул про себя чью-то маму и с раздражением обернулся к двери:
— Что такое? Что стряслось?
За дверью находилось помещение, которое во всех официальных документах гордо именовали «залом игровых автоматов»:
— Андрей, скорее подойди!
Голос у кассирши был несомненно и по-настоящему испуганный, так что медлить дальше Зайцев не стал. Он поднялся со стула, отодвинул защелку и сделал шаг за порог каморки, служившей одновременно офисом, складом, кухней и мастерской.
После яркого света лампы над монтажным столиком сразу разобрать, что делается в зале оказалось непросто — в полумраке мерцали и перемигивались только электронные панели трех «одноруких бандитов» и пары детских имитаторов автогонок. Силуэты немногочисленных игроков были привычны и безобидны, но у стойки с жетонами явно происходило что-то не то.
Прямо в проходе, загораживая девушку, стояли двое мужчин вполне характерной наружности. Толстые кожаные куртки от рыночных «челноков», кроссовки, спортивные штаны… Все остальное тоже под стать одежде: головы, торчащие между плеч без намека на шею, огромные челюсти, мятые уши и кулаки размером с футбольный мячик.
Словом, повадками и комплекцией оба поразительно напоминали носорогов — один постарше и покрупнее, второй, очевидно, из молодняка.
Андрей Иванович сглотнул слюну и подошел поближе:
— Добрый день! Чем могу помочь?
— Ты кто? — Развернулся навстречу тот, что постарше.
— Директор.
— С кем работаешь?
Андрей Иванович замялся. Его инструктировали, кому и как следует отвечать на подобный вопрос, но этих двоих Зайцев видел впервые и не хотел ошибиться.
— Простите, но… Видите ли…
— Чего мычишь? Обосрался? — Теперь пасть открыл молодой «носорог».
— Нет, — Андрей Иванович зачем-то посмотрел по сторонам, и понизив голос назвал по имени и отчеству лидера самой известной в городе бандитской группировки:
— Мы с ним работаем. С его людьми.
— Смотри, проверим… — Чувствовалось, что собеседник разочарован, и не слишком представляет свои дальнейшие действия.
— Мужики, я могу прямо при вас позвонить.
«Крыша» у зала игровых автоматов была действительно авторитетная, и Зайцев уже посчитал было инцидент исчерпанным. Но тут неожиданно завелся старший из непрошеных посетителей:
— Кто — мужики? Это мы, по-твоему, мужики? Как ты нас назвал?
— Извините, но… Я ведь не хотел.
— «Мужики» на зоне!
Огромные туши зашевелились, и Андрей Иванович некстати вспомнил, что у бандитов это, кажется, называют «притянуть за базар».
— Да ты теперь нам денег должен, козлина!
— По жизни должен. По понятиям, слышь? — Огромная лапища ухватила Зайцева за отвороты рубашки.
Но в глазах Андрея Ивановича, видимо, читалось нечто такое, что заставило «носорога» заговорить почти по-человечески:
— Ладно, живи пока…
— Ну, ты понял? Мы вернемся еще.
— Понял, нет?
Тот, что постарше, развернул свою обтянутую китайской кожей тушу и не дожидаясь ответа пошел к выходу. Молодой же, прежде чем уйти, сгреб со стойки горсть блестящих жетонов, ссыпал их в карман — и лишь потом отправился вслед за ним.
— Не надо, Андрюша…
Зайцев посмотрел на кассиршу, проследил за её взглядом и с удивлением обнаружил стиснутую в собственном кулаке большую отвертку.
— Не надо! Позвоните лучше этим, нашим.
Наверное, вид у Андрея Ивановича и вправду был отчаянный и диковатый, но делать глупости он не собирался.
— Ладно, ничего… Разберемся.
Зайцев ободряюще улыбнулся девушке за стойкой и довольно спокойно проводил глазами тяжелый, коротко стриженый затылок непрошеного посетителя…
…Андрей Иванович поднял веки.
И первым, на что наткнулся его взгляд, оказалась короткая «накачанная» шея и пара ушей, между которыми с трудом помещался огромный затылок.
Мужчина сидел спиной к господину Зайцеву, лица его было не разглядеть, но оно, очевидно вполне соответствовало всему остальному .
Андрей Иванович закрыл глаза, потом снова открыл, но видение не исчезло.
Чертовщина! Столько лет прошло… Какого черта им опять здесь нужно?
Впрочем, уже в следующую секунду Зайцев сообразил, что находится вовсе не в том, самом первом, «игорном зале», с которого все начиналось.
С которого все начиналось…
Андрей Иванович отвел взгляд от стриженого затылка напротив и попробовал осмотреться. С кровати, на которой он лежал, было видно не так уж много: кусок стены с дорогими обоями, люстра под потолком, полуоткрытая форточка и шторы, которые чуть колыхал проникающий снаружи ветерок.
Помещение казалось светлым, просторным и совершенно незнакомым.
К тому же, в углу комнаты многозначительно белел огромный, утыканный множеством никелированных переключателей, трубок из пластика и проводов агрегат какого-то медицинского назначения. Слева, у двери, виднелись тумбочка с настольной лампой, а также кресло, на котором и расположился мужчина, некстати напомнивший господину Зайцеву давнего «посетителя».
Конечно же, это был не он. Того наглого молодого бандита давно уже нет в живых — Костя, помнится, рассказывал, что его свои же «братки» и шлепнули за крысиную жадность и беспредел, ещё в девяносто третьем.
Константин… Он ведь тоже погиб? Удар, вспышка, окровавленное лицо и разбитые губы телохранителя, пытающегося честно и до конца выполнить свой профессиональный долг.
Да, погиб… Сознание и память вернулись к Зайцеву — и одновременно с ними нахлынула боль. Андрей Иванович услышал странный, невыносимо-протяжный звук, понял, что это стонет он сам и попробовал стиснуть зубы.
Но было уже слишком поздно. Здоровяк развернулся и с неожиданной легкостью вскочил на ноги — так, что покинутое кресло только жалобно скрипнуло и качнулось.
В полный рост парень выглядел ещё внушительнее: пудов восемь живого веса, огромные бицепсы и наплечная кобура с пистолетом. Правая ладонь его привычно замерла на рукоятке «стечкина» , а в левой Андрей Иванович разглядел какую-то мятую книжку в растрепанном переплете.
При этом лицо у стоящего было немного растерянное и виноватое — как у садовода-огородника, прозевавшего по радио долгожданный прогноз погоды.
— Вы … это… уже, да?
Поймав настороженный взгляд господина Зайцева, парень засуетился ещё больше:
— Вы это самое… не волнуйтесь только. Все хорошо.
Андрей Иванович попробовал ответить, но не получилось.
Видимо, гримаса на его лице мало напоминала улыбку, потому что здоровяк с пистолетом кинулся к двери, высунул голову в проем и заорал:
— Сестра! Он опять — того! Очнулся!
Краешком памяти Андрей Иванович зацепился за слово «опять», но откуда-то снаружи, из коридора, уже слышен был торопливый перестук каблучков.
— Чего орешь? Кнопка есть. — В помещение на приличной скорости влетела дородная молодая деваха в белом халатике.
— Ага! Забыл…
Медсестра наклонилась над Зайцевым, едва не придавив его к постели внушительным бюстом:
— Так. Что тут у нас?
Андрей Иванович захотел отозваться, но шевелить губами оказалось так тяжело и больно, что он со стоном закрыл глаза.
— Тихо, тихо… Спокойно, миленький, спокойно… Сейчас, все будет хорошо!
Воздух наполнился резким лекарственным запахом:
— Вот так! Молодец.
Самого укола Зайцев не почувствовал — сестричка работу свою знала. Просто по телу медленно покатились теплые, ласковые волны, боль отступила, растаяла и затаилась где-то в дальних уголках сознания.
— Надо бы нашим отзвониться…
— Звони. А я доктора предупрежу. Он просил сообщить, если станет лучше. — В голосе медсестры прозвучало что-то такое, отчего Андрей Иванович окончательно успокоился и почувствовал себя в безопасности:
— И не ори больше на весь корпус! Больных мне перепугаешь.
— Да зачитался, понимаешь…
— Зачитался… И так от ваших пистолетов народ шарахается.
— Извини, красавица. Больше не буду.
Как только деваха закрыла за собой дверь, здоровяк принялся набирать телефонный номер:
— Алле, дежурный? Леха, привет! Это я. Значит, докладываю: клиент пришел в себя… Нет, пока ещё не совсем. Но пусть они на всякий случай оперов предупредят.
Он говорил вполголоса, и все равно получалось громко:
— Что? Хорошо. Договорились. И пусть утром не опаздывают, а то получится, как в прошлую смену…
Парень перешел на шепот:
— Зарплату не давали? А пайковые с депонента? Вот, сволочи… Ладно, до связи. Перезвоню еще!
Впрочем, Андрей Иванович уже погрузился в глубокий сон и ничего не мог слышать. Господин Зайцев даже не почувствовал, как по щеке его, из-под опущенных век потекла на подушку непрошеная слеза.
* * *
Стопка бумаг на подоконнике угрожающе накренилась и поползла куда-то в сторону. Олег едва успел подхватить её свободной рукой, но несколько верхних папок все же вырвалось из-под контроля и с глухим стуком упало на пол.— Чайник! Мать его…
Вадик Блинов, сосед по кабинету, бросился помогать:
— Дай, подниму!
— Да черт с ними… Пускай валяются.
— Обжегся?
Олег подул на кончики пальцев:
— Производственная травма, между прочим. Надо больничный брать.
— Шутишь? — Уточнил на всякий случай Блинов.
— Шучу, — со вздохом признался Олег. — Давай стаканы.
Кофе они одолжили у соседей, а сахар Вадик принес из дому. Коньяка сегодня все равно не полагалось, поэтому можно было приступать к трапезе.
— В бухгалтерию не заходил?
— Заходил. Обещали сегодня деньги привезти. Галка сказала, что может даже, после обеда начнут выдавать.
— Размечтался! — Олег был старше и опытнее соседа, поэтому во все хорошее верил с огромным трудом. — В лучшем случае — завтра.
Аккуратно, стараясь ни капли не расплескать, Вадим перенес стакан с кофе к себе за стол. Поставил, и только после этого уселся сам:
— Знаешь, меня больше без зарплаты домой не пустят.
— Ну и не ходи! Сиди тут, наращивай оперативно-служебные показатели.
Вадим отодвинул пишущую машинку с заправленным в неё листом бумаги:
— Злой ты человек. Бесчувственный.
— Неправда. Я очень добрый и чувственный, — Олег щелкнул запорами сейфа. — Кстати… Шеф утром говорил, что у тебя проблемы с «перспективой»? Смотри, конец квартала! Кого-то все равно придется вербовать, у нас половина обьектов не перекрыта.
— Да это понятно, — вздохнул Вадим.
— Кандидаты есть?
— Есть. Но… не то все. Слабенько.
— А тебе нужно, чтоб сильно? Чтобы тебе агент каждый день по «сообщенке» таскал? И чтобы все «в цвет»?
— Допустим. Надоело всякую ерунду из пальца высасывать, бумаги пустые плодить… да и вообще.
— Ну и дурак!
— Почему?
Олег пожал плечами, со вкусом хлебнул горячего кофе:
— Во-первых, хорошую информацию забегаешься проверять. Что-то где-то обязательно упустишь, и в конце концов самого же виноватым сделают. Во-вторых…
— Только не надо, Михалыч, — Взмолился Вадим. — Не надо опять!
Но цинизм Олега основывался на его собственном печальном опыте:
— Во-вторых, вся эта агентурная писанина способствует развитию воображения, повышает грамотность личного состава и умение лихо закручивать сюжет. Нет, серьезно! Думаешь, почему именно из милицейских оперов получаются самые лучшие писатели-»детективщики»?
Вадим фыркнул:
— Тогда уж они, скорее, не детективы должны сочинять, а фантастику!
— Зря смеетесь, юноша! Вот я случай расскажу, из жизни… Это, правда, было давно и не у нас — я ещё тогда в Центральном районе работал. И у одного сыскаря там тоже, вроде как у тебя, проблемы возникли с кандидатами на привлечение к негласному сотрудничеству. Конец квартала, парня на каждой «сходке» начальство во все отверстия имеет — что делать?
Олег выдержал эффектную паузу и продолжил:
— Возвращается он как-то домой, а там любимая теща, чаек распивает на кухне. В гости приехала. Слово за слово… Выяснилось, что она на старости лет записалась в какую-то секту — не то мормонов, не то масонов…
— Может, «мунистов»? Есть такие, — блеснул эрудицией Вадим.
— Может быть. Но не в этом же суть! Главное, что бабке, оказывается, такое ценное указание дано, чтобы в месяц не меньше чем по одной новой душе на собрание в секту приводила. Иначе — епитимья, эпитафия и вообще смертный грех, вплоть до выговора и лишения вечного блаженства на том свете.
— Ничего себе! Божьи одуванчики…
— Короче, пришла старушка зятя уговаривать, чтобы с ней в ближайшее воскресенье в молитвенный дом поехал, приобщился. Хотя бы на пару часиков, для вида. А потом пусть сам решает, оставаться или уходить — с нее-то взятки гладки. Привела новичка? Привела. Разбирайтесь…
Олег поставил на подоконник пустую чашку:
— Другой бы на месте этого опера — что? Скандал устроил, раскричался… А парень сразу смекнул, как и на елку влезть, и задницу не расцарапать. Хорошо, соглашается, Марь Иванна! Договорились. Прокачусь туда-сюда, послушаю. Но — услуга за услугу… Вот вам, дескать, бумажка, вот ручка — пишите: «Я, такая-сякая, фамилия, имя и отчество, добровольно обязуюсь… в дальнейшем буду…» Теща поначалу засомневалась — это, мол, ещё зачем? На кого стучать? Для каких-таких целей? Но зять ей все быстренько растолковал, поплакался про начальство милицейское и про конец квартала — словом, уговорил, языкастый.
— Значит, завербовал по-родственному? — заржал Блинов, впервые услышавший эту профессиональную байку. — А потом что было?
— Да ничего! — Олег неожиданно потерял интерес к разговору. — Ничего не было хорошего. Как обычно…
Но Вадим не мог вот так сразу взять и успокоиться:
— Нет, классно… Прямо для Андрея Кивинова сюжет, верно? В его стиле!
В ответ Олег сурово сдвинул брови:
— Ох, встретить бы этого Кивинова. Живьем… Потолковать по душам.
— А что такое? — Удивился напарник. — Нормально пишет мужик, все по правде.
— По правде! В том-то и дело… Познакомился я тут, понимаешь, с девкой одной классной. Все как положено — цветочки, кино-вино, уютный кабачок. Я, как обычно, по ходу пьесы пиджачок снял, ненароком «ствол» засветил…
— Зачем?
— Для пользы дела. Девки любят мужиков с оружием, они от этого кайф какой-то ловят. А тут я ещё к тому же начинаю ей про нелегкие будни уголовного розыска заливать, про засады, погони и прочую, блин, романтику милицейскую… Реакции ноль! Наоборот, вместо восторга и уважения — этакая гримаска во все личико.
Олег откинулся на скрипящем стуле:
— Я, конечно, интересуюсь — в чем дело? А она… Она спокойно так отвечает: хватит, мол, врать. Есть, говорит, такой писатель, Андрей Кивинов — так вот, он все про вас, пьяниц и бабников, подробно в книжках своих написал. Про то, как вы вместо того, чтобы преступников ловить, заявления отфутболиваете, и вообще…
— Дура! — Искреннему возмущению Вадима не было предела. — Ну, дура!
— Дура, — согласился со вздохом Олег. — Но краси-ивая… Жаль, так ведь и ушла. Вечер пропал. И все — из-за каких-то вредных книжек!