Страница:
Эрл Стенли Гарднер
«По тонкому льду»
Глава 1
На матовой стеклянной двери красовалась аккуратная надпись:
Элси Бранд, моя секретарша, спросила:
— Ты не заметил мужчину там, внизу?
— Нет. А что?
— Он к тебе.
— По какому поводу?
— Дело настолько конфиденциальное, что он желает говорить только с тобой лично.
— Его имя?
Она протянула мне визитную карточку. Типографская краска была нанесена таким густым слоем, что ее прочел бы и слепой.
На карточке было указано: Финансово-страховая компания Даусона. В левом углу, курсивом: Клейтон Даусон, помощник президента.
Там же был указан и адрес компании: Денвер, штат Колорадо.
— Хорошо, — сказал я.
— Давай его сюда.
Элси нажала кнопку:
— Мистер Лэм на месте. Проводите, пожалуйста, мистера Даусона к нему в кабинет.
Через несколько секунд секретарша открыла дверь.
Клиент оказался мужчиной невысокого роста, лет пятидесяти, в одежде простого покроя, но такого высокого качества, что это сразу бросилось в глаза.
Он оглядел комнату, и его взгляд остановился на мне.
— Мистер Лэм?
В его голосе явно слышалось недоверие.
— Да, — ответил я.
Посетитель садиться не стал. Он посмотрел на Элси Бранд, потом опять на меня и покачал головой:
— Не хочу вас обижать, но лучше все выяснить сразу. Боюсь, что это дело вам не по зубам.
— В таком случае поищите таких, кто с ним справится.
— Я предполагал увидеть более солидного мужчину.
— Вам нужен частный детектив?
— Да.
— А он что, должен играть в американский футбол?
— Я… понимаете, я полагаю, что в вашей профессии приходится сталкиваться с определенными обстоятельствами… которые иногда требуют физической силы. Я не сомневаюсь, что вы весьма компетентны, но для такого рода работы, которую я имею в виду… А как ваш партнер?.. Мистер Кул… Он погабаритнее?
— Рад вам сообщить, — сказал я, — что Б. Кул действительно погабаритнее.
Посетитель просиял.
— Но учтите, — тут же добавил я, — что буква «Б» расшифровывается как Берта. Берта Кул — женщина.
Даусон опустился на стул, словно у него ослабели ноги.
— О Боже! — выдохнул он.
— Вы, — продолжал я, — видимо, увлекаетесь детективами. Начитались про какого-нибудь частного детектива, которого двое гангстеров заманивают в туалет и бросаются на него с ножами. А он хватает одного бандита за руку, выбивает нож так, что тот застревает в потолке, и тут же бьет другому ногой в живот. После чего следует мощный удар в лицо первому преступнику, у того трещит переносица, а из носа, как из шланга, хлещет кровь. Бандит, пятясь, вваливается спиной в кабинку и плюхается на стульчак, чем подает детективу блестящую идею. Наш герой хватает за шиворот второго громилу, который все это время лежит без сознания на полу, и усаживает на соседний стульчак. Расправившись с бандитами, он моет руки под струей теплой воды и затем сует их под сушилку. В это время в туалет врываются полицейские. Они останавливаются и недоуменно смотрят на детектива, который стоит перед зеркалом и поправляет галстук. Наш герой удивленно поднимает брови: «Неприятности? Только не у меня».
— Можете не продолжать, — поморщился Даусон.
— Могу, — заверил я его. — Наверное.
— Вы, очевидно, сами начитались подобной ерунды.
— А что тут плохого? Почему бы не поставить себя на место героя, не пожить его жизнью?
— Но до практики вам далеко, — заметил он.
— Как и вам, — парировал я. — А вот Берта Кул, пожалуй, смогла бы.
Даусон в третий раз задумчиво оглядел меня и воскликнул:
— Черт! Ваша фирма пользуется хорошей репутацией.
Лично мне известны два очень трудных дела, которые вы распутали.
— С помощью кулаков? — спросил я.
— Скорее… — задумался он на секунду, — с помощью головы. Что за женщина эта Берта Кул?
— Вам лучше взглянуть на нее самому.
— В моем деле фигурирует женщина.
— Они, как правило, часто фигурируют.
— Возможно… вполне возможно, что с такого рода проблемой ваша Берта Кул справится.
— Почему бы и нет?
— Девушка, которую я имею в виду, молода, своенравна, упряма, независима, дерзка и неблагодарна.
— Другими словами, — улыбнулся я, — совершенно нормальная современная молодая женщина. Она, случайно, не ваша пассия или, вернее, была вашей пассией до того, как в райский сад пробрался змей-искуситель?
— Она моя дочь, — с достоинством ответил посетитель.
— Понятно, — кивнул я. — Возможно, вы хотели бы поговорить с миссис Кул?
— Мне кажется, ее присутствие было бы очень кстати.
Я сделал знак Элси.
Та связалась по коммутатору с кабинетом Берты Кул, и до меня долетел резкий и громкий голос моей напарницы.
Элси вкратце объяснила ей ситуацию и, положив трубку, сообщила:
— Миссис Кул сейчас будет.
Не прошло и десяти секунд, как дверь распахнулась, и в комнату вошла Берта.
Своей комплекцией Берта больше всего походила на старомодный локомотив. У нее были короткие ноги, грузный торс и глаза, сияющие стальным блеском. По тому как она ввалилась в мой кабинет, я сразу догадался, что настроение у нее не самое лучшее. Пользуясь преимуществом в возрасте — ей было за шестьдесят, — Берта почитала себя старшим партнером в фирме и предпочла бы принять Даусона в своем кабинете под звуки фанфар.
— Миссис Кул, — произнес я, демонстрируя свои лучшие манеры, — разрешите представить вам мистера Даусона, помощника президента Финансово-страховой компании Даусона.
Наш посетитель живо вскочил на ноги.
Берта впилась в него испытующим взглядом и, вдоволь насмотревшись, наконец проговорила:
— Здравствуйте, мистер Даусон.
— Очень рад с вами познакомиться, — галантно поклонился клиент.
Берта повернулась ко мне:
— Он по делу или?..
— По делу, — успокоил я ее. — Мистер Даусон выразил желание обсудить с нами кое-какие проблемы.
Он полагает, что в его случае могут возникнуть обстоятельства, с которыми мне не справиться.
— Какого рода обстоятельства? — спросила Берта.
— Умение махать кулаками, — пояснил я.
— Минуточку, минуточку! — возмутился Даусон. — Ничего подобного я не говорил.
— Но намекнули, — уточнил я.
— Я просто хотел дать понять, — принялся оправдываться он, — что в моем представлении частный детектив должен быть пошире в плечах, потяжелее и немного постарше, так как ему иногда приходится противостоять насилию.
— Мы справляемся, — решительно заявила Берта.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — пошел на попятный Даусон.
— В этом деле фигурирует женщина, — пояснил я, — и мистер Даусон считает, что это несколько усложняет ситуацию.
— Это всегда усложняет ситуацию, — констатировала Берта.
Она тяжело опустилась на стул, положив руки так, чтобы бриллианты на ее пальцах сверкнули ослепительным огнем. Еще раз оглядев Даусона, она требовательно спросила:
— Итак, что вы можете сказать о вашем деле?
— Прежде всего то, что оно требует деликатного подхода.
— Иначе мы не работаем, — заверила его Берта.
— Вопрос упирается в семейные отношения.
Я передал Берте его визитную карточку.
Та задумчиво провела большим пальцем по тисненому шрифту, затем резко спросила у Даусона:
— Вы помощник президента?
— Совершенно верно.
— И вас зовут Даусон?
— Да. Клейтон Даусон.
— Но компания носит ваше имя. Или это просто совпадение?
— Она была основана моим отцом.
— Вашего отца больше нет в живых?
— Он отошел от дел. Сейчас входит в совет директоров.
— Тогда почему президент не вы?
— Не вижу причин для обсуждения моих семейных дел, миссис Кул, — высокопарно ответил Даусон. — Так получилось, что президентом стал мой старший брат.
— Понятно, — протянула Берта. — И что там за корки?
— Простите?
— Из-за чего сыр-бор? Что вы от нас хотите?
Даусон посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Берту:
— У меня есть дочь.
Берта не проронила ни слова.
— Ей двадцать три года, — продолжал он. — Она недисциплинированна, неблагодарна и, боюсь, если судить по старым меркам, аморальна.
— В наши дни женщин не оценивают по старым меркам, — вставила Берта. — Они вышли из моды. В чем, собственно говоря, проблема?
— Когда я понял, что она не хочет исправляться, а собирается и дальше позорить имя семьи, то перестал давать ей деньги. Другими словами, я ей сказал, что если она по-прежнему будет игнорировать мое мнение и не ставить меня ни в грош, то я не несу за нее никакой финансовой ответственности.
— И что она сделала?
— Ушла из дома.
— Это произошло в Денвере? — подал голос я.
Даусон бросил на меня быстрый взгляд, потом опустил глаза и снова поднял их, выдавив:
— Да.
— Продолжайте, пожалуйста, — попросил я.
— Моя дочь покинула меня и переехала в Лос-Анджелес, где связалась с одним мужчиной. Мне их союз не нравится — из-за этого человека.
— Вы встречались с ним?
— Да.
— Как его зовут?
— Сидней Элдон.
— А имя вашей дочери?
— Филлис. С двумя «л».
— Вы поддерживаете какие-то отношения с дочерью?
— Мы изредка переписываемся.
— Давно она ушла из дома?
— Месяца два назад.
— Почему вы обратились к нам?
Даусон принялся нервно ерзать на месте, затем закинул ногу на ногу, потом снова сменил позу.
— Не тяните, — настаивал я. — Облегчите душу. Что вас так сильно беспокоит?
— Я, право, не знаю, сумеете ли вы мне помочь, — промямлил он.
— А я тем более!
Даусон сердито посмотрел на меня.
— Дональд хочет сказать, — пришла мне на помощь Берта, — что прибегать к услугам сыскного агентства для решения романтической проблемы — слишком дорогое удовольствие.
— Деньги, — щелкнул пальцами Даусон, — ничего не значат.
— Я понимаю, — заворковала она. — Это дело принципа.
— Именно. И здесь затронута честь семьи.
— Каким образом? — поинтересовался я.
— Надеюсь, все, что я вам говорю, останется между нами?
— Разумеется.
— Надо полагать, как частные детективы вы имеете лицензию?
— Да.
— А в случае сокрытия доказательств преступления вы их лишаетесь?
— Однозначно.
— Следовательно, вы не возьметесь за расследование, которое будет стоить вам лицензии?
— Мы вас внимательно слушаем, — сказал я, заметив, что Берта колеблется.
— Следовательно, — продолжал Даусон, — если я буду с вами совершенно откровенен, вы не сможете взяться за это дело и выступить в мою защиту, но, с другой стороны, для того чтобы вы могли защищать меня, как я того хочу, я должен быть совершенно откровенен с вами.
— Сделки подобного рода, — предупредил я, — стоят чертовски дорого.
Берта снова просияла, одобрительно взглянув на меня.
Даусон нагнулся, раскрыл «дипломат» и вытащил из него конверт. Из конверта он извлек небольшой кусочек материи и передал его Берте.
— Что это? — спросила она, вертя ткань в унизанных сверкающими кольцами пальцах.
— Я должен говорить очень осторожно, дабы не поставить вас в сомнительное положение и самому не оказаться в опасности, — начал Даусон. — Есть вероятность, что некто заявит, что данный клочок материи был обнаружен на корпусе автомобиля, которым якобы управляла моя дочь пятого числа этого месяца, находясь в состоянии умеренного опьянения.
— Вы хотите сказать… — осеклась Берта.
— Помолчите, — оборвал я ее.
Она бросила на меня свирепый взгляд, но сдержалась.
— Даусон выразился совершенно ясно, — сказал я. — Ситуация требует очень осторожного подхода, и мы не должны говорить ничего, что поставило бы нашего клиента в опасное положение.
Даусон энергично закивал головой, соглашаясь со мной.
Мало-помалу до Берты дошло, и она с тревогой принялась переводить взгляд с меня на Даусона и обратно, предупредив на всякий случай:
— Мы не можем идти против закона, Дональд.
— Конечно не можем, — пожал я плечами. — Но пока что я не вижу никаких законов, которые можно было бы нарушить. Я так понимаю, мистер Даусон, вы не готовы объяснить нам, кто обнаружил этот кусок материи и какое он имеет значение?
— Я не знаю, — с чувством заметил Даусон, — имеет ли он какое-либо значение вообще. Вот почему я и пришел к вам. Я бы хотел, чтобы вы это установили.
— А если окажется, что он имеет определенное значение?
— Я хотел бы изъять эту материю наилучшим из возможных способов.
— Вы очень дорожите добрым именем своей семьи, но как будто не испытываете особой привязанности к вашей дочери, не так ли? — спросила Берта.
— Это не так. Я очень люблю свою дочь, но всякому терпению есть предел. Боюсь, что она поставила меня в такое положение, когда я не могу выражать отцовские чувства… по крайней мере, открыто. Я должен действовать незаметно, так сказать из-за кулис, таясь от посторонних глаз.
— Ваша дочь живет в Лос-Анджелесе?
— Да.
— Под именем Филлис Даусон?
— Нет. Теперь ее зовут Филлис Элдон. Она живет с этим человеком, Сиднеем Элдоном.
— Где?
— В «Паркридж Апартментс».
— Чем занимается Сидней Элдон? Как он зарабатывает себе на жизнь?
— Я подозреваю, что в данный момент он живет на деньги моей дочери.
— У нее есть деньги?
— Когда она ушла из дома, у нее кое-что было… но я не хочу, чтобы вы занимались этим, привлекали к себе внимание.
— Чего конкретно вы от нас хотите? — не выдержал я.
— Я хочу, чтобы дело было сделано быстро, тихо и успешно. Если этот кусок ткани что-то значит, вы должны взять это дело в свои руки и не допустить нежелательных последствий.
— Спрячьте эту тряпку в свой «дипломат», — посоветовал я ему.
— Но я хочу, чтобы вы на него взглянули!
— Я уже взглянул.
— Но он может понадобиться вам, чтобы быть уверенным…
— Мы не хотим быть уверенными, — произнес я. — Если мы беремся помочь вам или вашей дочери, мы не можем позволить себе такую роскошь, как уверенность.
Вы сами должны догадаться о последствиях.
Он медленно убрал ткань обратно в конверт, а конверт положил в чемодан.
— К вашему сведению, — продолжал я, — если вы хотите, чтобы мы отстаивали ваши интересы, то больше ничего нам не сообщайте. Мы сами добудем всю необходимую информацию. Вы хотите узнать, чем занимается ваша дочь, правильно?
— Правильно.
— И вы этого не знаете?
— Нет. Я подозреваю, что она…
— Нам не нужны подозрения. Нас интересует одно: вы хотите выяснить некоторые обстоятельства жизни вашей дочери. Вот и все. Как мы будем работать — это уже наша забота.
— Понятно, — облегченно выдохнул Даусон.
— Но учтите, — быстро проговорила практичная Берта, — все это вам обойдется в сто долларов ежедневно плюс оплата расходов без какой-либо гарантии с нашей стороны.
— Плюс аванс, — вставил я, — в размере пятисот долларов, который выплачивается немедленно.
— Как я уже говорил, — усмехнулся он, — деньги для меня ничего не значат.
— Итак, поскольку мы выяснили… — Тут Берта сделала многозначительную паузу.
— Я думаю, что ваш партнер вполне понимает ситуацию, миссис Кул, — вмешался Даусон. — Прошу прощения за то, что я усомнился в вашей компетентности, мистер Лэм, — повернулся он ко мне. — У вас на редкость живой ум.
Даусон вынул из кармана бумажник и извлек из него пачку банкнотов.
— Вот, пожалуйста. Здесь пятьсот долларов аванса, триста долларов на расходы и оплата за работу в первые семь дней. Когда она будет выполнена, направьте мне телеграмму на адрес компании в Денвере или напишите письмо. Только не забудьте пометить: «Лично».
— Я попрошу бухгалтера подготовить расписку, — сказала Берта.
— Что вы! Что вы! — замахал руками Даусон, поворачиваясь ко мне. — Мистер Лэм, я думаю, вы поняли ситуацию? — Резким движением он выбросил вперед левую руку, кинул взгляд на часы, прищелкнул языком и воскликнул: — Я чересчур задержался у вас. Пора бежать. До свидания. — И Даусон весьма поспешно покинул наш офис.
Берта повернулась ко мне:
— Ну что же… если ты такой умный, то надеюсь, разобрался что к чему.
— Хотелось бы надеяться, — скромно ответил я.
— Не забывай — я твой партнер.
— Мне кажется, что наш новоявленный друг, мистер Клейтон Даусон, вляпался в неприятную историю и надеется, что мы его вытащим.
— В неприятную историю? — удивилась Берта.
— Да.
— Он же говорил о своей дочери.
— Я слышал.
— Думаешь, что она ему не дочь? — задумчиво проговорила Берта.
— Скажем лучше, что она может оказаться не дочерью.
— А кем?
— Свидетелем?
— Но она любовница Элдона.
— Это утверждает наш клиент.
— Кто же тогда, черт побери, этот Сидней Элдон?
— Может быть, он и есть наш клиент, — сказал я. — Клейтон Даусон, к твоему сведению.
Берта так и подпрыгнула на стуле, словно к нему подключили электрический ток.
— Мы не можем браться за такое дело, — решительно заявила она.
— Что значит «такое»?
— Сам знаешь.
— Я ничего не могу знать заранее, я только высказываю свои предположения.
Берта недоверчиво покачала головой.
— Отнеси эти деньги в банк, — попросил я Элси. — Пусть внесут их на счет как поступление от Клейтона Даусона из Денвера.
Берта не могла отвести жадного взгляда от кучи денег на столе.
— Поджарьте меня, как устрицу, — прошептала она, тяжело поднимаясь со стула. — Короче, Дональд: это твой ребенок, тебе и менять пеленки.
Бросив эту сакраментальную фразу, Берта гордо удалилась.
Б. КУЛ И ДОНАЛЬД ЛЭМЯ открыл дверь и, кивнув девушке, регистрирующей посетителей, направился в свой кабинет.
Конфиденциальные расследования Прием: 9.00 — 17.00
Добро пожаловать!
Элси Бранд, моя секретарша, спросила:
— Ты не заметил мужчину там, внизу?
— Нет. А что?
— Он к тебе.
— По какому поводу?
— Дело настолько конфиденциальное, что он желает говорить только с тобой лично.
— Его имя?
Она протянула мне визитную карточку. Типографская краска была нанесена таким густым слоем, что ее прочел бы и слепой.
На карточке было указано: Финансово-страховая компания Даусона. В левом углу, курсивом: Клейтон Даусон, помощник президента.
Там же был указан и адрес компании: Денвер, штат Колорадо.
— Хорошо, — сказал я.
— Давай его сюда.
Элси нажала кнопку:
— Мистер Лэм на месте. Проводите, пожалуйста, мистера Даусона к нему в кабинет.
Через несколько секунд секретарша открыла дверь.
Клиент оказался мужчиной невысокого роста, лет пятидесяти, в одежде простого покроя, но такого высокого качества, что это сразу бросилось в глаза.
Он оглядел комнату, и его взгляд остановился на мне.
— Мистер Лэм?
В его голосе явно слышалось недоверие.
— Да, — ответил я.
Посетитель садиться не стал. Он посмотрел на Элси Бранд, потом опять на меня и покачал головой:
— Не хочу вас обижать, но лучше все выяснить сразу. Боюсь, что это дело вам не по зубам.
— В таком случае поищите таких, кто с ним справится.
— Я предполагал увидеть более солидного мужчину.
— Вам нужен частный детектив?
— Да.
— А он что, должен играть в американский футбол?
— Я… понимаете, я полагаю, что в вашей профессии приходится сталкиваться с определенными обстоятельствами… которые иногда требуют физической силы. Я не сомневаюсь, что вы весьма компетентны, но для такого рода работы, которую я имею в виду… А как ваш партнер?.. Мистер Кул… Он погабаритнее?
— Рад вам сообщить, — сказал я, — что Б. Кул действительно погабаритнее.
Посетитель просиял.
— Но учтите, — тут же добавил я, — что буква «Б» расшифровывается как Берта. Берта Кул — женщина.
Даусон опустился на стул, словно у него ослабели ноги.
— О Боже! — выдохнул он.
— Вы, — продолжал я, — видимо, увлекаетесь детективами. Начитались про какого-нибудь частного детектива, которого двое гангстеров заманивают в туалет и бросаются на него с ножами. А он хватает одного бандита за руку, выбивает нож так, что тот застревает в потолке, и тут же бьет другому ногой в живот. После чего следует мощный удар в лицо первому преступнику, у того трещит переносица, а из носа, как из шланга, хлещет кровь. Бандит, пятясь, вваливается спиной в кабинку и плюхается на стульчак, чем подает детективу блестящую идею. Наш герой хватает за шиворот второго громилу, который все это время лежит без сознания на полу, и усаживает на соседний стульчак. Расправившись с бандитами, он моет руки под струей теплой воды и затем сует их под сушилку. В это время в туалет врываются полицейские. Они останавливаются и недоуменно смотрят на детектива, который стоит перед зеркалом и поправляет галстук. Наш герой удивленно поднимает брови: «Неприятности? Только не у меня».
— Можете не продолжать, — поморщился Даусон.
— Могу, — заверил я его. — Наверное.
— Вы, очевидно, сами начитались подобной ерунды.
— А что тут плохого? Почему бы не поставить себя на место героя, не пожить его жизнью?
— Но до практики вам далеко, — заметил он.
— Как и вам, — парировал я. — А вот Берта Кул, пожалуй, смогла бы.
Даусон в третий раз задумчиво оглядел меня и воскликнул:
— Черт! Ваша фирма пользуется хорошей репутацией.
Лично мне известны два очень трудных дела, которые вы распутали.
— С помощью кулаков? — спросил я.
— Скорее… — задумался он на секунду, — с помощью головы. Что за женщина эта Берта Кул?
— Вам лучше взглянуть на нее самому.
— В моем деле фигурирует женщина.
— Они, как правило, часто фигурируют.
— Возможно… вполне возможно, что с такого рода проблемой ваша Берта Кул справится.
— Почему бы и нет?
— Девушка, которую я имею в виду, молода, своенравна, упряма, независима, дерзка и неблагодарна.
— Другими словами, — улыбнулся я, — совершенно нормальная современная молодая женщина. Она, случайно, не ваша пассия или, вернее, была вашей пассией до того, как в райский сад пробрался змей-искуситель?
— Она моя дочь, — с достоинством ответил посетитель.
— Понятно, — кивнул я. — Возможно, вы хотели бы поговорить с миссис Кул?
— Мне кажется, ее присутствие было бы очень кстати.
Я сделал знак Элси.
Та связалась по коммутатору с кабинетом Берты Кул, и до меня долетел резкий и громкий голос моей напарницы.
Элси вкратце объяснила ей ситуацию и, положив трубку, сообщила:
— Миссис Кул сейчас будет.
Не прошло и десяти секунд, как дверь распахнулась, и в комнату вошла Берта.
Своей комплекцией Берта больше всего походила на старомодный локомотив. У нее были короткие ноги, грузный торс и глаза, сияющие стальным блеском. По тому как она ввалилась в мой кабинет, я сразу догадался, что настроение у нее не самое лучшее. Пользуясь преимуществом в возрасте — ей было за шестьдесят, — Берта почитала себя старшим партнером в фирме и предпочла бы принять Даусона в своем кабинете под звуки фанфар.
— Миссис Кул, — произнес я, демонстрируя свои лучшие манеры, — разрешите представить вам мистера Даусона, помощника президента Финансово-страховой компании Даусона.
Наш посетитель живо вскочил на ноги.
Берта впилась в него испытующим взглядом и, вдоволь насмотревшись, наконец проговорила:
— Здравствуйте, мистер Даусон.
— Очень рад с вами познакомиться, — галантно поклонился клиент.
Берта повернулась ко мне:
— Он по делу или?..
— По делу, — успокоил я ее. — Мистер Даусон выразил желание обсудить с нами кое-какие проблемы.
Он полагает, что в его случае могут возникнуть обстоятельства, с которыми мне не справиться.
— Какого рода обстоятельства? — спросила Берта.
— Умение махать кулаками, — пояснил я.
— Минуточку, минуточку! — возмутился Даусон. — Ничего подобного я не говорил.
— Но намекнули, — уточнил я.
— Я просто хотел дать понять, — принялся оправдываться он, — что в моем представлении частный детектив должен быть пошире в плечах, потяжелее и немного постарше, так как ему иногда приходится противостоять насилию.
— Мы справляемся, — решительно заявила Берта.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — пошел на попятный Даусон.
— В этом деле фигурирует женщина, — пояснил я, — и мистер Даусон считает, что это несколько усложняет ситуацию.
— Это всегда усложняет ситуацию, — констатировала Берта.
Она тяжело опустилась на стул, положив руки так, чтобы бриллианты на ее пальцах сверкнули ослепительным огнем. Еще раз оглядев Даусона, она требовательно спросила:
— Итак, что вы можете сказать о вашем деле?
— Прежде всего то, что оно требует деликатного подхода.
— Иначе мы не работаем, — заверила его Берта.
— Вопрос упирается в семейные отношения.
Я передал Берте его визитную карточку.
Та задумчиво провела большим пальцем по тисненому шрифту, затем резко спросила у Даусона:
— Вы помощник президента?
— Совершенно верно.
— И вас зовут Даусон?
— Да. Клейтон Даусон.
— Но компания носит ваше имя. Или это просто совпадение?
— Она была основана моим отцом.
— Вашего отца больше нет в живых?
— Он отошел от дел. Сейчас входит в совет директоров.
— Тогда почему президент не вы?
— Не вижу причин для обсуждения моих семейных дел, миссис Кул, — высокопарно ответил Даусон. — Так получилось, что президентом стал мой старший брат.
— Понятно, — протянула Берта. — И что там за корки?
— Простите?
— Из-за чего сыр-бор? Что вы от нас хотите?
Даусон посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Берту:
— У меня есть дочь.
Берта не проронила ни слова.
— Ей двадцать три года, — продолжал он. — Она недисциплинированна, неблагодарна и, боюсь, если судить по старым меркам, аморальна.
— В наши дни женщин не оценивают по старым меркам, — вставила Берта. — Они вышли из моды. В чем, собственно говоря, проблема?
— Когда я понял, что она не хочет исправляться, а собирается и дальше позорить имя семьи, то перестал давать ей деньги. Другими словами, я ей сказал, что если она по-прежнему будет игнорировать мое мнение и не ставить меня ни в грош, то я не несу за нее никакой финансовой ответственности.
— И что она сделала?
— Ушла из дома.
— Это произошло в Денвере? — подал голос я.
Даусон бросил на меня быстрый взгляд, потом опустил глаза и снова поднял их, выдавив:
— Да.
— Продолжайте, пожалуйста, — попросил я.
— Моя дочь покинула меня и переехала в Лос-Анджелес, где связалась с одним мужчиной. Мне их союз не нравится — из-за этого человека.
— Вы встречались с ним?
— Да.
— Как его зовут?
— Сидней Элдон.
— А имя вашей дочери?
— Филлис. С двумя «л».
— Вы поддерживаете какие-то отношения с дочерью?
— Мы изредка переписываемся.
— Давно она ушла из дома?
— Месяца два назад.
— Почему вы обратились к нам?
Даусон принялся нервно ерзать на месте, затем закинул ногу на ногу, потом снова сменил позу.
— Не тяните, — настаивал я. — Облегчите душу. Что вас так сильно беспокоит?
— Я, право, не знаю, сумеете ли вы мне помочь, — промямлил он.
— А я тем более!
Даусон сердито посмотрел на меня.
— Дональд хочет сказать, — пришла мне на помощь Берта, — что прибегать к услугам сыскного агентства для решения романтической проблемы — слишком дорогое удовольствие.
— Деньги, — щелкнул пальцами Даусон, — ничего не значат.
— Я понимаю, — заворковала она. — Это дело принципа.
— Именно. И здесь затронута честь семьи.
— Каким образом? — поинтересовался я.
— Надеюсь, все, что я вам говорю, останется между нами?
— Разумеется.
— Надо полагать, как частные детективы вы имеете лицензию?
— Да.
— А в случае сокрытия доказательств преступления вы их лишаетесь?
— Однозначно.
— Следовательно, вы не возьметесь за расследование, которое будет стоить вам лицензии?
— Мы вас внимательно слушаем, — сказал я, заметив, что Берта колеблется.
— Следовательно, — продолжал Даусон, — если я буду с вами совершенно откровенен, вы не сможете взяться за это дело и выступить в мою защиту, но, с другой стороны, для того чтобы вы могли защищать меня, как я того хочу, я должен быть совершенно откровенен с вами.
— Сделки подобного рода, — предупредил я, — стоят чертовски дорого.
Берта снова просияла, одобрительно взглянув на меня.
Даусон нагнулся, раскрыл «дипломат» и вытащил из него конверт. Из конверта он извлек небольшой кусочек материи и передал его Берте.
— Что это? — спросила она, вертя ткань в унизанных сверкающими кольцами пальцах.
— Я должен говорить очень осторожно, дабы не поставить вас в сомнительное положение и самому не оказаться в опасности, — начал Даусон. — Есть вероятность, что некто заявит, что данный клочок материи был обнаружен на корпусе автомобиля, которым якобы управляла моя дочь пятого числа этого месяца, находясь в состоянии умеренного опьянения.
— Вы хотите сказать… — осеклась Берта.
— Помолчите, — оборвал я ее.
Она бросила на меня свирепый взгляд, но сдержалась.
— Даусон выразился совершенно ясно, — сказал я. — Ситуация требует очень осторожного подхода, и мы не должны говорить ничего, что поставило бы нашего клиента в опасное положение.
Даусон энергично закивал головой, соглашаясь со мной.
Мало-помалу до Берты дошло, и она с тревогой принялась переводить взгляд с меня на Даусона и обратно, предупредив на всякий случай:
— Мы не можем идти против закона, Дональд.
— Конечно не можем, — пожал я плечами. — Но пока что я не вижу никаких законов, которые можно было бы нарушить. Я так понимаю, мистер Даусон, вы не готовы объяснить нам, кто обнаружил этот кусок материи и какое он имеет значение?
— Я не знаю, — с чувством заметил Даусон, — имеет ли он какое-либо значение вообще. Вот почему я и пришел к вам. Я бы хотел, чтобы вы это установили.
— А если окажется, что он имеет определенное значение?
— Я хотел бы изъять эту материю наилучшим из возможных способов.
— Вы очень дорожите добрым именем своей семьи, но как будто не испытываете особой привязанности к вашей дочери, не так ли? — спросила Берта.
— Это не так. Я очень люблю свою дочь, но всякому терпению есть предел. Боюсь, что она поставила меня в такое положение, когда я не могу выражать отцовские чувства… по крайней мере, открыто. Я должен действовать незаметно, так сказать из-за кулис, таясь от посторонних глаз.
— Ваша дочь живет в Лос-Анджелесе?
— Да.
— Под именем Филлис Даусон?
— Нет. Теперь ее зовут Филлис Элдон. Она живет с этим человеком, Сиднеем Элдоном.
— Где?
— В «Паркридж Апартментс».
— Чем занимается Сидней Элдон? Как он зарабатывает себе на жизнь?
— Я подозреваю, что в данный момент он живет на деньги моей дочери.
— У нее есть деньги?
— Когда она ушла из дома, у нее кое-что было… но я не хочу, чтобы вы занимались этим, привлекали к себе внимание.
— Чего конкретно вы от нас хотите? — не выдержал я.
— Я хочу, чтобы дело было сделано быстро, тихо и успешно. Если этот кусок ткани что-то значит, вы должны взять это дело в свои руки и не допустить нежелательных последствий.
— Спрячьте эту тряпку в свой «дипломат», — посоветовал я ему.
— Но я хочу, чтобы вы на него взглянули!
— Я уже взглянул.
— Но он может понадобиться вам, чтобы быть уверенным…
— Мы не хотим быть уверенными, — произнес я. — Если мы беремся помочь вам или вашей дочери, мы не можем позволить себе такую роскошь, как уверенность.
Вы сами должны догадаться о последствиях.
Он медленно убрал ткань обратно в конверт, а конверт положил в чемодан.
— К вашему сведению, — продолжал я, — если вы хотите, чтобы мы отстаивали ваши интересы, то больше ничего нам не сообщайте. Мы сами добудем всю необходимую информацию. Вы хотите узнать, чем занимается ваша дочь, правильно?
— Правильно.
— И вы этого не знаете?
— Нет. Я подозреваю, что она…
— Нам не нужны подозрения. Нас интересует одно: вы хотите выяснить некоторые обстоятельства жизни вашей дочери. Вот и все. Как мы будем работать — это уже наша забота.
— Понятно, — облегченно выдохнул Даусон.
— Но учтите, — быстро проговорила практичная Берта, — все это вам обойдется в сто долларов ежедневно плюс оплата расходов без какой-либо гарантии с нашей стороны.
— Плюс аванс, — вставил я, — в размере пятисот долларов, который выплачивается немедленно.
— Как я уже говорил, — усмехнулся он, — деньги для меня ничего не значат.
— Итак, поскольку мы выяснили… — Тут Берта сделала многозначительную паузу.
— Я думаю, что ваш партнер вполне понимает ситуацию, миссис Кул, — вмешался Даусон. — Прошу прощения за то, что я усомнился в вашей компетентности, мистер Лэм, — повернулся он ко мне. — У вас на редкость живой ум.
Даусон вынул из кармана бумажник и извлек из него пачку банкнотов.
— Вот, пожалуйста. Здесь пятьсот долларов аванса, триста долларов на расходы и оплата за работу в первые семь дней. Когда она будет выполнена, направьте мне телеграмму на адрес компании в Денвере или напишите письмо. Только не забудьте пометить: «Лично».
— Я попрошу бухгалтера подготовить расписку, — сказала Берта.
— Что вы! Что вы! — замахал руками Даусон, поворачиваясь ко мне. — Мистер Лэм, я думаю, вы поняли ситуацию? — Резким движением он выбросил вперед левую руку, кинул взгляд на часы, прищелкнул языком и воскликнул: — Я чересчур задержался у вас. Пора бежать. До свидания. — И Даусон весьма поспешно покинул наш офис.
Берта повернулась ко мне:
— Ну что же… если ты такой умный, то надеюсь, разобрался что к чему.
— Хотелось бы надеяться, — скромно ответил я.
— Не забывай — я твой партнер.
— Мне кажется, что наш новоявленный друг, мистер Клейтон Даусон, вляпался в неприятную историю и надеется, что мы его вытащим.
— В неприятную историю? — удивилась Берта.
— Да.
— Он же говорил о своей дочери.
— Я слышал.
— Думаешь, что она ему не дочь? — задумчиво проговорила Берта.
— Скажем лучше, что она может оказаться не дочерью.
— А кем?
— Свидетелем?
— Но она любовница Элдона.
— Это утверждает наш клиент.
— Кто же тогда, черт побери, этот Сидней Элдон?
— Может быть, он и есть наш клиент, — сказал я. — Клейтон Даусон, к твоему сведению.
Берта так и подпрыгнула на стуле, словно к нему подключили электрический ток.
— Мы не можем браться за такое дело, — решительно заявила она.
— Что значит «такое»?
— Сам знаешь.
— Я ничего не могу знать заранее, я только высказываю свои предположения.
Берта недоверчиво покачала головой.
— Отнеси эти деньги в банк, — попросил я Элси. — Пусть внесут их на счет как поступление от Клейтона Даусона из Денвера.
Берта не могла отвести жадного взгляда от кучи денег на столе.
— Поджарьте меня, как устрицу, — прошептала она, тяжело поднимаясь со стула. — Короче, Дональд: это твой ребенок, тебе и менять пеленки.
Бросив эту сакраментальную фразу, Берта гордо удалилась.
Глава 2
В наше время автомобильные аварии и увечья случаются часто. Они занимают особое место в газетах, где, как правило, всю информацию сваливают в одну кучу.
Джон Доу погиб на перекрестке. Это событие даже не удостоилось отдельной заметки. Джо Доакес, возвращаясь домой в три часа ночи, «не справился с управлением» и врезался в телефонный столб. Джо скончался на месте, а его спутница Джейн двадцати трех лет, проживающая по адресу 7918, Уастис-стрит, получила серьезные увечья.
Микроавтобус на скоростной автостраде выскочил на противоположную полосу и врезался в капот встречной легковой машины. Итог — двое убитых, а дети, которые в этом месте переходили дорогу, едва успели разбежаться. Это событие попало в один ряд с другими несчастными случаями, и редактор газеты объединил их под общим заголовком. Он уложился в четыре-пять коротеньких абзацев.
Нужный мне случай я обнаружил в газете пятидневной давности. Некая миссис Харвей Честер пересекала улицу. В тот момент, когда она находилась посреди пешеходного перехода, ее сбила машина. Водитель с места происшествия скрылся.
Полиция установила, что из юбки пострадавшей был вырван клочок материи, и потому не сомневалась, что найдет машину и задержит водителя в самое короткое время. Кроме того, имелись и другие улики, о которых полиция не хотела бы преждевременно распространяться.
Миссис Харвей Честер было сорок восемь лет от роду, и проживала она на Дормен-авеню в доме номер 2367-А.
Полученные ею травмы были названы серьезными.
В заметке так же описывалось одно лобовое столкновение и сообщалось о том, что задержана украденная машина. В последнем случае не обошлось, конечно, без преследования, которое велось на умопомрачительной скорости. Когда машину в конце концов удалось остановить, из нее спокойно вышел угонщик и, улыбаясь, заявил полицейским, что, поскольку он несовершеннолетний, они его и пальцем не тронут.
Рядовые автомобильные происшествия, незначительные ушибы и царапины оказались недостаточно интересными, чтобы попасть на газетную полосу.
Такова повседневная жизнь большого города.
Купив в ближайшем киоске стопку журналов, я сунул их под мышку, вскочил в служебный драндулет и отправился на Дормен-авеню.
Я припарковал машину в двух кварталах от нужного мне дома и принялся поочередно нажимать кнопки звонков, предлагая женщинам, которые открывали мне двери, подписаться на журналы.
Во всех трех случаях меня ждал отнюдь не сердечный прием.
Решив, что уже заложил соответствующий фундамент, я направился к дому под номером 2367.
Это был один из замшелых представителей эпохи первоначального планирования и строительства. С фасада дом 2367 представлял собой огромное старомодное сооружение беспорядочной архитектуры, полное бессмысленных коридоров и закоулков. Широкая цементная дорожка вела вокруг этого монстра градостроительства к дому 2367-А, который с виду походил на бунгало игрушечных размеров.
Взойдя по ступенькам на миниатюрное крылечко, я осторожно нажал кнопку звонка.
— Кто там? — послышался женский голос.
— Я хочу кое-что предложить вам, мадам, — галантно ответил я.
— Входите. — Голос был усталым. — Открывайте дверь сами.
Я так и сделал.
Тоненькая женщина, скуластая, с усталыми глазами, откинулась в инвалидном кресле. Правая ее рука была в гипсе. Колени и левая нога были укрыты одеялом, тогда как правая, загипсованная, высовывалась из его складок.
— Здравствуйте, — сказала она.
— Здравствуйте. Судя по всему, вы угодили в автокатастрофу?
— Меня сбила машина.
— Это никуда не годится, — сокрушенно заявил я, вытаскивая свои журналы.
— Что вам здесь нужно, молодой человек? Когда я разрешила вам войти, я думала, что это другой человек.
— И кто же?
— Просто другой.
— Я рекламирую журналы, — принялся я вешать ей лапшу на уши. — Не хотели бы подписаться?
— Я этим не интересуюсь.
— А стоило бы, — отозвался я. — Не хочу вас обижать, но в таком положении вам как раз нечем заняться.
— У меня есть радио.
— Но разве вы не устали от всех этих диск-жокеев, дурацких диалогов и одной и той же устаревшей рекламы?
— Да, конечно.
— Тогда вам стоит подписаться.
— Что у вас есть?
Я передал ей штук шесть из журналов, которые купил в киоске.
— Они охватывают широкий спектор вопросов и весьма познавательны, — сказал я. — Это образовательные журналы. Они расскажут вам о доме, о мире в целом, о политической ситуации. Они необходимы тому, кто хочет быть в курсе мировых событий.
— Расскажите мне о них побольше. — Она выбрала один из журналов. — Вот об этом.
— Это, — начал я, — журнал для женщин. В нем даются советы по домашнему хозяйству, меню низкокалорийной пищи с высоким содержанием белков. Он расскажет вам, как спланировать дом и как воспользоваться преимуществом окружающего пейзажа.
— Ну хорошо, — сказала она. — Это содержание данного номера, а что издатели собираются опубликовать в будущем? Что они собираются преподнести в следующих выпусках?
— Статьи на аналогичные темы, — не растерялся я. — Журнал обязан поддерживать общую линию и оправдывать ту высокую репутацию, которую он по праву заслужил.
— Но кто будет писать эти статьи?
— О, самые известные журналисты — из тех, кто вообще пишет на эти темы.
— Назовите хотя бы одного.
— Я не могу назвать вам имена журналистов, которые только собираются опубликовать свои статьи на страницах этого журнала. Все, что я могу сообщить, — что это издание обращается к самым насущным проблемам современной домохозяйки.
— Хм, — пробормотала она. — А как насчет второго?
— Это издание рассказывает о доме и его обстановке. Оно…
— Как будет выглядеть следующий выпуск?
— Он будет очень похож на предыдущий.
— А что вы предполагаете дать под Рождество? — не унималась она.
— Главный редактор уже подготовил трогательную подборку рассказов на общечеловеческие темы, которые…
— Кто сочинил эти рассказы?
— Ведущие в своей области писатели.
— Больше вы о них ничего сказать не можете?
— Видите ли, мне кажется, что этого достаточно.
— Ну тогда кто является ведущими в своей области писателями?
— Взгляните на оглавление журнала, и вы их сразу узнаете. — Я хотел было раскрыть журнал…
— Молодой человек, — заявила она, — вы лжец!
Я замер и вопросительно уставился на нее.
— Мне о вас уже говорили. Вы — именно тот человек, которого я ждала.
— Кто вам рассказал обо мне?
— Друзья. Они предупредили, что в самый неожиданный момент ко мне явится представитель страховой компании, что он начнет разговор издалека, потом перейдет к моим травмам и в конце концов постарается заключить со мной сделку.
— Меня мало интересуют подобного рода сделки, — заявил я. — Мое дело — рекламировать журналы.
— Покажите мне, пожалуйста, хотя бы один подписной бланк.
— Сегодня я, к сожалению, не захватил их с собой.
В настоящее время я собираю заказы, которые передаю в офис, а затем к вам приходит курьер, который оформляет подписку.
— Звучит не очень-то убедительно, — усмехнулась она. — И сколько?
— Что «сколько»?
— Сколько вы предлагаете за сделку?
— Я — не представитель страховой компании, — повторил я. — Я не представляю никого, кто был бы заинтересован в сделке с вами.
— Хорошо, — вздохнула она. — Не имеет значения, кого вы представляете. Итак, сколько?
— Я скажу вам, что я могу для вас сделать. У меня есть приятель, который иногда занимается спекуляциями на страховках. Он приобретает за наличные иски о возмещении ущерба, получает документ о переуступке ему соответствующих прав и затем уже сам предъявляет иск. За свои труды он получает, конечно, гораздо больше того, что заплатил пострадавшему. Как говорится, у каждого свой интерес.
Джон Доу погиб на перекрестке. Это событие даже не удостоилось отдельной заметки. Джо Доакес, возвращаясь домой в три часа ночи, «не справился с управлением» и врезался в телефонный столб. Джо скончался на месте, а его спутница Джейн двадцати трех лет, проживающая по адресу 7918, Уастис-стрит, получила серьезные увечья.
Микроавтобус на скоростной автостраде выскочил на противоположную полосу и врезался в капот встречной легковой машины. Итог — двое убитых, а дети, которые в этом месте переходили дорогу, едва успели разбежаться. Это событие попало в один ряд с другими несчастными случаями, и редактор газеты объединил их под общим заголовком. Он уложился в четыре-пять коротеньких абзацев.
Нужный мне случай я обнаружил в газете пятидневной давности. Некая миссис Харвей Честер пересекала улицу. В тот момент, когда она находилась посреди пешеходного перехода, ее сбила машина. Водитель с места происшествия скрылся.
Полиция установила, что из юбки пострадавшей был вырван клочок материи, и потому не сомневалась, что найдет машину и задержит водителя в самое короткое время. Кроме того, имелись и другие улики, о которых полиция не хотела бы преждевременно распространяться.
Миссис Харвей Честер было сорок восемь лет от роду, и проживала она на Дормен-авеню в доме номер 2367-А.
Полученные ею травмы были названы серьезными.
В заметке так же описывалось одно лобовое столкновение и сообщалось о том, что задержана украденная машина. В последнем случае не обошлось, конечно, без преследования, которое велось на умопомрачительной скорости. Когда машину в конце концов удалось остановить, из нее спокойно вышел угонщик и, улыбаясь, заявил полицейским, что, поскольку он несовершеннолетний, они его и пальцем не тронут.
Рядовые автомобильные происшествия, незначительные ушибы и царапины оказались недостаточно интересными, чтобы попасть на газетную полосу.
Такова повседневная жизнь большого города.
Купив в ближайшем киоске стопку журналов, я сунул их под мышку, вскочил в служебный драндулет и отправился на Дормен-авеню.
Я припарковал машину в двух кварталах от нужного мне дома и принялся поочередно нажимать кнопки звонков, предлагая женщинам, которые открывали мне двери, подписаться на журналы.
Во всех трех случаях меня ждал отнюдь не сердечный прием.
Решив, что уже заложил соответствующий фундамент, я направился к дому под номером 2367.
Это был один из замшелых представителей эпохи первоначального планирования и строительства. С фасада дом 2367 представлял собой огромное старомодное сооружение беспорядочной архитектуры, полное бессмысленных коридоров и закоулков. Широкая цементная дорожка вела вокруг этого монстра градостроительства к дому 2367-А, который с виду походил на бунгало игрушечных размеров.
Взойдя по ступенькам на миниатюрное крылечко, я осторожно нажал кнопку звонка.
— Кто там? — послышался женский голос.
— Я хочу кое-что предложить вам, мадам, — галантно ответил я.
— Входите. — Голос был усталым. — Открывайте дверь сами.
Я так и сделал.
Тоненькая женщина, скуластая, с усталыми глазами, откинулась в инвалидном кресле. Правая ее рука была в гипсе. Колени и левая нога были укрыты одеялом, тогда как правая, загипсованная, высовывалась из его складок.
— Здравствуйте, — сказала она.
— Здравствуйте. Судя по всему, вы угодили в автокатастрофу?
— Меня сбила машина.
— Это никуда не годится, — сокрушенно заявил я, вытаскивая свои журналы.
— Что вам здесь нужно, молодой человек? Когда я разрешила вам войти, я думала, что это другой человек.
— И кто же?
— Просто другой.
— Я рекламирую журналы, — принялся я вешать ей лапшу на уши. — Не хотели бы подписаться?
— Я этим не интересуюсь.
— А стоило бы, — отозвался я. — Не хочу вас обижать, но в таком положении вам как раз нечем заняться.
— У меня есть радио.
— Но разве вы не устали от всех этих диск-жокеев, дурацких диалогов и одной и той же устаревшей рекламы?
— Да, конечно.
— Тогда вам стоит подписаться.
— Что у вас есть?
Я передал ей штук шесть из журналов, которые купил в киоске.
— Они охватывают широкий спектор вопросов и весьма познавательны, — сказал я. — Это образовательные журналы. Они расскажут вам о доме, о мире в целом, о политической ситуации. Они необходимы тому, кто хочет быть в курсе мировых событий.
— Расскажите мне о них побольше. — Она выбрала один из журналов. — Вот об этом.
— Это, — начал я, — журнал для женщин. В нем даются советы по домашнему хозяйству, меню низкокалорийной пищи с высоким содержанием белков. Он расскажет вам, как спланировать дом и как воспользоваться преимуществом окружающего пейзажа.
— Ну хорошо, — сказала она. — Это содержание данного номера, а что издатели собираются опубликовать в будущем? Что они собираются преподнести в следующих выпусках?
— Статьи на аналогичные темы, — не растерялся я. — Журнал обязан поддерживать общую линию и оправдывать ту высокую репутацию, которую он по праву заслужил.
— Но кто будет писать эти статьи?
— О, самые известные журналисты — из тех, кто вообще пишет на эти темы.
— Назовите хотя бы одного.
— Я не могу назвать вам имена журналистов, которые только собираются опубликовать свои статьи на страницах этого журнала. Все, что я могу сообщить, — что это издание обращается к самым насущным проблемам современной домохозяйки.
— Хм, — пробормотала она. — А как насчет второго?
— Это издание рассказывает о доме и его обстановке. Оно…
— Как будет выглядеть следующий выпуск?
— Он будет очень похож на предыдущий.
— А что вы предполагаете дать под Рождество? — не унималась она.
— Главный редактор уже подготовил трогательную подборку рассказов на общечеловеческие темы, которые…
— Кто сочинил эти рассказы?
— Ведущие в своей области писатели.
— Больше вы о них ничего сказать не можете?
— Видите ли, мне кажется, что этого достаточно.
— Ну тогда кто является ведущими в своей области писателями?
— Взгляните на оглавление журнала, и вы их сразу узнаете. — Я хотел было раскрыть журнал…
— Молодой человек, — заявила она, — вы лжец!
Я замер и вопросительно уставился на нее.
— Мне о вас уже говорили. Вы — именно тот человек, которого я ждала.
— Кто вам рассказал обо мне?
— Друзья. Они предупредили, что в самый неожиданный момент ко мне явится представитель страховой компании, что он начнет разговор издалека, потом перейдет к моим травмам и в конце концов постарается заключить со мной сделку.
— Меня мало интересуют подобного рода сделки, — заявил я. — Мое дело — рекламировать журналы.
— Покажите мне, пожалуйста, хотя бы один подписной бланк.
— Сегодня я, к сожалению, не захватил их с собой.
В настоящее время я собираю заказы, которые передаю в офис, а затем к вам приходит курьер, который оформляет подписку.
— Звучит не очень-то убедительно, — усмехнулась она. — И сколько?
— Что «сколько»?
— Сколько вы предлагаете за сделку?
— Я — не представитель страховой компании, — повторил я. — Я не представляю никого, кто был бы заинтересован в сделке с вами.
— Хорошо, — вздохнула она. — Не имеет значения, кого вы представляете. Итак, сколько?
— Я скажу вам, что я могу для вас сделать. У меня есть приятель, который иногда занимается спекуляциями на страховках. Он приобретает за наличные иски о возмещении ущерба, получает документ о переуступке ему соответствующих прав и затем уже сам предъявляет иск. За свои труды он получает, конечно, гораздо больше того, что заплатил пострадавшему. Как говорится, у каждого свой интерес.