Геммел Дэвид. Повелитель Серебряного лука

   Геликаон посмотрел на своего друга и увидел, как на его большом честном лице застыл страх. Зидантос обожал своих шесть дочерей и последний год часто говорил о том, что хочет покинуть море и наблюдать за тем, как они растут. Геликаон отдал ему долю от всей своей прибыли, и Зидан-тос теперь стал богатым человеком. Ему больше не нужно было рисковать жизнью в Зеленом море. Это была тяжелая минута. Зидантос был слишком горд, чтобы признаться в своем страхе, но Геликаон сумел прочитать это по глазам друга. Большой хетт был так же напуган, как и другие моряки. Геликаон не мог смотреть на Зидантоса, когда он говорил.
   – Я должен оседлать эту бурю, Вол, – сказал он, наконец, мягким голосом. – Мне нужно знать, какое сердце у «Ксан-тоса». Поэтому я прошу тебя быть рядом со мной. – Он снова посмотрел на великана.
   – Я всегда буду рядом, если я тебе нужен, Счастливчик, – ответил Зидантос, опустив плечи.
   – Тогда пусть гребцы немного отдохнут. Затем мы обманем их. К тому времени как они поймут, что надвигается буря, мы будем слишком далеко от берега. Им останется только выполнять приказы, и мы спокойно перенесем шторм.
   – На борту много новых людей, – возразил Зидантос. – Ты сильно рискуешь. Столкнутся весла, когда мы повернемся, или начнется паника среди гребцов, и мы потонем.
   – Ты набирал эту команду, Вол. Ты никогда не нанимал трусов, – он усмехнулся. – Тебе будет, о чем рассказать внукам. Мы проплывем с Посейдоном на самом большом корабле из когда-либо построенных.
   Эта шутка не рассмешила Зидантоса.
   – С нетерпением жду этого, – мрачно пробормотал Вол.
   Геликаон посмотрел на корпус «Ксантоса». Он надеялся, что Безумец из Милета не ошибся.

VI Плавание Посейдона

   Ксандер задремал на солнышке. Его увидел моряк и отругал. Мальчик, забормотав извинения, смущенно вскочил на ноги. Затем он понял, что кто-то окликает его по имени. Он повернулся и чуть не упал, когда корабль качнуло. Ксандер увидел, что его требует к себе Зидантос, и побежал на корму.
   – Отнеси воды гребцам, – велел великан. – Там внизу будет чертовски жарко. Передай Ониакусу – пусть люди отдохнут на палубе, разбившись на группы по двадцать человек.
   – По двадцать человек, – повторил мальчик.
   – Ну иди, парень.
   – Да, Зидантос, – он замолчал. – А где мне взять воду?
   – На палубе, где сидят гребцы, по обеим сторонам висят бурдюки с водой.
   Ксандер побежал к люку и спустился вниз по ступенькам. Внизу было жарко и мрачно. На мачте распустили парус, и гребцы подняли весла, держа их на кожаных петлях. Ое нашел бурдюки с водой, снял один и отнес его к первому гребцу, сидящему по левому борту, – широкоплечему юноше с густо вьющимися черными волосами.
   – Где Ониакус? – спросил мальчик гребца, когда тот вытащил деревянную пробку, поднял бурдюк с водой и жадно напился.
   – Это я.
   – Зидантос велел передать, чтобы люди отдохнули, разбившись на двадцать групп.
   – На группы по двадцать, – поправил его Ониакус.
   – Да.
   – Ты уверен, что правильно передал его приказ? Обычно мы не отдыхаем, находясь так близко от берега.
   – Уверен.
   Юноша усмехнулся.
   – Ты, должно быть, Ксандер. Твой отец говорил, что, когда тебе было семь или восемь лет, ты справился со стаей диких собак.
   – Это была всего лишь одна собака, – поправил Ксандер. – Она напала на наших коз.
   Ониакус засмеялся.
   – Ты очень честный мальчик. И я вижу, что ты пошел в отца.
   Он вернул мешок с водой Ксандеру. Затем закричал:
   – Сейчас пойдем посмотреть на солнышко, парни. Каждый третий человек поднимается наверх, убедившись, что весла хорошо прикреплены.
   Люди начали подниматься со своих скамеек и направились к люкам. Ониакус остался сидеть на месте и велел мальчику отнести воду остальным гребцам.
   Ксандер с трудом двигался по тесной и качающейся палубе, предлагая воду вспотевшим морякам. Многие гребцы благодарили его, некоторые шутили. Затем он подошел к худому немолодому мужчине, который прокалывал волдыри на руке острием изогнутого кинжала. Его ладони болели и кровоточили. «Больно, наверное», – посочувствовал мальчик. Моряк ничего не ответил, взял бурдюк с водой и с жадностью напился. К ним подошел Ониакус с корзиной на веревке. Наклонившись с левого борта, он опустил корзину в море, а затем поднял. «Положи руки в воду, Атталус, – сказал он, – соленая вода высушит твои волдыри, и кожа на ладонях заживет». Человек молча опустил руки в воду, затем откинулся назад. Ониакус положил в воду полоски из ткани и предложил гребцу перевязать ладони.
   – Их не нужно перевязывать, – возразил гребец.
   – Ты крепче, чем я, Атталус, – дружелюбно заметил Они-акус. – В начале каждого сезона мои руки кровоточат, а рукоятка весла жжет, словно огонь.
   – Это неприятно, – согласился тот, подобрев.
   – Ты всегда можешь воспользоваться кожаными ремнями. Если они тебе не подходят, тогда уберешь.
   Гребец кивнул и протянул руки. Ониакус обернул пораненные ладони Атталуса мокрой тканью, разорвав ее, и завязал на запястье.
   – Это Ксандер, – представил он мальчика, когда сделал повязку. – Его отец был моим другом. Он погиб во время боя в прошлом году. Хороший был человек.
   – О мертвых всегда говорят хорошо, – холодно заметил Ат-талус. – Мой отец был пьяным негодяем, который бил мою мать. Но на похоронах мужчины говорили о его величии.
   – В твоих словах есть правда, – согласился Ониакус. – Но на «Итаке», как и на «Ксантосе», работают только хорошие люди. Вол не берет на работу негодяев. У него есть волшебный глаз, который может видеть наши сердца. Должен признать, что это раздражает. Поэтому у нас всегда не хватает людей. Вол прогнал вчера, по крайней мере, двадцать человек. – Ониаукус повернулся к Ксандеру. – Тебе пора вернуться к своим обязанностям, – сказал он.
   Ксандер повесил пустой бурдюк с водой на крюк и поднялся на верхнюю палубу. Его подозвал Геликаон. Он поднял кувшин, запечатанный воском, сорвал печать и наполнил два медных кубка золотистой жидкостью. «Отнеси это нашим гостям из Микен», – приказал Геликаон.
   Ксандер осторожно спустился с кубками вниз по ступенькам и пронес их по шатающейся палубе. Мальчику было сложно сохранять равновесие, и он был рад, что не пролил ни одной капли. «Господин Геликаон приказал мне отнести это вам», – сообщил он воинам. Мужчина с суровым выражением лица, не произнося ни слова благодарности, взял кубки. Ксандер побежал прочь, не глядя ему в глаза. Это был самый страшный человек, которого он встречал в жизни. С другой стороны палубы он видел, как микенцы подняли кубки, поприветствовав Счастливчика, и выпили вино. Воины стояли близко от борта, и Ксандер с удивлением обнаружил, что надеется: корабль качнется, и они упадут за борт. Затем мальчик заметил, что на него смотрит старший воин. Ксандера охватил страх, он задумался, может ли этот злой человек прочитать его мысли. Микенец протянул кубок, и он понял, что должен забрать его. Быстро перебежав палубу, Ксандер взял кубки и отнес их Зидантосу.
   – Что я должен теперь делать? – спросил мальчик.
   – Иди и понаблюдай за дельфинами, Ксандер, – разрешил ему Вол. – Когда понадобишься, тебя позовут.
   Ксандер вернулся туда, где оставил свою маленькую сумку с пожитками. В ней лежал кусочек сыра и сухие фрукты. Проголодавшийся мальчик сел, достал еду и пообедал. Угрюмый старый кораблестроитель подошел сзади и чуть об него не споткнулся.
   Мальчик провел следующие два часа просто восхитительно. Геликаон и Зидантос выкрикивали приказы, а «Ксантос» танцевал на волнах. Гребцы по левому борту налегали на свои весла, в то время как моряки по правому вынимали весла из воды. «Ксантос» наклонялся и кружился, меняя направление пути, затем поднимался вверх, когда два ряда весел ударяли по воде. Ксандер наслаждался каждой минутой происходящего, особенно его позабавило, как молодой микенец упал на колени с поднятыми руками. Старший воин с суровым выражением лица позеленел, но крепко держался за борт, глядя на море. Наконец, закончились эти маневры, и Зидантос разрешил людям отдохнуть.
   Ветер, надувая парус с черной лошадью, становился все более порывистым. Ксандер посмотрел на юг. Там небо было темнее. Многие из гребцов поднялись на верхнюю палубу. Большинство моряков тоже глядели на юг. Некоторые собрались вместе, и Ксандер слышал, как они говорили:
   – Плывет Посейдон. Нам повезет, если мы доберемся до берега до начала шторма.
   – … проклятый египтянин. Посейдон забрал его однажды, а мы ему помешали, – сказал кто-то. Ксандер посмотрел на говорящего. Это был широкоплечий мужчина с редеющими светлыми волосами и неопрятной бородой.
   Эти слова испугали Ксандера. Все знали, что Посейдон порой мог быть очень злым, но мальчику казалось, что бессмертный вряд ли желает, чтобы этого незнакомца проглотило море. Моряки продолжали свой разговор. К нему присоединились и другие. Ксандер чувствовал, что они боятся, обсуждая, как лучше умилостивить бога. «Нужно выбросить его за борт, – предложил мужчина с начесаной бородой. – Это единственный способ. В противном случае мы все погибнем». Некоторые моряки заворчали, выражая согласие, но большинство молчало. Только один высказался против их плана. Это был старший гребец, кудрявый Ониакус.
   – Ты не думаешь, Эпей, что еще слишком рано говорить о жертвоприношении?
   – Посейдон его пометил, – возразил Эпей. – Я не хочу никого убивать, но ему нельзя помочь. Если бог захочет, он заберет его. Или ты хочешь, чтобы нас утащили на дно вместе с ним?
   Ксандер увидел, что два микенца тоже прислушивались к разговору моряков и переговаривались между собой. Когда поднялся ветер и корабль начало сильно качать, мальчик отошел от моряков и вернулся на корму. Там человек в соломенной шляпе разговаривал со Счастливчиком и Зидан-тосом. Мальчику не хотелось, чтобы раненого выбросили за борт, но он тоже боялся вызвать гнев Посейдона и он подумал о том, что бы сделал на его месте отец. Выбросил бы он человека в море? Мальчик очень сомневался в этом. Его отец был героем. Так сказал Счастливчик. Герои не убивают беспомощных людей.
   Ксандер поднялся на корму. Счастливчик увидел его.
   – Тебя не пугает небольшой ветер? – заметил он.
   – Я не боюсь ветра, господин, – подтвердил Ксандер и пересказал ему разговор гребцов. Прежде чем Геликаон смог что-то ответить, группа моряков начала собираться на нижней палубе. Мальчик повернулся и увидел, как двое протащили египтянина, потерпевшего кораблекрушение, через толпу.
   – Посейдон в гневе! – закричал дородный Эпей. – Мы должны вернуть то, что украли у него, Счастливчик.
   Геликаон прошел позади мальчика и посмотрел на моряков. Он поднял руки, и тотчас наступила тишина, слышен был только вой ветра. Секунду Счастливчик ничего не говорил, просто стоял.
   – Ты дурак, Эпей, – сказал он, наконец. – Посейдон был спокоен, но теперь он в гневе! – Он указал на смутьяна. – Ты навлек на нас его гнев.
   – Я ничего не сделал, господин! – ответил Эпей испуганным голосом.
   – Но ты это сделал! – заревел Геликаон. – Ты считаешь, что Посейдон такой слабый бог, что не смог убить одного человека, который провел в море два дня? Ты думаешь, что он не смог его утащить ко дну за одну секунду, как он сделал с другими моряками с его корабля? Нет. Великий бог моря не хотел смерти этого египтянина. Этот человек остался в живых. По его воле «Ксантос» спас египтянина. А теперь ты напал на него и угрожаешь убить. Ты, возможно, погубил нас всех. Теперь, как вы видите, Посейдон плывет сюда!
   При этих его словах небо потемнело. Загремел гром.
   – Что мы можем сделать, господин? – закричал другой гребец.
   – Мы не можем бежать, – объяснил им Геликаон. – Посейдон ненавидит трусов. Мы должны повернуть и встретиться с великим богом как настоящие мужчины и показать, что мы достойны его милости. Уберите парус! Все гребцы – на нижнюю палубу и ждите команды. Быстро бегите!
   Моряки бросились выполнять приказание, оставив смущенного Гершома сидеть на палубе. Зидантос наклонился к Ксандеру:
   – Помоги ему вернуться на середину корабля. Там будет меньше качать. Привяжитесь к мачте. Мы начинаем дикую скачку.
   Ксандер спустился на палубу, которая теперь качалась и шаталась под ногами. Он упал, потом поднялся и взял Гершома за руку. Мальчик помог египтянину встать и повел вперед. Было почти невозможно стоять прямо, и они несколько раз спотыкались, пока не добрались до мачты. Ксандер накинул на Гершома лассо из каната и крепко затянул. Затем оглянулся в поисках веревки, которой мог бы привязать себя. Но ничего подходящего не нашел. Налетел шторм, завыл ветер, захлестал дождь. Ксандер зацепился за канат, которым обвязал Гершома. Силач протянул свою перевязанную руку и притянул его ближе. Сквозь завывание ветра мальчик слышал громкие приказы Зидантоса гребцам. Корабль завертелся, затем закачался, когда на корпус обрушилась громадная волна. Медленно «Ксантос» повернулся навстречу буре. Еще одна волна захлестнула палубу судна. Ксандер почти выпустил конец каната, когда волна подхватила его и потащила в сторону. Гершом закричал, схватив раненной рукой мальчика за тунику и удержав на месте.
   Сверху обрушился поток воды. Один из моряков убрал парус. Ксандер увидел, как он упал. Его тело рухнуло на палубу, проделав дыру. Он вскоре умер. Потемнело. Ксандер зацепился за канат, когда буря завладела кораблем. Мальчик держался изо всех сил, но вскоре его пальцы онемели, и силы начали его покидать. Только крепкие руки Гершома удерживали его от падения. Яркие вспышки молнии рассеивали тьму и сопровождались такими громовыми раскатами, что Ксандеру казалось, что они разорвут корабль на части. Палуба то поднималась вверх на волнах, то падала вниз, погружаясь в пучину и подбрасывая мальчика. Замерзший, мокрый и испуганный, он молился богам о спасении.
   Ксандер продолжал держаться из последних сил. «Ксан-тос» теперь плыл навстречу шторму, то подпрыгивая на волнах, то опускаясь вниз. Вода заливала нос судна. Внезапно корабль накренило, когда уставшие гребцы на левом борту нарушили ритм своих движений. Ревущая стена воды расступилась перед «Ксантосом». Волна налетела на Ксандера, подняв его и отбросив на мачту. Почти потеряв сознание, мальчик выпустил веревку, и вода вырвала его из рук Гер-шома. Огромный корабль внезапно поднялся, и Ксандер покатился по мокрой палубе. Молния осветила небо. Мальчик увидел, что его несет к дыре проломленного борта, он зацепился руками за что-то.
   Когда он оказался прямо перед дырой, он заметил там какой-то металлический блеск. Микенский воин Аргуриос, заметив его бедственное положение, бросился к нему через палубу. Он схватил Ксандера за тунику, и волна потащила их к зияющей в борту дыре. Наконец, Аргуриосу удалось схватиться за канат. Ксандер почувствовал, как палуба скользит под его ногами, и теперь он балансировал прямо над бушующим морем. Мальчик посмотрел вверх и увидел, что ми-кенец оказался за бортом, ему удалось схватиться за канат. Лицо Аргуриоса искривилось гримасой боли. Ксандер знал, что воин в своих доспехах не сможет спасти их обоих. В любой момент микенец отпустит руки, и Ксандер погибнет. Но этого не случилось. «Ксантос» поднялся на волнах. Аргури-оса ударило о борт корабля. У Ксандера затрещала туника.
   Ветер начал стихать, дождь почти прекратился, сквозь облака показалась луна. Два моряка покинули безопасное место и осмелились спуститься по накренившейся палубе. Ксандер увидел, как Ониакус схватил Аргуриоса и втащил его обратно. Затем наклонился Атталус, взял мальчика за руки и поднял на палубу.
   Ксандер прижался к борту и задрожал. Он не мог унять дрожь в руках. Рядом с ним появился Счастливчик и похлопал его по плечу. Геликаон подошел туда, где стоял Аргури-ос, разминая пальцы. Мальчик увидел кровь на его руке.
   – Это был храбрый поступок, – сказал Геликаон.
   – Я не нуждаюсь в твоей похвале, – ответил Аргуриос, отвернувшись и направившись к своему товарищу.
   Зидантос присел рядом с Ксандером.
   – Ну, парень, тебе понравилась первая буря?
   – Нет.
   – Но ты рад, что выжил?
   – О, да, – дрожь начала проходить. – Я думал, что умру.
   – Тебе повезло, Ксандер. Погиб только один человек.
   – Эпеус?
   – Нет. Молодой ликиец по имени Гипполатос. Хороший был парень.
   – Я не понимаю. Если Посейдон разозлился на Эпеуса, почему он забрал Гипполатоса?
   – Жизнь полна тайн, – ответил Зидантос.
   По мере того как море успокаивалось, люди радовались все больше. Геликаон вышел к ним, и вокруг него собрались моряки.
   – Посейдон благословил «Ксантос», – объявил он. – Мы плыли вместе с ним, и он прочитал храбрость в наших сердцах. Каждый из вас получит двойную плату.
   Теперь крики радости стали еще громче, ликование охватило корабль. Ксандер не чувствовал радости. К нему подошел Геликаон, присел рядом с дрожащим мальчиком.
   – В мире много страшных вещей, Ксандер, – сказал Счастливчик, – но ты сегодня вел себя как герой.
   – Я ничего не сделал, господин.
   – Я видел тебя. Ты первым делом привязал к мачте Гершо-ма, а не себя. Сначала ты позаботился о его жизни, а потом
   о своей. Твой отец гордился бы тобой, как я сейчас. И ты видел еще двух героев. Гершом держал тебя, хотя его руки болели и кровоточили. Аргуриос рисковал ради тебя своей жизнью. У них обоих великое сердце.
   Гершом сидел на корточках на носу «Ксантоса», его мокрые плечи и израненные руки были спрятаны под разорванным куском ткани. Буря закончилась, и, хотя на звездном небе теперь светила луна, его время от времени охватывала дрожь, а озноб терзал тело. Египтянин прищурил свои распухшие веки и не сводил взгляда с приближающегося берега, мечтая как можно быстрее оказаться на земле. Никогда ему так не хотелось почувствовать под ногами твердую почву. Стоящий рядом Зи-дантос перегнулся за борт и напряженно вглядывался в темную воду под носом корабля. Моряк в черной набедренной повязке опускал в воду длинный шест с отметками и замерял глубину. К ним подошел Ксандер.
   – Сколько времени мы проведем на берегу? – спросил Гершом, надеясь, что Зидантос ответит, что они задержатся тут на несколько дней.
   – Один вечер, – коротко ответил Зидантос.
   Не глядя на корму, великан два раза махнул правой рукой рулевому, и Гершом почувствовал, как корабль немного изменил свой курс. Говорили, что в этих водах есть опасные мели, и теперь египтянин сидел молча, не желая отвлекать опытного мореплавателя. Он видел, что почти все гребцы подняли весла из воды. Только шестеро из них продолжали грести, когда «Ксантос» плыл к безопасному берегу. По правому борту находился остров, вершина которого была покрыта буйной растительностью. На белых скалах сидели чайки, и склоны острова были усеяны их пометом. Когда корабль приблизился к острову, Гершом увидел, что он закрывает вход в большую бухту. Это зрелище заставило его затаить дыхание, так же как и мальчика Ксанде, стоящего рядом.
   Бухта была большой, почти правильной круглой формы. Вокруг нее поднимались остроконечные скалы белого и серого цвета. В самой середине скал, прямо перед ними, возвышались, словно часовые, залитые лунным светом два высоких горных хребта. С них спускался переливающийся серебром водопад, который заканчивался небольшой речкой. Гершом разглядел несколько зданий с белыми стенами и красными крышами, которые беспорядочно обступили горы, а на вершине одной из них находилась крепость. Устье реки ровно пополам делила широкая полоска пляжа с белоснежным песком. Другие корабли морки уже вытащили на берег и разожгли костры.
   Мальчик смотрел восхищенно, его широко распахнутые глаза, казалось, говорили: «это прекрасно!» Затам он посмотрел на Гершома, тот улыбнулся ему и почувствовал, как поднимается настроение. Это ребенок путешествовал по Зеленому морю всего один день, пережил жестокий шторм, смотрел в глаза неминуемой смерти, а теперь он с нетерпением, искренно ждал следующего приключения.
   – Где мы? Как называется это место? – спросил Ксандер.
   Зидантос наконец оторвал взгляд от воды и выпрямился, потирая спину.
   – Теперь все в порядке, – сказал он моряку, который кивнул ему в ответ, и вернулся на корму с шестом в руках. – Местные называют это место бухтой Голубых сов, а остальные – бухтой Неудачи.
   – Зачем вы сюда плывете, если это место приносит неудачу? – спросил Гершом, про себя подумав, что он видел достаточно бед, чтобы еще самому их искать.
   Зидантос улыбнулся.
   – Это место никогда не приносило нам несчастья, египтянин. Только другим кораблям.
   Гершом теперь смог лучше разглядеть остров. Большинство кораблей расположились по правую сторону реки, но три черные галеры стояли по левую, далеко от других. Он увидел, как потемнело лицо Зидантоса, когда тот заметил черные галеры.
   – Ты знаешь их? – спросил он старого хетта.
   – Да, я их знаю.
   – Конкуренты-торговцы?
   Наклонившись ближе, чтобы мальчик не мог их слышать, Зидантос прошептал:
   – Они торгуют кровью, египтянин. Это пираты.
   Ксандер забрался на самую высокую точку на носу корабля.
   – Посмотрите на этих людей! – закричал он, указывая на берег.
   На песке расположилось огромное множество палаток, горели сотни маленьких костров и вспыхнуло еще больше, пока люди с корабля наблюдали за ними. Гершому показалось, что он чувствует запах жареного мяса. Его желудок на секунду свело от боли.
   – Да, – сказал Зидантос, – здесь людно. Благосостояние этого царства растет благодаря пошлинам, которые собирает Толстый царь. Но он заботится, чтобы моряки из разных стран чувствовали себя в безопасности в его бухте. Не зависимо от того, хорошие они или плохие. Мы встретимся с разными людьми. Они приходят сюда торговать или предлагать женщин, – он подмигнул Ксандеру, который покраснел. – Но большинство из них просто хочет спокойно переночевать. Буря вынесет сегодня в бухту Неудачи все обломки кораблей, потерпевших кораблекрушение.
   Лысый великан поспешил к рулю на зов Геликаона. Через несколько секунд корабль начал поворачиваться, пока его нос не оказался направленным прямо в открытое море.
   – Что происходит? Почему мы не вытаскиваем корабль на берег? – спросил Ксандер с беспокойством и повернулся к Гершому.
   Гершом не знал, что ему ответить.
   – Повернуть весла, – раздался приказ Зидантоса.
   «Ксантос» сначала неуверенно начал поворачиваться к берегу. Зидантос и двое моряков подняли рулевые весла из воды, вставив их в выемку на корме. Тридцать весел опустилось в темную воду, люди начали петь, и корма повернулась к широкой полоске пляжа. По близости расположилась галера, на носу которой были нарисованы темно-красные глаза. Люди лежали на песке вокруг нее, но многие из встали, когда «Ксантос» подплыл ближе. Вода была почти у самого берега, и острый нос корабля разрезал песок как нож. Гер-шом схватился за борт. Тридцать весел неутомимо поднимались из воды и опускались; темп и громкость пения гребцов нарастали. Гершом схватился крепче за борт и закрыл глаза.
   – Остановитесь!
   Пение прекратилось – воцарилось молчание, весла замерли в воздухе. Нос «Ксантоса» оказался на берегу, песок и галька разлетелись в сторону, когда корабль врезался в твердую почву. Судно застыло на секунду, закачалось из стороны в сторону и остановилось на месте. Члены команды и люди на берегу закричали от радости. Ксандера и Гершома бросило на палубу, и мальчик подпрыгнул от радости, присоединившись к всеобщему веселью. Он повернулся к Гершому с горящими глазами.
   – Разве это не великолепно?
   Гершом решил оставаться на своем месте. Несмотря на то, что ему очень хотелось вернуться на землю, он боялся, что ноги будут плохо слушаться.
   – Да, – согласился он со вздохом. – Самое великолепное зрелище в мире.
   На борту началась суета, люди торопились сойти на берег, смеялись и шутили друг над другом. Пережитый днем ужас исчез, словно брызги океана. Гребцы достали свои весла, сушили и укладывали, затем вынули свои пожитки из-под
   скамеек. Геликаон сошел первым, Гершом видел, как он осматривает обшивку корпуса судна. В центре палубы открыли трюм, Зидантос и угрюмый кораблестроитель исчезли в его недрах, чтобы осмотреть ущерб, нанесенный бурей. Моряки покидали «Ксантос», спускаясь по канатам на твердую почву.
   – Идем, Гершом! – Ксандер собрал свою маленькую кожаную сумку. Мальчик от нетерпения пританцовывал. – Мы должны идти на берег! Гершом знал, что мальчик боится что-нибудь пропустить.
   – Иди. Я скоро.
   Ксандер встал за моряками, ожидающими высадки. Когда пришла его очередь, он спустился на берег, держась руками за канат. Мальчик побежал не оглядываясь, туда, где гребцы с «Ксантоса» разводили огонь. На огромном корабле воцарилась тишина, и Гершом остался один на палубе. Он закрыл глаза, наслаждаясь минутами покоя. Его покой нарушил крик – Гершом открыл глаза.
   – Эй, Геликаон! Человека из Трои легко узнать, потому что он сначала показывает тебе свой зад! Но никогда не видел, чтобы это делали с корабля.
   Краснолицый мужчина в тунике шафранового цвета спешил по берегу к «Ксантосу». Он был невысокого роста, широкоплечий и мускулистый. Кучерявая борода и длинные рыжеватые волосы выглядели неопрятно. Хотя туника незнакомца была грязной, а кожаные сандалии старыми, на его расшитом золотом и драгоценными камнями поясе висел кривой кинжал. Лицо Геликаона озарилось радостью при виде этого человека.