Страница:
544
перешейка // С. 1858. № 9. Отд. XIX. С. 273-278). Движение по каналу открыто в 1869 г.
С. 174. …тут отряд войска послали на Восток…; см. также с. 186: …беспокоиться о том, зачем англичане послали корабль на Восток…; с. 273: …зачем англичане посылают корабли с войском на Восток… – Отправка английских войск на Восток может подразумевать как англо-китайскую, или первую «опиумную», войну (1839-1842), о ко-торой Гончаров несколько раз упоминает во «Фрегате „Паллада”» (см.: наст. изд., т. 2, с. 396, 402, 431, 472 и примеч. к ним), так и Крымскую, или Восточную, войну (1853-1856).
С. 175. – Детей воспитаешь, сами достанут: умей направить их так… – Нет, что из дворян делать мастеровых! – сухо перебил Обломов. – Этот диалог, как полагает Л. С. Гейро (см.: ЛП «Обломов» . С. 666-667), мог служить своеобразным отголоском споров и размышлений, характерных для жизни дворянского общества середины XIX в. Ср., например, запись Л. Н. Толстого в дневнике 1847 г., сделанную в связи с разбором «Наказа» Екатерины II: «Наша аристократия рода исчезает и уже почти исчезла по причине бедности; а бедность произошла от того, что благородные стыдились заниматься торговлею» (Толстой. Т. 46. С. 21). Л. Д. Опульская по этому поводу замечает: «Вполне возможно, что эта запись и соответствующий ей ход мысли отразились в первом черновике „Четырех эпох развития”. Но, описывая спор родителей о судьбе сыновей, Толстой вложил в уста княгини-матери такие слова: „Твои планы насчет детей – отдать их в коммерческое училище, послать их за границу, дать им капитал и сделать их коммерциантами большой руки – так ли? – мне не по душе, я откровенно скажу, я боюсь. Ты хочешь, чтобы они были тем, чего у нас в России нет. Знаю, знаю, ты будешь приводить мне примеры молодых людей, которых я много видела за границей, – там это очень хорошо, и у нас может быть, но со временем только”» (Толстой Л. Н. Детство; Отрочество; Юность. М., 1978. С. 483. («Лит. памятники»); приведенная цитата: Толстой. Т. 1. С. 116). Ср. также замечание Гончарова о старшем Адуеве в статье «Лучше поздно, чем никогда» (1879): «…он достиг значительного положения в службе, он директор, тайный советник, и, кроме того, он сделался и заводчиком. Тогда, от 20-х до 40-х годов, это была смелая новизна, чуть не
545
унижение (я не говорю о заводчиках-барах, у которых заводы и фабрики входили в число родовых имений, были оброчные статьи и которыми они сами не занимались). Тайные советники мало решались на это. Чин не позволял, а звание купца не было лестно». А. Г. Цейтлин, комментируя эту проблему в романе (см.: Цейтлин. С. 464), ссылался на фельетон И. И. Панаева «Петербургская жизнь» (С. 1858. № 1) и автобиографическую повесть Е. П. Карновича «Воспоминания Охотовского» (Там же. № 3). По мнению В. И. Мельника, реплика Обломова о «мастеровых» перекликается с одним из мотивов романа Ж.-Ж. Руссо «Эмиль, или О воспитании» (см.: Мельник 1982. С. 89).
С. 176. Как же прокормить с тремястами душ такой пансион?; см. также с. 323: – Как же с тремястами душ женятся другие? – Обломов, судя по числу крепостных, принадлежал к среднепоместным дворянам. Доход от имения в 6000 рублей (ассигнациями) представлялся герою романа весьма незначительной суммой: «Ведь я с голоду умру! Чем тут жить?» (наст. изд., т. 4, с. 36). Ср. сведения Д. И. Раскина: 6000 рублей в год в начале XIX в. – жалованье директора департамента, губернатора (см.: Раскин. С. 609). Своеобразный комментарий к вопросу о доходах Обломова, т. е. к тому, какой уровень жизни они ему обеспечивали, можно извлечь из письма Гончарова к брату Николаю Александровичу в Симбирск от 30 июня 1858 г., в котором писатель в связи с желанием адресата переехать в Петербург замечал: «Если б ты был еще не женат, тогда дело другое, ты бы мог поступить на 700 руб. сер‹ебром› жалованья, а женатому человеку в провинции в наше время и с тысячью рублями трудно прожить, ты это знаешь, а в Петербурге с 1500 руб. сер‹ебром› семейному едва можно прокормиться… В Петербурге надо получать не менее двух тысяч руб. сер‹ебром›, чтобы жить безбедно…». Ср. также в первоначальной редакции части первой замечание о жалованье Тарантьева: «…и, несмотря на его бедность ‹…› несмотря на его семьсот пятьдесят рублей жалованья…» (наст. изд., т. 5. С. 53). О соотношении серебра и ассигнаций см. выше, с. 504-505, примеч. к с. 44.
С. 176. – Сейчас же в ломбард, – сказал Обломов, – и жил бы процентами. – Ломбард (при Опекунском совете – см. ниже, с. 565, примеч. к с. 266) принимал на хранение
546
как движимое имущество, так и деньги с выплатой установленных процентов.
С. 176. …куда-нибудь в компанию, вот хоть в нашу? – Имеется в виду компания на акциях, или акционерное общество (см. выше, с. 506-507, примеч. к с. 52).
С. 176. – Зачем же хлопочут строить везде железные дороги, пароходы… – Если протяженность первой в России железной дороги (между Петербургом, Царским Селом и Павловском), открытой в 1838 г., составляла 24 версты, то к 1861 г. общая длина всех железных дорог составила 1589 верст. В 1843 г. на Волге было основано первое пароходное общество («Волжское»), в 1849 г. – общество «Меркурий», в 1853 г. – товарищество Волжского легкого пароходства «Самолет», в том же году – товарищество «Медиатор» для сообщения и перевозки грузов между Петербургом и другими балтийскими портами (см.: Семенов. С. 266-267).
С. 177. – Барин! – повторил Штольц ~ Джентльмен – такой же барин. – Джентльмен есть такой барин ~ который сам надевает чулки и сам же снимает с себя сапоги. – Обломов вкладывает в слово «джентльмен» вполне определенное социальное содержание: благородный, дворянин. Таково было первоначальное значение этого слова в Англии вплоть до XVII в., позднее любой обеспеченный человек считался «джентльменом» (см.: Ерофеев Н. А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских. 1825-1853 гг. М., 1982. С. 165-169). «Однако за пределами Англии, – пишет Н. А. Ерофеев, – в частности в России, акцент делался зачастую прежде всего на соблюдении определенных моральных норм» (Там же. С. 169). Именно этот «акцент» передают словари середины прошлого века. Ср.: «Джентльмен – в прямом смысле значит дворянин; в применении – человек с изящными манерами и аристократическими привычками, одним словом, порядочный человек, как теперь говорится» (Д. С. Объяснение 1000 иностранных слов, употребляющихся в русском языке. М., 1859. С. 26); «Джентльмен, англ. gentle, фр. gentil, – общее название в Англии порядочного человека, воспитанного, вежливого и исполненного чести и благородства» (Михельсон М. И. Объяснение 25 000 иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке. М., 1865. С. 195). Так понимала это слово и мать Штольца (ср.: «На ее взгляд, во всей немецкой нации небыло
547
и не могло быть ни одного джентльмена» – наст. изд., т. 4, с. 154).
Гончаров в понятие «джентльмен», как и в той или иной мере синонимичные ему понятия «порядочный человек», «светский человек», вкладывал гораздо более значимое социально-нравственное содержание, чем аристократизм и благовоспитанность, стремясь возвысить эти расхожие и отчасти девальвированные понятия (хотя они же подчас использовались им и с открытой иронией, например в «Письмах столичного друга к провинциальному жениху» (1848); см. подробнее: наст. изд., т. 1, с. 788-792; ср.: с. 771, примеч. к с. 295). Стержневое в этом фельетоне расхоже-утилитарное понятие «уменье жить» («savoir vivre») в «Обломове» (вслед за «Обыкновенной историей») возводится на иной смысловой уровень: «Началось с неуменья надевать чулки и кончилось неуменьем жить» (наст. изд., т. 4, с. 392). Без какой бы то ни было иронии, вполне апологетически, звучат определения «светский человек», «светское воспитание» во «Фрегате „Паллада”» (см.: наст. изд., т. 2, с. 57).
В воспоминаниях «На родине» (1887) Гончаров считал необходимым отметить: в начале XIX в. слова «джентльмен» «еще не было в русском словаре», что, разумеется, не исключало «джентльменства» как явления жизни. «Это был, – вспоминал писатель о своем крестном отце и воспитателе Н. Н. Трегубове, – чистый самородок честности, чести, благородства и той прямоты души, которою славятся моряки, и притом с добрым, теплым сердцем. Все это хорошо выражается английским словом „джентльмен”». То, что Гончаров не связывал «джентльменства» с принадлежностью к дворянству, видно из очерка «Литературный вечер» (1880): «- Не высший, не низший, а просто круг благовоспитанных людей, то, что называется – джентльменов у англичан или порядочных людей у нас!». Показательна (в этом контексте) характеристика, данная Гончаровым Гамлету (и отцу Гамлета) в очерке «Опять „Гамлет” на русской сцене» (1875): «В нормальном положении Гамлет ничем не отличается от других. Он не лев, не герой, не грозен, он строго честен, благороден, добр – словом, джентльмен, как был его отец, как был он сам, если б остался жив. Он светло и славно прожил бы свой век, если бы в мире всё было светло и славно, но он столкнулся сначала с горькою (потеря отца и
548
вторичный поспешный брак матери), потом с страшной действительностью. ‹…›
Типичные черты или капитальные свойства Гамлета – это его доброта, честность, благородство и строгая логика. Свойства слишком общие, свойственные человеческой натуре вообще и не кладущие никакой особой видимой печати на характер. Это совершенный джентльмен – или „человек”, каким был его отец, по его словам».
Подчеркнутое внимание писателя к образу «джентльмена» было замечено и современной ему критикой. Д. И. Писарев, к примеру, в статье об «Обломове» вспоминал героя «Обыкновенной истории»: «Петр Иванович Адуев, дядя, неверен с головы до ног. Это какой-то английский джентльмен, пробивший себе дорогу в люди силою своего ума, составивший себе карьеру и при этом нисколько не загрязнившийся» («Обломов» в критике. С. 92).
С. 178. …потому что жизнь есть поэзия. – Ср. в статье В. Г. Белинского «Стихотворения М. Лермонтова» (1841): «Поэзия есть выражение жизни, или, лучше сказать, сама жизнь. ‹…› Отсюда вытекает новый вопрос, решение которого и будет решением вопроса о поэзии, – вопрос: если сама жизнь заключает в себе столько поэзии, так что в сущности своей жизнь и поэзия тождественны, – то зачем же еще другая поэзия ‹…›?» (Белинский. Т. III. С. 225). Ср. также в статье Вал. Майкова «Романы Вальтера Скотта…» (1847): «Где жизнь, там и поэзия…» (Майков. С. 234). Вместе с тем рассуждениям Обломова можно найти аналогии не только в эстетике ближайших современников Гончарова, но и в поэзии В. А. Жуковского, например в его элегии «Я Музу юную, бывало…» (1823):
Полн. собр. соч. и писем:
В 20 т. М., 2000. Т. 2. С. 235).
С. 178. …или наступит красноречивое молчание ~ не от сенатского дела…; см. также с. 180: …ни одного вопроса
549
о сенате… – Правительствующий сенат – высшая судебная инстанция и высший орган административного надзора в России. Сенат рассматривал жалобы учреждений, должностных и частных лиц на незаконные действия властей, главным образом губернских.
С. 178-179. Разве у меня жена сидела бы за вареньями да за грибами? Разве считала бы тальки ~ Разве била бы девок по щекам? – Ср. в поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин» (1825): «Занятий мало ль есть у ней? / Грибы солить, кормить гусей…» – и в «Евгении Онегине»: «Она езжала по работам, / Солила на зиму грибы, / Вела расходы, брила лбы, / Ходила в баню по субботам, / Служанок била осердясь…» (глава вторая, строфа XXXII). Талька – «ручное мотовило для крестьянской пряжи», а также и мера пряжи – «моток ниток, известной меры, снятый с тальки» (Даль. Т. 4. С. 389).
С. 179. …а выучил бы повара в Английском клубе или у посланника. – Членами Английского клуба (или Английского собрания), основанного в 1770 г., первоначально состояли жившие в Петербурге иностранцы, позднее – «почтенные особы», «в числе которых находились высшие государственные сановники. ‹…› В пятидесятых годах нынешнего столетия в Английском клубе считалось около четырехсот членов и более тысячи кандидатов, которые по старшинству и занимали открывающиеся вакансии. Первейшие люди домогались как бы чина вступить в число членов этого клуба. Князь Чернышев и граф Клейнмихель так и умерли, не попав в члены Английского клуба» (Пыляев М. И. Старый Петербург. С. 226). В 1830-1859 гг. клуб находился в Демидовском переулке (ныне пер. Гривцова, д. 1, во дворе); здесь четыре раза в неделю бывали «общие обеденные столы ‹…›. Кушанье приготовляется и сервируется большей частью на английский манер» (Пушкарев. С. 459-460; Греч. С. 17). Посетителем Английского клуба был Петр Иванович Адуев (см.: наст. изд., т. 1, с. 336, 775). В 1840-1850-е гг. в звании посланника состояли представители семи иностранных государств в Петербурге, остальные дипломаты числились в звании поверенных в делах или консулов (см.: Греч. С. 196).
С. 179. …темно; туман, как опрокинутое море, висит над рожью… – По мнению Х. Роте, в данном случае Гончаров перефразирует строку из стихотворения Ф. И. Тютчева «Восток белел. Ладья катилась…», впервые опубликованного
550
в «Современнике» за 1836 г. (Т. 4. С. 37) и вошедшего в издание «Стихотворения Ф. Тютчева» (СПб., 1854. С. 36). Ср. у Тютчева: «Как опрокинутое небо, под нами море трепетало…» (см. подробнее: Rothe H. Ein Tjut?evzitat bei Gon?arov // Collocquim Slavicum Basillense: Gedenkschrift f?r Hildegard Schroeder. Bern, 1981. S. 675-695).
С. 179. «Casta diva, Casta diva!» ~ Не могу равнодушно вспомнить «Casta diva», – сказал он, пропев начало каватины, – как выплакивает сердце эта женщина! ~ Тайна тяготит ее; она вверяет ее луне… – «Casta diva» – начало арии Нормы из одноименной оперы (1831) Винченцо Беллини (1801-1835), либретто Феличе Романи (1788-1865). Норма, жрица богини Дианы, принадлежит к касте друидов, жрецов древних кельтских племен, в своей ночной молитве взывает к Диане, богине Луны: «Непорочная богиня, разливающая сребристые свои лучи по этому древнему, священному лесу, обрати к нам прелестный свой лик без облака и без покрова. Охрани, удержи пылкие сердца от безумного рвения и надели землю миром, которым ты наполняешь небо!» (Норма: Двухактная лирическая трагедия / Текст Феличе Романи, музыка Виченто Беллини. СПб., 1877. С. 16-17; перевод слов «Casta diva» как «Пречистая Дева» в большинстве современных изданий романа неточен; «Пречистая Дева» – обращение к Богоматери). В 1830-1840-х гг. «Норма» неоднократно исполнялась в Петербурге различными труппами: немецкой – с 1835 г., русской – с 1837 г., итальянской – с 1844 г. (см.: Вольф. Ч. 1. С. 38-40, 48; подробнее об исполнении оперы по всей России: Fisher. P. 105-106, 114). В 1849 г. один из современников так сравнивал трактовки «Casta diva» различными певицами: «Общий характер роли Нормы – пафос драматизма, но посреди этого общего характера всех вокальных нумеров в этой роли есть одна ария – знаменитое адажио „Casta diva”, прямо противоположная другим, с характером чисто лирическим. Это соприсутствие противоположного элемента было постоянным камнем преткновения для всех певиц, бравших на себя исполнение этой громадной роли или части ее. На нашей памяти пели эту партию сполна г-жи Виардо, Борси и Гейнефеттер и часть ее г-жа Фреццолини. О г-же Виардо не говорим, потому что у нас ее Норма была первым опытом; г-жа Борси никогда не знала ровного пения, которое необходимо для удовлетворительного исполнения
551
„Casta diva”; г-жа Фреццолини передала вернее характер этой дивной арии, но она утратила наивность и простоту ее и потеряла все эффекты средних нот. Одна Гейнефеттер поняла истинный характер „Casta diva” и была в этой арии недосягаемо высока: в голосе ее была- ка кая-то грусть ‹…›. Произведение чисто лирическое, повторяем опять – „Casta diva” требует пения ровного, при отсутствии всякого драматизма. Вот почему мы протестуем против того характера, который сообщила этой арии г-жа Гризи: самый темп был взят ею слишком скорый. ‹…› Наши замечания касаются искажения надлежащего характера арии, но драматическое исполнение ее г-жою Гризи само по себе все-таки прекрасно» (Без подписи. Музыкальная хроника // ОЗ. 1849. № 10. Отд. VIII. С. 124). В письме к Ю. Д. Ефремовой от 25 октября – 6 ноября 1847 г. Гончаров упоминает двух из названных выше певиц: «Фреццолини принята хорошо, но не с безумием, как у нас водится, – и слава Богу! что за жалкое и смешное ребячество выражать восторг до унижения! ‹…› Борси, которой не изменили, несмотря на Фреццолини, остается всё той же… какой бы? ну хоть вдохновенной Нормой, пожалуй. Etc. etc. Впрочем, я еще никого не слыхал: это я так только» (см. подробный комментарий к этому письму: Fisher. P. 107, 115). Восторженный отзыв о «Casta diva» в исполнении Джулии Гризи (1811-1869), гастролировавшей в Петербурге в 1849-1852 гг., оставил В. П. Боткин в статье «Итальянская опера в Петербурге в 1849 году» (С. 1850. № 1. Отд. VI. С. 91-93).
В. И. Дмитриева вспоминала, что «каждый раз, бывая у Майковых, он Гончаров непременно усаживал Екатерину Павловну Майкову за фортепьяно и просил спеть популярную тогда арию из оперы „Норма” Casta diva… Очевидно, с этой арией у Гончарова были связаны глубокие личные переживания» (цит. по: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. М., 1966. С. 40). Ср. упоминание «Casta diva» во «Фрегате „Паллада”» (наст. изд., т. 2, с. 705). По свидетельству П. А. Кропоткина, «образ Ольги вызывал чувство почти благоговейного поклонения ей в тысячах молодых читателей; ее любимая песнь „Casta diva” сделалась любимою песнью молодежи» (Кропоткин П. Идеалы и действительность в русской литературе. СПб., 1907. С. 173). О соотнесенности истории любви Обломова и Ольги с оперным
552
сюжетом см.: Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека. С. 11; Отрадин. С. 117-119; Fisher. Р. 105-116 (в частности, о противопоставлении покоя «мятежным порывам» как в сюжете оперы, так и в самой музыке Беллини); Fried I. L’air «Casta Diva» dans «Oblomov» de Gontcharov // Revue de Litt?rature Compar?e. Paris, 1987. N 3. P. 284-293. Каватина (ит. cavatina) – небольшая лирическая ария. О музыкальных темах в прозе Гончарова см. подробнее: Ляцкий 1912. С. 195; Платек Я. М. «Музыка в нервах»: Проза И. А. Гончарова// Платек Я. М. Под сенью дружных муз. М., 1987. С. 219-230; Недзвецкий. С. 115-117; и др.
С. 180. …ни одного вопроса о сенате… – См. выше, с. 548-549, примеч. к с. 178.
С. 181. …ведь мы, Андрей, сбирались сначала изъездить вдоль и поперек Европу, исходить Швейцарию пешком… – Швейцария в романе (как и в целом в русской литературе), замечает В. И. Мельник, – «символ, связанный с философско-педагогическими, нравственными принципами Руссо (стоит припомнить «Кто виноват?» Герцена, «Идиота» Достоевского). Отголоски руссоистских идей обнаруживаются и в других произведениях Гончарова, например в „Обрыве”» (Мельник 1982. С. 92; см. также ниже, с. 554, примеч. к с. 183).
С. 181. …спуститься в Геркулан. – Речь идет о древнем городе вблизи Неаполя, погибшем в 79 г. н. э. во время извержения Везувия. Раскопки города велись с 1738 г. до 1930-х гг.
С. 181. Не ты ли со слезами говорил, глядя на гравюры рафаэлевских мадонн, Корреджиевой Ночи, на Аполлона Бельведерского ~ Ужели никогда не удастся взглянуть на оригиналы и онеметь от ужаса, что ты стоишь перед произведением Микеланджело, Тициана и попираешь почву Рима? – Кисти Рафаэля Санти (1483-1520) принадлежит большое количество «мадонн», среди которых наиболее известна «Сикстинская мадонна» (1515-1519; первоначально в церкви монастыря Сан-Систо в Пьяченце, с 1754 г. в Дрезденской галерее). О «Сикстинской мадонне» Гончаров упоминал в статье «„Христос в пустыне”, картина г-на Крамского» (1874); а в письме великому князю Константину Константиновичу от 20 июля 1887 г. признавался: «Ни Тициан, ни Гвидо Рени, ни Мурильо, ни Рубенс с Рембрандтом не достигали (хотя и гении) той
553
высоты творчества, какой достиг Рафаэль в Сикстинской Мадонне (больше всего) и потом в других своих Мадоннах-матерях и в младенцах». Речь идет также о картине Антонио Корреджо (ок. 1489-1534) «Ночь», или «Святая ночь», или «Рождество» (ок. 1530; с 1763 г. в Дрезденской галерее), составлявшей часть диптиха с полотном «День», или «Мадонна со Св. Иеронимом» (1527-1528; музей г. Парма). Знаменитый Аполлон Бельведерский, реплика античной статуи работы Леохара (IV в. до н. э.), находится в Ватикане. Главные творения Микеланджело Буонарроти (1475-1564) в Риме – роспись Сикстинской капеллы в Ватикане, собор Св. Петра (руководил строительством с 1546 г.) и ансамбль Капитолия. Тициан (ок. 1476/1477 или 1489/1490-1576) – глава венецианской школы Высокого Возрождения (см. о ней выше, с. 490, примеч. к с. 19).
С. 181. …перевод из Сея… – Французский экономист Жан Батист Сей (Say; 1767-1832) – один из основателей политической экономии, последователь А. Смита, автор ряда популярных, многократно переизданных и переведенных на основные европейские языки трудов: Trait? d’?conomie politique, ou Simple exposition de la mani?re dont se forment, se distributent et se consomment les richesses. Paris, 1803; Cat?chisme d’?conomie politique, ou Instruction famili?re qui montre de quelle mani?re les richesses sont produit?es, distribu?es et consomm?es dans la soci?t?. Paris, 1815 (в рус. пер.: Сокращенное учение о государственном хозяйстве, или Дружеские разговоры, в которых объясняется, каким образом богатство производится, делится и потребляется в обществе. СПб., 1816; Катехизис политической экономии, или Краткое учение о составлении, распределении и потреблении богатства в обществе. СПб., 1833); Cours complet d’?conomie politique pratique. Paris, 1828-1830. Vol. 1-6. Сей был также автором статистического исследования «De l’Angleterre et des Anglais» (Paris, 1815; в рус. пер.: Об Англии и англичанах / Пер. с фр. П. Яковлева. СПб., 1817), пользовавшейся огромным успехом книги мыслей и изречений «Petit volume, contenant quelques apercus des hommes et de la soci?t?» (Paris, 1817) и многих других работ. О публикации отрывка из Сея см. выше, с. 176-177).
С. 181. …сидел на студенческих скамьях в Бонне, в Иене, в Эрлангене… – Упоминаются университетские центры
554
Германии. Университет в Бонне основан в 1786 г., в Иене – в 1547 г., в Эрлангене – в 1743 г.
С. 183. …с Пречистенки ходил в Кудрино… – Пречистенка – одна из аристократических улиц в центре Москвы с большим количеством сохранившихся зданий XVIII в. Кудрино – район на западе Москвы.
С. 183. Не забыл Руссо, Шиллера, Гете, Байрона… – Литературными симпатиями молодой Обломов напоминает Александра Адуева; ср. сказанное о последнем: «Он, в подтверждение чистоты исповедуемого им учения об изящном, призывал тень Байрона, ссылался на Гете и на Шиллера» (наст. изд., т. 1, с. 268). Об отражении идей названного в ряду «апостолов романтизма» сентименталиста Жан-Жака Руссо (Rousseau; 1712-1778) в «Обломове» см.: Мельник 1982. С. 86-97; Мельник Т. В. И. А. Гончаров и французские просветители: (Вольтер и Руссо) // Гончаровские чтения. 1994. Ульяновск, 1995. С. 62-71; Краснощекова. С. 260-284; ср. также выше, с. 538, примеч. к с. 163.
С. 183. …отнимал у них романы Коттень, Жанлис ~ хотел очистить их вкус? – Мари-Софи Ристо Коттен (Cottin; 1773-1807) – французская писательница, автор исторических романов «Claire d’Albe» (1792), «Malvina» (1801), «Amelie de Mansfield» (1803), «Mathilde, ou M?moires tir?s de l’Histoire Croisades» (1805), «Elisabeth, ou les Exil?s de Sib?rie» (1806) и др. Герой «Матильды» Малек-Адель был идеалом романтических барышень XIX в. (см. об этом: Лотман. Комментарий. С. 211). Собрания сочинений Коттен выходили в Париже с 1817 по 1826 г. практически ежегодно. Стефани-Фелисите Дюкре де Сент-Обен Жанлис (Genlis; 1746-1830) – французская писательница, автор педагогических сочинений и многочисленных популярных в Европе рыцарских и светских романов, в которых нравоучительность соседствовала с довольно фривольными положениями и картинами. Переводы Жанлис стали появляться в России с 1790-х гг. Наибольшей известностью пользовались романы «Les Chevaliers du Cygne, ou la Cour de Charlemagne» (Paris, 1795) и «Mademoiselle de Clermon» (Paris, 1802). Как вспоминал А. А. Григорьев, «„Рыцари Лебедя” г-жи Жанлис – и знаменитая „Матильда, или Крестовые походы” г-жи Коттен – вот что составляло насущную пищу читающей „публики”, преимущественно женской ее половины ‹…›
555
Над „Матильдой” проливалось несчетное количество слез и Малек-Аделем ее решительно бредили барыни и барышни ‹…›. Скучнее всего были романы г-жи Жанлис, хотя по странной игре судьбы в упомянутом мною пошлом ее издании „Рыцари Лебедя” – может быть, нагляднее всех других выражался тогдашний французский дореволюционный дух и его тогдашнее отношение к средним векам, рыцарству и проч., так что даже весьма скандальных непристойностей немало в произведениях сухой и чинной гувернантки Орлеанского ‹Жанлис с 1782 г. была воспитательницей герцога Орлеанского›, а легкомыслие общего взгляда на жизнь доказывает, что не бесследно прошло для нее знакомство с сочинениями Вольтера и с ним самим. Да и рыцари, взятые ею напрокат без малейшего знакомства с историей из времен Карла Великого, нисколько не похожи на рыцарей немецких романов: это люди очень легкомысленные и ветреные, – помимо, конечно, ее ведома…» (Григорьев. Воспоминания. С. 71). Осмеянию этих романов много способствовал В. Г. Белинский (как правило, упоминавший в паре имена Жанлис и Коттен): «…они изображали не общество, не людей, не действительность, а призраки больного или праздного воображения» (Белинский. Т. IV. С. 362; см. также: Т. I. С. 304, 398, 442; Т. II. С. 172, 174, 362; Т. III. С. 58, 61; и др.). Произведения Коттен упоминаются также в «Обрыве».
С. 183. …определяя весну привозом устриц и омаров… – См. выше, с. 491-492, примеч. к с. 20.
С. 184. …а оттого, что двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму… – Реминисценция из лермонтовского «Мцыри» (1839): «Знай, этот пламень с юных дней, / Таяся, жил в груди моей; / Но ныне пищи нет ему, / И он прожег свою тюрьму…». Мотив «запертого света» П. Тирген считает шиллеровским (см.: Тирген. С. 29). Ср. в первоначальной редакции главы IV части второй романа: «…а оттого, что двадцать лет в этом теле ~ был заперт вихрь, который искал выхода и точил, жег, рвал свою тюрьму…» (наст. изд., т. 5, с. 209-210).
перешейка // С. 1858. № 9. Отд. XIX. С. 273-278). Движение по каналу открыто в 1869 г.
С. 174. …тут отряд войска послали на Восток…; см. также с. 186: …беспокоиться о том, зачем англичане послали корабль на Восток…; с. 273: …зачем англичане посылают корабли с войском на Восток… – Отправка английских войск на Восток может подразумевать как англо-китайскую, или первую «опиумную», войну (1839-1842), о ко-торой Гончаров несколько раз упоминает во «Фрегате „Паллада”» (см.: наст. изд., т. 2, с. 396, 402, 431, 472 и примеч. к ним), так и Крымскую, или Восточную, войну (1853-1856).
С. 175. – Детей воспитаешь, сами достанут: умей направить их так… – Нет, что из дворян делать мастеровых! – сухо перебил Обломов. – Этот диалог, как полагает Л. С. Гейро (см.: ЛП «Обломов» . С. 666-667), мог служить своеобразным отголоском споров и размышлений, характерных для жизни дворянского общества середины XIX в. Ср., например, запись Л. Н. Толстого в дневнике 1847 г., сделанную в связи с разбором «Наказа» Екатерины II: «Наша аристократия рода исчезает и уже почти исчезла по причине бедности; а бедность произошла от того, что благородные стыдились заниматься торговлею» (Толстой. Т. 46. С. 21). Л. Д. Опульская по этому поводу замечает: «Вполне возможно, что эта запись и соответствующий ей ход мысли отразились в первом черновике „Четырех эпох развития”. Но, описывая спор родителей о судьбе сыновей, Толстой вложил в уста княгини-матери такие слова: „Твои планы насчет детей – отдать их в коммерческое училище, послать их за границу, дать им капитал и сделать их коммерциантами большой руки – так ли? – мне не по душе, я откровенно скажу, я боюсь. Ты хочешь, чтобы они были тем, чего у нас в России нет. Знаю, знаю, ты будешь приводить мне примеры молодых людей, которых я много видела за границей, – там это очень хорошо, и у нас может быть, но со временем только”» (Толстой Л. Н. Детство; Отрочество; Юность. М., 1978. С. 483. («Лит. памятники»); приведенная цитата: Толстой. Т. 1. С. 116). Ср. также замечание Гончарова о старшем Адуеве в статье «Лучше поздно, чем никогда» (1879): «…он достиг значительного положения в службе, он директор, тайный советник, и, кроме того, он сделался и заводчиком. Тогда, от 20-х до 40-х годов, это была смелая новизна, чуть не
545
унижение (я не говорю о заводчиках-барах, у которых заводы и фабрики входили в число родовых имений, были оброчные статьи и которыми они сами не занимались). Тайные советники мало решались на это. Чин не позволял, а звание купца не было лестно». А. Г. Цейтлин, комментируя эту проблему в романе (см.: Цейтлин. С. 464), ссылался на фельетон И. И. Панаева «Петербургская жизнь» (С. 1858. № 1) и автобиографическую повесть Е. П. Карновича «Воспоминания Охотовского» (Там же. № 3). По мнению В. И. Мельника, реплика Обломова о «мастеровых» перекликается с одним из мотивов романа Ж.-Ж. Руссо «Эмиль, или О воспитании» (см.: Мельник 1982. С. 89).
С. 176. Как же прокормить с тремястами душ такой пансион?; см. также с. 323: – Как же с тремястами душ женятся другие? – Обломов, судя по числу крепостных, принадлежал к среднепоместным дворянам. Доход от имения в 6000 рублей (ассигнациями) представлялся герою романа весьма незначительной суммой: «Ведь я с голоду умру! Чем тут жить?» (наст. изд., т. 4, с. 36). Ср. сведения Д. И. Раскина: 6000 рублей в год в начале XIX в. – жалованье директора департамента, губернатора (см.: Раскин. С. 609). Своеобразный комментарий к вопросу о доходах Обломова, т. е. к тому, какой уровень жизни они ему обеспечивали, можно извлечь из письма Гончарова к брату Николаю Александровичу в Симбирск от 30 июня 1858 г., в котором писатель в связи с желанием адресата переехать в Петербург замечал: «Если б ты был еще не женат, тогда дело другое, ты бы мог поступить на 700 руб. сер‹ебром› жалованья, а женатому человеку в провинции в наше время и с тысячью рублями трудно прожить, ты это знаешь, а в Петербурге с 1500 руб. сер‹ебром› семейному едва можно прокормиться… В Петербурге надо получать не менее двух тысяч руб. сер‹ебром›, чтобы жить безбедно…». Ср. также в первоначальной редакции части первой замечание о жалованье Тарантьева: «…и, несмотря на его бедность ‹…› несмотря на его семьсот пятьдесят рублей жалованья…» (наст. изд., т. 5. С. 53). О соотношении серебра и ассигнаций см. выше, с. 504-505, примеч. к с. 44.
С. 176. – Сейчас же в ломбард, – сказал Обломов, – и жил бы процентами. – Ломбард (при Опекунском совете – см. ниже, с. 565, примеч. к с. 266) принимал на хранение
546
как движимое имущество, так и деньги с выплатой установленных процентов.
С. 176. …куда-нибудь в компанию, вот хоть в нашу? – Имеется в виду компания на акциях, или акционерное общество (см. выше, с. 506-507, примеч. к с. 52).
С. 176. – Зачем же хлопочут строить везде железные дороги, пароходы… – Если протяженность первой в России железной дороги (между Петербургом, Царским Селом и Павловском), открытой в 1838 г., составляла 24 версты, то к 1861 г. общая длина всех железных дорог составила 1589 верст. В 1843 г. на Волге было основано первое пароходное общество («Волжское»), в 1849 г. – общество «Меркурий», в 1853 г. – товарищество Волжского легкого пароходства «Самолет», в том же году – товарищество «Медиатор» для сообщения и перевозки грузов между Петербургом и другими балтийскими портами (см.: Семенов. С. 266-267).
С. 177. – Барин! – повторил Штольц ~ Джентльмен – такой же барин. – Джентльмен есть такой барин ~ который сам надевает чулки и сам же снимает с себя сапоги. – Обломов вкладывает в слово «джентльмен» вполне определенное социальное содержание: благородный, дворянин. Таково было первоначальное значение этого слова в Англии вплоть до XVII в., позднее любой обеспеченный человек считался «джентльменом» (см.: Ерофеев Н. А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских. 1825-1853 гг. М., 1982. С. 165-169). «Однако за пределами Англии, – пишет Н. А. Ерофеев, – в частности в России, акцент делался зачастую прежде всего на соблюдении определенных моральных норм» (Там же. С. 169). Именно этот «акцент» передают словари середины прошлого века. Ср.: «Джентльмен – в прямом смысле значит дворянин; в применении – человек с изящными манерами и аристократическими привычками, одним словом, порядочный человек, как теперь говорится» (Д. С. Объяснение 1000 иностранных слов, употребляющихся в русском языке. М., 1859. С. 26); «Джентльмен, англ. gentle, фр. gentil, – общее название в Англии порядочного человека, воспитанного, вежливого и исполненного чести и благородства» (Михельсон М. И. Объяснение 25 000 иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке. М., 1865. С. 195). Так понимала это слово и мать Штольца (ср.: «На ее взгляд, во всей немецкой нации небыло
547
и не могло быть ни одного джентльмена» – наст. изд., т. 4, с. 154).
Гончаров в понятие «джентльмен», как и в той или иной мере синонимичные ему понятия «порядочный человек», «светский человек», вкладывал гораздо более значимое социально-нравственное содержание, чем аристократизм и благовоспитанность, стремясь возвысить эти расхожие и отчасти девальвированные понятия (хотя они же подчас использовались им и с открытой иронией, например в «Письмах столичного друга к провинциальному жениху» (1848); см. подробнее: наст. изд., т. 1, с. 788-792; ср.: с. 771, примеч. к с. 295). Стержневое в этом фельетоне расхоже-утилитарное понятие «уменье жить» («savoir vivre») в «Обломове» (вслед за «Обыкновенной историей») возводится на иной смысловой уровень: «Началось с неуменья надевать чулки и кончилось неуменьем жить» (наст. изд., т. 4, с. 392). Без какой бы то ни было иронии, вполне апологетически, звучат определения «светский человек», «светское воспитание» во «Фрегате „Паллада”» (см.: наст. изд., т. 2, с. 57).
В воспоминаниях «На родине» (1887) Гончаров считал необходимым отметить: в начале XIX в. слова «джентльмен» «еще не было в русском словаре», что, разумеется, не исключало «джентльменства» как явления жизни. «Это был, – вспоминал писатель о своем крестном отце и воспитателе Н. Н. Трегубове, – чистый самородок честности, чести, благородства и той прямоты души, которою славятся моряки, и притом с добрым, теплым сердцем. Все это хорошо выражается английским словом „джентльмен”». То, что Гончаров не связывал «джентльменства» с принадлежностью к дворянству, видно из очерка «Литературный вечер» (1880): «- Не высший, не низший, а просто круг благовоспитанных людей, то, что называется – джентльменов у англичан или порядочных людей у нас!». Показательна (в этом контексте) характеристика, данная Гончаровым Гамлету (и отцу Гамлета) в очерке «Опять „Гамлет” на русской сцене» (1875): «В нормальном положении Гамлет ничем не отличается от других. Он не лев, не герой, не грозен, он строго честен, благороден, добр – словом, джентльмен, как был его отец, как был он сам, если б остался жив. Он светло и славно прожил бы свой век, если бы в мире всё было светло и славно, но он столкнулся сначала с горькою (потеря отца и
548
вторичный поспешный брак матери), потом с страшной действительностью. ‹…›
Типичные черты или капитальные свойства Гамлета – это его доброта, честность, благородство и строгая логика. Свойства слишком общие, свойственные человеческой натуре вообще и не кладущие никакой особой видимой печати на характер. Это совершенный джентльмен – или „человек”, каким был его отец, по его словам».
Подчеркнутое внимание писателя к образу «джентльмена» было замечено и современной ему критикой. Д. И. Писарев, к примеру, в статье об «Обломове» вспоминал героя «Обыкновенной истории»: «Петр Иванович Адуев, дядя, неверен с головы до ног. Это какой-то английский джентльмен, пробивший себе дорогу в люди силою своего ума, составивший себе карьеру и при этом нисколько не загрязнившийся» («Обломов» в критике. С. 92).
С. 178. …потому что жизнь есть поэзия. – Ср. в статье В. Г. Белинского «Стихотворения М. Лермонтова» (1841): «Поэзия есть выражение жизни, или, лучше сказать, сама жизнь. ‹…› Отсюда вытекает новый вопрос, решение которого и будет решением вопроса о поэзии, – вопрос: если сама жизнь заключает в себе столько поэзии, так что в сущности своей жизнь и поэзия тождественны, – то зачем же еще другая поэзия ‹…›?» (Белинский. Т. III. С. 225). Ср. также в статье Вал. Майкова «Романы Вальтера Скотта…» (1847): «Где жизнь, там и поэзия…» (Майков. С. 234). Вместе с тем рассуждениям Обломова можно найти аналогии не только в эстетике ближайших современников Гончарова, но и в поэзии В. А. Жуковского, например в его элегии «Я Музу юную, бывало…» (1823):
(Жуковский В. А.
Я Музу юную, бывало,
Встречал в подлунной стороне,
И Вдохновение слетало
С небес, незваное, ко мне;
На всё земное наводило
Животворящий луч оно –
И для меня в то время было
Жизнь и Поэзия одно.
Полн. собр. соч. и писем:
В 20 т. М., 2000. Т. 2. С. 235).
С. 178. …или наступит красноречивое молчание ~ не от сенатского дела…; см. также с. 180: …ни одного вопроса
549
о сенате… – Правительствующий сенат – высшая судебная инстанция и высший орган административного надзора в России. Сенат рассматривал жалобы учреждений, должностных и частных лиц на незаконные действия властей, главным образом губернских.
С. 178-179. Разве у меня жена сидела бы за вареньями да за грибами? Разве считала бы тальки ~ Разве била бы девок по щекам? – Ср. в поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин» (1825): «Занятий мало ль есть у ней? / Грибы солить, кормить гусей…» – и в «Евгении Онегине»: «Она езжала по работам, / Солила на зиму грибы, / Вела расходы, брила лбы, / Ходила в баню по субботам, / Служанок била осердясь…» (глава вторая, строфа XXXII). Талька – «ручное мотовило для крестьянской пряжи», а также и мера пряжи – «моток ниток, известной меры, снятый с тальки» (Даль. Т. 4. С. 389).
С. 179. …а выучил бы повара в Английском клубе или у посланника. – Членами Английского клуба (или Английского собрания), основанного в 1770 г., первоначально состояли жившие в Петербурге иностранцы, позднее – «почтенные особы», «в числе которых находились высшие государственные сановники. ‹…› В пятидесятых годах нынешнего столетия в Английском клубе считалось около четырехсот членов и более тысячи кандидатов, которые по старшинству и занимали открывающиеся вакансии. Первейшие люди домогались как бы чина вступить в число членов этого клуба. Князь Чернышев и граф Клейнмихель так и умерли, не попав в члены Английского клуба» (Пыляев М. И. Старый Петербург. С. 226). В 1830-1859 гг. клуб находился в Демидовском переулке (ныне пер. Гривцова, д. 1, во дворе); здесь четыре раза в неделю бывали «общие обеденные столы ‹…›. Кушанье приготовляется и сервируется большей частью на английский манер» (Пушкарев. С. 459-460; Греч. С. 17). Посетителем Английского клуба был Петр Иванович Адуев (см.: наст. изд., т. 1, с. 336, 775). В 1840-1850-е гг. в звании посланника состояли представители семи иностранных государств в Петербурге, остальные дипломаты числились в звании поверенных в делах или консулов (см.: Греч. С. 196).
С. 179. …темно; туман, как опрокинутое море, висит над рожью… – По мнению Х. Роте, в данном случае Гончаров перефразирует строку из стихотворения Ф. И. Тютчева «Восток белел. Ладья катилась…», впервые опубликованного
550
в «Современнике» за 1836 г. (Т. 4. С. 37) и вошедшего в издание «Стихотворения Ф. Тютчева» (СПб., 1854. С. 36). Ср. у Тютчева: «Как опрокинутое небо, под нами море трепетало…» (см. подробнее: Rothe H. Ein Tjut?evzitat bei Gon?arov // Collocquim Slavicum Basillense: Gedenkschrift f?r Hildegard Schroeder. Bern, 1981. S. 675-695).
С. 179. «Casta diva, Casta diva!» ~ Не могу равнодушно вспомнить «Casta diva», – сказал он, пропев начало каватины, – как выплакивает сердце эта женщина! ~ Тайна тяготит ее; она вверяет ее луне… – «Casta diva» – начало арии Нормы из одноименной оперы (1831) Винченцо Беллини (1801-1835), либретто Феличе Романи (1788-1865). Норма, жрица богини Дианы, принадлежит к касте друидов, жрецов древних кельтских племен, в своей ночной молитве взывает к Диане, богине Луны: «Непорочная богиня, разливающая сребристые свои лучи по этому древнему, священному лесу, обрати к нам прелестный свой лик без облака и без покрова. Охрани, удержи пылкие сердца от безумного рвения и надели землю миром, которым ты наполняешь небо!» (Норма: Двухактная лирическая трагедия / Текст Феличе Романи, музыка Виченто Беллини. СПб., 1877. С. 16-17; перевод слов «Casta diva» как «Пречистая Дева» в большинстве современных изданий романа неточен; «Пречистая Дева» – обращение к Богоматери). В 1830-1840-х гг. «Норма» неоднократно исполнялась в Петербурге различными труппами: немецкой – с 1835 г., русской – с 1837 г., итальянской – с 1844 г. (см.: Вольф. Ч. 1. С. 38-40, 48; подробнее об исполнении оперы по всей России: Fisher. P. 105-106, 114). В 1849 г. один из современников так сравнивал трактовки «Casta diva» различными певицами: «Общий характер роли Нормы – пафос драматизма, но посреди этого общего характера всех вокальных нумеров в этой роли есть одна ария – знаменитое адажио „Casta diva”, прямо противоположная другим, с характером чисто лирическим. Это соприсутствие противоположного элемента было постоянным камнем преткновения для всех певиц, бравших на себя исполнение этой громадной роли или части ее. На нашей памяти пели эту партию сполна г-жи Виардо, Борси и Гейнефеттер и часть ее г-жа Фреццолини. О г-же Виардо не говорим, потому что у нас ее Норма была первым опытом; г-жа Борси никогда не знала ровного пения, которое необходимо для удовлетворительного исполнения
551
„Casta diva”; г-жа Фреццолини передала вернее характер этой дивной арии, но она утратила наивность и простоту ее и потеряла все эффекты средних нот. Одна Гейнефеттер поняла истинный характер „Casta diva” и была в этой арии недосягаемо высока: в голосе ее была- ка кая-то грусть ‹…›. Произведение чисто лирическое, повторяем опять – „Casta diva” требует пения ровного, при отсутствии всякого драматизма. Вот почему мы протестуем против того характера, который сообщила этой арии г-жа Гризи: самый темп был взят ею слишком скорый. ‹…› Наши замечания касаются искажения надлежащего характера арии, но драматическое исполнение ее г-жою Гризи само по себе все-таки прекрасно» (Без подписи. Музыкальная хроника // ОЗ. 1849. № 10. Отд. VIII. С. 124). В письме к Ю. Д. Ефремовой от 25 октября – 6 ноября 1847 г. Гончаров упоминает двух из названных выше певиц: «Фреццолини принята хорошо, но не с безумием, как у нас водится, – и слава Богу! что за жалкое и смешное ребячество выражать восторг до унижения! ‹…› Борси, которой не изменили, несмотря на Фреццолини, остается всё той же… какой бы? ну хоть вдохновенной Нормой, пожалуй. Etc. etc. Впрочем, я еще никого не слыхал: это я так только» (см. подробный комментарий к этому письму: Fisher. P. 107, 115). Восторженный отзыв о «Casta diva» в исполнении Джулии Гризи (1811-1869), гастролировавшей в Петербурге в 1849-1852 гг., оставил В. П. Боткин в статье «Итальянская опера в Петербурге в 1849 году» (С. 1850. № 1. Отд. VI. С. 91-93).
В. И. Дмитриева вспоминала, что «каждый раз, бывая у Майковых, он Гончаров непременно усаживал Екатерину Павловну Майкову за фортепьяно и просил спеть популярную тогда арию из оперы „Норма” Casta diva… Очевидно, с этой арией у Гончарова были связаны глубокие личные переживания» (цит. по: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. М., 1966. С. 40). Ср. упоминание «Casta diva» во «Фрегате „Паллада”» (наст. изд., т. 2, с. 705). По свидетельству П. А. Кропоткина, «образ Ольги вызывал чувство почти благоговейного поклонения ей в тысячах молодых читателей; ее любимая песнь „Casta diva” сделалась любимою песнью молодежи» (Кропоткин П. Идеалы и действительность в русской литературе. СПб., 1907. С. 173). О соотнесенности истории любви Обломова и Ольги с оперным
552
сюжетом см.: Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека. С. 11; Отрадин. С. 117-119; Fisher. Р. 105-116 (в частности, о противопоставлении покоя «мятежным порывам» как в сюжете оперы, так и в самой музыке Беллини); Fried I. L’air «Casta Diva» dans «Oblomov» de Gontcharov // Revue de Litt?rature Compar?e. Paris, 1987. N 3. P. 284-293. Каватина (ит. cavatina) – небольшая лирическая ария. О музыкальных темах в прозе Гончарова см. подробнее: Ляцкий 1912. С. 195; Платек Я. М. «Музыка в нервах»: Проза И. А. Гончарова// Платек Я. М. Под сенью дружных муз. М., 1987. С. 219-230; Недзвецкий. С. 115-117; и др.
С. 180. …ни одного вопроса о сенате… – См. выше, с. 548-549, примеч. к с. 178.
С. 181. …ведь мы, Андрей, сбирались сначала изъездить вдоль и поперек Европу, исходить Швейцарию пешком… – Швейцария в романе (как и в целом в русской литературе), замечает В. И. Мельник, – «символ, связанный с философско-педагогическими, нравственными принципами Руссо (стоит припомнить «Кто виноват?» Герцена, «Идиота» Достоевского). Отголоски руссоистских идей обнаруживаются и в других произведениях Гончарова, например в „Обрыве”» (Мельник 1982. С. 92; см. также ниже, с. 554, примеч. к с. 183).
С. 181. …спуститься в Геркулан. – Речь идет о древнем городе вблизи Неаполя, погибшем в 79 г. н. э. во время извержения Везувия. Раскопки города велись с 1738 г. до 1930-х гг.
С. 181. Не ты ли со слезами говорил, глядя на гравюры рафаэлевских мадонн, Корреджиевой Ночи, на Аполлона Бельведерского ~ Ужели никогда не удастся взглянуть на оригиналы и онеметь от ужаса, что ты стоишь перед произведением Микеланджело, Тициана и попираешь почву Рима? – Кисти Рафаэля Санти (1483-1520) принадлежит большое количество «мадонн», среди которых наиболее известна «Сикстинская мадонна» (1515-1519; первоначально в церкви монастыря Сан-Систо в Пьяченце, с 1754 г. в Дрезденской галерее). О «Сикстинской мадонне» Гончаров упоминал в статье «„Христос в пустыне”, картина г-на Крамского» (1874); а в письме великому князю Константину Константиновичу от 20 июля 1887 г. признавался: «Ни Тициан, ни Гвидо Рени, ни Мурильо, ни Рубенс с Рембрандтом не достигали (хотя и гении) той
553
высоты творчества, какой достиг Рафаэль в Сикстинской Мадонне (больше всего) и потом в других своих Мадоннах-матерях и в младенцах». Речь идет также о картине Антонио Корреджо (ок. 1489-1534) «Ночь», или «Святая ночь», или «Рождество» (ок. 1530; с 1763 г. в Дрезденской галерее), составлявшей часть диптиха с полотном «День», или «Мадонна со Св. Иеронимом» (1527-1528; музей г. Парма). Знаменитый Аполлон Бельведерский, реплика античной статуи работы Леохара (IV в. до н. э.), находится в Ватикане. Главные творения Микеланджело Буонарроти (1475-1564) в Риме – роспись Сикстинской капеллы в Ватикане, собор Св. Петра (руководил строительством с 1546 г.) и ансамбль Капитолия. Тициан (ок. 1476/1477 или 1489/1490-1576) – глава венецианской школы Высокого Возрождения (см. о ней выше, с. 490, примеч. к с. 19).
С. 181. …перевод из Сея… – Французский экономист Жан Батист Сей (Say; 1767-1832) – один из основателей политической экономии, последователь А. Смита, автор ряда популярных, многократно переизданных и переведенных на основные европейские языки трудов: Trait? d’?conomie politique, ou Simple exposition de la mani?re dont se forment, se distributent et se consomment les richesses. Paris, 1803; Cat?chisme d’?conomie politique, ou Instruction famili?re qui montre de quelle mani?re les richesses sont produit?es, distribu?es et consomm?es dans la soci?t?. Paris, 1815 (в рус. пер.: Сокращенное учение о государственном хозяйстве, или Дружеские разговоры, в которых объясняется, каким образом богатство производится, делится и потребляется в обществе. СПб., 1816; Катехизис политической экономии, или Краткое учение о составлении, распределении и потреблении богатства в обществе. СПб., 1833); Cours complet d’?conomie politique pratique. Paris, 1828-1830. Vol. 1-6. Сей был также автором статистического исследования «De l’Angleterre et des Anglais» (Paris, 1815; в рус. пер.: Об Англии и англичанах / Пер. с фр. П. Яковлева. СПб., 1817), пользовавшейся огромным успехом книги мыслей и изречений «Petit volume, contenant quelques apercus des hommes et de la soci?t?» (Paris, 1817) и многих других работ. О публикации отрывка из Сея см. выше, с. 176-177).
С. 181. …сидел на студенческих скамьях в Бонне, в Иене, в Эрлангене… – Упоминаются университетские центры
554
Германии. Университет в Бонне основан в 1786 г., в Иене – в 1547 г., в Эрлангене – в 1743 г.
С. 183. …с Пречистенки ходил в Кудрино… – Пречистенка – одна из аристократических улиц в центре Москвы с большим количеством сохранившихся зданий XVIII в. Кудрино – район на западе Москвы.
С. 183. Не забыл Руссо, Шиллера, Гете, Байрона… – Литературными симпатиями молодой Обломов напоминает Александра Адуева; ср. сказанное о последнем: «Он, в подтверждение чистоты исповедуемого им учения об изящном, призывал тень Байрона, ссылался на Гете и на Шиллера» (наст. изд., т. 1, с. 268). Об отражении идей названного в ряду «апостолов романтизма» сентименталиста Жан-Жака Руссо (Rousseau; 1712-1778) в «Обломове» см.: Мельник 1982. С. 86-97; Мельник Т. В. И. А. Гончаров и французские просветители: (Вольтер и Руссо) // Гончаровские чтения. 1994. Ульяновск, 1995. С. 62-71; Краснощекова. С. 260-284; ср. также выше, с. 538, примеч. к с. 163.
С. 183. …отнимал у них романы Коттень, Жанлис ~ хотел очистить их вкус? – Мари-Софи Ристо Коттен (Cottin; 1773-1807) – французская писательница, автор исторических романов «Claire d’Albe» (1792), «Malvina» (1801), «Amelie de Mansfield» (1803), «Mathilde, ou M?moires tir?s de l’Histoire Croisades» (1805), «Elisabeth, ou les Exil?s de Sib?rie» (1806) и др. Герой «Матильды» Малек-Адель был идеалом романтических барышень XIX в. (см. об этом: Лотман. Комментарий. С. 211). Собрания сочинений Коттен выходили в Париже с 1817 по 1826 г. практически ежегодно. Стефани-Фелисите Дюкре де Сент-Обен Жанлис (Genlis; 1746-1830) – французская писательница, автор педагогических сочинений и многочисленных популярных в Европе рыцарских и светских романов, в которых нравоучительность соседствовала с довольно фривольными положениями и картинами. Переводы Жанлис стали появляться в России с 1790-х гг. Наибольшей известностью пользовались романы «Les Chevaliers du Cygne, ou la Cour de Charlemagne» (Paris, 1795) и «Mademoiselle de Clermon» (Paris, 1802). Как вспоминал А. А. Григорьев, «„Рыцари Лебедя” г-жи Жанлис – и знаменитая „Матильда, или Крестовые походы” г-жи Коттен – вот что составляло насущную пищу читающей „публики”, преимущественно женской ее половины ‹…›
555
Над „Матильдой” проливалось несчетное количество слез и Малек-Аделем ее решительно бредили барыни и барышни ‹…›. Скучнее всего были романы г-жи Жанлис, хотя по странной игре судьбы в упомянутом мною пошлом ее издании „Рыцари Лебедя” – может быть, нагляднее всех других выражался тогдашний французский дореволюционный дух и его тогдашнее отношение к средним векам, рыцарству и проч., так что даже весьма скандальных непристойностей немало в произведениях сухой и чинной гувернантки Орлеанского ‹Жанлис с 1782 г. была воспитательницей герцога Орлеанского›, а легкомыслие общего взгляда на жизнь доказывает, что не бесследно прошло для нее знакомство с сочинениями Вольтера и с ним самим. Да и рыцари, взятые ею напрокат без малейшего знакомства с историей из времен Карла Великого, нисколько не похожи на рыцарей немецких романов: это люди очень легкомысленные и ветреные, – помимо, конечно, ее ведома…» (Григорьев. Воспоминания. С. 71). Осмеянию этих романов много способствовал В. Г. Белинский (как правило, упоминавший в паре имена Жанлис и Коттен): «…они изображали не общество, не людей, не действительность, а призраки больного или праздного воображения» (Белинский. Т. IV. С. 362; см. также: Т. I. С. 304, 398, 442; Т. II. С. 172, 174, 362; Т. III. С. 58, 61; и др.). Произведения Коттен упоминаются также в «Обрыве».
С. 183. …определяя весну привозом устриц и омаров… – См. выше, с. 491-492, примеч. к с. 20.
С. 184. …а оттого, что двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму… – Реминисценция из лермонтовского «Мцыри» (1839): «Знай, этот пламень с юных дней, / Таяся, жил в груди моей; / Но ныне пищи нет ему, / И он прожег свою тюрьму…». Мотив «запертого света» П. Тирген считает шиллеровским (см.: Тирген. С. 29). Ср. в первоначальной редакции главы IV части второй романа: «…а оттого, что двадцать лет в этом теле ~ был заперт вихрь, который искал выхода и точил, жег, рвал свою тюрьму…» (наст. изд., т. 5, с. 209-210).