Грэхем Линн. У нас есть мы

   – Мы не можем поехать. Кроме всего прочего, я завтра работаю.
   – Тогда я возьму Элиаса с няней, – ни секунды не сомневаясь, заключил Леонидас.
   – Элиас останется со мной, поскольку он слишком мал, чтобы забирать его у меня – даже на короткое время. Прости, но это единственный вариант на данный момент. Я стараюсь быть благоразумной, Леонидас. И советую тебе хорошенько подумать, прежде чем сообщать всем, что у тебя есть сын.
   – Какие-то проблемы, а, Мэрибел?
   – Я бы предпочла держать это в тайне столько, сколько возможно. Внимание прессы и людей может заметно осложнить нашу с Элиасом жизнь.
   – Поэтому я и предложил вам переехать в один из моих домов, где вы будете в безопасности.
   – Но нам это не понадобится, если ты сохранишь свою связь с Элиасом в тайне. Я была бы тебе очень благодарна, если бы могла продолжать жить как раньше.
   – Это невозможно. Кстати, меньше получаса назад ты была готова принять мое предложение.
   Мэрибел побелела от жестокости этого заявления.
   – Значит, я просто дура. Поверить, даже на пять минут, что ты способен на какие-либо серьезные отношения со мной, хотя бы и ради Элиаса! А я так щедра по отношению к тебе.
   – Щедра? Ты отказываешь мне в том, чтобы я взял Элиаса домой в Грецию, и называешь это щедростью?
   – Скажи спасибо, что я не уехала после того мерзкого предложения, которое ты мне сделал!
   – Оно не мерзкое. Я всего лишь хочу, чтобы мой сын жил так, как ему полагается по статусу. Вы оба достойны счастья.
   – Нет. Ты просто желаешь поиграть в папочку, а я заплачу за это своей свободой, ах да, и сексом время от времени. Это чтобы сделать меня счастливой? Чтобы я ни с кем не знакомилась и не подыскала Элиасу отчима?
   – Я предлагаю тебе больше чем когда-либо предлагал женщине.
   – Но это никак не повлияет на твою драгоценную свободу. А Элиасу нужна семья и стабильность. Прости, но твой план неприемлем. Неужели ты действительно считаешь, что мимолетный роман со мной даст Элиасу счастливую и крепкую семью? Это долго не продлится, а Элиас будет страдать. Ты не можешь купить доступ к нему через меня.
   – Я уже советовал тебе не разжигать войну, потому что, чего бы это ни стоило, я выиграю.
   Страх потерять сына на мгновение сковал волю Мэрибел, однако на смену ему пришла слепая ярость. Кто дал Леонидасу право решать чужие судьбы?!
   – А ты хотя бы подумал, почему я не разрешила тебе забирать Элиаса в Грецию? Нет? Забудь о тесте на отцовство и изменении в свидетельстве о рождении! – с горячностью воскликнула девушка. – Ты только что сам все испортил. Я буду бороться с тобой всеми способами.
   – Тебе не удастся помешать мне видеться с сыном. Неразумно с твоей стороны вставать у меня на пути, Мэрибел. Я думал, ты умнее.
   Девушка смерила его злобным взглядом.
   – А я от тебя другого и не ожидала, – парировала она. – Ты совсем не изменился.
   – Но ты хочешь меня до сих пор, сокровище мое. Почему бы тебе не сознаться, а?
   – То есть?
   – Раскрой карты. Ты ведь надеешься, что я предложу тебе выйти за меня замуж.
   Мэрибел рассмеялась, не веря собственным ушам.
   – Нет! Я не верю в сказки, Леонидас. Но должна признать: обручальное кольцо убедило бы меня в том, что я могу доверить тебе сына. Это факт, а не предположение. Мне прекрасно известно, что сейчас ты подключишь свои деньги и связи, чтобы оказывать на меня давление, но это не поможет. Я разрешу тебе видеться с Элиасом, но не более. Потому что не верю тебе и не позволю забрать у меня сына. Я не оставлю его наедине с тобой или твоими людьми даже на пять минут.
   Стук в дверь прервал их разговор. Няня принесла Элиаса. Сонный малыш тянул ручки к маме и повторял:
   – Маус, Маус…
   – Ты увидишь его попозже.
   – Маус – это игрушка? – поинтересовался Леонидас.
   – Собака.
   – Ты должна была привезти пса сюда.
   Мэрибел промолчала, сдержав вздох. Леонидас привык к тому, что все его желания мгновенно выполнялись, а она не хотела, чтобы ее сын вырос таким же.
   – Я покажу ему конюшни, – холодно объявил грек. – Ему понравятся лошади.
   Коротко кивнув, Мэрибел сказала:
   – Я хочу поехать домой в шесть. Дорога долгая.
   Когда она поставила сына на пол, он тут же подошел, к Леонидасу, и тот, подхватив малыша на руки, поднял его высоко над головой. Элиас громко засмеялся от удовольствия. И хотя Мэрибел понимала, что это глупо, она почувствовала себя отвергнутой.

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Леонидас мрачно смотрел на крышу старого фермерского дома, когда его вертолет подлетал к стоянке. День выдался ненастный и сырой. Мужчина пребывал в мрачном расположении духа.
   После их размолвки в Хэйвард-Парке прошел месяц.
   С тех пор Леонидас виделся с сыном дважды в неделю. Для этого ему пришлось сильно изменить свое рабочее расписание, и все же он не мог проводить с Элиасом дольше двух часов. Ездить туда-сюда в старый дом Мэрибел причиняло Леонидасу определенные неудобства, но он ни разу не пожаловался.
   Во время его визитов Мэрибел постоянно избегала его, поэтому они никак не могли прийти к лучшему пониманию друг друга. Нанятая Леонидасом команда нотариусов тщетно пыталась достичь хотя бы каких-то результатов, чтобы пробить стену отказов, которую возвела Мэрибел. За месяц ничего не изменилось: Леонидасу было позволено видеться с сыном только в доме Мэрибел и отказано в том, чтобы брать его с собой куда бы то ни было. Леонидас был почти уверен, что Мэрибел ждет, когда ему все надоест и он исчезнет с ее горизонта.
   Звук приближающегося вертолета застал Мэрибел в душе. Обернувшись полотенцем, девушка пулей бросилась вниз и увидела мигающую кнопку автоответчика, сигнализирующую о полученном сообщении. Мэрибел не стала даже прослушивать его. Очевидно, Леонидас в последний момент решил вдруг навестить сына. И, разумеется, ему и в голову не пришло, что у Мэрибел могут быть другие планы. Элиас, привыкший к тому, что шум вертолетного пропеллера предвосхищает появление папы, вертелся в предвкушении, словно сейчас через камин к нему свалится Санта-Клаус.
   Мэрибел снова поднялась в комнату и причесала влажные волосы, одновременно одеваясь. Она успела надеть только трусики, когда раздался звонок в дверь. Второпях девушка влезла в джинсы. Звонок задребезжал еще дважды, пока Мэрибел старалась застегнуть молнию. Наконец она выбежала на лестницу и крикнула:
   – Минутку!
   Элиас в нетерпении стоял у двери. Мэрибел натянула футболку и босая спустилась в холл.
   – Благодарю, – произнес Леонидас.
   Не подумав, Мэрибел взглянула на него и тут же поняла, что совершила большую ошибку: он выглядел потрясающе. Капли дождя сверкали в его густых волосах и стекали по лицу. Темные глаза блестели из-под длинных ресниц. На волевом подбородке виднелась щетина. Мэрибел ощутила знакомое подергивание в животе.
   – Я не ждала тебя. Была в душе, – пробормотала она.
   Перестань, твердил внутренний голос, хватит пялиться на него и отвечать ему. Этот человек – настоящий сердцеед, и от него исходит опасность.
   – Разве мои люди не связались с тобой?
   – Я вернулась домой десять минут назад и еще не успела прослушать сообщения.
   – А мобильник?
   – Забыла зарядить его.
   Мэрибел повернулась, чтобы закрыть дверь, и Леонидас заметил, как плотно футболка облегает ее аппетитные формы. Сквозь тонкую ткань явственно проступали соски. Леонидас тут же ощутил возбуждение, снова подумав о том, что было бы прекрасно, если б они с Мэрибел стали любовниками.
   Элиас настойчиво дергал отца за штанину: он уже обожал Леонидаса. Тот наклонился и взял сына на руки. Обрадовавшись, малыш тут же обнял его за шею и принялся целовать в обе щеки. Элиас всегда бурно проявлял свои эмоции. Непривыкший к таким проявлениям теплоты и симпатии, Леонидас застыл от удивления, когда сын впервые поцеловал его. Но на этот раз мужчина даже попытался ответить мальчику тем же.
   Мэрибел было больно смотреть на это. Она знала, что Леонидасу недоставало ласки в детстве. Если кто-то и сможет научить его любить другого человека, так это как раз малыш Элиас.
   Это хорошо, но чем крепче становилась связь отца и сына, тем сильнее Мэрибел боялась того, что Леонидас может сделать в будущем.
   Девушка нахмурилась и отвела взгляд, стремясь выкинуть из головы все мысли об этом человеке. У меня свидание, чуть больше чем через час я должна встретиться с мужчиной, напомнила она себе. Слоун, привлекательный и умный молодой человек, был на пару лет старше Мэрибел. Он работал ассистентом профессора. И сегодня, до неожиданного появления Леонидаса, Мэрибел с энтузиазмом ждала встречи с этим парнем.
   Маус выполз из своего укрытия под столом и весело застучал мохнатым хвостом по полу. Леонидас потрепал пса по загривку, а тот с восторгом уставился на своего нового идола. Мэрибел считала, что вряд ли Леонидасу доводилось раньше иметь дело с собаками. Но, осознав, как много Маус значит для сына, мужчина проявлял недюжинную симпатию к огромному волкодаву, который, как это ни парадоксально, боялся незнакомых людей.
   – Нам нужно поговорить, – тихо, но настойчиво произнес Леонидас. – У меня мало времени. Через пару часов у меня рейс.
   – Это хорошо, потому что я скоро ухожу, – делано улыбнулась Мэрибел. – Я тебя внимательно слушаю.
   Леонидас походил по комнате и остановился у камина.
   – Ты должна поверить, что я не попытаюсь отнять у тебя Элиаса.
   Мэрибел не смогла скрыть удивления.
   – Поверить? Да ты же никогда ничего ни с кем не делил; тебе никогда и не приходилось этого делать. Во всех отношениях ты номер один. Таковы все Паллисы.
   – Но сейчас речь идет о моем сыне, хотя мне и приходится довольствоваться ролью приходящего папы.
   Девушка покачала головой.
   – Рано или поздно ты можешь решить, что такая роль тебя больше не устраивает. Вот тогда-то ты заберешь Элиаса и просто выбросишь меня из вашей с ним жизни. И убедишь всех, и себя в том числе, будто я сама добилась этого своим поведением.
   – С чего ты взяла, что знаешь, как я могу поступить? Научилась читать мои мысли? – с неприступной холодностью поинтересовался Леонидас.
   – За семь лет, что я следила за твоими действиями, я многое поняла, – бросила в ответ Мэрибел.
   Двумя неделями раньше она воспользовалась услугами дорогого адвоката, хорошо известного в Лондоне. Тот рассказал, что у Леонидаса слишком много связей и почти безграничная власть, и посоветовал девушке присматривать за Элиасом: закон будет практически бессилен, если Леонидасу удастся вывезти сына за пределы Великобритании.
   – Я даю тебе честное слово, что не попытаюсь отобрать у тебя Элиаса.
   Мэрибел изо всех сил старалась не обращать внимания на Леонидаса, но сердце все равно бешено колотилось в груди, а щеки пылали румянцем.
   – Я не верю тебе. Прости. Элиас для меня дороже всего на свете.
   – И ты нужна ему. Он еще малыш. Я это понимаю.
   Девушка с трудом сдерживала предательскую дрожь в коленях.
   – Но Элиас не всегда будет ребенком. Когда он подрастет, я уже не смогу подкорректировать правила.
   – Если ты настаиваешь на правилах, то я привык обходить их или нарушать, милая моя.
   – А я припоминаю, что в те времена, когда мы оба были студентами и жили в доме Имоджен, ты прекрасно следовал правилам, установленным мной. Значит, с тобой можно договориться.
   – Может, я боялся, что ты снова ударишь меня, – соблазнительно улыбнулся Леонидас.
   У Мэрибел пересохли губы. Пульс заколотился быстрее. Однако, вспомнив про Слоуна, она рассердилась на себя за такую слабость.
   – Мне нужно собираться, Леонидас. У меня свидание.
   Его темные брови сошлись на переносице.
   – Свидание?
   Мэрибел кивнула.
   – Если ты не возражаешь, я пойду наверх и оставлю вас с Элиасом.
   В комнате повисла тяжелая тишина.
   Несмотря на загорелую кожу, Леонидас заметно побледнел. Мэрибел удалось удивить его. Но за этим удивлением скрывалась и бессильная злость.
   – Кто этот парень?
   – Это не твое дело, – почти прошептала девушка.
   Леонидас подумал о нескольких обидных вариантах реплики на это заявление, но промолчал.
   Воспользовавшись моментом, Мэрибел проскользнула мимо него и ретировалась в свою комнату, чтобы переодеться. Она даже накрасила ногти, чтобы подольше не сталкиваться с Леонидасом. Только заслышав звук подъезжающей машины, девушка выглянула из окна и поторопилась спуститься в холл, чтобы встретить гостью. Когда Мэрибел снова появилась в поле его зрения, Леонидас оценил ее старания перед свиданием. Что ж, для него она так не трудилась, заключил он. Судя по виду, Мэрибел собралась ехать в город. Она надела яркий топ, юбку и туфли на высоких каблуках. Волосы распустила по плечам и покрыла лаком ногти, что для него никогда не делала.
   – Это Джинни Белл, моя соседка и подруга. Она присмотрит за Элиасом. Джинни, познакомься с Леонидасом Паллисом.
   Только когда Мэрибел заговорила, Леонидас заметил, что в доме появилась какая-то темноволосая женщина. Он поднялся, выпрямившись в полный рост, и приветственно кивнул. Вскоре выяснилось, что Мэрибел приглашена на свадьбу и вернется домой поздно, поэтому Джинни придется остаться здесь на ночь. Настроение Леонидаса нисколько не улучшилось от этой информации или от того, с каким энтузиазмом Мэрибел вышла навстречу своему спутнику, не успел он подъехать к ее дому.
   Леонидас уехал через пять минут после Мэрибел. Злость съедала его изнутри. В вертолете ему позвонил Васос.
   – Журналистам удалось получить снимок доктора Гринвей с сыном. Пока еще можно убить эту историю на корню.
   Леонидас поморщился, представив, как дом Мэрибел окружают папарацци. Так и виделись крупные заголовки на первых страницах газет: «Тайный наследник состояния Паллисов?» Пресса сойдет с ума, от назойливого внимания журналистов невозможно будет спрятаться. И Мэрибел понадобится помощь, чтобы выдержать такое пристальное внимание. Ей нужно будет где-то спрятаться. В своем доме она уже не под защитой. А значит, Мэрибел с сыном и собакой придется переехать в Хэйвард-Парк.
   Удовлетворение отразилось на лице мужчины.
   – Я не хочу ничего останавливать.
   – Нет? – не смог скрыть изумления Васос. Ведь хозяин ненавидел постоянное вмешательство прессы в его личную жизнь.
   – С этого момента доктору Гринвей и моему сыну понадобится защита.
   Леонидас положил трубку. Он знал, что ведет себя как мерзавец. Но Мэрибел никогда не узнает об этом. Незнание не причинит боли. Только это и важно.
   Рано утром Мэрибел скинула туфли с ноющих ног, закрыла дверь и как можно тише пробралась в свою комнату.
   Устало вздохнув, она заключила, что ей не понравилось время, проведенное со Слоуном. С тех пор как Леонидас неожиданно появился в ее доме, шанс на удачное свидание таял с каждой минутой.
   Вот и Имоджен тоже не могла забыть Леонидаса, подумала Мэрибел. То, что она потеряла возможность быть частью его мира, разрушило психику Имоджен. Только незадолго до ее смерти Мэрибел узнала, что Леонидас уговорил девушку лечиться от болезненного пристрастия к наркотикам. Он не только оплатил услуги реабилитационного центра, но и выплатил все долги Имоджен. И перестал отвечать на ее звонки лишь после того, как Имоджен дважды сбегала из центра, не закончив курс лечения.
   В день, похорон Мэрибел поняла, что может «читать» Леонидаса, тогда как другим он представлялся совершенно непроницаемым.
   Тетя Гермиона попросила ее прибраться в доме Имоджен. К тому времени у Мэрибел уже была своя квартира, хотя она часто оставалась с кузиной, чтобы присматривать за ней. В течение последнего года все свое свободное время она тратила на то, чтобы ухаживать за родственницей.
   Охваченная неподдельной скорбью, Мэрибел приехала в дом Имоджен и обнаружила, что ее сестры уже растащили весь гардероб и перебрали все до последней мелочи, забрав то, что им понравилось. Мэрибел пришлось одной наводить порядок в доме. Девушка слонялась по пустым комнатам, как вдруг наткнулась на старые фотографии, Разглядывая их, она безудержно рыдала. И вот тогда-то совершенно неожиданно приехал Леонидас.
   – Я знал, что найду тебя здесь. Ты единственная, кому было не наплевать на Имоджен. – Леонидас утер слезы с лица Мэрибел. – Боже! Да ты совсем заледенела.
   – Я оставила пальто в доме тетушки, а здесь холодно.
   Ни секунды не медля, Леонидас снял свое пальто и набросил его на плечи Мэрибел. Затем позвал одного из своих людей и дал ему указания на греческом.
   – Ты бы выпила бренди, – предложил он девушке.
   – В баре давно ничего нет.
   Леонидас произнес еще какие-то инструкции. Меньше чем через десять минут Мэрибел уже пила бренди маленькими глотками. Ее немало удивило, что Леонидас вдруг начал вспоминать о том дне, когда Имоджен впервые познакомила их.
   – Зачем ты приехал? – поинтересовалась наконец она.
   – Не знаю.
   Видимо, печаль и скорбь привели его в дом Имоджен и заставили говорить о прошлом, поняла Мэрибел, и это растрогало ее.
   – Это был импульс, – добавил он. – Ты была очень расстроена на похоронах.
   Наверное, выпитое бренди ударило ей в голову, или это все поцелуй, который они случайно разделили, а может, и то, что все внимание Леонидаса было приковано к ней, как знать? Но они оказались в комнате для гостей, которая некогда служила Мэрибел спальней. И все вдруг утратило значение, кроме того, что происходило здесь и сейчас.
   Несколько часов Мэрибел пребывала в ощущении безграничного счастья. Однако на следующее утро она почувствовала страх. Насмешливая просьба Леонидаса приготовить завтрак, как будто эта ночь ничего для него не значила, причинила Мэрибел боль. Но разве это чему-нибудь ее научило?
   Нет. Она отправилась за едой, потому что в доме не было продуктов. Утро выдалось туманное, и, прежде чем она доехала до супермаркета, кто-то врезался сзади в ее машину. Прошло несколько часов, прежде чем ее выпустили из больницы…
   Мэрибел разбудил звонок в дверь.
   Заключив, что это почтальон, девушка вздохнула и отправилась открывать. Услышав треньканье телефона, она распахнула дверь и замерла в шоке, увидев, как к ней бежит толпа незнакомых людей, размахивающих руками и камерами. Мэрибел захлопнула дверь так быстро, что ударила ею по микрофону, который кто-то протянул в ее сторону.
   Девушка ответила на звонок.
   – Это Джинни. В «Глоуб» написали целую статью о тебе и Элиасе! На первых страницах.
   – О нет! – вскрикнула Мэрибел, в ужасе заметив, как в окно гостиной на нее пялится какой-то мужчина. Она поспешно задернула шторы. – В саду целая куча людей. Наверное, журналисты.
   – Я сейчас приеду. Ты не можешь сегодня привезти Элиаса ко мне.
   Кто-то колотил в заднюю дверь. В каждом окне виднелись любопытные лица. Мэрибел бегала по дому, задергивая шторы и закрывая все двери. Телефон снова зазвонил. Известная журналистка пыталась купить интервью с Мэрибел за баснословную сумму.
   Потом последовал еще один звонок от популярного репортера. Мэрибел отключила телефон. Элиас выбрался из кроватки и уселся на ступеньках в ожидании мамочки, которая почему-то в панике носилась по дому. В окно опять постучали, но Мэрибел проигнорировала это. Суета вокруг дома ужасала ее. У Мауса случится удар от такого обилия незнакомцев.
   Мэрибел торопливо оделась и подошла к окну в своей спальне, чтобы задернуть шторы, когда увидела, как группа людей в строгих костюмах отгоняет фотографов и журналистов от ее дома. В одном из этих людей Мэрибел узнала начальника охраны Леонидаса. Как им удалось так оперативно добраться сюда, чтобы оказать ей поддержку?
   Мобильный зазвонил, когда девушка пыталась надеть на вертящегося Элиаса штанишки.
   – Я так понимаю, тебя уже атакует пресса, милая моя, – сказал Леонидас.
   – Это просто кошмар! Но твои люди уже почти всех прогнали. Я впечатлена, что им удалось так быстро приехать.
   – Папарацци очень назойливы. От них не так-то просто избавиться.
   – К счастью, Джинни скоро будет здесь, ведь мне еще на работу идти сегодня.
   На другом конце трубки Леонидас простонал, пораженный ее наивностью. Несмотря на то, что происходит, она продолжает заниматься своими делами.
   – Кто-нибудь из моих людей поедет с тобой. Я не хочу, чтобы тебя преследовали журналисты.
   – Не нужно, спасибо.
   – Думаю, тебе сложно будет оставаться в своем доме. Может, все-таки рассмотришь вариант переезда в Хэйвард-Парк?
   – Я не привыкла сбегать при первой же проблеме, Леонидас.
   – Но ты же не можешь все время держать Элиаса взаперти.
   Вот тут Леонидас прав, подумала Мэрибел. Она повесила трубку в еще более мрачном настроении.
   Джинни приехала, когда Мэрибел кормила Элиаса завтраком. Она положила на стол газету.
   – Вот статья. Давай я покормлю Элиаса. Откуда все эти люди в пиджаках?
   – Пиджаках? А, это охрана Леонидаса.
   – Мне следовало бы догадаться. Профессионально работают. Проверили меня, прежде чем пропустить. Ох, не завидую я тебе, подруга.
   Заголовок статьи кричал: «Сын миллионера!» Мэрибел была слишком поглощена чтением, чтобы ответить Джинни. Старое фото, сделанное на одной из вечеринок с Имоджен, удивило ее. Но чем дольше она читала, тем больше смущалась: в основном ее биография была изложена безошибочно. Даже тот малоизвестный факт, что ее отец получил награду в области науки и избрал академию вместо больших денег.
   – Статья хорошая, – прокомментировала Джинни. – Удивительно добрая. Твоим добродетелям, описанным тут, можно только позавидовать.
   – Это катастрофа. Отныне меня никогда не будут серьезно воспринимать на кафедре древней истории…
   – Не надо недооценивать то, что теперь ты связана с богатейшим человеком в мире. Некоторые твои коллеги будут сильно завидовать, а другие – заискивать перед тобой. Но в любом случае тебе нельзя прогуливать. Иди, я позабочусь об Элиасе.
   Мэрибел с трудом удалось оторваться от журналистов по пути на работу. Но у дверей университета ее ждала новая толпа репортеров. Знакомые и незнакомые люди пялились на нее, и Мэрибел ненавидела каждую секунду этого назойливого внимания. Она не могла сконцентрироваться. В конце рабочего дня Мэрибел обнаружила, что ее машину буквально облепили со всех сторон. Когда ей удалось сесть за руль, у нее дрожали руки. А возле дома толпилось еще больше людей, чем в начале дня. Только с помощью людей Леонидаса Мэрибел наконец вошла внутрь.
   Джинни сидела за задернутыми шторами, а Маус, весь дрожа, свернулся под столом и не желал выходить. Элиас обнимал своего любимца.
   – Меня кое-что смущает, – заявила Джинни. – Я делала кофе телохранителям, и один из них обронил, что их наняли работать здесь позавчера.
   – Но это невозможно.
   – Наверное, кому-то было заранее известно, что история просочится в прессу. Люди Леонидаса поэтому и оказались здесь так быстро.
   Мэрибел похолодела. Ее мысли начали лихорадочно складываться в единую цепочку. Ну конечно. Леонидас слишком уж мягко воспринял появление папарацци и слишком тактично предложил им с Элиасом переехать в его поместье. Подобная кротость и такт не были присущи Паллисам. Кроме того, информация о Мэрибел в статье была слишком точна. Это все заставило девушку подумать, что именно Леонидас спланировал все это. Мэрибел разозлилась. Ей нужно было узнать правду. И из первых уст.
   – Джинни… сможешь еще немного посидеть с Элиасом? Мне надо увидеться с Леонидасом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Мэрибел стояла в лифте, который должен был доставить ее к кабинету Леонидаса Паллиса, когда зазвонил ее мобильный. Это была Гермиона Стреттон. И очевидно, тетя пребывала в ярости.
   – Правда, что Леонидас Паллис отец твоего ребенка? – потребовала ответа Гермиона, повизгивая от злости.
   Мэрибел зажмурилась; она всегда боялась, что правда может расстроить пожилую женщину.
   – Боюсь, что так.
   – Ты скользкая, бесстыжая маленькая ведьма! – бросила Гермиона. – Невозможно, чтобы Леонидас хотел иметь с тобой что-то общее. Да ты не сравнилась бы с Имоджен по красоте или уму!
   – Знаю, – не стала отрицать Мэрибел. – Прости, что расстроила тебя всем этим.
   – Не дурачь меня! Чего тебе извиняться? Этот малыш стоит целое состояние! А ты оказалась умнее, чем я думала.
   – Я этого не планировала. Не так я хотела, чтобы обернулась моя жизнь.
   – Не смей никогда больше общаться ни с кем из нашей семьи! – закричала женщина. – С этого момента ты для нас мертва.
   После таких жестоких слов Мэрибел побелела как снег. Она надеялась, что на этот раз тетя смягчится к ее сыну, но теперь эта возможность растаяла как утренний туман.
   Двери лифта открылись в частном вестибюле. Личный ассистент Леонидаса проводил девушку в просторный кабинет и сообщил, что тот примет ее по окончании собрания. Окна кабинета открывали перед Мэрибел чудесный вид на Лондон. Мебель здесь была современной и создавала атмосферу роскоши и комфорта. Однако в первую очередь этот кабинет представлял собой эффективное рабочее место. Леонидас никогда не смешивал работу и удовольствие. Едва ли его обрадует неожиданное вмешательство на территорию его империи.
   – Мэрибел… – Леонидас, одетый в дорогой серый костюм, быстро подошел к ней и взял за руки. – Ты должна была сказать, что хочешь увидеть меня. Я бы послал за тобой вертолет. Как ты?
   А он отличный актер, заключила Мэрибел, ища верные слова для обвинений. Но от его взгляда мгновенно закружилась голова.