Гудкайнд Терри. Второе правило волшебника, или Камень Слёз

   Не сознавая, что делает, Кэлен вскинула руку. Из ее пальцев вырвалась синяя молния. Темноту озарила яркая вспышка, землю сотряс громовой удар, но Даркен Рал лишь досадливо отмахнулся, и молния раскололась. Одна ветвь, пробив потолок, вонзилась в черное небо, и сверху посыпалась труха. Вторая ударила в пол, и в воздух взметнулись комья земли.
   Даркен Рал повернулся и в упор посмотрел на Кэлен. Этот взгляд опалил ее душу. Он улыбнулся — такой мерзкой улыбки она никогда не видала. В каждой клеточке ее тела вспыхнула боль. Кэлен попробовала еще раз призвать свою силу, но у нее ничего не вышло. Она не могла даже пошевелиться. Ричард, похоже, был парализован так же, как и она.
   Окружающий мир исчез, провалившись в бездну ужаса. «Ричард! — вскричала она про себя. — Мой Ричард! О добрые духи, не дайте этому произойти!»
   В глазах Ричарда загорелся гнев. Усилием воли он стряхнул с себя оцепенение и шагнул вперед, но Даркен Рал положил руку ему на грудь, прямо напротив сердца, и Ричард остановился.
   — Я заклеймлю тебя, Ричард, Клеймом Владетеля. Ты принадлежишь Ему.
   Ричард откинул голову. От крика его, казалось, готовы рухнуть стены. Он проник в самое сердце и в самую душу Кэлен, наполнив их безнадежностью и отчаянием. Казалось, она пережила тысячу смертей за одно мгновение.
   Когда Даркен Рал коснулся груди Ричарда, из-под его ладони вырвались клубы дыма. Отвратительно запахло горелым мясом. Даркен Рал убрал руку.
   — Такова плата за невежество, Ричард. Ты заклеймен и отныне принадлежишь Владетелю. Отныне и навсегда. Твой путь начинается.
   Ричард обмяк, словно марионетка, у которой перерезали ниточки. Он упал, и Кален не знала, умер он или только потерял сознание. Она выпрямилась, но это было не ее движение. Это действовали ниточки, за которые дергал Даркен Рал.
   Он скользнул к ней, окутав ее бледным сиянием. Кэлен хотела отпрянуть, хотела зажмуриться, но не могла пошевелиться.
   — Убей и меня, — прохрипела она. — Отправь меня вслед за ним. Прошу.
   Мерцающая рука коснулась ее. Сердце пронзила боль, и сознание помутилось.
   Его пальцы раскрылись. От прикосновения его ладони по телу Кэлен пробегали леденящие и обжигающие волны.
   Даркен Рал убрал руку.
   — Нет. — Кровожадная ухмылка вернулась на его лицо. — Нет. Это слишком легкий выход. Пусть он лучше смотрит, как ты страдаешь. Пусть лучше смотрит, будучи не в состоянии помочь. Это увеличит и его муку. — Пронзительный взгляд Даркена Рала буквально выворачивал ее наизнанку. Точно такой же взгляд бывал иногда у Ричарда. — Я оставлю тебя в живых. Пока. Но очень скоро ты окажешься на грани жизни и смерти. Одна боль будет сменять другую, — беспощадно сказал Даркен Рал. — А он будет смотреть. Вечно. Я буду смотреть. Вечно. Владетель будет смотреть. Вечно.
   — Прошу тебя! — зарыдала она. — Отправь меня вслед за ним!
   Даркен Рал поднял руку и пальцем смахнул слезу у нее со щеки. Кэлен содрогнулась от боли.
   — Раз ты так сильно его любишь, я сделаю тебе небольшой подарок. — Он небрежно махнул рукой в сторону Ричарда. — Я позволю ему пожить еще немного. Немного, но достаточно для того, чтобы ты смогла увидеть, как клеймо Владетеля высасывает из него жизнь. Высасывает душу. Время — ничто. Владетель все равно получит его. Я дарю тебе эту небольшую частичку вечности, чтобы ты могла видеть, как умирает тот, кого ты любишь.
   Он склонился над ней. Она попыталась отшатнуться, но не смогла. Губы его коснулись ее щеки. Кэлен пронзила острая боль, а в мозгу вспыхнули картины насилия. Мерцающие пальцы отбросили волосы с ее шеи, и он прошептал ей прямо в ухо:
   — Наслаждайся моим подарком. Придет время, и я завладею тобой. Навсегда. Ты будешь между жизнью и смертью. Навсегда. Я рассказал бы тебе, какие страдания тебя ожидают, но, боюсь, ты просто не поймешь. Но ничего, скоро сама все увидишь. — Он чуть слышно засмеялся ей в ухо. — Как только я окончательно разорву завесу и проложу дорогу Владетелю.
   Он коснулся губами ее шеи. Кэлен была не в силах сопротивляться. Видения, возникающие в голове, причиняли ни с чем не сравнимую боль.
   — Это маленький задаток. До встречи, Мать-Исповедница.
   Как только он отвернулся, она вновь обрела способность двигаться. Она попыталась призвать свою магию. Магия не приходила. Кэлен зарыдала от бессилия, глядя, как Даркен Рал выходит из дома духов и растворяется во тьме.
   Когда он исчез, она с воплем рухнула на пол и, царапая ногтями землю, подползла к Ричарду.
   Он лежал лицом вниз. Она перевернула его на спину. Его рука со стуком упала на землю, голова безвольно качнулась. Он не дышал и, казалось, был уже мертв. На груди его горел отпечаток ладони — клеймо Владетеля.
   Обожженная кожа потрескалась и кровоточила. Жизнь и душа покидали Ричарда.
   Сотрясаясь от рыданий, она уткнулась в него и прижалась лицом к его холодной щеке. «Пожалуйста, Ричард, — всхлипывала она, — пожалуйста, не покидай меня. Я все для тебя сделаю. Лучше я умру вместо тебя. Только не умирай! Не оставляй меня! Пожалуйста, Ричард. Не умирай!»
   Потом она, обессилев, затихла. Ей казалось, что ее мир кончился. Он умирает! Она ни о чем не могла думать и только повторяла, что любит его.
   Он умирает, а она ничего не в состоянии сделать. Она слышала, как замедляется его дыхание. Она сама хотела умереть вместе с ним, но смерть не приходила. Она утратила ощущение времени. Она не могла понять, прошло ли несколько минут, или несколько часов. Она перестала отличать реальное от нереального. Все происходило словно в страшном сне. Дрожащими пальцами она гладила его лицо. Кожа его была холодной, как у мертвеца.
   — Ты, наверное, и есть Кэлен?
   Она резко повернулась и села. Дверь в дом духов снова была закрыта, и в темноте ясно вырисовывалась светящаяся фигура — только на сей раз это был призрак женщины с роскошными светлыми волосами, заплетенными в длинную косу. Незнакомка стояла, скрестив руки на груди, и приветливо улыбалась.
   — Кто ты?
   Женщина уселась на землю напротив Кэлен. И та с удивлением заметила, что, несмотря на отсутствие одежды, она не выглядит обнаженной. Женщина взглянула на Ричарда, и на ее лице появилось выражение мучительной тоски.
   — Меня зовут Денна.
   Услышав это имя, Кэлен непроизвольно сжала кулаки. Кровавая ярость вновь взметнулась в ней, но, прежде чем она успела нанести удар, Денна заговорила вновь:
   — Он умирает и нуждается в нас. В нас обеих.
   — Ты можешь помочь ему? — недоверчиво спросила Кэлен.
   — Может быть, вместе у нас это получится. Но только если ты достаточно сильно его любишь.
   В Кэлен вспыхнула надежда:
   — Я сделаю все, что угодно! Все, что угодно!
   — Надеюсь на это, — кивнула Денна и, склонившись чад Ричардом, мягко коснулась его груди. Кэлен опять едва удержалась, чтобы не освободить свою силу. Действительно ли она хочет ему помочь? Но, с другой стороны, это единственный шанс... Ричард глубоко вздохнул. У Кэлен радостно забилось сердце. Денна убрала руку и улыбнулась:
   — Он еще жив.
   Кэлен разжала кулак и смахнула со щеки слезу. Ей очень не нравился взгляд, которым Денна смотрит на Ричарда.
   — Как ты сюда попала? Тебя же не мог позвать Ричард, ты не его предок.
   Денна повернулась, и ее улыбка погасла.
   — Я не могу дать исчерпывающего объяснения, но постараюсь объяснить так, чтобы ты поняла. Я пребывала там, где царят темнота и покой. Даркен Рал, проходя через это место, растревожил меня. Этого не должно было бы случиться. Когда он приблизился, я почувствовала, что его призывает Ричард, и позволила ему миновать завесу и попасть сюда. Я очень хорошо знаю Даркена Рала и знаю, что он может сделать Ричарду. Поэтому я пошла за ним. Я бы никогда не смогла пересечь свою собственную завесу, но вместе с Даркеном Ралом мне удалось пройти. Я пришла потому, что беспокоилась за Ричарда. Лучше я объяснить не могу.
   Кэлен кивнула. Она видела в Денне не бесплотного призрака, а женщину, которая когда-то сделала Ричарда своим мужем. Внутри нее злобно вскипала сила Исповедницы. Кэлен пыталась удержать ее, убеждая себя тем, что это делается ради спасения Ричарда. Другого выхода у нее нет, и если Денна может помочь, надо дать ей такую возможность. Кэлен сказала, что готова на все, и не собиралась отказываться от своих слов. Нет смысла убивать того, кто и так уже мертв, даже если хочется убить его тысячу раз, а потом еще тысячу.
   — Ты можешь ему помочь? Ты можешь его спасти?
   — На нем — клеймо Владетеля. Отмеченный этим клеймом принадлежит ему. Но если поверх клейма ляжет чья-то рука, оно перейдет к этому человеку, и тот окажется на месте Ричарда. А он не достанется Владетелю. Он будет жить.
   Кэлен поняла, что нужно делать. Без колебаний она склонилась над Ричардом и протянула к нему руку.
   — Тогда я приму клеймо. Я отправлюсь к Владетелю вместо него, а он останется жить. — Она растопырила пальцы, чтобы точно попасть на клеймо.
   — Кэлен, не делай этого!
   Она оглянулась:
   — Почему? Если это его спасет, я хочу поменяться с ним местами.
   — Я понимаю, но все не так просто. Сначала нам надо поговорить. Это будет тяжелый разговор для нас обеих. Нам обеим придется пострадать, чтобы помочь ему.
   Кэлен неохотно убрала руку и кивнула. Ради спасения Ричарда она готова была заплатить любую цену, даже поговорить с этой... женщиной. На всякий случай, положив руку Ричарду на плечо, она посмотрела Денне в глаза:
   — Откуда ты меня знаешь?
   Денна улыбнулась и едва не засмеялась:
   — Знать Ричарда — все равно что знать Кэлен.
   — Он тебе обо мне рассказывал?
   Улыбка Денны погасла.
   — Все время. Я слышала твое имя тысячи раз. Когда я мучила Ричарда, в бреду он звал тебя. Никого другого. Ни мать, ни отца, только тебя. Я доводила его до того, что он забывал свое собственное имя, но твое помнил всегда. Я так и знала, что он найдет способ обойти твою силу Исповедницы. — На мгновение к ней вернулась ее улыбка. — Я думаю, он может заставить солнце взойти посреди ночи.
   — Зачем ты мне все это рассказываешь?
   — Затем, что я хочу, чтобы ты помогла ему, и хочу, чтобы ты как следует поняла, какую боль причинит ему твоя помощь. Ты должна отдавать себе отчет в том, что от тебя потребуется. Не хочу хитрить. Ты должна знать все. Только в этом случае ты можешь его спасти. Иначе ничего не получится. Помимо клейма, Ричарду угрожает еще одна опасность. Безумие. Безумие, виной которому была я. Оно убьет его так же верно, как и клеймо Владетеля.
   — Ричард самый разумный человек из всех, кого я знаю. Нет у него никакого безумия. Надо просто поскорее убрать клеймо.
   — Он отмечен не только клеймом. У него есть дар. Я это поняла в тот момент, когда он пришел, чтобы меня убить. А сейчас я это вижу: его окружает особая аура. Я знаю, что дар убивает его и что у него очень мало времени. Не знаю, сколько именно, но знаю, что немного. Нет смысла спасать его от Владетеля, чтобы потом его погубил собственный дар.
   Кэлен шмыгнула носом и кивнула:
   — Сестры Света сказали, что могут ему помочь. Но они говорили, что для этого он сам должен надеть на себя ошейник. Ричард не будет его надевать. Он рассказывал мне, что ты с ним делала и почему он не хочет надевать ошейник. Только Ричард не сумасшедший. В конце концов он поймет, что нужно сделать, и сделает это. Такой уж он человек. Он может понять, где правда.
   Денна отрицательно покачала головой:
   — То, что он тебе рассказывал, лежит не глубже поверхности. Ты даже не можешь вообразить того, о чем он умолчал. Но мне ясна самая суть его безумия. Он тебе ничего не расскажет. Но я должна это сделать.
   В Кэлен снова заговорил гнев.
   — Не думаю, что с твоей стороны это будет верным решением. Если он не хочет рассказывать мне об этом, видимо, мне не следует этого знать.
   — Ты обязана. Ты обязана его понять, если хочешь ему помочь. В определенном смысле я понимаю его лучше, чем ты. Я доводила его до грани безумия и даже за грань. Я видела его в пустыне безумия. Я сама была там вместе с ним и удерживала его.
   Кэлен уставилась на нее. Она наконец осознала, что выражают глаза Денны, когда она смотрит на Ричарда. Кэлен не верила ей.
   — Ты его любишь!
   Денна взглянула на нее.
   — Он любит тебя. Эту любовь я использовала, чтобы его мучить. Я подводила его вплотную к смерти, но не давала ему умереть. Другие могут довести человека до края быстрее, но не могут долго удерживать его там. Они все время норовят поспешить и убивают жертву, прежде чем та успеет испытать самые изощренные муки и самое жесточайшее безумие. Даркен Рал выбрал меня, потому что у меня был талант не дать человеку умереть до срока и причинить даже еще большие страдания. Даркен Рал лично учил меня. Иногда мне приходилось часами сидеть и ждать, зная, что еще хоть одно касание эйджила — и Ричард умрет. И пока я сидела и ждала, когда можно будет начать мучить его снова, он все шептал твое имя, опять и опять. Часами. Он даже сам не сознавал, что делает это. Ты была той ниточкой, которая привязывала его к жизни. Той ниточкой, которая позволяла мне причинять ему сверхъестественную боль. Позволяла толкать его все ближе к смерти и все глубже в безумие. Я использовала его любовь к тебе, чтобы наказывать его тогда, когда другие средства уже не действовали. И когда я сидела так, слушая, как он шепчет твое имя, я мечтала, что когда-нибудь, пусть всего только раз, он позовет меня. Но он не позвал ни разу. За это я его мучила больше, чем за все остальное.
   По щекам Кэлен бежали слезы.
   — Пожалуйста, Денна! Я не хочу ничего больше слышать! Не желаю знать, что помогала тебе делать то, что ты делала. Я этого не вынесу!
   — Ты должна. Я даже еще не начинала рассказывать о том, что тебе необходимо знать, если хочешь его спасти. Ты должна понять, как именно я использовала магию и почему он так ненавидит ее — даже в себе. Я это понимаю, потому что Даркен Рал проделывал со мной то же самое.
   Кэлен сидела, бессмысленным взглядом уставясь в никуда, а Денна рассказывала, что именно она делала с Ричардом. Как пользовалась эйджилом.
   Она подробно описывала каждое прикосновение и объясняла, что за ним следует. Кэлен хорошо помнила, что она почувствовала, коснувшись эйджила, — лишающую разума боль. Но теперь она понимала, что это было самое малое из того, на что способен этот предмет.
   Она плакала, а Денна рассказывала, как она приковывала Ричарда к стене и, оттянув за волосы его голову, вставляла эйджил ему в ухо. Рассказывала о том, как он в состоянии был вытерпеть это, потому что любил Кэлен. Кэлен была потрясена, слушая ужасные описания того, что ему пришлось пережить.
   Того, что ему пришлось пережить из-за магии; того, что ему пришлось пережить из-за собственной магии. Кэлен боялась даже взглянуть на Денну.
   Боялась поймать ее взгляд. И это было только начало.
   Наконец желудок ее взбунтовался, и она поднесла трясущуюся руку ко рту, чтобы унять рвоту. То, о чем говорила Денна, уже не вмещалось в слова.
   Кэлен пыталась заставить себя перестать плакать и не могла. Она умоляла добрых духов сделать так, чтобы Денна замолчала и перестала говорить вещи, которые невозможно слушать, но Денна все говорила. Она говорила о том, что Морд-Сит делают со своими мужчинами и почему их мужчины никогда не живут долго.
   Она не упустила ни одной, даже самой интимной подробности. И естественно, сказала о том, что Ричард пережил то, чего не пережил бы никакой другой мужчина.
   На этом месте Кэлен не выдержала. Она отвернулась и, сделав несколько нетвердых шагов, рухнула на колени. Держась одной рукой за живот, а другой упираясь в землю, она корчилась в приступах рвоты, пока ее желудок не опустел. Денна стояла над ней и гладила по голове. Отдышавшись, Кэлен почувствовала ее прикосновение. Она попыталась вызвать молнию, но не нашла в себе сил. Она разрывалась между необходимостью сделать все для спасения Ричарда и желанием уничтожить эту женщину с помощью магии Кон Дар.
   — Убери... от меня... руки... — выдавила она в промежутках между рыданиями. Рука Денны перестала касаться ее волос. Желудок Кэлен опять конвульсивно сжался. — Сколько раз ты делала с ним это?
   — Достаточно. Но дело не в этом.
   Кэлен в бешенстве обернулась и, сжав кулаки, завизжала:
   — Сколько раз?!
   Голос Денны был спокойным и мягким:
   — Прости, Кэлен. Я не знаю. У меня не осталось записей. Но он был со мной очень долго. Дольше, чем любой другой мужчина. Я делала это почти каждую ночь. И то, что я делала, не довелось испытать никому, кроме Ричарда, потому что никто не обладал его силой, силой его любви к тебе. Любой другой умер бы сразу. Он долго сопротивлялся, но в конце концов этого оказалось достаточно.
   — Достаточно! Достаточно для чего?
   — Достаточно, чтобы свести его с ума.
   — Он не сумасшедший! Не сумасшедший! Не сумасшедший!
   Денна смотрела на Кэлен, охваченную болью и гневом.
   — Кэлен, послушай меня. Не было еще человека, которого бы я не сломала. Но Ричард спас себя тем, что расщепил сознание. Он спрятал сердцевину своей личности так глубоко, что я не смогла до нее добраться. До нее не смогла добраться даже магия. Для этого он применил свой дар. Он спас от безумия суть своей личности, но безумие поселилось в самых темных уголках его разума. Ведь я использовала его же собственную магию, и он не мог защититься от нее полностью. Я говорю тебе это затем, чтобы ты уяснила себе истинную причину его безумия. Он пожертвовал частью, чтобы сохранить остальное. Сохранить его для тебя. Жаль, что в свое время мне не удалось сделать того же.
   Кэлен схватила руку Ричарда и прижала ее к сердцу.
   — Как ты могла! — всхлипнула она. — О, мой бедный Ричард! Как ты могла! Как можно вообще с кем-то делать такое?
   — Все мы немного сумасшедшие. Одни больше, другие меньше. Моя жизнь была сплошным мраком безумия.
   — Но как ты могла! Как ты могла, зная, что это такое!
   Денна исподлобья взглянула на нее.
   — Ты тоже творила ужасные вещи. Разве твоя сила не причиняла людям боль?
   — Но все они были закоренелыми преступниками.
   — Все? — спокойно переспросила Денна. — Все до одного?
   Кэлен запнулась.
   — Нет, — прошептала она, вспомнив о Брофи. — Но я делала это не потому, что мне так хотелось. Я была вынуждена. Это моя работа. Мое призвание. Мой долг.
   — Но все же ты делала это. А как насчет Деммина Насса?
   Кэлен вздрогнула. Она отчетливо помнила — о, какое сладостное воспоминание, — как расправилась с этим зверем в облике человека. Она всхлипнула:
   — О, добрые духи! Неужели я ничем не лучше тебя?
   — Все мы делаем то, что должны, а причина не имеет значения. — Светящиеся пальцы Денны коснулись опущенного подбородка Кэлен. — Я рассказала это не для того, чтобы помучить тебя. То, что было, терзает меня больше, чем ты думаешь. Но я хочу спасти Ричарда, потому что только он может остановить Владетеля.
   Кэлен крепче прижала к груди руку Ричарда.
   — Мне очень жаль, Денна... Только я никогда не смогу тебя простить. Я знаю, что Ричард смог... Но я не такая. Я тебя ненавижу.
   — Я и не жду твоего прощения. Мне нужно лишь, чтобы ты знала правду. Правду о безумии Ричарда.
   — Зачем?
   — Затем, чтобы понять, что должна сделать. Ошейник — вот самая суть его безумия. Это символ всего, что я с ним проделывала. В его сознании ошейник неизменно связан с безумием и пыткой. И магия для него — это безумие и пытка. Потеря себя. Понимаешь? Мысль о том, чтобы вновь надеть на себя ошейник, вызывает это безумие из темных уголков его сознания, будит безотчетный страх, затаившийся там. Когда он говорит, что лучше умрет, чем еще раз наденет ошейник, он говорит правду. Он не сделает этого даже ради спасения собственной жизни. Но если не сделает, то умрет. И на свете есть только одна вещь, которая может заставить его надеть ошейник.
   Кэлен вскинула голову. Глаза ее округлились.
   — Ты хочешь, чтобы я попросила его это сделать? — Она почувствовала внезапную слабость. — После всего, что ты мне рассказала?
   Денна кивнула:
   — Если ты попросишь его, он это сделает. Кроме этого, его ничто не может заставить. И никто.
   Безвольная рука Ричарда выскользнула из трясущихся пальцев Кэлен. Ее ладонь невольно метнулась ко рту. Денна права. После того что Кэлен услышала, у нее не оставалось сомнений. Денна права.
   Теперь ей стал ясен и смысл того взгляда, которым Ричард смотрел на ошейник в руках сестер Света. Безумие. Ричард никогда не наденет его по доброй воле. Никогда. Теперь Кэлен знала это точно. Абсолютно точно.
   Из груди ее вырвалось сдавленное рыдание.
   — Если я заставлю его надеть ошейник, он подумает, что я предала его. В своем безумии он сочтет, что я хочу причинить ему зло. — Кэлен зарыдала навзрыд. — Он меня возненавидит!
   Голос Денны понизился до мягкого шепота.
   — Прости, Кэлен. Это действительно может случиться. Нельзя говорить с уверенностью, но он может взглянуть на вещи и с такой стороны. Я не знаю, насколько сильна будет вспышка безумия, когда он услышит, что должен надеть ошейник, и тем более услышит это от тебя. Но он любит тебя больше жизни, и поэтому, кроме тебя, никто не сможет его уговорить.
   — Денна, я не знаю, отважусь ли я... После всего, что ты мне рассказала...
   — Ты должна, иначе он погибнет. Если ты любишь его так сильно, как говоришь, ты должна это сделать. И наберись мужества, ибо ты знаешь, что это причинит ему боль. Тебе придется сделать то, что делала я, чтобы он испугался и выполнил твою просьбу. Тебе придется самой довести его до безумия, чтобы он вообразил, будто ты — это я. Тебе придется воскресить в его сознании время, когда он выполнял все мои желания. Ты можешь потерять его любовь. Он может возненавидеть тебя навеки. Но если ты действительно любишь его, то поймешь, что, кроме тебя, ему некому помочь. И некому его спасти.
   Кэлен лихорадочно пыталась найти какой-нибудь выход.
   — С утра мы собирались улететь к Зедду. Это волшебник, который, наверное, поможет Ричарду справиться со своим даром. Ричард уверен, что Зедд знает, что делать.
   — Возможно, ты и права. Прости, Кэлен, я ничего не могу тебе на это сказать. Не исключено, что Зедд поможет ему. Но что касается сестер Света — я точно знаю, что у них есть сила, которая спасет Ричарда. Если он отвергнет их предложение в третий раз, то навсегда утратит возможность воспользоваться их помощью. А если окажется, что этот волшебник бессилен, Ричард умрет. У него мало времени, от силы несколько дней. Ты понимаешь, что это значит, Кэлен? Если он умрет, Владетель заберет его, а потом и всех нас. Только Ричард может замкнуть завесу.
   — Но как? Ты знаешь, как ее замкнуть?
   — К сожалению, нет. Я знаю только, что разорвать ее окончательно можно только из этого мира. Вот почему Владетель посылает сюда своих слуг. Вот почему Даркен Рал поднялся сюда. Но как бы то ни было, только Ричард может остановить их и исправить то, что уже сделано. Если он отвергнет третье предложение, а ваш волшебник не сможет ему помочь, Ричард очень скоро умрет — умрет так же верно, как если бы на нем оставалось клеймо Владетеля. Если вы успеете добраться до своего волшебника прежде, чем сестры появятся снова, тогда... тогда, возможно, ошейник и не понадобится. Но если они придут раньше... Я хочу, чтобы ты поклялась сделать в этом случае то, что должно быть сделано ради спасения Ричарда.
   — Но время еще есть. Сестры вернутся не раньше, чем через несколько дней. Мы успеем найти Зедда.
   — Надеюсь, что так и будет. Действительно, надеюсь. Я знаю, ты мне не поверишь, но мне так же, как и тебе, не хочется, чтобы Ричард снова надел ошейник и оказался лицом к лицу со своим безумием. Но если вы не успеете улететь к Зедду, обещай, что не позволишь ему отвергнуть третье предложение сестер Света.
   Из глаз Кэлен снова брызнули слезы. Она знала, что Ричард возненавидит ее за это. Он подумает, что она предала его.
   — А как же клеймо? — неуверенно спросила она. Денна ответила не сразу.
   — Клеймо приму я. — Голос ее был едва слышен. — Я отправлюсь к Владетелю вместо него. — По щеке призрака скатилась искрящаяся слеза. — Но сделаю это только, если буду наверняка знать, что у него будет шанс остаться в живых.
   Кэлен недоверчиво посмотрела на нее.
   — Ты сделаешь это ради него? — прошептала она. — Почему?
   — Потому что он, после всего, что я с ним творила, пожалел меня. Только он старался облегчить мои страдания. Когда Даркен Рал избил меня, он плакал и приготовил мазь, чтобы унять боль, хотя я никогда не прекращала пытку, даже если он умолял меня об этом. Никогда. Более того, после всего, о чем я тебе рассказала, он простил меня. Он понял, какие муки мне пришлось пережить. Он надел на шею мой эйджил и обещал помнить обо мне, помнить о том, что я больше, чем просто Морд-Сит, помнить о том, что я — Денна. — Еще одна искорка упала на землю. — И еще потому, что я люблю его. Даже в смерти я люблю его. И хотя я всегда знала, что этой любви никогда не бывать взаимной, я все равно его люблю.
   Кэлен посмотрела на Ричарда, беспомощно лежащего на спине, посмотрела на черное кровоточащее клеймо у него на груди. Раскрашенный глиной, он был похож на злобного дикаря, но он не был дикарем; он был самым добрым человеком из всех, кого Кэлен знала. И в этот миг она поняла, что готова сделать все, что угодно, лишь бы его спасти. Все, что угодно.
   — Да, — прошептала она, — Я обещаю. Если мы не найдем Зедда прежде, чем сестры придут в третий раз, я заставлю его надеть ошейник, чем бы мне это ни грозило. Даже если он возненавидит меня. Даже если это меня убьет.
   Денна протянула к ней руку.
   — Здесь, между жизнью и смертью, клянусь сделать все, чтобы спасти его.