Гудкайнд Терри. Второе правило волшебника, или Камень Слёз

   Воины на площади, как по команде, обнажили короткие мечи и положили их на землю, направив остриями в сторону столба, и опустились на колени, склонив бритые головы.
   — Женщина, которая звонила в колокол, — сказала сестра Верна, — правительница этого народа, их Королева-Мать. Она связана с миром женских духов и представляет силы плодородия. — Женщины прекратили свой танец, сошли с помоста и, став в один ряд, направились к путникам. — Королева-Мать направляет к нам своих посланниц, чтобы отвести тебя к месту жертвоприношения, — пояснила сестра. — Нам еще повезло: у них есть, кого приносить в жертву. Иногда приходилось ждать несколько недель или даже месяцев, пока они захватят кого-нибудь в плен.
   Ричард молчал.
   — Тебя отведут в дом, где содержат пленника, — продолжала она. — Там ты должен будешь дать им благословение. Твой отказ будет значить, что в первую очередь надо принести в жертву тебя. Иначе говоря, ты умрешь вместе с пленником. Дать благословение — значит поцеловать ритуальный нож, который тебе вручат. Тебе не придется никого убивать. Поцеловав нож, ты благословишь их от имени духов, и они убьют пленника сами. Но ты должен быть свидетелем жертвоприношения, чтобы духи твоими глазами видели его. — Она понизила голос. — Вера этого народа темна.
   Ричард с ненавистью посмотрел на нее.
   — Я знаю, тебе это очень не нравится, Ричард. Но благодаря такому обычаю между нами и маженди вот уже три тысячи лет царит мир. Благодаря этому было спасено больше жизней, чем погублено. Эти болотные дикари воюют не только с маженди, но и с нами. Время от времени они совершают опустошительные набеги на земли просвещенных людей Древнего мира и на наш Дворец.
   «Ничего удивительного», — подумал Ричард, но промолчал.
   Сестра Верна отошла в сторону. Женщины, посланные правительницей, остановились, и две из них вышли вперед. Пожилые, дородные, осанистые, они были с ног до головы закутаны в черное, так что на виду оставались только морщинистые лица и руки. Посланница поклонилась сестре Верне:
   — Приветствую тебя, о мудрая женщина. Дозорные <ее> вчера известили нас о твоем приближении. Мы рады, что ты пришла сейчас, когда мы должны принести жертву в честь начала работы в полях. Мы не ожидали твоего появления, но тем лучше. Теперь мы сможем получить благословение духов.
   Женщина в черном внимательно оглядела Ричарда и снова повернулась к сестре Верне:
   — Это и есть волшебник? Но он уже не мальчик.
   — У нас во Дворце до сих пор не было взрослых учеников, — ответила Верна. — Но он — волшебник, как и все остальные.
   Жрица покосилась на Ричарда.
   — Однако он не так юн, чтобы давать благословение.
   — Но он обладает волшебным даром. — В голосе сестры появилось беспокойство.
   Жрица кивнула:
   — Это так, но он уже взрослый, а потому другие не должны совершать за него его работу. Он сам должен вручить жертву духам. Такова их воля.
   — Ну что ж, — вздохнула сестра Верна, — пусть будет так. Отведи его.
   Женщина в черном кивнула и жестом показала Ричарду, чтобы он следовал за нею. Сестра Верна схватила его за рукав. Он ощутил неприятное покалывание под ошейником.
   — Ричард, — прошептала она, — не смей размахивать топором. Ты сам не знаешь, что можешь разрушить.
   Он посмотрел ей в глаза и, ничего не ответив, пошел за женщиной в черном.
   Пройдя по грязной улице, они свернули в узкий переулок и дошли до последнего дома.
   Ричарду пришлось согнуться в три погибели, чтобы войти в низкую дверь.
   Пол внутри был устлан узорчатыми коврами, но даже здесь цвета были какими-то темными и тусклыми. Обстановка ограничивалась деревянными ящиками, на которых стояли масляные лампы. У двери в коридор, завешенной таким же линялым ковром, сидели четверо воинов, по два с каждой стороны. На коленях у них лежали короткие копья с наконечниками в виде листьев. Табачный дым поднимался к потолку.
   Воины встали и поклонились жрице. Та ответила легким кивком, пропуская Ричарда вперед.
   — Это — волшебник, — объявила она. — Он уже взрослый, и потому Королева-Мать решила, что он сам должен принести жертву духам.
   Воины склонили головы, приветствуя мудрое решение, и попросили женщину в черном передать Королеве-Матери, что все будет исполнено. Пожелав им удачи, жрица удалилась.
   Все четверо тут же заулыбались и принялись похлопывать гостя по спине, а один даже обнял его за плечи.
   — Можешь считать, парень, что тебе повезло. Тебе понравится, вот увидишь. — Воин осклабился, и Ричард заметил, что во рту у него не хватает одного зуба. — Сегодня ты станешь мужчиной, если не стал им до сих пор. Вперед!
   Следующая комната во всем походила на первую, только там не было дыма.
   Воины провели Ричарда через анфиладу совершенно одинаковых комнат, единственным украшением которых служили ковры на полу. Когда они добрались до последней двери, тот, что шел впереди, обернулся:
   — Ну, парень, не теряй головы, и ты хорошо проведешь время с этой дикаркой!
   Его друзья понимающе усмехнулись и, откинув ковер, прошли в последнюю комнату — маленькую, квадратную, с грязным полом, без всяких ковров. Потолок здесь, как и везде, был очень высоким, но свет в комнату проникал сквозь единственное окошко под самой крышей, а потому в ней царил полумрак. В воздухе стоял запах нечистот.
   В дальнем левом углу Ричард увидел голую женщину, прикованную к стене. При их появлении пленница сжалась и отодвинулась подальше. У нее были темные глаза и длинные, вьющиеся черные волосы. Грязное тело покрывали синяки и ссадины. В глазах читались ужас и отвращение.
   Воины уселись на корточках у стен, поставив копья между коленями. Ричард тоже сел, прислонившись к стене, справа от пленницы.
   — Я желаю побеседовать с духами, — неожиданно сказал он. Все четверо удивленно уставились на него. — Мне нужно спросить у них, каким образом я должен принести жертву.
   — Чего тут спрашивать? — фыркнул щербатый. — Ей надо перерезать горло и отделить голову от туловища.
   — Пусть так, — не отступал Ричард. — Но все-таки я должен побеседовать с духами, чтобы узнать, как мне сделать все наилучшим образом, дабы угодить им.
   Воины задумались. Наконец щербатого осенило.
   — Королева-Мать и ее жрицы, когда хотят побеседовать с духами, пьют джуку. Принести тебе джуку?
   — Принеси! — распорядился Ричард. — Мне тоже надо побеседовать с духами. Не хотелось бы сделать что-то не так и навлечь на вас гнев духов.
   Посовещавшись, стражники согласились, что это вполне разумное пожелание, тем более что их гость должен сам совершить обряд, а не просто благословить его, и один из них побежал выполнять поручение.
   Остальные, усмехаясь, поглядывали на пленницу, которая с ненавистью смотрела на них из своего угла. Один из стражников достал из кармана узкую трубку и лучину. Запалив лучину от лампы, он зажег трубку и, пуская дым, принялся беззастенчиво разглядывать женщину.
   Ричард сидел на корточках, положив руки на колени, незаметно касаясь рукояти меча. Наконец вернулся четвертый воин. Он бережно нес обеими руками глиняную чашу, украшенную белым орнаментом.
   — Королева-Мать и ее жрицы согласились прислать тебе джуку, чтобы ты мог побеседовать с духами, — сказал он. Поставив чашу перед Ричардом, воин вынул из-за пояса нож и передал его гостю малахитовой рукояткой. — Это — священный нож для жертвоприношений.
   На рукоятке были весьма искусно вырезаны человеческие фигуры в самых непристойных позах. Ричард взял нож, и стражник присоединился к трем своим товарищам. Тот, что сидел ближе всех к женщине, был явно доволен, что Королева-Мать прислала джуку. Он понимающе подмигнул Ричарду и, подняв копье, направил его в лицо женщине.
   — Волшебник пришел принести тебя в дар духам. Но прежде он сам передаст тебе дар духов — свое семя. Не оскорбляй духов! — стражник глумливо усмехнулся. — Ты должна принять его дар. Ну! Живо!
   Женщина послушно легла на спину и, бросив на Ричарда ненавидящий взгляд, раздвинула ноги. Видимо, она хорошо усвоила, что с воинами лучше не спорить.
   Стражник кольнул ее копьем в бедро.
   — Ты что, не знаешь, что делать! — заорал он. — Не смей оскорблять нас! Делай, что следует!
   Сохраняя внешнее спокойствие, Ричард крепко сжал рукоять меча. Пленница с трудом перевернулась и стала на четвереньки. Все четверо загоготали.
   — Лежа к ней лицом к лицу, ты не получишь удовольствия, — пояснил щербатый. — Она кусается. А так она не сможет тебя укусить, и ты получишь от нее все, что нужно.
   Стражники ждали. Ричард сидел неподвижно.
   — Разве вы не понимаете, болваны? — заговорила вдруг женщина. — Он не хочет покрывать меня, словно кобель, у вас на глазах. — Она насмешливо посмотрела на Ричарда. — Он робкий и боится опозориться!
   Теперь все взоры были обращены на Ричарда. Он же, до боли в руке сжимая рукоять меча, старался сохранить бесстрастное выражение лица, но ярость волшебного клинка уже кипела в его жилах. Щербатый засмеялся:
   — Может, она и права! Он еще молод. А вдруг он и впрямь не привык, чтобы другие наблюдали, как он наслаждается?
   Ричарду становилось все труднее сдерживать себя. Надо было что-то придумать. Он взял в руки чашу с джукой и заговорил, стараясь, чтобы голос не выдал его:
   — Духи желают побеседовать со мной об очень важных вещах.
   Воины сразу стали серьезны. Они знали, что их гость — волшебник, хотя и не такой юнец, каких они видели прежде. Они не знали пределов его могущества, но все его поведение внушало им смутные опасения.
   — Мы должны оставить его, — сказал щербатый. — Пусть беседует с духами, пусть себе развлекается с дикаркой, нас это не касается. — Он поклонился Ричарду. — Мы будем ждать в той комнате, где ты нас впервые увидел.
   Стражники торжественно удалились. Когда их шаги затихли за дверью, пленница плюнула, стараясь попасть в Ричарда.
   — Ну, давай, — злобно прошипела она. — Докажи, что ты способен покрыть женщину, которая прикована к стене. Ты все равно не сделаешь мне хуже, чем другие.
   Ричард слегка пихнул ее ногой, приглашая принять нормальное положение.
   — Я не такой, как они.
   Женщина улеглась на спину и раздвинула ноги. Теперь ее взгляд выражал презрение.
   — Значит, ты хочешь лечь на меня, чтобы показать, что ты — лучше других?
   Ричард заскрежетал зубами.
   — Прекрати! Я здесь не для того.
   Пленница села. Хоть она и старалась держаться независимо, Ричард заметил, что ей стало страшно.
   — Значит, ты сразу принесешь меня в жертву?
   Только сейчас он понял, что все еще сжимает рукоять меча. Он разжал руку, и магический гнев ушел.
   Успокоившись, Ричард вылил джуку на грязный пол и сказал:
   — Я хочу вытащить тебя отсюда. Меня зовут Ричард. А тебя как?
   — Зачем тебе знать, как меня зовут? — с подозрением в голосе спросила пленница.
   — Ну, если нам предстоит выбираться отсюда вместе, должен же я знать твое имя. Я ведь не могу называть тебя просто «женщина».
   — Меня зовут Дю Шайю, — неохотно ответила она.
   — Так мне называть тебя «Дю», «Шайю» или «Дю Шайю»? — переспросил Ричард.
   Женщина удивленно посмотрела на него, немного подумала и сказала:
   — Мое имя — Дю Шайю. Ричард кивнул:
   — Ладно, Дю Шайю, так Дю Шайю. А как называется твой народ?
   — Бака-бан-мана.
   — А что это значит?
   — «Не имеющие хозяев», — гордо ответила Дю Шайю.
   — Ну, раз так, — улыбнулся Ричард, — ты действительно дочь своего народа. Трудно представить, чтобы у тебя был хозяин.
   Дю Шайю недоверчиво покосилась на него.
   — Это все пустые слова. А на самом деле ты такой же, как все. Только и думаешь, чтобы я легла под тебя.
   — Нет, — покачал головой Ричард, — я хочу вызволить тебя отсюда и отправить домой.
   — Из пленников маженди еще никто не возвращался.
   — Ну, должен же кто-то быть первым.
   Он обнажил меч, и Дю Шайю в испуге сжалась, притянув колени к груди.
   — Не бойся, Дю Шайю, — успокоил ее Ричард. — Я вовсе не собираюсь убивать тебя. Я просто хочу освободить тебя от ошейника.
   При его словах она отшатнулась, но потом, сочтя свой страх постыдным, подняла голову и плюнула ему в лицо.
   — Хочешь освободить меня от ошейника, а заодно и от головы? Ты все врешь, ты хочешь убить меня, но желаешь, чтобы я сама подставила тебе шею!
   Ричард вытер лицо рукавом и положил руку ей на плечо.
   — Да не хочу я тебя убивать! Мне надо разрубить цепь. Как же иначе я тебя освобожу?
   — Мечом нельзя разрубить железо!
   — Мой меч — волшебный.
   Женщина зажмурилась, а Ричард осторожно положил ее голову себе на колени.
   Он уже знал, что Мечом Истины можно разрубить железо.
   Когда он просунул лезвие под ошейник, Дю Шайю в ужасе застыла, а потом резко бросилась на него. Не успел он опомниться, как острые зубы впились ему в руку. Ричард замер: одно неосторожное движение, и она прокусит руку до кости.
   Но ярость меча кипела у него в жилах. Ричард стиснул зубы.
   — Дю Шайю, — прохрипел он, — пусти меня. Ты что, не понимаешь: если бы я хотел тебя убить, я бы уже давно это сделал!
   Прошло еще несколько долгих мгновений, и наконец она слегка разжала зубы.
   — А почему это ты хочешь помочь мне?
   Ричард коснулся собственного ошейника:
   — Я тоже пленник. И я хорошо понимаю, что значит — носить ошейник. Пусть я пока не могу освободиться сам, но постараюсь освободить тебя.
   — Но ведь ты — волшебник, — сказала Дю Шайю, все так же недоверчиво глядя на него.
   — Поэтому я и стал пленником. Женщина, моя спутница, должна отвезти меня в один дом, который называется «Дворец Пророков». Она говорит, что, если я не попаду в этот Дворец, мой дар убьет меня.
   — Какая женщина? Ведьма из большого каменного дома?
   — Она не ведьма, но тоже что-то вроде волшебницы. Это она надела на меня ошейник, чтобы силой привести меня во Дворец.
   — Но, если ты освободишь меня, — возразила Дю Шайю, — маженди не позволят тебе пройти через их земли, и вы не попадете в большой каменный дом.
   — Я надеюсь, — ответил Ричард, — что если я помогу тебе вернуться к твоему народу, то вы пропустите нас через вашу землю, а может, даже дадите нам проводника.
   Она хитро улыбнулась:
   — Мы сможем убить ведьму.
   Ричард покачал головой:
   — Я не убиваю людей без необходимости. А главное, мне все равно надо попасть во Дворец, чтобы с меня сняли ошейник. Иначе я погибну.
   Дю Шайю молчала. Он терпеливо ждал.
   — Я не знаю, говоришь ли ты правду, — сказала она наконец, — или просто хочешь убить меня. Но если ты перережешь мне горло... Что ж, ведь меня все равно должны убить. Тогда хотя бы эти псы больше не будут насиловать меня. А если ты говоришь правду, я получу свободу, но нам придется отсюда бежать: ведь мы на земле маженди.
   — Я кое-что придумал, — ответил Ричард. — Я постараюсь устроить побег.
   — Но ты можешь зарубить меня, и они останутся довольны. — Пленница нахмурилась. — Тогда вы сможете спокойно добраться до этого вашего Дворца. Ты не боишься, что они убьют тебя?
   — Боюсь, — признался он. — Но гораздо больше боюсь того, что до конца дней буду вспоминать твои огромные глаза и раскаиваться, что не помог тебе.
   Дю Шайю искоса посмотрела на Ричарда.
   — Может, ты и волшебник, но ты не слишком умен. Умные люди стараются избегать опасностей.
   — Я — Искатель.
   — Что значит «Искатель»?
   — Долго рассказывать. Но, в общем, это значит, что я всегда стараюсь добиться справедливости. Вот этот меч — волшебный, и он помогает мне. Он называется Меч Истины.
   Дю Шайю тяжело вздохнула и снова положила голову ему на колени.
   — Что ж, попытайся освободить меня — или убей. Я ведь все равно уже почти умерла.
   Ричард взялся за меч, а другой рукой ухватился за ее ошейник. Магия-меча вновь захлестнула его. Он напряг все силы и ударил клинком по ошейнику.
   Раздался металлический звон. Во все стороны полетели обломки. Потом наступила тишина. Дю Шайю села, ощупывая шею. Не обнаружив крови, она радостно заулыбалась:
   — Его больше нет! Ты освободил меня от ошейника, а моя голова осталась на месте!
   Ричард сделал вид, что возмущен ее словами:
   — А я что говорил?! Ну а теперь нам надо убираться отсюда. Скорее!
   Он повел ее к выходу, через те же мрачные комнаты. Дойдя до двери в комнату стражи, Ричард велел ей остаться и подождать.
   — Это еще зачем? — спросила Дю Шайю. — Ты ведь обещал, что не оставишь меня здесь.
   Ричард вздохнул:
   — Я должен раздобыть для тебя одежду. Нельзя же тебе идти в таком виде...
   Она оглядела себя.
   — Отчего же? Разве я не хороша? Многие мужчины говорили мне...
   — Ну что за народ! — прошипел он. — С тех пор, как я осенью покинул родину, я навидался голых баб больше, чем за всю жизнь. Но ни одна из вас еще не казалась мне...
   — Да ты покраснел! — с усмешкой перебила она.
   — Жди меня здесь! — проворчал Ричард и вышел в соседнюю комнату.
   Он не дал стражникам времени на расспросы.
   — Где одежда этой женщины? Вот этого они никак не ожидали.
   — Одежда? А зачем... — начал было один. Ричард угрожающе посмотрел на него.
   — Кто вы такие, чтобы требовать объяснений у духов? Делайте, как они велят! Достаньте ее одежду!
   Все четверо в страхе и изумлении уставились на него и бросились к ящикам, на которых стояли лампы. Распахивая все дверцы, они лихорадочно перетряхивали все вещи.
   — Вот! Нашел! — закричал стражник, вытаскивая странное светло-коричневое платье, на которое были нашиты длинные разноцветные ленточки. — И эта штука тоже ее. — Он извлек из ящика кожаный пояс.
   Ричард выхватил одежду у него из рук, приказал стражникам ждать здесь и поспешно вышел, не дожидаясь расспросов. Увидев, что он принес, Дю Шайю ахнула.
   Она прижала разноцветное одеяние к груди, и слезы выступили у нее на глазах.
   — Мое молитвенное платье! — воскликнула она. Обняв Ричарда за шею, Дю Шайю принялась покрывать его лицо поцелуями, но он отстранил ее.
   — Ладно, ладно, одевайся поскорее!
   Дю Шайю улыбнулась и принялась одеваться. Платье, как оказалось, едва прикрывало ей колени. Когда она подпоясалась, Ричард заметил, что по ее раненой ноге все еще течет кровь. Став на одно колено, он велел ей поднять подол.
   Дю Шайю удивленно посмотрела на него.
   — Я только что скрыла свое тело, а ты уже хочешь, чтобы я снова обнажила его?
   — Ты ранена, я должен перевязать тебе ногу, — раздраженно пояснил Ричард.
   Хихикая, она подняла подол и дразняще повела бедрами. Ричард быстро перевязал рану куском ткани, туго затянув узел. Дю Шайю вскрикнула от боли. Он подумал, что ей так и надо, но все же извинился.
   Ведя ее за руку, он вошел в комнату, где ждали четверо стражников, и рявкнул на них, велев оставаться на месте. Не встретив никаких препятствий, он вывел Дю Шайю в переулок и провел по грязной улице. Они вышли на площадь.
   Ричард начал протискиваться сквозь толпу, туда, где стояли три лошади.

Глава 43

   Меч Истины был еще в ножнах, но Ричард уже чувствовал исходившую от него ярость. Он перестал сдерживать себя и сосредоточился на том, что ему предстояло сделать.
   Он снова стал Несущим смерть.
   Увидев, что Ричард тащит за собой Дю Шайю, сестра Верна побледнела. Она побледнела еще больше, увидев, какое у него лицо. Ни слова не говоря, Ричард снял с седла лук и достал из колчана две стрелы со стальными наконечниками.
   Ярость уже овладела им.
   Все взгляды были устремлены на Искателя. На него смотрели воины, женщины в черном и сама Королева-Мать.
   К сестре Верне вернулся дар речи.
   — Ричард! Что еще...
   Он оттолкнул ее:
   — Помолчи.
   Держа в руке лук и стрелы, Ричард вскочил в седло. Ропот затих.
   — Я беседовал с духами! — крикнул он. Рука Королевы-Матери потянулась к веревке. Только этого он и ждал. Она сама не захотела выслушать его. Он высвободил магию меча. Одним движением он натянул тетиву, наложил стрелу и пустил ее в цель. Толпа ахнула. В мгновение ока Ричард приготовил вторую стрелу. Первая попала в цель, пригвоздив к столбу руку Королевы-Матери.
   Вскрикнув от боли, она потянулась к веревке второй рукой.
   — Еще одно движение, и вторая стрела поразит тебя в правый глаз! — предупредил Ричард.
   Женщины в черном с плачем опустились на колени. Королева-Мать замерла. По ее руке текла кровь.
   Охваченный яростью, внешне он сохранял ледяное спокойствие.
   — Итак, желаете ли вы выслушать повеление духов?
   Королева-Мать медленно опустила руку.
   — Что ж, говори.
   Ричард не опускал лук, но его ярость была направлена против всех этих людей. Теперь он чувствовал себя иначе, чем прежде, когда магический гнев был направлен на одного человека. Но тем сильнее горела в нем магия. Он и сам не знал, было ли дело в угрозе со стороны множества людей, или в уроках сестры Верны, учившей его развивать волю. Как бы то ни было, но на этот раз ему удалось высвободить такую магическую силу меча, как никогда прежде. Его самого пугала эта яростная мощь.
   И окружающие тоже почувствовали это. Те, кто стоял рядом, невольно отступили. Плач стих. Тысячи людей молча стояли на площади.
   Ричард заговорил:
   — Духи больше не хотят человеческих жертвоприношений. Это не доказывает вашей преданности духам, это доказывает лишь вашу способность убивать. Чтобы доказать свою преданность духам, вы должны перестать убивать людей бака-банмана. Если же вы этого не сделаете, духи разгневаются на вас и обрушат на вашу землю голод и смерть!
   Увидев, что воины окружают его, Ричард крикнул:
   — Если кто-нибудь попытается напасть на меня или на этих двух женщин, ваша Королева-Мать умрет! Вы видели, как я стреляю? Мою руку направляет магия, и я не промахнусь!
   Воины отступили.
   — Оставьте его и выслушайте, что он скажет, — велела Королева-Мать.
   — Я передал вам волю духов, — сказал Ричард. — Ваше дело — повиноваться им.
   — Мы должны сами побеседовать с духами, — ответила Королева-Мать после некоторого молчания.
   — Тем самым вы оскорбите их, показав, что вас интересует не воля духов, а ваши суетные желания.
   — Но мы должны...
   — Я здесь не для того, чтобы торговаться! — перебил Ричард. — Духи велели мне передать священный нож этой женщине, чтобы она отнесла его своим соплеменникам в знак того, что маженди не будут больше убивать их. Духи явят свой гнев, лишив вас семян, которые вы посеете. Посеянное вами взойдет лишь тогда, когда народ бака-бан-мана узнает от ваших посланцев, что вы покорились воле духов. Если же вы не покоритесь их воле, вы умрете от голода!
   — Мы должны подумать, — сказала Королева-Мать.
   — Считаю до трех, в ожидании вашего решения, — решительно произнес Ричард.
   — Итак, раз. Два. Три! — Толпа ахнула. — Что вы решили?
   Королева-Мать подняла вверх свободную руку:
   — Можете идти! Даю тебе слово Королевы-Матери, что вам будет дозволено живыми покинуть нашу землю.
   — Мудрое решение, — невозмутимо сказал Ричард.
   — Однако, — продолжала она, указав пальцем на него и его спутниц, — вы нарушили наше соглашение с мудрыми женщинами. Поэтому вы должны покинуть нашу землю немедленно. Мы изгоняем вас!
   — Пусть так, — кивнул Ричард. — Но держи свое слово, иначе все вы пожнете плоды вашей неправоты.
   Он опустил лук и поднял над головой нож для жертвоприношений.
   — Ваша бывшая пленница отвезет этот нож своим людям и передаст им волю духов. Со своей стороны, бака-бан-мана больше не должны воевать с маженди. Ваши народы отныне должны жить в мире! Никто не имеет права нарушить его. Исполните волю духов, иначе вас ждет наказание. — Ричард понизил голос, но такая ярость играла в его жилах, что в наступившей тишине все услышали его слова. — Не забудьте, что я велел вам, не то за неповиновение я опустошу вашу землю!
   Он соскочил с лошади. Магическая аура окружала его, и люди, стоявшие поодаль, невольно отступили еще на несколько шагов. Сестра Верна от возмущения лишилась дара речи. Он никогда еще не видел ее в таком состоянии. Но гнев, владевший Ричардом, был не слабее.
   — Садись на лошадь, сестра! — сказал он тоном, не допускающим возражений. — Мы уезжаем немедленно.
   — Ты с ума сошел! Мы не сможем... — заговорила она наконец.
   — Если тебе хочется с кем-то поспорить, сестра Верна, оставайся здесь и спорь с этими людьми! Возможно, они будут рады твоему обществу. Мне же надо поспешить во Дворец, чтобы избавиться от ошейника. Если хочешь ехать со мной, быстрее садись в седло.
   — Нам некуда ехать. Теперь мы не сможем пройти через страну маженди!
   Ричард показал на Дю Шайю:
   — Она проводит нас во Дворец Пророков, через земли ее народа!
   Поглядев на сестру Верну, Дю Шайю самоуверенно улыбнулась.
   — Нет, ты точно сошел с ума! — не унималась сестра. — Мы же не можем...
   Все еще под властью магии, Ричард раздраженно бросил через плечо:
   — Если хочешь попасть в ваш Дворец вместе со мной, садись на лошадь! Я не собираюсь задерживаться.
   Он засунул нож для жертвоприношений за пояс Дю Шайю.
   — Я поручил тебе важное дело, и ты за него. отвечаешь. Быстрее садись в седло.
   Дю Шайю в неожиданном замешательстве посмотрела сначала на лошадь, потом на Ричарда.
   — Я не поеду на ней, она вонючая!
   — Нет, поедешь! — рявкнул Ричард. — Садись на лошадь! Немедленно!
   Она отшатнулась, не на шутку напуганная его гневом.
   — Теперь я понимаю, что значит «Искатель».