Страница:
Вообще мы обладаем поразительным даром портить себе праздники попытками растянуть их до размеров будней, а веселый водевиль — до масштабов древнегреческой трагедии. Синдром старухи из сказки о золотой рыбке. Чтобы не раскачиваться скорбным маятником над разбитым корытом — не жадничай, бери лишь то, что дают без напряжения, не кидайся босиком по снегу вдогонку за решительной спиной. Ничего не добьешься, кроме простуды и обиды.
Идеально — вовсе не доводить до финальной точки. Нет ничего более унылого, чем исчерпанные до дна отношения: ил, грязь, коряги. Пусть лучше будет элегантное многоточие, поставленное тобой, а не со. автором где-то посредине.
КОЛЕЧКО, КОЛЕЧКО, ВЫЙДИ НА КРЫЛЕЧКО
МОЛЧИ, СКРЫВАЙСЯ И ТАИ
У МЕНЯ С НИМ НИЧЕГО НЕ БЫЛО
НЕ ПЛЮЙ В КОЛОДЕЦ
КОТ В МЕШКЕ
Идеально — вовсе не доводить до финальной точки. Нет ничего более унылого, чем исчерпанные до дна отношения: ил, грязь, коряги. Пусть лучше будет элегантное многоточие, поставленное тобой, а не со. автором где-то посредине.
КОЛЕЧКО, КОЛЕЧКО, ВЫЙДИ НА КРЫЛЕЧКО
Оба пола (мужчины всегда, женщины — с определенного возраста) не размахивают своим брачным свидетельством. По разным мотивам. Одни скрывают, чтобы не спугнуть. Другие — ради таинственного покрова, сотканного из намеков, приступов задумчивости, оговорок.
· Что вы сказали?
· Ах, простите! Ничего особенного, это я так… о своем.
А также в благодарность за внимание, в загадочной уверенности, что факт замужества бесконечно огорчит свежего кавалера. Точно все они до краев переполнены серьезными намерениями и мечтают только о том, чтобы донести их, не расплескав, до неминуемой встречи с нами. Как бы не так!
Прикинь сама, сколько тягостных хлопот с неокольцованными пташками и что за прелесть эти замужние дамочки! Есть некоторая страховка от венерических болезней, шантажа беременностью и брачных капканов. Связь не афишируют, на весь досуг не посягают. Подруга знает, зачем пришла, и помнит, что пора уходить. Ей тоже некогда — и слава Богу!
Разумеется, эти аргументы не торчат из кушетки ржавыми пружинами. Нет, они застланы толстыми одеялами, а поверх еще брошена медвежья шкура и ты доверчиво растянешься на ней после ванны откуда вынесли на руках, закутанную в махровую простынь, с фужером шампанского, из которого уже успела отхлебнуть изрядную порцию.
Голова вальсирует, в крови скачут солнечные зайчики, по телу пробегает золотистая рябь хорошо! Но тикает на мужественном запястье прямо над сердцем мина марки «Полет», а в центре циферблата, как в овальном кладбищенском медальоне, угрюмая физиономия мужа. Как восхитительна была бы жизнь, когда б не этот соглядатай. Честное слово, их и сравнивать-то смешно: небо и земля, Ален Делон и Савелий Крамаров. Вон как лихорадит любовника при первой расстегнутой пуговке! А этот отсопит, отъелозит, одарит комплиментом типа «толстеешь, мать» — и лежишь как оплеванная А вчера во сне так лягнул, что теперь неделю париться по жаре в колготках И храпит со свистом, как чайник. И ванну за собой никогда не ополоснет. И вообще, почему я, такая нежная, должна все это терпеть?
Потому, милая, что как только обручальное кольцо перекочует справа налево — и алены и делоны переместятся в обратном направлении. В соответствии с законом сохранения равновесия. В них неожиданно очнется от летаргии целый полк положительных качеств' трудолюбие, чадолюбие, домовитость, щепетильность и, наконец, совесть, в угрызениях которой ты будешь играть отнюдь не позитивную роль.
Специально для тебя, выудив из чердачных залежей памяти скудные познания в арифметике, я вывела фундаментальную формулу адюльтера:
(1+1)х1=2 (1 — 1)х 1=0
где единицы в скобках обозначают, соответственно любовника и мужа, а единица за скобкой — общий множитель, жену. Заменим цифры именами существительными. И получим.
(любовник + муж) х жену = оба (любовник — муж) х жену = дырка от бублика
Дополнительные выводы из формулы Никогда не разводись первой. Наши галантные кавалеры с удовольствием пропускают даму вперед по болотистой местности. А когда она с успехом проваливается, облегченно ощущают под ногами твердую почву.
Но как же так! Я из-за тебя разрушила семью
· Почему из-за меня? Сама же ныла — надоело, опротивело, еле сдерживаюсь. Ну вот, теперь все в порядке.
· Ах ты подлец! А если я навещу твою жену?
· Пожалуйста, нет проблем. Конечно, навести. Она давно тебя ждет… чтобы посочувствовать.
Не обольщайся и настойчивыми требованиями холостяков. Мужчине свойственно путать частнособственнический инстинкт (моя — и больше ничья!) с желанием брачных уз (ее — и больше ничей?!). Но стоит вожделенному предмету переступить с чемоданами наперевес порог его логова, как тут же и наступает прозрение. Да, он хотел и по-прежнему хочет ее, но в таких же непереваримых количествах! И кто знал, что к телу прилагаются тряпки, кремы, запруды белья в ванной, незавинченные тюбики с зубной пастой, месячные с анальгином и слезливостью, «Сан-та-Барбара» вместо футбольного обозрения?
А еще выстроится в мозгу перед штыковой атакой силлогизм: мужу со мной изменяла? Изменяла. Значит, способна? Способна. Значит, не исключено, что рано или поздно изменит и мне? Не исключено. На фига же мне эти радости?
Много через полгода блудная жена, подрумяненная на медленном огне до хрусткой корочки невроза, постучит в дверь по месту прежней прописки. Но вряд ли там ее будет ждать торжественный банкет с телятиной. Скорее незнакомые тапочки в прихожей.
Итак, помни: штамп в паспорте — и приманка, и броня.
· Что вы сказали?
· Ах, простите! Ничего особенного, это я так… о своем.
А также в благодарность за внимание, в загадочной уверенности, что факт замужества бесконечно огорчит свежего кавалера. Точно все они до краев переполнены серьезными намерениями и мечтают только о том, чтобы донести их, не расплескав, до неминуемой встречи с нами. Как бы не так!
Прикинь сама, сколько тягостных хлопот с неокольцованными пташками и что за прелесть эти замужние дамочки! Есть некоторая страховка от венерических болезней, шантажа беременностью и брачных капканов. Связь не афишируют, на весь досуг не посягают. Подруга знает, зачем пришла, и помнит, что пора уходить. Ей тоже некогда — и слава Богу!
Разумеется, эти аргументы не торчат из кушетки ржавыми пружинами. Нет, они застланы толстыми одеялами, а поверх еще брошена медвежья шкура и ты доверчиво растянешься на ней после ванны откуда вынесли на руках, закутанную в махровую простынь, с фужером шампанского, из которого уже успела отхлебнуть изрядную порцию.
Голова вальсирует, в крови скачут солнечные зайчики, по телу пробегает золотистая рябь хорошо! Но тикает на мужественном запястье прямо над сердцем мина марки «Полет», а в центре циферблата, как в овальном кладбищенском медальоне, угрюмая физиономия мужа. Как восхитительна была бы жизнь, когда б не этот соглядатай. Честное слово, их и сравнивать-то смешно: небо и земля, Ален Делон и Савелий Крамаров. Вон как лихорадит любовника при первой расстегнутой пуговке! А этот отсопит, отъелозит, одарит комплиментом типа «толстеешь, мать» — и лежишь как оплеванная А вчера во сне так лягнул, что теперь неделю париться по жаре в колготках И храпит со свистом, как чайник. И ванну за собой никогда не ополоснет. И вообще, почему я, такая нежная, должна все это терпеть?
Потому, милая, что как только обручальное кольцо перекочует справа налево — и алены и делоны переместятся в обратном направлении. В соответствии с законом сохранения равновесия. В них неожиданно очнется от летаргии целый полк положительных качеств' трудолюбие, чадолюбие, домовитость, щепетильность и, наконец, совесть, в угрызениях которой ты будешь играть отнюдь не позитивную роль.
Специально для тебя, выудив из чердачных залежей памяти скудные познания в арифметике, я вывела фундаментальную формулу адюльтера:
(1+1)х1=2 (1 — 1)х 1=0
где единицы в скобках обозначают, соответственно любовника и мужа, а единица за скобкой — общий множитель, жену. Заменим цифры именами существительными. И получим.
(любовник + муж) х жену = оба (любовник — муж) х жену = дырка от бублика
Дополнительные выводы из формулы Никогда не разводись первой. Наши галантные кавалеры с удовольствием пропускают даму вперед по болотистой местности. А когда она с успехом проваливается, облегченно ощущают под ногами твердую почву.
Но как же так! Я из-за тебя разрушила семью
· Почему из-за меня? Сама же ныла — надоело, опротивело, еле сдерживаюсь. Ну вот, теперь все в порядке.
· Ах ты подлец! А если я навещу твою жену?
· Пожалуйста, нет проблем. Конечно, навести. Она давно тебя ждет… чтобы посочувствовать.
Не обольщайся и настойчивыми требованиями холостяков. Мужчине свойственно путать частнособственнический инстинкт (моя — и больше ничья!) с желанием брачных уз (ее — и больше ничей?!). Но стоит вожделенному предмету переступить с чемоданами наперевес порог его логова, как тут же и наступает прозрение. Да, он хотел и по-прежнему хочет ее, но в таких же непереваримых количествах! И кто знал, что к телу прилагаются тряпки, кремы, запруды белья в ванной, незавинченные тюбики с зубной пастой, месячные с анальгином и слезливостью, «Сан-та-Барбара» вместо футбольного обозрения?
А еще выстроится в мозгу перед штыковой атакой силлогизм: мужу со мной изменяла? Изменяла. Значит, способна? Способна. Значит, не исключено, что рано или поздно изменит и мне? Не исключено. На фига же мне эти радости?
Много через полгода блудная жена, подрумяненная на медленном огне до хрусткой корочки невроза, постучит в дверь по месту прежней прописки. Но вряд ли там ее будет ждать торжественный банкет с телятиной. Скорее незнакомые тапочки в прихожей.
Итак, помни: штамп в паспорте — и приманка, и броня.
МОЛЧИ, СКРЫВАЙСЯ И ТАИ
Последствия раскрытой измены, мужской и женской, разнятся, как фурункул и рак. От первого остается лишь шрамик. Летальный исход семьи не исключен, но если этого захочет виновник. Причем сильно захочет. Или когда законная половина превращает победные торжества в каннибальские пиршества и ежевечерне терзает печень и память преступного супруга.
После нашей измены гибельный процесс почти необратим. Причина, на мой взгляд, кроется в глубокой разнице восприятия неверности и отношения к ней.
У нас: — Как он мог?
У них: — Как она смела!
У нас: — Он ее любит!
У них: — Она с ним спит!
Взвинченное воображение обманутой жены рисует не сексуальные сцены, а эротические: вот он знакомым жестом отвел прядку со щеки и нежно провел по ней пальцами; вот они сидят на парковой скамейке, а их губы нестерпимо долго сближаются; вот они плутают по полночному городу, его рука лежит на ее плече, регулируя движение, потому что спутница смотрит не на дорогу, а на него. Признания, сделанные сопернице, ранят больнее, чем факт близости. «Скажи, что она — шлюха, что, кроме физиологии, в вашей связи ничего не было, — и я все прощу и забуду», — тайная мольба женщины.
Мужчина знает цену клятвам, целованиям рук, томным вздохам. Ему в клубах табачного дыма видятся иные картинки: «Докажи, что у тебя с этим хмырем ничего не было», — его требование.
Выполнит — наши условия помилования проще пареной репы. Ежедневный психотерапевтический сеанс из нескольких бесхитростных фраз: «Любил и люблю одну тебя. Никто мне больше не нужен, никто с тобой не сравнится, это была нелепая ошибка, в которой я раскаиваюсь».
Заключительный акт: счастливые совместные рыдания, судорожные объятия, посещение кафе-мороженого, усмешливо извлеченный из недр шифоньера коньяк. Вторая свадьба да и только.
Никогда не устраивай свидания в своем дому. Это пикник в кратере вулкана. Даже когда муж улетел в полярную экспедицию или уплыл с аквалангом в Турцию. На полпути вспомнит, что забыл носовой платок, и непременно вернется, сиганув с парашютом или оседлав акулу.
Вы расстелили скатерть, разложили яства и собирались сдвинуть бокалы. Тут-то и загрохочут ключи в заблокированном замке, забьется в истерике звонок, а потный Паоло замечется по квартире, тщетно пытаясь'вдеть тряскую ногу в рукав твоего халата.
После знакомства и легкой потасовки они запрутся на кухне, раздавят поллитру, сначала каждый будет курить свои, потом конфискуют у тебя сигареты, последнюю по-братски разделят пополам и, окончательно сроднившись, сочтут общие финансы и канут в ночь. На рассвете один из них вернется Угадай, который и с цветами или без?
Нет уж, лучше тебе с ворохом одежды запереться в совмещенном санузле и, сидя на кафельном крае в колготках на голое тело, по грохоту и вскрикам восстанавливать картину боя, пока его раскаты не переместятся из коридора в лоджию. С улицы доносится вой пожарной сирены, дребезжат стекла9 Значит, путь свободен. Ну — с Богом!
Вообще вопрос «где?» — не твоя головная боль. А то вывели породу вечных грудничков и веселых даунов Мчим к ним на моторе под тахикардию счетчика, на коленях две сумки (в одной — салаты в литровых банках, курица по-болгарски и торт «Кудрявый мальчик», в другой — постельное белье полотенце и дезодорант «Импульс»), в кулаке зажаты купюра и выклянченные у приятельницы ключи. Она-то и продаст однажды с потрохами.
Ах, главпочтамт, главпочтамт, окошко «до востребования»! Сколько жгучих тайн хранят твои деревянные ящички, какой млеющий воздух над твоей очередью! Как безошибочно выхватывает взгляд из пачки стандартных конвертов тот, что через минуту будет разорван за столом с испорченными бланками телеграмм и допотопными чернильницами, первый и последний раз наполненными в июле тринадцатого года. И сразу рывком, кенгуриным скоком сердца к финалу: что там? — «скучаю, люблю» или «прости-прощай»? Вздох облегчения — и уже медленными, мелкими глотками, слог за слогом, слово за словом.
Поплавала в перламутровом тумане, погрезила о райских кущах… и сунула бесценную писульку в карман плаща, в сумочку, за обшлаг. Немедленно вынь! Вынь, кому говорю! Погреби в ближайшей урне или кремируй. Да, жалко, да, хочется бесконечно вынимать заветный листок и выискивать десертные абзацы. А как насчет вечеров художественного чтения в тесном домашнем кругу? Еще не написана та любовная записка, которая не ускользнет из-под надзора, чтобы распластаться, бесстыдно хихикнув, перед тем, кому она менее всего адресована.
Как убоги амурные святцы! Киска, лапка, солнышко птичка, малышка… что там еще? Годам к тридцати сообразительный мужчина раз и навсегда выбирает для интимного общения одно из универсальных имен:
и дешево, и сердито — память не загружается, накладки исключены. Не ахти какой утонченный маневр, но не признать за ним утилитарных достоинств нельзя.
Врага надо побеждать его же оружием. Советую закрепить за всеми сортами и категориями возлюбленных общую анонимную форму обращения. Положим, котик, или барсик, или зайчик — мир фауны велик. Не ровен час, перекрестишь спросонья Петю в Васю и не сразу сообразишь, отчего закатались желваки по скулам.
Лучшая подружка — девичья подушка. Эта аксиома, надеюсь, не требует доказательств? А тебе самой разве не случалось, капитулируя перед нестерпимым зудом, выкладывать мужу или подруге пылающую жаром запрета информацию? Совсем невтерпеж — бери ночную исповедальную плацкарту. Хотя и здесь не стопроцентная страховка. Попутчицей одной моей знакомой оказалась жена ее любовника. Это выяснилось, когда вынула фотографию, чтобы похвастаться. Большой эффект снимочек произвел. На обеих.
После нашей измены гибельный процесс почти необратим. Причина, на мой взгляд, кроется в глубокой разнице восприятия неверности и отношения к ней.
У нас: — Как он мог?
У них: — Как она смела!
У нас: — Он ее любит!
У них: — Она с ним спит!
Взвинченное воображение обманутой жены рисует не сексуальные сцены, а эротические: вот он знакомым жестом отвел прядку со щеки и нежно провел по ней пальцами; вот они сидят на парковой скамейке, а их губы нестерпимо долго сближаются; вот они плутают по полночному городу, его рука лежит на ее плече, регулируя движение, потому что спутница смотрит не на дорогу, а на него. Признания, сделанные сопернице, ранят больнее, чем факт близости. «Скажи, что она — шлюха, что, кроме физиологии, в вашей связи ничего не было, — и я все прощу и забуду», — тайная мольба женщины.
Мужчина знает цену клятвам, целованиям рук, томным вздохам. Ему в клубах табачного дыма видятся иные картинки: «Докажи, что у тебя с этим хмырем ничего не было», — его требование.
Выполнит — наши условия помилования проще пареной репы. Ежедневный психотерапевтический сеанс из нескольких бесхитростных фраз: «Любил и люблю одну тебя. Никто мне больше не нужен, никто с тобой не сравнится, это была нелепая ошибка, в которой я раскаиваюсь».
Заключительный акт: счастливые совместные рыдания, судорожные объятия, посещение кафе-мороженого, усмешливо извлеченный из недр шифоньера коньяк. Вторая свадьба да и только.
Никогда не устраивай свидания в своем дому. Это пикник в кратере вулкана. Даже когда муж улетел в полярную экспедицию или уплыл с аквалангом в Турцию. На полпути вспомнит, что забыл носовой платок, и непременно вернется, сиганув с парашютом или оседлав акулу.
Вы расстелили скатерть, разложили яства и собирались сдвинуть бокалы. Тут-то и загрохочут ключи в заблокированном замке, забьется в истерике звонок, а потный Паоло замечется по квартире, тщетно пытаясь'вдеть тряскую ногу в рукав твоего халата.
После знакомства и легкой потасовки они запрутся на кухне, раздавят поллитру, сначала каждый будет курить свои, потом конфискуют у тебя сигареты, последнюю по-братски разделят пополам и, окончательно сроднившись, сочтут общие финансы и канут в ночь. На рассвете один из них вернется Угадай, который и с цветами или без?
Нет уж, лучше тебе с ворохом одежды запереться в совмещенном санузле и, сидя на кафельном крае в колготках на голое тело, по грохоту и вскрикам восстанавливать картину боя, пока его раскаты не переместятся из коридора в лоджию. С улицы доносится вой пожарной сирены, дребезжат стекла9 Значит, путь свободен. Ну — с Богом!
Вообще вопрос «где?» — не твоя головная боль. А то вывели породу вечных грудничков и веселых даунов Мчим к ним на моторе под тахикардию счетчика, на коленях две сумки (в одной — салаты в литровых банках, курица по-болгарски и торт «Кудрявый мальчик», в другой — постельное белье полотенце и дезодорант «Импульс»), в кулаке зажаты купюра и выклянченные у приятельницы ключи. Она-то и продаст однажды с потрохами.
Ах, главпочтамт, главпочтамт, окошко «до востребования»! Сколько жгучих тайн хранят твои деревянные ящички, какой млеющий воздух над твоей очередью! Как безошибочно выхватывает взгляд из пачки стандартных конвертов тот, что через минуту будет разорван за столом с испорченными бланками телеграмм и допотопными чернильницами, первый и последний раз наполненными в июле тринадцатого года. И сразу рывком, кенгуриным скоком сердца к финалу: что там? — «скучаю, люблю» или «прости-прощай»? Вздох облегчения — и уже медленными, мелкими глотками, слог за слогом, слово за словом.
Поплавала в перламутровом тумане, погрезила о райских кущах… и сунула бесценную писульку в карман плаща, в сумочку, за обшлаг. Немедленно вынь! Вынь, кому говорю! Погреби в ближайшей урне или кремируй. Да, жалко, да, хочется бесконечно вынимать заветный листок и выискивать десертные абзацы. А как насчет вечеров художественного чтения в тесном домашнем кругу? Еще не написана та любовная записка, которая не ускользнет из-под надзора, чтобы распластаться, бесстыдно хихикнув, перед тем, кому она менее всего адресована.
Как убоги амурные святцы! Киска, лапка, солнышко птичка, малышка… что там еще? Годам к тридцати сообразительный мужчина раз и навсегда выбирает для интимного общения одно из универсальных имен:
и дешево, и сердито — память не загружается, накладки исключены. Не ахти какой утонченный маневр, но не признать за ним утилитарных достоинств нельзя.
Врага надо побеждать его же оружием. Советую закрепить за всеми сортами и категориями возлюбленных общую анонимную форму обращения. Положим, котик, или барсик, или зайчик — мир фауны велик. Не ровен час, перекрестишь спросонья Петю в Васю и не сразу сообразишь, отчего закатались желваки по скулам.
Лучшая подружка — девичья подушка. Эта аксиома, надеюсь, не требует доказательств? А тебе самой разве не случалось, капитулируя перед нестерпимым зудом, выкладывать мужу или подруге пылающую жаром запрета информацию? Совсем невтерпеж — бери ночную исповедальную плацкарту. Хотя и здесь не стопроцентная страховка. Попутчицей одной моей знакомой оказалась жена ее любовника. Это выяснилось, когда вынула фотографию, чтобы похвастаться. Большой эффект снимочек произвел. На обеих.
У МЕНЯ С НИМ НИЧЕГО НЕ БЫЛО
Двое крепко поддатых приятелей выясняют отношения:
· Зачем ты это сделал? Ну заче-е-ем? Я так ее любил, а ты взял и предал, взял и переспал…
· Да не спал я с ней, не спал. Не дала. Только целовать позволила везде
· Целовать — и все?
· И все. Везде.
· Значит, не спал?
· Говорю же тебе — не дала.
· Значит, не предал?
· Не предал.
Друзья обнялись
Что это — черновики Ионеско или диалог двух психов?
Ни то, ни другое Нормальный мужской разговор Гумберт Гумберт с горечью оценивал восприятие себя Лолитой: «Что я для нее? Два глаза и толстый фаллос». — Это образец механической проекции собственных ощущений на чужое пространство с иными геометрическими законами Это для него, пока страдание и посеянное им сострадание к ограбленному, залитому спермой детству не проросли любовью, малолетняя падчерица была лишь миниатюрным футляром для «замшевого устьица».
А вот не литературная, а житейская история. Некая дама поделилась со своим мужем пикантной сплетней
· А кралю-то из десятой квартиры ее идеал бросил Пылинки сдувал, белье развешивал, ногти до земли отрастила, такими и сапоги не застегнешь . «Ах, мой Коленька от меня ни на шаг» Ну и где теперь этот Коленька? Ни Коленьки, ни маникюра
· А почему?
· Дура потому что и язык не короче ногтей. Заболела по-женски, сделали операцию, вырезали все что могли, а она взяла и доложилась мужу
· А разве такое скроешь? Сам бы заметил.
· Как же, заметил! Я пятый год стерильная, много ты назамечал?
Вскоре они развелись.
Мы и не догадываемся, какое значение имеет для возлюбленных альпинистов в нашем ландшафте тот альпийский лужок с аленьким цветком посредине Редкая женщина, когда она не модель порно-журнала, представляет свою распахнутую плоть Природа так хитро спроектировала нас, что с собственной сердцевиной хозяйка знакома лишь на ощупь, если не устраивала ради томного девичьего озорства очную ставку с зеркалом. Не отсюда ли наив сетования — «Ну какая ему, кобелю, разница9 У всех вдоль, а не поперек»
Спорить трудно. И глаза у всех на лице, а не на затылке, и руки растут из плеч, а не из иного какого места Почему-то мы вычеркиваем заповедную зону из конкурсного списка, словно категории прекрасного здесь уже не действуют Еще как действуют. Попытай своего партнера — он подтвердит. Хотя скорее всего увильнет от ответа. Очень уж щекотливая тема, и в конце сообщения лектор вполне может схлопотать по физиономии
Но об индпошиве это я так, к слову Что дано, то и ладно Существенно другое — сосредоточенность их чувства собственника там и нигде больше. Поэтому с простыней у подбородка, с ножом у горла, пришпиленная уликами, как бабочка булавками, к прелюбоденному ложу, не сознавайся в окончательном грехопадении. Качество алиби и аргументов несущественно, главное — убедительность тона. Муж поверит, вот увидишь. Не из-за наивности, а из-за трепетного отношения к собственной персоне.
Их родовая терпимость к боли — совершеннейший блеф. Какое жалкое зрелище — мужчина в стоматологическом кресле! Какое жуткое зрелище — покинутый муж!
Мы, брошенные, рыдаем ночами, но слезы капают в мыльную пену постирушки, худеем, сохнем, но варенье сварено, огурцы законсервированы; о грудную клетку полирует коготки черная кошка депрессии, но машинально подкрашиваем губы перед зеркалом в прихожей. Они, отвергнутые, выпивают бермудский треугольник, слюнявят блузки залетных подруг, в перерывах между сеансами соития вкладывая их наманикюренные персты в свои сердечные раны, чтобы на рассвете с полным правом оскорбленного навек самца выставить измятую гостью без кофе и поцелуя за порог.
Пусть весь мир обвиняет тебя, размахивая крадеными письмами и фотографиями, выстраивает у дверей мавзолейную очередь очевидцев, искушает задушевными беседами, натягивая маску сочувствия и понимания. Не удостаивай его взглядом — это Вий с поднятыми веками. Помни тверже своей девичьей фамилии: ты чиста и безгрешна.
Да, позволила себе немного лишнего, перекокетничала, чуть не утратила контроль над собой и ситуацией. Но пограничную черту не переступила. Не переступила — и все тут! А люди врут. Из-за подлости натуры. Из зависти к нашей любви и счастью. Мы же с тобой так нерушимо, так нескончаемо счастливы! Не правда ли, милый?
· Зачем ты это сделал? Ну заче-е-ем? Я так ее любил, а ты взял и предал, взял и переспал…
· Да не спал я с ней, не спал. Не дала. Только целовать позволила везде
· Целовать — и все?
· И все. Везде.
· Значит, не спал?
· Говорю же тебе — не дала.
· Значит, не предал?
· Не предал.
Друзья обнялись
Что это — черновики Ионеско или диалог двух психов?
Ни то, ни другое Нормальный мужской разговор Гумберт Гумберт с горечью оценивал восприятие себя Лолитой: «Что я для нее? Два глаза и толстый фаллос». — Это образец механической проекции собственных ощущений на чужое пространство с иными геометрическими законами Это для него, пока страдание и посеянное им сострадание к ограбленному, залитому спермой детству не проросли любовью, малолетняя падчерица была лишь миниатюрным футляром для «замшевого устьица».
А вот не литературная, а житейская история. Некая дама поделилась со своим мужем пикантной сплетней
· А кралю-то из десятой квартиры ее идеал бросил Пылинки сдувал, белье развешивал, ногти до земли отрастила, такими и сапоги не застегнешь . «Ах, мой Коленька от меня ни на шаг» Ну и где теперь этот Коленька? Ни Коленьки, ни маникюра
· А почему?
· Дура потому что и язык не короче ногтей. Заболела по-женски, сделали операцию, вырезали все что могли, а она взяла и доложилась мужу
· А разве такое скроешь? Сам бы заметил.
· Как же, заметил! Я пятый год стерильная, много ты назамечал?
Вскоре они развелись.
Мы и не догадываемся, какое значение имеет для возлюбленных альпинистов в нашем ландшафте тот альпийский лужок с аленьким цветком посредине Редкая женщина, когда она не модель порно-журнала, представляет свою распахнутую плоть Природа так хитро спроектировала нас, что с собственной сердцевиной хозяйка знакома лишь на ощупь, если не устраивала ради томного девичьего озорства очную ставку с зеркалом. Не отсюда ли наив сетования — «Ну какая ему, кобелю, разница9 У всех вдоль, а не поперек»
Спорить трудно. И глаза у всех на лице, а не на затылке, и руки растут из плеч, а не из иного какого места Почему-то мы вычеркиваем заповедную зону из конкурсного списка, словно категории прекрасного здесь уже не действуют Еще как действуют. Попытай своего партнера — он подтвердит. Хотя скорее всего увильнет от ответа. Очень уж щекотливая тема, и в конце сообщения лектор вполне может схлопотать по физиономии
Но об индпошиве это я так, к слову Что дано, то и ладно Существенно другое — сосредоточенность их чувства собственника там и нигде больше. Поэтому с простыней у подбородка, с ножом у горла, пришпиленная уликами, как бабочка булавками, к прелюбоденному ложу, не сознавайся в окончательном грехопадении. Качество алиби и аргументов несущественно, главное — убедительность тона. Муж поверит, вот увидишь. Не из-за наивности, а из-за трепетного отношения к собственной персоне.
Их родовая терпимость к боли — совершеннейший блеф. Какое жалкое зрелище — мужчина в стоматологическом кресле! Какое жуткое зрелище — покинутый муж!
Мы, брошенные, рыдаем ночами, но слезы капают в мыльную пену постирушки, худеем, сохнем, но варенье сварено, огурцы законсервированы; о грудную клетку полирует коготки черная кошка депрессии, но машинально подкрашиваем губы перед зеркалом в прихожей. Они, отвергнутые, выпивают бермудский треугольник, слюнявят блузки залетных подруг, в перерывах между сеансами соития вкладывая их наманикюренные персты в свои сердечные раны, чтобы на рассвете с полным правом оскорбленного навек самца выставить измятую гостью без кофе и поцелуя за порог.
Пусть весь мир обвиняет тебя, размахивая крадеными письмами и фотографиями, выстраивает у дверей мавзолейную очередь очевидцев, искушает задушевными беседами, натягивая маску сочувствия и понимания. Не удостаивай его взглядом — это Вий с поднятыми веками. Помни тверже своей девичьей фамилии: ты чиста и безгрешна.
Да, позволила себе немного лишнего, перекокетничала, чуть не утратила контроль над собой и ситуацией. Но пограничную черту не переступила. Не переступила — и все тут! А люди врут. Из-за подлости натуры. Из зависти к нашей любви и счастью. Мы же с тобой так нерушимо, так нескончаемо счастливы! Не правда ли, милый?
НЕ ПЛЮЙ В КОЛОДЕЦ
Влюбленная женщина чертовски хорошеет. Ее видно за версту: глаза лучатся, волосы отливают шелком, на губах мерцает джокондовская улыбка, по венам бродит темным густым вином кровь. Мужчины оборачиваются вслед, втягивая по-звериному воздух, и ноздри их хищно раздуваются. Наверное, наш организм, потрясенный чувством, вырабатывает какой-то особый колдовской фермент. Восхитительная реакция.
Но у нее есть одно побочное действие: лошадиную дозу магического облучения получает ни в чем не повинный муж. Который без противогаза и предупреждения вдруг оказался в эпицентре чар, дышит эфирными парами истомы и желания. Он-то не в курсе, что к волшебному преображению непричастен, что настойчивый и нежный зов обращен не к нему. И с готовностью откликается. Так некстати!
Нормальная женщина, не искалеченная социумом или патологией, моногамна. Любовник, под чьими пальцами поет ее плоть, всегда один. Не важно, какой срок отпущен ему на царствование, час ли, век ли, — здесь государство с абсолютной монархией. Каждый, кто пытается добавочно вскарабкаться на ложе, воспринимается, если не сознанием, то естеством, как самозванец и насильник Будь он трижды законный супруг.
Но ему-то этого не объяснишь. Особенно сейчас когда сталкивается на лестничной площадке не с клячей в шлепанцах и с бусами прищепок на шее, а с искусно растрепанным, на шпильках, сумочка через плечо, руки в карманах распахнутого плаща, неведомым созданием, которое (две ступеньки по инерции мимо) — стоп! — Ты куда это собралась? — личная, загсом зарезервированная жена:
· Кто — я?
· Да, да, именно — ты!
· Туда…
· Куда — туда?
· На эти… как их… курсы кройки и шитья! Сначала — кройки, потом — шитья. Я же говорила — при клубе имени Мессалины Фаллосской, фасоны прямиком из Парижа, мастер тоже вроде оттуда, обменяли на тонну навоза, карманы от талии до пяток, декольте от пяток до затылка, ужин в сковородке на плите…
Что за чудеса? Дома заинтригованный муж выдернет из розетки забытый утюг, поковыряет вилкой холодные макароны, посмотрит «Вести», безуспешно поищет в телефонном справочнике загадочный клуб и вдруг ближе к полуночи примет контрастный душ, побреется и распечатает подарочный французский одеколон. Готово! Ну, теперь держись, усердная белошвейка!
Какая это божественная стихия бешеный любовник, который без раздумий опрокидывает тебя на все плоскости, попавшиеся на пути — лавки, газоны, пляж, шезлонги, балки чердаков, трубы подвалов, ящики, днища лодок, подшивки газет, рельсы Санкт-петербургской железной дороги, крашеные парты выставленные для просушки в тупиковом треугольнике школьного двора! Голубиный помет, репьи, мазут, опилки, занозы, песок в волосах — здорово-то как' Песнь торжествующей любви.. Да ты, милочка, просто пьяна?
А в спальне горит ночник. На чистом белье — купаный, в свежих бритвенных порезах муж. Такой родной, такой нежеланный. Уставился с деланным вниманием в книгу, а из-под опущенных ресниц тот самый «угрюмый, тусклый огонь желанья». Сейчас начнется…
И почему раньше не замечала, что близость давно превратилась в сплошной синяк штампа? Собачий вальс, исполненный двумя пальцами на расстроенном фоно. Тада-там-там-там, тада-там-там-там, тада-там-та, там-та, та-та-там… Как! Еще не все? И не совестно господам медикам врать в популярных брошюрах, что продолжительность обычного полового акта от пяти до десяти минут? Он длится целую вечность!
Тихо, гулко, муторно… До рассвета уйма времени, домочадцы спят, можно спокойно во всем разобраться. Чем, собственно говоря, не угодил тебе муж? Тем, что, в согласии с Богом и законом, желает собственную жену? Это беда поправимая. Погоди немного, и арктические ночи, которыми ты потчуешь его ныне, остудят однажды его пыл. Мужчина способен с неистовым упорством добиваться благосклонности снегурочки, но не держать в объятиях глыбу льда.
Вы слышали — Кио уехал на гастроль в Америку?
· А кто такой Кио?
· Мне с вас смешно! Кио — это Энштеин цирка.
· А что такое Энштеин?
· Здравствуйте' Энштеин — это автор теории относительности.
· А кто такая теория относительности?
· Ну, это, например, когда всю ночь занимаешься любовью, она пролетает как секунда, а когда сидишь голым задом на раскаленной сковородке, то секунда тянется как вечность.
· И что, с этими двумя мансами он и поехал в Америку?
Интересно, а как действует теория относительности при двойном трюке: сверху — любимая женщина, снизу — раскаленный реквизит? Про ощущение времени — не знаю. Но в социальном статусе фокусника нет сомнений: он женат. Разумеется, не на ассистентке. И с первым шарком дворницкой метлы о новый день затрусит измятый факир по гулкому городу туда, где в зависимости от настроения другой теории — вероятности — запустят или нет в его похмельную голову адский инструмент со вчерашней яичницей.
А на покинутой сцене задернут занавес, вернее, раздвинут шторы, вымоют пепельницу, спустят в грохочущий мусоропровод пустую бутылку из-под колониального ликера, примут душ и сядут с чашечкой кофе в кресло. Рука, словно невзначай перепархивая с места на место, доберется до телефона. Номер — два длинных гудка — сброс — снова номер — и:
· Алло!
· Милый, ты забыл свой галстук…
· Какое, к черту, ателье? — рявкнет трубка. — Вы чем набираете… Ту-ту-ту… С добрым утром, двоюродная жена!
Но у нее есть одно побочное действие: лошадиную дозу магического облучения получает ни в чем не повинный муж. Который без противогаза и предупреждения вдруг оказался в эпицентре чар, дышит эфирными парами истомы и желания. Он-то не в курсе, что к волшебному преображению непричастен, что настойчивый и нежный зов обращен не к нему. И с готовностью откликается. Так некстати!
Нормальная женщина, не искалеченная социумом или патологией, моногамна. Любовник, под чьими пальцами поет ее плоть, всегда один. Не важно, какой срок отпущен ему на царствование, час ли, век ли, — здесь государство с абсолютной монархией. Каждый, кто пытается добавочно вскарабкаться на ложе, воспринимается, если не сознанием, то естеством, как самозванец и насильник Будь он трижды законный супруг.
Но ему-то этого не объяснишь. Особенно сейчас когда сталкивается на лестничной площадке не с клячей в шлепанцах и с бусами прищепок на шее, а с искусно растрепанным, на шпильках, сумочка через плечо, руки в карманах распахнутого плаща, неведомым созданием, которое (две ступеньки по инерции мимо) — стоп! — Ты куда это собралась? — личная, загсом зарезервированная жена:
· Кто — я?
· Да, да, именно — ты!
· Туда…
· Куда — туда?
· На эти… как их… курсы кройки и шитья! Сначала — кройки, потом — шитья. Я же говорила — при клубе имени Мессалины Фаллосской, фасоны прямиком из Парижа, мастер тоже вроде оттуда, обменяли на тонну навоза, карманы от талии до пяток, декольте от пяток до затылка, ужин в сковородке на плите…
Что за чудеса? Дома заинтригованный муж выдернет из розетки забытый утюг, поковыряет вилкой холодные макароны, посмотрит «Вести», безуспешно поищет в телефонном справочнике загадочный клуб и вдруг ближе к полуночи примет контрастный душ, побреется и распечатает подарочный французский одеколон. Готово! Ну, теперь держись, усердная белошвейка!
Какая это божественная стихия бешеный любовник, который без раздумий опрокидывает тебя на все плоскости, попавшиеся на пути — лавки, газоны, пляж, шезлонги, балки чердаков, трубы подвалов, ящики, днища лодок, подшивки газет, рельсы Санкт-петербургской железной дороги, крашеные парты выставленные для просушки в тупиковом треугольнике школьного двора! Голубиный помет, репьи, мазут, опилки, занозы, песок в волосах — здорово-то как' Песнь торжествующей любви.. Да ты, милочка, просто пьяна?
А в спальне горит ночник. На чистом белье — купаный, в свежих бритвенных порезах муж. Такой родной, такой нежеланный. Уставился с деланным вниманием в книгу, а из-под опущенных ресниц тот самый «угрюмый, тусклый огонь желанья». Сейчас начнется…
И почему раньше не замечала, что близость давно превратилась в сплошной синяк штампа? Собачий вальс, исполненный двумя пальцами на расстроенном фоно. Тада-там-там-там, тада-там-там-там, тада-там-та, там-та, та-та-там… Как! Еще не все? И не совестно господам медикам врать в популярных брошюрах, что продолжительность обычного полового акта от пяти до десяти минут? Он длится целую вечность!
Тихо, гулко, муторно… До рассвета уйма времени, домочадцы спят, можно спокойно во всем разобраться. Чем, собственно говоря, не угодил тебе муж? Тем, что, в согласии с Богом и законом, желает собственную жену? Это беда поправимая. Погоди немного, и арктические ночи, которыми ты потчуешь его ныне, остудят однажды его пыл. Мужчина способен с неистовым упорством добиваться благосклонности снегурочки, но не держать в объятиях глыбу льда.
ТЕМА 4
Вы слышали — Кио уехал на гастроль в Америку?
· А кто такой Кио?
· Мне с вас смешно! Кио — это Энштеин цирка.
· А что такое Энштеин?
· Здравствуйте' Энштеин — это автор теории относительности.
· А кто такая теория относительности?
· Ну, это, например, когда всю ночь занимаешься любовью, она пролетает как секунда, а когда сидишь голым задом на раскаленной сковородке, то секунда тянется как вечность.
· И что, с этими двумя мансами он и поехал в Америку?
Интересно, а как действует теория относительности при двойном трюке: сверху — любимая женщина, снизу — раскаленный реквизит? Про ощущение времени — не знаю. Но в социальном статусе фокусника нет сомнений: он женат. Разумеется, не на ассистентке. И с первым шарком дворницкой метлы о новый день затрусит измятый факир по гулкому городу туда, где в зависимости от настроения другой теории — вероятности — запустят или нет в его похмельную голову адский инструмент со вчерашней яичницей.
А на покинутой сцене задернут занавес, вернее, раздвинут шторы, вымоют пепельницу, спустят в грохочущий мусоропровод пустую бутылку из-под колониального ликера, примут душ и сядут с чашечкой кофе в кресло. Рука, словно невзначай перепархивая с места на место, доберется до телефона. Номер — два длинных гудка — сброс — снова номер — и:
· Алло!
· Милый, ты забыл свой галстук…
· Какое, к черту, ателье? — рявкнет трубка. — Вы чем набираете… Ту-ту-ту… С добрым утром, двоюродная жена!
КОТ В МЕШКЕ
Ты — свободна. Он — женат. У вас — роман. Какие проблемы? Живи, радуйся, наслаждайся этим идеальным сочетанием независимости и страсти, не выпрашивай у любви больше, чем она дает, помаши вслед с благодарностью тому, кого она уводит.
Но ты смотришь куда-то в сторону, а глаза на мокром месте. Что там? Соседка с нефтяным переливом на скуле обтирает от пыли реанимационную банку рассола, сосед чинит трехколесный велосипед, молодая чета развешивает белье (он весь такой гордый — с тазиком, она вся такая сосредоточенная — с прищепками). Думаешь о своем желанном, который тоже где-то играет роль образцово-показательного супруга?
А какая-то непонятная женщина варит ему обед (то-то у него хронический гастрит), стирает и гладит его рубашки (воротнички вечно в разводах, а на брюках двойные стрелки), зачем-то ложится рядом с ним в постель (сам признавался, что представляет тебя, чтобы выполнить супружеский долг). Завидуешь? Хочешь вместо нее торчать в почетном карауле на полночной лавочке, ожидая неверные шаги? Он единственный кандидат для «простого бабьего счастья»? Хорошо, попробуем разобраться.
Любовники, приписанные к чужим портам, делятся на два вида.
1. Перспективные. То есть те, с кем есть шанс сварить свежую брачную кашу.
2. 2. Неперспективные.Те, с кем на предмет создания новой, но крепкой семьи лучше не связываться.
1. Перспективные: а) продукты ранней женитьбы. Отношения с женой уже превратились в затон со стоячей водой, сексуальная энергия бьет ключом, перспектива провести необозримое количество дней с удочкой на тихом берегу ввергает в глубокое уныние;
б) консерванты, измученные нарзаном собственной порядочности;
в) хронические женихи. Проценты алиментов достигли крайнего предела, к разводу готовы с момента регистрации, кроме которой им нечего предложить очередной подруге. Так и кочуют из загса в суд и обратно с электробритвой и транзистором;
г) брачные вампиры. Каждая новая жена моложе первой на общую сумму семейного стажа;
д) подкаблучники. Он и нянька, и прачка, и кухарка. У столбовой дворянки, которая повелевает им с резного крыльца. Но зреют гроздья гнева, а домашнее вино из него приготовит та, что глянет на жертву тирании снизу вверх, посадит в красный угол, поднесет с поклоном стопку под пироги с грибами и мясо по-царски, утром подаст вычищенные доспехи и молвит, провожая за порог: — Ступай, милый, правь миром, а я тут по хозяйству похлопочу…
2. Неперспективные. Я расфасовала их по трем кулькам.
а) Самый фундаментальный класс — кобели. Существует несколько пород.
Декоративно-комнатная порода. Специализация — подруги жены. Опрометчиво считают себя в безопасности на своей территории, где и совершается вязка. В дневные часы, когда хозяйка на службе. Хозяйки у доберман-пинчеров — натуры волевые и цельные, сотрудницы солидных контор с премиями, льготами, добротной турбазой и железным графиком работы.
В 18.00 он спрыгнул с тебя и с дивана. В 18.10, нагруженный продовольственными сумками и детьми, уже прикладывается к ее щеке у подъезда. Несколько позднее, смыв под душем амурные ароматы, обновив макияж, со свежей «Бурдой» под мышкой появляешься ты. И который раз, машинально трогая свои чуть вздутые губы, поражаешься его выдержке: приветлив, и только. Но самообладание здесь ни при чем. Это выяснится, когда в трусах наизнанку, скуля и повизгивая, он поползет на брюхе к хозяйским сапожкам. А она будет стоять мраморным изваянием и лишь слегка посторонится, пропуская тебя к выходу. Штрафника вышвырнут следом. Можешь смело подбирать. Кстати, а у тебя есть еще одна близкая подруга?
Крупные экземпляры. Прибиваются на улице ошейнике с оборванным поводком. Мужественны, настойчивы, кольца не прячут. Желания угадывают по глазам, темпераментом сшибают с ног. Но едва утихнет ураган, лизнут ладонь, свисающую с края кровати, — и привет! Нет, конечно, ценой неимоверных усилий можно загипнотизировать и отбуксировать за тридевять земель. Но тогда напряженный контроль не должен ослабевать ни на мгновение. Чуть зазеваешься, отвлечешься — и рванет к кому-то в толпе, прижав уши и крутя пропеллером хвоста.
Дворняги. Добродушны и толерантны. Орган ревности почти отсутствует. Конфликты на этой почве искренне огорчают и обескураживают: это же прекрасно, что вы все ко мне хорошо относитесь. Я к вам всем тоже хорошо отношусь. Зачем же так шуметь? Опять разбудите Герцена.
Но ты смотришь куда-то в сторону, а глаза на мокром месте. Что там? Соседка с нефтяным переливом на скуле обтирает от пыли реанимационную банку рассола, сосед чинит трехколесный велосипед, молодая чета развешивает белье (он весь такой гордый — с тазиком, она вся такая сосредоточенная — с прищепками). Думаешь о своем желанном, который тоже где-то играет роль образцово-показательного супруга?
А какая-то непонятная женщина варит ему обед (то-то у него хронический гастрит), стирает и гладит его рубашки (воротнички вечно в разводах, а на брюках двойные стрелки), зачем-то ложится рядом с ним в постель (сам признавался, что представляет тебя, чтобы выполнить супружеский долг). Завидуешь? Хочешь вместо нее торчать в почетном карауле на полночной лавочке, ожидая неверные шаги? Он единственный кандидат для «простого бабьего счастья»? Хорошо, попробуем разобраться.
Любовники, приписанные к чужим портам, делятся на два вида.
1. Перспективные. То есть те, с кем есть шанс сварить свежую брачную кашу.
2. 2. Неперспективные.Те, с кем на предмет создания новой, но крепкой семьи лучше не связываться.
1. Перспективные: а) продукты ранней женитьбы. Отношения с женой уже превратились в затон со стоячей водой, сексуальная энергия бьет ключом, перспектива провести необозримое количество дней с удочкой на тихом берегу ввергает в глубокое уныние;
б) консерванты, измученные нарзаном собственной порядочности;
в) хронические женихи. Проценты алиментов достигли крайнего предела, к разводу готовы с момента регистрации, кроме которой им нечего предложить очередной подруге. Так и кочуют из загса в суд и обратно с электробритвой и транзистором;
г) брачные вампиры. Каждая новая жена моложе первой на общую сумму семейного стажа;
д) подкаблучники. Он и нянька, и прачка, и кухарка. У столбовой дворянки, которая повелевает им с резного крыльца. Но зреют гроздья гнева, а домашнее вино из него приготовит та, что глянет на жертву тирании снизу вверх, посадит в красный угол, поднесет с поклоном стопку под пироги с грибами и мясо по-царски, утром подаст вычищенные доспехи и молвит, провожая за порог: — Ступай, милый, правь миром, а я тут по хозяйству похлопочу…
2. Неперспективные. Я расфасовала их по трем кулькам.
а) Самый фундаментальный класс — кобели. Существует несколько пород.
Декоративно-комнатная порода. Специализация — подруги жены. Опрометчиво считают себя в безопасности на своей территории, где и совершается вязка. В дневные часы, когда хозяйка на службе. Хозяйки у доберман-пинчеров — натуры волевые и цельные, сотрудницы солидных контор с премиями, льготами, добротной турбазой и железным графиком работы.
В 18.00 он спрыгнул с тебя и с дивана. В 18.10, нагруженный продовольственными сумками и детьми, уже прикладывается к ее щеке у подъезда. Несколько позднее, смыв под душем амурные ароматы, обновив макияж, со свежей «Бурдой» под мышкой появляешься ты. И который раз, машинально трогая свои чуть вздутые губы, поражаешься его выдержке: приветлив, и только. Но самообладание здесь ни при чем. Это выяснится, когда в трусах наизнанку, скуля и повизгивая, он поползет на брюхе к хозяйским сапожкам. А она будет стоять мраморным изваянием и лишь слегка посторонится, пропуская тебя к выходу. Штрафника вышвырнут следом. Можешь смело подбирать. Кстати, а у тебя есть еще одна близкая подруга?
Крупные экземпляры. Прибиваются на улице ошейнике с оборванным поводком. Мужественны, настойчивы, кольца не прячут. Желания угадывают по глазам, темпераментом сшибают с ног. Но едва утихнет ураган, лизнут ладонь, свисающую с края кровати, — и привет! Нет, конечно, ценой неимоверных усилий можно загипнотизировать и отбуксировать за тридевять земель. Но тогда напряженный контроль не должен ослабевать ни на мгновение. Чуть зазеваешься, отвлечешься — и рванет к кому-то в толпе, прижав уши и крутя пропеллером хвоста.
Дворняги. Добродушны и толерантны. Орган ревности почти отсутствует. Конфликты на этой почве искренне огорчают и обескураживают: это же прекрасно, что вы все ко мне хорошо относитесь. Я к вам всем тоже хорошо отношусь. Зачем же так шуметь? Опять разбудите Герцена.