– Подержи его, дорогой Чарльз, пока я буду наливать тебе шерри!
Мистер Ривенхол машинально протянул руку и оказался обладателем желтого пушистого шарика. Не имело смысла спрашивать, почему ему доверили подержать утенка, поэтому он сел на угол стола, придерживая птенца одним пальцем и наблюдая за кузиной:
– Конечно же, – спокойно сказала Софи, – это объясняет, почему ты приехал.
– Это не объясняет ничего подобного, и ты отлично это знаешь! – сказал мистер Ривенхол.
– Какое у тебя мокрое пальто! – заметила Софи, развешивая его перед огнем. – Надеюсь, ты не простудился!
– Ну, конечно, я не простудился! – нетерпеливо сказал он. – Кроме того, последние полчаса дождя не было!
Софи протянула ему стакан с шерри.
– Теперь я спокойна! Бедный лорд Бромфорд подхватил ужасную простуду! Он собирался вызвать Чарльбери к барьеру, но приехав сюда, смог только чихать.
– Бромфорд! — воскликнул он. – Уж не хочешь ли ты сказать, что и он здесь?
– Да, именно это. Мисс Рекстон привезла его. Думаю, о на надеялась, что он вновь сделает мне предложение и, тем самым, спасет мою репутацию, но этот бедняга был совершенно сражен своей ужасной простудой, которая, как он опасается, может дойти до легких. Это вытеснило из его головы все остальное, и не удивительно.
– Софи, ты пытаешься обмануть меня? – подозрительно спросил мистер Ривенхол. – Даже Эжени не станет навязывать тебе этого болвана!
– Мисс Рекстон не считает его болваном. Она говорит, что он рассудительный человек и…
– Благодарю! Я слышал достаточно! – прервал он ее. – Вот, возьми этого птенца! Где Эжени?
Она взяла у него утенка и водворила его к братьям в ящик.
– Ну, если она уже не варит на кухне свой напиток, полагаю, ты найдешь ее рядом с Бромфордом в лучшей спальне, – ответила она.
– Что?
– Убеждающей его проглотить немножко жидкой овсяной каши, – пояснила Софи с невинным видом. – Вторая дверь вверху лестницы, дорогой Чарльз!
Мистер Ривенхол залпом допил шерри, поставил стакан на стол, зловеще пообещал кузине разобраться с ней позднее и зашагал вверх по лестнице в сопровождении Тины, которая весело резвилась у него под ногами, убежденная, что он собирается предложить ей какую-то новую игру, Софи прошла на кухню, чтобы сообщить хлопочущей маркизе, что хотя два человека уехали и не будут обедать, на их место приехал третий.
Тем временем мистер Ривенхол добрался до верха лестницы и без церемоний толкнул дверь лучшей спальни. Его оскорбленному взору открылась домашняя сцена. В кресле рядом с ярко горящим камином, сидел лорд Бромфорд экран защищал его персону от сквозняка из окна, обе его ноги были опущены в таз с горячей водой и горчицей, поверх халата сэра Винсента на его плечи было наброшено одеяло, а в руках он держал тарелку с овсяной кашей и ложку. Мисс Рекстон заботливо суетилась вокруг него, готовая подлить в таз горячей воды из чайника на каминной полке или заменить тарелку с кашей поссетом собственного приготовления.
– Честное слово! – запальчиво сказал мистер Ривенхол.
– Сквозняк! – запротестовал его светлость. – Мисс Рекстон! Я чувствую, как ветер шевелит мне волосы!
– Прошу тебя, Чарльз, закрой дверь! – резко сказала мисс Рекстон. – Ты что, не соображаешь? Лорд Бромфорд нездоров!
– Это я вижу! – огрызнулся он, входя в комнату. – Возможно, моя дорогая Эжени, ты захочешь объяснить мне, что значит вся эта чертовщина?
Вспыхнув, она моментально ответила:
– Благодаря бессердечию твоей сестры, – я не могу назвать это иначе, – которое проявилось в отказе предложить лорду Бромфорду место в карете, он подхватил сильнейшую простуду! И я смею надеяться, что она не нанесет заметного вреда его здоровью!
– Никогда не думал, что у Сесилии столько здравого смысла! Если бы его было достаточно, чтобы удержать ее и тебя от этой столь же бесполезной, сколь и бестактной поездки, я был бы еще больше благодарен! Впервые в жизни ты совершила промах, Эжеии! Пусть это послужит тебе уроком на будущее!
Те, кто был хорошо знаком с силой слова мистера Ривенхола, посчитали бы эту речь слабым упреком. Но мисс Рекстон, в чьем присутствии он тщательно следил за своим языком до сих пор, едва могла поверить своим ушам.
– Чарльз! – поражение пробормотала она.
– Ты воображала, что своим глупым и злобным письмом заставишь меня плохо думать о Софи? – потребовал он ответа. – Ты пыталась с самого начала настроить меня против нее, но сегодня ты превзошла себя, моя девочка! Как ты посмела написать мне такое? Неужели ты столь отчаянно глупа, что предположила, будто Софи будет нуждаться в твоем присутствии, чтобы восстановить репутацию в свете, или будто я поверю хоть одному слову клеветы на нее?
– Сэр! – сказал лорд Бромфорд со всем возможным достоинством, которое можно ожидать от человека, обеими ногами стоящего в тазу с горячей водой и горчицей. – Вы ответите мне за эти слова!
– Непременно! Где и когда вам будет угодно? – сказал мистер Ривенхол с пугающей быстротой.
– Прошу вас, не слушайте его, лорд Бромфорд! – вскричала мисс Рекстон в сильном волнении. – Он вне себя! Если дуэль между вами произойдет по моей вине, я никогда не смогу глядеть людям в глаза! Прошу, успокойтесь! Ваш пульс, наверное, неистовствует, что я скажу дорогой леди Бромфорд?
Он схватил ее руку и крепко сжал, прочувствованно сказав:
– Столь доброе, столь прекрасное создание! При всех ваших достижениях, всем вашем образовании сохранить качества, присущие лишь истинной женщине! Я не могу не вспомнить поэтические строки…
– Осторожно! – неприветливо вмешался мистер Ривенхол. – Вы вспоминали их и в связи с моей кузиной, а повторяться нехорошо!
– Сэр! – сказал лорд Бромфорд, свирепо глядя на него. – Я собирался сказать, что мисс Рекстон показала себя…
– Прекрасным ангелом! Я это уже слышал. Попробуйте обратиться к другому поэту!
– Я вынуждена просить вас, сэр, – ледяным голосом сказала мисс Рекстон, – немедленно покинуть эту комнату… и забрать с собой эту ужасную собачонку мисс Стэнтон-Лейси! Я благодарна Богу за то, что узнала ваше истинное лицо, пока еще не слишком поздно! Будьте любезны послать в «Gazette» объявление о расторжении нашей помолвки!
– Это будет сделано немедленно, – сказал мистер Ри-венхол, кланяясь. – Прошу вас принять мое глубокое сожаление и искренние пожелания счастья, сударыня!
– Благодарю! И если я не могу поздравить вас с тем же в союзе, в который вы, без сомнения, хотите вступить, по крайней мере, я могу молиться, чтобы вас не постигло горькое разочарование в характере той леди, на которой вы собираетесь жениться! – сказала мисс Рекстон, с горящими на щеках красными пятнами.
– Не думаю, что буду разочарован, – возразил мистер Ривенхол с внезапной и печальной усмешкой. – Шокирован, сведен с ума и ошеломлен, возможно, но не разочарован! Пойдем, Тина!
Спустившись в холл, он увидел, что Софи сидит на полу возле ящика с утятами и не позволяет им разбегаться. Не поднимая головы, она сказала:
– Сэр Винсент нашел в погребе несколько бутылок прекрасного бургундского, а Санчия сказала, что нам все же не придется есть свиной бок.
– Тальгарт? – враждебно воскликнул мистер Ривенхол. – Какого черта он приехал сюда?
– Он приехал с Санчией. Это ужасно, Чарльз. Как я посмотрю сэру Горасу в лицо, я не знаю! Он женился на Санчии! Не представляю, что теперь делать!
– Да ничего. Твой отец будет в восторге! Забыл сообщить тебе, моя дорогая кузина, что он приехал в город и сейчас на Беркли-Сквер дожидается твоего возвращения. Он почувствовал досаду, узнав о твоих усилиях оградить маркизу от Тальгарта.
– Сэр Горас в Лондоне? – воскликнула Софи с просветлевшим лицом. – О, Чарльз, и меня нет там, чтобы приветствовать его! Почему ты мне сразу не сказал?
– Я думал о другом. Поднимайся!
Она позволила поставить себя на ноги, но сказала:
– Чарльз, ты преодолел свое затруднение?
– Да, – ответил он. – Мисс Рекстон аннулировала нашу помолвку.
– И Сесилия свою с Огэстесом тоже, так что теперь я могу…
– Софи, я вряд ли когда-нибудь узнаю, почему она это сделала, а также почему ты держишь в доме выводок утят, но это и не интересует меня в настоящий момент! Мне надо сказать тебе кое-что важнее!
– Конечно! – сказала Софи. – Твой конь! Чарльз, мне в самом деле очень жаль, что я так рассердила тебя!
– Нет! — воскликнул мистер Ривенхол, встряхивая ее за плечи. – Ты знаешь… Софи, ты знаешь, что я не хотел… Ты ведь убежала из Лондона не из-за этого?
– Да нет же, Чарльз! Мне нужен был какой-то предлог! Ты не можешь не понимать это!
– Дьявол! – сказал мистер Ривенхол и так сильно обнял ее, что она запротестовала, а Тина прыгала вокруг них и лаяла.
– Тихо! – скомандовал мистер Ривенхол. Он положил руки на шею Софи и приподнял ей подбородок. – Ты выйдешь за меня, гнусная и противная девчонка?
– Да, но помни, я согласилась, только чтобы спасти свою шею! – ответила Софи.
Открывшаяся дверь библиотеки заставила его выпустить ее и быстро оглянуться через плечо. В холл вошел мистер Фонхоуп с выражением полнейшей абстракции на лице и с листком бумаги в руках.
– Там нет чернил, – пожаловался он, – а я сломал карандаш. Я отказался от мысли назвать вас весталкой; это слово какое-то неуклюжее. Теперь первая строка звучит так: «Богиня, ты, поднявши руки…» Но мне нужны чернила!
С этими словами, не обратив ни малейшего внимания на мистера Ривенхола, он прошел через холл и скрылся за дверью, ведущей в задние помещения.
Мистер Ривенхол с нескрываемым ужасом на лице повернулся к Софи. <
– О Боже! – сказал он. – Ты могла бы предупредитй меня, чтоон был там! А что за чертовщину он плел?
– Ну, я думаю, — доверительно сказала Софи, – что теперь он решил влюбиться в меня, Чарльз. Ему понравилось, как я держала лампу, и он сказал, что хотел бы увидеть меня с чайником.
– Он этого не увидит! – возмутился мистер Ривенхол. Он огляделся, увидел ее накидку на стуле и взял ее. – Софи, надень это! Где твоя шляпка?
– Но, Чарльз, мы не можем оставить бедную Санчию наедине со всеми этими ужасными людьми! Это подло!
– Можем! Ты же не думаешь, что я собираюсь сидеть за одним столом с Эжени и этим проклятым поэтом? Это твоя муфта? Должны мы взять с собой этих утят?
– Нет, это муфта Сесилии, и теперь они снова разбегутся по всему полу! Чарльз, какой ты противный!
Сэр Винсент, войдя в холл с двумя бутылками, поставил их на камин и сказал:
– Здравствуйте, Ривенхол! Софи, в этом доме есть чернила? Поэт пошел искать их в кладовую и доводит этим мою бедную Санчию до безумия.
– Тальгарт, – сказал мистер Ривенхол, крепко держа Софи за руку, – прошу вас позаботиться об этих чертовых утятах и желаю вам приятного вечера! Сэр Горас приехал в город, и я должен немедленно вернуть ему дочь!
– Ривенхол, – серьезно сказал сэр Винсент, – я отлично вас понимаю и восхищаюсь вашим здравым смыслом. Позвольте поздравить вас! Я передам ваши извинения своей жене. Разрешите посоветовать вам не медлить с отъездом! Скоро вернется поэт!
– Сэр Винсент! – вскричала Софи, увлекаемая к двери. – Отдайте мой чемодан мисс Рекстон и попросите ее без стеснения пользоваться всем, что ей понадобится! Чарльз, это сумасшествие! Ты приехал в бричке? А что, если снова начнется дождь? Я промокну насквозь!
– Так тебе и надо! – парировал ее неблагородный кузен.
– Чарльз! – ошеломленно выдавила она. – Ты же не любишь меня!
Мистер Ривенхол захлопнул дверь позади них, порывисто заключил ее в объятия и поцеловал.
– Не люблю. Я испытываю к тебе сильнейшую неприязнь! – хрипло сказал он.
Побуждаемая этим любовным признанием, мисс Стэнтон-Лейси страстно вернула ему поцелуй и, не сопротивляясь, позволила увлечь себя в сторону конюшни.
Мистер Ривенхол машинально протянул руку и оказался обладателем желтого пушистого шарика. Не имело смысла спрашивать, почему ему доверили подержать утенка, поэтому он сел на угол стола, придерживая птенца одним пальцем и наблюдая за кузиной:
– Конечно же, – спокойно сказала Софи, – это объясняет, почему ты приехал.
– Это не объясняет ничего подобного, и ты отлично это знаешь! – сказал мистер Ривенхол.
– Какое у тебя мокрое пальто! – заметила Софи, развешивая его перед огнем. – Надеюсь, ты не простудился!
– Ну, конечно, я не простудился! – нетерпеливо сказал он. – Кроме того, последние полчаса дождя не было!
Софи протянула ему стакан с шерри.
– Теперь я спокойна! Бедный лорд Бромфорд подхватил ужасную простуду! Он собирался вызвать Чарльбери к барьеру, но приехав сюда, смог только чихать.
– Бромфорд! — воскликнул он. – Уж не хочешь ли ты сказать, что и он здесь?
– Да, именно это. Мисс Рекстон привезла его. Думаю, о на надеялась, что он вновь сделает мне предложение и, тем самым, спасет мою репутацию, но этот бедняга был совершенно сражен своей ужасной простудой, которая, как он опасается, может дойти до легких. Это вытеснило из его головы все остальное, и не удивительно.
– Софи, ты пытаешься обмануть меня? – подозрительно спросил мистер Ривенхол. – Даже Эжени не станет навязывать тебе этого болвана!
– Мисс Рекстон не считает его болваном. Она говорит, что он рассудительный человек и…
– Благодарю! Я слышал достаточно! – прервал он ее. – Вот, возьми этого птенца! Где Эжени?
Она взяла у него утенка и водворила его к братьям в ящик.
– Ну, если она уже не варит на кухне свой напиток, полагаю, ты найдешь ее рядом с Бромфордом в лучшей спальне, – ответила она.
– Что?
– Убеждающей его проглотить немножко жидкой овсяной каши, – пояснила Софи с невинным видом. – Вторая дверь вверху лестницы, дорогой Чарльз!
Мистер Ривенхол залпом допил шерри, поставил стакан на стол, зловеще пообещал кузине разобраться с ней позднее и зашагал вверх по лестнице в сопровождении Тины, которая весело резвилась у него под ногами, убежденная, что он собирается предложить ей какую-то новую игру, Софи прошла на кухню, чтобы сообщить хлопочущей маркизе, что хотя два человека уехали и не будут обедать, на их место приехал третий.
Тем временем мистер Ривенхол добрался до верха лестницы и без церемоний толкнул дверь лучшей спальни. Его оскорбленному взору открылась домашняя сцена. В кресле рядом с ярко горящим камином, сидел лорд Бромфорд экран защищал его персону от сквозняка из окна, обе его ноги были опущены в таз с горячей водой и горчицей, поверх халата сэра Винсента на его плечи было наброшено одеяло, а в руках он держал тарелку с овсяной кашей и ложку. Мисс Рекстон заботливо суетилась вокруг него, готовая подлить в таз горячей воды из чайника на каминной полке или заменить тарелку с кашей поссетом собственного приготовления.
– Честное слово! – запальчиво сказал мистер Ривенхол.
– Сквозняк! – запротестовал его светлость. – Мисс Рекстон! Я чувствую, как ветер шевелит мне волосы!
– Прошу тебя, Чарльз, закрой дверь! – резко сказала мисс Рекстон. – Ты что, не соображаешь? Лорд Бромфорд нездоров!
– Это я вижу! – огрызнулся он, входя в комнату. – Возможно, моя дорогая Эжени, ты захочешь объяснить мне, что значит вся эта чертовщина?
Вспыхнув, она моментально ответила:
– Благодаря бессердечию твоей сестры, – я не могу назвать это иначе, – которое проявилось в отказе предложить лорду Бромфорду место в карете, он подхватил сильнейшую простуду! И я смею надеяться, что она не нанесет заметного вреда его здоровью!
– Никогда не думал, что у Сесилии столько здравого смысла! Если бы его было достаточно, чтобы удержать ее и тебя от этой столь же бесполезной, сколь и бестактной поездки, я был бы еще больше благодарен! Впервые в жизни ты совершила промах, Эжеии! Пусть это послужит тебе уроком на будущее!
Те, кто был хорошо знаком с силой слова мистера Ривенхола, посчитали бы эту речь слабым упреком. Но мисс Рекстон, в чьем присутствии он тщательно следил за своим языком до сих пор, едва могла поверить своим ушам.
– Чарльз! – поражение пробормотала она.
– Ты воображала, что своим глупым и злобным письмом заставишь меня плохо думать о Софи? – потребовал он ответа. – Ты пыталась с самого начала настроить меня против нее, но сегодня ты превзошла себя, моя девочка! Как ты посмела написать мне такое? Неужели ты столь отчаянно глупа, что предположила, будто Софи будет нуждаться в твоем присутствии, чтобы восстановить репутацию в свете, или будто я поверю хоть одному слову клеветы на нее?
– Сэр! – сказал лорд Бромфорд со всем возможным достоинством, которое можно ожидать от человека, обеими ногами стоящего в тазу с горячей водой и горчицей. – Вы ответите мне за эти слова!
– Непременно! Где и когда вам будет угодно? – сказал мистер Ривенхол с пугающей быстротой.
– Прошу вас, не слушайте его, лорд Бромфорд! – вскричала мисс Рекстон в сильном волнении. – Он вне себя! Если дуэль между вами произойдет по моей вине, я никогда не смогу глядеть людям в глаза! Прошу, успокойтесь! Ваш пульс, наверное, неистовствует, что я скажу дорогой леди Бромфорд?
Он схватил ее руку и крепко сжал, прочувствованно сказав:
– Столь доброе, столь прекрасное создание! При всех ваших достижениях, всем вашем образовании сохранить качества, присущие лишь истинной женщине! Я не могу не вспомнить поэтические строки…
– Осторожно! – неприветливо вмешался мистер Ривенхол. – Вы вспоминали их и в связи с моей кузиной, а повторяться нехорошо!
– Сэр! – сказал лорд Бромфорд, свирепо глядя на него. – Я собирался сказать, что мисс Рекстон показала себя…
– Прекрасным ангелом! Я это уже слышал. Попробуйте обратиться к другому поэту!
– Я вынуждена просить вас, сэр, – ледяным голосом сказала мисс Рекстон, – немедленно покинуть эту комнату… и забрать с собой эту ужасную собачонку мисс Стэнтон-Лейси! Я благодарна Богу за то, что узнала ваше истинное лицо, пока еще не слишком поздно! Будьте любезны послать в «Gazette» объявление о расторжении нашей помолвки!
– Это будет сделано немедленно, – сказал мистер Ри-венхол, кланяясь. – Прошу вас принять мое глубокое сожаление и искренние пожелания счастья, сударыня!
– Благодарю! И если я не могу поздравить вас с тем же в союзе, в который вы, без сомнения, хотите вступить, по крайней мере, я могу молиться, чтобы вас не постигло горькое разочарование в характере той леди, на которой вы собираетесь жениться! – сказала мисс Рекстон, с горящими на щеках красными пятнами.
– Не думаю, что буду разочарован, – возразил мистер Ривенхол с внезапной и печальной усмешкой. – Шокирован, сведен с ума и ошеломлен, возможно, но не разочарован! Пойдем, Тина!
Спустившись в холл, он увидел, что Софи сидит на полу возле ящика с утятами и не позволяет им разбегаться. Не поднимая головы, она сказала:
– Сэр Винсент нашел в погребе несколько бутылок прекрасного бургундского, а Санчия сказала, что нам все же не придется есть свиной бок.
– Тальгарт? – враждебно воскликнул мистер Ривенхол. – Какого черта он приехал сюда?
– Он приехал с Санчией. Это ужасно, Чарльз. Как я посмотрю сэру Горасу в лицо, я не знаю! Он женился на Санчии! Не представляю, что теперь делать!
– Да ничего. Твой отец будет в восторге! Забыл сообщить тебе, моя дорогая кузина, что он приехал в город и сейчас на Беркли-Сквер дожидается твоего возвращения. Он почувствовал досаду, узнав о твоих усилиях оградить маркизу от Тальгарта.
– Сэр Горас в Лондоне? – воскликнула Софи с просветлевшим лицом. – О, Чарльз, и меня нет там, чтобы приветствовать его! Почему ты мне сразу не сказал?
– Я думал о другом. Поднимайся!
Она позволила поставить себя на ноги, но сказала:
– Чарльз, ты преодолел свое затруднение?
– Да, – ответил он. – Мисс Рекстон аннулировала нашу помолвку.
– И Сесилия свою с Огэстесом тоже, так что теперь я могу…
– Софи, я вряд ли когда-нибудь узнаю, почему она это сделала, а также почему ты держишь в доме выводок утят, но это и не интересует меня в настоящий момент! Мне надо сказать тебе кое-что важнее!
– Конечно! – сказала Софи. – Твой конь! Чарльз, мне в самом деле очень жаль, что я так рассердила тебя!
– Нет! — воскликнул мистер Ривенхол, встряхивая ее за плечи. – Ты знаешь… Софи, ты знаешь, что я не хотел… Ты ведь убежала из Лондона не из-за этого?
– Да нет же, Чарльз! Мне нужен был какой-то предлог! Ты не можешь не понимать это!
– Дьявол! – сказал мистер Ривенхол и так сильно обнял ее, что она запротестовала, а Тина прыгала вокруг них и лаяла.
– Тихо! – скомандовал мистер Ривенхол. Он положил руки на шею Софи и приподнял ей подбородок. – Ты выйдешь за меня, гнусная и противная девчонка?
– Да, но помни, я согласилась, только чтобы спасти свою шею! – ответила Софи.
Открывшаяся дверь библиотеки заставила его выпустить ее и быстро оглянуться через плечо. В холл вошел мистер Фонхоуп с выражением полнейшей абстракции на лице и с листком бумаги в руках.
– Там нет чернил, – пожаловался он, – а я сломал карандаш. Я отказался от мысли назвать вас весталкой; это слово какое-то неуклюжее. Теперь первая строка звучит так: «Богиня, ты, поднявши руки…» Но мне нужны чернила!
С этими словами, не обратив ни малейшего внимания на мистера Ривенхола, он прошел через холл и скрылся за дверью, ведущей в задние помещения.
Мистер Ривенхол с нескрываемым ужасом на лице повернулся к Софи. <
– О Боже! – сказал он. – Ты могла бы предупредитй меня, чтоон был там! А что за чертовщину он плел?
– Ну, я думаю, — доверительно сказала Софи, – что теперь он решил влюбиться в меня, Чарльз. Ему понравилось, как я держала лампу, и он сказал, что хотел бы увидеть меня с чайником.
– Он этого не увидит! – возмутился мистер Ривенхол. Он огляделся, увидел ее накидку на стуле и взял ее. – Софи, надень это! Где твоя шляпка?
– Но, Чарльз, мы не можем оставить бедную Санчию наедине со всеми этими ужасными людьми! Это подло!
– Можем! Ты же не думаешь, что я собираюсь сидеть за одним столом с Эжени и этим проклятым поэтом? Это твоя муфта? Должны мы взять с собой этих утят?
– Нет, это муфта Сесилии, и теперь они снова разбегутся по всему полу! Чарльз, какой ты противный!
Сэр Винсент, войдя в холл с двумя бутылками, поставил их на камин и сказал:
– Здравствуйте, Ривенхол! Софи, в этом доме есть чернила? Поэт пошел искать их в кладовую и доводит этим мою бедную Санчию до безумия.
– Тальгарт, – сказал мистер Ривенхол, крепко держа Софи за руку, – прошу вас позаботиться об этих чертовых утятах и желаю вам приятного вечера! Сэр Горас приехал в город, и я должен немедленно вернуть ему дочь!
– Ривенхол, – серьезно сказал сэр Винсент, – я отлично вас понимаю и восхищаюсь вашим здравым смыслом. Позвольте поздравить вас! Я передам ваши извинения своей жене. Разрешите посоветовать вам не медлить с отъездом! Скоро вернется поэт!
– Сэр Винсент! – вскричала Софи, увлекаемая к двери. – Отдайте мой чемодан мисс Рекстон и попросите ее без стеснения пользоваться всем, что ей понадобится! Чарльз, это сумасшествие! Ты приехал в бричке? А что, если снова начнется дождь? Я промокну насквозь!
– Так тебе и надо! – парировал ее неблагородный кузен.
– Чарльз! – ошеломленно выдавила она. – Ты же не любишь меня!
Мистер Ривенхол захлопнул дверь позади них, порывисто заключил ее в объятия и поцеловал.
– Не люблю. Я испытываю к тебе сильнейшую неприязнь! – хрипло сказал он.
Побуждаемая этим любовным признанием, мисс Стэнтон-Лейси страстно вернула ему поцелуй и, не сопротивляясь, позволила увлечь себя в сторону конюшни.