Страница:
Успенского не арестовывали. Мы вызовем его в Москву и арестуем здесь. Не
вмешивайтесь в эти дела".
Началась подготовка к посевной. Я еще раньше наметил поездку в
Днепропетровск. Поехал я к Задионченко, а перед отъездом сказал одному лишь
Коротченко, что Успенский оказался врагом народа и его хотят арестовать. "Я
уезжаю, а ты остаешься здесь, в Киеве. Время от времени находи какой-нибудь
вопрос, но сугубо деловой, чтобы тебя не заподозрили, и позванивай
Успенскому". Утром приехал в Днепропетровск, пошел в обком партии, и вдруг -
звонок из Москвы, у телефона Берия. Берия в то время уже был заместителем
наркома Ежова. "Ну, ты, вот, в Днепропетровске, - с упреком сказал он, - а
Успенский сбежал". "Как сбежал?". "Сделай все, чтобы не ушел за границу!".
"Хорошо. Все, что можно сделать, сейчас сделаем. Закроем границу, предупрежу
погранвойска, чтобы они усилили охрану сухопутной и морской границ". В ту
ночь у нас стоял густой туман. Я сказал: "Ночь у нас была с густым туманом,
поэтому машиной сейчас доехать из Киева до границы совершенно невозможно. Он
туда не мог проехать". "Тебе, видимо, надо вернуться в Киев", - посоветовал
Берия. Я возвратился в Киев, поднял всех на ноги. Водолазы сетями \173\ и
крючьями облазили весь Днепр и речной берег, потому что Успенский оставил
записку с намеками, что кончает жизнь самоубийством, бросается в Днепр.
Нашли утонувшую свинью, а Успенского не оказалось. У него остались жена и
сын-подросток, но они ничего не смогли нам сказать. Видимо, сами не знали,
куда подевался муж и отец. Мы продолжали искать бывшего наркома. Не помню,
сколько прошло времени - месяц, два или три, и мне сказали, что поймали
Успенского в Воронеже. Оказывается, он прямо из Киева отправился поездом на
Урал, а с Урала приехал в Воронеж. Там он попытался где-то устроиться (или
даже устроился), но был арестован.
Когда после бегства Успенского я приехал в Москву, Сталин так объяснял
мне, почему сбежал нарком: "Я с вами говорил по телефону, а он подслушал.
Хотя мы говорили по ВЧ и нам даже объясняют, что подслушать ВЧ нельзя,
видимо, чекисты все же могут подслушивать, и он подслушал. Поэтому он и
сбежал". Это одна версия. Вторая такова. Ее тоже выдвигали Сталин и Берия.
Ежов по телефону вызвал Успенского в Москву и, видимо, намекнул ему, что тот
будет арестован. Тогда уже самого Ежова подозревали, что и он враг народа.
Невероятные вещи: враг народа - Ежов! "Ежовые рукавицы"! "Ежевика", как
называл его Сталин. Из Ежова сделали народного героя, острый меч
революции...
И вдруг Ежов - тоже враг народа? Но в то время он еще работал.
Тут же начались аресты чекистов. На Украине арестовали почти всех
чекистов, которые работали с Ежовым. Вот тогда мне кое-что и стало понятно в
деле с лошадьми. По этому вопросу какой-то следователь по особо важным делам
приезжал тогда из Москвы в Киев, вел следствие. Я видел этого человека,
когда я беседовал с профессорами: здоровый молодой человек лет 35-ти,
сильный, большого роста. Он присутствовал, когда я вел эту беседу. Я сидел в
конце стола сбоку. Успенский, как хозяин, уселся прямо в створе стола,
профессор - напротив меня, а следователь - позади меня. Я потом сделал
вывод, что, когда я беседовал, тот, наверное, кулаком жестикулировал
профессору и "подбадривал" его подтвердить свои показания. Так он и сделал.
Потом этого следователя тоже арестовали и расстреляли. Таким-то
образом, истязаниями и вымогательствами, вынудили честного человека
сознаться в преступлениях, которых не было. Я уже говорил, что и самого
преступления-то не было, потому что это был не акт со стороны наших врагов.
Враги, конечно, делали все, что возможно, против нас, но тут как раз
оказались ни при \174\ чем. Это был результат нашей расхлябанности в
колхозах, простого невежества. Вот такая была обстановка. Сколько же тогда
людей погибло! Успенский заваливал меня бумагами, и что ни бумага, то там
враги, враги, враги. Он посылал мне копии, а оригиналы докладов писал сразу
Ежову в Москву. Ежов докладывал Сталину, а я осуществлял вроде бы партийный
контроль. Какой же тут контроль, когда партийные органы сами попали под
контроль тех, кого они должны контролировать? Было растоптано святое звание
коммуниста, его роль, его общественное положение. Над партией встала ЧК.
{1}БУРМИСТЕНКО М.А. (1902-1941) - из крестьян, член РКП(б) с 1919 г., в
20-е годы находился на комсомольской, военной и журналистской работе, с 1932
г. второй секретарь Калмыцкского обкома ВКП(б), с 1936 г. в аппарате ЦК
ВКП(б), с 1938 г. второй секретарь ЦК КП(б)У, с 1939 г. член ЦК ВКП(б), с
1941 г. один из организаторов партизанского движения на Украине и член
Военного совета Юго-Западного фронта. Погиб на фронте.
{2}СЕРДЮК З.Т. (1903-1982) - в 1939-1941, 1943-1947 гг. второй
секретарь, в 1947-1949 гг. первый секретарь Киевского обкома КП(б)Украины, в
1941-1943 гг. на политработе в Красной Армии, в 1949-1951 гг. секретарь ЦК
КП(б)У, в 1952-1953 гг. первый секретарь Львовского обкома КП(б)У, в 1954-
1961 гг. первый секретарь ЦК КП Молдавии, затем первый заместитель КПК при
ЦК КПСС.
{3}ЕВТУШЕНКО Д.М.
{4}ШЕВЧЕНКО И.И.
{5}УСПЕНСКИЙ А.И. работал наркомом внутренних дел УССР в 1938-1939
годах.
{6}РЫЛЬСКИЙ М.Ф. (1895-1964) - поэт, переводчик и публицист, по
профессии учитель, член ВКП(б) с 1943 г., академик АН УССР с 1943 г. и АН
СССР с 1958 г., председатель Союза писателей УССР в 1943-1946 гг., директор
Института искусствоведения, фольклора и этнографии АН УССР в 1944-1964 гг.,
активный общественный деятель.
{7}ПАТОРЖИНСКИЙ И.С. (1896-1960) - певец и педагог, член ВКП(б) с 1946
г., солировал с 1925 г. в Харькове и с 1935 г. в Киеве, с 1946 г. профессор
Киевской консерватории, народный артист СССР с 1944 года.
ЛИТВИНЕНКО-ВОЛЬГЕМУТ М.И. (1892-1966) - певица и педагог, член ВКП(б) с
1944., солировала с 1914 г. в Петрограде, Виннице, Харькове и с 1935 г. в
Киеве, с 1944 г.-профессор Киевской консерватории, народная артистка СССР с
1936 года.
{8}Речь идет о ДАНЬКЕВИЧЕ К.Ф. (1905-1984) - композиторе, пианисте,
дирижере и педагоге, члене ВКП(б) с 1946 г., профессоре Одесской
консерватории с 1948 г.. Киевской консерватории с 1953 г., народном артисте
СССР с 1954 года. Он возглавлял Союз композиторов Украины, о чем упоминает
Хрущев; в 1941-1944 и 1956-1967 годах.
{9}ТЯГНИБЕДА Я.Ф. (1895-1942)-член РКП(б) с 1920 г., работал
заместителем \175\ председателя Совнаркома УССР с октября 1937 г., а в 1938
г. был репрессирован.
{10}ХАТАЕВИЧ М.М. (1893-1937) - сын торговца, член РСДРП с 1913 г.,
участник обеих российских революций 1917 г., затем на партийной работе в
Белоруссии, Самаре и на Западном фронте, с 1921 г. - секретарь Гомельского и
Одесского губкомов. Татарского обкома и Средне-Волжского крайкома партии,
секретарь ЦК КП(б)У, с 1933 г. первый секретарь Днепропетровского обкома, с
1937 г. второй секретарь ЦК КП(б)У, с 1930 г. член ЦК ВКП(б), член ВУЦИК и
ЦИК СССР, в 1932-1937 гг. член Политбюро ЦК КП(б)У. Репрессирован,
реабилитирован посмертно.
{11}КОРНИЕЦ Л.Р. (1901-1969) - из крестьян, член ВКП(б) с 1926 г., на
партийной и государственной работе с 1931 г., с 1938г. 2-й секретарь
Днепропетровского обкома КП(б)У, затем председатель Президиума Верховного
Совета УССР, в 1939-1944 гг. председатель и до 1953 г. первый заместитель
председателя Совнаркома (Совмина) УССР, затем министр заготовок, министр
хлебопродуктов и председатель им соответствующих Государственных комитетов
СССР, член ЦК ВКП(б) в 1939-1952 годах.
{12}БРЕЖНЕВ Л.И. (в дальнейшем Генеральный секретарь ЦК КПСС и
Председатель Президиума Верховного Совета СССР) был до мая 1938 г.
заместителем председателя исполкома Днепродзержинского горсовета.
{13}ПРАМНЭК Э.К. (Прамниекс, 1899-1938)-рабочий, член РСДРП с 1917 г.,
участник Гражданской войны, с 1924 г. на партработе в Нижнем Новгороде и
Вятке, с 1930 г. 2-й секретарь и с 1934 г. первый секретарь Горьковского
крайкома и обкома ВКП(б), с 1937 г. секретарь Донецкого обкома КП(б)У, член
ВЦИК и ЦИК СССР. Репрессирован, реабилитирован посмертно.
{14}ЩЕРБАКОВ А.С. (1901-1945) - рабочий, член РКП(б) с 1918 г., на
комсомольской, затем партийной работе с 1918 г., с 1932 г. в аппарате ЦК
ВКП(б), с 1934 г. 1-й секретарь Союза писателей СССР, с 1936 г. секретарь
Ленинградского, Иркутского и Донецкого обкомов партии, в 1938-1945 гг. 1-й
секретарь МК и МГК ВКП(б), с 1941 г. секретарь ЦК ВКП(б), с 1942 г.
начальник Главного политуправления РККА, начальник Совинформбюро,
зам.наркома обороны СССР, член ЦК ВКП(б) с 1939 года.
{15}ШЕЙНИС Л.Р. (1906-1967) - член ВКП(б) с 1929 г., работник
уголовного розыска, затем сотрудник НКВД, писатель и драматург.
{16}БАЖАН Н.П. (1903-1983) - поэт, переводчик и общественный деятель,
сын военнослужащего, член ВКП(б) с 1940 г., во время Великой Отечественной
войны редактор газеты "За Радянську Украуну", с 1958 г. главный редактор
Украинской советской энциклопедии, секретарь Союза писателей СССР с 1967 г.,
академик АН УССР с 1951 г., в 1943-1948 гг. заместитель председателя
Совнаркома (Совмина) УССР.
{17}ПАНЧ П.И. (Панченко, 1891-1978) - сын чиновника, писатель, член
ВКП(б) с 1940 г., в 1941-1945 гг. ответственный редактор радиостанции
"Советская Украина".
{18}МАНУИЛЬСКИЙ Д.З. (1883-1959) - из крестьян, член РСДРП с 1903 г.,
активный участник социал-демократического движения, с 1917 г. на
ответственных советских должностях, с 1918 г. наркомзем УССР, с 1922 г. в
Коминтерне, в 1928-1943 гг. секретарь Исполкома Коминтерна, с 1944 г.
заместитель председателя Совнаркома и нарком иностранных дел УССР, глава ее
делега- \176\ ций на всех первых сессиях Генеральной Ассамблеи ООН, член ЦК
ВКП(б) в 1923-1952 гг., член ЦИК СССР, с 1953 г. на пенсии.
{19}ПЕТРОВСКИЙ Л.Г. (1902-1941) - генерал-лейтенант с 1941 г., член
РСДРП с 1916 г., участник Октябрьского вооруженного восстания 1917 г. в
Петрограде, красногвардеец, с 1918 г. в Красной Армии. Он погиб в начале
Великой Отечественной войны на Западном фронте. Репрессирован был (о чем
упоминает Хрущев) в 1938-1940 годах.
{20}Сын КОЦЮБИНСКОГО М.М. (1864-1913), - писателя и
революционно-демократического общественного деятеля, Коцюбинский Ю.М.
(1896-1937) - член РСДРП с 1913 г., входил в состав 1-го правительства
Советской Украины, в 1918 г. главнокомандующий ее войсками, затем на
государственной, дипломатической и хозяйственной работе, с 1934 г.
председатель Госплана и заместитель председателя Совнаркома УССР.
Репрессирован, реабилитирован посмертно.
{21}КОСТЕНКО М.В. был вторым секретарем Киевского обкома КП(б)У с
декабря 1937 по июнь 1938 года.
{22}ЧЕРЕПИН Т.К.
{23}ФУРЕР В.Я.
{24}ИЗОТОВ Н.А. (1902-1951) - член ВКП(б) с 1936 г., забойщик
горловской шахты э 1 "Кочегарка", выступил в 1932 г. инициатором
"изотовского движения" - массового обучения молодых рабочих ударному труду
кадровыми рабочими. Став затем участником "Стахановского движения",
продолжал ставить рекорды по добыче угля с сентября 1935 года. С 1937 г. на
руководящих постах в угольной промышленности, член ЦИК СССР.
{25}СТАХАНОВ А.Г. (1906-1977) - член ВКП(б) с 1936 г., забойщик
кадиевской шахты "Центральная-Ирмино", установил 1 августа 1935 г. рекорд
добычи угля, положивший начало "Стахановскому движению". С 1941 г. на
административной и инженерной работе в угольной промышленности.
{26}БЕДНЫЙ Д. (Придворов Е.А., 1883-1945) - поэт, баснописец и
песенник, член РСДРП с 1912 г., активно служивший пером большевистской
агитации.
{27}ЛИВШИЦ Я.А. -член партии эсеров с 1913 г., РСДРП с 1917 г., с 1919
г. в органах ЧК и ГПУ. С 1924 г. на хозяйственной работе, был заместителем
управляющего харьковским трестом "Донуголь", начальником Южной,
Северо-Кавказской и Московско-Курской железных дорог, с 1935 г. заместитель
наркома путей сообщения СССР. Был арестован в 1936 г. и расстрелян в 1937
году. Реабилитирован посмертно.
{28}А.И. Рыков и Н.И.Бухарин были приговорены к расстрелу 13 марта 1938
г, Г.Е.Зиновьев и Л.Б.Каменев - 24 августа 1936 года. Г.Г.Ягода был
расстрелян 15 марта 1938 года.
{29}ВЫШИНСКИЙ А.Я. (1883-1954) - из дворян, член РСДРП (меньшевиков) с
1903 г., член РКП (большевиков) с 1920 г., юрист, после 1917 г. на
общественной, административной, преподавательской и судебной работе, в
1925-1928 гг. ректор 1-го Московского университета, затем член коллегии
Наркомпроса РСФСР, с 1931 г. в органах юстиции, с 1935 г. прокурор СССР, в
1939-1944 гг. заместитель Председателя Совнаркома СССР, в 1940-1949 гг.
заместитель министра и в 1949-1953 гг. министр иностранных дел, далее
постоянный представитель СССР в ООН; член ЦК ВКП(б) с 1939 г., автор работ
по юстиции.
{30}ТОРЕЗ М. (1900-1964) - член Французской компартии с 1920 г., член
ее ЦК с 1924 г. и член Политбюро с 1925 г., генеральный секретарь ФКП \177\
в 1930-1964 гг., член Исполкома Коминтерна в 1928-1943 гг. и его Президиума
в 1935-1943 гг.
ТОЛЬЯТТИ П. (1893-1964) - член Итальянской компартии с ее основания в
1921 г., член ее ЦК с 1922 г. и ее руководства с 1923 г., ее генеральный
секретарь в 1926-1964 гг., член Исполкома Коминтерна с 1924 г., его
Президиума с 1928 г., его Секретариата - с 1935 г.
{31}"Азбука коммунизма" - популярная работа социологического характера
(М., 1920), широко использовалась в системе политического просвещения.
Соавторы - Н.И.Бухарин и Е.А. Преображенский.
{32}ЗАДИОНЧЕНКО С.Б. - член РКП(б) с 1919 г., потом на партийной,
советской и хозяйственной работе. Член ЦК ВКП(б) с 1941 г.
{33}БОГОМОЛЕЦ А.А. (1881-1946)- патофизиолог, с 1911 г. профессор
Саратовского университета, с 1925 г. профессор 2-го Московского
университета, в 1928-1931 гг. директор Института гематологии и переливания
крови, в 1930-1946 гг. президент АН УССР, академик АН УССР (с 1929 г.), БССР
(с 1939 г.) и СССР (с 1942 г.), заслуженный деятель науки РСФСР с 1935 г.,
член ЦИК УССР и СССР, автор крупных трудов по эндокринологии, физиологии и
геронтологии.
{34}БЕНЕДИКТОВ И.А. (1902-1983) - сын служащего, член ВКП(б) с 1930 г.,
аграрник, с 1931 г. директор треста овощеводческих совхозов Московской
области, с 1937 г. нарком совхозов РСФСР, 1-й заместитель наркома земледелия
СССР (1938, 1943-1946 гг.)., нарком земледелия СССР (1938-1943, 1946-1947
гг.), министр сельского хозяйства СССР в 1947-1955 гг., далее министр
совхозов СССР, заместитель председателя Госэкономкомиссии СССР, министр
сельского хозяйства РСФСР, заместитель председателя Госплана РСФСР, посол в
Индии (1953, 1959-1967 гг.) и Югославии (1967-1970 гг.), член ЦК партии в
1939-1941, 1952-1971 годах.
{35}УСЕНКО С.И.
УКРАИНА - МОСКВА (ПЕРЕКРЕСТКИ 30-Х ГОДОВ)
Теперь хочу рассказать о том, как Берия был выдвинут в Наркомат
внутренних дел СССР первым заместителем Ежова. Берия работал в то время
секретарем ЦК Компартии Грузии. Когда я работал в Москве, то у меня
сложились с Берией хорошие, дружеские отношения. Это был умный человек,
очень сообразительный. Он быстро на все реагировал, и этим мне нравился. На
пленумах ЦК партии мы сидели всегда рядом и перекидывались репликами по ходу
обсуждения вопросов или о тех или других ораторах, как это всегда бывает
между близкими товарищами. Я уже упоминал об этом раньше. \178\ В 1934 году
я отдыхал в Сочи. По истечении срока отдыха Берия пригласил меня
возвратиться в Москву через Тифлис{1}. Тогда Тбилиси еще называли Тифлисом.
Я поехал пароходом в Батуми, а из Батуми - железной дорогой в Тифлис и
пробыл там целый день. Потом купил билет в Тифлисе на Москву. Поезда тогда
ходили из Грузии в Россию только через Баку. Я сказал проводнику, что займу
свое купе на Северном Кавказе, в Беслане (так, кажется, называлась станция).
Поехал Военно-грузинской дорогой и в Беслане встретил поезд.
В Тифлисе я познакомился с грузинскими товарищами. Грузия произвела на
меня хорошее впечатление. Я вспомнил былое, когда в 1921 году, во время
Гражданской войны был в Грузии вместе с воинскими частями. Наша часть стояла
тогда на станции Аджамети под Кутаисом, а в Кутаисе находился штаб. Иной раз
по долгу службы я ездил туда верхом, чаще всего от Аджамети до Кутаиса вброд
через Риони. У меня сохранились хорошие впечатления от той поры, и мне было
приятно вновь взглянуть на Грузию, вспомнить былое, 1921 год. Сталин называл
меня в шутку "оккупантом", когда я рассказывал ему о своих впечатлениях
насчет того, как грузины, особенно грузинская интеллигенция, плохо
относились к Красной Армии. Мне приходилось иной раз выезжать в политотдел
11-й армии, штаб которой стоял в Тифлисе. Бывало, сидишь в вагоне вместе с
грузинами моего же возраста, еще молодыми, обратишься к ним на русском, а
они мне не отвечают, делают вид, что не понимают русского, хотя я видел, что
это бывшие офицеры царской армии и хорошо владеют русским. Простой
грузинский народ вел себя иначе. Крестьяне встречали нас всегда очень
гостеприимно, обязательно угощали. Если случались какие-либо семейные
торжества, устраивались обеды, по-грузински пышно. Наших красноармейцев,
которые попадались им в такие часы, буквально затаскивали в дом, напаивали и
потом провожали в воинскую часть. Никогда не было ни одного случая насилия
над красноармейцами, хотя возможности имелись: вокруг заросли кукурузы,
кустарники, лес.
Когда я рассказывал об этом Сталину, он как бы возражал: "Что вы
обижаетесь на грузин? Поймите же, вы оккупант, вы свергли грузинское
меньшевистское правительство". "Это, - отвечаю, - верно, я понимаю и не
обижаюсь, а просто говорю, какая была тогда обстановка".
Теперь, во второй раз, познакомился я с Берией и другими руководителями
Грузии. Кадры мне понравились, вообще люди очень понравились. Единственно то
лишнее, рассказывал я Сталину, что чересчур гостеприимны. Очень трудно
устоять, чтобы \179\ тебя не споили, нехорошо это. "Да, это они умеют, -
отвечал Сталин, - это они умеют, я их знаю". В те годы сам Сталин выпивал
еще весьма умеренно, и мне его умеренность нравилась.
Однажды, когда я был в Москве, приехав из Киева, Берию вызвали из
Тбилиси. Все собрались у Сталина, Ежов тоже был там. Сталин предложил: "Надо
бы подкрепить НКВД, помочь товарищу Ежову, выделить ему заместителя". Он и
раньше ставил этот вопрос, при мне спрашивал Ежова: "Кого вы хотите в
замы?". Тот отвечал: "Если нужно, то дайте мне Маленкова". Сталин умел
сделать в разговоре паузу, вроде бы обдумывая ответ, хотя у него уже давно
каждый вопрос был обдуман. Просто он ожидал ответа Ежова. "Да, - говорит, -
конечно, Маленков был бы хорош, но Маленкова мы дать не можем. Маленков
сидит на кадрах в ЦК, и сейчас же возникнет новый вопрос, кого назначить
туда? Не так-то легко подобрать человека, который заведовал бы кадрами, да
еще в Центральном Комитете. Много пройдет времени, пока он изучит и узнает
кадры". Одним словом, отказал ему. А через какое-то время опять поставил
прежний вопрос: "Кого в замы?". На этот раз Ежов никого не назвал. Сталин и
говорит: "А как вы посмотрите, если дать вам заместителем Берию?". Ежов
резко встрепенулся, но сдержался и отвечает: "Это - хорошая кандидатура.
Конечно, товарищ Берия может работать, и не только заместителем. Он может
быть и наркомом".
Следует заметить, что тогда Берия и Ежов находились в дружеских
отношениях. Как-то в воскресенье Ежов пригласил меня и Маленкова к себе на
дачу, там был и Берия. Это случалось не раз. Когда Берия приезжал в Москву,
то всегда гостил у Ежова... Сталин ответил: "Нет, в наркомы он не годится, а
заместителем у вас он будет хорошим". И тут же продиктовал Молотову проект
постановления. Молотов всегда сам писал проекты под диктовку Сталина. Как
правило, такие заседания затем кончались обедами у Сталина. Я подошел к
Берии, по-дружески пожал ему руку и поздравил его. Он незлобно, но
демонстративно, хотя и тихо, послал меня к черту: "Ты что поздравляешь меня?
Сам же не хочешь идти на работу в Москву". Это он намекнул на то, что
Молотов просил, чтобы меня утвердили заместителем Председателя Совнаркома
СССР. Сталин согласился с этим и уже сказал мне об этом. Но я очень не хотел
такого назначения и начал просить Сталина не делать этого. Сталин вроде бы
прислушался к моим словам. А я уговаривал: "Товарищ Сталин, дело идет к
войне. Сейчас меня более или менее узнали на Украине, да и я узнал эту
республику, узнал ее кадры. Придет новый человек, ему будет сложнее. Мне
полезнее находиться \180\ сейчас на Украине, чем идти к товарищу Молотову,
хотя товарищ Молотов много раз меня уговаривал идти к нему".
Молотов хорошо относился ко мне, высоко оценивая мою деятельность и в
Москве, и на Украине. Он часто звонил в Киев и советовался по тому или
другому вопросу. Например, когда назначали наркомом земледелия Бенедиктова,
позвонил ко мне и спросил: "Как вы смотрите на это, вы же знаете
Бенедиктова?". Отвечаю: "Знаю. Наркомом будет хорошим. Высокое, конечно,
выдвижение сразу из директоров треста в наркомы, но это будет все же хороший
нарком, знающий, умеющий работать и организовать дело". Или вот с
Малышевым{2}. Он был тогда главным инженером Коломенского паровозного
завода. Я съездил в Коломну и после возвращения в Москву многое рассказал
Сталину о Малышеве, поскольку он произвел на меня очень хорошее впечатление.
Потом позвонил мне Молотов и поинтересовался: "Как вы посмотрите, если мы
выдвинем Малышева наркомом машиностроения?". Отвечаю: "Очень хороший
инженер. Считаю, что он будет также очень хороший нарком". Так случалось и
по другим вопросам, связанным с людьми, которых я знал. Это свидетельствует
о доверии и хорошем отношении Молотова ко мне. Я так это и расценивал. Да и
Молотов тогда мне нравился, но идти в Совнарком СССР я не хотел.
Сталин согласился с моим аргументом насчет близости войны и сказал:
"Ладно, пусть Хрущев остается на Украине". Когда я стал поздравлять Берию,
именно это он мне и припомнил: "Как ты сам отбивался? Не хотел? А меня
сейчас поздравляешь? Я тоже не хочу идти в Москву, мне в Грузии лучше".
"Постановление уже есть и вопрос решен, - ответил я. - Ты теперь москвич,
прощайся со своей Грузией".
Так был назначен Берия. Сталин при этом что-то надумал. Просто так он
ничего не делал. Он, видимо, Ежову уже не доверял или же не то чтобы не
доверял, а просто считал, что Ежов сделал свое дело и ему пора на покой,
теперь нужно использовать другого. Тогда я думал, что Сталин хочет иметь в
НКВД грузина. Он доверял Берии, а через Берию хотел проверить все дела
Ежова. После назначения Берии в Наркомат внутренних дел я встречался с ним,
приезжая в Москву. У меня опять сложились с ним хорошие отношения. Он мне
рассказывал, что арестовывают много людей, и сетовал: где же будет край? На
чем-то ведь надо остановиться, что-то предпринять, арестовывают невинных. Я
соглашался с ним. У меня не имелось таких данных, но Берия - заместитель
наркома внутренних дел, и я доверял ему и уважал его: вот \181\ честный
коммунист, он видит, что допускались неправильные аресты, возмущается этим.
Он и со Сталиным об этом говорил. Я знаю точно, хотя меня он убеждал, что у
них об этом разговоров не возникало. Потом-то я понял, что это был хитрый
ход: он рассказывал об этом Сталину, чтобы подставить ножку Ежову и самому
занять место наркома.
Ежовым Сталин был уже недоволен. Тот сыграл свою роль, и Сталин хотел
поменять на ходу лошадей, но продолжать ехать тем же курсом и осуществлять
те же дела. Для этого ему нужны были другие люди. Раньше Ежов, заменяя
Ягоду, уничтожил многие кадры, в том числе и чекистские, которые работали с
Ягодой. Теперь Сталину (как я понял это после его смерти) понадобилось
покончить с кадрами, которые выдвинулись при Ежове. Берия и предназначался
для этого. А мы тогда считали: все дело в том, что он кавказец, грузин,
ближе к Сталину не только как член партии, но и как человек одной с ним
нации. Но у Сталина, как я потом сделал вывод уже после его смерти, имелись
иные цели. А Ежов к тому времени буквально потерял человеческий облик,
попросту спился. Он так пил, что и на себя не был похож. С ним я
познакомился в 1929 году, во время обучения в Промышленной академии, и часто
встречался с ним по делам академии. Она находилась в ведении ЦК партии, а в
ЦК кадрами занимался как раз Ежов. Академия - кузница кадров, как тогда
говорили, поэтому меня часто вызывали в ЦК к Ежову, и я всегда находил у
него понимание. Он был простой человек, питерский рабочий, а тогда это имело
большое значение, - рабочий, да еще питерский. Но под конец своей
деятельности, в конце своей жизни, это был уже совершенно другой Ежов. Я
думаю, так повлияло на него то, что он знал, что происходит. Он понимал, что
Сталин им пользуется как дубинкой для уничтожения кадров, прежде всего
старых большевистских кадров, и заливал свою совесть водкой.
Позднее мне рассказывали следующее. На последнем этапе его жизни и
деятельности у него заболела жена. Она легла в Кремлевскую больницу, но уже
было решено, что, как только она выздоровеет, ее арестуют. Сталин широко
применял такой способ ареста. Через жен ответственных работников он старался
раскрыть "заговоры", раскрыть "предательство" их мужей - ответственных
работников. Жены ведь должны знать их секреты и сумеют помочь государству,
разоблачить врагов народа. Так были арестованы жены Михаила Ивановича
Калинина, Кулика{3}, Буденного, позже и жена Молотова Жемчужина{4}. Я даже
не знаю, сколько их было, таких; наверное, огромное количество невинных
\182\ женщин, которые пострадали за невиновность своих мужей. Все они были
расстреляны или сосланы.
Жена Ежова стала выздоравливать и вскоре должна была выписаться, но
вдруг умерла. Потом говорили, что она отравилась. Видимо, так это и было.
Сталин и Берия рассказывали, что перед тем, как она отравилась, в больницу
заходил Ежов, принес ей букет цветов. Это был условный знак - сигнал, что
она будет арестована. Вероятно, Ежов догадывался и хотел устранить следы
возможного разоблачения его деятельности. До чего дошло! Нарком - враг
вмешивайтесь в эти дела".
Началась подготовка к посевной. Я еще раньше наметил поездку в
Днепропетровск. Поехал я к Задионченко, а перед отъездом сказал одному лишь
Коротченко, что Успенский оказался врагом народа и его хотят арестовать. "Я
уезжаю, а ты остаешься здесь, в Киеве. Время от времени находи какой-нибудь
вопрос, но сугубо деловой, чтобы тебя не заподозрили, и позванивай
Успенскому". Утром приехал в Днепропетровск, пошел в обком партии, и вдруг -
звонок из Москвы, у телефона Берия. Берия в то время уже был заместителем
наркома Ежова. "Ну, ты, вот, в Днепропетровске, - с упреком сказал он, - а
Успенский сбежал". "Как сбежал?". "Сделай все, чтобы не ушел за границу!".
"Хорошо. Все, что можно сделать, сейчас сделаем. Закроем границу, предупрежу
погранвойска, чтобы они усилили охрану сухопутной и морской границ". В ту
ночь у нас стоял густой туман. Я сказал: "Ночь у нас была с густым туманом,
поэтому машиной сейчас доехать из Киева до границы совершенно невозможно. Он
туда не мог проехать". "Тебе, видимо, надо вернуться в Киев", - посоветовал
Берия. Я возвратился в Киев, поднял всех на ноги. Водолазы сетями \173\ и
крючьями облазили весь Днепр и речной берег, потому что Успенский оставил
записку с намеками, что кончает жизнь самоубийством, бросается в Днепр.
Нашли утонувшую свинью, а Успенского не оказалось. У него остались жена и
сын-подросток, но они ничего не смогли нам сказать. Видимо, сами не знали,
куда подевался муж и отец. Мы продолжали искать бывшего наркома. Не помню,
сколько прошло времени - месяц, два или три, и мне сказали, что поймали
Успенского в Воронеже. Оказывается, он прямо из Киева отправился поездом на
Урал, а с Урала приехал в Воронеж. Там он попытался где-то устроиться (или
даже устроился), но был арестован.
Когда после бегства Успенского я приехал в Москву, Сталин так объяснял
мне, почему сбежал нарком: "Я с вами говорил по телефону, а он подслушал.
Хотя мы говорили по ВЧ и нам даже объясняют, что подслушать ВЧ нельзя,
видимо, чекисты все же могут подслушивать, и он подслушал. Поэтому он и
сбежал". Это одна версия. Вторая такова. Ее тоже выдвигали Сталин и Берия.
Ежов по телефону вызвал Успенского в Москву и, видимо, намекнул ему, что тот
будет арестован. Тогда уже самого Ежова подозревали, что и он враг народа.
Невероятные вещи: враг народа - Ежов! "Ежовые рукавицы"! "Ежевика", как
называл его Сталин. Из Ежова сделали народного героя, острый меч
революции...
И вдруг Ежов - тоже враг народа? Но в то время он еще работал.
Тут же начались аресты чекистов. На Украине арестовали почти всех
чекистов, которые работали с Ежовым. Вот тогда мне кое-что и стало понятно в
деле с лошадьми. По этому вопросу какой-то следователь по особо важным делам
приезжал тогда из Москвы в Киев, вел следствие. Я видел этого человека,
когда я беседовал с профессорами: здоровый молодой человек лет 35-ти,
сильный, большого роста. Он присутствовал, когда я вел эту беседу. Я сидел в
конце стола сбоку. Успенский, как хозяин, уселся прямо в створе стола,
профессор - напротив меня, а следователь - позади меня. Я потом сделал
вывод, что, когда я беседовал, тот, наверное, кулаком жестикулировал
профессору и "подбадривал" его подтвердить свои показания. Так он и сделал.
Потом этого следователя тоже арестовали и расстреляли. Таким-то
образом, истязаниями и вымогательствами, вынудили честного человека
сознаться в преступлениях, которых не было. Я уже говорил, что и самого
преступления-то не было, потому что это был не акт со стороны наших врагов.
Враги, конечно, делали все, что возможно, против нас, но тут как раз
оказались ни при \174\ чем. Это был результат нашей расхлябанности в
колхозах, простого невежества. Вот такая была обстановка. Сколько же тогда
людей погибло! Успенский заваливал меня бумагами, и что ни бумага, то там
враги, враги, враги. Он посылал мне копии, а оригиналы докладов писал сразу
Ежову в Москву. Ежов докладывал Сталину, а я осуществлял вроде бы партийный
контроль. Какой же тут контроль, когда партийные органы сами попали под
контроль тех, кого они должны контролировать? Было растоптано святое звание
коммуниста, его роль, его общественное положение. Над партией встала ЧК.
{1}БУРМИСТЕНКО М.А. (1902-1941) - из крестьян, член РКП(б) с 1919 г., в
20-е годы находился на комсомольской, военной и журналистской работе, с 1932
г. второй секретарь Калмыцкского обкома ВКП(б), с 1936 г. в аппарате ЦК
ВКП(б), с 1938 г. второй секретарь ЦК КП(б)У, с 1939 г. член ЦК ВКП(б), с
1941 г. один из организаторов партизанского движения на Украине и член
Военного совета Юго-Западного фронта. Погиб на фронте.
{2}СЕРДЮК З.Т. (1903-1982) - в 1939-1941, 1943-1947 гг. второй
секретарь, в 1947-1949 гг. первый секретарь Киевского обкома КП(б)Украины, в
1941-1943 гг. на политработе в Красной Армии, в 1949-1951 гг. секретарь ЦК
КП(б)У, в 1952-1953 гг. первый секретарь Львовского обкома КП(б)У, в 1954-
1961 гг. первый секретарь ЦК КП Молдавии, затем первый заместитель КПК при
ЦК КПСС.
{3}ЕВТУШЕНКО Д.М.
{4}ШЕВЧЕНКО И.И.
{5}УСПЕНСКИЙ А.И. работал наркомом внутренних дел УССР в 1938-1939
годах.
{6}РЫЛЬСКИЙ М.Ф. (1895-1964) - поэт, переводчик и публицист, по
профессии учитель, член ВКП(б) с 1943 г., академик АН УССР с 1943 г. и АН
СССР с 1958 г., председатель Союза писателей УССР в 1943-1946 гг., директор
Института искусствоведения, фольклора и этнографии АН УССР в 1944-1964 гг.,
активный общественный деятель.
{7}ПАТОРЖИНСКИЙ И.С. (1896-1960) - певец и педагог, член ВКП(б) с 1946
г., солировал с 1925 г. в Харькове и с 1935 г. в Киеве, с 1946 г. профессор
Киевской консерватории, народный артист СССР с 1944 года.
ЛИТВИНЕНКО-ВОЛЬГЕМУТ М.И. (1892-1966) - певица и педагог, член ВКП(б) с
1944., солировала с 1914 г. в Петрограде, Виннице, Харькове и с 1935 г. в
Киеве, с 1944 г.-профессор Киевской консерватории, народная артистка СССР с
1936 года.
{8}Речь идет о ДАНЬКЕВИЧЕ К.Ф. (1905-1984) - композиторе, пианисте,
дирижере и педагоге, члене ВКП(б) с 1946 г., профессоре Одесской
консерватории с 1948 г.. Киевской консерватории с 1953 г., народном артисте
СССР с 1954 года. Он возглавлял Союз композиторов Украины, о чем упоминает
Хрущев; в 1941-1944 и 1956-1967 годах.
{9}ТЯГНИБЕДА Я.Ф. (1895-1942)-член РКП(б) с 1920 г., работал
заместителем \175\ председателя Совнаркома УССР с октября 1937 г., а в 1938
г. был репрессирован.
{10}ХАТАЕВИЧ М.М. (1893-1937) - сын торговца, член РСДРП с 1913 г.,
участник обеих российских революций 1917 г., затем на партийной работе в
Белоруссии, Самаре и на Западном фронте, с 1921 г. - секретарь Гомельского и
Одесского губкомов. Татарского обкома и Средне-Волжского крайкома партии,
секретарь ЦК КП(б)У, с 1933 г. первый секретарь Днепропетровского обкома, с
1937 г. второй секретарь ЦК КП(б)У, с 1930 г. член ЦК ВКП(б), член ВУЦИК и
ЦИК СССР, в 1932-1937 гг. член Политбюро ЦК КП(б)У. Репрессирован,
реабилитирован посмертно.
{11}КОРНИЕЦ Л.Р. (1901-1969) - из крестьян, член ВКП(б) с 1926 г., на
партийной и государственной работе с 1931 г., с 1938г. 2-й секретарь
Днепропетровского обкома КП(б)У, затем председатель Президиума Верховного
Совета УССР, в 1939-1944 гг. председатель и до 1953 г. первый заместитель
председателя Совнаркома (Совмина) УССР, затем министр заготовок, министр
хлебопродуктов и председатель им соответствующих Государственных комитетов
СССР, член ЦК ВКП(б) в 1939-1952 годах.
{12}БРЕЖНЕВ Л.И. (в дальнейшем Генеральный секретарь ЦК КПСС и
Председатель Президиума Верховного Совета СССР) был до мая 1938 г.
заместителем председателя исполкома Днепродзержинского горсовета.
{13}ПРАМНЭК Э.К. (Прамниекс, 1899-1938)-рабочий, член РСДРП с 1917 г.,
участник Гражданской войны, с 1924 г. на партработе в Нижнем Новгороде и
Вятке, с 1930 г. 2-й секретарь и с 1934 г. первый секретарь Горьковского
крайкома и обкома ВКП(б), с 1937 г. секретарь Донецкого обкома КП(б)У, член
ВЦИК и ЦИК СССР. Репрессирован, реабилитирован посмертно.
{14}ЩЕРБАКОВ А.С. (1901-1945) - рабочий, член РКП(б) с 1918 г., на
комсомольской, затем партийной работе с 1918 г., с 1932 г. в аппарате ЦК
ВКП(б), с 1934 г. 1-й секретарь Союза писателей СССР, с 1936 г. секретарь
Ленинградского, Иркутского и Донецкого обкомов партии, в 1938-1945 гг. 1-й
секретарь МК и МГК ВКП(б), с 1941 г. секретарь ЦК ВКП(б), с 1942 г.
начальник Главного политуправления РККА, начальник Совинформбюро,
зам.наркома обороны СССР, член ЦК ВКП(б) с 1939 года.
{15}ШЕЙНИС Л.Р. (1906-1967) - член ВКП(б) с 1929 г., работник
уголовного розыска, затем сотрудник НКВД, писатель и драматург.
{16}БАЖАН Н.П. (1903-1983) - поэт, переводчик и общественный деятель,
сын военнослужащего, член ВКП(б) с 1940 г., во время Великой Отечественной
войны редактор газеты "За Радянську Украуну", с 1958 г. главный редактор
Украинской советской энциклопедии, секретарь Союза писателей СССР с 1967 г.,
академик АН УССР с 1951 г., в 1943-1948 гг. заместитель председателя
Совнаркома (Совмина) УССР.
{17}ПАНЧ П.И. (Панченко, 1891-1978) - сын чиновника, писатель, член
ВКП(б) с 1940 г., в 1941-1945 гг. ответственный редактор радиостанции
"Советская Украина".
{18}МАНУИЛЬСКИЙ Д.З. (1883-1959) - из крестьян, член РСДРП с 1903 г.,
активный участник социал-демократического движения, с 1917 г. на
ответственных советских должностях, с 1918 г. наркомзем УССР, с 1922 г. в
Коминтерне, в 1928-1943 гг. секретарь Исполкома Коминтерна, с 1944 г.
заместитель председателя Совнаркома и нарком иностранных дел УССР, глава ее
делега- \176\ ций на всех первых сессиях Генеральной Ассамблеи ООН, член ЦК
ВКП(б) в 1923-1952 гг., член ЦИК СССР, с 1953 г. на пенсии.
{19}ПЕТРОВСКИЙ Л.Г. (1902-1941) - генерал-лейтенант с 1941 г., член
РСДРП с 1916 г., участник Октябрьского вооруженного восстания 1917 г. в
Петрограде, красногвардеец, с 1918 г. в Красной Армии. Он погиб в начале
Великой Отечественной войны на Западном фронте. Репрессирован был (о чем
упоминает Хрущев) в 1938-1940 годах.
{20}Сын КОЦЮБИНСКОГО М.М. (1864-1913), - писателя и
революционно-демократического общественного деятеля, Коцюбинский Ю.М.
(1896-1937) - член РСДРП с 1913 г., входил в состав 1-го правительства
Советской Украины, в 1918 г. главнокомандующий ее войсками, затем на
государственной, дипломатической и хозяйственной работе, с 1934 г.
председатель Госплана и заместитель председателя Совнаркома УССР.
Репрессирован, реабилитирован посмертно.
{21}КОСТЕНКО М.В. был вторым секретарем Киевского обкома КП(б)У с
декабря 1937 по июнь 1938 года.
{22}ЧЕРЕПИН Т.К.
{23}ФУРЕР В.Я.
{24}ИЗОТОВ Н.А. (1902-1951) - член ВКП(б) с 1936 г., забойщик
горловской шахты э 1 "Кочегарка", выступил в 1932 г. инициатором
"изотовского движения" - массового обучения молодых рабочих ударному труду
кадровыми рабочими. Став затем участником "Стахановского движения",
продолжал ставить рекорды по добыче угля с сентября 1935 года. С 1937 г. на
руководящих постах в угольной промышленности, член ЦИК СССР.
{25}СТАХАНОВ А.Г. (1906-1977) - член ВКП(б) с 1936 г., забойщик
кадиевской шахты "Центральная-Ирмино", установил 1 августа 1935 г. рекорд
добычи угля, положивший начало "Стахановскому движению". С 1941 г. на
административной и инженерной работе в угольной промышленности.
{26}БЕДНЫЙ Д. (Придворов Е.А., 1883-1945) - поэт, баснописец и
песенник, член РСДРП с 1912 г., активно служивший пером большевистской
агитации.
{27}ЛИВШИЦ Я.А. -член партии эсеров с 1913 г., РСДРП с 1917 г., с 1919
г. в органах ЧК и ГПУ. С 1924 г. на хозяйственной работе, был заместителем
управляющего харьковским трестом "Донуголь", начальником Южной,
Северо-Кавказской и Московско-Курской железных дорог, с 1935 г. заместитель
наркома путей сообщения СССР. Был арестован в 1936 г. и расстрелян в 1937
году. Реабилитирован посмертно.
{28}А.И. Рыков и Н.И.Бухарин были приговорены к расстрелу 13 марта 1938
г, Г.Е.Зиновьев и Л.Б.Каменев - 24 августа 1936 года. Г.Г.Ягода был
расстрелян 15 марта 1938 года.
{29}ВЫШИНСКИЙ А.Я. (1883-1954) - из дворян, член РСДРП (меньшевиков) с
1903 г., член РКП (большевиков) с 1920 г., юрист, после 1917 г. на
общественной, административной, преподавательской и судебной работе, в
1925-1928 гг. ректор 1-го Московского университета, затем член коллегии
Наркомпроса РСФСР, с 1931 г. в органах юстиции, с 1935 г. прокурор СССР, в
1939-1944 гг. заместитель Председателя Совнаркома СССР, в 1940-1949 гг.
заместитель министра и в 1949-1953 гг. министр иностранных дел, далее
постоянный представитель СССР в ООН; член ЦК ВКП(б) с 1939 г., автор работ
по юстиции.
{30}ТОРЕЗ М. (1900-1964) - член Французской компартии с 1920 г., член
ее ЦК с 1924 г. и член Политбюро с 1925 г., генеральный секретарь ФКП \177\
в 1930-1964 гг., член Исполкома Коминтерна в 1928-1943 гг. и его Президиума
в 1935-1943 гг.
ТОЛЬЯТТИ П. (1893-1964) - член Итальянской компартии с ее основания в
1921 г., член ее ЦК с 1922 г. и ее руководства с 1923 г., ее генеральный
секретарь в 1926-1964 гг., член Исполкома Коминтерна с 1924 г., его
Президиума с 1928 г., его Секретариата - с 1935 г.
{31}"Азбука коммунизма" - популярная работа социологического характера
(М., 1920), широко использовалась в системе политического просвещения.
Соавторы - Н.И.Бухарин и Е.А. Преображенский.
{32}ЗАДИОНЧЕНКО С.Б. - член РКП(б) с 1919 г., потом на партийной,
советской и хозяйственной работе. Член ЦК ВКП(б) с 1941 г.
{33}БОГОМОЛЕЦ А.А. (1881-1946)- патофизиолог, с 1911 г. профессор
Саратовского университета, с 1925 г. профессор 2-го Московского
университета, в 1928-1931 гг. директор Института гематологии и переливания
крови, в 1930-1946 гг. президент АН УССР, академик АН УССР (с 1929 г.), БССР
(с 1939 г.) и СССР (с 1942 г.), заслуженный деятель науки РСФСР с 1935 г.,
член ЦИК УССР и СССР, автор крупных трудов по эндокринологии, физиологии и
геронтологии.
{34}БЕНЕДИКТОВ И.А. (1902-1983) - сын служащего, член ВКП(б) с 1930 г.,
аграрник, с 1931 г. директор треста овощеводческих совхозов Московской
области, с 1937 г. нарком совхозов РСФСР, 1-й заместитель наркома земледелия
СССР (1938, 1943-1946 гг.)., нарком земледелия СССР (1938-1943, 1946-1947
гг.), министр сельского хозяйства СССР в 1947-1955 гг., далее министр
совхозов СССР, заместитель председателя Госэкономкомиссии СССР, министр
сельского хозяйства РСФСР, заместитель председателя Госплана РСФСР, посол в
Индии (1953, 1959-1967 гг.) и Югославии (1967-1970 гг.), член ЦК партии в
1939-1941, 1952-1971 годах.
{35}УСЕНКО С.И.
УКРАИНА - МОСКВА (ПЕРЕКРЕСТКИ 30-Х ГОДОВ)
Теперь хочу рассказать о том, как Берия был выдвинут в Наркомат
внутренних дел СССР первым заместителем Ежова. Берия работал в то время
секретарем ЦК Компартии Грузии. Когда я работал в Москве, то у меня
сложились с Берией хорошие, дружеские отношения. Это был умный человек,
очень сообразительный. Он быстро на все реагировал, и этим мне нравился. На
пленумах ЦК партии мы сидели всегда рядом и перекидывались репликами по ходу
обсуждения вопросов или о тех или других ораторах, как это всегда бывает
между близкими товарищами. Я уже упоминал об этом раньше. \178\ В 1934 году
я отдыхал в Сочи. По истечении срока отдыха Берия пригласил меня
возвратиться в Москву через Тифлис{1}. Тогда Тбилиси еще называли Тифлисом.
Я поехал пароходом в Батуми, а из Батуми - железной дорогой в Тифлис и
пробыл там целый день. Потом купил билет в Тифлисе на Москву. Поезда тогда
ходили из Грузии в Россию только через Баку. Я сказал проводнику, что займу
свое купе на Северном Кавказе, в Беслане (так, кажется, называлась станция).
Поехал Военно-грузинской дорогой и в Беслане встретил поезд.
В Тифлисе я познакомился с грузинскими товарищами. Грузия произвела на
меня хорошее впечатление. Я вспомнил былое, когда в 1921 году, во время
Гражданской войны был в Грузии вместе с воинскими частями. Наша часть стояла
тогда на станции Аджамети под Кутаисом, а в Кутаисе находился штаб. Иной раз
по долгу службы я ездил туда верхом, чаще всего от Аджамети до Кутаиса вброд
через Риони. У меня сохранились хорошие впечатления от той поры, и мне было
приятно вновь взглянуть на Грузию, вспомнить былое, 1921 год. Сталин называл
меня в шутку "оккупантом", когда я рассказывал ему о своих впечатлениях
насчет того, как грузины, особенно грузинская интеллигенция, плохо
относились к Красной Армии. Мне приходилось иной раз выезжать в политотдел
11-й армии, штаб которой стоял в Тифлисе. Бывало, сидишь в вагоне вместе с
грузинами моего же возраста, еще молодыми, обратишься к ним на русском, а
они мне не отвечают, делают вид, что не понимают русского, хотя я видел, что
это бывшие офицеры царской армии и хорошо владеют русским. Простой
грузинский народ вел себя иначе. Крестьяне встречали нас всегда очень
гостеприимно, обязательно угощали. Если случались какие-либо семейные
торжества, устраивались обеды, по-грузински пышно. Наших красноармейцев,
которые попадались им в такие часы, буквально затаскивали в дом, напаивали и
потом провожали в воинскую часть. Никогда не было ни одного случая насилия
над красноармейцами, хотя возможности имелись: вокруг заросли кукурузы,
кустарники, лес.
Когда я рассказывал об этом Сталину, он как бы возражал: "Что вы
обижаетесь на грузин? Поймите же, вы оккупант, вы свергли грузинское
меньшевистское правительство". "Это, - отвечаю, - верно, я понимаю и не
обижаюсь, а просто говорю, какая была тогда обстановка".
Теперь, во второй раз, познакомился я с Берией и другими руководителями
Грузии. Кадры мне понравились, вообще люди очень понравились. Единственно то
лишнее, рассказывал я Сталину, что чересчур гостеприимны. Очень трудно
устоять, чтобы \179\ тебя не споили, нехорошо это. "Да, это они умеют, -
отвечал Сталин, - это они умеют, я их знаю". В те годы сам Сталин выпивал
еще весьма умеренно, и мне его умеренность нравилась.
Однажды, когда я был в Москве, приехав из Киева, Берию вызвали из
Тбилиси. Все собрались у Сталина, Ежов тоже был там. Сталин предложил: "Надо
бы подкрепить НКВД, помочь товарищу Ежову, выделить ему заместителя". Он и
раньше ставил этот вопрос, при мне спрашивал Ежова: "Кого вы хотите в
замы?". Тот отвечал: "Если нужно, то дайте мне Маленкова". Сталин умел
сделать в разговоре паузу, вроде бы обдумывая ответ, хотя у него уже давно
каждый вопрос был обдуман. Просто он ожидал ответа Ежова. "Да, - говорит, -
конечно, Маленков был бы хорош, но Маленкова мы дать не можем. Маленков
сидит на кадрах в ЦК, и сейчас же возникнет новый вопрос, кого назначить
туда? Не так-то легко подобрать человека, который заведовал бы кадрами, да
еще в Центральном Комитете. Много пройдет времени, пока он изучит и узнает
кадры". Одним словом, отказал ему. А через какое-то время опять поставил
прежний вопрос: "Кого в замы?". На этот раз Ежов никого не назвал. Сталин и
говорит: "А как вы посмотрите, если дать вам заместителем Берию?". Ежов
резко встрепенулся, но сдержался и отвечает: "Это - хорошая кандидатура.
Конечно, товарищ Берия может работать, и не только заместителем. Он может
быть и наркомом".
Следует заметить, что тогда Берия и Ежов находились в дружеских
отношениях. Как-то в воскресенье Ежов пригласил меня и Маленкова к себе на
дачу, там был и Берия. Это случалось не раз. Когда Берия приезжал в Москву,
то всегда гостил у Ежова... Сталин ответил: "Нет, в наркомы он не годится, а
заместителем у вас он будет хорошим". И тут же продиктовал Молотову проект
постановления. Молотов всегда сам писал проекты под диктовку Сталина. Как
правило, такие заседания затем кончались обедами у Сталина. Я подошел к
Берии, по-дружески пожал ему руку и поздравил его. Он незлобно, но
демонстративно, хотя и тихо, послал меня к черту: "Ты что поздравляешь меня?
Сам же не хочешь идти на работу в Москву". Это он намекнул на то, что
Молотов просил, чтобы меня утвердили заместителем Председателя Совнаркома
СССР. Сталин согласился с этим и уже сказал мне об этом. Но я очень не хотел
такого назначения и начал просить Сталина не делать этого. Сталин вроде бы
прислушался к моим словам. А я уговаривал: "Товарищ Сталин, дело идет к
войне. Сейчас меня более или менее узнали на Украине, да и я узнал эту
республику, узнал ее кадры. Придет новый человек, ему будет сложнее. Мне
полезнее находиться \180\ сейчас на Украине, чем идти к товарищу Молотову,
хотя товарищ Молотов много раз меня уговаривал идти к нему".
Молотов хорошо относился ко мне, высоко оценивая мою деятельность и в
Москве, и на Украине. Он часто звонил в Киев и советовался по тому или
другому вопросу. Например, когда назначали наркомом земледелия Бенедиктова,
позвонил ко мне и спросил: "Как вы смотрите на это, вы же знаете
Бенедиктова?". Отвечаю: "Знаю. Наркомом будет хорошим. Высокое, конечно,
выдвижение сразу из директоров треста в наркомы, но это будет все же хороший
нарком, знающий, умеющий работать и организовать дело". Или вот с
Малышевым{2}. Он был тогда главным инженером Коломенского паровозного
завода. Я съездил в Коломну и после возвращения в Москву многое рассказал
Сталину о Малышеве, поскольку он произвел на меня очень хорошее впечатление.
Потом позвонил мне Молотов и поинтересовался: "Как вы посмотрите, если мы
выдвинем Малышева наркомом машиностроения?". Отвечаю: "Очень хороший
инженер. Считаю, что он будет также очень хороший нарком". Так случалось и
по другим вопросам, связанным с людьми, которых я знал. Это свидетельствует
о доверии и хорошем отношении Молотова ко мне. Я так это и расценивал. Да и
Молотов тогда мне нравился, но идти в Совнарком СССР я не хотел.
Сталин согласился с моим аргументом насчет близости войны и сказал:
"Ладно, пусть Хрущев остается на Украине". Когда я стал поздравлять Берию,
именно это он мне и припомнил: "Как ты сам отбивался? Не хотел? А меня
сейчас поздравляешь? Я тоже не хочу идти в Москву, мне в Грузии лучше".
"Постановление уже есть и вопрос решен, - ответил я. - Ты теперь москвич,
прощайся со своей Грузией".
Так был назначен Берия. Сталин при этом что-то надумал. Просто так он
ничего не делал. Он, видимо, Ежову уже не доверял или же не то чтобы не
доверял, а просто считал, что Ежов сделал свое дело и ему пора на покой,
теперь нужно использовать другого. Тогда я думал, что Сталин хочет иметь в
НКВД грузина. Он доверял Берии, а через Берию хотел проверить все дела
Ежова. После назначения Берии в Наркомат внутренних дел я встречался с ним,
приезжая в Москву. У меня опять сложились с ним хорошие отношения. Он мне
рассказывал, что арестовывают много людей, и сетовал: где же будет край? На
чем-то ведь надо остановиться, что-то предпринять, арестовывают невинных. Я
соглашался с ним. У меня не имелось таких данных, но Берия - заместитель
наркома внутренних дел, и я доверял ему и уважал его: вот \181\ честный
коммунист, он видит, что допускались неправильные аресты, возмущается этим.
Он и со Сталиным об этом говорил. Я знаю точно, хотя меня он убеждал, что у
них об этом разговоров не возникало. Потом-то я понял, что это был хитрый
ход: он рассказывал об этом Сталину, чтобы подставить ножку Ежову и самому
занять место наркома.
Ежовым Сталин был уже недоволен. Тот сыграл свою роль, и Сталин хотел
поменять на ходу лошадей, но продолжать ехать тем же курсом и осуществлять
те же дела. Для этого ему нужны были другие люди. Раньше Ежов, заменяя
Ягоду, уничтожил многие кадры, в том числе и чекистские, которые работали с
Ягодой. Теперь Сталину (как я понял это после его смерти) понадобилось
покончить с кадрами, которые выдвинулись при Ежове. Берия и предназначался
для этого. А мы тогда считали: все дело в том, что он кавказец, грузин,
ближе к Сталину не только как член партии, но и как человек одной с ним
нации. Но у Сталина, как я потом сделал вывод уже после его смерти, имелись
иные цели. А Ежов к тому времени буквально потерял человеческий облик,
попросту спился. Он так пил, что и на себя не был похож. С ним я
познакомился в 1929 году, во время обучения в Промышленной академии, и часто
встречался с ним по делам академии. Она находилась в ведении ЦК партии, а в
ЦК кадрами занимался как раз Ежов. Академия - кузница кадров, как тогда
говорили, поэтому меня часто вызывали в ЦК к Ежову, и я всегда находил у
него понимание. Он был простой человек, питерский рабочий, а тогда это имело
большое значение, - рабочий, да еще питерский. Но под конец своей
деятельности, в конце своей жизни, это был уже совершенно другой Ежов. Я
думаю, так повлияло на него то, что он знал, что происходит. Он понимал, что
Сталин им пользуется как дубинкой для уничтожения кадров, прежде всего
старых большевистских кадров, и заливал свою совесть водкой.
Позднее мне рассказывали следующее. На последнем этапе его жизни и
деятельности у него заболела жена. Она легла в Кремлевскую больницу, но уже
было решено, что, как только она выздоровеет, ее арестуют. Сталин широко
применял такой способ ареста. Через жен ответственных работников он старался
раскрыть "заговоры", раскрыть "предательство" их мужей - ответственных
работников. Жены ведь должны знать их секреты и сумеют помочь государству,
разоблачить врагов народа. Так были арестованы жены Михаила Ивановича
Калинина, Кулика{3}, Буденного, позже и жена Молотова Жемчужина{4}. Я даже
не знаю, сколько их было, таких; наверное, огромное количество невинных
\182\ женщин, которые пострадали за невиновность своих мужей. Все они были
расстреляны или сосланы.
Жена Ежова стала выздоравливать и вскоре должна была выписаться, но
вдруг умерла. Потом говорили, что она отравилась. Видимо, так это и было.
Сталин и Берия рассказывали, что перед тем, как она отравилась, в больницу
заходил Ежов, принес ей букет цветов. Это был условный знак - сигнал, что
она будет арестована. Вероятно, Ежов догадывался и хотел устранить следы
возможного разоблачения его деятельности. До чего дошло! Нарком - враг