Социальное взаимодействие – это обмен между людьми различными представлениями, верованиями, чувствами, идеями, действиями и пр. Оно имеет психическую природу и реализуется в сознании людей.
Социальное взаимодействие проходит три стадии. На первой стадии предмет обмена в процессе социального взаимодействия сосредоточен в психике человека. На второй стадии предмет взаимодействия принимает непсихическую форму, превращаясь в символ. На третьей стадии он снова получает психическое бытие в воспринявшем его субъекте.
Иной аспект понимания социального представлен в феноменологии. Гуссерль считал, что люди создают социальную действительность. Социальное человека основано на знании о различных феноменах окружающей жизни. Человек воспринимает и интерпретирует окружающий мир при помощи типизации событий, людей, переживаний, идей, верований. Социальная действительность – это различные мыслительные схемы и типы, которые предоставляют человеку возможность идентифицировать социальные явления. При взаимодействии люди прибегают к схемам для понимания и интерпретации поведения друг друга.
Согласно Дж. Миду мышление человека и способы его отношений с окружающим миром имеют социальную природу. Основу общества образует не человек как таковой, а проявление человеческой социальности, благодаря которой он обретает самосознание и может строить свою жизнь как связную систему. Понятие Мида «обобщенный другой» – это когнитивная структура, созданная сознанием людей, направленная на деление окружающего мира на две категории – Я и Другие.
Изучение познавательных процессов привело ученых к идее, что социальное является когнитивным конструктом. Оно возникает при межгрупповом взаимодействии, в результате которого человек начинает категоризировать окружающий мир вначале по дихотомическому признаку («мы – они»), затем усложняя и детализируя свои категории.
Социальное выступает в качестве необходимого условия взаимопонимания людей, живущих в едином смысловом пространстве. В то же время социальное создает барьеры для взаимопонимания людей, использующих для жизни различные смысловые пространства. Индивид, разделяя людей на «своих» и «чужих», преследует двоякие цели. Во-первых, он старается добиться взаимопонимания в едином смысловом пространстве, находясь среди тех, кого он отнес к категории «мы». Во-вторых, он старается сохранить свою неприкосновенность и безопасность, попадая в иное смысловое пространство, взаимодействуя с теми, кого он отнес к категории «они», с «чужими». С этой точки зрения социальное следует понимать как когнитивный процесс категоризации окружающего социального мира с целью создания, поддержания и охраны единого смыслового пространства для наиболее эффективного взаимопонимания и взаимодействия со своими и недопонимания, и сохранения определенной границы при взаимодействии с «чужими». Создание тайных смыслов, понятных для «своих» и неясных для «чужих», является главным предназначением социального как когнитивного конструкта. Такие тайные смыслы заложены в средствах вербальной и невербальной коммуникации. Единое смысловое поле – это порождение культуры. Функция социального состоит в установлении критериев отбора того, кого можно допускать в это смысловое поле, а кого следует остерегаться.
Социальный мир человека принципиально отличается от мира животных. Главные критерии отличия человека от животного таковы: 1) относительная свобода от инстинктов и осознанный выбор действий на основе волевого усилия; 2) создание символической среды взаимодействия; 3) возникновение специфического способа дистанцирования, то есть способность, будучи субъектом, рассматривать себя как объект (эту способность можно определить как рефлексию); 4) возникновение нового типа адаптации – активной адаптации, преобразующей окружающую среду; 5) специфика когнитивных процессов, осуществляемых с помощью категоризации и типизации социальных явлений.
Категоризация – это способ познания посредством классификации и типизации предметов окружающего мира с использованием наиболее общего понятия, выражающего одно из основных отношений бытия. Категоризация возникает на основе установки и осуществляется в четырех направлениях: 1) в отношении природы и окружающих вещей; 2) в отношении людей, формируя таким образом систему отношений «мы» и «они», «свои» и «чужие»; 3) в отношении самого себя, формируя социальную идентичность личности, отождествляющей себя с определенной общностью; 4) в отношении идей, формируя систему ценностей и норм.
Социальная категоризация – это один из видов категоризации, то есть способ познания мира с помощью процессов классификации и типизации окружающих людей. Социальная категоризация возникает только в отношении людей и самого себя.
По нашему мнению, феномен социального создается человеком в целях регуляции поведения. Соединяя биологическую, собственно социальную и психическую сущности человека в единое целое, мы получаем четыре уровня регуляции: биологический, личностный, групповой и общественный. Биологическая природа регуляции поведения проявляется в инстинктах. Психологическая природа регуляции поведения человека усложняется, возникает возможность контролировать инстинктивные импульсы посредством воли. На личностном уровне за регуляцию поведения отвечает система диспозиций (установки, экспектации, атрибуции, предубеждения и пр.). На групповом уровне в условиях непосредственного взаимодействия межличностное поведение регулируется ролями и статусами. Жизнь общества обеспечивается такими регуляторами, как нормы, ценности, правила, законы. Инстинкты подчиняются волевому регулированию и занимают второстепенное, теневое положение, не играя ведущей роли.
Наша концепция состоит в следующем. В целостном поведении человека присутствуют все три варианта проявления социального. В зависимости от того, какая сторона социального доминирует в конкретной ситуации в социальном поведении человека – социальные инстинкты, социальное взаимодействие или социальная категоризация, – возможны три основных типа общности. Доминирование социальных инстинктов над другими двумя сторонами социального мира имеет место в кратковременной общности – толпе. Доминирование социального взаимодействия характерно для общества. Доминирование процессов социальной категоризации свойственно этнокультурным общностям. Триединое проявление социального характерно для целостного поведения человека в малых группах. В общностях большего размера поведение человека дифференцируется в зависимости от преобладания одного из видов социального. Опираясь на разные ипостаси социального мира, человек более отчетливо осуществляет свою идентичность с конкретной общностью.
Сущность социального проявляется в трех видах. Первый вид – социальный инстинкт, основанный на биологической природе человека. Второй вид – социальное взаимодействие, которое имеет психическую природу и реализуется на трех стадиях. Две крайние стадии представлены внутренними психическими процессами, а промежуточная – внешними символическими. Третий вид – социальная категоризация как способ познания с помощью процессов классификации и типизации окружающих людей и самого себя.
Феномен социального оказывается центральной категорией социальной психологии. Содержанием социального являются социальный инстинкт, социальное взаимодействие, когнитивные процессы социальной категоризации. Только эти варианты и возможны как проявление содержания социального. Других проявлений социального в природе человека не существует (150, с. 40—71).
3.3.2. Культурно-антропологическое понимание социальности, теория И. А. Мейжис
3.3.3. Представление о личности в индивидуалистических и коллективистских культурах
Резюме
Социальное взаимодействие проходит три стадии. На первой стадии предмет обмена в процессе социального взаимодействия сосредоточен в психике человека. На второй стадии предмет взаимодействия принимает непсихическую форму, превращаясь в символ. На третьей стадии он снова получает психическое бытие в воспринявшем его субъекте.
Иной аспект понимания социального представлен в феноменологии. Гуссерль считал, что люди создают социальную действительность. Социальное человека основано на знании о различных феноменах окружающей жизни. Человек воспринимает и интерпретирует окружающий мир при помощи типизации событий, людей, переживаний, идей, верований. Социальная действительность – это различные мыслительные схемы и типы, которые предоставляют человеку возможность идентифицировать социальные явления. При взаимодействии люди прибегают к схемам для понимания и интерпретации поведения друг друга.
Согласно Дж. Миду мышление человека и способы его отношений с окружающим миром имеют социальную природу. Основу общества образует не человек как таковой, а проявление человеческой социальности, благодаря которой он обретает самосознание и может строить свою жизнь как связную систему. Понятие Мида «обобщенный другой» – это когнитивная структура, созданная сознанием людей, направленная на деление окружающего мира на две категории – Я и Другие.
Изучение познавательных процессов привело ученых к идее, что социальное является когнитивным конструктом. Оно возникает при межгрупповом взаимодействии, в результате которого человек начинает категоризировать окружающий мир вначале по дихотомическому признаку («мы – они»), затем усложняя и детализируя свои категории.
Социальное выступает в качестве необходимого условия взаимопонимания людей, живущих в едином смысловом пространстве. В то же время социальное создает барьеры для взаимопонимания людей, использующих для жизни различные смысловые пространства. Индивид, разделяя людей на «своих» и «чужих», преследует двоякие цели. Во-первых, он старается добиться взаимопонимания в едином смысловом пространстве, находясь среди тех, кого он отнес к категории «мы». Во-вторых, он старается сохранить свою неприкосновенность и безопасность, попадая в иное смысловое пространство, взаимодействуя с теми, кого он отнес к категории «они», с «чужими». С этой точки зрения социальное следует понимать как когнитивный процесс категоризации окружающего социального мира с целью создания, поддержания и охраны единого смыслового пространства для наиболее эффективного взаимопонимания и взаимодействия со своими и недопонимания, и сохранения определенной границы при взаимодействии с «чужими». Создание тайных смыслов, понятных для «своих» и неясных для «чужих», является главным предназначением социального как когнитивного конструкта. Такие тайные смыслы заложены в средствах вербальной и невербальной коммуникации. Единое смысловое поле – это порождение культуры. Функция социального состоит в установлении критериев отбора того, кого можно допускать в это смысловое поле, а кого следует остерегаться.
Социальный мир человека принципиально отличается от мира животных. Главные критерии отличия человека от животного таковы: 1) относительная свобода от инстинктов и осознанный выбор действий на основе волевого усилия; 2) создание символической среды взаимодействия; 3) возникновение специфического способа дистанцирования, то есть способность, будучи субъектом, рассматривать себя как объект (эту способность можно определить как рефлексию); 4) возникновение нового типа адаптации – активной адаптации, преобразующей окружающую среду; 5) специфика когнитивных процессов, осуществляемых с помощью категоризации и типизации социальных явлений.
Категоризация – это способ познания посредством классификации и типизации предметов окружающего мира с использованием наиболее общего понятия, выражающего одно из основных отношений бытия. Категоризация возникает на основе установки и осуществляется в четырех направлениях: 1) в отношении природы и окружающих вещей; 2) в отношении людей, формируя таким образом систему отношений «мы» и «они», «свои» и «чужие»; 3) в отношении самого себя, формируя социальную идентичность личности, отождествляющей себя с определенной общностью; 4) в отношении идей, формируя систему ценностей и норм.
Социальная категоризация – это один из видов категоризации, то есть способ познания мира с помощью процессов классификации и типизации окружающих людей. Социальная категоризация возникает только в отношении людей и самого себя.
По нашему мнению, феномен социального создается человеком в целях регуляции поведения. Соединяя биологическую, собственно социальную и психическую сущности человека в единое целое, мы получаем четыре уровня регуляции: биологический, личностный, групповой и общественный. Биологическая природа регуляции поведения проявляется в инстинктах. Психологическая природа регуляции поведения человека усложняется, возникает возможность контролировать инстинктивные импульсы посредством воли. На личностном уровне за регуляцию поведения отвечает система диспозиций (установки, экспектации, атрибуции, предубеждения и пр.). На групповом уровне в условиях непосредственного взаимодействия межличностное поведение регулируется ролями и статусами. Жизнь общества обеспечивается такими регуляторами, как нормы, ценности, правила, законы. Инстинкты подчиняются волевому регулированию и занимают второстепенное, теневое положение, не играя ведущей роли.
Наша концепция состоит в следующем. В целостном поведении человека присутствуют все три варианта проявления социального. В зависимости от того, какая сторона социального доминирует в конкретной ситуации в социальном поведении человека – социальные инстинкты, социальное взаимодействие или социальная категоризация, – возможны три основных типа общности. Доминирование социальных инстинктов над другими двумя сторонами социального мира имеет место в кратковременной общности – толпе. Доминирование социального взаимодействия характерно для общества. Доминирование процессов социальной категоризации свойственно этнокультурным общностям. Триединое проявление социального характерно для целостного поведения человека в малых группах. В общностях большего размера поведение человека дифференцируется в зависимости от преобладания одного из видов социального. Опираясь на разные ипостаси социального мира, человек более отчетливо осуществляет свою идентичность с конкретной общностью.
Сущность социального проявляется в трех видах. Первый вид – социальный инстинкт, основанный на биологической природе человека. Второй вид – социальное взаимодействие, которое имеет психическую природу и реализуется на трех стадиях. Две крайние стадии представлены внутренними психическими процессами, а промежуточная – внешними символическими. Третий вид – социальная категоризация как способ познания с помощью процессов классификации и типизации окружающих людей и самого себя.
Феномен социального оказывается центральной категорией социальной психологии. Содержанием социального являются социальный инстинкт, социальное взаимодействие, когнитивные процессы социальной категоризации. Только эти варианты и возможны как проявление содержания социального. Других проявлений социального в природе человека не существует (150, с. 40—71).
3.3.2. Культурно-антропологическое понимание социальности, теория И. А. Мейжис
Из предыдущего изложения теорий в главе 2 очевидно, что подходов к пониманию развития человека и человеческих сообществ было создано довольно много. Однако исследовательская работа продолжается, поскольку задача каждой новой теории заключается в том, чтобы попытаться задать концептуальные рамки, позволяющие дополнительно объяснить некоторые аспекты поведения людей. Культурно-антропологический подход опирается на следующую гипотезу: культуры, возникшие в процессе эволюции человечества, сформировали ментальные структуры больших групп людей на уровне антропологических типов, связанных между собой корнями длительной истории существования на разных континентах. Это проявляется в ценностях и социальных представлениях, которые базируются на общем коллективном бессознательном народов. Содержание коллективного бессознательного воздействует на организацию социальной жизни и связано с процессом принятия решений и отношениями людей в социуме.
Первой методологической посылкой культурно-антропологического подхода в социальной психологии была теория Выготского, который понимал поведение человека как результат эволюционного, исторического и онтогенетического развития. То есть специфические человеческие качества начали формироваться очень давно. Вслед за Леви-Брюлем Выготский считал, что сам тип мышления и поведения человека представляет собой исторически изменяющуюся величину, что психологическая природа человека так же меняется в процессе исторического развития, как и природа общественная, а различным типам общества соответствуют различные типы психологии человека. Выготский говорил об этом, сравнивая примитивные и цивилизованные сообщества, но это верно и для существующих на планете различных антропологических типов и созданных ими цивилизаций.
Явные различия культур и цивилизаций стали второй методологической посылкой для формирования подхода. Понимание глубины цивилизационных различий пришло в эпоху колониализма и европейской экспансии в мире. Европейцы столкнулись с другими народами и определили их для себя как дикие и варварские.
Позднее понимание иных культур изменилось, они стали считаться другими, но не менее развитыми и совершенными. К концу XIX в. стало понятно глубокое отличие Запада (Европа) и Востока (Индия, Китай), которое английский поэт Р. Киплинг сформулировал как дилемму: «О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут».
В ходе своего исторического развития человечество создало несколько цивилизаций. В данном случае нас интересуют только те две, которые возникли на Евразийском континенте и связаны с Россией территориально. Они получили название коллективистских и индивидуалистических культур.
Третьей методологической посылкой для данного подхода стала теория Юнга о коллективном бессознательном. Различия, которые сопутствовали возникновению культур «земледельцев» и культур «охотников-собирателей» образовали основу для формирования различий в их коллективном бессознательном. Первоначально охотой и собирательством жили все люди на планете, но в силу разных климатических условий большая по численности часть человечества раньше перешла к оседлости и земледелию. Эти основные занятия людей – земледелие и скотоводство у одних, охота и собирательство у других – привели к глубоким отличиям в организации социальной жизни сообществ в последние 10 тысяч лет. Именно они стали базой для формирования коллективных представлений о «правильной» социальной организации и отношениях между членами сообществ, которые, в свою очередь, стали важной частью коллективного бессознательного. На основе этих глубоких различий в организации социальной жизни сложились индивидуалистические и коллективистские культуры, начало которым положили древнейшие иерархические государства Азии и более молодые государственные образования Европы, республиканские Греция и Рим. Прообразы социальной организации ранние люди искали в природе. Для азиатских культур таким прообразом стало овечье стадо с человеком-богом во главе, а для европейских – волчья стая с избираемым по своим личным качествам вожаком.
Наконец, четвертой, а по времени постановки вопроса – первой, причиной интереса к данной проблеме стала мысль М. Вебера, которую он сформулировал в своей знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма»: почему именно в Европе произошел переход от традиционного общества к Новому времени. Гениальный социолог попытался ответить на этот вопрос, не имея нужного объема данных ни психологии, ни антропологии. И только из мировоззренческих различий между католицизмом и протестантством он выводит новое психологическое качество европейцев – рациональность. Таким образом зародился научный подход во всех без исключения областях знания, в социальных и экономических отношениях людей.
Сегодня, через 100 лет, наука обладает значительно большим объемом психологических и антропологических знаний, в том числе данными кросс-культурных исследований и возможностями генетического анализа. Благодаря им мы можем углубить наши представления о причинах европейского прорыва XV—XVII вв. и его противоречивых последствиях для экологии.
Процесс глобализации, начавшийся около двух десятилетий назад и продолжающийся по сей день, ясно показал необходимость культурно-антропологического подхода. Люди, традиции их взаимодействия, их социальные представления о правильном и должном в управлении сильно разнятся между собой. Встал вопрос: чем объясняются эти различия? По каким причинам люди ведут себя по-разному например, при принятии управленческих решений? Ниже, в главах, посвященных ценностям и социальным представлениям, приводится анализ сущностных различий с точки зрения культурно-антропологического подхода. История становления психологических различий культур более подробно изложены в разделе «Две цивилизации – две культуры» в главе, посвященной кросс-культурной психологии.
Особенное значение культурно-антропологический подход имеет для России, территория которой стала местом столкновения и борьбы культур. По своему происхождению и историческим корням русские принадлежат к европейскому антропологическому типу. Нетрудно заметить, что и первые государственные образования Киева и Новгорода были полисными демократиями Средневековья. В названиях народного собрания «вече» и представительского органа управления «дума» присутствует дух европейских коллективных представлений о должной социальной организации. Древнерусские государственные образования находились на стадии феодальной разобщенности, которая предшествовала на европейском континенте более позднему вызреванию национальных государств в Новое время. Монгольское нашествие и установление фактически колониального управления (сбор дани) трагическим образом повлияли на формирование российской государственности, но энергетический импульс развития государства Российского не смогло остановить никакое нашествие или иго.
На протяжении последних 600 лет на историю страны оказывает влияние главное противоречие, возникшее в XIV—XV вв.: европейское коллективное бессознательное народа с его тягой к Равенству и Справедливому распределению древних охотников-собирателей не может смириться с формами власти коллективистских культур, в основе которых лежит Иерархия. В азиатских культурах Иерархия является основой для достижения Гармонии, однако, накладываясь на иное коллективное бессознательное, она приводит к бунту личности и социальному хаосу, преодолеть который можно только с помощью установления жесткой вертикали власти. Нам представляется это главным ответом на мучительные вопросы, которые коротко сформулировал выдающийся русский философ Николай Бердяев: «Народ, обладающий величайшим в мире государством, не любит государство и власть и устремлен к иному» (цит. по 145, с. 334). Это значит, что коллективное бессознательное русских имеет общее для всех европейских народов содержание, однако несоответствие форм власти и общественных отношений, особенно крепостничество, не дает возможности для полного развития творческого потенциала людей.
Объяснительный потенциал теории позволяет ответить на целый ряд вопросов, связанных с национальным характером русских и начать поиск способов преодоления противоречий, ставших тормозом для дальнейшего развития страны. Для их понимания приведем два примера.
Пример первый. М. Вебер в книге «Протестантская этика и дух капитализма» отмечает, что книгопечатание было изобретено в Китае значительно раньше, чем в Европе, но оно не привело к появлению прессы. И это важное наблюдение, так как связано с действием главных ценностей европейцев, основанных на коллективном бессознательном: равенство прав и справедливое распределение. Если создается что-то полезное для людей, то оно должно быть доступно максимальному их количеству. Поэтому Иоганн Гутенберг (J. Gutenberg) печатает сразу 180 экземпляров Библии. До Гутенберга в Европе было около 30 тыс. рукописных Библий, а уже через 50 лет появилось более 9 млн печатных книг. Данный пример показывает, каким образом главные ценности европейцев воздействуют на принятие решений. Стремление к равенству автоматически влечет за собой массовое производство, призванное сделать вещи доступными для всех.
Пример второй касается опыта американского генерала Мак-Артура, руководившего восстановлением системы государственного управления и экономики Японии после Второй мировой войны. Главным в его работе оказалась не опора на вооруженные силы США, а учет ментальности японцев, прежде всего их верность императору. Результаты психолого-антропологических исследований, таких, как «Хризантема и меч» Р. Бенедикт, позволили провести сложные социальные реформы, в том числе наделение крестьян землей, не затрагивая национальные чувства японцев и не вступая в противоречие с их коллективным бессознательным.
Сегодня вызовы времени таковы, что поиск адекватного ответа может идти только с учетом особенностей ментальности народа. Культурно-антропологический подход, реализованный в данном учебнике, как на уровне отбора материала, так и в интерпретации результатов некоторых экспериментальных исследований психологов разных стран, помогает нащупать пути решения трудных вопросов современности.
Первой методологической посылкой культурно-антропологического подхода в социальной психологии была теория Выготского, который понимал поведение человека как результат эволюционного, исторического и онтогенетического развития. То есть специфические человеческие качества начали формироваться очень давно. Вслед за Леви-Брюлем Выготский считал, что сам тип мышления и поведения человека представляет собой исторически изменяющуюся величину, что психологическая природа человека так же меняется в процессе исторического развития, как и природа общественная, а различным типам общества соответствуют различные типы психологии человека. Выготский говорил об этом, сравнивая примитивные и цивилизованные сообщества, но это верно и для существующих на планете различных антропологических типов и созданных ими цивилизаций.
Явные различия культур и цивилизаций стали второй методологической посылкой для формирования подхода. Понимание глубины цивилизационных различий пришло в эпоху колониализма и европейской экспансии в мире. Европейцы столкнулись с другими народами и определили их для себя как дикие и варварские.
Позднее понимание иных культур изменилось, они стали считаться другими, но не менее развитыми и совершенными. К концу XIX в. стало понятно глубокое отличие Запада (Европа) и Востока (Индия, Китай), которое английский поэт Р. Киплинг сформулировал как дилемму: «О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут».
В ходе своего исторического развития человечество создало несколько цивилизаций. В данном случае нас интересуют только те две, которые возникли на Евразийском континенте и связаны с Россией территориально. Они получили название коллективистских и индивидуалистических культур.
Третьей методологической посылкой для данного подхода стала теория Юнга о коллективном бессознательном. Различия, которые сопутствовали возникновению культур «земледельцев» и культур «охотников-собирателей» образовали основу для формирования различий в их коллективном бессознательном. Первоначально охотой и собирательством жили все люди на планете, но в силу разных климатических условий большая по численности часть человечества раньше перешла к оседлости и земледелию. Эти основные занятия людей – земледелие и скотоводство у одних, охота и собирательство у других – привели к глубоким отличиям в организации социальной жизни сообществ в последние 10 тысяч лет. Именно они стали базой для формирования коллективных представлений о «правильной» социальной организации и отношениях между членами сообществ, которые, в свою очередь, стали важной частью коллективного бессознательного. На основе этих глубоких различий в организации социальной жизни сложились индивидуалистические и коллективистские культуры, начало которым положили древнейшие иерархические государства Азии и более молодые государственные образования Европы, республиканские Греция и Рим. Прообразы социальной организации ранние люди искали в природе. Для азиатских культур таким прообразом стало овечье стадо с человеком-богом во главе, а для европейских – волчья стая с избираемым по своим личным качествам вожаком.
Наконец, четвертой, а по времени постановки вопроса – первой, причиной интереса к данной проблеме стала мысль М. Вебера, которую он сформулировал в своей знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма»: почему именно в Европе произошел переход от традиционного общества к Новому времени. Гениальный социолог попытался ответить на этот вопрос, не имея нужного объема данных ни психологии, ни антропологии. И только из мировоззренческих различий между католицизмом и протестантством он выводит новое психологическое качество европейцев – рациональность. Таким образом зародился научный подход во всех без исключения областях знания, в социальных и экономических отношениях людей.
Сегодня, через 100 лет, наука обладает значительно большим объемом психологических и антропологических знаний, в том числе данными кросс-культурных исследований и возможностями генетического анализа. Благодаря им мы можем углубить наши представления о причинах европейского прорыва XV—XVII вв. и его противоречивых последствиях для экологии.
Процесс глобализации, начавшийся около двух десятилетий назад и продолжающийся по сей день, ясно показал необходимость культурно-антропологического подхода. Люди, традиции их взаимодействия, их социальные представления о правильном и должном в управлении сильно разнятся между собой. Встал вопрос: чем объясняются эти различия? По каким причинам люди ведут себя по-разному например, при принятии управленческих решений? Ниже, в главах, посвященных ценностям и социальным представлениям, приводится анализ сущностных различий с точки зрения культурно-антропологического подхода. История становления психологических различий культур более подробно изложены в разделе «Две цивилизации – две культуры» в главе, посвященной кросс-культурной психологии.
Особенное значение культурно-антропологический подход имеет для России, территория которой стала местом столкновения и борьбы культур. По своему происхождению и историческим корням русские принадлежат к европейскому антропологическому типу. Нетрудно заметить, что и первые государственные образования Киева и Новгорода были полисными демократиями Средневековья. В названиях народного собрания «вече» и представительского органа управления «дума» присутствует дух европейских коллективных представлений о должной социальной организации. Древнерусские государственные образования находились на стадии феодальной разобщенности, которая предшествовала на европейском континенте более позднему вызреванию национальных государств в Новое время. Монгольское нашествие и установление фактически колониального управления (сбор дани) трагическим образом повлияли на формирование российской государственности, но энергетический импульс развития государства Российского не смогло остановить никакое нашествие или иго.
На протяжении последних 600 лет на историю страны оказывает влияние главное противоречие, возникшее в XIV—XV вв.: европейское коллективное бессознательное народа с его тягой к Равенству и Справедливому распределению древних охотников-собирателей не может смириться с формами власти коллективистских культур, в основе которых лежит Иерархия. В азиатских культурах Иерархия является основой для достижения Гармонии, однако, накладываясь на иное коллективное бессознательное, она приводит к бунту личности и социальному хаосу, преодолеть который можно только с помощью установления жесткой вертикали власти. Нам представляется это главным ответом на мучительные вопросы, которые коротко сформулировал выдающийся русский философ Николай Бердяев: «Народ, обладающий величайшим в мире государством, не любит государство и власть и устремлен к иному» (цит. по 145, с. 334). Это значит, что коллективное бессознательное русских имеет общее для всех европейских народов содержание, однако несоответствие форм власти и общественных отношений, особенно крепостничество, не дает возможности для полного развития творческого потенциала людей.
Объяснительный потенциал теории позволяет ответить на целый ряд вопросов, связанных с национальным характером русских и начать поиск способов преодоления противоречий, ставших тормозом для дальнейшего развития страны. Для их понимания приведем два примера.
Пример первый. М. Вебер в книге «Протестантская этика и дух капитализма» отмечает, что книгопечатание было изобретено в Китае значительно раньше, чем в Европе, но оно не привело к появлению прессы. И это важное наблюдение, так как связано с действием главных ценностей европейцев, основанных на коллективном бессознательном: равенство прав и справедливое распределение. Если создается что-то полезное для людей, то оно должно быть доступно максимальному их количеству. Поэтому Иоганн Гутенберг (J. Gutenberg) печатает сразу 180 экземпляров Библии. До Гутенберга в Европе было около 30 тыс. рукописных Библий, а уже через 50 лет появилось более 9 млн печатных книг. Данный пример показывает, каким образом главные ценности европейцев воздействуют на принятие решений. Стремление к равенству автоматически влечет за собой массовое производство, призванное сделать вещи доступными для всех.
Пример второй касается опыта американского генерала Мак-Артура, руководившего восстановлением системы государственного управления и экономики Японии после Второй мировой войны. Главным в его работе оказалась не опора на вооруженные силы США, а учет ментальности японцев, прежде всего их верность императору. Результаты психолого-антропологических исследований, таких, как «Хризантема и меч» Р. Бенедикт, позволили провести сложные социальные реформы, в том числе наделение крестьян землей, не затрагивая национальные чувства японцев и не вступая в противоречие с их коллективным бессознательным.
Сегодня вызовы времени таковы, что поиск адекватного ответа может идти только с учетом особенностей ментальности народа. Культурно-антропологический подход, реализованный в данном учебнике, как на уровне отбора материала, так и в интерпретации результатов некоторых экспериментальных исследований психологов разных стран, помогает нащупать пути решения трудных вопросов современности.
3.3.3. Представление о личности в индивидуалистических и коллективистских культурах
Социальное «Я» человека тесно связано с культурой той среды, в которой оно формируется. Влияние особенностей культуры на формирование личности изучал И. С. Кон. Он сравнивал западную и восточную модели личности и изучал влияние на них социокультурных требований. Западная модель человека, по его мнению, является активно предметной, и западная культура формирует личность в процессе внешней деятельности, в деяниях, поступках. Восточная, особенно индийская, культура не придает такого значения предметной деятельности, утверждая, что творческая активность, составляющая пружину личности, развивается лишь во внутреннем духовном пространстве и познается не практикой, а в акте мгновенного озарения, инсайта.
Западная модель утверждает самоценность личности. Личность – это система, внутренний космос. Восточная культура, особенно японская, подчеркивает зависимость личности от определенной социальной группы, требует принадлежности к этой группе и приверженности ее идеалам и ценностям. Личность – это атом в большом мире людей.
Западная культура понимает личность как целостную систему. Раздробленность, множественность «Я» воспринимается у европейцев как нечто ненормальное, как болезнь, которую необходимо лечить. В японской культуре, напротив, личность воспринимается как множественность, совокупность различных обязанностей, как долг по отношению к обществу, родителям, семье, самому себе. В западной культуре личность оценивается в целом, ее поступки в разных ситуациях считаются проявлением одной и той же сущности. На Востоке избегают суждений о человеке в целом, делят его поведение на изолированные области, в каждой из которых действуют свои законы и нормы поведения.
Люди западной культуры стараются объяснить поведение человека исходя из мотивов его действий. Для них важно понимание, почему он поступает подобным образом: из чувства ли благодарности, патриотизма, корысти и пр. Важен нравственный аспект поступков человека. На Востоке, особенно в Японии, поведение оценивается общими правилами и нормами. Важно не то, почему человек так поступает, а поступает ли он в соответствии с нормами, принятыми в данной культуре (75).
Человек западной культуры четко осознает свое отличие от других, свою «самость». Человек восточной культуры не считает себя чем-то самоценным, он реализует себя лишь как часть целого. Японский филолог М. Дзедзи сравнил западный тип личности с яйцом в скорлупе. Эту твердую, лишенную эластичности оболочку трудно разрушить, чтобы добраться до внутреннего содержания. Но когда давление извне превосходит пределы сопротивления, оболочка ломается и личность заболевает.
Рис. 3.2. Модель личности в западной и восточной культурах.
Личность западного человека, таким образом, имеет внешнюю защиту, скорлупу, которая предохраняет внутреннее содержание от грубых внешних воздействий. Такое «яйцо в скорлупе» перемещается в пространстве и легко адаптируется в других обществах и культурах. Она везде сохраняет свою Я-идентичность. Личность восточного человека – это яйцо без скорлупы. Мягкая, эластичная оболочка под влиянием извне не разрушается, а лишь деформируется, при этом внутреннее содержание не меняется. «Яйцо в мягкой оболочке» не автономно, оно тесно связано с другими, может развиваться только в своей культурной общности. Его нельзя резко перемещать в пространстве и вырывать из культурной общности.
У людей западной культуры, по мнению М. Дзедзи, твердая личность, их «Я» – автономное, негибкое образование. Люди же Востока больше озабочены сохранением своей групповой идентичности, у них мягкое «Я», которое обеспечивает реализацию их гипертрофированного чувства принадлежности к группе. Такие личностные особенности людей западной и восточной культур обусловлены различиями в системе их ценностей. Конформизм (желание быть как все) никогда не считался на Востоке пороком, а рассматривался как норма поведения (75). На Западе конформизм не приветствуется, в Новое время он заменяется солидарностью, когда каждая автономная личность принимает решение о своем согласии на совместное действие с другими.
Западная модель утверждает самоценность личности. Личность – это система, внутренний космос. Восточная культура, особенно японская, подчеркивает зависимость личности от определенной социальной группы, требует принадлежности к этой группе и приверженности ее идеалам и ценностям. Личность – это атом в большом мире людей.
Западная культура понимает личность как целостную систему. Раздробленность, множественность «Я» воспринимается у европейцев как нечто ненормальное, как болезнь, которую необходимо лечить. В японской культуре, напротив, личность воспринимается как множественность, совокупность различных обязанностей, как долг по отношению к обществу, родителям, семье, самому себе. В западной культуре личность оценивается в целом, ее поступки в разных ситуациях считаются проявлением одной и той же сущности. На Востоке избегают суждений о человеке в целом, делят его поведение на изолированные области, в каждой из которых действуют свои законы и нормы поведения.
Люди западной культуры стараются объяснить поведение человека исходя из мотивов его действий. Для них важно понимание, почему он поступает подобным образом: из чувства ли благодарности, патриотизма, корысти и пр. Важен нравственный аспект поступков человека. На Востоке, особенно в Японии, поведение оценивается общими правилами и нормами. Важно не то, почему человек так поступает, а поступает ли он в соответствии с нормами, принятыми в данной культуре (75).
Человек западной культуры четко осознает свое отличие от других, свою «самость». Человек восточной культуры не считает себя чем-то самоценным, он реализует себя лишь как часть целого. Японский филолог М. Дзедзи сравнил западный тип личности с яйцом в скорлупе. Эту твердую, лишенную эластичности оболочку трудно разрушить, чтобы добраться до внутреннего содержания. Но когда давление извне превосходит пределы сопротивления, оболочка ломается и личность заболевает.
Рис. 3.2. Модель личности в западной и восточной культурах.
Личность западного человека, таким образом, имеет внешнюю защиту, скорлупу, которая предохраняет внутреннее содержание от грубых внешних воздействий. Такое «яйцо в скорлупе» перемещается в пространстве и легко адаптируется в других обществах и культурах. Она везде сохраняет свою Я-идентичность. Личность восточного человека – это яйцо без скорлупы. Мягкая, эластичная оболочка под влиянием извне не разрушается, а лишь деформируется, при этом внутреннее содержание не меняется. «Яйцо в мягкой оболочке» не автономно, оно тесно связано с другими, может развиваться только в своей культурной общности. Его нельзя резко перемещать в пространстве и вырывать из культурной общности.
У людей западной культуры, по мнению М. Дзедзи, твердая личность, их «Я» – автономное, негибкое образование. Люди же Востока больше озабочены сохранением своей групповой идентичности, у них мягкое «Я», которое обеспечивает реализацию их гипертрофированного чувства принадлежности к группе. Такие личностные особенности людей западной и восточной культур обусловлены различиями в системе их ценностей. Конформизм (желание быть как все) никогда не считался на Востоке пороком, а рассматривался как норма поведения (75). На Западе конформизм не приветствуется, в Новое время он заменяется солидарностью, когда каждая автономная личность принимает решение о своем согласии на совместное действие с другими.
Резюме
Во второй половине XX в. в социальной психологии возникли новые направления исследований, которые сосредоточились на проблеме социальности человека и ее проявлениях.
Эволюционная психология предложила несколько оригинальных концепций природы социальности людей. Эволюционисты использовали положения теории естественного отбора и вывели из них основные виды свойств и мотиваций, которыми предположительно обладают люди. Так, было доказано, что люди склонны оказывать помощь, но не кому угодно, а прежде всего своим близким и тем, кто похож на них. Вместе с тем именно склонность оказывать помощь маленьким и слабым явилась условием выживания людей как биологического вида. Исследования эволюционистов привели к более реалистичным суждениям о природе человеческого «Я». Выяснилось, что большинство базовых мотивов людей связано с репродуктивной деятельностью, а не с их собственным выживанием. А конфликты и ссоры, которые возникают между «отцами и детьми», вызваны скорее материальными проблемами, а не сексуальной ревностью, о которой говорил Фрейд.
Антропологическая психология сконцентрировалась на природе социальности человека. Антропогенез изучает процесс рождения социального «Я» человека от момента появления первых людей 3,5 млн лет назад до настоящего времени. Особое внимание уделяется групповому поведению и развитию коммуникации. Совместная охота привела к образу жизни, который требовал речевого общения, умения договориться и совместить свои действия во времени и пространстве, что обусловило создание сложной социальной организации.
Социальная психология развития, используя положения культурно-исторического подхода Л. Выготского, внесла свой вклад в понимание природы социальности человека. Именно в рамках этого подхода стало очевидным, что с первых минут своего существования человек входит в социальный мир, а содержание и процессы его развития обусловлены взаимодействием с другими людьми. Причем для ребенка становятся важными эмоционально значимые отношения (привязанность), которые затем определяют особенности его взаимодействия с окружающими, отношения на уровне человек – общество, а также успешность когнитивного развития.
Наиболее важным результатом последних десятилетий в области исследования социального «Я» человека следует считать вывод ученых о том, что успешное выживание человеческих сообществ связано с формированием у людей просоциального поведения, то есть с приобретением в процессе эволюции таких качеств, как альтруизм и взаимопомощь. А развитие чувства общности и доверия, установление взаимоотношений, которые позволили жить вместе и действовать сообща, преодолевая личный эгоизм ради общего благополучия, оказались определяющим фактором создания культуры, которая обеспечивает прогресс человечества в целом. Именно эти гуманистические характеристики определили условия выживания людей на Земле в составе своих сообществ. Не менее важным является и установление значимости конкуренции. Перечисленные человеческие качества являются базовыми для всех культур.
Эволюционная психология предложила несколько оригинальных концепций природы социальности людей. Эволюционисты использовали положения теории естественного отбора и вывели из них основные виды свойств и мотиваций, которыми предположительно обладают люди. Так, было доказано, что люди склонны оказывать помощь, но не кому угодно, а прежде всего своим близким и тем, кто похож на них. Вместе с тем именно склонность оказывать помощь маленьким и слабым явилась условием выживания людей как биологического вида. Исследования эволюционистов привели к более реалистичным суждениям о природе человеческого «Я». Выяснилось, что большинство базовых мотивов людей связано с репродуктивной деятельностью, а не с их собственным выживанием. А конфликты и ссоры, которые возникают между «отцами и детьми», вызваны скорее материальными проблемами, а не сексуальной ревностью, о которой говорил Фрейд.
Антропологическая психология сконцентрировалась на природе социальности человека. Антропогенез изучает процесс рождения социального «Я» человека от момента появления первых людей 3,5 млн лет назад до настоящего времени. Особое внимание уделяется групповому поведению и развитию коммуникации. Совместная охота привела к образу жизни, который требовал речевого общения, умения договориться и совместить свои действия во времени и пространстве, что обусловило создание сложной социальной организации.
Социальная психология развития, используя положения культурно-исторического подхода Л. Выготского, внесла свой вклад в понимание природы социальности человека. Именно в рамках этого подхода стало очевидным, что с первых минут своего существования человек входит в социальный мир, а содержание и процессы его развития обусловлены взаимодействием с другими людьми. Причем для ребенка становятся важными эмоционально значимые отношения (привязанность), которые затем определяют особенности его взаимодействия с окружающими, отношения на уровне человек – общество, а также успешность когнитивного развития.
Наиболее важным результатом последних десятилетий в области исследования социального «Я» человека следует считать вывод ученых о том, что успешное выживание человеческих сообществ связано с формированием у людей просоциального поведения, то есть с приобретением в процессе эволюции таких качеств, как альтруизм и взаимопомощь. А развитие чувства общности и доверия, установление взаимоотношений, которые позволили жить вместе и действовать сообща, преодолевая личный эгоизм ради общего благополучия, оказались определяющим фактором создания культуры, которая обеспечивает прогресс человечества в целом. Именно эти гуманистические характеристики определили условия выживания людей на Земле в составе своих сообществ. Не менее важным является и установление значимости конкуренции. Перечисленные человеческие качества являются базовыми для всех культур.