Страница:
[126].
Т. Карлейль был одним из первых исследователей, который спустя 40 лет после термидорианского переворота 1794 года попытался беспристрастно разобраться в причинах массового террора во Французской революции. Он, в частности, отмечает зловещую роль "закона о подозрительных", первого акта, лишившего граждан Первой республики какой-либо правовой защиты. Он сожалеет о казнях жирондистов, скорбит о гибели Дантона и его друзей, но и не злорадствует при описании казни Робеспьера: "Да будет же Бог милосерден к нему и к нам!"
[127]
Разумеется, "Французская революция" Т. Карлейля отражала тот уровень знаний и анализа, который был возможен в английском обществе 30-х годов XIX века. Его современный нам биограф Дж. Саймоне справедливо пишет, что "некоторые личности, не пользовавшиеся симпатией Карлейля, такие, как Робеспьер и Сен-Жюст, обрисованы у него однобоко, а его оценка Мирабо совершенно неприемлема с точки зрения современной науки"
[128].
И все же поражает доброжелательное, без "крика", стремление Карлейля разобраться как в причинах, вызвавших массовый террор, так и в попытках нарисовать объективную картину повседневной Франции той эпохи: "...читатель не должен воображать, что царство террора было сплошь мрачным; до этого далеко. Сколько кузнецов и плотников, пекарей и пивоваров, чистильщиков и прессовщиков во всей этой Франции продолжают отправлять свои обычные, повседневные обязанности, будь то правительство ужаса или правительство радости. В этом Париже каждый вечер открыты 23 театра и... до 60 танцевальных залов. Писатели-драматурги сочиняют пьесы строго республиканского содержания. Всегда свежие вороха романов... поставляют передвижные библиотеки для чтения"
[129].
С высоты сегодняшнего дня, через 200 лет после революции, хорошо видна трагедия "великих революционеров буржуазии". Искренне желая народу добра, не присвоив, как Робеспьер, ни полушки народных денег, они были в то же время доктринерами, исходили не из реальных, а из абстрактных идеалов добродетели, гуманизма, свободы, равенства и братства. Они не видели и не создали реальных рычагов народовластия, которое провозглашали на словах, так и не ввели в жизнь самую демократическую для XVIII века конституцию 1793 года. Фактически Робеспьер и его группа вернулись к принципу "просвещенного абсолютизма" - за народ думает узкая элита, правящая от имени народа, но без его участия.
Объединение добродетели и террора - страшная человеческая трагедия якобинцев. "Принципом республиканского правительства является добродетель, в противном случае - террор, - восклицал Сен-Жюст 15 апреля 1794 года. - Чего хотят те, кто не желает ни добродетели, ни террора?"
На словах монтаньяры действительно отстаивали благородные идеалы свободы, равенства и братства, к которым стремится человечество и сегодня. Все они были революционными патриотами. Вспомните Дантона: "Родину нельзя унести на подошвах своих башмаков". Робеспьер был против войны, за принцип бессословного всеобщего голосования, против дискриминации евреев, за отмену рабства негров в колониях и вообще за деколонизацию. "Лучше потерять колонии, чем лишиться принципа", - утверждал он.
Конечно, перед личным мужеством любого революционера, будь то Дмитрий Каракозов, Софья Перовская или Дантон, который даже на эшафоте не потерял чувства мужества и юмора ("Ты покажешь мою голову народу - она стоит этого", - приводит Карлейль слова Дантона, обращенные к палачу), можно только склонить голову.
Но для Робеспьера и многих его единомышленников доктрина (принцип) оказалась дороже жизни в буквальном смысле этого слова. Трагично, когда чистоту доктрины защищают... путем отсечения чужих голов, да еще во имя личной диктатуры.
В преддверии празднования 200-летия революции во Франции был проведен с помощью ЭВМ анализ социального состава жертв якобинского террора в 1793-1794 годах. Согласно его данным, "враги нации" - дворяне составляли всего 9% погибших, остальные 91% - рядовые участники революции, в том числе 28% крестьяне, 30% - рабочие. В новейшем советском исследовании в эти цифры вносится одно важное уточнение г истинных виновников голода, спекуляции, мародерства среди этих 58% "врагов нации" оказалось всего... 0,1%
[130].
Глубоко справедливо суждение Ф. Энгельса в его письме К. Марксу 4 сентября 1870 года. "Террор, - писал он, - это большей частью бесполезные жестокости, совершаемые ради собственного успокоения людьми, которые сами испытывают страх. Я убежден, что вина за господство террора в 1793 г. падает почти исключительно на перепуганных, выставлявших себя патриотами буржуа, на мелких мещан, напускавших в штаны от страха, и на шайку прохвостов, обделывавших свои делишки при терроре"
[131].
И еще одно важное суждение. Оно принадлежит великому гуманисту Жану Жоресу, написавшему на заре нашего века "Социалистическую историю Французской революции". "Революция, - говорил он, - варварская форма прогресса. Будет ли нам дано увидеть день, когда форма человеческого прогресса действительно будет человеческой?"
Доктор исторических наук профессор В. Г. Сироткин
Т. Карлейль был одним из первых исследователей, который спустя 40 лет после термидорианского переворота 1794 года попытался беспристрастно разобраться в причинах массового террора во Французской революции. Он, в частности, отмечает зловещую роль "закона о подозрительных", первого акта, лишившего граждан Первой республики какой-либо правовой защиты. Он сожалеет о казнях жирондистов, скорбит о гибели Дантона и его друзей, но и не злорадствует при описании казни Робеспьера: "Да будет же Бог милосерден к нему и к нам!"
[127]
Разумеется, "Французская революция" Т. Карлейля отражала тот уровень знаний и анализа, который был возможен в английском обществе 30-х годов XIX века. Его современный нам биограф Дж. Саймоне справедливо пишет, что "некоторые личности, не пользовавшиеся симпатией Карлейля, такие, как Робеспьер и Сен-Жюст, обрисованы у него однобоко, а его оценка Мирабо совершенно неприемлема с точки зрения современной науки"
[128].
И все же поражает доброжелательное, без "крика", стремление Карлейля разобраться как в причинах, вызвавших массовый террор, так и в попытках нарисовать объективную картину повседневной Франции той эпохи: "...читатель не должен воображать, что царство террора было сплошь мрачным; до этого далеко. Сколько кузнецов и плотников, пекарей и пивоваров, чистильщиков и прессовщиков во всей этой Франции продолжают отправлять свои обычные, повседневные обязанности, будь то правительство ужаса или правительство радости. В этом Париже каждый вечер открыты 23 театра и... до 60 танцевальных залов. Писатели-драматурги сочиняют пьесы строго республиканского содержания. Всегда свежие вороха романов... поставляют передвижные библиотеки для чтения"
[129].
С высоты сегодняшнего дня, через 200 лет после революции, хорошо видна трагедия "великих революционеров буржуазии". Искренне желая народу добра, не присвоив, как Робеспьер, ни полушки народных денег, они были в то же время доктринерами, исходили не из реальных, а из абстрактных идеалов добродетели, гуманизма, свободы, равенства и братства. Они не видели и не создали реальных рычагов народовластия, которое провозглашали на словах, так и не ввели в жизнь самую демократическую для XVIII века конституцию 1793 года. Фактически Робеспьер и его группа вернулись к принципу "просвещенного абсолютизма" - за народ думает узкая элита, правящая от имени народа, но без его участия.
Объединение добродетели и террора - страшная человеческая трагедия якобинцев. "Принципом республиканского правительства является добродетель, в противном случае - террор, - восклицал Сен-Жюст 15 апреля 1794 года. - Чего хотят те, кто не желает ни добродетели, ни террора?"
На словах монтаньяры действительно отстаивали благородные идеалы свободы, равенства и братства, к которым стремится человечество и сегодня. Все они были революционными патриотами. Вспомните Дантона: "Родину нельзя унести на подошвах своих башмаков". Робеспьер был против войны, за принцип бессословного всеобщего голосования, против дискриминации евреев, за отмену рабства негров в колониях и вообще за деколонизацию. "Лучше потерять колонии, чем лишиться принципа", - утверждал он.
Конечно, перед личным мужеством любого революционера, будь то Дмитрий Каракозов, Софья Перовская или Дантон, который даже на эшафоте не потерял чувства мужества и юмора ("Ты покажешь мою голову народу - она стоит этого", - приводит Карлейль слова Дантона, обращенные к палачу), можно только склонить голову.
Но для Робеспьера и многих его единомышленников доктрина (принцип) оказалась дороже жизни в буквальном смысле этого слова. Трагично, когда чистоту доктрины защищают... путем отсечения чужих голов, да еще во имя личной диктатуры.
В преддверии празднования 200-летия революции во Франции был проведен с помощью ЭВМ анализ социального состава жертв якобинского террора в 1793-1794 годах. Согласно его данным, "враги нации" - дворяне составляли всего 9% погибших, остальные 91% - рядовые участники революции, в том числе 28% крестьяне, 30% - рабочие. В новейшем советском исследовании в эти цифры вносится одно важное уточнение г истинных виновников голода, спекуляции, мародерства среди этих 58% "врагов нации" оказалось всего... 0,1%
[130].
Глубоко справедливо суждение Ф. Энгельса в его письме К. Марксу 4 сентября 1870 года. "Террор, - писал он, - это большей частью бесполезные жестокости, совершаемые ради собственного успокоения людьми, которые сами испытывают страх. Я убежден, что вина за господство террора в 1793 г. падает почти исключительно на перепуганных, выставлявших себя патриотами буржуа, на мелких мещан, напускавших в штаны от страха, и на шайку прохвостов, обделывавших свои делишки при терроре"
[131].
И еще одно важное суждение. Оно принадлежит великому гуманисту Жану Жоресу, написавшему на заре нашего века "Социалистическую историю Французской революции". "Революция, - говорил он, - варварская форма прогресса. Будет ли нам дано увидеть день, когда форма человеческого прогресса действительно будет человеческой?"
Доктор исторических наук профессор В. Г. Сироткин
Комментарии
К стр. 8. В 1770-1774 гг. канцлер Р.-Н. Мопу попытался провести реформу, существенно ограничивавшую полномочия парламентов и отменявшую продажу и наследование должностей. Реформа Мопу вызвала мощную оппозицию со стороны парламентов. Король Людовик XVI, вступив на престол в 1774 г., вынужден был ее отменить.
К стр. 12. "Крушитель железа (Taille fer) не разорвет даже паутинки". Тайфер де Мортен - нормандский трувер XI в. Сражался в войске Вильгельма Завоевателя и был убит в сражении с англичанами при Гастингсе в 1066 г.
К стр. 13. "Вспомним хотя бы королей вроде Людовика XI, носившего на шляпе отлитую из свинца фигурку богородицы и спокойно смотревшего на распятых на колесе, замурованных заживо". - Людовик XI был известен своей жестокостью: противников и непокорных вассалов держал в заточении в цепях в железных клетках.
К стр. 14. "Волосатый Хлодвиг на глазах всего своего войска... размахнувшись, рассек секирой голову другому волосатому франку, злорадно добавив: "Вот так ты разбил священный сосуд (св. Реми и мой) в Суассоне"". Сосуд, о котором идет речь, был захвачен язычниками-франками при разграблении церкви. Реймский епископ св. Ремигий обратился к королю Хлодвигу с просьбой вернуть сосуд. Хлодвиг согласился и при дележе военной добычи в Суассоне попросил воинов отдать ему сосуд сверх той доли, которую он должен был получить по жребию. Один из воинов возмутился нарушением обычая и разрубил сосуд секирой. Позднее, во время ежегодного сбора франков для осмотра оружия 1 марта (эти сборы назывались Мартовскими, или Марсовыми, Полями), Хлодвиг разрубил голову воину, посмевшему воспротивиться власти короля.
К стр. 14. "...В дни Меца еще ни один лепесток не упал из цветка..." Речь идет о падении престижа королевской власти во Франции в годы Регентства и правления Людовика XV.
К стр. 14. "Церковь... семьсот лет тому назад... могла позволить себе, чтобы сам император три дня простоял на снегу босиком, в одной рубашке, каясь и вымаливая себе прощение..." - Имеется в виду один из эпизодов многолетней борьбы папы Григория VII с германским императором Генрихом IV за право назначать на церковные должности. В 1077 г. отлученный от церкви и низложенный Генрих IV три дня простоял в одежде кающегося грешника у стен замка Каносса в Северной Италии, дожидаясь приема римским папой.
К стр. 15. "...Лапуль требовал отмены закона, позволявшего сеньору при возвращении с охоты убить не более двух крепостных, чтобы омыть их теплой кровью уставшие ноги". - Подобного закона никогда не существовало. Ниже речь, очевидно, идет о Ш. де Бурбоне, графе де Шароле (1700-1760), известном своей болезненной раздражительностью и бессмысленной жестокостью.
К стр. 15. "...Они только тем и занимаются, только в том и преуспели, как бы хорошо поесть да приодеться". - Карлейль повторяет аргументы идеологов; и памфлетистов третьего сословия, обвинявших дворянство в праздности, паразитизме и расточительности.
К стр. 15-16. "Стадо обязано трудиться, платить налоги... обязано обеспечивать все общество изделиями своего труда". - Крестьянство в дореволюционной Франции несло на себе тяжелое бремя феодальных повинностей и основной массы государственных налогов. Локальные исследования современных историков показывают, что размеры "феодального вычета" из валового дохода крестьян колебались от 10-12% урожая в экономически более развитых областях до 15-20% и более в районах с замедленными темпами разложения феодальных отношений. Еще большая доля валового урожая изымалась в виде государственных налогов.
К стр. 17. "...Откупщики налогов, как ни стараются, уже ничего не могут больше выжать". - В дореволюционной Франции косвенные налоги (на соль, спиртные напитки, табак и ряд других продуктов, ввозные и вывозные пошлины на границах провинций и отдельных городов) не собирались королевскими чиновниками, а отдавались на откуп компаниям финансистов, получавшим право на сбор податей, внося в казну требуемую сумму денег.
К стр. 23. "Не переставая звучат в церквах органы, поднимают раку святой Женевьевы, но все напрасно", - Святая Женевьева - покровительница Парижа. По преданию, в 451 г. ее заступничество спасло парижан от нашествия гуннов под предводительством Аттилы. Во время тяжелой болезни в Меце в 1744 г. Людовик XV дал обет в случае выздоровления заново отстроить церковь аббатства св. Женевьевы. Раку святой предполагалось перенести в эту церковь. Во время Французской революции церковь св. Женевьевы была превращена в Пантеон.
К стр. 27. "...Пост генерального контролера финансов занимает высокодобродетельный, философски образованный Тюрго, который надумал провести во Франции целый ряд реформ". - С середины XVIII в. государственные деятели Франции неоднократно предпринимали попытки реформ с целью преодолеть кризис абсолютизма. Попытка наиболее последовательных преобразований в буржуазном духе связана с именем известного ученого-экономиста А.-Р.-Ж. Тюрго (1727-1781), в 1774 г. назначенного Людовиком XVI на пост генерального контролера финансов. В 1776 г. консервативные силы добились отставки Тюрго и отмены проведенных им реформ.
К стр. 28-29. "Скромный молодой король... удалился в свои апартаменты, где и занимается под руководством некоего Гамена слесарным искусством". - В ноябре 1792 г., когда король уже был низложен, а Франция стала республикой, слесарь Гамен сообщил министру внутренних дел Ж.-М. Ролану о существовании в королевской спальне потайного сейфа, устроенного самим королем с помощью Гамена. Найденные в сейфе секретные документы изобличали Людовика XVI в тайных связях с эмигрантами и в подкупе видных политических деятелей, в том числе О.-Г. Мирабо.
К стр. 30. "...Ныне этот седой, дряхлый старик в одиночестве коротает время в Гретце..." - Речь идет о французском короле Карле X (1757- 1836), до восшествия на престол в 1824 г. носившем титул графа (не герцога) д'Артуа. Был низложен в результате Июльской революции 1830 г. и умер в изгнании.
К стр. 30. "Рабочий люд опять недоволен. Самое неприятное, пожалуй, то, что он многочислен - миллионов двадцать или двадцать пять". - Карлейль имеет в виду трудящиеся массы города и деревни. Ко времени революции население Франции достигло около 28 млн человек, из них примерно 18 млн составляли крестьяне и 3 млн - трудовое население городов (Dupaquier J. La population francaise au XVII et XVIII siecles. P., 1979. P. 79-91; Blanchi S. La revolution culturelle de l'an II. P., 1982. P. 33-34).
К стр. 30. "2 мая 1775 года к Версальскому замку стягиваются толпы изможденных, одетых в рваное и грязное тряпье людей". - Речь идет о "мучной войне", охватившей Парижский район в конце апреля - начале мая 1775 г.
К стр. 34. "...Можно согласиться с надменной Шатору, которая называла его не иначе, как мосье Faquinet". - Ж.-Ф. де Морепа, о котором идет речь, был министром Людовика XV. Известен своими постоянными столкновениями с королевскими фаворитками, одна из которых, г-жа М.-А. де Шатору, дала ему прозвище г-н Пустозвон (monsieur Faquinet).
К стр. 36. "...Хоронили обожаемого и задушенного розами патриарха тайком". - Речь идет об умершем в 1778 г. Вольтере, которому духовенство отказало в церковном погребении за то, что он отрицал божественную природу Иисуса Христа.
К стр. 36. "Взгляните, разве там, по ту сторону Атлантики, не зажглась заря нового дня?" - Здесь и ниже речь идет о Войне за независимость английских колоний в Северной Америке в 1775- 1783 гг. Франция оказывала поддержку восставшим колониям. Для ведения официальных переговоров о заключении американо-французского договора во Францию прибыл Б. Франклин. В 1777 г. в Америку отправился небольшой отряд французских волонтеров, в числе которых был М.-Ж. де Лафайет, в будущем видный деятель Французской революции. В 1778 г. Франция признала независимость США. В Америку был направлен французский экспедиционный корпус под командованием Ж.-Б. Рошамбо.
К стр. 37. "С Уэссана доносится гром корабельных орудий. Ну а чем занимался в это время наш юный принц, герцог Шартрский, прятался в трюме или, как герой, своими действиями приближал победу?" - Речь идет о герцоге Орлеанском, будущем Эгалите, который до 1785 г. носил титул герцога Шартрского. Он добровольно участвовал в войне с англичанами. О его поведении в морском сражении при Уэссане 27 июля 1778 г. сохранились крайне противоречивые отзывы, однако по возвращении в Париж ему устроили триумфальную встречу.
К стр. 38. "А тут еще беда, которая случилась с "Ville de Paris", Левиафаном морей!" - Английский адмирал Дж. Родни разгромил в Вест-Индии французскую эскадру адмирала Ф.-Ж.-П. де Грасса, один из кораблей которой назывался "Город Париж".
К стр. 38. "Что делать с финансами?" - Финансы королевства давно уже находились в критическом положении. Рост налогов не покрывал дефицита, и правительство широко прибегало к займам. В целом за годы правления Людовика XVI государственный долг утроился и к 1789 г. достиг 4,5 млрд ливров, тогда как находившаяся в то время в обращении денежная масса составляла примерно 2,5 млрд. Согласно "Отчету о состоянии казны за 1788 г.", дефицит достигал 126 млн ливров, или 20% расходов.
К стр. 38. "Но быть может, такой кошелек есть у женевца Неккера?" После отставки Тюрго и отмены его преобразований финансовое положение страны еще более осложнилось. Неккер, став в 1776 г. директором казначейства, а затем генеральным директором финансов, продолжил политику Тюрго, хотя и в более осторожной форме. Однако и более умеренный, реформаторский курс Неккера не встретил поддержки правящих верхов, и в 1781 г. Неккер получил отставку. Ее ускорил скандал, вызванный тем, что впервые в истории Франции Неккер обнародовал сведения о государственном бюджете, показав тяжелое положение финансов.
К стр. 43. "... Они боятся, как бы в это дело не вмешалась Академия наук". - По распоряжению Людовика XVI весной 1784 г. Академия занялась рассмотрением вопроса о "животном магнетизме". В ее официальном отзыве от 11 августа 1784 г. магнетизм был признан несуществующим.
К стр. 43. Кардинал ожерелья Луи де Роган. - Речь идет о знаменитом "деле об ожерелье". В 1785 г. мошенники, известные под именем графа и графини де Ламот, решили завладеть дорогим ожерельем. С этой целью они обратились к кардиналу де Рогану, зная о его намерении добиться расположения королевы и получить министерскую должность. Они сообщили де Рогану о желании королевы приобрести ожерелье с его помощью. Получив ожерелье у ювелира, кардинал отдал его графине де Ламот. Она обещала вручить его королеве, но на самом деле переправила в Англию. Чтобы усыпить бдительность де Рогана, ночью в Версале ему устроили свидание с женщиной, которую он принял за королеву. Обман раскрылся, когда ювелир потребовал от де Рогана деньги, а тот обратился к королеве, рассчитывая на благодарность за свои услуги. Граф де Ламот и замешанный в этой афере Калиостро скрылись, а де Роган и графиня де Ламот были отданы под суд. Де Рогана суд оправдал. В результате этой темной истории королева была скомпрометирована и пострадала репутация всей королевской семьи.
К стр. 44. "...Промышленность кричит своим высокооплачиваемым покровителям и руководителям: предоставьте же руководство мне самой, избавьте меня от вашего руководства!" - Развитие промышленности в дореволюционной Франции XVIII в. сдерживалось сохранением цеховой системы, регламентацией производства и торговли, предоставлением монопольных привилегий отдельным мануфактурам и торговым компаниям. С резкой критикой этих порядков в середине века выступили экономисты-физиократы. Они провозгласили принцип свободы предпринимательства наиболее соответствующим естественному порядку вещей и выдвинули известный лозунг "laissez faire, laissez passer" (дайте свободу действовать).
К стр. 51. "...Педант-военный Сен-Жермен со своими прусскими маневрами, со своими прусскими понятиями". - К.-Л. Сен-Жермен (1707-1778) - граф, в 1775-1777 гг. военный министр. На этом посту он провел ряд реформ: упразднил отряды мушкетеров и конных гренадер, сократил жандармерию, личную королевскую охрану и швейцарскую гвардию, ввел дисциплинарный устав по прусскому образцу, предусматривавший телесные наказания солдат.
К стр. 53. "...Чье появление могло быть более желанным, чем появление месье де Калонна?" - Ш.-А. Калонн (1734-1802) - генеральный контролер финансов Франции в 1783-1787 гг. В 1786 г. он представил королю широкий план реформ, в значительной мере заимствованных из опыта Тюрго и Неккера. Для обсуждения плана реформ он предложил созвать собрание нотаблей - назначенных королем знатных представителей сословий. Однако собравшиеся в 1787 г. нотабли категорически отвергли план Калонна и потребовали от правительства созыва Генеральных штатов для решения вопроса о налогах и возможных реформах. В апреле 1787 г. Калонн получил отставку и вынужден был эмигрировать в Англию.
Говоря о "маленьком грешке" Калонна, Карлейль намекает на подозрение в доносительстве. Калонна обвиняли в том, что, будучи в доверительных отношениях с оппозиционно настроенным бретонским магистратом Л.-Р. Ла Шалоте, он передал канцлеру Р.-Н. Мопу сведения, компрометирующие Ла Шалоте.
К стр. 60. "Шесть предложений" нотаблей. - Речь, очевидно, идет о резолюциях собрания нотаблей по поводу шести предложений Калонна, составлявших первую часть его плана реформ (предложения об учреждении провинциальных собраний, о земельном налоге, об уплате долгов духовенства, о налоге Талье, о торговле зерном и о дорожной повинности). Нотабли одобрили свободу торговли зерном и отмену дорожной повинности, остальные предложения Калонна были подвергнуты резкой критике.
К стр. 62. "...Давнее средство, известное всем, даже самым простым людям, - заседание в присутствии короля". - Так называлось торжественное заседание Парижского парламента, на которое являлся король в окружении принцев крови и членов своего совета. Согласно обычаям французской монархии, в таком случае парламент был обязан немедленно зарегистрировать выносимые на его рассмотрение указы, не давая к ним никаких поправок. Подобным образом 6 августа 1787 г. были зарегистрированы эдикты, предложенные Ломени де Бриенном.
К стр. 66. "Эдикт о взимании второй двадцатины". - Двадцатины взимались во Франции с 1750 г. и представляли собой прямой налог в размере 5% стоимости имущества и доходов лиц всех сословий. У Карлейля, очевидно, допущена неточность. Вторая двадцатина была введена в 1756 г. в связи с началом Семилетней войны. В данном случае речь идет о третьей двадцатине, срок взимания которой истекал 31 декабря 1786 г.
К стр. 67. "Либеральный эдикт о равноправии протестантов". - Имеется в виду эдикт от 19 ноября 1787 г. об узаконении браков и гражданского состояния протестантов. Парижский парламент зарегистрировал его в конце января 1788 г. после долгих обсуждений. В провинции сопротивление эдикту было еще сильнее.
К стр. 67. "...Эдикт о "приведении приговоров в исполнение"". Королевская декларация от 1 мая 1788 г. запретила приводить в исполнение смертный приговор раньше, чем через месяц после его вынесения. Она содержала также положения об отмене пыток и о том, что в приговоре должно быть указано, на каком основании он вынесен.
К стр. 70. "...Пусть пройдет всего лишь три года, и этот требовательный парламент увидит поверженным своего врага". - Под "врагом" здесь, очевидно, подразумевается генеральный контролер финансов Э.-Ш. Ломени де Бриенн, который в 1791 г. (через три года после описываемых событий) принес гражданскую присягу и сложил с себя пожалованный ему в 1788 г. сан кардинала. В 1793- 1794 гг. подвергался арестам и умер в тюрьме.
К стр. 71. "Можно учредить второстепенные суды". - В дореволюционной Франции существовало три основных типа судебных учреждений: верховные суды (парламенты), суды второго разряда (президиальные суды, трибуналы бальяжей и сенешальств, превотства) и специализированные суды. Здесь речь идет о судах второго разряда.
К стр. 71. "Таков план Ломени -Ламуаньона". - План судебной реформы был подготовлен Ламуаньоном. Цель плана заключалась в том, чтобы подавить парламентскую оппозицию, лишив парламенты права вмешиваться в законодательство и в управление финансами.
К стр. 76. "Едва комендант или королевский комиссар". - В присутствии коменданта или королевского комиссара осуществлялась принудительная регистрация эдиктов провинциальными парламентами, подобная процедуре lit de justice в Парижском парламенте.
К стр. 76. "Оно не приносит доброхотного даяния (don gratuit)". - Так назывался регулярный взнос духовного сословия в королевскую казну, вносимый с согласия ассамблей духовенства и заменявший прямые налоги.
К стр. 81."Парижский парламент уже однажды высказался в пользу "старой формы" 1614 года". - К осени 1788 г. правительство капитулировало перед оппозицией. На май 1789 г. было намечено открытие Генеральных штатов, отменены эдикты Ламуаньона о судебной реформе и восстановлены прежние полномочия парламентов. После этого на первый план выдвинулся вопрос о процедуре работы Генеральных штатов. Парижский парламент высказался за их созыв по форме 1614 г., т. е. за посословную структуру Генеральных штатов и посословное голосование. Лидеры и идеологи третьего сословия и поддержавшее их либеральное дворянство требовали ввести двойное представительство третьего сословия и поименное ' голосование. Вновь призванный на пост генерального директора финансов Неккер созвал в ноябре 1788 г. второе собрание нотаблей, чтобы определить процедуру созыва и работы Генеральных штатов. Подавляющее большинство нотаблей высказалось за созыв штатов по форме 1614 г.
К стр. 82. "...Монсеньер д'Артуа и другие принцы заявляют в торжественном "Адресе королю"". - Речь идет об "Адресе принцев", представленном королю 12 декабря 1788 г. Его авторы требовали сохранить сословную структуру и сословное голосование в Генеральных штатах, а также весь сословный строй, привилегии и феодальные повинности. Авторы "Адреса принцев" впоследствии стали вождями контрреволюции.
К стр. 84. "Сам Неккер еще за две недели до конца года вынужден представить доклад". - В острой борьбе по вопросу о процедуре созыва и работы Генеральных штатов Неккер занял компромиссную позицию. 27 декабря 1788 г. он выступил в Королевском совете с докладом, в котором высказался за двойное представительство третьего сословия. От решения главного спорного вопроса о посословном или поименном голосовании он уклонился.
К стр. 86. "Бретонское дворянство вынуждено разрешить обезумевшему миру идти своим путем". - Дворянство Бретани отказалось участвовать в выборах в Генеральные штаты и составлять наказ в знак протеста против нарушения провинциальных привилегий.
К стр. 132. "Было воскресенье, когда раскаленные ядра угрожающе нависли над нашими головами; сегодня пятница и "революция одобрена". Верховное Национальное собрание подготовит конституцию". - В воскресенье 12 июля в Париже начались столкновения горожан с ранее стянутыми к столице войсками, которые переросли в народное восстание 12-14 июля. После взятия Бастилии Людовик XVI уступил требованию Национального собрания отозвать войска из Парижа. В пятницу 17 июля король посетил Ратушу и утвердил в должностях выбранных парижанами мэра Ж.-С. Байи и командующего Национальной гвардией М.-Ж. де Лафайета. В знак единения с народом король принял из рук мэра трехцветную кокарду.
К стр. 133. "Эти люди сообщают с озабоченным видом, что приближаются грабители, они уже рядом, а затем едут дальше по своим делам, и будь что будет!" - Карлейль пишет о явлении, известном под названием великого страха. В июле - августе 1789 г. по Франции прокатились волны паники. Ходили слухи о "заговоре аристократов", о нашествии банд разбойников и иноземных солдат под предводительством дворян, не желавших платить налоги. Под воздействием этих слухов крестьяне вооружались и объединялись в отряды, а затем начали громить замки и жечь архивы с описями феодальных повинностей.
К стр. 12. "Крушитель железа (Taille fer) не разорвет даже паутинки". Тайфер де Мортен - нормандский трувер XI в. Сражался в войске Вильгельма Завоевателя и был убит в сражении с англичанами при Гастингсе в 1066 г.
К стр. 13. "Вспомним хотя бы королей вроде Людовика XI, носившего на шляпе отлитую из свинца фигурку богородицы и спокойно смотревшего на распятых на колесе, замурованных заживо". - Людовик XI был известен своей жестокостью: противников и непокорных вассалов держал в заточении в цепях в железных клетках.
К стр. 14. "Волосатый Хлодвиг на глазах всего своего войска... размахнувшись, рассек секирой голову другому волосатому франку, злорадно добавив: "Вот так ты разбил священный сосуд (св. Реми и мой) в Суассоне"". Сосуд, о котором идет речь, был захвачен язычниками-франками при разграблении церкви. Реймский епископ св. Ремигий обратился к королю Хлодвигу с просьбой вернуть сосуд. Хлодвиг согласился и при дележе военной добычи в Суассоне попросил воинов отдать ему сосуд сверх той доли, которую он должен был получить по жребию. Один из воинов возмутился нарушением обычая и разрубил сосуд секирой. Позднее, во время ежегодного сбора франков для осмотра оружия 1 марта (эти сборы назывались Мартовскими, или Марсовыми, Полями), Хлодвиг разрубил голову воину, посмевшему воспротивиться власти короля.
К стр. 14. "...В дни Меца еще ни один лепесток не упал из цветка..." Речь идет о падении престижа королевской власти во Франции в годы Регентства и правления Людовика XV.
К стр. 14. "Церковь... семьсот лет тому назад... могла позволить себе, чтобы сам император три дня простоял на снегу босиком, в одной рубашке, каясь и вымаливая себе прощение..." - Имеется в виду один из эпизодов многолетней борьбы папы Григория VII с германским императором Генрихом IV за право назначать на церковные должности. В 1077 г. отлученный от церкви и низложенный Генрих IV три дня простоял в одежде кающегося грешника у стен замка Каносса в Северной Италии, дожидаясь приема римским папой.
К стр. 15. "...Лапуль требовал отмены закона, позволявшего сеньору при возвращении с охоты убить не более двух крепостных, чтобы омыть их теплой кровью уставшие ноги". - Подобного закона никогда не существовало. Ниже речь, очевидно, идет о Ш. де Бурбоне, графе де Шароле (1700-1760), известном своей болезненной раздражительностью и бессмысленной жестокостью.
К стр. 15. "...Они только тем и занимаются, только в том и преуспели, как бы хорошо поесть да приодеться". - Карлейль повторяет аргументы идеологов; и памфлетистов третьего сословия, обвинявших дворянство в праздности, паразитизме и расточительности.
К стр. 15-16. "Стадо обязано трудиться, платить налоги... обязано обеспечивать все общество изделиями своего труда". - Крестьянство в дореволюционной Франции несло на себе тяжелое бремя феодальных повинностей и основной массы государственных налогов. Локальные исследования современных историков показывают, что размеры "феодального вычета" из валового дохода крестьян колебались от 10-12% урожая в экономически более развитых областях до 15-20% и более в районах с замедленными темпами разложения феодальных отношений. Еще большая доля валового урожая изымалась в виде государственных налогов.
К стр. 17. "...Откупщики налогов, как ни стараются, уже ничего не могут больше выжать". - В дореволюционной Франции косвенные налоги (на соль, спиртные напитки, табак и ряд других продуктов, ввозные и вывозные пошлины на границах провинций и отдельных городов) не собирались королевскими чиновниками, а отдавались на откуп компаниям финансистов, получавшим право на сбор податей, внося в казну требуемую сумму денег.
К стр. 23. "Не переставая звучат в церквах органы, поднимают раку святой Женевьевы, но все напрасно", - Святая Женевьева - покровительница Парижа. По преданию, в 451 г. ее заступничество спасло парижан от нашествия гуннов под предводительством Аттилы. Во время тяжелой болезни в Меце в 1744 г. Людовик XV дал обет в случае выздоровления заново отстроить церковь аббатства св. Женевьевы. Раку святой предполагалось перенести в эту церковь. Во время Французской революции церковь св. Женевьевы была превращена в Пантеон.
К стр. 27. "...Пост генерального контролера финансов занимает высокодобродетельный, философски образованный Тюрго, который надумал провести во Франции целый ряд реформ". - С середины XVIII в. государственные деятели Франции неоднократно предпринимали попытки реформ с целью преодолеть кризис абсолютизма. Попытка наиболее последовательных преобразований в буржуазном духе связана с именем известного ученого-экономиста А.-Р.-Ж. Тюрго (1727-1781), в 1774 г. назначенного Людовиком XVI на пост генерального контролера финансов. В 1776 г. консервативные силы добились отставки Тюрго и отмены проведенных им реформ.
К стр. 28-29. "Скромный молодой король... удалился в свои апартаменты, где и занимается под руководством некоего Гамена слесарным искусством". - В ноябре 1792 г., когда король уже был низложен, а Франция стала республикой, слесарь Гамен сообщил министру внутренних дел Ж.-М. Ролану о существовании в королевской спальне потайного сейфа, устроенного самим королем с помощью Гамена. Найденные в сейфе секретные документы изобличали Людовика XVI в тайных связях с эмигрантами и в подкупе видных политических деятелей, в том числе О.-Г. Мирабо.
К стр. 30. "...Ныне этот седой, дряхлый старик в одиночестве коротает время в Гретце..." - Речь идет о французском короле Карле X (1757- 1836), до восшествия на престол в 1824 г. носившем титул графа (не герцога) д'Артуа. Был низложен в результате Июльской революции 1830 г. и умер в изгнании.
К стр. 30. "Рабочий люд опять недоволен. Самое неприятное, пожалуй, то, что он многочислен - миллионов двадцать или двадцать пять". - Карлейль имеет в виду трудящиеся массы города и деревни. Ко времени революции население Франции достигло около 28 млн человек, из них примерно 18 млн составляли крестьяне и 3 млн - трудовое население городов (Dupaquier J. La population francaise au XVII et XVIII siecles. P., 1979. P. 79-91; Blanchi S. La revolution culturelle de l'an II. P., 1982. P. 33-34).
К стр. 30. "2 мая 1775 года к Версальскому замку стягиваются толпы изможденных, одетых в рваное и грязное тряпье людей". - Речь идет о "мучной войне", охватившей Парижский район в конце апреля - начале мая 1775 г.
К стр. 34. "...Можно согласиться с надменной Шатору, которая называла его не иначе, как мосье Faquinet". - Ж.-Ф. де Морепа, о котором идет речь, был министром Людовика XV. Известен своими постоянными столкновениями с королевскими фаворитками, одна из которых, г-жа М.-А. де Шатору, дала ему прозвище г-н Пустозвон (monsieur Faquinet).
К стр. 36. "...Хоронили обожаемого и задушенного розами патриарха тайком". - Речь идет об умершем в 1778 г. Вольтере, которому духовенство отказало в церковном погребении за то, что он отрицал божественную природу Иисуса Христа.
К стр. 36. "Взгляните, разве там, по ту сторону Атлантики, не зажглась заря нового дня?" - Здесь и ниже речь идет о Войне за независимость английских колоний в Северной Америке в 1775- 1783 гг. Франция оказывала поддержку восставшим колониям. Для ведения официальных переговоров о заключении американо-французского договора во Францию прибыл Б. Франклин. В 1777 г. в Америку отправился небольшой отряд французских волонтеров, в числе которых был М.-Ж. де Лафайет, в будущем видный деятель Французской революции. В 1778 г. Франция признала независимость США. В Америку был направлен французский экспедиционный корпус под командованием Ж.-Б. Рошамбо.
К стр. 37. "С Уэссана доносится гром корабельных орудий. Ну а чем занимался в это время наш юный принц, герцог Шартрский, прятался в трюме или, как герой, своими действиями приближал победу?" - Речь идет о герцоге Орлеанском, будущем Эгалите, который до 1785 г. носил титул герцога Шартрского. Он добровольно участвовал в войне с англичанами. О его поведении в морском сражении при Уэссане 27 июля 1778 г. сохранились крайне противоречивые отзывы, однако по возвращении в Париж ему устроили триумфальную встречу.
К стр. 38. "А тут еще беда, которая случилась с "Ville de Paris", Левиафаном морей!" - Английский адмирал Дж. Родни разгромил в Вест-Индии французскую эскадру адмирала Ф.-Ж.-П. де Грасса, один из кораблей которой назывался "Город Париж".
К стр. 38. "Что делать с финансами?" - Финансы королевства давно уже находились в критическом положении. Рост налогов не покрывал дефицита, и правительство широко прибегало к займам. В целом за годы правления Людовика XVI государственный долг утроился и к 1789 г. достиг 4,5 млрд ливров, тогда как находившаяся в то время в обращении денежная масса составляла примерно 2,5 млрд. Согласно "Отчету о состоянии казны за 1788 г.", дефицит достигал 126 млн ливров, или 20% расходов.
К стр. 38. "Но быть может, такой кошелек есть у женевца Неккера?" После отставки Тюрго и отмены его преобразований финансовое положение страны еще более осложнилось. Неккер, став в 1776 г. директором казначейства, а затем генеральным директором финансов, продолжил политику Тюрго, хотя и в более осторожной форме. Однако и более умеренный, реформаторский курс Неккера не встретил поддержки правящих верхов, и в 1781 г. Неккер получил отставку. Ее ускорил скандал, вызванный тем, что впервые в истории Франции Неккер обнародовал сведения о государственном бюджете, показав тяжелое положение финансов.
К стр. 43. "... Они боятся, как бы в это дело не вмешалась Академия наук". - По распоряжению Людовика XVI весной 1784 г. Академия занялась рассмотрением вопроса о "животном магнетизме". В ее официальном отзыве от 11 августа 1784 г. магнетизм был признан несуществующим.
К стр. 43. Кардинал ожерелья Луи де Роган. - Речь идет о знаменитом "деле об ожерелье". В 1785 г. мошенники, известные под именем графа и графини де Ламот, решили завладеть дорогим ожерельем. С этой целью они обратились к кардиналу де Рогану, зная о его намерении добиться расположения королевы и получить министерскую должность. Они сообщили де Рогану о желании королевы приобрести ожерелье с его помощью. Получив ожерелье у ювелира, кардинал отдал его графине де Ламот. Она обещала вручить его королеве, но на самом деле переправила в Англию. Чтобы усыпить бдительность де Рогана, ночью в Версале ему устроили свидание с женщиной, которую он принял за королеву. Обман раскрылся, когда ювелир потребовал от де Рогана деньги, а тот обратился к королеве, рассчитывая на благодарность за свои услуги. Граф де Ламот и замешанный в этой афере Калиостро скрылись, а де Роган и графиня де Ламот были отданы под суд. Де Рогана суд оправдал. В результате этой темной истории королева была скомпрометирована и пострадала репутация всей королевской семьи.
К стр. 44. "...Промышленность кричит своим высокооплачиваемым покровителям и руководителям: предоставьте же руководство мне самой, избавьте меня от вашего руководства!" - Развитие промышленности в дореволюционной Франции XVIII в. сдерживалось сохранением цеховой системы, регламентацией производства и торговли, предоставлением монопольных привилегий отдельным мануфактурам и торговым компаниям. С резкой критикой этих порядков в середине века выступили экономисты-физиократы. Они провозгласили принцип свободы предпринимательства наиболее соответствующим естественному порядку вещей и выдвинули известный лозунг "laissez faire, laissez passer" (дайте свободу действовать).
К стр. 51. "...Педант-военный Сен-Жермен со своими прусскими маневрами, со своими прусскими понятиями". - К.-Л. Сен-Жермен (1707-1778) - граф, в 1775-1777 гг. военный министр. На этом посту он провел ряд реформ: упразднил отряды мушкетеров и конных гренадер, сократил жандармерию, личную королевскую охрану и швейцарскую гвардию, ввел дисциплинарный устав по прусскому образцу, предусматривавший телесные наказания солдат.
К стр. 53. "...Чье появление могло быть более желанным, чем появление месье де Калонна?" - Ш.-А. Калонн (1734-1802) - генеральный контролер финансов Франции в 1783-1787 гг. В 1786 г. он представил королю широкий план реформ, в значительной мере заимствованных из опыта Тюрго и Неккера. Для обсуждения плана реформ он предложил созвать собрание нотаблей - назначенных королем знатных представителей сословий. Однако собравшиеся в 1787 г. нотабли категорически отвергли план Калонна и потребовали от правительства созыва Генеральных штатов для решения вопроса о налогах и возможных реформах. В апреле 1787 г. Калонн получил отставку и вынужден был эмигрировать в Англию.
Говоря о "маленьком грешке" Калонна, Карлейль намекает на подозрение в доносительстве. Калонна обвиняли в том, что, будучи в доверительных отношениях с оппозиционно настроенным бретонским магистратом Л.-Р. Ла Шалоте, он передал канцлеру Р.-Н. Мопу сведения, компрометирующие Ла Шалоте.
К стр. 60. "Шесть предложений" нотаблей. - Речь, очевидно, идет о резолюциях собрания нотаблей по поводу шести предложений Калонна, составлявших первую часть его плана реформ (предложения об учреждении провинциальных собраний, о земельном налоге, об уплате долгов духовенства, о налоге Талье, о торговле зерном и о дорожной повинности). Нотабли одобрили свободу торговли зерном и отмену дорожной повинности, остальные предложения Калонна были подвергнуты резкой критике.
К стр. 62. "...Давнее средство, известное всем, даже самым простым людям, - заседание в присутствии короля". - Так называлось торжественное заседание Парижского парламента, на которое являлся король в окружении принцев крови и членов своего совета. Согласно обычаям французской монархии, в таком случае парламент был обязан немедленно зарегистрировать выносимые на его рассмотрение указы, не давая к ним никаких поправок. Подобным образом 6 августа 1787 г. были зарегистрированы эдикты, предложенные Ломени де Бриенном.
К стр. 66. "Эдикт о взимании второй двадцатины". - Двадцатины взимались во Франции с 1750 г. и представляли собой прямой налог в размере 5% стоимости имущества и доходов лиц всех сословий. У Карлейля, очевидно, допущена неточность. Вторая двадцатина была введена в 1756 г. в связи с началом Семилетней войны. В данном случае речь идет о третьей двадцатине, срок взимания которой истекал 31 декабря 1786 г.
К стр. 67. "Либеральный эдикт о равноправии протестантов". - Имеется в виду эдикт от 19 ноября 1787 г. об узаконении браков и гражданского состояния протестантов. Парижский парламент зарегистрировал его в конце января 1788 г. после долгих обсуждений. В провинции сопротивление эдикту было еще сильнее.
К стр. 67. "...Эдикт о "приведении приговоров в исполнение"". Королевская декларация от 1 мая 1788 г. запретила приводить в исполнение смертный приговор раньше, чем через месяц после его вынесения. Она содержала также положения об отмене пыток и о том, что в приговоре должно быть указано, на каком основании он вынесен.
К стр. 70. "...Пусть пройдет всего лишь три года, и этот требовательный парламент увидит поверженным своего врага". - Под "врагом" здесь, очевидно, подразумевается генеральный контролер финансов Э.-Ш. Ломени де Бриенн, который в 1791 г. (через три года после описываемых событий) принес гражданскую присягу и сложил с себя пожалованный ему в 1788 г. сан кардинала. В 1793- 1794 гг. подвергался арестам и умер в тюрьме.
К стр. 71. "Можно учредить второстепенные суды". - В дореволюционной Франции существовало три основных типа судебных учреждений: верховные суды (парламенты), суды второго разряда (президиальные суды, трибуналы бальяжей и сенешальств, превотства) и специализированные суды. Здесь речь идет о судах второго разряда.
К стр. 71. "Таков план Ломени -Ламуаньона". - План судебной реформы был подготовлен Ламуаньоном. Цель плана заключалась в том, чтобы подавить парламентскую оппозицию, лишив парламенты права вмешиваться в законодательство и в управление финансами.
К стр. 76. "Едва комендант или королевский комиссар". - В присутствии коменданта или королевского комиссара осуществлялась принудительная регистрация эдиктов провинциальными парламентами, подобная процедуре lit de justice в Парижском парламенте.
К стр. 76. "Оно не приносит доброхотного даяния (don gratuit)". - Так назывался регулярный взнос духовного сословия в королевскую казну, вносимый с согласия ассамблей духовенства и заменявший прямые налоги.
К стр. 81."Парижский парламент уже однажды высказался в пользу "старой формы" 1614 года". - К осени 1788 г. правительство капитулировало перед оппозицией. На май 1789 г. было намечено открытие Генеральных штатов, отменены эдикты Ламуаньона о судебной реформе и восстановлены прежние полномочия парламентов. После этого на первый план выдвинулся вопрос о процедуре работы Генеральных штатов. Парижский парламент высказался за их созыв по форме 1614 г., т. е. за посословную структуру Генеральных штатов и посословное голосование. Лидеры и идеологи третьего сословия и поддержавшее их либеральное дворянство требовали ввести двойное представительство третьего сословия и поименное ' голосование. Вновь призванный на пост генерального директора финансов Неккер созвал в ноябре 1788 г. второе собрание нотаблей, чтобы определить процедуру созыва и работы Генеральных штатов. Подавляющее большинство нотаблей высказалось за созыв штатов по форме 1614 г.
К стр. 82. "...Монсеньер д'Артуа и другие принцы заявляют в торжественном "Адресе королю"". - Речь идет об "Адресе принцев", представленном королю 12 декабря 1788 г. Его авторы требовали сохранить сословную структуру и сословное голосование в Генеральных штатах, а также весь сословный строй, привилегии и феодальные повинности. Авторы "Адреса принцев" впоследствии стали вождями контрреволюции.
К стр. 84. "Сам Неккер еще за две недели до конца года вынужден представить доклад". - В острой борьбе по вопросу о процедуре созыва и работы Генеральных штатов Неккер занял компромиссную позицию. 27 декабря 1788 г. он выступил в Королевском совете с докладом, в котором высказался за двойное представительство третьего сословия. От решения главного спорного вопроса о посословном или поименном голосовании он уклонился.
К стр. 86. "Бретонское дворянство вынуждено разрешить обезумевшему миру идти своим путем". - Дворянство Бретани отказалось участвовать в выборах в Генеральные штаты и составлять наказ в знак протеста против нарушения провинциальных привилегий.
К стр. 132. "Было воскресенье, когда раскаленные ядра угрожающе нависли над нашими головами; сегодня пятница и "революция одобрена". Верховное Национальное собрание подготовит конституцию". - В воскресенье 12 июля в Париже начались столкновения горожан с ранее стянутыми к столице войсками, которые переросли в народное восстание 12-14 июля. После взятия Бастилии Людовик XVI уступил требованию Национального собрания отозвать войска из Парижа. В пятницу 17 июля король посетил Ратушу и утвердил в должностях выбранных парижанами мэра Ж.-С. Байи и командующего Национальной гвардией М.-Ж. де Лафайета. В знак единения с народом король принял из рук мэра трехцветную кокарду.
К стр. 133. "Эти люди сообщают с озабоченным видом, что приближаются грабители, они уже рядом, а затем едут дальше по своим делам, и будь что будет!" - Карлейль пишет о явлении, известном под названием великого страха. В июле - августе 1789 г. по Франции прокатились волны паники. Ходили слухи о "заговоре аристократов", о нашествии банд разбойников и иноземных солдат под предводительством дворян, не желавших платить налоги. Под воздействием этих слухов крестьяне вооружались и объединялись в отряды, а затем начали громить замки и жечь архивы с описями феодальных повинностей.