Страница:
— Вовремя мы убрались, — заметил он. — Ты угадал, судно и в самом деле отваливает.
— Как же так? — растерянно пробормотал Джордино. — Ни одного матроса, ни одного пассажира...
— Давайте обсудим ваши проблемы позже, — предложил Эдди, бесцеремонно втолкнув итальянца в салон. — Пора сматываться.
Он рысью обежал лимузин, запрыгнул на место водителя и сразу дал полный газ. Тот же охранник, низко кланяясь, беспрепятственно выпустил «роллс-ройс», удостоившись в ответ надменного кивка «господина Ханя». В двух милях от ворот дока постоянно поглядывающий в боковое зеркальце Эдди свернул на проселочную дорогу и вскоре притормозил у школьного стадиона, на котором в столь поздний час никого уже не было. На футбольном поле стоял легкий серебристо-пурпурный вертолет. Лопасти его винта медленно вращались.
— Мы возвращаемся на «Орегон» воздушным путем? — удивился Питт.
— Обстановка быстро меняется, и председатель принял решение покинуть рейд немедленно, пока не начался фейерверк, — пояснил Цзинь. — В настоящий момент «Орегон» уже миновал Вест-Ламма и вышел в открытое море. Прошу в вертолет, джентльмены.
— Вертушку сеньор Кабрильо раздобыл тем же методом, что и лимузин? — спросил итальянец.
— Приятель одного из его друзей владеет авиакомпанией, обслуживающей чартерные рейсы, — любезно ответил Эдди.
— И в рекламе, я вижу, не нуждается, — произнес Питт, тщетно пытающийся обнаружить хотя бы эмблему фирмы на корпусе винтокрылой машины без опознавательных знаков.
Цзинь расплылся в широкой улыбке.
— В клиентах он недостатка не испытывает, но все они, по странному совпадению, предпочитают путешествовать инкогнито.
— Ничего удивительного, если они похожи на нас, — усмехнулся Джордино.
Молодой человек в роскошной ливрее подскочил к «роллс-ройсу» и распахнул обе дверцы с правой стороны. Эдди поблагодарил парня и сунул ему в карман пухлый конверт. Затем направился к вертолету, жестом пригласив спутников следовать за ним. Не успели они застегнуть ремни безопасности, как пилот уже поднял геликоптер в воздух и повел в сторону моря, держась на высоте двадцати футов и так ловко лавируя в лабиринте проводов и опор высоковольтных линий, словно выполнял подобные полеты каждый день в качестве утренней разминки. Выбравшись на оперативный простор, он на бреющем полете пронесся над трубами большого танкера и взял курс на юг, увеличив высоту до тридцати ярдов.
Питт оглянулся, с ностальгическим сожалением провожая взглядом окутанную легкой дымкой бывшую жемчужину Британской Короны. Он не задумываясь отдал бы месячное жалованье, чтобы снова, как много лет назад, пройтись по извилистым улочкам, вдохнуть экзотические ароматы городского базара, порыться в развалах товаров на прилавках бесчисленных лавчонок, где продавалось буквально все, от дешевого чая до мебели изумительной ручной работы, пообедать на открытой веранде ресторана «Пенинсула-отеля», вкушая самые изысканные блюда китайской кухни, запивая их элитным шампанским и наслаждаясь видом на гавань и обществом очаровательной женщины...
Голубая мечта разлетелась вдребезги и осыпалась мелкими осколками, когда сидящий рядом Джордино тяжело вздохнул и жалобно простонал:
— Эх, чего бы я только не отдал сейчас за кружку холодного пива и пакет чипсов!
— У вас был трудный денек, джентльмены, — сказал он сочувственным тоном, — поэтому наша дорогая Мари приготовила вам на ужин нечто особенное.
Питт с облегчением скинул позаимствованный из капитанского гардероба пиджак и ослабил узел галстука.
— Трудный и на редкость бесполезный, — проворчал он, одним глотком осушив предложенный бокал.
— Хотите сказать, что и на борту «Юнайтед Стейтс» не нашлось никаких зацепок? — недоуменно приподнял брови шкипер.
— Зацепки-то есть, да только прицепить их некуда, — уныло покачал головой Питт. — Начнем с того, что весь лайнер начисто выпотрошен, как мумия фараона. В рабочем состоянии только рулевая рубка и машинное отделение. В обеих точках тонны электроники, включенной в автоматическом режиме, и ни одного оператора.
— Но судно уже покинуло док. Должна же на нем находиться хоть какая-то команда.
— Вовсе не обязательно, — возразил Питт. — Лично я убежден, что на борту никого нет, а управляется лайнер посредством автоматики дистанционно.
— Хочу добавить, — вмешался итальянец, — что на камбузе я не нашел ни крошки еды, а также холодильников, электроплит.
посуды и столовых приборов. Если кто надумает совершить круиз на «Юнайтед Стейтс», я ему не завидую — загнется с голоду, не дотянув до ближайшего порта.
— Ни одно судно не может отправиться в рейс, не имея на борту смены механиков и операторов! — уверенно заявил Кабрильо.
— А я слышал, что ВМС США уже несколько лет проводят испытания кораблей без экипажа, — заметил Джордино.
— Допустим, — не стал спорить шкипер. — Допустим даже, что такое огромное судно, как «Юнайтед Стейтс», способно пересечь Тихий океан самостоятельно. Но при проходе через Панамский канал необходимо присутствие на борту капитана — хотя бы для того, чтобы принять на борт лоцмана и заплатить положенную пошлину.
— Капитана и команду можно доставить на борт заблаговременно — по воздуху или... — Питт внезапно осекся и уставился на Кабрильо. — А с чего вы взяли, сеньор председатель, что лайнер пройдет Панамским каналом?
— У корпорации имеются надежные источники информации в местных деловых кругах, — загадочно усмехнулся шкипер.
— Приятно слышать, что у вас есть свой человек в компании Шэня, — буркнул Джордино. — Службе иммиграции и натурализации повезло меньше. Жаль только, ваш информатор не удосужился загодя сообщить, что лайнер представляет собой всего лишь очень большой выеденный орех. Это избавило бы нас всех от массы хлопот и неприятностей.
— К сожалению, у нас нет информатора в самой «Шэнь Цинь маритайм лтд», — признался Кабрильо. — Хотя я дорого бы дал, чтобы заполучить такого человека. Все очень просто: мы узнали о маршруте, позвонив в турагентство компании. График движения гражданских судов не является коммерческой тайной.
— И куда же направляется «Юнайтед Стейтс»? — поинтересовался Питт.
— В Сангари.
Питт долгое время разглядывал свой бокал, затем медленно произнес:
— Не вижу смысла, хоть убейте! Зачем Шэню отправлять за тысячи миль дистанционно управляемое судно без экипажа и пассажиров в болота Луизианы, где он построил заведомо убыточный терминал? Что ему там делать?
Джордино прикончил кружку с пивом, оторвал кусок тортильи, обмакнул в жгучий соус и запихнул себе в рот.
— Он запросто может направить его куда угодно, и сделать это в любой момент, — заметил итальянец, жуя лепешку и жмурясь от наслаждения.
— Может, — согласился Питт, — но лайнер таких размеров нигде не спрячешь. Спутники слежения сразу засекут изменение маршрута.
— А вдруг Шэнь замыслил начинить «Юнайтед Стейтс» взрывчаткой и разнести на мелкие кусочки что-нибудь крупное? — предположил Кабрильо. — Тот же Панамский канал, к примеру?
— Только не Панамский канал! — решительно возразил Питт. — И не портовый терминал. Он не такой дурак, чтобы самому себе перерезать глотку. Благосостояние Шэня целиком зависит от его флота. Если судам компании перекроют доступ в европейские и американские порты, она попросту обанкротится. Нет, друзья, он задумал что-то другое. Что-то не менее грязное, подлое и масштабное, но что именно, мы пока можем только гадать.
19
— Как же так? — растерянно пробормотал Джордино. — Ни одного матроса, ни одного пассажира...
— Давайте обсудим ваши проблемы позже, — предложил Эдди, бесцеремонно втолкнув итальянца в салон. — Пора сматываться.
Он рысью обежал лимузин, запрыгнул на место водителя и сразу дал полный газ. Тот же охранник, низко кланяясь, беспрепятственно выпустил «роллс-ройс», удостоившись в ответ надменного кивка «господина Ханя». В двух милях от ворот дока постоянно поглядывающий в боковое зеркальце Эдди свернул на проселочную дорогу и вскоре притормозил у школьного стадиона, на котором в столь поздний час никого уже не было. На футбольном поле стоял легкий серебристо-пурпурный вертолет. Лопасти его винта медленно вращались.
— Мы возвращаемся на «Орегон» воздушным путем? — удивился Питт.
— Обстановка быстро меняется, и председатель принял решение покинуть рейд немедленно, пока не начался фейерверк, — пояснил Цзинь. — В настоящий момент «Орегон» уже миновал Вест-Ламма и вышел в открытое море. Прошу в вертолет, джентльмены.
— Вертушку сеньор Кабрильо раздобыл тем же методом, что и лимузин? — спросил итальянец.
— Приятель одного из его друзей владеет авиакомпанией, обслуживающей чартерные рейсы, — любезно ответил Эдди.
— И в рекламе, я вижу, не нуждается, — произнес Питт, тщетно пытающийся обнаружить хотя бы эмблему фирмы на корпусе винтокрылой машины без опознавательных знаков.
Цзинь расплылся в широкой улыбке.
— В клиентах он недостатка не испытывает, но все они, по странному совпадению, предпочитают путешествовать инкогнито.
— Ничего удивительного, если они похожи на нас, — усмехнулся Джордино.
Молодой человек в роскошной ливрее подскочил к «роллс-ройсу» и распахнул обе дверцы с правой стороны. Эдди поблагодарил парня и сунул ему в карман пухлый конверт. Затем направился к вертолету, жестом пригласив спутников следовать за ним. Не успели они застегнуть ремни безопасности, как пилот уже поднял геликоптер в воздух и повел в сторону моря, держась на высоте двадцати футов и так ловко лавируя в лабиринте проводов и опор высоковольтных линий, словно выполнял подобные полеты каждый день в качестве утренней разминки. Выбравшись на оперативный простор, он на бреющем полете пронесся над трубами большого танкера и взял курс на юг, увеличив высоту до тридцати ярдов.
Питт оглянулся, с ностальгическим сожалением провожая взглядом окутанную легкой дымкой бывшую жемчужину Британской Короны. Он не задумываясь отдал бы месячное жалованье, чтобы снова, как много лет назад, пройтись по извилистым улочкам, вдохнуть экзотические ароматы городского базара, порыться в развалах товаров на прилавках бесчисленных лавчонок, где продавалось буквально все, от дешевого чая до мебели изумительной ручной работы, пообедать на открытой веранде ресторана «Пенинсула-отеля», вкушая самые изысканные блюда китайской кухни, запивая их элитным шампанским и наслаждаясь видом на гавань и обществом очаровательной женщины...
Голубая мечта разлетелась вдребезги и осыпалась мелкими осколками, когда сидящий рядом Джордино тяжело вздохнул и жалобно простонал:
— Эх, чего бы я только не отдал сейчас за кружку холодного пива и пакет чипсов!
* * *
Ночь уже уверенно вступила в свои права, когда вертолет нагнал «Орегон» и опустился на решетку люка носового трюма. Председатель Кабрильо встретил друзей в кают-компании и без долгих разговоров протянул Питту бокал ледяного вина, а Джордино — кружку холодного пива.— У вас был трудный денек, джентльмены, — сказал он сочувственным тоном, — поэтому наша дорогая Мари приготовила вам на ужин нечто особенное.
Питт с облегчением скинул позаимствованный из капитанского гардероба пиджак и ослабил узел галстука.
— Трудный и на редкость бесполезный, — проворчал он, одним глотком осушив предложенный бокал.
— Хотите сказать, что и на борту «Юнайтед Стейтс» не нашлось никаких зацепок? — недоуменно приподнял брови шкипер.
— Зацепки-то есть, да только прицепить их некуда, — уныло покачал головой Питт. — Начнем с того, что весь лайнер начисто выпотрошен, как мумия фараона. В рабочем состоянии только рулевая рубка и машинное отделение. В обеих точках тонны электроники, включенной в автоматическом режиме, и ни одного оператора.
— Но судно уже покинуло док. Должна же на нем находиться хоть какая-то команда.
— Вовсе не обязательно, — возразил Питт. — Лично я убежден, что на борту никого нет, а управляется лайнер посредством автоматики дистанционно.
— Хочу добавить, — вмешался итальянец, — что на камбузе я не нашел ни крошки еды, а также холодильников, электроплит.
посуды и столовых приборов. Если кто надумает совершить круиз на «Юнайтед Стейтс», я ему не завидую — загнется с голоду, не дотянув до ближайшего порта.
— Ни одно судно не может отправиться в рейс, не имея на борту смены механиков и операторов! — уверенно заявил Кабрильо.
— А я слышал, что ВМС США уже несколько лет проводят испытания кораблей без экипажа, — заметил Джордино.
— Допустим, — не стал спорить шкипер. — Допустим даже, что такое огромное судно, как «Юнайтед Стейтс», способно пересечь Тихий океан самостоятельно. Но при проходе через Панамский канал необходимо присутствие на борту капитана — хотя бы для того, чтобы принять на борт лоцмана и заплатить положенную пошлину.
— Капитана и команду можно доставить на борт заблаговременно — по воздуху или... — Питт внезапно осекся и уставился на Кабрильо. — А с чего вы взяли, сеньор председатель, что лайнер пройдет Панамским каналом?
— У корпорации имеются надежные источники информации в местных деловых кругах, — загадочно усмехнулся шкипер.
— Приятно слышать, что у вас есть свой человек в компании Шэня, — буркнул Джордино. — Службе иммиграции и натурализации повезло меньше. Жаль только, ваш информатор не удосужился загодя сообщить, что лайнер представляет собой всего лишь очень большой выеденный орех. Это избавило бы нас всех от массы хлопот и неприятностей.
— К сожалению, у нас нет информатора в самой «Шэнь Цинь маритайм лтд», — признался Кабрильо. — Хотя я дорого бы дал, чтобы заполучить такого человека. Все очень просто: мы узнали о маршруте, позвонив в турагентство компании. График движения гражданских судов не является коммерческой тайной.
— И куда же направляется «Юнайтед Стейтс»? — поинтересовался Питт.
— В Сангари.
Питт долгое время разглядывал свой бокал, затем медленно произнес:
— Не вижу смысла, хоть убейте! Зачем Шэню отправлять за тысячи миль дистанционно управляемое судно без экипажа и пассажиров в болота Луизианы, где он построил заведомо убыточный терминал? Что ему там делать?
Джордино прикончил кружку с пивом, оторвал кусок тортильи, обмакнул в жгучий соус и запихнул себе в рот.
— Он запросто может направить его куда угодно, и сделать это в любой момент, — заметил итальянец, жуя лепешку и жмурясь от наслаждения.
— Может, — согласился Питт, — но лайнер таких размеров нигде не спрячешь. Спутники слежения сразу засекут изменение маршрута.
— А вдруг Шэнь замыслил начинить «Юнайтед Стейтс» взрывчаткой и разнести на мелкие кусочки что-нибудь крупное? — предположил Кабрильо. — Тот же Панамский канал, к примеру?
— Только не Панамский канал! — решительно возразил Питт. — И не портовый терминал. Он не такой дурак, чтобы самому себе перерезать глотку. Благосостояние Шэня целиком зависит от его флота. Если судам компании перекроют доступ в европейские и американские порты, она попросту обанкротится. Нет, друзья, он задумал что-то другое. Что-то не менее грязное, подлое и масштабное, но что именно, мы пока можем только гадать.
19
Старенький лесовоз уверенно разрезал невысокую волну, чуть заметно переваливаясь с носа на корму и обратно. Полная луна сияла так ярко, что при ее свете можно было спокойно читать газету. Идиллическое, но, увы, обманчивое зрелище. Капитан приказал не включать полную скорость, пока судно не выйдет за пределы китайских территориальных вод, поэтому оно неспешно тащилось по спокойному морю, развивая всего восемь узлов. Легкий ночной бриз приятно холодил кожу, донося с камбуза пьянящий аромат свежевыпеченного хлеба. Обычных морских бродяг этот соблазнительный запах давно бы заставил забыть обо всем на свете и подтянуться поближе, но команду «Орегона» составляли люди иной закваски. Питт и Джордино находились в рубке управления, надежно упрятанной в недрах носового трюма. Не имея никаких конкретных обязанностей, друзья с любопытством наблюдали за слаженными действиями группы техников-операторов во главе с Кабрильо.
— Они не торопятся, — сообщила системный аналитик Линда Росс, сидящая перед монитором, на экране которого только что появилось развернутое трехмерное изображение военного корабля. Линда справедливо считалась столь же ценным приобретением корпорации, как и Мари дю Гар. Председатель откопал ее на борту ракетного крейсера ВМС США, где она исполняла обязанности оператора ракетной установки. Подобно многим другим, мисс Росс легко поддалась на уговоры галантного кавалера, предложившего к тому же такие заработки, на которые она не могла рассчитывать, даже дослужившись до адмиральского чина. Во время учений, на которых присутствовал Кабрильо, мисс Росс умудрилась поразить все заданные цели с первого попадания, чем и вызвала повышенный интерес с его стороны. — Скорость крейсерская, тридцать четыре узла. Войдут в зону досягаемости примерно через полчаса.
— Характеристики корабля противника? — хладнокровно спросил шкипер.
— Компьютерный анализ выдает аналогию с фрегатом проекта «ноль пятьдесят два» постройки середины девяностых. Водоизмещение четыре тысячи двести тонн. Две газовые турбины совокупной мощностью в пятьдесят пять тысяч лошадиных сил, на кормовой площадке два вертолета типа «Харбин». Численность экипажа — двести тридцать человек, сорок из них — офицеры.
— Вооружение?
— Восемь противокорабельных ракет и зенитная ракетная установка.
— Будь я на месте его командира, — задумчиво проговорил Кабрильо, — точна пожалел бы дорогую ракету на ржавую посудину вроде нашего «Орегона». Чем еще они могут нас порадовать?
— На носу два спаренных скорострельных орудия калибра сто миллиметров. Кроме того, восемь тридцатисемимиллиметровых автоматов — по четыре с каждого борта, пара трехтрубных торпедных и дюжина противолодочных реактивных бомбометов с глубинными бомбами.
Шкипер вытер пот со лба носовым платком.
— Весьма впечатляюще — и не только по китайским стандартам, — заметил он.
— Откуда здесь вообще взялся фрегат? — спросил Питт.
— Нам просто не повезло, — пояснил Кабрильо. — Он спокойно патрулировал свой квадрат, а когда поднялась тревога и портовые власти Гонконга уведомили флот, оказалось, что фрегат находится ближе всех к предполагаемому нарушителю. Я специально вывел «Орегон» из гавани одновременно с австралийским сухогрузом и боливийским рудовозом, чтобы сбить с толку их радары. Только тех двоих патрульные катера Береговой охраны уже успели задержать, обыскать и отпустить восвояси, ну а нам, как на грех, придется теперь иметь дело с крупным зверем.
— Да-а, видимо, длинная у Шэня рука, если он так свободно распоряжается военными кораблями одной из самых могущественных держав мира, — вздохнул Питт. — Я бы не отказался иметь хоть малую толику такого же влияния в нашем Конгрессе!
— Разве обыскивать гражданские суда в открытом море не противоречит международному праву? — поинтересовался Джордино.
— Так оно и было до девяносто шестого года, когда Генеральная Ассамблея ООН приняла внесенную Пекином поправку о расширении границы территориальных вод до двухсотмильной зоны.
— Иначе говоря, мы все еще находимся в пределах юрисдикции китайских властей, — мрачно подытожил Питт.
— Ровно на сто сорок миль ближе, чем полезно для нашего здоровья, — уточнил Кабрильо.
— У вас есть собственные ракеты, сеньор председатель. Почему бы вам самим не потопить этот чертов фрегат, пока он не подобрался на дистанцию пушечного выстрела? — предложил Питт.
— Все не так просто, друзья, — покачал головой шкипер. — Наши «гарпуны» недостаточно сильны. Если бы речь шла о патрульном катере или корвете, я бы не колеблясь пустил его ко дну. Но вывести из строя первым же залпом корабль крейсерского класса, обладающий достаточной огневой мощью, чтобы потопить целую эскадру, практически нереально. Сейчас все преимущества на стороне противника. Мы можем рассчитывать на успех только при близком контакте, да и то если очень повезет.
Питт окинул его внимательным взглядом и задал вопрос напрямую:
— А нельзя ли вообще избежать драки, сеньор председатель? Быть может, удастся обмануть абордажную команду в процессе досмотра? Как ни крути, у вас отличная маскировка.
— С военными моряками этот номер не пройдет. Нашей маскировки хватит ровно на две минуты. И не забывайте, мистер Питт, что в глазах китайцев все мы шпионы и, как таковые, подлежим ликвидации на месте. Подумайте также о том, что станется с нашим судном. Заполучив «Орегон» со всеми имеющимися на борту техническими наворотами, они наверняка используют его для тех же целей, только уже против нашей страны. Нет, сюда их допускать никак нельзя, это исключено. Я сам взорву судно со всей командой, если возникнет прямая угроза его захвата противником.
— В таком случае, — пожал плечами Питт, — внезапность — наш единственный козырь. У вас есть какой-нибудь план?
— Есть, хотя мне он не слишком нравится, — ответил капитан. — Подчиниться их требованиям, лечь в дрейф, а когда они приблизятся на расстояние выстрела, начать первыми. Линда подавит их пусковые установки, а Макс Хенли засадит в нос и корму обе наши торпеды. Беда в том, что у этого фрегата слишком большое водоизмещение и невероятная живучесть. Пока он будет тонуть, его «сотки» и «тридцатисемимиллиметровки» успеют превратить «Орегон» в груду металлолома и перебить добрую половину экипажа. Но другого выхода я не вижу, — продолжал Кабрильо. — Наш главный шанс в том, что в глазах командира корабля мы не представляем серьезной угрозы. Безусловно, он подстрахуется, отдав приказ навести на нас все стволы, но неизбежно расслабится, когда увидит, что мы не оказываем сопротивления, а его морские пехотинцы поднимаются на палубу. Вот тут-то мы и нанесем свой удар.
— В ваших устах предстоящая схватка выглядит не опасней, чем игра в снежки, — проворчал Джордино.
— Какая игра? — не понял Кабрильо.
— Прошу прощения, сеньор председатель, — поспешил вмешаться Питт. — У моего напарника весьма своеобразное чувство юмора, и проявляется оно, как правило, когда он чем-то недоволен.
— Оба вы хороши, — рассердился шкипер. — Спокойные, как слоны в зоопарке! Вас хоть что-нибудь способно вывести из себя?
— Всего лишь защитная реакция организма на стрессовую ситуацию, — миролюбиво пояснил Питт. — Да и с чего нам, собственно, волноваться? В вашей команде сплошь опытные профессионалы, а мы с Алом не более чем беспомощные пассажиры, можно сказать, бесполезный балласт.
— Нет, ребята, закосить под балласт у вас никак не получится, — ухмыльнулся Кабрильо. — Не пройдет и тридцати минут, как всем на борту, включая женщин, придется взяться за оружие.
Питт встал за спиной Линды Росс, изучающе глядя на экран монитора.
— Нельзя ли поподробнее, сеньор председатель? — попросил он после небольшой паузы. — Я имею в виду превентивный удар с нашей стороны?
— Пожалуйста, — пожал плечами Кабрильо. — Как я уже говорил, подпускаем их поближе, стопорим машины и ложимся в дрейф. Часть экипажа в карнавальных костюмах демонстрирует возмущение актом произвола, остальные пока не высовываются. Командир фрегата спускает катер и отправляет абордажную команду. В этот момент, чтобы усыпить его бдительность и окончательно заморочить голову, мы убираем иранский флаг и поднимаем китайский.
— У вас и такой имеется? — удивился итальянец.
— На борту «Орегона» есть морские флаги всех государств, обладающих собственным флотом, — снисходительно улыбнулся шкипер.
— А дальше что? — нетерпеливо перебил его Питт.
— Дальше задействуем весь свой арсенал и уповаем на небеса, чтобы у противника после этого не осталось ничего существенного для адекватного ответа.
— План, конечно, рискованный, — заметил Хенли, сидящий рядом с мисс Росс за соседним монитором, — но все же лучше, чем дуэль на дальней дистанции, которую нам не выиграть.
Кабрильо продолжал излагать свой замысел подобно тренеру футбольной команды, расставляющему игроков по местам и терпеливо растолковывающему каждому его конкретное задание. Казалось, он предусмотрел все возможные варианты, не оставив на волю случая ни единой мелочи. Все присутствующие слушали шкипера предельно внимательно и без эмоций. Ни тени страха или сомнения на спокойных мужских и женских лицах — как будто их ожидала не смертельная битва, а загородная поездка на уик-энд.
— Вопросы есть? — спросил Кабрильо, закончив инструктаж. — Вопросов нет, — заключил он, выдержав паузу. — Тогда все по местам, и да пребудет с нами удача. Если выберемся из этой переделки живыми, коллеги, обещаю закатить такую грандиозную пирушку, какой наш «Орегон» отродясь не видывал.
Питт поднял руку.
— Вы сказали, сеньор председатель, что вам понадобятся все, кто умеет обращаться с оружием. Чем прикажете заняться нам с Алом?
Шкипер одобрительно кивнул.
— Я ждал, что вы предложите свои услуги, и был уверен, что не ошибусь. Вы оба уже показали, чего стоите, и доказали, что драться умеете. Ступайте в оружейную кладовую и подберите себе что-нибудь повнушительней сорок пятого кольта — не в обиду будь сказано, мистер Питт. И не забудьте бронежилеты. Потом отправляйтесь в костюмерную, подыщите подходящие шмотки и присоединяйтесь к палубному шоу. Ваша основная задача — предотвратить проникновение абордажной команды на борт судна. К сожалению, много людей в вашу группу я выделить не смогу, так что вам придется защищаться не числом, а умением. Но на вашей стороне внезапность, да и бойцов противника едва ли окажется больше дюжины. Когда отразите атаку — а я очень на это рассчитываю! — действуйте по своему усмотрению. Тушите пожары, перевязывайте раненых, ведите ответный огонь... Короче говоря, сами сообразите.
— Так ли уж необходимо первыми начинать обстрел абордажной команды? — усомнилась мисс Росс.
— Имейте в виду, леди, — смерил ее ледяным взглядом Кабрильо, — что в глазах китайцев все находящиеся на борту «Орегона» уже покойники. Они наверняка догадываются о нашей причастности к подводному обследованию корпуса «Юнайтед Стейтс» и заранее списали нас в расход. Кому-то так или иначе придется послужить кормом для рыб еще до рассвета, но лучше, если это будем не мы.
Питт впился глазами в лицо председателя, выискивая на нем хоть какие-то признаки колебания или сожаления о принятом решении, но оно оставалось таким же бесстрастным, как обычно.
— А вас не беспокоит, сеньор Кабрильо, что вы, возможно, допускаете ошибку? — вкрадчиво спросил он. — Вдруг у них самые мирные намерения, а мы им вместо привета торпеду в бок и автоматную очередь в зубы?
Шкипер вытянул трубку из нагрудного кармана, машинально постучал ею по краю стола и дал ответ только после довольно долгого раздумья:
— Признаться, друзья, я и сам малость сомневаюсь, не погорячились ли мы. Можно, конечно, врубить наши двигатели на полную мощность и оторваться от погони. Узлов десять форы мы этому фрегату точно дадим. С другой стороны, если мы так поступим, то окончательно раскроем свои карты, и против нас вышлют авиацию. А от штурмовиков нам не уйти. — Он тяжело вздохнул и добавил: — Ладно, посмотрим, как они себя поведут. Только чует мое сердце, что без драки не обойтись.
Али Казим, вице-президент корпорации «Орегон» по коммуникациям, он же радист, негромко произнес в микрофон:
— Капитан, нам приказано остановиться и лечь в дрейф.
Кабрильо, перебравшийся на мостик, опустил инфракрасный бинокль и коротко спросил:
— На каком языке?
— На английском.
— Наивная попытка заставить нас раскрыться! — усмехнулся шкипер и приказал: — Отвечай им по-арабски.
Пятнадцать секунд спустя обескураженный Али доложил:
— Они раскусили наш трюк, капитан, и повторили то же самое на фарси. Очевидно, у них на борту есть переводчики.
— Ничего страшного. Побазарь с ними сколько получится. Не стоит сразу соглашаться на все их требования. Спроси, по какому праву они пытаются остановить «Орегон» в международных водах?
Кабрильо хладнокровно раскурил трубку и бросил взгляд на палубу, где расположились пятеро бойцов антиабордажной команды, в которую вошли Питт и Джордино.
— Они не стали со мной разговаривать, — снова зазвучал голос радиста. — Предупредили, что потопят, если мы немедленно не застопорим машины.
— Они включили глушилки на тот случай, если мы вздумаем подать сигнал бедствия?
— Не то слово, кэп! В эфире настоящая буря. Ни один наш сигнал на дальнюю дистанцию не дойдет до получателя в первоначальном виде. Они забили буквально все диапазоны!
— А какого-нибудь военного корабля дружественной державы в окрестностях случайно не наблюдается? Американская атомная подлодка пришлась бы сейчас как нельзя более кстати.
— Вынуждена вас разочаровать, капитан, — ответила со своего поста в центральной рубке Линда Росс — Единственное судно в радиусе ста миль от нас — японский транспорт с грузом автомобилей.
— Ладно, черт с ним, не очень-то и хотелось, — махнул рукой шкипер. — Ты меня слышишь, Али? Передай, что мы подчиняемся их возмутительным требованиям, но оставляем за собой право подать протест во Всемирную торговую организацию и Международный морской комитет.
Теперь ему оставалось только ждать и наблюдать за вынырнувшим из мрака фрегатом. Кабрильо знал, что не только он один держит сейчас в перекрестье рамки прицела морского бинокля китайский корабль. На него были наведены также два «гарпуна», спрятанных в середине корпуса, обе торпеды в подводных торпедных аппаратах и стволы спаренных тридцатимиллиметровых «эрликонов», производящих до семисот выстрелов в минуту.
Шкипер мог по праву гордиться своей командой, завершившей все предварительные приготовления задолго до назначенного срока. Если кто-то из них и испытывал робость, неуверенность, страх или сомнения, это никак не отражалось на их действиях. Сосредоточенные лица мужчин и женщин выражали лишь твердую решимость и угрюмое удовлетворение довольно-таки призрачной перспективой одержать верх над противником, десятикратно превосходящим «Орегон» огневой мощью и численностью экипажа. Они были готовы сражаться до конца, каким бы он ни оказался. Они сами отрезали себе все пути к отступлению, но отнюдь не собирались следовать евангельским принципам и подставлять другую щеку. Они рассчитывали ударить первыми — и ударить от всей души!
Фрегат замедлил ход и остановился. От лесовоза его отделяло не более двухсот ярдов. Кабрильо без труда разглядел в бинокль большие белые цифры на носу корабля. Связавшись с мисс Росс, он попросил:
— Линда, девочка моя, проверь, пожалуйста, по регистру китайский фрегат с бортовым номером сто шестнадцать. Повторяю: номер сто шестнадцать.
Шкипер дожидался ответа, одновременно наблюдая за спуском шлюпки с военного корабля. Погрузка абордажной команды прошла без сучка и задоринки и заняла не более десяти минут. Десантный катер отвалил от борта и направился к «Орегону». Кабрильо вновь перевел бинокль на корабль противника и довольно усмехнулся. Действительность превзошла все его ожидания: в сторону лесовоза были направлены только спаренные стволы носового орудия; расчеты ракетных установок и тридцатисемимиллиметровых автоматов даже не потрудились занять свои места согласно боевому расписанию.
— Я нашла его, капитан, — послышался взволнованный голос Линды Росс — Номер сто шестнадцать называется «Чандэ». Считается одним из новейших и лучших кораблей китайского военного флота. Командует им капитан третьего ранга Тинь Ю. Если желаете, могу выдать его биографию.
— Спасибо, Линда, не стоит беспокоиться, хотя всегда полезно знать не только имя врага. Приготовься, сейчас начнется.
— Мои птенчики давно готовы вылететь из гнезда, жду только вашей команды, председатель.
Джордино сбросил за борт веревочный трап и отошел в сторонку, с любопытством наблюдая, как тяжело карабкаются по нему обвешанные оружием китайские морпехи. Вели они себя спокойно и самоуверенно — как бойскауты в ухоженном пригородном лесочке, где отродясь не видывали ни волков, ни медведей.
— Они не торопятся, — сообщила системный аналитик Линда Росс, сидящая перед монитором, на экране которого только что появилось развернутое трехмерное изображение военного корабля. Линда справедливо считалась столь же ценным приобретением корпорации, как и Мари дю Гар. Председатель откопал ее на борту ракетного крейсера ВМС США, где она исполняла обязанности оператора ракетной установки. Подобно многим другим, мисс Росс легко поддалась на уговоры галантного кавалера, предложившего к тому же такие заработки, на которые она не могла рассчитывать, даже дослужившись до адмиральского чина. Во время учений, на которых присутствовал Кабрильо, мисс Росс умудрилась поразить все заданные цели с первого попадания, чем и вызвала повышенный интерес с его стороны. — Скорость крейсерская, тридцать четыре узла. Войдут в зону досягаемости примерно через полчаса.
— Характеристики корабля противника? — хладнокровно спросил шкипер.
— Компьютерный анализ выдает аналогию с фрегатом проекта «ноль пятьдесят два» постройки середины девяностых. Водоизмещение четыре тысячи двести тонн. Две газовые турбины совокупной мощностью в пятьдесят пять тысяч лошадиных сил, на кормовой площадке два вертолета типа «Харбин». Численность экипажа — двести тридцать человек, сорок из них — офицеры.
— Вооружение?
— Восемь противокорабельных ракет и зенитная ракетная установка.
— Будь я на месте его командира, — задумчиво проговорил Кабрильо, — точна пожалел бы дорогую ракету на ржавую посудину вроде нашего «Орегона». Чем еще они могут нас порадовать?
— На носу два спаренных скорострельных орудия калибра сто миллиметров. Кроме того, восемь тридцатисемимиллиметровых автоматов — по четыре с каждого борта, пара трехтрубных торпедных и дюжина противолодочных реактивных бомбометов с глубинными бомбами.
Шкипер вытер пот со лба носовым платком.
— Весьма впечатляюще — и не только по китайским стандартам, — заметил он.
— Откуда здесь вообще взялся фрегат? — спросил Питт.
— Нам просто не повезло, — пояснил Кабрильо. — Он спокойно патрулировал свой квадрат, а когда поднялась тревога и портовые власти Гонконга уведомили флот, оказалось, что фрегат находится ближе всех к предполагаемому нарушителю. Я специально вывел «Орегон» из гавани одновременно с австралийским сухогрузом и боливийским рудовозом, чтобы сбить с толку их радары. Только тех двоих патрульные катера Береговой охраны уже успели задержать, обыскать и отпустить восвояси, ну а нам, как на грех, придется теперь иметь дело с крупным зверем.
— Да-а, видимо, длинная у Шэня рука, если он так свободно распоряжается военными кораблями одной из самых могущественных держав мира, — вздохнул Питт. — Я бы не отказался иметь хоть малую толику такого же влияния в нашем Конгрессе!
— Разве обыскивать гражданские суда в открытом море не противоречит международному праву? — поинтересовался Джордино.
— Так оно и было до девяносто шестого года, когда Генеральная Ассамблея ООН приняла внесенную Пекином поправку о расширении границы территориальных вод до двухсотмильной зоны.
— Иначе говоря, мы все еще находимся в пределах юрисдикции китайских властей, — мрачно подытожил Питт.
— Ровно на сто сорок миль ближе, чем полезно для нашего здоровья, — уточнил Кабрильо.
— У вас есть собственные ракеты, сеньор председатель. Почему бы вам самим не потопить этот чертов фрегат, пока он не подобрался на дистанцию пушечного выстрела? — предложил Питт.
— Все не так просто, друзья, — покачал головой шкипер. — Наши «гарпуны» недостаточно сильны. Если бы речь шла о патрульном катере или корвете, я бы не колеблясь пустил его ко дну. Но вывести из строя первым же залпом корабль крейсерского класса, обладающий достаточной огневой мощью, чтобы потопить целую эскадру, практически нереально. Сейчас все преимущества на стороне противника. Мы можем рассчитывать на успех только при близком контакте, да и то если очень повезет.
Питт окинул его внимательным взглядом и задал вопрос напрямую:
— А нельзя ли вообще избежать драки, сеньор председатель? Быть может, удастся обмануть абордажную команду в процессе досмотра? Как ни крути, у вас отличная маскировка.
— С военными моряками этот номер не пройдет. Нашей маскировки хватит ровно на две минуты. И не забывайте, мистер Питт, что в глазах китайцев все мы шпионы и, как таковые, подлежим ликвидации на месте. Подумайте также о том, что станется с нашим судном. Заполучив «Орегон» со всеми имеющимися на борту техническими наворотами, они наверняка используют его для тех же целей, только уже против нашей страны. Нет, сюда их допускать никак нельзя, это исключено. Я сам взорву судно со всей командой, если возникнет прямая угроза его захвата противником.
— В таком случае, — пожал плечами Питт, — внезапность — наш единственный козырь. У вас есть какой-нибудь план?
— Есть, хотя мне он не слишком нравится, — ответил капитан. — Подчиниться их требованиям, лечь в дрейф, а когда они приблизятся на расстояние выстрела, начать первыми. Линда подавит их пусковые установки, а Макс Хенли засадит в нос и корму обе наши торпеды. Беда в том, что у этого фрегата слишком большое водоизмещение и невероятная живучесть. Пока он будет тонуть, его «сотки» и «тридцатисемимиллиметровки» успеют превратить «Орегон» в груду металлолома и перебить добрую половину экипажа. Но другого выхода я не вижу, — продолжал Кабрильо. — Наш главный шанс в том, что в глазах командира корабля мы не представляем серьезной угрозы. Безусловно, он подстрахуется, отдав приказ навести на нас все стволы, но неизбежно расслабится, когда увидит, что мы не оказываем сопротивления, а его морские пехотинцы поднимаются на палубу. Вот тут-то мы и нанесем свой удар.
— В ваших устах предстоящая схватка выглядит не опасней, чем игра в снежки, — проворчал Джордино.
— Какая игра? — не понял Кабрильо.
— Прошу прощения, сеньор председатель, — поспешил вмешаться Питт. — У моего напарника весьма своеобразное чувство юмора, и проявляется оно, как правило, когда он чем-то недоволен.
— Оба вы хороши, — рассердился шкипер. — Спокойные, как слоны в зоопарке! Вас хоть что-нибудь способно вывести из себя?
— Всего лишь защитная реакция организма на стрессовую ситуацию, — миролюбиво пояснил Питт. — Да и с чего нам, собственно, волноваться? В вашей команде сплошь опытные профессионалы, а мы с Алом не более чем беспомощные пассажиры, можно сказать, бесполезный балласт.
— Нет, ребята, закосить под балласт у вас никак не получится, — ухмыльнулся Кабрильо. — Не пройдет и тридцати минут, как всем на борту, включая женщин, придется взяться за оружие.
Питт встал за спиной Линды Росс, изучающе глядя на экран монитора.
— Нельзя ли поподробнее, сеньор председатель? — попросил он после небольшой паузы. — Я имею в виду превентивный удар с нашей стороны?
— Пожалуйста, — пожал плечами Кабрильо. — Как я уже говорил, подпускаем их поближе, стопорим машины и ложимся в дрейф. Часть экипажа в карнавальных костюмах демонстрирует возмущение актом произвола, остальные пока не высовываются. Командир фрегата спускает катер и отправляет абордажную команду. В этот момент, чтобы усыпить его бдительность и окончательно заморочить голову, мы убираем иранский флаг и поднимаем китайский.
— У вас и такой имеется? — удивился итальянец.
— На борту «Орегона» есть морские флаги всех государств, обладающих собственным флотом, — снисходительно улыбнулся шкипер.
— А дальше что? — нетерпеливо перебил его Питт.
— Дальше задействуем весь свой арсенал и уповаем на небеса, чтобы у противника после этого не осталось ничего существенного для адекватного ответа.
— План, конечно, рискованный, — заметил Хенли, сидящий рядом с мисс Росс за соседним монитором, — но все же лучше, чем дуэль на дальней дистанции, которую нам не выиграть.
Кабрильо продолжал излагать свой замысел подобно тренеру футбольной команды, расставляющему игроков по местам и терпеливо растолковывающему каждому его конкретное задание. Казалось, он предусмотрел все возможные варианты, не оставив на волю случая ни единой мелочи. Все присутствующие слушали шкипера предельно внимательно и без эмоций. Ни тени страха или сомнения на спокойных мужских и женских лицах — как будто их ожидала не смертельная битва, а загородная поездка на уик-энд.
— Вопросы есть? — спросил Кабрильо, закончив инструктаж. — Вопросов нет, — заключил он, выдержав паузу. — Тогда все по местам, и да пребудет с нами удача. Если выберемся из этой переделки живыми, коллеги, обещаю закатить такую грандиозную пирушку, какой наш «Орегон» отродясь не видывал.
Питт поднял руку.
— Вы сказали, сеньор председатель, что вам понадобятся все, кто умеет обращаться с оружием. Чем прикажете заняться нам с Алом?
Шкипер одобрительно кивнул.
— Я ждал, что вы предложите свои услуги, и был уверен, что не ошибусь. Вы оба уже показали, чего стоите, и доказали, что драться умеете. Ступайте в оружейную кладовую и подберите себе что-нибудь повнушительней сорок пятого кольта — не в обиду будь сказано, мистер Питт. И не забудьте бронежилеты. Потом отправляйтесь в костюмерную, подыщите подходящие шмотки и присоединяйтесь к палубному шоу. Ваша основная задача — предотвратить проникновение абордажной команды на борт судна. К сожалению, много людей в вашу группу я выделить не смогу, так что вам придется защищаться не числом, а умением. Но на вашей стороне внезапность, да и бойцов противника едва ли окажется больше дюжины. Когда отразите атаку — а я очень на это рассчитываю! — действуйте по своему усмотрению. Тушите пожары, перевязывайте раненых, ведите ответный огонь... Короче говоря, сами сообразите.
— Так ли уж необходимо первыми начинать обстрел абордажной команды? — усомнилась мисс Росс.
— Имейте в виду, леди, — смерил ее ледяным взглядом Кабрильо, — что в глазах китайцев все находящиеся на борту «Орегона» уже покойники. Они наверняка догадываются о нашей причастности к подводному обследованию корпуса «Юнайтед Стейтс» и заранее списали нас в расход. Кому-то так или иначе придется послужить кормом для рыб еще до рассвета, но лучше, если это будем не мы.
Питт впился глазами в лицо председателя, выискивая на нем хоть какие-то признаки колебания или сожаления о принятом решении, но оно оставалось таким же бесстрастным, как обычно.
— А вас не беспокоит, сеньор Кабрильо, что вы, возможно, допускаете ошибку? — вкрадчиво спросил он. — Вдруг у них самые мирные намерения, а мы им вместо привета торпеду в бок и автоматную очередь в зубы?
Шкипер вытянул трубку из нагрудного кармана, машинально постучал ею по краю стола и дал ответ только после довольно долгого раздумья:
— Признаться, друзья, я и сам малость сомневаюсь, не погорячились ли мы. Можно, конечно, врубить наши двигатели на полную мощность и оторваться от погони. Узлов десять форы мы этому фрегату точно дадим. С другой стороны, если мы так поступим, то окончательно раскроем свои карты, и против нас вышлют авиацию. А от штурмовиков нам не уйти. — Он тяжело вздохнул и добавил: — Ладно, посмотрим, как они себя поведут. Только чует мое сердце, что без драки не обойтись.
* * *
Серым призраком по черной глади моря, посеребренной лунными лучами, неслышно скользил грозный и могучий фрегат. Как касатка, злобная и голодная, в погоне за беспечным ламантином, преследовал он под китайским флагом гражданское беспомощное судно. Щетинились, как иглы дикобраза, пучки антенн, орудийной стволы были расчехлены. Красавец и уродец одновременно, он походил повадками и статью на помесь гиены с крокодилом — фантазии болезненной гибрид.Али Казим, вице-президент корпорации «Орегон» по коммуникациям, он же радист, негромко произнес в микрофон:
— Капитан, нам приказано остановиться и лечь в дрейф.
Кабрильо, перебравшийся на мостик, опустил инфракрасный бинокль и коротко спросил:
— На каком языке?
— На английском.
— Наивная попытка заставить нас раскрыться! — усмехнулся шкипер и приказал: — Отвечай им по-арабски.
Пятнадцать секунд спустя обескураженный Али доложил:
— Они раскусили наш трюк, капитан, и повторили то же самое на фарси. Очевидно, у них на борту есть переводчики.
— Ничего страшного. Побазарь с ними сколько получится. Не стоит сразу соглашаться на все их требования. Спроси, по какому праву они пытаются остановить «Орегон» в международных водах?
Кабрильо хладнокровно раскурил трубку и бросил взгляд на палубу, где расположились пятеро бойцов антиабордажной команды, в которую вошли Питт и Джордино.
— Они не стали со мной разговаривать, — снова зазвучал голос радиста. — Предупредили, что потопят, если мы немедленно не застопорим машины.
— Они включили глушилки на тот случай, если мы вздумаем подать сигнал бедствия?
— Не то слово, кэп! В эфире настоящая буря. Ни один наш сигнал на дальнюю дистанцию не дойдет до получателя в первоначальном виде. Они забили буквально все диапазоны!
— А какого-нибудь военного корабля дружественной державы в окрестностях случайно не наблюдается? Американская атомная подлодка пришлась бы сейчас как нельзя более кстати.
— Вынуждена вас разочаровать, капитан, — ответила со своего поста в центральной рубке Линда Росс — Единственное судно в радиусе ста миль от нас — японский транспорт с грузом автомобилей.
— Ладно, черт с ним, не очень-то и хотелось, — махнул рукой шкипер. — Ты меня слышишь, Али? Передай, что мы подчиняемся их возмутительным требованиям, но оставляем за собой право подать протест во Всемирную торговую организацию и Международный морской комитет.
Теперь ему оставалось только ждать и наблюдать за вынырнувшим из мрака фрегатом. Кабрильо знал, что не только он один держит сейчас в перекрестье рамки прицела морского бинокля китайский корабль. На него были наведены также два «гарпуна», спрятанных в середине корпуса, обе торпеды в подводных торпедных аппаратах и стволы спаренных тридцатимиллиметровых «эрликонов», производящих до семисот выстрелов в минуту.
Шкипер мог по праву гордиться своей командой, завершившей все предварительные приготовления задолго до назначенного срока. Если кто-то из них и испытывал робость, неуверенность, страх или сомнения, это никак не отражалось на их действиях. Сосредоточенные лица мужчин и женщин выражали лишь твердую решимость и угрюмое удовлетворение довольно-таки призрачной перспективой одержать верх над противником, десятикратно превосходящим «Орегон» огневой мощью и численностью экипажа. Они были готовы сражаться до конца, каким бы он ни оказался. Они сами отрезали себе все пути к отступлению, но отнюдь не собирались следовать евангельским принципам и подставлять другую щеку. Они рассчитывали ударить первыми — и ударить от всей души!
Фрегат замедлил ход и остановился. От лесовоза его отделяло не более двухсот ярдов. Кабрильо без труда разглядел в бинокль большие белые цифры на носу корабля. Связавшись с мисс Росс, он попросил:
— Линда, девочка моя, проверь, пожалуйста, по регистру китайский фрегат с бортовым номером сто шестнадцать. Повторяю: номер сто шестнадцать.
Шкипер дожидался ответа, одновременно наблюдая за спуском шлюпки с военного корабля. Погрузка абордажной команды прошла без сучка и задоринки и заняла не более десяти минут. Десантный катер отвалил от борта и направился к «Орегону». Кабрильо вновь перевел бинокль на корабль противника и довольно усмехнулся. Действительность превзошла все его ожидания: в сторону лесовоза были направлены только спаренные стволы носового орудия; расчеты ракетных установок и тридцатисемимиллиметровых автоматов даже не потрудились занять свои места согласно боевому расписанию.
— Я нашла его, капитан, — послышался взволнованный голос Линды Росс — Номер сто шестнадцать называется «Чандэ». Считается одним из новейших и лучших кораблей китайского военного флота. Командует им капитан третьего ранга Тинь Ю. Если желаете, могу выдать его биографию.
— Спасибо, Линда, не стоит беспокоиться, хотя всегда полезно знать не только имя врага. Приготовься, сейчас начнется.
— Мои птенчики давно готовы вылететь из гнезда, жду только вашей команды, председатель.
Джордино сбросил за борт веревочный трап и отошел в сторонку, с любопытством наблюдая, как тяжело карабкаются по нему обвешанные оружием китайские морпехи. Вели они себя спокойно и самоуверенно — как бойскауты в ухоженном пригородном лесочке, где отродясь не видывали ни волков, ни медведей.