Киддер Джейн. Поцелуй страсти

Джейн Киддер
Поцелуй страсти

1

   — Если все эти красотки не прекратят на меня пялиться, ей-богу, я отсюда смотаюсь.
   Александр Шоу, четырнадцатый граф Чилзворт, с удивлением обвел взглядом большой зал.
   — Что ты такое говоришь, Майлз? — осведомился он, обращаясь к человеку, который стоял с ним рядом. — Ты ведь в Англии всего три недели. Не может такого быть, чтобы бальный сезон тебя утомил, едва успев начаться. Подумай к тому же, как опечалятся наши милые дамы, если ты и впрямь смотаешься. Ты разве не знаешь, что являешься нынче самой модной штучкой — так сказать, украшением сезона?
   Майлз Уэлсли презрительно сощурил голубые глаза.
   — Знаешь, Шоу, я проделал путешествие из Америки в Англию вовсе не для того, чтобы сделаться здесь модной новинкой. Я приехал сюда, чтобы купить лошадей, а потом переправить их к себе в Колорадо. К сожалению, до сих пор я больше шляюсь по балам, нежели занимаюсь делом, ради которого мне пришлось пересечь океан.
   — Знаю, знаю, — снова вступил в разговор Алекс, которого мрачное настроение приятеля ничуть не обескуражило. — Суть, однако, в том, что твоя бабушка из кожи вон лезла, дабы ввести тебя в высшее общество — по крайней мере, пока ты находишься в Англии. Так что тебе придется отбросить на время свой американский снобизм и походить-таки по балам — хотя бы ради того, чтобы ублажить старушку.
   Майлз с обреченным видом кивнул и устремил взгляд на элегантно одетую престарелую леди, которая важно восседала на одном из стульев с высокими спинками, заблаговременно расставленных вдоль стен бального зала. Вдовствующая виконтесса Эшмонт благосклонно улыбнулась и чуть наклонила голову в знак того, что внимание внука не осталось незамеченным.
   — Скажи, однако, удалось тебе присмотреть что-нибудь стоящее? — поинтересовался Алекс.
   — Ты лошадей имеешь в виду?
   — Разумеется, лошадей, Уэлсли, — хохотнул граф. — Хотя ты и доставил бы мне немалое удовольствие, переключив внимание с них на наших красавиц.
   Майлз еще раз хмуро оглядел зал.
   — Не хотелось бы тебя разочаровывать, старина, но я по-прежнему стою на своем — ничего интересного для себя в этом зале я не заприметил. Что же до лошадей — то я знаю только одну, которая чего-нибудь стоит, но я — увы! — до сих пор ее не видел.
   — Вот так штука! Тебя заинтересовала лошадь, которую ты даже не видел? Ну и что это за животное, осмелюсь я спросить?
   — Это жеребец, его зовут Кингз Рэнсом.
   — Кингз Рэнсом?! — Удивлению графа не было предела. Заметив утвердительный кивок Майлза, он понизил голос: — Уж не о жеребце ли Пемброка ты толкуешь?
   — А что — в Англии есть еще один Кингз Рэнсом?
   — Насколько я знаю, нет. Этот жеребец — один из лучших производителей в Англии. Поверь, Уэлсли, тебе вряд ли удастся наложить на него лапу.
   Майлз пожал плечами.
   — Может быть, ты и прав. Но отчего не попытаться? Все на свете имеет свою цену, и жеребец — в том числе. По этой причине, старина, я бы хотел попросить тебя об одолжении — сделай милость, познакомь меня с этим Пемброком. Возможно, мне удастся договориться с ним о встрече и посмотреть на лошадь хотя бы одним глазком. Для начала.
   — Что ж, дружище, это можно устроить.
   Алекс кивком головы указал на полного седовласого и розовощекого джентльмена, который энергично пробирался сквозь толпу в их сторону. Следом за ним, как приклеенные, шли две девушки, улыбавшиеся во весь рот.
   — Достопочтенный сэр Джон Пемброк, — пробормотал граф.
   Майлз посмотрел в ту сторону, куда указывал его друг, и, к большому удивлению последнего, расплылся в улыбке.
   — Да что ты говоришь? — Он расправил плечи. — В таком случае мои дела начинают идти в гору. Кстати, что это за красотки у него в свите?
   — Неужто приглянулись? — ухмыльнулся Алекс. — Будешь хорошо себя вести — скоро узнаешь.
   Когда толстяк и его эскорт приблизились к приятелям, Алекс с улыбкой протянул Пемброку руку.
   — Рад вас видеть, сэр Джон. — Поклонившись девушкам, молодой человек добавил: — Леди Джорджия, леди Каролина — сегодня вы просто неотразимы.
   Майлз кусал губы, чтобы не расхохотаться в голос. Имена барышень, по его мысли, звучали весьма странно и никак не вязались в его представлении с этими двумя юными очаровательными созданиями. Присмотревшись повнимательнее к розовощеким золотоволосым девушкам, он решил, что перед ним близняшки. В самом деле, на первый взгляд леди Джорджию и леди Каролину было невозможно отличить друг от друга.
   — Позвольте представить вам Майлза Уэлсли, — произнес между тем Алекс. — Майлз, старина, изволь пожать руку сэру Джону Пемброку и познакомиться с его очаровательными дочерьми — леди Джорджией и леди Каролиной.
   Майлз отвесил Пемброкам светский поклон и поцеловал затянутые в безукоризненные перчатки руки девушек.
   — Счастлив нашим знакомством.
   — Мои дочери просто места себе не находили — уж до того им было любопытно на вас взглянуть, молодой человек, — пробасил сэр Джон, пожимая Майлзу руку.
   — Смею заметить, сэр, что мне тоже не терпелось познакомиться с вами.
   Сэр Джон кивнул, принимая слова Майлза к сведению, и заговорил снова:
   — Я, молодой человек, был однокашником вашего отца. Хочу сказать, что парня лучше Джеймса Уэлсли на свете не было и нет. Обидно только, что он и ваша очаровательная мамочка уехали из Англии и обосновались в колониях. Кстати, как они поживают? По-прежнему играют в покорителей необжитых просторов?
   Майлзу вспомнилось родительское ранчо в Колорадо — дом из двадцати шести комнат, шесть амбаров и восемь хозяйственных построек, а также тысячи акров тучных возделанных земель, которые принадлежали семейству Уэлсли.
   — Можно и так сказать, — сухо заметил он.
   — Неужто они счастливы там, в этакой глуши? — не унимался сэр Пемброк.
   — Чрезвычайно, — ответил Майлз. — Колорадо — недурное местечко, и они там неплохо устроились.
   — Поговаривают, что так оно и есть, — с сожалением вздохнул Пемброк. — Нет, правда, я слышал, что они преуспевают и все такое, но… Джеймса мне очень не хватает. С ним можно было и поохотиться, да и развлечений он не чурался. Это не говоря уже о том, что ваша матушка в юности была самой красивой девушкой во всем графстве. Я, признаться, сам был ею увлечен — до тех пор, пока ваш папаша не положил на нее глаз. — Сэр Джон от избытка чувств покачал головой. — В жизни не встречал человека, которому бы так везло с женщинами!
   — Что ты такое говоришь, папа?! — с негодованием воскликнула Каролина.
   — Ничего страшного! — рассмеялся Майлз, устремляя взгляд своих голубых глаз на взволнованную девушку. — Сэр Джон прав. Мой отец прославился своим обаянием в Америке в ничуть не меньшей степени, чем здесь.
   — Мне тоже кажется, что вам, лорд Уэлсли, незачем испытывать смущение по этому поводу, — храбро вмешалась в разговор Джорджия.
   — Извольте вести себя как должно, мисс, — проворчал сэр Джон, после чего вновь переключил внимание на Майлза. — Стало быть, вы, молодой человек, вернулись домой, чтобы купить породистых лошадей и переправить их в Америку?
   — Я бы выразил эту мысль иначе, сэр, — произнес он, обращаясь к Пемброку. — Я вовсе не вернулся домой, чтобы купить лошадей и перевезти их в Америку, но приехал в Англию, чтобы потом с купленными мной лошадьми вернуться домой.
   — Ах так! — буркнул сэр Джон. — По всей видимости, Америка и впрямь должна представляться вам родиной. Другое дело — ваши родители. Я при всем желании не могу смотреть на них иначе как на природных английских аристократов, в чьих жилах течет голубая кровь.
   Майлз одарил полного джентльмена дружелюбной улыбкой.
   — Боюсь, сэр, что сейчас у вас сложилось бы другое мнение и вы приняли бы их за природных янки с самой что ни на есть алой американской кровью.
   Сэр Джон некоторое время раздумывал, что бы такое сказать Майлзу в ответ, и уже раскрыл было рот, как в беседу вновь вступила Джорджия:
   — Да что, собственно, дурного в том, чтобы быть, называться и чувствовать себя американцем? — поинтересовалась она со смешком и, окинув родителя лукавым взглядом, добавила; — В конце концов, мы с Каролиной тоже наполовину американки.
   Майлз в удивлении выгнул дугой бровь:
   — Неужели?
   Каролина, посчитав, что сестре уделяют чрезмерно много внимания, решила выступить на передний план.
   — Все так! — выпалила она. — Много лет назад папочка путешествовал по Америке и привез оттуда нашу мамочку. Иногда, правда, он делает вид, будто уже позабыл, что она родом из Виргинии.
   Сэр Джон не слишком ласково посмотрел на дочь.
   — Наш друг уже все себе уяснил, моя дорогая. Так что нет нужды особенно распространяться на эту тему. — Повернувшись к Майлзу, он сказал: — Расскажите поподробнее о ваших планах, мистер Уэлсли.
   — Лорд Уэлсли, — мигом поправила отца Джорджия.
   — Ваш отец прав, — заметил Майлз. — Я — мистер Уэлсли, и ничего больше.
   — Но ведь вы не станете возражать, если мы будем называть вас «лорд Уэлсли»? — с надеждой спросила Каролина, устремляя на Майлза полный мольбы взор. — В конце концов, ваша бабушка — виконтесса Эшмонт.
   — Если бы я остался в Англии, — сказал Майлз, равнодушно пожимая плечами, — не сомневаюсь, что со временем меня бы стали именовать «милорд». Тем не менее, поскольку я в Англии лишь гость и не претендую ни на земли предков, ни — тем более — на их титулы, я предпочитаю оставаться просто мистером Уэлсли. Что же касается моих планов, — снова обратился он к сэру Джону, — я, как вы знаете, собираюсь приобрести несколько хороших жеребцов-производителей, чтобы затем скрестить их с американскими мустангами и вывести таким образом новую породу скаковых лошадей — более выносливых, нежели здешние. Кроме того, у меня есть мечта приспособить новую породу к непростым условиям жизни и работы на ранчо. — Майлз отвесил барышням поклон и добавил: — Надеюсь, леди, мои рассуждения на тему о скрещивании разных пород лошадей никак не задевают вашей скромности? В противном случае, прошу меня извинить.
   Джорджия и Каролина как по команде кокетливо улыбнулись и отчаянно затрясли локонами, изо всех сил пытаясь изобразить на лицах неподдельный интерес к затронутому Майлзом предмету.
   — Что ж, — заметил между тем сэр Джон, — дело вы, похоже, задумали интересное. У меня возникла мысль, как добиться того, чтобы мы оба извлекли выгоду из вашего начинания. Почему бы вам, к примеру, не приехать ко мне в Пемброк-хаус и не провести там несколько дней? Мы с вами могли бы досконально обсудить ваши планы — к тому же я показал бы вам свою ферму. Уверен, бабушка не забыла вам сказать, что у меня разводят отличных породистых лошадей — возможно, лучших в Англии. Не сомневаюсь, что на ферме найдется парочка-другая коней, чьи стати привлекут ваше самое пристальное внимание.
   Услышав, что сэр Джон пригласил Майлза к ним домой, Джорджия и Каролина ослепительно улыбнулись и хором застрекотали:
   — Пожалуйста, мистер Уэлсли, поскорее скажите «да». Соглашайтесь же — нам так хочется, чтобы вы побывали у нас в гостях!
   Майлз одарил девушек ответной улыбкой.
   — Благодарю вас, леди Каролина, благодарю вас, леди Джорджия. — Затем он обратил взгляд на Пемброка: — С радостью принимаю ваше предложение, сэр. Для меня это большая честь.
   — Не беспокойтесь, мистер Уэлсли, — с жаром заверила Майлза Каролина, — уж мы с Джорджией не дадим вам умереть со скуки среди всех этих противных конюшен, где так дурно пахнет, и обязательно что-нибудь придумаем, чтобы вас развлечь!
   Майлз сдержанно кивнул девушкам в знак благодарности, понадеявшись, однако, что барышни в этом смысле не станут слишком усердствовать. Ему, Майлзу, пора было вплотную заняться делом, ради которого он прибыл в Англию, а не тратить понапрасну время на светские посиделки.
   Сэр Джон заметил скептическое выражение на лице будущего гостя и решил вмешаться.
   — Прежде чем затевать что-либо, Дорогие мои, — заявил он дочерям, — не забудьте поставить нас с мистером Уэлсли в известность о ваших планах. Очень может быть, что они будут расходиться с нашими.
   — Но, папа! — хором воскликнули девушки.
   — Я не стану повторять еще раз, — сказал строгим голосом сэр Джон, после чего, откашлявшись, обратился к Майлзу: — Итак, до завтра, мистер Уэлсли. Ждем вас к обеду.
   Майлз с готовностью кивнул.
   — Благодарю, сэр. — Повернувшись к барышням Пемброк, он поклонился и добавил: — Милые дамы, не могу выразить, до чего мне было приятно ваше общество.
   Джорджия и Каролина одновременно присели в реверансе, после чего без большой охоты позволили отцу себя увести.
   — Премилая парочка, согласись, — сказал Алекс, как только девушки и их отец скрылись в толпе приглашенных на бал.
   Майлз посмотрел на приятеля и широко ухмыльнулся.
   — Каролина и Джорджия? Как, скажи на милость, у их почтенных родителей могла зародиться мысль дать дочерям имена, которые бы в точности соответствовали названиям двух американских штатов?
   Алекс пожал плечами.
   — Но ты же слышал — мать у них родом из Америки, что, кстати, составляет предмет ее особенной гордости. Она прожила здесь не менее двадцати лет, но ни разу не отзывалась об Англии как о родине. Полагаю, она и дочерей назвала так для того, чтобы никто не смел забывать, откуда она приехала. Ходят, правда, слухи, что подобная ее приверженность к Америке немало раздражает и ее мужа, сэра Джона, и леди Викторию.
   Майлз вопросительно глянул на молодого графа Чилзворта.
   — Леди Виктория? Это еще кто такая?
   — Ты что же — ничего про нее не слышал? — в свою очередь осведомился граф.
   — Не слышал. И что с того? С какой такой стати я должен ее знать?
   Алекс отхлебнул шампанского, которое ему поднес слуга, и сверкнул белозубой улыбкой.
   — Коли так, я расскажу тебе об этой женщине. Леди Виктория Пемброк — самая загадочная и, не побоюсь этого слова, самая оригинальная из всех благородных Дам графства. Она дочь сэра Джона от первого брака и значительно старше Каролины и Джорджии. При всем том в ней есть нечто, привлекающее многих наших джентльменов.
   — Очень надеюсь, что она умнее и интереснее своих сестер.
   — В том, что умнее, можешь не сомневаться, — заверил его Алекс. — В сущности, леди Виктория слывет у нас «синим чулком». Правда, она прославилась также и отменным знанием лошадей.
   Майлз с интересом воззрился на графа.
   — Говоришь, она хорошо разбирается в лошадях?
   — Чуть ли не лучше всех в графстве.
   — Она замужем?
   — Господи, да нет же! А почему тебя это занимает?
   — Но ты сказал, что она старше двойняшек. Позволь полюбопытствовать — на сколько?
   — На столько, мой друг, что леди Виктория, если так можно выразиться, уже причислена к разряду старых дев.
   — Понятно, — сказал Майлз, чье любопытство волшебным образом испарилось. — Значит, намного.
   — Уэлсли! — в шутку прикрикнул на него граф, — Как это неблагородно с твоей стороны — отзываться подобным образом о знатной даме. Но ты прав — увы! Истина такова, что, выражаясь твоим языком, леди Викторию смело можно переводить в запасную конюшню.
   — Она сегодня присутствует на бале?
   — Исключено. Светские развлечения не про нее. Правда, в юности она выезжала в свет три сезона подряд, но, когда обнаружила, что на ее руку претендентов нет, вернулась в Пемброк-хаус и дала себе зарок никуда оттуда не уезжать.
   — Три сезона подряд — и ни одного предложения руки и сердца! — воскликнул Майлз. — Господи, да она уродлива, что ли?
   Алекс расхохотался — да так громко и заразительно, что стоявшие неподалеку девицы получили отличный предлог, чтобы повернуться в сторону молодых людей и со всем тщанием их обозреть.
   — Вот уж нет. Но она упряма, как мул, и не лезет в карман за словом. А кому, скажи на милость, нужна жена, готовая вечно спорить с мужем по любому поводу?
   — В самом деле, кому? — согласился с приятелем Майлз. — Спасибо, что предупредил. Постараюсь не задевать ее, пока буду находиться у Пемброка с визитом. Менее всего мне бы хотелось вступать в перепалку со старой девой.
   Алекс помахал в воздухе рукой, будто отгоняя муху.
   — Не беспокойся. Скорее всего, ты не увидишь ее вовсе. Могу тебе гарантировать, что Штаты сделают все, что в их силах, дабы завладеть твоим вниманием целиком. Дай-то бог, чтобы тебе за всеми разговорами и развлечениями удалось урвать часок и полюбоваться на жеребца, которого ты хочешь сторговать у Пемброка.
   — Штаты? — с удивлением переспросил Майлз. — Ты имеешь в виду Джорджию и Каролину?
   — А то кого же? — кивнул Алекс. — Здесь их все так называют, хотя барышни, разумеется, об этом даже не подозревают. Согласись, прозвище ничего себе — и очень им подходит. Кроме того, у нас в клубе джентльмены постоянно задаются вопросом: не один ли у них мозг на двоих? Видишь ли, о чем бы барышень ни спрашивали, они всегда отвечают хором, слово в слово повторяя друг дружку…
   Замечания Алекса насчет близняшек Пемброк до того позабавили Майлза, что он не смог удержаться от хохота.
   — Ты, Алекс, меня с ума сведешь своими шуточками, — промолвил он, смахивая непрошеные слезы. — Скажи, кстати, девчонки и впрямь близнецы или так — просто похожи?
   — Близнецы самые настоящие — уж можешь мне поверить. Впрочем, стоит только об этом заикнуться, как Джорджия в то же самое мгновение доложит тебе, что она старше Каролины на целых две минуты. Уж и не знаю почему, но сей факт непрестанно питает ее гордыню.
   — По мне, все это не бог весть как важно.
   — Точно так, сэр. Когда познакомишься с ними поближе, научишься их различать. К примеру, у одной из них глаза зеленые, а у другой — голубые. У Каролины волосы чуточку темнее, чем у Джорджии. Впрочем, когда ты увидишь леди Пемброк, сразу поймешь, от кого барышни унаследовали свою красу. Они выглядят точь-в-точь, как их маменька.
   — Скажи на милость, а леди Пемброк такая же кокетка, как и ее дочери?
   Алекс многозначительно насупился.
   — Кто ж в этом усомнится? А потому, старина, настоятельно тебе рекомендую — веди себя поскромней. Стоит только леди Фионе заприметить твои золотистые волосы и голубенькие глазки, как сия почтенная дама изольет на тебя поток ласки и заботы. Но не волнуйся, мой друг, — хохотнул молодой Чилзворт. — Поверь, ничего такого, с чем бы ты не смог сладить, тебе не угрожает. Зато, оказавшись в Пемброк-хаусе, ты почерпнешь для себя очень много интересного и познавательного.

2

   — Итак, дорогой мой, насколько я понимаю, ты собираешься провести несколько дней у Пемброков?
   — Так оно и есть. — Майлз взял чашку с чаем, которую ему предложила бабушка, и откинулся на мягкую спинку дивана.
   — И когда, позволь узнать, ты выезжаешь?
   — Во второй половине дня, — ответил он. — Сэр Джон считает, что у него немало достойных внимания лошадей. Поскольку особых планов на ближайшие несколько дней у меня нет, я принял его приглашение. Так что сегодня Пемброки ждут меня к обеду.
   — Но чьи же все-таки стати намеревается продемонстрировать тебе сэр Пемброк? Лошадей или… своих дочек? — с улыбкой осведомилась Регина Уэлсли.
   Майлз поставил чашку на стол.
   — Извини, бабушка, я не совсем тебя понимаю…
   — А что тут понимать, Майлз? Чует мое сердце, Пемброк хочет, чтобы ты поближе познакомился с его дочерьми — Атлантой и Саванной — или как их там кличут?
   Майлз хохотнул и погладил бабушку по морщинистой руке.
   — Ты имеешь в виду Джорджию и Каролину?
   — Хорошо, хорошо. Пусть будут Джорджия и Каролина, — пожала плечами леди Эшмонт. — Это дела не меняет. Сэру Джону просто не терпится сбыть их с рук — хотя бы потому, что все его попытки пристроить Викторию потерпели фиаско. Так что готовься, мальчик, — сестры Пемброк возьмут тебя в оборот.
   Майлз удивленно выгнул бровь.
   — Похоже, дочери сэра Джона не относятся к числу твоих любимиц?
   — Не все. — Регина вздохнула. — Как раз против Виктории я ничего не имею. По мне, это очаровательная и скромная молодая леди. Но вот две другие… — Леди Эшмонт замолчала и со значением посмотрела на внука.
   — Я догадываюсь, на что ты намекаешь, — ухмыльнулся Майлз, — но не думаю, что все сложится слишком уж плохо. Не забывай — я еду туда за лошадьми, а не за женой. Очень может быть, что барышень я вообще не увижу. Но если мне все-таки доведется с ними встретиться… что ж, два дня я как-нибудь продержусь. Даже если девушки из платьев выпрыгнут, чтобы меня очаровать.
   Регина одарила внука насмешливым взглядом и, с минуту помолчав, произнесла:
   — Ты совсем, как твой отец, Майлз. То, что ты чертовски хорош, еще полбеды. Беда в том, что ты безоговорочно это признаешь и уверен, будто женщины пойдут на все, чтобы только тебя заполучить, да еще принимаешь это как должное. А впрочем… — леди Эшмонт глотнула чаю, — может быть, ты и впрямь хорошо проведешь время у Пемброков, чего, кстати, я желаю тебе от всего сердца. Главное, чтобы комплименты Флориды и Виргинии не ударили тебе в голову, а то и глазом моргнуть не успеешь, как угодишь в силки, расставлять которые мы, женщины, большие мастерицы.
   — Дочерей сэра Джона зовут Джорджия и Каролина, — в очередной раз поправил бабушку внук и добавил: — Но ты не волнуйся, ладно? Обещаю тебе быть настороже.
   Между тем лицо леди Эшмонт обрело задумчивое выражение.
   — Ты только не пойми меня неправильно. Я была бы счастлива, если бы ты подыскал себе хорошую девушку и осел здесь, в Англии. Уж очень мне не хочется, чтобы ты возвращался в Америку. Так что если надумаешь жениться, уверяю тебя, в невестах недостатка не будет. В конце концов, жениха лучше тебя не сыскать — ты красив, богат, да и родство у тебя самое что ни на есть знатное да знаменитое. Запомни, однако, — тут Регина строго посмотрела на внука, — все это я говорю на тот случай, если ты подыщешь барышню себе под стать, а эти вертихвостки Пемброк к таковым не относятся.
   — На этот счет можешь быть спокойна, — заверил Майлз леди Эшмонт. — Все, что меня интересует у Пемброка, — это его лошади, да и то, признаться, я не уверен, что они так уж хороши, как о них толкуют.
   Уверившись в мысли, что двум пустоголовым чадам сэра Джона не удаюсь на бале задурить голову ее любимому внуку, Регина уже спокойным голосом спросила:
   — У тебя уже ость какая-нибудь лошадь на примете? Майлз доверительно наклонился к ней.
   — У Пемброка имеется жеребец Кингз Рэнсом. Утверждают, что это настоящее чудо. Вот он интересует меня по-настоящему.
   К большому его удивлению, Регина залилась веселым смехом.
   — Боюсь, не одного тебя, дружок! Всякий любитель лошадей в Англии не прочь заполучить Кингз Рэнсо-ма. — Заметив, что при ее словах Майлз нахмурился, она поторопилась добавить: — Попытаться тем не менее следует. Хотя я слышала, что Пемброк не хочет его продавать, но чем черт не шутит? К тому же, — улыбнулась леди Эшмонт, — соседи поговаривают, что деньги сэру Джону были бы сейчас весьма кстати.
   — Да ну? — поселившееся на лице Майлза обреченное выражение мигом испарилось. — Неужто у Пемброков финансовые затруднения?
   — Так, во всяком случае, говорят, — кивнула Регина. — Я знаю сэра Джона уже много лет и могу сказать наверняка, что, хотя он милейший человек и все такое, в делах он не смыслит ни черта. Прежде, когда еще был жив твой дедушка, Пемброк неоднократно подкатывал к нему с какими-то фантастическими проектами, утверждая, что мы, вложив деньги в его предприятие, сможем за несколько месяцев утроить наше состояние. Благодарение создателю, что Чарли не поддался на его уговоры! У бедняги Пемброка вспышки деловой активности всякий раз самым плачевным образом отражались на счете в банке.
   Ходит также слушок, — продолжала леди Эшмонт, — что Пемброку пришлось залезть в долги еще и для того, чтобы поддерживать роскошный образ жизни, к которому привыкли Фиона и две ее дочери. Так что, как ни крути, наличность сэру Джону нужна.
   — Надо будет иметь это в виду, — заметил Майлз, — хотя я, разумеется, не стану использовать эти сведения, чтобы сэкономить сотню-другую фунтов.
   — Разумеется, не станешь, — поджав губы, произнесла леди Эшмонт. — Ты предложишь ему настоящую цену. Главное, чтобы сэру Пемброку не удалось под видом того, что он оказывает тебе несусветную любезность, выманить у тебя сумму, превышающую стоимость животного.
   Вместо ответа Майлз насмешливо поглядел на бабушку.
   — Скажи на милость, — произнес наконец он, — когда дедушка намеревался купить себе лошадь, ты тоже давала ему советы?
   — Боже сохрани! — воскликнула Регина. — Чарлз Уэлсли в подобных случаях никого не слушал. — Взгляд старушки затуманился, и Майлз догадался, что бабушка погрузилась в воспоминания о горячо любимом человеке. Это, однако, продолжалось недолго. Посмотрев на внука в упор, она добавила:
   — Но, между прочим, иногда он сам спрашивал у меня совета, и тогда я высказывала ему свое мнение по поводу той или иной сделки, стараясь по возможности быть объективной.
   — Жаль, что я не знал дедушку, — негромко промолвил Майлз.
   Регина кивнула, соглашаясь с внуком.
   — Это был удивительный человек. Кстати, твой отец во многом на него похож. Впрочем, на него похожи все мои семеро сыновей, и теперь, когда Чарлз от нас ушел, я радуюсь, глядя на наших детей и внуков и убеждаясь, что он продолжает жить в них. Не смей только влюбляться в близняшек Пемброк, очень тебя прошу! Майлс одним глотком допил чай, поставил чашку на стол и, прикоснувшись к сморщенной щеке бабушки губами, сказал: