- Чего так вылупился? Понравилась?
   - Ага. Выйти замуж сейчас предложу.
   Девица фыркнула, окинула Вениамина Яковлевича деланно пренебрежительным взглядом, слегка задержавшись глазами на том месте брюк, которое прикрывалось полами пиджака, и щелкнула застежкой сумки:
   - Ближе к делу. Держи.
   Большая доза кокаина, упакованная в фольгу и полиэтилен, перекочевала из ее холодной ладошки в потную ладонь адвоката:
   - Пронесешь?
   Трубоукладчиков посчитал излишним отвечать какой-то мочалке. Не мальчик, дело свое знает, а вот она, похоже, не врубается, с кем имеет дело.
   - Могу подсказать укромное место...
   Теперь уже Вениамин Яковлевич счел необходимым свысока улыбнуться:
   - В отличие от тебя, я не привык пихать туда всякую дрянь.
   - Почему же дрянь? - Она нимало не смутилась. - Бывают очень даже ничего. Не надо всех по себе мерить.
   Девушка снова пощекотала взглядом адвокатские брюки и, не прощаясь, покинула машину.
   Трубоукладчиков чертыхнулся ей вслед. Дешевка, а сколько себе позволяет!
   Примерно то же самое, только не стесняясь в выражениях, думала и она, удаляясь от "мерседеса".
   С другой стороны улицы за ней наблюдал парень в кепке и куртке с поднятым воротником. Четкой задачи перед ним Санитар не поставил, так что он действовал в меру своих представлений о конспирации и безопасности. Убедившись, что посланница, передав товар, благополучно поймала такси и уехала, он оставил точку наблюдения и поспешил на маршрутку, не обратив внимания на то, как вслед за машиной адвоката, проскочив на загоревшийся красный, заторопилась синяя "инвалидка".
   Артур рисковал, держась "на хвосте" вплотную к машине Трубоукладчикова, но адвокат ничего не заметил. Припарковав "мерседес" на задворках СИЗО - при всем желании подъехать ближе было нельзя, - он отзвонился "своему человеку", велел встретить на КПП и направился в приемную оформлять пропуск. Мысли его продолжали вертеться вокруг поведения развязной девахи, меняясь с возмущенных на похотливые с оттенком мстительности, и были оборваны самым пренеприятнейшим образом.
   Услышав сзади шум мотора, Вениамин Яковлевич посторонился, чтобы пропустить крошечную "Оку", и продолжил свой путь, но водитель, вместо того чтобы спокойно проехать, внезапно ударил по тормозам и сбил его с ног, шибанув по спине дверцей.
   Портфель полетел в одну лужу, адвокат приземлился в другую. Сознания Трубоукладчиков не потерял и сильной боли в первый момент не ощутил. Он все еще не понимал, что на него напали, оценивал происшедшее как несчастный случай и представлял, какие бабки отберет у незадачливого водилы..
   Водитель не стал удирать или, пав на колени, вымаливать прощение. Покинув свою крохотульку, он подошел к адвокату и ногой нанес такой удар в левую почку, какого ни Сухарю, ни Винстону получать прежде не доводилось.
   У Трубоукладчикова даже не хватило сил на то, чтобы заверещать. Он выгнулся дугой и промычал что-то нечленораздельное. Весь его жизненный опыт, а также ум, хитрость и здравый смысл, сотни раз позволявшие выкручиваться из щекотливых ситуаций, в один момент куда-то испарились, уступив место чисто животным инстинктам, совершенно не украшающим человека двадцать первого века. Если бы ему сейчас дали передышку и попросили как-то прокомментировать происходящее, он бы смог только что-то проблеять о том, что у КГБ длинные руки, которые они наконец протянули, чтобы отомстить ему за грехи десятилетней давности. Смешно, наверное, но именно такая безумная мысль блеснула в его голове перед тем, как на бедную черепушку обрушился второй удар и сознание, оберегая себя, поспешило временно оставить беспомощное тело.
   Очнулся Трубоукладчиков в темноте, в тесном замкнутом пространстве. Путешествовать в багажниках автомашин, так же как и валяться избитому в луже, ему прежде не приходилось, а потому он решил, что оказался заживо погребен... Только нечеловеческим усилием удалось в последний момент остановить мочевой пузырь от несанкционированного опустошения. В качестве компенсации из глаз его брызнули слезы.
   3. Акулов и Волгин.
   Четверг, 19 октября
   Акулов ждал Волгина на крыльце отделения. Заметив приближающуюся машину, спустился и пошел навстречу. Махнул рукой, предлагая остановиться и, когда "ауди" замерла, сел на правое переднее сиденье:
   - Не торопись. В отделе нам ловить нечего.
   - Как скажешь, начальник. - Волгин развернулся и на минимальной скорости повел машину к выезду со двора. - Куда двигаем?
   - Есть один адресок... У тебя, значит, новостей никаких?
   - Я же по телефону все сказал. Свидетелей пока не нашли, с утра повторный обход квартир будем делать, участковых уже настропалили на это дело. Вскрыли хату, куда Зава-ров вроде бы должен был заявиться...
   - Пусто?
   - Если он там и бывал, то передвигался исключительно по воздуху. Ни одной его шмотки не отыскали; на полу и на мебели полуметровый слой пыли. Как минимум, несколько месяцев в квартире никто не появлялся.
   - Я так и думал. Не верится мне, что он наших ребят положил.
   - Верится - не верится... Давай на ромашке еще погадаем! Один черт, без Заварова нам в этой истории не разобраться. Ориентировку по городу на него подготовили?
   - Час назад передали по рации. Один шанс из миллиона, что его опознают и смогут задержать.
   - Бывали прецеденты... - покосившись на лицо напарника, Волгин усмехнулся. - Может, поделишься своими соображениями? Я же вижу, ты что-то разузнал!
   - Кое-что есть... В целом картинка выходит занятная. Для начала я поцапался с Борисовым.
   - Меня это не удивляет.
   Всему управлению было известно, что Александр Борисов, молодой да ранний начальник угрозыска 13-го отделения, был, говоря мягко, на руку очень нечист. Начальство это терпело, тем более что для многих руководителей он являлся человеком удобным, понимающим, всегда готовым оказать услугу деликатного свойства, начиная от организации баньки с девочками и заканчивая прозаическим конвертиком с деньгами. Назвать его воплощением коррупции Северного райуправления было бы сильной натяжкой; в мутной воде, отделяющей простых граждан от криминалитета, барражировали хищники намного крупнее Борисова как по размеру звезд на погонах, так и по масштабу проворачиваемых махинаций и урываемых кусков... Нет, на символ он, конечно, не тянул, но жил на широкую ногу. Менял квартиры и иномарки, ходил, обвешанный золотом, в костюмах от настоящих продавцов, а не с развалов вещевого рынка, словом, производил впечатление состоявшегося в жизни человека. Невысокого роста, кряжистый, от рождения он обладал непривлекательной внешностью - красноватая кожа, слегка выпученные бесцветные глаза, крепкий нос, который, казалось, не сломаешь и ударом молотка, крупные неровные зубы, среди которых не находилось и двух одинаковых, каждый высовывался из десны под своим углом и на разную длину. Около четырех лет назад, только придя на службу в РУВД, недавний курсант "Шмоньки"* Сашка Борисов напоминал крестьянина, приехавшего из далекой деревни в город на ярмарку, недоверчивого и наивного одновременно, готового, словно губка, впитать весь спектр красок новой жизни, от белой до черной. Время пролетело незаметно, и тем разительнее казались перемены, происшедшие с ним за столь недолгий срок. Нынешний Александр Маркович, с лица которого, по-прежнему непривлекательного, но налившегося чувством силы и уверенностью, не сходила усмешка, означающая: "Кто не скурвился - я не виноват", теперь смотрелся как один из хозяев той самой ярмарки, ушлый и до невозможности деловой, успешно обувающий своих недавних односельчан, в которых отказывался признавать родню и друзей.
   * Школа милиции (мил. жарг.).
   Прямых доказательств не имелось, но Акулов не сомневался в том, что Борисов приложил руку и к его, Андрея, аресту по состряпанному обвинению в превышении власти. Около двух лет Акулов отсидел в СИЗО и на суде был выпущен за недоказанностью вины. Уголовное дело отправили в прокуратуру для проведения дополнительного расследования, где оно валяется до сих пор и будет валяться, пока следак не соберется с духом его прекратить, так как доказать что-либо уже решительно невозможно, - "потерпевшие" от действий Акулова наркоман со стажем Олег Новицкий и его жена давно мертвы*.
   * События описаны в романе "Акула".
   - Меня это не удивляет, - повторил Волгин и после короткой паузы высказал свою догадку: - Бориска знает, что мы летом задержали Заварова и, переговорив, выпустили с миром?
   - Вот именно.
   - Не вижу ничего удивительного. Скорее всего, Заваров сам ему об этом рассказал. Когда его задержали вторично, он наверняка пришел к мнению, что сделано это с нашей подачи, а история про "черного", который опознал его на улице, сочинена для обставы. Хотели остаться чистенькими, не нарушать своих обещаний, вот и загребли его чужими руками. "Все менты одинаковы" - я это прочитал в его глазах еще тогда. Может быть, после общения с нами Заваров начал думать о милиции лучше, но как только Борисов застегнул на его запястьях наручники, а прокурор санкционировал арест, он раскаялся в том, что позволил себе нам поверить.
   - Ты его оправдываешь?
   - Я его понимаю. Хотя сам бы так, конечно, никогда не поступил.
   - Ты считаешь, что мы в чем-то виноваты? Приложили слишком мало усилий для доказательства своей искренности? По-твоему, теперь, когда мы его снова поймаем, надо будет встать на колени: Артурушка, зайчик, честное слово, мы не виноваты!
   - Я так не считаю, и у меня совсем нет уверенности, что мы его когда-нибудь возьмем. Если он не круглый дурак, то свинтил из города сразу после того, как вышел из тюрьмы. Прошерстим всех знакомых, объявим федеральный розыск и будем ждать, пока он где-нибудь попадется.
   - Он никуда не уехал...
   - Знаешь?
   - Чувствую.
   - Куда рулить?
   - Улица Заповедная. Там его друг живет, возможно - самый ближайший. Антон Шмелев, они вместе воевали в Чечне. Борисов про этот адрес не знает, я с трудом вытащил его из Светкиной мамаши...
   - А если Артур действительно там отсиживается? Ты плохо знаешь те места; вдвоем мы его не задержим.
   - Его там нет, я уверен. Но, если повезет, можно разнюхать что-нибудь полезное. Так вот, Борисов мне сказал примерно следующее: "Я, мол, понимаю, почему вы отпустили Артура. Но видите, чем это закончилось? Нормальные пацаны пострадали..." Говоря, он рассматривал мой пейджер, и на лице у него было написано только одно: "Что же ты продешевил? Если брать, то по-крупному".
   - Ты ему в морду не зарядил?
   - Еще предоставится возможность.
   Пейджер был подарен Андрею младшей сестрой. В отличие от него, капитана милиции, занимающего элитную должность оперуполномоченного группы по раскрытию умышленных убийств, она танцевала в каком-то шоу-балете и зарабатывала нормально. Подарки от женщин Андрей принимать не любил. За исключением каких-то особых случаев, наподобие дня рождения, все другие варианты казались ему граничащими с оскорблением. "У нас не Америка с их оголтелым феминизмом,говорил он.- В ресторане за ужин с дамой должен расплачиваться мужик. Он же должен убить и притащить домой мамонта, а она - уметь его приготовить". Сестра Виктория возражала, что у него устаревшие, консервативные и домостроевские взгляды, но он упрямо качал головой: "По-твоему, лучше, когда в кабаке выписывают два раздельных счета, а потом она подает в суд иск за сексуальные домогательства только потому, что он на нее посмотрел с интересом?". Танцовщица, которой в отличие от капитана бывать за границей приходилось неоднократно, только посмеивалась и подначивала, вышучивая его "серость" и "невежество", но он на провокации не поддавался и стоял на своем. Пейджер был вручен "на память об освобождении", и Андрей, скрепя сердце, принял дорогой, по сравнению с его доходами, подарок, частично обосновав свое решение нежеланием обидеть сестру и частично тем, что такая вещь ему необходима в работе.
   Приближался день рождения, тридцатилетний юбилей, и Акулов поневоле задумывался, какой сюрприз сестренка с матерью приготовят для него на этот раз. Мать тоже зарабатывала неплохо, так что не приходилось сомневаться - подарок будет дорогой. Настроения это не улучшало...
   - Борисову не морду бить надо, он только красивее от побоев станет,проговорил Андрей, возвращаясь мыслями к работе.- Что толку просто так махать руками? Как говорил один десантный генерал, его надо ударить дважды. Второй раз - по крышке гроба.
   - Этот гроб еще надо суметь подготовить. Некоторые пытались, и ничего у них не вышло. Всем все понятно, но доказать что-либо не получается.
   - Ерунда. Не бывает здоровых людей, бывают только недообследованные. А у Борисова не то что симптомы болезни - трупные пятна начинают проявляться. Ладно, хорош порожняка гонять. Мы ведь не диссиденты, которые упиваются своим мнимым унижением, нам делом надо заниматься. Со Светланой история действительно непонятная. Мать говорит, что Заварова после освобождения дочка не видела.
   - Ты веришь, что он ей не позвонил?
   - Как ни странно, но верю. То ли вся любовь в тюрьме перегорела, то ли не представилась ему такая возможность. Так вот, ничего про него они не знали до сегодняшнего... то есть вчерашнего вечера.
   4. Светлана
   Нельзя сказать, чтобы Светлана влюбилась в Артура с первого взгляда. И даже про второй взгляд сказать такое было нельзя, и про третий, четвертый... В общем, долго она присматривалась, решала, опасаясь, в очередной раз обжечься, дула на воду, пока, проснувшись как-то утром, не поняла внезапно, что новое чувство захватило ее полностью и надолго.
   Хотелось верить - навечно. Прошлый опыт подсказывал Светлане, что вечных чувств не бывает... Ни у кого не бывает, а у нее - будут!
   Не получалось у нее с парнями. Красивая, трудолюбивая, умная. Казалось бы, что еще надо? Или, наоборот, такой набор положительных качеств только отпугивает?
   Мужчины появлялись, красиво ухаживали, клялись в любви и через какое-то время пропадали так внезапно, как будто у Светланы завелся тайный воздыхатель-мафиози, который и отваживал жестокими методами всех прочих поклонников. У первого еще хватило смелости хоть что-то объяснить. Пряча взгляд, он проблеял банальные штампы про несхожесть характеров, вручил ошарашенной Свете букетик квелых желтых цветов и убежал прежде, чем она успела ответить.
   Второй и третий ничего не объясняли. Светлана училась на третьем курсе педагогического института, когда в ее жизни появился Игорь. Познакомила их подружка, которая давно устроила свою судьбу и теперь решила помочь однокласснице. Была вечеринка, присутствовало много народа, Света, как обычно, сидела одна, когда пришел Он. Большой и сильный, с лицом боксера и фигурой Геракла. Подружка представила их друг другу, прощебетала набор дежурных любезностей, обязательный для любой радушной хозяйки, и улетела развлекать других гостей. До конца вечера она следила, чтобы Светлане и Игорю никто не помешал, но помешать, по сути, было никак невозможно. Игорь молчал, явно томясь своим присутствием, и это было для Светланы потрясением. Ну, "потрясение", конечно, сильно сказано, однако удивилась она изрядно. Как ей казалось, человек с такой внешностью и, очевидно, соответствующим внешности родом занятий, стесняться общества не может по определению.
   Произнесли какой-то тост, Игорь решил поухаживать и пролил на ее юбку стакан сока. Светлана выбежала в ванну, долго оттирала пятно, а выйдя в коридор, увидела Игоря, который стоял с солонкой в руках:
   - Мне говорили, это помогает.
   До конца вечера он раскрыл рот лишь однажды, чтобы рассказать неостроумный анекдот. Светлана вежливо улыбнулась, одновременно посматривая на часы: раз уж веселья не получилось, задерживаться смысла нет, лучше посидеть дома, готовясь к предстоящим в институте зачетам. Однако вечеринка уже сворачивалась сама собой, поднабравшиеся гости стали расходиться, и Игорь, к большому удивлению Светланы, предложил ее проводить.
   Предложение он сделал тихим голосом, глядя в сторону, словно больше всего интересовался оставшейся в бутылке водкой (которой, к слову, за все время он не выпил ни рюмки), а вовсе не ее согласием.
   Она согласилась, и Игорь проводил ее к своей машине. Большая темная БМВ произвела впечатление, но он лишь отмахнулся, выслушав комплимент:
   - Старье, дешевка. Вот когда у меня будет много денег...
   Фраза покоробила Светлану. Чуть позже, когда они уже катили по пустынному проспекту, она почувствовала тревогу: а ну как завезет сейчас куда-нибудь в лес, изнасилует и убьет. Дура, что согласилась поехать, могла бы домой и на трамвайчике добраться, всего-то десять остановок... Никто ведь даже не заметил, что они вместе ушли.
   Не изнасиловал и не убил. Попрощался с ней возле подъезда, попрощался прохладно, как будто выполнил повинность по доставке чьей-то чужой подруги домой, а теперь, освободившись, отправится отдыхать.
   Засыпая, Светлана представила Игоря в компании проституток и назвала его ругательным словом.
   На следующий день позвонила подружка, которой не терпелось узнать, чем завершилось знакомство. Как выяснилось, она все-таки видела их уход и пребывала в уверенности, что просто так они не расстались.
   - Дура ты, Светка, - разочарованно протянула бывшая одноклассница, услышав ответ.- Такого мужика надо обеими руками хватать, отбирать паспорт и волочить в загс. Кто у тебя до этого был? Так, шмакодявки всякие, вечные студенты! А этот...
   Светлана и сама чувствовала легкое разочарование, но относилась к этому спокойно. Подумаешь, не получилось ничего! Не очень-то и хотелось. Тем не менее молчаливого Игоря вспоминала почти каждый день, а спустя неделю, возвращаясь после учебы, увидела возле подъезда знакомую машину. С трудом удержавшись от того, чтобы не пуститься бегом, она приблизилась спокойным, как ей хотелось верить, шагом и сделала вид, что намеревается пройти мимо. Мало ли кого он может здесь ждать!
   Игорь ждал, конечно, ее. Вылез, неловко стукнувшись затылком о дверной проем "бомбы", и протянул бордовые розы на стеблях метровой длины:
   - Я в цветах не очень-то разбираюсь.
   - Ты... Ты давно меня ждал?
   - Нет. Я звонил, и мама сказала, когда ты придешь.
   - А как ты узнал телефон?
   - Как будто сложно...
   Они стали встречаться каждый день. Игорь сорил деньгами: клубы и рестораны, боулинг и казино, прогулки на катере, хотя, как Света вскоре поняла, с финансами у него было не очень. Сначала исчез сотовый телефон, потом пропала машина.
   - Ерунда, новую купим,- сказал Игорь, когда она пожалела проданную БМВ, и повел ее в "Кабачок вонючих декадентов", где одна кружка пива стоила двадцатку баков, а ведущий шоу-программы скакал по сцене голый.
   В "Кабачке" получился скандал. Чтобы сходить в туалет, необходимо было протиснуться мимо сцены, и всякий раз отвязный шоумен почитал своим долгом высказаться по этому поводу, а то и распустить руки. Шлепать Свету по заду он воздержался, ограничившись словесной тирадой, в которой смешного было много меньше, чем обидного, но зато, когда она шла обратно, объявил конкурс по измерению длины волос на лобке и предложил ей принять участие - если, конечно, у такой скромницы там вообще что-нибудь выросло.
   Игорь запустил в шутника пивной кружкой, а подскочившего охранника уложил таким апперкотом, что двое других секьюрити пыл свой умерили и предпочли позвать администратора.
   Разборка могла закончиться плачевно. Хоть Игорь и был КМС по боксу, но вряд ли бы сумел нокаутировать десяток противников. Повезло, что в зале сидели какие-то его знакомые, которые поспешили вмешаться. Светлана слышала только начало разговора, из которого поняла, что и сам Игорь, и те, кто за него заступился, принадлежат к преступной группировке, имеющей в городе приличный вес, сопоставимый с весом "крыши" увеселительного заведения.
   Базар, начавшийся в зале, завершился в кабинете администратора. Выйдя оттуда, Игорь молча взял Свету за руку, и под гробовое молчание шоумена, которому рану на лбу успели залепить пластырем, они покинули "Кабачок".
   Стояла восхитительно теплая ночь, и они долго гуляли по набережной, а потом на одном из первых трамваев доехали до однокомнатной квартирки Игоря.
   Дальше поцелуев дело у них до сих пор не заходило. Странно, но человек, похожий на бандита, не предпринял попытки уложить девушку в постель после первого выхода в свет, когда потратил триста баков на угощение и вдвое больше на разного рода подарки и развлечения. Это приятно поразило Свету, но очень скоро она уже начала терзаться вопросом: чего же он ждет? То ли болен и поспешно долечивает последствия "французского насморка", то ли просто несостоятелен как мужчина? По причине строгого материнского воспитания она стыдилась первой проявить инициативу, терпела, хотя тело давно требовало своего: уже полтора месяца она встречалась с Игорем, а перед этим прошло почти столько же с тех пор, как завершился последний неудачный роман.
   - Убого тут у меня, - вздохнул Игорь, закрывая входную дверь. - Ничего, когда будет много денег...
   Светлана его не слушала. Буквально притиснула его к стене и поцелуем заставила замолчать, потом провела в комнату, ориентируясь в обстановке так, словно бывала в квартире неоднократно, оставила лежать на кровати, быстро приняла душ и, отбросив предрассудки, взяла инициативу в свои руки.
   Сомнения в несостоятельности Игоря развеялись. Потом она ему говорила, что уже после первого раза поняла: лучше, чем он, мужчин у нее не бывало. Тогда же, разметав волосы по его широкой груди и прижимаясь щекой к плечу, она прошептала:
   - Я люблю тебя,- и в ответ услышала тихое:
   - Тоже.
   - Что? - рассмеявшись, она приподнялась на локте, ткнула его пальцем под "ложечку". - Что ты сказал?
   - И я тебя... люблю. Честное слово.
   Только поздним вечером она вспомнила, что надо позвонить маме. Позвонила и осталась ночевать, а утром заехала домой, собрала вещи и вернулась к Игорю.
   Он с ней не ездил, остался дома наводить порядок и встретил с половой тряпкой в руках, одетый в старые спортивные трусы и тельняшку:
   - Я думал, ты уже не приедешь.
   - Почему?
   - Не знаю...
   - Куда же я тебя брошу!
   Они стали жить вместе. О его прошлом она знать ничего не хотела. Конечно, он был бандитом, но бандитом каким-то нетипичным. Никогда при ней не ругался матом, ни разу - она была в этом уверена - не изменил. Писал стихи, в чем признался только под Новый год, когда они уже прожили вместе больше трех месяцев, и казалось, что если у него и остались какие-то секреты, то лишь те, что касаются его "профессиональной" деятельности.
   С преступным прошлым Игорь, несомненно, хотел разорвать. Светлана не сомневалась, что сейчас он уже не принимает участия ни в каких "стрелках"... Или чем там еще бандиты занимаются? Изредка ему приходилось куда-то уходить, и возвращался он после этого мрачный и злой. Она объясняла себе, что его "не отпускают" старые товарищи, но верила, что Игорек, такой сильный и умный, сумеет договориться.
   Деньги таяли, как снежок на раскаленной сковородке. Игорь говорил про каких-то знакомых, предложивших ему долю в выгодных торговых проектах, вздыхал о несбыточном:
   "Везет же некоторым! Придумал человек железные штучки на шнурки для ботинок - и сразу стал миллионером", вспоминал былые спортивные достижения и подумывал о том, чтобы вернуться на ринг, даже съездил как-то к своему старому тренеру, потом сидел весь вечер угрюмый, но реальных мер к тому, чтобы обеспечить семью не предпринимал. Дни проводил дома, дожидаясь возвращения Светы из института, готовил обеды, ходил за продуктами и, в основном, валялся на диване, записывая в блокнот стихи.
   Тем не менее до новогодних праздников все было хорошо. Окрыленная захлестнувшими ее чувствами, Света сдала сессию на "отлично", в тайне от Игоря приготовила ему подарок, накупила деликатесов и накрыла шикарный - лучше, чем в любом ресторане! - праздничный стол. Новый год они встретили вдвоем. Даже гулять не ходили, хотя захмелевшая - не столько от вина, сколько от переполнявшего ее восторга и блаженства, - Света и хотела подышать свежим воздухом.
   - Чего там делать? - щелкая кнопками телевизионной "лентяйки", раздраженно спросил Игорь. - Тебе здесь плохо? Кроме пьяной шпаны, там никого сейчас не встретишь.
   - Мне хорошо с тобой,- сказала Света, садясь на пол перед ним и кладя голову ему на колени. - Ты у меня самый сильный.
   На ее последнее замечание он как-то странно хмыкнул. Она поспешила взглянуть на его лицо, но понять ничего не смогла. С напряженными скулами он пялился в телевизор, где местная студия кабельного телевидения передавала поздравления депутатов Госдумы.
   Утром она заметила, что телефонный шнур отсоединен от розетки. Воткнула "вилку" на место, подумав, что Игорь сделал это специально, чтобы никто не отвлекал дурацкими звонками в праздничный вечер, и забыла, но следующей ночью, выбравшись из нагретой кровати, чтобы сходить на кухню выпить воды, почувствовала странное беспокойство и заглянула за холодильник.
   Телефонный шнур лежал на полу, "вилка" была отрезана.
   Третьего января Игорь сказал, что они переезжают на другую квартиру.
   - Эту мы будем сдавать за сто пятьдесят долларов, а в той сможем жить совершенно бесплатно. Друг за границу отправился, ключи оставил, просил присмотреть. А зачем просто смотреть, если можно попользоваться?
   Светлана ему не поверила и с того дня ожидала беды.
   Ожидание затянулось.
   Казалось, что все налаживается. Игорь немного оттаял, снова стал прежним, пусть немного замкнутым и неразговорчивым, но ласковым. Перестал бояться отвечать на телефонные звонки, перестал смотреть в "глазок" прежде, чем выйти из квартиры. Денег за якобы сданную квартиру не получали никаких, и Света быстро поняла, что никто там не живет, просто им оставаться в ней было по каким-то причинам небезопасно. Казалось, что беда прошла стороной и темные силы, протянувшие к ее Игорю руки из его бурного прошлого, оставили их в покое.