Кларк Саймон. Царь Кровь

   – Увы, нет. Во-первых, он прилетел на день раньше. А во-вторых, он не того цвета. – Теско погладил пальцами приклад обреза. – У нас новый участник со своими крыльями.
   Таттс пожала плечами:
   – Что там за фигня с цветом?
   – Рик говорит, что у них самолет белый, – сказал Иисус.
   – А по твоему описанию – желтый, – осклабился Теско.
   Я вздрогнул. Теско убьет меня с наслаждением. И тут Таттс заржала до икоты.
   – Ты чего? – набычился Теско.
   – Желтый? – Ее снова повело в хохот.
   – Да, желтый. Желтый, твою мать, и что?
   Она показала клочок бумаги с надписями от руки.
   – Это написал Ролле.
   – Ролле? – Иисус покачал головой. – Ковбой должен был бы лучше соображать.
   Таттс снова захохотала и стиснула мне руку выше локтя обеими руками.
   Теско выругался и потопал в лодку.
   – Извините, – сказал я, совершенно сбитый с толку. – Кто-нибудь может мне описать, что здесь происходит?
   Иисуса все это не забавляло.
   – Ковбой отбыл и оставил Ролле сделать описание самолета.
   – И что?
   – Ролле когда-то круто сидел на кислоте. Практически все, что он видит, кажется ему ярко-желтым. В том числе небо, люди, собаки – и уж точно ваша четырехместная “сессна”.
   – Но мы все равно не знаем, наш ли он, – сказала Кейт.
   – Таттс? – Иисус протянул руку за запиской и быстро прочел. – Есть и другие признаки. Он поглядел на Кейт, потом на меня. – У вашего самолета есть эмблемы на крыльях?
   Я пожал плечами – не мог припомнить.
   Кейт вспомнила.
   – Ах да! Снизу на крыльях черные шевроны.
   – Вот такие? – Иисус показал ей лист, на котором Ролле нарисовал карандашом что-то вроде этого: >>>>.
   – Это наш самолет, – просияла Кейт.
   – Будем надеяться ради нас всех, что он еще на острове, – произнес Иисус, – Прошу вас в лодку.
   У пирса стояли две фибергласовые лодки, каждая могла поднять восьмерых, и у каждой был мощный подвесной мотор, отбрасывающий назад воду и задирающий нос лодки вверх. Мы с Кейт выбрали ту лодку, где не было Теско. На его лице была все та же неприкрытая злость.
   – Он нас чуть не приделал прямо здесь, – шепнул я Кейт под стук мотора, увлекавшего нас через озеро. – Видела ты, как он смотрел?
   – Будем только молиться, чтобы это был наш самолет.
   – Хорошо, что ты вспомнила про эти черные шевроны на крыльях.
   – Ага, вспомнила! Я заметила их на рисунке, когда Таттс за тебя цеплялась. – Кейт отвернулась и стала смотреть на проплывающие мимо полузатопленные дома. – Так что будем молиться Господу, чтобы самолет был наш. И из него выглядывала улыбчивая морда Говарда Спаркмена.

* * *

   До острова добраться оказалось не так просто, как я надеялся.
   Лодки шли быстро – настолько, что ленты, привязанные к ногам и рукам шайки Иисуса, бились на ветру как вымпелы. Но потом я заметил, что рулевые идут зигзагами над совершенно ровной с виду поверхностью воды.
   – Чего это они? – спросил я у Иисуса, сидевшего у другого борта лодки. – Почему не идем прямо?
   Иисус наклонился ко мне.
   – В воде полно бревен. А под водой – дома. Загляни за борт, видишь красное под поверхностью?
   – Вижу.
   – Дымовые трубы. Мы идем точно над ними. Если зацепим одну – будет пробоина.
   Кейт толкнула меня в бок:
   – Видишь? Вон, в воде плавает.
   – Дохлый лев?
   Иисус кивнул:
   – Мы видали утонувших зверей из зоопарка – зебру, жирафа. Ангел уверял, что видел плавающего у пирса бегемота, но... – Иисус пожал плечами. – Ангела послушать, так он многое видит. Демонов, привидений на мотоциклах, ангелов – сотнями.
   – Сколько нам до острова? – спросил я.
   – Двадцать минут, если ничего не помешает.
   – Не помешает? – встревожилась Кейт. – А что может помешать?
   – Вывернутые водой деревья плывут вниз, сбиваются иногда в естественные плоты до полукилометра длиной. И к тому же когда здесь была суша, под ней были туннели, подземная канализация, и туннели побольше для лондонской подземки. Иногда они срабатывают как гигантский выпуск в ванне, если на другом конце города падает уровень воды. Помните, как вода закручивалась в ванне воронкой?
   – Как водоворот?
   – Да, иногда бывают и водовороты. И тогда надо держаться от них подальше, иначе они тебя затянут, как пушинку.
   Я поглядел на обманчиво тихие воды. То и дело торчали из воды дома, иногда телеантенны зацепляли лодку с отчетливым щелчком. Повсюду плавал мусор: деревянные лотки, пустые бутылки, детский мячик с героями комиксов – он вертелся, и на нем мелькал лозунг: “В БЕСКОНЕЧНОСТЬ И ДАЛЬШЕ!” Клочки газет, куски деревянных сараев, пустые бочки и даже – забавно – крышка гроба. Да, и тела, полно мертвых тел: собаки, кошки, голуби. Люди.
   Вдали высились офисные здания центра Лондона, башня “Биг Бен”, купол собора Святого Павла, гранитный прямоугольник Сентер-Пойнт.
   Видеть все это и оставаться спокойным, хладнокровным и собранным было трудновато. У меня взмокли ладони. Я посмотрел на часы. Два часа дня. Почему-то Говард (если это действительно Говард, а не чужак, наткнувшийся на остров) прилетел в Лондон на день раньше. Зачем? Бог весть, но какая-то причина должна быть. И догадаться было нетрудно. Наш лагерь обнаружен другими, кто выжил? На Фаунтен-Мур открылась горячая точка и пришлось удирать? Что-то со Стивеном?
   Я отрубил сценарии ужасов, подсказанные воображением. Надо подождать и услышать, что скажет сам Говард. Это если он еще там. Если он увидел, что нас нет, то наверняка у него было искушение дать но газам и смыться как можно быстрее. Если так, то нам уже не выбраться – к гадалке не ходи.

75

   ОСТРОВ СПАРКИ. ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН.
   Знак, который Кейт Робинсон в шутку написала мелом на стене, все еще можно было прочесть.
   Лодка летела к берегу, а я вглядывался в травяной пятачок, который когда-то был футбольным полем. Мне так хотелось увидеть белый самолет и стоящего рядом Говарда Спаркмена, ожидающего, пока мы причалим. У меня упало сердце.
   – Боже мой! – сказала Кейт упавшим голосом. – Его нет. Он улетел, да?
   Я глядел на берег, оцепенев. Что, если мы застрянем в этом затопленном городе? Теско с удовольствием нас пристрелит и бросит в озеро. Даже если мы сможем убежать, как нам пройти сотни километров по местности, кишащей миллионами голодных и отчаявшихся людей?
   Иисус велел рулевому причаливать.
   Когда лодка со скрежетом гальки ткнулась в берег, я испустил вздох облегчения.
   – Ты видишь самолет? – тихо спросила Кейт.
   – Вон там, за изгородью. Хвост виден. Пошли искать мистера Спаркмена.

* * *

   Совершенно ясно, как было дело. Говард Спаркмен посадил самолет, увидел, что нас вблизи нет, и потому попытался замаскировать машину, отведя ее подальше. Потом начал обыскивать остров.
   Мы его нашли, когда он осторожно открывал дверь одного из коттеджей, просунув вперед дуло винтовки, и звал:
   – Эй, Рик! Кейт!
   – Привет, Говард.
   Он удивленно ахнул, резко повернувшись и уставив ствол мне в лицо.
   – Легче, Спарки! Это я.
   Он опустил винтовку, глядя на мою ухмыляющуюся физиономию. Потом вздохнул с облегчением и стер со лба пот, чуть не смахнув с носа очки. Когда он их поправлял, я заметил, как дрожат его руки.
   – Черт вас побери! – Говард глубоко задышал, пытаясь успокоить нервы. – Кейт, Рик, куда вы девались?
   – Долго рассказывать.
   – Я думал, вы пропали... погибли... собирался уже лететь домой... Ну, вы и даете!
   Он так задыхался, что присел и уперся руками в колени. На носу у него выступила испарина.
   Кейт поглядела на меня, потом на Иисуса, Теско и остальное племя, стоящее в кустах.
   – Давай представим Говарда нашим новым друзьям?
   – Друзьям? – удивился он.
   Предвкушая свой следующий вопрос, я не мог сдержать улыбки.
   – Говард, хочешь видеть Иисуса?
   – А?
   – Тогда иди вон туда, Говард. Иисус умирает от желания с тобой познакомиться.

* * *

   Вот как Говард Спаркмен пришел к Иисусу. Правда, этот Иисус был ливерпульцем сорока четырех лет, с самодельными наколками на пальцах, и не меньше тридцати девяти лет своей жизни назывался Гэри Топп.
   Через сорок пять минут Говарду уже изложили наш план.
   Перевезти Иисуса и его людей в Фаунтен-Мур. Потом перевезти их и нас на побережье, откуда мы на корабле поплывем в Южные Моря. Если все рассказать достаточно быстро, это казалось вполне реальным. Но Говард быстро сообразил, что перевозка более сотни людей на четырехместном самолете – долгий кошмар.
   – Это можно сделать, – говорил Иисус.
   – Но ведь это больше сотни рейсов туда и обратно? – поднял руки Говард.
   Иисус не хотел, чтобы практические мелочи встали между ним и его мечтой. Может, он и в самом деле верил, что умеет творить чудеса.
   – Это можно сделать. Мы вывезем отсюда всех, до последнего человека. А потом перевезем ваших людей к побережью. Это необходимо, иначе мы все погибнем.

76

   Меня зовут Кейт Робинсон.
   Прошло три дня, как самолет улетел в Фаунтен-Мур, увозя Кэнди – подругу человека, называющего себя Иисусом. Формально она посланница, но вряд ли кто сомневается, что фактически она добровольный заложник. Рик все так же подозрителен по отношению к Иисусу. Он думает, что нас собираются в чем-то обдурить, но я не вижу как. Основа плана в том, чтобы Говард перевез людей Иисуса по двое и по трое, прихватывая при этом еды сколько сможет поднять, на Фаунтен-Мур. Когда кончится этот этап, Говард начнет перевозить обе группы на побережье, где стоит на якоре корабль. По очереди – сначала троих наших, потом троих людей Иисуса, и так далее.
   Не раз я просыпалась ночью от того, что Рик ходил в темноте по комнате, постукивая кулаком по ладони, пытаясь понять, в чем хочет нас надуть Иисус. Рик убедил себя, что Иисус хочет как-то доставить на берег своих людей и уплыть без нас.
   Наверное, вы уже сообразили, что Рик переехал из своего номера в мой. Неожиданно для меня оказалось, что мы пара. И я этому радуюсь, сомневаться не приходится. Он нежен, внимателен, с большим чувством юмора. Но под всем этим лежит глубокий слой печали, который Рик пытается скрыть шуточками.
   Но потрясение от случившегося, от лопнувшей по швам цивилизации – это больше, чем может переварить человек. Полгода назад мы вели свою ординарную повседневную жизнь. Я работала в книжном магазине, Рик собирался гастролировать с оркестром. И все это пошло прахом. Родственники, друзья и знакомые мертвы. Иногда я думаю, что этот шок скажется еще через много лет, а пока мы слишком заняты выживанием, чтобы сидеть и переживать свои потери.
   И все-таки мы думаем, какое будущее нас ждет. Будет ли Земля разогреваться дальше? Убьет ли жар на планете все живое? Кто такие эти загадочные серые? Я слышала теорию, что они из какого-то затерянного мира под поверхностью земли. Но есть, наверное, объяснение и попроще. Я его просто не знаю. Я только знаю, что мысль сесть на корабль и уплыть подальше – очень заманчива. И надеюсь, что Рик ошибается в своем отношении к Иисусу и наши группы смогут объединиться.
   Сейчас Рик колет дрова для очага. А то он нервничает, когда ему нечем заняться.
   Я сижу в холле отеля. Все до жути тихо. Здесь живем только мы с Риком. И я все время представляю себе, как тут было до катастрофы. Вылощенный персонал в униформе, приезжающие гости, официанты в ресторане. Когда съедем и мы, отель останется во власти крыс и гниения.

* * *

   Эти строки я написала четыре часа назад. Сейчас, когда я продолжаю писать, снаружи суета. Я выглянула в окно. Люди Иисуса бегают вдоль берега, поджидая идущую к острову лодку. Крики, взмахи рук. Что случилось, мне не видно. Я только видела, как Рик пробежал мимо окна к причалу.
   Только когда я вышла из отеля и пошла к воде, я поняла, откуда такая суматоха.
   На остров Иисуса прибыл новый гость.
   Его имя?
   Стивен Кеннеди.

77

   Меня зовут Рик Кеннеди.
   Прилетел мой брат Стивен Кеннеди. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и протирая линзы видеокамеры. Протирал он их тщательно, сдувая пылинки. Я сидел на краю кровати.
   Если вам представилась трогательная сцена встречи братьев, то вы ошиблись. Ссора началась сразу же.
   Кейт заказала нам кофе из кухни. В старые добрые времена – полгода назад – достаточно было включить электрочайник и залить растворимый кофе из пакетика. Теперь можно было греть воду только на газу из баллонов.
   Мы со Стивеном спорили уже час. Он уже знал план Иисуса насчет добраться до корабля и плыть на юг.
   – Черт, до чего же хорошо снова сидеть в настоящем кресле, – сказал Стивен. – Как сюда попадаешь, кажется сперва, что ты умер и уже в раю. Запах чуешь? Печеный хлеб. Ты даже не знаешь, до чего это приятно.
   – Когда мы сюда попали, было больше похоже на ад. Они хотели нас убить.
   – Но этот друг, Иисус, положил этому конец, когда узнал, что вы прилетели на самолете?
   – Ага, и как раз вовремя. Но эти люди развлекались ритуальными убийствами. Тебе бы посмотреть тот подвал, где они держали...
   – Рик, мы теперь живем в другом мире.
   Он не проявил никакого интереса к зверствам, которые совершали или могли совершать эти люди. Все, что имело сейчас значение – корабль. Стивен был одержим одной мыслью – покинуть эту страну, ставшую Адом. Все еще протирая объектив, он спросил:
   – Они тебе сказали, что у них за корабль?
   – Кое-какие факты и цифры он мне дал. Это торговое судно с названием “Мирдат”. Насколько ему известно, топливные танки заполнены, грузовые трюмы забиты консервами и сублимированными продуктами.
   – Звучит более чем заманчиво. Как они его нашли?
   – У одного из здешних на корабле служил отец. Когда цивилизация накрылась, они сумели связаться с ним по радио.
   – Но у них все еще нет достаточно людей, чтобы вести тот корабль?
   – Судно должно было идти в Швецию. В ночь перед отходом Уитби разорвало взрывом пополам. Вся команда, кроме троих человек, была на берегу в увольнении. Никто не вернулся.
   – Горячая точка? Так далеко к востоку?
   – Похоже на то. Может, полыхнул газовый карман под городом. Трое, оставшиеся на корабле, видели, как осветился город. Даже в акватории гавани из воды вырывались огненные столбы. Оставшиеся на корабле смогли как-то обрезать швартовы, и им повезло – в тот момент был отлив и их вынесло в море. А там они бросили якорь.
   – Кстати, Говард Спаркмен сумел найти время обучить Синди Галлидж водить самолет. Она теперь может справиться с “сессной”, и завтра можно начать.
   – Остынь, Стивен. Не гони картину. Как это – начать завтра?
   Он устало улыбнулся.
   – Работа трудная, но справимся. Говард обучил Синди, и теперь у нас два исправных самолета – четырехместная “сессна” и восьмиместный “пайпер”. Так что завтра утром начнем перевозить людей Иисуса к нам на пустошь.
   – Нет, Стивен.
   – Нет?
   – Послушай, – сказал я. – Когда я тебя сегодня утром увидел, то подумал: “Наконец-то сможем все обсудить как следует”.
   Он поглядел на меня с удивлением.
   – А что тут обсуждать? Этих людей надо как можно быстрее перевезти в Фаунтен-Мур. Потом всех перевозим на побережье и садимся на корабль.
   – Нет, Стивен, это слишком быстро.
   – Слишком быстро? Рик Кеннеди, это может быть уже слишком поздно!
   – Насчет серых. Ты их видел? Эти люди...
   – Иди ты со своими серыми, Рик! Не видел я их. Это из моих проблем последняя. Ты знаешь, на сколько у нас осталось запасов?
   – Стивен, это слишком важное дело, чтобы спешить. Я тебе уже сто раз говорил. Эти люди совершают ритуальные убийства. Они хватают выживших из других групп или путешествующих одиночек, а потом, блин, пытают их до смерти, а вся эта блядская группа стоит и смотрит!
   – Рик, я думаю...
   – И они, гады, кайф ловят!
   – И ты думаешь, они нас тоже будут пытать до смерти?
   – Я им не доверяю.
   – Слушай, Малыш К, вряд ли они это будут с нами делать, раз им нужно, чтобы мы отвезли их в Уитби. Подумай об этом, брат.
   – Я им не верю. Ты не знаешь, каковы они.
   Он сощурился:
   – Рик, ты знаешь, что я делал вчера вечером?
   – Черт, Стивен, ты слушай меня! Эти люди убийцы, и мы...
   – Вчера вечером, – продолжал он сквозь стиснутые зубы, – я ходил и собирал слизняков в банку.
   Я вытаращил глаза.
   – Именно, – кивнул он. – Мы едим слизняков и улиток. С ними надо осторожно. Не брать улиток с яркими домиками – они бывают ядовиты. А сегодня утром я заставил Дина варить себе крапиву и корни одуванчиков на завтрак, чтобы его доля овсянки досталась малышке Ли. Как тебе такая диета?
   – Но были же тайники с провизией на пустоши!
   – Их нашла другая группа. Когда мы пришли за припасами, тайники оказались вычищенными.
   – О Господи!
   – Ага, “Господи”. Хорошо было бы, если бы Он помог, но, кажется, нам придется выпутываться самим. Ферштейн,мальчик?
   Такого Стивена я еще никогда не видел. Впервые в его голосе слышалась примесь угрозы и глаза его тоже глядели с угрозой. Никто, даже брат, не будет критиковать его действий. Он увидел решение всех своих проблем – Корабль, с большой буквы. И он рвался к этому решению так, что горе любому недотепе, попытавшемуся встать у него на пути. Стивен стал опасен.
   Я мысленно вернулся назад в Ферберн, когда мы бегали наперегонки к мосту через Тон. Я видел тогда, насколько он рвется к победе. Он даже пошел на подвох, чтобы выиграть. И его жажда победы меньше не стала.
   Со щелчком Стивен вставил в камеру батарейку.
   – Зачем она тебе? – спросил я.
   – Поснимаю, как живут эти люди.
   – Для архива?
   – Да.
   У меня перед глазами поплыла красная пелена.
   – За каким хреном тебе этот архив?
   – Я думаю, что важно сохранить для истории, как мы выжили.
   – Зачем?
   – А чтобы этот период не стал действительно новыми Темными веками. Наши дети не будут знать, что произошло, и возникнет пропасть между миром, который мы знали, и жизнью в будущем.
   – В каком еще будущем?
   – Которое мы сами построим, Рик.
   – Может, и построим. Но если не будем связываться с этими людьми. Я им...
   – “Я им не доверяю”, – передразнил он. – Знаю, слышал. Ты это уже говорил.
   Как раз тут показалась Кейт с подносом, на котором стояли кофейные чашки. Она замерла, широко раскрыв глаза, когда поняла, что попала в разгар озлобленной перебранки.
   – Я им не доверяю, – повторил я громко. – Они задумали подвох!
   – Ни хрена они не задумали.
   – Ты их не знаешь!
   – А ты знаешь?
   – Пойди со своей дурацкой камерой в подвал, где они меня держали. Прочти, что писали люди на стенах перед...
   – Ты оглох или что?
   – Я оглох?
   – Похоже, оглох. Я тебе говорил, и я тебе повторяю. Это уже другой мир.
   – Другой мир!
   – Да, другой мир! И правила в нем другие!
   – И можно травить людей питбулями или сжигать на костре, а десятилетних девочек насиловать раскаленными паяльниками?
   – Рик, нам надо убраться с Фаунтен-Мур! Идет зима, а мы живем в палатках!
   – Прыгать со сковородки в огонь?
   – У нас нет еды!
   – Так найди ее! Не трать времени на свой призвезденный архив, будто тебе больше делать нечего!
   – Мы пытались найти еду, но все выбрано начисто! Вот, гляди! Видишь?
   Он раскрыл рот и оттянул щеку пальцем.
   – Что я должен видеть?
   – Язвы во рту. Дефицит витамина В. Они у нас у всех. Мы голодаем! У нас нет сил работать, всех косит усталость...
   – Но разве это их спасет?
   – Ты знаешь способ получше?
   – Стивен, – начала Кейт, – давай сядем и обсудим...
   – Не лезь! – рявкнул Стивен. – Нечего мне обсуждать. Это у Рика тут проблемы.
   Кейт залилась краской.
   – У меня нет проблем, Стивен. Ты так рвешься вывезти этих людей в Фаунтен-Мур, что даже не хочешь десять минут послушать...
   – Мы вывозим отсюда этих людей, а потом летим к кораблю. Ты понял?
   – Кто решил?
   – Это мое решение, – холодно ответил Стивен.
   – Значит, Дин, Говард, старый Фуллвуд – никто не знает, на что подписывается?
   – Я объяснил ситуацию, и мы ее обсудили.
   – Ага, как сейчас с Кейт. Стивен, ты стал диктатором или как?
   Глаза Стивена сверкнули опасным блеском.
   – Рик, мне надо спасти жизни шестидесяти четырех человек на этой чертовой пустоши!
   – Они должны знать, с кем они окажутся на корабле посреди моря Бог знает на сколько дней.
   – Все будет в порядке.
   – Не будет. У нас будут две группы с двумя лидерами – ты во главе нашей, Иисус во главе своей.
   – Рик, все будет нормально.
   – Не будет. Месяца не пройдет, как мы вцепимся друг другу в глотки.
   – Рик, я не передумаю. Завтра мы начнем вывозить этих людей. Если погода продержится, успеем это сделать недели за две.
   – Ты совершаешь большую ошибку!
   И неожиданно Стивен согласился:
   – Ты прав. Я совершаю большую ошибку. Я здесь сижу и слушаю, как ты выискиваешь блох в моих планах.
   Он встал и пошел к двери. Я загородил ему дорогу.
   – Стивен, нам надо это обсудить!
   – Не надо. Это решено. Мы летим на корабль. – Потом глаза его вспыхнули. – И вот что еще... Малыш К. – Он произнес это прозвище будто с отвращением. – Больше никогда не становись у меня на дороге. Иначе я пройду прямо по тебе. Ясно?
   – Но ты...
   – Ты понял, что я сказал? Не становись!
   Он оттолкнул меня с такой силой, что я налетел на Кейт. Дымящийся кофе плеснул прямо на нее, Кейт вскрикнула. От силы толчка мы перекатились через кресло и рухнули на пол.
   Я сел, ругаясь на чем свет стоит. Стивен вышел из комнаты, хлопнув дверью.
   – Блин, этого я ему не спущу!
   – Рик, не надо!
   – Он псих! Как тебе это понравится? – Я помотал головой.
   – Ой! – Кейт подняла мокрую футболку на груди.
   Я присел рядом с ней:
   – Что с тобой?
   – Ничего, выживу. Ой! – Она снова подняла футболку с обожженных грудей.
   – Этот гад тебя обварил!
   – Рик, не надо! – крикнула она мне вслед, когда я несся к двери. – Оставь, Рик, вернись! Не надо, оно того не стоит!
   Но я уже был во власти гнева. Злости. Черт, я просто полыхал ею! Пинком распахнув дверь, я вылетел в коридор.
   Я шел искать своего брата.
   И никто – никто на свете – не встанет на моей дороге.

78

   Мой брат стоял у причала, разговаривая с Теско и Иисусом. И вся кодла Иисусовых людей стояла вокруг, и их ленточки вымпелами развевались на ветру.
   Налетал холодный бриз.
   Но я не чувствовал холода. Кровь у меня в жилах кипела. У меня в голове не укладывалось, что Стивен мог так себя вести. Не слушать аргументов. Обварить Кейт! Теперь будут волдыри, шрамы...
   Этот человек стал чудовищем.
   Скрипя зубами, сжав кулаки, я шел по улице широким и очень, очень разгневанным шагом.
   – Привет, Рик! Чудесные новости, правда? – возникла рядом со мной Таттс. У нее на поясе были шпаги, она была одета в полосатую мини-юбку, топ с завязками и кожаный жакет от холода. – Как вы с братом похожи! Как близнецы. Правда, он красив? Такие синие глаза...
   Я не ответил. Только прибавил шагу – и злости.
   Таттс перешла на бег, чтобы не отстать, шпаги зацокали по дороге.
   – Иисус составляет список, кто полетит первым. И знаешь что, Рик? Может, я буду в первом рейсе... Рик, Рик! Что случилось? Рик!
   Представьте себе эту сцену: Стивен разговаривает с Иисусом. Он расписывает главные пункты своего плана, жестикулирует, улыбаясь своей профессиональной улыбкой ведущего. Стивен с его неодолимой харизмой уже купил их всех с потрохами. А они стоят – Иисус в своем жилете, Теско и прочие, похожие на участников карнавала, – волосы окрашены всеми цветами радуги, вьются цветные ленточки, в джинсах, в ковбойских сапогах, в мотоциклетных кожаных куртках. Таттс застыла с раскрытым ртом. Она поняла, что дело добром не кончится.
   Бум!
   Я вломился в середину, толкнул Стивена в грудь так, что он чуть не упал.
   – Кого ты из себя строишь! – заорал я.
   – Мудака, который пытается спасти тебе жизнь! – заорал он в ответ. – Теперь проваливай и не мешай старшему брату это делать!
   Теско и Иисус переглянулись. Удивились, но стали ждать, что будет дальше.
   – Черта с два! – огрызнулся я. – Ты будешь меня слушать.
   – Тебя слушать? – фыркнул Стивен. – Моя жопа пердит умнее, чем ты говоришь!
   – Нет, ты будешь слушать!
   – Нет, это ты пойдешь к чертовой матери!
   – Пойдем со мной, я тебе покажу... Бах!
   Он ударил свингом. Удар угодил мне в скулу. Я рухнул, будто на меня с неба упал бетонный блок.
   – Не вставай, – предупредил Стивен. – Не вставай, пока я тебе не позволю. Потом возвращайся в отель.
   Я не стал ждать позволения. Я встал.
   И ударил. Хотя я попал по подбородку вскользь, Стивен качнулся назад, тряся головой и ругаясь сквозь зубы. Я ударил снова. И снова. И снова. Иногда попадая, иногда нет.
   И думал я только об одном: о фотографии, которая висела на стене в столовой маминого дома в Ферберне. Глянцевая фотография из журнала, изображающая Великого Стивена Кеннеди, волосы уложены феном, метровой длины полоса сияющих зубов, искрящиеся глаза. И размашистая подпись красным фломастером, и хвостик последнего “и” завернут в веселую рожицу. Его телеканал рассылал такие фотографии для фэнов сотнями.
   И вот мой знаменитый брат решил снизойти до нас, простых смертных, прозябающих в грязи, и прислал матери и единственному брату такую вот фотографию.
   Спасибо, мистер Всемогущий Стивен Кеннеди. Огромное тебе спасибо за твою дурацкую фотографию.
   Я теперь понял, как ненавидел этот портрет. Как ненавидел его самого.