— Что тебе осталось сдать?
   — Стыдно сказать. У меня все молнии свернулись в кольцо.
   — У меня то же самое.
   — Фу-у. У вас есть еще надежда. А вот мне надо потрудиться с невидимостью.
   — Круто. А ты, Мауган?
   — Торжественный иллюзион. Как всегда.
   — У тебя должно получиться.
   — В нормальные времена — да. Но тут… Я совсем не понимаю, что происходит.
   — Явно что-то очень странное.
   — А в чем дело?
   — Ну… Похоже, все провалились на экзаменах.
   — Такого раньше не было.
   — И с чего бы они так взъелись?
   — Слушайте, ребята, а может, они заболели?
   — Тихо! Это Вальполь или подделка? Вальполь, собственной персоной.
   На ступеньках лестницы появился одетый в черную ливрею распорядитель.
   — Милые цыплятки! Я за вами!
   Молодые студенты привели в порядок свои пиджачки и под шутки товарищей направились к парадным дверям.
   — Пошли, цыплятки! Покажите-ка им класс!
   — Давай, цыплятки, мы с вами.
   — Не забывай: поднимайся вверх и небо тебе поможет.
   — Эй! Ребята!
   Все тут же повернулись в сторону лужайки. Новый студент приближался к ним гигантскими прыжками.
   — Невероятно! — крикнул кто-то. — Ребята, смотрите, кто к нам пришел.
   — Ориель… Вот это номер.
   Подбежал совершенно запыхавшийся Ориель.
   — Что нового?
   — Зачем ты сюда явился? Тебя ведь отчислили, ты разве не в курсе?
   — Знаю, — ответил эльф с широкой улыбкой, — я пришел поддержать вас, ребята!
   — Великолепно! Если не считать того, что, похоже, провалились все. Так ты видел…
   — Чего?
   — Ты плохо слышишь? Все повально провалились.
   — Хе-хе, — сказал Ориель. — В таких случаях, ребята, говорят, что они снова хотят с вами встретиться. Что касается меня, то я знал, что провалю экзамен по практике.
   Именно поэтому я и завалил теорию.
   — Нет, — возразил один из студентов, кладя ему руку на плечо, — просто потому, что ты худшее несчастье, которое когда либо обваливалось на эту школу.
   Ориель уже начал что-то отвечать, но его заглушил взрыв громких голосов. На ступеньках появился экстравагантно одетый выпускник второго курса, на нем была рубашка с жабо, расшитая куртка, длинная накидка и галстук. Все с надеждой устремились ему навстречу. Но лицо вышедшего не предвещало ничего хорошего.
   — Провалил, — кратко объявил он.
   — Чего? Как?
   — Но…
   — Провалился позорно? Даже на три бала не потянул!
   — Я все знал, — ответил студент, вытирая со лба пот рукавом. — Но не смог вызвать даже маленький огненный шарик. Представляете? Они мне сказали, что я позорю всю школу, а еще сказали, что мы самый плохой выпуск, который только был в Гринвиче.
   — Самый плохой выпуск?
   На всех студентов напало подавленное настроение. Они окружили провалившегося, начали его успокаивать, обсуждать между собой это событие. Никто не обращал никакого внимания на Ваугана Ориеля.
   — Эй, — крикнул он и схватил за руку одного из своих товарищей, который шел, опустив голову. — Я тут подцепил девочку, Сиссей, так ее зовут, уверен, что ты такой еще не видел. Ножки, так прямо…
   Студент вырвал у него свою руку и поднял усталый взгляд.
   — Я совсем с ума сошел, старик.
   Ориель опустил руки. Он вздохнул и окинул взглядом обширные лужайки Гринвич-парка. Из сумрака показалась стайка непоседливых серых белок. Зверушки спустились с деревьев и начали резвиться, догоняя друг друга, но вдруг внезапно остановились, насторожились, подняли ушки.
   Вауган Ориель закрыл глаза и вытянул перед собой руки, чуть-чуть разведенные, со слегка согнутыми пальцами. Сделал он это просто рефлекторно. За несколько мгновений эльф сконцентрировался и представил себе маленького зверька, а после этого открыл глаза. И почти в то же самое мгновение на кончиках его пальцев появился огненный шар.
   Какую-то долю секунды он просто висел в воздухе, затем ракетой устремился в темноту и взорвался у подножья лиственницы, примерно в двухстах шагах от Ориеля. Сидевшая в том месте, среди корней, белка подпрыгнула как сумасшедшая и, позабыв про отдых, умчалась. Ориель был поражен. Но через секунду он уже мчался обратно к студентам.
   — Эй! Эй, ребята!
   Несколько голов резко повернулось в его сторону.
   Эльф бежал к ним, взволнованно размахивая руками.
   — Ребята, вы видели? Видели?
   Он, запыхавшись, остановился, восторженная улыбка озаряла его лицо.
   — Что видели? — спросил кто-то.
   — Огненный клубок! Я запустил огненный клубок!
   — Клу… Ну, не смеши, Ориель.
   — Да уж, действительно забавно.
   — Клянусь вам!
   — В какое-то мгновение я чуть было ему не поверил.
   — А потом вспомнил, что это Ориель, да?
   Студенты громко рассмеялись. Смеялись все, кроме главного действующего лица, который стоял с опущенными руками и даже не мог никак на это отреагировать.
   — Я запустил огненный шар, ребята. Уверяю вас.
   И говорил он это очень тихим голосом.
   Но те всего лишь пожали плечами и вернулись к прерванному разговору.
   — Вы мне не верите? — бормотал Ориель, оставшись в одиночестве. — Так спросите вон тех белок. Спросите и сами увидите.
   Но все усилия были напрасны. Никто больше не обращал на него никакого внимания. Невероятно, подумал Ориель. Он хотел добавить к этому еще что-то, но в этот момент двери школы снова раскрылись и выпустили наружу выпускника третьего курса.
   — Глассворти!
   Его приятели бросились навстречу. Молодой студент в бархатной поношенной тунике, с широкополой шляпой в руке, одарил всех широкой удовлетворенной улыбкой.
   Он остановился на самой нижней ступеньке и посмотрел на собирающуюся вокруг толпу.
   — Ну и как? — спрашивали его, в то время как он продолжал стоять на лестнице.
   Но Глассворти только продолжал улыбаться.
   — Ну, давай. Скажи же хоть что-нибудь.
   Он одел шляпу и радостно оглядел собравшихся.
   — Двадцать на двадцать, — наконец-то объявил студент.
   — Чего?
   — Ну да, а что вы еще хотите? Десять огненных шаров из полной тысячи. А когда я говорю тысяча, то…
   Все присутствующие смотрели на него с восхищением. Тут же поднялся хор поздравлений и завистливого присвистывания. Кто-то повернулся к Ориелю, который остался чуть в стороне.
   — Ты слышал, Вауган? Это ты провел с ним курс занятий?
   — Эй, Глассворти! Расскажи же, как все было.
   Но пока его друзья подсмеивались над Вауганом, выпускник третьего курса сел на ступеньку и уткнул голову в колени. Чья-то рука легла ему на плечо. Вскоре можно было определенно сказать, что мальчик плачет.
   — Глассворти?
   Он медленно поднял голову. Его лицо было неподвижным как камень. Казалось, что внутри у него бушует яростный ураган. Никто ничего не мог понять.
   — Эй, Глассворти?
   Студенты с удивленными лицами столпились вокруг него.
   — Ничего я вовсе не сдал, — ответил тот. — Ничегошеньки, полный провал. Не сумел получить даже малюсенького шарика, самого маленького, представляете?
   Да, они это представили и медленно закачали головами.
   — Самое гадкое, что я проделывал этот трюк тысячи раз в парке Феникс.
   Тренировался еще вчера вечером. А здесь — ничего. В полном смысле слова ничего.
   — Но…
   — Они мне предложили подумать о выборе другой профессии. Представляете?
   Иллюзионизм — это не профессия, а состояние души и бла, бла, бла, бла.
   — О-хо-хо.
   — Круто.
   — И не говори.
   — Печально, Глассворти.
   — Да, вот уж правда, удар так удар.
   — Ну и ну.
   — Во всяком случае, завалили все.
   — Эй! А я еще не сдавал! — запротестовал кто-то.
   — Подожди немного.
   — Я вам вот что скажу, — произнес Глассворти, поднимаясь со ступеньки и обводя товарищей медленным взглядом. — Тот экзаменатор, который хотел показать мне, как это делается, тоже потерпел фиаско. Он думал, что я его не слышал и говорил об астральной связи с Великим Магистром. Я думаю, они над нами просто издеваются. А человек, который сегодня смог был выпустить хоть малюсенький огненный шарик, вероятно, еще не родился.

Просят пока не умирать

   На следующее утро в самый первый час приема Огюст Овен со своим драконом уже вытирал ноги об решетку у моей двери. Я попросил Пруди заняться им, но когда захотел было взять из его рук дракона, он отступил и бросил в мою сторону злобный взгляд.
   — Что такое? — спросил я.
   — Что с ним? — в свою очередь спросил Овен.
   — С вашим драконом?
   Он кивнул и вопросительно посмотрел на меня.
   — Это пока еще не понятно, — ответил я. — Сегодня всего лишь вторая консультация.
   — Очень хорошо, но почему мне нельзя присутствовать на сеансе? В конце концов, я его хозяин.
   Пришлось одарить его великодушной улыбкой.
   — Об это не может быть и речи, мсье Овен.
   Мои руки тянулись к дракону, который в ответ посмотрел на меня большими умоляющими глазами.
   — Поверьте, я знаю, что делаю — это моя профессия.
   Он отступил еще на шаг.
   — Если так будет продолжаться, — снова сказал я ему, — мы скоро окажемся на улице. Давайте. Не надо бояться. Ваш дракон не улетит.
   Огюст Овен подозрительно посмотрел на меня. Я улыбался, как последний кретин.
   Профессиональней, Джон Мун. Профессиональней. Руки вдоль тела, никаких угрожающих движений. Никаких резких жестов. Улыбайся. Рациональней. Не давай ему понять, о чем ты думаешь.
   — И так? М-м-м?
   Одарив меня недовольным взглядом, Овен передал мне маленькое животное.
   — Не надо беспокоиться, — попросил я, неся свою драгоценную ношу к письменному столу. — Это не займет много времени.
   — Эй! Подождите! Дайте мне снять с него поводок!
   — Это не важно, — ответил я, закрывая ногой дверь, в то время как Пруди настойчиво повела назойливого посетителя в зал ожидания.
   Я поставил Грифиуса на пол и пробормотал:
   — Невыносимо.
   — Все в порядке?
   — Какой уж тут порядок.
   Он расправил крылья и немного размялся, помахав ими.
   — Ну, так на чем мы остановились? — сказал я, усаживаясь рядом с ним. — Ах, да.
   До сих пор думаешь, что ты и есть Смерть, так?
   Он одарил меня убийственным взглядом.
   — Я не «думаю», что я Смерть. Я и есть Смерть, болван. Ты читал сегодняшнюю газету?
   — «Утро волшебника»? Да.
   — Прекрасно. Принеси ее сюда.
   Я встал, взял газету, которая лежала у меня на столе, и расстелил ее на полу.
   — Открой рубрику с некрологами, — приказал дракон.
   Я начал искать названную рубрику. Мне пришлось пролистать газету от корки до корки.
   — Здесь такого нет, — сказал я.
   — Вы очень проницательны.
   — Это еще ничего не доказывает.
   Я внимательнее посмотрел на Грифиуса.
   — Ничего? Тогда посмотри и вчерашнюю. И за предыдущие дни. За неделю, месяц, за год. И тогда ты, Джон Винсент Мун, увидишь, что никто за это время не умер. Дела обстоят так, словно Смерти вообще не существует.
   — Но…
   — Я нахожусь в плену в теле дракона, — сообщил Грифиус и вперся взглядом в мои глаза. — Кое-кто поймал меня в ловушку. Наступили тяжкие времена.
   Я провел рукой по лицу. Нет больше смерти? На первый взгляд, это полный абсурд.
   В то же время нынче постоянно происходит что-нибудь абсурдное. Начнем хотя бы с этой золотистой штуковины, которая продолжает со мной разговаривать.
   Я поднялся. Все это становится для меня слишком сложным. Но дракон (или Смерть, я уж теперь и не знаю) не дал мне отдышаться.
   — Ну ладно, — сказал он. — Ты не придумал способ, как нам освободиться от этого идиота Овена?
   Это мне подало идею. Я нагнулся и начал внимательно изучать кожаный ошейник с надписью Г.Р.И.Ф.И.У.С., к которому был прикреплен поводок. Затем встал, взял со стола нож для бумаги и начал его аккуратно резать.
   — Что ты делаешь? — спросил Грифиус.
   — Режу твой ошейник. Но не до конца. Просто делаю надрез. Я сделаю это так, что тебе останется просто дернуться, как только ты останешься один, я имею в виду, когда твой хозяин, этот Овен, привяжет тебя к чему-нибудь и отойдет.
   — Грм-м-м, — проворчал дракон. — А потом?
   — А потом ты прибежишь ко мне, и я тебя спрячу.
   — Ты меня спрячешь?
   — Ну да, вот так, поживешь у меня. А я займусь тобой.
   Маленькое животное, похоже, изучило мой план со всех сторон, как это делают с не очень интересной игрушкой, потом медленно кивнуло головой.
   — Идеальным это предложение не назовешь, но у меня нет ничего лучшего для выбора. Во всяком случае, этот план мне более или менее подходит. По крайней мере, мы начнем действовать.
   Я быстро осмотрел ошейник — там был отличный небольшой надрез — и встал.
   — Остается только небольшая проблема, — сказал я.
   Дракон протопал к моему дивану и поднял там эластичную ленточку.
   — И что же это за проблема?
   — Не совсем понимаю, почему должен тебе помогать.
   — Ты что, шутишь?
   Я подошел к нему и слегка улыбнулся.
   — Нет, это вполне откровенно, — возразил я. — Разве я похож на шутника?
   Он ухмыльнулся и повернулся ко мне спиной.
   — Придется тебе объяснить, почему ты должен мне помогать, — сказал Грифиус. — Во-первых, жидкость, которую я выпил, или, точнее, выпил дракон, предназначалась тебе.
   Вот из-за нее-то я и оказалась пленницей этого тела.
   Мы уже обсуждали нечто подобное на нашей первой встрече. Он мне все это объяснял, но многие тонкости и нюансы так и остались для меня очень туманными, хотя саму суть я все же уловил. Кто-то что-то подмешал нам в пиво. Звездная жидкость обладает тем свойством, что безудержно притягивает Смерть. Единственный нюанс: выпил-то эту гадость не я, а дракон. Вывод: Смерть должна была оказаться пленницей моего тела, а не тела Грифиуса.
   — Согласен, — сказал я голосом, сладким как мед, — но, посмотри сам, маленькое чешуйчатое животное, я не имею ни малейшего отношения к этой досадной оплошности.
   Ты должна предъявить свои претензии дракону. Вернее будет сказать, ты, которая сидишь у него внутри. Потому что, если уж говорить об этом пиве, то я и сам с удовольствием бы его тогда выпил. Впрочем, так оно и задумывалось.
   — Это понятно, — согласился дракон, продолжая стоять, отвернувшись от меня. — Но есть и еще одна причина.
   — Правда?
   — Правда. Ты хочешь умереть, Джон Мун. Разве не так?
   Он повернулся ко мне, маленькое существо с золотистыми чешуйками.
   — Ну, скажем так, эта мысль часто приходила мне в голову.
   — Так вот что. Я знаю, почему они выбрали именно тебя для того, чтобы выпить эту жидкость. Потому что ты вызываешь во мне безмерную страсть. Но в то же время, я отказывалась от тебя.
   Все это становилось очень интересным.
   — Ага! Значит, так оно и есть, да?
   Дракон кивнул.
   — Мне очень не хотелось, чтобы ты умер именно сейчас, Джон Мун. Не спрашивай почему, я этого еще и сама толком не знаю. Но факт остается фактом. И я хочу сказать тебе очень важную вещь: пока я нахожусь в этом теле, у тебя нет ни малейшей надежды скончаться.
   — Ого!
   — Дело обстоит именно так. Я хочу сказать, что ты можешь с тем же успехом броситься под поезд, нырнуть в Монстр Томсон, набив свои карманы булыжниками, или как дурак резать вены, сидя в туалете, — все это ни к чему не приведет. Если хочешь получить хоть малейший шанс отправить свою душу налево, мой милый дружочек, то ты должен помочь мне выбраться отсюда.
   — Это уже шантаж, — пробормотал я.
   — Нет, — покачал головой дракон. — Это судьба.
   Я встал, прислонившись спиной к стене. Где-то пробило десять часов. На улице шел дождь вперемешку с талым снегом.
   — Таким образом, пока вы находитесь там внутри, — сказал я, внезапно осознав, что обращаюсь к самой Смерти, и было бы неплохо соблюдать определенные формы вежливости, — у меня нет никакого шанса…
   Зверек энергично закивал.
   — А у других?
   — Ни малейшего. Нет возможности даже для самой незначительной смерти, Джон Мун. Что бы там ни случилось. А хочешь, я тебе расскажу, что произойдет, если такая ситуация продлится достаточно долго?
   Я сделал ему отрицательный знак: и сам вполне мог представить, что произойдет в этом случае. Перенаселение. Гражданская война. Но война без смертей, война без всякого смысла. Всеобщий хаос! Живущие образуют гору, которая достигнет неба. Это заставило меня подумать о Вампир-Стейт-билдинг, самом высоком здании в нашем Сити. Тысячи строительных деталей переплелись, как внутренности металлического цветка. Место, где мы живем, нельзя назвать веселеньким, но при таком развитии событий оно вообще превратится в ад. Ад, в котором все будут приговорены к вечной жизни.
   Я бросил взгляд в сторону Грифиуса. Уютно устроившись на диване, он молча и внимательно смотрел на меня, и в глазах его отражался мир, судьба которого зависит от моего ответа.
   — Согласен, — вздохнул я наконец. — И каков план операции?
   Дракон развернул крылья и с интересом оглядел их.
   — Перво-наперво, — сказал он, — нам надо избавиться от этого Огюста Овена.
   — Очень хорошо.
   — А на данный момент, — продолжал дракон, — он стал чрезвычайно осторожен.
   Я встал в центре комнаты и сказал, раскинув руки:
   — Это еще ничего не значит. Враг пока не подошел к нашим дверям.

Тук-тук!

   Кто-то постучал в дверь.
   Я нацепил на лицо улыбку.
   — Все в порядке, Пруди откроет дверь. Так на чем мы остановились? Ах, да: на Огюсте Овене.
   — Огюст, — повторил дракон.
   Мы были вдвоем и оба слегка настороже.
   — Она пошла открывать дверь? — поинтересовался мой собеседник. — А почему она ее не закрывает?
   Не успел он произнести эти слова, как послышался громкий крик в зале ожидания.
   Кричал Овен.
   — Прячьтесь, — сказал я дракону.
   Грифиус бросился под стол, чтобы свернуться там клубочком. Я ухватился за ручку двери, но она распахнулась под ударом, отбросив меня в сторону. Упав на все четыре конечности, я попытался, как краб, ретироваться назад. Ко мне в кабинет ворвались два существа свирепого вида, один из них был вооружен саблей, другой — демоническим пистолетом.
   — Эй! — сказал я, пытаясь подняться на ноги. — Вы на консультацию?
   — Оставайся на месте, — приказал огр с пистолетом и навел на меня свое оружие.
   — Согласен. — В такой ситуации лучше не возражать.
   На обоих ворвавшихся были длинные черные пальто с разрезом на половину высоты и треугольные шляпы, которые, похоже, уже прошли войну. На шутников вовсе не походили.
   — Ты и есть Джон Мун?
   — Это с какой стороны посмотреть. А что вам надо?
   — Точно он, — сказал огр с пистолетом и повернулся к своему товарищу. — Я тебе говорил, что никаких трудностей здесь не будет. Хозяин останется доволен.
   — М-м-м-м… хозяин? — переспросил я и глуповато улыбнулся.
   — Заткнись, — приказал огр с саблей. — Ну ладно, — продолжил он, обращаясь уже к своему коллеге, — и как мы теперь его уведем?
   Сделай что-нибудь, — произнес голос у меня в голове.
   Я почти совсем забыл про Грифиуса.
   Ага, только вот что? — отвечать пришлось тем же манером.
   Неважно что. Ты не можешь умереть. Не забывай об этом.
   Да, правда? — подумал я, рассматривая своих противников. Но что это даст? Как раз смерть-то мне и не страшна. А вот страдания…
   Движимый внезапным импульсом, в котором было столько же отваги, сколько и подсознательных мотивов, я попробовал подняться.
   — Эй, — прорычал огр с пистолетом. — Сказал же — оставаться на месте!
   — Никаких проблем, — заверил я его. — Мне просто надо немного расправить суставы.
   — Сядь на пол.
   — А пожалуйста, где?
   — Сидеть!
   Я почувствовал, что в меня вошли новые силы, и понял, что теперь уже перешел стадию страха. Или точнее, просто на него совершенно наплевал.
   — Ну и что ты собираешься тогда сделать, а? Прибить меня? Уверен, твоему хозяину это не очень-то понравится.
   Несколько мгновений огр обдумывал услышанное, затем начал засучивать рукава.
   — У меня есть другая идея, — сказал он.
   — Да неужели? — ехидно ответил я и заметил, как за его спиной тихонько приоткрывается дверь.
   — Именно. Как мне кажется, ты не относишься к тем, кто понимает, когда надо говорить, а когда лучше и помолчать.
   — Возможно.
   Улыбка не сходила с моего лица. Пруди, милая маленькая Пруди, проскользнула внутрь, держа в руке стилет, вынутый из трости. Лезвие поблескивало в полумраке. Идея была не очень хороша, но все же это была хоть какая-то идея.
   — Вы бы лучше обратили внимание на люстру, — сказал я.
   Оба «посетителя» инстинктивно подняли глаза к потолку. Пруди, не теряя времени, воткнула свое оружие в ляжку огра с саблей и тут же его вытащила.
   — Ах ты, маленькая шлюшка! — злобно взвыл он и обеими руками схватился за ляжку.
   Я воспользовался моментом и набросился на его коллегу. Мы оба рухнули на пол.
   Мое сердце не успело стукнуть и одного раза, как я уже оказался внизу, но этого времени хватило на то, чтобы огр лишился своего демонического пистолета. Затем довольно легко, как мешок с сухофруктами, он развернул меня на полу, и его мозолистые руки уже приготовились сделать из моего тела отбивную.
   Все еще вооруженная стилетом, Пруди ринулась ко мне на помощь, но огр, которого она попыталась перед этим насадить на свой вертел, поймал ее за волосы и стукнул об дальнюю стенку. Она осела, как перезревший фрукт. Лезвие оказалось на полу.
   Я вывернулся как раз в тот момент, когда мой противник хотел нанести мне удар своим кулачищем в грудь, и заметил, что демонический пистолет скользнул в дальний угол комнаты и теперь находится вне досягаемости.
   Запахло жареным.
   Грифиус правильно оценил ситуацию. Он, как дьявол из коробочки, выскочил из своего укрытия и вцепился клыками в задницу моего противника. Тот тут же с воем вскочил на ноги. Я нанес ему со всей силы удар точно в солнечное сплетение и метнулся к пистолету, проскользив расстояние до него по паркету. А затем схватил оружие, развернулся и выстрелил в сторону огра. Раздался небольшой взрыв, и через мгновение из ствола пулей выскочил маленький, мускулистый, зеленоватый дьяволенок. Он на полном ходу завис в воздухе в нескольких дюймах от огра и оглянулся.
   — Чего?
   И тут «снаряд» начал в полном смысле метаться из угла в угол, летая по комнате как молния от одного конца к другому. За ним даже невозможно было уследить глазами.
   Огр со зловещей улыбкой, потирая ягодицы, направился в мою сторону. Я швырнул в него пистолет, а маленький дракон вцепился ему в икру. Другой огр тоже начал приходить в себя. У меня как-то получилось нанести ему удар ногой точно в челюсть, подобрать стилет, оброненный Пруди, и всадить его в живот своему противнику. Если тебе выпал хоть какой-то шанс, подумал я, если все эти разглагольствования Смерти правда, то ты не умрешь.
   Поносившись несколько секунд сумасшедшими зигзагами, маленький зеленоватый дьяволенок уселся на подоконник. Похоже, ему надо было перевести дыхание.
   Пруди лежала неподвижно, распростершись на полу. Я поднял ее на руки — настоящая тряпичная кукла. Но нельзя было терять времени. Огр, который раньше держал пистолет, начал медленно приходить в себя. Грифиус укусил его в последний раз, и мы направились к выходу. Мне никак не удавалось представить себе, что нам дальше делать.
   В зале ожидания, растянувшись на полу, тихо стонал невыносимый Огюст Овен. Я перешагнул через него и направился к двери, моя драгоценная ноша лежала на плече, а дракон следовал за нами.
   Мы оказались на дневном свете. С неба капал мелкий ледяной дождик, и я поспешно засеменил вдоль Финнеган-роад, а потом свернул направо по направлению к парку Милль Рок. Там в легкой дымке виднелись темные силуэты сосен, такие же хрупкие, как мимолетное видение. Несколько прохожих, мимо которых мы пробежали, с изумлением проследили за нами взглядом.
   — Эй! — протестовал Грифиус каждый раз, когда был уверен, что нас никто не слышит. — Не беги так! Постой!
   Но я не обращал на это внимание. На моем плече Пруди, которую изрядно растрясло, начала приходить в себя. Мы забежали в скверик. Между деревьями вглубь уходила извилистая, обрамленная мокрыми скамейками, дорожка. Я упал на одну из скамеек, стоявшей напротив огромной скалы, которая, казалось, была поставлена здесь специально, и усадил Пруди рядом с собой. Дракон расположился рядом.
   — Уф, — наконец-то мне выпала возможность отдышаться.
   — Уф, — повторил дракон. — Но послушай, Джон Винсент Мун, и чего ты этим добился?
   Я посмотрел на него. Мне припомнился мудрый совет Всеведущей Федерации.
   Итак, когда перед вами возникает новая ситуация, в отношении которой ваш ум или ваш инстинкт подсказывает, что надо сделать то-то и то-то: сделайте все совершенно наоборот. Коротко и ясно. И в этот раз все так и получилось. На первый взгляд я сделал как раз противоположное тому, что мне подсказывал здравый смысл. Но результат оказался неутешительным.
   — Мы от них смылись, — заметил я.
   — Мы? Но им нужен был именно ты, Джон Мун.
   — Откуда ты это знаешь?
   Дракон пожал плечами, конечно, на свой драконий манер. Я задрал лицо к небу.
   Дождь приятно смочил его. Мои глаза закрылись, но тут же и открылись снова, так как Пруди начала возиться под боком.
   — Где я? — захныкала она, схватив меня за руку, — Глоин?
   — Эх, нет, — сказал я, высвобождая руку, — это всего лишь Джон Мун, дорогая Пруди. Мы в парке Милль Рок. И я должен вас поблагодарить.