Крейвен Сара. Бушующая стихия

   — Я уже извинилась, что побеспокоила вас. Вы действительно сделали все, что могли, — категорически произнесла Мэгги.
   — В отличие от вашего сверхзанятого доктора я мог бы вас выслушать.
   — Выслушивать нечего. Теперь это случается редко. Да теперь это и не важно.
   Когда-то это было важно, думала она. Много лет назад, после того как это случилось, я каждую ночь вскакивала, чувствуя, как он дышит мне в лицо, как его жирные, потные руки шарят по мне, норовя сорвать последние одежды…
   Ее передернуло, и Джей решительно сжал губы.
   — Ваши возражения неубедительны, Мэгги. Я остаюсь, пока вы не успокоитесь.
   — В этом нет необходимости.
   — Это необходимо мне, — тихо и твердо сказал он. — Вы уверены, что ничего не хотите?
   — Совершенно уверена. И мне лучше побыть одной.
   — Опять вы за свое. — Он отпустил ее руки и откинулся назад. Синие глаза не без иронии изучали строгий покрой ее викторианской ночной рубашки, кружевной воротник которой был застегнут до подбородка. — Не сдаете ни дюйма вашей территории даже во сне?
   — Мы в восточной Англии, — отрезала она. — И я одеваюсь не для того, чтобы произвести впечатление, а чтобы мне было тепло и удобно.
   — В таком случае вы, несомненно, достигли цели.
   — Уверена, вы не собирались делать мне комплимент.
   — Угадали. Но в ваших глазах снова зажегся огонек: вы рветесь в бой. Я не люблю, когда вы кукситесь, Джинджер.
   — Не называйте меня так.
   — Но ведь Себастиан вас так зовет.
   — Себастиан во многом виноват, — горько сказала она. — А теперь уходите, пожалуйста, оставьте меня в покое.
   — Странное у вас понятие о покое. Вопли, доносившиеся из вашей комнаты, наводят, скорее, на мысль об адских муках.
   — Все уже прошло. — Мэгги вытянула вперед руку. — Видите, не дрожит.
   — Но вы белы, как полотно, и в глазах у вас испуг. — Джей поколебался. — Мэгги, я считаю, что остаток ночи вам следует провести со мной.
   Это было сущее вероломство, и Мэгги даже ахнула от неожиданности.
   — Еще бы вам так не считать, — усмехнулась она, когда к ней вернулся дар речи.
   — Все сказанное мною раньше остается в силе, — тихо убеждал ее он. — Вы пережили сильное потрясение, и я думаю, что вас не следует оставлять одну.
   — Здесь наши мнения расходятся, мистер Делани. Я считаю, что применять такой дешевый прием, пользуясь моим подавленным состоянием, просто низко.
   — Ничем я не собираюсь пользоваться, миледи, вами в том числе. Вам сейчас нужно, чтобы с вами кто-то был, успокоил бы вас. И часто вам приходилось просыпаться в одиночестве от собственного крика?
   — Вас это не касается. Ваше дело — еженедельно спасать человечество по телевизору. А с моей травмой я сама разберусь.
   Джей нахмурился.
   — Значит, вы не обратились бы ко мне за помощью, даже будь я единственным человеком на земле?
   — Наконец-то начинаете понимать. — Мэгги учащенно дышала. — Прошу вас, уйдите.
   Джей тряхнул головой. Синие глаза неотрывно и мрачно смотрели на нее.
   — Предпочитаю остаться при своем начальном намерении, — сказал он и приподнял край одеяла.
   Мэгги дико вскрикнула и ухватилась за простыню.
   — Да прекратите вы наконец, — не выдержал Джей. — На вас и так наверчено столько материи, что хватило бы на палатку. К тому же не думайте, будто у меня плохая память, — многозначительно прибавил он.
   Мэгги вспыхнула.
   — Свинья!
   — Банальное определение. Вас извиняет лишь то, что вы все еще под влиянием пережитого потрясения. Сами пойдете в соседнюю спальню или вас отнести?
   — Ни то, ни другое. — Рука Мэгги скользнула под подушку и извлекла нож, спрятанный туда прошлой ночью. — Я знала, что вам нельзя доверять, что вы не сможете удержаться от соблазна исполнить роль великого любовника. Я намерена защищаться.
   — Вижу. — Джей бесстрастно оценил взглядом длину лезвия. — Одно из главных правил драматического действия гласит, что, если на стене висит ружье, оно рано или поздно выстрелит. То же относится, по-видимому, и к ножам. И что же вы задумали? Упасть на острие с криком «Лучше смерть, чем бесчестье»?
   — Я собираюсь, — сквозь зубы процедила Мэгги, — использовать его против вас.
   — Так я и думал. — Джей провел рукой от горла к бедру. — Выбирайте мишень.
   Мэгги смотрела на него, вцепившись в рукоятку.
   — Вам что, безразлично?
   — Зависит от того, куда вы целитесь.
   Мэгги дрогнула.
   — Вы смеетесь надо мной, подонок!
   Внезапно чаша ее терпения переполнилась — бремя разочарований, ужасов и потрясений, сыпавшихся на нес последние двадцать четыре часа, оказалось слишком тяжелым. Она превратилась в сплошной комок боли и гнева. И виновником всего был Делани.
   — Подонок! — истерически взвизгнула она и метнулась к нему с ножом.
   Его рука мелькнула и больно сжала ее кисть.
   — Довольно, — сурово приказал он. — Уберите нож, Мэгги, пока не поранились. Говорю вам, бросьте нож.
   Мэгги только хватала ртом воздух, краска стремительно слетала с ее лица. Она в ужасе переводила взгляд с Джея на лезвие ножа и обратно, не веря своим глазам, потом изо всех сил отшвырнула нож и услышала, как он, ударившись о противоположную стену, со стуком упал на пол.
   На мгновение наступила полная тишина. Было слышно лишь ее прерывистое дыхание. И тут Мэгги зарылась лицом в ладони и бурно, исступленно разрыдалась.
   Джей взял ее на руки; она прижалась мокрой щекой к его плечу. Он укачивал ее, словно ребенка, его рука мерно поглаживала спутанные рыжие волосы.
   Гнев и боль постепенно покидали ее, растворяясь в слезах, и наконец не осталось ничего, лишь всепроникающая безысходность и отчаяние.
   Она подняла голову и взглянула на него затуманенными, опухшими глазами. Голос не сразу подчинился ей, и она с трудом проговорила:
   — Я больше не хочу быть одна.
   И знала, что это правда.
   — Вам не придется…
   Он встал и понес ее в соседнюю спальню. Там он бережно уложил ее в постель и накрыл одеялом. Потом повернулся к двери, но она поймала его руку.
   — Не оставляйте меня… прошу вас.
   — Я не выключил свет в вашей комнате. Сейчас вернусь.
   — Пусть горит. Не уходите.
   Он откинул волосы с ее намокшего лба.
   — Милая, все хорошо. Все будет хорошо.
   Он погасил ночник у кровати, и Мэгги почувствовала, как матрас слегка прогнулся — это Джей лег рядом с ней.
   Она повернулась и жадно, нетерпеливо прижалась к нему всем своим худеньким телом, впервые досадуя на разделявшую их ночную рубашку. Поспешно и неловко принялась она расстегивать маленькие перламутровые пуговки.
   Его рука поймала ее пальцы и остановила их.
   — Успокойся, — прошептал он. — Не торопись. Время отныне принадлежит нам.
   Он нежно коснулся губами ее лба, висков, се глаз, ее скул. Его руки обвились вокруг нее и сжали в объятиях. Она положила ладонь ему на грудь и ощутила сильное ритмичное биение его сердца. Как ни странно, это прикосновение успокоило ее, развеяв последние муки внутреннего разлада.
   Она чувствовала, что отдает ему себя — не только тело, но и душу; чувствовала, что плывет по необозримым, бескрайним морским просторам, и ей было хорошо. Все так и должно было быть. Вселенная исчезла, во всем мире существовала лишь эта комната, эта кровать и мужчина, в объятиях которого было так тепло и спокойно.
   И более ничего.
   Ей хотелось сказать ему все это, но слова не шли к ней. Как по волшебству, мир медленно ускользал от нее, и она согласно покорялась. Я принимаю все, с сонным удивлением, в полудреме думала она, закрывая глаза.
   Глаза ее закрылись, а на губах играла улыбка.
   Мэгги разбудил звук, похожий на отдаленный гром. Привстав и еще не окончательно проснувшись, она озиралась кругом. Сквозь щель в занавесках пробивался ослепительный солнечный луч, освещая комнату.
   Поначалу она ничего не понимала; потом, одно за другим, события минувшей ночи стали возникать в ее памяти и наконец хлынули столь мощным потоком, что сердце гулко заколотилось в груди.
   Она медленно, с опаской повернула голову и глянула вниз, на соседнюю подушку. Это не было галлюцинацией или очередным дурным сном. Рядом крепко спал Джей Делани.
   Только не это! — беззвучно простонала она, зажимая рот обеими руками и отчаянно пытаясь припомнить, что же именно произошло, каждую мелочь. Она лежала в объятиях Джея, он целовал ее, потом ей захотелось спать. Вот все, что удавалось вспомнить. Но было ли и еще что-то?
   Ночная рубашка все еще была на ней, отметила она с облегчением, так что дело, повидимому, не зашло слишком далеко. Но твоей-то заслуги здесь нет, некстати подсказала ей память. Сама же едва не сняла ее.
   У нее вырвался сдавленный стон, и она испуганно сжалась; Джей невнятно пробормотал что-то и беспокойно заворочался. Синие глаза распахнулись и сонно сощурились. Целый бесконечный миг он смотрел на нее, потом приподнялся на локте и улыбнулся.
   — Доброе утро, — мягко сказал он. — Как спалось?
   — Кажется, хорошо, — слабо ответила она. — Я не помню.
   — Вот так признание! И это после первой ночи с мужчиной.
   Мэгги прикусила губу, но собрала остаток сил и проговорила:
   — Сказать по правде, я почти ничего не помню. — Она заколебалась. — Вы… мы не…
   Он взглянул на нее с неподдельным изумлением.
   — Дорогая моя, — сказал он с упреком, — спите вы и впрямь крепко, но неужели мое вчерашнее рвение значило для вас столь ничтожно мало?
   — Не надо меня заводить, пожалуйста. Мне необходимо знать. — Она всплеснула руками, словно в молитве. — Ведь получается, что я сама…
   — И, естественно, я не преминул воспользоваться смятенным состоянием девушки, дошедшей до последней степени отчаяния. — Улыбка слетела с его лица. Синий взгляд обдавал ледяным холодом. — Как ни странно для такого опустившегося типа, как я, но я предпочитаю, чтобы меня любили, находясь в здравом уме и твердой памяти. Это сообщает особую пикантность всему предприятию.
   Мэгги униженно покраснела.
   — Простите меня, мне так стыдно. Я не могу поверить, что сделала такое…
   — В чем вы сейчас-то себя обвиняете? Мы спали в одной постели, потому что вам нужно было успокоиться, вот и все. Нельзя же быть такой наивной. Если бы ночью я был вашим любовником, утром ваше тело чувствовало бы это.
   Мэгги опустила глаза, чтобы не видеть его иронического взгляда.
   — Да… наверное, вы правы.
   — Конечно, я прав, — мрачно сказал Джей. — Вы у нас такая умница, но порой бываете на удивление глупы.
   Она промолчала. Вопреки всем его увещеваниям она с удивлением чувствовала, что-то переменилось. Словно в ней завели некий механизм: каждый нерв, каждая клеточка ее тела жили новой жизнью. И где-то в глубине рождались новые, дотоле неведомые, ощущения — какое-то удивительное, волнующее тепло, в котором она таяла, растворялась…
   Боже, подумала Мэгги, чувствуя, как горло сжимается спазмой от охвативших ее нервного возбуждения и беспокойства, надо брать себя в руки, бежать отсюда, пока я не натворила еще больших глупостей.
   — Мне пора вставать, — выпалила она и, отогнув манжету, взглянула на часы. — О Господи, уже почти полдень.
   Мэгги придвинулась было к краю кровати, но Джей протянул руку и остановил ее.
   — Успокойся, — сказал он. — Нам некуда торопиться. Все время теперь — наше.
   То же самое он сказал и минувшей ночью, вспомнила она, однако теперь, при свете дня, эти слова прозвучали по-другому: в них слышались скрытые намеки и смыслы, задумываться над которыми она не смела.
   Он коснулся ее плеча. Она ощутила призыв его пальцев сквозь плотный хлопок сорочки, словно была обнажена. Он взял в ладонь ее подбородок, повернул к себе ее лицо. С легкой улыбкой провел пальцем по ее приоткрытым губам.
   Сейчас он меня поцелует, пронеслось в ее затуманенном сознании, и, если это случится, если я допущу это, я погибла.
   Меня спасет лишь чудо, подумала она.
   Джей склонился над ней, и в этот миг она снова услыхала тот же звук, который ее разбудил. На этот раз она его распознала: это не был дальний гром и вообще он не имел никакого отношения к погоде.
   Мэгги увернулась от Джея.
   — Кто-то стучит.
   — Скоро уйдет. — Голос Джея звучал лениво, но вместе с тем озабоченно.
   — Надо подойти. Может быть, это мистер Грайс пришел сказать, что дорогу расчистили и мы можем уехать.
   Она попыталась вырваться, но Джей крепко держал ее, сверля пристальным взглядом.
   — А если это и так? Мэгги, скажи мне правду, ты и сейчас хочешь, чтобы я уехал?
   Стук в дверь был едва ли громче ударов ее сердца. От нее требовалось лишь одно короткое слово, а может, достаточно просто кивнуть головой…
   Во рту у нее пересохло. Что это она делает? О чем вообще она думает?
   Мэгги сердито отвернулась от него.
   — Для вас слишком многое само собой разумеется, мистер Делани. Ночью я была беззащитна, а вы так добры… Я… благодарна вам, но не более того. Я не могу дождаться момента, когда наконец выберусь отсюда и вернусь к нормальной жизни. Вы, разумеется, вольны делать, что вам угодно.
   — Включает ли эта «нормальная жизнь», — эти два слова Джей подчеркнул с особым сарказмом, — и вашего маменькина сынка Робина?
   — Это уж мое дело. А теперь я спущусь вниз поговорить с мистером Грайсом.
   Ее босые ноги ступили на холодные половицы. После минутного колебания она решила не надевать халат и рискнуть выйти в ночной рубашке: стук в дверь становился все настойчивее. В конце концов, в этой глуши можно ходить и так, думала она, сбегая по лестнице.
   Засов заклинило.
   — Подождите немного, сейчас открою, — крикнула Мэгги, сражаясь с ним.
   Однако на пороге оказался не мистер Грайс. Это были совсем незнакомый высокий мужчина; руки он глубоко засунул в карманы плаща. Он быстро и удивленно взглянул на нее, потом изобразил на лице очаровательную улыбку.
   — Мисс Карлайл? — спросил он. — Мисс Маргарет Карлайл?
   Она озадаченно кивнула, досадуя, что не повиновалась инстинктивному желанию надеть халат.
   — Кто вы? Что вам нужно? Как вы сюда попали?
   — У нас свои методы. — Он еще шире расплылся в улыбке и повернулся к кому-то, стоявшему вне поля зрения Мэгги. — Приступай, Джордж. Она в твоем распоряжении.
   В дверях возник еще один человек, ростом пониже. Мэгги с ужасом увидела в его руках фотокамеру.
   — Нет! — вскричала она и попыталась закрыть дверь, но высокий оказался проворней.
   — Ну зачем же так, милашка, — затараторил он. — Давайте-ка лучше посодействуем друг другу. К обоюдной выгоде. Будьте любезны сообщить мне, сколько вам лет…
   — Черта с два! — Камера то и дело вспыхивала, и Мэгги проняла дрожь. — Убирайтесь из моего дома и оставьте меня в покое.
   — «Край Света». — Верзила изучал деревянную дощечку. — Как мило. Звучит заманчиво… И чрезвычайно точно: мы чуть не сдохли, пока добрались сюда. Ждали, пока уберут с дороги то проклятое дерево. Там еще машину отбуксировали — не вашу ли случайно? Ктонибудь пострадают, когда вы врезались?
   — Занимайтесь лучше своими делами, — яростно прошипела Мэгги.
   — А это и есть наше дело, куколка. — Снова вспышка. — Все, что имеет отношение к мистеру Джею Делани «МакГайру», — очень даже наше дело. Итак, давно ли вы его знаете и сколько раз он навещал это милое любовное гнездышко? Дайте нам эксклюзивное интервью, прежде чем другие подонки понаедут сюда. Мы в долгу не останемся.
   — Не понимаю, о чем вы говорите.
   — Будет вам. — Верзила весело подмигнул ей. — Его тут видел один местный. Поначалу он даже не поверил и вернулся, чтобы удостовериться, а потом свистнул нам. Только мы не единственные.
   — В таком случае, боюсь, вас одурачили, — коротко сказала Мэгги. — Уходите и не вздумайте возвращаться.
   Он прищелкнул языком.
   — Мило, не правда ли? Пригласите-ка нас на чашечку кофе, и мы все обсудим. Скоро этот дом будет осажден со всех сторон, а мы могли бы избавить вас от прочих.
   — Я не собираюсь вступать с вами ни в какие сделки.
   — А вдруг ваш приятель Джей Делани собирается? Давайте спросим у него. — Он взглянул мимо нее в глубину дома и снова расплылся в улыбке. — Собственно говоря, почему бы нам не спросить прямо сейчас?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Мэгги обернулась, сердце у нее упало. На лестнице стоял Джей, гневно сверкая глазами. Он успел натянуть джинсы, однако был босой, волосы всклокочены. Всякому ясно, что он только что с постели, подумала Мэгги, вздрагивая от очередной вспышки.
   — Забирай своего прихлебателя, Элкотт, и проваливайте отсюда, пока я не вышвырнул вас вон, — прорычал Джей.
   Верзила присвистнул и, словно обороняясь, вскинул руки.
   — Только без драки, Джей, пожалуйста. Мы же старинные друзья. Хорошо, мы отступим и подождем подкрепления, а ты и твоя подружка пока оденетесь и соберетесь с мыслями. — Он оглядел Мэгги с ног до головы, от его взгляда ей сделалось не по себе. — До скорой встречи, куколка. Прости, что вытащили тебя из постели.
   Она закрыла за ними дверь и попыталась задвинуть засов, но руки так тряслись, что Джею пришлось сделать это самому.
   Он был так бледен, что не спасал даже загар.
   — Как, черт побери, они меня здесь разыскали?
   — Это Дейв Арнолд, тот, что подглядывал в окно. Он в конце концов вспомнил, кто вы. Не я была ему нужна, а вы. — Ее голос дрогнул. — А я, очевидно, оказалась наградой за труды. Смешно, да?
   — Возможно. Только я посмеюсь как-нибудь в другой раз, — уныло сказал Джей. — О чем вы говорили с этим наглецом? Надеюсь, никаких сведений личного характера вы ему не сообщили.
   — Мое имя уже было ему известно.
   Джей пробормотал под нос какое-то ругательство.
   — Если ему известно имя, он узнает и все остальное, — упавшим голосом сказал он. — Черт побери, я меньше всего этого хотел.
   Мэгги облизала пересохшие губы кончиком языка.
   — Он сказал, что скоро приедут другие. Значит, дорога открыта.
   — Не сомневаюсь. Ваш приятель с фермы получит за такую услугу кругленькую сумму. — Джей скорчил презрительную гримасу. — Пресса великая сила, что ни говори. — Он покачал головой. — И если через час вокруг дома не соберется армия телевизионщиков вкупе с местными радиожурналистами, будем считать, что нам повезло.
   Он помолчал.
   — Можно, конечно, попробовать удрать. Вы хорошо знаете эти места? Ваша машина на ходу?
   — Ее отбуксировали в гараж.
   — Тогда придется остаться здесь. Попытаемся их пересидеть. Джеф Элкотт представляет «Санди экземинер». Эта газетенка — ревностный защитник всех униженных; она же платит и Дебби Бэрроуз. Ваш Дейв Зоркий Глаз не мог найти более заинтересованных людей, чтобы нас продать.
   Мэгги пожала плечами.
   — Вы можете сбежать один. — Она умолкла, размышляя. — Выберетесь из окна спальни на крышу сарая и уйдете через поле. Если я скажу им, что вас нет, и позволю, если они захотят, обыскать дом, они оставят меня в покое.
   — Оставят в покое? — Брови Джея взметнулись. — Мэгги, вы понимаете, о чем говорите? Да для Элкотта обнаружить здесь вас — все равно что получить подарки за все дни рождения сразу. Представляю себе заголовки: «МакГайр в укромном любовном гнездышке с полуголой рыжей подружкой».
   Мэгги вспыхнула от злости.
   — Но ведь это нелепо. У меня вполне приличный вид. Вы сами сказали, что эта рубашка под стать средних размеров палатке.
   — Да, но я не пишу для бульварных газет, — мрачно буркнул Джей. — Переводя на язык «Экземинер», ваше целомудренное одеяние превратится в «легкое, просвечивающее», а возможно, и в «прозрачное».
   Мэгги хотела было топнуть ногой, но вовремя вспомнила, что нога босая.
   — Но это же смешно! Я поговорю с этим человеком, скажу ему всю правду.
   — Зря потратите время. Элкотта интересует только полуправда, грязные намеки и откровенная ложь. — Голос Джея звучал устало. Он положил руку ей на плечо и мягко подтолкнул к лестнице. — Идите оденьтесь, а я пока приготовлю завтрак.
   — Да как вы можете думать о еде в такое время.
   — Когда я сыт, я лучше соображаю. Мне надо подумать, что лучше предпринять.
   Наверху, в своей комнате, Мэгги натянула джинсы и свитер, в которых была минувшим вечером. Теперь даже «Санди экземинер» не найдет во мне ничего сексуального, состроив гримасу, подумала она, глядя в зеркало.
   Соблазнительный запах жареного бекона вился вверх по лестнице, возбуждая аппетит, и Мэгги, презрев недавний отказ позавтракать, без лишних возражений принялась уплетать тонкие хрустящие ломтики и жареные помидоры, которые Джей перед ней поставил.
   Она наливала себе вторую чашку кофе, когда в дверь постучали.
   Мэгги застыла, и струйка кофе полилась на стол; тем временем невидимый посетитель звенел дверной ручкой и налегал на крепкие, надежные доски.
   — Джей! — Этот голос Мэгги тут же узнала. — Открой же наконец эту чертову дверь! Нам надо поговорить.
   Джей уже стоял у двери, отодвигая засов. Дверь распахнулась, и он сказал:
   — Да, Себастиан. Надо.
   Себастиан с каменным лицом шагнул в кухню.
   — Я хотел попасть сюда прежде этого типа и предупредить вас, — сказал он, — но пропустил поворот милях в двух отсюда и долго кружил. Черт побери, никогда не найдешь этого треклятого домишка, особенно когда нужно. — Он, сжав губы, взглянул на Мэгги. — Так это правда, — продолжал он, обращаясь отчасти к самому себе. — Какого черта ты здесь, Джинджер, ведь ты должна быть в четырех тысячах миль отсюда?
   — Долго рассказывать. И, между прочим, это мой дом. Я имею право здесь находиться.
   — Проклятье, из-за этого твоего права моя задача становится в миллион раз труднее, — отрезал Себастиан. — Это кофе? Пожалуй, я выпью.
   — По-твоему, я должна тебя жалеть? — со своей стороны возмутилась Мэгги. — Так вот, жалеть тебя я не собираюсь. Это ты виноват, что я втянута в вашу передрягу. Ты не имел права пользоваться моим домом без разрешения.
   — Да если б я и попросил, ты бы отказала, а дело было срочное. — Себастиан в отчаянии всплеснул руками. — Джею надо было скрыться. Ты уже имела удовольствие видеть этих гиен. Теперь ты понимаешь, чего от них можно ожидать.
   — Да, — горько согласилась она, — и чем дальше, тем больше я понимаю. Судя по всему, мне светит предстать в дешевых воскресных газетках в качестве очередной подстилки Джея Делани.
   — Подстилки? — Джей так и застыл на месте с чашкой кофе, предназначавшейся Себастиану. — Откуда, черт возьми, вы только такое слово выкопали? Для редактора, мисс Карлайл, ваш лексикон…
   — Ах, оставьте меня и мой лексикон в покое! — взорвалась Мэгги. — К утру понедельника я вообще могу оказаться без работы, и все благодаря вам! Меня будут унижать, как кому взбредет в голову, словно я уличная девка, а я ни в чем, ни в чем не виновата! Ведь у меня есть работа, у меня своя жизнь. Что подумает мой шеф, авторы, с которыми я сотрудничаю, мои друзья?
   Джей тихо застонал и потянулся к ней рукой.
   — Мэгги…
   — Не смейте меня трогать! — Мэгги отпрянула. — Вам-то, конечно, волноваться нечего: подумаешь, скандал на первых страницах газет! Ведь для вас дурная слава — это ее отсутствие.
   — Вот как? — На лице Джея не осталось и намека на улыбку. — Как мало вы знаете.
   — Будет вам, — вмешался Себ. — Если и дальше будем ругаться, мы так и не сможем ничего решить. Мэгс, я понимаю, как ты расстроена, и, видит Бог, у тебя есть все основания меня ненавидеть, но если мы будем действовать сообща, то, может быть, мы найдем способ свести к минимуму причиненный ущерб.
   — Интересно бы узнать — как, — ледяным тоном произнесла Мэгги.
   — Предложим им нашу собственную версию, и они будут вынуждены ее принять. Направим события в выгодное нам русло, — с воодушевлением говорил Себ, не отрывая глаз от ее побледневшего лица.
   — Надеюсь, — медленно, с расстановкой произнес Джей, — ты не хочешь предложить, чтобы…
   — А у нас есть выбор? — Себ снова повернулся к свояченице. — Мэгс, тебе это не понравится, да и Джею тоже, но я прошу вашего позволения объявить прессе, что вы помолвлены и собираетесь пожениться.
   — Нет, — хором ответили оба.
   — Да вы только подумайте, — простонут Себ, — они на это клюнут. Вы были некоторое время тайно помолвлены и не хотели объявлять об этом, пока Джей не закончит съемки сериала о МакГайре. Потом вдруг возникло это дело с Дебби Бэрроуз, и ты, Мэггс, решила публично выступить в защиту своего возлюбленного, объявить всем, что веришь в него. Но Джей хотел оградить тебя от глаз толпы. Поэтому ты привезла его сюда на уик-энд в надежде уговорить его, доказать, что нет ничего важнее вашей любви. — Себ ненадолго умолк. — Ну, что скажете?
   — Замечательно, — саркастически усмехнулся Джей. — Не могу дождаться, когда начнется кино.
   Себ вздохнул.
   — Смейся, если угодно, только говорю тебе, они подхватят эту идею. Как по-вашему?
   Джей без всякого энтузиазма пожал плечами.
   — Это Мэгги должна решить. Жертва с ее стороны гораздо серьезнее. Может, назваться моей невестой покажется ей большим позором, чем предстать в качестве моей любовницы.
   — Я бы не вышла за вас, будь вы даже… — задыхаясь, сказала Мэгги.
   — Даже если бы я был последним мужчиной на земле, — насмешливо подхватил он. — А я вас и не прошу. Мы здесь не брачный контракт сочиняем, а сказку для газетчиков. Это просто вынужденная мера безопасности, не более того, а когда опасность минует, мы разойдемся в разные стороны. Так давайте решать, согласимся мы или нет, потому что скоро у этой своры лопнет терпение и они снесут дверь с петель.